Приснись жених невесте, - сказала Светлана, когда мы въехали в мансарду сразу после регистрации брака.
Опыт подсказывает, что на новом месте сильнее всего пугают непривычные звуки. Нужно время привыкнуть к ним, чтобы не разыгрывалось воображение.
Что там скрип планет! Когда мы с Назаром поселились в недострое, позже перебрались в трансформаторную будку, ночами степь ухала, выла на разные голоса, цокала, посвистывала и даже мяукала. Я порывался искать котят, пока их не сожрали собаки. Не верил Назару, что мяукающие звуки издают птицы, породу не знает, надо спросить у Щуки. Щука подтвердил, какие-то маленькие пташки, вроде стрижей.
С военного полигона на ночных учениях часами доносилась автоматная очередь, взрывались снаряды, недалеко от нас включалась автомобильная сигнализация, и я удивлялся, что так близко люди. Во тьме казалось, что мы с Назаром на необитаемом острове.
В башне при открытом окне все заглушал ритмично нарастающий и утихающий шум волн. Даже не слышно лая собак. Шум волн усыпляет. Я надеялся крепко уснуть, но не успел. Кто-то заглядывал в окно. Лицо большое круглое, - бабулино. Но ее похоронили. Среди знакомых круглоголовых женщин нет, разве что щукинская Лида, но с щеками у нее все нормально.
Не надо было открывать окно? Черные стены за день раскалились, сварился бы, как в термосе с кипятком.
Если, допустим, это женское лицо, как она лезла по гладкой стене без пожарной лестницы? Встать бы и посмотреть ближе, но тело сковано, а мозг работает и выдает силлогизм: если нет пожарной лестницы, никто до окна не доберется по гладкой стене. Лестницы нет, я бы увидел днем, поэтому никто не заглядывает.
Но мог взобраться скалолаз. Вопрос: зачем ему подглядывать за мной? Допустим, у Аса есть племянник - альпинист, и он полез проверить, не привел ли я женщину. Пусть смотрит. На всякий случай надо было спросить, куда делась лебедка, с помощью которой поднимали мост, перекинутый через ров. С лебедкой и я бы не побоялся штурмовать шпиль башни.
Насчет племянника, пожалуй, слишком, Ас предупредил бы: женщин не приводить. Но ведь заглядывает и даже пытается пролезть. Откуда она взялась, из каких глубин бессознательного? Лезет ведь. Толстая баба. Лицо - блин. Нечистая сила в образе почившей бабули. Достанет меня и что? Расцелует, к сердцу прижмет? Утащит за собой в параллельный мир? Нет, еще не готов так круто менять свою жизнь, еще найдутся дела.
Все подстроено, я уже в параллельном мире. Аса не было, это призрак бабули в его образе, чем-то они похожи, поэтому и заманила меня.
Возможно другое: Ас был с ней знаком, общие дела, не представляю, какие, но оба способны подчинить своей воле. Он поманил, и я пошел. Мог отказаться, но почему-то уверен: он силой притащил бы сюда. Кто он? Масон? Или член Ку-клукс-клана? Хотят чистить мир, начали с бездомных.
Заныл желудок, привкус желчи во рту, мощные руки, как у борца, тянутся ко мне, что-то зажато в кулаке, блестит игла. Нет, не кажется. Пролезть мешает теплая куртка, догадается снять, возможно, получится, если не застрянет живот.
Ой, больно! Каким-то образом достала, но продолжает торчать в окне. Вполне вероятно использовала что-то вроде рогатки. Сделала свое грязное дело и уплывает, как облако на небе. Запустила шприц и профессионально, попала в ягодицу, запытанную с детства уколами. Приспособление для инъекций на расстоянии. Но я не тигр, хотя Светлана и сравнивала в постели меня с ним.
Чьи-то шаги. На первом этаже. Не паниковать, ничего страшного, если в башне поселился бездомный. Она всю зиму пустовала. Просочился, как только мы умеем, научился жить без следов пребывания. Ни тени, ни следов, призрак темной башни. Только звуки издает.
