Лазурин Вячеслав : другие произведения.

Уберзольдат Аненербе

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:

    Сплав фантастики и мифов Лавкрафта

    У чёрных магов очень своеобразное чувство юмора. Особенно, у чёрных магов Вермахта...

    ОПУБЛИКОВАНО В АНТОЛОГИИ ЭКСМО "А ЗОМБИ ЗДЕСЬ ТИХИЕ" (2013).

    Viacheslav Lazurin
    Скачать книгу


  
  
  
  

УБЕРЗОЛЬДАТ АНЕНЕРБЕ

  
  Не чувствую боли, только - как вибрирует грудь под ударами пуль. Их горизонтальный град затрудняет движение, но я упорно иду навстречу роботу-пулемету. Это страшная машина, не иначе, как изобретение одного из колдунов-психопатов. Вроде тех, что создали лучи смерти или, еще хуже, гравитационные бомбы... Нужно торопиться. Грудная клетка скоро не выдержит, уже ощущаю, как под развороченной плотью деформируются ребра.
  Еще шаг, и я хватаюсь за раскаленный ствол. Стиснув зубы, тяну в сторону. Возмущенно стонет металл, механизм оружия лязгает и резко останавливается, подавившись пулеметной лентой. Дуло, напоследок, выдыхает густым, синим дымом. Пахнет порохом, насыщенным какими-то сильными черномагическими присадками.
  На пыльном корпусе робота различается полустертый герб Вермахта, тот же, что и на воротах башни, оставшихся теперь без охраны. Значит, я не ошибся адресом. Да и как тут ошибиться, если их башни ни с чем не спутать. Около ста футов в высоту, с пустующей площадкой для цепеллина на крыше. Блестящая на полуденном солнце антенна SUM добавляет строению еще тридцать футов. Антенна пока ничего не излучает и не принимает. Я бы почувствовал... Вблизи робот оказывается довольно простым. Пулемет MG-34 плюс ламповый компьютер под стальным корпусом. Простая система, а потому очень надежная. И опасная. Была.
  На возню с ней ушло больше часа. Сначала пришлось за милю обходить башню по выжженной черной пустоши, иначе был бы расстрелян издалека. Затем - двигаясь вдоль стены из черного монолита, приближаться к воротам со стороны. Машина тут же развернулась, как только я показался в радиусе обозрения, и с энтузиазмом поприветствовала меня раскаленным свинцом. Некоторые его расплющенные куски теперь отдирать от ребер будет сложно. И развороченная плоть нескоро заживет. Но разве это страшно созданию вроде меня? Лишь куртку жалко, пусть и с трупа снятая, но хорошая была, кожаная.
  Ворота, на удивление, маленькие. Две бронированные створки и узкая полоска стыка между ними, которую обычный человеческий глаз никогда бы не увидел. Пожалуй, тут уже без тесла-ружья не обойтись. Хотя зарядов осталось мало, на привратника их не тратил. Ведь нужно еще для хозяина башни приберечь...
  Достаю ружье из-за спины, зашипевшую воронку мегафона над воротами - игнорирую.
  - Эй, герой! - голос неприятный, даже со скидкой на дефекты и помехи звукопередатчика. - Проблем захотелось?! Убирайся!
  Молчу. Я пришел убить черного мага, а не беседовать с ним.
  - Не вздумай! - голос повышается, пока я навожу ствол на ворота. Они оказываются толстыми, не меньше фута в разрезе. Яркая тонкая молния с треском прожигает правую створку, истекающую слезами жидкого металла. Шипящая плита со звоном падает внутрь. Мегафон что-то ворчит, потом щелкает, отключаясь. Не опуская ствол, медленно захожу внутрь.
  Какой он, этот маг? Я его ненавижу, хотя не знаю о нем почти ничего. Меня так настроили, найти и уничтожить, а ненависть в этом - лучший помощник. Ведь если эмоции из моей человеческой части создателям искоренить не удалось, то почему бы не направить их угодно заданию? Разумеется, маг должен быть старый. Выслеживая первых колдунов-отступников, силы Аненербе перебили почти всех их молодых адептов. Старики опаснее, от них можно ждать чего угодно...
  Здесь темно, обычный человек был бы абсолютно слеп. Напрягаю зрение - и мрак становится несколько прозрачнее. Винтовая лестница колоссальной спиралью тянется вверх. Металлические ступеньки скрипят, прогибаясь под подошвами. Сомневаюсь, что маг пользуется этой лестницей, скорее, она предназначена для слуг. Ну вот, как раз один из них уже спешит навстречу...
  Он огромный - голова торчит меж плеч без малейшего намека на шею. Явно не человек, а если и человек, то бывший. Причем шустрый. Ловко уклонившись от залпа молнией, он целится в меня из какого-то пистолета, кажется, люгера. Но выстрелить не успевает, я рисую стволом короткий штрих, надавив на спуск. Вспышка, треск, и ладонь слуги, сжимающая оружие, со звяканьем катится вниз. Утробный вопль заставляет разглядеть мерзкий, похожий на лопнувшую язву, рот.
  Молния меркнет, медленно гаснет танцующий на конце ствола разряд. Щелкаю спуском - бесполезно, села батарея. Бросаю ружье, лихорадочно соображая. Вариантов два, либо бежать вниз за люгером, либо готовиться к рукопашной. Второй, так как соперник уже рядом и хватает за мои обнаженные ребра здоровой рукой. Оторвав меня от ступенек, с размаху бьет о стену. Сильно. Дважды. В голове что-то ломается, лицо заливает теплой густотой.
  Тварь визжит от боли, как только мне удается через ребра ударить ее током. Падаю... Ступеньки гремят подо мной, пока я не ударяюсь лбом об уцелевшую створку ворот. В висках звенит, мрак пробирается в глаза. Пытаюсь встать, чувствуя, как искрит левое плечо, а локти дрожат от напряжения. На несколько секунд замирает механическое сердце. И бьется снова. Только слабее, гораздо слабее.
  Я должен подняться. Сейчас! Быстрее! Иначе не поднимусь уже никогда. Моя смерть будет не менее мучительна, чем человеческая. Не знаю почему, но я в этом уверен...
  Тяжелые шаги останавливаются рядом, и шипованная подошва упирается мне в спину, прямо по центру позвоночника. Чувствую, как он прогибается внутрь. Нервные центры не выдерживают, боль взрывается во всем туловище и жгучим импульсом ударяет в мозг.
  Все тише и тише звучит довольный рев противника...
  
