Лебединский Дмитрий Юрьевич : другие произведения.

Визит

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


  -- "ВИ­ЗИТ"
   Ут­ро не пред­ве­ща­ло Алек­сан­д­ру Ми­хай­ло­ви­чу, пре­ста­ре­ло­му от­став­но­му ин­же­не­ру, на­хо­див­ше­му­ся, как он го­во­рил, в за­тя­нув­шем­ся твор­че­ском от­пус­ке, ни­ка­ких не­при­ят­но­стей. Его суп­ру­га, Оль­га Ива­нов­на, то­же быв­ший ин­же­нер НИИ, то­го са­мо­го, где не­ко­гда тру­дил­ся Алек­сандр Ми­хай­ло­вич (прав­да, в дру­гом его от­де­ле), и вы­шед­шая на пен­сию поч­ти од­но­вре­мен­но с му­жем, по­свя­ти­ла всю свою пен­си­он­ную жизнь за­бо­те о сво­ем бла­го­вер­ном, ко­то­рый в на­сту­пив­шей ста­рос­ти бы­ст­ро ут­ра­тил всё своё здо­ро­вье. Пе­ре­не­сен­ный им не­сколь­ко лет на­зад ин­фаркт, и пе­рио­ди­че­ски тре­во­жа­щие его при­сту­пы сте­но­кар­дии за­став­ля­ли Оль­гу Ива­нов­ну про­яв­лять к сво­ему му­жу по­вы­шен­ное вни­ма­ние, и де­лать её за­бо­ту о нём со­из­ме­ри­мой, раз­ве что, с за­бо­той ма­те­ри к сво­ему ре­бен­ку. Вот и се­го­дня, ут­рен­нее солн­це ещё не ус­пе­ло дос­та­точ­но про­греть ас­фальт не­боль­шо­го го­род­ка, ку­да они пе­ре­еха­ли из шум­ной сто­ли­цы по вы­хо­де на пен­сию, а Оль­га Ива­нов­на уже "сле­та­ла" (как она иг­ри­во на­зы­ва­ла свою стар­че­скую се­ме­ня­щую по­ход­ку) на ме­ст­ный ба­зар, где при­об­ре­ла для му­жа све­жий тво­рог и зе­лень. По её убе­ж­де­нию, всё, что она при­об­ре­та­ла или де­ла­ла, име­ло толь­ко од­ну на­прав­лен­ность: за­бо­ту о боль­ном му­же, что, в об­щем-то, впол­не со­от­вет­ст­во­ва­ло ис­ти­не. Но­ги Алек­сан­д­ра Ми­хай­ло­ви­ча, в мо­ло­до­сти, и та­кой, ка­за­лось бы, не­дав­ней муж­ской зре­ло­сти, из­ряд­но-та­ки по­об­би­ва­ли по­ро­ги лю­би­мых им жен­щин. Те­перь они по­сто­ян­но, оте­ка­ли и мёрз­ли, от­че­го, он да­же в тё­п­лую по­го­ду боль­шей ча­стью си­дел до­ма, уку­тав их тё­п­лым пле­дом. На ули­цу, по при­чи­не сво­ей фи­зи­че­ской не­мо­щи, он вы­хо­дил край­не ред­ко, и то, в со­про­во­ж­де­нии сво­ей суп­ру­ги. Вый­дет из до­му, при­стро­ит­ся на ска­мей­ке, что на дру­гой сто­ро­не ули­цы ус­та­нов­ле­на вдоль за­бо­ра, пря­мо на­про­тив окон его квар­ти­ры, и си­дит там час - пол­то­ра, по­ка не ста­нет его кло­нить в сон. Тем, про­гул­ки и за­вер­ша­лись. Обыч­но же, он це­лы­ми дня­ми про­си­жи­вал в ста­рин­ном крес­ле-ка­чал­ке, при­дви­ну­том к ок­ну, от­ку­да на­блю­дал за не­су­ет­ли­вой жиз­нью про­вин­ци­аль­но­го го­род­ка, ком­мен­ти­руя вре­мя от вре­ме­ни все на­ру­шаю­щие раз­ме­рен­ность его жиз­ни со­бы­тия, ко­то­ры­ми, как пра­ви­ло, бы­ла об­де­ле­на их ти­хая, об­са­жен­ная ли­па­ми улоч­ка. Се­го­дня лас­ко­вое солн­це гре­ло осо­бен­но хо­ро­шо. На ис­то­чен­ной глу­бо­ки­ми мор­щи­на­ми дряб­лой ко­же ли­ца Алек­сан­д­ра Ми­хай­ло­ви­ча поя­ви­лось да­же по­до­бие ру­мян­ца, а ред­кие во­лос­ки, на его бле­стев­шем лы­си­ной те­ме­ни, све­ти­лись в лу­чах солн­ца пуш­ком по­лу­об­ле­тев­шей го­лов­ки оду­ван­чи­ка, че­му при­да­ва­ла сход­ст­во их аб­со­лют­ная бе­лиз­на. В кро­не бли­жай­шей к ок­ну ли­пы гу­де­ли шме­ли и пче­лы, убаю­ки­вая и так на­хо­дя­ще­го­ся в по­лу­дре­мот­ном со­стоя­нии ста­ри­ка, и он сла­бо щу­рил­ся, вгля­ды­ва­ясь в узор­ча­тую от солн­ца зе­лень. На кух­не Оль­га Ива­нов­на го­то­ви­ла ему овощ­ной зав­трак. Нож, шин­кую­щий ово­щи, дроб­но сту­чал по дос­ке, но се­го­дня по­че­му-то эти зву­ки не вы­зы­ва­ли в нем при­ят­но­го по­са­сы­ва­ния под ло­жеч­кой. Не бы­ло ап­пе­ти­та.
   - Олень­ка! - туск­лым го­ло­сом по­звал он.
   Дверь за его спи­ной скрип­ну­ла, и по­слы­ша­лись шар­каю­щие ша­ги суп­ру­ги.
   - Что, Са­шень­ка, слу­чи­лось? - ус­лы­шал он го­лос же­ны, в ко­то­ром бы­ла яв­ная тре­во­га.
   - Ни­че­го. Толь­ко ты мне ни­че­го, кро­ме чая, не го­товь. Я есть не хо­чу.
   - Что так?
   - Да вот, не хо­чет­ся что-то.
   И он умолк, гля­дя бес­цвет­ны­ми гла­за­ми пря­мо пе­ред со­бой. В гру­ди сво­ей он ощу­тил лёг­кое по­ка­лы­ва­ние, но, же­лая пре­рвать не­нуж­ные рас­спро­сы, обыч­но вы­зы­вав­шие у не­го раз­дра­же­ние, он сла­бо мах­нул в сто­ро­ну две­ри ру­кой.
   - Сту­пай! Сту­пай - у ме­ня всё в по­ряд­ке!
   Оль­га Ива­нов­на сбо­ку за­гля­ну­ла в ли­цо суп­ру­га, и, не най­дя от­ве­та на своё бес­по­кой­ст­во, вы­шла на кух­ню, ос­та­вив дверь в ком­на­ту при­от­кры­той.
   Алек­сандр Ми­хай­ло­вич с кро­ны ли­пы скольз­нул взгля­дом на тро­ту­ар, по ко­то­ро­му ми­мо его ок­на про­шла мо­ло­дая жен­щи­на с ко­ля­ской. По дру­гой сто­ро­не ули­цы мед­лен­но шла ста­руш­ка. Она вне­зап­но свер­ну­ла к сте­не про­ти­во­по­лож­но­го до­ма, где в мяг­кой те­ни де­ревь­ев бы­ла по­став­ле­на ста­рая ска­мей­ка, пе­рио­ди­че­ски ста­но­вив­шая­ся ме­стом от­ды­ха Алек­сан­д­ра Ми­хай­ло­ви­ча. Жен­щи­на тя­же­ло се­ла на неё, опус­тив пе­ред со­бой хо­зяй­ст­вен­ную сум­ку. Че­рез ми­ну­ту, на ас­фаль­те пе­ред ска­мей­кой уже пры­га­ла чи­ри­каю­щая стай­ка во­робь­ёв. Ста­руш­ка, на­кло­нив­шись, опус­ти­ла ру­ку в стоя­щую сум­ку, и дос­та­ла из неё бу­маж­ный па­ке­тик, из ко­то­ро­го вы­трях­ну­ла на ас­фальт пе­ред со­бою па­ру гор­стей хлеб­ных кро­шек и, воз­мож­но, ка­кой-то кру­пы. Во­ро­бьи, обес­по­ко­ен­ные по­на­ча­лу дви­же­ни­ем ста­руш­ки, и вспорх­нув­шие бы­ло на бли­жай­шее де­ре­во, тут же сле­те­лись к вы­сы­пан­ным крош­кам, и при­ня­лись су­ет­ли­во скле­вы­вать их. Алек­сандр Ми­хай­ло­вич вя­ло, безо вся­ко­го ин­те­ре­са на­блю­дал эту улич­ную сцен­ку, но в го­ло­ве его уже ста­ли воз­ни­кать дав­но за­бы­тые об­ра­зы, поч­ти стёр­тые стар­че­ским скле­ро­зом. В па­мя­ти про­плы­ва­ли раз­мы­тые вре­ме­нем, слов­но по­гру­жен­ные в ту­ман­ную ки­сею ли­ца всех тех, ко­го он ко­гда-то лю­бил. Но, ни од­но­го чёт­ко­го ли­ца, ни од­но­го свой­ст­вен­но­го ка­ж­дой из них вы­ра­же­ния. Ка­кие-то пят­на, а не ли­ца. Все они ка­кие-то не­под­виж­ные, без ин­ди­ви­ду­аль­ных черт не­ко­гда лю­би­мых им жен­щин. Он си­лил­ся вспом­нить хо­тя бы од­ну из них, му­чи­тель­но