Картер Лекс : другие произведения.

Труповозка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Один из старых

  Труповозка
  
  I
  Людское равнодушие не порождает ужасов. Их создает безумие, что кроется в каждом человеческом существе. Но равнодушие тщательно поддерживает и оберегает ужасы, безумства вырвавшиеся наружу из далеких уголков сознания.
  В деревенском доме, недалеко от берегов могучей русской реки творились подобные ужасы. В старенькой избушке под номером 38а не проживали психи или безумцы - там жили обычные люди. Равнодушные люди.
  Не раз и не два соседи замечали большие грузовики, подъезжавшие к избушке. Жители деревни никогда их не видели, но слышали тяжелое дыхание керосиновых монстров. Они беззвучно вдыхали прохладный поволжский воздух и исторгали безжизненные клубы дыма из железных ноздрей. Люди слышали скрежет тяжелых деталей друг о друга в организме дорожных монстров, и закутывались в одеяла, чтобы не слышать рев мертвых сердец.
  Машины приезжали в деревню раз в неделю. Предпочитали появляться с наступлением темноты и скрываться до рассвета. Те, кто жил ближе к дому номер 38а удавалось услышать голоса. Смысл слов тонул в реве железных монстров, донося до непосвященных отдельные звуки.
  Настоящий панический ужас приходил к жителям деревни лишь с каждым вторым приездом машин. Каждый из них знал эту закономерность, но никогда не осмеливался произносить подозрения вслух. Они боялись, что односельчане посчитают их сумасшедшими. Каждую вторую неделю по ночам они слышали другие голоса. Не звонкие звуки сквозь рев двигателя, но тихие, глухие голоса, шептавшиеся между собой. Они появлялись, как только стихал гул мотора, бродили несколько минут по деревне и исчезали.
  Не разу по прошествии восьми лет никто не вышел из теплого дома, чтобы раз и навсегда разобраться с ночными шумами. Лишь, однажды, через семь лет после появления нового дома, Анатолий Поликарпович, муж Клавы Георгиевной надел старую телогрейку и вышел на темную улицу. Немолодая супружеская чета проживала в доме напротив, поэтому больше остальных страдали от незваных гостей. Не раз и не два соседи будут вспоминать храброго односельчанина, ушедшего на встречу с таинственными силами. Не раз и не два Клава Георгиевна ходит на могилку, потому что свято верит, что тело ее мужа нашли и похоронили по-христиански.
  
  II
  Георгий приехал, как обычно, ночью. Плевал он на слухи вокруг дома бабы Любы, но ссориться с хозяйкой не хотел. За годы работы маршрут отработан настолько, что многокилометровые расстояния покрывались в точности до секунд. Уже девять лет, каждые две недели.
  "Может, проклятие, на мне такое", - усмехнулся Георгий, вылезая из грузовика.
  В доме 38а зажегся тусклый свет, единственный огонек на многие гектары вокруг. Баба Люба настолько боялась слухов, что строго настрого запретила Георгию включать фары на деревенских дорогах.
  "Вот выедешь, и свети себе, сколько влезет".
  Со скрипом распахнулась дверь избушки. Георгий ненавидел этот мерзкий звук, перекрывающий рев мотора, но к счастью слышать его приходилось не часто. Служил скрип предупредительным сигналом; обычно старуха выходила через дверь сарая, связанного с избой под землей. Пошарив в воспоминаниях, Георгий догадался, что сделал не так.
  - Какого ж лешего так рано приехал? - шепотом говорила баба Люба, не позволяя сорваться на крик, отчего губы сжимались от злости, а морщинистая нижняя губа выходила вперед.
  - Осеннее время, - проговорил Георгий, осознавая ошибку. - Часы переводят...
  - Не знаю я, что у вас там переводят, но... А ну, глуши тарантайку.
  - Ты великолепно знаешь, что это запрещено, - сказал Георгий, и в голосе появились нотки угрозы: "Не смей командовать, старуха".
  - Жди! - злобно сказала старуха.
  Она вернулась в избу, захлопнув скрипящую дверь. Не любил Георгий, когда она в таком настроении духа, впрочем, не долго ему здесь оставаться, чтобы думать о настроении старухи. Он обошел огромный прицеп и прислонился к створкам сзади. Нужно закурить и успокоиться.
  Но Георгия успокаивала не сигарета. Эта привычка появилась у него со школы и была дополнением к образу простого работяги. По настоящему успокаивал работающий двигатель его вечного спутника. Одно время он думал, что сойдет с ума от бесконечного ревущего грузовика. А теперь думал: не сойдет ли с ума, если в один прекрасный день мир наполнит тишина.
  "Да, это мое проклятие".
  
  III
  Баба Люба погасила тусклую лампочку. Старуха зашла за занавеску у печи. Именно там, в темноте никто и никогда бы не обнаружил потайной двери в огромный подвал, в несколько раз превышавший площадь одноэтажной постройки. Три раза милиция являлась для обыска и три раза уходила ни с чем. Но это не означало, что ни с чем хранители правопорядка уйдут и в четвертый раз, поэтому, прежде всего старушка беспокоилась о мнении односельчан. Из разговоров местных сплетниц, останавливающихся у дома 38а, чтобы похулить образ жизни соседки-затворницы, баба Люба узнала, что односельчане обращались в милицию несколько раз, считали ее преступницей и сатанисткой.
  Одно время бабе Любе показалось, что деревенские поднимутся и сожгут ее дом. Однако, старушки за окном, часто сетовали на мужей, осуждая, что им нет дела до происходящего в таинственном доме. Тогда-то баба Люба и поняла, что никто не сможет чинить ей препятствий, если дверь в подвал будет надежно спрятана.
  "Что за машины приезжают к вам по ночам?"
  "Сын - дальнобойщик. Разве ему мать запрещено навещать?"
  "Почему по ночам?"
  "Маршрут у него..."
  "Односельчане жалуются на вас".
  "Так им если, не разговариваешь, значит, ведьма".
  Баба Люба запомнила все ответы для участкового наизусть. Главное не волноваться и вести себя уверенно и приветливо. Ему ведь, как и остальным деревенским все равно, что здесь происходить, а старушкам надо поддерживать "общение" между собой. Каждому человеку в мире интересно, что таится в тайном погребке соседей, но кто отважится первым заглянуть? Ведь был один мужик...
  Сколько бы досужими не были сплетни соседок, в целом они правы.
  - Что там? - спросил Алексей, встретивший мать на лестнице за дверью.
  - Да, черт этот... Приехал раньше времени. Торопитесь, давайте, пока соседки не сбежались.
  - Не сбегутся, - сурово ответил Роман, демонстрируя огромный топор.
  Тело, штаны и топор младшего сына покрывала свежая кровь. Он мог бы работать аккуратнее, как старший брат, но Роману нравилось ощущать кровь всем телом. Он с удовольствием ходил бы голым, но после того, как одна из жертв, цепляясь за жизнь схватила его член и едва не вырвала его, предпочитал перестраховываться.
  Алексей вместе с матерью прошел в дальний конец подвала, откуда начинался плавный подъем к дверям сарая.
  - Может пока начать погрузку. А Ромка один закончит, - предложил Алексей.
  Мать недоверчиво посмотрела на младшего сына. Окровавленное накачанное тело кровь покрыла с ног до головы. Даже лысина сверкала вместе с безумными глазами. Если баба Люба и Алексей воспринимали свое дело, как работу, то для Романа в нем заключалась жизнь и высшее наслаждение.
  Подвал представлял из себя мясокомбинат и бойню в одной комнате. Здесь и оцинкованные столы для разделки туш, и деревянные пни, и крюки, и железные клетки, и ванны с водостоками. Только в отличии от простых мясокомбинатов, в подвале бабы Любы готовились человеческие туши. В остальном же, все как на бойне.
  Роман достал из клетки одну из десятка оставшихся жертв. Голая обритая девушка со связанными за спиной руками сопротивлялась из последних сил. Ее предсмертных криков никто не услышит, потому что подвал специально оборудовали звукоизоляцией. Все операции проводятся быстро и хладнокровно, если можно назвать хладнокровием состояние Романа в момент умерщвления жертвы. Член топорщиться, это заметно даже при наличии плотных штанов. Он возбужден как никогда. Тело девушки опускается на пень и одним взмахом топора, голова отлетает в заранее подготовленный таз. Выделения, обязательный спутник таких операций. Когда тело полностью расслаблено смертью кишечник и мочевой пузырь невольно опорожняются сами собой. Если этого не происходит, мясник должен заниматься этим собственноручно. Роману нравилась и эта работа. Ему нравились все этапы его работы. Как на скотобойне.
  - Да, он справится, - согласилась мать.
  
