Миронов Лев Николаевич : другие произведения.

Хороводы русского леса

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Краткая и поучительная новелла об одном дне из жизни легкомысленного и беззаботного студента, гостеприимной и радушной деревне, веселых и забавных обрядах, справедливых и ответственных полицейских, любви и ненависти, непредсказуемом и странном пути, крутых и отважных спецназовцах, предупреждениях и пренебрежениях, опасных и ужасных чудовищах, добрых и злых поступках всех персонажей.
  Славянское ранобэ, этнографическая фантастика, ужасы, драма, боевая фантастика, героическая фантастика. 16+
  Автор ничего не пропагандирует, ни к чему не призывает, все совпадения случайны.
  
   Цикл "Музыкальная шкатулка", третья мелодия.
  
  Ах, беззаконный праздник! Ах, сонмище нечестивое! Ах, постыдное имя - Ярило!
  Мерзкое имя - Ярило!
  Гнусное имя - Ярило!
  Слуха целомудренного недостойное имя - Ярило!
  Диавольское изобретение - Ярило!
  Причина столь многих зол - Ярило!
  О, никогда бы и не слышать имени того - Ярило!
  О, скорее бы и из памяти изгладилось имя то нечестивое - Ярило!
  Чудотворец Тихон Задонский (Воронежский)18 век.
  
  Глава 1.
  
  Граница Воронежской и Липецкой областей.
  29 июня 2025 года.
   Старый, облезлый пазик утробно рыча изношенным мотором, грохоча по ухабам разбитой подвеской, неспешно мотыляясь по дороге, вез Диму Беляева из Верхней Хавы в деревню Фроловка. Ну как в деревню, он вез до поворота дороги в деревню, а там еще не меньше десятка километров пехом шлепать по грунтовке. Дима сидел на изгрызенном, исписанном всякой похабщиной шатком сиденье и жестоко страдал. Он страдал от двух вещей, от какой сильнее еще следовало разобраться. Одна из причин был банальный пивной бодун. Вчера он с горя второй причины и радости душевной встречи, накидался с друзьями этим благородным напитком, а сейчас пожинал последствия неумеренного возлияния. Вторая причина была намного более существенной, это было его возможное отчисление из Воронежского государственного университета. Откинувшись на спинку сиденья, Дима страдальчески закрыл глаза, в висках грохотали молотки пульсирующей боли...охохох мать твою!
  С унылым видом он один удрученно сидел на полу рядом с входной дверью деканата, проклиная себя про себя за свою великую лень. На тяжелой деревянной двери с помпезными ручками красовалась табличка с надписью "Кафедра славянской филологии". Утром в конце июня университет был практически пустой, лишь изредка мимо него проходили такие же грустные неудачники, как и он сам.
  Цок! Цок! Цок! - размеренное звучание женских каблучков эхом отражаясь от стен, приближалось к нему и он знал кто это и что это для него значит.
  - Так! Так! Кто это у нас тут сидит? Беляев собственной персоной! Надо же сам Беляев явился сюда!
  Дима открыл виноватые глаза, напротив него стояли стройные женские ножки в красивых красных туфлях. Он тяжело вздохнул, подняв свой взгляд наверх. Напротив него стояла декан его родного факультета Марина Владимировна, одетая в легкий и неприлично короткий летний сарафан, укоризненно смотря на него. Взмахнув гривой пшеничных волос, она улыбалась ему белоснежными зубами чувственного рта, но прищуренный взгляд ее холодных голубых глаз не предвещал ему ничего хорошего.
  - Что голубчик? Ты пришел сюда каяться и страстно умолять меня не выгонять тебя из стен этого прекрасного заведения? - буквально заворковала она, поправляя рукой прическу.
  - Здравствуйте Марина Владимировна! Я пришел именно для этого! - отчаянно произнеся это, Дима облизал внезапно пересохшие губы - я просто очень сильно был занят другими делами и вот...
  - Да ладно Беляев! - неожиданно она присела перед ним на корточки, ловким движением плеча перебросив сумочку вперед. Он непроизвольно уставился на ее красивые ножки, манящую всех студентов темноту между бедер под платьем, затем с усилием оторвал свой взгляд и посмотрел ей в лицо. Их взгляды, наконец встретились. Марина Владимировна некоторое время холодно изучала виноватый вид Димы, его несколько помятую одежду, растрепанную копну русых волос и наконец сказала:
  - Какой же ты дурак Беляев! Вот ей Богу дурак! Мне даже и сказать то нечего по этому поводу! -
  говоря эти слова, она вытащила бумажный квадратик из сумочки и поднесла к его лицу:
  - Здесь адреса игровых ютуб каналов, которые ты ведешь! Некогда значит, ему задания преподавателей выполнять! А на эту херню есть время?! Отвечай Беляев немедленно!
  - Я это ...я это в свободное время...Марина Владимировна, просто...я...
  - Ясно мне все с тобой! Если бы не твоя старшая сестра и ее работа в воронежской газете, я бы с тобой сегодня попрощалась навсегда, но теперь у тебя внезапно появился самый последний шанс остаться здесь! Своим доблестным трудом, вместе с чистосердечным покаянием растопить мое суровое и ледяное сердце!
  Марина Владимировна почти в плотную приблизила свое лицо к Диме, его окатила волна запаха дорогих духов, двумя пальцами украшенными отменным маникюром ловко ухватила его за подбородок:
  - Смотрю я на тебя Беляев и не пойму одного, парень ты симпатичный, язык подвешен как надо, я же немного послушала твои игровые бредни, все как говориться при всем, а на деле лентяй, бездельник и разгильдяй! Девочка есть у тебя, а?
  - Эээ...ммм...ну я с Васильевой Катей начал...я еще... - пораженный до глубины души замычал неподвижно замерший Дима, вот такого поворота событий он от декана известного своим холодным пренебрежением ко всем без исключения студентам, не ожидал.
  - С Васильевой Катькой? Ты?!! Через три месяца она твои рога прибьет к стене и пойдет дальше свою коллекцию собирать! Хахаха! - красиво откинув назад голову, Марина Владимировна громко захохотала во все горло:
  - Прямо как я! Хахаха!
  Открыв от изумления рот, Дима завороженно смотрел в ее глубокий вырез платья обнажавший небольшие крепкие груди подпрыгивающие в такт смеху. Она резко прекратила смеяться, снова цепко уставилась на него, не отпуская его подбородка, жестко заговорила, буквально выплевывая слова ему в лицо:
  - А теперь слушай меня внимательно, зеленоглазик мой ненаглядный! Сегодня ты едешь к себе домой, а завтра утром появляешься в деревне Фроловка. Она недалеко от твоей Верхней Хавы. В прошлом году там уже были мои студенты две девочки и мальчик. В этой деревне всего несколько человек осталось в живых, одни бабки да деды. Они привезли много интересного материала и успешно сдали все задания на "отлично". Но самое главное им местные не показали! Это, что-то древнее и почти забытое, по словам их главной бабки Маши Большой из 12 века, а может быть и раньше. Она сказала ваш мальчик неправильный - порченый, а вот если будет другой, то обязательно все покажет, расскажет и споет! Так что мальчик-зайчик, стример хренов, чеши туда и возвращайся с фото и видео материалом, который меня удивит и заставит пересмотреть мое мнение по поводу твоей дальнейшей судьбы! Ах да! Этого разговора не было, ты ничего не видел и не слышал! Ясно?!
  - Ясно. Понятно! - Дима быстро закивал головой, думая про себя - опять меня Танюха спасла...как обычно, с меня магарыч.
  - Вот и ладушки! - Марина Владимировна резко поднялась, повернувшись к двери деканата, ее платье взметнулось колоколом и Дима увидел то, что страстно хотели увидеть и не только увидеть все мужчины в университете.
  - Задница у нее полный улет, стринги белые, вот бы...эхх - успел подумать он напоследок.
  - Утро то, какое сегодня хорошее! - весело прощебетала Марина Владимировна, с грохотом захлопнула за собой дверь деканата...
  Дима открыл глаза и уставился в грязное окно автобуса, мимо него уже больше трех часов мелькала бесконечная зеленая лента деревьев и кустов. Он посмотрел в телефон на карту тут же вскочив как ошпаренный побежал к водителю:
  - Стооой! Остановитесь же!
  Он стоял на обочине пустой дороги и смотрел на уезжающий вдаль автобус, потом достал из рюкзака баклажку минералки, жадно присосавшись к ней, посмотрел вверх. Солнце заливало жаркими лучами лес и дорогу вместе с ним. Дима достал белую панамку, натянул ее на голову, вздохнул и пошел в эту богом забытую деревню. Через некоторое время он подошел к ржавому, гнутому еще наверно советскому указателю с надписью Фроловка. Он указывал куда то в просеку в чаще леса, сквозь которую проглядывалось заброшенное поле.
  - Да блин, к черту на кулички, эта тропа! Эх, а задница у нее хороша...ммм - с этими незатейливыми мыслями Дима решительно шагнул на заброшенную дорогу.
  Он шел вдоль стежки огромного и бескрайнего поля заросшего бурьяном, от недавно прошедших проливных дождей невыносимо парило. Оглушительно грохотали миллиарды кузнечиков и цикад, квакали миллионы лягушек, тысячи комаров и мошек роились вокруг него. Дима сорвал разлапистую ветку, ожесточенно отмахиваясь от них, мерно перебирал ногами по раскисшей грунтовке. Он шел и шел, в какой-то момент ему уже стало казаться, что он один в этом мире празднике кусучей и жужжащей жизни. Однако вскоре, в конце бескрайнего поля мелькнула голубая полоска реки, густо заросшая по берегам высокими плакучими ивами.
  - Наконец то! Сейчас...уф...почти дошел - бормотал он про себя, непроизвольно ускоряя шаги.
  
   * * *
  Дима растерянно стоял около моста через речку. Точнее бывшего моста, так как его обломки, удерживаемые лишь ржавыми стальными тросами, уныло трепыхались в воде. Он с отчаяньем оглянулся - никого. Один одинешенек Дима стоял посреди огромной поляны, покрытой буйно колосившимися растениями всех видов, форм и расцветок.
  - Да твою же мать! Ну и что мне делать? Плыть через нее? - он спустился к воде и попробовал ее рукой - брр, холодная!
  Из-под воды на него пристально смотрела большая зубастая рыба, ему на мгновение показалось, что она облизнулась.
  - Так, надо подумать! - он отошел от воды, сел на сухую траву, посмотрел наверх. Над ним высоко в воздухе летали соколы, кругами гоняясь друг за другом. Некоторое время Дима меланхолично наблюдал за их игрой. Неожиданно он услышал знакомый звук, перебивавший дикую какофонию звуков природы. Дима обернувшись увидел как на поляну рыча мотором, выкатилась древняя Нива. Открылась дверь, из автомобиля вышел крепкий седой мужик в камуфляжных штанах и зеленой футболке.
  - Вот те раз! Ты кто такой будешь? - прищурившись, строго спросил он Диму.
  - Я ...эээ...студент...Дима Беляев меня зовут.
  - Студент говоришь? И что же ты тут делаешь студент?
  - Да я в Фроловку шел, а тут вот - Дима с отчаяньем указал рукой на мост.
  - А там то, ты что забыл?
  - Там я, ну мне к Маше Большой надо...
  - Ааа! К Машке, ясно, только в прошлом году у нее уже были студенты, неделю гостили, сказки, да былины записывали, она их много знает.
  - Ну, там ей парень нужен, тот что был не подошел почему то, я не знаю в общем...
  Мужик подошел к нему вплотную, уставившись на него пронзительными серыми глазами, внимательно его изучив. Затем неожиданно протянул руку для рукопожатия и сказал:
  - Меня Иван зовут, я лесник местный тут. Пошли поможешь мне, а я тебе.
  Дима осторожно пожал жесткую руку напомнившую ему захват гидропресса и поплелся за Иваном. Они вдвоем вытащили из задней двери машины свернутую резиновую лодку, развернули ее и лесник торжественно вручил ему ножной насос.
  - Давай качай, а я пока движок вытащу и подготовлю.
  Пшш, пшш, пшш - Диму уже шатало, пот градом тек с него, правая нога отвалилась напрочь, он докачивал первую секцию левой ногой.
  - Охохох! - он свалился на траву рядом с лодкой, вытянув ноги - надо передохнуть немного.
  - Ладно Дима, вижу и вправду тебе надо туда, все лежи отдыхай! - с этими словами Иван достал из машины электронасос - экономия превыше всего!
  - Сволочь! - подумал Дима, массируя ступни ног, лежа на траве.
  Шлеп, шлеп, шлеп - от кончиков лопастей весел отлетали струйки дробящихся в воздухе разноцветно искрящихся на солнце капель. С тихим шелестом они веером падали в воду среди желтых кувшинок и разбегающихся от них в разные стороны водомерок. Дима оторвался от этого зрелища и спросил Ивана, ловко ворочающего веслами:
  - А как я найду там эту Машу Большую?
  - Легко! Пойдешь по тропе до края леса - лесник махнул рукой в сторону лесного массива - а там три версты и дойдешь до деревни, любого увидишь, спросишь Машку. Ее там все знают, привет от меня передай обязательно. Скажи, что я все помню и на следующей неделе обязательно к ней приду. Там народу то два деда и пять бабок. Им наверно уже лет по сто каждому, я еще малой был, а они уже были старые, видно Господь Бог совсем забыл про них. Хех! Вылезай студент, я послезавтра тут объезд с утра буду делать, тебя назад доставлю, не плыть же тебе через реку. Водичка нынче холодная после дождей, пока не прогрелась. Бывай!
  Дима напоследок махнул рукой, лодка отчалила от берега, вскинул за спину рюкзак и пошел по указанному пути, надо было успеть до темноты попасть в деревню.
  
   * * *
  Отмахав наверно километров пять, Дима внезапно вышел из леса на заброшенную улицу деревни. Запахло дымом и едой, послышались звуки мычания скота, перекличка петухов. Он шел вдоль заброшенных почерневших от времени домов к источникам звуков жизни. Неожиданно из за завалившегося забора на него молча выскочила свора собак, во главе просто огромного как телок, седого серого и чрезвычайно зубастого кобеля. Злобно зарычав, собаки окружили Диму со всех сторон, бегая по кругу, медленно сжимая его.
  - Ааа!!! Помогите! - заорал он, судорожно пытая рукой достать баллончик с перцовкой из кармана рюкзака.
   Из за противоположного забора вышел седой жилистый дед держащий в руке короткую палку:
  - Волчок назад!
  Стая не прореагировала, продолжая злобно рыча, сжимать кольцо вокруг жертвы.
  Щелк! Палка в руках деда развернулась в длинный кнут, кончик плети ударил вожака по хребту, вырывая кусок шерсти. Кобель, захлебываясь визгом покатился по земле, остальные собаки прыснули в разные стороны и пропали.
  - Ты хто таков будя? - поигрывая пастушьим кнутом, нахмурив лохматые брови, дед переключился на Диму.
  - Я студент Дима Беляев, пришел к Маше Большой.
  - Ааа! К Машке! Дык в прошлом году были ваши туточки, аж втроем?
  - Да я толком не знаю, она вроде бы не все рассказала...
  Дед подошел к Диме вплотную, внимательно оглядел его с ног до головы и строго спросил:
  - Як же ты сюда попал, мост ведь до сих пор не починили?
  - Меня сюда Иван лесник через реку перевез, привет передавал вам всем...
  - А Ванька, знаю такого! Такой мелкий с черными волосами, да?
  - Эээ...нет, он седой, крепкий такой, на Ниве номер 460 кажется...
  - Хмм, да это он - дед почесал за ухом заскорузлой пятерней - ступай за мной, до Машки доведу.
  Пройдя проверку, Дима двинулся за дедом дальше по улице. Через несколько заброшенных домов, начали появляться жилые и ухоженные строения. К одному большому кирпичному дому и подвел Диму подозрительный дед. За низким деревянным забором бегали разноцветные куры, лениво жевала траву коза, на резном крыльце неторопливо умывался огромный черный кот.
  - Машкаа!!! Машкаа!!!
  - Ты чего орешь старый хрыч? Чего развопился? - донеслось из внутреннего двора.
  - Я студента привел! Он твои байки послушать захотел! Выходи карга старая!
  - Студента?! Щас выйду! Посидите на завалинке пока.
  Дима уселся на полированное бревно перед калиткой, надо было перевести дух. Он сильно устал, проголодался и уже перестал удивляться происходящему с ним вчера и сегодня. Скрипнула входная дверь дома, на крыльце появилась хозяйка. Кот вскочил и побежал за ней как собака к входной калитке. Дима устало поднялся с завалинки, с интересом ожидая продолжения. Открыв калитку, Маша Большая подошла вплотную к нему. Она действительно была большой, не смотря на возраст, на полголовы возвышаясь над ним. Дима себя особо низким не считал со своими 187 сантиметрами, но тут явно было под два метра роста. Одетая в ярко-красный халат с цветочками и белой косынкой на голове, Маша уставилась на него странными огромными совершенно бесцветными глазами, внимательно его изучая. Неожиданно довольно хмыкнула, обошла его по кругу, рассмотрев Диму со всех сторон.
  - Ну, здравствуй студент, мы все очень рады твоему приезду в нашу забытую деревню! - ее голос был совсем не похожим на тональность говора старого человека. Поразительно глубокий, грудной и сексуальный, завораживающий своей интонацией и тембром. Дима даже раскрыл рот от изумления, настолько не вязался голос с ее обликом, но вовремя спохватившись, ответил:
  - Здравствуйте. Я Дима Беляев, меня декан нашего факультета сюда прислала, сказала, что я наверно подойду, а то предыдущий парень почему-то не подошел.
  - Конечно же, не подошел, он сильно порченый жизнью был, не то что ты, красавчик. Весь такой худенький, стройненький, волосики желтенькие, глазки зелененькие...мдаа, я когда была молодой с тобой бы подружила пару раз на сеновале...хахаха!
  - Они что все сговорились, что ли? - такого внимания со стороны женщин к своей персоне Дима не видел ни разу за всю его жизнь, но вслух хотел сказал совсем другое, но не успел.
  - Хватит тут калякать! Пошли со мной! Небось голодный как волчок? Сейчас накормлю, чаем с медом напою! - Маша повернулась и пошла в дом, Дима вместе с котом последовали за ней.
  В доме было чисто, светло и вкусно пахло едой и душистыми травами. Дима помыл руки в старом рукомойнике, вытер руки белым хрустящим полотенцем и разулся.
  - Проходи, не стесняйся - Маша взяла его за руку и ввела в комнату-кухню. Она занимала наверно большую половину площади дома. В одном углу, находилась огромная белая печь, вся увешанная пучками сушеных растений, иконостас и шкаф с посудой. В середине стоял большой стол, укрытый белой скатертью с блестящим самоваром посередине. В других углах стояли пустые лавки, на побеленных стенах висели балалайки, бубны и прочая нехитрая музыкальная утварь.
  - Присаживайся за стол, я сейчас тебе все подам - с этими словами Маша направилась к печи.
  Дима уселся на грубо сколоченный табурет, через мгновение перед ним возникла деревянная подставка с нарисованной на ней улыбающимся солнышком. Затем деревянная расписная ложка и огромная краюха черного как смола ароматного хлеба.
  - Мне сегодня ночью сон приснился, что гость у меня будет. Ждала Ваньку лесника нашего, а тут ты появился... - с этими словами Маша поставила перед Димой огромную закопчённую чугунную сковороду со шкворчащей на ней яичницей с салом.
  - Ешь студент, тебе с дороги силы восстановить надо - хозяйка уселась за стол напротив Димы, налила в чашку из самовара ароматный чай, подложив под подбородок ладонь, принялась наблюдать за ним.
  Дима сначала подумал, что слишком много еды на сковороде, а потом внезапно она кончилась. Сыто икнув, он отвалился от стола. Маша молча пододвинула ему чашку с чаем, он отпил его, это был травяной напиток на основе чая, вкусный и душистый.
  - Спасибо огромное! Было очень вкусно.
  - Сейчас еще рановато, скотина не доена, не кормлена, не ухожена. Часам ближе к восьми Семен баньку натопит, все соберутся на ужин у меня, там и поговорим о делах наших насущных. Так что Дима бросай здесь рюкзак и погуляй пока, если хочешь в интернеты свои попасть, то иди по центральной улице, в сторону сгоревшей церкви, там на колокольню залезешь и интернеты появятся.
  - Хорошо. Но только на меня собаки на входе в деревню напали, там кобель такой здоровый серый...
  - А, Волчок что ли? Он только меня слушается. Это же волк во втором поколении, его папаша вожаком был, большой, сильный и очень умный. Я тебе платок свой дам, встретишь его, дай ему понюхать, он тебя не тронет. Он меня знает...хехе.
  С этими словами Маша сняла с себя платок, ее седые волосы тяжелыми локонами рассыпались по ее голове, плечам и столу, достав до самого пола.
  - Держи, смотри не потеряй, а то живьем сожрет тебя!
  - А что же церковь не восстановили?
  - А кто же это здесь делать то будет? Как красные ироды пожгли ее еще в двадцатые, попа прогнали и метрики порвали, так с тех пор нехристями живем. Даже не помним когда родились, когда Брежнев паспорта начал нам раздавать, то писали кому, что в голову взбредет. Иди студент, дел по хозяйству много, помни к восьми часам прийти надо!
  
