Лебединский Дмитрий Юрьевич : другие произведения.

Забор

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


ЗА­БОР

   Тео­рий, объ­яс­няю­щих при­ро­ду су­ще­ст­во­ва­ния за­бо­ров, ес­ли вду­мать­ся, су­ще­ст­ву­ет, как ми­ни­мум, с де­ся­ток - ес­ли, не боль­ше. На­чи­ная от са­мой три­ви­аль­ной; для то­го, что­бы со­ба­ки пи­са­ли на не­го, по­то­му, мол, и но­гу они за­ди­ра­ют вы­со­ко, что­бы она упи­ра­лась в дос­ки за­бо­ра, и он на них слу­чай­но не упал. Дру­гая тео­рия, объ­яс­ня­ет су­ще­ст­во­ва­ние их, це­лью об­ще­об­ра­зо­ва­тель­ной: не ка­ж­дая класс­ная дос­ка не­сёт на се­бе столь­ко ин­фор­ма­ции, сколь­ко обык­но­вен­ный за­бор, тем бо­лее, ес­ли его не­дав­но по­кра­си­ли. Ну, а даль­ше, - всё в том же ду­хе: для от­ра­бот­ки по­чер­ка, для то­го, что­бы под­гля­ды­вать за хо­зяе­ва­ми, спря­тав­ши­ми­ся за ним, для то­го, что­бы со­всем не­за­мет­но для тех же хо­зя­ев, мож­но бы­ло про­ник­нуть на ого­ра­жи­вае­мую им тер­ри­то­рию, и так да­лее, и то­му по­доб­ное. Са­мым по­след­ним в этом ря­ду пред­по­ло­же­ний, мо­жет ока­зать­ся со­всем уж не­прав­до­по­доб­ная мысль о том, что за­бо­ры слу­жат для то­го, что­бы кто-то из хо­зя­ев сам не ви­дел не­же­лае­мых ему со­се­дей, и что­бы к не­му са­мо­му ни­кто из по­сто­рон­них не за­гля­ды­вал. Все по­доб­но­го ро­да тео­рии име­ют од­ну об­щую чер­ту - пре­одо­ле­ние за­прет­но­го. За­бор, та­ким об­ра­зом, ста­но­вит­ся свое­об­раз­ной по­ло­сой пре­пят­ст­вий, одо­ле­ние ко­то­рой - уже под­виг. За глу­хи­ми за­бо­ра­ми, по мо­ему глу­бо­ко­му, про­шлых лет убе­ж­де­нию, мог­ли жить толь­ко лю­ди что-то пря­чу­щие за ни­ми, или са­ми пря­чу­щие­ся от дру­гих лю­дей, и что-то в этих же­ла­ни­ях, мне ви­де­лось, со­пря­жен­ным с тай­ной. Ка­кой, ска­жи­те мне, маль­чиш­ка, не за­хо­тел бы уз­нать эту тай­ну? Убе­ж­дён, - не най­дё­те та­ко­го! Я то­же не был ис­клю­че­ни­ем, в тще­слав­ном же­ла­нии про­ник­нуть в тай­ны не­по­знан­но­го, а, за­од­но, чем-ни­будь по­живить­ся, из са­до­во-ого­род­но­го бо­гат­ст­ва, пря­чу­ще­го­ся за за­бо­ра­ми. К вось­ми го­дам, ма­ми­ны нра­во­уче­ния о не­при­ем­ле­мо­сти кра­жи чу­жой соб­ст­вен­но­сти, мною, ес­ли и не бы­ли за­бы­ты пол­но­стью, то, под­верг­лись не­ко­то­рой кор­рек­ти­ров­ке, по­зво­ляв­шей эта­кую воль­ность в оп­ре­де­ле­нии сло­ва "чу­жое". Ёл­ку и со­сну в ле­су, как из­вест­но, ни­кто не са­жал; а она рас­тёт. По мо­ему мне­нию, не слиш­ком мно­гим от лес­ной рас­ти­тель­но­сти от­ли­ча­ют­ся са­до­вые де­ре­вья, хо­зяе­ва ко­то­рых, толь­ко и сде­ла­ли для них доб­ро­го де­ла, - что во­ткну­ли са­жен­цы в зем­лю, са­ми же по­том счи­та­ют толь­ко се­бя впра­ве поль­зо­вать­ся их пло­да­ми. Не спра­вед­ли­во: рас­су­ж­дал я, бу­ду­чи в этом пла­не по­сле­до­ва­те­лем ком­му­ни­сти­че­ских идей, ре­ко­мен­до­вав­ших: всё от­нять, и по­де­лить.
