Лескская А : другие произведения.

Цитадель Некромантов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Цитадель Некромантов...Обитель темных магов, с самого детства знающие, что такое смерть друга... Обитель, где дети так же седы, как и столетние мудрецы, и смотрят на мир старыми, мертвыми глазами на юных лицах... ЗАКОНЧЕНО 21.10.2006Г. Люди, умоляю, укажите на ошибки!
    P.S. Моя пятая книга.


Часть 5. Цитадель Некромантов.
Отец сумел уговорить меня остаться еще на неделю. Признаться, я почти сразу же согласилась, что порадовало эльфов. Все эти дни они готовились к посещению Цитадели, как к мировой войне, если не хуже. Каждый час они заговаривали все новые и новые амулеты, проверяли свой арсенал и варили зелья. Глядя на все это, я начинала сомневаться в своем решении посетить эту обитель некромантов, но вот отправлять сильвитов одних, а потом не находить себе места из-за беспокойства и переживаний, мне категорически не хотелось. Правда, сильвиты тоже как бы вскользь уговаривали меня остаться здесь, в безопасности, но я упорно отказывалась.
Жэйсин осталась в имении А` Миланэ, отец с удовольствием оставил у себя такого опытного и верного воина. Как оказалось, несмотря на внешнюю молодость, у агирки был боевой столетний опыт, не зря ведь она состояла во внутренней страже Велиа. Я присматривалась к ней, с удовольствием отмечая, что она потихоньку расслабляется, что волнение и постоянное ожидание атаки постепенно ее оставляют. На ее тонких губах все чаще и чаще стала появляться искренняя улыбка, да и взгляд стал спокойнее, но вот в самой его глубине таилось что-то темное и злое, готовое в минуту опасности поглотить безмятежность и породить кровавые реки. Вассал Асгъерра будет защищать своего сюзерена до последнего вздоха, до последней капли крови и до последнего стука сердца. Эти слова являются девизом всего рода Эоалин, от начала времен бывшего верным слугой Асгъерр.
Мой отец ни на миг не задумался, куда бы ее пристроить. Он с первого дня знакомства с ней, узнав тщательно скрываемый (кроме Велиа) секрет ее рода - умение менять не только внешность и пол, и придя от этого в восторг, ни на миг не задумался, кем ее сделать. И вот на следующий уже день главой внутренней стражи стал почти никому неизвестный темноволосый с фиалковыми глазами молодой человек по имени Жэйлин. Признаться, я, когда увидела ее...простите, его, впала в полнейший ступор и, стоя посреди коридора, глупо хлопала вытаращенными от изумления глазами. Такого я никак не ожидала! Но тем лучше.
Я сидела на перилах своего балкона, задумчиво глядя в звездное небо и машинально отыскивая знакомые созвездия. Яркая звезда Авелла венчала рог Единорога, а вот Сияющий Венец из семи небесных огоньков на голове Девы, смотрящей вдаль, в ожидании своего Рыцаря, который сражался с Драконом, чей глаз светил так же ярко, как и Авелла, правда, не нежно-голубым светом, а бледно-красным. Наконец-то мое сердце нашло умиротворение, словно я обрела потерянное. Нет, не словно, а действительно. Я обрела прощение, признание того, что могу быть кем хочу, менестрелем Оставляющей и дочерью лорда Алекса А`Миланэ. Что еще мне теперь нужно? Только одно - суметь простить Валерия. Да, понимаю, мы все равно не смогли бы быть счастливы, но ведь стоило бы попытаться, правда? У нас ведь можно расторгнуть брак, если супруги не сумели ужиться друг с другом. Нет, все-таки выходить замуж нужно за другого менестреля - только носители дара (или проклятья) могут понять, когда зовет Дорога, когда стены некогда любимого дома становятся клеткой, и когда подолгу мы не возвращаемся домой. Но и в этом виде брака есть минусы - чувства, без постоянной и редкой подпитки, могут угаснуть или кто-то может увести супруга. Хм, да, получается, лучше быть свободной, как ветер в поле - никаких беспокойств, никаких обязанностей, живи в свое полное удовольствие, ни на кого не оглядываясь, ожидая неодобрения.
Напротив меня присел, причесывая влажные волосы, крупными кольцами спускающиеся к талии, Дани, исполняющий роль моего телохранителя на ближайшие пару-тройку часов. Костяной гребень в свете луны приобрел жемчужно-серый цвет, а вот волосы стали серебристыми и на вид очень мягкими. Меня потянуло потрогать их, и я не удержалась.
- Можно? - я вопросительно притронулась к его руке, сжимающей гребень.
Рука эльфа замерла на половине движения, а голубые глаза, в темноте приобретшие темно-синий, почти черный цвет, внимательно посмотрели на меня, словно что-то решая. Как мне показалось, эльф решал - достойна ли я того, чтобы прикоснуться к его великолепным волосам. Что оказалось общего у эльфов моего и другого мира так это то, что они необычайно трепетно относятся к своим волосам. Просто все дело в том, что волосы являются сильнейшими накопителями жизненной энергии, да и просто культура такая у них, Перворожденных.
- Почему бы и нет, - наконец, улыбнулся он и отдал мне гребень.
Я провела гребнем по волосам, про себя восхищенно замечая, как легко они расчесываются, словно река течет сквозь костяные зубы. Мои кончики пальцев ощущали их непередаваемую мягкость и шелковистость, редко какой шелк сравниться, а нос щекотал легкий цветочный аромат.
- Они такие мягкие, - не смогла я удержать завистливый вздох, - и красивые.
- Спасибо, - не видя его лица, я готова была поклясться, что Дани польщено улыбнулся, - вам нравиться?
- Конечно, - я провела ладонью по его волосам, - о таких волосах можно только мечтать.
Даниэль мягко развернулся ко мне лицом, и, спустя вздох, я оказалась в кольце его рук, обнимающих меня за талию. Наши глаза оказались на одном уровне, без труда вглядываясь друг в друга. Я почувствовала, как мое сердце в унисон забилось с сердцем сильвита, и внезапно поняла, что Дани действительно невероятно красив. В нем не было той иллюзии, что в Рэфиле, он не подчеркивал свои достоинства, а просто был самим по себе прекрасным. Я, словно в первый раз, скользила взглядом по его лицу, отмечая ранее незамеченное. Вроде того, что у него на щеке крохотная родинка или тонкий, как волос, шрам над бровью. Хм, интересно, а почему я раньше не приглядывалась к нему? Боялась того, что разочаруюсь в его красоте, как в Рэфиле? Боялась, что не смогу относиться к нему, как прежде? Не знаю, но вот что точно я знаю, так это то, что Дани всегда рад будет выполнить любой мой каприз и никогда не будет что-то мне приказывать или критиковать, требовать или отказывать в чем-либо. Идеальный муж для менестреля.
Сильвит молча смотрел на меня, обнимая и предлагая мне самой выбрать, что будет дальше. Если я сейчас уйду, то на его лице не отразиться досада, но в глубине души он будет сожалеть. Если я его поцелую, то Дани будет рад, но вот после этого между нами все измениться. Хочу ли я этого?..
Я провела кончиками пальцев по его щеке, наслаждаясь ее бархатистостью, по приоткрытым губам, потом бережно обхватила его лицо ладонями, словно хрупкую чашу, которая от неосторожного движения может сломаться. Я приблизилась к его губам, но заколебалась, потому что испугалась того, что все может измениться далеко не в лучшую сторону.
- Я не буду ни на что претендовать и что-то требовать от вас, - тихо прошептал Дани, его дыхание теплым ветерком овеяло мои губы, - я просто буду рядом и заботиться, если вы позволите.
- Встреть я тебя раньше, то была бы счастлива до конца своих дней, быть рядом с тобой, - тихо ответила я, - но и сейчас мне становиться тепло на душе при мысли, что ты рядом.
Мои губы нежно коснулись его, а руки погрузились в шелковые волны его белокурых волос. Дани чуть крепче прижал меня к себе одной рукой, а тонкие пальцы с подозрительной ловкостью и скоростью, что помимо воли навело меня на довольно неприятные мысли, вытащили многочисленные шпильки и заколки из моей прически. Я с наслаждением тряхнула головой, прерывая поцелуй, и в следующую секунду мои локоны с легким шелестом укрыли мои плечи и спину до середины. Даниэль улыбнулся светло и тепло, и я вдруг поняла, что это его по-настоящему искренняя улыбка, а не искусно подделанная. Мне давно бы пора осознать и запомнить, что образ легкомысленного эльфа - это великолепная маска, а настоящий Дааниэль - жесткий и невероятно опасный сильвит, жрец Смерти. И все же я постоянно покупаюсь на его обманчивую легкость и безмятежность. Быть может все дело в том, что я хочу постоянно обманываться? Не бояться его, как страшусь Рэфила, не прячущего свой настоящий облик? Скорее всего, это так.
Дани подхватил меня на руки и занес в комнату, сопроводив свое действие словами: 'там уже холодно'. Я рассмеялась, чувствуя необъяснимую легкость, а в следующую секунду мы вновь поцеловались.
По всемирному закону подлости нас прервали.
В следующий раз, я буду закрывать двери на все замки!
- Манела...менестрель, - послышался с запинкой голос Рэфила, - Даниэль.
Мы с Дани от неожиданности шарахнулись друг от друга, как черти от ладана, и смущено посмотрели на багряного сильвита, словно нашкодившие юнцы. Хорошо, что голубоглазый эльф аккуратно опустил меня на пол, а не бросил от неожиданности. Я почувствовала, как краска смущения заливает мои щеки и уши, и скосила взгляд на Дани. К моему недоумению, на его лице промелькнула торжествующе-довольная усмешка. Хм, что-то мне это нравиться. А еще больше мне не нравиться странный взгляд алого Предвестника. Изумрудные с медовыми искорками глаза медленно смерили меня взглядом, задержавшись на распущенных волосах, а правая темно-алая бровь едва заметно в сумраке комнаты дернулась.
Фразу 'стучаться надо' я проглотила, правда, сумела передать ее через укоряющий взгляд.
- Вы что-то хотели, Рэфил? - я сумела произнести эту фразу спокойным и несколько равнодушным тоном и даже посмотрела ему в глаза.
- Ничего особенного, - отозвался он, - просто хотел напомнить, что мы завтра с утра возвращаемся в наш мир.
- А...спасибо, - кивнула я, - что-то еще?
- Нет, - покачал багровой головой Рэфил и, развернувшись, пошел к двери, но возле нее остановился и, не оборачиваясь, произнес, - время быстро летит, и я советую использовать его благоразумно и не тратить на глупости, - с этими словами он вышел, оставив меня в растерянности.
Честно говоря, я не совсем поняла его фразу. То ли он поощрял то, что начало происходить между мной и Дани, то ли наоборот. Ведь толкование можно правильно произвести, если точно знать, какой смысл вкладывает говорящий в свои слова.
Очарование ночи рассыпалось пеплом, оставив после себя досадливое разочарование.
Даниэль подошел ко мне со спины и, обняв меня за плечи, уткнулся лицом в мои волосы.
- Как не вовремя он пришел, - глухо и с досадой пробормотал он, - когда еще мы будем наедине?
- Боги знают, - с вздохом согласилась я с ним.
Вот так испортилась моя ночь, на которую я возлагала столько надежд.

Рано утром я прощалась с отцом, чувствуя, что вижу его в последний раз. Скорее всего, у лорда Алекса было такое же ощущение, потому что смотрел с горькой нежностью и долго не выпускал меня из объятий. Мне закралось подозрение, что сильвиты признались ему в том, что скоро я умру. Хотя кто их знает, может, промолчали, не стали расстраивать пожилого человека вестями о том, что свеча Жизни его любимой и единственной дочери скоро угаснет. У меня бы язык не повернулся.
Дэймон произнес слово-активатор и сделал пасс рукой, а следующую секунду возник портал в другой мир, где живет киниль Митари. При мысли о нем мои губы непроизвольно изогнулись в полуулыбке, но вот почему-то мне стало стыдно перед ним, словно изменила темному эльфу. Но ведь ни я, ни он, друг другу ни чего не обещали. Стоило мне только об этом подумать, как блеснуло в рассветных лучах солнца серебряное кольцо-орел, своими крыльями обнимающий мой палец. Только сейчас я обратила внимание на то, что оно надето на мизинец левой руки. Всем ведь известно, что кольцо на этом пальце означает - помолвка. Странно, что еще никто не обратил на это внимания, особенно отец. Прожженный интриган сразу должен был принять охотничью стойку и поинтересоваться, кому же так повезло. Вернее, насколько ему самому повезло. Но он промолчал, ни словом, ни взглядом не показал, что заметил, и это меня насторожило.
- До скорой встречи, - я сама услышала, как фальшиво прозвучали мои слова, - я постараюсь как можно скорее вернуться, правда.
- Я буду ждать, - отец с печальной улыбкой посмотрел на меня, сидящую на лошади Дэймона, - до свидания, Раморэ. До новых встреч, сиятельные господа, - последовал легкий, но полный искреннего почтения поклон.
- Помни, что я тебе сказал, Раморэ, - негромко произнесла Жэйсин...хм, произнес Жэйлин, серьезно глядя на меня, - не забывай это.
Я кивнула, показывая, что не забыла и не забуду, потому что такие слова так быстро не уходят из памяти. Жэйлин на пару минут отвел меня в сторону и негромко, так, чтобы слышала только одна я, произнес:
- Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты сделала для меня и сюзерена. Такое не должно остаться не отблагодаренным. Я хочу, чтобы ты внимательно присматривалась к тому, что делают и говорят тебе Предвестники, анализируя каждый их жест и слово. И тогда ты заметишь, что они невероятно тонко манипулируют тобой, заставляя делать то, что им нужно. Наблюдай и не позволяй им делать из себя послушную марионетку. Я не знаю, чего они хотят, но не хочу, чтобы ты была послушной куклой у жрецов Смерти, особенно, когда вы окажетесь в Цитадели. Будь бдительна, Раморэ. Я тебе советую от всего сердца.
Эти слова заставили меня задуматься и попытаться оценить своих телохранителей непредвзято, поэтому я поехала на одной лошади с Дэймоном, получив возможность на расстоянии наблюдать за жрецами Смерти. Их лица были спокойными, даже немного отрешенными, вот только в глубине их глаз горело темное пламя, и это меня беспокоило, потому что знала, что это не сулит ничего хорошего.
Еще раз простившись с лордом А`Миланэ и вассалом Асгъерра, мы вошли в сияющий портал, который вывел нас на начало Велтийского тракта, как гласила прибитая неподалеку табличка.
- Через три-четыре дня будем в Цитадели, - негромко произнес пепельный эльф, с непонятным чувством глядя на темнеющую вдали Илиролскую горную цепь, - если портал еще работает. Если нет, то до нее еще месяц-два, не меньше.
С этими словами, он пришпорил лошадь, тонконогую элитную красавицу из конюшен моего отца...

