Две молодые хорошенькие женщины сидели в прибрежном парке и лениво предавались уже слегка наскучившему им занятию: обсуждали достоинства и недостатки (особенно недостатки!) своих ближних.
- А кстати, - сказала с внезапно вспыхнувшим интересом одна из них, - кто-то мне говорил, что тебя на днях видели в салоне мадам Рато. В чем дело, Ирена, неужели ты веришь в эту мистическую чепуху?
- Вот уж нет, - рассмеялась Ирена. - Помоему, все эти модные увлечения - астро-, био-, теле-чего-то-там - откровенная чушь. Но, правда, чушь несколько более занятная, чем наша обычная пресная жизнь. Знаешь, для меня это просто игра. Что-то таинственное, приятно щекочет нервы, но особенно не волнует, потому что слишком хорошо знаешь, насколько это все не настоящее.
- Странные ты выбираешь игры. Помоему, тебе просто пора бросить кудахтать вокруг своего обожаемого мужа и завести один-другой романчик. Поверь мне, это тебе пощекочет нервы не хуже.
- Глупости, - передернула Ирена плечами, - я очень люблю мужа и не собираюсь развлекаться с кем-то другим.
В салоне мадам Рато хозяйка внимательно смотрела в глаза Ирене.
- Дорогая, вы здесь уже третий раз, но я не вижу, чтобы те таинственные силы, которые привлекают сюда других, находили отзвук в вашей душе.
- Что вы, мадам Рато, все это очень интересно...
Мадам Рато покачала головой.
- Вы действительно относитесь к этому с каким-то абстрактным интересом, как будто играете с оловяными солдатиками, хорошо зная, что они не настоящие.
- А разве это не так? - с внезапным раздражением спросила Ирена.
- Не вам судить, моя дорогая, - заговорила мадам Рато очень тихо, но удивительно отчетливо. - Пока вы только скользите по поверхности жизни. Поймите, что жизнь не кончается только на том, что непосредственно видят ваши глаза. Настоящая, подлинная жизнь намного сложнее и страшнее, но в то же время и ярче, и полней. Выбирайте то, что под силу вам. Если душа ваша полна страстей, и вы не боитесь подлинного огня жизни - смело шагайте вперед, приподымая завесу таинственности и приемля жизнь во всей ее страшной красоте. А если все, на что вы способны - тихая пристань и глупенькое желание приспособить подлинное величие природы к вашим мелким интересам - бойтесь того, что за пределами вашего мирка. Бойтесь и не переступайте опасной грани. Это - не игра!
Ирена в бешенстве выскочила из дома мадам Рато.
О ней, интеллектуалке, обществом которой гордились, в чьем доме бывали и бывают с удовольствием замечательные люди...
О мастерице пера, которая обещала стать звездой журналистики и которая перестала писать только лишь потому, что замужество давало ей больше, чем работа в газете... И так отзывается какое-то ничтожество с претензией на потустороннее величие! Да это же смешно! Ирена нервно рассмеялась. И оттого, что ей стала понятна смешная сторона недавнего разговора, ей стало легче. Действительно, услышать ей, высокообразованной, высокоинтеллектуальной, с высокими душевными запросами (а это не раз отмечали многие ее друзья) услышать упреки, и в чем? Ирена презрительно скривилсь, вспоминая возмутительные слова: мелкие интересы, глупенькие желания. И от кого она это услышла?! От мадам Рато? Да кто она такая? Ничтожество, ловкая особа, вознесшаяся на волне повального увлечения мистикой в высшем обществе, а, по существу, мелкая аферистка. Ирена зашагала бодрее, успокоенная и утешенная собственными умозаключениями, и вдруг рассмеялась. Да, но сказано было впечатляюще. Надо бы запомнить и потом воспроизвести в качестве хорошего анекдота. С другими дейстующими лицами, разумеется.
Ирена сделала еще лучше. Она решила "тряхнуть стариной", позвонила одному из друзей мужа, редактору крупной газеты и спросила его, не заинтересуется ли он статьей о сегодняшнем повальном увлечении мистикой.