Так бездомные не топают, они постоянно настороже, зачем им так топать? Зачем кого-то пугать, если сами запуганные? Так ходит баба со шприцом. Она тут живет, родственница Аса, он оставил ее следить за мной.
Вполне вероятно, что Ас - режиссер, снимает фильм ужасов в полевых условиях. Чтобы ужас так ужас, по-настоящему, без грима и масок. Люди искусства обожают наблюдать предсмертные муки, с этой целью дружили с чекистами.
А вдруг ходит Светлана? Назар направил ее сюда, как я просил. Она смелая, что ей ночь, если я здесь. Но позвала бы меня. Может, боится? Или решила сыграть в прятки?
Где дверь? Забыл, где включатель. Ручку двери нащупал, рывок, чуть не выпал, поторопился, про лампочку забыл. И без нее светло: через бойницу между лестничными пролетами вижу, как слегка покачивается на волнах яхта в гирляндах огней. В черном небе расцвел фейерверк и осветил мужчину с женщиной. Что-то торжественное было в их светлых одеждах и позах: они стояли рядом, задрав головы, как на трибуне во время парада воздушной авиации. Если не обнимутся, то вполне вероятно, только познакомились или наоборот, разводятся.
Так хотелось думать. Понимаю, зависть - нехорошее чувство, нерациональное, как сказал бы Щука, и когда вижу явные проявления взаимной любви, стараюсь не зацикливаться, а думать, что наступит завтра и послезавтра, тогда посмотрим, кто найдет, кто потеряет. Фейерверк опять рассыпался по небу, осветил лестницу, но на первый этаж расхотелось, - незачем. Светлана бы позвала меня. Любительница всего яркого и веселого, в прятки не играла даже в детстве. Невыносимое чувство, все спрятались, а она одна, пугалась и начинала плакать.
Все же там, на первом этаже, она. Что ж, разберемся, кто из нас спрятался. Я или ты? Иду искать, слышишь? Найду, сыграем в другую игру, твою любимую: я тигр, а ты тигрица.
Со стороны яхты донеслась бравурная музыка. Здесь она неуместна: в готическом замке должен звучать клавесин. Даже сороковая Моцарта покажется легкомысленной, как частушки на похоронах. Что до Чайковского, ему бы тут не понравилось.
Башня не располагает к веселью, не представляю веселеньких обитателей эпохи средневековья. Жалко их, но что делать, они были обречены жить в то время. А я? На что позарился? На холодильник с колбасой?
В трансформаторной будке веселее, там выживаешь, а здесь готовишься к смерти как избавлению. Кому нужна такая жизнь: вечные сквозняки, в подвале кости жертв бандитского произвола, где-то наверху безумная красавица, - в то время в каждом замке красивые женщины сходили с ума. Интересно, традиции сохраняются?
Но если бы Светлану сюда, да если бы она увидела фейерверк, восторгалась бы как ребенок. Нас развели, я помню, но что формальная сторона, она моя единственная женушка на веки веков, сколько буду жить, постараюсь подольше, немым укором мамуле и брату.
- Ты своей жизнью отравляешь их существование, им сладкое кажется горьким, как вспомнят о тебе, а помнят они даже во сне, - утешал меня Щука, когда Назар угощал нас вареньем из грецких орехов собственного приготовления. - Ешь в свое удовольствие, ты никому зла не сделал, кроме того, что живешь.
Все бы изменилось со Светланой, она бы избавила от страхов, мы бы ничего вокруг не замечали, ничего кроме исполнения обоюдного желания. Красавица моя. Сидит рядом на диване, обняв коленки, и смеется. Не сдержался, потянулся к ней, видение пропало. Где-то потекло, мощной струей, захотелось в туалет, надо было выйти из комнаты, но тянул до последнего, пока она не засмеялась: "Спиря сейчас поймает рыбку". Лицо раздулось, голова превратилась в шар. Вместо Светы одноклассница бабули, живет в Москве. На метле прилетела после очередной пластической операции. Ей нельзя улыбаться, а то натянутая кожа лопнет, и зальет все вокруг кровью.