  IV
  Ворота сарая открылись. Георгий вздохнул с облегчением. Он прождал всего десять минут, и мог бы ждать еще пятьдесят, но ожидание пугало его больше, чем остальное.
  - Мы не закончили, поэтому придется помочь моему сыночку, - сказала баба Люба, кивая в сторону Алексея, распахнувшего створки сарая. Словно жестом своеобразного приветствия, Георгий открыл створки грузовика.
  - Продукты на переднем сиденье, - сказал Георгий, когда проходил внутрь.
  Из-за изолированности дома 38а Георгию приходилось привозить недельный запас продуктов для бабы Любы с сыновьями.
  Георгий и Алексей спустились в подвал за тушами. Георгию не часто приходилось бывать в сокровенном бункере деревенского дома, о чем он не сильно переживал. Несмотря на открытую дверь, шум мотора приутих. Звукоизоляция давала о себе знать, и это настораживало Георгия. Кроме того он оставил дверь машины открытой, чтобы старуха забрала продукты.
  "А если она повернет ключ зажигания?" - вспыхнула мысль в голове.
  Мимо прошел лысый человек с обнаженной женщиной. Она обернулась и посмотрела на Георгия умоляющим взглядом. Если бы она закричала, то, возможно, ее услышат жители близлежащих домов. Но вот это как раз не пугало Георгия. Вместе с Алексеем они сняли с крюков по охлажденной человеческой туже и понесли к выходу.
  Ударом топора женщине отсекло голову. Георгию показалось, что столь трагический момент лишения жизни, описанный художниками слова, как некое сверхъестественное действо произошел слишком банально. Удар топора и... все. И так тысячи раз подряд. Каждые две недели он увозит по сотне тел точно также лишившихся жизни. Удар топора. Сотни раз. Банальность.
  Вернувшись за телами, Георгий следил, как лысый человек потрошит жертву, женщину, которая минуту назад могла бороться за жизнь. Банальность.
  Роман присоединился под конец. Туши развесили в прицепе на крюках. Георгий включил заморозку, закрыл створки и протянул пакет. Баба Люба взяла толстый сверток из желтой дешевой бумаги. Внутри находилась пачка новых американских долларов.
  - На кой вы даете их мне, - проворчала баба Люба, сжимая в руках валюту. -Не пойму я этого. Держать в руках деньги, чтобы никогда ими не воспользоваться.
  - Такой порядок, - ответил Георгий.
  - Порядок! - передразнила старуха. - У вас один порядок на уме.
  Георгий и впрямь понимал странность системы. Деньги дал ему человек, который в жизни не пользовался подобной суммой. Такой суммой не пользовался и Георгий, и старуха, и поставщик "мяса" - людей, что привозили в дом 38а на убой. А в конце концов деньги уходили и приходили в карман тех, для кого эта сумма - пшик.
  "В одну сторону мы возим мясо, в другую - деньги, но у самих нет ни того, ни другого. Бизнес!"
  Георгий направился к кабине. Оказавшись у двери, он вздрогнул от неожиданности. Полуголый окровавленный человек, покрывшийся гусиной кожей, вышел навстречу. Глаза пылали безумием.
  - Ты видел их? - спросил человек, подталкиваемый безумием.
  Георгия успокаивал факт, что этот человек является сыном бабы Любы и не причинит вреда, но все остальное говорило об обратном.
  - О чем вы? - спросил Георгий в надежде отделаться от собеседника.
  - Знаю, что они преследуют тебя, не дают покоя. Они считают, что ты виновен во всем.
  - Они ошибаются, - прямо ответил Георгий, захлопывая дверь грузовика. Теперь, когда между ним и мясником находилась железная кабина, он мог не бояться.
   - Я хочу встретиться с ними.
  - Это невозможно, - отрезал Георгий.
  - Ты знаешь, что возможно! - мясник сорвался на крик. - Я хочу видеть их лица! Хочу заглянуть им в глаза! Мне необходимо это!
  Глаза мясника превратились в два сосредоточения безумия. Знала ли баба Люба, насколько болен ее сын? А если и знала, разве это имеет значение? Если баба Люба хотела иметь нормальных детей, она бы никогда не ввязалась в это дело. Когда Георгий видел мясника две недели назад, он уже начинал подавать признаки безумия, но тогда это не было очевидным.
  - Рома, иди в дом! - строго прикрикнула мать, пока рев двигателя еще глушил ее слова для деревенских сплетников.
  Роман с ненавистью смотрел в лицо Георгия, но послушался мать. С безумием в глазах, он покорно побрел к дому.
  Георгий надавил педаль газа и поехал прочь от поволжской деревни. Те, с кем так хотел встретиться Роман, отправились следом.
  
  V
  По трассе, связавшей собой несколько десятков поволжских деревень, редко проезжают машины. Днем они проносятся мимо, а ночью исчезают из вида.
  - Мы еще можем вернуться, - предупредил Виктор, предлагая повернуть.
  Подростка испугал мрачный грузовик пронесшийся по дороге со скрежетом и лязганьем.
  - Надо было предлагать раньше, - сердито ответила Катя. - Если бы мы подождали дедушку, то давно сидели бы в поезде.
  - Я же не знал, что тут так сложно поймать попутку.
  - Ладно, скоро утро.
  Виктор и Катя шли по трассе половину дня и почти всю ночь. За время, проведенное на пустынной дороге они успели проголодаться и не раз пожалеть о идее пройти несколько километров пешком. Попытки остановить машину не увенчались успехом. Водители из местных деревень и дальнобойщики предпочитали проезжать мимо сомнительной пары.
  - Мы могли бы поехать с тем парнем, - Виктор не переставал доставать Катю на протяжении всего пути. - Он почти согласился...
  - Он предложил трахнуть меня, если ты плохо расслышал, - возмутилась Катя, но не обернулась.
  - И что? - с вызовом бросил Виктор. - Не прикидывайся девочкой.
  - И ты бы спокойно смотрел, как этот бугай трахает твою сестру? Может, остановишь какого-нибудь дальнобойщика и предложишь отсосать. Я слышала, что они это любят. Вот я бы с удовольствием посмотрела, как ты берешь в рот.
  - Ладно, не заводись! - попробовал успокоить сестру Виктор.
  - Не заводись? Ты ноешь всю дорогу. И это была не моя идея ловить попутку и переться черт знает куда. Ты думал, что если мы пройдем десяток километров, машин будет больше?
  - Ты согласилась.
  - Была дурой!
  После ночного перехода оба были на взводе. Особенно нервозность затронула Виктора. В последний год, после того как начал принимать наркотики, он стал вспыльчивее. Катя, хоть и была на два года старше, прекрасно понимала, что наркотики - больная тема для брата. Она постоянно подстегивала его жесткими шутками, но никогда не заводила разговора о наркотиках, осознавая, что брат сорвется. Их мать и отец неделями пропадали на работе и обделенные вниманием дети доказывали миру уникальность собственными усилиями. И если Кате хватало частой смены парней, то изначально стеснительный Виктор на глазах превращался в обдолбанного наркомана. Изначальной уникальности выраженной в курении и пьянках с друзьями парню не хватило. Виктор красил волосы в черный цвет, сделал две татуировки и десяток пирсингов, а в семнадцать лет, прямо на дне рождения, впервые принял героин. Катя переживала за брата, но так как детство они провели в ежесекундной борьбе за редкое внимание родителей, не могла показать вида. А две недели назад она не смогла заснуть: как бы невзначай брат пожаловался на симптомы, очень напоминавшие СПИД.
  
