В 1992 году, по осени, мы с мужем встречали англичан, специалистов из аудиторской фирмы "Эрнст и Янг", - входит в пятерку лучших аудиторских фирм мира.
Англичане приезжали по нашему приглашению. Мы это мой муж и я, новоиспеченные бизнесмены по линии комсомола, патриоты, романтики, - старались, как могли внести свой вклад в светлое будущее нашей родины.
Раньше я преподавала психологию управления в институте повышения квалификации управленческого состава в Екатеринбурге, муж работал социологом. И вдруг мы круто поменяли свою жизнь. Так сказать, отправились в рыночное плавание, раз родная страна призвала. Откуда мы могли знать, что она нас кинет?
В нашем городе давно уже "летали" ласточки перестройки в лице политиков и экономистов. Говорящие птички уговаривали смело двигаться вперед к светлому будущему. А оно будет светлым, однозначно. Сами посудите, как все просто и понятно: переходим на рыночные отношения, в результате конкуренции высвобождается творческая энергия населения, рывок, и мы обгоняем Штаты и прочих и становимся величайшей из великих держав.
Ласточек послушали, теперь хотелось посмотреть на тех, с кем мы будем успешно конкурировать на мировых рынках
Консультации стоили дорого, но перспектива увидеть живых англичан показалась привлекательной. Неживых я тоже не видела, только читала.
Диккенса не одолела, хватило своего Достоевского. Зато "Сагу о Форсайтах Нобелевского лауреата Голсуорси прочитала полностью. Нисколько не удивило высказывание одной читательницы, возмутившейся неблагодарной Ирэн, ведь у нее был такой внимательный и любящий муж. Чего ей не хватало? Тем более, если сравнивать с Настасьей Филипповной и ее поклонниками, ни к ночи будут помянуты.
В книжном шкафу стояли томики Конан Дойля, Вирджинии Вульф, Ивлина Во. Но основным источником знакомства с Англией были мои любимые детективы Агаты Кристи.
Языка не знала, в школе и университете учила немецкий.
Это сейчас лезешь в интернет и все обо всем узнаешь. А тогда у нас даже телевизора не было. Вернее, был неработающий, но зачем другой, если я к телепросмотрам равнодушна.
В аэропорт Кольцово мы чуть не опоздали, но успели в зал для иностранцев до прилета опаздывающего самолета с англичанами из туманного Лондона. Точнее, они прилетали рейсом из Москвы.
Том Стюарт, он шел первым, - среднего возраста, косая сажень в плечах, был не чистым англичанином, а с шотландскими корнями. Второй, молодой, похожий на студента, Джордж, в момент встречи выглядел испуганным. Так далеко от дома, видимо, еще не залетал. То, что он веселый, узнала в последний вечер, во время банкета, после рюмки, другой, водки.
Оба выделялись аккуратной одеждой, гладко выбриты и, что для меня важно, никаких косметических запахов.
Том окинул меня, - мгновенный снимок, - и отвернулся. Явно, ему не приглянулась далеко не элегантно одетая женщина, то есть во что попало. Муж более-менее приглаженный, умел одеваться, сказывались французские предки. Правда, когда при ходьбе как-то непонятно взбрыкивал ногой, и коричневая штанина подбрасывалась, видны были синие носки.
Деньги у нас водились, но купить носки в то время было сложно: дефицит времени и товаров в магазинах.
На англичанина я обиделась. В моем родном городе от меня не отворачивались так резко и так демонстративно. Что ж, как вы с нами, так и мы с вами, невежливый англичанин. Я села в глубокое кресло и задремала.
Муж занялся формальностями, и вскоре мы пошли к выходу из аэропорта. На выходе Том брезгливо отшатнулся от нищего с протянутой рукой. Так с брезгливым лицом прошагал до такси.
Подумаешь, нищих не видел никогда. Кто этому поверит.
