Аннотация: "Я плюю на тот геморрой, что зовётся жизненным процессом". (А. Вулыx)
Ах, вы мучаетесь от безделья, так вот вам одно из воспоминаний, которое сидит в моём чреве - ржавым-прержавым гвоздём. Ах, бедолаги! Вам скучно, а ведь на Руси ещё существует рабство, а вы об этих фактах, видно, ни сном... ни духом.
На одной из строек нашей Губернии, строители, разбирая кирпичи, чудом заметили обращение в правоохранительные органы, в форме: помятой писульки, на которое никак нельзя было не отреагировать, так как по всему выходило, что её автор находится в ужасном, бедственном и даже трагическом положении. Какая-то дошлая душа нашла в мятой записке из далёкого-придалёкого Дагестана жалостливое, слёзное послание к добропорядочному люду... с указанием конкретного адреса региона: самой, что ни на есмь, нероссийской России, как назвал её один из журналистов.
"SOS! Я раб! Спасите! Помогите! Вызволите, ради Христа, из кабалы и неволи! Я военнослужащий, но своими командирами я фактически был продан в рабство к хищникам и мучителям, кровопийцам и эксплуататорам! Никаких моих сил более нетути терпеть: унижений, рукоприкладства и мордобития местных князьков и феодалов!"...
Омерзительная, страшная история, но и на Солнце иногда бывают пятна. Надо же, чёрт-те... что и вспомнится на ночь глядя.
Ну кого, скажите, из нормальных и адекватных граждан, такое послание оставит равнодушным. Ведь у многих наших друзей, приятелей и знакомых ещё служат сыновья, отдавая долг своему Отечеству, а их отцы-командиры, ради своего гнилого нутра и личной корыстной выгоды, отдают тех вьюношей в холопство, где просто-напросто ломают психику и уродуют молодые юные души, выжимая из них последние соки.
И всё: ради прибыли и, всё: наживы ради.
Долго же, помнится, канцелярские крысы и наше, черти бы его спороли, крапивное семя, в лице: чинуш-бюрократов и иных крючкотворцев-формалистов, разбирались с рассмотрением оного вопроса, спустя рукава, пока кто-то из должностных лиц таки... не взял на себя ответственность и не организовал группу из правоохранителей для поездки в ту далёкую Махачкалу.
Видя воочию все эти безобразия и вспоминая старика Маркса, понимаешь, почему у нас в стране, в 90-х... закончилось таким кошмаром, что до сих пор государство не может подняться с колен. Я, как и большинство наших сограждан: за смертную казнь и дополнительную меру уголовного наказания, как, к примеру: конфискация наворованного хамами и хапугами: никак не им принадлежащего общенародного имущества.
Вот только затруднительно ответить: как нам всего этого добиться, чтобы избежать погромов и убийств, не скатившись до того уровня майданов... как своих, так и наших соседей: таким глупейшим образом развалив, к чертям собачьим... свои страны.
Смотрим мы с вами ежедневно голубой экран, а там демонстрации: за всё хорошее... против всего плохого. И как, скажите, не пойти и не побастовать, не выразив своего протеста казнокрадам, кои все разумные границы перешли, разворовывая бюджет уже нет-нет... не миллионами, а миллиардами. Кто-то и не верит в то, да и Господь с вами - не верьте! Но это, знаете ль, не паранойя... побольше читайте прессу, не забывая заглядывать и в "Капитал".
Это самая, что ни на есмь, настоящая наша жизнь, которую мы проживали в конце прошлого столетия и куда желают вновь нас загнать, проплаченные Западом и действующие по чуждым лекалам, вороватые и продажные либерасты... с предателями.
Ха-ха-ха... Так сложилось, что представителям губернской прокуратуры, ФСБ и ГУВД, зачем-то понадобился в Дагестане ещё и адвокат. Нашим офисом, Санкт-Петербургской коллегии адвокатов, был на то получен запрос. Ну, таки... на оные поездки, да и с хорошими ещё командировочными, всегда находится много желающих, но у нас был штатный по таким делам защитник, по фамилии Боблях, который любил мыкаться по городам и весям, а потому и направили мы его вместе с организованной группой.