   В ав­гу­сте ме­ся­це 1947 го­да, сра­зу по­сле мое­го с тёт­кой воз­вра­ще­ния из не со­всем удач­ной по­езд­ки в Ук­ра­ин­ские ве­си, це­лью ко­то­рой бы­ла по­прав­ка здо­ро­вья, ни­че­го, кро­ме, и там про­дол­жив­ше­го­ся по­лу­го­лод­но­го су­ще­ст­во­ва­ния, - не при­нес­шей, я по­пал на по­след­нюю сме­ну в пио­нер­ла­герь, рас­по­ло­жен­ный ря­дом с быв­шим Фин­ским по­се­ле­ни­ем, со стран­ным на­зва­ни­ем "Уси­кир­ко", в ко­то­ром слы­ша­лось не­что, по мо­ему мне­нию, ост­рое, - вро­де, се­ки­ры. Не­да­лё­кое от на­ше­го пио­нер­ла­ге­ря по­се­ле­ние, со­хра­нив­шее в не­при­кос­но­вен­но­сти все Финские уса­деб­ные по­строй­ки, и при­мы­кав­шие к ним са­до­вые уча­ст­ки, ого­ро­жен­ные уже но­вы­ми хо­зяе­ва­ми глу­хи­ми за­бо­ра­ми, из-за ко­то­рых вы­гля­ды­ва­ли кро­ны яб­лонь, уве­шан­ные ап­пе­тит­но вы­гля­дев­ши­ми пло­да­ми, ста­ли для ме­ня тем раз­дра­жаю­щим фак­то­ром, ко­то­рый по­зво­лял, от­ри­нув все мо­раль­ные прин­ци­пы, пой­ти на пра­во­на­ру­ше­ние, тем бо­лее объ­яс­ни­мое, с точ­ки зре­ния то­гдаш­не­го пра­во­ве­де­ния, что вла­де­ние ча­ст­ной соб­ст­вен­но­стью, в те по­ры, бы­ло об­ще­ст­вом не по­ощ­ряе­мо. Все­об­щее ра­вен­ст­во в ни­ще­те - это при­вет­ст­во­ва­лось. Изо­бра­жать из се­бя Ро­бин Гу­да - бор­ца за спра­вед­ли­вость, как она мне ви­де­лась, - я не со­би­рал­ся, и це­ли, ко­то­рые я ста­вил пе­ред со­бою, - бы­ли мно­го при­зем­лен­ной, хо­тя и ви­се­ли они, па­ря на полутора - двух­мет­ро­вой вы­со­те над этой са­мой зем­лёй. Я хо­тел толь­ко яб­лок, - и ни­че­го боль­ше. За­бор­ная не­про­ни­цае­мость, до по­ры, до вре­ме­ни, не по­зво­ля­ла мне уви­деть не­боль­шой ого­род, со­стоя­щий из нескольких ак­ку­рат­ных гря­док, на ко­то­рых вы­ра­щи­ва­лось не­смет­ное мор­ков­ное бо­гат­ст­во, и ре­ди­ска; то­же, на­до ска­зать, лю­би­мая мною. На­блю­дая, по­ка ещё из­да­ли, за этим до­мом, два­ж­ды я ви­дел, как из ка­лит­ки вы­хо­дил до­род­но­го ви­да муж­чи­на, оде­тый в свет­лый кос­тюм, и с па­на­мой на го­ло­ве. По всей ве­ро­ят­но­сти, он оба раза хо­дил в ма­га­зин, так как воз­вра­щал­ся дядь­ка из сво­его по­хо­да, не­ся в ру­ке сет­ку, на­пол­нен­ную про­дук­та­ми. Оба раза, при воз­вра­ще­нии муж­чи­ны в дом, я слы­шал за за­бо­ром го­лос ка­кой-то жен­щи­ны, встре­чав­шей его. Жен­щин я бо­ял­ся мень­ше, чем муж­чин, и под­го­тов­ку к на­лё­ту на этот бас­ти­он бла­го­по­лу­чия, ви­дев­ший­ся мне не­при­ступ­ным зам­ком, я на­чал за­го­дя, ос­то­рож­но рас­ша­ты­вая од­ну из до­сок за­бо­ра, ко­то­рая со сто­ро­ны са­да, бы­ла, по­че­му-то при­би­та вна­хлёст, оче­вид­но, са­мим хо­зяи­ном, а не тем умель­цем, ко­то­рый де­лал сам за­бор. Пред­по­ла­гаю, что у ме­ня бы­ли пред­ше­ст­вен­ни­ки, - "пио­не­ры" в ос­вое­нии не толь­ко пре­рий, но и чу­жих са­дов, и это их ру­ка­ми дос­ка за­бо­ра бы­ла не толь­ко вы­рва­на, но и по­хи­ще­на, что вы­ну­ди­ло хо­зяи­на за­ла­тать об­ра­зо­вав­шую­ся про­ре­ху дос­кой, пер­вой по­пав­шей­ся под ру­ку. Не­вы­яс­нен­ным ос­тал­ся по­ка во­прос о воз­мож­ном на­ли­чии в этом ого­ро­жен­ном за­бо­ром име­нии обык­но­вен­ной сто­ро­же­вой со­ба­ки, о чём пре­ду­пре­ж­да­ла над­пись на ка­лит­ке, до­пол­няв­шая сло­во "ос­то­рож­но", дру­гим сло­вом - "злая". Над­пись на ка­лит­ке бы­ла ста­рой, а оз­ву­чен­но­го под­твер­жде­ния на­ли­чия во дво­ре со­ба­ки, мне не при­хо­ди­лось слы­шать. Под сло­вом "со­ба­ка", чья-то шкод­ли­вая ру­ка ка­ран­да­шом при­пи­са­ла сло­во "хо­зя­ин". То, что хо­зяе­ва этой кре­по­сти не со­чли