   * * *
  Дима медленно шел по протоптанной стежке заброшенной улице. Закопчённые стены церкви он приметил сразу же и не торопясь двинулся в ее сторону. Вокруг улицы клены и другие деревья заполонили бывшие дома и участки. Вот и церковь, он обошел ее вдоль разрушенного и частично разобранного фасада. Да...дела, ага вот и вход и протоптанная тропинка...так, так. Находясь внутри здания Дима светя фонарем, быстро нашел старую самодельную лестницу, ведущую на колокольню. Осторожно забрался по ней наверх, вышел на площадку и осмотрелся. Его окружали до самого горизонта два бескрайних океана, голубой и зеленый. По голубому океану неспешно плыли белые облака, а по зеленому шли волны нагоняемые ветром. Его телефон булькнул...есть сигнал, так сейчас посижу на этом пеньке позалипаю, пару часиков.
  Время пролетело незаметно, пока Дима посетил все свои страницы, соцсети и прочитал с десяток отзывов на свое творчество, ему стало ясно, что пора выдвигаться назад. Когда он подошел к лестнице, то увидел стаю собак бегавшую внизу. У последней ступени лестницы сидел его старый знакомый большой, серый, зубастый и внимательно смотрел наверх.
  - Твою же мать! Опять он! - Дима достал и кармана платок, намотал его на кулак. Медленно и аккуратно спустился до последней ступени и протянул руку с платком к голове неподвижно сидевшего волка. Волчок обнюхал платок и нехотя немного подвинулся в сторону. Дима на трясущихся ногах также медленно пошел мимо него, какая то облезлая псина неожиданно громко залаяв, бросилась на него, но волк с быстротой молнии укусил псину за шею, она с громким визгом умчалась во тьму. До дома Маши Большой он добрался без особых происшествий. Баня стоявшая внутри двора отчаянно дымила трубой, разнося по всей округе запах свежих вишневых дров.
  Большая Маша встретила Диму перед калиткой с вопросом:
  - Ты с собой сменное белье брал? А то банька натоплена уже, Семен веники размачивает для тебя.
  - Да брал, в рюкзаке лежит.
  - Бери его и бегом в баню, попаришься - это для здоровья и для дела необходимо!
  - Ааа...а какого дела?
  - Такого! Завтрашнего дела, надо очиститься телесно перед ним! Иди давай, а то пар стынет.
  Дима забрал в доме белье и подошел к бане. Его ждал высокий и крепкий седой дед, одетый в черные семейные трусы и держащий в руке веник. Блин...они тут все какие-то крепыши...нет дряхлых совсем...может воздух тут особый...или еда экологичная?
  - Семен! - дед протянул крепкую и жилистую руку Диме.
  - Дима Беляев.
  - Проходи внутрь, садись на лавку, ежели жар нестерпимый будя, то вот лохань с водичкой дождевой, можно охолониться! - дед указал рукой на огромное деревянное и зеленое от мха корыто с водой стоящее недалеко от входа в баню.
  - Аааа! - через полчаса красный как рак голый Дима вылетел из бани и рухнул в лохань, расплескав по округе ледяную воду.
  - Аааа! - судорожно размахивая руками, пулей выскочил из нее и побежал назад в баню - греться.
  Еще через полчаса одетый во все чистое Дима восседал за уже знакомым столом со стоящим в центре самоваром. За другим торцом стола сидела хозяйка, а по бокам все жители Фроловки. Два деда и пять бабок - все как и говорил лесник.
  - Бери со стола, что хочешь и ешь не стесняйся - скомандовала Большая Маша, держа в правой руке бутылку с темной жидкостью.
  - С Семеном ты уже знаком, это Федор - она ткнула пальцем в подозрительного деда и начала разливать содержимое бутылки по граненым стаканам.
  - Это Лида, Наташа, Полина и Люба - перечисленные бабки с любопытством разглядывали Диму. А он голодным взглядом разглядывал стоящую перед ним еду. Чего тут только не было - посередине стола стоял большой чугунный котелок с вареным картофелем обильно посыпанный зеленью, глубокие чашки и плошки с солеными грибами и огурцами, копченым салом и жареной рыбой, домашним рассыпчатым сыром и уже знакомый ему нарезанный черный ароматный хлеб. Дима неосознанно начал давиться слюной.
  - Что-же, выпьем за знакомство! - и перед ним возник странно пахнущий алкоголем, заполненный на треть коричневой жидкостью стакан.
  - Да я как-то не сильно охочий до этого дела - он попытался отказаться от этого обычая.
  - Пей студент, а то не захочу тебе былины сказывать! Вот сейчас выпьешь и я начну тебе про старину вещать - Маша не отрываясь пристально смотрела на него.
  Дима посмотрел по сторонам, деды и бабки сидели со стаканами в руках и так же молча смотрели на него.
  - Ладно, хорошо - и опрокинул разом в себя содержимое стакана, оно резко обожгло слизистую рта, проскочило внутрь по пищеводу, взорвалось тепловым шаром внутри желудка.
  - Ап, ауаы! - Дима красный как рак, схватил соленый огурец и захрумкал им, пытаясь заесть крепость напитка.
  - Ну вот видишь какой прекрасный самогон! На пяти травах, я его сама гнала, он хороший и очень полезный. А то, что не выпиваешь, так то ты мне врешь! Я-то чую это, чай долго на этой земле живу. Выпивать надо понемногу, как это например французы и итальянцы делают, а не глотать в себя спиртное как ненормальный. Ешь давай!
  Все дружно выпили и застучали ложками, поедая нехитрую деревенскую снедь.
  - Пока ты ешь, слушай меня! Расскажу тебе одну историю про мужика, который любил выпить, но в меру и когда выпивал всегда Господа славил. Пришло время и забрал его Господь к себе. И вот стоит этот выпивоха перед воротами рая и говорит стоящему за ними бородатому мужику.
  - Пусти меня в рай!
  - А ты кто таков будешь?
  - Я простой выпивоха, в рай хочу!
  - В рай таких как ты не пускают! Уходи!
  - А ты кто такой будешь? Отчего меня не пускаешь?
  - Я апостол Петр! Уходи выпивоха!
  - Хаха! Так ты тот самый Петр! Когда Христа распяли, ты сам отрекся от него три раза! И ты меня в рай не пускаешь окаянный? Стыд и позор тебе!
  Сник на глазах апостол и ушел в туман за врата рая. А выпивоха барабанит в них и кричит, что бы пустили его внутрь.
  Подходит изнутри следующий бородатый мужик и говорит:
  - Уходи отсюда выпивоха! Не место тебе в раю!
  - А ты кто такой будешь? Отчего меня не пускаешь?
  - Я апостол Павел! Уходи выпивоха!
  - Хаха! Так ты тот самый Павел! Ты первомученика Стефания камнем на смерть побивал, а меня тут стоишь и поучаешь! Я простой выпивоха, никого за всю свою жизнь не убил!
  Сник на глазах апостол и ушел в туман за врата рая. А выпивоха барабанит в них и кричит, что бы пустили его внутрь.
  Подходит изнутри следующий бородатый мужик и говорит:
  - Уходи отсюда выпивоха! Не место тебе в раю!
  - А ты кто такой будешь? Отчего меня не пускаешь?
  - Я царь Давид!
  - Хаха! Так ты тот самый Давид! Это ты сластолюбец своего верного помощника послал на службу и убил его там, а жену его похотливо взял себе на ложе и забавлялся там с ней! И ты стоишь тут меня нравственности поучаешь, развратник?
  Сник на глазах царь и ушел в туман за врата рая. А выпивоха барабанит в них и кричит, что бы пустили его внутрь.
  Подходит изнутри следующий бородатый мужик и говорит:
  - Уходи отсюда выпивоха! Не место тебе в раю!
  - А ты кто такой будешь? Отчего меня не пускаешь?
  - Я царь Соломон!
  - Хаха! Так ты тот самый Соломон! Это ты нечестивый, идолам поклонялся, а затем в аду господа умолял забрать тебя оттуда! Как ты сюда вообще попал? Я простой выпивоха, всегда господа славил и никогда от него не отрекался!
  Сник на глазах царь и ушел в туман за врата рая. А выпивоха барабанит в них и кричит, что бы пустили его внутрь.
  Подходит изнутри следующий бородатый мужик и говорит:
  - Уходи отсюда выпивоха! Не место тебе в раю!
  - А ты кто такой будешь? Отчего меня не пускаешь?
  - Я святитель Николай!
  - Хаха! Так ты тот самый Николай! Я как погляжу, ты забыл, как на вселенском соборе треклятого Ария, руками, ногами на смерть побивал. Ты стоишь меня не пускаешь, а сам заповеди нарушаешь!
  Сник на глазах святитель и ушел в туман за врата рая. А выпивоха барабанит в них и кричит, что бы пустили его внутрь.
  Подходит изнутри следующий бородатый мужик и говорит:
  - Уходи отсюда выпивоха! Не место тебе в раю!
  - А ты кто такой будешь? Отчего меня не пускаешь?
  - Я Иоанн Богослов!
  - Так ты тот самый Иоанн Богослов! Это ты вместе с Лукою в евангелии написал - любите друг друга? А сам стоишь и меня ненавидишь? Как же так? Или от слов своих отрекись или впусти меня внутрь!
  Покачал головой Иоанн Богослов и впустил выпивоху в рай. Зашел он внутрь и сел важно на главное место. Рядом сидящие святые отцы завозмущались, как мол так - на самое лучшее место выпивоха уселся! Мы мол святые и не смеем туда садится, а этот то куда?
  С ухмылкой ответил им выпивоха:
  - Эх отцы святые, не умеете вы говорить со мной трезвым, а уж с выпившим и подавно!
  Ответили ему святые отцы:
  - Будь благословлен ты выпивоха, этим местом, во веки веков, аминь!
  Бабки и деды вокруг Димы негромко захихикали, одобрительно кивая головами. А он замер держа в руке ложку с грибами...блин!...это же анекдот!...только очень старый...вот это да!...ловко мужик всех святых по понятиям разложил...кто из них больше в жизни косячил...и вправду древность, не обманула меня эта ведьма!
  - Откуда же ты приехал к нам? Из Воронежа небось? - поинтересовалась одна из бабок.
  - Нет. Я родился в Верхней Хаве, а в Воронеже в университете учусь.
  - О! Так ты же сосед наш! Я бывала в Хаве, брат у меня там жил, но так давно, так давно...
  - Да и я бывал и не раз...
  - А вот моя свояченица, мне говорила про Хавских...
  - Тихо! - Маша застучала деревянной ложкой по столу - Ишь разгалделись! Ты вот скажи мне, как учеба твоя идет? Только не пытайся меня обмануть, я обман вижу!
  Дима почесал затылок рукой, тяжело вздохнул:
  - Да так себе идет, не очень хорошо, как хотелось бы.
  - А что же так? Ты расскажи, мы может быть и поможем словом и делом. Опыта у нас много, вон по сколько лет прожили.
  - Хах! Словом то ладно, а это каким-таким делом то?
  - А таким! Что же ты думаешь, если наши деды, да бабки пели и плясали, всякие наговоры и былины составляли - вот это все неправда и баловство одно?
  - Ну я точно конечно, не знаю, но думаю что все это сказки. Конечно же, они отражают бытовую часть...
  - Ооо! Пошел, пошел как по писаному...
  Деды и бабки вокруг Димы захихикали и загалдели про молодежь, которая ничему не верит и слушать ничего не хочет. Большая Маша с хитрой ухмылкой слушала речь Димы и методично постукивала ручкой ложки по столу:
  - Дима послушай меня старую женщину! Все эти технические новинки, машины, поезда, электричество, интернет и сети всякие, людей не меняют! Что в далекой древности, что сейчас - люди все те же, так же завидуют, убивают друг друга и насилие творят всякое! А лицо прикрыть красивыми словами - раньше было очень сложно, а вот сейчас намного проще.
  - Хмм, я это понимаю и принимаю. Я про другое хотел сказать, про эти заговоры и привороты...
  Маша привстав и перегнувшись через стол, пристально уставилась на Диму своими жуткими глазищами, громко и вкрадчиво спросила:
  - Что же ты не веришь в древние приметы и наговоры?
  Дима твердо провел перед собой рукой:
  - Нет, не верю!
  - Ты не веришь в силу русского леса? В вековую народную мудрость и силу слова?
  - В мудрость верю, а в силу леса и слова...нет, не верю.
  Неожиданно Маша улыбнулась и села на свое место. Напевая незамысловатую мелодию, она начала разливать самогон по стаканам.
  - Это очень хорошо! Допустим, ты не веришь в это. А вот девочки у тебя пока нет. Я это прекрасно вижу. Скажи мне, отчего это и почему?
  Дима растерялся...нахрена он спорил с этой ведьмой...сейчас обидится на меня и тогда он точно вылетит из универа...блин, что делать...может правду сказать, а там как нибудь...фиг с ним...с другой стороны, что я теряю...они же не из Хавы...ммм...да пошло оно все на хрен...скажу как есть.
  - Я не знаю, сторонятся они меня. Ты мне друг, но не больше. Вместе погулять, в кино, кофе, пива за мой счет попить, а дальше ни хрена. Уже много раз пробовал и все бестолку.
  - Ну вот, а ты в приметы не веришь! Тут могут быть две причины. Первая, сглазил тебя кто нибудь, а вторая тебя сам Господь бережет специально для чего-то!
  Перед Димой возник стакан с самогоном. Маша поднялась и сказала:
  - Выпьем за решение всех сложных и насущных проблем!
  Выпили, закусили. Маша размахивая зажатым в руке надкушенным огурцом продолжила:
  - Снять порчу я смогу, но если сам Господь тебя бережет, то это я уже не смогу преодолеть. Но выход все же есть из этой сложной ситуации! Я могу тебе дать такое средство, что перед тобой ни одна баба не устоит. Я тебе помогу, а ты поможешь нам!
  - В смысле не устоит? - Дима завертел головой, растерянно заморгав глазами.
  Хахаха!!! Хохот потряс комнату.
  - В прямом смысле! - бабки веселились, деды ухмылялись. Одна из бабок повернувшись к нему негромко сказала:
  - Ты думаешь откуда мы тут на жизнь деньги берем? На нашу нищую колхозную пенсию живем? Нет! Мы живем на деньги от приворотов да зелий любовных, Машка умеет их делать. Мы то что, люди маленькие в лес за травами по утру пойдем, да полные корзины принесем. А из них Машка мастерица такое варит, что богатеи сами деньги нам несут и много. И бабы и мужики, но баб больше. Так что думай сынок, мало ли в жизни что необычное бывает.
  - Аммм, хммм погодите, то есть если оно, ну зелье это у меня будет, я смогу и декана нашего Марину Владимировну...ну того?
  - И того и этого. И туда и сюда, во все места, легко! - Маша твердо смотрела на Диму, с ухмылкой откинувшись на спинку своего стула.
  - Да ладно! Не может этого быть! Она такая неприступная, хотя ее видели с мужиком на "Мазерати", но у меня даже велосипеда нет, не то что такой машины, так что шансы мои равны абсолютному нулю.
  - А проверить не хочешь? А вдруг сработает! Ты удовольствие получишь и нам поможешь!
  - Да хватит меня разыгрывать! Это что за фигня? Я выпью этого вашего зелья, подойду к ней и скажу, пойдемте потрахаемся Марина Владимировна? И она радостно пойдет со мной, с нищим студентом? Она такая стерва, что таких как она свет не видывал!
  - Она не пойдет, она побежит с тобой, как ты выразился - потрахаться! Ты просто не представляешь насколько сильно это зелье приворотное. Будь перед тобой даже Василиса Прекрасная или сама английская королева, сама подбежит к тебе как кошка - ластится! Или ты боишься даже попробовать это? Мне вот кажется, что ты даже думать об этом боишься. Думать и делать! И у тебя все получится!
  Дима задумчиво потер виски руками:
  - На слабо значит меня берете? Ну а делать мне что надо? Вообще зачем я нужен вам, если вы такие всесильные?
  - Нет Дима, мы обычные люди, как и ты. Но есть одна маленькая деталь! Ты молодой, а мы все тут старые, именно поэтому ты нам очень-очень нужен! Делать то в общем тебе ничего и не надо. Тебе нужно будет только изображать кое-кого. И все! Ты просто сыграешь как актер, можешь снимать на телефон, все что хочешь. Наше дело, провести обряд, как положено пращурами! Я уверена, что такого ты никогда не видел и не слышал. За это наградой тебе будет зелье приворотное, баб с ума сводить, да пользовать их как хочешь! Ну что, по рукам?
  - Я вам помогаю, снимаю что хочу, остаюсь в универе, получаю зелье приворотное...хмм. Все так просто, но блин, что то тут не то! - защелкал пальцами задумавшийся Дима.
  - Конечно не то! Ты же привык, что как в фильмах, как ты сейчас пальцами щелкнул и все заработало! Так?
  - Так.
  - А тут стараться надо! Роль сыграть правильно, зелье попробовать надобно, я ведь даже в баню тебя специально загнала сильно натопленную! Сердечко твое проверить, а то выпьешь зелье и кони двинешь! Так вот! Ну так что? Решился?
  - Хорошо! Я согласен!
  - Вот и ладушки! Договорились значит! - Маша радостно улыбаясь, потерла руками друг об друга.
  Семен ловко разлил остатки самогона по стаканам. Маша взяла стакан, поднялась со своего места:
  - Выпьем за завтрашний удачный обряд! Каждый должен выложиться изо всех сил и каждому воздастся по делам своим!
  Выпили, закусили.
  - Побаловались и будя! Хватит пить и веселиться, пора спать ложиться. Утро вечера мудреней. Сейчас я тебе твою кровать покажу. Пойдем Дима спать, завтра день тяжелый и интересный.
  Большая Маша отвела Диму в самую дальнюю, всю увешанную коврами комнату дома. Уложила на мягкую кровать, пахнущую свежими простынями.
  - Спи студент. Завтра будет очень интересный день. Спокойной ночи.
  Дима как не крепился, но меньше через минуту просто отрубился, провалившись в черное небытие.
  За большим столом сидел лишь один Семен. Он мрачно посмотрел на подошедшую Машу и негромко спросил ее:
  - Все очень плохо, мы теряем веру в будущее! Я его осмотрел внимательно, тело чистое без изъянов, сатанинских знаков нет, баньку он выдержал, получится ли у нас?
  - Получиться? Хех! У нас точно получиться! Это именно то, что нам нужно! Запас трав на зелья у меня большой, сейчас начну варить для нас и отдельно для него.
  - Твои слова, да Богу в уши! Скорее бы все получилось как должно!
  - А ты старайся для этого лучше! Завтра чтоб от всей души все делал и другим скажи, а не то так и останешься таким же, как сейчас!
  
  Глава 2.
   Дима медленно с неохотой приоткрыл глаза. За занавешенным окошком ярко светило солнце. На улице громко заливались петухи, квохтали куры. Но он сам родился в деревне и на их кукареканье просто не обращал внимания. Зевнул, с хрустом потянулся, достал из под подушки телефон. Ничего себе! Уже начало 11, вот это он поспал так неслабо. От полутемной входной двери комнаты послышался шорох и несильный шум, Дима зевнув повернул голову и от изумления вытаращил глаза.
   Перед ним стояли несколько человеческих фигур. Впереди всех стояла разодетая как на праздник Большая Маша. На ней была одета белая рубаха, с ярко-красными оплечьями покрытыми бело-черными причудливыми геометрическими узорами. Широкий красно-желтый пояс с большой серебряной бляхой в виде улыбающегося солнца и свисающими почти до пола обширными концами, отделял рубаху от черно-красной клетчатой юбки с красно-желтым подолом, украшенным сложным орнаментом. На ее голове было надето подобие красно-черной косынки, с многочисленными свисающими блестящими украшениями, как на елочной гирлянде. В левой руке она держала длинный и массивный деревянный посох с крупным навершием в виде оскаленной головы волка. Позади нее стояли Семен и Федор, оба в хромовых блестящих сапогах, синих шароварах, белых рубахах с красно-желтым подолом и черными оплечьями так же покрытых сложными узорами. Их головы закрывали странные красно-черные короткие шапки.
  Бум! Бум! Бум! - Большая Маша, с торжественным лицом преисполненным внутреннего спокойствия, трижды ударила посохом об пол.
  - Ауммм...ауммм...ауммм... - синхронно и низкочастотно загудели на медленном выдохе два деда. Маша закрыла глаза, резко вдохнула воздух, громко и чисто запела своим удивительным низким сексуальным голосом:
  
  Господин сударь хозяин,
  Встань, обудися,
  Роду помолися.
  Уж мы тёмненькую ноченьку
  Ранёшенько вставали,
  Белы лица умывали,
  Полотенцем утирали.
  Уж ты батюшко Ярила,
  Спаси нашу скотинку,
  Спаси, сохрани!
  От волка, медведю,
  Лесного дикаго зверя.
  Уж как нашей-то скотинке,
  Травка да муравка,
  Зелёненькой лужок,
  Ужо быстрый ручеёк.
  Уж мы по полю ходили,
  Мы Ярило на себе носили,
  Божьей милости просили.
  По лаптям износили,
  По сапожкам истоптали,
  По бороздкам раскидали.
  Яриле на свечку!
  Нам по яечку!
  Двоим, троим,
  Мы давно стоим,
  Дожидаемся!
  
  С последними пропетыми словами троица дружно поклонилась Диме поясным поклоном. Он с раскрытым от удивления ртом замер, сидя на кровати. Маша медленно подошла к нему, смотря на него с величайшим почтением.
  - Изволите откушать Димитрий. Ваш завтрак уже готов!
  - Кхм...эээ...а что представление уже началось?
  - Тсс! - незаметно Маша подмигнула ему - сердечно благодари нас, иди оправляйся, умывайся, а потом за стол!
  Дима понимающе улыбнулся, пожал плечами, повернувшись к своим гостям, сказал:
  - Спасибо вам сердечное, сейчас все исполню!
  Маша взяла его за руку и как есть повела его в общий зал. На боковых скамейках убранного и ярко освещенного зала сидели разряженные бабки, держащие в руках пучки с пшеницей и полевыми разноцветными цветами. Мимо Диминого взгляда не ускользнуло то, что все иконы стоящие в красном углу были задрапированы черной тканью.
  Бросив его руку, Маша вышла в центр зала, торжественно три раза стукнув посохом о пол, запела:
  
  Как в лесу, лесу, лесочке
  Во густой дубраве,
  Там ходила, гуляла
  Красная девица.
  Да срывала красная девица
  Себе по веночку,
  И веночек надевала на головушку.
  Созывала красна девица
  Веселых своих подруг,
  Цветики подружкам дарила,
  С ними хороводы водила.
  
  Бабки дружно вскочили с лавок, подбежали к поющей Маше начали осыпать ее цветами и созревшими колосьями пшеницы, высоко подбрасывая их вверх, а потом закружились вокруг нее шелестящим, разноцветным хороводом, дружно хором припевая:
  
  Ой вы, кумушки, да вы голубушки,
  Да сестрицы мои, сестрицы мои.
  Ой да кумитеся, да любитеся,
  Да любите меня.
  Любите меня,
  Ох да, пойдете вы во зелен сад,
  Возьмите меня.
  Ой да, сорвите вы да по цветику,
  Да сорвите вы мне,
  Ох да, совьёте да по венчику,
  Да свейте вы мне,
  Пойдете на Дон реку,
  Ды возьмите мине,
  Вы станете венки спускать,
  Спустите вы мне.
  Усе венки посверху воды,
  А мой потонул,
  Усем кумам по парочке,
  А мне молодой молодешеньке
  Нет отрадочки!
  
  В конце последней фразы, вся это компания дружно взвыла во весь голос, зарыдала и заклокотала. Стоящий в дверном проеме Дима протер глаза, левой рукой, а правой повернул телефон, удобней направляя его на поющих и танцующих. Он уже ощущал себя крутым кинорежиссером...надо будет нарезать вот здесь получше видос...отлить охота, сил нет уже это терпеть, но блин терять такое видео нельзя...сейчас пару минут и обоссусь...когда они закончат уже...ага уже все!...наконец то.
  Маша привычно ударила три раза о пол посохом, все замерли и остановились, резко засмеялись и рассыпавшись, вновь уселись по лавкам
  - Иди студент умывайся, нам еще стол накрывать сейчас надо, самовар ставить да готовиться дальше...
  Через полчаса Дима зашел в комнату, где он спал, только наклонился к своему рюкзаку, как заметил лежащую на кровати одежду. Простая рубаха без пуговиц из светлого холста и штаны по краям прошитые черными геометрическими узорами, а так же ремень из толстой скрученной веревки. Пока он ее рассматривал, сзади послышались шаги:
  - Одевай эту одежду, она по тебе подобрана и иди за стол, там тебя уже ждут! - вездесущая Маша стояла в дверном проеме.
  - Хорошо, я сейчас - он быстро оделся, подпоясался веревочным ремнем, посмотрел на себя в небольшое зеркало на стене, разлохматил ладонью свою шевелюру.
  - Да уж! Чисто пастушок из сказок, еще прутик в руку и гусей пасти.
  Негромко шлепая сланцами, Дима вошел в общий зал и сразу же наткнулся на всех обитателей деревни. Они выстроились в ряд за заставленным едой, покрытым небеленой холстиной столом, увидели его и дружно запели, деды топали в такт своими сапогами, а бабки захлопали в ладоши. Он поднял телефон вверх и начал снимать:
  
  Только кто у нас умён,
  Только кто разумен.
  Розан мой алый,
  Виноград зелёный.
  
  Димитрий у нас умён,
  А Ярило разумен.
  