Услышав такое предложение, редактор удивился:
- Как, Ирена, неужели и вы, такая здравомыслящая женщина, увлеклись этой чепухой?
- Разумеется, нет.
- Значит вы - против? Тогда и я скажу - нет. Очень сожалею, но для наших читателей подобная точка зрения совершенно неприемлема.
- Но я предлагаю нечто совсем другое. Бепристрастный взгляд на вещи, ни за, ни против, просто констатация фактов.
- Пришлите материал. - Редактор был краток. - Я посмотрю, что можно сделать.
Ирена прислала. Статью напечатали. Еще бы! Подогреваемая недавним раздражением, Ирена написала хлестко, едко, а, главное, смешно. Она не писала собственно о сути дела, но рассказала о людях, сделвших мистику своим бизнесом, источником доходов и немалых. Ловкие мошенники, хотя и мелкие людишки, вот как трактовала Ирена этих кудесников. Нет, она не оспаривала факты: может, что-то и было, но, как писала Ирена "...на одно, возможно действительно существовавшее, проявление чуда они набрасываются как крохотные муравьи, полностью покрывая его своей копошащейся массой, разрывая на мелкие части и утаскивая каждый свою добычу. Возможно, именно жадность этих людишек, присвоивших себе монопольное право на связь с высшими силами природы (как видно, для Ирены общение с мадам Рато не прошло даром) и не позволяет нам заглянуть за завесу таинственного".
Первой позвонила Ада.
- Браво, это потрясающе! Не зря ты крутилась возле мадам Рато. Но откуда такая злость? Ты откопала что-то сенсационное?
- Ну что может быть сенсационного в тысячу раз пережеванной теме? И злости ниакой нет. Просто я сделала очередной ход в игре.
- Игра? Какая игра?
- Я тебе еще не рссказывала? - Ирена рассмеялась. - Представь, что все, что ты делаешь, все, что происходит - не более чем игра. Тогда все неприятности, которые с тобой случаются, не страшны - ведь это только игра.
- Ну и ну? Где это ты вычитала?
- Сама придумала, от скуки.
На следующий день Ирена с утра должна была быть в бассейне. Ирена любила утренние посещения бассейна, прохладную голубоватую воду, привычные лица немногих в эти утренние часы постоянных посетителей, то приятно расслабляющий, то беспощадно колючий душ и приятное ощущение бодрости после бассейна. С предвкушением приятных минут села она в свой автомобиль и привычно, не очень следя за езженным десятки раз маршрутом, покатила к бассейну. С бездумной легкостью управляла она автомобилем и вдруг вздрогнула как от удара. Непонятным образом она оказалась совсем в другом конце города, у ворот дома мадам Рато.
- Чушь какая, - раздраженно думала Ирена, резко разворачиваясь. Но настроение упало, предстоящее соприкосновение с водой не манило.
- Поеду-ка я лучше домой, - подумала Ирена. - Давно я собиралась навести порядок на чердаке - вот и возьмусь.
Это действительно была прекрасная мысль, и, к тому же, пришла очень вовремя. Ирена уже несколько дней пыталась придумать, как отпраздновать предстоящий трехлетний юбилей супружеской жизни. Хотелось сделать что-то оригинальное, приятное и ей, и мужу. И сейчас Ирена вспомнила, что на чердаке должны были сохраниться их фотографии милого досвадебного периода. Тогда они много путешествовали и без конца фотографировали друг друга. В памяти всплыли неколько замечательных кадров. Вот бы их найти...
С этой мыслью Ирена приехала домой почти успокоенная после досадного утреннего происшествия. Она быстро переоделась и поднялась на чердак. На чердаке было сумрачно и сухо. Ирене смутно помнилось, что огромная пачка фотографий лежала в старом дорожном чемодане. А чемодан... Ирена постояла немного, пытаясь соорентироваться. Да, конечно, вон в том углу, рядом со старинным комодом, горкой стоят чемоданы. Ирена направилась в угол, осторожно сняла верхний чемодан. Удивилась, увидев на стене цепочку спешивших куда-то муравьев. На чердаке было довольно чисто, в самом доме муравьев никогда не было видно, что делают эти безобидные существа тут?
