Аннотация: *ехидно хехекая и благоразумно не высовываясь из окопа* Ну-с, и кто там хотел проды? Признаю, я открыто издеваюсь.
Темный Повелитель-5.
Пыль тысячи дорог осела на сапогах, тысячи миров ярким калейдоскопом промелькнули перед глазами, тысячи встреч и расставаний пришлось испытать, чтобы найти ее, любимую. Только безрассудная надежда и слепая вера помогли тебе их преодолеть, вот только с каждым миром они становились все меньше и меньше, пока из чистого упрямства не продолжил поиски.
Темный Повелитель... Начинаешь забывать, что тебя так звали совсем недавно, почти десять лет назад, совсем недалеко, тысячу тысяч миров назад, с трепетом и обожанием в глазах и голосе. Твои бывшие подданные, нет, семья, вот кто по-настоящему сильно и беззаветно любил, ничего не требуя в ответ, только робко прося об одном: "будь рядом, молю...". Но ты, окрыленный шансом получить мифическую любовь, бросил их, решив, что проживут, что смогут сделать тебя приятным воспоминанием, приносящим лишь теплую нежность с легкой горечью, что будут радоваться жизни и дальше, как при твоем правлении. Но тревожные новости доносятся до тебя из ранее обожаемой Свериники - свечой угасает в ней жизнь, ведь нет ее единственного и незаменимого Повелителя Шаэтана, вложившего в нее свою душу, тем самым навсегда связав, из-за чего гибнет Свериника, через чужие губы молившая о возвращении, как молит умирающий от жажды о глотке воды или голодающий о куске хлеба. И эта искренность когтями трогает струны души, заставляя вздрагивать от боли и желания, не раздумывая ни на миг, вернуться туда, куда так отчаянно зовут.
Каждая ночь превращается для тебя в пытку. Видишь во снах, как сгорают роскошные леса, как пересыхают реки, как гибнут все те, кто был дорог тебе. Особенно часто видятся Малинки, деревня, которой по-настоящему отдано сердце, место, где позволял себе быть тем, кто ты есть на самом деле - Шаэтан, не Темный Повелитель, жестко заставивший страны объединится в Сверинику, просто Шаэтан. И от этого постоянно просыпаешься с криками и в холодном поту, безумно шепча:
- Только не это... Демиурги и Демоны, вас я прошу о снисхождении... не надо... прошу...
А перед глазами до самого утра стоят жуткие картины, от которых не заснуть - сон просто бежит от тебя. И потом еще долго ворочаешься на жутко неудобной кровати и молча вопрошаешь себя о том, что, может, нужно вернуться? Не навсегда, всего на пару недель, только чтобы удостовериться в том, что там все в порядке, что Валерия справляется, что Свериника живет, что это просто кошмары. Но знаешь, что тебя потом не отпустят, вернее, сам не сможешь уйти, увидев, как в глазах подданных радость сменяется чернейшим горем.
На одной чаше весов Александэра, обещающая все то, о чем желаешь...
А на другой - Свериника, семья, твое детище, в которое вложена душа и мысли...
Душа мечется, не зная, кого выбрать, как сделать правильный выбор, и от этого хочется волком выть или яростно рубиться с кем-нибудь на мечах, чтобы хоть на миг позабыть о тяжком бремени, горой упавшем на сердце.
Обещаешь себе, что еще один мир, и вернешься назад, но потом вновь примешься за поиски с новыми силами. Но мир сменяет мир, а ты все не возвращаешься, малодушно давая еще одно обещание, похожее на предыдущее, только обещаешь, что после того, как найдешь своего пророка с ярко-синими глазами, обязательно вернешься в Сверинику. Другой мир, и снова обещание - вернуться в Сверинику, а потом найти Александэру, а потом вновь найти-вернуться. Замкнутый круг.
Новый мир встретил тебя с добродушным снисхождением и сладким от распустившихся цветом воздухом, а еще тихим шелестом крон. Поводишь плечами и, накрывшись крыльями, накладываешь иллюзию, от которой уже тошнит. Но что поделать, если ты высшая нечисть со всеми прилагающими атрибутами, пусть и не боящаяся солнца? Страх превращает простых смертных в неразумное стадо с обуявшей их жаждой крови, а глупо погибать на вилах или от стрел не хочется, все же у тебя самый расцвет сил, всего чуть больше двух с половиной тысяч лет.