  Он по горнице ходит,
  Кудэрьки наводит.
  Розан мой алый,
  Виноград зелёный.
  
  В зеркало глядится,
  Сам себе дивится.
  
  Экая детина,
  Экой молодчина.
  Розан мой алый,
  Виноград зелёный.
  
  Хорош уродился,
  Пригож нарядился.
  
  Вышел на крылечко,
  Вымолвил словечко.
  Розан мой алый,
  Виноград зелёный.
  
  Ух, вы братцы, мои братцы,
  Подайте мне белаго коня.
  
  Коня белаго,
  Из села новаго.
  Розан мой алый,
  Виноград зелёный.
  
  Он коня сребром седлает,
  Ажно конь тот приседает.
  
  Он платочком машет,
  Конь под ним пляшет.
  Розан мой алый,
  Виноград зелёный.
  
  Подъезжает к лугу,
  Луг тот зеленеет.
  
  Подъезжает к саду,
  Сад весь расцветает.
  Розан мой алый,
  Виноград зелёный.
  
  Выходила тут девочка,
  Она с аленьким цветочком.
  
  Она его любит,
  Любит, приголубит.
  Розан мой алый,
  Виноград зелёный.
  
  Любит, приголубит,
  Три раза поцелует.
  Весь ряд певцов дружно поклонился в его сторону, поясным поклоном. Маша со своим неизменным посохом вышла вперед и торжественно сказала:
  - Не побрезгуй нашими скромными дарами Димитрий! - указав рукой на стол с угощениями. Он продолжая снимать, кивнул головой и уселся в торец стола на стул с яркой накидкой. С молодым аппетитом накинулся на блины, пироги да булки сдобные масляные, запивая все это терпким травяным чаем. Сидящие вокруг него нарядные бабки да деды скромно пили чай, лишь изредка откусывая от пирогов кусочки.
  - Поели и славно! - Маша поднялась со своего места:
  - Пойди-ка Дима посмотри на чем кататься сегодня будешь, на антураж и бутафорию нашу исконно-посконную. Все на крыльце стоит, тебя дожидается.
  Дима вышел из за стола и направился ко второму выходу из комнаты. На улице стояла небольшая старая, но рабочая телега, покрытая сверху соломой, а на ней находился гроб из свежеструганных некрашеных досок. Он был полностью устлан соломой, поверх которой находилось покрывало из небелёного холста и разноцветная подушка в изголовье. На стоящей рядом крышке было нарисовано грубо и разляписто, улыбающееся желтое солнышко с множеством лучей.
  - Ух ты! А это для кого?
  - Для тебя Дима. Для тебя!
  - В смысле для меня? Вы меня хоронить в этом гробу, что ли собрались?
  - Нет! Конечно же, нет! Ты просто ляжешь туда и будешь снимать, а мы будем обряд проводить, петь и плясать! Катать тебя по всей деревне, тоже будем.
  - Вот он где подвох то! - Дима повернулся к Маше. Она спокойно смотрела ему в глаза, лишь ветерок позвякивал в ее украшениях:
  - Ты боишься что ли? Мы же договорились, ты нам помогаешь, а я тебе. Мое слово крепко и нерушимо. А ты вчера одно говорил, а сейчас назад попятился. И не гроб это, а домовина. От этого слова много других значений появилось.
  Дима нерешительно потер шею и лицо руками, вспомнил про отчисление и зелье приворотное:
  - Ладно, хрен с ним, что мне сейчас делать?
  - Молодец, храбрый мальчик! Сейчас пока ничего, посиди пока на завалинке. Мы скотину покормим, тогда и начнем. Вон видишь тучки набегают, дождик мелкий нагоняют, это прекрасно. Не жарко будет, петь и плясать, да богов славить, все будет очень хорошо.
  Дима посмотрел в небо. Оно было абсолютно солнечное, ясное и синее, где она там тучки разглядела, хрен ее эту ведьму разберешь. Ладно, посижу на завалинке...посмотрю видео...так вот тут обрезать надо...здесь мои ноги убрать...ага вот тут контрастность поднять...а вот здесь...
  - Дима иди сюда! Мы уже скоро начинаем!
  Он вошел в дом, за столом сидели все обитатели деревни. Самовара на столе не было, вместо него стоял огромный глиняный горшок, а внутри него в водяной бане стоял горшок поменьше, плотно накрытый крышкой. Перед каждым стояла расписная деревянная вместительная кружка. Большая Маша махнула Диме рукой, чтобы он присаживался.
  - Дорогие друзья! Мы собрались здесь для того что бы начать основную часть нашего веселого праздника! Каждый из нас на своем месте! Каждый из нас сделает все правильно! Нам помогут Род и Дажьбог в этом нелегком деле! Да снизойдут к нам с помощью Макошь и Белобог!
  Маша тожественно открыла крышку горшка, над столом заструился непередаваемый запах его содержимого. Легкие ароматы луговых трав и тяжелый липкий запах меда с тонким ароматом грибов в миг, наполнили комнату летом, полем и лесом. Деды одобрительно закряхтели, бабки начали издавать восторженные звуки. Расписным черпаком Маша наполнила каждому кружку черно-коричневым тягучим отваром.
  - Что это? - Дима понюхал налитое ему в кружку варево.
  - Это напиток радости и выносливости! А вот это твое проверочное! - Маша поднесла к его кружке деревянную большую колбу, выдернула деревянную плотно притертую пробку, Диму просто накрыло вихрем странных ароматов трав и алкоголя. Прозрачная как слеза жидкость закапала внутрь его кружки.
  - Не волнуйся, это очень малая доза. Я должна тебя проверить, ведь я уже много раз видела в своей жизни, как люди сходят с ума или телесно страдают от него. Вечером я тебе отдам все остальное! Но помни! Это не игрушка! Ты должен с умом это использовать!
  - Хорошо, я так и сделаю.
  Маша кивнула, молча поднесла кружку к губам и опрокинула ее в себя. Все остальные последовали ее примеру. Дима сделал первый глоток...ммм какой прикольный напиток...в меру сладкий...в меру кислый...а пахнет как приятно...и допил его до конца.
  Дружною толпой все празднующие высыпали наружу, на второе крыльцо. Семен и Федор несли с собой разные музыкальные инструменты, два бубна, баян, большие ложки.
  - Ложись студент в домовину и двинемся мы в путь нелегкий и сложный, богами освященный. Твоя задача, лежать, молчать и снимать, все наши старания и умения. Хорошо?
  - Ага! - Дима забрался внутрь домовины, поправил подушку, внезапно там оказалось хорошо и удобно. Посмотрел вверх и увидел набежавшие тучки, начинающие закрывать солнышко. Не соврала ведьма...ей в гидрометцентре работать надо...такие умения...надо телефон настроить получше.
  Семен и Федор впряглись в телегу, а Лида и Полина держа в руках крышку от домовины, встали сзади нее. Наташа и Люба держа в руках большие сплетенные корзины, накрытые белыми тряпками, наполненные чем-то расположились впереди дедов. Эту странную процессию возглавляла Большая Маша со своим неизменным посохом, за ее спиной виднелся достаточно большой холщовый мешок. Минуту она молчала, склоня голову набок, как будто прислушиваясь к чему-то, неподвижно стоя на месте. Затем, ударила посохом о землю, широко раскинув руки, повернувшись к странной процессии громко запела:
  
  Святый Ярило!
  До Рода пашол,
  А узяв ключи златые,
  Атамкнувь землю сырусеньку,
  Пущал росу малюсеньку,
  На Русь матушку и на увесь свет!
  
  Стоящие деды и бабки рядом с Димой дружно и громко хором откликнулись:
  
  Мы вокруг поля ходили,
  Ярило окликали,
  Ярило величали:
  Ярило ты наш хоробрый,
  Ты спаси нашу скотинку,
  В поле и за полем,
  В лесу и за лесом,
  Под светлым, под месяцем,
  Под красным солнышком
  От волка, от хищнаго,
  От медведя лютаго,
  От зверя лукаваго!
  
  Большая Маша выбрасывая коленцы, затряслась, заплясала, застонала:
  
  На бычицу, на телицу,
  На кудрявую хвостицу,
  На поле идет - помыкивает!
  С поля идет - побрыкивает!
  
  И они тронулись, приплясывая по главной улице вперед по направлению от церкви к реке. Через несколько минут остановились у заброшенного дома. Через проваленную крышу вовсю росли клены и тополи, участок производил впечатление многолетнего буйства травы и кустарника. Наташа и Люба с корзинами подбежали к участку, достав из корзин вареные яйца и хлебцы, начали разламывать их и крошить на землю. Большая Маша гордо держа голову подошла к полуразрушенному крыльцу. Ударила посохом по порогу, заговорила-запела:
  - Ванька да Катька! Выходите, непростых гостей в дорогу проводите!
  Лида и Полина вдруг резко завыли во весь голос сзади Димы. Он аж вздрогнул, повернул телефон в их сторону.
  - Померли они! Померли! Ааауууыыы! Померли они!
  Семен и Федор повернулись к плакальщицам и синхронно засмеялись вдвоем:
  - Эй бабы, не брешите! Уси знають, що они живы!
  Все они вступили в какую то дикую перепалку, с душераздирающими криками и смехом. Дима лежа в домовине просто охренел от этого...им в театре выступать надо, такой талант пропадает.
  Маша криво ухмыляясь смотрела на них и вдруг ударила посохом по остаткам ступенек:
  - А что мы можем сказать про них? А вот что!
  
  На горе стоит береза,
  Тонкая и гнутая,
  По твоим глазам я вижу,
  Что ты е..анутая!
  
  Хоп! Хоп! Ай ли люли! Ай люли!
  
  По деревне шел Иван,
  Был мороз трескучий!
  У Ивана хер стоял!
  Так на всякий случай!
  
  Хоп! Хоп! Ай ли люли! Ай люли!
  
  - Наливай Наташка! Наливай Любка! Налей Ваньке да Катьке! - закричали деды. Наташа и Люба ловко достали из корзин небольшие стаканчики, налили в них самогон и накрыли остатками хлебцов. Дима едва сдерживался, давясь смехом от такого представления. Поставили их на ступеньки крыльца и с поклоном отошли приговаривая:
  - Спасибо вам за проводы! Любезные вы наши!
  Процессия двинулась дальше, через сотню метров следующая остановка. Такой же полуразрушенный дом, заросший участок. Наташа и Люба повторили процедуру посыпания земли яйцами, да хлебами. Большая Маша неспешно подошла к ветхому крыльцу. Ударив посохом по порогу, заговорила-запела:
  - Санька, да Леха! Выходите, непростых гостей в дорогу проводите!
  Лида и Полина опять резко завыли во весь голос сзади Димы. Он уже был готов к этому, поэтому успел повернуть телефон в их сторону.
  - Померли они! Померли! Ааауууыыы! Померли они! Ааауууыыы!
  Семен и Федор опять повернулись к ним, громко засмеявшись вдвоем:
  - Эй бабы, не брешите! Уси знають, що они живы! Живы они оба!
  Маша улыбаясь смотрела на разваленное крыльцо:
  - А что мы можем сказать про них? А вот что!
  
  По деревне мы пройдем,
  Шухеру наделаем!
  То корову по..бем!
  А то козу заделаем!
  
  Хоп! Хоп! Ай ли люли! Ай люли!
  
  Все начали свистеть и хлопать в ладоши, притоптывая по земле в ритм.
  
  Пере..б я всю деревню!
  Вот на суд меня ведут,
  Впереди гармонь играет,
  Сзади выблядков несут!
  
  Хоп! Хоп! Ай ли люли! Ай люли!
  
  - Наливай Наташка! Наливай Любка! Налей Саньке да Лехе! - громко закричали деды. Наташа и Люба ловко достали из корзин небольшие стаканчики, налили в них самогон и накрыли остатками хлебцов. Поставили их на ступеньки крыльца и с поклоном отошли приговаривая:
  - Спасибо вам за проводы! Любезные вы наши!
  Дима захихикал, не в силах сдержаться от всего происходящего...не обманула ведьма, такого он точно никогда не видел...ничего, это он еще покажет другим.
  Весело притоптывая, посвистывая и прихлопывая, процессия двинулась дальше. Следующая остановка, разрушенный каменный дом, бог весть сколько времени заброшенный и заросший участок. Дима уже начал экономить место на телефоне, снимая только само действо. Все повторилось, посыпание едой участка, стук по остаткам крыльца...а вот и нет...надо же!
  - Поп Егорий, да попадья Еленка! Выходите, гостей в дорогу освятите!
  - Померли они! Уси померли! Ааауууыыы! Померли! Ааауууыыы!
  - Тиха бабы! Раскудахтались тута! Живы они! Щас выйдут освятят!
  - А что мы можем сказать про них? А вот что!
  
  За церковного оградой, 
  Поп посеял коноплю. 
  Приходите сюда, девки, 
  Я вас хером окроплю!
  
  Хоп! Хоп! Ай ли люли! Ай люли!
  
  Раньше в церковь я ходила, 
  Теперь больше не хожу: 
  Хером поп благословляет!
  Я боюся, что рожу.
  
  Хоп! Хоп! Ай ли люли! Ай люли!
  
  Попадья пекла блины, 
  А поп их намазывал. 
  Когда ..б он попадью,
  К кровати привязывал.
  
  Хоп! Хоп! Ай ли люли! Ай люли!
  
  - Наливай Наташка! Наливай Любка! Налей попу, да попадье! Пусть благословит нас, грешных!- весело закричали деды.
  И вот тут-то Дима захохотал, весело и отчаянно, взмахивая телефоном, выгнув голову вверх, дергая ногами. Он смеялся от всей души, широко раскрыв рот, периодически облизывая пересохшие губы, по его щекам текли слезы счастья. Все вокруг него резко замерли, как статичная картинка, внимательно смотря на него.
  - Машка! Созрел голубчик, наконец-то! - с этими словами Лида поднесла к Диминым губам баклажку с водой. Холодная струйка воды потекла в пересохший рот, он пил ее и пил, и никак не мог остановиться.
  Что со мной?...чем она меня напоила?...проклятая ведьма!...его мысли заворочались в голове как неподъёмные жернова...что случилось?...что происходит?...нет...нет...я не хочу так! Я не...
  Бледный как мел Дима неподвижно лежал в своем ложе, едва заметно шевелил губами, рядом с домовиной появилась Большая Маша, внимательно осмотрев его, довольным голосом сказала:
  - Отлично! Все хорошо, все так и должно происходить! Продолжаем! Теперь стараемся по настоящему, как наши предки завещали нам! - и с этими словами достала со спины мешок. Вытащила из него продолговатый треугольник, надела его себе на голову. Остальные дружно достали из поясных сумок белые марлевые покрывала, ловко и споро надели себе на головы.
  Семен и Федор закрыв лица, развернули телегу на реку, поднатужившись приподняли ее вверх, подставив под нее запасенный чурбак, так что Дима оказался в полулежащем состоянии. Четверо безликих бабок выстроились перед ним в ряд, заголосив в унисон:
  - Який же был хороший парень! Який пригожий! Взял да помер! Не встане он больше! Как же нам расстаца с тобою! Що нам за жизнь, коли тебя нема! Поднимись хоть на часочек! Аууыыы!!!
  Дима вытаращившись смотрел на них, белки его глаз стремительно наливались краснотой, в зеленых зрачках клубилось безумие. Не руки, не ноги не шевелились...что со мной? Что они делают? ...Остановитесь!...не надо меня хоронить!...я живой!...я живой!...Я ЖИВОЙ!!!
  Лишь бескровные губы слегка шевелились на неподвижном бледном Димином лице, с широко открытыми глазами, смотрящими в никуда.
  Между причитающих фигур, резко протиснулась еще одна в жуткой треугольной вытянутой к низу личине. Практически вплотную приблизилась к Диминому лицу, внимательно уставилась на него, сквозь прорезанные для глаз темные щели. Он затаив дыхание, уставился на берестяную маску, покрытую по краям черными и широкими геометрическими узорами. Завращались коловраты на личине, поползли узоры прямоугольников и треугольников по ней.
  - А мы песенку споем, глядишь Ярило и встане! Можа он не помер! Лежит да притворяется! - загудел жуткий голос из под маски.
  - Споем! Споем! - безликие быстро схватили инструменты. Ударила плясовая на баяне, застучали ложки, затопали сапоги по влажной земле.
  Диму накрыл шторм чудовищной силы, мысли спутались, тело замерев чуть подрагивало лежа в домовине, голову набили словно невероятно тяжелой ватой, перед глазами плясала рябь из черных точек, ему хотелось сразу все и одновременно ничего. Остановитесь!...хватит!...Господи останови это все!...телефон! ...телефон меня спасет! Его рука так стиснула грани телефона, что побелели костяшки на ней. Надо...надо дышать чуть медленней...посреди бушующей и завывающей на все голоса потусторонней реальности, он словно сквозь стекло телевизора смотрел на происходящее перед ним действо. А оно и не думало заканчиваться, страшная личина выплевывала ему в лицо слова:
  
  Как у нашего Ярилы было две невесты.
  Как у нашего Ярилы было две невесты.
  Лада Матушка - земля, да сестра ее младшая, Черница!
  Были невесты - сестрицы, красные девицы.
  
  Старшая сестрица на двор выходила.
  На двор выходила, белаго коня выводила.
  Младшая сестрица коня сребром седлала.
  Коня сребром седлала, Ярилу на коня сажала.
  
  Безликие в юбках рябя цветами, завертелись, закружились вокруг него, громко выкрикивая:
  
  Ах, Ярила-молодец.
  Ах, Ярила-молодец.
  Ох Ярила-удалец!
  Ой-ли люли молодец!
  Ой-ли люли удалец!
  
  Дергающаяся перед Диминым лицом в такт музыке, маска продолжала яростно кричать ему в прямо в душу:
  
  Младшая сестрица Ярилу выспрашала:
  - Куда, Ярила, едешь, ты куда поедешь?
  - Еду я поеду, на вой воевати!
  На вой воевати, мечом махати, из лука ворога стреляти.
  - Когда, Ярила, будешь, ты когда прибудешь?
  - Буду я прибуду, до Петрова говенья.
  До Петрова говенья на первую неделю.
  Реки разольются и подсохнут грязи.
  Травушку подкосят, жнивушку подрежут.
  
  Ах, Ярила-молодец.
  Ах, Ярила-молодец.
  Ох Ярила-удалец!
  Ой-ли люли молодец!
  Ой-ли люли удалец!
  
  Хватит! Остановитесь!...я больше не могу слушать это!...Господи останови их! Господи спаси меня! Господи...пожалуйста. Дима медленно сползал к краю ужасной пропасти, из которой нет спасенья.
  
  Утром на зореньку тесть зятя будит:
  - Ты вставай-ко, зятюка, ты вставай-ка, батюшка!
  Блины напечёны, вино накурёно, пиво наварёно.
  Пришли бабы окликать, нам пора их оделять.
  Этим окликушам - по стаканчику вина.
  По стаканчику вина, пива - по другому.
  Деточкам - по пряничку, девушкам - семяночки.
  На закуску пирожка, чтобы славушка прошла.
  На поличке в кашничке три десятка красненьких.
  Дайте наши яйца, дайте наши красные!
  
  Ах, Ярила-молодец.
  Ах, Ярила-молодец.
  Ох Ярила-удалец!
  Ой-ли люли молодец!
  Ой-ли люли удалец!
  
  Баня у нас новая топится готовая.
  Черпачок - то новенький, новенький, точёненький.
  Веничек зелёненький, зелёненький да мяконький.
  Кутничек тесовенький, тесовенький да гладенький.
  Ступа наша новая, новая, моховая.
  Пестик-то точёный, кончик золочёный.
  Скидывай, Ярила, порты да всю ноченьку толки, толки, толки, толки!
  
  - Ахахаха!!! - маска жутко захохотала ему прямо в лицо. Безликие окружив личину, страшно и громко смеялись над ним.
  Диму потащило по поверхности другого мира прямо к жуткой пропасти ...телефон...телефон! ...телефон не даст мне упасть вниз, я там погибну! Господи хватит! Я сильный! Я смогу удержаться! Останови их Господи! Я не хочу умирать! Я не хочу! Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ!
  Телега с грохотом опустилась на землю, процессия двинулась дальше. Димина голова моталась по подушке, перед ним в кошмарной яви пели и плясали, завывали и стонали, рыдали и стенали. Он уже давно потерял нити логики, все происходящее рывками и отрывками укладывалось ему в голову.
  
  Ой, где девки шли, там и рожь густа!
  Ой, где вдовы шли, там трава росла!
  
  Цветные всполохи от одежд и пляшущих безликих, мерцающими вспышками поглощали и растворяли, не давали выбраться из страшного оцепенения.
  
  Молодой Ярило светлохрабрый!
  По локоть руки в красном золоте!
  По колено ноги в чистом серебре!
  
  Я удержусь! Я смогу! Я не упаду! Не упаду! Я сильный! Дыхание участилось до предела, сердце отчаянно стучало. Я смогу! Я смогу! Телефон...телефон...теле...
  
  Ярило с солнечными кудрями!
  Мы тебя не отпустим!
  Ладо, Ладо-солнышко!
  
  Почти в полной темноте процессия подошла к реке. С сумрачного облачного неба начал моросить мелкий и теплый дождик. Телега наконец остановилась, домовину вместе с Димой дружно подняли безликие, уложили на землю. Его смертельно бледное лицо, ничего не выражало, лишь слезы изредка катились из широко раскрытых глаз. Подняли крышку домовины и установили сверху.
  Тук! Тук! Тук! - грохотал молоток равномерно забивающий гвозди в гроб.
  - Нет! Нет! Я живой! Я живой! Хватит! ХВАТИТ! ОСТАНОВИТЕСЬ! НЕ НАДО!
  Что-то плеснуло где-то рядом, Дима спиной почувствовал воду. В полной темноте, отчаянно сжимая телефон в руке, он лежал в домовине и медленно умирал. Телефон булькнув издав последний звук, погаснув навсегда.
  Высокая фигура в странной личине, стоя по пояс в воде, широко размахнулась тяжелым посохом и ударила со всей силы по крышке наполовину утопленной домовины.
  - Умри!
  Удар!
  - Умри!
  Удар!
  - Умри!
  Диму подбросило вверх, он соскользнул в жуткую завывающую на все голоса пропасть. Мимо него замелькали со всех сторон тяжелые ржавые, покрытые мхом стальные плиты, под ним стремительно пролетали рассохшиеся шпалы и рыжие рельсы, а он летел среди всего этого в страшную ревущую бесконечную бездну.
  - Господи я умираю! Нет! Нет! НЕЕЕТ!
  Вдруг он увидел впереди себя свет...ВСЕ!
  Ржавый потрепанный бронепоезд, светя вперед большим прожектором, на огромной скорости шел ему навстречу из бескрайней тьмы.
  Удар!
  Свет погас в его глазах.
  
  Глава 3.
  Ловкие и сильные руки умело поставили мокрую домовину на соединенные табуреты. Так же ловко и споро сдернули крышку с нее. Внутри домовины лежал мокрый, неподвижный и совершенно седой Дима, с закатившимися глазами и бессильно раскрытым ртом. Сильные руки вытащили его наружу и положили на пустой стол. Ловкие руки раздели его донага, бросив одежду на горячую печь. Большая Маша прижала ухо к его груди и удовлетворенно кивнула. Достала маленькую колбочку, поднесла к Диминому носу. Резко запахло химией, он дернулся, выгнулся, страшно захрипел. Сильные руки поднесли к его голове полусонного черного петуха. Ловкие руки секатором отрезали ему голову. Большая Маша разодрав Диме пальцами рот впихнула туда шею жертвенного животного. Горячая соленая кровь хлынула потоком внутрь, утоляя невыносимую жажду. Затем достала большую деревянную колбу, открыла ее, выдернув мертвое животное изо рта, напоила его остатками зелья. Положила его голову на стол, отошла от него, надела на свою голову черную личину с белыми волшебными узорами по краям. Громко вздохнув, ударила со всей силы по столу посохом.
  
