- Чуть вот здесь уберем, Оленька, и будешь ты у меня как живая, - Скульптор поправил прическу. Отступил на шаг. Удовлетворенным увиденным, вынес вердикт, - В общем, славненько вышло. По крайней мере, за ЭТО мне не стыдно, - качнул он головой в такт своим мыслям, - Хорошо, теперь тебя подсушим и загрунтуем...
Подобрав с пола фен, мужчина стал осторожно обдувать гипсовый бюст теплым потоком воздуха.
- Я как твой парикмахер, малышка, - промурлыкал он, - ты не против? Смотри, какая ты у меня ладненькая получаешься. Я, может, умру молодым, ты постареешь, а эта фигурка будет сотни лет стоять в музеях, и вспоминать нас будут вместе. Тебя и меня, - ваятель представил себя лежащим в гробу, и на его глаза навернулись слезы, - Вот так я тебе и отплачу, - он мстительно улыбнулся, назидательно продолжил, - Мне-то уже все равно будет, а тебе с этим, милая, придется еще долго-долго жить.
Склонная набок головка настороженно прислушивалась к его словам. Губы девушки насмешливо и чуть испуганно улыбались. Припухлая верхняя дразнила легкой доступностью поцелуя, в то время как капризная нижняя приоткрывала будто грозящие куснуть острые ровные зубки. Однотонная статуэтка не могла передать вороньего блеска шелковых волос, насыщенной синевы глаз, смуглой бархатистости кожи. Но созидающий на пределе своих возможностей художник сумел настолько усилить очарование любимого облика, что оторваться от восхищенного узнавания было невозможно.
Как зачастую происходит после творческого взлета, подкатило опустошение.
- Никогда бы не подумал, что всего за пару недель какая-то сучка может так расшатать мне нервы! - Скульптор отошел в угол, с раздражением посмотрел на свое творение. Упадок сил и усталость сменили радость от великолепно исполненной работы. Вот если бы Ольга была рядом, могла видеть, что он значит, что он может создавать! Если бы она ответила эмоциональной волной признательности и обожания! А иначе, зачем все это?
Они познакомились на вечеринке полмесяца назад. Знакомый музыкант вернулся с гастролей и решил устроить праздник для друзей, творческих личностей, журналистов, и конечно, просто красивых девушек.
Ольку вместе со стайкой студенток привела их общая знакомая, редактор глянцевого дамского журнала Юля. Девушек оказалось несколько больше, чем мужчин, но это никого особо не расстроило. Те из женщин, что были не против интимного продолжения вечера, быстро разобрали мужиков. Остальные дамы искренне наслаждались безопасным общением с богемой.
Черноволосая синеглазая красавица с чертами благородной сеньориты или знающей себе цену Эсмеральды из "Нотр-Дам де Пари" явно установила барьер в своих отношениях с гостями и никому не позволяла его переходить. Но восхищенные и внимательные взгляды высокого и со вкусом одетого мужчины с длинным хвостом русых волос, хотя и зажигали яркую краску румянца на смуглой коже, тем не менее, очевидно ей льстили.
- Да, Ольга, это будущий великий скульптор, Игорь Милов, - не преминула представить их друг другу любящая сводить людей, а потому и желанная гостья на подобных вечеринках редактор, - кстати, он еще и модный дизайнер. А зарабатывает столько, что давно хочу за него замуж, - Юля на секунду прижалась широкими бедрами к паху мужчины, - но он пока не готов. Кстати, ему нравятся брюнетки, - она оскалилась в лисьей усмешке и направилась к хозяину.
- Вы очень красивы, - осторожно сказал Игорь. Девушка улыбнулась чуть в сторону, повернув головку так грациозно, что у скульптора перехватило дыхание.
- Честное слово, вашей красотой можно наслаждаться бесконечно, - абсолютно не кривя душой, продолжил он, - я очень хотел бы нарисовать Ваш портрет. Или вылепить бюст.
- Вы со всеми так знакомитесь? - казалось, рассердилась Ольга. Впрочем, ее глаза улыбались ваятелю.
