Сегодняшний день был не таким, как вчера. Совсем не таким. Ну просто вовсе иным. Правда, Дашуня о том ещё не догадывалась, ибо было ещё только раннее утро. Утро пятницы, одного из последних апрельских дней. Благословенная пора, когда уже не холодно, но ещё не жарко, а на деревьях и газонах городского сквера вовсю буйствует под мягкими косыми лучами солнца первая зелень. И в такое утро охотно верится, что мир прекрасен, а дети цветы жизни. Верится, что топлёная ряженка вкуснее и полезнее Токайского вина, а родной Воронеж - лучший город на земле.
Дашуня, как любя называют её друзья и сослуживцы, на самом деле является ни много ни мало как следователем в горотделе. Если точнее, то в чине старшего лейтенанта. А если ещё точнее (ну, держись, Дашка!), то это молодая симпатичная особа лет далеко до тридцати, легкомысленная и ветреная с виду, как целый десяток артисточек из варьете на набережной. Вот!
Чуть курносая смазливая мордашка и точёная фигурка - с той лёгкостью и естественной грацией движений, что заставляют бледнеть от зависти секретаршу Людочку в приёмной начальника горотдела. Если добавить сюда негласно закрепившуюся кличку "рыжая лахудра", то можно представить себе, какое убойное впечатление производит Дашуня на неподготовленных лиц мужского, а особенно кавказского, пола.
Забежав немного вперёд, заметим, что это всё сыграло свою, весьма интересную роль...
Как бы то ни было, старлейтша ещё ни о чём таком не задумывалась. Весело летела через сквер чуть ли не вприпрыжку, задорно помахивая кожаной, итальянской, подаренной на недавний четвертьвековой юбилей сумочкой. Ой, девчонки, вот и проговорилась я... ну, да ладно! В общем, несётся Дашуня к остановке троллейбуса, чередуя шаги в ритме вальса, что доносится из открывающегося гастронома на углу. Шпильки звонко и вызывающе цокают по асфальту, вместо надоевших за зиму джинсов попу туго обтягивает мини - а настроение-то, настроение!
Седьмой троллейбус подкатил словно по заказу. Да так лихо совпало, что Дашуня не ускоряя и не замедляя походки впорхнула прямо в полупустой салон. Дверь тут же закрылась, машина тронулась, и молодая женщина загадала, что день, так хорошо начинающийся, просто обязан продлиться так же и дальше.
Эх, блажен кто верует...
Не успела Дашуня навести перед зеркалом утренний марафет, как её вызвали к Полкану. Палыванычу. Причём срочно. Ну, девоньки, началось!
Предстать перед ясные очи начальства без своего всегдашнего блеска Дашуня посчитала ниже своего достоинства, а посему лишь показала зеркалу язычок. Правда, оно не смогло ни оценить её уморительной рожицы, ни обидеться, зато послушно отобразило рыжеволосую зеленоглазую деваху в бледно-салатового колера бархатном костюмчике. Умереть-не-встать!
- Ведьмой бы тебе работать, Дарья Александровна... - довольная увиденным, она быстренько поелозила щёткой по волосам.
А, сколько ни расчёсывай, всё одно паклей торчат! Посему Дашуня с лёгким сердцем оставила в покое это орудие пытки и поскакала к начальству. Заполошной белкой пронеслась через весь коридор горуправления, роняя по пути дежурные приветствия и щедро рассыпая обворожительные улыбки. Взлетела по лестнице, и вот уже заглядывает в приёмную, где на массивной лакированной двери висит красивая и важная бронзовая табличка с надписью... ладно, замнём - это неважно.
Платиновая блондинка Людочка вынырнула из вороха утренних бумаг и завистливо покосилась в сторону вошедшей.
- Привет, Дашка! Продай секрет - как тебе удаётся всегда так потрясно выглядеть? - по давнишней привычке, безо всякой надежды на успех поприветствовала она Дашуню и тут же заговорщическим шёпотом сообщила:
- Иди, ждут. Но берегись - Палываныч сегодня не в духе...
Полковник и в самом деле оказался крепко не в духе. Сгоряча пытался к чему-то придраться, причём этим что-то оказалась подвернувшаяся под горячую руку Дашуня. Но проказница отнеслась к его брюзжанию абсолютно равнодушно, по крайней мере чисто внешне. Я бы рискнула сказать, совсем наплевательски. Даже не делая вид, что впечатлена или даже хотя бы прислушивается, она демонстративно помахала в воздухе ладошкой, разгоняя клубы всей этой, по её глубокому убеждению, ахинеи. А затем намеренно развинченной походочкой манекенщицы обошла большой Т-образный стол и с донельзя довольной мордахой села на своё "законное" место, где всегда обреталась во время совещаний, планёрок и прочей, столь любимой начальством, удобной для накачки ерунды.
Тогда Павел Иванович попытался зайти с другой стороны и устроить разнос за неприличную и вызывающую одежду. Однако, нашу Дашуню так легко не пронять. Улучив момент, когда полковник сделал крохотную паузу, дабы вдохнуть воздуха и вновь сотрясти кабинет начальственным рыком, она елейным голосом записной пай-девочки мурлыкнула:
- Товарищ полковник, ай-яй-яй! - этак укоризненно покачав головой, Дашуня перешла в контратаку и не мешкая выдала экспромт. - Судя по вашим словам, вам не нравится моя одежда? И следует сделать вывод, что без оной я смотрелась бы лучше? Ох, смотрите, Палываныч - дойдёт до вашей благоверной, скандал выйдет самый что ни на есть первостатейный...
Полковник сначала побагровел. Потом начал медленно бледнеть обратно. И всё это молча - старая школа, знаете ли, это вам не нынешние. Но в конце концов, всё же улыбнулся.
- Срезала. Молодчина! Вот за что тебя уважаю, Дашуня, что никогда не теряешь присутствия духа.
А сидящий с другой стороны стола капитан Юренко, здоровенный, как вставший на дыбы медведь, тихо трясся от еле сдерживаемого хохота. И втихомолку показал ей большой палец - так держать, Дашка!
- Ладно, всё это лирика, - полковник посерьёзнел и придвинул к себе поближе пепельницу.
Между прочим, верный признак, что сейчас начнётся нечто. Вообще-то, медицина и дражайшая супруга строго-настрого курить Палыванычу запрещали. Но полковник с великолепной небрежностью старого служаки всеми этими наставлениями и угрозами манкировал. Вот и сейчас, озаботившись зажжёной сигаретой в уголок сурово сжатого рта, он некоторое время молча дымил, перебирал бумаги на столе, а затем соизволил выдать терпеливо ждущим подчинённым очередную неподъёмную работёнку.
Если вкратце, свелась сообщённая информация к следующему. В Заречье (полковник назвал так Левобережный район города по старинке) за последние несколько суток произошёл просто-таки необъяснимый всплеск преступности. Семеро жмуров, огромная масса потасовок и прочей, мелкой бытовухи.
- Всеми делами сейчас занимаются, - полковник хмуро ронял слова, и по одному только этому знающим его легко было понять, как он обеспокоен. - Твоя же задача, Дашуля свет Александровна, посмотреть на оные безобразия сверху. Есть у меня предчувствие, что общий корень всех этих бед мы проморгали...
Предчувствия опытного сыскаря, собаку съевшего на оперативной работе - это, знаете ли, не такое дело, которое стоило оставлять без внимания или отнестись несерьёзно. Тем более, что Палываныч, оказывается, уже распорядился открыть Дашуне доступ ко всем материалам уголовных дел и обязал следователей оказывать всяческое и всемерное, и так далее.
- Ты ведь у нас блещешь не аналитикой, а интуицией? Вот и проинтуичь мне, что за хрень тут у нас в городе творится. Майские праздники и Пасха на носу ведь. Смекаешь?
Смекать тут даже и не требовалось - во все годы и во всех местах народ наш по причине широты душевной и пристрастия к горячительным напиткам так и норовит подбросить к праздникам работёнки уголовному розыску. А тут ещё и означенная Полканом нехорошая тенденция... В общем, Дашуня прониклась. Осознала. Правда, тут же принялась канючить, что одной ей с такими объёмами ни за что не управиться.
Но оказалось, что полковник вовсе и не собирается бросать её аки овечку в волчью стаю.
- Вот, даю тебе в помощь Юренко. Не высидел без дела, притащился. И бия себя во впалую грудь, просится хоть на лёгкий труд, - Павел Иванович неодобрительно посмотрел на плечистого, мощного капитана, заявившегося в родной горотдел за неделю до окончания положенного после ранения отпуска.
Какая-то сволота во время обыска продырявила сыскарю плечо заточкой, и после таких дел капитану волей-неволей пришлось пообщаться с эскулапами. Но тёща и весенне-огородные работы, вкупе с нахальством характера истинного сыщика, живенько привели того обратно в объятия родного угро.
- И ещё. В качестве эксперимента, даём тебе в усиление капитана Дегтярёва из группы силовой поддержки. В розыскном деле ни в зуб ногой, но если потребуется супостатов штабелями класть... - на столе начальника замяукал селектор, и полковник на время прервался.
Людочка заученной скороговоркой протарахтела что-то из приёмной, и Палываныч кивнул.
- Пусть войдёт, - а затем повернулся к Дашуне и эдак с хитринкой улыбнулся. - Вот и он, кстати. Бывшая легенда десантуры, между прочим.
Дверь из приёмной открылась, и в кабинет шагнул... ой, мамочки! Вот тут-то Дашуня со всей ясностью и поняла, как она крупно влипла.
Ибо в кабинет зашёл... нет, не могу, умру от зависти! В общем, девичья мечта в её лучшем воплощении. Высокий статный парень с походкой фехтовальщика. Темноволосый, красивый и обаяшка до самого не могу. И в то же время не киношно-смазливый красавчик - мужественный, крепкий, немного напоминающий хищника. А самое главное, на безымянном пальце его отнюдь не красовалось украшение в виде золотого ободка!
Между прочим, когда женщина смотрит на мужчину, наличие окольцованности проверяется сразу же после того, как принимается внутреннее, подсознательное решение - он ей нравится.
Как Дашуня не упала со своего стула, известно только лично мадам Фемиде. Но никак не ей самой. Ибо если на свете бывает интеллектуальный нокаут, это оказался он. Причём в самом что ни на есть чистейшем виде.
Словно в полубреду, сквозь звон в ушах она расслышала ещё, что вошедший представился. Поздоровалась с ним за руку, а затем обессиленно рухнула обратно на своё место. А посему, дальнейший ход совещания остался покрыт лёгоньким туманом...
В себя Дашуня пришла на переднем сиденьи юренковского жигулёнка. Причём за рулём сидел хозяин, она смалила цигарку, а сзади на всё это безобразие взирал... ах да, Александр Юрьевич собственной персоной. Сашенька, стало быть? Что ж, очень приятно. И слава богу, что никто не знает, насколько приятно - до потепления внизу живота и туманного звона в ушках. Ладно, отставить девичьи сопли, старшая лейтенант! Работаем!
- Значит так, - немного чужим и чуть хрипловатым голосом резюмировала Дашуня. - Поехали для начала к Поручику.
Алексей, он же Поручик, на самом деле к армии никоим боком не относился. Но судя по семейным хроникам, прадед его как раз и был самым настоящим белогвардейским поручиком. И сгинул в конце концов в одной из бесчисленных битв с призраком коммунизма. Одно слава богу, что будущий дед Алексея в то время уже на свете имелся. Так что, нынешний Поручик возглавлял одно хитромудрое агентство - из тех, что одним своим существованием доставляют беспокойство и головную боль уголовному розыску. Ладно, этот хоть наркотой не торгует и бабушек под асфальт не закатывает...
- Ну что, Поручик, по-прежнему способствуешь процветанию нетрудового элемента? - самым устрашающим голосом рыкнула Дашуня вместо приветствия, зайдя в добротно обустроеный офис солидной фирмы. А точнее, в кабинет её начальника.
- А вы гав не ловите и работайте лучше, - парировал Поручик, расцветая улыбкой.