Мы ехали второй день по пустынной дороге, и это меня озадачило. Первые часы пути я не обращала на это внимания, но потом это начало меня беспокоить.
- Дэймон, - тихо спросила я у бывшего жреца Жизни, - где все?
- Велтийский тракт - это единственный тракт, ведущий к Цитадели, - негромко ответил он, - а в гости к некромантам, защищающих весь этот мир, редко кто ездит. Раз в три месяца, в лучшем случае, чтобы привезти продовольствие и еще что-нибудь необходимое. Я бы удивился, если бы встретился всадник.
- Расскажи о Цитадели, - попросила я, - для чего она была создана? Почему там седые дети?
Дэймон с вздохом принялся рассказывать...
...Давным-давно, почти три тысячи лет назад, когда магические искусства достигли своего пика, когда маги еще не подозревали о том, что существуют другие миры, жил магистр некромантии Орен. Он был в меру тщеславен, в меру жаден и в меру добр, но вот чего у него было в избытке, так это любопытства, коего хватило еще бы на сотню других магов. Этот магистр любил разгадывать тайны, которых с каждым годом становилось все меньше и меньше, к его растущему огорчению, и древние манускрипты, повествующие о чем-то совсем невообразимом, вроде того, что существует бесчисленное количество миров. И вот однажды, в руки магистра Орена попал фолиант, в котором говорилось, как попасть в другой мир. Но то ли он что-то не так сделал, то ли неправильно прочитал или не обратил внимания на какие-то комментарии, в общем, некромант создал брешь в мировой границе. Ладно бы, если соседствующий мир был светлым, живущим, но нет, мир оказался темным, мертвым, заселенным нежитью и нечистью, которая с голодным рыком черной лавиной ринулась в этот мир, способный прокормить ее. Так началась Первая Ночь, Война, унесшая жизнь трети населения всего мира всего за пару месяцев, пока Великий Совет Магов не сумел сделать 'заплату' на брешь мировой границы и прекратить поток врага. Оставшихся противников перебили в течение нескольких десятков лет и постепенно стали забывать об этом. С тех пор, во Флементе воцарил относительный покой на пять веков, пока 'заплата' не начала истончаться и через пару месяцев наступила Вторая Ночь. И вновь Совет Магов укрепил границу, но понял, что это не может продолжаться бесконечно, потому что без постоянно подпитки 'заплата' исчезает, а создание новой требует столько сил, что маги потом приходят в себя в течение нескольких лет, лишаясь на это время своих магических сил. И тогда решили Великие Архимаги создать Цитадель, мощнейший артефакт, который будет постоянно подпитывать 'заплату', но было одно важное условие - постоянно наполнять силой артефакт может только одна из разновидностей магии Смерти - некромантия. Но и здесь возникало условие: ее носитель должен вырасти в стенах Цитадели, чтобы слиться с ней сознанием и душой, став ее неотделимой частью, тем самым постоянно поддерживая этот огромный артефакт в рабочем состоянии. И тогда всех некромантов, не взирая на их возраст и пол, здоровье и способности, происхождение и знатность заперли в этой неприступной крепости, которая стала им и домом, и школой, и местом выживания. Ежегодно проходит магический отбор, выявляющий дар некромантии, и всех, кто старше двух месяцев от роду, отправляют в Цитадель, где они живут до самой смерти, не имея возможности покинуть ее. Каждый месяц они отражают атаки нечисти, которой удается иногда прорвать защиту и оказаться во Флементе, где ее встречают некроманты, боевые темные маги, обреченные на постоянную войну...
Дэймон окончил свое повествование с тяжелым вздохом и замолчал, давая мне усвоить всю эту жуткую информацию. Великие боги, да как вы могли допустить ТАКОЕ? Чтобы ребенок видел, как гибнут его друзья, с которыми он только вчера разговаривал? За что вы караете этот мир? Что он такого сделал, что вызвал у вас гнев? Какое преступление, окупающееся детьми?
- Эти дети с младых ногтей переживают такое, что не всякий жрец Смерти способен выдержать, - горько добавил Рэфил, и в его глазах я увидела беспросветную скорбь и жалость. А еще такое страдание и боль, что дальше я не смогла в них смотреть, чувствуя, как у самой вскипают слезы на глазах, - будь моя воля, то я бы никогда не допустил, чтобы дети жили там. Да, знаю, у них невероятно пластичная психика, да, знаю, что чем раньше начнется обучение, тем сильнее будет Дар. Да, знаю, что чем чище сознание, тем легче слиться с Цитаделью, с этим проклятым артефактом...Но это же дети, неужели нельзя было придумать что-то менее жестокое? Если Цитадель перестанет быть нужной, то все они умрут, все...
Последнее слово было сказано таким безжизненным тоном, что у меня по спине прошел мороз, будто кто холодной рукой погладил, а в горле встал горький комок. С помощью уз я ощутила, как оплакивают души Дани и Рэфила судьбу обреченных детей, какая боль бушует у них в груди, и поняла, что все жители Цитадели их друзья. Я почувствовала, как горячие слезы текут по моим щекам, не принося облегчения. Не знаю, как могут жить Предвестники с мыслью, что тот, за кого ты готов отдать жизнь, может умереть в следующую секунду. Я не смогла бы...
- Вы ведь тоже некроманты, но почему тогда не там? - я очень постаралась, чтобы это прозвучало без грамма укора, только недоумение.
Дани, ехавший по правую руку, посмотрел на меня пустым взглядом, тщательно спрятав все эмоции подо льдом безучастности, и ответил:
- Мы не некроманты, мы жрецы Смерти, некромантия - всего лишь одна из составляющих нашего Дара, примесь, а для Цитадели нужна чистая магия некромантии, без других составляющих. Если, допустим, будет еще и талант к Целительству, то все, Цитадель его не примет.
- Вы ведь были в Цитадели, - я не спрашивала, - но кем?
- Жрецы Смерти проводят там столетие, когда достигают двухсот лет, - сухо сказал алый эльф, - по Расовому Договору, о котором знают не более дюжины не-эльфов. Мы встречаем опасность первыми. По собственному желанию, мы можем остаться в Цитадели, становясь Учителями и имея возможность уйти в отпуск, не ослабляя Цитадель. Я остался и стал Ректором.
Я заметила не состыковку.
- Рэфил, вы ведь Наставник Дани, - медленно произнесла я, - как тогда вам удалось совмещать обучение и ректорство?
- Я вернулся туда всего полвека назад, - пояснил он, - когда Даниэля посвятили в жрецы и, тем самым, его обучение под моим руководством закончилось.
- Понятно, - хмуро кивнула я, - Дани, ты ведь скоро попадешь туда, не так ли?
К моему удивлению, голубоглазый остроухий с почти неотличимой от настоящей беззаботностью тряхнул своей белокурой гривой, сегодня не скованной многочисленными заколками, и, ни с чего не значащей улыбкой, покачал головой:
- Нет, манела, не скоро, только в следующей жизни.
- Почему?
- Я умру раньше, - он спокойно, словно говорил о погоде, посмотрел на меня.
Я прикусила язык. Я должна была сама сообразить.
В следующий раз я обязательно постараюсь прежде хорошо думать, а потом задавать глупые вопросы, и начну прямо сейчас, то есть не буду интересоваться у Дэймона, что он делал в Цитадели Некромантов. Понятно, что не коридоры мыл, скорее всего, был Целителем. Пусть его и исключили из рядов жрецов Жизни, но навыки так просто не забудешь, даже если тебя по голове стукнут так, что свое имя при всем желании не вспомнишь.
Тяжелая, давящая тишина, прерываемая хриплым карканьем, кружащих в хмуром небе ворон, обняла нашу компанию, заставляя против воли ожидать опасность. Окружающий пейзаж тоже не добавлял нам приятного настроения - куда не глянь - всюду темно-серый песок, а не, слава богам, пепел, и огромные потрескавшиеся валуны. А редко встречающиеся голые деревья и чахлые кусты наводили еще большей жути, несмотря на заверения Рэфила, что поблизости ничего живого и неживого не наблюдается.
Спустя пару часов, когда сгустились сумерки, мы сделали привал. Эльфы, на всякий случай, как они пояснили, обвели место нашей стоянки тройным кругом и присыпали солью, но и этого им показалось мало. Предвестники воткнули свои мечи с хрустальным лезвием, а Дэймон - нож с бело-голубым лезвием, и прочитали охранное заклинание. На мой взгляд, теперь нашу защиту было труднее сломать, чем взять штурмом Цитадель Некромантов.
Я засмотрелась на одно черное, корявое и засохшее дерево, словно руки, воздевшее к безучастным небесам без единого листка ветви, на одной из которых сидел черный ворон с золотисто-ореховыми глазами и стальным клювом. Ворон, зябко поводил крыльями и переступал с ноги на ногу, иногда хрипло каркая и бросая голодный взгляд на наш котел с аппетитно булькающей похлебкой.
- Бедный, - пожалела я его от всей души.
- Кто? - удивился Дэймон, отрываясь от внимательного помешивания похлебки.
- А вон, ворон, - кивком указала я на несчастную птицу, - бедная птичка.
- Это не птичка, - хмыкнул Рэфил, - это вампир.
- Господин? Клан Айн? - проявила я осведомленность.
На меня с удивлением посмотрели три пары глаз.
- О чем вы, манела Раморэ? - осведомился багряный сильвит, - какой господин, о каком клане вы говорите?
- Хм, дело в том, что в моем мире вампиры делятся на кланы, причем каждый клан обладает своими особенностями, но только так называемые, вампиры-Господа могут воспользоваться этими пресловутыми особенностями, сильны, как физически, так и ментально. От долгого отсутствия питания они не погибают, только засыпают. А вот вампиры-Слуги... жалкая пародия на вампиров-Господ, бесконечно преданные им. Тупые, жадные, ненамного сильнее человека, в общем, их легко убить, не то что Господина. И если с последними можно договориться, как сделал мой отец, заключив с главой одного из кланов торговый договор, то с первыми даже пытаться не стоит, - перевела я дух, - так вот, только вампиры-Господа клана Айн могут изменяться. А у вас такого нет?
- Нет, - медленно покачал головой Дани, -у нас только...как вы их назвали?...вампиры-Господа и они не делятся на кланы.
Надо же, странно. Помниться, Айвен-рель утверждал, что вампиры-Господа обязательно должны делиться на кланы, потому что это особенности их вида. Интересный вампир он, должна признать. Мне было до безумия приятно посидеть с ним возле камина с бокалом красного вина, грея хрустальный бутон в руках и слушая, восхищенно приоткрыв рот, такие вещи, о которых большинство даже и не знает. Я, если откровенничать дальше, признаюсь, что была в него влюблена, пусть и недолго. Ну, да, он живой мертвец, хотя, я с этим могу поспорить, ну и что? Главное, что он тоже может любить, правда, в своем понимании. И, что самое главное, он считал моего отца своим другом, поэтому постоянно отказывался от довольно-таки заманчивого предложения - испить моей крови, понимая, что лорду А`Миланэ это не понравиться. Но я видела, с каким плохо скрываемым сожалением он смотрел на мою шею, так заманчиво не скрытую воротником.
Между тем, вампир, набравшись смелости, слетел с дерева и мягко опустился прямо перед границей первого защитного круга, который угрожающе забрызгал светло-голубыми искрами. Ворон отлетел на пару метров, и, спустя секунду, на его месте оказалась девушка - вампир. Ничем не сдерживаемые черные, словно вороново крыло, волосы опускались до середины плеч, золотисто-ореховые глаза с овальным зрачком, уютно устроившимся в середине радужки, идеальной белизны кожа с легким намеком на румянец на скулах и насыщенного алого цвета губы. По фигуре -воительница, то есть жилистая фигура, почти как у Жэйсин, почти никаких округлостей, зато ни капли лишнего жира. Темно-синяя рубашка с довольно-таки низкой шнуровкой у ворота, облегающие кожаные штаны, выгодно подчеркивающие стройные ноги, высокие сапоги с отворотами, и меч, висящий в набедренных ножнах. Типичная красавица вампиресса. Вообще, красота для вампиров - это способ выживания, ничего, так сказать, личного, иначе они не смогут выжить. Как бы не чарующ был голос, как бы не сладки были обещания, но жуткая рожа моментально отобьет у девушки всякое желание открыть окно страшилищу.
Как-то везет мне в последнее время на красавиц, с энтузиазмом голодных стервятников добивающихся внимания моих эльфов! Я уже столько нервов из-за них испортила! Одна уйдет, но, свято место пусто не бывает, как появится другая, еще лучше прежней. Стоит только вспомнить ту фифу из 'Пьяного менестреля'!
А все-таки интересно, кто она?
Вампиресса подошла к защитному кругу и приложила ладони к появившемуся куполу, не обращая внимания на то, как из-под ладоней взвился черный дымок и запахло паленой кожей. Боги, разве она не чувствует боли?
- Пустите меня, пожалуйста, - одними губами шепнула она, с мольбой глядя на нас.
- Зачем? - резонно поинтересовался Дани, - нам и без тебя хорошо. Уйди, alesk (alesk - дословно 'верный воин', правда, сами жрецы Смерти уже не помнят, откуда пошло это название. Кому интересно, то так назвали своих новых воинов (вампиров) Al`vade Ainte, - прим. автора).
- Я не могу, - вампиресса покачала головой и плавно опустилась на колени, - мне нужно поесть, иначе не смогу уйти от них.
- От них? - нахмурился Рэфил и подошел к ней так близко, что только защитные купола их разделяли, - кто они, alesk? - махнув рукой, он заставил исчезнуть все купола и ласково заправил за ухо темную прядь.
Вампиресса, словно котенок, доверчиво потерлась щекой о его ладонь, заставив огонь ревности полыхнуть в моей груди, а потом с облегчением улыбнулась. Рэфил с успокаивающей улыбкой помог ей подняться на ноги и провел к центру нашей стоянки, туда, где горел костер.
- Присаживайся, alesk, - произнес алый Предвестник, - как тебя зовут?
- Лэрумиль, Лэр, - не сводя с него глаз, ответила она.
- Кто тебя преследует? - продолжил свои расспросы Рэфил, закатывая правый рукав до локтя.
- Верфты, - прорычала она с такой ненавистью, что у меня мурашки пробежались по спине.
Ох, и не завидую я этим верфтам, когда Лэр, напившись, встретиться с ними. Она их просто на лоскутки порвет.
- Я не думаю, что вам стоит поить ее, Рэфилэль, - вмешался Дэймон, - особенно с правой руки. Не думаю, что это не отразиться на Раморэ.
- А кто? - выгнул алую бровь он, закатывая уже другой рукав, - Неужели ты согласишься? Согласишься поить проклятую нежить? Нет. Даниэль тоже не согласен. Значит, только я, - и обращаясь к Лэр, - пей.
Она поднесла его левое запястье к губам, медленно, с чувством лизнула, заставив Рэфила прерывисто вздохнуть, а потом погрузила клыки...
Я отвернулась, не потому что мне было противно, а потому что питание для вампира - это сугубо интимное дело, и им неприятно, когда кто-то смотрит. А еще потому, что мне было самой неприятно смотреть на то, с каким блаженным лицом сидит Рэфил, потому что начинала злиться, будто он был моим возлюбленным. Да, согласна, что он мне просто телохранитель (боги, сколько раз я это еще повторю?), и я вроде как с Дани любовь начала крутить, но... Как я от всего этого устала!
Дани присел рядом и, обняв меня за плечи, легко поцеловал в висок. Я, закрыв глаза, положила голову ему на плечо и вздохнула.
- Что вас так расстроило?
- Я не могу разобраться со своими чувствами, - пожаловалась я, - я злюсь, когда другие женщины смотрят на вас троих, я в ярости, когда они касаются вас, а когда вы уделяете им внимания так вообще просто в не себя от бешенства. Особенно, когда это касается вас, Рэфила и тебя. Дэймона я тоже ревную, но как-то не так. Что со мной, Дани? Это не нормально!
В ответ он тихо рассмеялся, и я с обидой посмотрела на него. Что я такого смешного сказала? Я ему душу свою открываю, а он смеется! Насупившись, я попыталась высвободиться из его объятий, но Дани прижал меня к своей груди со словами:
- Извините, я не хотел вас обидеть. Просто вы, люди, столько придумываете себе проблем, что это просто порой обескураживает. Поймите, что понятия нормально - ненормально, правильно - неправильно, они абстрактны. Насчет меня и Рэфилэля здесь все просто - это узы так действуют на вас, не стоит переживать. Разве вы не заметили, что наши сердца бьются в одном ритме? А это, манела, создает довольно-таки личные, почти любовные отношения. Вы начали воспринимать нас, как своих любимых, поэтому такая жгучая ревность, от которой у меня порой дыхание перехватывает, - я покраснела, - Дэймон для вас друг, почти любимый брат, родное существо, поэтому и к нему такое ревностное отношение. Видите, как все просто?
Я недоверчиво посмотрела на Дани, не понимая - шутит он так или нет? Но нет, он говорил то, что думал. Темно-синие, почти черные глаза серьезно и в то же время печально смотрели на меня, заставляя почувствовать себя неуютно.
- Не смотри так, - попросила я.
- Хорошо, - он моргнул, и взгляд его сменился на безмятежный, словно море в ясную погоду, - так лучше?
- Намного, - улыбнулась я и внезапно спросила, - Дани, ты не устал постоянно прятаться под маской? Ежеминутно подавлять свою личность?
Мой вопрос для него, как и для меня самой, оказался очень неожиданным. Золотистые брови удивленно дернулись вверх, желая выразить всю бурю чувств, что разыгралась в сильвите, но он вернул их на место.
- Менестрель, - хмыкнул Дани не то обречено, не то грустно, - правду говорят, что менестрели говорят то, что подскажет сердце.
- Разве это плохо говорить от сердца? - недоуменно нахмурилась я.
- Не всем нравиться слушать правду, которая исходит от него, - вздохнул золотой эльф, - особенно тем, кто живет долго. Да, я устал каждый миг скрываться под маской, но иначе просто не могу. Может, после столетия в Цитадели смог бы, кто знает, - едва пожал он плечами.
Я почувствовала острый приступ вины. Из-за меня Предвестники скоро умрут. Даже не представляю, каково им, эльфам, почти бессмертным существам, знать, что скоро, всего-то через несколько месяцев, они умрут. А что для них месяцы? Всего лишь мгновение...
- Не винитесь, манела, - мягко произнес Дани, - в этом ведь нет вашей вины. Мы сами все решили.
- Ужин готов, - объявил Дэймон, прерывая наш разговор.

