У поэта Юры Ильясова была мечта — составить сборник магнитогорских стихотворцев, в котором каждый был бы представлен только одним произведением. Юра часто говорил об этом сборнике. Однажды он заговорил о нем с Игорем Варламовым. Игорь слушал его очень внимательно и поддакивал.
— Игорь, ты согласен со мной, что у каждого поэта есть хотя бы одно гениальное стихотворение?
— Да.
— Ты согласен, что это был бы сборник одних шедевров?
— Да.
— Только я никому не доверил бы его составлять. Испортят. Только сам.
— Да.
— Я доверяю только своему вкусу. У меня безошибочный вкус. Никто не должен вмешиваться в составление этого сборника.
— Да, Юра, ты абсолютно прав. И издавать его надо тиражом в один экземпляр.
* * *
В клубе '9/1' состоялся литературный вечер прозаика Олега Хандуся. Мне удалось затащить на этот вечер поэта Юру Богданова. Случайно встретились в трамвае. Он, в рабочей одежде и с корзинкой, ехал из сада. Очень смущался от этого, не хотел идти в клуб. Все же удалось его уговорить:
— Не к чиновникам едешь. Люди творческие, богема. Поехали.
Недооценила я Хандуся. Юра получил выволочку за неподобающую форму одежды и ушел, не дождавшись конца вечера.
И все же, то ли от какой-то усталости, то ли еще от чего, но я с удовольствием прочла 'афганские' рассказы Хандуся, готовясь к этому вечеру, и с удовольствием слушала, как он сам их читает.
Началось обсуждение. При этом незримо присутствовал Игорь Варламов. Игоря незадолго до этого все провожали в Москву. Он уехал на два года учиться на Высших литературных курсах. Игорь знал и очень любил творчество Иосифа Бродского. Поэт Николай Якшин взял слово. Он сказал несколько теплых фраз о Хандусе и в конце обратился к присутствующим:
— Давайте любить наших писателей. Живущих с нами. Пишущих с нами. А не где-то бродствующих.
* * *
Юбилей Николая Якшина. Гости собрались, томятся. Через час приходит юбиляр, изрядно подшофе.
Среди гостей — милая привлекательная женщина, библиотекарь Маргарита Викентьевна. Коля половину вечера объясняется ей в любви.
Через два дня, разбирая подарки, он не может вспомнить, кто же подарил ему книгу.
— Может, Маргарита Викентьевна? — предполагаю я.
Коля — в радостном изумлении:
— Как, и она была?
* * *
Мой отец не любил пьяниц. Не хотелось, чтобы он знал, что мои друзья, иногда, изредка, но все-таки... Рассказываю в его присутствии о недавнем эпизоде:
— Забрели как-то Коля и Игорь в кафе 'Ручеек'. Взяли по... мороженому. И тут видят за соседним столиком веселую компанию. Те...
— Едят другое мороженое, — подсказывает Коля.
* * *
У меня в гостях Риточка, моя подруга детства, скрипачка. Рита — очень крупная женщина. Иногда у меня спрашивают, почему она говорит с еврейским акцентом, ведь она русская. Объясняю, что она всю жизнь училась у педагогов-евреев и в музыкальном училище, и в консерватории...
Вскоре после нее к нам приходит Коля Якшин. Мы с ним проходим на кухню и я, чтобы предупредить его вопрос, сразу говорю:
— Не удивляйся, что Риточка говорит с еврейским акцентом. Она русская, но всю жизнь училась у педагогов-евреев...
Коля, не задумываясь:
— Так она, выходит, Маугли?
* * *
Я лежу с травмой у Некрасовых в ожидании 'скорой помощи'. Меня окружают сочувствующие Игорь, Володя Некрасов, Коля. На 'скорой' работает Анечка, жена Володи. Это наш всеобщий ангел-хранитель. Она уже увозила в больницу многих Володиных друзей, в том числе и Колю.
