Лифантьева Евгения Ивановна : другие произведения.

Орк-2. Глава 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вот так и становятся кем-то...


   Глава 3
   Вы когда-нибудь слышали волчий вой? Он абсолютно не похож на собачий.
   Домашние псы жалуются на одиночество. Домашние псы плачут. Волки поют. Их голоса взлетают к небу и, отражаясь, растекаются по земле, заставляя что-то сжиматься в груди. Волки не жалуются на одиночество, они зовут тех, кто может понять их песню...
   Я проснулся от волчьего воя, но, когда открыл глаза, вокруг была тишина. Попытался сообразить: пригрезились мне эти рулады или нет? Откуда тут, возле раньше - запретных для орков земель, ездовые звери? Неужели кто-то из смельчаков перекочевал на берега озера Асан?
   Светало. Звезды уже укатились с серого неба, но настоящее утро еще не наступило. В степи рассветы пестры лишь перед ненастьем, а в сушь Тот, Кто Носит Золотой Щит выходит из-за горизонта без расцвеченной его лучами свиты. Приближение солнца - в том, как меняются оттенки травы, в том, как сквозь ночную прохладу пробиваются горячие струйки дневного ветерка...
   На краю распадка, в том месте, где я спускался вниз, лежал ездовой волк - матерый серо-серебристый гигант с рваным ухом и старым шрамом вдоль тупой, похожей на чемодан, морды. Видать, не в одной битве бывал... Но зверь не походил на калеку. Широкая грудь и седой "воротник" вокруг шеи, лоснящаяся шкура и ослепительно белые клыки. Любой князь отдал бы за такого красавца половину своих стад.
   В груди заныло. Когда я шагнул в портал, чтобы попасть в гущу битвы, мой зверь исчез. Куда унесли Маню его судьба и его предназначение? Я не знал...
   А волк вздохнул, поднял морду к рассветному небу и снова запел.
   "Я здесь! Я жду! Вспомни - как прекрасно мчаться по золотой равнине, чтобы только мы и ветер! Вспомни!"
   - Маня? - прошептал я.
   Зверь насторожился, оглядываясь. Только тут до меня дошло: он не видит и не слышит меня. И даже по запаху найти не может: перед тем, как лечь спать, я снова установил защитные купола.
   - Маня! - уже громче позвал я, вскакивая на ноги и развеивая магию.
   Умываться в это утро было уже не обязательно. Пара центнеров мышц, покрытых пушистым мехом, в одно мгновение оказались рядом, на мне и подо мной - причем одновременно. Зверь вылизал меня с ног до головы и, чуть успокоившись, уткнулся мордой в живот.
   - Маня, это же ты, Маня? - глупо бормотал я. - Как же ты здесь оказался?
   Я помнил волка молодым, почти щенком, а сейчас рядом со мной лежал мощный, уже начавший седеть зверь. Как он жил эти годы? Где скитался?
   Когда гибнет всадник, его волк тоже долго не живет. Однажды "запечатленный", он не будет подчиняться никому. Орки говорят, что одинокий волк умирает от тоски. Хотя, может, в этом - не вся правда. Дикий зверь слишком опасен...
   Мне стало мучительно стыдно. Арагорн с его войной с собственным двойником, тайны Мироздания, чекнутый Лофт - все это, конечно, очень важно. Но где-то в степи годы подряд тосковал волк, который не верил в то, что его всадник ушел на небо. Не верил и ждал, избегая охотников и засад. Бродил где-то, скрываясь от живых, чтобы встретить того, кто был дальше, чем уходят души мертвых...
   Маня не погиб. Дождался. Откуда он знал, что я вернусь? И где окажусь, когда снова приду в степь? Впрочем, в этом мире, насквозь пронизанном магией, наверное, не стоит задавать такие вопросы. Нужно просто радоваться...
   Гречневая каша волку понравилась.
   Мы позавтракали и пошли на запад. Где-то там, на расстоянии не больше одного дня пути, должен быть старый торговый тракт, ведущий в Шарфун-на-Нере. Если повернуть на юг, то можно добраться до Карода. Матушка Земля ничего не сказала о возвращении орочей орды на север, значит, названных брата и сестру нужно искать там, во владениях Владыки Эльтурона.