- Нет, - искренне ответил Игорь, - не верите, спросите у Юли, или Кешки. Из женщин я вообще пока ваял только свою маму. Ну, не считая натурщиц во время учебы, - смущенно поправился он, стремясь быть максимально честным, - Вы разрешите? - вежливо, но настойчиво скульптор втиснулся в узкое пространство между девушкой и сидящим рядом субтильным субъектом с серьгой в ушах. Тот удивленно заломил левую бровь, но, оценив параметры русоволосого гиганта, возмущаться не стал.
- Вы знаете, когда я учился в художественной академии..., - начал Игорь рассказывать о долгих занятиях, когда они рисовали или лепили в прохладных мастерских женщин, уже не смущающихся ни взглядов молодых студентов, ни своих обвисающих грудей и живота, пупырышек на зябнущей коже или неухоженных причесок. О горячем чае с дешевым коньяком или портвейном, которым поили завернутых в одеяла и пледы дам во время перерывов, молчаливой благодарности в их глазах, если удавалось закончить сеансы раньше оговоренного срока.
- Тело человека по определению не может быть некрасивым, - заключил художник. Его душа тонула в синих зрачках собеседницы, потому он сбился и нелогично закончил, - а вот вы поистине прекрасны, - замолчал, обескураженный банальностью произнесенной фразы.
Ольга иронично склонила голову, но явное смущение кавалера оценила. Приблизила обрамленное черными локонами покрытое теплым загаром лицо. Внимательно и серьезно посмотрела в глаза Игоря. Пожала плечами, будто недоумевая происходящему с ней и в ней, зачем-то спросила, - я ... покурю? - Слегка пошатнувшись, встала. И направилась к двери. От порога обернулась. Задержалась. Бросила чуть испуганный и ожидающий взгляд на скульптора. Скрылась в проеме. Секунду подумав, Игорь встал и пошел за студенткой. На кухне они оказались только вдвоем. Ольга не курила. Стояла лицом к окну, обняв себя за плечи и слегка покачиваясь.
Мужчина прикрыл дверь. Шагнул к девушке. Не смог сдержать охватившего его желания близости с этой женщиной. И обхватил ее своими сильными длинными руками. Прижался всем телом. Преодолевая робкое сопротивление, развернул. И замер, остановленный просьбой синих глаз.
- Мне сейчас надо ехать домой, - сказала девушка. Увидев в глазах готовность смириться с нежелательным, но неизбежным, торопливо добавила, - но потом я к тебе приеду... Если ты не против.
- Конечно, - неохотно согласился Игорь. Руки стали словно ватные, чужие и непослушные. Ольга вывернулась из объятий. Шагнула к выходу. От порога обернулась.
- Пойдем? - протянула ладонь. Небольшой остаток вечера они просидели рядом, не обращая внимания на понимающие взгляды окружающих и раздраженные - Юльки. Потом скульптор проводил Ольгу до такси.
- Я буду ждать, - отдавая визитку со своими адресами и телефонами, он перехватил руку девушки и притянул ее к себе. Ольга поддалась и на поцелуй ответила. Словно удивляясь происходящему, засмеялась, садясь в машину.
- Я приеду. Завтра.
Оставаться на вечеринке Игорь не захотел, потому тоже быстро откланялся. Пресек попытку уйти вместе с ним, и к нему, Юли, что та недовольно и многозначительно прокомментировала, - Ну-ну.
Придя домой, стал по памяти мелками набрасывать черты Ольги. Понял, что ухватить и перенести на бумагу очарование девушки не получается. Разозлился. И лег спать.
С утра попытался узнать телефон вчерашней знакомой.
- Зачем тебе эта соплячка? - недовольно ответила чувствующая отставку любительница "дружеского" секса, - я ведь гораздо лучше! - на повторную просьбу отреагировала, - да я ее вчера тоже только первый раз в жизни увидела! Пока! - и бросила трубку.
Около полудня отзвонилась сама Ольга.
