Аннотация: "Беда, коль пироги начнёт печи сапожник, А сапоги тачать пирожник!" - мудро подмечено в басне И. А. Крылова.
"Беда, коль пироги начнёт печи сапожник, А сапоги тачать пирожник!" - мудро подмечено в басне И. А. Крылова.
Расскажу-ка я вам историю об одном никчёмном скандальчике, намедни в нашем доме происшедшего, который базируется на реальных фактах..
В преддверии майских длительных праздников попросил меня фронтовик, да уж.. не трёх ли последних войн - отвезти в ремонт допотопный свой ламповый телевизор.
Расчувствовался я... Растрогался, ибо находился в хорошем расположении духа - как же не помочь соседу.. Один он проживает, да и праздник не за горами.
Но не только...
Все в округе знают, что старика всегда завораживал симфонический оркестр, палочка дирижёра - волшебный его смычок. Нет - нет, симфонию он никогда не слушает. Симфонию он не понимает... Странности у него, конечно, замечали...
Выключит дед Парамон у телевизора звук и пялится день-деньской в его экран. Но не сказки президентские он слушает там на ночь глядя, да и демографическая политика его уже не волнует. Взгляд ветерана всегда прикован к дирижёру, а скорее к амплитуде взмахов палочки в его руке, к усердию профессионала, с каким тот кочевряжится, оркестр и публику зажигая...
Каждый получает от чего-то удовольствие. Сосед наш - не исключение.
А вот, в отсутствии телевизора по причине его поломки, ветеран любил исполнять лихие частушки и только собственного сочинения, потешая жильцов дома, а более.. развлекая самого себя - любимого. А это уже, извините- не каждому по душе... Нервы не у всех железные. А живёт ветеран, как Шах Персидский.
- С вашей стороны, уважаемый пенсионер, попахивает нарушением порядка, нарушением правил общежития! - говорит ему участковый Отёкшин. - Это просто немыслимо - слушать непрофессиональное ваше сочинительство. Вы хоть понимаете, что слог вашего творения пагубно влияет на умы младого поколения! - говорил ему всегда полицейский.
А ветерану всё равно - находится он на своей волне... Сядет на подоконник, спустит ноги на улицу и начинает гармонь на колено пристраивать.. ремень на плечо примеривать.. меха растягивать. Значит, ожидай и стар и млад - песнопения.
- Из-за леса выезжает конная полиция,
Становитесь девки в круг- будет репетиция!..
Такая у него своя, знаете, земная симфония...
- Братцы! Участковый наш.. Юрашка хочет маразматиком меня сделать! Подвергнуть заточению в квартире!.. И кого - фронтовика!? Да где это видано!? Эмигрирую.. к чёртовой бабушке следом за Лужком! - жалится соседям ветеран.
- Что же это такое, дорогие мои соседушки происходит то вокруг нас. Сколь мне можно жить, как на пороховой бочке!? Для кого я родину защищал, для чего я кровушку свою проливал!? - молвит пенсионер. - Ведь надобно же мне память старческую тренировать... Иначе, право, слаб я буду умом! Бездействие в моём возрасте - смерти подобно!
- Будьте же благоразумны, товарищ участковый! Ваши выражения оскорбляют мой музыкальный слух! Чинимые вами препятствия ставят под сомнения мой профессионализм! Я могу петь и умею слушать, а это Божий дар! Я же не ругаюсь с соседями и шлюх дешёвых, как некоторые, в дом не привожу! Что же мне теперь, в казённый дом - э.. э.. в дом престарелых переселяться!? - выговаривал придирчивый дед полицейскому.
И это происходило практически ежедневно... Ежедневно народ это был вынужден слушать...
Чтоб не привлекли ветерана к материальной ответственности, пришлось в очередной раз отвезти на ремонт его телевизор в ателье "Макар и подружки". А там все работники уже весенние праздники начали отмечать. Мягко, однако, сказано... Слышалась ещё от некоторых субъектов связная речь. А кое-кто имел возможность на ногах держаться.
Принял телевизор мастер с добродушным крестьянским лицом и пивным животом. Назвался, помнится - Чиликидзе.
Нежданный я был для них клиент. Однако, пообещали быстренько починить и на следующий же день велено было его забрать. Меня сразу отправили домой, чтоб не мешал их гулянью.
Так, лучше бы мастер тот Чиликидзе вышивал полотна с петухами, да зайцами на дому крестиком - ноликом и продавал их бабкам на рынке, чем так заниматься починкой аппаратуры. Ведь пришлось пять раз взад - вперёд возить неподъёмный телевизор. Уж.. и не рад был, что согласился... Но дед не прекращал петь частушки, чем негативно стал влиять и на мои органы слуха.
А мастеровой тот каждый раз плевал и гадил в ранимую ветеранскую душу деда, взимая с него кровные пенсионные накопления.
Мне жаль было пенсиона его. Да.. за такие деньги, я и муху в чистом поле палкой загонял бы...
Ну.. починили - пение в районе нашего дома прекратилось... И тогда стал петь дед уже на своей территории, не собирая в округе почитателей своего таланта... Пел, непременно - под взмахи того волшебного смычка, той палочки волшебной. И скажи, как тонко чувствовал он дирижёра и совместно с ним исполнял свои частушки.