А вот далее я воспроизвожу рассказ нашего стихотворца, адвоката Бобляха, который и ноне достаёт до самой печени, что и язык желтеет... и всегда преследует вопрос: "Где же мы, чёрт бери, вообще, живём и каково место нас, самих русских - на Руси".
- Увы и ах... но в пути всех нас, - начал повествование служащий, - предупредили, чтобы от греха подальше: забыли о всех гулянках, о местных путанах и даже о них не упоминали. Думать, - говорят, - думайте, но, чтобы говорить, либо глазеть на тех иноземок - избави Бог! Забудьте! А это уже, братцы, для меня, не увеселительный вояж, вкупе... с исполнением обязанностей, а абы что! Да... тягостная, знаете ль, для откомандированного вами защитника - отбываловка!
Сплавили меня... что называется!
А вот и граница города Махачкала. Мы то думали, что хлебом-солью будем встречены, а мадамы в реверансе и без паранджи расплывутся пред нами нагими. Ага... как же! Дождёшься! Ни девчоночек, ни сапог, ни высоких на них каблуков.
Это лишь русская душа нараспашку.
А пред нами шлагбаум. А ещё и постоянно барражирующий над нами вертолёт... с пушками.
Вооружённый охранник... босой, в трениках и майке-алкоголичке, будто выплывший "из-за острова на стрежень". Со стороны тот стражник выглядел - бандит-бандитом! Клейма негде ставить... Невежество на невежестве, да ещё, вишь ли, невежеством и погоняет. Умилительное и волнующее, - продолжал рассказывать Боблях, - зрелище! Для кого-то из горцев, но никак не для нас, проверяющих иноземцев.
Скандал начинал чадить с самого подъезда к городу и тому джигиту, который разом прожёг наскрозь всех взглядом. Мои сытые, напыщенные и слащавые засланцы думали, что жизнь только вокруг них, представителей власти и крутится. Россия же одна, а подле нас сотни, поди, народов, народностей. Не изгои же мы, - думали, - в своём Отечестве. Ан... нет, хренушки! Это, братцы, смотря на кого налетишь, наскочишь или напорешься!
Вот так... и мы забрели на один из блокпостов с цепным псом - у заставы.
А нежели тебе грозит беда, то только и думаешь именно о ней, а не о своём высоком положении в правоохранительной системе, али, вообще, в обществе. Один из холёных прокурорских чинов захотел было пособачиться с кавказцем и показать своё важное положеньице, доставая красный документ. С гербом. Не знал, видимо, да и не думал чин тогда о том, что для таких типов, как тот страж города, республики и самого шлагбаума: люди живут меньше, чем блудливые коты - на автострадах.
- Что за <...>? Да разве, - молвит, - я, как внук фронтовика, чёрт-те... перед кем должен унижаться! Да пшёл он, - заявляет, - на тур! Не стелиться же собачьим половиком... пред этим оборванцем-бродягой! Плавали, знаем-с... Пошёл я на грозу!..
- И хотел было уже выйти из машинки и послать ворога настолько далеко, но видя ствол, направленный в его холёные телеса, и заслышав передёрнутый затвор автомата АКМ, что и сам мысли своей испугался. Пыл его угас. Совсем. Притих, щёки дует. Ага, у таких, пожалуй, не забалуешь. А ведь... кроме меня, иные откомандированные лица были глубоко женаты, а некоторые и деток уже имеют. А зачем было кичиться то... Загнут ласты, хрен знает где, да и поставят на место!.. К позорному столбу!..
Для мишени.
- А мертвецки уставший бородатый иноплеменник, - продолжил он, - бровью повёл, сплюнул... на начищенные сандалии прокурора и орёт. Горлом. Хер ли... хозяин! Вывернув мозги, я таки вспомнил, что именно о таких говорят: "Кот из дома - мыши в пляс!"... Хотя, если разобраться, без оружия тот агрессор был простым и голодным шакалом, да и тот уже "табака".
Нет, вообще-то, матом он на нас не ругался. Матом с нами тот иноверец, как на своём родном, оченно классно разговаривал.
- Ты что, - кричит, - собака, здесь ксивой пред мордой моей машешь! Ты не дома, чтоб хрен знает... какими ветрами формы начёсанной и зафиксированной гелем бороды лишать! Быстренько запрыгнул в свой тарантас, а то тебя, зараза, нашу святую землю мордой поганой, жрать заставлю, али кровушкой из горла её всю будешь орошать, пока совсем здесь не издохнешь!..