Подобные маленькие пикировки давно уже стали доброй традицией, и оба они охотно эту традицию поддерживали. Пару раз Дашуня помогла хозяину открутиться от щекотливых наездов братвы, а Поручик, будучи по самое горло заваленным всяческой информацией, иногда давал дельные советы или наводки. Вот и на этот раз, выслушав гостью, рассказывающую об очередных перекосах в уголовном мире и прихлёбывающую из крохотной чашечки кофе (между прочим, вовсе не пахнущую тряпкой быстрорастворимую бурду - нет, настоящая Арабика), он подумал немного и сообщил:
- Нет, Дашуня, ничего такого интересного. Но вот один странный фактик есть.
Мазнув вполне понятным, по-мужски заинтересованным взглядом по её коленкам, он улыбнулся. Но всё же не позволил себе никаких шуточек.
- В Левобережье вдруг стали что-то усиленно поговаривать о летающих тарелках и прочих марсианах. Я понимаю, вроде ерунда. Только вот, с перепою народец тамошний обязательно либо в драку лезет, или наоборот - в религию ударяется. Но чтобы в уфологи? Да как раз совпало по времени? Что-то тут не то...
Глубокомысленно кивнувшая Дашуня прилежно записала сей фактик в блокнот, целиком и полностью согласившись с Поручиком, что явление более чем неординарное и следует отнестись к нему с должной долей подозрительности. Почирикав ещё немного, она распрощалась и вся из себя довольная жизнью, выпорхнула из офиса.
М-да, а Сашка по-прежнему одним своим видом заставляет дрожать коленки. Тоже ведь фактик? И ой какой нехороший фактик...
Закрыв глаза и откинувшись на неудобную жигулёвскую спинку, Дашуня некоторое время прислушивалась к своим ощущениям, а затем слабо улыбнулась.
- А поехали-ка к главному мозгоковырятелю!
В самом деле, визит к главврачу городской психушки оказался вовсе даже не лишним. Дородный и румяный "прохвессор" не разочаровал сыщицу и на этот раз.
- Всё верно, Дарья Александровна, всё верно. За три дня из Левобережного района к нам поступило клиентов больше, чем за предыдущий месяц из всего города, - врач устало снял с переносицы солидные очки в массивной оправе и принялся их озабоченно протирать.
Водрузив их на место, он полистал свои записи, и добавил чуть извиняющимся тоном:
- Вы должны понимать, контингент у меня специфический, так быстро что-либо выяснить наверняка - почти невозможно. Но уверяю вас, ничего общего с белой горячкой. Категорически настаиваю. Симптомы совсем, совсем иные, хотя после протрезвления клиенты моего заведения и уверены в обратном.
Обратно от здания приюта для скорбных главой ехали не спеша - так попросила Дашуня, и Юренко не видел причины возражать. По пути они даже заехали в кафешку на набережной, ещё каким-то чудом не переоборудованную в казино или очередной банк. Еда вроде бы и не лезла в горло, а Дашуня упрямо смотрела куда-то меж словно записанным в памяти разговором с Полканом и позавчерашним днём. Однако горшочек томлёных пельменей и полумисок сметаны таки добрались по своему назначению, найдя там самый радушный приём, а также тёплое и надёжное пристанище.
В родном учреждении всё так же несло суконной пылью и неистребимым запашком, только и присущим казённому дому, однако Даша с изумившим бы в другое время её саму упорством зарылась в уже дожидающуюся её гору бумаг, протоколов, свидетельств и так далее. Стоит признать, что оба приданных ей парня тоже не остались без дела - не раз и не два притворно-обиженно они ворчали, что посылать их то в РОВД за показаниями, то в участок за справкой такой-то и всякой хренью, это как-то не того. А гонять офицеров милиции в буфет за пирожками это уж и вовсе моветон...
- Оружие прихватите, соколы вы мои и орлы, - сосредоточенная донемогу Дашуня взмыла из-за больше похожего на свалку макулатуры стола.
Догадка ещё только брезжила в голове, однако ворошить оставшиеся бумаги смысла не имело - то рыжая сыщица чувствовала... ладно, умолчу чем. С ухмылкой она смотрела, как Юренко добыл из сейфа свой пистоль в кобуре и определил в карман. Сашка молча пожал плечами и похлопал себя по припухлости под левой подмышкой.