Скучнее старче жить не стал...
Но недолго старик радовался, так как его дома навестил курьер с ателье и потребовал предоставить телевизор для осмотра.
Старый партизан, почуяв какой-то подвох и что-то неладное, по причине своей излишней мнительности.. позвонил мне.
- Как же... Щас!.. Вот так прямо взял.. и выдал!.. Хренушки тебе, а не агрегат мой раритетный! - сказал он решительно мастеру.
Деда в тот момент можно было понять... Хворал он, ибо накануне, по совету тёти Моти, выпил аж.. пятнадцать сырых куриных яиц... Повысить хотел потенцию, а стал страдать диареей. Не прислушивался дед к советам лечащего врача.
Пардон!.. Хлестало его две недели по-чёрному. И по этой же причине сорвалось его свидание со знакомой Матрёной, довольно ухоженной дамой, припудривающей, в отличии от других, носик, а днём носящей парик.
Модная тётка. Молодец. Маникюр. Педикюр. Всё прочее... Другие в её возрасте и не слыхивали о депиляции, а она всё надоедала каждый месяц мастеру.
И вот что услышал я от своего друга, работавшего в том ателье.
- После твоего визита, поутру.. пришли на работу мастера с опухшими лицами. Первым делом нырнули за ширму, дабы поправить своё пошатнувшееся намедни здоровье. Каково же было их удивление, что на столе, застеленного в своё время идеологической красной скатертью, обнаружили лишь пустую тару из-под гремучего напитка, да объедки для дворовой собачонки. Бутылки водки, оставленной с вечера на похмелье, там не оказалось. Как в воздух поднялась...
Сразу же возникло друг к другу недоверие.. подозрение, стали коситься, выискивая в своём цеху жлоба, похитившего так необходимую всем заначку. Прискорбный, надо заметить, случай в ателье. Признания в совершении хищения желанного всем напитка ни от кого не услышали.
А вопрос касался лишь одной темы: "Куда испарилась бутыль?"
И вот тогда-то все обратили внимание на метиса Чиликидзе. Ходил тот по мастерской и икал. Ходит, знаете ли, и икает... А главное, все по шхерам ищут пузырь, а он ходит и икает...
А уж.. когда отрыжка стала беспокоить этого полу-грузина, то вся, как есть, мастерская заволновалась.. забеспокоилась. Угрозы в его адрес зависли в воздухе...
- Слушай, гражданин Чиликидзе, мы в курсе, что ты ошибка матушки - природы! Но как ты смел - аульный баран, выкушать с утра целый флакон вкусной водочки, да в одно рыло? - спросил начальник мастерской Макар. - Не гоже тебе мастер скрывать того - этого.. что без нашего ведома ты употребил? Ты же первым же пришёл утром в мастерскую! А значит тебе и отвечать перед своими сотоварищами.
- Ха-ха-ха! - закатился один из подмастерьев. - А ведь оно и верно! Все в поисках пропавшего пузыря, а Чиликидзе будто это и не касается! Сказывай.. сучье вымя - где флакон!? Никто не икает и отрыжки ни у кого не наблюдается, а его организму- комфорт, видите ль...
Тут-то и говорит подозреваемый в краже.
- Что же вы это граждане мастеровые на меня бочку катите, почто на мою шею бутылку вешаете, нежели я к той пропаже никакого не имею отношения и вины моей в её пропаже нет. Не болею я, действительно, ибо меня матушка осчастливила, налив с утра самогоночки на травах, а потому и отрыжка час сей меня преследует. А икота, смею вас заверить, потому , что тёща всякий раз вспоминает меня недобрым словом, когда я с вами начинаю праздновать.
А прийти первым мне было необходимо - нужно же кому-то выдавать клиенту отремонтированный телевизор.
И тут же он ударил всей пятернёй с размаха себя в лоб.
- Граждане! Товарищи! Не казните... Ведь я вчера бутылку спрятал за заднюю крышку того телевизора! А ныне я отдал его поутру клиенту. - Ах, что же мне делать? Как вернуть? Запамятовал ведь я. Извиняйте! - изрёк он и рванул с места так, что подошвы сандалий его задымились.
Вот так и оказался он в доме старика, возвращая ему пенсионные деньги и наговаривая какую-то напраслину на себя. Ветеран же с детства разговаривал со всеми предметно и не любил в "Жмурки" играть, а потому холодно принял незваного гостя. Тот всё нервничал и чесался, как макака в зоопарке. В его, щедро проспиртованных извилинах, беспорядочно суетились какие-то мыслишки. Понятно было, что по вискам мастера стучало кузнечным молотом. Мелко тряслись руки...
Но не стал пенсионер раздувать щёки, а говорил лишь со мной.
Открыли мы заднюю крышку телевизора, а там, к удивлению партизана - бутылка водки.
- Вот так, крутые перцы, промочили вчера горло! Мозги включать надобно хоть иногда! - высказался сосед, посмеиваясь в прокуренные, с рыжим отливом, усы. - Чтой-то ты физиономию скрючил, видать все с утра намаялись в поисках лекарства? Так забирай растяпа! - пожурил гонца понимающе ветеран, выпроваживая из дома.
- А этому рыжему подмастерью будет, что в старости внукам рассказать! - сказал мне этот порядочный брюзга.