  ***
  - Я разрежу тебя здесь, здесь и здесь, - тонкий, разбухший в суставах, палец мага поочередно тыкает меня в лоб, грудь и живот, - как тебе такая перспектива?
  Молча смотрю в потолок и слушаю гудение каких-то приборов. Больше мне, прикованному ремнями к операционному столу, делать нечего. Старик наклоняется, скудные седые пряди касаются моих щек. Неестественно налитые красным глаза, пристально смотрят, не моргая. Чувствую вонь прущую сквозь его кривую ухмылку:
  - Ну, чего молчишь? У меня здесь редко гости бывают. Последний пару лет назад мимо проходил, его мозг вон в той склянке на шкафчике. Наверно, до сих пор жалеет, что не захотел потешить старого человека беседой.
  Действительно, на шкафчике у правой стенки лаборатории, среди прочих колб и реторт со всякой гадостью, блестит гранями сосуд с комком извилин в мутной жидкости. Но большего внимания заслуживает уже знакомый телохранитель мага, заслоняющий половину шкафа. Яркий свет шара, подвешенного цепями к потолку, позволяет рассмотреть верзилу более подробно. Да, он неслабо погостил в потайных лабораториях Аненербе. Непропорционально вздутые мускулы растягивают на нем полосатую форму узника концлагеря. Серая кожа с черными прожилками выдает продолжительную консервацию в растворе. Судя по моей более-менее здоровой светлой шкуре - я подобной участи избежал. Шеи у этого индивида и вправду нет, подбородок, сросшийся с грудью. Лицо - карикатура на человеческое. Злая карикатура. Во всем, кроме пасти, больше напоминающей кривой продолговатый нарыв.
  - Красавец! Правда? - замечает маг направление моего взгляда. - Как и ты, раньше был человеком. Только он относится к более ранним экспериментам, более дерзким и свободным творчески. Мало того, я его... усовершенствовал. Его зовут Гюнтер. А у тебя, кукла, есть имя? Во всяком случае, раньше наверняка было...
  Смотрю в потолок - шестиугольный, с рельефными демоническими рунами. Маг старательно изображает разочарование в голосе:
  - Ну, что потом прикажешь написать на банке с твоими потрохами?
  Отворачиваюсь и любуюсь, как Гюнтер озадаченно щупает заново пришитую ладонь. Колдун картинно вздыхает:
  - Я бы давно рассортировал тебя. Отдельно железяки, отдельно органику. Если бы не одно 'но'... Откуда ты взялся? Вопрос интересный. Аненербе исчезло двенадцать лет назад, я лично видел падение замка Вевельсбург, ее штаб-квартиры. Спаслись лишь некоторые свободные искатели, вроде меня...
  'Отступники, - мысленно поправляю я мага, - ренегаты'.
  - В любом случае, - продолжает он, - я давно ни с кем не связывался. Возможно, моя башня - последнее, что осталось от Аненербе, а может, и от всего Вермахта. Если даже где-то есть еще какие-то силы, на связь они не выходят. Да и плевать я хотел... Меня и так все устраивает. Я все-таки маг, для меня важнее не война, а наука. Потому-то и ушел тогда... А нынешняя обстановка вокруг прекрасно способствует моим гениальным опытам! Я уже даже стал подзабывать о былых битвах, и тут на тебе! Некий не живой, но и не мертвый зольдат приперся за моей головой! Да еще с гербом Аненербе на лысом затылке!
  Про герб не знал, затылком своим никогда не любовался. А вот лысина - дело понятное, у таких как я волосы не растут. Нигде. У Гюнтера вон, тоже долбешка гладкая. В остальном слова чародея меня интересуют мало. Убить я его пришел, а не слушать. Не будь кандалов, давно вырвал бы ему позвоночник, и никакой громила Гюнтер не помешал бы. Чувствую, я вполне еще боеспособен, некоторые раны почти затянулись, повреждения уже не так критичны.
  Старик, шурша черным балахоном, отходит в угол и устало опускается в кресло. Теперь четко видны его эсэсовские знаки отличия на воротнике, плечах и груди.
  - Мне надоело, - говорит он, - ты скажешь, наконец, хоть слово?!
  - Я убью тебя.
  Просиявший маг хлопает в ладоши:
  - Хорошее начало! А перед смертью я узнаю твое имя?
  Помню. Это одно из немногих воспоминаний о прошлой, настоящей жизни. Короткое слово. Без картинки, без смысла...
  - Эрих... Полегчало?
  Гюнтер задумчиво слушает, оттопырив штопанные-перештопанные уши. Маг ехидно улыбается:
  - Хорошее имя! Глядя на твои голубые глазки и форму черепа, я просто уверен, что раньше твои волосики были светлыми-светлыми, ну как солнышко! Как же такой славный мальчик угодил на разделочный стол в Аненербе? Небось, провинился в чем-то серьезно, а?
  Молчу, стиснув зубы. Не знаю я этого. Да и настоящее пока волнует сильнее, чем прошлое...
  - Хотя какое там Аненербе? - чешет колдун подбородок. - Ты же свеженький, как мартовский подснежник. Судя по операционным шрамам и некоторым деталям, тебя сделали не раньше трех-четырех месяцев назад. И, что больше всего настораживает, ты совершенно не похож ни на один из некромеханизмов, известных мне, ни на одну химическую машину. Твоя плоть теплая и кажется совсем живой! И регенерирует с потрясающей скоростью! Клянусь, само легендарное творение Франкенштейна по сравнению с тобой - игрушка на пружине. Кто же этот волшебник, создавший такое чудо? Где он, и почему так меня не любит?!
  И этого тоже не знаю. Я очнулся в развалинах какого-то дзота около двух недель назад. И сразу понял, что должен найти и убить черного мага. Цель явно зашили в подсознание... А что еще нужно такому как я кроме цели? Ничего... Колдун, тем временем, продолжает:
  - Кто-то из мастеров уцелел и решил продолжить дело Аненербе... Быть может, скоро к моим воротам подойдет еще десяток таких вот очаровательных кукол? Что скажешь?
  Ничего не скажу. Даже если бы знал... Проклятый колдун! Ненавижу эту мразь! И этого Гюнтера! Клянусь, придет время, прикончу обоих! Вот только от моих чувств они пока не испытывают ни малейшего дискомфорта.
  Чародей задумчиво хмурится:
  - И вот еще что. Твое ружье. Серия 'Наследие Теслы'? Но такой модели я еще не видал. Мощная, точная, так и хочется пойти да поиграть в гром и молнию. И какая легкая! Пострашнее любого ручного гиперболоида. Откуда взялась такая радость? Еще одна загадка... Нет. Лишать тебя жизни глупо. Если только такое существо, как ты, имеет что-то общее с этим понятием. Я тебя... перенастрою. Ты отыщешь своего создателя. Или создателей. И убьешь. Потом, конечно же, вернешься. Задача сложная, но интересная. Никаких внешних устройств для настроек я на тебе не нашел. Значит, придется вскрывать черепную коробку.
  Маг встает, весело потирая руки. Снимает со стены хирургические инструменты, угрожающе блестящие многочисленными лезвиями и зазубринами.
  - У тебя череп стальной или из металлокостного композита? - с интересом спрашивает он, надевая серый фартук с темно-бурыми пятнами. - Мне нужно правильно подобрать пилу.
  - Сам разберешься.
  - Ну, тебе же хуже.
  Словно вспомнив что-то важное, колдун откладывает инструменты на стол и отходит к маленькой тумбочке со старым граммофоном. Сквозь тихое шипение и потрескивание вскоре раздается симфоническая сюита Ханса Эйслера. Довольно крякнув, старик вынимает из тумбочки темную бутылку, закрытую пробкой. Если верить оленю с крестом на этикетке, то внутри добрый крепкий ликер 'Егермейстер'.
  Хлебнув из горла, старик с довольной рожей натягивает резиновые перчатки по локоть, тем самым, разрушая мою последнюю надежду. Я думал, если постараюсь, смогу ударить колдуна током. Из последних сил пытаюсь сорвать ремни. Их края впиваются в плоть, натужно скрипят замки на болтах... Тщетно.
  - Ты не против, если Гюнтер будет присутствовать? Ему очень нравится за таким наблюдать.
  - Как угодно.
  Металл острых инструментов холодит лоб, с него стекают густые теплые капли. Постепенно немеет шея, затем лицевая мускулатура. И только электрические импульсы заставляют голову слегка подергиваться. Но, к сожалению, магу это совсем не мешает...
  
  ***
  Я иду навстречу солнцу. Его рассветные лучи искажают горизонт, укрытый фантомами горячего воздуха. Я не тороплюсь. Здесь некуда торопиться, проклятая равнина не хранит для случайного путника ни источника с водой, ни хоть какой-нибудь нормальной тени.
  'Тень...' - повторяю всплывшее из подсознания слово. Помню. Большая, черная и прохладная. Тень от чего-то большого. Кажется, от башни... Воспоминания смутные, лишь обрывки образов, их короткие вспышки отдаются болью в голове. Холод лезвий... Красные глаза... Вонь химических реактивов... Оборачиваюсь, нет нигде никакой башни. Но она была, осталась далеко позади, уверен. Уверен, что память играет со мной.
  'Ты вспомнишь, обязательно вспомнишь...'
  Я не все забыл. Знаю, эта равнина - старое поле брани. Здесь ничего не растет. Темная земля, выжженная лучами смерти и пропитанная ядовитыми газами, еще нескоро даст жизнь хоть какой-нибудь жухлой травинке. Воронки от взрывов черными ртами обращены к небу. Молят о дожде. Сомневаюсь, что он здесь бывает. Это проклятое место избегают не только птицы, но даже и облака...
  Знаю и то, что равнина эта не так велика, как кажется. Горизонт обманчив, еще пару десятков миль, и он превратится в зеленую полосу, границу, за которой начинается жизнь. Следуя на север, можно будет добраться до Хайнсбурга, на юг - до Брайтенбаха. Но я пойду мимо, дальше на восток, не доходя до Дитендорфа...
  Я не все забыл. Помню многое - почти все, кроме того, что касается меня...
  Останавливаюсь и осторожно касаюсь головы. Провожу пальцами по огрубевшим порезам, их рельефные узоры тянутся через всю лысину. Шрамы глубокие, но они заживут. Неважно. Я должен идти. Потому что так нужно.
  Плечо тяжелит ремень тесла-ружья. Оно полностью заряжено и готово к бою. Я проверил его на гигантском ракообразном, чьи клешни преградили мне путь прошлым вечером. Первым делом одна из них метнулась к моему лицу, широко раскрывшись, и клацнула перед самым носом. Не успей я отскочить, моя голова узнала бы ее тиски. Теперь понятно, почему у найденных на пути скелетов раздробленные черепа.
  Второй атаки ждать не стал - легкое нажатие на спуск и запах паленого хитина наполнил воздух. В ярком сиянии молнии можно было различить, как спереди головогруди чудовища корчится от боли желтое аморфное пятно, бывшее когда-то человеческим лицом. Серые губы оттопыривали массивные хелицеры, лишенные век глаза с ненавистью таращились на меня. Я повел искрящей молнией, и они мгновенно лопнули от жара. Тварь не издала ни единого крика, лишь тихо зашипев, опустилась на землю. Ее сухие трещины алчно впитывали желтую смрадную жижу.
  Да, мир вокруг изменился. И хотя им по-прежнему правит зло, облик его сильно преобразился. Даже не берусь гадать, откуда взялась эта тварь. Вывели ли ее ученые-маньяки в этом мире, или же она - гостья из другого. Беспокоит лишь, как много еще подобных созданий может здесь бродить. Судя по тому, что последняя война для человечества была проиграна - очень много...
  Останавливаться на ночь я не стал. Снова.
  Не буду останавливаться и днем, несмотря на усталость, голод и жажду. Разве что изредка позволю себе короткий привал у очередного разбитого танка или цепеллина...
  Солнце прячется за спиной, равнина оживает. Редкие и скудные участки зарослей густеют, обретают зеленые оттенки. Неестественно ровная местность начинает тянуться к небу зеленоватыми холмами, все выше и выше. Наступает четвертая ночь с тех пор, как я очнулся посреди черной пустоши с ослепляющей болью в голове. В этот раз мне просто необходим отдых, иначе просто не дойду до цели. Проклятая земля еще рядом, еще дышит жаром в спину, ждет, когда же человек сломается. Но я не человек, и спать буду чутко.
  Здесь, под склоном пологого холма, между двумя валунами, более-менее нормальное укрытие. Не самое лучшее, но выбирать не приходится. Ложусь, крепко обнимая ружье. Земля твердая, холодная. И все-таки, сон или режим покоя? Открыты ли врата царства снов для меня? Нет. Такие, как я, не должны видеть сны, знаю. Знаю, но все же почему-то сомневаюсь...
  Проверить не удается. Едва я закрываю глаза, как ощущаю чье-то присутствие. Еле уловимое, но отнюдь не ложное. Близко, очень близко. Странно. Любое чудовище я заметил бы гораздо раньше.
  Если только это не демон.
  Поздно дергаться. Тело уже немеет под звуки ласкового шепота, я не в силах даже открыть глаза. Кто-то размыкает мои объятия вокруг оружия. Через секунду оно звякает о камень в стороне. Нежные руки гладят грудь, шепот становится громче. Мне кажется, я ясно вижу произносящие его губы. Полные, страстные... На лицо падают длинные волосы, чувствую сильный пьянящий запах цветов. Руки медленно скользят к воротнику рубахи, с треском рвут. Плечи сжимают тонкие пальчики с острыми когтями.
  Ну, давай, сука! Попробуй меня на вкус!
  Чувствую теплое дыхание у шеи, еще мгновение, и влажные губы касаются кожи...
  Суккуб удивленно шипит, визжит от боли. В следующий момент я нахожу силы сбросить демона и перекатиться в сторону. С трудом разлепляю глаза, хватаю ружье, блестящее в лунном свете электромагнитной катушкой и рожками-контактами. Шатаясь, встаю и беру на прицел недавнего соблазнителя. Ночной воздух холодит мою грудь, покрытую темными потеками.
  В сумраке различаю тонкую фигурку, прижавшуюся к валуну. Волосы прячут лицо, прилипнув к испачканному подбородку. Она со стоном падает на колени и лихорадочно вытирает губы, с омерзением сплевывает. Две тяжелые груди бьются друг о друга, сверкая большими кольцами в сосках.
  - Кто ты?! Я обожгла рот твоей поганой кровью! - голос низкий, мужской.
  - Щелочью, - поправляю демона.
  - Но я чувствовала запах крови!
  - Увы, ты перекусила не тот канал, - взвожу регулятор мощности оружия на максимум. На подобное существо батарею лучше не жалеть.
  - Нет! - умоляюще тянется ко мне когтистая ладонь. - Поверь, я бы не тронула тебя, если бы знала... Но ты так похож на человека! Не только запахом... Твои глаза, твои мысли и чувства. Они звенят, почти как людские.
  - Плохое оправдание.
  - Меня мучает жажда...
  - Меня тоже, и что?
  - Я достану тебе воду! Взамен же прошу снисхождение...
  Предложение демона наталкивает на размышления. Смерть его не улучшит настроение. А если он просто сбежит, то нападать второй раз уже точно не станет.
  - Валяй, - опускаю ствол, - только быстро.
  Из-за спины суккуба разворачивается пара широких крыльев, ранее незаметных. Три мощных взмаха, и он исчезает в темноте. Я устало опираюсь о валун и терпеливо жду...
  - Вот, прими это как дар от меня, - появляется демон спустя несколько минут и протягивает пузатую металлическую флягу, - остался от одного путника десять лет назад, ему уже не пригодится. А вода свежая и чистая, из тех источников, отыскать которые под силу лишь демону.
  Судя по гравировке, это сувенирная фляга одного обер-офицера. Едва не ледяная на ощупь. Не верю я, что суккуб набирал ее в каком-нибудь потустороннем источнике. Скорее, труп несчастного офицера был выброшен в измерение, где время либо стоит, либо течет очень медленно. Потому и вода сохранилась. Низшие демоны часто так поступают - про запас.
  Ладно, какое мне дело? Главное, что вода вкусная и холодная, освежающими струйками стекающая по подбородку. Но не подчиняюсь жажде. Несколько глотков, и обратно закручиваю пробку на цепочке. Вряд ли демон посмел бы отравить меня - я отомщу, каким бы сильным ни оказался яд.
  Суккуб явно позволяет себе расслабиться, уже даже не боится приблизиться. Так, что я отлично разбираю его смазливое девичье личико и желтые глаза с ромбовидными зрачками.
  - И все-таки, - склоняет он голову набок, - я не верю, что ты машина. Но ты и не человек. Нежить? Демон-полукровка? Нет, исключено... Кто же тогда?
  - Не твое дело, - вешаю подарок на пояс, - флягу я забираю.
  - Конечно. Я свободна?
  Не сразу отвечаю. Думаю, чем это отродье может пригодиться еще.
  - Сколько тебе лет? - смотрю ему (или ей) в глаза.
  - Две сотни, согласно вашему представлению о времени.
  'Молодой демон', - думаю я, и продолжаю:
  - Боевые действия давно здесь кончились?
  - Двенадцать лет назад, сразу после падения Вевельсбурга.
  - А что же потом?
  Вопрос явно удивляет это существо:
  - Ничего... - разводит оно крыльями. - Врат стало больше, стены между измерениями - тоньше. Наслоение миров... - Внезапно суккуб смотрит прямо в мои глаза. - Кажется, я понимаю. Ты уже умирал как минимум раз. Потому в неведенье... Теперь я вижу, чувствую. На тебе печать и...
  - Не уклоняйся от вопроса, - щелчком взвожу оружие, - города хоть на месте?
  - Большинство. Но я не ориентируюсь по вашим обиталищам. Знаю лишь, что эти земли когда-то назывались Саксонией-Анхальт... кажется.
  - Ближайшие населенные пункты: Дросдорф, Хайнсбург, Брайтенбах? Понимаешь?
  - Вокруг этой земли есть четыре больших поселения в радиусе трех часов полета. И еще...
  - Я понял тебя... - опускаю оружие. - Эм... Благодарю. Можешь проваливать.
  - Подожди... Твои раны, я должна поцеловать их, иначе они никогда не заживут.
  Как ни абсурдно это звучит, но рана на изгибе шеи и плеча действительно до сих пор сочится кровью (или что там у меня). Почему-то совсем не ощущается привычное покалывание, обычно сопровождающее регенерацию. Кажется, нужно согласиться... Вряд ли суккуб делает это из заботы, просто не хочет, чтобы я потом его искал.
  - И все-таки, ты совсем как человек, - заканчивает он (она? оно?), облизывая губы и сладко принюхиваясь к моей груди. Когтистая ладонь скользит вниз, по животу, останавливается у паха.
  - Совсем как человек...
  - Проваливай!
  - До встречи, кто бы ты ни был, Эрих...
  - Эрих?! Стоп, а как ты...
  Ветер от крыльев поднимает пыль, мгновение, и я остаюсь один. Ну, по крайней мере, теперь уже никто не посмеет нарушить мой покой - запах демона, пусть и низшего, распугает всех местных чудовищ.
  