Коля:
— Аня, хорошо, что ты не в морге работаешь...
* * *
Игорь рассказал Володе Некрасову, что я терзаюсь, так как отказалась взять себе чужого кота, который уже перецарапал собственных хозяев.
— Вечно она берется решать чужие проблемы!..
Володя тут же звонит мне:
— Галя, есть проблема. Нужно пристроить кота. Он безобразничает, рвет мебель, всех кусает и царапает. Нужно найти, кому бы его отдать.
* * *
Олег Щуров молча курит в коридоре редакции 'Магнитогорского рабочего'. Перед ним нервно расхаживает прозаик С. и горячо, обиженно разглагольствует:
— Не могу писать. Я уже полтора года ничего не пишу. А потому как, что ни напиши — обязательно украдут. Все равно украдут!
— А ты т а к пиши, чтобы никто не позарился, — говорит Олег, неторопливо затягиваясь.
* * *
Олег Щуров о всяких Союзах:
— Люди никогда не объединяются для хорошего. Люди всегда объединяются для плохого.
* * *
В Магнитогорск приехала бывшая магнитогорская, а ныне челябинская поэтесса Нина Я. Магнитогорские литераторы собрались, чтобы ее послушать. Она не говорит, а вещает о том, как надо работать с молодыми, как делать из них поэтов. Удивительно, но наша ехидная публика на этот раз сидит очень тихо. Присутствующие вежливо слушают, никто не вставляет шпилек, хотя наставительный тон лекции вызывает именно такое желание.
Наконец Олег Щуров не выдерживает и начинает возражать Нине Я. При этом он откровенно жует орешки из хрустящего пакетика, который принес с собой.
Нина удивлена 'бунтом на корабле':
— Ну... я бы так не сказала...
— А я вот сказал — и прекрасно себя чувствую, — заявляет Олег, высыпая остатки орехов из пакетика себе в рот.
* * *
Время от времени у нас дома звонит телефон и — голосом Володи Некрасова:
— С вами говорит автоответчик. Ответьте, пожалуйста, на следующие вопросы...
Далее следуют вопросы, и мы честно на них отвечаем.
— А теперь вы задайте вопрос автоответчику.
— Вопрос?.. Готовитесь ли вы к смерти? И как готовитесь?
Затем 'автоответчик' звонит другим абонентам и уже задает наши вопросы.
Звонок Щурову:
— С вами говорит автоответчик. Ответьте, пожалуйста, на следующие вопросы... Готовитесь ли вы к смерти? И как готовитесь?
Щуров, не задумываясь:
— Вопрос какой-то дурацкий... Конечно, готовлюсь — сшил себе саван и ползу на кладбище.
* * *
Высоко на стене в комнате Олега Щурова иголкой пришпилен комар. Ниже надпись: 'Он пытался меня укусить'.
* * *
Если вы, читатель, пишете стихи, причем плохие стихи, и хотите узнать мнение поэта-профессионала, то вы должны задать себе вопрос: кто вы? мазохист? любитель периодически помечтать о суициде? человек, которому вечно не хватает новых неприятностей? или вы нормальный человек и хотите быть человеком счастливым?
В первом случае обращайтесь, конечно, к Коле Якшину. Только попросите его вас не жалеть, быть совершенно откровенным. Коля скажет вам, что стихи ваши — дерьмо, что они скучны, что вы не любите русского языка и так далее, и что никто, кроме него, вам этого не скажет. И это точно так и есть.
Если же вы — нормальный человек, то, конечно, вам нужен Саша Ерофеев. Вы расстанетесь с ним счастливым и довольным. Саша скажет вам, что давать оценку вашим стихам еще рано. Надо в них еще вчитываться и вчитываться. В худшем случае, он вам скажет, что ему показалось, что в тексте имеются стилистические несоответствия. Вам это даже понравится. Оказывается, у вас есть какой-то стиль, раз есть несоответствия. И есть о чем говорить и во что вчитываться.
