Лебединский Дмитрий Юрьевич : другие произведения.

Маруська

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


  -- МА­РУСЬ­КА
   Ма­русь­кой зва­ли вис­лоб­рюхую, не­вы­со­ко­го рос­та ко­бы­лу, с сон­ны­ми и гру­ст­ны­ми ка­ри­ми гла­за­ми. Еже­днев­но в пол­день она, не­то­ро­п­ли­во пе­ре­би­рая мох­на­ты­ми но­га­ми, вво­зи­ла в школь­ный двор дре­без­жа­щую те­ле­гу, на ко­то­рой сто­ял боль­шой зе­ле­но­го цве­та ко­роб, на бо­ко­вых двер­ках ко­то­ро­го ви­сел за­мок. От ко­ро­ба все­гда вкус­но пах­ло све­жим, толь­ко что ис­пе­чён­ным хле­бом, и Ма­русь­ка, ос­та­нов­лен­ная при въез­де во двор сво­им хо­зяи­ном, тя­же­ло по­во­ра­чи­ва­ла мас­сив­ную свою го­ло­ву к ис­точ­ни­ку ма­ня­ще­го за­па­ха и ко­си­ла при этом гла­зом на те­ле­гу. На гу­бах ло­ша­ди по­ви­са­ла тя­гу­чая ни­точ­ка слю­ны, и она, впус­тую хрум­кая зу­ба­ми, го­ня­ла во рту трен­зе­ля. Хо­зя­ин её, со­брав коль­ца­ми во­жжи, за­ки­ды­вал их на круп ло­ша­ди и, по­дой­дя к Ма­русь­ки­ной мор­де, вы­сво­бо­ж­дал её рот от не­нуж­но­го по­ка ме­тал­ла, вза­мен ко­то­ро­го под­но­сил к её гу­бам хлеб­ную ко­роч­ку, до­бы­тую из кар­ма­на сво­ей те­ло­грей­ки. Ма­русь­ки­на го­ло­ва тя­же­ло, свер­ху вниз мо­та­лась, вро­де как в бла­го­дар­ст­вен­ных по­кло­нах, и сно­ва по­во­ра­чи­ва­лась к ис­точ­ни­ку драз­ня­ще­го её тре­бу­ху за­па­ха.
   Две­ри подъ­ез­да дет­ско­го до­ма ме­ж­ду тем рас­па­хи­ва­лись, и от­ту­да по­яв­ля­лась груп­па под­ро­ст­ков в оди­на­ко­вых се­рых с бе­лы­ми кос­тя­ны­ми пу­го­ви­ца­ми ру­ба­хах. Это бы­ли вос­пи­тан­ни­ки дет­ско­го до­ма, с ко­то­ры­ми на­ша шко­ла де­ли­ла двор и тес­ные клас­сы, где мы, так на­зы­вае­мые "до­маш­ние" де­ти, обу­ча­лись со­вме­ст­но с дет­до­мов­ца­ми. Ре­бя­та из дет­ско­го до­ма в пер­вые по­сле­во­ен­ные го­ды бы­ли, как пра­ви­ло, стар­ше нас дву­мя-че­тырь­мя го­да­ми, дер­жа­лись обо­соб­лен­но, и в по­дав­ляю­щем боль­шин­ст­ве слу­ча­ев аг­рес­сив­но по от­но­ше­нию к нам. "Стиб­рить" у "до­маш­не­го" при­не­сен­ный из до­ма зав­трак счи­та­лось сре­ди дет­до­мов­цев де­лом обыч­ным и не­дос­той­ным осу­ж­де­ния. Они, - эти дет­до­мов­ские ре­бя­та, бы­ли все­гда го­лод­ны, по­че­му-то все