  ***
  Асфальт. Старый, побитый трещинами. Дальние концы его широкой ленты тонут в холодном тумане. Обочину плотно обступают лохматые сосны и ели. Раньше по этой дороге постоянно носились автомобили, ими управляли люди, уверенные, что мчатся навстречу будущему. Я же иду навстречу прошлому...
  Теперь я знаю. Я не обычная органическая кукла. Я видел сон. Врата царства снов пропустили меня всего за миг до пробуждения, но этого оказалось достаточно. Там кто-то звал меня по имени. В темноте, в которой тонул мой разум...
  Я вспомнил мага. Вспомнил, как его ненавижу. Но не подчиниться ему выше моих сил. Я пробовал сопротивляться. После пробуждения дальнейший путь на восток привел меня к обрыву, нависающему над заброшенным карьером. Я прыгнул, и его глубокое дно встретило меня каменной твердью, выбив сознание. Я знал, что выживу, но надеялся ударом по голове, достаточно сильным, разбить оковы мозга, созданные колдуном. Тщетно.
  Очнувшись, я заметил человека. Мародера, из тех, что живятся на руинах прошлого. Меряя мои ботинки, он не заметил, как я открыл глаза... Теперь у меня есть заплечная сумка и пистолет маузера с полной обоймой. Несколько устаревшее оружие, но ничуть не лишнее в этом мире.
  Выбравшись из карьера, я наткнулся на дорогу, тянущуюся на восток. Как и прежде, я каким-то непостижимым образом почувствовал направление к моей неведомой цели. И просто пошел, потому что так надо...
  Полуденное солнце предельно укорачивает мою тень, лениво просвечивает белую толщу тумана. Он оседает на лысине, холодит шрамы и стекает по лицу, оставляя на губах металлический привкус. Мокрая крошка асфальта хрустит под ногами. Странно. Еще вчера жара жадно высасывала из меня пот, а теперь холод безуспешно пытается вышибить из меня озноб. Мир до неприличия нестабилен.
  И все же он жив. Поперек асфальта пробегает рыжая белка, совсем меня не опасаясь. Из глубины елочных заграждений вдоль дороги время от времени доносится веселый стук дятла, чье-то карканье, щебетание, 'ку-ку'...
  Слышно и как меня догоняет какой-то автомобиль.
  Дизельное рычание позади становится все громче. Но убраться к обочине я пока не тороплюсь. Вот только спрятать тесла-ружье в сумку, а маузер - за пояс, кажется мне очень уместной идеей. Вооруженного бродягу точно подвозить никто не станет. Да и грязного - тоже. Впервые за последнее время я в некотором смущении оглядываю свою одежду. Дырявая от пуль куртка, рваная рубаха. И то, и другое - покрыто засохшей кровью, только на темной куртке она не так заметна. Застегну ее, пожалуй. Может, хоть солдатские штаны, заправленные в армейские ботинки, выдадут меня не за оборванца, а... за бравого военного, заблудившегося при возвращении домой из госпиталя, где пробыл не один год после героического и жертвенного подвига что ли?
  Нет, смешно это как-то.
  Туман пропитывается желтизной фар. Медленно оборачиваюсь и поднимаю руку, пытаясь улыбнуться. Кажется, для этого нужно приподнять уголки губ и чуток показать зубы... Вроде так, ага.
  Это черный Mercedes Benz года тридцать пятого. С закрытой кабиной, округлыми формами и идеально чистым лобовым стеклом. Такие обычно с таксистскими шашечками катаются по богатым районам богатых городов, а не рискуют выезжать 'наружу' в послевоенное время. Внутри - усатый пухлощекий мужичок, таращится на меня, вцепившись в руль и разинув рот. Водила плавно останавливает машину, едва не упираясь бампером в мои колени. Двигатель не глушит.
  Испуг шофера несколько проходит, когда я выключаю улыбку. Неужели так плохо получается? Обидно. Обхожу машину и деликатно стучу в правую дверцу. Стекло опускается под скрип вращающейся ручки.
  - День добрый! - воздерживаюсь от повторной улыбки.
  - Доб... добрый... - снимает мужичок круглую шляпу, вжав голову в снежно-белый воротничок. Чувствую запах дорогого одеколона, явно от элитных алхимиков, и кожаного салона.
  - Не подвезешь доброго человека?
  В 'доброго человека' водитель, судя по глазам, точно не верит. И его ответ звучит вполне справедливо и обоснованно:
  - Так это... до города осталось полмили. А на въезде застава - проверяют все машины...
  Какой молодец! Сразу понял, что я не поклонник проверок документов и досмотра личных вещей. И подозрительно косится на мою сумку, явно понимая - не шмотки у меня там, а нечто очень-очень страшное. Не бомба конечно, но и не носки с трусами. А ведь мог бы пригласить в салон и тут же дать по газам, до самой заставы, как сознательный гражданин. Не такой он и трус, каким кажется. Чувствую.
  - Жаль... Только машины проверяют?
  То ли по моим глазам, то ли по моей глупо озадаченной роже, водила наконец понимает, что ему ничего не угрожает. И отвечает уже на удивление бодро и приветливо.
  - А пешком из города сейчас никто не входит и не выходит. Да и на транспорте редко выезжают. Разве что на дирижаблях. Небезопасно. Ныне ввели особое положение - пересекать пределы города лишь по письменному разрешению протекции. А... Вы издалека?
  - Да, с самой Австрии топаю. После войны в госпитале долго валялся, потом, - как-то неловко врать становится, но и выговориться ужасно хочется, - потом...
  '...робот-пулемет изрешетил, некробоец Гюнтер об стены бил, колдун череп вскрывал, суккуб чуть не изнасиловал...'
  - ...потом родню по поселкам искал, заработать пытался, мотался туда-сюда, от чудовищ убегал, теперь вот сюда судьба кинула...
  Шофер кивает:
  - Чудовища - это ужасно. Развелось их, как в страшном сне. Потому город и держится в изоляции. Хотя ученые какой-то треп развели, мол, больше половины тварей безобидные, остальные - не страшнее прежних хищников. Говорят, что все дело в какой-то кси... ксенох... ксенофобии, вот!
  - Так в город никак не попасть?
  Мужик улыбается, подняв брови:
  - Почему же? Просто сойдите с дороги и обойдите заставу чуть севернее. Зайдете в город с другой стороны.
  - Он ведь в изоляции, разве он не охраняется по всему периметру?
  - Нет, - смеется мужичок, - заставы контролируют въезды и выезды из города. А пешком за его пределами никто в здравом рассудке не разгуливает.
  - Кроме всяких тварей.
  - Они в город не суются. Да и в окружающем лесу их почти нет. Ученые что-то придумали, что-то отпугивающее их.
  Как-то странно получается. Никто нормальный за городом не шастает, а водила меня уже совсем не опасается, даже двигатель заглушил.
  - Да вы не волнуйтесь - подмигивает он к моему еще большему удивлению, - я вашу татуировку сразу заметил. Никому ничего не скажу, я же не трепло базарное. Сперва испугался, думал... Неважно. Всегда рад содействовать! Только, простите, подвезти не могу, сами понимаете...
  - Да-да, - киваю я, так ничего и не поняв, но и дураком выглядеть не желая, - сам-то ты откуда?
  - Везу отчеты из метеостанции тремя милями западнее. Что-то важное. Перевозчик куда-то пропал, потому отправили меня, личного водителя доктора Обенкрута!
  Последняя фраза звучит с такой гордостью, что разочаровывать шофера вопросами о личности некоего Обенкрута даже не хочется. Остается лишь кивнуть с глубочайшим пониманием.
  - Ну, если больше ничем помочь не могу... я поехал?
  - Да, - чувствую себя последним идиотом, - конечно.
  Мужичок вежливо прощается, поднимая стекло. Бодренько взревев мощным дизелем, явно не менее чем двенадцатицилиндровым, машина быстро тонет в тумане. Я же озадаченно щупаю затылок, нюхая облачко выхлопа. Татуировка? Да, если вспомнить слова мага, то у меня эмблема Аненербе сзади на полбашки. Вот только что это значит? Думаю, ответы ждут... нет, не впереди, а малость в сторону, через лес, немного севернее от заставы. Пожалуй, сойду с дороги прямо здесь, возле показавшегося из тумана ржавого дорожного знака - 'Добро пожаловать в Гезтерхафт'.
  
  ***
  Хороший городок, красивый, уютный. И чистый. А с такой некромашиной, убирающей улицы, иначе быть не может. Это тусклый стальной куб на тонких лапках, как у насекомого. Спереди из него торчат две посиневшие руки, каждая вооружена увесистым веником. Руки уже немного подгнившие, но совсем не пахнут и, главное, работают исправно и очень активно. Снизу шара болтается прорезиненный хоботок, тщательно всасывающий пыль и мелкий мусор. Хорошая машина - хороший инженер сделал. Не без черной магии, но куда сейчас без нее?
  Щелкая и клацая механическим нутром, этот 'дворник' лезет прямо мне под ноги. Я осторожно переступаю его и иду дальше по узкой, почти безлюдной улочке. Прохожу между низких кирпичных домиков с большими окнами. Из одного доносятся звон бокалов и довольные возгласы. Из соседнего кто-то под радио от души поет про дорогого Августина. Правильно, чем же еще заняться вечером? Этажом выше раздается оханье и аханье мужчины с женщиной. Еще правильнее.
  За окошком слева симпатичная фрау в халате раскрывает блестящие стеклом створки. Выставляет на подоконник вазоны. Крайний цветок резко поворачивается ко мне и, провожая невидимым взглядом, щелкает острыми зубами. Из водосточной трубы торчит жирное зеленое щупальце. Лежит себе поперек дороги, будто греется на заходящем солнышке. Осторожно обхожу. Впереди на скамейке шуршит газетой мужчина в сюртуке и цилиндре. Равнодушно глянув на меня из-под пенсне, он снова углубляется в чтение. Проходя мимо, я успеваю заметить несколько крупных заголовков: 'Первый дирижабль за линией Кармана... Океанский лайнер атаковала армия людей-рыб... Новинки гравитационных технологий...'
  Интересно, удалось бы пройти переулок так же незаметно, не надень я на затылок дырявый берет, найденный в лесу? Улочка заканчивается детской площадкой, на которой двое мелких оболтусов вовсю дубасят ногами кожаный мяч. Судя по цвету и моему внутреннему чутью - кожа человеческая.
  Повинуясь странному культурному порыву, я не ленюсь обойти широкий газон и ряды подстриженных кустиков (почему-то сразу представилась машина для их подрезания), чтобы выйти на широкую улицу. И если в переулке редкие встречные реагировали на меня безразлично, то здесь мне явно не рады. Мальчишка лет пяти в шортиках на подтяжках испуганно роняет шарик мороженого. Смотрит на меня, затем на пустой вафельный рожок, снова на меня. И громко ревет, одновременно с завизжавшей поблизости мамашей. Идущий мне навстречу прохожий резко меняет траекторию и торопливо хлюпает блестящими туфлями по сточной луже. Визжит тормозами красный 'Пежо', едва не врезаясь в пожарный гидрант. Тут же сдает назад.
  То ли это все от того, что чужаков здесь не любят. То ли от того, что я достал из сумки тесла-ружье и теперь взвожу его в боевой режим... Зачем? Не знаю. Руки перестали слушаться... Что-то щелкает в голове, отдаваясь в затылок звенящей вибрацией. В один миг улица теряет цвета, формы и контуры. Растекается, точно намокший акварельный рисунок. Окружающие звуки тонут в пронзительном скрежете, словно кто-то злой сунул мой череп под быстро вращающуюся шестерню. Каким-то образом я оказываюсь в горизонтальном положении, не способный двигаться. Это операционный стол вновь обнимает меня тугими ремнями. Да, воспоминания не лгут. Так когда-то уже было...
  - Смотри, Гюнтер, сейчас я сниму вот эти два нервных центра, подсоединю провода к освободившимся гнездам, и мы получим полный контроль над этим красавцем. Подай-ка мне фиксатор... Вон ту железяку на краю стола, тупица! Так вот, о чем это я? Ага, главное теперь - не задеть извилины, иначе он станет таким же болваном как ты. Нет, Гюнтер, это не вкусно. И не надо совать туда свои грязные пальцы. Что ты спрашиваешь? Как он отыщет того, кого нужно? М-да, тот человек все предусмотрел и на всякий случай стер все из памяти этой куклы, кроме самого необходимого. Но и мы не дураки, правда, Гюнтер? Где-то глубоко в подсознании должны остаться следы прежних воспоминаний. Поверь мне, он найдет свою цель. Нашу цель. И сделает все как надо...
  Я иду через широкий перекресток, сжимая ружье в правой руке. Иду через оглушительную мешанину звуков: рев двигателей, сигналы клаксонов, крики злости и испуга. Почти ничего не чувствую, когда в меня врезается автомобиль. Лишь еле ощутимый толчок, вращение мира по спирали, холод асфальта у щеки. Встаю. Иду дальше, огибая еще два столкнувшихся авто. Сквозь пульсирующую в глазах муть различаю, как из тротуарной толпы отделяются фигуры в полицейской униформе. Хлопки выстрелов разгоняют визжащую толпу. Что-то жалит в шею, локоть, бедро. Неважно. У меня есть цель.
  Найти. Ликвидировать. Любой ценой.
  За перекрестком тянется каменная стена с воротами из решетки. Ее прутья гнутся легко, стоит только надавить свободной рукой. Превратив две черных вертикали в замысловатые изгибы, я пробираюсь во внутренний двор какой-то усадьбы.
  Где-то здесь. Знаю. Чувствую.
  Двигаюсь по мощеной дорожке к высоким дверям трехэтажного дома. Одно из его разноцветных окон вдруг разлетается осколками, чтобы принять на подоконник сошки крупнокалиберного пулемета. Свинцовый град выбивает из меня брызги крови, клочья одежды, ошметки плоти. Снова звон стекла - красное марево поджигает на мне куртку, обугливает кожу. Это гиперболоид. Неважно.
  Найти. Ликвидировать. Любой ценой.
  Дверь вылетает после удара ногой. Он здесь. Чувствую. Знаю, когда-то я тоже погиб. И ощущал приближение смерти. Теперь я сам стал смертью. И чувствую свою добычу. Она стоит прямо передо мной, в десяти шагах. Упитанная фигура в элегантном костюме и странной продолговатой трубкой в протянутой ко мне руке.
  Неважно. Уничтожить. Любой ценой.
  Целюсь. Жму на спуск.
  Сноп белого света пронизывает глаза, мозг. Мой разум уносится по сумасшедшей кривой. Далеко, очень далеко. Во тьму глубокого черного небытия.
  Ун... нич... то... ж...
  