- Как барана тебя, жлоб, порешу!.. Разорву или разберу тебя ноне, гнус, на запчасти!..
Одержимый бесами, ворог от души вдарил чинушу за непослушание туда, куда, вообще-то, и бить мужика негоже. Пардон, но это уже было какое-то безумство. Появился повод для паники, так как тот абрек, стоя пред чинушами в непристойной позе, нёс такую ересь и ахинею, что и на голову то не одеть! А у нас ни оружия... ни столовой вилки, дабы защититься от агрессора.
- Едриит! Вот где, скажу, началась: катавасия, суматоха, суета, что у всех роса на лбу выступила. А я забыл, чем и завтракал, да и на кой хрен, думаю, нам всё это надоть! Не испустить бы, - думаю, - дух раньше времени! Мы и не знали совсем, что тот гангстер покуривал траву-синюху, но видя грозное оружие в руках чужеземца, поди, не потешишь своё временное "эго"... и не протиражируешь свою популярность. Не блеснёшь и отточенностью своих знаний, логики и, даже не сделаешь финт ушами.
Ужас-ужас! Катастрофа-катастроф! Паника! Ступор! Куля в лоб, и вечное упокоение. Аминь!
Такой питекантроп, знаете ль, не будет заглядывать в паспорт и определять личность по национальности или вашему семейному положению, да выяснять у вас: кто сколь деток зачал в своей жизни. Это, пожалуй, не кабинет, где ты хозяйничаешь, что тебе самому заблагорассудится. А тогда все так и застыли в одной позе... с мыслью: "Может, конечно, застрелит, а можа... только и контузит! Доказывай тогда с пеной у рта, что ты не верблюд!"...
Граница - есмь граница, да и горец, поди, не кукурузу с подсолнухами там охранял!"...
- А заслышав ещё и выстрел вверх, было уже совсем не до шуток. Наш смельчак вполз в машину червём, рухнув в обморок, а нас всех, будто током долбануло.
- Да, будя уж... рассуждать о токе, да электричестве! - загалдели уже и мы. - Сами, поди, с усами! Зачем сравнивать нечто несравнимое. Дальше... далее то сказывай, что с вами было!? Осмотрели ль достопримечательности Дагестана? Посетили ль цитадель и крепостные сооружения древнего Дербента? Осмотрели ль знаменитую Гунибскую крепость?
Окрестности.
- А что дальше... Ваш вопрос не на мой даже самый большой гонорар. Дальше, - думал я тем часом. - конец! Намордник же на бандюгу не одеть и не заменить автомат на рогатку! И на что вся моя жизнь ушла! Вы, как знаете, - запричитал я сородичам, - но ноне звёзды враждебны к нам, и я бы накатил, да три года, как бросил!.. А зря!.. Но клянусь Праотцами, что я, братцы, в хламину упьюсь! Отож... коль выживем здесь, средь высоких гор и этих... заросших: с головы до самых пят, абреков!
- Упаси, - нашёптываю, - мамушка Богородица! А сам молюсь, всех Святых Отцов поминая. О, громовержец, Зевс! Какие, к чёртовой матери, гори они ясно, достопримечательности, коль я и с вами, и родичами тогда уже распрощался! Насовсем!
- О, горе-гореванное! Захандрил я, ибо страшно стало - до зубной боли! А потом я помер - на той границе, не воскресая до самого Волгограда. Тю... я же хохол! Правда, до первой торговой ликёроводочной лавки. Помолившись, и всё оглядываясь, не преследуют ли нас аборигены, я, не отрываясь от горла бутыли, насилу упокоил своё нутро со всеми смежными и главными в нём чувственными органами. Так что зря я на себя примерял одежонку ловеласа-ходока в тот далёкий Дагестан. Напрасно.
- Не был я там никогда... и ещё бы тыщу лет его не видеть! И даже по голубому экрану ящика - с Ирадой Зейналовой.
- Стыдные, право, вещи, стало то обросшее Существо делать, позоря своим поведением добропорядочный, в целом, и очень гостеприимный, как я был до того наслышан, дагестанский народ. Перефразируя американскую пословицу: "C помощью кольта и доброго слова, вы сможете достичь гораздо большего, чем с помощью только слова". Так... увидев в руках фсбэшника новый смартфон, тот супостат, вогнал ствол автомата тому в подреберье, и роняет так... небрежно, через губу фразу... оскалившись.