Видимо, от сильного желания в туалет включился мозг, я сообразил, что нет никого, что это оживают страхи, и не надо пугаться, как растягивается ее рот и без того неестественно растянутый, - старушка сыграла на пиле. Кровь потекла по ее подбородку, она высунула длиннющий язык, синий-пресиний, и стала слизывать.
На волне из картины Айвазовского "Девятый вал" показалась китообразная Лида, любимая женщина Щуки, плотоядно улыбается, я понял, что не спасусь, хотя неважно, где жить и кто обнимает, пусть даже кит. В его чреве тепло и безопасно, но без воздуха я долго не протяну.
Здравая мысль, как я мог довериться незнакомцу с именем великого поэта, запоздала на полсуток. Нельзя отключать разум, иначе начинаешь верить в спасителя и принимаешь за него кого угодно. Нельзя было идти за Асом. Почему я не позвал Назара? Не свистнул стаю собак? Отбились бы.
Назар обнаружит мой труп, но не сразу спохватится. Сначала подумает, что я загулял. Хотя нет, не поверит, мамуля поверила бы, а он нет.
В тот короткий период после смерти отца, когда родственники еще не насели и в его квартире собирались одноклассники с продавщицами табачных ларьков, он пытался знакомить меня с девушками. Девушки мне не нравились, в них не было, что называется, загадки, или, как говорила Мария Спиридоновна - изюминки, отец добавлял - с перчинкой. А мамуля гладила его лысину и сюсюскала: "Лапушончик мой пузатенький, остреньких приправ тебе не хватает". И все смеялись, кроме меня.
Попытки Назара познакомить с девушкой для интима не удались, он признал свое поражение, но обвинил меня:
- Тебя испортили сумасшедшие из психушки, ты путаешь загадочность с ненормальностью.
Я не стал спорить.
Он брался преподавать сексологию, но не хватало слов, все начиналось и заканчивалось одной фразой: "У нас с ней было все, ох, и баловница оказалась". До него дошло, что мне неинтересно, обозвал меня безнадежным и больше на эту тему мы не говорили.
Мамуля была другого мнения: "Знающие люди предупреждали, что у ненормальных ускоренное половое развитие. За Спиридоном не уследишь", когда женщины жаловались на меня, мал еще такие слова знать.
Но она не знала главного, это брат учил меня: "Подойди, вон к той тете и скажи ей слово..., - он требовал, чтобы я повторил, - иди, она даст тебе конфетку. Если не хочешь, я сам подойду, но с тобой не поделюсь". Тетя хваталась за подол, будто я представлял опасность.
От искаженных представлений о своих сексуальных возможностях я избавился сразу, как познал женщину, вернее, она сама сказала. Что ж, путь чувственного познания труден из-за отключки сознания. Но ведь бывают люди, которые способны спать и контролировать сны.
Бабуля одно время считала, что я индиго, соседка подсказала, из передачи по телевизору. Бессчетно раз я слышал историю, как меня приучили к горшку по команде. Бабуля включала кран, подносила меня тем местом к холодной струе, и я мочился.
Сейчас она подглядывает за мной, худая, сморщенная, - старость и смертельная болезнь не красят, - в руке палка, чернеющая на темном фоне. Не палка, свеча, чиркнула спичкой, и я увидел палкообразную черную форму с огненной подсветкой, как в аду. Бабуля поманила меня.
- Касатик, иди ко мне, - прошамкала она беззубым ртом.
Двуликая: то просто бабуля, румянец на тугих щечках, ласковая, то вдруг лицо скукоживается, лунообразная форма удлиняется, в дрожащей руке пистолет, направлен на меня.