  - Воскресни!
  Удар.
  -Воскресни!
  Удар.
  - Воскресни!
  
  Обнаженный Дима вскочил со стола, качаясь во все стороны, замер посреди полутемной комнаты, перед черной высокой фигурой в ужасной личине. Обвел комнату взглядом, в его широко открытых глазах плескалось безумие. Сзади черной фигуры напряженно сидели на стульях все обитатели деревни с музыкальными инструментами в руках.
  Когда резко ударила плясовая на баяне, он подпрыгнул на месте, завороженно уставившись на черную маску, на темные провалы глаз, на пульсирующие и текущие белые узоры на ней.
  Взмахнув руками-крыльями, четко отбивая посохом и ногами ритм, выбрасывая и выворачивая коленца, то приближая, то удаляя личину от Димы, она заплясала перед ним задорно и ухватисто. Неистово заревела во весь голос прямо в его лицо маска странный припев:
  
  Ярилла - чурилла!
  Ярилла - чурилла!
  
  Семен лихорадочно перебирая лады на баяне, мощно растягивая и сжимая мехи руками, бухая сапогами в такт удалой мелодии громко напевал, глубоким и тягучим басом:
  
  Чернобог! Чернобог!
  Камень! Мох!
  
  Федор держа в руках перевернутый здоровенный чугунок, железным половником ловко отстукивал рваный ритм странной песни, периодически выкрикивая:
  
  Хоп! Хоп! Ай ли люли! Ай люли! Хоп! Хоп!
  
  Наташа, Люба и Лида выстукивая темп ложками, вместе завывали в унисон:
  
  Ой, ладо, ладо, лей, лей! Уходи Карачун скорей! Ладо, ладо, лей, лей!
  
  А Полина солировала этому припеву на дудочке, весело выводя непрерывный мотив. Дима сбросив оцепенение задвигался, заплясал в точности повторяя все движения ведущего этого невероятного танцевального шоу. В тусклом свете нескольких масляных ламп, посреди большой комнаты ловко и задорно плясали друг напротив друга два человека, выбрасывая коленцы, многократно притоптывая, размахивая руками, щелкая пальцами, дергая в такт музыке головой.
  
  Ярилла - чурилла!
  Ярилла - чурилла!
  Чернобог! Чернобог!
  Камень! Мох!
  Хоп! Хоп! Ай ли люли! Ай люли! Хоп! Хоп!
  Ой, ладо, ладо, лей, лей! Уходи Карачун скорей! Ладо, ладо, лей, лей!
  
  Несмотря на все движения, личина плавая в пространстве все время находилась рядом с головой Димы, яростно и залихвацки выкрикивала ему заветные слова:
  
  Ярилла - чурилла!
  Ярилла - чурилла!
  Хоп! Хоп! Хоп!
  Ярилла - чурилла!
  Ярилла - чурилла!
  Хоп! Хоп! Хоп!
  
  Совершенно седой обнаженный парень, с поднятым к верху удом, рвано вдыхая воздух, выплясывал перед ведьмой, отчаянно топая голыми ступнями по дощатому полу. Не сбиваясь с ритма, извивался ужом, гримасничал и паясничал лицом и телом, впитывая слова и темп странной мелодии. А Маша не отставала от него, крутя финты ногами и руками, отстукивая посохом по полу, выкрикивая слова:
  
  Ярилла - чурилла!
  Ярилла - чурилла!
  Хоп! Хоп! Хоп!
  
  Резко остановившись, ведьма наклонилась к неистово пляшущему Диме, заорав изо всех сил ему в лицо:
  
  - Ярило!!! Приди! Ярило!!! Приди! Ярило!!! Приди!
  
  Дима отпрянул от нее и потерял равновесие. Сделав несколько шагов назад, он ударился левой рукой о боковую сторону домовины. Его левая ладонь ударом непроизвольно накрыла сжав доску и солому торчащую рядом с ней. Музыка резко стихла. Пучок соломы с противным хрустом проткнул его ладонь насквозь. Дима отшатнулся, поднес руку к глазам, непонимающе уставившись на сухую солому, торчавшую из ладони. Неверяще ударил по тому же месту правой ладонью, пучок соломы словно сквозь пластилин прошел сквозь его ладонь. Поднес обе ладони к глазам, его лицо страшно исказилось, словно у ребенка отняли конфету. Дима поднял голову к темному потолку, держа вытянутые руки перед собой, отчаянно закричал:
  - ЖАЛКО ТЭБЕ! ЖАЛКО ТЭБЕ! ААААА!!!
  Заскрипели его зубы, потекли слезы из его безумных глаз. Сухие стебли соломы стремительно наполнились темной Диминой кровью, затрещали и зацвели, быстро набирая вес и цвет. Большая Маша отшвырнула личину, бросилась к Диме, за ней последовали остальные. Упав на колени перед отчаянно кричащим Димой, обитатели деревни вцепились остатками зубов в торчащие из его рук соломинки. Откусив цветущие кончики, с жадностью сосали Димину кровь, а он продолжал дико орать смотря провалами глаз во тьму потолка:
  - ЖАЛКО ВАС!!! ЖАЛКО ВАС!!! ААААА!!! ААААА!!! ААААА!!!
  И рухнул на пол без сознания, от него первая отвалилась Большая Маша. Рыча и утробно стоная, выворачиваясь буквально наизнанку, хрипя и прерывисто дыша, пыталась встать на ноги. Наконец ей удалось приподняться на ноги, скрипя суставами, жутко дергая головой, она ухватилась за домовину, рывком поднимая себя вверх.
  - Надо завершить обряд! Надо завершить!!! - заорала Маша, выплюнув на пол окровавленную слюну вместе с многочисленными пломбами зубов на пол.
  - Ааааа!!! Вставай тварь! И ты тоже! Ррааа!!! - она пинками била корчившихся на полу дедов и бабок. Они только начали покачиваясь подниматься, а Маша уже схватила одежду с печи, шатаясь бросилась к столу. Вместе они подняли бесчувственного Диму на стол, быстро одели, на плечо повесили простую холщовую суму с баклажкой воды, большим куском хлеба и ломтем порезанного сала.
  - Агррыххх!! - Машу штормило из сторону в сторону. Со скрипом разглаживались морщины на лице, волосы стремительно чернели на глазах. Ее губы наполнились и заалели в полутьме, глаза пожелтели, морщинки на веках и под ними распрямились.
  - Быстрее!!! Хватит копошится!
  Молодеющие на глазах обитатели деревни, пошатываясь и качаясь, выстроились в ряд позади нее. Она поднесла к Диминой голове пузырек с химией. Он дернулся, вскочил со стола, напряженно уставившись на жителей деревни.
  Шагнув вперед Большая Маша, откинув в сторону черные как смола волосы с прекрасного бледного лица, уставилась на него бездонными большими желтыми глазищами. Облизнув полные красные губы, вытянув правую руку с указующим перстом вперед, в сторону двери, громко сказала:
  - Чур меня Ярило! Чур! Чур! Чур! Уходи Ярило! Уходи Чурило!
  Остальная группа повторила ее жест, дружным хором громко сказала:
  - Чур нас Ярило! Чур! Чур! Чур! Уходи! Уходи! Уходи!
  Димино лицо исказилось, задергалось, он громко зарыдал, опустив голову, повернулся от них к предусмотрительно раскрытой двери. Всхлипывая и раскачиваясь, только двинулся на улицу, как на крыльцо заскочил Волчок.
  - Вълчек! Вълчек! - неожиданно засмеялся Дима, подбежал к нему, протянув руки. Грозный зверь, поджав под себя хвост, робко подошел к Диме, жалобно поскуливая начал облизывать ему руки. Потом уперся передними ногами ему в бедра, потянулся и облизал Диме лицо и шею, попутно обмочившись ему на штаны и ноги.
  - Вълчек! Добрэ зверъ!
  Волчок отпрянул от Димы, упал на спину, начав кататься с рычанием по траве. Седина исчезла, след от кнута мгновенно зарос, мощный и сильный серо-стальной зверь подобно боевой пружине, подпрыгнул вверх, бесшумно приземлившись на четыре лапы. Пригнулся к земле, мотнув лобастой головой, защелкал челюстями, играя повел за собой Диму. Он смеясь пытался схватить Волчка, но тот ловко уворачиваясь, уводил его все дальше и дальше от дома. Весело хохоча и размахивая руками, Дима быстро побежал за волком в сторону темного леса. Маша смотрела на все это с крыльца дома, нашептывая про себя, с кривой ухмылкой, обнажившей блестящие ровные зубы на красивом молодом лице:
  - Беги Ярило! Беги, беги, мечетник*! Тебя уже коснулась душа Чернобога! Неси её с честью! Хахаха!
  
  *Мечетник: Волхв, наделенный особой психической мощью. Буквально: сплетающий иллюзии, гипнотизер.
  
  Глава 4.
  - Надо к Филимону заехать и оприходовать его, хулиганку ему пришить, а то последний день пошел - Гореев почесал затылок под форменной кепи, с грустью смотря вперед, на два тусклых пятна от фар древнего полицейского Уазика.
  - Вам татарам лишь бы кровь текла рекой. Ты его в прошлом месяце уже брал, на нем уже столько хулиганок за полгода, что я его не буду писать в отчет. Не буду и точка! - Григорян левой рукой держал баранку, а правой жестикулируя размахивал зажжённой сигаретой.
  Полицейский Уазик завывая трансмиссией неторопливо катился по убитой дороге вдоль стены мрачного леса Графского заповедника в сторону Песковатки.
  - Ну а кого нам записать то? Ты начальник вот и думай сам! Нам татарам, что подтаскивать, что оттаскивать - все равно! - лениво отбрехивался Гореев.
  - Знаешь что, вот сейчас будет футбольный матч, я его буду смотреть, а ты поедешь к Филимону и его дружкам. Любого хватай и пиши ему административку - сигарета ткнулась Горееву прямо в лицо.
  - Ага, ты значит кайфовать будешь, смотреть, болеть и все такое, а я буду в одну харю алкашей местных ловить. Ловко ты придумал! Настоящий армянин, одно слово - Ильдус Гореев обиженно повернулся к открытому окну.
  - Это да! Отборочный матч, лига чемпионов впереди, а он со своими алкашами ко мне пристает - примирительно сказал ему Артур Григорян. За глаза местные алкаши называли их "два Гэ", и они были напарниками больше десяти лет.
  - Надо было тогда на рынке, больше мигрантов ловить, вот бы и сейчас головы не ломали.
  - Да уж ловить, бегают быстро они. Трое ушли...надо было собаку брать.
  - Ааа...собаку, они и от собаки бы убежали. Ты видел этих собак то? Смех один, а не собаки...Стой! Стой! Да тормози блин!
  Отчаянно заскрипев стертыми колодками, Уаз остановился на дороге.
  - Ильдус, ты чего?
  - Гляди! Там вот справа на обочине...
  - Опа! Похоже наш клиент идет. Вот и палка, а ты разнылся - то.
  - Че то это не из наших, наверно неформал с турбазы какой нибудь.
  - Да тебе не все ли равно, наш, не наш. Палку срубим и нормально.
  - Так то, да! Берем его.
  Открылись двери автомобиля, из него вышли двое полицейских и направились к одиноко бредущему в свете фар по обочине дороги парню.
  Григорян подошел к нему и осветил его фонарем:
  - Стоять! Документы!
  Беловолосый неформал посмотрел на него отсутствующим взглядом и двинулся дальше мимо него, громко крикнув в сторону леса:
  - Вълчек! Вълчек!
  Григорян ухватил парня за плечо, останавливая его:
  - Ты че глухой? Документы!
  Он повернулся к Артуру и спокойно сказал:
  - Слышу я тя. Пусти мэня манглавит*. Я вълчека утерял. Не видал его?
  - Слышь хохол, документы давай! Паспорт предъяви быстро!
  - Я руський. Не разумею, что ты от мэне хотяша. Пусти мэне манглавит, я вълчека утерял.
  Гореев молча, не включая фонарь обошел сзади говорящих, приблизился к ним. С тихим щелчком выдвинулась телескопическая электродубинка у него в руке. По ее поверхности в темноте отчетливо побежали разряды, он молча ткнул ей парня в шею. Коротко охнув, он свалился на землю без сознания.
  - Ааа! Сука, ты нахера это сделал?!!! - завопил Григорян, размахивая парализованной правой рукой.
  - Хахаха!!! А ты говорил, что эта дубинка гавно полное! Видал как! А? Один раз ткнул и вяжи неформала.
  - Придурок, у меня рука отнялась. Татарин чертов!
  - Давай его в бобик закинем и поехали, а то твой матч скоро начнется.
  Кряхтя и сопя закинули неформала в машину. Уселся за руль Гореев, а Артур продолжал разминать свою руку.
  - Какой же ты псих Ильдус, как тебя только в полицию взяли? Так и не дал ты мне договорить с этим хохлом. Он меня еще каким то манглавитом обзывал, сука!
  - А ты откуда знаешь, что это хохол? Ты же армянин. Может это и не хохол, а залетный хер знамо откуда?
  Артур задумчиво закурил, смотря на дорогу:
  - Забавно получается, армянин и татарин выясняют, задержанный хохол или нет. Причем все это происходит в России у черта на куличках, как тут говорят.
  - Приедем и выясним, что ты в самом деле. А дубинка хороша!
  - Приедем, чаю попьем, перекусим, матч посмотрим, а потом выясним кто это.
  - Как скажешь, ты же начальник. Только это надо сделать до утренней смены, а то они себе чего нибудь тоже нарисуют.
  Уазик подкатил к небольшому зданию полицейского участка. Вдвоем вытащили неформала из автомобиля и поволокли его внутрь. Перед входом в здание он очнулся и громко заговорил:
  - Не надоти мя внутрь, тамо камени, мя плохо от камени. Не надо! Мэне надоти в лес!
  - Рот закрой хохол проклятый! Тащи его быстрей! Падла такая, брыкается тварь!
  - В обезьянник его надо, в дальнюю камеру, что бы не мешал смотреть!
  - Ааа!!! Пустите мэне! - неформал забился в крепких руках полицейских. Практически вырвался в попытке убежать, но электродубинка снова воткнулась ему в спину. Он молча ткнулся в бетонный пол и затих.
  - На тебе сука! Нна! - дубинка трещала, выбрасывая искры, тело неформала дергалось и извивалось.
  - Стой! Отставить Гореев!!! Хватит! Убьешь его еще, потом тонну бумаг писать надо будет. Сумку с него сними, потом посмотрим ее.
  Опять вдвоем отволокли недвижимое тело в дальнюю камеру, бросили его на деревянную лавку у стены. Гореев захлопнул решетчатую дверь, закрыв замок на ней. Посмотрел внутрь сквозь прутья металлической решетки, сплюнул и пошел смотреть телевизор.
  Григорян налил себе в большую чашку горячий чай из термоса, приготовившись смотреть футбол.
  - Началось! Наконец то, посмотреть матч по нормальному.
  - Как ты эту херню смотришь? Мужики мячик пинают на поле... - Гореев бормоча по себя, уставился в телефон, листая соцсети.
  В тусклом свете лампочки в камере, тело неформала лежало на левом боку, лицом к стене. Его правая рука зашевелилась, пальцы ногтями вцепились в край старой сосновой доски. Пальцы нажали сильнее, от доски откололась очень длинная щепа, потом еще и еще. Из закрытых глаз покатились слезы, губы задергались, зашептали:
  - Я не Солнце, я не ветер. Я Любовь! Я Любовь! Я...
  Тело начало сползать с лавки на пол, содрогаясь в судорогах плача. Сидя на коленях на бетонном полу, парень рыдал, рукой размазывая по лицу слезы:
  - Надо убить в себе любовь. Надо убить...надо...надо...убить... убить любовь!
  Переложил щепы в левую руку, кроме самой большой. Правой рукой сжал щепу, приставил ее к левой половине груди напротив сердца. Продавил ее между ребер, поднял голову вверх, уставившись на тусклую лампочку, плотно сжав губы.
  - Я смогу! Я смогу! - захрипел, затрясся он, отведя правую руку, ударил себя изо всех сил щепой прямо в сердце. Она с хрустом разорвала плоть, протиснувшись меж ребер, войдя точно в середину органа.
  - Ахгрр! - тело откинулось назад, задергалось в конвульсиях, растянувшись на бетонном полу.
  Ззззз! - мелкие мушки, комары и ночные бабочки массово полетели в камеру через полуоткрытое зарешеченное окно, садясь на полу, стенах и потолке. Маленькие очаги плесени и мха под подоконником, в углах камеры стали стремительно расти, занимая поверхность стены все быстрей и быстрей.
  Тело вздрогнуло, задергалось, выгнулось дугой, губы с хрипом разжались, глаза открылись. На багрово-красных белках, ярко сверкали зеленые глаза, наливаясь блеском и густотой. Левая рука медленно поднялась и поднесла пучок щеп к голове. По одной щепке начала вставлять их прямо в макушку, словно не в кость, а в пластилин. Воткнув не меньше десятка деревяшек в голову, последнюю вонзила в ладонь правой руки. Щепки начали наполняться темной кровью, затрещали раскалывающимися кончиками, зазеленели и густо зацвели. Бескровные губы, срываясь зашептали:
  
  Чернобог! Чернобог!
  Камень! Мох!
  Чернобог! Чернобог!
  Камень! Мох!
  
  По голове поползли побеги растений, образуя венец из растений венчающий седые вихры. Тысячи насекомых начали роиться вокруг тела лежащего на полу. Плесень расползлась по всей стене у окна и перешла на решетку и потолок, невообразимым темпом заполняя камеру.
  - Рррааа!!! - парень зашевелился на полу, подняв голову, резко вскочил на ноги. Мотнул ей по кругу, побеги его венка начали менять форму и расцветку. Заструились, поползли расцветая с немыслимой быстротой алые маки, тонкие ножки грибов, темные шишки дурмана и конопляные метелки на его венке. Достигая определенной длины, они засыхали буквально на глазах, рассыпаясь мелкой пылью в пространстве камеры. Зрачки в глазах хаотично задвигались в разные стороны, легкие с хрипом вытолкнули заветные слова:
  
  Ярилла - чурилла!
  Ярилла - чурилла!
  Хоп! Хоп! Хоп!
  
  Страшно оскалившись белыми зубами на мертвенно бледном лице, он ударил босой ногой по пыльному полу. Она красиво разлетелась вокруг ступни.
  
  Ярилла - чурилла!
  Ярилла - чурилла!
  Хоп! Хоп! Хоп!
  
  Тело плясало, извиваясь и скручиваясь в пространстве камеры, поднимая столбом ядовитую пыль в воздух. Мошки и плесень заполнили всю камеру, лампа практически погасла, решетка и дверь обросла плесенью.
  - Да твою же мать! Опять промазал! Ильдус, угомони хохла. Че он там разорался, смотреть мешает.
  - Ага, легко - Гореев встал, отложил телефон, достал ключи, активировал дубинку и пошел в коридор к камере.
  - Че за херня? Откуда тут столько мух? А это что? - он изумленно уставился на густо покрытую мхом и плесенью решетку.
  - Эй, хохол! Ты куда спрятался? - Гореев пытался разглядеть в совсем тусклом свете лампы заключенного, левой рукой держа ключ, а в правой сжимая дубинку, спрятав ее за спину. Медленно вставил ключ в замок, повернул его, потянул дверь на себя. Неформал выпрыгнул с левой стороны стены и ударился телом о решетку перед Гореевым, на его лицо посыпалась какая-то труха от его головы.
  - Ах ты сука! Нна! - дубинка, разбрасывая искры в разные стороны, воткнулась в грудь неформалу.
  На бетонный пол водопадом посыпались тысячи черных точек. Не обращая внимания на трещавший электорошокер упертый в его грудь, неформал заревел в лицо ошарашенному Горееву:
  
  Ярилла - чурилла!
  Ярилла - чурилла!
  Хоп! Хоп! Хоп!
  
  Начал выплясывать странный танец перед ним, топая босыми ногами, размахивая руками, выворачивая колени в разные стороны. Все быстрее и быстрее, увеличивая темп с каждой секундой.
  
  Ярилла - чурилла!
  Ярилла - чурилла!
  Хоп! Хоп! Хоп!
  
  Ноги Ильдуса запрыгали сами собой, он отскочил в коридор, прижавшись к прохладной стене напротив камеры.
  - Гоооллл! Урааа! Давай жми козлов! - донесся издалека восторженный крик Григоряна.
  - Хоп! Хоп! Хоп! - в полутьме коридора два человека, друг напротив друга, яростно выплясывали страшный танец. Гореев бросив дубинку на пол, хлопая ладонями по коленям, упоенно стучал казенными ботинками по полу. Ловко двигая плечами, взмахивал руками, притоптывал ногами.
  - Гри...Гри...Ааааа!!!...Помогите!...Ааааа!!!...Артур!!! Я больше не могу!!! Ааааа!!! - полный животного ужаса его визг потряс коридор.
  Григорян неохотно оторвался от телевизора после дикого крика из полутьмы коридора.
  - Да что такое! Твою мать! - он на ходу вытащил из кобуры ПМ, подумав секунду, взвел его. Прошел с два десятка шагов, изумленно уставился на пляшущих в полутьме людей.
  - Хоп! Хоп! Хоп! - его напарник, тяжело дыша как загнанный зверь, прыгая выводил пируэты в сумасшедшем темпе перед заросшей мхом, закрытой дверью камеры. А за ней прыгал неформал, щелкая пальцами, крутя головой как припадочный.
  - Артур! Спаси меня! Я...я...хоп...хоп...хоп. Я больше не могу плясать! Ааааа! - изо рта Ильдуса пошла пена, его движения замедлились, голова запрокинулась. Дергаясь как парализованный, он сполз по стене, замерев на полу сломанной куклой.
  Ошарашенный Григорян поднял пистолет, направив его на неформала. А он и не думал прятаться, распахнув дверь, выскочил навстречу ему. Дергаясь и извиваясь, приблизился почти вплотную, громко выкрикивая:
  
  Хоп! Хоп! Хоп!
  Ярилла - чурилла!
  Ярилла - чурилла!
  Хоп! Хоп! Хоп!
  
