Лебединский Дмитрий Юрьевич : другие произведения.

Эльген

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


ЭЛЬ­ГЕН

   В один из пер­вых дней сен­тяб­ря, я от­пра­вил­ся на ре­зи­но­вой лод­ке спла­вом по ма­лень­кой и мед­ли­тель­ной до­лин­ной ре­чуш­ке с або­ри­ген­ным на­зва­ни­ем Эль­ген. Реч­ка как реч­ка, ка­ких, на­вер­ное, ты­ся­чи по Рос­сии, но, в от­ли­чие от боль­шин­ст­ва из них, эта реч­ка по­се­ща­ет­ся людь­ми ред­ко, слу­жа ско­рее ланд­шафт­ной де­та­лью, чем его ук­ра­ше­ни­ем. Ни про­мы­сло­вой цен­но­стью, ни осо­бы­ми кра­со­та­ми она не от­ли­ча­ет­ся. По­вто­рюсь. Реч­ка эта из са­мых за­уряд­ных, да к то­му же имею­щая од­но не­ос­по­ри­мое пре­иму­ще­ст­во; она рас­по­ло­же­на вбли­зи по­сел­ка, и, ви­ди­мо, по­это­му поч­ти не по­се­щае­ма ме­ст­ным на­се­ле­ни­ем, что зву­чит поч­ти па­ра­док­саль­но. Од­на­ко всё за­ко­но­мер­но. Пси­хо­ло­ги­че­ская по­до­п­ле­ка это­го яв­ле­ния кро­ет­ся в под­соз­на­тель­ной ин­тер­пре­та­ции мо­де­ли по­ве­де­ния ок­ру­жаю­щих нас лю­дей, транс­фор­ми­ро­ван­ной че­рез свое "Я". Идя по ули­це, мы, как пра­ви­ло, смот­рим да­ле­ко впе­ред, бро­сая взгляд под но­ги толь­ко для то­го, что­бы не на­сту­пить в лу­жу или во что дру­гое, не очень по­треб­ное. Же­ла­ние уви­деть экс­по­на­ты Лув­ра, Пра­до или, на ху­дой ко­нец, Эр­ми­та­жа у мно­гих мес­теч­ко­вых сно­бов вы­ше же­ла­ния по­се­тить ме­ст­ный ма­лень­кий му­зей­чик, ко­то­рый ими ос­тав­ля­ет­ся как бы "на за­кус­ку" - все­гда, мол, ус­пею. Боль­шин­ст­во из них так и не ус­пе­ва­ет сде­лать это­го. Та­ко­ва и судь­ба Эль­ге­на, рас­по­ло­жен­но­го в се­ми - вось­ми ки­ло­мет­рах от по­сёл­ка, на­се­ле­ние ко­то­ро­го охот­ней по­се­ща­ло мес­та уда­лен­ные от не­го на 50 - 100 ки­ло­мет­ров. Та­кие уж мы и есть!
   Ра­бо­та с суе­тя­щи­ми­ся людь­ми, за­ня­ты­ми свои­ми лич­ны­ми и боль­нич­ны­ми про­бле­ма­ми за про­шед­шее, ли­шен­ное вы­ход­ных ле­то из­ряд­но мне на­дое­ла. Тре­бо­ва­лась раз­ряд­ка и от­дых от на­ко­пив­шей­ся ус­та­ло­сти, тем бо­лее что сей­час в от­де­ле­нии тя­же­лых боль­ных, вы­зы­ваю­щих опа­се­ние за их жизнь, не бы­ло, и мож­но бы­ло сде­лать пе­ре­дыш­ку. Я схит­рил, и по­след­нюю не­де­лю слож­ных пла­но­вых опе­ра­ций не де­лал, че­ст­но объ­яс­няя при­хо­див­шим с на­прав­ле­ния­ми на гос­пи­та­ли­за­цию па­ци­ен­там, что хо­чу от­дох­нуть па­ру дней. На­се­ле­ние глу­бин­ки, от­ли­ча­ет­ся от се­бе по­доб­ных, но жи­ву­щих в круп­ных го­ро­дах, тем, что дос­та­точ­но хо­ро­шо ин­фор­ми­ро­ва­но обо всех пе­ри­пе­ти­ях внут­ри­боль­нич­ной жиз­ни, а чув­ст­во по­ни­ма­ния про­блем от­ды­ха хи­рур­га по­зво­ля­ет им на­де­ять­ся на то, что от не­го в от­вет, как бы в знак при­зна­тель­но­сти за это по­ни­ма­ние и свою не­на­вяз­чи­вость, они в даль­ней­шем смо­гут по­лу­чить бо­лее ду­шев­ное от­но­ше­ние к се­бе, вклю­чаю­щее и ка­че­ст­вен­но луч­шее ле­че­ние. Ко­ро­че, слиш­ком на­стыр­ных па­ци­ен­тов не бы­ло, и я по­лу­чил пе­ре­дыш­ку.