Оглядываешься по сторонам и, увидев тропинку, направляешься к ней, про себя думая о том, что в Сверинике сейчас уже поздняя весна, одно из самых благодатных времен. Ведь именно в эту пору начинает покрываться золотисто-серебряными цветами твое любимое дерево айхэрэс, и распускаются гольфиты, источающие пряно-горький аромат. А лунными ночами выбираются на сушу русалки и тритоны, обретающие на это время ноги вместо хвостов, и водят хороводы, приглашая принять участие каждого, кого угораздит поддаться их дивным, похожим на шепот ветра и смех ручья, голосам, выплетающим, словно кружево, замысловатые песни. Сколько раз ты до упаду танцевал с ними, пил нектарную росу и плел венки из полуночной красавки, собственноповелительски надевая их на прелестные зеленые головки? А еще... Приятные воспоминания каленой иглой вонзаются в сердце, заставив поморщиться и разбив приятную негу на стеклянные осколки - тронешь и порежешься.
Это все в прошлом - твердишь про себя, убирая с дороги ветку, - в прошлом!
Но можно это все вернуться, - шепчет в ответ внутренний голос, - просто забудь о своем пророке и вернись к Сверинике, ты ей очень нужен. Вернись, ты ведь этого так хочешь, я знаю. Ведь я - это ты, а ты - это я. Вернись, ты же видишь, что для других миров - ты чужой.
Прав, он всегда прав, но поэтому всегда все делаешь наперекор ему.
Удивленно останавливаешься, увидев бревенчатую избенку и вьющийся из трубы дымок, а потом, пожав плечами, подходишь и стучишь в дверь. Сначала раздается шелест, звук шагов, а потом...потом, не веришь своим ощущениям, знакомая древняя сила пророка огромной волной обрушивается на тебя, грозя уничтожить, но знаешь, что это пока просто угроза.
Дверь со скрипом открывается, и ее губы удивленно произносят:
- Шаэтан? Что ты здесь делаешь?
Жадно вглядываешься в ее лицо, сердце пропускает удар. Не может быть, неужели нашел?.. Иронично изогнутые брови, насмешка, затаившаяся в уголках губ, лукавые ярко-синие глаза и знакомые черты. Но это не Александра. Невероятно похожая внешностью, жестами, интонациями, всем, но не она, другая.
- Проходи, - тянет за рукав девушка, с сочувствием глядя на тебя, - присаживайся за стол.
Покорно следуешь за ней и обессилено опускаешься на дубовую лавку, растерянно-обречено глядя на хлопочущую возле печи незнакомку с лицом и характером Александэры.
- А где Александэра? - тихо спрашиваешь, внутреннее зная ответ на свой вопрос, - ты не она, я это чувствую.
- Она тебе рассказывала, как становятся пророками, - ставит перед тобой керамическую кружку с горячим напитком и присаживается напротив на табуретку, - я следующий пророк. Александра моя старшая сестра-близнец, а меня зовут Слава... Ярослава, то есть.
Пригубливаешь осторожно напиток и чуть улыбаешься - горьковато-сладкий, приятный. Надо будет поинтересоваться, что за травка такая.
- И через десять-пятнадцать лет я бы не подумал, что ты не она, - с горькой насмешкой произносишь ты, глядя в кружку и рассеянно поглаживая ее горячие бока, - так?
- Не права была наша прабабка, - укоризненно вздыхает она и фамильярно щелкает тебя по носу, заставив возмущенно фыркнуть и гневно посмотреть на нахалку, - ты все равно бы понял, что я не Сашка... Александра, просто потому что ты ее, а не меня любишь. Любовь это такая вещь, которая обращает реки вспять, сметает горы и видит истинные личины, - патетично произносит и, не выдержав, заканчивает обычным тоном, - короче, любовь - это все, особенно для тех, у кого нет души.
Усмехаешься, но как-то грустно, и пожимаешь плечами, мол, я и не думал иначе. А она, Ярослава (что за языко-ломательное имя?), закатывает глаза и качает головой, бормоча себе под нос, что ты слишком наивен и доверчив, а еще беспросветно глуп.
- Это еще почему? - оскорблено шипишь ты, медленно поднимаясь с лавки и упираясь ладонями о столешницу. С тебя медленно спадает иллюзия, и вот за спиной угрожающее распахиваются крылья, а хвост хлещет по бедрам. Любой испугался, но...