вы­зы­вая в сво­ей па­мя­ти их по­ход­ки, гла­за, при­выч­ки - всё то, за что ко­гда-то они ему бы­ли до­ро­ги, и лю­би­мы им. Ни­че­го! Со­всем ни­че­го не вспом­ни­лось ему. Он да­же за­сто­нал от му­чи­тель­но­го бес­си­лия. По­след­ние пол­то­ра де­сят­ка лет Алек­сандр Ми­хай­ло­вич был за­нят од­ним един­ст­вен­ным де­лом,- он уми­рал. Сра­зу по­сле вы­хо­да на пен­сию, он ещё пы­тал­ся за­нять се­бя чем-то та­ким, что хо­тя бы в соб­ст­вен­ных гла­зах де­ла­ло его жизнь нуж­ной, не­об­хо­ди­мой ок­ру­жаю­щим его близ­ким лю­дям. Ка­кое-то вре­мя вну­ки за­ни­ма­ли, бу­до­ра­жи­ли свои­ми ма­лень­ки­ми про­бле­ма­ми его быт. С пе­ре­ез­дом в этот глу­хой го­ро­диш­ко, они с Оль­гой Ива­нов­ной ос­та­лись од­ни, а обе­ща­ния де­тей и вну­ков на­ве­щать ста­ри­ков, ос­та­лись од­ни­ми обе­ща­ния­ми. Алек­сандр Ми­хай­ло­вич замк­нул­ся в се­бе, и по­те­рял ин­те­рес к жиз­ни. Те­перь, он мед­лен­но до­го­рал в сво­ей не­нуж­но­сти: ни лю­дям, ни се­бе.
   При­гре­тый солн­цем, он за­дре­мал, ощу­щая гла­за­ми че­рез сомк­ну­тые ве­ки, пры­гаю­щие по ли­цу сол­неч­ные бли­ки. Что-то мяг­ко и те­п­ло кос­ну­лось его ще­ки и губ, и тот­час, из дрем­лю­щей па­мя­ти чёт­ко вы­ри­со­ва­лось, и ма­ня­ще близ­ко скло­ни­лось к не­му пол­но­гу­бое ли­цо той, по­след­ней его жен­щи­ны, вос­по­ми­на­ния о ко­то­рой с мо­мен­та их рас­ста­ва­ния все­гда со­про­во­ж­да­лись сер­деч­ной бо­лью и не­вы­ра­зи­мой тос­кой, на­дол­го ли­шав­шей его по­коя и ап­пе­ти­та. Сей­час же, он улыб­нул­ся этим гу­бам, те­п­ло и за­пах ко­то­рых так яв­ст­вен­но вер­ну­ли его на пол­то­ра де­ся­ти­ле­тия на­зад. Ка­рие, с вос­точ­ным раз­ре­зом гла­за чуть щу­ри­лись в улыб­ке, а упав­шая ей на ли­цо прядь во­лос ще­ко­та­ла его лоб. Он улыб­нул­ся, ещё боль­ше со­щу­рив гла­за.
  -- Ве­ра! - ше­по­том по­звал он её, и бро­ви её при­под­ня­лись в во­про­се:
   "Что еще?" Неж­ные паль­цы скольз­ну­ли по ты­лу его кис­ти и уб­ра­лись.
   Он вздрог­нул от ощу­ще­ния бы­ло­го вос­тор­га. Он лю­бил её ру­ки, гу­бы, гла­за, гру­ди - всю её, но лю­бовь его к ней бы­ла все­гда со­пря­же­на с ка­кой-то внут­рен­ней борь­бой с её веч­ной по­лу­от­кры­то­стью, её стра­хом пе­ред его не­на­сыт­ной, не по воз­рас­ту стра­стью, опас­но­стью ра­зо­бла­че­ния их свя­зи на ра­бо­те, стра­хом пе­ред воз­мож­но­стью об­су­ж­де­ния её сре­ди зна­ко­мых. Глав­ным же пре­пят­ст­ви­ем в их от­но­ше­ни­ях, был Ве­рин муж, к ко­то­ро­му она от­но­си­лась, как к фа­таль­ной не­из­беж­но­сти.