нуж­ным сте­реть это до­пол­не­ние, сви­де­тель­ст­во­ва­ло: ли­бо об их на­пле­ва­тель­ском от­но­ше­нии к зло­пы­ха­те­лям, ли­бо - этот на­вет, был им на ру­ку. По­ве­рить в то, что сам хо­зя­ин был ав­то­ром это­го па­ск­виль­но­го до­пол­не­ния, я, по­нят­но, - не мог. В пер­вый день осу­ще­ст­в­ле­ния мною по­пы­ток ти­хонь­ко ото­драть дос­ку, я по­тер­пел фиа­ско, и уже на сле­дую­щий день при­та­щил с со­бою ку­сок ме­тал­ли­че­ско­го пру­та, с ко­то­рым де­ло сра­зу по­шло ве­се­лее. Хо­зя­ин все­го не­сколь­ко ми­нут на­зад ушел, как я по­нял, в оче­ред­ной ма­га­зин­ный по­ход, длив­ший­ся, обыч­но, не ме­нее ча­са, а жен­щи­ну я в рас­чёт не при­ни­мал. Че­рез па­ру ми­нут воз­ни с дос­кой, ниж­няя её часть ото­шла от по­пе­реч­ной сле­ги, к ко­то­рой она бы­ла при­ко­ло­че­на, и дос­ка сво­бод­но сме­сти­лась вбок, ос­во­бо­див ще­ле­вид­ное про­стран­ст­во, впол­не при­год­ное для про­тис­ки­ва­ния в не­го мое­го, до­воль­но ху­до­го те­ла. Пре­ж­де чем про­тис­нуть­ся са­мо­му, я про­су­нул го­ло­ву в эту ла­зей­ку, и, слов­но, ос­тол­бе­нел, поч­ти столк­нув­шись но­сом с со­ба­кой, ко­рич­не­вые гла­за ко­то­рой рас­смат­ри­ва­ли ме­ня с не­скры­вае­мым лю­бо­пыт­ст­вом. Оше­лом­ле­ние, ис­пы­тан­ное мною от этой встре­чи, бы­ло столь силь­ным, что я не на­шел ни­че­го луч­ше­го, как по­здо­ро­вать­ся с нею, на что пёс охот­но виль­нул хво­стом. Ла­ять пёс яв­но: ли­бо не хо­тел, ли­бо - не умел, но и на­ме­ре­ния ку­сать­ся, он не де­мон­ст­ри­ро­вал во­все. Отой­дя от не­ожи­дан­но­сти, толь­ко что ис­пы­тан­ной мною, я ре­шил по­про­бо­вать по­ме­нять­ся мес­та­ми с этой, по­хо­же, впол­не дру­же­люб­ной со­ба­кой, для че­го по­звал её к се­бе, вре­мен­но уб­рав из ще­ли свою го­ло­ву, но ос­та­вив, в ка­че­ст­ве дру­же­ско­го жес­та, от­кры­той щель в за­бо­ре. Пёс всё по­нял пра­виль­но, и тут же ока­зал­ся ря­дом со мною, дру­же­люб­но на­кру­чи­вая хво­стом, а я, про­тис­нул­ся в за­бор­ную щель, ко­вар­но, пе­ред его но­сом, вер­нув дос­ку на ме­сто. И тут я ус­лы­шал его го­лос, не слиш­ком злоб­ный, прав­да. Он, ско­рее все­го, звал ме­ня на про­гул­ку. Мне же, в этот мо­мент, бы­ло не до не­го. Пря­чась в вы­со­кой тра­ве, буй­но раз­рос­шей­ся вдоль за­бо­ра, я по­полз в сто­ро­ну от ла­за, но­ро­вя ока­зать­ся под рас­ки­ди­стой яб­ло­ней с ап­пе­тит­но вы­гля­дев­ши­ми бе­ло-жел­то­го цве­та яб­ло­ка­ми, по­хо­жи­ми на "Бе­лый на­лив". Тра­ва в са­ду бы­ла вы­ко­ше­на клоч­ка­ми, пре­иму­ще­ст­вен­но, под яб­ло­ня­ми, что, ско­рее все­го, про­де­лал сам хо­зя­ин са­да, а не опыт­ный в та­ких де­лах сель­ский жи­тель. По­нял я это прак­ти­че­ски сра­зу, так как про­ко­сы бы­ли вы­пол­не­ны убо­го, с ос­тав­ле­ни­ем пуч­ков тра­вы, там и сям тор­ча­щих сре­ди мест, где тра­ва бы­ла вы­ко­ше­на до са­мой зем­ли. Под яб­ло­ней, ко­то­рую я оп­ре­де­лил как "Бе­лый на­лив", я об­на­ру­жил из­ряд­ное ко­ли­че­ст­во упав­ших на зем­лю спе­лых пло­дов, и тут же при­нял­ся по­едать их, со­всем за­быв об ос­то­рож­но­сти. Я ув­лёк­ся на­столь­ко, что со­всем за­был о вре­ме­ни, ко­то­рое оп­ре­де­лил для се­бя за­ра­нее, как кон­троль­ные сро­ки мое­го здесь пре­бы­ва­ния. Оч­нул­ся от об­жор­ст­вен­но­го на­ва­ж­де­ния я толь­ко то­гда, ко­гда ус­лы­шал щел­чок ще­кол­ды за­кры­вае­мой на ка­лит­ке, и го­лос вер­нув­ше­го­ся хо­зяи­на, по­се­то­вав­ше­го сво­ей суп­ру­ге на соб­ст­вен­ную нев­ни­ма­тель­ность, ко­то­рая по­зво­ли­ла ему не­ча­ян­но вы­пус­тить на ули­цу со­ба­ку, встре­тив­шую его у са­мо­го ма­га­зи­на.