Лэр решила пойти с нами в Цитадель Некромантов, и не сказать, что меня порадовало ее решение. Ну не могла я видеть то, как Рэфил с ней разговаривает, придерживая за талию. Я просто с ума сходила, но Дани вполне успешно отвлекал мое внимание от вампирессы и карминного Предвестника, за что я была ему благодарна.
К вечеру третьего дня мы приехали в Велтию, небольшой городок, где, к нашему общему облегчению, исправно работал портал в Цитадель. Что я могу вам сказать о нем? Ничего особо примечательного, так, среднестатистический городок с грязными, узкими улочками и кучей бездомных животных.
Мы решили заночевать в гостинице, чтобы отдохнуть и подготовиться к посещению обители некромантов. Хотя, как мне рассказали, в ней жители не только некроманты, но и Целители, три дюжины вампиров, дракон и привидения с замковыми. Правда, Целители долго там не задерживаются по той простой причине, что тяжелая темная магия некромантии, как всем известно, является антагонистом светлой магии целительства, из-за чего ее носитель просто физически не может долго там находиться, потихоньку угасая.
Что меня заставляло задуматься, так это то, что в этой Цитадели забыл киниль Митари? Он же не некромант! Или все же да? Хотя я сомневаюсь в этом. Как поведали мне сильвиты, киниль - kinil - темный принц, это дословно, но на самом деле этот титул означает 'немного больше, чем наследник, и меньше, чем король'. Вряд ли темные эльфы дали бы этот титул тому, кто наделен даром некромантии, а значит, должен провести всю жизнь в Цитадели. Ведь говорил же Дэймон, что в нее отправляют всех, несмотря на происхождение и титул. Да и вообще на престол не должен вступать маг, потому что это наделяет короля почти безграничными способностями, но и вместе с тем делает его более уязвимым. Ладно, скоро узнаю. Уже утром я увижусь с ним. С этой мыслью, вызвавшей у меня радостную улыбку, я заснула, чувствуя, как Рэфил, чья была очередь охранять меня в ближайшие часы, пошевелился в кресле и положил на колени sgass. В последнее время, после нашего глупого скандала, он старался всячески избегать меня, сводя наше общение к минимуму, что меня расстраивало. Мне хотелось увидеть его привычную насмешливую вежливость в глазах, которая исчезала в тот миг, когда мы встречались взглядами, сменяясь пустотой и равнодушием. Боги, за что мне все это?

Рэфил прикрыл глаза и откинул голову на мягкую спинку кресла, рассеянно поглаживая кончиками пальцев острие sgass. В душе у него было царила буря чувств, в которой особенно сильно выделялась усталость и горечь. Все шло не так, как планировалось, совсем не так. Идеальный, продуманный до мельчайшей подробности план начал рушиться на первый же день его претворения в жизнь. Кто из эльфов мог знать, что такая непонятная, но поддающаяся контролю психика людей, которую они изучили досконально, становится хаотичной из-за Огня Вдохновения? Бард становится непредсказуемым, а, значит, не поддающимся манипулированию, и это пугало и заставляло прикладывать столько сил, для того чтобы он не замечал над собой контроля, что к концу дня хотелось просто упасть на кровать и проспать несколько дней.
Как мы ошиблись, - устало думал Рэфил, - ошиблись так, что это едва не стоило нам жизни. Кто мог знать, что Раморэ такая импульсивная? Ею очень сложно манипулировать, хорошо, что она не замечает это. Но агирка это заметила и, скорее всего, сказала ей. Да еще эти узы. Они работают только тогда, когда соблюдено равновесие отношений. Но что-то пошло совсем не так. Несмотря на то, что я связан с менестрелем узами Разума- Сердца, меня тянет к ней так, словно связан узами Сердца. И что, мне интересно знать, случилось во время ритуала, после которого притяжение стало почти непреодолимым? Ладно, может быть, что я смог бы стать ближе, до допустимой границы, но вот ее и Даниэля связь стала постепенно напоминать узы Разума, из-за чего Раморэ стала охладевать к нему, отдаляться. А вот этого никак нельзя было допустить, потому что нарушилось бы равновесие и привело к непредвиденным результатам. Что дает заключение уз Сердца-Разума? Оно позволяет сделать правильный выбор, совершить благоразумный поступок. Разум без Сердца - это все равно что Сердца без Разума. Узы Сердца - толкают их обладателей на совершение необдуманных, часто рискованных действий, а вот узы Разума - их обладатели забывают, что такое совесть. И это начало вся явственнее проявляться. Пришлось очень долго уговаривать Даниэля проявить...хм, как это назвать?...инициативу? Настойчивость? Большее внимание? Пожалуй, подходит. И все же что-то не так, словно перемешали две головоломки и сказали, что они от одной картины. Владычица, милая, Ты могла бы объяснить мне, что происходит?
'Быть может' - игриво произнес любимый голос , ветром запутавшись в волосах, - 'но вот хочу ли?'
'Ну, хоть намекни' - вздохнул алый сильвит, прекрасно зная, что если Смерть сразу не сказала, то бесполезно потом пытаться выяснить.
'Просто все идет, как надо' - в Ее ровном тоне, он все же уловил нотку грусти, - 'и они рвутся на свободу'.
'Кто они?' - Рэфил нахмурился, чувствуя, что здесь какой-то подвох, - 'любимая, сделай снисхождение'.
'А может, тебе преподнести разгадку на золотом блюдечке?' - насмешливо поинтересовалась Владычица, а спустя секунду, ее прохладные тонкие пальчики погладили его по щеке.
- Владычица, - Рэфил попытался соскочить с кресла и преклонить колено, но Она мягко покачала головой, показывая, что ей это не нужно.
- Тише, ты ведь не хочешь ее разбудить? - кивок в сторону кровати, - не хочешь. Рэфилэль, послушай, не стоит сейчас пытаться что-то понять, пусть все идет своим чередом. И не прекращай свои попытки управлять менестрелем, иначе она наделает столько глупостей, что даже Судьба не сможет предсказать, несмотря на то, что сквозь ее пальцы проходят Нити Жизни.
- Ты можешь хотя бы намекнуть, почему узы меняются?
- Могу не намекнуть, а сказать прямо, - улыбнулась Она, - это происходит из-за вашей прошлой жизни, вот только... нет, не буду говорить, мне нельзя, но вот взамен - попробуй узнать, что такое Осколок Души. Это даст ответы на большую часть твоих вопросов.
Предвестник внимательно посмотрел на Владычицу, скрывающуюся под темно-серым плащом, и тихо спросил:
- Почему ты всегда помогаешь мне?
- Глупый, - негромко рассмеялась Владычица, заправляя за его остроконечное ухо упавшую на лицо рубиновую прядь, - почему ты не можешь понять, что я люблю тебя, мой жрец? По-настоящему люблю, как своего единственного и ненаглядного, а не как простого Предвестника?
- Ты- Извечная, - все так же тихо произнес он, нежно сжимая ее ладонь в своей, - ты будешь всегда. Для тебя я -всего лишь очередная бабочка однодневка. Сегодня я есть, а завтра уже нет, а ты вскоре забудешь, будто меня и не было, и найдешь другого.
Смерть вздрогнула, как удара, и выпрямилась, но Ее гордая осанка была надломленной, и в ней сквозила чистейшая обида.
- Ты так действительно думаешь? - еле-еле слышно прошептала Она, - ты не веришь, что я могу любить? Да, я не простая богиня, не Thare и не Al`vade, я Извечная, Смерть, но ведь и я могу чувствовать, пусть и редко. Да, я не отрицаю, что ты не первый и не последний, кого я полюбила и полюблю, но каждый из вас очень дорог мне. Ради вас, моих огней во тьме Извечности, я готова почти на все. Если не веришь, пожалуйста, твоя воля, я не могу тебя заставить, ибо волю Творца я не в силах преодолеть. Мне пора. И, вот еще что: не противься своему желанию быть с менестрелем - бесполезно.
С этими словами она исчезла, на прощание коснувшись его губ легким, еле ощутимым поцелуем, а жрец остался в полной растерянности. Посидев пару минут, он не выдержал и подошел к кровати, на которой спала Раморэ.
Да, слова Владычицы не стоит игнорировать, но все же бард с радостью упала в объятия Даниэля, и можно было бы сказать, что произошло бы дальше, если его не угораздило так не вовремя зайти и напомнить о том, что утром они уезжают. Откровенно говоря, то Рэфил даже и не предполагал, что Раморэ так быстро сдастся, поэтому и зашел. Если у его младшего друга и барда действительно что-то начинает завязываться, то ему лучше не соваться и не портить. Пусть Раморэ сама выберет, с кем ей быть, он не будет давить и манипулировать. Хотя эльф сомневался, что сможет удержаться от этого, ведь управление другими существами происходит у него на подсознательном уровне.