   Шли не торопясь. Без седла на волке долго не продержишься - слишком покатые у них спины. Да и куда спешить? Я постепенно возвращался в степь, растворяясь в ней и одновременно - становясь все более настоящим и плотным. Любовался огромным небом, слушал треск кузнечиков и пересвисты каких-то пичуг и раз за разом прокручивал в голове разговор с Арагорном.
   Когда-то поселившийся в моем щите мертвый маг Асаль-тэ-Баукир был хорошим собеседником. Я привык, что в дороге всегда можно перекинуться словечком с тем, кто понимает тебя лучше, чем ты сам. Арагорн и тут подгадил - позвал с собой бывшего владыку шести планет, а мертвый маг не смог возразить.
   Или не захотел?
   Впрочем, у меня и сейчас есть с кем поговорить.
   - Скажи, Маня, ты знаешь, какой я - настоящий? - спрашивал я волка. - Думаешь, я всегда был таким - зеленым и морщинистым? Когда-то я был человеком. Нет, не таким, какие живут у Длинного моря, совсем другим. Я жил в каменном доме, в комнате, похожей на ячейку в пчелиных сотах. Да-да! Есть город, где дома ставят друг на друга - десять, двадцать, а то и сто каменных домов, вроде тех, что строят на севере, у гор, с каменными стенами и крышами. И эти сто домов стоят друг на друге! Представляешь? Я там жил и был другой, такой, чтобы было не страшно сидеть над головами сотен тех, кто живет внизу.
   Зверь шевелил рваным ухом и косился на меня с недоумением. Дескать, какие еще люди? Что за страсти ты рассказываешь? Есть только степь и скачущие по ней орки, остальное не заслуживает внимания. Разве что какая-нибудь красавица с блестящей шкурой и глазами, похожими на отражение звезды в роднике...
   - Эх, Маня, Маня! - вздыхал я и гладил волка. - Счастливый ты парень! А мне вот приходится голову ломать! Арагорн ведь и соврет - не дорого возьмет!
   Хотя мастер-бог вряд ли врал. Не та ситуация, да и незачем ему. Значит, имеет смысл понять, что означают его слова. "Стать самим собой"? Что это значит?
   Конечно, Ара - еще тот юморист, но в серьезных вещах не прикалывается. Наверное, он просто не смог объяснить. Или хочет, чтобы я сам догадался.
   Стать самим собой - это кем?
   Кто я?
   Когда-то у меня было две жизни.
   В одной - перспективный врач-психиатр. Коллеги считали меня хорошим специалистом и приятным человеком. Правда, порой обижались на необщительность. Я не любил традиционные "корпоративы". Использовал любой предлог, чтобы не участвовать в коллективных пьянках. Мне было на них скучно.
   Чтобы меня не считали "белой вороной", пустил слух о том, что страдаю от проблем с желудком, поэтому застолье мне противопоказано. Поверили, даже стали засыпать советами по поводу лечения язвы и гастрита.
   Не было у меня и "производственных" романов. В коллективе, в котором на одного мужчину приходится с десяток дам, а ночные дежурства провоцируют на интим, трудно не влипнуть в любовную интрижку. Вокруг меня крутилось несколько гламурных "сестричек", но с ними было скучно так же, как на "корпоративах".
   Сачала ходили слухи о том, что я не интересуюсь женщинами, потом стали говорить, что я тайно женат...
   А виновата - вторая жизнь, в которой я был сначала ролевиком, потом - реконструктором. Там случались и романы, и гулянки, там я чувствовал себя настоящим человеком, хотя по ролевым традициям считался орком. Две-три крупных игры за лето, несколько "кабинетных" зимой, пару раз в неделю - тренировки, по выходным - очередная сессия в денжен.
   Эскапизм? Скорее нет, чем да. Компьютерные игры я не любил, они казались слишком бездушными и предсказуемыми. Мне нужны были живые партнеры, живые люди - от которых в любой момент можно ждать чего угодно.
   Только живое способно на непредсказуемость.
   Теперь началась третья жизнь. Снова орк, но теперь уже - почти настоящий.
   Перемещение в иномирье почему-то не особо удивило. Империя орков оказалась местом вполне подходящим. Даже уютным. Здесь я мог не носить маску и никем не притворяться, врач и боец слились вместе...
   Но стал ли я самим собой? Нет. Внутри я по-прежнему не орк. Я слишком много знаю и помню из человеческой жизни.