- Здравствуй, Игорь, - задыхаясь и сбиваясь, словно после пробежки, сказала она, - Ты меня ждешь? Отлично, тогда я к тебе приеду. В семь часов, хорошо? - на мольбу "Только, пожалуйста, обязательно приходи", - помягчевшим, таящим многие обещания голосом тихо ответила, - Ладно, конечно, буду.
За оставшееся время скульптор успел прибраться в студии и развернуть в экспозицию наиболее выигрышные свои работы. Установил освещение самим располагающим к интиму образом. Подобрал диски с красивыми эротичными клипами. Сунул в узкую щель за спинку дивана презервативы. Сбегал до ближайшего супермаркета и накрыл сервировочный столик, выставив цветные ароматизированные свечи, бутылки "Мондоро" и мартини, два хрустальных фужера, сыр, шоколад, фрукты. Ваза с желтыми, покрытыми коричневыми крапинами бананами, оранжевыми мандаринами, кистями розового, черного и зеленого винограда выглядела так соблазнительно, что, если бы не томящее Игоря ожидание, он взялся бы за натюрморт. За полчаса до намеченной встречи все было готово. Художник стал нервно ходить по мастерской, периодически подскакивая к окну, от которого открывался вид на подъезд.
В семь никого не было. За последующие десять минут ваятель трижды себя проклял за то, что не установил на домашнем аппарате определитель номера. Еще через пять минут все надежды умерли. Игорь в сердцах вырвал из гнезда телефонный кабель, набросил на плечи куртку и толкнул дверь. От порога испуганно отшатнулась словно прислушивающаяся к тому, что происходило внутри, Оля. Одета она была средне между школьницей-готом и профессионалкой-съемщицей с бетонки. В черной блестящей, со многими пряжками и застежками, куртке, кожаной черной же миниюбке с широким поясом, в туфлях на высоких каблуках и в ажурных капроновых колготках. Выглядела шикарно. Широко открытые недоумевающие синие глаза обреченно смотрели на мужчину. Побледневшее лицо обрамляла россыпь черных блестящих локонов. Безвольно полуоткрытый бутон губ был чуть искривлен гримаской страха, стыда и покорности, а припухлая верхняя провоцировала на поцелуй.
Обострившимся инстинктом самца Игорь понял, что сейчас он может сделать с застигнутой врасплох девушкой все, что угодно, и его способности к размышлению и самоконтролю отключились. Он схватил Ольгу, приподнял, впился своими губами и языком в ее рот, внес в комнату, каблуком захлопнул дверь, раздергивая молнии, сорвал куртку, юбку, пронес свою живую добычу к дивану, уронил на него, поддел сильными пальцами колготки с черными ажурными трусиками под ними, разом снял, обнажив пах с кучерявыми волосиками, за несколько секунд разделся сам. Глядя в синие, будто не видящие его зрачки, раздвинул колени и вошел в послушную, словно находящуюся в прострации девушку вздыбленным мужским естеством.
Под стоны Ольги быстро кончил, но желать меньше не захотел, не выходя из женщины, развернул ее спиной к себе, выгибая послушное тело, стянул водолазку, расстегнул непокорные петли бюстгальтера, обхватил ладонями крепкую грудь с набухшими горошинами сосков и, впитывая с себя ее тепло и энергетику, сливаясь с кожей, волосами, ногами, продолжил входить в нее сзади, пока она не прошептала, - "Хватит, мне больно, я устала".
По крупицам вытягивая из глубин памяти, кто и где он, вспоминая, как произносятся буквы и слова, уже чувствуя, как подкатывает раскаяние за грубость, опасение за возможное возмездие, мужчина с усилием вытолкнул из себя, - Извини, солнышко.
"Отлип" от женщины. Стал нежно гладить и целовать ее спину, убаюкивающе ворошить волосы. Привстал, накрыл распластанное, будто распнутое тело пледом. Налил ананасового сока, спросил, - Пить хочешь?
- Да, - будто возвращаясь издалека, ответила она.