Семинар намечался на следующий день, с утра. Накануне уже приехали и поселились в недешевой гостинице "Большой Урал" представители военной промышленности. Участников немного, зато главные фигуры, - управленцы из Серова, Верхней Туры. Единственная женщина, главный бухгалтер из Невьянска, панически боялась разглашения военной тайны. И, наконец, двое танкостроителей из Нижнего Тагила.
Понятно, что должны были обсуждать перспективы перехода военной промышленности в мирную, - так называемая конверсия в стране и на конкретных заводах.
Когда утром мы привезли англичан на семинар, народ уже собрался. Столы стояли вдоль стен по периметру, - все друг друга видели.
Англичане стали энергично доставать из портфелей и складывать стопкой толстые каталоги.
Я огляделась. Лица участников семинара напряжены, - представители режимных предприятий к иностранцам еще не привыкли.
Центром, хоть и не в центральной части, был Николай из Нижнего Тагила. Его массивная фигура, лохматые брови, светлый умный взгляд в упор выделялись на фоне простых, мужиковатых, как бы смазанных, типично уральских лиц.
Рядом с Николаем, бочком, прячась за его могучее плечо, сидел его коллега, Игорь, отчество не обязательно, - сказал он мне при знакомстве, не молод, желтолицый, явно боялся, и что-то скрывал. Он настороженно следил за пришельцами, заметно прислушивался. С другой стороны от Николая сидела Нина, - серая мышка рядом с медведем.
Том владел русским языком, (время от времени переводил Джорджу свои слова или чьи-то реплики), - и сразу заговорил о конверсии, перечисляя подобный опыт в других странах, а также уговаривал, что конверсия необходима нашей стране, что мы вынуждены пройти через это, хотя будет трудно. Но потом все старания окупятся. Пугал китайской экспансией и стандартами, - российские не соответствуют обще мировым. Но все это было слишком далеко и непонятно для нас, в том числе китайская экспансия.
По тому, как все сильнее напрягались лица участников, - Николай аж, побагровел, Игорь, наоборот, побледнел, а Нина низко склонилась над столом, - я почувствовала, что для участников семинара конверсия - крушение всей их жизни.
Понять нас можно: на военную промышленность работал каждый четвертый трудяга. Сколько полезного могли произвести, но кто думал об этом. Думали о себе, о своих коллегах, о том, что помощи ждать неоткуда.
Том почувствовал настроение участников, попытался шутить, но никто не поддержал его. Пот струился по лицу англичанина, он устал, объявил перерыв и вышел из аудитории. Джордж стал раскладывать каталоги перед участниками, улыбался и неуверенно произносил: "Пожалуйста".
После перерыва отдохнувший Том напористо заговорил:
- Если вы думаете, что сможете быть конкурентно способными, хоть на каком-нибудь рынке в Европе, не получится. Только внутри страны.
- Это почему же? - возмутился Николай.
- Чем интересно вы будете покорять нас?
- А, вот чем.
Николай наклонился, слишком живо для своей фигуры, покопался, видимо, в портфеле в ногах, с ловкостью фокусника выпрямился и поднял над головой какой-то блестящий предмет в цветной фольге. Быстрый Том мгновенно очутился рядом.
Я не поняла, что произошло, спина англичанина закрыла обзор, раздался громкий хлопок и пошел дым.
Том, смеясь, повернулся в мою сторону, стряхивая конфетти с пиджака. Брови Николая густо покрылись разноцветными конфетти, - он походил на деда Мороза.
- Вот еще, - Игорь достал декоративные свечи, изображавшие Кремлевские башни. Я их уже видела в магазинах и не могла понять, что за шутник это придумал. С глубоким подтекстом.
- Конвейер один, что для снарядов, что для свечей и хлопушек. Никого вы не обманете. Предлагаю посмотреть каталоги. Товары, которые продаются на Европейских рынках. Можете сравнить, - предложил Том.
Нина куталась в серую шаль и с испуганным видом перелистывала страницы. Задержалась на одной, посмотрела на Тома и спросила:
- Почему наши лампочки не могут конкурировать на Европейском рынке?