  VI
  Виктор едва поспевал за рассерженной сестрой. Катя шла впереди, оборачиваясь чтобы проследить за тощей фигурой брата. Она прибавляла шаг когда он догонял и медлила, если Виктор отставал на приличное расстояние. Она не хотела выслушивать нытье и гадости о себе, но не могла потерять брата. Этого бы она себе не простила.
  В темноте, за спиной усталого Виктора показался огонек. Катя в который раз приготовилась поднять руку. В сумочке остались деньги, заработанные в кафе; Катя готова была отдать их все, без сожаления, лишь бы водитель ускорил бессмысленное путешествие. Катя залезла в сумочку, чтобы вытащить деньги: может водитель сможет разглядеть в темноте несколько новеньких пятисотрублевых бумажек.
  Машина промчалась мимо.
  Катя выругалась и смиренно положила деньги на место. Брат воспользовался заминкой и приблизился на несколько десятков метров. Если бы он поддержал бы Катю, она дождалась бы его, но в предчувствии нового оскорбления, пошла быстрее. Чем больше между ними расстояние, тем лучше для обоих.
  - Помогите.
  Катя услышала стон. Сердце сжалось за брата и она повернулась, готовая броситься на помощь. Но Виктор следовал за ней как ни в чем ни бывало. Привыкшими к темноте глазами она разглядела изумление на его лице.
  - Решила подождать, наконец, - крикнул брат.
  Голос, попросивший помощи, был старческий хриплый и сдавленный, будто у его обладателя воспалились легкие.
  - Ей, это ты сделал? - спросила Катя.
  Брат не спешил отвечать. Медленно, словно испытывая ее терпение он подошел.
  - Я спрашиваю, это ты сделал?
  Катя требовала ответа.
  - Сделал? Что? Я плетусь за тобой третий час. Если мать еще раз отправит нас в эту чертову деревню, то поедем по отдельности. Я не собачка, чтобы тебя догонять.
  Не дожидаясь, Виктор пошел вперед, дав понять сестре, что разговор окончен. Она ненавидела его за подобные шутки. Но в одном она согласилась с братом: больше они вдвоем никуда не поедут. Убедившись, что мерзкий голос - тупая выходка брата, Катя пошла за ним. Может хоть на этот раз он будет молчать.
  - Помогите.
  Катя посмотрела в овраг у дороги. Ей показалось, что звук шел оттуда. Оттуда он исходил и в первый раз, но Катя тогда подумала на шутку брата. Виктор подошел к ней.
  - Какого черта?.. Кто там? - спросил он у сестры.
  Катя посмотрела в испуганные глаза брата, затем на темный овраг. В другой раз она бы посмеялась над испугом Виктора, но сейчас сама онемела от ужаса. Больной голос продолжал стонать на дне оврага. Высокая трава и высохшие ветки деревьев не дали разглядеть просившего о помощи. Просившею. Несмотря на грубость произношения, Катя не сомневалась - голос женский. Не старческий, а скорее изможденный. Катя сошла с обочины.
  - Ты что делаешь? - крикнул брат. - Пошли отсюда!
  - Ей надо помочь.
  - Помочь? Ты сдурела? Полезешь туда?
  Присмотревшись к сухим веткам, Катя заметила ворочающуюся внутри фигуру. Длинные черные волосы цеплялись за сучья. Присмотревшись, Катя поняла, что женщина стоит на коленях, запертая в клетке из колючего дерева.
  - Витя, помоги! - сказала она, протянув руку.
  Виктор посмотрел на нее, как на сумасшедшую, но руку протянул. Он оглядывался по сторонам, ожидая увидеть на дороге или в лесу любое движение. Он не знал как женщина попала в ловушку у дороги, и не хотел знать. Но бросить сестру было бы низко даже для него. "Осторожней", - подумал он и поймал себя на том, что губы прошептали заветное пожелание.
  Катя тянулась к веткам в овраге. Она не знала, что будет делать дальше, но для начала стоит найти твердую поверхность под ногами. Ее сапоги были не самой удобной обувью для лазаний по буреломам, поэтому она надеялась на силу брата.
  - Кать, - позвал Виктор.
  - Подожди, - отмахнулась она.
  - Кать! - закричал Виктор. - Кать, вылезай!
  Нога почти встала на толстое дерево, но Виктор потянул ее обратно. Катя рассердилась и попыталась освободиться из хватки Виктора, но жилистая рука впилась в нее до боли. Изо всех сил брат тянул ее на дорогу, не взирая на сопротивление.
  - Витя, я должна ей помочь, - сказала Катя, отчаявшись вырваться.
  - А может они помогут!?
  Катя повернулась к брату, оглядывавшемуся на дорогу.
  - Что случилось? - спросила она, выбираясь из оврага.
  Но она не нуждалась в ответе. Темная дорога, с обоих сторон окруженная лесом не пустовала. По ней, со всех сторон к ним тянулись люди. Катя надеялась, что эти серые существа были людьми. В темноте она плохо различала лица, но понимала, что с ними не все в порядке. Губы тех кто успел подойти ближе шевелились, повторяя одну и ту же мантру.
  - Помогите!
  Тихо, хрипло, на издыхании они просили о помощи, тянули бледные руки в сторону брата и сестры. Из оврага уже выбиралась женщина, цепляясь расцарапанными руками в землю. Люди в серых лохмотьях собирались в вокруг Кати.
  - Бежим отсюда! - крикнул Виктор.
  Катя побежала вслед за братом. Серые руки тянулись к ним, но Катя пробегала, не давая им шанса ухватиться за одежду или волосы. Люди не бросались в погоню, но продолжали медленно преследовать брата с сестрой.
  Катя догнала брата, когда преследователи отстали на достаточное расстояние. Если они и хотели идти быстрее, то не могли себе этого позволить. В их телах, лицах, глазах, одежде и голосе было что-то не так. Они напоминали психически нездоровых людей. Но как толпа безумцев очутилась на пустой трассе. А может они состояли в религиозной секте с укрытием в местных лесах.
  - Черт, они повсюду, - сказал Виктор.
  В темноте лесной чаще шевелились десятки тел. Небрежная ходьба привела в движение низкие ветви и кусты. Они шли с обоих сторон дороги. Несколько темных фигур шагали по асфальту впереди.
  - Посмотри, кажется там никого нет, - сказал Виктор, показывая пальцем на дорогу впереди. - Мы вырвались!
  По дороге шагали три темных фигуры, но за их спинами простиралась пустота. С другой стороны надвигалась толпа сумасшедших.
  - Боже! - проговорила Катя.
  Она не могла слышать их стоны. Она никогда не была послушной девочкой, которая придет на помощь при первой просьбе, но, в отличии от брата, она сопереживала нуждающимся. А людям на дороге нужна была помощь, и Катя не сомневалась в этом. Их тянущиеся руки может и не хотели схватить ее, но они не знают как иначе заставить ее остановиться, чтобы попросить о помощи. Ей было их жалко. Она всем сердцем хотела распознать в жестах и стонах толпы, какая помощь им необходима. Черт, она даже готова была им помочь.
  - Побежали, они нас не догонят, - сказал Виктор, дергая сестру за руку.
  Оставив бледным беднягам последний взгляд сопереживания, она побежала за братом.
  Пробежав сто метров они остановились - оборванцы не преследовали их. Достигнув невидимой черты, они издавали несвязные звуки, в надежде быть понятыми и услышанными. Некоторые шли вперед, но пройдя несколько десятков шагов, отшатывались назад, толкаясь и падая.
  Позади толпы показался свет фар, а через несколько секунд резкий звук трения резины об асфальт. Не достигнув понимания Кати, толпа зашагала к автомобилю. Только несколько искаженных болью лиц продолжали смотреть в глаза девушки и тянуть к ней бледные пальцы. Их даже не волновало, что между ними расстояние в сотню метров.
  - Пошли отсюда! - крикнул брат. - Хватит пялиться на них.
  Катя продолжала смотреть еще несколько минут, чтобы убедиться в развязке истории с машиной. Она повернулась к брату только когда услышала удаляющееся жужжание легковушки.
  - Черт, если бы меня предупредили о психах на дороге, я не за что бы не пошел. Как думаешь, Кать, кто они такие?
  Катя посмотрела на брата. Испуганный, он общался как нормальный человек. Кто знает, может, если бы они постоянно не ссорились, то могли бы стать отличными друзьями. На лице Виктора проступили приятные черты, те что он так упорно прятал за надменностью и безразличием.
  - Курить будешь? - спросил он, не получив ответа.
  Он протянул сестре пачку сигарет, но Катя покачала головой:
  - Я бросила.
  - Твой дружок заставил? - с улыбкой спросил Виктор.
  - Не твое дело, - отрезала Катя.
  Виктор не долго мог оставаться милым человеком. Катя продолжала дрожать, прокручивая в голове лица и стоны бледных людей. Ее поразил тот факт, что Виктор мог улыбаться через десять минут после того, как им угрожала смертельная опасность. А может угрожает до сих пор.
  - Да ладно тебе, - сказал Виктор. - Надо проще относиться к шуткам. Только не убегай вперед, а то у меня не такие длинные ноги.
  - Знаешь же, что я не люблю, когда кто-то обсуждает мою личную жизнь. Особенно ты.
  Катя побоялась, что речь о запрещенных темах напомнит Виктору о наркотиках. Но Виктор не вспылил, соглашаясь с замечанием сестры.
  - Слышишь? - спросил он.
  По инерции Катя хотела переспросить, но понимала, что ответ напрашивался сам собой. Когда стоны сумасшедших смолкли, за ними раздавался другой, не менее противный звук. Рев дизельного двигателя. Причем, никакого света по дороге не двигалось.
  - Пошли, - сказала Катя, ускорив шаг.
  - Ей, ты что, собралась идти туда? А если это их...
  Катя понимала, что риск нарваться на безумную толпу большой, но она понимала, работающий двигатель может означать и обратное. Она бы не пожалела, если бы не услышала странного рева, но раз появился шанс, нельзя им не воспользоваться.
  Чтобы поспеть за сестрой Виктор перешел на бег. Маленький рост служил предметом насмешек одноклассников, но он научился не обращать внимания на оскорбления.
  - Подожди! - крикнул он. - Ты что не поняла. Это ведь...
  - Тот грузовик, что промчался мимо нас, - закончила Катя. - Я знаю.
  Когда они приблизились к источнику шума, к ужасу обнаружили, что он идет из леса. В темноте, между стволами сосен Катя видела огонек фар. Но между дорогой и машиной оставались триста метров кустарников и высокой травы. Катя понимала, что поблизости должен быть въезд, но на поиски может уйти много времени. Их шанс застать водителя пока машина стоит.
  - Кать, черт, ты не понимаешь? - ругался Виктор, пробираясь через густые кустарники. - Не один нормальный человек не поедет ночью в лес.
  - Я только посмотрю.
  Катя пробиралась вперед, но на лесистой местности у Виктора, предусмотрительно обувшего кроссовки, было больше преимуществ. Он обогнал ее и силой попытался убедить повернуть назад, не дав прохода.
  - Пропусти меня, - сказала Катя.
  Она дала понять брату серьезное отношение к делу. Какой бы сумасшедшей не казалась затея, она должна была попытаться.
  Грузовик стоял на пустыре. Его очертания едва прослеживались на фоне темных деревьев. Фары будто смотрели на Катю, выглядывающую из кустов. Свет, рассеивающийся по округе, освещал лишь бампер, решетку радиатора и землю перед грузовиком. Толстая цепь, казавшееся лишней в устройстве машины, провисла над фарами. С главной цепи свисали несколько более тонких, на каждой из которых висел круглый предмет. С бампера спускались еще несколько цепей. Они лежалее на земле под грузовиком. Видимо, при движении они и создавали то странное тяжелое позвякивание.
  Присмотревшись, Катя заметила открытую створку прицепа. Рядом никого не было. Она выбежала из укрытия, услышав ворчание брата за спиной. Виктор остался в кустах, наблюдая за сестрой, направляющейся к кабине. От страха он не мог пошевелиться.
  Катя шла оглядываясь по сторонам. Водитель, если он еще жив, находится поблизости, а она не хотела предстать перед ним как воровка. Убедившись, что рядом никого нет она открыла дверь кабины и заглянула внутрь. На зеркале заднего вида свисал череп. На цепи. Внезапно, Катя поняла, что за круглые штуковины свисают над бампером. "Игрушки", - попыталась успокоиться она.
  Водитель, скорее всего находился в прицепе. Не увидев смысла скрываться и дальше, Катя пошла к открытой створке. Рядом с задним колесом стояли несколько белых плетеных мешков. Из-за работающего двигателя она не могла определить, есть ли кто внутри или нет. На машину могли напасть в дороге, а воры разбирали содержимое в заранее оговоренном месте. На этой самой опушке.
  Катя заглянула в открытый фургон. Если водитель и был внутри, то наверняка заметил ее. Катя подняла руки в знак добрых намерений. Когда никто не ответил, она полезла внутрь.
  - Ей! - крикнула она, но голос лишь ненамного превысил шум двигателя. Но водитель должен был услышать.
  Внутри оказалось холодно. Туши свисали с потолка рядами. Меньше коровьих.
  Катя вылезла наружу. Здесь она и дождется хозяина мясного груза. В голове не укладывалось, зачем этот человек поехал ночью в лес, но она дождется его. Дождется потому что он обычный дальнобойщик. Потому что она не трусиха, как ее брат.
  - Что тебе тут надо? - донесся голос за спиной.
  Катя вздрогнула, едва не сорвавшись с места.
  Фигура высокого человека подобралась сзади. Катя сделала несколько шагов назад, перебарывая желание убежать.
  - Я спросил: что тебе надо?
  Катя заметила, как напряглись руки человека, готового в любой миг наброситься на нее. У нее оставалось несколько секунд, чтобы ответить.
  - Мы заблудились, - сказала она, но осознав, что солгала, поправилась: - Мы голосовали на дороге. Хотели остановить попутку, но у нас не получилось...
  - Мелкий парень с тобой? - спросил человек, вспоминая голосовавших.
  Катя кивнула.
  - Вы ведь в город едете? Пожалуйста, помогите нам. Я могу заплатить...
  - Мне не нужны деньги, - сказал мужчина, поворачиваясь.
  Он подошел к мешкам.
  - Но нам очень нужно, - настаивала Катя.
  Человек внимательно осмотрел ее. Он ничуть не напоминал тех бродяг на дороге. Более того, Катя поняла по выражению его лица, что он неплохой человек. Конечно, он искал повод отказать ей, не взваливая на себя попутчиков, но если он не найдет его, то не сможет отказать ей. Ему нужна была причина.
  - Ладно, - согласился он. - Выводи своего парня.
  - Он мой брат, - сказала Катя и позвала Виктора.
  Мужчина сказал им ждать у кабины, но перед уходом предварительно закрыл и проверил двери. Катя радовалась, что все оказалось так легко.
  - Спасибо вам, - поблагодарила она. - Меня Катя зовут.
  Она протянула водителю руку.
  - Георгий, - сухо сказал он и пошел за оставшимися мешками.
  Катя толкнула в бок брата, намекнув, что не мешало бы помочь Георгию, но Виктор проигнорировал ее. Его заинтересовали черепа на цепи. Недоверчивым взглядом он осмотрел один из них. Они не пугали его, как сестру. Отчасти он понимал Георгия. Если бы Виктору пришлось бы ездить на таком грузовике, он бы тоже навешал готических побрякушек.
  - Давайте я помогу вам, - сказала Катя, догоняя Георгия.
  - Нет! - крикнул он. - Жди там, где я сказал.
  Катю испугал суровый тон водителя. На вид мешки были не тяжелыми, но громоздкими, а Катя вполне могла Виктору нести их. Но он самостоятельно потащил оставшиеся четыре мешка в лес. Катя поняла, что этот человек мог оказаться категоричным. Ему нужна была причина, чтобы отказаться вести ее до города. Но ему не нужна причина, чтобы запереть двери в грузовике и не дать прикоснуться к мешкам.
  
  VII
  Георгий обернулся несколько раз пока дошел до места. От пустыря до реки половина километра леса. Но это самый близкий выход к Волге. Самый близкий из тех, которые не видно случайным прохожим, вроде той странной парочки у машины. Георгий не гадал, откуда подростки появились на дороге, но будь у него шанс проехать мимо, он бы сделал это.
  Он надеялся, что девчонка не обнаружила ничего странного, пока лазала вокруг грузовика. Да, и что она могла обнаружить. Ни она, ни ее братец ни составили бы неприятностей. Георгий лишь раздумывал, правильно ли сделал, согласившись подбросить их до города. Он мог бы задушить ее, пока она не сказала ни слова. Какое ему дело до нее. Виктор, в который раз напомнил себе, что он не убийца, но при его работе грань между жизнью и смертью исчезала. Стал бы он сейчас жалеть, если бы узнал, что умрет? Смерть стала для него механическим процессом и ничем более. Нет, он не будет жалеть если умрет.
  Георгий распотрошил один из мешков. Ворох тряпья полетел в воду. Волга относила вещи жертв на большое расстояние. Могучая река безразлична к попавшему в ее течение. Вероятно, большая часть осядет на пустынных берегах, а другая сойдет за мусор. Главное, раскидать вещи. Трусы или футболка в воде не вызовут подозрения, но если обнаружат целый мешок... Лучше перестраховаться. Простые люди не готовы знать суровой правды.
  Георгий взял в охапку пустые мешки и направился обратно. Волчий вой на ближайшем холме был хорошим знаком. Голодное зверье быстро расправится с ненужными внутренностями.
  Георгий обернулся на другой берег Волги. Десяток человеческих фигур холодно наблюдали за его действиями. Он двинулся обратно к машине, раздумывая, не легче ли будет избавится от обоих попутчиков. Если они и впредь будут такими любопытными, от них все равно предстоит избавиться. По уставу.
  
  VIII
  Катя проснулась на закате. За лесом багровело небо. Внутри кабины грохотание дизельного двигателя звучало слабее, чем снаружи. Виктор сидел рядом, прислонившись к дверце машины и с опаской поглядывал на водителя. Катя поймала себя на том, что заснула на плече брата.
  - Что случилось? - спросила она у Георгия.
  Водитель следил за дорогой. Его руки покоились на обмотанном цепью с шипами руле. При перемещение рук пальцы плавно ложились в проемы между железными кольями. Другой бы побоялся прикасаться к такому рулю, но Георгий знал каждый сантиметр в кабине грузовика. Катя же напротив, сталкивалась с каждой мелочью странного дизайна.
  - Вы долго спали. Уже вечер, - ответил Георгий, не поворачивая головы.
  - Но вы же обещали разбудить нас в Камышине.
  - Я проехал мимо. Через два дня мы въедем в Энгельс. Оттуда переправитесь в Саратов. Думаю, он подойдет вам больше.
  Катя вздохнула. То, что они с братом до сих пор не добрались до города, после того что пережили, пугало ее. Но Виктор казался ей вполне добродушным человеком. Она не успела познакомится с ним получше. Когда она оказалась в кабине грузовика, обнаружила сильную усталость. Хоть раньше ей часто приходилось проводить ночи в клубах, прогулка по трассе выбила из нее силы. Она только успела договориться с Георгием о высадке в ...
  Череп с ввинченным в макушку шурупом, за который он и был подвешен к зеркалу, покачивался из стороны в сторону, оглядывая пустыми глазницами пассажиров. Приборная панель и сиденья были обтянуты несколькими слоями потрескавшейся кожей. Слишком тонкая и бледная, чтобы принадлежать ценным животным. Помимо всего прочего в кабине бахромой свисали ряды костей
  - Необычная у вас машина, - сказала Катя.
  - Досталась от прежнего хозяина, - буркнул Георгий.
  Если человек за рулем и был добрым, то тщательно это скрывал. Может быть он просто нерешительный сноб, который взялся за работу дальнобойщика, чтобы отгородить себя от людей. Катя еще раз оглядела салон в поисках семейных фотографий и других личных вещей. Машина больше напоминала склеп, чем рабочее место человека. По видимому, черепа не мешают ему, раз он не стал их снимать.
  - А у вас нет ничего поесть? - спросила Катя.
  - Через десять километров будет заправка. Рядом есть забегаловка.
  - Спасибо.
  Георгий посмотрел на нее серыми глазами. Это был единственный миг, когда он отвлекся от дороги.
  До самой остановки Виктор не проронил не слова. В отличии от безучастного к попутчикам Георгия, Виктор только и делал, что смотрел за хмурым водителем. Катя не видела его таким давно. Исключением стал разве что вчерашняя ночь. Виктор был напуган. С самого начала он не доверял Георгию. Катя не верила в то, что брата могли напугать игрушки в машине, хотя признавала, что колючая цепь на руле и впрямь жуткое зрелище.
  - Подождете нас? - спросила Катя, когда они вышли у заправки.
  - Я отъезжаю через полчаса. Успеете?
  - Да, конечно. Спасибо.
  Грузовик остановился на большой автостоянке для дальнобойщиков. Здесь были большие гаражи, склад, заправка, закусочная и автомастерская. Сейчас в городе дальнобойщиков было только три фуры. Видимо, те кто остался на ночь. Прошедший мимо них толстяк в засаленной майке с отвращением осмотрел грузовик Георгия и сплюнул.
  Ночью у Кати не было шанса как следует осмотреть грузовик, а при свете заходящего солнца она не пылала желанием знакомится с культурой этого человека. Она не знала и не хотела знать, на какие средства он увесил машину и весь прицеп черепами на цепях. Они гроздьями свисали с крыши и опускались до земли. Он (или его предшественник) просчитал все так, что черепа и цепи при движении скреблись об асфальт, но ни в коем случае не попадали под колеса даже на крутых поворотах. Если Георгий и считал подобные вещи украшением, то Кате они казались мерзкими. "Машина смерти".
  В тесной забегаловке сидели два мужика. Один из них недавно сплюнул на асфальт, проходя возле "Машины смерти". С другом они пили пиво и шепотом переговаривались. И судя по подозрительным взглядам в их сторону, темой разговора был прибывший грузовик.
  - Что у вас можно поесть? - спросила Катя у бритого мужика за стойкой.
  - Макароны с тушенкой и суп.
  Кате показалось, что черствое отношение со стороны хозяина продиктовано их появлением вместе с Георгием. Но отказываться она не стала и попросила две порции.
  Виктор поморщился от вида полусухих макарон и мутного варева в тарелки. Разумеется, все было холодным. Страх, что читался на лице парня в кабине, исчез, сменившись прежней нервозностью и циничностью. Виктор хотел было выкрикнуть что-то хозяину, но Катя вовремя схватила его за руку, взглядом напоминая об их положении. Он согласился с ней и воткнув вилку в макароны, обнюхал их.
  - Я сейчас, - сказала Катя.
  Она направилась к двери туалета, на которой черным маркером написана огромная "М".
  - Туалет не работает, - крикнул хозяин.
  - Мне только...
  Катя схватилась за ручку, как дверь под давлением приоткрылась. В комнату влилась волна воняющей воды. Катя отметила, что за исключением запаха, эта жидкость напоминала то, что было в их тарелках. Хозяин выскочил из-за стойки. Он захлопнул дверь, и забил ногой тряпки, которых Катя не заметила.
  - Не ясно сказано!? Срать на улице!
  - Простите, - сказала Катя.
  Она вернулась на место, где Виктор разжевывал первую макаронину.
  - Да, сестренка, это тебе не ночной клуб, - сказал Виктор.
  - Надо поскорей убраться отсюда. Хорошо, что Георгий не задержится тут на ночь.
  Брат посмотрел на нее. Испуг вернулся на лицо парня.
  - Я больше в эту машину не сяду. Ты как хочешь, а я лучше тут останусь.
  - Не неси чепухи.
  - Чепухи? Ты глаза открывала. Видела его машину?
  - Да, у него странный стиль, и что? Ты ведь навешал на себя пирсинга.
  - Это другое дело. Ты хоть черепа эти видела? А кости?
  - Я не слепая. Обычные игрушки.
  - Это не игрушки. Они настоящие. Не знаю, кто такой этот твой Георгий, но у него вся машина увешена черепами и костями людей. Черт, да он же как Ганнибал Лектор. Он маньяк, который подбирает попутчиков вроде нас, а потом их черепа вывешивает на машине. Представляешь, сколько таких же как мы он разделал. А ты хочешь вернуться.
  - Не говори чепухи.
  - Чепухи? Это не чепуха. Помнишь тех дегенератов в лесу. Не знаю, кто они такие, но поверь мне, они заодно с этим Георгием. Может у них там своя секта. Я не думаю, что он один смог бы разделать столько людей. Большая удача, что мы вырвались из их лап. А теперь, пока он отпустил нас, есть шанс смыться. Видела, как к нему относятся эти, - Виктор указал на двух дальнобойщиков с пивом. - Они - наш шанс.
  - Какой шанс? О чем ты?
  - Шанс выбраться из этой хери. Попросим их довести нас до города.
  - Мы поедем с Георгием.
  - Ты сошла с ума. Он убьет нас.
  - Тогда почему он не сделал этого пока мы спали? И заметь, он не подбирал нас на дороге. Он проехал мимо. А мы напросились ехать с ним. Так что заканчивай хандрить, доедай суп, и пойдем в машину. Если боишься, подожди здесь, пока я поищу туалет.
  Катя отодвинула недоеденную тарелку супа и встала из-за стола. Обед нельзя было назвать едой, но Катя успокаивала себя мыслью, что это всего лишь насыщение. Как заправка. Чтобы не заглохнуть в дороге.
  - Ты веришь ему? - спросил Виктор, пока Катя не ушла.
  - Знаю, он тебе не нравится. Да, он замкнутый и одинокий человек, но поверь, он - добрый.
  Катя больше не хотела продолжать бессмысленный разговор, и пошла к выходу.
  - Ганнибал Лектор тоже был добрым! - крикнул брат через всю забегаловку.
  Хозяин и дальнобойщики повернулись в его сторону. Виктор сел доедать суп. Их мнение его не интересовало. Он не боялся этих людей.
  
  IX
  Катя прошлась по стоянке, но ее надежды не оправдались. Старый механик сказал ей, что потекла канализация. Приняв это как данное, Катя прошла за мастерскую в лес.
  Шум двигателя, доносившийся со стоянки раздражал. Может, в этом и крылась ненависть дальнобойщиков к "Машине смерти". Ее хозяин имел дурную привычку не глушить двигатель на остановках. Хоть именно дурная привычка и помогла ей найти Георгия, рев раздражал. Прислушавшись к шуму дизельного двигателя, Катя начала представлять себе огромное животное. Оно так дышало, рычало, жило. Если шум прекратится, то животное умрет.
  Катя специально отошла как можно дальше от "Машины смерти", чтобы шум не раздражал ее. В лесу, за мастерской она почти не слышала тяжелого дыхания железного монстра. Убедившись, что за ней не могут наблюдать, она сняла джинсы. Проведя жизнь в крупном городе, Катя плохо понимала такое понятие, как туалет в лесу. Одно она знала наверняка - скоро это закончится и она насладиться приятным уютом квартиры. И проведет теплую ночь в кровати, в объятиях своего парня.
  Катя услышала хруст сломанной ветки и обернулась. Сначала ей показалось, что сучок просто сорвался с дерева, но присмотревшись у нее едва не остановилось сердце. Она готова была просить у Господа прощение за все грехи, лишь бы уведенное ею оказалось сном. Но ей не удалось проснуться.
  "Опять! Почему это происходит опять? Этого не может быть. Невозможно! За что!?"
  Десятки хладнокровных глаз смотрели на нее из леса. Бледные лица не шевелились и лишь синие губы повторяли заученную мантру.
  - Помогите!
  Катя застегнула джинсы. Она посмотрела на мастерскую, мелькающую между деревьями. Если побежать сейчас, то она успеет скрыться от бледных людей. Но скрыться ли. Ей казалось, что они оставили их далеко позади. Но насколько далеко? Позади нескольких людей сгущалась толпа. Люди выходили из-за деревьев, собираясь в армию безликих существ, шепотом скандирующих мольбу о помощи.
  "А что если Виктор прав!" - мысль обожгла Катю.
  Секта маньяков. Черепа на машине. Что если Георгий их никуда не отвез. Они спали всю дорогу, слепо веря в то, что едут в направлении города. Георгий не собирался их никуда вести. Поэтому они не заехали в город. Он не собирается их никуда вести. А что если и мастерская, да и все станция принадлежат им? Виктор остался в забегаловке! Тогда они окружены и нет никакой надежды на спасение.
  - Что вам нужно!? - выкрикнула Катя.
  Она пошла на встречу бледным людям. Она понимала, что не сможет справиться с толпой, но если они молят о помощи, значит им что-то нужно. Есть ли шанс, что она сможет им помочь, в обмен на свободу?
  Слезы текли из глаз, прокладывая влажное русло по сухой коже. Еще никогда в жизни Катя не чувствовала себя такой беспомощной.
  - Что вы от нас хотите? - переспросила Катя.
  Она подошла к людям достаточно близко, чтобы отчетливо слышать их голоса. Они тянули к ней руки, подходили ближе, но так и не могли ступить дальше невидимого барьера. Того самого барьера, что сдерживал их прошлой ночью, и сдерживает сейчас. Значит, они не могут войти на заправку.
  - Что вам нужно? - по слогам произнесла Катя.
  Ответа не было, но голоса перенеслись к ней в голову. Она слышала их внутри себя, слышала их мысли. Они звучали несколько отчетливее мычащих звуков их холодных ртов. Среди бесконечных "помогите", она различала и другие фразы. Мысли просили ее убить кого-то. Они не называли имени, но ей показалось, что слова их относятся к ее брату.
  "Выключи двигатель", - ворвалась в ее голову вполне отчетливая мысль.
  "Уничтожь машину".
  "Убей его", - не брата - Георгия. Люди требовали убить Георгия.
  Катя закачала головой. Она хотела только выбраться из этого безумия. Она не собиралась никого убивать, ни брата, ни Георгия. Теперь она знала, что рядом с хмурым водителем будет безопаснее. Ее брат оказался прав - водитель связан с этими психами. Но Виктор ошибся, Георгий не один из них.
  Земля погружалась в темноту и Катя побежала быстрее. Оглянувшись назад, она убедилась, что бледные лица суетятся, но не преследуют ее. Они стоят на месте, протягивая к ней руки.
  Катя только думала, говорить ли о этих людях Георгию. Безусловно, ему есть что рассказать, но захочет ли он делать это. Может эта та самая личная тайна, запретная черта, за которую не стоит переступать.
  - Ей, вы! - крикнула Катя.
  К мастерской шли дальнобойщики, что пили пиво в забегаловке. Они посмотрели на нее, но не проявили должного внимания. Но оно и не было нужно Кате.
  - Ей! Деревня ... Где она находится!? Сколько до нее!? Говорите!
  - Что тебе надо?
  - Сколько!?
  - Триста километров! Дура сумасшедшая.
  Дальнобойщики смотрели на нее с гневом в глазах. Один из них, тот что помоложе, покрутил пальцем у виска.
  - Вот сука, - донеслось позади.
  Но Катю их слова успокоили. Триста километров. Значит, Георгий не возит их кругами. А это значит, что ему можно доверять. Но это значит и другое. Запретная тема.
  