- Если мы в Левобережку, там лучше бы патронов побольше, - капитан выглянул в уже начавшее лиловеть сумерками окно.
Что есть, то есть - некогда через Заречье проходил широкий тракт, исправно функционировавший наряду с куда более прославленным Владимирским. И посёлок бывших ссыльных да каторжан, выросший на левом берегу словно сам собой, благонравием никогда не блистал. Во времена оные хотели партийные бонзы даже разравнять бульдозерами эту извечную головную боль, да так отчего-то и не собрались. Соответственно, и нынче соваться туда в потёмках значило крупно рисковать - иные традиции и нравы ох как живучи.
Стоит признать, однофамилец конструктора прославленного пулемёта (хотя Сашка чуть ли не божился, что никоим тут боком) отнёсся к предупреждению серьёзно. Вдвоём с капитаном они быстро сбегали в обретающуюся в подвале арсеналку, как оружейную комнату вполушутку называли в народе, и вскоре вернулись с довольными физиономиями, уже распихивая по кармашкам и клапанам сбруи запасные обоймы...
В тамошнем, изрядно облупленном здании заречного РОВД Дашка ещё долго препиралась бы с каким-то потным и краснощёким летёхой с роскошными хохляцкими усищами - и скорее всего, безрезультатно. Однако она вовремя сообразила прибегнуть к совсем, совсем иным аргументам. Да в самом деле, какой скучающий на посту служака устоит, когда ему мило хлопает глазоньками симпатичная девчоночка и при этом каждый раз легонько краснеет, когда сморозит очередную глупость.
- Ну, раз следаки... - откушавший уже половину чайника и по той причине подобревший дежурный всё же вылез из-за стола да распорядился разрешить этой банде сумасшедших громил при рыжей девахе пройти куда им хочется...
Как и ожидалось, мающиеся в предпраздничной запарке нужные люди оказались ещё на местах. И буквально через полчаса торжествующая Дашуня смеющимися глазами обвела взглядом благоговейно взирающих на неё мужчин.
- Так и не доходит?
Юренко смущённо почесал неприкаянную физиономию и эдак сконфуженно буркнул что-то типа "я не тормоз, я стоп-кран". Сашка же смотрел молча и как-то загадочно при этом улыбался. Только сейчас Дашка и сообразила, что несмотря на самые отчаянные попытки казаться нейтральной и холодно-деловитой сучкой, на самом деле всё это время она виляла перед бравым бывшим десантником хвостом. Вернее, старательно вертела попой в мини-юбке... но таковые слова лучше вслух не произносить - оно как-то для самомнения полезнее, знаете ли.
- У вас пулемёт найдётся? - согласитесь, лучшего способа скрыть свою растерянность, а пуще того, заливаюий щёки пожар, трудно и сыскать.
Против ожиданий, толстячок-дежурный отнёсся к её словам серьёзно.
- Оце дiло! - он кивнул, а потом в затруднении пожал пухлыми плечами. - Кулемет є, тiльки набоїв немає.
Выяснилось попутно, что итальянскую скорострельную машинку реквизировали у бандюков, но она вроде бы как вещдок проходит...
- Не дам! - со вздохом подытожил он, опечаленный тем, что отказывает такой гарной дивчине.
Впрочем, посланный на прощанье воздушный поцелуй оказался вполне достойной компенсацией - лейтенант с лукавой усмешкой подкрутил ус и, качая восхищённо головой, вернулся в свою застеклённую каморку.
- Дядя просто душка, - резюмировала Дашуня, делая сразу два неимоверных дела: одновременно летя очертя голову вниз по ровэдэшным ступеням - и ухитряясь при этом не сломать на выщербленных и скособоченных плитах свои каблучки.
Дальнейший их маршрут изумил даже всякого повидавшего Юренко. Как оказалось, на приснопамятную улицу Лизюкова. Живёт там, оказывается, такой себе гражданин Коротыло. На самом деле, его забубённая фамилия звучала что-то типа Запуподрищенко и оказывалась чересчур трудной не только для участкового, но и для ещё не закрывшегося в районе вытрезвителя, одним из закадычных завсегдатаев которого упомянутый гражданин и пребывал. А в перерывах между запоями мужичок работал электриком - причём с постоянными световыми и звуковыми эффектами, отчего соответствующее прозвище приклеилось к нему намертво. Коротыло, какие тут слова ещё нужны?..