   Так кто же я на самом деле? Доктор Александр Александрович? Боец-мечник с незатейливым именем СанСаныч? Или орк Мышкун, приемный сын лекарки Апа-Шэр из клана Белых Волков?
   Я не знаю...
   Но больше всего поразило то, что ночью Маркиз как-то умудрился меня узнать. Орочий тегиляй, конечно, похож на мой старый подкольчужник, но отличается и цветом, и длинной. И щита такого у меня на Земле не было. Лицо - вообще ничего общего. СанСаныч, о котором я почему-то думал уже в третьем лице, конечно, не был писаным красавцем, но не таким же зеленомордым обезьяном. Фигура тоже изменилась...
   Хотя, может быть, дело в том, что Маркиз был без очков? Зрение у парня никудышное, он из-за него и в армию не попал, так что вряд ли способен издалека рассмотреть черты лица. Но как он все-таки смог определить, что я - это я? Может быть, он - полуслепой, но упорно не надевающий на играх очки - умеет видеть то, что составляет суть человека? То, что и есть "быть самим собой"?
   Вполне возможно. Человеческий организм - хитрая штука, умудряется компенсировать недостатки самым невероятным образом. С таким зрением Маркиз вообще-то и фехтовать без очков не мог. Однако он - отменный мечник, на турнирах проигрывал мне только из-за тяжести и медлительности, но куда клинок летит - отслеживал прекрасно.
   Так что же увидел Маркиз? Какую суть?
   - Как ты думаешь, Маня, мы разберемся с этим?
   Волк понимающе кивнул.
   - Ну, тогда - вперед! Да, а что там парит? Давай посмотрим?
   Степь по-прежнему была пустынна, но у самого горизонта на северо-западе воздух дрожал и клубился, словно над открытой водой. Неужели я слишком забрал на север и дошел до берега Асана?
   Можно было залезть в сумку и посмотреть составленную когда-то Асаль-тэ-Баукиром карту. Помнится, озеро на ней походило на банан, чья выпуклая часть - северный берег, а на юг торчат два "рога". Но лишь пожал плечами: какая разница? Карта - это карта. А тут - что-то необычное, неожиданное. Когда встречаешь только то, что должно быть, становится скучно.
   Тем более, что уже с час назад мне начало казаться, что степь немного изменилась. Занятый мыслями о загадке Арагорна, я не обратил на это внимание. Да и ничего конкретного...
   Обычная, уже успевшая выгореть трава, обычное летнее небо, блеклое от жары. Даже редкие облака - и те поднялись повыше от земли, чтобы не истаять на той сковородке, в которую она превращалась к полудню. Но было ощущение, что то ли трава стала гуще, то ли меньше зелени больше. Так бывает, когда недалеко вода или подземные ручьи подходят близко к поверхности. Старая Апа-Шер сказала бы, что здесь - "доброе место".
   Странно, если учесть, что все побережье Асана пять лет назад было заражено Хаосом. Хотя... пожалуй, это похоже на то, как на зажившей ране появляется молоденькая, свежая кожица. На пожарище тоже трава зеленее, чем вокруг.
   Я попытался слиться со степью и небом, чтобы ощутить, что тут происходило.
   Облака, похожие на редкую марлю, настолько прозрачные, что вроде и нет их вовсе, скользили в зените. Засмотревшись на них, я невольно представил, как хорошо и прохладно сейчас там, в вышине, над вершинами дальних гор. Размечтался - и вдруг обнаружил, что парю метрах в десяти над травой.
   Ошеломленный Маня поджал хвост и заскулил.
   Сердце сжалось от страха. Падать с такой высоты - не самое большое удовольствие. К счастью, сработал приобретенный еще в студенческие годы рефлекс: нельзя ждать неудачи. Начнешь бояться, что завалишься на экзамене - попадется тот единственный билет, который не учил. А идешь с полной уверенностью, что все будет хорошо - темы окажутся прекрасно знакомыми. Поэтому, вместо того, чтобы представлять, как мое несчастное тело с размаху шлепается на высохшую до каменной твердости землю, я заставил себя думать о медленном планировании, подобном тому, как кружит в воздушных струях сухой лист. Даже халат распахнул, чтобы больше походить на что-то, способное летать.