  X
  - Все в порядке? - спросил Георгий.
  Водитель не мог не заметить ссоры между братом и сестрой перед отъездом. Виктор прислонился к двери и наблюдал за проносившимися деревьями. Катя не рассказала ему об очередной встрече с бледными людьми. Она боялась, что будучи на грани срыва ему не стоит знать о возвращении странных людей. Перед отъездом он отказался продолжать путь вместе с Георгием и Кате пришлось чуть ли не силой заталкивать его в грузовик. Таким вспыльчивым он был лишь в редкие моменты упоминания сестры о наркотиках.
  В этот вечер она впервые задумалась, так ли он раздражается, когда друзья предлагают ему дозу. Наверное, это распространялось только на сестру и родителей, если бы они узнали о тайном пристрастии сына.
  - Мы часто ругаемся, - сказала Катя.
  Кате показалось, что череп под зеркалом задерживает взгляд пустых глазниц на ней. Что если это украшение раньше было человеческой головой? Если да, то при каких обстоятельствах ее вынули. Когда кладбищенский дизайн казался Кате всего лишь дизайном, она не хотела думать о Георгии, как о зацикленном извращенце. Но с тех пор, как брат сказал о подлинности черепов... Виктор не сомневался в этом, но Катя еще питала надежду на предрассудки мнительного братца. Ее пугала сама мысль, что машину украшают останки мертвых людей.
  Через два часа Георгий остановил машину на обочине.
  - Что случилось? - спросила Катя.
  Она пыталась заснуть, чтобы время прошло быстрее, но сама понимала, что лишь прислонилась к сиденью, закрыв глаза. Виктор вел себя так тихо, что она забыла о его присутствии и под рычание мотора медленно погружалась в сон. Она почувствовала замедляющийся ход машины, но разбудил ее вздрогнувший Виктор.
  - Мне нужно поспать, - сказал Георгий.
  Катя успела заметить покрасневшие глаза, когда Георгий повернулся. Привыкнув, при разговорах смотреть людям в глаза, Катя обнаружила, что избегает взгляда Георгия. Человек за рулем "машины смерти" казался чем-то большим, чем обычный человек. Он не был ей приятен, даже наоборот отталкивал хмурым лицом и твердым взглядом. Он вовсе не был стеснителен или замкнут. Вероятнее, образ жизни он выбрал осознанно, скрываясь от людей. Катя с уверенностью могла бы заявить, что он ненавидит человечества и каждого человека в отдельности, но с Георгием было не все так просто. Ей казалось, что ему просто плевать на происходящее, а это намного хуже ненависти.
  Георгий прилег на спинку кресла и закрыл глаза. Способ, которым пыталась заснуть Катя оказался для Георгия привычным, а потому он быстро заснул.
  - Вы не заглушите двигатель? - спросила она, не надеясь получить ответ.
  - Нет, - заявил Георгий и расслабленные руки покинули покрытый колючими шипами руль.
  - Черт, он ненормальный, - проворчал Виктор через полчаса, убедившись, что водитель спит.
  - Обычный человек, - возразила Катя лишь потому, что привыкла отрицать мысли брата.
  - Обычный человек остался бы на ночь на заправке. Там наверняка найдется несколько комнат, чтобы выспаться. А ему надо было заехать в лес, чтобы поспать. Черт!
  - У него неважные отношения с другими водителями.
  - У него со всем неважные отношения. Из всех водил на чертовой трассе нам попался законченный псих.
  Дорога погрузилась в темноту. Из кабины можно было заметить только черные силуэты деревьев, раскачиваемых ветром. Шуршание листьев и крики диких зверей доносились измененные шумом мотора. Мимо грузовика пронеслись два легковых автомобиля. Катя не заметила их, изображая подобие сна. Виктор смотрел перед собой, обдумывая дальнейшие действия. Ему казалось, что ход событий зависит теперь только от него. Пока странный водитель вез их в неизвестном направлении, а сестра мирилась с происходящим, он собирал метающиеся мысли. Их было немного, но Виктор верил, что среди них найдет ту единственную, что приведет их домой.
  - Куда ты? - шепотом спросила Катя, наблюдая за открывшим дверь братом.
  - Покурю, - ответил он.
  Обходя машину, Виктор закурил сигарету. В пачке осталось только две, и он надеялся что к утру они доберутся до города. Сосредоточится ему постоянно мешали две вещи: шум, к которому он постепенно привыкал, и ругательства, на которые наскакивали мысли. Он чертыхался, отбрасывая одну мысль за другой, и, не находя нужной снова перебирал их, чертыхался, и перебирал снова. Он зашел в тупик и единственная, казавшаяся разумной идея - стоять на дороге и ждать попутке, заключалась в удаче. Из-за нее Виктор и вышел на дорогу, заодно раскурив сигарету.
  - Хочешь простыть? - сказала Катя, присаживаясь рядом.
  - С чего это ты так заботишься обо мне?
  Виктор хмыкнул носом и повернулся к трассе.
  - Вить, успокойся, он довезет нас до города, - сказала Катя.
  - Ты знаешь его не больше чем я.
  - Ему можно верить. В конце концов он мог бы тогда просто оставить нас в лесу.
  Виктор ухмыльнулся, но не ответил. Собственная беспомощность пугала его, но он мог надеяться, что сестра права и ничего плохого не случиться.
  - Когда ты заглядывал внутрь, ты видела, что он там везет? - спросил Виктор.
  Катя удивилась.
  - Просто интересно, - объяснил он. - Интересно, что он везет. Хотя, наверное, трупы. Пошли в кабину.
  Виктор затушил сигарету об асфальт. Сестра добилась своего, он больше не стремился вытащить их самостоятельно. Примирение сестры оказало заразительное воздействие. Будь что будет, может, Георгий высадит их в городе, как и уговаривались.
  - Ты идешь? - спросил Виктор.
  - Сейчас вернулась, - ответила Катя, спускаясь в придорожный овраг.
  Виктор залез в кабину и прикрыл дверь. Представился шанс справить нужду, и Катя надеялась, что бледные люди не помешают на этот раз. Катя не знала, что они хотят от Георгия и каким образом преследуют. Георгий, вероятно, знал о их присутствии, но не боялся, раз устроил ночлег на обочине. Катя помнила их голоса и не могла оставаться равнодушной, а потому, возвращаясь, обошла машину стороной, чтобы Виктор не заметил ее.
  Брат задал на редкость точный вопрос, нуждающийся в ответе. Катя жаждала его получить немедленно. В прошлый раз ей показалось, что в кузове висят мясные туши. Но Катя не верила, что Георгия преследуют из-за мяса. Она хотела осмотреть прицеп и найти то, что так необходимо тем людям. Позиция равнодушия, которую она избрала после разговора с Виктором, рухнула.
  Понадобилось несколько минут, чтобы разобраться с замками. Разделавшись с последней задвижкой, Катя приоткрыла створку и вошла внутрь. Холод, запах мяса и абсолютная темнота создавали жуткую атмосферу. Она пожалела, что залезла внутрь. Темнота не даст ей разглядеть прицеп изнутри, а исследовать холодильник на ощупь глупая затея. Но ее остановило желание понять тайны "машины смерти". Катя ударилась лицом о холодную влажную тушу. Удар был мягким, а туша не такой уж влажной, каким было бы свежее мясо. На ощупь Катя почувствовала гладкую кожу. Шкуру не сдирали, а словно обрили. Кожа слишком мягкая для свиньи и маленькая для коровы. Вероятно, баранина.
  Катя почувствовала холодную стену и направилась вглубь. Глаза различали силуэты, но ничего конкретнее Катя не видела. Она убедилась, что прицеп увешан тушами и ничего больше в нем нет. Катя наткнулась на мешок и что-то круглое высыпалось на пол. Пройдя дальше, она едва не столкнулась с маленьким столиком. Ощупав поверхность Катя обнаружила фонарь. Вероятно, свет внутри не работал, а потому Георгию приходилось пользоваться фонарем. Не думая ни секунды Катя включила его.
  Она хотела кричать, но дыхание перехватило. То, что она приняла за бараньи туши, оказалось человеческими телами. С обрубленными по колено ногами и отрубленными руками их подвесили на мясные крюки вниз головой, а вернее шеей, потому что отрубленные головы валялись у Кати под ногами. Кожу не содрали, выпотрошив лишь внутренности. Несколько секунд Катя не двигалась. Висящие тела окружили ее, перегородив путь к отступлению. Ее едва не стошнило, когда она представила, как шла между мертвыми людьми, как отстраняла их в сторону... Руки и ноги лежали на настиле в заднем углу. Кроме того вдоль стены стояли зеленые контейнеры, о содержимом которых Катя не хотела и знать.
  Зажмурившись, она бросила фонарь на пол и побежала к выходу. Катя закрыла дверь, будто тела могли схватить ее. Она опустилась на дорогу и заплакала. Первой же мыслью она поняла, что нужно скрываться как можно дальше. Кем бы не был Георгий, он осознавал, что везет сотни мертвых людей. И даже если он не имел отношения к их смерти, он был виновен в том, что выполняет подобную работу.
  Успокоившись, Катя вытерла слезы. Осталось только забрать Виктора и уходить. Она подумала, что не будет рассказывать брату об увиденном. Нужно сохранять спокойствие и держаться так, будто ничего не случилось и она лишь приняла обдуманное решение. Куда они пойдут, не важно, лишь бы дальше от грузовика.
  На дороге, вдалеке в свете звезд мелькнул серый силуэт. Было очень далеко и Катя подумала, что ей показалось, но приглядевшись она увидела множество светлых бликов. Они ждали их. Они следовали за "машиной смерти".
  
  XI
  Георгий проснулся на рассвете. Чтобы успевать по графику в одиночку, ему приходилось мало спать, а во время бодрствования ехать вперед. Одна ночь сна за два дня - максимум того, что он мог позволить себе.
  Спал он крепко, но сны связанные с пассажирами доводили его. Во сне он видел те опасности, что могли представлять заблудившиеся путники. Еще ни разу ему не приходилось спать в грузовике с пассажирами. Он мог бы высадить их Камышине и избавится от опасений, но пришлось бы сделать неоправданный крюк.
  Увидев, что брат с сестрой мирно сидят рядом, он успокоился. Они не выглядели сонными, но дождались его пробуждения. Георгий, не сказав ни слова, надавил педаль газа, выводя машину на трассу.
  Уже несколько лет его мысли занимала только дорога в несколько сотен километров. Он ехал туда и обратно, встречался с одними и теми же людьми и значительную часть жизни проводил в кабине грузовика. Большинству людей, вроде подростков рядом, такая жизнь показалась бы тюрьмой, а, может, хуже. Разница лишь в том, что тюремная камера шире кабины, но из нее нет шанса сбежать. У Георгия шанс был и это успокаивало его все семь лет. Но насколько бы шанс не был очевидным, Георгий понимал, что предоставленным шансом он не воспользуется. Рядом с вмятиной на бампере, куда навсегда въелась желтая краска, есть и другая, оставшаяся от столкновения с деревом. Она почти незаметна, только если приглядеться, можно заметить углубление и несколько трещин, внутри которых остались сгнившие частички коры. Георгий узнал историю вмятины лишь после года работы. Она незаметна потому, что при столкновении, грузовик практически остановился и лишь коснулся ствола. Грузовик проехал три сотни метров останавливаясь, так как нога водителя больше не могла давить на педаль. Тело старика осело на шипах руля, где и сегодня можно увидеть засохшие частички крови. Георгий понимал, что его карьера закончится так.
  Полосатый жезл перекрыл дорогу и указал на обочину. Один из немногих постов ДПС на дороге. Георгий не привык к таким остановкам, так как на этой трассе его машину узнавали дорожно-патрульные службы и предпочитали не останавливать.
  Георгий остановился. Внимание водителя сосредоточилось на подходящем человеке в форме и он не заметил напряженного взгляда Кати. Он помнил как общаться с сотрудниками ДПС и знал, что все пройдет нормально. Но он не знал, что девчонке известно о грузе.
  - Странная у вас машина, - вместо приветствия сказал человек.
  Георгий не ответил.
  - Разрешите взглянуть на права.
  Георгий протянул документ, не замечая, как девчонка перелезла через брата, оказавшись у двери. Он услышал щелчок замка, на который обернулся и страж порядка. Секунду Георгий не понимал, что происходит, но лишь до тех пор, пока черноволосая девица не оббежала грузовик.
  - Там, в прицепе! - крикнула она, и Георгий понял собственную ошибку. - У этого человека в прицепе мертвые люди.
  Гаишник поднял голову на Георгия. Он смотрел с ужасом и недоумением. По лицу водителя скользнуло секундное раздражение, после чего он наклонился к Виктору. Катя испугалась за брата, но Георгий выпрямился, держа в руках синюю папку. Он протянул ее гаишнику.
  Не теряя из виду водителя, гаишник урывками смотрел на документы в папках. Раздражение перешло на лицо Кати. Девчонка не понимала, что сделала самую большую глупость в жизни. Просмотрев папку, гаишник вернул ее Георгию вместе с правами.
  - Но как же груз? Вы обязаны досмотреть его.
  - Я знаю, что обязан делать, девочка, - ответил гаишник, после чего обратился к Георгию: - Надеюсь, вы понимаете, что должны делать.
  - Да, - ответил Георгий, сохранив спокойствие.
  Гаишник схватил Катю за руку и проводил обратно, в грузовик. Виктор сидел в оцепенении. В глазах стража порядка Катя заметила то, что больше не заставит его останавливать машину с украшениями из черепов и цепей. Его взгляд был полон презрения к человеку за рулем, а вместе с ним и к его пассажирам, но этот взгляд - все, что он мог сделать.
  - Откуда ты знаешь?.. - спросил Виктор дрожащим голосом.
  - Ночью залезла, - ответила Катя, оглядывая Георгия, наклонившегося, чтобы засунуть папку в бардачок.
  Не сказав ни слова, Георгий направил грузовик дальше. Но Катя понимала, что больше ни чего не пройдет благополучно. Она сделала попытку спастись из лап маньяка. Оставалось только ждать.
  