  Артур заскрежетав зубами нажал на спуск, пистолет с грохотом выплюнул пулю, одну, вторую, третью. Все три пули пробили прыгающего неформала насквозь. Третья пуля попала в угол коридора, отразилась от двух стен, ударила ему в грудь. Григоряна как будто конь лягнул копытом. Охнув со страшным хрипом, корчась от сильной боли, он осел на пол рядом с Гореевым. Неформал со смехом наклонился над ним, начал корчить рожи, изображая его страдания. Свет померк перед Артуром, он стремительно полетел в вечную тьму. Фигура неформала задрожала в полутьме коридора и начала распадаться на тысячи фрагментов.
  Шшшшш - с тихим шелестом с густо заросшей стены камеры посыпался высохший мох. Он медленно осыпался, открывая стоящего вплотную к стене беловолосого парня с зелеными сверкающими глазами и венком из полевых цветов на голове. Лицо его было спокойно и безмятежно, лишь легкая торжествующая улыбка играла на его бескровных губах. Он плавно оторвался от стены и пошел на выход из камеры. Открыв дверь, вышел из камеры, чертя пальцем левой руки по стене коридора, отстраненно прошел мимо двух безжизненных тел. Плесень и мох опережая его, стремительно заполняли стены и потолок коридора. Десятки тысяч мошек и мотыльков облаком летели перед ним, наполняя густыми клубами внутренние помещения участка. Подошел к столу с телевизором, забрал свою сумку, перекинув ее через плечо. Осмотрел стол, понюхал термос, отвернул крышку, сделал несколько больших глотков горячего, крепкого чая с шиповником. Поставил его назад и пошел к выходу из здания. Выйдя из участка, осмотрелся по сторонам. Ночь, никого, сквозь облака проглядывала серебристая полоска месяца, вдалеке лениво гавкали собаки, да светило несколько фонарей на столбах. Внимательно обнюхал воздух, крутясь на месте, определился с направлением и двинулся в сторону густого бора Графского заповедника.
  
  *Манглавит - младший дворцовый стражник в Византии (с IХ века). Некий аналог полиции в современности.
  
  Глава 5.
  - Утром взять накладную у Юльки и решить вопрос с колесами - продиктовав это на телефон, Василий откинулся на спинку сиденья Газели. Он так делал уже много времени, память начала подводить в конце пятого десятка лет. Утром встану, прослушаю и все вспомню, а сейчас домой! Приеду поем, сотку хлопну и спать, а то завтра день тяжелый. Оно и сегодня весь день баранку крутил, замахался весь. Завел машину, тронулся направившись в сторону дома. Мимо машины в свете фар мелькал бесконечный заповедный лес, а он неторопливо размышлял о себе и своей судьбе. Вот сейчас пока живой, а завтра? Как и на что дети будут жить? О своей жене Василий не думал, а что о ней прошмандовке такой думать. Эх бы денег тьму, здоровье поправить, да где их взять? Извозом столько не заработаешь, а другого он и не умел. Вот так всю жизнь крутишься, как белка в колесе...эхх. Да уж...ничего в этой своей бесконечной борьбе за кусок хлеба не изменишь...эхх.
  В свете фар на пустой дороге показался пешеход. Босой парень с белыми волосами и венком из цветов на голове, шел по обочине дороги, приплясывая на ходу и размахивая руками. Вот хорошо этому неформалу, ни забот, ни хлопот, идет себе танцует. Потерялся наверно...ладно мне не жалко, докину его до поворота на турбазы.
  - Эй, дружище! Потерялся ты что ли? Садись до перекрестка тебя доброшу, а там до турбаз рукой подать.
  Парень уставился на него зелеными глазищами и согласно кивнул. Неловко залез на пассажирское сиденье, повернулся к Василию со странной улыбкой на лице. Несколько секунд они рассматривали друг друга.
  - Добре у тя дромон* - наконец изрек с опытным видом парень, оглядевшись внутри кабины.
  Василий к своему удивлению понял, что он сказал, но как то по своему, по-простому. Этот тип был весьма странен, одежда как будто с лубка, босой, венок из цветов на голове, алкоголем вроде бы не пахло, но поведение было необычное.
  - Как тебя зовут?
  - Димитрий.
  - А меня Василий. Вот и познакомились. Поехали...
  Несколько минут ехали молча, но любопытство было сильной стороной Василия.
  - Ты наверно из этих будешь, как там...а вспомнил! Язычники, которые реконструкцией занимаются, да? На турбазе я на масленице бывал с детками своими, показывал им вашего брата, они пели, да плясали, чучело зимы сжигали.
  - Да, ти прав.
  - То-то я смотрю, чудно ты говоришь. Бабка моя так говорила, по старому, что ли. Давно только это было...эхх. Царство ей небесное. Столько пословиц, да поговорок знала, да я все позабыл, работа, да житье-бытье меня поглотило с головой.
  Дима некоторое время молча смотрел вперед, как в свете фар мелькала дорога, а потом повернулся к Василию, сказал неожиданно серьезным голосом:
  - Ти мужъ, о детках помняше, родичей поминаше. Сътворя добре, сыграю я тя на дуде, а ти услыше мэне.
  И словно фокусник вытащил пальцами левой руки, из правой ладони дудочку. Василий аж чуть дорогу не потерял от изумления. Ну ни хрена себе...как это он сделал? Вот же ловкач!
  Дима поднес дудочку к губам, заиграл на ней простую и незатейливую мелодию. Через минуту Василий почувствовал резь в глазах, начал вытирать слезы свободной рукой. Повернул голову к играющему Диме и увидел, как шевелится на его голове венок из цветов. Они буквально на глазах вырастали, распускаясь и увядали, осыпаясь на его плечи и сиденье мелкой крошкой. Но это его уже не волновало, на него нахлынули воспоминания о его жизни. Через еще минуту, он громко зарыдал навзрыд, из последних сил нажал на тормоз, остановив Газель. Дима перестал играть, неумело открыл дверь и вышел из машины. Василий буквально вывалился из за руля на улицу, оббежал кабину, подойдя к Диме задумчиво стоящему на обочине, упал ему в ноги, отчаянно закричав во весь голос:
  - Ыыыыы! Недолго осталось мне по земле ходить! Больной я весь! Сердце мое едва бьется, потроха все болят! Уже и хер не стоит, все оттоптал я свое! Ыыыыы! Жена с другими мужиками гуляет, а я даже лекарство пить не могу, сердечко болит! Ыыыыы! Детишек жалко моих! Как они потом жить то будут, на что? Ыыыыы!
  Он обнял Димины колени и начал целовать его покрытые пылью и грязью ноги. Бурные рыдания сотрясали его, он так плакал последний раз в детском саду, когда отняли его любимую игрушку. Поднял заплаканное лицо вверх, сквозь пелену слез увидел, как на отрешенном лице Димы появилась слабая улыбка. Он смотрел на Василия прямо и твердо, затем что-то дернулось на его лице, и он сказал:
  - Пей мою кръвь! Пей не прикословь!
  И сломал кончик дудочки, буквально запихнув ее Василию в рот. Он непроизвольно глотнул, нечто невероятно соленое и обжигающее его нёбо. В жуткой судороге свело его живот, бешено застучало сердце, он откинулся на пыльную обочину, задергался и затрясся в сильных судорогах. Когда все кончилось, Василий шатаясь поднялся с земли, он был совершенно один на дороге. Ох мать твою, это что такое было? Сердце не болело! Тяжесть многолетняя ушла с него! Он ухватился за борт машины, его продолжало качать в стороны.
  - Бабу хочу! Вот те раз! Как же? Кто же? Господи! Да это же ангел был!!! Ангел!!! А я дурак старый, не признал его! Господи! Верую в тебя! Верую! Надо завтра в церковь, святому Димитрию свечу поставить! Молитву попу заказать! Господи, прости меня грешного, не признал я посланника твоего! Прости меня Господи! Прости! Прости меня грешного!
  Стоя на коленях в темноте, на обочине дороги Василий смотря в небо мокрыми глазами, отчаянно и неловко крестился.
  
  *Дромон - бегун, ходок. Транспортно-боевой быстроходный корабль в Византии (с VI в.).
  
   * * *
  - Юрбан, епта! Хорош барагозить! Сейчас этот шнырь явится! А мы ему и наваляем! На глотни пока пивка!
  - Да отстань ты от меня! Сам пей свою мочу ослиную!
  - Хорош собачиться! А то еще друг с другом подеретесь!
  Трое темных фигур, стояли на небольшой опушке леса, на дороге ведущей на турбазу "Лесная сказка". Рядом с ними находился темный силуэт старой и потрепанной "девятки".
  - Серый не кури, а то этот урод увидит нас издалека, подожди десять минут! Ща он явится, а мы ему покажем с чужими бабами, танцевать, провожать. Падла такая!
  - Юрбан угомонись! Ты уже на весь этот сраный лес орешь! - плотный, похожий на большого колобка Серый, лениво перекатывал между пальцев в руке сигарету - вон на Лёхана посмотри, он как слон спокойный стоит и ждет.
  - Конечно спокойный! Баба то не его же.
  - Слышь Юрбан остынь. Хорош, моросить без дела. Он сейчас подойдет, а я на тачке, фары и музон врублю, что бы весь кипешь не слышно было - длинный Леха, меланхолично пережевывая жвачку, подкидывал правой рукой крупную круглую батарейку.
  - Я с этой стороны встану, вдруг он в лес дернет - Серый переместился в сторону от всех, ближе к кустарнику растущему вдоль дороги.
  - Слышь братва, кажись он идет - Леха прищурившись, смотрел на едва освещенную месяцем дорогу.
  - Ну ща мы ему вломим - возбужденный Юрбан с хрустом размял кулаки.
  По обочине навстречу засаде, неторопливо двигалась фигура. Странно подпрыгивая и пританцовывая, она приближалась навстречу своей судьбе.
  - Ну же...ну же... - бормотал про себя Юрбан, нервно сжимая кулаки.
  Щелк! - включились фары в машине, освещая лес и дорогу, из колонок громко запела и заиграла музыка.
  
  А я ушаночку поглубже натяну,
  И в свое прошлое с тоскою загляну.
  
  - Епта! Да это же, не он! - перед ним стоял, приплясывая на месте в такт музыке, босой беловолосый неформал с венком полевых цветов на голове, одетый в самодельную вышиванку и неопределенного вида штаны, с сумкой на боку.
  - Слышь ты! Чучело гороховое! Где этот Вадим? А? - Юрбана уже было не остановить, он закусив удила пошел в жесткий наезд.
  - А чему ти гневаеши? Не знамо мэне Вадим - ответил ему с улыбкой неформал, перестав дергаться.
  - Слышь хохол, а ты чё такой борзый? В рыло получить захотел? Где твой дружок, а? Впереди себя пустил?
  - Я руський! Мои друже меж моих ног, а тя я не ведаю!
  Втроем они быстро окружили неформала со всех сторон.
  - Ты че быкуешь плесень неформальская? - Юрбан нанес быстрый и сильный удар противнику в плечо.
  - Ааааа! Сука!! - Юрбан запрыгал на месте, тряся в воздухе кулаком - Падла! Деревяшку подложил! Ну, сейчас ты огребешь! Держите его!
  Серый и Леха дружно и крепко схватили за плечи неформала.
  - Хахаха! Ти еси мои, а я твои! Спляшем парни вместе! - и с этими словами он резко ударил лоб в лоб Серого. Тот охнув разжал руки, его и Леху с Юрбаном обсыпало какой то дрянью. Неформал вырвался из объятий, ударил перед ними в пляс, вприсядку хлопая в ладоши, кривляясь и виляя всем телом:
  
  Хоп! Хоп! Хоп!
  Бегут деньки,
  Бегут неведомо куда,
  Зовут меня,
  Туда, где в дымке зеленеют города.
  А я ушаночку поглубже натяну!
  
  В свете фар автомобиля, на опушке леса, на ночной дороге, весело и задористо, отчаянно сопя и смачно отбивая обувью на пыльной дороге ритм песни, плясало четыре человека.
  
  Хоп! Хоп! Хоп!
  Бегу один,
  Бегу к зеленым городам,
  И вдруг, гляжу -
  Собаки мчатся по запутанным следам.
  А я ушаночку поглубже натяну!
  
  Серый свалился первым, захрипел и задергался в прыжке, рухнул покатившись на дороге, замер беспомощно раскинув руки. Через минуту упал Леха, растянувшись во весь рост на обочине.
  
  Хоп! Хоп! Хоп!
  А я ушаночку поглубже натяну
  И в свое прошлое с тоскою загляну.
  Слезу смахну,
  Тайком тихонечко вздохну.
  
  Юрбан, лихо взмахивая руками, по полной программе выкладывался на все сто, в попытке переплясать своего конкурента. Вдвоем юлили, подпрыгивали и падали почти до земли, хлопали и топали.
  - Эээххх!!! Оп! Оп! - громко крикнул Юрбан, покатился по земле, дернулся несколько раз и застыл недвижим. На его смертельно бледном лице застыла победная улыбка.
  Неформал резко остановился, подошел к автомобилю и заглянул внутрь салона. Внимательно осмотрел светящуюся приборную панель. Его внимание привлекла связка ключей, висящая под рулевым колесом.
  - Ааа! Вот оно как. Ключ! - пробормотал парень, осторожно ухватился за ключ рукой, подвигал его и повернул налево до упора. Рокот мотора стих, фары и огни освещения салона выключились. Тогда он повернул ключ в обратную сторону. Зашумел мотор, зажглось освещение. Хмыкнув, он выключил автомобиль, захлопнув дверь, нежно провел рукой по крыше:
  - Добрэ дромон!
  Достал из сумки тряпицу с копченым салом и краюху хлеба. Приплясывая и одновременно поедая сало с хлебом, направился к далекому шуму музыки в лесу.
  
   * * *
  - Да мам! Конечно же, помню! Нет, не пью алкоголь! Помню про больницу, еще бы про нее не помнить. Да заканчиваем уже! Пока мам - Катя по привычке откинула то, чего на ней практически не было, а именно волос. Лишь короткий ежик вырос после курсов терапии. Лишь бы помогло, а волосы дело наживное. Она стояла на краю большой поляны недалеко от турбазы. Посередине поляны стояла громко играющая и вспыхивающая всеми цветами радуги колонка. Рядом с ней и небольшим костром находилось несколько человек. Остатки компании, самые стойкие и выносливые. Лично Катя ждала, когда вернется Вадим пошедший провожать Ленку с соседней турбазы. Эти мерзкие гопники, когда заявились сюда, напрягли и напугали ее не по детски. Надо дождаться Вадима, а потом идти назад, на ночевку. Рядом с ней захрустели ветки, кто то шел на нее, ломясь как лось, сквозь темный лес.
  - Вадим? Это ты? - Катя включила на телефоне фонарик. Между деревьев перед ней стоял босой высокий парень с белыми волосами, с венком из полевых цветов на голове, одетый в вышиванку, неопределенного вида штаны, с сумкой на боку. В правой руке он держал краюху хлеба, а в левой баклажку с водой. А он ничего, симпатичный такой...
  - Ой, ты откуда такой смешной здесь появился? Ждала одного, а тут такое чудо пришло - она захихикала, увидев его - пойдем со мной к ребятам! Как тебя зовут?
  - Димитрий.
  - А меня Катя зовут. Дима пойдем со мной! - она схватила его за рукав и потащила к костру, он покорно пошел за ней.
  - Ребята смотрите, кто к нам пришел! Это Дима! - она подвела его к костру - ты откуда к нам пришел? Ты не видел по дороге парня одного, его Вадимом зовут, а? А гопников не видал, а то они опасные такие, сюда приезжали, нам угрожали?
  - Оттудова! - он неопределенно махнул рукой, нехотя продолжил - не, не видал.
  - На тебе, возьми - в его руку всунули открытую жестяную банку - это пиво, пей, у нас еще есть.
  Он осторожно отхлебнул холодный шипучий напиток:
  - Добрэ пиво у вас.
  - Ты так смешно говоришь - Катя уже не отходила от него - а мы отмечаем мой день рождения, мне уже 19 лет исполнилось. Я даже не знаю, доживу я до 20 или нет, но пока я жива и мы это празднуем!
  - Катька хватит тараторить! Доживешь, куда ты денешься! Вон гостя всего заговорила.
  - Это Леша, Валера, Паша, Вика и Юля - она по очереди ткнула пальцем в каждого из ребят на поляне.
  Дима допив из банки пиво, оглядел всех присутствующих на поляне, подошел к колонке, осмотрел ее и сказал:
  - Какие песни чудные заморские. А давайте спляшем?!
  Все засмеялись, но он не обращая внимание на это, начал пластично двигаться в такт бодрому ремиксу "Продиджи". Катя уставилась на него в изумлении, Дима танцевал настолько хорошо в такт музыке, что ей стало не по себе. А затем ей показалось в полумраке и ярких вспышках цветомузыки, что венок на его голове задвигался, стремительно распускаясь красными цветами. Она дернув за руку ближайшего к ней Пашу, пальцем показала на венок на голове Димы. Вся компания подошла к нему, ближе, еще ближе, вплотную. Пульсирующие, чарующие звуки музыки из колонки очаровывали и сводили с ума. Хотелось плясать, в такт россыпи ударных, жужжанию синтезаторов и крикам певцов. Через несколько минут вся компания дружно выплясывала, вокруг ритмично мигающей разными цветами колонки, хлопая руками, ногами выбивая на земле углубления в лесной подстилке из опавших листьев и иголок. Катя самозабвенно выводила пируэты ногами, сексуально двигала бедрами и в этом угаре неожиданно поняла, что осталась одна из всей своей компании. Остальные ребята лежали на земле без движения. Она каким-то чудом смогла остановить свою безумную пляску, судорожно выдыхая воздух, громко закричала:
  - Дима! Димочка! Пожалуйста, не надо! Остановись! - и рухнула на колени, в голове дико шумело, перед глазами прыгали черные точки. Шумно выдыхая воздух, она раскачивалась из стороны в сторону:
  - Хватит! Не надо!
  Дима встал как вкопанный, наклонился к колонке, на лицевой поверхности светился кружок с изображением ключа. Он ткнул в него пальцем, кружок погас, колонка выключилась. Сначала развел руки в стороны, а затем левой рукой вытащил из правой ладони продолговатый предмет.
  - Сътворя добре, сыграю я тя на дуде, а ти услыше мэне! - спокойно сказал он, просто охреневшей от этого всего Кате. Дима поднес дудочку к губам, заиграл на ней простую и незатейливую мелодию. Через минуту Катя почувствовала резь в глазах и начала вытирать слезы руками, через две минуты она отчаянно кричала во весь голос, стоя на коленях перед Димой:
  - Ыыыыы! Сдохну я скоро! Болезнь страшная у меня, внутри меня точит, пожирая меня живьем! А я мужа хочу! Деток хочу! Жить хочу! Ыыыыы! - она начала целовать его грязные босые ноги. Обхватив колени его, подняла полные слез глаза наверх, громко бормоча в отчаянии:
  - Я хочу жить! Жить хочу! Деток хочу! Пожааалуйста! Ыыыыы!
  Дима нежно провел левой рукой ей по голове, отрешенно смотря поверх нее:
  - Пей мою кръвь! Пей не прикословь!
  И сломал кончик дудочки, буквально запихнув ее Кате в рот. Она непроизвольно глотнула, нечто густое, невероятно соленое и обжигающее её нёбо. В жуткой судороге свело её живот, бешено застучало сердце, она откинулась на лесную подстилку, задергалась и затряслась в сильных судорогах. Заскрипели сухожилия, вывернулись, руки и ноги, коротко вскрикнув от всепоглощающей невыносимой боли, Катя стремительно полетела во тьму.
  Через десять минут Вадим, возвращаясь назад на турбазу, обнаружил лежащие на дороге тела каких-то ребят и их машину. Странное предчувствие заполонило его, он быстро побежал на поляну, откуда ушел, по пути позвонив в полицию. Еще через десять минут он совершил повторный звонок.
  
   * * *
  Лёшка, вставай - он открыл глаза, перед ним стояла Олька и осторожно трясла его за плечо.
  - Чё те надо? Отстань, я спать хочу.
  За занавешенным окном, брезжил рассвет, квакали лягушки, подавали первые голоса лесные птички .
  - Тсс! Слышишь? Там кто-то залез в окно в коридор - Олька тихо отошла в сторону - там цветами пахнет сильно.
  Пока он кое-как поднялся с продавленной постели, она уже успела разбудить всех обитателей комнаты. Все они находящиеся в этом полузаброшенном старом деревянном здании, были сиротами-инвалидами из детдома, попавшими по квоте в пересменок, между потоками отдыхающих на турбазе "Лесная сказка". Вместе с ними, были две воспитательницы, но одна из них пошла вечером на танцы на соседний "Маяк" и не вернулась, а вторая крепко спала в соседней комнате, после вечерних посиделок. Шестеро детей собрались в центре комнаты:
  - Что мы делать будем?
  - Надо Елену Николаевну будить!
  - А вдруг это вор?
  - У меня нож есть, я не боюсь воров.
  - Это алкаши с соседней турбазы, они тут часто лазиют! Мне Васек рассказывал.
  - А у меня телефон есть, я ментам позвоню сейчас.
  - Да подожди Леш, а вдруг это не воры.
  Шлеп, шлеп, шлеп - босые ноги прошли по коридору и остановились перед дверью в их комнату. Дверь медленно со скрипом отворилась, перед напряженно ожидающими детьми возник темный силуэт. Он шагнул внутрь комнаты, и они увидели высокого босого и беловолосого парня с венком из цветов на голове, одетого в когда-то белую рубаху без пуговиц, странного вида штанов, с сумкой на боку. Волна запаха полевых цветов, свежескошенного сена, просто с головой накрыла детей.
  - Ты кто такой? Мы тебя не боимся! - сказал Лешка, держа за спиной нож.
  Гость изумленно уставился на них своими зелеными глазищами. Осмотрел комнату, оглядел внимательно детей, закрыл глаза, вздохнул глубоко и тяжко, открыл их и негромко сказал:
  - Сътворя добре, сыграю я вам на дуде, а ви услыше мэне!
  Дети от удивления открыли рты, когда он вытащил из правой ладони дудочку и негромко заиграл на ней. Задвигался в ритм мелодии, венок зашевелился, расцвел красными цветами. Они достигнув определенной длины засыхали и медленно осыпались пылью на его плечи и пол комнаты.
  - Офигеть, что на голове у него!
  - Катька смотри!
  - Смотрите, у него цветы растут и вянут!
  - Мне плакать хочется.
  - Мне тоже.
  - Не плачьте детки, я вам чудо покажу - он перестал играть, сел на корточки перед ними, повернул правую руку ладонью вверх, а пальцами левой руки вытащил прямо из-под кожи две странные штучки. Дети изумленно наблюдали, как появляется из-под кожи вытягиваемая за ушки маленькая фигурка деревянного зайчика. Зайчик вдруг задрыгал лапками и запрыгал по ладони вверх-вниз.
  - Охренеть!
  - Вот это да!
  - Он как живой!
  - Ты! Как тэбе зовут?
  - Оля.
  - Кушай зайчика.
  Оля зачарованно взяла дрыгающегося зайчика, раскрыв рот положила его на язык. Он мгновенно всосался ей в кожу. Оля дернулась, закрыла глаза и медленно осела на дощатый пол. А парень уже вытащил из ладони фигурку волка, размахивающего лапками в воздухе.
  - Добрый вълчек! Ты! Как тебе зовут?
  - Леха!
  - Кушай вълчека!
  Леша смело взял волчка, раскрыв рот положил его на язык. Он мгновенно всосался ему в кожу, Леша дернулся, закрыл глаза и медленно осел на дощатый пол.
  - Ежик! Ты! Как тэбе зовут?
  - Марина.
  - Кушай ежика.
  - Лисенок! Ты! Как тэбе зовут?
  - Вася.
  - Кушай лисенка.
  - Журавель. Ты! Как тэбе зовут?
  - Витя.
  - Сорока. Ты! Как тэбе зовут?
  - Катя
  Шестеро детей неподвижно лежало перед ним на полу в разных позах. Парень поднялся с корточек достал дудочку, пронзительно и громко заиграл на ней, притоптывая и раскачиваясь на месте. Дети зашевелились, задергались, захрустели их суставы и кости. Выпрямлялись на глазах искривленные позвоночники, распрямлялись кости, зарастали страшные врожденные дефекты. Они все дружно поднялись с пола и начали танцевать вместе с ним. Размахивали руками и ногами, плавно двигаясь в такт странной музыке.
  Лена проснулась от звуков прекрасной музыки, за стеной кто то играл так хорошо, так душевно, что она расчувствовавшись смахнула с глаз слезу. Поднялась с кровати, за окном уже было светло, часы показывали пять утра. Одела тапки и пошла посмотреть, кто там это делает. Открыла дверь к детям и обомлела от изумления. Все дети недвижимо лежали на полу в разных позах, на их губах застыла улыбка, а посередине, между них стоял странно одетый молодой парень, играя на дудочке эту удивительную мелодию.
  - Что ты тут делаешь? Я сейчас полицию вызову! - закричала она - я...я...я...сейчас...сейчас...
  я...ыыыыы...я дура! Ааааа! Я такая дура! - ее зашатало, перед глазами поплыли черные точки - я с этим козлом развлекалась, развлекалась и залетела, аборт себе сделала! Ыыыыы! - Лена упала перед ним на колени, заплаканными глазами смотря вверх - а теперь я не могу детей иметь...ааааа! Ыыыыы! Я деток хочу! Мужа хочу! Деток...ыыыыы! - ее шатало в разные стороны. Лена обхватила его ноги, начала целовать его босые пыльные ступни.
  Я деток хочу! - отчаянно шептала она, повернув заплаканное лицо вверх - я...деток...хочу.
  Парень взял ее за лицо пальцами потянул вверх и поцеловал в губы. Его горячие влажные губы заскользили по ее губам, их языки встретились, мгновение и ее потянуло неведомо куда.
  - Меня целует ангел...- это была ее последняя мысль, внизу живота резко что-то сжалось, голова закружилась, она полетела во тьму.
  Через десять минут сторож заглянул в открытое окно, с ужасом увидел лежащих без сознания на полу детей и воспитательницу, достал телефон и позвонил в полицию.
  