- Прости меня, что так получилось, - запоздало сказал Игорь. Попытался объяснить, - я очень тебя хотел. Ты мне очень нравишься, - имея в виду только что происшедшее, спросил, - Ты ведь из-за ЭТОГО от меня не уйдешь?
- Нет, - тихо засмеялась Ольга, - из-за ЭТОГО, не уйду...
Приподнялась, сама поцеловала его влажным ртом. Превозмогая слабое сопротивление, опрокинула мужчину на спину. Забралась сверху. Нашла его член, прошептала смущенно - Я ТАК хочу попробовать, - неловко попыталась вставить пенис в себя. В этом процессе явно неумелой партнерше пришлось помогать, что Игорь очень охотно и сделал.
... Потом она приходила к нему еще шесть раз. И седьмой ее визит оказался последним, потому что на следующий день скульптора вызвала Юля.
- Есть контракт штук на тридцать, подъезжай ко мне, только прямо сейчас, - она не только рекламировала Игоря, но и зачастую подкидывала интересную работу, стабильно имея за это комиссионные, а иногда и самого дизайнера. Денег никогда не хватало, и потому скульптор отзвонил Оле и отменил поход в кино, пообещав компенсировать свою вину ночью.
Обозревательница встретила партнера в полупрозрачном, почти ничего не скрывающем пеньюаре и несколько меланхоличном, но все же игривом настроении. От порога прильнула к нему, провоцирующе провела ладонью по паху. Задержала руку. Разочарованно хмыкнула. Встретила равнодушный взгляд серых глаз. Пожала плечами и последовала в комнату. Впрочем, сумма сделки оправдывала не очень сдержанное поведение хозяйки, и потому они спокойно и по-деловому обговорили те условия, которые необходимо было отстоять у заказчика. Но, когда Игорь собрался уходить, Юля его задержала.
- А рассчитаться, милый? - прильнула она к нему.
- Солнышко, - ответил Игорь, - как всегда, твоя пятая часть. Ну, если хочешь, в этот раз даже четвертак!
- Не хочу, - капризно сказала хозяйка, - тебя хочу, - и попыталась повлечь мужчину к дивану.
- Милая, в мире много мужчин, а у нас с тобой все уже было, - отпарировал, сопротивляясь, скульптор, - зачем повторять?
Женщина, закусив губку, посмотрела на него снизу верх. Опустила глаза.
- Минет хочу тебе напоследок сделать, - неожиданно призналась она, - Ты ведь всегда меня просил. А я этим ни с кем не занималась. Хочу попробовать твой ... на прощание.
Она встала на колени перед мужчиной. Расстегнула ширинку на его джинсах и потянула их вниз. Игорь попытался удержать штаны. Но чувствовал себя при этом очень глупо. Немного поборовшись, он смирился с неизбежным. Тем более что его тело нисколько против происходящего не возражало.
После нескольких минут сопровождающихся громким чмоканьем колыханий каштановой головки между его ног ему стало все равно, где он и что происходит. Мыслей в голове не было. Только огромное удовольствие от наслаждения, что приносила ему эта женщина, и своей власти над ней. Игорь поднял Юлю и повлек ее к дивану.
- А как же Оля? - задыхаясь, спросила она. Умеют женщины вовремя задавать глупые вопросы!
- Какая Оля? А черт с ней! - ответил Игорь, пытаясь овладеть выскальзывающим из-под него обнаженным телом. Мужчине действительно сейчас не было дела ни до Ольги, ни до кого другого на свете.
В соседней комнате что-то упало.
- Это кошка, - развернула к себе встрепенувшегося мужчину Юля и впилась в его шею долгим поцелуем.
"Черт, засос может остаться", подумал скульптор и попытался чуть отстраниться от женщины. Повернул голову. И увидел на пороге комнату Ольгу. Глаза ее наливались слезами, лицо было искажено гримасой боли, губы кривились.
- Постой, - сказал ей Игорь, пытаясь выйти из вцепившейся в него женщины. Брюнетка пробежала к выходу. Хлопнула дверь.