  XII
  Катя ждала, что машина остановится и Георгий достанет пистолет или топор, чтобы расправится с ними. Они проехали несколько поворотов в лесную глушь, где никто не услышат криков жертв.
  Георгий свернул лишь на очередной заправке, где вряд ли бы смог расправиться с пассажирами.
  - Убирайтесь!
  Георгий заговорил с ними впервые за день. Виктор открыл дверь и выбежал на дорогу. Он обернулся, но сестра даже не думала вылезать из грузовика.
  - Чем вы занимаетесь? - спросила она.
  Спокойствие Георгия, сопутствующее ему весь день, исчезало на глазах, становилось очевидным, что он вот-вот взорвется от злости. Катя сидела, не двигаясь с места, готовая принять на себя всю злость водителя, собравшегося отпустить их, лишь бы добраться до тайны, при помощи которой он может оправдать себя в убийстве, показав синюю папку.
  - Убирайся! - повторил Георгий.
  - Я не уйду, пока не узнаю, чем вы занимаетесь. Как можно оправдать то, что вы делаете.
  - Я сказал, убирайся! По уставу, я должен был разделаться с вами, а не отпускать.
  - Так почему же не убили?
  - Я сказал, убирайся!
  Георгий схватил Катю за руку хваткой профессионального мясника, которой, без всяких чувств, мог расправится с каждой из жертв в прицепе. Он вытолкнул ее из грузовика, пережившего сотни кровавых грузов. Мелкие камни врезались в кожу рук, оставляя неглубокие, но болезненные отметины с проникшей внутрь дорожной пылью. Правая коленка изнывала от многочисленных острых ударов, пробившихся через джинсы. За спиной захлопнулась дверь.
  Виктор помог сестре подняться на ноги, осматриваясь в поиски машин, которые помогли бы им добраться до города, или хотя бы помочь выбраться на шоссе. Поддерживая сестру, Виктор отвел ее в кафе и на оставшиеся деньги заказал еды, которая на его взгляд могла показаться съедобной. Катя тем временем вышла в туалет, чтобы промыть кровоточащие руки, не допустив затягивание ранок с грязью внутри. Болезненная процедура отняла у нее несколько минут, но сильные на первый взгляд повреждения, оказались незначительными порезами и ушибами, затягивавшимися на глазах. Хромая, она вернулась за столик, где ждал брат, не приступая к еде.
  Виктор то и дело с опаской поглядывал за столик у стены, где Георгий расправлялся с тарелкой горохового супа, изредка поглядывая то в их сторону, то в сторону "машины смерти".
  - Подожди здесь, - сказала Катя.
  Она выбралась на улицу через заднюю дверь кафе, чтобы Георгий не стал следить за ее передвижениями по улице. Катя аккуратно обошла грузовик сзади и прошла к кабине так, чтобы Георгий не заметил ее, оторвавшись от супа. В голове вертелся образ гаишника, заявившего, что осознанно отпускает преступника, перевозящего человеческие тела. Сейчас никто бы не помог ей в задуманном, ни дальнобойщики, которые презрительно смотрели на Георгия, вероятно, оттого, что знали о грузе, ни стражи порядка, ни бледные люди, что ходили вокруг да около. Катя могла бы надеется на Виктора, но он не знал о ее разговоре с бледными людьми, если их мантру, можно было назвать разговором. Катя никогда не выполняла ничьих приказов, и не собиралась исполнять в дальнейшем, но позиция сумасшедших людей казалась ей ближе позиции сумасшедшего маньяка. Она не думала, что протягивая к ней руки, они хотели причинить вред, может быть, молили о помощи. Если существовал некий заговор между водителем "машины смерти" и постом ДПС, то бледные люди могли принадлежать к противоположному заговору, о чем свидетельствовали их слова. Убить Георгия Катя бы не смогла, насколько бы плохим человеком он не был, но она могла бы навредить ему.
  
  XIII
  Он оставил пустую тарелку на столе рядом с деньгами и пошел в туалет. Серые глаза скользнули по мальчишке, что прятал взгляд, опустив голову к рисовой каше, едва не уткнувшись в нее носом. Георгий чувствовал страх мальца еще в машине, когда тот поглядывал в окно, боясь сделать лишнее движение, или испытывал нервы, не мигая наблюдав за действиями водителя. Георгия пугал этот болезненно бледный мальчишка больше, чем сестра, которая поставила его в неловкое положение на посту. Георгий не мог поверить, что молодая девчонка могла знать о телах в грузовике и тем не менее отправиться с ним в путь, подвергая опасности брата, а если она залезла облазила грузовик в то время, когда он спал, то ее любопытство может принести еще большие проблемы. И тем не менее он не мог ее убить. Что раньше представлялось простым действием, на деле оказалось испытанием воли, в котором он должен был расправиться с беззащитными пассажирами. Но проходили минуты, а он так и не смог заставить себя затормозить, и когда минуты сложились в час окончательно осознал, что не сможет совершить убийства, как это не задумываясь бы сделали сыновья бабы Любы. Георгием двигал страх. Водитель не боялся наказания, ни человеческого, ни божьего, он не боялся угрызений совести или проявления жалости, но опасался, что задуманный план выйдет из под контроля и, желая закончить начавшиеся проблемы, он приобретет новые.
   Выйдя из туалета, он посмотрел на мальчишку. Из-за отсутствия девчонки внутри Георгия принялось нарастать беспокойство, которое подкреплялось чем-то иным, извне, составляющим основу мироздания. Он окинул взглядом зал ресторанчика, но черноволосой девчонки нигде не было и опасное чувство продолжило нарастать. Ее не было ни в туалете, ни в зале, а значит, она вышла на улицу, может, всего лишь для того, чтобы найти нового попутчика, а может... Тишина.
  Георгий выскочил на улицу. Над стоянкой зарождался сильный вихрь, поднимая в воздух столбы пыли, попадающей в глаза и ноздри, стучащей в окна и погружающей придорожную автозаправку в темноту. Георгий бросился к девчонке, метавшейся возле кабины, но ветер словно восстал против него, образовав сильнейший поток, сносящий тело назад, к ресторанчику, откуда выбежал мальчишка и несколько зевак, посмотреть на природную аномалию. Девчонка увидела Георгия и попыталась удрать, но ветер пока лишь набирал силу и не мог остановить разъяренного водителя. Он налетел на Катю, вцепился в тонкую руку и потащил к открытой двери кабины, где она только что побывала и хотела добраться до ресторана, чтобы спрятаться от налетевшего ветра. Она брыкалась и рвалась из рук Георгия, попыталась укусить за руку, но водитель наотмашь ударил ее свободной рукой, отчего носом пошла кровь, и потянул к машине так, что Кате казалось, оторвет руку. Мальчишка набросился сзади и Георгий оттолкнул его, пока он не успел вцепиться в кофту мертвой хваткой; сейчас ему не хватало только сопротивления, когда среди пыльного безумия он начал различать бледные лица. Он затолкнул Катю в кабину к тому моменту, когда ее брат поднялся, чтобы предпринять вторую попытку для освобождения сестры, схватил мальчишку за руку и забросил внутрь.
  - Кто это такие?! - закричала Катя, когда шум ветра больше не рассеивал ее слова.
  - Я не знаю, - ответил Георгий, разглядывая возникающих из пыли людей.
  Катя сверлила водителя гневным взглядом, на который он не обращал внимания, разглядывая людей, что прибывали на стоянку каждую секунду. Зачарованным взглядом, наполненным ужасом, Георгий смотрел, как бледные существа из пыли набросились на людей, вышедших из ресторанчика, чтобы увидеть происходящее. Бледные люди не щадили никого, их сознание уничтожало любую жизнь, которой они были лишены долгие годы. Они убивали, как умели: накидывались скопом, хватали людей, сжимали и душили, топтали, будто мерзкое отродье, ставшее виной их проблем. Но каждый из бледных людей осознавал и истинную причину бед, поэтому, расправившись с более слабыми и незащищенными жертвами, они шли к чудовищу, рык которого отпугивал их и, наконец, утих.
  - Заведи двигатель! - кричала Катя. - Они боятся его.
  Бледные люди обступили машину. Их лишенные жизненной силы руки тянулись к свисающим цепям с черепами, хватались за выступы и стучали в стекла, будто пытались дотянуться до людей, не замечая преграды. Не столько бледных людей интересовал водитель и пассажиры, сколько физическое уничтожение железного чудовища, которое они преследовали, повинуясь неведомому живым людям зову. Звякнуло железо, и в зеркало Георгий увидел, как на землю легла одна из железных цепей, не выдержав тяжести десятка существ, тянувших ее.
  - Заведи двигатель!
  Георгий вышел из транса и обратил внимание на пыльный ключ, который сжимал в ладони все это время так, что рельеф красной полосой отпечатался на ладони. Зрелище так захватило его, что он едва осознал возможность прекратить творящееся безумие в любую секунду. Он мог бы даже спасти тех людей в ресторане, что еще несколько минут назад сидели, поедая дешевый обед с крепким кофе. Георгий повернул ключ, но ничего не произошло. Чудовище умерло.
  К счастью, Георгий понимал, что случилось с грузовиком, скорее всего из-за непрерывной работы двигателя. Детали меняли только на разгрузочных станциях, когда звуки двигателей других грузовиков защищали настолько, что остановка двигателя становилась незаметной в общем потоке рычаний. Георгий совсем забыл, что механик еще несколько лет назад предупредил об отошедшем контакте зажигания, но так как двигатель работал постоянно, а на базе Георгий предпочитал заводить машину изнутри. Неудивительно, что он впал в ступор, когда девчонка просила его завести двигатель из кабины - он никогда этого не делал. Удивительно, что ключ вообще помог ей отключить двигатель. Наверное, это была та самая последняя искра, разделившая контакты.
  - Что случилось? - спросила Катя.
  На землю легла еще одна цепь, а за ней лопнули две следующие. Кузов заскрежетал от внезапной нагрузки со всех сторон.
  - Я заведу двигатель снаружи, - сказал Георгий, открывая дверь.
  Перед тем как захлопнуть брата с сестрой внутри кабины, Георгий услышал выкрики, призванные остановить его от рискованного шага, но другого выхода у него не было, к тому же он рассчитывал вернуться в кабину живым и невредимым. В глубине души, он чувствовал, что эти вялые, медлительные создания, которые, однако, срывали цепи с грузовика, не смогут причинить вред человеку, который не боится их. Как с собакой. Главное не смотреть в глаза. Когда он спрыгнул на асфальт и прошел вдоль кабины, толпа расступилась, но продолжала тянуть бледные руки, хватаясь за кофту.
  - Назад! - крикнул Георгий. - Я не боюсь вас! Назад!
  Толпа отступила. Продолжая тянуть руки к человеку, открывшему пасть зверя, они маленькими несмелыми шагами надвигались на него, угрожая захватить в смертоносные объятия. Георгий не обращал на них внимания, до тех пор пока бледные люди не подошли так близко, что ему пришлось соскочить на землю и криками отгонять их подальше. Во всех его действиях, во взгляде и ровном дыхание не было ни капли страха, лишь возбужденность и уверенность в себе правили его телом до тех пор, пока он не захлопнул капот с осознанием выполненного долга. Теперь он смотрел вокруг взглядом вышедшего из комы человека, едва ли понимающего, что за оживленное безумие творится вокруг, когда секунду назад мир подчинялся строгим и ясным законам. Еще секунду назад он бы с уверенностью спрыгнул на асфальт и закричал бы, тыкая пальцем в мертвецки бледные лица, что не боится никого из этих жалких созданий, но сейчас он не мог сделать этого, по причине, навалившейся на него непосильным грузом: он боялся. Теперь, когда поставленная задача выполнена, он смотрел в тысячи серых равнодушных глаз, обладатели которых порвут его в клочья только потому, что посчитают это единственным правильным решением.
  Ни злости, ни боли, ни страсти, ни отчаяния. Они обступили его вокруг и, единственным выходом оставался грузовик, на который мог бы вскочить Георгий, чтобы бледные руки не дотянулись до него, но было поздно. Треснул шов кофты, когда он попытался вырваться, но каменные руки стянули его на асфальт, захватив в плотное кольцо сквозь которое не проникал даже солнечный свет. Там было так тесно, что не хватало воздуха сделать последний вдох, а тяжелые пальцы на шее перекрыли горло. Он так и не узнал, что делали с ним бледные люди, после нехватки кислорода Георгия затрясло и он навсегда покинул мир живых.
  