   До бе­ре­га реч­ки я дое­хал с при­яте­лем на его ма­ши­не. Рас­ка­тал и на­дул лод­ку, сбро­сив за­тем её на во­ду, и за­гру­зил па­рой рюк­за­ков, ружь­ём и спин­нин­гом. От­толк­нув­шись от бе­ре­га, я усел­ся на дно за­кру­тив­шей­ся на ко­рот­кой бы­ст­ри­не лод­ки, скольз­нув­шей, скреб­нув дни­щем по кам­ням быв­ше­го ко­гда-то бро­дом пе­ре­ка­та. Вско­ре она вы­плы­ла на глу­би­ну, сра­зу за­мед­лив свое дви­же­ние. Ма­ши­на уже уш­ла, и вой её дви­га­те­ля по­сте­пен­но смолк, ос­та­вив по­сле се­бя зве­ня­щую ти­ши­ну, и в ней раз­ли­чи­мы ста­ли зву­ки, из­да­вае­мые ле­таю­щи­ми на­се­ко­мы­ми, и мяг­кий плеск обе­гаю­щих лод­ку вод­ных струй. Вёс­ла, втя­ну­тые в лод­ку, ле­жат по­пе­рек её, и мо­чить их нет ни­ка­ко­го же­ла­ния. Слег­ка по­ка­чи­ва­ясь и мед­лен­но вра­ща­ясь, лод­ка плы­вет са­ма по се­бе, про­из­воль­но вы­би­рая ма­ло­мощ­ное стреж­не­вое те­че­ние. Ти­хо. Солн­це гре­ет не по-осен­не­му жар­ко, но пред­ше­ст­вую­щие это­му дню два ноч­ных за­мо­роз­ка яр­кой крас­кой брыз­ну­ли на ли­стья об­сту­пив­ших реч­ные бе­ре­га де­ревь­ев и кус­тов. Ржа­вые пят­на то­по­ли­ных крон от­ра­жа­ют­ся в слег­ка смор­щен­ном те­че­ни­ем зер­ка­ле реч­но­го по­то­ка, и уже поя­ви­лись на по­верх­но­сти во­ды бу­ро-жел­тые ко­раб­ли­ки скру­чен­ных пер­вы­ми за­мо­роз­ка­ми ли­сть­ев, со­би­раю­щих­ся под бе­ре­га­ми в по­ка еще не­боль­шие стай­ки кру­жа­щих­ся в мед­лен­ном про­щаль­ном тан­це ухо­дя­ще­го ле­та ти­хих мерт­ве­цов. Оп­ре­де­лён­ной це­ли у ме­ня нет; толь­ко от­дых, га­ран­ти­ро­ван­ный ти­ши­ной и пол­ным от­сут­ст­ви­ем лю­дей. По­это­му, я ни­че­го не пред­при­ни­маю для ус­ко­ре­ния дви­же­ния лод­ки, а про­сто ле­жу, раз­ва­лив­шись в ней во всю дли­ну, по­ло­жив на бёд­ра дву­ствол­ку. Бе­ре­га ре­ки, мес­та­ми гус­то за­рос­шие кус­та­ми ши­пов­ни­ка, в за­фио­ле­то­вев­ших ли­сть­ях ко­то­ро­го ру­би­но­вы­ми ка­п­ля­ми сви­са­ют про­дол­го­ва­тые пе­ре­зре­лые яго­ды, на метр - пол­то­ра при­под­ня­ты над уров­нем во­ды, а над кус­тар­ни­ком и ре­кой в по­лу­по­кло­не про­стёр­ли свои вет­ви за­алев­шие осен­ни­ми крас­ка­ми ря­би­ны. В их вет­вях ко­по­шат­ся стай­ки си­ниц и про­чей лес­ной пер­на­той ме­люз­ги, под­кре­п­ляю­щей­ся в пред­чув­ст­вии близ­ких уже хо­ло­дов, и го­лод­ной зи­мы. При­хот­ли­вые из­ги­бы ре­ки об­ра­зо­ва­ли пет­ли, с уз­ки­ми пе­ре­шей­ка­ми у их ос­но­ва­ний по­зво­ляю­щих уви­деть тот её уча­сток, ко­то­рый мож­но дос­тиг­нуть не ра­нее, чем че­рез пят­на­дцать - два­дцать ми­нут та­ко­го, не по­ну­ж­дае­мо­го вёс­ла­ми пла­ва­ния. Не­ко­то­рые пе­ре­шей­ки ока­за­лись пе­ре­мы­ты­ми па­вод­ко­вой во­дой, с об­ра­зо­ва­ни­ем но­во­го рус­ла, и пре­вра­ти­ли в ста­рич­ные, в ви­де под­ков, озё­ра, от­се­чен­ные уча­ст­ки ре­ки, в ко­то­рых за­ве­лась обыч­ная озёр­ная ры­ба: щу­ка да окунь. Не­ко­то­рые ста­ри­цы