  Глава 6.
  Когда вертолет ощутимо завалившись на бок, пошел на разворот он продолжал меланхолично смотреть в противоположный иллюминатор. Напротив сидел и спал его заместитель Ваха Арсанов, конечно же, он не спал...сволочь такая...стукач хренов...он всегда делает вид, что спит...ну повернули и повернули...мало ли, что там у летунов этих творится. С другой стороны в этом не было ничего удивительного, в этом стукаче...ведь родился он на Дальнем Востоке, а не в Чечне...все его детство было дикой борьбой за выживание. Читать он не любил, но отец в шестилетнем возрасте дал ему тонкую книжку с красивыми картинками старинных воинов, сказав, что выпорет его ремнем, если он не прочитает ее. Пришлось читать, сначала с неохотой, а потом его просто потряс тот мир и его крутые воины, они решали все проблемы при помощи силы и оружия...когда он дочитал ее, то понял, что станет таким же и даже лучше, чем они...для этого ему надо просто записаться в спортивную секцию. Эта книжка называлась "Илиада" и он пошел на пентатлос*...когда тренер увидел его, тощего и слабого, он сразу отказался его брать, но он вытащил из рюкзака книгу, показал ее тренеру и сказал, что он переплюнет Ахилла и Гектора. Тренер лишь ухмыльнулся, похлопав его по плечу, поразившись такой настойчивости, взял все-таки в секцию. Когда он вырос под два метра и набрал нужную массу, тренер сам предложил ему перейти в панкратион.* А потом когда они вернулись на историческую родину, он оказался внетейповым, высокомерным абсолютно ко всем и к своим и к чужим, да еще плохо знающим родной язык, но ценой неимоверных усилий и спортивных достижений он пробился с самых низов, его все-же заметили, предложили неплохую работу и должность. Ведь такие как он были нужны для некоторых подразделений состоящих из разных представителей родов и национальностей. Вот поэтому и присматривал за ним Ваха... хотя мы садимся...что за херня?...на два часа раньше запланированного. Вертолет так плюхнулся на землю, что все бойцы внутри него подпрыгнули вверх и начали ругаться, кто на русском, кто на чеченском языке.
  - Эй Батир, мы сели слишком рано! - встревоженный Ваха принципиально всегда говорил с ним на русском.
  Батир Юсупов посмотрел на часы, половина седьмого утра, первое июля, до точки они должны были лететь еще долго. Странно это все, но все что Аллах делает, он делает правильно! Кисмет.*
  Когда он выпрыгнул наружу, осмотрелся и понял, что две вертушки стоят на частном аэродроме, хрен его знает где, по соседству с одинокой Цессной. Вдали виднелась армейская палатка, рядом с ней несколько уазов и грузовиков. Придерживая фуражку пригнувшись подбежал вестовой, что то сказал, пытаясь перекричать грохот двигателей. Батир махнул рукой, указывая на палатку, тот часто закивал головой. Он тоже кивнул, привычно придерживая рукой бывалую "Ксюху"*, двинулся в ее сторону, сзади шел Ваха, он спиной чуял его присутствие. Остальные бойцы выпрыгнули из вертолета, дружно замахали руками, закурили, налили из термосов чаю, в общем начали расслабляться без начальства.
  - Смотри Ваха на машину - негромко сказал Батир, незаметно показав рукой на тонированную Весту, неуместно стоящую между армейских машин.
  - Это конторская, клянусь бородой Пророка!
  - Ага, я тоже так думаю. Сейчас мы все узнаем.
  На мгновение остановился перед пологом палатки привычно поправил ремень, форму, выдохнув зашел внутрь. Также привычно поднес руку к голове, только потом вспомнив что его кепи под погоном, но на это никто не обратил внимание. Внутри палатки плотный похожий на колобка полковник распекал растрепанного очкарика, одетого в мешковатую мятую форму. По углам стояли два бойца в полной выкладке.
  - Как это сбил? Повтори еще раз! Что за херня такая!
  - Да так и сбил! Гусем сбил! - неожиданно заорал в ответ очкарик - нет у меня их больше! Нет и точка! Вот тут он был последний раз!
  Подбежал к стоящему на походном столе ноутбуку, ткнул в экран пальцем.
  - Лейтенант ты чё охерел совсем? Ты как...
  Бабах! По этому столу со всей силы ударил кулак. Полковник осекся, очкарик замолчал. На торце стола сидел на складном стуле неприметный человек в сером костюме с бумажным стаканом в руке.
  - А ну заткнулись все! Сбил и сбил, да и хер с ним! Он далеко по лесу не уйдет. Ставь задачу, спецназ прибыл.
  Батир поморщился, он не любил конторских, вечно они лезут не в свои дела. Полковник откашлялся, злобно зыркнув в сторону ФСБшника:
  - Итак! Особо опасный преступник совершил нападение на полицейский участок, убил двоих сотрудников. Далее, напал на гражданских, больше десятка человек в больнице в критическом состоянии. Мы знаем его расположение, где он был десять минут назад.
  Он подошел к ноутбуку, приглашающе махнув рукой в сторону Батира, ткнул в экран пальцем:
  - Это так называемый в народе Графский заповедник, сорок на двадцать пять километров, вот река Усмань, вот турбазы, вот его предполагаемый путь, вот здесь его последний раз засекла наша птичка. Вот сюда он предположительно идет. Здесь река делает изгиб, тут и тут самый старый лес в заповеднике, тут болотистые участки.
  - Что у вас своих сил нет? Вон лбы здоровые без дела стоят, а полковник?
  - Капитан следи за языком!
  - За своим следи языком, товааарищ полковник! - высокомерно ответил Батир, демонстративно одной рукой перебрасывая Ксюху вперед, а другую положил на рукоять кинжала, больше похожего на меч. За его спиной одобрительно захихикал в бороду Ваха.
  Полковник побледнел, затрясся от ненависти, но продолжил:
  - У нас одни срочники, мы не можем рисковать ими, сейчас не то время!
  - Ясно! Кроме нас поймать его никто не может. Вы просто трусы и слабаки!
  - Гррр! Ты капитан еще пожалеешь о своих словах!
  Батир неожиданно ухватил его за китель рукой, сжав кулак, встряхнул его как пушинку:
  - Я сейчас тебе язык отрежу, крыса тыловая! Иншаллах!
  Стоящие по углам палатки бойцы вскинули автоматы, Ваха присев на колено, щелкнул затвором своего оружия. Сидящий конторский, откинувшись на спинку стула, спокойно наблюдал за происходящим.
  - Браво! - неожиданно воскликнул он, поставив стакан на стол, захлопал в ладоши - опустили оружие! Это приказ!
  Оперся на стол двумя руками, встал, повернулся к Батиру:
  - Капитан, скажи своему нукеру, чтобы убрал ствол.
  - Ваха!
  - Хех, я слежу за ними командир.
  Конторский заложил руки за спину, запрокинул голову вверх и пошел по палатке печатая мерным шагом:
  - Это крайне опасный преступник, необходимо немедленно его обезвредить! При невозможности захвата живым, уничтожить как бешеного пса! Он не должен попасть в город! Ясно!? К сожалению, камера полицейского участка вышла из строя, очевидцы не могут детально описать его внешность из-за их тяжелого состояния. А птички с большого расстояния, таких подробностей не видят. Это мужчина не старше 30 лет, высокий, стройный, у него зеленые глаза и белые волосы...
  - ШАЙТАН!!! ШАЙТАН!!! Рабби А'узу бика Мин Хамазатиш-Шайатиин. Уа А'узу Бика Рабби ай-яхдуруун!* Вот мы и встретились шайтан! Я вырву твое гнилое сердце! Я разорву тебя на куски! Аллаху Акбар!!! - дико вращая зрачками желтых глаз, Батир выхватив из ножен кинжал, заорал во весь голос. Все присутствующие изумленно уставились на него, но через несколько секунд он совладал с собой, трепеща и скрежеща зубами, спрятал кинжал в ножны.
  - Что случилось? - Ваха встревоженно тряс его за руку - ты чего? Ты чего орешь?
  Конторский поднял руку:
  - Вышли все из палатки! Кроме тебя - палец уперся в Батира - Это приказ! Скажи своему нукеру.
  Батир переводя дыхание, мотнул головой посмотрев на Ваху, тот скривил недовольно лицо и вышел из палатки, вместе со всеми.
  - Сегодня меня зовут Василий Иванович - он пристально уставился на Батира своими рыбьими глазами - ты откуда его знаешь? Это дело государственной важности, с грифом совершенно секретно! Отвечай! Это останется между нами, я тебе даю свое слово! Ты мне все рассказываешь, я тебе тогда говорю все остальное!
  Батир не смотря на него, нежно гладил рукоять кинжала, потом вздохнул и начал рассказывать.
  
  *Пентатлос - пятиборье.
  *Панкратион - древнегреческий аналог боев без правил.
  *Кисмет - судьба.
  *Рабби А'узу бика Мин Хамазатиш-Шайатиин. Уа А'узу Бика Рабби ай-яхдуруун! - защитная дуа (молитва): "Господи, прошу защиты у Тебя от наущений Дьявола и его приспешников".
  *Ксюха - АК74У, укороченный автомат Калашникова.
  
   * * *
  Подмосковье.
  Цыганский поселок.
  2018 год.
  Его бойцы кувалдами выбили ворота коттеджа и неудержимым потоком устремились внутрь. Крики, вопли, цыганская, русская и чеченская речь смешались в один единый коктейль. Он зашел внутрь участка в сопровождении Али Амаева, так как Ваха был на свадьбе у своих родственников. Меланхолично осмотрелся вокруг - вездесущая грязь, висящее на веревках старое белье, кучи металлолома приготовленного для сдачи. Презрительно скривился в усмешке, этот народ всегда и везде был таким, по крайней мере, он это видел уже не первый десяток раз в своей жизни.
  - Али, нужно найти барона и его сыновей, остальных в сторону! А с ними будет отдельный разговор.
  - Сейчас все сделаем командир! - с улыбкой на бородатом лице, размахивая зажатыми в руке тремя фотографиями, Али двинулся в сторону общей кучи людей вытащенной из особняка. Под его чутким руководством, бойцы рассортировали людей, вытащив из толпы двух человек. За руки и ноги подтащили их к командиру, подошедший Али, подмигнул Батиру:
  - Только двое! Как обычно или особым способом?
  Батир сложив руки на груди, задумчиво смотрел на чистое синее небо, человеческая грязь в любом проявлении, его сильно напрягала:
  - Спроси его, где героин?
  - Где героин? Отвечай, псина! - Али сильно пнул сына барона в живот.
  - Ыыы! - он скрутился на земле придавленный ботинками бойцов.
  - Они не хотят с нами говорить командир!
  - Не хотят, очень жаль, очень... - Батир опустил голову, презрительно рассматривая барона и его сына - по пяткам, по 30 ударов для разминки каждому, а потом если не скажут, то позвони яичным дозвоном - и он опять уставился на небо.
  - Сейчас все оформим командир! - плотоядно ухмыляясь, сказал Али, доставая из-за пояса дубинку - В лучшем виде! Как на выставке!
  Через десять минут, у его ног отчаянно кричало от боли двое человек, Али неторопливо вращал рукоятку ТА-57* периодически спрашивая у них про героин. Вдруг из дома выбежала, ковыляя и спотыкаясь, старая-престарая бабка, в драном халате, с седыми лохмотьями до земли, с огромными бельмами на глазах, за ней бежала босая девчонка с криком ужаса:
  - Мами! Мами! Тердием! (Бабушка! Бабушка! Остановись!)
  Бабка остановилась посреди двора, закружилась на одном месте, словно в танце, оттолкнув подбежавшую к ней девчонку, громко бормоча под крючковатый нос:
  - Барэдыр! Барэдыр! Барэдыр! (Начальник!)
  Повернулась к Батиру, раскинув руки в разные стороны, пошла к нему навстречу. Он наконец-то заинтересовался происходящим, уставился на нее, на его губах заиграла улыбка.
  - Ты! Начальник! Останови своих людей! Отпусти моих детей!
  - Где героин? Отвечай ведьма! - Али перестал крутить ручку и повернулся к ней.
  Батир надменно смотря в ее бельма, негромко сказал:
  - Они виновны в кражах машин и торговле героином, я не могу их отпустить. Они сейчас в моей власти! Захочу убью, захочу помилую! Ясно тебе?
  Ее лицо скривилось как от съеденного лимона:
  - Отпусти их начальник! Они не виноваты!
  - Али крути ручку, ты должен узнать степень их вины!
  Под ужасающие крики своих родственников бабка приблизилась почти вплотную к Батиру:
  - Ты думаешь, что ты самый, важный начальник и сильный воин? - зашипела она как змея - я сейчас все узнаю!
  И с этими словами схватила руками его за левую ладонь, гипнотически смотря бельмами прямо ему в глаза, пальцами задвигала по линиям на них. Батир в каком то странном оцепенении не мешал ей это делать.
  - Ахахаха! Вижу! Вижу! Я вижу! - захрипела она беззубым ртом.
  Али бросил машинку, подбежал к командиру и только хотел отшвырнуть бабку, но Батир сам его оттолкнул правой рукой:
  - Назад! Это предсказание!
  Лицо ведьмы задрожало, бельма закатились, трясясь и дергаясь в припадке, она забормотала:
  - Ты встретишь его! Он встретит тебя! Мэрибен рув бэнг! Руп! Зэлэно якха! Зор дэмбо! Мурш! Выпьес тэ ило!* Хахаха! Скоро, очень скоро ты встретишь дьявола! Да! Дьявола-волка, грозного и могучего! С серебряными волосами и зелеными глазами! Он убьет тебя! Он выпьет твою душу! И ты умрешь! Хахаха! Агркх!
  Откинулась от его руки, из ее рта хлынула кровь, она задергалась в конвульсиях и рухнула недвижимой на землю. Девчонка с плачем склонилась над ней. Батир ошарашенно смотрел на свою ладонь.
  
  *ТА-57 - армейский телефонный аппарат, имеет две основные функции, звонить и пытать.
  *Мэрибен рув бэнг! Руп! Зэлэно якха! Зор дэмбо! Мурш! Выпьес тэ ило! - Смертоносный Волк-дьявол, серебристый, зеленые глаза, мощный дуб, удалой парень, выпьет душу.
  
   * * *
  Три месяца спустя.
  Чеченская республика.
  Где-то в горах.
  Белая тонированная Приора шелестя шинами, остановилась у ворот частного двора. Открылась дверь из машины вышел Батир, одетый в гражданское. Подошел к воротам, ударил несколько раз кулаком по воротине. За ним следили из дома напротив, он спиной чувствовал враждебный взгляд. Через несколько минут воротина приоткрылась, из щели показалось напряженное бородатое молодое лицо.
  - Уходи! Таких как ты, здесь не ждут!
  - Я не к тебе пришел, а к Ибрагиму поговорить!
  - Уходи отсюда! Он с тобой не будет говорить!
  - Будет! - с этими словами Батир уперся правой рукой в одну воротину, а левой в другую. И открыл ворота, вместе с тем бородачем.
  - Ты пожалеешь об этом! - заорал он.
  Не обращая на это внимания, Батир неторопливо прошел во внутренний двор. Остановился посередине площадки для машин. Из дома уже выбегали вооруженные люди. Защелкали затворы, в него целились не меньше шести стволов.
  - Ибрагим! Выходи поговорить!
  Скрипнула дверь пристройки, из нее вышел еще крепкий старик в прожжённом халате, с короткой белой бородой и в щегольских позолоченных очках:
  - Я знаю кто ты! Что ты здесь делаешь? Мне не о чем с тобой говорить!
  Батир подошел к нему почти вплотную, смотря в небо негромко сказал:
  - Ты знаешь, кто я, я знаю кто ты! Я займу твое драгоценное время всего на три минуты!
  Некоторое время Ибрагим буравил его ненавидящим взглядом, затем закрыл глаза, вздохнул и сказал:
  - Хорошо! У тебя есть три минуты. А потом ты уходишь и я тебя больше никогда не увижу!
  Батир усмехнулся в ответ:
  - Скажи своим, что бы отошли на десять шагов, я пришел только к тебе!
  Ибрагим с кривой ухмылкой щелкнул пальцами:
  - На десять шагов все отошли! Говори, я уже заинтересовался, что ты мне можешь наплести.
  Батир закрыл глаза, вздохнул и тихо сказал:
  - Я пришел к тебе не как представитель тейпа, не воин, не переговорщик, а как правоверный к правоверному. Пришел с огромной просьбой! Три месяца назад ведьма цыганка сделала мне пророчество, что скоро я встречу в поединке могучего шайтана в человеческом обличье. Людей я не боюсь, но как мне убить шайтана? Сделай мне оружие, каким можно его убить. Пожалуйста!
  Ветер трепал бороду Ибрагима, он молча смотрел в глаза Батиру, минуту, две минуты. Затем задумчиво провел рукой по своей голове, лицу.
  - Почему ты уверен, что это предсказание?
  - Я простой воин, а не ариф*. Но через гайб*, я нутром чую, что это правда. Люди говорят, что батин* открывает для видящего захир*, а через него хакк*. После предсказания она сразу умерла, на моих глазах с улыбкой на лице.
  Ибрагим молчал глядя на него, Батир тоже молчал, лишь мекали бараны, да кудахтали куры на заднем дворе.
  - Знаешь, я ожидал чего угодно от тебя. От смерти моих родных, до осла с золотом. Но такого... Хорошо! Я мусульманин и я помогу тебе, но только один раз! Я сделаю тебе клинок! Ты сможешь им убить шайтана! Я вложу в него все свое искусство, все нужные аяты* будут нанесены на его лезвие. Приходи через неделю за ним. Я все сказал! - с этими словами Ибрагим пошел назад в свою кузню.
  
  *Ариф (суфизм): познавший, узнавший вселенскую истину человек.
  *Гайб (суфизм): то, что невозможно ощутить органами чувств, но можно познать интуитивно. Обычно так называют все сущее, которое находится за пределами человеческого разума.
  *Батин (суфизм): интуитивно воспринимаемое скрытое событие.
  *Захир (суфизм): воспринимаемое скрытое событие через явное (органы чувств).
  * Хакк (суфизм): божественная истина (правда).
  *Аят: знак, знамение, чудо. В Коране 382 аята.
  
   * * *
  - Интересная история! А еще говорят, что люди не умеют предсказывать будущее - Василий Иванович сложив руки на груди, внимательно выслушал Батира. Подошел к столу, отпил из стакана, повернулся к Батиру, поманив его пальцем, негромко заговорил:
  - Конечно же, я тебе не должен был это рассказывать, но я свое слово держу. Я лично был в полицейском участке, у меня сложилось такое ощущение, что убийство произошло, год назад или больше. Тела убитых практически полностью разложились, их буквально сожрали насекомые, а помещения полностью заросли мхом и плесенью. Но согласно камере наблюдения, прошло не больше четырех часов. К сожалению, на записи ничего интересного мы не обнаружили, кроме времени преступления, камера в участке была только одна и с неудачным ракурсом. В самой камере, где был преступник, был сделан экспресс ДНК. Он показал, что за решеткой сидел волк!
  Батир вздрогнул, крепко перехватил ладонью рукоять кинжала, зашептал дуа.
  - Идем дальше, все гражданские находятся в тяжелом состоянии. У них наркотическое комплексное отравление организма. Наркотики исключительно растительного происхождения, в странной комбинации, в природе такое не встречается. Когда за ним мы начали слежку при помощи птичек, он начал их сбивать! Причем все дроны сбиты птицами! Они в дикой ярости набрасываются на них, от орлов, до гусей. Сбиты все аппараты, последний на высоте десять километров. Это еще не все! По моему запросу, были оперативно подняты все оцифрованные документы за последние 150 лет. Как оказалось в этой местности уже происходили странные события еще при царе Горохе. Так здесь был уничтожен полностью, более 120 лет назад отряд казаков, а в годы Великой Отечественной войны, пропал отряд элитных немецких парашютистов, причем бесследно. Странное место, странный преступник. А еще хотел тебя спросить вот о чем, ты мне кого-то напоминаешь, а кого не могу вспомнить?
  - В Хабаровске когда я был студентом, один неформал в общаге сказал мне, что если я сбрею бороду и подстригусь, то буду похож на Кларка Гейбла. Вот так я побрился и подстригся, мне всегда хотелось быть знаменитым.
  - Точно, на него! - Василий Иванович щелкнул пальцами - я полечу с вами! С подскока, мы высадимся здесь, там нас будет ждать местный лесник. С обратной стороны поворота реки, уже должны быть выставлены дозоры. С собой я взял фильтрационные маски, какие нашел. Берите с собой все оружие, что у вас есть, это не простой преступник. Если что пойдет не так, запросим поддержку с воздуха. Его надо взять живьем! Но не забываем, что аликвандо бонус дормитат Хомерус! (Иногда и Гомер дремлет; рус. На старуху бывает проруха)
  - Дэн эмастэ фтагмено апо дактила! Та думе пойос энай Ахиллес, кай пойос Гектор! (Мы тоже не пальцем сделаны! Мы еще посмотрим кто Ахилл, а кто Гектор!)
  - Ээээ...это греческий? - Василий Иванович изумленно уставился на Батира.
  - Так точно! - он повернулся кругом по уставу и ухмыляясь пошел к выходу из палатки.
  
  Глава 7.
  
