Сегодня мне опять в ночную. Семейный быт прикрою с тыла.
Пойду стирать белье вручную куском хозяйственного мыла.
Есть автомат, но по старинке в тазу стираю шмуток горы.
Салонов женских нет в глубинке, а я полола помидоры.
Под краном руки не отмыла, раскрас у них зелено-пегий.
Вода в тазу слегка остыла, но бабам сельским не до неги.
Над тазом пена встала шапкой, как будто сделанной из кружев.
Любимый кот потрогал лапкой и наваждение разрушил.
На руки, чистые от мыла, крема накладывать не буду.
Пока от стирки не остыла, дай, перемою всю посуду.
Луна взошла из-за сарая, запели в заводи лягушки.
Смешные люди, жаждут рая в малометражной тесной двушке.
С Емелей, дрыхнущим на печке под пару рюмок самогона,
Домишко старенький у речки едва ль похож на зал салона.
Пусть городские мажут скрабом свои ухоженные ножки,
Его заменят сельским бабам из ила  донного сапожки.
Я в старой мужниной рубашке, на шее и лице сметана,
На волосах отвар ромашки. Бой-баба в облике шамана.
Но завтра утром королевой пройдусь селом к универмагу
Кивать знакомым вправо, влево и слушай всякую бодягу:
Что я  немыслимая сучка, как в масле сыр живу при муже,
Лентяйка, тварь и белоручка, что мир не видел бабы хуже.
При муже шастаю в бикини, в траве мои шестнадцать соток.
Такого драйва нет в помине у небожительниц высоток.
Пусть им доступны спа-салоны и личных массажистов ручки,
Но все похожи точно клоны и большей частью те же сучки.
Живу затворницей при муже. Богиня, блин, с кусочком мыла.
Ему не важно, что снаружи, важней, что прикрываю с тыла.