   - Мо­жет, ты от­кры­ва­ла ка­лит­ку, спро­сил он же­ну?
   - Что ты, Мак­сим, я да­же во двор-то, толь­ко что вы­шла, и в са­ду ещё не бы­ла. Хо­чу се­го­дня яб­лоч­но­го по­вид­ла на­ва­рить, из опа­даю­ще­го "на­ли­ва", да вот те­бя жда­ла с са­ха­ром. Бы­ст­ро на­тол­кав за па­зу­ху с де­ся­ток яб­лок, я вновь по­полз к за­бо­ру, то­ро­пясь ис­чез­нуть из са­да, по­ка хо­зяй­ка не за­ме­ти­ла мною при­чи­нён­ный им яб­лоч­ный ущерб. Как толь­ко я под­полз к при­кры­то­му ла­зу; ещё со сто­ро­ны дво­ра, пер­вым ко­го я встре­тил, был да­веш­ний пёс, дру­же­люб­но рас­ка­чи­ваю­щий хво­стом. Он зла, за моё ко­вар­ст­во, на ме­ня не дер­жал, и вы­гля­дел весь­ма до­воль­ным со­бою. Ско­рее все­го, он был со­всем не про­тив то­го, что­бы по­иг­рать со мною, но мне бы­ло в этот мо­мент не до игр. Хо­зяе­ва уш­ли в дом, и я вновь ото­дви­нул в сто­ро­ну дос­ку, пы­та­ясь тут же по­ки­нуть гос­те­при­им­ный дач­ный уча­сток. Не тут-то бы­ло; моя па­зу­ха бы­ла за­пол­не­на яб­ло­ка­ми, не даю­щи­ми мне воз­мож­но­сти про­лезть в став­ший уз­ким для ме­ня лаз. С су­до­рож­ной бы­ст­ро­той я вы­тря­хи­вал из-за па­зу­хи яб­ло­ки, пе­ре­сы­пая их че­рез за­бор­ную щель на ули­цу. Со­ба­ка си­де­ла ря­дом со мною, вни­ма­тель­но сле­дя за мои­ми дей­ст­вия­ми. Ко­гда я по­кон­чил с яб­ло­ка­ми, и сам стал про­ле­зать че­рез лаз, сле­дом за мо­ей но­гой, по­след­ней по­ки­дав­шей их сад, пёс су­нул свою го­ло­ву в ту же за­бор­ную щель. Он сно­ва хо­тел про­гу­лять­ся вне пре­де­лов сво­его дво­ра. При­шлось на­да­вить ла­до­нью на его лоб, по­сле че­го за­дви­нуть дос­ку на преж­нее ме­сто. Ос­тав­шись за за­бо­ром, пёс оби­жен­но за­ла­ял. По­хо­же бы­ло, что этот "злой" пёс ла­ять умел толь­ко от при­чи­нён­ной ему оби­ды. Толь­ко ока­зав­шись на ули­це, я вспом­нил о до­пу­щен­ной мною не­бреж­но­сти, ко­то­рую про­явил при по­еда­нии яб­лок. Ог­рыз­ки их я раз­бра­сы­вал, нис­коль­ко не за­бо­тясь о том, ку­да они па­да­ют; про­сто, за­швы­ри­вая их че­рез своё пле­чо, в на­де­ж­де, что они упа­дут в гус­тую тра­ву. Вер­нув­шись в пио­нер­ла­герь, я по­де­лил­ся с ре­бя­та­ми сво­его от­ря­да яб­ло­ка­ми, од­на­ко, не со­об­щив им о мес­те их об­ре­те­ния, так как мас­со­вый на­лёт на этот сад, яв­но бу­дет не­мед­лен­но за­ме­чен хо­зяе­ва­ми, ко­то­рые тут же пред­при­мут ме­ро­прия­тия по уси­ле­нию ох­ра­ны са­да от но­вых на­бе­гов на не­го. По мо­ему мне­нию, мои оди­ноч­ные рей­ды, бо­лее все­го спо­соб­ст­во­ва­ли их скрыт­но­сти, а, зна­чит, и про­дол­жи­тель­но­сти поль­зо­ва­ния са­дом, как дар­мо­вым ис­точ­ни­ком ви­та­ми­нов. Де­лить­ся же со свои­ми то­ва­ри­ща­ми я был впол­не со­гла­сен, и в этом ком­по­нен­те был не­пре­ре­кае­мо чес­тен. Да, и с