по­сте­пен­но за­се­ля­ют­ся ка­ра­сём, и его по­яв­ле­ние как бы оли­це­тво­ря­ет са­мо­стоя­тель­ность жиз­ни вновь об­ра­зо­ван­но­го во­до­ёма. Па­рит, но ду­хо­ты на во­де не чув­ст­ву­ет­ся. На­сту­пи­ла са­мая бла­го­дат­ная по­ра се­вер­но­го го­да: нет мерт­вя­щих зим­них хо­ло­дов, нет кош­ма­ра ко­ма­ри­ных на­ше­ст­вий, и "каз­ни Еги­пет­ской" - та­ёж­но­го гну­са. Ти­хо и спо­кой­но. Над во­дой, мед­лен­но по­ка­чи­ва­ясь, плы­вут се­реб­ри­стые ни­ти пау­ти­ны, с кро­хот­ны­ми па­уч­ка­ми, пу­те­ше­ст­вую­щи­ми на них. Кое-где але­ют брус­ни­кой по­лу­осы­пав­шие­ся бе­ре­го­вые скло­ны, со сви­саю­щи­ми с них лос­куть­я­ми рых­ло­го дёр­на, или го­лу­бе­ют пе­ре­зре­лым го­лу­бич­ни­ком низ­кие бе­ре­га впа­даю­щих в Эль­ген ручь­ев. Ре­ка плав­но оги­ба­ет пес­ча­ные ко­сы, на­мы­тые на кру­тых её по­во­ро­тах, лишь на не­ко­то­рых уча­ст­ках рас­прям­ляя свою со­гну­тую в кор­чах спи­ну, и раз­ли­ва­ет­ся в плё­сах, да­вая се­бе от­дых. За­тем, но­вая спи­раль скру­чи­ва­ет её те­ло пет­лей, за­жи­ма­ет её рус­ло бе­ре­га­ми, слег­ка раз­го­няя не­то­ро­п­ли­вое те­че­ние сво­их вод. На оче­ред­ном по­во­ро­те, за при­бреж­ной тра­вя­ной по­рос­лью за­ме­чаю па­ру мо­ло­дых уток, и все так же, не ме­няя сво­его по­ло­же­ния, плав­но под­ни­маю ру­жье, об­ры­вая, толь­ко на­чав­шую­ся жизнь этой па­ры, свин­цо­вой стру­ей, со­про­во­ж­дае­мой, на­ру­шив­шим пер­во­здан­ную ти­ши­ну, гро­хо­том вы­стре­ла. При­ча­ли­ваю к бли­жай­шей ко­се, на­мы­той у устья ста­ри­цы, и вы­тас­ки­ваю на пе­сок лод­ку. Тут же, на бе­ре­гу те­реб­лю уток, пус­кая по во­де их лёг­кие пе­рья, и об­мы­ваю по­тро­ше­ные туш­ки. Став­лю на кос­тер ко­те­лок для шур­пы, а по­ка что, не то­ро­пясь, на­тя­ги­ваю на ко­лья па­лат­ку. То­ро­пить­ся мне не­ку­да, и мес­та спе­ци­аль­но­го я не вы­би­рал, хо­тя, имен­но это ме­сто мне и гля­ну­лось: оба лу­ча реч­ной пет­ли пе­ред гла­за­ми, а за спи­ной, за­рос­ший ши­пов­ни­ком по­лу­ост­ров, на­хо­дя­щий­ся в цен­тре кру­то изо­гну­той лу­ки ста­ри­цы. По­кон­чив с па­лат­кой, сыплю при­пра­ву в уже го­то­вую шур­пу, и дос­таю чаш­ку с лож­кой, го­то­вясь по­обе­дать. По­за­ди ме­ня, вы­ше по те­че­нию, раз­да­ет­ся ос­то­рож­ный плеск, и я обо­ра­чи­ва­юсь. Пря­мо на мою ко­су пра­вит та­кую же, как у ме­ня, ре­зи­но­вую лод­ку си­дя­щий в ней че­ло­век, ко­то­рый, за­го­ра­жи­ва­ясь ла­до­нью от солн­ца, бью­ще­го в его ли­цо, смот­рит в мою сто­ро­ну, пы­та­ясь, по всей ве­ро­ят­но­сти, ме­ня уз­нать. Уз­наю его пер­вым, и при­зыв­но ма­шу ру­кой, де­мон­ст­ри­руя од­но­вре­мен­но: же­ла­ние по­де­лить­ся при­го­тов­лен­ной шур­пой, и со­вме­ст­ным от­ды­хом. Лод­ка ча­лит чуть вы­ше ме­ня по те­че­нию, и вы­та­щив­ший её на ко­су че­ло­век дос­та­ет из неё рюк­зак, ко­то­рый та­щит как-то не­бреж­но, поч­ти во­ло­ком, за­де­вая пе­сок тя­же­ло ок­руг­лён­ным его дном.