Устало смотрит на тебя, а в глазах ни капли страха, только мудрость и искреннее переживание, и понимаешь, что перед тобой сейчас пророк, а не наглая девчонка.
- Скажи, а разве не глуп тот, кому сказали, что нет на небе звезд, только потому что они скрыты тучами, и он поверил? - вопросила она, - так и ты, Шаэтан. Кто сказал, что у тебя нет души?
- Я же нечисть, у меня не может быть души, - растерянно отвечаешь, садясь обратно, и продолжаешь, - это просто нонсенс.
- Нонсенс, - фыркает Ярослава, - это то... Шаэтан, скажи мне, что такое душа?
Пытаешься объяснить своими словами, но, послушав совсем немного, она обрывает и парой слов дает определение:
- Умение любить, вот что такое душа, Шаэтан, способность к любви. У тебя она есть, но не все так просто. Ты прав, у нечисти не может быть души, но у тебя есть, пусть и лишь жалкий огрызок от целого, своего рода атавизм, оставшийся после Кириама. Кусочек, но все же. Благодаря ему, ты можешь что-то чувствовать, иначе ты стал бы истинным Темным Повелителем, а не от балды бы носил этот титул, - тычет пальцем тебе в грудь, нахмурившись, - Темный... тьфу. Кохоры специально оставили ее тебе, зная, чем это может обернуться. Так вот, к чему я завела этот разговор. Ты ведь хочешь вернуть Александру.
И куда подевалась девушка? Перед тобой сидит кто-то невыразимо великий и могущественный. Пророк. Синие глаза всматриваются в самую твою суть, осторожно разглядывая все, чего коснется взгляд, а древняя сила морскими волнами омывает, заставляя разнежиться и забыться, почувствовать безмятежную уверенность в том, что все будет хорошо.
- Да, - киваешь ты на это утверждение и хочешь что-то сказать, но не дает вымолвить и слова.
- Ты можешь попытаться вернуть ее из Ада...
- Откуда? - перебиваешь, предчувствуя что-то явно нехорошее.
Ад, Ад... Где-то и что-то слышал о нем, вот только что?
- Как же это у вас называется? А! - прищелкивает пальцами, - Кафирд. Да, она в Кафирде, - кивает, видя твое изумление, - Мы заключили сделку с Дьяволом, получив себе силу пророка, а Он наши души, - Ярослава светло улыбается, а ее глаза теплеют, будто говорит о любимом, - после смерти, ясен день, мы уходим к Нему. В общем, ты можешь или вернуться в Сверинику, или попытаться вернуть Сашку. Слушай внимательно, Повелитель, - суровеет ее голос, а глаза становятся глубже бездны, - если ты вернешься, то у тебя будет все, о чем мечтает каждый - слава, власть, всеобщая любовь и семья. Да, семья, - улыбается, но улыбка кажется приклеенной, - чудесная жена и двое ребятишек - сын и дочь. Сын станет великим воителем, Героем с большой буквы Гы, а о красоте и уме дочери будут ходить легенды. Они, как и ты, войдут в историю Миров. Ты хочешь этого? - интимным шепотом спрашивает она, наклоняясь к твоему лицу так близко, что чувствуешь тепло ее дыхания.
Завороженный, внимаешь ей и невольно предполагаешь, кто станет супругой. Хотя, что гадать? Валерия, конечно. Она достояна быть Повелительницей, ведь поэтому передал ей свою корону.
- Хочешь, увидеть, какими будут дети? - предлагает она, скрыв выражение глаз под полуопущенными ресницами, - хочешшшь?
Осторожно киваешь, и в следующий миг ее мягкие губы касаются твоих...
Перед глазами мелькают картины будущего, слышится заливистый смех сына, внимательно заглядывают в твои глаза темно-карие глазки еще не рожденной дочки и на щеке чувствуется поцелуй жены, статной черноокой дриады с изумрудными волосами и божественной улыбкой, ласково перебирающей твои волосы.
...А самое главное, это ощущение безграничного счастья и покоя в душе...
Растерянно моргаешь, даже не зная, что сказать, что подумать, только смотришь на пророка, задумчиво гладящую тебя по щеке. Прижимаешь ее ладонь к щеке плечом, наслаждаясь теплом, позабыв о том, что перед тобой Ярослава, а не та пророк, предсказавшая, что любовь убьет и спасет.
- Вот это будет, если ты вернешься к Сверинике, стране, с которой ты обвенчан, - тихо произносит пророк и убирает упавшую на твое лицо прядь волос, - подумай хорошенько, Шаэтан, подумай. Это сбудется со стопроцентной вероятностью.