Если же вы, читатель, — зануда, демагог, и вам хочется поделиться своими мыслями, философскими откровениями в полной уверенности, что для окружающих нет ничего интереснее, чем долго и внимательно слушать вас, то Коля уведет вас подальше от остальных слушателей, по дороге объясняя, как вы глупы, и только потом разрешит:
— Вот теперь, когда никого нет, ты можешь говорить.
Если же ваши тирады будут обращены к Саше, то Саша будет очень доброжелательным:
— Да, да, пожалуйста, расскажите мне о себе.
* * *
Не забыть того дня, когда Коля впервые пришел к нам в гости. Гостей я не ждала и после скромного ужина подумала, что неплохо бы еще что-нибудь подать к столу. Может, яичницу? Коля меня опередил:
— А давайте я сам приготовлю.
— Да? Хорошо...
— Только вы мне на кухне не нужны.
— Но вы же не знаете, где что лежит, — я попыталась ему показать.
— Я все найду сам.
Коля действительно все нашел и приготовил яичницу. Правда, моя кошка в тот день осталась голодной: Коля не знал, что кусочек колбасы в холодильнике — для нее.
* * *
О Сашиной деликатности можно говорить очень долго. Однажды, в начале холодного марта, в пять часов утра раздался звонок в дверь. Открываю. Это Саша. Слегка подшофе.
— Саша, проходи, — я стараюсь не замечать, что он босиком.
Несмотря на мои уговоры лечь на диван, Саша ложится спать под стол на кухне. Моя дочь, проснувшись, отдает ему должное:
— Мама, из твоих поэтов, этот — самый воспитанный. Он не завалился спать на мой диван, как пьяный дядя Коля, он старается никому не мешать. Даже спит под столом, чтобы могли проходить. Даже куртку не снял. Даже очки. И поет классно, — а это моею дочерью-музыкантом ценится особенно высоко.
Проснувшись, Саша рассказал, что зашел в наш подъезд в два часа ночи, но не захотел нас беспокоить и решил дождаться утра. Поднялся на пятый этаж и обнаружил выставленную кем-то панцирную сетку. Он решил переночевать на ней и, как интеллигентный человек, перед сном, конечно, разулся.
— Может, мои ботинки еще там?
Я побежала на пятый этаж. Но прошло уже полдня, и кому-то уже очень повезло с находкой, ведь это были совсем новые ботинки.
* * *
У Володи Некрасова, как всегда, много гостей. Его комната — постоянное место встречи очень разных людей: писателей, художников, актеров театра. Каждый входящий приносит свежую новость. Кто-то рассказывает о знакомой всем супружеской паре — литераторах К. и Ю. Эти двое в который уже раз напились и поссорились. К. решила выставить Ю. за дверь. Перед уходом обиженный Ю. раскрыл холодильник, купленный на его же кровные, и в досаде полил его содержимое мочой.
Возгласы слушателей:
— Какая гадость! Ужас! Кошмар!
А Володя, тотчас проанализировав ситуацию, заметил:
— Да... А ведь К. так не смогла бы.
* * *
В театре 'Буратино' должно было пройти наше совместное выступление. Олег Щуров, Саша Ерофеев, Игорь Варламов, Володя Некрасов, Слава Пшеничников и я дважды в неделю собираемся на репетицию. У меня получается очень плохо. Скованность, напряженность, никакого артистизма. Слава взял на себя роль режиссера:
— Ты тренируйся дома, — советует он мне. — Вот сядьте с Игорем друг напротив друга и — читайте. Или перед зеркалом.
Он повторяет это при каждой встрече.
На последней репетиции:
— Не вижу, не вижу домашней работы...
* * *
У Володи собрались литераторы и художники. На столе появилась бутылка водки.
— За что будем пить?
Хотелось поднять тост за что-нибудь очень для всех дорогое.
Это очень дорогое Володя определил не задумываясь: