Народная мудрость гласит : шуруп забитый молотком, держится крепче, нежели гвоздь закрученный отвёрткой. И если бы горбатый плотник Иосиф, забивая кривой шуруп колченогой Марии, догадывался о последствиях своего немудрёного развлечения, бежал бы бедняга далеко и не оглядываясь. А возможно, и нет - вода (вернее, божья воля), она, знаете ли, дырочку найдёт.
Но, к сожалению, сия народная мудрость до сих пор так и не занесена в число десяти заповедей, которые некогда, по слухам, один бродяга толкал с высокой горы. Оттого вкривь и вкось пошло с тех пор, да наперекосяк и продолжилось.
На землях славянских, где по недомыслию или чьему-то злому умыслу приняли религию забывших родину рабов, все эти несуразицы взрасли махровым цветом, да с истинно с русским размахом. На дорогах ям и ухабов больше нежели во всей округе; дураков и юродивых почитают превыше здравого смысла; а образчиком праведности стали немытые грязнули - прятались они от работы по пещерам да пустошам, отращивали бороды, не удобряли женское лоно, а взамен проповедовали бред простакам да невежам.
И пошла тьма по земле великой быть. Тьма невежества да сон разума, торжество слепой веры над светом истины. Стаей жадного воронья разлетелась, заполонила собою города и веси. Накрыла хмарью некогда могучий народ. Согнула, искривила - а там и на колени поставила. И великие славянские племена, от гордой поступи которых в сладком ужасе замирали сами небеса, ныне обратились в нацию рабов...
Ладно - всё это присказка. А сказ мой будет вот о чём. Которое уж тысячелетие длится спор насчёт соотношения рационального и ирреального в искусстве, а в данном случае, в литературе. То притухнет ненадолго, когда война, мор или беспощадное время уложат спорщиков под могильную плиту и тем самым примирят их - то вновь полыхнёт словно затаившийся до поры торфяниковый пожар. И ломают, ломают в диспутах копья учёные мужи да прелестные дамы, словно им делать больше нечего.
И вот, совсем недавно, вылезя поискать-почитать чего вкусненького на просторы СамИздата (дай бог Мошкову здоровья побольше), я с удивлением обнаружил тут полыхающие дискуссии - о чудо! - по теории литературы да её месту в нашей с вами ох какой непростой жизни.
Ах, какие страсти разгорались на просторах Сети, какие порой невероятные мнения порою озвучивались, чтобы тут же быть погребёнными под килобайтами скепсиса и весьма здравыми иной раз контраргументами! Какого высочайшего накала достигала полемика с её изощрёнными выпадами и ярчайшим задором! Одни лишь отголоски тех баталий заставили меня в предвкушении написания этой статьи радостно потереть руки.
Ну, гады, запасайтесь гробами!
Прежде всего, хотелось бы заметить следующее - нечистоплотные методы иных спорщиков, искусно сводивших речь на личности и затем оскорблявших оппонентов, были в большинстве случаев оценены совершенно справедливо и по достоинству. Баном. Если во рту словесная помойка, то лучше помолчать, даже если очень не хочется.
Или станем тут спорить?
Литература, как речь письменная, является естественным продолжением речи устной, и её высшей ступенью развития. Другую ветвь - песню - рассматривать не будем, там несколько иные принципы.
Так вот, казалось бы - уши растут из устной речи. Ведь никто не станет отрицать, что появление оной возникло из насущной потребности наших пращуров в изощрённых методах общения, да их (предков наших) незаурядного интеллекта. Однако же, одной лишь повседневной необходимостью обмена информацией необходимость речи не исчёрпывается.
Существует столь необходимое дело, как передача опыта от одного поколения к следующему - и вот, мы уже постепенно, махонькими шажками приближаемся к тому месту, откуда уши растут. Что могли вечерами рассказывать или напевать восхищённо разинувшим рты слушателям умудрённый сединами сказитель или шаманка с седыми и растрёпанными от вдохновения прядями?
Саги, былины - безусловно, да. То есть, могущие быть вполне реальными приключения могущих некогда быть вполне реальными людей. Те сведения, которые могли бы помочь в этой жизни, направить действия по нужному пути и в то же время предостеречь от путей пагубных.