   - При­вет, док­тор! - на­ко­нец, уз­на­ет он ме­ня. - От­ды­ха­ешь?
   Во­прос пус­той, и за­дан он толь­ко для то­го, что­бы за­вя­зать раз­го­вор. Мы дав­но зна­ко­мы, и по­это­му, на­доб­но­сти пред­став­лять­ся, у нас нет. Мне этот че­ло­век не не­при­ятен, от­че­го по­зво­ляю се­бе не­за­мы­сло­ва­тую шут­ку.
   - Нет, - го­во­рю, - на ра­бо­ту прие­хал. - Да­вай, са­дись - к сто­лу ус­пел!
   Уло­вив за­пах го­то­вой шур­пы, мой не­ча­ян­ный по­пут­чик ожи­вил­ся, и по­лез в рюк­зак, дос­та­вая чаш­ку, лож­ку и хлеб, раз­ло­жив свой при­пас на кле­ен­ке, пред­ва­ри­тель­но рас­сте­лен­ной мною на пес­ке. За­тем, он ещё раз ныр­нул ру­кой в рюк­зак, и из­влёк из не­го фляж­ку. Мно­го­зна­чи­тель­но гля­нув на ме­ня, он по­тряс ею пе­ред со­бой. Фляж­ка ото­зва­лась глу­хим и тя­же­лым буль­кань­ем.
   - Ме­ди­ци­на, как, - не воз­ра­жа­ет?
   - Что ж воз­ра­жать? Не в мо­на­сты­ре жи­вем! На­ли­вай, ко­ли так!
   Ра­зо­хо­тив­шись, под на­ва­ри­стую и ду­хо­ви­тую шур­пу, при­го­во­ри­ли фляж­ку са­мо­го­на, и лег­ли на­взничь на про­гре­тый солн­цем пе­сок, под­ста­вив по­след­ним тё­п­лым сол­неч­ным лу­чам свои ли­ца. Не­за­мет­но за­дре­ма­ли и про­сну­лись толь­ко с на­сту­пив­ши­ми лёг­ки­ми су­мер­ка­ми, при­нес­шим с со­бою про­хла­ду, и влаж­ный ве­те­рок. В не­боль­шом за­тон­чи­ке, сра­зу за ко­сой, тя­же­ло сыг­ра­ла ры­ба, за­тем, ещё од­на. Не сго­ва­ри­ва­ясь, мы оба на­пра­ви­лись к за­то­ну, при­хва­тив с со­бою спин­нин­ги. На вто­ром за­бро­се ры­ба взя­ла мою блес­ну и тя­же­ло вбок по­тя­ну­ла за­зве­нев­шую от на­пря­же­ния жил­ку. На­пар­ник мой за­суе­тил­ся, за­бра­сы­вая свою блес­ну, рев­ни­во ко­сясь на бу­ру­ны, создаваемые борющейся ры­бой, ко­то­рая рыв­ка­ми в раз­ные сто­ро­ны пы­та­ет­ся ос­во­бо­дить­ся от ко­вар­но­го трой­ни­ка. Че­рез спин­нинг ру­кам пе­ре­да­ют­ся ту­гие толч­ки и виб­ра­ция на­тя­ну­той лес­ки. Азарт за­хва­тил ме­ня, и сон­ной оду­ри как не бы­ва­ло. По­сте­пен­но под­тя­ги­ваю на бе­ре­го­вую от­мель круп­но­го лен­ка, и во­ло­ком по пес­ку та­щу его на ко­су. Сбо­ку от се­бя слы­шу по­лу­при­ду­шен­ное "Есть!" - и тут же, шле­пок по во­де из­ве­ща­ет о том, что оче­ред­ная жерт­ва сво­его ап­пе­ти­та ве­дет борь­бу за вы­жи­ва­ние. Уда­ча со­пут­ст­ву­ет всё же не ей, а мо­ему на­пар­ни­ку, и че­рез ми­ну­ту вто­рой ле­нок пля­шет на су­хом пес­ке. За сле­дую­щие 15 - 20 ми­нут мы вы­ло­ви­ли ещё штук пять лен­ков, по­сле че­го клёв рез­ко пре­кра­тил­ся. Су­мер­ки за­гус­те­ли. Оба не­да­ле­ких друг от дру­га за­ле­сен­ных