Целуешь ее ладонь, заставив смущенно покраснеть, и мечтательно произносишь:
- Это просто...просто сказка. Очень трудно от нее отказаться. А что будет, если я пойду за Александэрой?
Она виновато отводит взгляд и глухо отвечает:
- Я не знаю, правда, не знаю. Почему-то Дар отказывается показывать второй вариант событий. Но я могу кое-что сказать, - взгляд становится колючим и неживым, - очень даже возможно, что ты развоплотишься, если придешь в Кафирд, твоего огрызка души вполне может не хватить, чтобы выдержать переход. Это все-таки мир умерших, а ты вроде как живой.
- Вроде как? - фыркаешь.
Легкая улыбка скользнула по ее губам, а взгляд стал более живым. Пророк сладко потягивается, походя на сытую и довольную кошку, и только что не мурлычет, щуря глаза. Быстро заплетя волосы в небрежную косу, подчеркнув красоту лица, Ярослава прикладывает ладонь к твоей груди в том месте, где должно стучать сердце. Должно, но не стучит вот уже столько столетий.
- Ты и не-живой, и живой, не-мертвый и мертвый одновременно, - с загадочной полуулыбкой произносит она, - видишь ли, Шаэтан, ты нечисть, но с душой, а вот это нонсенс. Впрочем, ты сам по себе сплошная головоломка. У тебя такое разветвленное будущее, что я просто теряюсь. Ни у кого еще такого кошмара не видела. Каждый день - это развилка событий, брр, аж мозги кипят от анализа. Ладно, это все пустой треп. Так что ты выберешь, Повелитель? Точное будущее, где у тебя будет все, или неизвестность? Свериника или Сашка? Первый вариант - ты жив и у тебя есть семья, второй - очень даже вероятная смерть. Нет, хуже этого, уход в ничто. Ты просто сотрешься с Полотна Мира, исчезнешь.
Внимательно смотришь на нее, ища в выражении ее лица, глаз, малейшую тень эмоций, но не видишь ничего, кроме напряжения и сосредоточенности. Она, правда, не знает, что ты выберешь.
- Такое ощущение, будто ты хочешь, чтобы я выбрал Сверинику, - замечаешь ты.
- Я боюсь за тебя, Шаэтан, - неловко признается Ярослава, слегка краснея и выбивая нервную дробь пальцами, - видишь ли, мы ведь наследуем не только память, но и чувства. Прабабка полюбила тебя как сына, и теперь этот материнский инстинкт буквально вопит во мне, чтобы я тебя не отпускала за Сашкой.
Молчите, не зная, что сказать. Внезапно пророк встает с табуретки и достает с полки малахитовую шкатулку. Порывшись в ней, берет что-то и подходит, а на лице безнадежность и вместе с тем решительность.
- Кинь монетку, - нехотя протягивает на ладони монетку, - орел - пойдешь, решка - Свериника. Очень часто это помогает сделать правильный выбор.
Со скептическим смешком берешь ее и подбрасываешь. Пойманная монетка внезапно выскальзывает из руки и катится по полу, а потом останавливается на ребре. Растерянно смотришь на Ярославу и молча спрашиваешь, что это значит.
- Сам выбирай, - хмуро бросает она, кусая губу, и, нахмурив брови, - но мой тебе совет - возвращайся в Сверинику. У тебя там будет все, даже любовь, а о Саше будешь вспоминать, как о прекрасном сне. Возвращайся, Повелитель, для тебя это будет самым правильным выбором.
- Я брошу еще раз, - берешь монетку и вновь бросаешь.
Монета встала на ребро, как и в прошлый раз...
Выбор...
Иногда это просто счастье, когда он есть.
А иногда готов продать душу, лишь бы его не было.
Что выбрать?
На одной чаше весов - Саша, чье спасение может обернуться уходом в небытие.
На другой - Свериника, обещающая тебе все, о чем можно только мечтать.
Проклятый выбор...
ЗЫ: Дорогие читатели, если у вас есть хоть капля совести и сочувствияв чем я сильно сомневаюсь, то пожалейте Шаэтана! Пусть он вернется в Сверинику и будет жить долго и счастливо, а? Прошу как человек, а не как аФтор, который серьезно думает о том, чтобы плюнуть на писательскую деятельность - заколебалась писать.