Я проснулась посреди ночи оттого, что кто-то смотрел на меня. Отчего-то я не сразу открыла, а попыталась определить кто это. Помимо воли, я внезапно заметила, что мое дыхание не сбилось, не стало более глубоким, а сердце по-прежнему медленно и ровно билось, будто я все еще спала. Меня это удивило, ведь это свойственно воинам, а не менестрелям. Мы открыты, лишены всякого намека на хитрость и притворства, и если просыпаемся, то об этом знают все. Воины же всегда просыпаются так, что это незаметно для окружающих, да и натура у них скрытая, подозрительная, замкнутая и спокойная. Нет, конечно, бывают жизнерадостные, открытые воители, но и они в самый ответственный момент становятся собранными и внимательными. И, что самое интересное, я стала замечать эти качества за собой, что меня настораживало. Вот как сейчас. Я проснулась, но...Рэфил, да, Рэфил этого так и не заметил.
Открыв глаза, я увидела, что Рэфил стоит на коленях возле моей кровати и с горькой нежностью смотрит на меня. Заметив, что я проснулась, он, вернув равнодушное выражение, тут же попытался уйти, но я, схватив его за рукав, остановила. -
Пожалуйста, не уходи, - попросила я, не замечая, как перешла на 'ты', - поговори со мной. Я больше не могу быть рядом, и в то же время вдали. Ответь, это все из-за того, что я сказала тебе дома, да? Скажи, что я неблагодарная дрянь, только больше не отгораживайся от меня. Я так дальше не смогу.
Рэфил замер, а потом, спустя вздох, опустился на кровать. Я почувствовала, как быстро застучало сердце, в предчувствии, что сейчас все станет как раньше, что снова увижу его мягкую улыбку. -
Манела менестрель, вы сделали свой выбор, - тихо сказал он, глядя на меня, но не видя, - я могу быть теперь только телохранителем, другом, не более того. -
Выбор? - я нахмурилась, пытаясь понять, что он имеет в виду. Спросонья голова не так хорошо работает, как при свете дня. Спустя минуту я поняла и отчаянно закусила губу, - Рэфил...я... -
Тсс, - положил поперек моих губ указательный палец Рэфил и покачал головой, - не надо.
Я заморгала, чувствуя, как слезы осколками стекла начинают чертить дорожки на щеках, потому что я поняла, что все это конец, больше мне не на что надеяться. Алый эльф потерян, и осознание этого ножом полоснуло по сердцу, перехватило дыхание и вырвалось горьким всхлипом.
Не знаю, что на меня нашло, но внезапно я обхватила его за шею и потянулась к его губам... -
Не стоит, вы потом пожалеете об этом, - уклонившись, Предвестник бережно отцепил мои руки от своей шеи и поцеловал кончики пальцев. -
Может, вы не будете за меня решать, о чем я буду жалеть? - раздраженно произнесла я, с обидой глядя на него и переходя на привычное 'вы'. -
Простите, - он повинно склонил пурпурную голову, - я просто не хочу, чтобы вы потом раскаивались в том, что сделали. -
Рэфил, я еще раз прошу - не думайте за меня, - мне это уже сильно стало надоедать, - у меня у самой есть голова, не только затем, чтобы кушать, но и думать. Вы поняли?
Он только кивнул с легкой, почти незаметной в сумраке комнаты улыбкой. Первая улыбка после ссоры, которая предназначалась мне. Я не верящее коснулась его губ, думая, что мне это показалась, но нет, эльф действительно улыбался, и мне ничего оставалось, как самой улыбнуться.

Утро я встретила в хорошем настроении, и даже то, что Лэр снова поехала с Рэфилом, не испортило его. Прохладный, с легкой сладостью ветерок гладил лицо и настраивал на лиричный лад, да и горячая рука Дани, ласково и бережно обнимающая меня за талию и прижимающая к его груди, также этому способствовала. Мои пальцы наигрывали мягкую, ненавязчивую мелодию на лютне, удобно устроившуюся на коленях, и я иногда что-то тихо напевала, мечтательно вглядываясь в небеса, по-прежнему затянутые свинцовыми тучами, сквозь которые редко и с робостью проглядывало солнце.
А на самом деле, я старательно заставляла радоваться себя миру, потому что тем самым подавляла страх перед Цитаделью, с неотвратимостью Рока поджидающую нас по другую сторону портала, который уже неподалеку завлекательно сиял. Я почувствовала, как желудок сжала когтистая холодная рука, а сердце застучало так сильно, что готово было вот-вот выскочить из груди.
- Успокойтесь, - шепнул мне на ухо Дани, - все будет хорошо.
- А ты сам в это веришь? - нервно отозвалась я, неотрывно глядя на приближающийся портал.
- Верю, - спокойно ответил он, - с чего вдруг в Цитадели воцарится хаос и конец света?
- С того, что туда едем мы, - мрачно буркнула я, начиная наигрывать что-то подозрительно похожее на похоронный марш. На фальшивой ноте подскочила не только я, но и белокурый эльф дернулся. Его skaishe недоуменно обернулся и фыркнул, как бы говоря 'что случилось?'.
Мы подъехали к порталу, охраняемому дюжиной стражников, и, отдав им разрешение, по очереди стали въезжать. Яркая вспышка и мы в паре километров от Цитадели Некромантов, неприступной крепостью темнеющей среди пустыни пепла, от легкого ветерка поднимающегося в воздух, а тяжелые, черные тучи на горизонте были багрово-алого цвета...
От этой картины и почти нестерпимого холода, с радостью заключившего нас в свои объятия, напускное радужное настроение с громким звоном порвавшейся струны осыпалось мелкими осколками и развеялось.
- Великие боги, - сдавленно прошептала я, прикрывая лицо платком, чтобы пепел не попал в легкие, - как они здесь живут?..
- Некроманты с детства к этому привыкли, - глухо отозвался на риторический вопрос Дэймон, - а остальные долго здесь не задерживаются.
- Не удивительно, - покачала я головой.
Меня не отпускало предчувствие чего-то плохого, очень плохо, такого, что у меня внутри все смерзалось, а смутный страх терзал душу, вопящую 'скорее уезжай отсюда, пока еще жива!'. Признаться, мне очень хотелось последовать этому призыву, но и бросить своих спутников я не могла - совесть и гордость шли рука об руку, тем самым, пресекая любые попытки к бегству.
Мы приближались к Цитадели, и с каждым метром я все сильнее чувствовала обреченность и тоску обитателей, их горечь и смирение с Судьбой. Великие боги, за что, я вновь вопрошаю вас, вы покарали этот мир? Для чего ты, Судьба, изувечила Нити Жизни, допустила появление преступления? Скажи, можешь ли ты смотреть на страдания этих детей бесстрастно? Можешь ли равнодушно вглядываться в их старые глаза на детских лицах? Я знаю, что не могу требовать от тебя ответа, просто не могу смириться с мыслью, что нет справедливости.
К моему удивлению, мы остановились у стены, и я увидела, что она вся в глубоких и длинных царапинах, словно кто-то точил когти или клыки. Прикинув их приблизительные размеры, я почувствовала дурноту и желание, как можно скорее уйти отсюда, чтобы случайно не встретиться с чудовищами, оставившие эти царапины. Как мне кажется, наша встреча будет продолжаться ровно столько, сколько понадобиться на то, чтобы размазать меня ровным слоем по полу.
Рэфил что-то крикнул и коснулся sgass стены, через секунду в которой появилась арка. Навстречу нам из нее шагнули двое вампиров, сжимающие рукояти мечей, покоящиеся в ножнах, и, увидев алого сильвита, тут же синхронно склонились в поклоне со словами:
- С возвращением, Ректор.
- Спасибо, - неожиданно тепло кивнул он им, - как поживаете, Риввен, Ларит?
- Пока тихо, - улыбнулись они, не показывая кончиков клыков, - только вы что-то рано вернулись. Вам же еще три месяца отдыхать.
- А я и не вернулся, - покачал головой Рэфил, - просто нужно уладить одно дело. Ладно, пустите нас.
Вампиры посторонились, а затем, бдительно оглядевшись, закрыли арку, превратив обратно в сплошную стену. А мы уже были в самой Цитадели, позаботившись о наших скакунах, и шли в кабинет Ректора.
Я шла по коридору, с огорчением осознавая, что это не дурной сон, который дымом развеется стоит только солнечному лучу коснуться закрытых глаз, а самая, что ни на есть поганая действительность, которая намного хуже любого, самого страшного кошмара. Темно-серые шероховатые каменные стены давили на меня, подавляли мою душу, могильной плитой ложились на грудь, не давая вздохнуть. Неяркий, бледно-голубой холодный свет магических светильников, не создающих уюта, придавали коридорам мрачность и непередаваемое чувство уныния. Мой Огонь беспомощным птенцом трепыхнулся во мне, не в силах выдержать темную энергетику Цитадели, и я, словно лишившись последней поддержки, обессилено привалилась спиной к неожиданно теплой стене и сползла по ней, со сдавленным не то всхлипом, не то стоном.
- Раморэ, - пощелкал пальцами перед моим лицом Дэймон, - подожди, сейчас лучше станет.
- Что со мной? - прошелестела я, тем не менее, чувствуя, как мне постепенно становиться легче.
- Просто привыкаешь к Цитадели, - пояснил хриплым голосом отлученный жрец Жизни, - твой Огонь- антагонист для нее, но, будь он немного слабее, то твоя адаптация прошла бы намного легче, как у меня.
Я разлепила свинцовые веки и узрела пепельного эльфа. Н-да, лучше уж немного помучиться, чем так выглядеть. Его лицо с заострившимися чертами приобрело зеленовато-серый оттенок, под лихорадочно блестевшими глаза пролегли тени, и при всем при этом его слегка качало. Я перевела взгляд на встревоженных Предвестников и вампирессу, догадываясь, что сейчас увижу. Они выглядели вполне бодрыми, даже довольными. Конечно, что им может сделать Цитадель, если в их жилах течет самая чистая темная энергия? Жрецы - это обретший плоть и кровь дар Смерти, а у вампирессы - каждая клеточка пропитана магией Ночи. А я и Дэймон стоим на другой стороне баррикады.
- Манела, наденьте амулет, - протянул мне висящий на простом кожаном шнурке невзрачный серый камушек Дани, - он поможет привыкнуть.
- Спасибо, - я по стеночке поднялась на подкашивающиеся ноги и дрожащими руками надела на шею амулет. Спустя всего пару вздохов, мне заметно полегчало, и я благодарно улыбнулась белокурому Перворожденному.
- Идем дальше? - между темно-алыми бровями Рэфила пролегла обеспокоенная морщинка, - или вы еще немного отдохнете?
- Идем, - выдохнула я и ухватилась за локоть Дани, - боги, когда мне легче станет?
- Когда покинешь Цитадель, - 'обрадовал' меня Дэймон, - не раньше.
Мы продолжили идти. Порой у меня перед глазами все плыло и возникали цветные круги, ноги норовили подломиться и уронить меня на каменный пол, а желудок коварно предлагал вернуть всю еду тем же путем, каким она в него попала. Признаться, я несколько раз едва не упала (спасибо Дани, подхватывал меня), несколько раз меня едва не стошнило (моя большая благодарность Дэймону, убирающему дурноту) и на несколько мгновений теряла сознание. И это все породило во мне твердую уверенность, что сюда я больше никогда не приду! Хватит мне одного раза, на всю жизнь теперь хватило.
- Убери черныша, - со злостью прошипел женский голос в одном из коридоров, - мы же сейчас перегорим, дурак!
- Тебе надо - ты и убирай, - надменно ответил мужской, показавшийся мне смутно знакомым, - я первым не уберу.
Рэфил тут же остановился на развилке трех коридоров, походя поправив висящую на плече огромную сумку с подарками, приобретенные сегодня утром на рынке перед тем, как отправиться в обиталище некромантов. Когда я спросила, что такое у него в сумке, то он ответил, внимательно глядя на меня:
- Подарки для детей. В Цитадели около пятидесяти детей младше двенадцати лет. Как вы думаете, манела, они часто видят сладости? Игрушки?
Я не ответила на этот риторический вопрос, просто в очередной раз подумала, как могут дети жить там, где не всякий взрослый выживет. А еще о том, что Рэфил просто замечательный эльф. Он купил детям подарки, которые они, как мне кажется, видят очень редко. Кто бы еще стал тратить деньги на то, чтобы порадовать чужих, не единокровных чад? Да, есть такие, но согласитесь, что таких людей и нелюдей можно по пальцам пересчитать.
- И, манела, - помявшись, добавил он тогда, - вы не будете против, если мы задержимся на пару дней?
Я хотела ответить решительным отказом, но, увидев его просящий взгляд, не нашла в себе сил это произнести в слух. Пару дней я потерплю, подумала я тогда. Сейчас я уже сильно сомневаюсь в этом.
Предвестник, нахмурившись, быстро свернул в правый коридор. Мы заинтересованно последовали за ним, а в следующую секунду перед нами предстала следующая картина. Среднего роста девушка с седой копной волос, среди которой темнели две пряди темно-каштанового, почти черного цвета, напряженно вытянула перед собой руки. Между ее ладонями я увидела черный, темнее самой безлунной ночи сгусток, точно такой же, как у ее соперника. Я медленно поднимала взгляд с его изящных, аристократических кистей, скрытых перчатками, на лицо, на котором с неукротимой ненавистью полыхали золотые глаза в обрамлении серебристых, словно покрытых инеем, ресниц.
- Киниль Митари, - стоило только этим словам еле слышно сорваться с моих губ, как я поняла, что ошиблась.
Да, этот свеа был невероятно похож на темного принца, но был моложе и черты лица немного отличались. Это его я видела в своем мире, а не киниль Митари, слава богам. Тогда кто же это?
Между тем парочка, увидев Рэфила, испуганно вздрогнула и синхронно опустила руки, убирая черные сгустки.
- Добрый день, дарьян Ректор, - одновременно склонились они в поклоне.
- Так, так, и что тут происходит? - вкрадчиво поинтересовался Рэфил, переводя взгляд с одной на другого, - не скажите мне, Эвели?
- Ничего особенного, - невинно похлопала глазами девушка, - просто...просто у нас было свидание.
При этих словах свеа явственно передернуло, а некромантка, проигнорировав это, невозмутимо продолжила:
- Которое мы намереваемся продолжить. Не так ли, Аэлюша? - проворковала она, обнимая его за талию и прижимаясь щекой к его груди. Мне показалось, что свеа сейчас удар хватит от этого простого жеста и ласкового тона девушки, - мы можем идти, дарьян Ректор?
- Можете, - кивнул Рэфил и, не успела парочка облегченно вздохнуть, добавил, - прямо в мой кабинет.
- За что? - обиженно посмотрела на него Эвели, - за то, что у нас свидание?
- Эвели, - укоризненно покачал головой Рэфил, - не надо мне так нагло врать. Я ведь прекрасно помню, какие 'нежные и трепетные' были у вас отношения с Аэлькэри. Напомнить, сколько раз мне приходилось вас разнимать, чтобы вы случайно не разнесли уникальнейший артефакт, а заодно и дом более пяти ста некромантов?
- Дарьян Ректор, - умиленно улыбнулась девушка, - пока вы были в полугодичном отпуске, все может измениться, даже наша вражда с Аэлькэром. Вот если он скажет, что любит меня, то вы поверите? - алый Предвестник с океаном скептицизма в глазах кивнул, саркастично улыбаясь кончиками губ. 'Ну-ну, так я вам и верю' - говорил весь его вид.
- Я лучше уж в карцере месяц посижу, чем скажу эту несусветную ложь, - процедил Аэлькэри, - я подожду вас в вашем кабинете, дарьян Ректор. С вашего позволения, - щелкнув каблуками, некромант отвесил легкий поклон и гордо развернулся, намереваясь покинуть нас.
- Мы сейчас все вместе туда и пойдем, - остановил его багряный жрец.
И мы все вместе, дружной компанией, направились в кабинет Рэфила.
По дороге я незаметно рассматривала свеа, про себя поражаясь его сходству с киниль Митари. Походка, змеиная грация, высокая хорошо сложенная, но вместе с тем изящная фигура, копна серебристо-белых волос и золотые глаза - все один в один. Хотя, если быть немного критичнее, то не совсем так. Волосы - на тон светлее, глаза, наоборот - темнее, фигура повыше и помассивнее, а в остальном - до удивления одинаковое. Интересно, кем он приходиться киниль Митари? Братом? Родственником? Или просто посторонний, хотя сомневаюсь. Тем более, его имя Аэлькэри. Как мне помниться, то у киниль Митари полное имя - МитАЭЛЬКЭРИ, хотя может быть просто совпадение.
- Это его я видела, а не киниль Митари, - тихо сказала я Рэфилу, кивком указывая на Аэлькэри, - кто он?
- Темный принц, - так же тихо ответил багряноволосый Предвестник, - кажется, да, точно двоюродный брат киниль Митари.
- Значит, на принцев это тоже распространяется, - задумчиво закусила я губу, - скажите, если бы дар некромантии достался бы киниль Митари, то он бы оказался здесь, а Аэлькэри стал бы киниль?
- Да, - кивнул карминный сильвит, - но только после смерти сына киниль Митари, Райнэри.
- У него есть сын? - я почувствовала, как мои глаза помимо воли принимают круглую форму.
- У него была жена, темная княгиня, - припомнил он, - она умерла после родов, оставив вполне жизнеспособного сына, который станет следующим киниль.
Какие интересные новости! Оказывается, киниль Митари вдовец и у него есть сын. Кто бы мог подумать.
К этому времени, мы подошли к кабинету 'дарьяна Ректора'. Рэфил без колебаний открыл дверь и вошел внутрь, хозяйским взглядом окидывая помещение. Сидевшая за массивным столом худая, на грани изможденности женщина средних лет (ну, это, конечно относительно. Седые волосы и старые глаза никуда не делись, просто лицо у нее было лет так на сорок-сорок пять, не больше) недовольно подняла взгляд и, увидев Рэфилэля, тут же тепло улыбнулась, смягчив выражение глаз. Она с томительной плавностью, выдававшей в ней примесь нелюдской крови, поднялась из-за стола со словами:
- Не думала, что ты так скоро вернешься, Рэфил.
- Я всего на пару дней, Джил, - чуть улыбнулся он ей, - только уладить кое-какие дела.
- Дела? - мне показалось, или в ее голосе проскочила тоска? Но в следующем вопросе уже слышалась надежда, - личные?
- Личные, - кивнул алый эльф, - ты пока познакомься, а я разберусь с ними, - кивок в сторону мнущихся Аэлькэри и Эвели.
Женщина только сейчас обратила внимание на всех остальных. Ее пристальный взгляд сначала остановился на Дэймоне, приветливо улыбнувшегося ей, а губы сложились в удивленной усмешке:
- Не думала, что вы когда-нибудь еще вернетесь сюда, Дэймонэль-Литил.
- На все воля Судьбы, уважаемая Джилнэй, - парировал стальной Перворожденный, сохраняя на лице всю ту же приветливость, однако в уголках глаз собрались напряженные морщинки.
Я с интересом наблюдала за их перепалкой, поняв, что они знают друг друга. Скорее всего, с тех пор, когда Дэймона сослали сюда за убийство. Только вот чего они между собой не поделили? Может, просто неприязнь последователей Жизни и Смерти? Или просто личное?
Рэфил, тем временем, разбирался с непутевыми некромантами. Он взывал к их благоразумности, напоминал, что им вместе еще сражаться и умирать плечом к плечу, говорил, что они удивительно умные молодые человек и свеа, но вот куда девается их ум, когда они видят друг друга? Его слова не были пафосно изложены, просто он говорил сухим, слегка сожалеющим тоном, будто горевал над ними. Я видела, как у девушки горят щеки, а у свеа что-то похожее на вину скользило в глазах.
- Вы правы, - кивнула она, прерывая обмен остротами, но по глазам было видно, что ей очень хочется продолжить. Ее серые глаза обратили внимание на белокурого эльфа. Я почувствовала, как он внутренне поежился от ее внимательного, цепкого взгляда, - новый жрец? Как тебя зовут, молодой Предвестник?
- Мое имя Дааниэль-Shass, - Дани легонько коснулся губами ее кончиков пальцев, - но мне еще рано.
- Дааниэль, - покатала на языке его имя Джил, - очень приятно познакомиться. Скажи, это ты ученик Рэфила?
- Да, - лаконично ответил белокурый эльф.
- Ты тоже приехал сюда по личным делам? - нотка насмешки проскочила в ее голосе.
- Нет.
- Что же ты так сухо говоришь со мной, Дааниэль? Я тебе не нравлюсь?
Дани кинул на меня быстрый просительный взгляд, почти незаметный, но только почти. Джил заметила это и недовольно нахмурилась, прекрасно поняв, что с ней прекрасный сильвит не желает общаться, и это ее задело. А какую бы женщину это не задело? Ее взгляд впился в меня ледяной стрелой, и я невольно вздрогнула.
- А кто ты, детка? - мне не понравилась ее фамильярность. Интересно, у всех здесь такой поганый характер, или мне 'посчастливилось' встретить единственный экземпляр?
- Позвольте представиться, уважаемая Джилнэй, - сказала я подчеркнуто официальным тоном, - леди А`Миланэ, менестрель Оставляющая, - и, словно в издевку, присела в изысканном придворном реверансе. Упоминать о том, что я бывшая леди, я не стала. Зачем? Нет, возможно, отнесись ко мне она менее снисходительнее, то я просто бы представилась - менестрель Раморэ Оставляющая. А так я не удержалась, каюсь. Очень уж хотелось поставить ее на место.
- Леди? - приподнялись ее брови, - что же привело вас сюда, леди?
Почему-то Джил не обратила внимания на то, что я менестрель. Решила, что я просто издеваюсь, или подумала, что ослышалась? Но то, каким тоном она произнесла 'леди' мне очень не понравилось.
- Личные дела, - высокомерно улыбнулась я.
- Позвольте узнать -какие? - нет, она точно смерти моей хочет! И, словно извиняясь (от нее дождешься), пояснила, - все, что происходит в Цитадели я обязана знать. Так что вы здесь заб... что привело вас сюда?
Дани еле ощутимо сжал мою ладонь, затянутую в перчатку, успокаивая.
- Мне казалось, что Ректор Цитадели - это Рэфил, а не вы, - с довольно невинным взглядом посмотрела я на нее.
От нее не ускользнуло то, что назвала Рэфилэля сокращенным вариантом, и это тоже ей не понравилось. Судя по ее взгляду, раньше только ей одной позволялось так его называть. А тут является не пойми кто, и называется Ректора Рэфилом, причем с таким видом, будто имеет такое право. Вообще-то, не будто. Я могу называть его так, потому что он отказался ради меня от своего бессмертия.
- Джил, нужно их разместить на пару дней, - вмешался Рэфил, как бы ненароком становясь между нами обеими, - а потом мы уедем. Кстати, познакомься, это Лэрумиль, она останется в Цитадели.
- Вампир, - довольно улыбнулась Джил, и гневный огонь в ее глазах стал незаметным, но не погас. Тлеющие угли ярости на глубине ясно давали понять - некромантка со мной еще поквитается, - это хорошо. Добро пожаловать в Tsary Shassten!
- Благодарю, - кивнула Лэр, - вы не будете против, если все условия мы обговорим завтра?
- Конечно, - кивнула Джил и, на миг закрыв глаза, произнесла, - сейчас придет Верит, он покажет вам комнаты.
- Джилнэй, надеюсь, вы не поселите меня в общий блок? - Дэймон так душевно посмотрел на нее, что некромантка едва не отступила, - как вы знаете, дважды повторенная шутка - не смешна.
- Как вы могли подумать, - ей не очень хорошо удалось изобразить возмущение, - что я могу вновь допустить такую досадную ошибку?
- Ошибку? - жестко усмехнулся Дэймон, гневно сощурившись, - вы еще скажите, что даже не знали, что меня откачивали три дня.
- Это было досадное недоразумение, - процедила она.
- Джил, что с тобой? - поняв, что сейчас будет очень 'весело', Рэфил мягко, но довольно ощутимо сжал ее плечо, - я тебя не узнаю.
- День выдался тяжелым, - устало вздохнула она, но я, как и все, ни на миг ей не поверила.
И я поняла, почему Джил такая стерва. Во-первых, встретила сегодня того, кого терпеть не может. Во-вторых, оказалось, что кто-то еще может называть 'ее' дарьяна Ректора сокращенным именем, в-третьих, у нее просто тяжелый, как наковальня, характер.
- Постарайся держать себя в руках, - посоветовал алый эльф.
Она послушно кивнула, но на последок опалила взглядом Дэймона, ответивший ей этим же. Этим обменом любезностей закончилось наше посещение кабинета Ректора Цитадели.