бе­ре­га со­еди­ни­ли свои те­ни, за­крыв ими слов­но што­ра­ми, ещё не­дав­но се­реб­рив­шую­ся лен­ту во­ды, за­клю­чив в чёр­ное коль­цо вновь ожив­лён­ный на­ми огонь ко­ст­ра. В глу­бо­кой си­не­ве не­ба за­мер­ца­ла ал­маз­ная рос­сыпь звезд, но лу­ны по­ка ещё нет. Бы­ст­ро и весь­ма ощу­ти­мо по­хо­ло­да­ло. Сле­до­ва­ло ожи­дать ноч­но­го за­мо­роз­ка. Пе­ре­не­сли на но­вое ме­сто кос­тёр, а на ста­рое ко­ст­ри­ще, на про­гре­тый им пе­сок пе­ре­ста­ви­ли па­лат­ку, ку­да за­бро­си­ли спаль­ни­ки и рюк­за­ки. Све­жий пе­сок, ко­то­рым за­бро­са­ли ко­ст­ри­ще пе­ред тем, как по­ста­вить на это ме­сто па­лат­ку, бы­ст­ро про­грел­ся, и в па­лат­ке ста­ло жар­ко, от­че­го мы лег­ли по­верх спаль­ни­ков, ос­но­ва­тель­но рас­те­ле­шив­шись. За пус­ты­ми раз­го­во­ра­ми мы про­ве­ли па­ру ча­сов, вре­ме­на­ми чут­ко вслу­ши­ва­ясь в на­ру­шае­мую не­по­нят­ны­ми шо­ро­ха­ми и пле­ском во­ды ноч­ную ти­ши­ну. За пол­ночь всем те­лом ощу­ти­ли пе­ре­да­вае­мый плот­ным пес­ком тя­же­лый бег ка­ко­го-то жи­вот­но­го, ско­рее все­го, со­ха­то­го, а за­тем, ус­лы­ша­ли мощ­ный всплеск во­ды и фыр­ка­нье, раз­дав­шее­ся в пят­на­дца­ти-два­дца­ти мет­рах от нас. По­ду­мав од­но­вре­мен­но об од­ном и том же, мы, не сго­ва­ри­ва­ясь, под­тя­ну­ли к се­бе вне­сён­ное в па­лат­ку ору­жие. Пе­ре­по­ло­шить сре­ди но­чи со­ха­то­го мог раз­ве что мед­ведь. А, по­ди, знай, что у не­го на уме? Ми­нут пят­на­дцать слу­ша­ем ти­ши­ну и не­за­мет­но для се­бя за­сы­па­ем. Сре­ди но­чи пе­сок под па­лат­кой ос­ты­ва­ет, и в па­лат­ке ста­но­вит­ся про­хлад­но, что за­став­ля­ет нас ис­кать ук­ры­тия от хо­ло­да в спаль­ни­ках. Под ут­ро, и в спаль­ни­ке не впол­не уют­но: хо­лод­но, и те­ло за­тек­ло. Встаю, и вы­со­вы­ваю го­ло­ву из па­ла­точ­но­го по­ло­га. Све­жий, хо­лод­ный, с реч­ным аро­ма­том воз­дух ох­ва­ты­ва­ет ко­лю­чим ту­ма­ном ли­цо и за­став­ля­ет зяб­ко ёжить­ся от про­ни­зав­шей всё те­ло мо­роз­ной вла­ги "ут­рен­ни­ка". Вы­би­ра­юсь из па­лат­ки, и сра­зу иду к ос­тыв­ше­му ко­ст­ри­щу, на ко­то­ром раз­во­жу но­вый кос­тер. Взяв ко­те­лок, под­хо­жу за во­дой к бе­ре­гу. Влаж­ный пе­сок у са­мой кром­ки во­ды по­хру­сты­ва­ет, схва­чен­ный ко­роч­кой смёрз­шей­ся во­ды, но за­бе­ре­гов се­го­дня нет. По­верх­ность ре­ки гус­то па­рит и скры­та плот­ным по­кры­ва­лом ко­лы­шу­ще­го­ся ту­ма­на, за ко­то­рым соб­ст­вен­но во­ды не вид­но. Да­же па­лат­ка, стоя­щая в пя­ти мет­рах от ме­ня, ед­ва уга­ды­ва­ет­ся в хо­лод­ном его ки­пе­нии, а кос­тер, от­стоя­щий от неё ещё