с се­рой, туск­лой ко­жей ли­ца и гла­за­ми с за­стыв­шей на­сто­ро­жен­но­стью, в ко­то­рых уга­ды­ва­лась их го­тов­ность по­сто­ять за се­бя в лю­бой си­туа­ции. Их гла­за ви­де­ли мно­го боль­ше нас, до­маш­них де­тей, но кто из нас то­гда был спо­со­бен оце­нить ме­ру уви­ден­но­го ими? Учи­те­ля по­баи­ва­лись сво­их по­до­печ­ных из дет­ско­го до­ма, ведь им ни­че­го не стои­ло в от­ме­ст­ку за плохую от­мет­ку брит­вой "рас­пи­сать" учи­тель­ское паль­то, ви­сев­шее в об­щей раз­де­вал­ке в даль­нем её кон­це. По­жи­лая учи­тель­ни­ца Ан­на Ев­до­ки­мов­на Зом­мер, пре­по­да­вав­шая ед­ва ли не по­ло­ви­ну пред­ме­тов в не­уком­плек­то­ван­ной учи­те­ля­ми шко­ле, во­об­ще пред­по­чи­та­ла не смот­реть на от­ве­чаю­ще­го урок шко­ля­ра, ко­то­рый, не сму­ща­ясь, шур­шал за её спи­ной стра­ни­ца­ми лис­тае­мо­го учеб­ни­ка, счи­ты­вая с учеб­ни­ка до­маш­нее за­да­ние. Един­ст­вен­ным учи­те­лем, пре­се­кав­шим вся­кую школь­ную анар­хию, был быв­ший флот­ский стар­ши­на, креп­кий, квад­рат­но­те­лый физ­рук, в не­из­мен­ном тель­ни­ке и ки­те­ле. Спи­сан­ный с фло­та вчи­стую по при­чи­не тя­же­лой кон­ту­зии, он на­шел се­бе при­ста­ни­ще на ни­ве про­све­ще­ния, ви­ди­мо по­ла­гая, что шко­ла чем-то срод­ни ар­мей­ской служ­бе, и для неё мо­жет сго­дить­ся как ар­мей­ский ус­тав, так и пра­ви­ла, рег­ла­мен­ти­рую­щие со­от­вет­ст­вую­щую ар­мей­ской су­бор­ди­на­цию. Все за­ня­тия физ­куль­ту­рой сво­ди­лись к мар­ши­ро­ва­нию по пе­ри­мет­ру ма­лень­ко­го спорт­за­ла, при­се­да­нию маль­чи­шек на вы­нос­ли­вость, та­ко­му же от­жи­ма­нию от по­ла и под­тя­ги­ва­нию на тур­ни­ке, да из­ред­ка, пе­ре­бра­сы­ва­нию ме­ди­цин­бо­ла - тя­же­ло­го, на­би­то­го опил­ка­ми мя­ча. Про­ви­нив­ше­му­ся на уро­ке уче­ни­ку физ­рук, ос­ка­лив в жут­кой гри­ма­се ли­цо, под­со­вы­вал под нос свой во­ло­са­тый ку­лак с на­ко­ло­тым на нем яко­рем и ко­рот­ко от­да­вал ко­ман­ду: "Три кру­га гу­си­ным ша­гом, - а-а-рш!" - по­сле че­го же­лав­ших ос­лу­шать­ся его как-то не на­хо­ди­лось. Ис­ти­ны ра­ди, сле­ду­ет при­знать, что си­лу свою в от­но­ше­нии маль­чи­шек он ни­ко­гда не при­ме­нял, ог­ра­ни­чи­ва­ясь на­шим ис­пу­гом.
   Но я от­влек­ся от те­мы.