   - Бог со­еди­нил! - го­во­ри­ла она.
   Рев­ность, - бы­ла вто­рым силь­ным чув­ст­вом Алек­сан­д­ра Ми­хай­ло­ви­ча. Он рев­но­вал Ве­ру к её му­жу. Тя­же­ло пе­ре­жи­вая не­об­хо­ди­мость вы­пол­не­ния ею суп­ру­же­ских обя­зан­но­стей, он из­во­дил и се­бя и её тре­бо­ва­ни­ем по­сто­ян­ной бли­зо­сти с со­бой, до­би­ва­ясь в люб­ви ус­та­ло­сти лю­би­мо­го им че­ло­ве­ка, в на­де­ж­де, что в этом слу­чае она от­ка­жет му­жу в фи­зи­че­ской бли­зо­сти. По­том, он из­во­дил её рас­спро­са­ми, но ча­ще все­го слы­шал от Ве­ры один от­вет: "Ну что я мо­гу сде­лать, ес­ли он мой муж, и тре­бу­ет сво­его? Я от­ка­зать не мо­гу!"
   От этих её слов он го­тов был пла­кать, и при­хо­дил в бе­шен­ст­во. Она то­же сер­ди­лась. Про­ис­хо­ди­ли час­тые раз­молв­ки, кон­чав­шие­ся бур­ным при­ми­ре­ни­ем. И всё по­вто­ря­лось сна­ча­ла. Их связь дли­лась не­сколь­ко лет, вплоть до вы­хо­да Алек­сан­д­ра Ми­хай­ло­ви­ча и Оль­ги Ива­нов­ны на пен­сию, и пе­ре­ез­да их из Мо­ск­вы в тихую про­вин­цию, че­му сам Алек­сандр Ми­хай­ло­вич дол­го со­про­тив­лял­ся, но, не на­хо­дя вес­ких до­во­дов к даль­ней­ше­му пре­бы­ва­нию в сто­ли­це, был вы­ну­ж­ден ус­ту­пить на­жи­му суп­ру­ги и де­тей. Его ви­зи­ты в Мо­ск­ву ско­ро бы­ли пре­рва­ны бо­лез­нью. Связь с Ве­рой пре­рва­лась, тем бо­лее что да­же на поч­ту хо­дить са­мо­стоя­тель­но он не мог в те­че­ние не­сколь­ких ме­ся­цев. Ве­ра, его мол­ча­ние, ви­ди­мо, по­ня­ла по-сво­ему, и пе­ре­ста­ла пи­сать. Утих и он. Утих, но не сми­рил­ся, по­гру­зив се­бя в тос­ку по лю­би­мо­му че­ло­ве­ку.
   Че­рез от­кры­тую в ко­ри­дор дверь по­тя­ну­ло сквоз­ня­ком, и в дре­мот­ном ви­де­нии Алек­сан­д­ра Ми­хай­ло­ви­ча, Ве­ра по­ло­жи­ла свою про­хлад­ную ла­донь на его лоб, и он улыб­нул­ся, ещё силь­нее сжав ве­ки. Не­по­слуш­ны­ми по­че­му-то гу­ба­ми он ше­по­том по­звал Ве­ру, но она вдруг ста­ла от­да­лять­ся, обер­нув­шись к не­му ли­цом че­рез пле­чо, от­ри­ца­тель­но и гру­ст­но по­ка­чи­вая го­ло­вой, и как ко­гда-то, при их по­след­нем рас­ста­ва­нии, серд­це его сда­ви­ло от­ча­янь­ем и тос­кой. Ру­ка с под­ло­кот­ни­ка крес­ла при­под­ня­лась в про­щаль­ном жес­те вслед уже ис­че­заю­щей Ве­ре, и за­тем, бес­силь­но упа­ла на его ко­ле­ни. Жал­кая, из­ви­няю­щая­ся улыб­ка за­сты­ла на ли­це Алек­сан­д­ра Ми­хай­ло­ви­ча. Гу­бы его в по­след­ний раз ше­вель­ну­лись, слов­но про­из­но­ся что-то, но уже дав­но сто­яв­шая око­ло его крес­ла с чаш­кой чая на блюд­це Оль­га Ива­нов­на не уло­ви­ла боль­ше ни зву­ка. По­рыв улич­но­го ве­тер­ка в оче­ред­ной раз при­под­нял лёг­кую што­ру, и она опять мяг­ко кос­ну­лась ли­ца уже ни­че­го не чув­ст­вую­ще­го ста­ри­ка, ду­ша ко­то­ро­го сколь­зи­ла вдо­гон­ку за толь­ко что ис­чез­нув­шим ви­де­ни­ем.
   С Пе­тер­бург 1995 год
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"