Когда в склонах замерзших гор

Тащишь ночью свою упряжку,

Натянув постромки в упор.

А на нартах судьбою правит,

Водкой память свою залив,

Тот, кто гонит тебя направо -

Там, где скалы и мрачный обрыв.

Я - вожак! И я твердо знаю,

Что левее лежит тропа,

Но упорно меня направляет,

К черной смерти его рука!

Его руки мне пищу давали,

Все, что надо для них я свершу,

Но как больно, если б все знали,

Свой сегодняшний путь я вершу...

Острый остол в руках неловких

Раздирает собачий бок,

И кричит что-то пьяно и громко

Мой хозяин - напившийся Бог!

Не могу, не могу ослушаться -

За ударом еще удар,

Ну, а может быть, хватит мучиться

И терпеть его пьяный угар!?

И тогда, гордо вздернув уши,

Развернув широкую грудь,

Я повлек упряжку послушную

К тому краю, где кончится путь!

И в полете, моля о прошенье,

Я успел к человеку прильнуть,

в последнем мгновенье,

Его руки успел я лизнуть...