на 4-5 мет­ров, чуть про­све­чи­ва­ет оран­же­вым, дро­жа­щим в ту­ман­ной му­ти ша­ром. За уз­ким пе­ре­шей­ком, в об­ме­лев­шем, за­рос­шем тра­вой устье за­мы­той гря­зью ста­ри­цы слыш­на воз­ня стаи уток, по­тре­во­жен­ных мною. На­ко­нец, они с шу­мом со­рва­лись с мес­та, сде­ла­ли круг над по­лу­ост­ро­вом и мельк­ну­ли над го­ло­вой, ис­чез­нув в ут­рен­них су­мер­ках, по­тя­нув сбив­шей­ся в ко­мок стай­кой к Ко­лы­ме. По­ка в ко­тел­ке за­ки­па­ет во­да, под­хо­жу к лод­ке и на­хо­жу на её дне за­мёрз­шую лу­жи­цу кон­ден­са­та. Ко­роч­ка узор­ча­то­го льда тон­кой звёзд­ча­той пла­стин­кой бле­стит, от­ра­жая в се­бе по­ка ещё тём­ную си­не­ву не­ба и свет ко­ст­ра, от­ра­жен­но­го ок­руг­ло­стью ре­зи­но­во­го бор­та лод­ки. Под­дев ру­кой тон­кую ле­дя­ную пла­стин­ку, стря­хи­ваю её с ла­до­ни в во­ду, в ко­то­рой она мгно­вен­но ис­че­за­ет, при­няв в се­бя цвет и про­зрач­ность ре­ки. Воз­вра­ща­юсь к па­лат­ке и бу­жу сво­его на­пар­ни­ка. Тот, зяб­ко ёжась, вы­ле­за­ет из спаль­ни­ка и, вы­су­нув­шись из па­лат­ки, оду­ре­ло гля­дит в ту­ман­ную су­ме­реч­ность ре­ки. Бр-р-р! Он встря­хи­ва­ет­ся, слов­но со­ба­ка, вы­лез­шая из во­ды, и, на­ко­нец, улы­ба­ет­ся:
   - Ну и ду­барь, док­тор! Что де­лать-то бу­дем?
   - Сей­час бу­дем пить чай, а по­том по­смот­рим.
   - Чай - это хо­ро­шо, но чай - это не вод­ка, мно­го не вы­пьешь! - ба­ла­гу­рит он, и скач­ка­ми бе­жит к ре­ке. Скло­нив­шись к ней, он гор­стя­ми бро­са­ет в ли­цо хо­лод­ную во­ду и мы­чит от об­жи­гаю­ще­го хо­ло­да. К ко­ст­ру он под­хо­дит уже спо­кой­но, окон­ча­тель­но про­снув­шим­ся. С за­вар­кой я пе­ре­бор­щил, и чай по­лу­чил­ся вя­жу­ще горь­ким. Од­на­ко пьём его с удо­воль­ст­ви­ем, пред­по­ла­гая про­гнать ту­пую тя­жесть в го­ло­ве от вы­пи­той на­ка­ну­не са­мо­гон­ки. По­ка пьём чай, слег­ка раз­вид­не­лось, и с про­свет­лев­ше­го не­ба ис­чез­ла по­след­няя звез­да. Лу­на по­блек­ла и ста­ла те­нью той яр­ко-жел­той кра­са­ви­цы, что с по­лу­но­чи сво­им све­том про­би­ва­ла да­же стен­ки па­лат­ки, мерт­вен­ной жел­тиз­ной ос­ве­щая ли­цо и ру­ки мое­го на­пар­ни­ка, что при­да­ва­ло ему вид жут­ко­ва­то­го ска­зоч­но­го мон­ст­ра. Я, на­вер­ное, вы­гля­дел не луч­шим об­ра­зом. Не­то­ро­п­ли­во со­би­ра­ем­ся и ска­ты­ва­ем па­лат­ку, так как но­че­вать боль­ше не при­дёт­ся. На­де­ем­ся ещё по­ры­ба­чить у устья ру­чья, рас­по­ло­жен­но­го ки­ло­мет­ром ни­же на­ше­го ноч­но­го при­ста­ни­ща, да мо­жет быть, ес­ли нас не по­се­тит лень, на­бе­рём по вед­ру брус­ни­ки. Но по­ка, - это