Отец в хорошем настроении пересказывал книги по истории, чаще всего вспоминал знаменитую эсерку и жалел ее.
- Марию Спиридонову расстреляли перед войной. Право, поступили с ней хуже фашистов.
Бабуля смотрела на отца широко раскрытыми глазами, круглыми на круглом лице, однажды не выдержала:
- Вова, ты чего? Какие фашисты? Какое хуже? Как ты себе представляешь, блокада Ленинграда, пал Севастополь, а эту старуху надо охранять и кормить? Война, другие законы.
- А что сейчас? Войны нет?
- Ты это к чему?
Мамуля засмеялась. До меня доходило не сразу, через какое-то время, бывало, через годы, как сейчас, я понял намек отца.
Я лежал в больничке, дремал на койке, и вдруг заговорил молчаливый сосед по палате, не помню, как его зовут, положили взрослые дети, и выдал такое, до сих пор помню: " Страны с высокой культурой, как мы это понимаем, высокой нравственностью не отличаются. Они утрачивают чуткость. Самые отзывчивые кто, по-твоему? Ты никогда не держал собаку? Нет? Значит, не знаешь, что такое настоящая любовь". Он держал в доме до десятка собак, подбирал щенками на улице. Дети выросли, женились, забрали у отца квартиру и положили его в психбольницу, - вполне житейская история.
- Помнишь Эльвиру? - спросила бабуля, - Ты был влюблен в нее.
Я играл с ней в песочнице. Из-под панамки выглядывал небесно-голубой глаз. Со временем она научилась что-то такое делать со своим личиком и превращалась в красавицу. В мире, где все меняются, чувствуешь себя неспокойно. Одна Лида - кит не меняется. Какие эмоции, если язык кита весит четыре тонны.
Заработал холодильник, где-то полилась вода, и я поднялся в туалет. Дверь открыта, Щука сидит на табурете посреди кухни и держит на коленях Лиду. На нее неловко смотреть, потому что в силу своего высокого роста и грузного телосложения лучше бы друга посадила на свои гранитные колени.
Щука скосил глаз, попытался повернуть голову в мою сторону, но мощная рука обвивала его шею.
- Мой друг Спиридон, - просипел он.
Она улыбнулась беззубым ртом, нехотя встала и оказалась еще более китообразной, чем представилась сначала. Голова втянута в плечи, покатая спина. Из-под короткой юбки вылядывают толстые ноги, тесно прижаты, тапочки мужского размера в развернутой позиции - почти аналогия рыбьего хвоста.
- Феликс - умница, - она погладила Щуку по волосам, я узнал его официальное имя.
- В честь Дзержинского, кумира моего отца, - объяснил он. - Отец рано умер, поэтому в память о нем я оставил в паспорте это имя, хотя и была мысль поменять на Иммануила.
Когда Лида удалилась в магазин, я спросил, женится ли он на ней. Он пожал плечами, да, приятны прикосновения ее шершавой, некрасивой руки, ведь жена его почти не касалась, а эта женщина действовала как дрессировщица, постепенно приручала к себе. С ней одиночество уже не страшит, но чувство, вот-вот что-то откроется, что-то произойдет, вроде манны небесной посыпятся сокровенные знания,- пропало. Да, конечно, в чудеса глупо верить, но жизнь непредсказуема и этим прекрасна. Так случилось, что в данный момент приткнулся к женщине. Жаль, конечно, но не всем стихи писать и музыку сочинять, надо кому-то и детей рожать, и хлеб печь, и дома строить. Но если она раньше меня окажется на смертном одре, женюсь официально, как завещал великий классик. Время классиков прошло, но для некоторых случаев они еще полезны. Пришедшие на смену им святые в таких делах не помогут, потому что святые.
Не понял, к чему про детей и дома, но не стал перебивать, он этого не любит.