   По­ка Ма­русь­ка "вку­ша­ла" хлеб­ные за­па­хи, ре­бя­та бы­ст­ро раз­гру­жа­ли ко­роб с хле­бом, стре­мясь по­пасть в по­след­ний за­ход, вслед за те­ми из них, ко­му не по­вез­ло вы­тас­ки­вать по­след­ний под­дон с хле­бом, сра­зу за уда­ле­ни­ем ко­то­ро­го, трое-чет­ве­ро маль­чи­шек тол­ка­ясь, ны­ря­ли с го­ло­вой в опус­то­шен­ный ящик, от­ку­да вы­би­ра­ли об­ло­мив­шие­ся при­го­ре­лые хлеб­ные ко­роч­ки - свою за­кон­ную до­бы­чу. С их ухо­дом дя­дя Ми­ша, хо­зя­ин Ма­русь­ки, об­ме­тал ко­роб спе­ци­аль­ной ще­точ­кой и об­мет­ки ссы­пал в свою ши­ро­кую ла­донь. Ма­русь­ка ут­роб­но, но ти­хо ржа­ла, ожи­дая по­дач­ки, ко­то­рую хо­зя­ин нес, на­ко­нец, ей, бор­мо­ча что-то лас­ко­вое се­бе под нос. Ма­русь­ка, мор­гая бу­ры­ми ве­ка­ми с мох­на­ты­ми рес­ни­ца­ми, гла­за­ми сле­ди­ла за ру­кой дя­ди Ми­ши и, при­го­то­вив­шись схар­чить хлеб­ные крош­ки, вы­во­ра­чи­ва­ла верх­нюю гу­бу, об­на­жая при этом круп­ные жел­тые зу­бы в ка­кой-то дья­воль­ской ух­мыл­ке. Мяг­кие, бар­ха­ти­стые её гу­бы на­чи­на­ли под­би­рать с ла­до­ни хлеб­ное кро­ше­во, и с ми­ну­ту Ма­русь­ка гул­ко хрум­ка­ла, пе­ре­ти­рая то, что уже рас­тая­ло, раз­ма­зав­шись по язы­ку и пи­ще­во­ду, ос­та­вив по­сле се­бя толь­ко слад­кий, раз­дра­жаю­щий нё­бо вкус. Нам, так на­зы­вае­мым "до­маш­ним" па­ца­нам, нра­ви­лась без­ро­пот­ная Ма­ру­ся, ко­то­рая по­да­рен­ную ей да­же са­мую ма­лень­кую ко­роч­ку бра­ла с ру­ки неж­ны­ми тё­п­лы­ми гу­ба­ми и час­то в уже опус­тев­шую ла­донь фыр­ка­ла тё­п­лым воз­ду­хом. Всё, что по на­шим по­ня­ти­ям бы­ло при­вле­ка­тель­ным для неё, мы тас­ка­ли в кар­ма­нах до её по­яв­ле­ния во дво­ре шко­лы, где и скарм­ли­ва­ли ей под одоб­ри­тель­ное мо­та­ние её го­ло­вы. Дя­дя Ми­ша ни­ко­гда не гнал нас и ни­ко­гда не то­ро­пил­ся взнуз­ды­вать Ма­русь­ку до кон­ца пе­ре­ме­ны. По­ка она хру­сте­ла су­ха­ря­ми и ела ко­роч­ки хле­ба, мы стоя­ли око­ло, ог­ла­жи­вая её те­п­лую мор­ду и тро­гая бар­ха­ти­стые гу­бы Ма­ру­си. Од­на­ж­ды Ва­лер­ка Сан­да­лов­ский, по клич­ке "Сан­даль", три­на­дца­ти­лет­ний третье­класс­ник из дет­до­мов­ских, был за­стиг­нут дя­дей Ми­шей с бу­хан­кой стиб­рен­но­го при раз­груз­ке хле­ба, за­толк­ну­то­го уже за па­зу­ху. Дя­дя Ми­ша не по­шел жа­ло­вать­ся на "Сан­да­ля", а, ото­брав у то­го хлеб, па­ру раз дёр­нул его за ухо да при­гро­зил для бу­ду­щей ост­ра­ст­ки кну­том, ле­жа­щим на те­ле­ге, тем и за­кон­чив ин­ци­дент. "Сан­даль" сглот­нул слю­ну, от­че­го его боль­шой ка­дык на то­щей шее дёр­нул­ся су­до­рож­но вверх и вниз. Отой­дя по­даль­ше от дя­ди Ми­ши, он гряз­но вы­ру­гал­ся. Не­сколь­ко дней спус­тя, он за спи­ной на­блю­дав­ше­го за раз­груз­кой хле­ба дя­ди Ми­ши по­до­шел к Ма­русь­ке и, вы­про­став из