Она сняла еще один чемодан. Должно быть здесь... вынесла чемодан ближе к свету от маленького оконца, открыла чемодан и с отвращением отпрянула.
В чемодане были муравьи. Слишком много. Большие, черные, какие-то глянцевые. Копошащиеся вокруг чего-то.
Ирене стало противно. Но муравьи в ее доме, среди ее вещей - это был беспорядок, а беспорядок следовало пресечь. Она быстро оглянулась, пошарила взглядом по полкам, увидела какой-то металлический стерженек, взяла его и попыталась разворошить шевелющуюся массу, чтобы выяснить, что они нашли там для себя соблазнительного. Разворошила... И замерла, не в силах отвести взгляд от открывшейся картины. Она видела, видела, как через увеличительное стекло! ... челюсти, челюсти, вгрызающиеся, чуть ли не чавкающие, с явным наслаждением терзающие их фотографии... Огромный черный муравей, ползая по большому портрету ее мужа взгрызся в него, взгрывся прямо в глаз, прищуренный от смеха, взгрызся, хапанул жадными челюстями и из образовавшегося отверстия сыпанули еще и еще множество мелких муравьев...
Она... она не помнила, как оказалась внизу, почему сидит на полу, тупо уставившись на носки своих домашних туфель. Потом... встала, твердой походкой, как автомат, пошла в кухню, взяла спички и бутылку водки. Направилась к выходу в садик за домом. Остановилась. Вернулась. Поставила водку и спички на стол. Пошла в кладовку. Вынесла оттуда в садик дрова, приготовленные для пикника. Разложила их, как для большого костра. Спокойно, неторопливо. Принесла водку и спички. Полила дрова водкой. Принесла кучу старых газет. Опять пошла в кладовку и вышла оттуда с огромным полиэтиленовым мешком. Направилась к лестнице на чердак.
- Не делайте этого! Слышите, не смейте этого делать!
- Я у себя в доме, - резко ответила Ирена. - И могу делать все, что хочу.
- Ваш дом! Ваш маленький уютный мирок, к которому вы так привыкли! Неужели вы не чувствуете, насколько он хрупок и беззащитен! Одно ваше неосторожное движение и он рухнет как карточный домик! Забудьте об этой своей нелепой игре. Забудьте обо всем. Вас предуредили и не надо идти дальше.
- Не запугивайте меня, я не боюсь ваших трюков.
- Ирена, - мадам Рато заговорила чуть ли не торжественно. - Время трюков прошло. Сейчас от меня ничего не зависит. Остановитесь пока не поздно.
В трубке послышались гудки.
Ирена осторожно положила трубку на место. Взглянула на мешок в своих руках. Решительно поднядась на чердак. Подошла к чемодану. Он оказался закрытым. Тем лучше. Ирину передернуло, когда она подумала, что будь чемодан открытым, ей бы еще раз пришлось увидеть этот кошмар.
Она упаковала чемодан в мешек. Муравьев нигде не было видно. Спустилась в сад, положила мешок на землю и разожгла огонь. Сейчас она уже спешила. Казалось, от резко взметнувшегося пламени ей передалась лихорадочная спешка. Но, суетясь вокруг костра, она не могла заставить себя сделать главное - бросить мешок в огонь. Ей было страшно, горело сердце, холодели руки. Ирина присела у огня на корточки, протянула руки к огню. Потом разом вскочила, схватила мешок, метнула его в середину костра и с ужасом отпрянула.
Она ожидала чего угодно. Но ничего не произошло. Ни звука. Мгновенно расплавился и осел полиэтиленовый мешок. В полной тишине огонь лизал чемодан. Ирена взяла бутылку с остатками водки и швырнула ее в костер. Ничего. Ни звука. На мгновение чуть выше взметнулось пламя и вот уже снова ровно горит чемодан со своим страшным содержимым. Очень спокойно горит.
Через два часа все было кончено. Выгорел котер. От чемодана остались только небольшие металлические части. Все тихо. Спокойно. И почему-то - страшно.
В последующие дни Ирена пыталась вести привычную жизнь. Для беспокойства не было ни малейшего повода, но нервное напряжение не отпускало.