- Стандарт другой, - ответил он.
- Что нам стандарт. Мы сами стандарт для кого угодно, - Николай хитро смотрел из-под кустистых бровей.
Вдруг что-то изменилось, аудитория зашевелилась. Донесся смешок, еще, спины управленцев из малых североуральских городков выпрямились. У нас своя гордость, что нам какой-то иностранец. Потеряли целую империю, и туда же, учить нас.
Нина раскраснелась и откинула шаль на спинку стула. Да она грудью пробьет любой рынок.
Было ясно, что иностранцу никто не верил.
Англичанин не выдержал:
- Вот вы, - он ткнул пальцем в Игоря, - понимаете английский, но зачем-то скрываете. Зачем?
Игорь покраснел и задвинулся за Николая.
После семинара Том попросил, чтобы я повела их на место расстрела царской семьи. Ипатьевский дом давно разрушен, хотя необходимости в этом не было. На том месте стоял деревянный крест. Погода ветреная, по пустырю летал мусор.
Идем отсюда, - Том резко повернулся, влез в лужу, кажется, зачерпнул ботинком грязную воду.
В ресторане гостиницы я попросила официантку принести водку. Том обрадовался, сделал мне комплимент, - редкая женщина так способна понять мужчину.
Что тут понимать, - наши гости расстроены, очень.
Вечером был банкет. Никто от банкета не отказался. Мы заказали шампанское, вино и водку. Под закуску открыли шампанское. Выражения лиц присутствующих быстро демилитаризировались и конвертировались. Плохое настроение покинуло всех. Даже Игорь улыбался. Нина пригласила Тома на танец, он отказался. Но выражение лица его смягчилось, и он предложил тост за прекрасных женщин. Я простила ему встречу в аэропорту. Джордж в переводе Тома рассказывал забавные истории про анонимных алкоголиков, о которых в Англии все знали.
Участники семинара быстро напились. Кто-то головой лег в салат, кто-то попытался петь.
Я следила за мужем. Он не потерялся на фоне англичан. Высокая идея грела его душу, глаза блестели. Пусть портил вид сероватый оттенок кожи на фоне загорелых лиц иностранцев, пусть ранние морщины, от плохой еды, но в глазах блеск и по-ленински хитрый прищур, - мы еще покажем кузькину мать, шапками закидаем Европу с Америкой.
На прощание Том спел "Правь, Британия"
Нина собрала со стола апельсины, мужчины остатки вина и водки. Утром отчалили в свои военные городки.
Послесловие.
И года не прошло, так сказать, "альтернативные структуры управления" увезли мужа в лес и держали там, пока он не отказался от всех счетов в банках, движимой и недвижимой собственности. Потом его отпустили, он попал в больницу. Я срочно устроилась продавать эротические журналы в вестибюле гостиницы "Юбилейная".
Через год после семинара в Нижнем Тагиле выпустили первые танки - Т-90. Под Нижним Тагилом в том же году открыли выставку вооружений. С тех пор она проводится ежегодно.
В 2011 году Минобороны отказался от закупки Т-90.
Через одиннадцать лет после приезда англичан, в 2003 году в Екатеринбурге на месте расстрела царской семьи построили Храм на Крови.
В декабре 2011 года работники Уралвагонзавода горячо поддержали Путина в предвыборную компанию. И для одного из работников завода сказка стала былью. Ну, как про Золушку.
* * *
Что-то никак не забываются слова Тома Стюарта о том, что нельзя никого пускать на внутренний рынок, особенно китайцев, потому что наши товары могут быть конкурентно способными только у нас. А танки? Они кому-то нужны на внутреннем рынке? Кому?
И еще, до сих пор жалею, что не купила свечу в форме Кремлевской башни. Хотя не в моих правилах жалеть о прошлом. Для меня есть только светлое будущее, ведь я принадлежу к уникальному поколению мечтателей.