- И зачем ты все это сделала? - устало сказал Игорь, все же сумев оттолкнуть на этот раз поддавшуюся Юлю.
- А эта дурочка думала, что тебе не все равно с кем, - спокойно ответила хозяйка. Протянула к нему руку, насмешливо сказала, - что, может, продолжим, милый, коли это действительно так?
- Ну, ты и тварь, - зло отреагировал мужчина. Секунду подумал. Посмотрел в мутные от похоти и азарта победы зрачки обольстительницы. Оскалился кривой ухмылкой, - "А почему нет?". Представил, как развертывает женщину к себе спиной. И насилует ее сзади, не обращая внимания на крики боли. В карих глазах Юли мелькнули искорки понимания, страха, покорности. Она выгнула свое гибкое тело навстречу Игорю, что его отрезвило.
- Никогда я тебе этого не прощу, - с ненавистью сказал он. Метнулся к балкону, на бегу натягивая полуспущенные джинсы. Садящаяся в троллейбус девушка в бежевом плаще брезгливо отвернулась от силуэта мужчины в окне. Задерживать Игоря хозяйка больше не пыталась
Дома Ольги не было. Родителям она сказала, что будет ночевать у подруги, а Игоря больше в своей жизни видеть не хочет. На звонки не отвечала. После пятой попытки высветилось сообщение, что данный номер заблокирован.
... Вечером скульптор долго плескался в ванной, стремясь смыть с себя все произошедшее. Приготовил гипс. И стал лепить изображение своей возлюбленной.
... А ведь ты лучшее, что мне вообще удалось! - задумчиво констатировал скульптор, - это же просто сумасшедшая вещица получилась!
Он обошел вокруг бюста. Пришло понимание, что ничего даже близкого к этому творению у него больше никогда получиться не сможет. Эмоции и переживания сменились душевным опустошением, усугубленным усталостью. В жизни не осталось более никого смысла. Любимая женщина бросила, и гениальное произведение уже создано. Немного подумав, ваятель снял зеркало, положил его стеклом сверху на стул напротив двери в ванную. Осторожно разместил на зеркальной поверхности скульптуру. Как был, в рубашке и джинсах, лег в наполненную теплой водой ванну. Казалось, в сотый раз за вечер набрал знакомый номер. Убедился в отсутствии соединения.
- А вот это мы сейчас посмотрим, - сказал он, и подмигнул скульптуре. Взял с полочки купленный сегодня сотик. Отзвонил. На этот раз соединили.
- Это я. Да не ложи трубку..., - запоздало крикнул Игорь, услышав гудки, - Ладно, тогда продолжим, - решил он, озлобляясь. Освободил хищное лезвие "Жиллет" от упаковки. Закатал рукав на левой руке. Поддел лезвием кожу, прорезал вену на запястье. Полоснул и синюю жилку с другой стороны двух тонких косточек. Чтобы не марать ткань, опустил руку в воду. Полюбовался исходящей от раны алой вуалью. Багровые шлейфы крови окрашивали прозрачную воду и смотрелись очень красиво. Скульптор поднял телефон правой рукой так высоко, как смог, и сделал несколько снимков. Выбрал наиболее эффектный. И отправил Ольге. Пробормотал, - А ты что, думаешь, мне не больно?
Кровь смешалась с водой, окрасив ее в ровный красно-бурый цвет. Это было уже не эстетично, и потому Игорь встал. Потоки мутной жидкости стекали с него. Стало холодно. Кровь в ране свернулась и теперь набухала на коже крупными редкими каплями. Порезы саднило.
Художник заклеил их пластырем. Переоделся. Вымыл ванну.
Завибрировал сотик. Номер был не тот, но ваятель все же откликнулся.
- Эй, Игореша, ты что делаешь? - забился в трубке взволнованный голос Иннокентия, - Мне сейчас Ольга фото переслала, сказала, что тебя знать не хочет, в принципе это мое дело как друга. Это что, розыгрыш?
- Да нет, все нормально, - ошеломленно ответил скульптор, сходу соврал, - так, хотел ее на жалость развести. Добавил краски в воду и сфотался.