кар­ма­на сжа­тую в ку­лак ла­донь, сы­па­нул из неё в до­вер­чи­во по­тя­нув­шую­ся к не­му мор­ду Ма­русь­ки смесь та­ба­ка с пер­цем. Ло­шадь дёр­ну­лась, за­би­лась в уп­ряж­ке и, ед­ва не пе­ре­вер­нув те­ле­гу, рва­ну­ла по­пе­рёк дво­ра в са­мый его угол, где за­стря­ла в за­ве­зен­ных строи­те­ля­ми дос­ках и боч­ках. Она гром­ко ржа­ла, дёр­га­ла го­ло­вой, уда­ря­ясь мор­дой о кон­цы ог­ло­бель, би­лась но­га­ми о дос­ки и боч­ки, об­ди­рая их в кровь, и ед­ва не сшиб­ла с ног под­бе­жав­ше­го к ней дя­дю Ми­шу, ко­то­рый, уви­дев на мор­де Ма­русь­ки сле­ды та­ба­ка и по­рош­ка, до­га­дал­ся, на­ко­нец, в чем де­ло. За­бе­жав в подъ­езд шко­лы, он вско­ре вы­бе­жал из не­го с ве­дром на­пол­нен­ным во­дой, ко­то­рой ока­тил мор­ду сво­ей по­до­печ­ной. Спус­тя ко­рот­кое вре­мя Ма­русь­ка не­мно­го ус­по­кои­лась и толь­ко жа­лоб­но ржа­ла да дер­га­ла го­ло­вой, ко­ся по­крас­нев­ши­ми гла­за­ми по сто­ро­нам, буд­то вы­ис­ки­вая ими сво­его обид­чи­ка. Дя­дя Ми­ша не за­ме­тил пас­куд­ни­ка, но до­га­ды­вал­ся, чьих рук это де­ло. Од­на­ко на до­гад­ке об­ви­не­ния не по­стро­ишь, и он в свои сле­дую­щие при­ез­ды в наш двор все­гда вы­став­лял ко­го-ни­будь из за­слу­жи­ваю­щих до­ве­рия ре­бят око­ло по­на­прас­ну оби­жен­ной Ма­русь­ки.
   С тех пор, Ма­русь­ка как бы по­те­ря­ла до­ве­рие к про­тя­ну­тым к её мор­де ру­кам, и час­то рез­ко от­дер­ги­ва­ла го­ло­ву от пред­ла­гае­мой ей кор­ки и пуг­ли­во ко­си­ла гла­за­ми по сто­ро­нам. Толь­ко мед­лен­но про­тя­ги­вае­мая к ней ру­ка с ап­пе­тит­но пах­нув­шим хле­бом, за­пах ко­то­ро­го она на­ко­нец улав­ли­ва­ла раз­ду­ваю­щи­ми­ся тре­пе­щу­щи­ми ноз­д­ря­ми, за­став­лял её все так же, как и рань­ше, но уже на­сто­ро­жен­ней вы­тя­ги­вать гу­бы, под­хва­ты­вая ими ла­ко­мый ку­сок, но не­ред­ко, уже под­хва­тив его, она вздер­ги­ва­ла го­ло­вой, слов­но в стра­хе пе­ред ко­вар­ст­вом и под­ло­стью став­ших ей не­по­нят­ны­ми лю­дей. "Сан­даль", что­бы не вы­звать по­доз­ре­ния, то­же не­ред­ко кру­тил­ся воз­ле ло­ша­ди и да­же при­нес как-то с со­бою хлеб­ную кор­ку, ко­то­рую и про­тя­нул ей, но от его ру­ки го­ло­ва Ма­русь­ки дер­ну­лась так, что она силь­но уда­ри­лась мор­дой о ко­нец ог­лоб­ли. "Сан­даль" ух­мыль­нул­ся и от­вер­нул­ся от ло­ша­ди, опус­тив в кар­ман ру­ку с не­вос­тре­бо­ван­ной кор­кой хле­ба. И то­гда Ма­русь­ка про­яви­ла свой ха­рак­тер. Пе­ре­сту­пив на шаг в сто­ро­ну спи­ной сто­яв­ше­го к ней обид­чи­ка, она вы­тя­ну­ла шею, при­бли­зив свою го­ло­ву к его за­тыл­ку, ос­ка­ли­лась, за­драв к ноз­д­рям верх­нюю гу­бу, и схва­ти­ла мощ­ны­ми жел­ты­ми зу­ба­ми над­пле­чье и зад­нюю часть шеи Сан­да­лов­ско­го. "Сан­даль" за­ве­ре­щал как ре­за­ный, и рва­нул­ся из зу­бов Ма­русь­ки, рас­пла­став