со­ба­кой, как мне ка­за­лось, у ме­ня на­ла­ди­лись впол­не дру­же­ские от­но­ше­ния, по­зво­ляв­шие не опа­сать­ся её. Ес­ли го­во­рить че­ст­но; со­весть ме­ня моя - во­все не грыз­ла, ос­та­вив в ка­че­ст­ве уте­шаю­щей её ла­зей­ки, соз­на­ние то­го, что ни од­но­го яб­ло­ка с де­ре­ва я не со­рвал, а про­сто по­доб­рал то, что ва­ля­лось на зем­ле, зна­чит, - бро­со­вое. Со сво­ей со­ве­стью, иной раз, то­же нуж­но уметь до­го­ва­ри­вать­ся. Сле­дую­щая моя вы­лаз­ка в этот сад со­стоя­лась уже на сле­дую­щий день, наи­бо­лее бла­го­при­ят­ст­вую­щий мо­ему но­во­му на­бе­гу, так как хо­зя­ин с хо­зяй­кой - оба от­пра­ви­лись, как я по­нял, на про­гул­ку. Ду­мать так, ме­ня за­ста­ви­ла кор­зин­ка на­кры­тая по­ло­тен­цем, ко­то­рую нёс в ру­ке муж­чи­на. За кор­зин­кой тя­нул­ся ап­пе­тит­ный шлейф за­па­хов ка­кой-то до­маш­ней вы­печ­ки, ско­рее все­го, пи­ро­гов, а с пи­ро­га­ми лю­ди хо­дят обыч­но в гос­ти, для че­го са­мое бла­го­при­ят­ное вре­мя, - это ве­чер. Бо­лее ве­ро­ят­ным, я по­счи­тал, их вы­ход из до­ма был же­ла­ни­ем про­вес­ти день где-ни­будь на бе­ре­гу озе­ра, или ери­ка - ме­жо­зёр­ной про­то­ки, ко­то­рая бы­ла не­да­ле­ко от на­ше­го ла­ге­ря. Жаль толь­ко, что в ру­ках муж­чи­ны я не уви­дел удоч­ки. Ми­мо ме­ня эта па­ра про­сле­до­ва­ла под ру­ку, обыч­ным про­гу­лоч­ным ша­гом, не­спеш­ность ко­то­ро­го под­твер­жда­ла мои пред­по­ло­же­ния от­но­си­тель­но воз­мож­но дли­тель­но­го их от­сут­ст­вия до­ма. Ед­ва они скры­лись из ви­ду, я на­пра­вил­ся к сво­ей ла­зей­ке, от­крыв ко­то­рую, тут же встре­тил­ся, и, сно­ва, нос к но­су, со сво­им хво­ста­тым зна­ком­цем, ко­то­ро­го, по­жа­луй, на­ша встре­ча об­ра­до­ва­ла. Мы оба по­при­вет­ст­во­ва­ли друг дру­га: он - ви­ляя хво­стом, я - по­гла­див его по лос­ня­щей­ся мяг­кой шер­сти. По­ка хо­зя­ев не бы­ло до­ма, я ре­шил ос­но­ва­тель­но об­сле­до­вать весь сад, в ко­то­ром бы­ло око­ло двух де­сят­ков яб­лонь, и не­сколь­ко слив. Обой­дя ка­ж­дое из де­ревь­ев, от ка­ж­до­го я по­про­бо­вал пло­дов, но боль­шин­ст­во сор­тов яб­лок мною бы­ло при­зна­но не­доз­ре­лы­ми, вслед­ст­вие че­го, слег­ка над­ку­сив, пло­ды их я тут же вы­бра­сы­вал в вы­со­кую тра­ву, рас­ту­щую вдоль за­бо­ра. "Бе­лый на­лив", и се­го­дня гро­зил стать для ме­ня ос­нов­ной до­бы­чей. Обой­дя весь сад, я про­шел за хо­зяй­ский дом, за ко­то­рым уви­дел де­ся­ток гря­док, две из ко­то­рых при­влек­ли моё при­сталь­ное вни­ма­ние: с мор­ков­кой, и ре­ди­сом, ко­то­рый был уже из­ряд­но про­ре­жен са­ми­ми хо­зяе­ва­ми, что ме­ня за­ста­ви­ло, про­яв­ляя ос­тат­ки при­ли­чия, быть сдер­жан­ней в сво­их же­ла­ни­ях, и мною из гряд­ки бы­ло по­хи­ще­но не бо­лее трёх ре­ди­сок, ко­то­рые я тут же за­тол­кал