- Ты знаешь, - молвит тот варвар, - что вчера у моего младшенького был день рождения, а я не смог ему ничего подарить. Ты же, - говорит, - вижу по глазам, не супротив того, чтобы я одарил своего любимчика оной айфониной! А ваш ноутбук и самому мне пришёлся по нраву. Он вам тут, - заявляет, - больше, знаете ль, не пригодится!
Вот, таки... поворот событий. Какое бесстыдство! Некрасиво всё это было с стороны кавказца, а и не откажешь. Грабёж же... средь бела дня. И ведь кого... Государевых слуг. С какого ляда... спрашивается. Но направив славянский нос по ветру и оценив все варианты развития событий, мы всё же пытались пробудить трезвость рассудка чужеземца, но тому бородачу, чтоб его, уже надоело наше козлиное блеяние, либо тот менингитом захворал... не известно. Но иноверец, ишь, рассвирепел, показывая всем своим видом.
- Да вы отсюда, - молвит, - пожалуй, быстрее пешком пойдёте, чем куда-то поедете!.. Коль, вообще, куда-то попадёте.
И стал малахольный по-басурмански орать на гостей республики, будто его кастрировали тупым столовым ножом, что даже мой аппендикс уже бухнуть захотел. От страха. Не кажный же день увидишь вооружённого джихадиста, который не раздумывая, пустит всякому встречному-поперечному металл - в лобешник. А ведь грешно и обижаться. Может кажинный Божий день у них объявляется чрезвычайное положение, да и совершенно бесполезно Дьяволу пальцем в ухо заталкивать свою правоту.
И хоть, скажи, Светоча Пантелея Кулиша моли и зови: спасения ради, бо... беснующемуся свирепому дикарю с проверяющими разобраться, разрезав каждого из них, вместе с автомобилем, автоматной очередью, что поработать повару - с картошкой.
Никаких, представьте, полезных мыслей - в ушах бананы и только дыхание, да биение: малодушных и трусливых сердец.
Однако, хоть один из всех додумался крикнуть, сотрясая воздух.
- Тихо! Чёрт бы вас побрал, звонок из Кремля! Пожалуйста, заткнитесь... Москва с нами на связи! Да, товарищ генерал - встретили отлично. Ах, да... уже отдыхаем, и с нетерпением ожидаем встречи с Главой города, всё пытаясь ему дозвониться!
Вот так смекалка! Вот так сообразительность, что у охранника зенки зашли за уши и более оттуда не возвращались. А как ещё прикажете поступать с теми, кто по-хорошему не хочет понимать вас? Как говорится, герой лишь один танцевал сразу на всех свадьбах и сидел на всех стульях, которые нам, скажем так, были недоступны, да парил над нами, аки горный орёл!
Только силушкой, смекалкой, либо хитростью... русскому можно было одолеть иноверца.
- Господи, - рассусоливаю сам с собою, - только бы чёрт-те... где не сдохнуть! Печалька печальная, что и без оружия в руках дагестанца, мотня моих тесных портков могла перерезать меня пополам. На глазах у всех сразу стал таким хворым и болезным, что хоть попа вызывай. Ага... отпевать, а затем и на погост.
Действительно, как объясняли когда-то нам на атомоходе: коль забортная вода выше вашей головы, то уже неважно - на сколь она её выше!
Многие из юристов, зная о ложном гостеприимстве кавказцев, уже распрощались с жизнью. Ведь волки одиночки - это, вишь, особенные волки. Но, как все мы знаем из жизни семьи Ульянова-Ленина - вождя мирового пролетариата, Надежда, таки... умирает последней. И судьба всё же благоволила нам, залётным хлопцам, так как, вдруг... на аппарат автоматчика звонил сам градоначальник и спрашивал именно о нас, проверяющих: проезжали ль мы рядом или нет. Вот тогда все с неким спокойствием стали смиренно ожидать приезда начальника.
А вот и сам Глава Махачкалы пожаловал, который аж... лоснился к нам всем от сердоболия.