Меня поселили на границе двух блоков - Светлого, созданного специально для тех, кто несет в себе частичку светлой сущности, и Темного, из которого, в основном, и состоит Цитадель, - в общей спальне для детей младше десяти лет. Именно эта спальня помогала им постепенно привыкать к Tsary Shaassten во сне. Ведь все знают, что мозг любого существа именно во сне работает активнее, переваривая полученную за день информацию.
Дани и Рэфил были в соседней комнате, в Темном блоке. Джил очень удивило то, что Ректор отказался от своей комнаты, а решил ночевать рядом с детской комнатой. Особенно ей не понравилась как бы оброненная вскользь фраза Даниэля 'она как раз рядом с манелой Раморэ'.
Огромная спальня была оформлена под обычную детскую комнату - вместо потолка ночное небо с подмигивающей круглолицей луной, мягко освещающей комнату, стены - приветливый лес с дружелюбными зверями, а пол - луг, на котором стоят цветы- кровати. Нет, действительно кровати были выполнены в форме цветов ромашек. Мягкая круглая серединка-матрас и лепестки-одеяло, которые накрывали ребенка, стоило только ему лечь.
Я умиленно смотрела на детей, сидящих на своих кроватях и с увлечением рассматривающие игрушки, подаренные добрым дядей Ректором. На их мордашках была написана такая радость пополам с неверием, что у меня невольно выступили слезы. Бедные, как редко они видят игрушки, если не могут до сих пор поверить в то, что они у них в руках?
Я не могла видеть, как позади меня появилась Судьба. Она с грустью в глазах посмотрела на детей и беззвучно шепнула 'простите', и столько в ее голосе было вины и сожаления, что никто бы не усомнился в искренности ее раскаяния. Между тем, в ее руках появилась Нить Жизни, у которой начало было золотисто-красным, а вся остальная - дымчато-серая. Повертев ее в руках, Судьба удивленно хмыкнула и, покачав головой, дотронулась ею до меня.
У меня перед глазами неожиданно пронеслось видение...
...Я на вытянутых руках держу алмазный венец, внутри которого клубиться туман, и произношу слова древней клятвы, каленым железом выжигаемые на ткани Мироздания. Мой голос спокоен и чуточку торжественен, но в груди ворочается вина и грусть, горечью полыни ощущающиеся на языке. Последнее слово тихим вздохом разносится по притихшему, замершему от напряжения залу, недовольному моим выбором, но не осмелившемуся сказать мне это в лицо, и все, клятва, навсегда связывающая меня и седого коленно-преклонного мужчину с двумя темными прядями, заплетенными в замысловатые косички, закончена и вступила в силу. Я опускаю венец ему на голову и подаю руку. Его теплая ладонь переплетает со мной пальцы и чуточку сжимает, как мне кажется, прощая меня. Я не смело улыбаюсь ему и вижу в его глазах теплую улыбку. Он простил меня, а большего мне пока не надо.
- Приветствуйте своего Лорда-консорта, - мой голос кристаллами льда царапает каждого присутствующего.
- Да здравствует Лорд-консорт, - раздается в ответ.
Лорд-консорт обнимает меня за плечи и коротко целует меня в висок, больше никаких вольностей он себе сегодня не позволит. Мой супруг улыбается высокому собранию, но в его улыбке, как и во взгляде, нет ни грамма тепла, и я неожиданно задумываюсь над тем, а правильный я сделала выбор?..
'Не ошибись', - еле слышно шепнули мне на ухо.
Я моргнула, не понимая, что случилось. Вернее, я поняла, что я видела. Свою свадьбу, вот только я не помню своего жениха, но зато помню все испытанные чувства, и они мне не понравились.
- Тетя, - подергал меня за штанину ребенок, вырывая из размышлений, - а вы с нами жить будете?
- Н-нет, я завтра уеду, - покачала я головой и обратилась ко всем, - хотите, я вам колыбельную спою?
Удивленная тишина послужила мне ответом, а заданный вопрос поверг меня в растерянность:
- А что такое колыбельная?
Я похлопала глазами, пытаясь объяснить, что это такое, но ни один звук не пролился с моих губ.
- Ложитесь, а я буду ее петь, - наконец, вымолвила я, доставая свою лютню и присаживаясь на свою кровать.
Дети послушно легли на свои кровати-ромашки и с интересом смотрели на тетю, терзающую странную штуковину. А 'тетя', смущенная тем, что никто даже понятия не имеет, что такое 'колыбельная', боялась спеть такую колыбельную, в которой дети постоянно бы спрашивали каждое слово. Наконец, я подобрала что-то нормальное.
Пальцы погладили струны, мягко пропевшие в ответ, и я начала нежно петь, словно настоящая мать:

Звезды водят хоровод,

Гладит ветер темный луг,

Сладко спит лесной народ,

Тьма сгущается вокруг.

Услышав слово 'Тьма', дети испуганно вздрогнули и со страхом принялись оглядываться. С их маленьких ручек в воздух взвились маленькие светящиеся шарики, похожие на довольно больших светлячков. Это их немного успокоило, но страх все еще читался на их лицах. Зато в их старых глазах появилось что-то жесткое и обреченное, и меня это немного встревожило. Я мысленно дала себя подзатыльник и успокаивающее улыбнулась им, продолжив петь.

Из ромашки колыбель

У малютки-мотылька,

В одуванчиках постель

Постелили два жука.

