Я проснулся от электронного "кукареканья" будильника. Нервно стукнув по его макушке, чтобы он, наконец, заглох, и, выругавшись в пустоту, я лениво включил светильник над своей головой. Свет спокойно раздел тьму. В комнате как обычно царил беспорядок, а чего я хотел, чтобы ночные феи убрались в ней за меня. Надо вставать, но как же это трудно, как сильно давит на меня невидимая лень, не подняться. Делать нечего, надо значит надо. Проклятая работа, и ладно бы платили нормально, а то эта работа на изнашивание ботинок уже бесит. Тело под влиянием разума начало медленно вставать с постели. Со стороны это действие наверно бы напоминало мертвеца, который вылазит из гроба на ночную охоту или на ожившего Франкенштейна, не умеющего управлять своим телом, но пытающегося подняться. На ватных ногах я еле как дополз до окна и раздвинул шторы. На улице уже вовсю кипела жизнь: кругом, снующие на своих двоих или железных конях люди, с проблемами и задачами, волнующими только их.
Приняв душ, я направился на кухню. Откушав яичницу, бутерброд с колбасой и, запив все это крепким кофе, я быстренько оделся и побежал на встречу с каким-то идиотом, который уверяет, что он вампир. Вампир, который назначил встречу, когда уже вышло солнце. Черт с ним, мне главное написать и получить заслуженный гонорар, если что просто немного приукрашу, как говорится, не соврешь, красиво не напишешь.
Так называемый вампир позвонил мне и попросил, чтобы я написал о нем, сказал: "Статья получится, что надо". На вопрос, почему он обратился именно ко мне, ответил, что читал мои материалы и думает: я с этим хорошо справлюсь.
Жил он в частном доме на окраине города. Доехал я до него на автобусе примерно за два часа. И как его угораздило в такую глушь забраться! Когда я вышел на нужной остановке, ко мне подошел бледный старичок. Он протянул мне свою руку, которую после незначительного замешательства я пожал.
- Здравствуйте, Григорий. Это я вам звонил. Меня зовут Влад.
Не слишком ли быстрый переход на ты?
Старик был очень низенький (прям метр с кепкой - промелькнуло в голове), настолько худощавый и сухой, что ребра выпирали из-под застиранной тельняшки, а руки болтались, как веревки, хотя рукопожатие было крепким, на ногах было синее трико и заляпанные в какой-то грязи лапти. Седые волосы были очень редкими и, казалось, что они приклеены к его голове чьей-то пьяной рукой. Зато, какие большие и выразительные глаза, занимающие одну треть лица, и какие они влажные, с трудом верилось, что они не вытекут, если он нагнется. Еще примечательна бульдожья челюсть с сильно выпирающими скулами. Неужели и точно вампир? Да нет, не может быть, просто такой родился.
- Здравствуйте. Ну что, где будем говорить? - спросил я. Наши руки по инерции разжались.
- Пойдемте ко мне. Отсюда недалеко - километр от силы.
Не долго думая, он повернулся и пошел. Делать нечего - я поплелся за ним. И вдруг заметил - у него нет тени. Не может быть, скорей всего показалось. Я зажмурил глаза и резко распахнул их, так и есть, он не откидывает на солнце тень. И только сейчас я понял, что приехал беседовать с необычным человеком, с нечистью, и мне стало страшно.
- О чем задумались, Григорий?
Он даже не посмотрел в мою сторону, просто спросил своим хриплым, чуть не срывающимся на кашель голосом.
- Да так ни о чем, природой любуюсь. Красиво тут у вас, - я еле сдерживал дрожь в голосе.
- Природа здесь действительно загляденье, практически девственная. Люди сюда не заглядывают, а если и заглянут... - и тут Влад засмеялся, такого смеха я еще не слышал, какой-то мерзкий животный смех. По телу сразу пробежался холодок, сердце от страха на мгновение замерло, а затем забилось чаще и сильней, я почувствовал себя не уютно, хотелось бросить все и убежать, все равно куда, лишь бы подальше от него, но ноги шли вслед за сгорбленным старичком, почти повинуясь.
- А что будет, если кто-нибудь заглянет? - Неужели это спросил я.
- Ничего. Отдохнут и дальше поедут. - Ответил он. А что я еще ожидал услышать, что он выпьет из них всю кровь?!
Мы шли по лесной тропинке. Шелест листьев вперемешку с щебетом птиц, жужжанием насекомых и журчанием где-то неподалеку протекающей речки чуть приподняли настроение. Я начал потихоньку успокаиваться и приходить в уравновешенное состояние.
- Далеко еще? - Не успел я задать вопрос, как перед нами возникла маленькая деревянная хижина.
- Уже пришли.
- Извините, конечно, но именно такой я представлял себе избушку на курьих ножках, только она у вас без ножек. - И откуда столько наглости.