так, - пла­ны, ис­пол­не­ние ко­то­рых не все­гда обя­за­тель­но. Друж­но от­тал­ки­ва­ем лод­ки от бе­ре­га и ны­ря­ем в ту­ман, плот­ная пе­ле­на ко­то­ро­го над ре­кой ко­лы­шет­ся, слов­но ды­шит. Лод­ка сно­ва са­мо­стоя­тель­но плы­вет стреж­не­вым те­че­ни­ем, лег­ко по­во­ра­чи­ва­ясь во­круг сво­ей оси. Ти­ши­ну на­ру­ша­ют толь­ко хлю­паю­щие зву­ки во­ды, бью­щие по её дни­щу. Близ­кие, за­рос­шие ле­сом бе­ре­га, про­плы­ва­ют ми­мо, слов­но ска­зоч­ные де­ко­ра­ции, цен­тром ко­то­рых яв­ля­ет­ся ре­ка, клу­бя­щая­ся ту­ма­ном, слов­но ведь­мин ко­тёл с ядо­ви­тым ва­ре­вом. Сквозь ту­ман ро­зо­ве­ют ря­би­ны, хо­лод­ной но­чью во­брав­шие сво­ей ли­ст­вой всю воз­мож­ную гус­то­ту крас­но­го цве­та. Кус­ты ши­пов­ни­ка, в ли­сть­ях ко­то­ро­го сме­ша­на вся па­лит­ра се­вер­ной осе­ни, от тем­но-зе­лё­но­го до фио­ле­то­во­го цве­та, ягод­ной кро­вью за­брыз­га­ли по­ка ещё раз­мы­тые ту­ма­ном бе­ре­га. На­ко­нец, по вер­хуш­кам по­се­дев­ших от ут­рен­не­го инея де­ревь­ев про­бе­жал ро­зо­вый по­ток пер­вых, про­бив­ших­ся сквозь ту­ман сол­неч­ных лу­чей, и они за­свер­ка­ли, вспы­хи­вая ру­би­но­вы­ми блё­ст­ка­ми. Ту­ман на­чал под­ни­мать­ся над во­дой, ото­рвав­шись от неё не бо­лее чем на метр, Ста­ло за­мет­но, как она па­рит за­вит­ка­ми, бе­гу­щи­ми по вод­ной по­верх­но­сти, слов­но по­зём­ка по мёрз­лой зем­ле, рас­па­да­ясь на тон­кие бе­ле­со­ва­тые струй­ки. Солн­це всё на­стой­чи­вей про­ни­ка­ет сквозь ту­ман, уже поч­ти пол­но­стью ос­ве­щая де­ре­вья. Под­нялвшийся лёг­кий ве­те­рок стал рвать ва­ту ту­ма­на в кло­чья, об­ра­зуя в нём об­шир­ные про­ре­хи, сквозь ко­то­рые уже чёт­ко про­смат­ри­ва­ют­ся уча­ст­ки бе­ре­гов в осен­нем яр­ком убо­ре. На­бе­гаю­щая но­вая вол­на ту­ма­на на ми­ну­ту - дру­гую сно­ва по­гру­жа­ет ок­ру­жаю­щее нас про­стран­ст­во в мо­лоч­ную сле­по­ту и вяз­кую глушь. Вне­зап­но на­ле­тев­ший ост­рый по­рыв вет­ра смёл ос­тат­ки ту­ма­на, в кло­чья раз­ме­тал его по бе­ре­гам и очи­стил до глу­бо­кой яс­но­сти ви­ди­мую часть ре­ки, вдруг при­об­рет­шей при­су­щий толь­ко та­ким вот хо­лод­ным ут­рам гра­фи­че­скую чёт­кость. Крас­ки на­ряд­ных бе­ре­гов ожи­ви­лись, при­да­вая их очер­та­ни­ям лу­боч­ную яр­кость, свой­ст­вен­ную по осе­ни, раз­ве что толь­ко се­вер­ной при­ро­де. От­ку­да-то из-за спи­ны с шу­мом со­рва­лась стай­ка уток. Они над са­мой во­дой, чуть в сто­ро­не от лод­ки, по­шли вдоль рус­ла Эль­ге­на в сто­ро­ну Ко­лы­мы. Я да­же среа­ги­ро­вать на них не ус­пел - столь стре­ми­те­лен был их по­лет.