на во­рот ру­баш­ки рва­ный лос­кут ко­жи. Сно­ва Ма­русь­ка визг­ли­во ржа­ла и би­лась в уп­ря­жи. Под­бе­жав­ший к ней дя­дя Ми­ша, ог­ла­див её хол­ку, бы­ст­ро ус­по­ко­ил свою по­до­печ­ную. Он был не­сколь­ко сму­щён про­изо­шед­шим, но к вы­бе­жав­шей во двор ди­рек­три­се дет­ско­го до­ма по­до­шел спо­кой­но, с по­яс­не­ни­ем при­чи­ны про­ис­ше­ст­вия. Та, крас­нея пят­на­ми, раз­бе­жав­ши­ми­ся по её ли­цу и шее, не слу­шая объ­яс­не­ний, визг­ли­во что-то кри­ча­ла ему в от­вет. Стоя пе­ред нею, дя­дя Ми­ша уг­рю­мо гля­дел в зем­лю и раз­ме­рен­но хло­пал се­бя по го­ляш­кам са­пог сло­жен­ным с кну­то­ви­щем кну­том. Из­ред­ка он под­ни­мал гла­за на всё ещё кри­ча­щую ди­рек­три­су, и про­из­но­сил ко­рот­кое "угу!", что ещё бо­лее рас­па­ля­ло взвол­но­ван­ную жен­щи­ну. На­ко­нец, вы­кри­чав всё, что бы­ло, по её мне­нию, по­ло­же­но ска­зать в та­кой си­туа­ции, до­ба­вив на про­ща­нье, что она бу­дет зво­нить ку­да по­ло­же­но, и ку­да по­ло­же­но - жа­ло­вать­ся, она за­хлоп­ну­ла за со­бою дверь подъ­ез­да дет­до­ма, окон­ча­тель­но по­ки­нув двор.
   Сан­да­лов­ско­го уже уве­ли в по­ли­кли­ни­ку, и двор опус­тел от лю­бо­пыт­ных. Дя­дя Ми­ша дос­тал из кар­ма­на те­ло­грей­ки при­лич­ную краю­ху хле­ба, под­нес её к мор­де Ма­русь­ки и, ус­мех­нув­шись, по­хло­пал сво­бод­ной ру­кой по её шее. На­ве­сив на двер­цы опус­тев­ше­го ящи­ка за­мок, он взял ло­шадь в по­вод, и вы­вел её под­во­рот­ней на ули­цу.
   На­зав­тра в школь­ный двор въе­хал ста­рый дре­без­жа­щий Зи­Сок с тем же зе­ле­ным ко­ро­бом, стоя­щим в его ку­зо­ве. Мы под­бе­жа­ли к по­жи­ло­му шо­фе­ру с рас­спро­са­ми о Ма­русь­ке и дя­де Ми­ше.
   - А что с ни­ми сде­ла­ет­ся? - вспом­нив что-то, за­сме­ял­ся шо­фер. - Не на жи­во­дер­ню же жи­во­ти­ну из-за ду­ра­ка та­щить? В дру­гих мес­тах ещё мо­жет по­на­до­бить­ся ва­ша Ма­русь­ка. Мо­ло­дец, ко­был­ка, - слав­ная! Пусть жи­вёт! - до­ба­вил он, всё так же улы­ба­ясь.
   Че­рез пят­на­дцать лет по­сле опи­сан­ных со­бы­тий, в ви­ва­рий пе­ди­ат­ри­че­ско­го ин­сти­ту­та об­ра­тил­ся ху­дой ка­ды­ка­стый му­жик с ис­пи­тым блед­ным ли­цом. На по­вод­ке, ко­то­рый он за­жал в мос­лас­том ку­ла­ке, бы­ла при­вя­за­на пе­гая двор­ня­га с тоск­ли­вы­ми гла­за­ми, дос­тав­ши­ми­ся ей в на­след­ст­во от спа­ние­ля. Стор­го­ва­лись за пол­то­ра руб­ля. На шеё это­го му­жи­ка, ко­гда он на­кло­нил­ся над со­ба­кой, что­бы снять с неё по­во­док (его он за­брал с со­бой), я уви­дел баг­ро­вый не­ак­ку­рат­ный шрам, опус­каю­щий­ся за во­рот­ник ру­ба­хи. Да­же от то­го, школь­но­го Сан­да­лов­ско­го в нём ма­ло че­го ос­та­лось.
  
   Ле­нин­град - 1966 год - ст. Но­во­ла­за­рев­ская - 2006 год
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"