- А это она и есть. Просто несется. - И старичок снова залился хохотом, но в этот раз менее пугающим, даже можно сказать добродушным.
Влад открыл дверь и жестом пригласил меня войти. Внутри было мрачновато: одна комната, живущая во мраке, разве, что свет попадал из окна, но он был тусклым, неудивительно конечно, ведь вокруг дома высоченные деревья. Старик зажег по углам дома свечи и еще одну на столе.
- Присаживайся, Григорий.
Я сел на одну из деревянных табуреток, стоящих возле стола, неудобно, но лучше чем ничего.
- Чай будешь?
- Я бы от кофе не отказался.
- А у меня кофе нет. Я только чай из лесных трав могу предложить.
- Давайте.
Пока старик разводил огонь, возился с самоваром, я осмотрел комнату получше. Печка, в которой хозяин готовит и, на которой спит. Голые стены, если не считать небольшой шкафчик с всякими склянками и горшочками и вешалку с тремя крючками: на одном из них весела старая выцветшая и изрядно поеденная молью шинель, на другом - черная ушанка, ни в чем не уступающая своей соседке, третий крючок пустовал. Под шинелью стояли валенки. Ни зеркал, ни домашних животных, ни икон.
- И не скучно вам тут, хоть бы зверька какого завели.
- Звери меня боятся, - и он опять засмеялся жутким смехом, мне вновь стало не по себе. Почему-то я ему поверил.
Вскоре чай уже стоял на столе, испуская горячий пар и душистый аромат в воздух. На какой траве он был заварен, я не знал, а спрашивать не хотелось. К чаю, Влад подал пирог с лесной земляникой, явно приготовленный к моему приходу. Стол был накрыт, если можно так назвать эти скудные припасы на столе, только на одного человека - меня, чем вызвал мой интерес.
- А разве вы не будете?
- Как ты себе представляешь вампира, пьющего чай с земляничным пирогом? - Дед широко улыбнулся, нагнувшись к моему лицу.
В свете свечей среди белоснежных и ровных зубов, мило представших передо мной, я заметил два острых клыка. Запах сырой земли и тухлых яиц пронзил ноздри, странно он ведь даже не дышал, я самопроизвольно отшатнулся от него и чуть не свалился с табурета. О, Боже, мне страшно! Я пожалел, что не ношу крестик.
- Не бойся ты так. Я тебе зла не причиню. По крайней мере, пока. - И дьявольский хохот эхом полетел по лесу.
Как же я хотел оказаться подальше отсюда: от этого дома и старика. Но уйти я не мог, вернее, мог, но понимал, что это будет моей последней ошибкой, как впрочем, и всем остальным. Видимо, заметив мое волнение, Влад дружелюбно посмотрел на меня.
- Да перестань ты. Я шучу. Шутки у меня такие.
- Перестаньте шутить, пожалуйста, я же сюда не дурачиться приехал, - я попытался взять себя в руки, хотя голос дрожал, тело лихорадило. И я сполна понял смысл словосочетаний: душа в пятки ушла, и сердце чуть не выпрыгивает, хотя лучше бы я не знал его никогда.
- Давайте, перейдем ближе к делу.
- Ну, спрашивай, задавай вопросы, Григорий. Я весь внимание. - Дед снова усмехнулся.
И тут я осознал, что совершенно не подготовился к беседе. Хотя. Стоп. Он же меня позвал. Он сказал, что ему есть, что рассказать. Вот пусть и говорит, желательно побыстрей, пока я Богу душу не отдал.
- Но вы же позвали меня, хотели что-то поведать. - Я старался придать голосу уверенности, но он предательски дрожал, едва не переходя в заикание.
- Ну, коли, позвал, значит зачем-то. Не просто же так.
- Начните о себе, о близких, родных или дорогих вам людях, - что я горожу. Гриша, успокойся, тише, Гриша, тише. Все будет хорошо. Но подсознание нагло кричало: "Не будет", чем приводило в ужас.
- Как укусил меня, когда уже не припомню, но очень давно, вампир, так вот и сам в такого же превратился. После этого подобных мне не встречал. Может, я один остался, не знаю. Живу один, не тужу. Стараюсь подальше от многолюдья держаться, боюсь сорваться, а то искушение знаешь какое? Кинулся бы в толпу и стал всех подряд грызть, чтоб кровь со всех сторон хлестала. Но нельзя так. Я же не зверь, какой. Вот и живу отшельником, захожих ем, иногда животных, благо их в лесу много, с голоду не умру. Вот и сейчас, Григорий, сижу с тобой рядом и слышу, как твоя кровь пульсирует, как сердечный поршень ее качает, как адреналин в ней бурлит, и знаешь, совладать с инстинктом тяжело. Тоже искушение. Но ты не бойся, я гостями не питаюсь. - Он снова усмехнулся. - А кем до вампирского отшельничества был - не помню наверняка - вроде крестьянином с женой, детьми, внучкой.