Как-то раз на улице в деловом районе Ирену окликнула вездесущая Ада. Рядом с ней стоял маленький, щупленький, уже немолодой мужчина. Лицо его производила странное впечатление: очень некрасивое, оно, тем ни менее, притягивало к себе, и не поддаться его обаянию было невозможно. Мужчина молчал, Ада что-то трещала. Ирена, пытаясь отделаться от ее назойливой болтовни, заявила, что спешит в клуб.
- Без машины? - удивилась Ада. - Что нибудь не в порядке?
- Да нет, пустяковая поломка. Возьму такси.
- Разрешите, Ирена, я подвезу вас, - внезапно сказал мужчина.
Ирена хотела отказаться, но потом подумала, что Алексу, как назвала Ада при знакомстве мужчину, просто надоела чересчур назойливая спутница и он рад предлогу покинуть Аду.
- Спасибо, - сказала Ирена, - вы очень любезны.
Они попрощались с растерявшейся от подобной наглости Адой. Автомобиль Алекса, большая роскошная машина, стояла на стоянке неподалеку. Они уже выезжали из делового района, когда Алекс сросил:
- Вам действительно нужно в клуб? - голос у него был властный, нежный - "головокружительный" - определила про себя Ирена.
- Да нет, просто хотела сбежать от Ады.
- Я тоже никуда не тороплюсь. - Алекс немного помолчал. - Я открыл недавно за городом изумительное место. Вид настолько потрясающий, что мне просто жаль всех тех, кто лишен возможности его увидеть.
- Меня вам тоже жаль?
- Нет. Просто в благодарность за чудесное избавление от Ады хочу преподнести вам это место в подарок. Принимаете?
- Да.
Они ехали молча. Алекс вел машину на большой скорости, очень ловко.
Ирена, расслабленная комфортом автомобиля, наслаждалась покоем, который она ощущала в присутствии этого человека, ничуть не смущаясь неопределенностью ситуации. Ехать неизвестно куда с мужчиной, в сущности незнакомым - Ирене казалась забавной уже сама мысль, что она способна на подобную авантюру.
Ладонь Алекса легко и нежно легла на ее руку.
- Уже скоро, потерпите.
- Нет, мне хорошо.
Ирена сказала это не задумываясь. Потом спохватилась. Слова ее прозвучали явным поощрением. Но Алекс убрал руку. И Ирене сразу же стало не хватать прикосновения его теплых пальцев.
Они свернули с трассы в лесок и через несколько минут выкатили на опушку. Они находились на вершине холма. Ирена и Алекс вышли из машины, подошли к краю обрыва. Они молчали. Да и о чем можно было говорить перед лицом подобного великолепия, освещенного лучами заходящего олнца? Картина, открывшаяся им, дышала таким покоем, гармонией, вечностью, что слова были излишни. Они стояли рядом и молчали.
Молчали. Сгущались сумерки. Ирена, околдованная прелестью этого места, все же не могла полностью отдаться его очарованию. Она ждала. Ждала от Алекса какого-нибудь жеста, слова. Томилась. Мучалась от все возраставшего томления и наслаждалась этим незнакомым ей прежде ощущунием - хотеть. Хотеть руками, ногами, животом, пересохшим ртом, которым уже не в силах вымолвить ни слова...
Хотеть... чего угодно - слова, жеста, прикосновения, поцелуя, тела...
Тела... и на мысль эту сладкой болью отозвалось внизу живота.
- Я не выдержу, - думала Ирена, - я хочу его. Это нелепо, невозможно. Но я хочу его. Здесь и прямо сейчас.
Но ждала. Ждала, не смея пошевелиться, вся во власти этого непонятного человека.
Алекс прикоснулся к ее пальцам легко и нежно. Ничего не говорил, только слегка погладил кончиками пальцев ее руку. И опять потянулись томительные минуты ожидания. Ирена готова была сама рвануться к нему, прижаться, целовать... Но не смела.
Внезапно Алекс повернулся к ней.
- Здесь недалеко есть занятный ресторанчик. Играют старые блюзы и кормят неплохо. Заглянем туда.?
Разочарованная Ирена кивнула. Желание так стиснуло ей челюсти, что она не могла говорить.
