Дамы, девицы, женщины, девки, разбитные бабенки и ...!
Разного возраста, положения, красоты, чистоты, 
Речь, разумеется, лишь о душевной,
Впрочем, не важно, 
В общем, великолепнейший мой,
Бесценнейший мой цветник!
Мною обиженные, оскорбленные, обманутые  и брошенные,
Потерявшие веру в мужей, в мужчин, 
В прочую чушь,
Отравленные стихами, остановленные
Посередине блистательного полета юной души!
Да, я мерзавец. Видимо. Что тут поделать?
Мерзавец, но справедливый и 
В обмен вам даю разумный совет. 
Зачем прятать злость по карманам? 
Она угнетает душу
И, что много ужаснее, портит вам цвет лица!

Мы живем в просвещенное время,
Наймите достойных бретеров, их немало 
Пропивает талант в кабачках с плохим освещением 
И дешевым вином, и еще более дешевыми шлюхами.
Нескольких лучше, поверьте: одного может и не хватить, 
Да и точно не хватит.
Да так и намного надежнее, это не карты "по маленькой"!
Найми каждая хоть только по одному,
Экономя средства мужей и любовников, уже соберется немало,
Немало! И, скорее всего, даже достаточно. 
Наверное. Да нет, точно, точно!
И да получит каждый свое, то, что он заслужил! 
Что я заслужил.

А наутро, скрывая лица
От страстных лобзаний свежего ветерка,
Придете, мои чаровницы, посмотреть на убитого, 
Лежащего на спине, со шпагой в левой руке, 
Сломанной у эфеса -
И будет видно, что сломали ее потом, со страхом,
Как давят ядовитую, смертоносную, несказанно опасную гадину.
Потыкаете носочками туфель тело в белоснежной, 
Залитой красным, сорочке,
И будьте уверены, да я просто вам обещаю:
Злая, давившая пружина у вас в груди 
Потихоньку начнет разворачиваться. 
А я буду счастлив окончить жизнь 
В глухом и слепом переулке Мадрита,
На гулкой и темной площади в Ницце, 
В зловонном, глухом тупичке Парижа.
Атакованный в спину из темноты, 
А дальше - сразу со всех сторон.
О чем еще и мечтать 
Благородному человеку, поэту и дуэлянту?

Бретеры, хмурые из-за погибших 
В ту ночь друзей, скажут: 
"Он бился, как и обычно, в старой испанской манере, 
В которой никто уже не сражается ("Сражался" - поправит 
Одна из вас и бретеры осклабятся удачной шутке),
И с каждым удачным ударом, - а их, черт возьми, было много
Больше, чем нам бы хотелось! -
Смеясь, он выкрикивал женское имя, разное всякий раз, мы 
Их запомнили, вот они", - и перечислят, 
Заставив тончайший розовый флер разлиться 
По вашим ланитам.
"Так что недурно было бы добавить по паре монет!" - 
Скажут бретеры.
Одна, не торгуясь, 
Сразу достанет черный с золотом кошелечек,
Другие, подумавши чуть, присоединятся,
Одна же скажет, что не прибавит даже медной
Монеты. На том и закончится торжище.
А вы, внешне пристойно радуясь зрелищу, 
Равнодушно кивнете. Все. Разом. 
И отвернетесь одновременно.
Позабыв, наконец, меня навсегда. 
Да. Навсегда.

...Но одна из вас, я уверен, 
тихо срежет прядку моих волос 
и положит себе на грудь...
Даже для 
Себя самой
Незаметно...