Меня немного успокоило то, что они не стали спрашивать, что такое 'ромашка', 'мотылек', 'одуванчики' и 'жуки'. Значит, они знают, что это такое. Тем более что это все было нарисовано.

Стрекоза поспать легла

У кувшинки в лепестках,

В сладком клевере пчела,

Шмель в кудрявых васильках.



В колокольчиках - сверчок,

Муравьишка - у сосны.

В паутине паучок

Смотрит радужные сны.



Звезды светят с высоты,

Смотрит ласково луна,

Спят усталые цветы,

Мягко ходит тишина.
(колыбельная 'На лугу').

- Спите детишки, спите, - еле слышно прошептала я, думая, что все они уже спят, но оказалось, что ошиблась.
- Луна не смотрит ласково, - угрюмо произнес кто-то, - спойте еще.
И я начала петь все колыбельные, которые знала.

Посреди ночи меня разбудил жуткий грохот, сотрясший, как мне с перепугу показалось, всю Цитадель до основания. Подскочив на кровати, я спросонья запуталась в одеяле и упала на дрожащий, словно от испуга, пол. Кое-как выпутавшись из одеяла, я попыталась встать, но пол норовил выскользнуть у меня из- под ног. Великие боги, что происходит? Конец света? Очень похоже на это. Я увидела, как каменные, казавшиеся такими крепкими, надежными, стены покрылись глубокими змеящимися трещинами, оконные стекла осыпались пылью на пол, впустив в спальню зимний, свирепый ветер. Он тут же выморозил комнату, и теперь дыхание, покинув тело, превращалось в облачко. Залетевший черный пепел норовил забиться в нос и в легкие, и мне пришлось закрыть лицо рукавом.
Испуганно заплакали проснувшиеся дети, а в следующую секунду неожиданно замолчали. И это заставило что-то екнуть в груди. Я посмотрела на маленьких магов и почувствовала, как ужас холодными костлявыми ладонями обхватил мое сердце, жалобно забившееся в этой своеобразной клетке. Лица детей стали отрешенными, мертвыми, их глаза поглотил черный огонь, а по бледным щечкам текли кровавые слезы, срывавшиеся с подбородков и впитывающиеся в одеяла. Я зажала рот ладонью, чтобы истошно не закричать, и сдавленно всхлипнула, не в силах оторвать свой взгляд. На ромашках сидели маленькие эльфы, плачущие алыми слезами... Я почувствовала, что эта картина будет преследовать меня всю мою жизнь во снах, и постоянно я буду просыпаться с дикими криками и в холодном поту.
Где-то вдалеке захохотал гром, яростно полыхнула молния, на краткий миг погрузив комнату в ослепительно-яркий свет. Я услышала, как по коридору начали бегать некроманты, что-то тревожно крича и звеня оружием. Что происходит? Нападение? Боги, за что мне все это?
Через секунду голоса темных магов потонули в полном ненависти многоголосом вое, пробравшем меня до самых костей. Я почувствовала, как все мои волосы встали дыбом, а мелкая дрожь поселилась в теле. Почти все мысли, кроме 'ну за что мне все это, а?', исчезли с такой скоростью, как вино из бутылки, сжимаемой пьяницей. Моя душа, испуганно пискнув, забилась в самом темном и безопасном уголке и сетовала на то, что я не послушалась ее и осталась в Цитадели.
Теплая ладонь, опустившаяся мне на плечо, помогла крику таки вырваться из меня. Я завопила так, что зазвенело в ушах.
- Манела, это я, Дани, - успокаивающее произнес родной голос, - все в порядке.
- В порядке?!! - вновь завопила я, только теперь уже от возмущения, разворачиваясь к нему, - Цитадель трясет, как в припадке, а ты говоришь - все в порядке!!!
Белокурый эльф невозмутимо передернул плечами и произнес:
- Пойдемте в безопасное место. Там вас никто не сможет достать.
- А они? - кивнула я головой в сторону детей.
- Сейчас они - это Цитадель, - тихо сказал Даниэль, и, несмотря на грохот и вой, я услышала его, - пойдемте.
Я схватила свою сумку, быстро сунула ноги в сапоги и последовала за эльфом, тревожно хмурящимся и стискивающим древко sgass так, что побелели костяшки пальцев. Мы быстро шли, почти бежали по скудно освещенному коридору, придерживаясь за мелко трясущиеся стены. Хорошо, что в коридоре не было окон, иначе я бы сильно замерзла. Но, хотя, учитывая то, что я почти бежала, да доносящийся рев за пределами Цитадели Некромантов, я сомневаюсь, что мне это удалось бы.
Мимо нас пробежала, на ходу застегивая сплошь покрытую серебряными полосами куртку, больше похожую на легкие доспехи, Эвели, что-то взволнованно объясняющая скользившему рядом Аэлькэри. Парочка непримиримых врагов напрочь забыла о своей неприязни, но это пока. Когда все это кончится, то они вернуться к своей вражде. Потом последовали двое жрецов Смерти. Прекрасные лица Перворожденных были мрачными и смертельно серьезными.
- Где светлый Рэфилэль?
- Возле главных ворот, - отрывисто произнес Дани, -а что случилось?
- Помимо нападения? - даже несмотря на серьезность ситуации, не упустил возможность поострить темноволосый эльф, саркастично скривив губы, но спустя вздох, поджал их, - кто-то ломает Печать.
- Что? - побледнел мой сильвит.
- А еще вызывает высших демонов, - окончательно добил другой жрец, - нужны еще жрецы Смерти не ниже третьего круга Посвящения, иначе все некроманты полягут. Они не смогут долго выстоять.
Дани выругался так, что не всякий менестрель сможет, и в конце сплюнул на пол.
- Ты пока свяжись с нашим Храмом, - велел темноволосый сильвит, - а мы попробуем продержаться хоть сколько-нибудь.
После этих слов, мы разбежались.
Дани, схватив меня за руку, побежал так быстро, что в скором времени мне перестало хватать воздуха. Мою грудь, словно стальными кольцами, сдавило, но, тем не менее, я упорно бежала дальше.
Я слышала, как там, на пепельном поле, идет битва. Яростные и полные боли крики, взрывы и еле слышный звон металла давали благодатную почву для воображения. У меня, словно перед глазами стояло сражение. Седые некроманты сжимают в одной руке серебряные мечи, а с другой в нечисть летят сгустки тьмы, именуемые здесь 'чернышами'. Слова заклятий безостановочно срываются с их сухих губ, лица перемазаны кровью, как своей, так и чужой, а глаза горят мрачным темным огнем. В какой-то момент у них заканчивается магический резерв, и темные маги отчаянно машут серебряными клинками, отбиваясь от смертоносных и смазанных от скорости ударов когтистых лап, изодравшие одежды в клочья.
Еле слышный крик создал новую картину. Почему-то я увидела Эвели, припавшую на одно колено, и отмахивающаяся от нападающих тварей клинком. Она до крови закусила губу, но упрямо вздернула подбородок, отчаянно показывая всем, что так просто не сдастся. В ее глазах я увидела азарт битвы и вместе с тем обреченность, обреченность, связанную с пониманием, что это далеко не последний бой. Ее клинок начинает быстро вертеться в ее руках, создавая сияющий, кажущийся непробиваемый щит, но...Огромный монстр, состоящий из одних когтей и клыков, с помощью чистой, звериной силы пробивает ее защиту и отшвыривает девушку на несколько метров. Эвели протаскивает по земле пару метров и ударяет головой о камень, и некромантка теряет сознание. Монстр в длинном прыжке, выпустив когти, прыгает на нее, желая изодрать ее в клочья, но его пронзает меч Аэлькэра, непоколебимой скалой стоящего над распростертым телом его противницы.
- Сюда, - голос Дани вырвал меня из жутких фантазий.
Белокурый эльф открыл передо мной дверь, ведущий в другой коридор. Единственное окно было разбито, и в него влетал ветер с пеплом, а также запах горелого. Я, прекрасно поняв, куда смотрит это окно, хотела быстро проскочить мимо него, но мой взгляд зацепился за представленную картину, и мне стало страшно.
Я, наивная, даже не представляла сколько их. Огромная, без конца и края серо-черная движущаяся армия нежити непрерывно шла оттуда, где небеса полыхали гневно-алым цветом и порой в нем сверкали огромные, ветвистые, как рога оленя, молнии бело-синего цвета. Вокруг некромантов, окруженных океаном нежити, на несколько секунд появлялось свободное пространство, которое тут же исчезало. Холодный, злой ветер трепал черные одежды темных магов и возносил в небеса темно-серый пепел. Пронзительные крики и булькающие хрипы были жуткой мелодией для этой феерии боли и ужаса. Назвать эту бойню, эту резню, это кровавое сумасшествие битвой язык не поворачивался.
В моем словаре нет такого определения, такого слова, чтобы описать тех ужасных монстров, что с рычанием, от которого сжималось сердце, нападали на магов Смерти. Огромные или маленькие, с клыками и когтями или без них, все эти чудовища сильно разнились друг от друга, но объединяло их одно - неутолимая жажда крови. Я видела, с какой яростью и остервенением они пытались добраться до беззащитной плоти некромантов, чтобы впиться, растерзать клыками и когтями, насладиться ею, и не могла поверить, что маги Цитадели могут выстоять этот, казалось, несокрушимый, как цунами, натиск. Но некроманты рубились с той же отчаянной яростью и безнадежностью, что отбрасывали каждую волну атаки. Однако их было очень мало, и их резерв был ограниченным...
Звон мечей, вой и заклинания, выкрикиваемые сорванным от напряжения голосом, переплелись друг с другом, подобно змеям. Я вцепилась в подоконник, безумными глазами жадно выпивая это ужасное, наполненное кровью, болью и пеплом сгоревших тел зрелище, и плакала, плакала, плакала. Мои слезы бежали по щекам, по дрожащему подбородку, смешиваясь с кровью из прокушенной губы, а в душе играла дикая, горькая музыка, которую я напишу в память о Цитадели Некромантов.
Очень часто использовалось такое заклятие, как расходящиеся от мага Tsary Shaasten черные круги, и все, чего или кого они касались, обращалось в пепел, который тут же подхватывал ветер. Не прекращающееся летали 'черныши', в свете молний вспыхивала сталь мечей вампиров, и рокочуще смеялся гром в алых небесах. Его смех на краткие мгновения перекрывали скрежет, взрывы и крики, на краткие мгновения дарил привычный страх перед стихией, на краткие мгновения обманывал, обещая подарить дождь и спокойствие. А потом затихал, и вся злая песнь битвы на смерть звучала вновь, клинком раня сердце и душу.
Огненный вал, обрушившийся на нежить с неба, дал пусть небольшую, всего несколько секунд, но передышку. Парящий над пепельным полем огромный золотисто-алый дракон, грозно рычал и плевался небольшими сгустками огня, стараясь не задеть своих. Я видела, что его крылья, одно из самых уязвимых мест его покрытого непробиваемой чешуей, в нескольких местах порваны, и магистр-дракон держится из последних сил. Неожиданно, откуда-то сверху, ему на спину свалилась тварь, похожая на жалкую пародию драконов. От неожиданной атаки, дракон с ревом, в котором смешались гнев и боль, камнем полетел на землю, не в силах сбросить с себя рвущую его на части нежить. Он упал на землю, ломая крылья и подминая под себя всех, кто по неосторожности оказался рядом. В основном, это были противники, но среди погибших оказалась пара нерасторопных молодых магов, чьи захлебывающиеся собственной кровью предсмертные крики возвестили о том, что Цитадель лишилась воинов. Неожиданно я поняла, что она все чувствует и понимает, что она живая, а не бездушный артефакт, ставший тюрьмой для всех, кого магия некромантии избрала своим носителем. Я услышала, как Tsary Shaassten застонала, искренне оплакивая их гибель, как задрожала от горя и потери своих детей. Она, испросив моего разрешения, моими слезами и захлебывающимся от неподдельного горя криком простилась с ними.
Неожиданная тишина, хищной птицей опустившаяся на поле сражения, прозвучала намного угрожающее, чем все эти рыки и крики. Эту наполненную мрачной угрозой безмятежность разорвал дрожащий голос, мертво читающий заклятие. Я отыскала глазами этого мага и схватилась за горло, словно меня начали душить. Молоденькая, не старше пятнадцати лет девушка, с побелевшим лицом, измазанным сажей и кровью, вскинув точеный подбородок, читала свое последнее в жизни заклятие, чьи наполненные безжизненным льдом слова падали в душу, запоминаясь навсегда. Я поняла это по тому, как все некроманты стали спешно закутываться и закутывать своих не владеющих магией союзников, в черные, как сама беззвездная ночь, щиты. Только один раз я видела такие щиты, когда Рэфил безжалостно уничтожил подосланных убийц. Это были высшие щиты защиты, применяемые только при таких заклятиях, когда точно знаешь, что от тебя не останется и памяти.
- Прощайте, - прошелестело осенними листьями, сминаемыми под сапогами, ее последнее слово.
А потом мир взорвался.
Ослепительно-яркая вспышка затопила все вокруг, безжалостно резанула по глазам ножом, выбивая слезы, и исчезла, прихватив с собой всю армию нечисти. Ее последний, полный чернейшей ненависти рык сотряс Цитадель и оборвался, словно струна под неумелыми пальцами начинающего музыканта.
...Вокруг Цитадели Некромантов стало еще больше пепла и стало еще меньше защитников, на чьих молодых лицах, обрамленных седыми волосами, устало смотрели на мир старые глаза...
- Все, все, - тихо шептал мне Дани на ухо, убаюкивая в своих объятиях, сжавшуюся и дрожащую меня. Он сидел под окном, привалившись спиной к стене, и безуспешно пытался успокоить меня, - я здесь, я рядом.
Я прижималась к его груди и бездумно смотрела прямо перед собой. Сегодня я впервые увидела такое празднество Смерти, Ее разгул и нарушил во мне гармонию, целостность. В голове не было ни одной мысли, кроме одной 'это сон, это дурной сон, я дома, я не в Цитадели Некромантов'.
- Я рядом, - повторил белокурый эльф, прижимаясь к моей макушке щекой.
- Рядом, - беззвучно повторила я, посмотрев на него не свойственным мне, менестрелю, взглядом - жестким и утомленным, и стала настоящей собой, Лаи`ин, - это ведь не все. Печать сломали, восемь демонов пройдутся по миру, оставляя после себя тлен и смерть, их остановит только...
Я замолчала, грустно усмехнувшись.
- Что? - медленно спросил Предвестник и внимательно заглянул мне в глаза, - ты не Раморэ.
- Да, - просто кивнула я, закрывая глаза и кладя голову ему на плечо, - я не Раморэ.
- Ты...вы Лаи`ин, - уверенно произнес сильвит.
- Догадливый эльф, - я потерлась щекой об него, - только медлительный. Тебе надо быть на поле, чтобы задержать их, пока не придет помощь. Я бы помогла, только сейчас очень слаба, простите. Ну, что ты стоишь? - закричала я, отпихивая его, - беги!