Как Дашуня сумела раскрутить убеждённого и закоренелого алкаша на початую поллитру самогона, она никогда не рассказывала даже мне. Мне, найлепшей подруге! С хмурой и на удивление задумчивой мордашкой она вернулась в терпеливо дожидающуюся у покосившегося забора машину, к которой с нехорошим интересом уже присматривались из потёмок несколько аборигенов помято-незапоминающегося облика.
- В контору, - процедила Дашуня, вручив Дегтярёву под его личную ответственность колоритную бутылку, до половины наполненную еле заметно мутновато-белёсым содержимым, заткнутую к тому же капустной кочерыжкой...
Чёрт его знает отчего, но после наступления темноты лампочки в родном кабинете всегда становились какими-то тусклыми и желтоватыми. Под таким вот неприятным светом старший лейтенант и полуулеглась на стол, положа голову на руки и не сводя с одиноко стоящей перед нею ёмкости гипнотизирующего взгляда. В принципе, переглянувшийся с Юренко Сашка вовсе не удивился бы, если бы злополучный самогон вдруг вскипел или начал летать по комнате, орошая облезлые шкафы да мебель ароматно-вонючим содержимым.
- А теперь слушайте, мальчики... - Дашуня ухитрилась сказать это как-то таким тоном, что у обоих не боявшихся ни чёрта, ни начальства мужчин по спине отчётливо сыпануло морозцем.
Не отрывая взгляда от бутылки, рыжая лахудра чуть ли не левитановским убедительным голосом поведала, что ещё совсем недавно был в Заречье небольшой филиал такого себе института Тонких Химических Технологий...
- Означает сие многомудрое название, что вояки и ГРУ занимались там биологически активными веществами - читай нарколептиками, галлюциногенами и прочей дрянью. Причём такого уровня, что и не снилось зарубежным коллегам из всяких там ЦРУ с МОССАДами.
Только тут оба парня вспомнили, что совсем недавно филиал тот прикрыли. Перестройка, разоружение, то да сё - а главное, прекращение финансирования. Как оно бывает, что поценнее увезли, а вот остальное, остальное-то?
- Дашка, ты гений! - с благоговейным придыханием произнёс побледневший от осознания важности момента капитан Дегтярёв. - А что похуже, на свалку выкинули! Стало быть, самогонщик оттуда змеевик или трубку какую утянул, вот и...
Однако он запнулся на полуфразе, потому что Дашка с каменным и неестественно спокойным лицом заперла дверь, ещё и пуговку вниз отщёлкнула. А потом позвенела в шкафчике с чайно-кофейной посудой и извлекла на свет хорошо знакомый человеку русскому гранёный стаканчик граммов эдак на пятьдесят.
Тем не менее, на все уговоры и увещевания у Дашули нашлись весьма и весьма, знаете ли, убедительные аргументы.
- Научный эксперимент - критерий истины. Философию не учили, что ли? К тому же, если что - вы меня удержите. А вот если кого-то из вас, то дело похуже будет.
Оба парня окинули друг друга оценивающими взглядами и нехотя признали, что если у кого-то из них крыша поедет, то от горотдела точно останутся одни развалины. Надутый стероидами Шварцнеггер тут отдыхает... впрочем, Дашуня тоже вовсе не хилячка. Недавно при случае одного наркокурьера, поставлявшего пластилин местным дельцам, так отметелила - тому в КПЗ даже и анекдоты не приходилось рассказывать. Достаточно было приспустить портки и продемонстрировать со-сидельцам свои переливающиеся синяками всех цветов радуги гениталии...
Пока сердобольный Юренко доставал из холодильника позабытый там тормозок, рыжая сыщица черкнула на листе несколько слов. Перевернула, придавила сверху любимой красной авторучкой и, чуть вздохнув для решимости, плеснула на пробу полстаканчика.
- Органолептически примесей не обнаружено, - заявила она в озабоченно-испуганные лица парней и рассмеялась. - Это значит, на вкус очень даже ничего, не хуже казённой с местного ликёро-водочного.