   И - получилось! Мягко опустившись на траву, я облегченно выдохнул и с недоумением осмотрелся.
   Волк осторожно подошел и внимательно обнюхал мне лицо.
   Сказать что-то вразумительное удалось не сразу.
   - Мань, ты чего-нибудь понимаешь? - просипел я.
   Зверь улегся и принялся яростно чесать за ухом.
   - Ну и шуточки! Блин немазаный, кто это прикалывается?
   А вокруг - пустота. И магией никакой не пахнет...
   Впрочем, ощущать магию можно не только так, как это делают шаманы, - на запах.
   Когда мы блуждали по лабиринтам в темнице Лофта, мертвый маг Асаль-тэ-Баукир был вынужден научить меня видеть "тонкие энергии" - потоки магических сил. Вернее, он почти насильно вложил в мою голову талант видеть эти самые силы, но что с ней, этой способностью, делать, не объяснил. Выдал пару загадочных фраз: "Видеть - пустяк, видят все, кто лучше, кто хуже, только не все об этом знают. А вот понимать, что видишь, нужно учиться всю жизнь".
   Я воспринимал "тонкие энергии" как светящиеся и при этом абсолютно прозрачные ленты, оплетавшие все вокруг. Они различались яркостью, шириной и, как ни странно, плотностью, они все время двигались - но понять, какой в них смысл, я пока не смог. Поэтому, попытавшись пару раз посмотреть на мир "глазами мага", я просто перестал обращать внимание на мельтешение "тонких энергий".
   Но тут до меня вдруг дошло, что большая часть потоков стягивается именно ко мне. Словно струи тумана, они текли откуда-то с юга и собирались вокруг меня в светящийся кокон. Видимо, он-то и мешал как следует рассмотреть то, что снаружи.
   А где энергия - там и магия. Судя по обмолвкам Асаль-тэ-Баукира, основные принципы колдовства во всех мирах одинаковы, даже земные знания достаточно верны. Даже игровые подсчеты "манны" и "эргов" имеют смысл - только вот реального наполнения в них нет. Но тут-то колдовской силы - аж в ушах булькает!
   - Эк меня проперло! - произнес я вслух.
   Второй точкой сосредоточения сил было то озеро на горизонте, к которому мы теперь шли. Или, может быть, не озеро - что-то, что магическим зрением виделось как ослепительно сияющий белый купол.
   И я решился.
   Представил, что плавно поднимаюсь на метр над землей...
   Получилось! Я завис, как паук на паутине, боясь вздохнуть - казалось, от самого легкого шевеления меня понесет по ветру. Вес исчез, земное притяжение больше не имело надо мной власти... Сияющая сфера на севере притягивала, как магнит. Мы были с ней в чем-то сродни. Цвет кокона вокруг меня отличался, но не сильно - в нем было лишь чуть больше зелени.
   И вдруг на меня навалился страх.
   Спина покрылась липким потом, руки задрожали. А в голове зазвучали голоса - просящие и гневные, печальные и уверенные. Я не разбирал слов, но понимал, что они все чего-то хотят. И это "что-то" очень важно, чрезвычайно важно!
   Они говорили о жизни и смерти, о болезни и надежде.
   Замелькали лица - искаженные страданием или отчаянием, плачущие, молящие...
   Сотни, тысячи лиц...
   Вот еще молодая орчиха пытается напоить из чашки больного ребенка. Малыш сгорает от лихорадки, у него уже нет сил даже глотать...
   - Идиотка! - заорал я. - Бегом к знахарке, возьми отвар лунного корня! Сначала заразу вывести надо! Гнойник вскрыть надо! И где мелкий такую гадость подцепил - он же без ноги может остаться!
   Женщина вздрогнула и испуганно оглянулась. Но, видимо, голос из пустоты ее не удивил.
   - Лунный корень, - почти неслышно прошептали губы женщины. - Лунный корень...
   Я открыл глаза и обнаружил, что сижу на холмике рыхлой земли, а Маня толкает меня носом.
   Голоса в голове смолкли. Точнее, они спрятались и стали почти не слышны. Но стоило мне подумать о них, как просьбы звучали с новой силой.
   - Ничего не понимаю, - пробормотал я. - Но с полетами, наверное, лучше повременить. Летать, конечно, приятно, но пешком как-то надежнее...
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"