Пока он это рассказывал, я вроде не дышал, сердце то замирало, то начинало работать с новой силой. Я находился в горячке. Одежда потихоньку впитывала пот и почти промокла насквозь, тело не слушалось, лишь слегка подрагивали пальцы рук и веки.
- Вы шутите? - Еле выдавил я из себя, запинаясь перед каждой буквой.
- Нет, Григорий, я не шучу, я так живу.
Его глаза блеснули, а влага в них стала потихоньку краснеть, как будто наполнялись кровью, хотя, может, так и было. Я сидел, не шевелясь и не дыша, лишь тупо смотря на его глаза.
- Я выйду ненадолго, ты уж меня извини. - Процедил сквозь зубы Влад.
Или мне показалось, или клыки увеличились, а их хозяин, по-моему, нервничал. Я промолчал. Пускай идет. А я тем временем попробую прийти в себя.
- Чувствуй себя как дома. Чай пей, а то он уже остыл. - Бросил он вслед и вышел из избы.
Какой там чай, я не то, что пить-есть не мог, я дышал то с трудом. Ни жив, ни мертв. Так, надо успокоиться, подумать, как унести отсюда свою задницу, как можно быстрее. Страх не давал нормально думать, меня трясло и крутило. Я не то, что бежать, двигаться не мог. Что же дела... И тут я услышал крик. Крик полный мольбы и отчаянья. Кричала женщина.
- Нет. Нет. Прекратите. Отпустите меня. Я никому ничего не скажу. Пожалуйста, не надо. - Крик перешел на вопль. - Нет. Прошу вас. Нет. Пожа... Не-е-ет
Все также быстро утихло, как и началось.
Боже, что же он делает? Неужели, где-то в лесу, он держит живых людей и пьет из них кровь время от времени. О, Боже. Как съестные запасы. О, Боже, спаси и помилуй. Только в такие моменты ты начинаешь по-настоящему верить в Бога. Прошу, Господи.
Не успел я дать разгон мыслям, как услышал жалостные причитания из-под ног. Он держал еще человека в подвале. О, ужас.
- Господи, помоги. Помоги, Господи.
Затем голос стал читать молитву.
- Отче наш, иже еси на небеси, да святиться имя твое, да...
Голова пошла кругом, все поплыло перед глазами. Страх теперь был не внутри меня, он сожрал меня. Сознание убегало куда-то вглубь. Я упал со стула и отключился. Последнее, что донеслось до моего тающего рассудка: "Аминь".
Когда сознание вернулось обратно, я резко открыл глаза и поднял торс. Я весь промок от пота. Дыхание было частым и глубоким. Взор нервно скользнул по мраку. Ничего не разглядеть. Рука рефлекторно стала искать во тьме веревочку от светильника. Она была на месте. Я дернул за нее. Комната озарилась электрическим светом. Моя комната. Неужели сон. Сон. Сон. Сон. Всего лишь сон. Я подскочил и, как шаловливый ребенок, стал прыгать по комнате и кричать: "Сон". Меня даже не напряг тот факт, что я был в одежде. Пока не запнулся об стул и не упал на пол. О, Боже, это всего-навсего сон. Слава, Богу. Спасибо тебе. Теперь уж непременно куплю крестик и буду ходить в церковь. Спасибо, Господи.
Я открыл шторы. На улице царствовала ночь. Где-то жалобно мяукал бездомный кот и кто-то бранился. В соседнем доме горело пару окон. Это сон. Сегодня утром я не пойду ни на какую встречу. Лучше и дальше продолжу писать про простых смертных и их тараканов в башке и скелеты в шкафу, чем о долбанных вампирах. Это был сон.
На утро выкинул мой разум из сна не будильник, а телефон. Я взял трубку, лежащую на столике возле кровати. Кто бы это мог быть?
- Алло.
- Где ты шляешься? Почему вчера не появился в редакции? Как поживает твоя статья о вампире? - Обрушил град вопросов мой шеф.
Тело снова окатила волна холода, оказывается, это был не сон.
- Алло, мать твою. Гришка, что ты молчишь?
Я опять стал проваливаться в бездну внутри себя. Но как тогда...
А избушка, так и не снеся яичка (а чего она хотела, ведь в природе не существует подобного ей сказочного существа на петушьих ножках, а, как известно, из ничего дома не построишь), встала на свои курьи ножки и вместе с дедом, уверенным, что теперь уж о нем точно узнают, ведь даже мертвым хочется покупаться в лучах славы, отправилась восвояси. И только одиннадцать трупов, некоторые уже вовсю разлагались, став пристанищем мух и червей, напоминали о тех событиях. Как позже сказали медицинские эксперты: "В них нет ни капли крови".