   - Зев­нул, док­тор! - кон­ста­ти­ру­ет слег­ка от­став­ший мой на­пар­ник, го­лос ко­то­ро­го зву­чит с не­обык­но­вен­ной чёт­ко­стью и си­лой, хо­тя, су­дя по го­ло­со­вым мо­ду­ля­ци­ям, свя­зок он не на­пря­гал, а рас­стоя­ние ме­ж­ду лод­ка­ми ни­как не ме­нее пя­ти­де­ся­ти мет­ров.
   Солн­це под­ни­ма­ет­ся всё вы­ше, и че­рез про­хла­ду воз­ду­ха, уже ста­ла про­би­вать­ся пер­вая тё­п­лая его вол­на, со­гре­тая по­то­ком сол­неч­ных лу­чей. Но паль­цы рук по­ка ещё зяб­нут, и я их грею ме­ж­ду свои­ми сомк­ну­ты­ми бед­ра­ми. Иней на кус­тах и де­ревь­ях ещё не ис­па­рил­ся и свер­ка­ет в сол­неч­ных лу­чах раз­но­цвет­ны­ми блё­ст­ка­ми рас­сы­пан­но­го не­бреж­ной ру­кой би­се­ра. Лес по бе­ре­гам про­снул­ся, ожи­вив­шись птичь­и­ми го­ло­са­ми, шу­ма­ми их крыль­ев и чёт­кой звон­кой дро­бью не­уто­ми­мой жел­ны. Слы­шит­ся по­пис­ки­ва­ние по­полз­ня, рез­кое во­ро­нье кар­ка­нье, да над Эль­ге­ном, вре­мя от вре­ме­ни мель­ка­ют в не­ров­ном по­лё­те крач­ки, сво­им прон­зи­тель­ным кри­ком на­во­дя­щие тос­ку и ску­ку. За­ду­ман­ная в устье ру­чья ры­бал­ка ока­за­лась не­удач­ной, и мы па­ру ча­сов уде­ли­ли сбо­ру брус­ни­ки, ко­то­рая на от­кры­тых уча­ст­ках уже из­ряд­но вы­зре­ла. Впро­чем, и тут мы, не очень уби­ва­ясь ра­бо­той, боль­ше ку­ри­ли, да раз­го­ва­ри­ва­ли. На оче­ред­ной ко­се сде­ла­ли при­вал и сва­ри­ли на­ва­ри­стую уху, а под неё рас­пи­ли "Сто­лич­ную" из мо­их за­па­сов. Раз­мо­рен­ные и рас­слаб­лен­ные ле­нью, вод­кой и от­но­си­тель­ной не­уда­чей сво­их за­го­то­ви­тель­ных ам­би­ций, мы про­дол­жи­ли пар­ный сплав по Эль­ге­ну, во­ды ко­то­ро­го бы­ли уже гус­то осы­па­ны опав­шей ли­ст­вой, длин­ны­ми ка­ра­ва­на­ми, спе­ша­щи­ми к Ко­лы­ме. Ре­ка, бли­же к устью, всё ча­ще рас­кры­ва­лась в ши­ро­ких плё­сах, с ед­ва за­мет­ным те­че­ни­ем в них, от­че­го при­хо­ди­лось брать­ся за вес­ла и по­мо­гать ему. Бли­же к ве­че­ру до­б­ра­лись, на­ко­нец, до мос­та че­рез Эль­ген, от­ку­да до до­ма бы­ло ру­кой по­дать. Ло­вим по­пут­ку, и от­прав­ля­ем­ся по до­мам, не за­быв, на про­ща­нье, бро­сить взгляд на рав­но­душ­но и мед­лен­но ка­тя­щую свои во­ды реч­ку, с за­га­доч­ным, но ма­ня­щим на­зва­ни­ем "Эль­ген". Что ей до нас? При­шли - уш­ли, а даль­ше: дол­гая зим­няя спяч­ка в за­ко­ван­ном льдом рус­ле до пред­стоя­щей бур­ной и ко­рот­кой вес­ны, с её мут­ным по­ло­водь­ем, в счи­тан­ные дни сме­няю­щим­ся ле­ни­вой лет­ней про­зрач­но­стью вя­ло­го те­че­ния. И так, во мно­гие ты­ся­че­ле­тия. Кто ещё при­кос­нет­ся к этой кра­со­те? Ко­му она нуж­на? При­хо­ди­те!
   Сейм­чан 1988 год
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"