Когда кончается сказка, впереди героев ждет долгая и счастливая жизнь. Когда двое влюбленных, пройдя все испытания, наконец дарят друг другу самый прекрасный поцелуй - счастье приходит в сказочный мир, чтобы остаться навсегда.
Это относится ко всем - кроме тех, кто получил заслуженную кару.
Дух того, кто был некогда известен в Серендиппе как первый министр Тарталья, обитал возле стен дворца - не смея переступить их, не смея войти в дом, что отныне хранили боги. И не имея возможности уйти.
Думал ли чародей Дурандарте, творя свое возмездие, что чувства человека никуда не исчезают с его смертью? Наоборот - все, что вмещало в себя сердце умирающего, продолжает жить в призраке.
Раскаяние и стыд - все это чувствовал Тарталья, покидая мир живых. Но это не могло заглушить любви к Анджеле. Ни один человек не может приказать своему сердцу - даже кающийся грешник.
Время лечит людей - но не призраков. И теперь тот, кто больше не был человеком, со стороны смотрел на счастье любимой с королем Дерамо.
Его раскаяние было искренним, перед смертью он ужаснулся своим деяниям. Но если уж Дурандарте не дал ему прожить дольше - пусть бы лучше убил сразу, тогда не пришлось бы разрываться между добром и злом. Потому что теперь каждый раз, когда Анджела дарила поцелуй Дерамо, призрака обжигала ревность - и стыд за это чувство, которое теперь он считал низким.
Никто не мог чувствовать его присутствия, кроме Анджелы - но даже она этого не осознавала, лишь ежилась от холода, когда Тарталья оказывался рядом.
"Даже одно мое присутствие ей неприятно. Даже тогда, когда я не желаю ей ничего плохого".
Так было и при жизни. Первого министра все старались избегать - потому до того страшного дня он ни разу не посмел заговорить с Анджелой, ни разу не признался в своих чувствах. А когда наконец решился - опоздал на несколько часов. Потому что, как выяснилось, именно в тот день король Дерамо назначил испытание невест.
"Я знаю, я виноват. Но еще раньше, до того дня - почему ты так меня боялась? Разве я обижал тебя? Разве пытался приставать к тебе? Разве пытался попросить у твоего отца твоей руки? А ведь Панталоне согласился бы - он никогда не стал бы упускать такой выгоды".
Почему нельзя просто взять и уйти, раз уж ему здесь не рады?
Время течет даже в сказках - и даже лучшие из людей не бессмертны. Пришло время и для короля Дерамо покинуть этот мир.
Анджела была безутешна. Ни на что не обращая внимания, королева сидела на простом деревянном стуле, ее ныне седые волосы были распущены, а глаза не видели ничего из-за слез.
Тогда тот, кто был некогда Тартальей, оказался рядом.
- Не надо, любимая, - прошептал он, поцелуем осушив слезу на щеке королевы. - Только не плачь. Я защищу тебя от любого зла. Прости меня - ведь я оскорбляю тебя сейчас, но я только хочу...
Королева подняла глаза, и взгляд ее прояснился.
- Грациано, это вы? - были ее слова. - Прошу вас, останьтесь.
Ей и в самом деле стало вдруг хорошо. Она не могла видеть своего собеседника - но его присутствие ощущалось, как дуновение прохладного воздуха в жаркий день.
Звук имени, которым его звала мать, убедил бывшего Тарталью, что все происходит на самом деле.
- Анджела, я люблю вас, - эти слова он собирался сказать очень давно. - В вас заключается мое счастье. Я хотел бы, чтобы мы были вместе - всегда. Станете ли вы моей женой?
- Да, - произнесла королева.
- Как жаль, что я не могу преподнести вам тот перстень, что приготовил когда-то, - раньше он не знал, что от волнения у призраков может сбиваться дыхание. - А ведь он был из чистого золота, с бриллиантом...
- Это он? - Анджела подняла руку.
- Да, - шепчет он. - Там, где ему положено быть.
Луна заглядывала в окно, наблюдая за тем, чего не мог увидеть ни один человек...
А назавтра стало известно, что у вдовствующей королевы Анджелы появился дух-хранитель. Нынешняя королева, дочь царственной пары (сын у них так и не родился) была уверена, что это правда. Казалось, незримый спутник сопровождал Анджелу постоянно - потому что не раз, скажем, во время прогулки по саду королева-мать останавливалась, разговаривая с кем-то невидимым. И разумеется, никто не посчитал Анджелу сумасшедшей - напротив, ее здоровью могли позавидовать многие.
- Все устроилось как нельзя лучше? - спрашивал Грациано теплыми ночами, ласково обнимая свою супругу и подопечную.
- Да, - улыбалась седовласая женщина. - Отныне и навеки.