  ***
  - Он включился, герр Обенкрут. Или очнулся, - говорит чей-то мужской голос, - трудно понять...
  Я бы сам хотел знать. Но еще больше хотел бы понять природу небытия, в котором пребывал. Я вновь видел сон. Нехороший. Люди, уязвимые для страха, называют такие сны кошмарами. Там, в густой липкой тьме, я снова двигался на чей-то зов. Громкий, пульсирующий в сознании, словно невероятно сильный гипнотический сигнал. В какой-то момент, перед самым пробуждением мне показалось, что я вижу источник этого зова. Вижу и чувствую. Нечто огромное, неопределенной формы, мелькающее сотнями толстых щупалец. И бесконечно голодное...
  - Эрих, мальчик мой, ты слышишь меня?
  Голос другой, тоже мужской. Его тревожный тон несколько рассеивает тьму в моих глазах. Я лежу на просторной кровати, с пухлой подушкой и толстым одеялом. Абсолютно голый, если не считать многочисленных бинтов. Двое пожилых мужчин, склонившихся надо мной, настороженно смотрят на меня. Оба - в одинаковых элегантных костюмах и тщательно зализанными направо седыми волосами. Обратившийся ко мне, с козлиной бородкой и в очках, наклоняется еще ближе:
  - Я профессор Клаус фон Обенкрут. Для тебя это что-то значит?
  - Я пришел убить тебя.
  - Верно. А что еще?
  - Ты создал меня.
  - А зачем?
  - Я... не знаю...
  - Хм, - улыбается мой творец, - все в порядке, Освальд, все в порядке... Можешь идти накрывать на стол.
  Тот, кого назвали Освальдом, больше не прячет за спиной оружие (какую-то смутно знакомую спиральную трубку), облегченно вздыхает и удаляется из комнаты. Окончательно прояснившееся зрение позволяет осмотреть ее всю. Бархатные шторы на окнах, шкафы с книгами, пара картин Дюрера. Прямо над моей кроватью - портрет Гиммлера.
  - Я распорядился перевести тебя в мою комнату, - оборачивается, уходя, фон Обенкрут, - не мог допустить, чтобы ты оставался в изоляторе. Ты ведь как сын мне, мальчик мой...
  Его слова кажутся до боли искренними, почти печальными. Только меня это почему-то никак не пронимает.
  - Что произошло? Я ничего не понимаю!
  - Всему свое время, Эрих. Одежда на стульчике. Спускайся вниз - поговорим за столом.
  Делать нечего, что бы ни ожидало меня впереди, одежда точно не помешает. Только прежде необходимо сорвать бинты с заживших ран. С торса, бедер, рук... И головы. Осторожно щупаю свежие шрамы на висках, затылке и макушке. Ошибки быть не может - в моем черепе снова хорошенько порылись. Надо будет поднять этот вопрос.
  Гардероб у меня теперь новый. Сразу привлекают внимание армейские ботинки из какой-то темной шипастой кожи. Явно не обычного земного животного. И шнурки очень интересные - сплетенные из тонкой, чрезвычайно прочной паутины. Вряд ли паучьей. Из нее же сделано множество швов на штанах и гимнастерке. Широкий ремень, как и пуговицы с застежками, ярко сверкает серебряной бляхой. Кажется, такую форму носил самый первый отряд Аненербе, который обучали бороться с воображаемой нечистью. Тогда учитывали все сказки и легенды чуть ли не с самого средневековья. В том числе - и бредни о серебре, крестах, святой воде и прочей чепухе. Даже воротник и рукава гимнастерки украшены заклепками с выгравированными крошечными рунами.
  Разумеется, против реального противника это оказалось совершенно бесполезным. Впрочем, традиционное на то время оружие тоже не сильно помогло. Вот и имеем, что имеем. Пришлось многому учиться у самих пришельцев. И молнии подчинять, и силу тяжести...
  И мертвых оживлять. Вроде меня.
  Комнату я покидаю со странным чувством пустоты, словно что-то забыл, чего-то не хватает, очень важного. Правильно - моего тесла-ружья. Пленник я, или гость? Конечно, в обоих случаях оружие не полагается. В первом - запрещено, во втором - просто неприлично. Какой же у меня?
  Выясним.
  - Прошу, садись, - говорит сидящий за накрытым столом Клаус, увидев, как я спускаюсь по лестнице.
  Новое помещение - гибрид столовой и гостиной. Именно здесь, у двери, в десяти метрах левее, я рухнул на ковер, пытаясь выполнить волю мага. Кажется, я все помню... Вот только как давно это было? Сутки, недели?
  - Почти месяц, - угадывает мои мысли фон Обенкрут, - почти месяц мы боролись за тебя. Коллеги настаивали на твоем уничтожении. Но я убедил их, что смогу вернуть тебя на нашу сторону. Мы с Освальдом более трех недель аккуратно снимали оковы с твоего разума. Ты помнишь Освальда? Это мой помощник и дворецкий в одном лице. Он же и помогал мне оживить тебя. Помнишь?
  - Н... Нет...
  - Очень жаль... Давай, садись напротив, пока не остыло. Нужно проверить, сможешь ли ты теперь полноценно питаться.
  Дойти до стола не успеваю. Внимание привлекает коллекция охотничьих трофеев на стене справа. Из нее по очереди торчат головы медведя, волка, пантеры и...
  - Ми-го, - отвечает на мой немой вопрос Освальд, пришедший с дымящим подносом.
  Клаус усердно кивает:
  - До сих пор не понимаю их. То идут на мирный контакт, то людей похищают. Последняя встреча закончилась жутким инцидентом. После которого у меня и появился этот экспонат.
  Голова некоего Ми-го представляет собой свернутый улиткой темный эллипсоид со множеством усиков. Любоваться дальше и пытаться вообразить остальное тело как-то не хочется. Еще больше привлекает внимание последняя голова. А вернее - череп. С костяными жабрами и плавником-ирокезом.
  - Ихтио-сапиенс... - уже жует доктор. - Аналогичная история... Не удивляйся, Эрих. Еще при твоей жизни мир начал меняться, сразу после экспедиции Аненербе в Антарктиду. Однако теперь изменения еще более глобальные. И они продолжаются. Я бы даже сказал - только начинаются.
  Сажусь за стол, уже стараясь не глядеть по сторонам. Лишь против воли замечаю, как у дальней стены в огромном аквариуме болтается некая смесь медузы и членистоногого, а ковер у выходной двери убирает уже знакомый некромеханизм.
   - Итак, - скрещивает пальцы фон Обенкрут, - приступим. У нашей беседы очень много задач и очень простая схема под названием 'вопрос - ответ'. Кстати, советую начать вон с того салата слева от тебя. Исходя из обстановки, первый вопрос очевиден - ты давно в последний раз ел?
  - Только воду пил, - пытаюсь нанизать на вилку одно из трубчатых щупалец в салате.
  - Плохо. Твои органические системы нужно изредка подпитывать. Пусть они и неживые, и работают на электрических импульсах, однако факт остается фактом. Это твоя особенность. Один из признаков, что приближает тебя к человеку и отдаляет от некромашины. Теперь позволь самый главный вопрос. Риторический. Ты нашел черного мага?
  - Да, - разрезаю ножом какую-то гигантскую инфузорию.
  - Где именно? В какой из башен? Сможешь показать на карте?
  - Смогу.
  - Отлично! - хлопает в ладоши доктор. - Освальд, тащи карту! Жаль, конечно, Эрих, что ты не устранил мага. Однако теперь мы и сами справимся. Наша организация недавно добилась больших полномочий. Теперь в нашем распоряжении есть мобильный взвод солдат и боевой цепеллин. Скоро башня колдуна будет наша!
  - Могу теперь я спросить? - Откладываю вилку, потеряв аппетит.
  - Ну, разумеется!
  - Чем же вам, или нам, так мешает этот маг?
  - О, Эрих, ты не знаешь, что сейчас вокруг творится...
  - Знаю. Я тут погулял слегка по окрестностям. Немного, но все же...
  - Ерунда! Весь мир с ума сходит. Силы и явления, бушующие по свету, лишь на миллионную часть поддаются нашему пониманию. Но эта малая часть уже основательно перевернула всю нашу жизнь! Раньше будущее было за наукой. Теперь же наступает эпоха научного колдовства, дитем которого ты, между прочим, и являешься. И хорошо если эта могучая сила будет полностью в руках человечества. Если же нет... Понимаешь, к чему я?
  - Не совсем. Можно более кратко? При чем здесь маг?