- Эй, ты не дури, я сейчас к тебе приеду! - проорал музыкант, - давай, телок путных приглашу?!
- Лучше беспутных, - нашел силы отшутится Игорь, - Да брось, я на кухню курю. Хочешь, фото пришлю? - отключился. Вытянув левую руку, сфотографировал себя на фоне окна. Отправил ММС. Потом отзвонил, - ты лучше завтра ко мне на дачу приезжай. Баньку спроворим с шашлыками. Девочек тоже привози. У меня тут заказ хороший оттопыривается. Отметим!
- Ну ладно, коли так, - согласился Кеша, пропел голосом Остапа Бендера, - "Там, где любовь, там всегда проливается кровь!", - добавил, - Ну ты и жук, - не очень уверенно предложил, - но, если что, то я сейчас подъеду?
- Завтра, - поставил точку скульптор, - часика в четыре. Идет?
- Ок, - согласился успокоенный Иннокентий. Посоветовал, - А эту несовершеннолетнюю сиповку посылай нахер, тут по тебе Юля просто кипятком писает, а это такая женщина! Пока.
- Да фигня, мозги парит, - послышался его удаляющийся голос и ответный женский, и будто даже Ольгин, смех перед тем, как связь прервалась.
- Вот, значит, ты как, - сказал скульптор, адресуясь к стоящему на зеркале бюсту и подозревая ответную измену, - Ну ладно. Вот, значит, все вы со мной как, - добавил он, наполняясь бессильной яростью к нежелающему подчиняться и надсмехающемуся над ним миру, - тогда я видеть вас всех больше не хочу....
Снова наполнил ванну теплой водой. Из шкафчика достал склянку с синей жидкостью. Налил полстакана апельсинового сока. Осторожно, направляя голубую струйку по краю, добавил сверху жидкость. Образовался двухслойный коктейль. Игорь залез в теплую воду. Приподнял бокал, оценивая цветовую гамму. Вспомнил приятеля из Харькова и отсалютовал ему, словно тостом, пропел, - Жовти та блакитни наши прапоры... - выпил смесь. Поморщился и запил ее соком прямо из коробки. Расположился в ванне поудобнее. Знобило, и потому открыл кран с горячей водой. Она потекла дымящимся потоком, и понемногу помещение стало заполняться паром. Белые клубы поднимались над прозрачной гладью, вываливались через порог, заполняли коридор.
- А ты думаешь, мне не больно?! - снова обратился Игорь к изображению Ольги, объяснил ей, - Мне гораздо больнее, чем тебе ....
В голове мутилось. На секунду мужчине показалось, что по лицу статуэтки стекают капли.
- Не реви, дура, - строго сказал он бюсту, - поздно уже ... рыдать. Раньше думать надо было... - глаза слипались. Игорь позволил тяжелым ресницам опуститься и провалился в искрящийся калейдоскоп красок, который повлек его в ту страну, где женщины всегда послушны мужчинам. Последней его мыслью было, - Не стоит плакать... это некрасиво...
Его обнаружили на следующий день, когда переполнившая ванну вода пробила себе путь к соседям. Самоубийство было очевидным, потому следствие долго не продлилось.
Спустя полгода безутешные родители устроили сыну посмертную выставку. Бюст Ольги, правда, на него не попал.
- Вы знаете, - сказал консультант, - не советую. Не самое сильное произведение, смажет эффект от других работ. Вот эта слеза в углу левого глаза, вы уж извините, напоминает болячку-ячмень. А капли, что повисли на щеках, согласитесь, словно бородавки. Ваш сын, конечно, гений, сейчас это очевидно, - попытался он компенсировать комплиментами свои слова, - но скульптуру он зря сделал "плачущей". Лучше ее пока попридержать...
Долго "попридержать" не удалось. Через месяц, при переезде в выделенное под персональный музей помещение, бюст уронили грузчики, и он разбился. В конце-концов, творения человека ведь не менее хрупки, чем его любовь или жизнь.