Голубоглазый эльф плавно поднялся на ноги и, посмотрев на меня, выбежал. Я прислонилась спиной к стене и, притянув колени к груди, обняла их и уткнулась лбом. Слишком слаба, чтобы помочь. Любимые Создатели, Al`vade Ainte, за что мне это наказание? Стать беспомощным призраком того, кем я была раньше? Великой Королевой Теней, одной из Великолепной Семерки, одной из Маршалов Теней. Кто я теперь? Слабая, бесхарактерная и истеричная менестрель, связанная узами Жизни и Смерти со светлыми эльфами. Худшего и придумать нельзя. Хорошо, что сейчас никто уже не помнит о том, как тени и сильвиты отчаянно ненавидели друг друга, но вынуждены были, стиснув зубы, сражаться плечом друг к другу. Не помнит то, что эти 'прекрасные' лучники презрительно морщили нос, при виде нас, шпионов. Конечно, для них это было слишком недостойно бить в спину, хотя сами этим же не брезговали. Да мы, впрочем как и вампиры, больше походили на детей Thare Morante, чем на воинов Выпивающих Жизнь. У нас была темная, притягательная красота, завораживающая не хуже, чем голос сирен, и это было сильным ударом по самолюбию народа светлых ell`fiary, потерявшие во тьме веков свое истинное название и принявшие унизительное эльфы. Как же, многие засматривались на нас, очарованные нашей темнотой, соблазнительной, как грех, а не на Перворожденных. Кстати, это полнейшая ложь. Первыми смертными были иттары, а не светлые эльфы. Никто уже не помнит, что именно темные эльфы, дроучи, послужили родоначальниками сильвитов. Мы, тени, украли генные разработки Живущих Смертью, и передали их Выпивающим Жизнь, которые уже немного подправили и дали жизнь светлым эльфам, почти непревзойденным лучникам.
Не только в том, что я связана узами с эльфами, заключается ирония положения. Я ведь помню этого эльфа, вернее, его прошлое воплощение, сохранившее в этом все свои черты. Ведь во время войны иттаров мы были заклятыми врагами, не десять, не сотню раз скрещивая клинки, страстно желая обагрить их кровью противника. Этот эльф был непомерно жестоким воином, получавшим истинное удовольствие при виде предсмертной агонии существа, павшего от его руки. Мои глаза много раз видели, как сильвит, присев на корточки с умирающим, медленно, с наслаждением ломал палец за пальцем, при этом улыбаясь так, что у меня мороз проводил рукой по спине. И мне горько признавать, что и в нынешней жизни он остался прежним, правда, за его безупречной маской это не видно, но его аура переливается всеми оттенками черного - от серебристо-белого до угольного. Интересно, это кто-нибудь видит сквозь ложную ауру?
Мои мысли прервала мощная волна, сотрясшая обитель некромантов так, что я, не удержавшись, упала вперед на четвереньки. С верху посыпалась серая крошка и мне на плечо упал огромный мохнатый паук, которого я брезгливо стряхнула на пол. Все, они здесь.
Пробирающий до самой души восьмиголосый вой, заставивший все внутренности завязаться узлом от ужаса, разорвал напряженную тишину. Восемь демоном высшего уровня пресекли Грань Миров, чтобы уничтожить все, что окажется у них на пути, а именно - Цитадель Некромантов и меня. Я не сомневалась в том, что их вызвали для того, чтобы убить меня. Магия Теней, разбившая Печать, еле уловимым ароматом щекотала мои нервы, давая понять, что кто-то из Лордов не желает того, чтобы я, вернее, кто-то из линии настоящих Королей Сваорлока вновь взошел на престол. Для этой цели они спокойно уничтожат мир, лишь бы мой Путь закончился. Раморэ, тебе срочно нужно освободить меня, иначе они нас уничтожат.
Что там происходит?
Я поднялась на ноги и посмотрела в окно. Увиденное заставило меня закусить нижнюю губу и покачать головой от осознания того, что дела у нас очень плохи. Восьмерка демонов оказалась знакома мне, и радости от знакомства с ними я не испытала. Они были ведущими, то есть одними из самых лучших воинов демонов.
...Фрей...- полетел мой Зов, неслышный для ушей, но громкий в Сфере Жизни.
Я знала, что он откликнется, несмотря на то, что сейчас он спит, то есть его истинная сущность сейчас находится в клетке другого воплощения, и даже раздроблена. Фрей откликнется всегда, чтобы с ним не случилось. Я была так в этом твердо уверена, как в том, что утром солнце вновь обласкает мир своими лучами.
И мой Король ответил...
Там, где небо полыхало огненно-красным цветом, где слышались свирепые рыки демонов, бился алый эльф по имени Рэфил, правильнее будет сказать, Refil- ell`fiary-Shaass, Осколок Души Короля Теней Фрея. Я закрыла глаза и, поднеся левое запястье, на котором светились древние руны Жизни и Смерти, к губам, шепнула на позабытом языке слово, открывающее врата между моим и Рэфиловским сознанием. И я увидела, что происходит там, где кровавый небосклон.
Мое тело дернулось, словно в него попал небольшой магический заряд, а глаза слепо распахнулись, чтобы через секунду увидеть не пепельную пустыню с багряным горизонтом, в котором сверкали клинки-молнии, а снежную равнину с карминным небосводом и огромным черным цилиндром, внутри которого бесновались восемь расплывчатых фигур с полыхающими адским пламенем глазами.
Некроманты, едва сдерживая отчаяние, чертили собственной кровью различные пиктограммы силы, плели связки заклинаний и поддерживали Стену Тьмы, не дававшей демонам продвинуться дальше. В глазах темных магов горело черное пламя некромантии, поглотившее их глаза, а посиневшие от напряжения и усталости губы беззвучно шептали как слова заклинаний, так и ругательства, перемежаемые молитвами надменным богам. В другое, не такое безнадежное время, это вызвало бы улыбку, но сейчас это вызывало горечь. Их ресницы были облеплены снегом, а на одежде осел иней, придавая чародеям ирреальный вид. Я видела, что они уже на грани усталости, что еще совсем немного, и все они упадут, истощенные, как физически, так и магически.
Кровавые пряди Рэфила, припорошенные снегом, выбившись из косы, плетьми стегали его по лицу, оставляя полосы. Его sgass ярко светил в сумраке, поддерживая Стену. Именно его ритуальное оружие было стержнем этого заклятия, именно на нем держалось заклятие, с жадностью выпивающее силы из сильвита. Да, он был очень силен, но не обладал безграничным запасом и не мог постоянно пополнять свой резерв, хотя стоило ему попросить свою Владычицу, как Она моментально бы пришла ему на помощь. Refilia, любимый, ведь не спроста Смерть дала ему такое имя. Она никогда просто так ничего не делает. Может, попросить Ее о помощи, вот только что Она потребует в оплату? Скорее всего, Рэфила, но я не в коем случае не отдам его Ей, потому что он Осколок Фрея.
Четверо коленно-преклонных Предвестников, стоящих полукругом позади и слева от Рэфила и сжимающих белыми пальцами древки так же светящихся sgass, создавали Косу Смерти, на редкость сильное заклятие, но вот только оно не могло убить демонов, так, немного потрепать, не более того. Если бы жрецов было больше, хотя бы восемь-девять, то они вполне могли изгнать преданных воинов Thare Morante, а так им сейчас нужно продержаться до того момента, когда прибудет подмога. Я знала, что в Эль-Шах-Ире, в Храме Смерти спешно чертят двенадцатилучевую звезду Вильена, которая способна перебросить на дальнее расстояние до восьми существ. Но я сомневаюсь, что звезда сможет пробить полог, наложенный тень-магами. Он был очень сильным, и его структура не известна другим расам.
Фрей!! Что ты медлишь?!
Его недовольство моей нетерпеливостью отразилось в дрожании Нитей Мироздания, а я довольно улыбнулась.
Глаза Рэфила полыхнули чистым золотом, поглотив изумрудную зелень, а его резерв наполнился магией, но не магией Смерти, а отчасти чуждой, незнакомой. Она была не холодной, как магия некромантии, и не горячей, как стихийная, а прохладная, ластящаяся, как шелк к голой коже. Магия Теней, магия Королей. Волосы алого сильвита на концах превратились в клубящийся туман, а кожа приобрела легкий сероватый оттенок, который все списали на изможденность. Никто, даже сам эльф, не понял, что сейчас здесь появился по Зову своей любимой древний Король народа Теней. Вот чего не стоило ему делать, так это резко вмешиваться в структуру Стены Тьмы, почти грубо меняя магию Смерти на Теней. Я не успела предупредить Фрея, как Стена, задрожав, лопнула, несмотря на усилия запаниковавших некромантов, как мыльный пузырь, расшвыряв их в разные стороны. Предвестники не успели до конца сплести заклинание Косы, и оно превратилось в простую взрывную волну, едва не переломавшей им все кости.
Я досадливо стукнула кулаком по стене, отчего от места удара расползлись змеями трещины. Боль тут же радостно свила гнездо в моей руке, опутав ее от кончиков пальцев до плеча. Я болезненно поморщилась и вернула внимание к тому, что происходило за несколько километров отсюда.
Демоны торжествующе взревели и двинулись по направлению к Цитадели. От их тяжелых шагов земля ощутимо вздрагивала, а следы дымились. Один из демонов остановился, собираясь уничтожить некромантов, и между его когтистыми лапами стали появляться искрящиеся шарики фиолетово-черного цвета. Я знала, что если они заденут что-либо, то оно просто осыплется золой, и то в лучшем случае. Пяти таких 'шариков' хватит на то, чтобы уничтожить четырехсот некромантов, из последних сил сражающихся с выходцами мертвого мира.
Я поняла, что Фрей может спокойно дать умереть защитникам Цитадели, а дальше медлить нельзя. Демоны, словно увидев меня в окне Цитадели, бежали на своих шести конечностях, не до конца раскрыв свои кожаные крылья. Закрыв глаза и строго перпендикулярно скрестив руки на груди, я запрокинула голову и начала быстро, но без спешки произносить заклинание Вызова. Я прекрасно понимала, что Она может попросить за это, но, может, все обойдется.
Холодный ветер кладбищ пронесся по каменным коридорам и мелкими иголочками впился в мое сердце, заставив меня свистяще вздохнуть сквозь судорожно стиснутые зубы. По нервам пробежалась почти неощутимая магия Перехода, дрогнули смещаемые складки Пространства, а в следующий миг рядом со мной появилась фигура в плаще с накинутым на голову капюшоном.
- Извечная, - я смиренно преклонила колено перед Ней и опустила голову.
- Лаи`ин, - Ее прохладная рука подцепила мое лицо за подбородок и заставила меня посмотреть в Ее древние и мудрые глаза, - не думала, что ты осмелишься позвать меня, зная, что я могу попросить.
- Извечная, я смиренно прошу Тебя о помощи, - я знала, что Смерть в курсе происходящего, но традиции еще никто не отменял.
- И ты готова будешь отдать мне Осколок Фрея? - Она приблизилась свое лицо вплотную к моему.
- Проси все, кроме этого, - почти прошептала я.
- Все? - Владычица дала мне шанс отказаться от своих слов, но я не воспользовалась им.
- Все.
- Хм, хорошо. Ты лишь единожды заплатишь за две мои услуги, но не сейчас.
Мои брови дрогнули, когда я услышала Ее ответ. Извечная недвусмысленно говорит мне, что я второй раз попрошу об услуге, но мне не понравилось то, что за две услуги я расплачусь всего один раз. Что это будет за цена?
Смерть отпустила мой подбородок из плена своих рук и, бросив мимолетный взгляд вдаль, исчезла.
Я тут же вернулась к окну и попросила Цитадель активировать древнее защитное заклинание. Спустя вздох, вокруг этого гигантского артефакта заклубилось темно-серое, почти черное марево защитной сферы. Это, конечно, надолго не задержит демонов, но кое-какое время все же даст, чтобы некроманты смогли изгнать их. По крайней мере, я надеюсь на это.
Чего я совсем не ожидала, так это то, что один из демонов сможет прорвать защиту и, на огромной скорости ударившись о стену, проломил ее совсем в нескольких десятках метров от меня. Я ахнула и собралась бежать, но он поймал меня в силовой аркан и дернул к себе. Не удержавшись на ногах, я упала на колени, разбив их в кровь, и меня потащило к нему. Я отчаянно пыталась зацепиться за что-нибудь и кричала, но ничего не помогало. Этот блок, в котором я находилась, был самым отдаленным и защищенным, как думали все обитатели Цитадели, и поэтому никого здесь не было.
Я отстранено подумала о том, почему мои эльфы сейчас не рядом со мной? Ведь они просто обязаны сразу же появиться, как только появится малейший намек на опасность. Но факт есть факт - в коридоре были только я и занесший для смертельного удара лапу демон. Зажмурившись, не в силах вынести такого бесславного конца, как неожиданно, мне кольнуло мизинец, а потом мягко отнесло в сторону. Жуткий грохот и яростное рычание заставили меня распахнуть глаза.
Надо мной, соединив кончики крыльев, создавая защитную сферу, стоял серебряный орел. Я перевела взгляд на свою руку, на которой раньше было кольцо киниль Митари, и увидела, что его нет. Невероятной мощью веяло от этого древнего артефакта, не дававшей сомневаться в том, кто сделал это кольцо - лучшие маги темных ell`fiary во времена Раскола Мира, в настоящее время никто из магов не сможет сравниться с чародеями прошлого.
А где демон? Я поискала его взглядом и увидела кучу камней, выглядевшей так, будто по нему прошлось боевое пламя дракона. Торчавшая из-под этой груды когтистая лапа была скрючена в предсмертной агонии. Хм, неужели он умер? Мне с огромными усилиями удалось посмотреть на его жизненное поле, и довольная улыбка появилась на моих губах. Демон умер. Осталось уничтожить еще семеро. Я поняла, что кольцо защитит меня только от опасностей магического характера и в том случае, когда моих эльфов не будет рядом. Стоило мне только об этом подумать, как кольцо вернулось мне на палец, выполнив свою задачу по моей защите.
Холодный ветер ночного кладбища, взъерошив мои волосы, пробрал меня до самых костей, опутал сердце ледяной сетью и полетел дальше по коридорам. Я опустилась на колени, жадно хватая воздух ртом, и вскоре почувствовала, как полог, наложенный тень-магами, рассыпался, не выдержав напора спешащих на помощь жрецов Смерти. Хотя мне показалось, что их Владычица тоже в этом поучаствовала - слишком уж мертвой и мощной была призванная сила, никто из смертных не мог обладать ею, только Извечные.
Защитное марево Цитадели исчезло, и я вновь могла видеть пепельное поле. Демонов вновь заключили в Стену Тьмы, а тринадцать жрецов Смерти готовили заклятие, которое должно было изгнать демонов. Я внимательно следила за ними, опасаясь, что они могут допустить фатальную для всех ошибку, ведь это заклинание было очень мощным и капризным, и ошибиться в его плетении было очень просто. Но Предвестники все сделали правильно. Фрей задал направляющий вектор и, собрав со всех силу, вложил ее в кружево заклятия. Короткое слово-активатор, произнесенное на древнем языке, заставило жрецов обеспокоено зашевелиться, но все прошло, как надо. Серебристо-фиолетовая вспышка внутри Стены Тьмы заточила демонов в крохотный золотисто-алый шарик, который на немыслимой скорости унесся вдаль, туда, где была сломанная Печать, которую уже через пару часов срочно вызванный Великий Совет Магов быстро залатает.
Цитадель в этот день приняла серьезный удар, пожертвовав почти дюжиной некромантов, но все же смогла выдержать его, пусть и такой серьезной ценой. Еще около двух сотен ее защитников лежали в Целительном блоке, залечивая многочисленные ранения, а все остальные, кто был способен стоять, заделывали дыру в стене, правда, на это у них уйдет еще около недели. Цитадель, несмотря на ее кажущуюся несокрушимость, на деле очень хрупкий артефакт, требующий к себе особо бережного обращения. Стену нужно не только камнями заделать, но и вплести различные, но все одинаково сложные чары. Как мне сказали, за все время ее существования, такой ремонт им приходиться делать впервые. Ну, что ж, все бывает в первый раз.
Я думала, что на этом сегодняшний день закончится, но, к моему огромному сожалению, это оказалось не так. На десерт, если можно так сказать, осталось еще одно событие.