  - Ладно. Не хочешь деталей - не нужно. Суть в том, что рядом с нами, в одном мире, появились... эм... некие гости, способные как превратить нашу планету в ничто, так и вознести ее до фантастического уровня развития. Быть может, до настоящей утопии! Спрашивается, а чего же именно нам ждать? Думаю, все зависит от нас самих. Понимаешь, наконец?
  - Нет, при чем здесь...
  - А при том. Необходимо выйти на контакт с нашими гостями. Не с чудищами ночными, не с пучеглазыми на дне моря, а именно с теми, кто вершит порядок их существования.
  - Надо же, как лихо...
  - Проблема в том, что все попытки установить связь пока мало к чему привели, - поправляет доктор очки, - чего мы только не пробовали в очагах аномальных зон!
  - Ано... что?
  - Зоны повышенной сверхъестественной активности. Самая мощная - над Марианской впадиной. Так вот. Чего только не пробовали. И оккультные ритуалы, и применение гравитационных и тесла-установок. Напрасно. Лишь кое-какие успехи продемонстрировала система SUM.
  - Радиосвязь?
  - Не совсем так. Но принцип похожий. Работа заключается в...
  - Короче, - нетерпеливо ерзаю на стуле, - короче...
  - Тогда так, - ударяет старик ладонью по столу, - отправили мы запрос связи. И получили ответ! Очень странный. Комбинация сигналов, не поддающаяся никакой логике. Расшифровать до сих пор не удалось. Однако стало известно, что некоторые энтузиасты-одиночки уже давно преуспели в этом деле. Самостоятельно.
  - Колдуны-ренегаты?
  - Именно! - Дернувшись, он едва не разливает бокал вина. - Бывшие ученые оккультного подразделения Аненербе. Сбежавшие, как только запахло жареным, сразу после провала в Антарктиде. Я бы не поверил слухам, если бы не знал, что беглецы прихватили с собой хорошую материальную базу. Возможно, именно ее нам и не хватило для внятной расшифровки. Древние книги, кое-какие образцы, перфокарты с руническими формулами... В общем нужна нам эта башня. Без мага. Он точно помогать не станет.
  - Он последний из отступников?
  - Судя по всему, - морщит лоб профессор, - да. Отправив тебя на поиски, мы сами прочесали другие более доступные районы. Проверили все башни былого Вермахта, построенные для магов-офицеров. Все найденные ренегаты оказались мертвы. По всем признакам, они пали жертвами собственных экспериментов. Их книги и прочие записи тоже не уцелели.
  - Если местоположение всех башен известно, то почему...
  - Не всех. Да, мы знали координаты всех двенадцати башен Вермахта. Но, подняв кое-какие секретные ведомости, выяснилось, что их больше. Скорее всего, тринадцать. Был проект четырнадцатой, однако его, похоже, прервали боевые действия. Координаты тринадцатой, разумеется, мы не нашли.
  - Но я ее как-то отыскал, - не забываю поставить ударение на 'я'.
  - Да, Эрих, мы знали, что не зря тебя создали. Даже несмотря на то, что ты до сих пор загадка для своих же создателей. Мы разрабатывали тебя по малопонятным нам методам с применением рунических технологий, найденных в заброшенной секретной лаборатории. Любопытно, - вдруг подается вперед доктор, - кем ты себя сам-то считаешь?
  - Тем, у кого слишком часто роются в голове.
  - Прости. У нас не было выбора. Обычно, такие как ты настраиваются при помощи гипноза и ультракоротковолновых сигналов SUM. Однако маг поступил более радикально. Чтобы исправить его деяния, нам тоже пришлось вскрыть твой череп... О, вот и Освальд с картой! Эрих, покажешь, где башня? И... ты так и не ответил внятно. Кем ты сам себя считаешь?
  - Мертвым, - наблюдаю, как Освальд ставит передо мной поднос с картой и карандашом, - а у мертвых не бывает выбора. Потому я покажу вам, где сидит колдун. - Рисую на нужной области узкий кружок.
  - Правда? - тон доктора несколько меняется в резкую сторону, как только слуга уносит карту. - Согласись, ты до сих пор ненавидишь мага, за все его издевательства. Потому и помогаешь нам. А ведь этой ночью я усердно пытался удалить из твоего сознания эту функцию. Как это объяснить? А? Пусть ты и программируешься, как ламповый компьютер, однако у тебя наблюдаются почти человеческие ментальные признаки и целый букет мотиваций. Что скажешь?
  - Вы творец. Вам виднее.
  - Хотел бы я, чтобы так и было... - Профессор нервно то сжимает, то ослабляет пальцы вокруг вилки. - Освальд, будь добр, принеси мои любимые горячие закуски! Так вот, мальчик мой, как ты сам смотришь на все происходящее? Быть может, твой взгляд с точки зрения своего рода машины с наполовину искусственным интеллектом подскажет что-то полезное? - вопрос звучит с явным нескрываемым вызовом.
  - Я видел ваш город. Немного, но... Мне кажется, жители достаточно неплохо живут, чтобы нуждаться в какой-то сомнительной утопии от потусторонних существ.
  - Неплохо живут благодаря нам! - тычет он пальцем в свою грудь. - Гезтерхафт - маленький городок. И ему крупно повезло, что организация 'Возрождение Аненербе' выбрало свою штаб-квартиру именно здесь, вдали от политических критиканов. Ты не представляешь, что творится в городах покрупнее, чей порядок правительство нам не доверило. Некроустройства ломаются и убивают своих хозяев, канализации кишат чудовищами, люди пропадают при самых таинственных обстоятельствах.
  - И вы считаете, что вам под силу это исправить?
  - Мы обязаны хотя бы попытаться. Нужно взять контроль над безумными процессами, шатающими мир. Правительство нам пока не доверяет, предпочитает надеяться на другие научные отделы. Ничего, мы еще им покажем! К примеру, мы уже научились ограждать город от лишних гостей. Видишь башенку вон за тем окном?
  - Да...
  Низкая, с круглыми стенами. Явно раньше была водонапорной. Ее крыша не слишком высоко вытягивается над черепицей соседних домов, поблескивая блестящими вертикалями антенн.
  - Там постоянно работает SUM установка большого радиуса действия. Каким-то образом нам удалось подобрать сигнал, заставляющий нежелательных тварей держаться вдали от города. Может угроза, а может - вежливая просьба отвалить. Не знаю. Но правительство поддержало этот проект, и теперь аналогичные вышки скоро построят по всем крупным городам Германии. Это, кстати, дало нам кое-какие финансы на твое создание.
  Верно, расслабившись и сконцентрировавшись, я улавливаю в голове некую пульсацию, идущую от башни. Неприятную, отталкивающую.
  - Нечто подобное мне уже рассказывали, - замечаю я, - один мужик на машине, я его встретил по дороге в город...
  - Да, Курт, мой шофер. После того, как он рассказал нам о тебе, мы и поняли, что маг еще жив...
  Несколько секунд доктор ошарашенно смотрит на меня, явно осознавая свою ошибку. Не ждали они меня, значит, обратно! Не ждали, сволочи...
  - Ну, как, герр Обенкрут? - спрашиваю я, поднимаясь. - Принесли ваши любимые закуски?
  - О да, - тянется он дрожащей рукой к пузатой крышке на краю стола, - еще как принесли...
  Некрасиво тарелками бросаться - но что поделать. Доктор валится на пол, уклонившись от быстрого болида, зазвеневшего фарфоровыми осколками. Выхватить оружие из-под крышки подноса профессор не смог. Зато смог Освальд, неведомо откуда подскочивший. Метнуть мгновенно схваченный стул не успеваю - дворецкий целится в меня из какой-то причудливой спиральной трубки. Кажется, из нее меня и вырубили в прошлый раз у входа. Вот он значит какой, мой выключатель! Тяжело дыша и приложив платок к разбитой о пол голове, профессор встает на ноги. Отовсюду слышен топот припоздавших из спрятанных позиций охранников.
  - Дурак! - натужно вопит фон Обенкрут. - Вернее, лучше бы ты им прикинулся! Мог бы сразу понять. Ни одному кукловоду не нужна слишком умная кукла. Увы, я до последнего надеялся на лучшее, но... Поздравляю, ты провалил психоанализ. Твой образ мышления, поступки и мотивации... Призрак в машине...
  Ослепительный сноп белого света. Щелчок в голове - падение... И тьма. Глубокая, черная...
  