- Делай ставку на добро, - вещал он, - красота преходяща. Если будешь гнаться за ней, заработаешь себе депрессняк. Знаешь, что это такое? Это когда душа разлетается на куски. Сиди потом, складывай, склеивай подобно археологу. Может, и соберешь, но что-то из фрагментов исчезнет безвозвратно, что-то превратится в пыль. А добро нерушимо, запомни, оно совершенно и всюду одинаковое.
Не согласен, красота сама по себе добро, потому что зло уродливо. Все эти сказочки о злых и привлекательных ведьмах - для дураков и слабаков.
На слабаке я опять вынырнул из сна с нестерпимым желанием в туалет. С трудом поднялся и в свете полной луны нашел выход, - туалет освещала все та же яхта.
Наконец отпустило, и я по достоинству оценил широкий упругий диван. Мешала луна, не сразу сообразил, что могу перевернуться. Теперь отраженный свет лился на мои голые ноги, я закрыл глаза, и Светка - ветка явилась светлым силуэтом на фоне темных кустов и закатного неба.
Полная луна светила нам, Венера пульсировала в такт моему сердцу. Светка спорила, что Венера в другой стороне, но какая разница, главное - мои ощущения. В тот момент небеса подсказали: эта женщина - твоя любовь. Хотя и закралось сомнение, может, силуэт у куста - всего лишь визуализация идеи в виде миража, галлюцинации. Позже выяснилось, что рядом с ней была подруга, но я видел только любимую женщину, и никаких сомнений, любил ее.
Ах, ты, игривая, легла на меня, я почувствовал мягкую грудь, прохладный живот, восхитительные ноги, - подтянула колени, в позе всадника задвигала попой, я попытался взять ее ступни и проснулся. Никого, я один, но ощущение тяжести сохранилось.
Все понимаю, что со мной происходит: мучают демоны бессознательного, мечты, желания и страхи воплощаются в женских образах. Тот случай, из эпохи средневековья: приснившихся в кошмарном сне женщин сжигали на кострах. Но это образ. А как ощущать, чего нет?
Реальная Светка казалась мне миражом у куста на фоне темного неба, но чтобы мираж ощущался как Светка, нет-нет, она здесь, где-то прячется. Все подстроено, это ее идея позвать меня в башню, Ас - родственник, дядя, отчим, кто угодно, она меня заманила сюда. Но зачем?
С ней связано много тайн, хотя бы мое скоропалительное решение жениться: увидел ее и в тот самый момент сделал предложение. Думал, передо мной мираж, и делал предложение. Но сначала идея, с подачи мамули, пусть жена мучается со мной.
Зачем-то пытался оправдаться перед Щукой, что появление Светы не случайно, а где-то закономерно, прослеживается причинно-следственная связь. Чувство проверено временем, любовь нагрянула давно, в солнечный день в больничной столовой, когда я залюбовался ее нежно-розовеющим ушком с алмазной радужной каплей росы. Он внес в своей манере каплю дегтя: где-то читал, не помнит названия романа и автора, но там была слезинка, бороздящая розовеющую девичью щечку.
Я подумал о сомнительной пользе книг, если жаждешь счастья.
Светлана растворилась, оставив у дивана лужицу воды и разбитый стакан. Я ждал, когда запоет петух, взобравшись на шпиль. Если не для петуха, зачем тогда шпиль? У кого-то должен быть на побережье, иначе нечисть расползется по углам и закоулкам. Петя, Петро, Петюшенька, кукареку! - закричал я и от собственного крика проснулся.
Душно, горло пересохло, измотанный бессонницей, я встал, медленно спустился по скрипучим ступеням, прислушиваясь. Луна поблекла. Яхта все в тех же гирляндах огней, но на фоне посветлевшего неба уже не такая праздничная.
Как лунатик, не чувствуя ни земли, но тяжести тела, спустился к морю. Плавал недолго, был взбудоражен, даже порывался вернуться к Назару, но вода освежила, я мог рассуждать, взвешивать шансы воссоединения с любимой.