- Вас не ждут дома? - участливо спросил Алекс. - Может, вы позвоните и предупредите домашних? В машине есть телефон.
Ирена покачала головой. Мысль о муже показалась ей нелепой. До него ли сейчас, когда она переживает минуты, наполненные таким жгучим, болезненно-сладким чувством?
Каждую минуту, и на холме, и потом в машине, Ирена ждала: вот Алекс повернется к ней, поцелует... но нет, он только легко касался ее руки, лаская каждый ее палец, словно изучая каждый его изгиб, жадность отполированного ногтя, мягкость подушечек пальцев... Рука Ирены лежала на ее коленях, но не разу, даже чуть-чуть, не коснулся он ее ноги.
Ирену это слегка озадачивало, но она испытывала такое блаженство от его прикосновений, что решила ждать. Ждать, пока он решится на что-то большее. Но решится ли?
- Может, он импотент, - думала Ирена, - но даже если это и так, пусть то, что происходит сейчас, длится и длится...
Но они уже приехали.
Ресторанчик был действительно славный. Небольшой, полутемный, уютный. Они посидели немного у стойки бара, потом прошли в зал, где под томительные звуки блюза танцевали пары. Ирена и Алекс вошли в круг танцующих. Наконец-то Ирена почуствовала его руки. Нежные, сильные, мужские руки. Он не прижимал ее, вел на расстоянии.
- Точно, он импотент, - смятенно подумала Ирена, - но как хорошо!
Ей было хорошо. Музыка, полумрак, бокал вина, который она выпила в баре и он, он - рядом. Шли минуты. Ирена не помнила, не отметила момент, когда она оказалась совсем близко к нему - нога к ноге, щека к щеке, живот к животу.
- Нет, он не импотент! - с радостью прочувствовала Ирена его нарастающее желание, еще плотнее прижалась к нему, чтобы и он понял - она тоже хочет его!
- Пойдем, - шепнул он. И Ирена поняла - уже скоро. Они снова сели в машину. Поехали куда-то в ночь. Алекс очень ловко вел машину одной рукой, второй все также нежно касался ее пальцев.
- Господи, - молила Ирена, - ну когда уже мы приедем куда нибудь? - Тяжесть внизу живота была невыносимой, ноги изнывали от желания раздвинуться, а тело принять в себя долгожданное...
- Тебе действительно не надо позвонить? - нежиданно спросил Алекс. - Дома, наверное, волнуются.
Внезапная злость охватила Ирену. Да, она представила, как волнуется, как беспокоится ее муж. Ну и пусть! В конце концов, именно он должен был познакомить ее с тем, что она переживала сейчас. Она не может сейчас думать о чем-то постороннем, даже если это постороннее - ее собственный муж!
- Может, позвонишь? - настаивал Алекс.
- Нет, - решительно ответила Ирена. Ее маленький мирок, мирок устоявшихся приычек и обязанностей шатался, и Ирена ничего не хотела сделать, чтобы удержать его. Скорей, скорей, дать радость телу и не надо больше ничего...
Машина свернула на боковую дорогу через лес. Еще поворот, еще... Машина остановилась, и Алекс повернулся к ней.
Солнце поднялось уже высоко, когда по пустынной дороге они возвращались в город.
Ирена тихонько полулежала на своем сиденье, не столько дремля, сколько грезя.
Алекс! То, что она пережила благодаря ему в эту фантастическую ночь, перевернуло в ней все. Он пробудил в ней бешеную сексуальность и, пресыщенная его ласками, ублаженная, она уже мечтала о новых соитиях. Все то, что было раньше - мирная, спокойная, размеренная, устоявшаяся жизнь все это было зачеркнуто, перечеркнуто, не существовало более...
- На какой улице ты живешь? - спросил Алекс.
Она механически назвала. Но зачем ей это было? Она хотела остаться с ним, с Алексом. Нежность, огромная нежность преполняла ее.
- Твоя улица, - снова нарушил молчание Алекс. - Куда сейчас?