  Графский заповедник.
  Раннее утро 1 июля 2025г.
  Тяжелые свинцовые рваные облака, стремительно двигались по небу, полностью закрывая восходящее Солнце, обильно поливая прерывистыми косыми струями дождя реку и заповедный лес. Дождь то прекращался, то заново начинался, в болотистых низинах клубился тяжелый липкий туман, все живое попряталось от него, лишь тихий шелест ударов капель земле, воде и листьям заполнял все пространство поймы реки, заливных лугов и окрестных лесов. В полумраке полога деревьев, двигалась едва различимая фигурка человека, направляющегося в самую чащу старого леса. Послышался едва различимый низкочастотный гул с характерным цокотом. Он нарастал с каждым пройденным шагом, с каждым сделанным вдохом. Человек ловко запрыгнул, на одну ветвь высокой сосны, вторую, третью, таким образом, добравшись практически до самой вершины. Из-под густой кроны, стало видно, как в его сторону, скользят под самыми облаками две стремительно увеличивающиеся точки. Через несколько мгновений, мимо него прогрохотали два огромных летающих дромона, блестя стеклами и металлическими деталями, пролетев еще примерно с три версты, опустились за кроны деревьев. Но практически сразу же взлетели вверх над лесом, описали широкий круг и полетели тем же путем назад.
  - Дромоны высадили воев! Надо бежати! - с этими словами, человек ловко спустился с дерева, и петляя побежал в самую чащу леса. Он бежал и бежал, уворачиваясь от кустарников, ветвей, перепрыгивая корни и провалы в почве заполненные водой. Остановился на мгновение перевести дух, подпрыгнул ловко ухватившись за ветвь дуба, подтянулся, поднялся по стволу вверх, опять огляделся по сторонам. Его взору открылся потрясающий вид поймы широко разлитого изгиба реки, заросшего вдоль воды ивами. Оглянулся назад и его сердце учащенно забилось, вдалеке на одну из открытых полян выходила редкая цепь воев, в странных пятнистых одеждах...два...пять...
  двенадцать...тридцать два. Они преследовали его, не останавливаясь ни на один миг. Парень спрыгнул на землю, схватился за голову руками:
  - Все! Карачун мэне пришел! Бежати мэне некуда!
  Он вышел на редкую опушку леса, остановившись упал на колени, тяжело дыша, поднял голову вверх, смотря на свинцово-серое небо, зашептал сквозь стиснутые зубы:
  - Вот и все! Как мэне одолеть ворога лютаго? Нету силушки во мне!
  Парень склонился над поляной густо покрытой травой, руками сорвал дерн и двумя руками зачерпнул горсть жирного чернозема, держа его перед собой, горячо зашептал:
  - Милые мои, миленькие! Сыра Земля! Черница! Лады мои! Ладушки! Родименькие мои! Дайте мне силушки богатырской...дайте мне силушки ворогов одолеть!
  Он поднял свое лицо вверх смотря на бескрайнее свинцовое небо, губы его задрожали, лицо исказилось, слезы закапали из пронзительных зеленых глаз:
  - Пожалуйста...пожалуйста...пожалуйста.
  Но небо безучастно смотрело на него, лишь дождь косыми крыльями накрыл поляну, словно оплакивая его. Капли падали на него, смешиваясь со слезами его, текли тонкими струйками на землю. Захрустели ветви позади него и на поляну потянулись звери лесные, кабаны, косули, лоси и олени. Они жалобно смотрели на него и слезы текли из их глаз. Птицы собирались в стаи, и с высоты ветвей взирая на него, на его жалкую и мокрую фигурку, стоящую на коленях в струях дождя на опушке леса. Он с хрустом сжал кулаки, широко раскинув руки свои, зашептал все громче и громче:
  - Все! Карачун пришел к бедному Яриле, к несчастному Чуриле! Идут за мной вои злые, мэне ловити! В оковы тяжкие ковати! В поруб каменный кидати! Каленым железом пытати! Живота лишати!!!
  Тогда он отчаянно закричал в хмурое свинцово небо:
  - И погибнет в неволе Ярило!!! Умрет навсегда Чурило! Некому будет свою ладу Сыру Землю обнимати, горячо любити, семя свое кидати! Сгинет все живое на ней, не будут на ней расти плоды, рождаться детки, помрут все звери лесные, да полевые! Глад и мор пойдут по ней!!! Погибнет навсегда земля Руськая!!!
  Обреченно трубно заревели, зарычали, замычали звери и птицы вокруг него, оплакивая его и себя.
  - Лады мои! Ладушки! Милые мои! Не дайте сгинуть Яриле! Дайте силы богатырской!!!
  Он обреченно размахнулся кулаком и ударил им изо всех сил оземь:
  - ЭТО ГОВОРЮ - Я!!! ЯРИЛО!!!
  Бамм!!! Мир дернулся вокруг него.
  С хрустом и чавканьем трава мгновенно всосалась в землю, образуя вокруг него круг в пару десятков шагов. Звери лесные прыснули в разные стороны от него. Задрожала, загромыхала пойдя волнами земля пред ним. Из нее показались сплетенные как волосы трава и корни, сначала один холмик, а затем второй. Застонала, заскрипела земля, выпуская из себя обнаженные женские фигуры, слепленные из абсолютной тьмы. Великолепные в своем воплощении, подобно скульптурам Скопаса из Пароса*, они выходили из грохочущей и клокочущей земли навстречу Яриле. С власами из трав и кореньев, с синими и зелеными панцырями жучиными вместо зрачков, с червием красным и чувственным вместо губ, языков и сосцов грудей. Обняла Сыра Земля бедного Ярилу, затрепетал он, захрустели кости его, ласкала его и целовала его взасос жадно и страстно. Захрипел Ярило, потемнели жилы его, почернели вены его, на ладонь погрузился в землю он. Обняла несчастного Чурилу, сестра ее Черница, миловала и целовала его сладко и чувственно в уста сахарные, почернел ликом и телом Ярила, перестал свет отражаться от него, по пояс погрузился в землю он.
  - Довольно!!! А третьего раза, мне не надобно! - крикнул, мотая головой Ярило, уперся в землю руками, по локоть вошли они внутрь ее. С тихим шелестом осыпались женские фигуры, оставив перед ним два холма свежего, ароматного чернозема.
  - Звери мои любимые! Спасите Ярилу! Спасите Чурилу! Задержите ворога лютаго! - грозно зарычал черный как антрацит Ярило, лишь только блистали зеленью глаза и белели волосы его выделяясь на фоне абсолютной тьмы.
  Шелестящим потоком, огибая его с двух сторон, звери лесные от мала до велика, бросились в атаку на врага. Загрохотали впереди огненные копья преследователей, зарычали, затрубили звери лесные вступив в жестокую схватку с врагом.
  Застонал тяжко Ярила вставая на ноги, раскидывая комья земли в разные стороны, поднял лицо руки к затянутому тучами Солнцу, запел хрипя заветные слова:
  
  Чернобог! Чернобог!
  Камень! Мох!
  Чернобог! Чернобог!
  Камень! Мох!
  
  Его зрачки начали стремительно уменьшаться в размерах, все меньше и меньше, с невероятной скоростью проваливаясь сквозь глубину пространства. Мимо пролетели цепочки молекул, кристаллические решетки, атомные связи, электронные облака, ядра атомов, нейтроны и протоны, кварки и бозоны, отдельно летящие фотоны, все глубже и дальше они проваливались в саму основу вселенной. И там, в глубине абсолютного ничего, родилось нечто, странное и пугающее. Чернее самой тьмы, намного сильнее и опасней всего находящегося там. Вспыхнуло в инфракрасном спектре бордово-красным и стало так же стремительно расти. Зашатался Ярило, затрепетал Чурило, бледнея все сильнее и сильней. Оно как пылесос высасывало из него тьму, быстро увеличиваясь в размере. Все больше и больше, в обратном порядке пролетая мимо атомарно-молекулярной структуры всего сущего. Заменив зрачки, оно остановило свой рост, заскрипел воздух вокруг Ярилы, вспыхнул ионизированный газ вокруг Чурилы, прогнулось пространство вокруг главы его. Моргнул Ярила и запылали в его глазах, бешено вращаясь на околосветовой скорости, два редчайших чуда во всей вселенной. Парные микромагнетары* выбросили ярко зеленые джеты*, разорванной в клочья материи. Чудовищной силы магнитное поле в миллионы Гауссов*начало изгибать само мироздание перед ним. Засмеялся Ярило, захохотал во весь голос, глядя в небо Чурило:
  - Так вот ты какая, силушка богатырская!!! Утро то, какое сегодня хорошее! Самое время, чтобы сплясать!
  Взмахнул руками Ярило, повел плечами Чурило и пошел вприсядку по поляне, вскидывая пласты дерна от ног своих, задрожала земля под ним, застонала земля под ним. С треском и грохотом пошли буруны в земле к нему, из его главы выплеснулись навстречу ним тонкие как нити коренья. Подобно змеям корни деревьев, вылезали из земли, оплетая Ярилу. С чавканьем соединялись с ним и друг с другом, оплетая его целиком и полностью.
  
  Ярилла - чурилла!
  Ярилла - чурилла!
  Хоп! Хоп! Хоп!
  
  Фонтан джетов из глаз его, осыпался на оплетающие корни, выстраивая вокруг Ярилы подобие башни из дерева. А он пел и плясал, с посвистом молодецким, вскидывая огромные пласты земли и дерна.
  
  Для Стрибога мово брата, я спляшу ка коловратом! Коло! Коло! Коловрат! Коло! Коло! Коловрат!
  
  Невероятная деревянная полая башня сплелась вокруг него, корни деревьев подбрасывали грунт вверх, на ее стенах выросли огромные опахала лепестки, завибрировали прогоняя смесь воздуха и частиц грунта, зацвели оплетая всю внутреннюю стену мох, алые маки, дурман, грибы на тонких длинных ножках, достигая определенной длины, они засыхали и сухим прахом вылетали через верх этой трубы, накрывая ядовитым облаком огромную площадь леса. Дождь почти остановился, ветер изменил направление, устойчиво и ровно задул в сторону его преследователей. Ярило выпрыгнул из под башни, огляделся по сторонам, корни деревьев отваливались от его головы, но он не терял свою связь с лесом постоянно отращивая себе новые и новые отростки. Мощно вдохнул в себя воздух, вложил персты в рот и оглушительно засвистел. Громадные пласты дерна, сломанные стволы и ветви, сорванная листва и трава взметнулась выше крон деревьев. На мгновение закрыл свои глаза, лес вокруг него встрепенулся, отряхнулся, затем повернулся в сторону реки, открыл глаза и весело закричал:
  - Где мой конь с уздой серебряной!!!??? Стань передо мной, как лист перед травой!!!
  У самой кромки реки, на крутом обрыве, уже шестьсот лет рос громадный старый дуб расколотый молнией в молодости на высоте двадцать шагов на две половины, обхватом основы в пятнадцать шагов. Весь заросший серебристой паутиной, сверху до низу, он был стар и могуч. Огромные две ветви его на многие десятки шагов давали тень, от листвы его. Вдруг затрещали корни его, замерцал заскрипев воздух вокруг него, искривилось само естество природы окружающее его. Он вскинул свои ветви, как будто прощаясь со своим любимым местом и исчез, лишь срезанный словно ножницами кусок обрыва остался на том месте.
  Грохнула земля и в обрывках взбесившейся ионизированной плазмы пред Ярилой возникла громада дуба. Взмахнув ветвями, склонился низко могучий дуб пред стоящим гордо Ярилой Светлохрабрым. Фонтаном джетов из глаз своих прекрасных, провел по телу дуба он. Миллиарды Гауссов, разрывая глюонные связи самой сути вещества, перестраивали и перекраивали древо под его хотения. Через несколько мгновений пред Ярилой лежал громадный дубовый витязь высотой в сорок шагов. По локоть руки в чистом золоте, по колено в серебре, обертки из под конфет со всего леса, были буквально вплавлены в древо его. С широкой улыбкой, Ярило запрыгнул ему на грудь и раскинув руки, вытянув ноги удобно улегся на нем. Затрещала древесина, принимая в себя тело Ярилы, через мгновение полностью погрузился внутрь плоти дуба он. Зашевелился витязь, сжал с треском длани свои дубовые, крутнул главой своею в шлеме остром, повернулся на месте и вскочил на ноги, взметнув стопами сыру землю в разные стороны.
  - Где мой лук тугой!!!??? Где стрелы вострые!!!??? - заревел гласом трубным он. Из главы его вырвались фонтаны джетов, поливая поляну пред собой. Когда в 1972 году Иван Семенович выбросил в лесу полный кузов своего Зила старых ржавых торсионов и буксировочных тросов от гусеничных тракторов, он даже во сне, не мог представить себе как это будет использовано. Огромная деревянная пятерня взломала дымящуюся глиняную корку, достав прекрасный тридцати шаговый композитный тугой лук с восьмерной плетеной тетивой из сто тонных тросов. Другой рукой, он выдернул из земли пучок рядом растущих прямых сосен, снабженных ярко сверкающими стальными наконечниками. Где то на грани слышимости раздался уже знакомый ему звук. Витязь вырастил большие воронки на голове, пытаясь уловить откуда он идет. Крутнулся на месте, определив направление, уложил сразу три стрелы на тетиву тугую, вскинул оружие свое, напряглись мышцы дубовые, заскрипели плечи лука тесовые, уперлись широко и крепко в землю ступни серебряные.
  
  *Скопас из Пароса: великий древнегреческий скульптор, чувственный и патетичный, автор статуй Танцующая Менада, Геракл, Арес, Амазонкамахия и др.
  *Микромагнетар: теоретически предполагаемый вид короткоживущих нейтронных звезд, обладают очень малыми размерами, огромной массой, чудовищными магнитными полями.
  *Джет: Релятивистская струя плазмы/вещества выбрасываемая вращающимся магнитным полем нейтронной звезды. В космосе длина джета может достигать несколько сотен световых лет.
  *Гаусс: единица магнитной индукции, Земля - 1, Солнце - 50, томограф - 3000, магнетар - десятки квадриллионов и более (15 нулей).
  
   * * *
  - Сюда можно пройти только одним путем, остальные затопило дождями - лесник с открытой неприязнью смотрел на Василия Ивановича и Батира. Ткнул пальцем в бывалую пластиковую карту, почесал затылок, подняв глаза, тихо добавил сквозь зубы:
  - Я первый пойду в тридцати шагах от вас, я то лес чую, а вы как слоны ломитесь сквозь него, смотрите в оба по сторонам, по верхам то же. Смотрите меня не подстрелите, если я что увижу-учую то руку левую подниму с кулаком сжатым.
  Они синхронно кивнули в ответ, Василий Иванович сложив на груди руки, остался на месте, а Батир пошел к своим тяжелогруженым бойцам раздать последние указания.
  Через две минуты они выдвинулись вперед, широкой двойной цепью, по ее краям шли бойцы с тепловизорами. Не обращая внимания на мелкий дождь, ветви деревьев, колючие и ползучие кустаники, загонная цепь упорно продвигалась вперед к изгибу реки. Через полчаса тропа сузилась настолько, что пришлось выстроиться в колонну. Еще через полчаса, стали появляться на пути поляны, среди множества деревьев. В разреженном подлеске идущий впереди лесник неожиданно поднял левую руку вверх. Батир поднял также свою руку, отряд остановился, а он подошел к озабоченно крутящему головой леснику:
  - Что случилось? Следы?
  - Нет. Неправильно это все!
  - Что неправильно?
  - Все неправильно! Что-то не так... все не так!
  - Эй, Иван! Ты чего встал? Веди нас дальше - подошел Василий Иванович, небрежно держа в руках автомат.
  - Подожди ка Василий Иванович! Пусть объяснит, это важно! Что не так?
  Лесник обжег Батира взглядом:
  - Я не знаю точно, но все не так! Нет птиц! Нет зверей! Даже насекомых нет! Мы идем по пустой земле, по опасной и мертвой земле!
  - И что с того что их нет? Мы не за ними сюда пришли, а за преступником! - презрительно процедил Василий Иванович.
  - Если их тут нет, то тогда они где то есть? Так? - Батир вытер рукой мокрое лицо и шею.
  Лесник заколебался, затем вздохнул и сказал как бы в сторону:
  - Да они все, где то есть! Мне кажется, мы идем в ловушку. Лес молчит, я такого никогда не видел, за всю свою жизнь!
  - Я тоже многого не видел в своей жизни! А оно есть! Веди дальше! Это приказ!
  - Отряд! Приготовится к бою! Тепловизоры не выключать! Смотреть в оба! - Батир уже отдавал команды.
  - Страшно командир? - Василий Иванович снисходительно наблюдал за приготовлениями отряда.
  - Кто предупрежден, тот вооружен!
  - До реки осталось не больше двух километров, сейчас мы его отловим!
  - Эй, Батир! - Ваха настороженно озирался по сторонам - ты чувствуешь?
  - Что чувствую? Ты о чем?
  - Земля задрожала - Ваха положил ладонь на дерн.
  - А ну заткнулись все! - рявкнул Батир, сжимая в руке рукоятку "Ксюхи".
  Отряд окружила полная тишина, лишь нарушаемая шелестом дождя по листьям деревьев и траве. И только тогда Батир ступнями ощутил далекую вибрацию.
  - Что это? И вправду земля дрожит!
  - Пошли вперед! Дрожит и дрожит! Или ты боишься? - Василий Иванович скептически смотрел на Батира.
  - Я не...
  Бамм!!! С тяжелым нутряным стоном, по земле пошла ударная волна, затрещали деревья, закачались кроны. Некоторые бойцы от неожиданности упали на лесную подстилку.
  Бамм!!! Еще более мощная волна прошла по земле, с грохотом попадали сухие деревья, половина отряда оказалась на земле.
  - Что за херня?!!! Следить в оба!!! Внимание на ...
  Аааууурррыыы!!! Дикий рев приближался, все ближе и ближе.
  - Вон они!!! Множество тепловых целей!!! - заорали слева.
  Отряд напряженно вскинул автоматы, внимательно наблюдая за недалекой туманной дымкой, на границе рощи.
  - Они уже здесь!!! - справой стороны цепи послышались первые выстрелы. Визг, переходящий в ультразвук накатился на цепь. Среди стволов деревьев замелькали размытые тени, стремительно приближающиеся к отряду. Батир изумленно наблюдал, как на его людей наваливается поток из лесных животных, они рычали, визжали, трубили и бешено ревели.
  - Огонь!!! Огонь!!! Граната! - заорал Батир, поливая пространство перед собой из автомата с одной руки, а второй срывая с разгрузки гранаты и метая их вперед на опушку рощи. Грохнули взрывы, засвистели осколки, загрохотали автоматы, заплясал в руках Вахи пулемет, выплевывая заряженную ленту в сторону атакующих животных. Как коса смерти, выкашивая ряд кабанов и косуль, перелетающих по инерции по трупам уже убитых зверей.
  Фррхх!!! Сверху на отряд спикировал плотный клин из птиц, сшибив ног несколько бойцов, тут же к ним бросились кабаны, вонзая в плоть людей свои длинные клыки. Цепь развалилась, на множество островков отчаянно отбивающихся людей. Сзади мимо Батира буквально пролетело огромное коричневое тело лося и ударило Ваху в спину передними копытами, с хрустом переломив его напополам.
  - Ааааа!!! - бешено вращая глазами, Батир успел выхватить кинжал и ударить его в бок, вонзив его по самую рукоять. Его протащило с десяток шагов по лесу, пока лось не упал, обливаясь кровью из страшной раны. Как пружина подпрыгнув вверх, увернулся от атаки секача, бросился назад к пулемету, схватил его и поливая огнем с одной руки скосил целый выводок кабанов. Сорвал с тела убитого короб с лентами, перезарядил и принялся поливать градом пуль атакующих с другой стороны. Отчаянные крики людей, мат, рев и визг погибающих зверей, все это проносилось над густыми клубами порохового дыма в этой проклятой роще. Внезапно напор животных кончился, лишь раненые люди и звери хрипели среди деревьев и кустов.
  - Отряд! Перекличка! Посчитать раненых и убитых! - громко закричал Батир, выбрасывая разряженный пулемет. Пока он снимал с тела Вахи гранаты и магазины, к нему приблизился широко улыбаясь Василий Иванович. Держа в руке дымящийся автомат, он ловко вытащил из кармана пачку сигарет, закурил и посмотрев на свои окровавленные руки ехидно сказал:
  - Ну как тебе? А? Видал, как он умеет? Под сотню одних кабанов только постреляли!
  - У меня уже четыре двухсотых и десять трехсотых, а шайтана мы еще не встретили!
  - Встретим! Недолго ему осталось землю коптить!
  - Вызывай вертушки! Надо трехсотых забрать!
  - Ты уверен в этом?
  Бамм!!! Их отшвырнуло друг от друга в разные стороны, загудела земля, застонал затрещав лес.
  Василий Иванович поднес ко рту радиостанцию, щелкнул клавишей:
  - Это я! Быстро обе вертушки сюда! Есть двухсотые! Да! На излучину реки! При подлете, смотреть в оба! Если заметите необычное обстрелять немедленно! Твою мать! Все что угодно необычное! Прием! Да что такое???
  Из динамика радиостанции послышался нарастающий треск и завывание. Он потряс ей в воздухе, радиостанция буквально вскрикнула металлическим скрежетом и замолчала. Василий Иванович изумленно уставился на нее. Снизу с аккумуляторной батареи показался дымок, что то внутри с треском хлопнуло и она натуральным образом загорелась. Отчаянно матерясь, он бросил ее на землю, за ней последовал заполыхавший телефон, затем поднял свой взгляд на Батира, топчувшего горящий телефон. Их взгляды встретились:
  - А теперь страшно тебе? Что, Василий Иванович попали мы в жир ногами? Или еще нет? - скаля белые зубы, нервно ухмылялся Батир, поглаживая рукоятку "Ксюхи". Бойцы отряда с изумленными возгласами, сопровождаемыми матюками, дружно выбрасывали свои дымящиеся телефоны на мокрую землю.
  - Охренеть, не встать! Электроника не работает! Даже часы! - конторский с удивлением наблюдал за сошедшими с ума наручными часами, дисплей показывал пустой экран, по которому изредка пробегали странные символы.
  - Когда придут вертушки?
  - Они уже вылетают, сюда им идти не больше пяти, семи минут. У меня тут есть немного "Фауста"* нужно трехсотых на время на ноги поставить - он полез в рюкзак, вытащил пластиковую коробку, открыл ее, она была заполнена одноразовыми шприцами в прозрачных кейсах.
  - Быстрее, иначе он уйдет! А потом ищи его, по этому проклятому лесу.
  
  *Фауст: (устар.) жаргонное название боевого препарата на основе первитина.
  