в кар­ман. С мор­ков­кой я был ме­нее це­ре­мо­нен, и из­ряд­но про­ре­дил её. По­няв, од­на­ко, что слег­ка по­го­ря­чил­ся, не­сколь­ко её пыш­ных хво­стов, ото­рвав их от са­мой мор­ко­ви, я тут же во­ткнул в зем­лю, вос­соз­дав, тем са­мым, ви­ди­мость це­ло­ст­но­сти гряд­ки. Вче­раш­нее бо­гат­ст­во из упав­ших на зем­лю яб­лок "Бе­ло­го на­ли­ва", на этот раз от­сут­ст­во­ва­ло, что вы­ну­ди­ло ме­ня за­лезть на яб­ло­ню, и слег­ка трях­нуть па­ру её вет­вей. Упав­ших яб­лок бы­ло бо­лее чем дос­та­точ­но, а о том, что всё ук­ра­ден­ное са­до­во-ого­род­ное бо­гат­ст­во нуж­но ещё до­та­щить до ла­ге­ря, я, ока­зы­ва­ет­ся, вновь не по­ду­мал. При­шлось снять с се­бя ру­баш­ку, и, свя­зав её ру­ка­ва, на­тол­кать в них во­ро­ван­ные яб­ло­ки и мор­ков­ку. Всё это я под­нёс к сво­ему тай­но­му ла­зу, чуть при­от­крыл его, и тут же сно­ва вер­нул на ме­сто сдви­ну­тую в сто­ро­ну дос­ку: ми­мо ме­ня про­хо­ди­ла се­мей­ная че­та хо­зя­ев, шед­шая к сво­ему до­му уже без кор­зин­ки. Я ед­ва не упи­сал­ся от пе­ре­жи­то­го стра­ха. Ус­лы­шав за за­бо­ром ша­ги и го­ло­са хо­зя­ев, мой хво­ста­тый дру­жок по­ки­нул ме­ня, и рва­нул к от­кры­вае­мой ка­лит­ке, я же, бы­ст­ро сдви­нув дос­ку, вы­та­щил на ули­цу свою ру­баш­ку на­би­тую до­бы­чей, и вы­скольз­нул из са­да сам. Мне уда­лось удач­но раз­ми­нуть­ся с хо­зяе­ва­ми, но страх не по­ки­дал ме­ня до са­мо­го воз­вра­ще­ния в ла­герь. Це­лую не­де­лю, по­сле это­го слу­чая, я не на­ве­щал этот сад. Но, про­шла не­де­ля, а дет­ские стра­хи за­бы­ва­ют­ся бы­ст­ро, что на­шло своё под­твер­жде­ние в оче­ред­ном на­бе­ге на этот сад, ед­ва не окон­чив­шем­ся для ме­ня тра­ги­че­ски.
   Всё, и на этот раз, вы­гля­де­ло по­вто­ром мо­их на­бе­гов на по­нра­вив­ший­ся мне сад, на­чи­ная от дру­же­ской встре­чи с лас­ко­вой дво­ро­вой со­ба­кой, по­жа­луй, ни­ко­гда не знав­шей ошей­ни­ка, а уж це­пи, - и по­дав­но. Ед­ва дос­ка при­кры­ваю­щая лаз бы­ла мною сдви­ну­та в сто­ро­ну, как мор­да это­го доб­ро­душ­но­го жи­вот­но­го тут же поя­ви­лась в его про­све­те, а его хвост вы­дал при­вет­ст­вие, ко­то­рым, в свою оче­редь, мне бы­ло не от­ве­тить, и я ог­ра­ни­чил­ся ог­ла­жи­вань­ем го­ло­вы при­яте­ля про­пус­тив­ше­го ме­ня в сад. Этот угол са­да, по­жа­луй, из окон до­ма был ви­ден, что за­ста­ви­ло ме­ня, как и в пер­вый раз, пе­рей­ти на пла­стун­ский спо­соб пе­ре­дви­же­ния, по при­мя­той тра­ве, в ко­то­рой поя­ви­лось что-то по­хо­жее на тро­пин­ку, поль­зуе­мую не­од­но­крат­но. Прие­хав­шую не­сколь­ко дней на­зад на по­быв­ку ко мне ма­му, я из­ряд­но рас­стро­ил внеш­ним ви­дом ру­баш­ки, ис­пач­кан­ной тра­вя­ной зе­ле­нью, и она ед­ва са­ма ме­ня не рас­строи­ла, - "на ра­до­стях", на­вер­ное.