Светлана на пальцах объяснила, для чего нужен мужчина женщине: защита - указательный, спасение от одиночества - средний, и то, что есть только у тебя - ткнула в то место мизинцем. Я спросил, почему не безымянным. Потому что у тебя есть имя, глупенький.
Мизинец, само собой, я не кастрированный. Из двух пальцев проще со средним, решается простым присутствием, хотя женщины любят все запутывать и придумывать одиночество вдвоем. В таком случае включаю музыку как второстепенный фактор. Что касается указательного, то это к вопросу о приоритете существования над сущностью: можно не гулять по ночным улицам нашего района, в центре не так опасно, хотя лучше воздержаться от ночных прогулок и там. Если о ментальной защите, то, увы, признаюсь, я не защитник, даже от своих родных не спас наш брак.
Когда мы встретимся, я не дам ей покоя, я горячий, ненасытный зверь, в этом моя сила.
Заныло бедро, то место, которого касалась Светлана, сидя за столом рядом со мной, ее первое прикосновение, если не считать танца в пубертатном возрасте. Офигенное состояние, никогда такого не испытывал, раньше предел мечтаний нырнуть в воду и плыть до изнеможения, а потом покачиваться на волнах, как в колыбели. Но меня могло унести в открытое море, уносило, и я уже не надеялся увидеть берег.
Прикосновение ее горячего тела унесло далеко от стола, от мамулиного винегрета и плова из курицы, - но в реальности мне ничто не угрожало. До слез приятно. Я бы разрыдался, если бы не мамуля, которая настороженно поглядывала в нашу сторону. Опасалась, как бы мы не поженились раньше положенного. Но я ведь не какой-нибудь соблазнитель, готовый на все ради одного, а наутро забыл о бедняжке.
Фоном доносились уверения будущей тещи, что ненормального потомства не будет, она обещает, и ей надо верить, соседи подтвердят, что она не какое-то трепло, сказал - сделал. Я заинтересовался тем, что теща говорила о своих прошлых действиях в мужском роде, и чуть не пропустил главное: у Светланы в матке спираль, пусть Татьяна Николаевна не переживает. В ответ мамуля стала рассказывать, что старший сын умный, но внуков не торопится рожать, и это правильно, непонятно, что нас ждет в будущем.
О матке я как-то раньше не думал, знал, конечно, но нейтрально, есть и пусть будет, женщины так устроены. Известие о спирали взволновало. Опыта маловато, всего раз, даже не понял, но теперь надеялся испытать нечто необычное, нечто вихреобразное, ускоряющееся до свиста в ушах. Но, с другой стороны, закрался страх, вдруг спираль вырвется из матки в самый ответственный момент.
В таком двойственном состоянии я приблизился к ней в первую брачную ночь, хотя был день, после регистрации брака. Крупно повезло, что был у нее не первый. Действительно испытал ощущение полета, когда вошел в нее и замер до извержения вулкана. "Тигр ты мой, а я твоя тигрица". - Она впилась в мое плечо, выступила кровь. Шрам - отметину гордо ношу, ибо заслужил, довел женщину до экстаза.
Хищником она назвала меня в тот, первый раз. Во второй уже сравнила с воином: "Стрелок ты мой, стреляй же, что ты медлишь?"
Ходить проторенными тропами иногда полезно, - говорил Щука, - хотя и достойнее быть первопроходцем. Но я не стремился быть чемпионом. Я хотел счастья и получил его.
Лежа на диване, пытаясь уснуть, вспомнил, что она теперь не одна, что рядом с ней мать. Одинок я. Вполне вероятно, что мне грозит опасность, только не знаю, откуда.
- Ты любил когда-нибудь? Нет? Неужели не было девушки, о которой постоянно думаешь? Чей профиль мелькает всюду: на улице, в толпе, как навязчивая идея, - услышал я голос Щуки и обрадовался, - живой!