Я сидела в комнате, находящейся в Светлом блоке. После того, что я увидела, что случилось с детьми во время нападения, я не могла смотреть на них без боли. А они видели скорбь в моих глазах и спрашивали, что со мной. И что я могла ответить им, привыкшим к такой жизни? Явно не то, что за пределами Цитадели, на материке Оналия, жизнь намного прекраснее. Подумаешь, убийцы и воры, они не так страшны, как орда нежити, жаждущей твоей крови. Постоянно врать им я бы не смогла, поэтому попросила другую комнату. Я горевала на тем, что эти дети не могут познать всех радостей жизни, обреченные на постоянные сражения и потери близких друзей. Лаи`ин очень мудро поступила, мягко оттеснив меня в сторону и заняв главенствующее положение. Я не сомневалась в том, что впала бы в непристойную истерику, увидев все это кровавое безумство, да и вообще совершила бы такие идиотские поступки со страху, что до конца своей жизни не смогла бы без стыда это вспоминать. И вместе с этим я поняла еще одну важную вещь - Лаи`ин не другая личность, не что-то чужеродное, это Грань моей души, личности, это я. Менестрель Оставляющая и Королева Теней Лаи`ин - одно и тоже. Скажем так, Лаи`ин - это сильная моя сторона, Раморэ - как мне не стыдно признаваться, слабая.
'Не слабая, - возразила Королева Теней, - другая. Я воин, ты менестрель, и поэтому у нас разные характеры, но мы- одно целое'.
Я улыбнулась. В ее, нет, моем голосе прозвучала такая уверенность, что не поверить просто невозможно. Признаться, когда-то давным-давно я мечтала быть такой - независимой, сильной и уверенной в себе - и пыталась стать такой. Но, что называется 'заставь дурака богам молиться...', я переборщила. В итоге я сделала себя чудовищем в облике красавицы - холодное, надменное и расчетливое, ищущее везде выгоду. Весеннему Ветру, моему наставнику и другу, удалось доказать мне, что эти качества характера уместны только в гнезде гадюк, то есть при Королевском Дворе, за что я ему до сих пор благодарна.
Деликатный стук в дверь развеял мои мысли. Я встала с кровати и открыла дверь. На пороге, смущенно переминаясь с ноги на ногу, стоял Целитель Цитадели. Несмотря на учтивое выражение лица, в его глазах плескалось озабоченность и переживание.
- Что случилось? - у меня сразу возникло чувство, что произошло что-то нехорошее, причем с одним из моих сильвитов.
- Светлый Дааниэль, - только и сказал Целитель, - пойдемте, я по дороге все объясню.
Я кивнула, и он повел меня по лабиринту коридоров, на ходу разъясняя ситуацию.
- Нам не удается вывести его из sfaoru...
- Из чего? - мне это слово очень понравилось.
- Sfaoru - это состояние шока, вызванное магическим истощением, - кратко объяснил Целитель, - опытным Целителям, не раз с этим сталкивающимся, удается довольно легко вывести пациентов из этого состояния. Все Предвестники, кроме Дааниэля, уже пришли в себя, а его не удается 'подцепить' и вывести, будто все силы, которые ему даются для выхода, уходят на что-то совершенно иное. Вы, манела, связаны с ним узами Жизни и Смерти, и поэтому должны вытащить его из sfaoru.
Мне почему-то казалось, что я знаю, почему Целителям не удается вытащить его из этого состояния, и куда девается отдаваемая ему энергия.
Через пару минут мы были в Целительном блоке.
Осунувшийся и посеревший от усталости Дэймон поприветствовал меня и начал растирать ладонями лицо. Как я потом узнала, стальной эльф безуспешно пытался вытащить белокурого Предвестника последние пару часов и тем самым почти полностью выжал себя. Красные глаза и пролегшие под глазами синяки придавали ему еще более больной вид. Прекрасно помня об их 'теплых' отношениях, выяснение которых они по моему требованию в моем присутствии не решали, я не могла не удивиться его самоотверженности. Ведь еще немного, и он сам бы свалился в sfaoru.
- Такое ощущение, будто воду в бездонную бочку лью, - Дэймон неверным движением откинул с лица пряди, и даже его заколки устало звякнули, - по теории, такого быть не может, но вот перед нами опровержение. Раморэ, если ты его не вытащишь, то этого никто больше не сможет. Даниэль, если его сейчас не вытащить, умрет. Тело, желая восполнить резерв, черпает силу из ауры, а она ведь не безгранична.
- Какие у меня шансы? - поджала я губы.
- Честно? - сомневающееся посмотрел он на меня, - пятьдесят на пятьдесят. Если не получиться с первого раза, то все, прими Владычица его душу. Постарайся.
- Обязательно, - кивнула я и, поднявшись на цыпочки, поцеловала его в смуглую щеку, - спасибо за то, что пытался.
- Спутников не бросаю, - криво усмехнулся эльф, - иди, Раморэ, время не стоит на месте.
Белокурый эльф сидел, поджав под себя левую ногу, и безучастно смотрел вдаль. Я встала перед ним и заглянула ему в глаза - его лазурь очей была безмятежной и пустой, словно небо в ясную погоду, но что-то на самом-самом дне заставило меня пристальнее вглядеться, но какая-то преграда мешала мне посмотреть на это что-то. Лаи`ин мягко взяла в свои руки эту проблему.
Моя правая рука переплелась пальцами с его левой, соединяя неярко светящиеся руны, а губы коснулись его, никак не ответившие на это, нежнейшим поцелуем, правда, спустя вздох, он стал требовательным и почти грубым. Я прокусила его нижнюю губу, но Дани на это не отреагировал. Мне это не понравилось, и я обратилась к другому методу.
Прервав поцелуй, я, потянувшись немного вперед, ласково прикусила острый кончик его уха, легонько дрогнувшего в ответ. Я знала, что уши у эльфов очень чувствительная часть тела, и на такую провокацию всегда отреагируют, если будут живы. Продолжая его покусывать, я ждала момента, когда оно сильно забилось в моем плену, давая понять, что владелец стал немного 'ближе', если можно так сказать. Я удовлетворенно улыбнулась кончиками губ и, проведя языком по краю уха, властно шепнула:
- Daanielle, Daanielle, вернись ко мне, дай мне понять, что с тобой.
Все, кто находился в палате - Предвестники, включая Рэфила (Фрей ушел сразу же, как в нем отпала необходимость), некроманты и Целители, - затаили дыхание и с хорошо спрятанной завистью, а кто-то и не спрятанной (один молодой некромант, присвистнув, произнес: 'вот бы меня так выводили!') наблюдали за мной. Меня это совершенно не смущало. А что в этом такого? Дани принадлежит мне до самой смерти, и я могу делать с ним все, что вздумается.
- Ell`fiary, - жестко произнесла я, заставив всех эльфов, даже моего белокурого Предвестника, вздрогнуть от этого позабытого слова, - по праву Жизни и Смерти я требую, вернись!
И вот это подействовало.
Взгляд небесных глаз стал немного осмысленнее, но мне этого хватило. Я 'провалилась' в омут его глаз, понимая, что с ним такое. Дело в том, что Дани все силы тратил на поддержание своей маски беззаботного повесы, которую боялся потерять. Он вполне обоснованно понимал, что его настоящее 'я' способно отпугнуть многих, и поэтому оно запряталось в самом темном углу. Если бы Дани взял силы для выхода из sfaoru, то маска тут же исчезла и обнажилась истинная натура, чего ему очень не хотелось.
- Дани, - нежнейшим из шепотов произнесла я, - вернись ко мне, прошу. Я знаю, каков ты на самом деле, и все равно люблю тебя.
Тяжелый вздох, покинувший его губы, послужил мне ответом. Его глаза закрылись, а с лица начало спадать равнодушие и отстраненность. Осталось совсем чуть-чуть. Я вновь куснула его за ухо, и через секунду почувствовала на своей талии его холодные руки. Замечательно, ему еще в скором времени нужно пройти ритуал Жизни-Смерти.
Отстранившись совсем на чуть-чуть, я посмотрела в морозную синеву его глаз и улыбнулась, несмотря на то, что что-то внутри меня предательски екнуло. Выражение лица Дани было жестким, даже жестоким, а в улыбке в равной мере смешались тепло и что-то такое темное, чему нет названия, и оно меня заставило насторожиться.
- Вам я никогда не сделаю больно, - произнес он, - но тот, кто обидит вас, мучительно умрет, как тот маг, что сейчас в темнице.
- Вам удалось поймать тень-мага? - удивленно приподняла я брови.
- К его сожалению, - неприятно усмехнулся Дани, отпуская меня и вставая с кровати, - Рэфилэль, ты пойдешь со мной?
- Да, - спокойно ответил багряный сильвит, с еле заметной обеспокоенностью в глазах, - манела менестрель, идите отдыхать. Сегодня был неспокойный день.
- Хорошо, - кивнула я, - спокойной ночи, господа.
Дождавшись ответных пожеланий, я присела в изысканном реверансе и ушла в свою комнату.

Рэфила всегда беспокоил Даниэль, а точнее, его двуличность, которую не всякий мог распознать. Его искусная маска беззаботности скрывала под собой настоящее чудовище, получающее истинное наслаждение при виде чужой боли. Алый сильвит впервые встретился с таким явлением среди Перворожденных и очень растерялся, когда увидел, как молодой белокурый эльф медленно отрывал ножки у многоножки. Если бы он был человеком, то ничего особо страшного в этом никто не углядел, но он был эльфом, чувствующим боль и ужас любого существа. Только жрецам Смерти удавалось оградить себя от чужих чувств, но этот сильвит не был им.
- Что ты делаешь? - спросил он, присаживаясь на корточки рядом с ним, - ему же больно, разве ты не чувствуешь?
- Чувствую, - с какой-то непонятной улыбкой ответил молодой эльф, в ком чувствовалась необученная сила Предвестников.
- Тогда зачем ты это делаешь? - продолжил недоумевать Рэфил.
- А мне это нравиться, - с ужасающей простотой ответил голубоглазый сильвит, - его страх и боль дарят мне удовольствие.
После этих слов, жрец Смерти понял, что если не взять его под свою опеку, то тяга к насилию будет расти. Но, к сожалению, даже его воздействия на Даниэля не хватило на то, чтобы прекратить его страсть к наслаждению чужой болью. С каждым годом эта страсть становилась все сильнее и сильнее, причем начали страдать не только безмолвные порождения Природы, и от эльфа, с внешностью ангела, стали шарахаться все, знающие о его развлечениях.
Однажды Даниэль едва не запытал для собственного удовольствия своего сородича, и Верховные Жрецы Смерти готовы были приговорить его к смертной казни, но Рэфил использовал все свое влияние, чтобы отменить его. Едва-едва удалось это сделать, но после этого между наставником и учеником произошел серьезный разговор, после которого Даниэль изменился - стал беззаботным и легкомысленным, правда, не сразу. Все поверили, что белокурый жрец забыл о своих забавах, но только Рэфил знал, что это не так. Его мысли подтвердились практическим занятием по ведению допросов, когда применяются пытки. Дани делал это с неуловимым упоением, что не оставляло сомнений. Хорошо, что в тот раз, ему хватило ума не выставлять свои чувства напоказ.
И вот теперь Даниэль, впервые за все время, мог открыто насладиться процессом допроса.
Скованный чарами тень-маг со страхом смотрел на то, как рыбкой плещется между тонкими пальцами белокурого жреца нож с зазубринами, а то, каким мрачным огнем горели голубые глаза и вовсе заставляли холодный пот струиться по его спине.
- Даниэль, только особо не увлекайся, - почти равнодушно произнес Рэфил, но нотка обеспокоенности все же проскользнула в его голосе.
- Постараюсь, - Даниэль от предвкушения запретного удовольствия выглядел, как застоявшийся конь - нетерпение и сомнения в том, что сможет остановиться.
- Тогда приступай, - ледяным тоном почти приказал алый Предвестник и сел в углу, не желая мешать.
Даниэль улыбнулся и подошел к магу, начавшему от ужаса дергаться и мычать.
Спустя минуту послышались холодящие сердце крики...
Вот и все. Закончился еще один, далеко не последний, день в Цитадели Некромантов.



 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"