  Глава 8.
  Звонко рубя лопастями винтов тяжелый влажный воздух, буквально стелясь над лесом, двойка Ми-8 быстро приближалась к излучине реки. Взяв немного северней, по пологой дуге они приблизились к первоначальному месту высадки отряда.
  - Петрович! Смотри на два часа! Что это?
  - Ни хрена себе! Это то, о чем орал этот фсбэшник! Смотри рядом с ней, лес пляшет!
  В трех километрах перед вертолетом, возвышаясь над кронами деревьев заповедника, густо дымила высоченная коричневая труба. От нее концентрическими кругами шевелились и расходились колышущиеся, будто ползущие в стороны деревья. Лес с высоты птичьего полета плясал, скрипя и грохоча, размахивая ветвями, стволами и корнями.
  - Стреляй! Быстрей! Быстрей!
  - Разворот! Ну сейчас! Сейчас!
  Труба медленно вползала в прицел неуправляемых ракет, еще немного...еще...еще.
  Залп! Вертолет подпрыгнул в воздухе, сизые дымные трассы ракет устремились к цели. Цепочка взрывов полностью накрыла трубу, покосившись она медленно рухнула в чащу.
  - Твою мать! - Петрович резко бросил ручку управления вправо с разворотом вверх. После залпа он успел увидеть как из глубины леса навстречу его машине, что то стремительно вылетело навстречу.
  Словно во сне мимо вертолета пролетело два огромных дерева с широкими стальными наконечниками и оперением, а третье ударило в середину борта. Пробило насквозь крылатую машину, подбросив ее на десяток метров и застряв оперением в дне машины. Вертолет понесло в сторону, закружившись на взлете, он вспыхнул и ударился о кроны деревьев, круша и ломая их и себя, упав в густой подлесок. Вторая машина резко отвернула в сторону, одновременно набирая высоту. Но с высоты из густых облаков на нее устремился плотный клин из сотен и тысяч птиц. Он бесстрашно пошел на таран крылатой машины. Ударил ее, разлетаясь кровавым облаком из кусков птиц и перьев, беспощадно перемалываемых несущим винтом. Правая турбина зачихала, вертолет сбросил набор скорости, резко метнувшись влево, но в его сторону уже летели новые стрелы, сверкая широкими наконечниками. Две стрелы пробили боевую машину навылет, она вспыхнула и с грохотом рухнула в реку.
  
   * * *
  Батир раскрыв от изумления рот, проводил взглядом падающую объятую пламенем вторую машину. Затем развернулся на месте, бормоча про себя проклятия, расталкивая бойцов, побежал к двухсотым.
  Василий Иванович смотрел вверх некоторое время, потом пальцем провел себе по щеке, лизнул его языком, его глаза расширились и он заорал во весь голос:
  - Надеть маски!!! Газы!!! Быстро! Быстро, вашу мать! - судорожно сорвал с пояса чехол и обмыв лицо водой из фляги, натянул прозрачную фильтрующую маску. Некоторые бойцы отряда судорожно начали натягивать маски на головы, а некоторые бородачи даже ухом не повели. Батир сдернул разгрузку с убитого с тремя выстрелами от РПГ, подобрал пусковую установку, распрямился во весь рост, посмотрел наверх в свинцовое небо и только тогда заметил, как с него сверху медленно опускаются миллионы мелких точек. Судорожно натянул маску на лицо, поднял руку со сжатым кулаком вверх:
  - Надеть маски! Где лесник? Где эта сволочь? - глухо загудел его голос, из-под прозрачного стекла.
  - Сбежал сука! Ууу тварь, как только жареным запахло, так и свалил! - рядом с ним появился озабоченный Василий Иванович:
  - Двигаемся дальше! Ему деваться некуда! Вперед! Если мы...
  Договорить он не успел, не одевшие маски бойцы побросали оружие на землю и начали размахивать руками и головами, следуя какому-то неведомому ритму. Те, кто успел надеть маски, начали трясти пляшущих, поливая водой им головы, пытаясь привести их в чувство.
  Гррххх!!! По лесу прошла волна грохота и треска, земля завибрировала, деревья зашевелились, затряслись кроны деревьев, лесная подстилка вспучилась, разрываясь и оттуда полезли, словно в кошмарном сне ожившие корни. Они резво поднимались вверх, опутывая пляшущих бойцов, словно анаконды, стягивая и сжимая, хохочущих в припадке жертв. Из под ног застывшего на месте Батира с хрустом вылез толстый корень, он продолжил стоять в каком то оцепенении и корень развернулся, раздвигая почву многочисленными отростками, двинулся к пляшущему рядом с ним Адаму Мусаеву. Обхватил его за колени, прижимая к земле, опутывая всего целиком. Рядом стоящие бойцы в масках начали стрелять по телу корня, пытаясь освободить его.
  - Отряд!!! Замри!!! Не шевелиться! Не стрелять! Кто дернется, тот умрет! - заорал изо всех сил Батир, медленно вытягивая из-за спины выстрел и устанавливая его в пусковую установку. В пяти шагах от него колючие ветви и корни акации разрывали хрипящее и фонтанирующее кровью тело бойца. Дикие крики заживо раздавленных и разорванных людей наполнили лес. Не в силах смотреть на это он повернул голову в сторону застывшего Василия Ивановича. Тот белозубо скалясь сквозь забрало маски, медленно перекладывал гранаты из рюкзака в карманы разгрузки. Затем повернулся к Батиру, ткнул пальцем в сторону поляны:
  - Смотри! Там нет корней! Нам надо туда! Немедленно!
  - Это ловушка! Он заманивает нас туда!
  - У нас нет выбора! Если он нас туда заманивает, то это значит, что он сам придет туда! А там мы посмотрим кто кого! А если останемся здесь, то сдохнем все!
  - Проклятый лес! Проклятый шайтан! Отряд!!! На поляну, бегом марш!!!
  Всего двадцать человек выбежало из леса, на огромную и широкую поляну, окруженную со всех сторон густым бором. Треск и грохот сошедшего с ума леса сразу же прекратился. Наступила обволакивающая со всех сторон тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом мелкого дождя, стучавшим по каскам и маскам бойцов.
  - Разбежались друг от друга! Быстро! - пригнувшись к земле, сжимая в руках гранатомет, Батир командовал остатками отряда. Отряд выстроился в неровную редкую цепь и медленно продолжил движение к реке.
  - Эй, командир! Ветер начал дуть туда! Он поменял направление! - один из бойцов махнул рукой по направлению к реке. Батир замер и прислушался, действительно ветер устойчиво задул в ту сторону, все сильней и сильней. Над ним пролетели листья, ветки, птицы беспорядочно машущие крыльями - все это направлялось в одну точку.
  - Внимание!!! К бою!!! - заскрежетав зубами, он вскинул гранатомет на плечо, водя им в разные стороны. Цепь остановилась, бойцы прижались к земле в ожидании противника. Прошла минута, вторая...никого и ничего. Батир махнул рукой, отряд опять начал движение вперед.
  Гррхх!!! С оглушительным треском лопнули стволы деревьев с противоположной стороны поляны, и перед ошеломленным отрядом появилось такое, что не в сказке сказать, ни пером описать. На лесную поляну выпрыгнул из чащи средневековый воин в серой кольчуге и блестящем коническом шлеме, высотой с десятиэтажный дом. Серебряные сапоги его, с гулким хлопком по щиколотку погрузились во влажный грунт, золотые руки сжимали огромную двадцатиметровую чудовищную палицу, он откинулся назад и поднес одну руку ко рту.
  У Батира второй раз за день отвалилась от изумления челюсть. Сначала он уставился на лицо воина, с золотыми усами и светящимися зелеными глазами, а потом заорал:
  - Огонь!!! Огонь!!!
  Загрохотали автоматы, захлопали подствольники, полетели гранаты в сторону чудовища, отряд вступил в бой.
  И тогда воин засвистел!!! Словно тысяча маршевых двигателей неимоверной ракеты Илона Маска, гром, визг и грохот обрушились на поляну. Как нож разрезая масло, тугая ударная волна срезала дерн на глубину несколько метров, заворачивая его в громадный рулон. Многометровые куски сплетенных корней, камней и просто земли вылетали из лесной поляны, с грохотом высоко в небо полетели деревья, кусты и люди беспомощно размахивая руками и ногами.
  Выстрел! Граната не пролетела и половину пути, ее развернуло в воздухе и она кувыркаясь улетела куда то в чащу. Практически оглохнув и ослепнув, Батир развернулся и петляя побежал обратно в лес. Не смотря на вес снаряжения, он бежал так хорошо, что мог догнать олимпийского чемпиона по бегу. На краю поляны он резко остановился, развернулся, достал второй выстрел, начал судорожно его пихать в пусковую установку.
  - Аллаху акбар! Мое сердце в Твоих руках! Моя сила твой разящий меч! Наша победа зависит только от Тебя! - громко кричал, заряжая оружие Батир.
  Чудовище прекратило свистеть, взметнулась в небеса палица и мощно ударила по земле, буквально забивая как гвозди в землю остатки отчаянно отстреливающегося отряда. Выбрасывая ударами палицы высоко в небо кубометры земли, прыгая из стороны в сторону, оно воплощало собой ярость, мощь и силу преисподней. На глазах командира погиб практически весь отряд, буквально за одну минуту.
  Выстрел! Граната устремилась к чудовищу, оно каким-то шестым чувством учуяло опасность, подпрыгнув с перекатом, ушло с линии атаки. Граната ударила в его палицу, разнеся ее в щепки.
  Чудовище схватило рукой несколько деревьев, сломав их как спички, и ловко метнуло их в Батира. Он остался стоять на месте, заряжая третий выстрел в установку, яростно крича противнику:
  - О Аллах, поистине, я призываю Тебя помочь мне уничтожить шайтана!!!
  Со свистом мимо него пролетели деревья, лишь хлестнув по его ногам ветвями, но он устоял, поднял оружие свое, чудовище уже бежало прямо на него.
  - Аллаху акбар!!!
  Выстрел! Граната ударила в правое бедро, раздробив его в щепки. Чудовище пролетело с десяток метров по инерции и рухнуло с грохотом на землю, недалеко, широко раскинув руки. В воздух взмыло золотое и серебряное облако, медленно оседая на раскуроченную поляну. Батир выбросил гранатомет и поймал рукой золотую частичку. Несколько секунд он изумленно рассматривал золотистую обертку от конфеты. Затем перебросил автомат вперед и предельно осторожно двинулся к поверженному противнику. Лишь шум его дыхания и тихий стук дождя о маску и каску заполняло пространство вокруг него. Заскрипев зубами, он сорвал маску с головы и внимательно прислушался. Теперь тишина окружала его, нарушаемая едва слышным шелестом листьев под дождем.
  - Я остался один. Я убью тебя шайтан. Я вырву зубами твое гнилое сердце - тихо шептал, сквозь зубы Батир, приближаясь к поверженному чудовищу.
  Вдруг тело шайтана затрещало, он едва удержался, чтобы не бросить гранату, но шкура чудовища лопнула, обнажая гнилые внутренности и начала распадаться на глазах удивленного Батира. Через несколько секунд перед ним лежала куча полуразложившегося трухлявого дерева. Он подошел к ней, ткнул ее ботинком и закрутив головой по сторонам закричал:
  - Куда ты спрятался шайтан? Я найду и убью тебя! Я вырву твое черное сердце!
  Он заметался по поляне, прекрасно помня, что в лес заходить нельзя. Стволом автомата водя по воздуху, сжимая рукоять кинжала правой рукой, Батир приблизился к островку деревьев, языком выступающим на поляну.
  - Батир...тссс - он услышал тихий знакомый шепот невдалеке. Это Василий Иванович первый раз назвал его по имени. Батир повернулся, встав боком к деревьям, и увидел его краем глаза. Он сидел на толстой ветке молодого дуба пристегнутый ремнем, на высоте нескольких шагов. Увидев, что его увидел Батир, он ткнул пальцем на него, потом на себя, потом на свои глаза и обвел в воздухе круг. Батир согласно кивнул головой, вытер мокрое лицо, выдохнул и спокойно пошел в центр поляны:
  - Эй! Шайтан! Я один! Чего же ты боишься? Выходи! Я тебя не боюсь! - озираясь по сторонам, он дошел уже почти до другого края поляны. Лишь шелест листвы наполнял своим звуком все пространство вокруг него. Батир пошел по диагонали к реке, как же его вытащить на поляну...как же ...сейчас попробую, а вдруг сработает:
  - Эй! Шайтан! Ми фовасай! Апла есай адинамос сто пневма! Вгано ексо! (Ты боишься меня? Ты просто слаб духом! Выходи!)
  
   * * *
  Две бесшумные хвостатые тени прыгали по ветвям проклятого леса. Еще трое таких же бесшумных теней, быстро скользили в густых кустах между деревьев. Учуяв запах мужского пота и сгоревшего пороха, тени приготовились к атаке.
  Бросок! Первая тень, пролетев в воздухе с добрый десяток шагов, разъяренной рысью впилась клыками в руку сидящего на дереве мужчины. Он вскрикнув от нестерпимой боли, другой рукой выхватил длинный зазубренный нож и ударил в бок животному.
  Бросок! Вторая рысь как пиявка впилась ему в ногу, мужчина соскользнул с ветви, повиснув на ремне, исступлённо вонзал нож в плоть умирающему животному. Еще три серые тени появились снизу дерева и высоко подпрыгнув, вцепились злобно рыча, в руки и ноги мужчины, растянув его почти до земли.
  Шших! Деревянное лезвие макуаитля* снабженное по краям зловещими блестящими стальными зубьями, снесло ему голову вместе с ветвью. Голова покатилась по лесной подстилке, щедро орошая ее кровью. Волки и рысь, урча и толкаясь друг с другом, начали пожирать его тело, отрывая и заглатывая большие куски мяса. Человеческая рука подняла за волосы голову врага и понесла ее в чащу леса.
  Батир резко развернулся на отчаянный крик боли, он сразу понял, что произошло, но расстояние до того места было не меньше ста шагов, помочь он уже ничем не мог. И вот только тогда он осознал, что теперь он остался один. Один на один с шайтаном.
  - С именем Аллаха, уповаю на Аллаха, нет мощи и силы ни у кого, кроме Аллаха! - горячо зашептал он в отчаянии, облизал губы и двинулся в центр поляны, твердо сжимая оружие в руках.
  - Эй! Кентарх!* Хелес на ми деес? (Ты хотел увидеть меня?)
  Батир подпрыгнул и закрутился на месте, пытаясь понять откуда идет голос. Мир вокруг него сузился до прицела автомата...где же он...где эта сволочь? Батир медленно вложил клинок в ножны и достал гранату.
  - Эй! Кентарх! Лопон ти канес? Эрксома тора! (Ну что же ты? Я сейчас выйду!)
  Батиру показалось этот звонкий юношеский голос идет отовсюду.
  - Выходи шайтан! Ден си фовамай! (Я тебя не боюсь!)
  - Авто энай поли кало! Эльпизо на эсай калос полимистис! (Это очень хорошо! Я надеюсь ты хороший воин!)
  Ну же!.. Где ты тварь?...Батир медленно поворачивался на месте, внимательно следя за кромкой леса.
  Что-то хрустнуло сзади, он резко с приседанием развернулся и увидел рядом со стволом дерева движение. Расширившимися от изумления глазами Батир смотрел на вышедшего из за дерева, молодого парня, высокого и стройного, одетого в грязную вышиванку, с копной белых волос на голове и светящимися в полумраке леса яркими зелеными глазами. В левой руке он держал за волосы отрубленную голову Василия Ивановича, а в правой руке зловещий почти двухметровый деревянный клинок, со стальными блестящими зубьями по краям, весь увитый колосьями созревшей ярко желтой пшеницы. Они буквально мгновение рассматривали друг друга, а потом шайтан поднял высоко отрубленную голову, корчившую страшные гримасы и громко закричал:
  - Я любовь!!! Хахаха!!!
  С этими словами он метнул в Батира голову, а Батир метнул в его сторону гранату и рухнул на землю. Грохнул взрыв, со свистом и воем пролетели в разные стороны осколки, срубая ветки и листья. Голова Василия Ивановича упав рядом с Батиром, вдруг зашевелилась, из ее шеи выползли тонкие полупрозрачные нити и вонзились в землю. Мертвое лицо задергалось, разинуло рот стремительно наполняющийся длинными зубами. С рычанием Батир вогнал прямо в макушку головы свой кинжал, еще и еще раз. Она замерла с раскрытым ртом, сотни муравьев выбежали из дерна и начали пожирать ее. Батир вскочил на ноги, огляделся, на него неслась, стелясь над поляной размахивая диковинным клинком, серая тень с белыми волосами и зелеными глазами. Загрохотал автомат, выплевывая веер пуль в нее, подняв кинжал впереди себя, Батир бросился на противника. Словно два яростных вихря они столкнулись в смертельном поединке на развороченной поляне. Прыгая влево, вправо, уходя вниз, вверх сбивая прицел, шайтан приблизился вплотную к Батиру и нанес мощный косой рубящий удар. Скрестив перед собой автомат и кинжал, Батир отскочил в сторону, уходя от него. Но не успел, деревянное лезвие снесло его блок и ударило в грудь, в броню. Батир отлетел от этого удара на несколько шагов назад, в падении успев нажать на спусковой крючок автомата. Он ясно увидел, как пули с хлопками входят в тело шайтана, а сзади него вылетает древесная труха. С перекатом как пружина вскочил на ноги, ударил кинжалом в противника, его лезвие вспороло вышиванку и на несколько пальцев вонзилось в тело врага, словно в дубовую доску. В этот момент шайтан прямым тычком, снизу в живот опять отправил его в полет. Сбив спиной несколько молодых деревьев, Батир отправил в сторону врага еще одну гранату. Грохнул взрыв, засвистели осколки, Батир сменив магазин, вскочил на ноги. И тогда на него напала взбесившаяся газонокосилка.
  - Рррезань!!! - ревело чудовище, воздух свистел и гудел вокруг его страшного клинка. Деревья падали в разные стороны, делая просеку в подлеске, оно стремительно приближалось к Батиру. Он успел метнуть гранату в шайтана, выхватил кинжал и бросился, стелясь в перекате сторону. В этот момент шайтан напал на него сверху.
  Хрясть! Исковерканный автомат отлетел в сторону.
  Хрясть! В правой ноге вспыхнула страшная боль.
  Хрясть! Кинжал в блоке выдержал удар, но сам раненый Батир отлетел назад, ударившись спиной в ствол дерева, рухнул покатившись по земле.
  - Рррааа! - вскочил, припадая на ногу, но шайтан пропал. Батир жестоко страдая от невыносимой боли, завертелся на месте пытаясь увидеть противника.
  - Я убью тебя!!! Рррааа!!! Вгано ексо!
  Пятная лесной дерн кровью, Батир переместился в сторону, ближе к лесу. И тогда он увидел шайтана, он стоял между двух деревьев, сложив на груди руки, его клинок был воткнут перед ним в землю. Из его головы взметнулись вверх, коричневые шевелящиеся корни, затрещав они зацвели красными маками, тонкими ножками грибов, темными шишками дурмана и конопляными метелками на его венке. Шайтан задергался, запрыгал на месте, притоптывая и прихлопывая.
  - Умри! Умри! - с зубовным скрежетом превозмогая боль, Батир бросился на врага, размахивая кинжалом. Но шайтан начал утекать от него, уходя от ударов, держа дистанцию, дергаясь и корча ему рожи:
  
  Ярилла - чурилла!
  Ярилла - чурилла!
  Хоп! Хоп! Хоп!
  
  Хлопая в ладоши, шайтан кричал свои заклинания и плясал, убегая между деревьев от противника. В глазах Батира потемнело, побежали черные точки, ноги сами по себе запрыгали, боль ушла, пришла радость движения, чувство ритма, важность и нужность пляса.
  
  Ярилла - чурилла!
  Ярилла - чурилла!
  
  - Ааааа!!! Вот это ты видал!!!??? - неистово пляшущий Батир вытянул вперед сжатые кулаки. С щелчком вылетели вверх кольца от гранат.
  - Умри шайтан!!! Рррааа!!! - мощный взрыв двух гранат, разорвал-раскидал противников в разные стороны.
  Хлопая по горящей вышиванке Ярило поднялся на ноги, раскинул в стороны руки, ухватился за стволы деревьев, потекла сила русского леса в него, заросли страшные дыры на теле его. Поднял гордо голову вверх Ярило Светлохрабрый и пошел по поляне, касаясь руками травы, кустов и деревьев. И где он шел, там трава росла, где сбегал пот его, там деревья всходили, куда падал взгляд его, там исчезали тела убитых, погружаясь в землю, оседали холмы земляные, покрываясь молодым лесом...
  
  *Макуаитль: Деревянный меч с каменными/бронзовыми/роговыми лезвиями по краям клинка.
  *Кентарх: офицерское звание в армии Византии, соответствует чину капитан.
  
  Эпилог.
  Графский заповедник.
  Два часа спустя.
  Моторная лодка неторопливо двигалась по течению реки Усмань, придерживаясь заросшего ивами берега. Периодически ныряя в тень от крон деревьев, прячась от палящего солнца, она приближалась к разрушенному мосту. Иван прищуренным взглядом внимательно осматривал знакомые берега. Недалеко от моста, он заметил движение, несколько диких кабанов лежали на краю берега, словно кого-то прикрывая. Иван причалил к этому месту, звери зафыркав поднялись и нехотя отбежали. И тогда Иван увидел человеческую руку, торчащую из густой травы. Он подошел ближе, перед ним лежал вытянувшись во весь рост молодой седой парень, в рваной вышиванке.
  - Вот ты и нашелся студент - проворчал Иван, поднимая тело, перебросил его через плечо и понес к лодке.
  Уложив его на носу, он отчалил от берега и заплыл в густую крону ивы, бросил якорь и начал поливать голову студента водой. Открыв глаза, Дима непонимающе уставился на мужика с черпаком, внимательно смотрящего на него. Поднял руки, медленно вытер мокрое лицо и спросил:
  - Где я? Я тебя помню, ты лесник, Иваном тебя зовут.
  Лесник полез в карман, достал мятую пачку сигарет, закурил и выпустив задумчиво дым изо рта спросил в ответ:
  - А ты сам-то помнишь, как двух волчар лютых замочил с дружками ихними? А двух баб, девками сделал? А детишек как исцелил, помнишь? А, студент? С ментами, да вертолетами вон как оно вышло да? Зря ты с Машкой связался! Ведьма она! Мне еще дед говорил, что ее мать и бабка ведьмами были. Когда я малой был, он мне сказки рассказывал про силу нечистую, в лесу летом лютующую. А я не верил ему, думал байки это, мол это придумал все дед! А теперь, на старости лет, все сам увидел, своими глазами, теперь и я буду своим внукам про это рассказывать!
  Дима изумленно захлопал глазами, раскрыл рот, закрыл его и тихо прошептал:
  - Я...мне...мне сон приснился страшный...я там был каким-то другим...я это плохо помню, отрывками.
  - Сон говоришь! - Иван усмехнулся - ты же весь седой! На рубашку свою посмотри, сон ему приснился!
  Дима повернулся, уставившись на свое отражение в воде, осмотрел свою дырявую и обожжённую одежду, рывком распахнул ее, его тело было чистое и гладкое. Повернулся к Ивану, на его лице был виден сложный мыслительный процесс.
  - Скажи мне Иван, стоит ли жить ради любви? - наконец он сказал и напряженно уставился на собеседника.
  Иван подумал, почесал затылок и тяжело вздохнув, посмотрел на Диму:
  - Да!
  - Слава Богу! Значит, я все правильно сделал! - Дима облегченно перекрестился - Слава Богу!
  - Дима послушай меня. Нельзя тебе сейчас в город, есть у меня местечко одно, там с недельку побудешь, глядишь весь кипешь немного уляжется, а там Господь Бог тебе поможет - с этими словами Иван начал выбирать якорь.
  Дима завороженно смотрел как от кончиков лопастей весел отлетали струйки дробящихся в воздухе разноцветно искрящихся на солнце капель. С тихим шелестом они веером падали в воду среди желтых кувшинок и разбегающихся от них в разные стороны водомерок.
  
  Конец.
  
  Воронеж-Верхняя Хава 2023-2024г.
  
  Повесть посвящается вечной памяти моего лучшего друга Дмитрия.
  Обряд и песни подлинные, в авторской обработке, все остальное является фантазией.
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"