   - Ты не мог бы в май­ке пол­зать по тра­ве? - спро­си­ла она ме­ня, но тут же мах­ну­ла ру­кой, ви­ди­мо, по­ни­мая, что все её воз­му­ще­ния - для ме­ня, что на­зы­ва­ет­ся, "не в ко­ня корм". Но, я-та­ки, внял её сло­вам, и в этот свой по­ход от­пра­вил­ся уже в май­ке. Мне уда­лось про­полз­ти око­ло пя­ти - шес­ти мет­ров, что­бы скрыть­ся за кус­та­ми смо­ро­ди­ны, на­дёж­но при­кры­вав­ши­ми эту часть са­да от взгля­дов из окон до­ма, ко­гда под­няв го­ло­ву, я, к ужа­су сво­ему уви­дел пе­ред со­бою свер­нув­шую­ся в коль­цо га­дю­ку де­лав­шую в на­прав­ле­нии ме­ня пре­ду­пре­ж­даю­щие вы­па­ды. До неё бы­ло не бо­лее по­лу­мет­ра, и я в стра­хе вско­чил на но­ги, за­быв об опас­но­сти быть об­на­ру­жен­ным хо­зяй­кой до­ма. Со­про­во­ж­дав­ший ме­ня в мо­ём на­бе­ге на сад, пёс, по всей ве­ро­ят­но­сти, про­ник­ший­ся опас­но­стью этой не­ча­ян­ной встре­чи, на­чал визг­ли­во ла­ять, и пры­гать во­круг змеи, тут же пе­ре­клю­чив­шей­ся со свои­ми уг­ро­жаю­щи­ми вы­па­да­ми на не­го. В об­щем, соз­да­лась шум­ная ку­терь­ма, в ко­то­рой я за­был о том: где я на­хо­жусь, и чем я тут на­ме­рен за­ни­мать­ся. Раз­дав­ший­ся за мо­ей спи­ной спо­кой­ный жен­ский го­лос, вер­нул ме­ня на зем­лю, за­ста­вив на не­сколь­ко се­кунд за­быть о су­ще­ст­во­ва­нии га­дю­ки.
   - Что за шум, а дра­ки нет? - го­ло­сом, не пред­ве­щав­шим мне ни­ка­кой опас­но­сти, спро­си­ла жен­щи­на, и я, так по­ка и не вспом­нив­ший о не­уме­ст­но­сти сво­его пре­бы­ва­ния в чу­жих мне вла­де­ни­ях, с воз­му­ще­ни­ем, об­ра­тил­ся к ней, по­ка­зы­вая паль­цем на змею, всё ещё об­лаи­вае­мую со­ба­кой.
   - Я на змею чуть не на­полз!
   - Ага, - эта уже тре­тья за это ле­то, по­се­тив­шая наш сад! - ска­за­ла жен­щи­на. - Ты по­стой по­ка, и к ней не под­хо­ди, а я сей­час вер­нусь! - Жен­щи­на тут же уш­ла, ос­та­вив ме­ня с со­ба­кой око­ло про­дол­жав­шей ле­жать га­дю­ки.
   По­че­му я не смыл­ся из са­да, по­ка её не бы­ло - не знаю, но я её до­ж­дал­ся, ско­рее все­го, по­то­му что мне за­хо­те­лось уви­деть, как она на­ме­ре­на по­сту­пить со зме­ёй, и ещё, на­вер­ное, по­то­му, что от этой жен­щи­ны я по­че­му-то не ожи­дал ни­че­го пло­хо­го в свой ад­рес. Я по­ве­рил её доб­ро­же­ла­тель­но­му то­ну, во­все не не­су­ще­му в се­бе уг­ро­зы, а, на­обо­рот, не­су­ще­му до­маш­нее те­п­ло. Вер­ну­лась она до­воль­но бы­ст­ро, с длин­ной пал­кой, на кон­це ко­то­рой она бы­ла рас­ще­п­ле­на, с встав­лен­ной в раз­дви­ну­тую часть рас­ще­па, рас­пор­кой. Жен­щи­на по­до­шла к всё ещё не по­ки­нув­шей сво­его мес­та змее, и слег­ка при­жа­ла её го­ло­ву рас­пор­кой ро­гуль­ки, по­сле че­го на­да­ви­ла на пал­ку. Рас­пор­ка вы­па­ла, и те­ло га­дю­ки из­ви­ва­ясь, по­вис­ло на за­жав­шей её пал­ке.
   - По­шли со мною! - по­зва­ла она ме­ня за со­бой, и по­шла в даль­ний ко­нец са­да, так­же от­го­ро­жен­но­го сплош­ным за­бо­ром, от на­чи­нав­ше­го­ся сра­зу за ним кус­тар­ни­ка и ле­са. По­дой­дя к за­бо­ру, и пе­ре­не­ся за его край свою ро­гуль­ку со зме­ёй, жен­щи­на кус­ком дру­гой пал­ки рас­ши­ри­ла рас­щеп, за­жи­мав­ший те­ло га­дю­ки, и ос­во­бо­ди­ла её.