- Третий дом после светофора. - Ирена вдруг поняла, что они сейчас расстанутся. Вот так? А когда же они скажут друг другу самые главные слова? До этого мгновения она не сомневалась, что он испытывает те же чувства, что переполняли ее. Но сейчас вдруг поняла, что может быть, это не так и чуть не закричала от ужаса.
- Приехали, выходи.
Ирена почувствовала страшную боль. Боль и пустоту. Холодную, черную.
- Ты, ты... - губы не слушалии ее... - ты позвонишь мне?
- Не стоит, пожалуй.
- Ты не хочешь меня больше видеть?
- Нет.
- Но почему, почему?
- Послушай, чего ты хочешь? Тебе было хорошо со мной?
- Больше, чем хорошо, потрясающе!
- Значит, удовольствие ты получила. Чего же ты хочешь еще? Вот твой дом, выходи. И поскорей вон уже соседи из окон выглядывают.
- Но я не понимаю! Почему, почему? Ведь ты убиваешь меня этим...
- Чего ты добиваешься? Я сказал, выходи. Никакими словами ты ничего не изменишь!
- Я уйду, но прошу только одного - объясни, почему?
- Может быть потому, что ты, по сути своей, предатель.
- Предатель? Когда же я тебя успела предать?
- Не меня. Своегомужа. Ты даже не подумала, каково ему. Ждать тебя всю ночь, звонить соседям, знакомым, в полицию. Пережить тысячи мук! Ведь он даже не знал, жива ли т ы. А тебе было так легко избавить его от этого. Просто позвонить, что нибудь соврать. Ты бросила его на растерзание, более того, ты сама и вызвала эти муки и ничего, - ничего! - не сделала, чтобы помочь ему!
- Из-за этого, только из-за этого!
- Только! Может быть из-за этого, может быть из-за того, что ты неуклюжа в любви, может быть мне твой запах не нравится - какая разница! Выходи!
Чувствуя страшную боль внутри, Ирена выбралась из машины, побрела, спотыкаяь по мощеной дорожке к дому, механически толкнула входную дверь, даже не удивляясь, что та не заперта, только почувствовала мимолетное облегчение оттого, что не надо нашаривать непослушными руками ключ в сумочке, что можно спрятаться в спасительную тень родного дома...
Вошла...
И...
- Нет! - кричал кто-то другой внутри Ирены, потому что сама она была парализована открывшейся ей в беспощадном свете непогашенных электроламп картине... кровь... везде была кровь, отпечатки кровавых пальцев, оборванная оконная занавеска, опрокинутые стулья и там, в углу... тот, кто метался в этом кровавом хаосе, огромная тяжелая окровавленная масса... облепленная муравьями! Страшная картина будто прыгнула ей в глаза...
Сотни, тысячи муравьев, огромных, черных, глянцево блестевших, копошились на том, что мешком лежало в углу, толпились у кровавых луж, стайками неторопливо отползали прочь, волоча что-то... Казалось, в воздухе стоял неумолчный стон удовлетворяемого голода, лязг тысяч челюстей, хлюпанье тысяч насыщающихся глоток.
Близко, совсем близко... стайка муравьев тащила что-то, подталкивая со всех сторон непонятное, все в кровавой слизи, шатаясь вправо-влево, просвечивало что-то бело-темное и вдруг, на очередном повороте муравьиной стайки, уставилось прямо на нее - глаз! Человеческий глаз смотрел на Ирену, глаз ее мужа, преданного ею, отданного на растерзание, на муки... мужа, лежащего здесь, в этом кровавом хаосе, в непрекращающейся муке...
Сзади раздался тихий смех. Ирена обернулась... в дверях стоял Алекс. Освещенный сзади лучами яркого летнего солнца, стоял он резкой черной фигурой, похожей, похожей... на гигантского муравья!
Ирена поняла... сначала он... истерзал, изорвал ее сердце, а теперь
они - растерзают ее тело.
Ирена сделала шаг назад, подскользнулась в кровавой луже и упала.
Ирене повезло, очень повезло. Падая, она ударилась виском о комод и мгновенно умерла.
И когда полчища муравьев набросились на ее тело, вгрызаясь в его смачную плоть, захлебываясь ее теплой кровью, она была уже мертвая.