- Так, ребятушки, - приветствует нас, - с налёта, седой Голова Махачкалы. Добро вам пожаловать в нашу гостеприимную республику Дагестан, субъект, так сказать, Российской Федерации. А что такие серьёзные!? Сейчас зараз организуем: такой культур-мультур, что навсегда будете помнить нашу Республику, ваше пребывание в наших прекрасных краях. Будет для вас сейчас: шашлык-машлык, зелень-мелень и, конечно, девочки!
Ах... пальчики оближете!
- Да нам бы, - заявляет старший группы, - сразу бы, как мы с вами и договаривались - на объект, на кирпичный завод! Мы уже и без вас так насладились природой Кавказа и его окрестностями, что и праправнукам своим всего не пересказать.
- Ах! Вах-вах! Вах-вах! А что это за обалденные и первоклассные игрушки у нашего Насуха!? Вы уж... не обижайтесь, братья, дюже на него! Контужен и слаб умом он. Осатанел, по всей видимости, страж границы! Так... в здравом уме, даже врать, вишь, не получится, так как утром их у тебя не было. Быстренько вернул нашим дорогим гостям ценное барахло, скарб и манатки, да мы поедем обустраиваться... на ночлег! - сказал Глава города и мы, получив все предметы роскоши, последовали за ним.
- Да, накормили, напоили нас и устроив в гостиницу, убедительно просили не покидать её до утра. Да и как можно было из неё выйти, если чуть ли не всю ночь где-то рядом с нами раздавались взрывы и стрельба, как в тире! Поутру, Глава города порешил, что нам не следует посещать кирпичный завод, где ночью произошло ЧП с тяжёлыми для рабочих последствиями, и как можно быстрее надо возвратиться домой!
Кто-то, помнится, только и произнёс тихим... тихим голоском.
- Поди и на кирпичном заводе буржуи складируют неугодных им правоведов, яко кегли. Ведь мне всю, всю ноченьку снились насильственные действа варваров в отношении моего безвинного нежного тела, когда буквально волоком головорезы тащили меня, беззащитного, в чуждой стране, к печи. Я, братцы, решил не ехать на завод и не искать на свою кормовую часть... лишних приключений!
Бывает, что и мозги иногда подключаются вовремя и преследующие тебя галлюцинации приобретают уже некое - сказочное выражение. Мы покидали территорию Махачкалы в сопровождении нескольких машин охраны Головы города и парящего над нами всё того же вертолёта... с ракетами, обещая не показываться более на глаза его васильковые.
Прощаясь, один из ребят только и произнёс.
- Всё, цирк закончен. Можно мы теперь сами полетим из вашего сказочного и диковинного, черти бы его прибрали, уголка!
- Это для нас, - говорил Боблях, - был какой-то отдельный континент. Мы были атлантами, которые на той, чуждой для нас планете, таки... сумели выстоять и вновь вдохнуть запах настоящей свободы. Вот такие, братцы, катаклизмы случаются иногда с нами в жизни, а потому теперь я двадцать раз подумаю: ехать ли мне в очередную командировку или увольняться от вас... от греха подальше. А хватило же, так скажем, у нас выдержки и ума, чтобы там не сорваться - в штопор. Хотя мы ничего не выяснили и не сделали для пацана, но зато проложили путь для служек нашего Монарха.
А встречу нашему сотруднику таки... пришлось организовать, накрыв богатый стол. И воскрешение Бобляха в нашем родном коллективе прошло весело и душевно, где я от него услышал то, что заслуживает внимания и общего уважения.
- Спасибо, друзья! - начал свою речь, в сказочной манере, Боблях. - Да, наконец, я воскрес! В знак же своей признательности и благодарности, хочу сказать, как бы ни была с вами порой судьба жестока... и какие бы тяжёлые испытания она не посылала вам, главное... не теряйте - радости и силы духа. Так, цените же каждую минуту своей жизни. Время - самое дорогое, что у нас с вами есмь. Таки... смакуйте же каждую секунду, наслаждаясь жизнью, дарованной вам родителями и Господом Богом! Да святится же Имя Его! Только тогда вы станете настолько счастливыми, какими ноне лишь кажетесь... или притворяетесь.
Пути Господни неисповедимы. Сегодня ты, скажем, наслаждаешься ароматом дорогой кожи в салоне "Мерина", а завтра, гляди, уже будешь мучиться от миазмов... над стоящей у кровати "уткой".