   - Пусть жи­вёт в ле­су, где ей и ме­сто! - ска­за­ла она. - Уби­вать их нель­зя, но и жить им ря­дом с людь­ми, - то­же не го­дит­ся! Для это­го есть лес. - Она взя­ла ме­ня за пле­чо, и по­вер­ну­ла к се­бе ли­цом, - Как звать-то те­бя, на­лёт­чик? - спро­си­ла ме­ня она. - Я те­бя в са­ду уже вто­рой раз се­го­дня уви­де­ла, со вто­ро­го эта­жа да­чи на­блю­да­ла за твои­ми пе­ре­дви­же­ния­ми. Ку­зя те­бя вы­дал пер­вый раз, ко­гда ты его на ули­цу вы­пус­тил, но мне бы­ло ин­те­рес­но по­смот­реть, как ты ве­дёшь се­бя в са­ду. Де­ревь­ев ты не ло­мал, а яб­лок - пав­ших на зем­лю, да, и с ве­ток со­рван­ных - нам не жал­ко. Боль­шую часть их, мы, как толь­ко они со­зре­ва­ют, со­би­ра­ем, и от­во­зим в го­род, от­да­вая их в со­сед­ст­вую­щий с на­шим го­род­ским до­мом дет­ский дом. По­это­му, друг мой, твои на­лё­ты в наш сад - нам не в убы­ток, и ты мо­жешь при­хо­дить сю­да хоть ка­ж­дый день. По мор­ков­ке-то, - это то­же ты про­шел­ся?
   Я кив­нул сво­ею, опу­щен­ной до­лу го­ло­вой. Мне бы­ло стыд­но!
   - По­шли чай пить! - по­зва­ла она ме­ня с со­бою, - ско­ро из ма­га­зи­на явит­ся мой муж, ко­то­рый то­же за­хо­чет с то­бою по­зна­ко­мить­ся. Да не вол­нуй­ся ты, - за­ме­тив моё бес­по­кой­ст­во, ска­за­ла она, - он, вро­де на­ше­го Ку­зи, толь­ко ви­дом сво­им на­пу­гать мо­жет, а так - че­ло­век он до­б­рый.
   Мы си­де­ли на ве­ран­де, и пи­ли чай, ко­гда на дво­ре поя­вил­ся её муж - Мак­сим (за­был его от­че­ст­во). По­сле зна­ком­ст­ва со мною, он по­че­му-то раз­ве­се­лил­ся, и ­ск­­а­зал мне, что сам хо­тел бы про­би­рать­ся в свой сад че­рез ды­ру в за­бо­ре, да вот, жи­вот не по­зво­ля­ет ему это­го.
   - В мо­ём дет­ст­ве, - сказал он, - я со свои­ми друзь­я­ми то­же со­вер­шал ноч­ные, пре­иму­ще­ст­вен­но, на­лё­ты, да­же, на свой сад, ре­же - в ого­род. Ово­щи из чу­жих ого­ро­дов, все­гда ка­жут­ся вкус­нее соб­ст­вен­ных, но вот яб­ло­ки на­ше­го са­да, и вза­прав­ду бы­ли за­ме­ча­тель­но­го вку­са. Доз­во­лен­ное взрос­лы­ми, все­гда ка­жет­ся ме­нее вкус­ным. Чу­жое, да, взя­тое без спро­су, - бо­лее при­вле­ка­тель­но, и в этом есть эле­мент ка­кой-то тай­ны. Ты, Ди­ма, при­хо­ди к нам, хоть ка­ж­дый день, и мы бу­дем ра­ды встре­чам с то­бою. На­ши-то соб­ст­вен­ные де­ти, дав­но ста­ли взрос­лы­ми, и жи­вут да­ле­ко­ва­то, а мы ску­ча­ем здесь, из­ред­ка на­ве­щая, раз­ве что, ста­ро­го про­фес­со­ра на­ше­го ин­сти­ту­та, жи­ву­ще­го на да­че, не­по­да­лё­ку от нас. Ты нас встре­тил не­де­лю на­зад, ко­гда мы шли к не­му с гос­тин­ца­ми, - до­ба­вил он, ус­мех­нув­шись. - Зоя Бо­ри­сов­на, - суп­ру­га моя, ко­гда мы про­шли ми­мо те­бя, ска­за­ла, что сей­час ты сно­ва по­ле­зешь че­рез свою ла­зей­ку в сад, не без по­твор­ст­во­ва­ния те­бе в этом де­ле на­ше­го Кузь­ки. Он у нас тот ещё "сто­рож", при ко­то­ром мож­но вы­не­сти из до­му всё, вме­сте с хо­зяе­ва­ми. Ты как, го­тов за­хо­дить к нам че­рез ка­лит­ку, или про­дол­жишь поль­зо­вать­ся сво­ею ла­зей­кой? Ес­ли, че­рез неё, - я дос­ку обо­ж­ду по­ка при­ко­ла­чи­вать на ме­сто!
   До кон­ца ла­гер­ной сме­ны, я про­дол­жал до­воль­но час­то на­ве­щать эту сим­па­тич­ную мне па­ру по­жи­лых лю­дей, но са­мо по­се­ще­ние их са­да по­те­ря­ло те­перь для ме­ня ка­кую-то осо­бую при­вле­ка­тель­ность, в ко­то­рой от­ны­не от­сут­ст­во­вал эле­мент рис­ка. Прав был этот сим­па­тич­ный дядь­ка Мак­сим!
   ст. Мир­ный 55 РАЭ 2010 год
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"