  XIV
  Катя наблюдала за происходящем из машины. Она не знала, удалось ли Георгию исправить неполадку до того, как он исчез в толпе, плотным кольцом из тысячи голов окружившей грузовик. Катя не сразу сообразило, что подобно Георгию сжимает в руке ключ. Не надеясь услышать рычание двигателя, она повернула ключ, и железное чудище воскресло, ударив по бледным существам волной, рассеявшей их в пыль. Картина вокруг преобразилась, обнажив несколько тел в неестественных позах возле выхода из ресторанчика. На ровной асфальтированной площадке возвышалось мертвое тело водителя грузовика, которого она могла бы спасти, вовремя поверни ключ. Катя склонилась над приборной панелью и заплакала.
  Виктор вылез из кабины, убеждая себя, что ничего страшного больше не произойдет. Вдохнув холодного ветра, он тяжело откашлялся. Тело Георгия неподвижно лежало впереди, но Виктор не оставлял надежды, что водитель еще жив и сможет помочь им выбраться из сложившейся ситуации. Виктор пнул тело ногой, но то не подало признаков жизни.
  Виктор перешагнул несколько тел и вошел в ресторанчик, чтобы забрать вещи. Странное ощущение - кажется, только что здесь умерли люди, но Виктора восхищала свобода, которую он получил; весь скромный зал, да и подсобные помещения, и кухня находились в его власти, он мог разбить витрину ударом ноги, забрать все, что ему понравиться и остаться безнаказанным. Однако, получив свободу Виктор не хотел ей пользоваться, как делал обычно. Ему хотелось тишины. Тела и люди, возникающее из пыли не пугали его так, как раньше, и даже Георгий, водитель-маньяк, казался славным парнем. Раньше Виктору приходилось сопоставлять себя родителям, сестре, учителям, морали и устоям, а теперь, когда их не оказалось рядом, он почувствовал ответственность за происходящее. Он стоит в ресторане, со своим рюкзаком за спиной и рюкзаком сестры в руках, осознавая, что остался за главного.
  - Надо позвонить в милицию, - сказала Катя.
  Виктор не заметил, как сестра вошла в ресторанчик. Длинные черные волосы спутались, а глаза все еще оставались на мокром месте, но она старалась не показывать себя упавшей духом. Виктор обошел прилавок, чтобы добраться до холодильника, где висели газетные вырезки. Виктор знал, что среди них он обязательно найдет нужную.
  - Плохая идея, - сказал Виктор, протягивая пожелтевший листок сестре.
  "Убийца водителей продолжает зверствовать"
  - Что это?
  - Аномальные зоны. Иногда их так называют. Это места, где он останавливается. Эти существа образуют круг, когда грузовик останавливается. Именно поэтому мы встретили их там, в лесу. Я заметил, что они преследуют нас, когда он заснул на дороге. Они ходили вокруг нас. А помнишь ту машину, что пронеслась мимо? Я не сказал тебе, чтобы ты не беспокоилась, но... Я видел ее, когда мы уезжали. И мертвого водителя рядом. Эти существа могут впустить в круг, но они никого не выпускают. Думаешь в милиции поймут?
  - А почему нет?
  - Ты уже пробовала. У них здесь какая-то система, с которой лучше не связываться. Он специально не выезжал на шоссе. Здесь проходит какой-то чертов канал. А еще здесь редко проезжают машины, поэтому риск, что смертями нескольких водителей в месяц займутся всерьез, минимален.
  Виктор разразился новым приступом кашля.
  - Думаешь, все так плохо?
  - Он вез куда-то свой груз и далеко не первый раз. Нам надо как-то выбираться.
  - Что мы будем делать?
  - Ехать, пока не придумаем что-нибудь лучше.
  - Ты умеешь водить?
  - Нет.
  - Ладно, я вроде бы умею.
  Виктор не стал подкалывать сестру по поводу вождения, хоть на ум и пришло несколько пошлых шуток, которые он обычно выдавал не задумываясь. Он проследовал за ней до машины и устроился на пассажирском сидении. Теперь решение зависело и от его мнения, но он пока не мог сообразить, что же делать дальше. Больше всего он боялся обмануть ожидания сестры, которая послушно ждала его ответа, разместив тонкие ручки между железными шипами.
  - Пока продолжим его маршрут, - сказал Виктор.
  - Думаешь, у нас получится? - спросила Катя.
  - Получится. Я тебе обещаю. Поехали. Главное, не останавливаться, чтобы никто не пострадал.
  Катя с трудом развернула грузовик, воспользовавшись для маневра всей стоянкой. Она нажимала педаль газа, но ей казалось, что машина едва движется, а стоило надавить сильнее, одолевал страх, что она может не остановиться в нужный момент. На дороге Катя едва перешла рубеж в сорок километров в час, удерживая грузовик на дороге. В непривыкших руках машина ходила из стороны в сторону, стоило Кате заметить, что она уходит вправо, то выравнивала грузовик по прямой линии дороги, но он неизбежно начинал уходить влево. Она свыклась с управлением только через полчаса и, наконец, воспользовалась педалью сцепления. Уверенность придавало и то, что Виктор на пассажирском сиденье терпел ее водительские эксперименты, не говоря не слова, лишь изредка отворачиваясь к окну откашляться.
  Несколько часов дорога тянулась ровно с незначительными поворотами, куда Георгий бы точно не повернул. Казалось, что до Саратова оставались считанные часы, но на узкой трассе как назло не было ни одного указателя с направлениями.
  - Налево, - сказал Виктор на первом повороте. - Волга слева от нас. Куда-нибудь обязательно выедем.
  Еще за несколько часов налево они повернули несколько раз, так что ни Виктор, ни Катя больше не были уверены в том, с какой стороны Волга, и какова гарантия, что они не нарезают круги между одинаковыми деревнями Поволжья. Однажды Катя уговорила Виктора повернуть направо, чтобы хоть как-то скоординировать направление. Виктор облазал бардачок, посмотрел под сиденьем и проверил все возможные тайники, но Георгий предпочитал обходится без карты и компаса, которые сейчас бы пригодились Виктору, не смотря на то, что ни тем, ни другим он пользоваться не умел.
  - Скоро вечер, - сообщила Катя.
  К концу дня они не нашли не одного подходящего населенного пункта, где можно бы было поискать помощи. Удача отвернулась от них, дорога, на которой располагалась последняя стоянка казалась огромной по сравнению с теми, что они бороздили в одиночестве. К вечеру асфальтированная дорога сменилась грунтовой, уходя по полю далеко за горизонт.
  - Мы заблудились, - констатировал Виктор, когда Катя остановила грузовик.
  - Придется заночевать здесь... и... я не уверена... там бензина осталось... меньше половины.
  - Я видел.
  - Его хватит на ночь?
  - Да, может, еще на несколько часов с утра. Не волнуйся, мы найдем заправку, - успокоил Виктор.
  - Мне не кажется, что мы хоть что-то найдем. Вить, это не твоя вина. Ты понимаешь, что кому придется это сделать. Ты все равно не умеешь водить...
  - О чем ты?
  - С утра я уведу машину подальше. Они не станут тебя преследовать. Постарайся поймать попутку и добраться до города.
  - Хочешь уехать одна?
  - Ты же видел, что будет когда двигатель остановится. Будет лучше, если хоть кто-то из нас останется... Не спорь.
  - Хорошо!
  - Я устала, так что я лягу спать. Утром я тебя разбужу. Спокойной ночи!
  - Спокойной ночи, - ответил Виктор.
  
  XV
  Катя проснулась под лучами утреннего солнца. Казалась, она проспала вечность и никогда не чувствовала такой свежести. Она с трудом вспомнила события предыдущего дня, но почувствовала, что что-то идет не так, как она планировала. Вскочив на ноги, она ощутила приятный ветерок, взъерошивающий волосы. На земле лежала заботливо постеленное покрывало из кабины "машины смерти", а рядом стоял ее рюкзак с вещами. Потребовалось несколько минут, чтобы придти в себя и осознать происходящее вокруг. Она стояла одна, посреди огромного поля и только легкий шум ветерка нарушал непривычную тишину.
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"