Очередной закат разбрасывает янтарные осколки света по застывшему в летнем мареве городу. Городу лень... город дремлет, прикрыв веки сытого сфинкса, и ему нет дела до тех, кто посвящен в тайны всех существовавших полисов.
В полыхающем небе вычерчивают ломаные линии острокрылые ласточки, как всегда, оплакивающие неизвестно что. Впрочем, много ли нужно, чтобы найти повод для скорби?
Она стоит рядом со мной. Не отводит глаз от раскаленной полосы у горизонта. Ветер перебирает медовые пряди ее волос, теребит подол легкого платья. А я смотрю на нее. Моя любимая сестра. Моя милая мойра.
***
Я сидел на крыше, слушая ласточек. И, конечно, почувствовал, когда она вышла из-за грани за моей спиной. Мойры бесконечно аккуратны в своих манипуляциях с тканями Вселенной, но я же прихожусь им родней.
- Привет тебе, Белохвостый.
- В этом мире меня зовут Алексом, - отозвался я, следя за птицей, кружащей по развернутой спирали. Куда? Зачем? Или ей просто нужен восторг полета?.. - Впрочем, это не столь важно. Рад видеть, сестренка.
Она сделала несколько шагов и стала рядом, не глядя на меня. Смотрела на высотку в нескольких кварталах от нашей. Я любил такие здания, как это - старые, атмосферные, с теми чудными винтовыми лестницами, которые кажутся бесконечными. И крохотными запыленными чердачными окнами...
- Знаешь, что там происходит, - утвердительно произнесла мойра.
Разумеется, знал. И пару часов назад был там, рядом, ловя легкий кайф от зашкаливающей энергии, расходящейся резонансами вокруг несчастной многоэтажки. А потом пришел сюда и наблюдал. Поэтому на замечание девушки просто кивнул.
- Чем ты думал, когда все это устраивал? - ледяным тоном спросила сестрица.
- Что именно? - я усмехнулся, думая о вихре напевов, который кружился в центре полусонного полиса. В этот самый момент.
- Когда стравливал демиургов, - тихо ответила мойра. Признак ярости. Чем сдержаннее мои сестры, чем тише они говорят - тем лучше оказываться за несколько сотен миров. Вот только - все равно догонят.
- Ну же, Белохвостый? Чем они тебя привлекают? Даровыми эмоциями, которыми кипит мир вокруг них, да и они сами? Хочешь потешить себя за их счет? Любовь, ненависть, их знаменитая гордость - все недоступное нам. Все, что можно получить от касты одаренных проклятых, так?
Я улыбнулся. Едва.
- Мне скучно, сестренка. Им тоже. Едва ли они были бы против, зная, что я присматриваю.
- Ты ведь не только наблюдаешь, - чуть слышно возразила мойра.
- Ты об Эрике и Лисс? Они остались довольны встречей, уверяю тебя.
Она молчала. Я подошел к ней на шаг, слегка коснулся нежного плеча. Девушка вздрогнула. Стало быть, обрела чувствительность.
- Там сейчас Джай. Мур Джаймонт, Бард. Виконт Замковой ложи...
- ... Замковой ложи Келльхира, - закончила за меня ткачиха.
- Да. И Морган вместе с ним. Леди Максвелл, Рысь. Он все же нашел ее. Так что же, сестренка? Ты уйдешь, в назидание оставив мне обязанность латать следы их боя, калечить руки - ибо знаешь, что плетение не в числе моих искусств?
Мойра покачала головой, растрепав локоны. Светлые ореховые глаза блеснули.
- Нет, братец. Я остаюсь.
***
Она вывела парня из подъезда. Одной рукой Барддержался за Графиню, вторую непроизвольно прижимал к животу. Ментальный болевой след... Руны-целители сделали свое, а память об агонии осталась. Пройдет. Вот только открыть портал, чтобы пройти сквозь измерения, им будет трудно.
Пальцы мойры быстро, неуловимо пробежали по энергетическим нитям. Я склонил голову, чтобы посмотреть, как слабеют грани вокруг пары измученных боем демиургов. Они остановились, почувствовав.
- Да хранят тебя дороги, Виконт, - прошептала девушка.
Джаймонт обернулся, глядя прямо на нас. Не слышал, не мог услышать. И уловить тоже. А все-таки догадался. Рысь повторила его движение и отсалютовала свободной рукой. После чего две тонкие фигуры потеряли материальность и растворились в пределах этого мира.
- Еще бы вина нам, - заметила моя сестра. - Стоит отметить.
- Уже не сердишься на меня? - ухмыльнулся я.
- Это, в принципе, невозможно. Знаешь, дорогой мой брат... Мы были и остаемся любителями ощутить их эмоции - задаром.
- Чего греха таить, - летучая мышь, праздновавшая начало сумерек, хохотнула вместе со мной.
- Верно. Только не мы воруем - они сами уделяют нам часть своей яркости. Демиурги - щедрая каста. А все же жаль, что мне не удастся сейчас выпить с тобой.
Я обнял мойру, чувствуя ее смех. На лоб падали первые капли летнего ливня, обещающего быть неистовым и ласковым, насколько это возможно.