Однако, существовало ещё одно дело - о, настолько тонкое, что историки и филологи сами порою находятся в затруднении. Зачастую трудно, а порою и совсем невозможно провести грань между правдой и вымыслом, между фантазией и былью. А учитывая тех простых как грабли парней-девчат, каковыми были наши с вами предки, там могли самые невероятные байки проходить, и при том быть принятыми за истину. Как-то сказки, мифы и прочая, прочая, кои мы сегодня с присущим нам рационализмом относим к вымыслу.
Казалось бы - ну, лепуха она и есть, лишь бы слушателя потешить да на миску похлёбки сказителю заработать. Но давайте на миг призадумаемся - а могло ли человечество подняться хотя бы на вершок от пещерного уровня, если бы не умело мечтать? Был ли у него хоть один шанс продвинуться по дороге познания, если бы не способность к абстрактному мышлению, по недосмотру дарованная нам Творцами?
Человек, и только человек на Земле может мыслить о том, чего не было, чего быть не может, или что могло бы быть, если бы. Лишь благодаря этому умению думать наперёд и перебирать варианты действий, их последствия и причины, человек и потерял свой доставшийся от обезьяны хвост да пошёл вперёд. Правда, после некоторых событий иной раз думается "кто б остановил его, паскуду"... но то уже совсем другой вопрос.
И здесь-то, я надеюсь, мы приходим к пониманию, что ирреальное свойственно нам ничуть не меньше, чем практическое и напрочь утилитарное. Мало того, оно попросту необходимо для нашего с вами развития как человека разумного - homo sapiens. Вот, вот он, тот кое-как вбитый шуруп, на коем и зиждется неправомерность огульного отрицания иррационального.
Ведь рьяные поборники литературного реализма, при всём моём к ним уважении, обречены на роль прилежного наблюдателя и фиксатора событий. Собирателя фактов и излагателя их в виде более-менее связного текста (в зависимости от таланта). Всё! Ни больше, ни меньше - хочется им того или нет. Нравится им то или нет.
А вот мне, знаете ли, совсем не нравится. Да к тому же, несколько э-э... упрощённый это подход. Ведь все вопли насчёт того, что фантастика-фентези и иже с ними есть чистой воды эскапизм (сиречь бегство от действительности) - при ближайшем рассмотрении оказываются всего лишь воплями.
Ведь каждый раз, открывая книгу и погружаясь в раскрываемый автором мир и события, мы на какое-то время уходим от опостылевшей реальности. Туда, в ту полуправду, которую решился нам поведать писатель. Будь то приключения никогда не существовавших в реале (!) Пьера Безухова и Наташи Ростовой, или страдания мохноногого хоббита посреди выжженной пустыни Мордора. Порой небезобидные шалости Алисы Селезнёвой или же затягивающий в трясину безнадёги роман Оруэлла - суть та, что этого мира нет рядом и вокруг нас. Но! Но - это всё во время чтения существует в одном лишь нашем воображении.
Далее. Заявления о том, что придуманные миры не надо так хорошо обосновывать на логические и семантические связи, тоже не выдерживают ни малейшего серьёзного рассмотрения. Что-то не встречал я у фантастов или мистиков, чтобы жидкий баран грыз заострённое небо. Основные законы причинно-следственной логики работают и у них, чего уж тут греха таить. Немного модифицированные автором в угоду своему замыслу, но это его право. Право автора на домысел и вымысел ради красного словца и нашего с вами читательского удовольствия.
И если уж призрак отца Гамлета появился на сцене, не стоит, право, расчленять его скальпелем патологоанатома или проверять на газовый состав спектроскопом. Он нужен по замыслу, он автору необходим - а сторонники реализма пусть читают инструкцию по кролиководству или учебник алгебры.
Ведь капелька ирреального и есть та мелочь, что скрашивает нашу жизнь. Та малость, что позволяет нам надеяться и любить, мечтать и ненавидеть. И хмурый литератор, поверив законченный текст бритвою Оккама, разглаживает морщины на челе и скупо, еле заметно улыбается.
Дай вам боги почувствовать в книге этот жар сердца - и улыбнуться тысячекратно. Будь это детектив, лавстори, фентези или иное хождение по мукам...
Знаете, лучше всего это закрученный отвёрткой шуруп да на совесть вбитый гвоздь. Нет света без тьмы - и кого бы побеждало добро, не будь на свете зла? Вечно ходят они друг за дружкою, словно связанные невидимой верёвочкой. Ругаются и спорят, ссорятся порою до чрезвычайности, а всё же неразлучны - правда и вымысел.