Она с аппетитом захрумкала маринованным огурчиком - а тёща у Юренко делать их таки умела. Да и нежнейшее с розовыми прожилками сало капитан всегда самолично выбирал на базаре - а значит, оно было гарантированно отменного качества.
- Дашка, может, хватит? - страдальчески прошептал он севшим голосом, когда та подумала и залихватски тяпнула вторые полстопки да призадумалась в ожидании незнамо чего.
- Может, и хватит, - Дарья-я-я Александровна-на-на внимательно проследила, как её слова-слева-слива светящейся золотистой змейкой обвили по-прежнему привычного серого цвета струйку её же сигаретного дыма-дома-мама!
На том стуле, где только что ещё сидел мятущийся Юренко, обнаружился добродушного вида медведь. Отчего-то красивого серо-стального цвета и с виноватым взглядом. Впрочем, если приглядеться, виднелось в его хитроватой физиономии что-то неистребимо хохляцкое...
Тигр, правда, Дашуне понравился гораздо больше. Он был тако-ой большой и полосатый, представьте себе! Она весело всплеснула руками и полезла обнимать пухнастую игрушку, причём ругалась и отпихивалась, когда тот ненароком отталкивал её своим длинным в золотисто-фиолетовую полоску хвостом. Причём, пахло от него так уютно, что только на пределе сил сыщица и сумела простонать:
- На листе адрес. И... сожгите продукцию - уж слишком страшная штука, поверьте на слово...
На телефоне обнаружилось запросто сидящим странное существо. Больше всего оно напоминало здоровенный и толстый пупырчастый огурец, только весёленького картофельного цвета. Дашуня совсем хотела уж было его кышкнуть с казённого аппарата - да вовремя спохватилась и осторожно ткнула диковину в бок авторучкой.
Хрясь! - прямо в бочине разверзлась усеянная острыми зубками пасть и не мешкая, злобно отхватила половину...
Дальнейшее припоминалось Дашке весьма смутно. Замечательные зверики вприпрыжку умотали куда-то, зато появился Полкан непонятной породы, но очень злой. Он сначала громко гавкал и махал вислыми ушами-ухами-ушми, а потом вроде бы пытался зачем-то надеть на развеселившуюся сотрудницу наручники из конфетной фольги - причём на ноги тоже. Ну, своё законное право на свободу девушка отстаивала со вполне понятной настойчивостью. Бутафорские наручники она порвала, и совсем уж было хотела засунуть их Полкану под хвост... однако пожалела собачку - всё-таки ветеран служебно-розыскной службы.
А вдруг в Красную Книгу занесён-принесён-вынесен?.. Унесён, в общем... ой...
Как бы то ни было, потом Дашуня ни разу на людях и словом не обмолвилась о случившемся. К тому же, события той ночи переполнили чашу терпения Палываныча, и он не стал дожидаться, когда за учинённые его сотрудниками стрельбища и пожар в Заречье начальство вызовет его в белокаменную пред свои ясные очи да начнёт ставить, извините, раком. Не успели зажить на нём непонятно откуда взявшиеся синяки (завидя Дашку, он всегда менялся странно в лице), как он ушёл на давно заслуженную пенсию, чему страшно рад и поныне.
Юренко тоже молчал как будто воды в рот набрал. А на все вопросы отхмыкивался да хмуро посылал в и на. Капитан Дегтярёв... хм-м, Дашуня таки поймала своего тигра, да ещё и оседлала ко взаимному удовольствию. Нынче весело похлопывает себя по тому месту, где не должно быть живота, и собирается вскоре порадовать свет сразу парой тигрят.
И никто не знал, что в дальнем уголке её личного домашнего сейфа до сих пор стоит на четверть недопитая простецкая поллитра, заткнутая высохшей от времени кочерыжкой. Если бы кто догадался поглядеть на неё в темноте, то увидел бы, что жидкость внутри иногда озаряется слабыми фосфорецирующими сполохами и потусторонне подрагивает.
А рядом мирно и вполне спокойно лежит половинка красной авторучки - со следами мелких острых зубов на срезе...