  ***
  Я лежу в металлическом гробу. Он наглухо закрытый, холодный и тесный. И в то же время не герметичный, иначе бы я давно... Задохнулся? Нет, скорее впал бы от недостатка кислорода в подобие некой летаргии. Но точно не очнулся бы сейчас так резко, вдохнув полной грудью.
  Крышка не поддается ни нажиму, ни ударам. Кровь растекается по костяшкам кулаков, разлетается брызгами, однако металлическая плоскость надо мной остается безупречной. Ни одной вмятины. Несокрушимость этого резервуара наталкивает на мысль, будто он специально рассчитан для таких как я. Остается ждать. Уж если я до сих пор...
  Живой? Функционирующий? Активный?
  ...значит старому 'доброму' доктору я нужен именно таким. Пока.
  Ощупывая боковые стенки в поисках источника воздуха, я нахожу два ряда отверстий, слева и справа, на уровне бедер. Свет сквозь них не проникает, а значит либо гроб лежит где-то в темноте (надеюсь, не зарыт под землей), либо... Изловчившись, я проталкиваю палец в одну из круглых дырок. Со скрипом резины он тонет в каком-то шланге или патрубке. Так-так, возможно в гроб что-то будут подавать. Газ? Кислоту? Бетон?
  Нет, ждать нельзя.
  И выломать крышку - тоже нельзя. Но можно внимательно прислушаться. И слухом, и внутренним чутьем. В темноту, в неизвестность за пределами стальных стенок. Тьма абсолютно тихая. Странно. Где-то в глубине сознания я понимаю, что это не так. Будто еще совсем недавно тьма подавала признаки жизни. Она хлюпала и клокотала, бурлила волнами черной жижи, словно меня поглотила гигантская черная амеба... Да, мне снова снился кошмар. Снова я слышал таинственный зов чего-то мерзкого и ужасного, извивающегося во мраке уже гораздо ближе. Совсем рядом...
  - Освальд! Подсоединяй шланги к машине!
  Воспоминания о кошмаре, облепившие мой мозг липкой паутиной, не сразу позволяют мне четко расслышать шаги, скрип отворяемой двери, возню и бормотание прямо за стенками гроба. Его со скрежетом и сопением подвигают, чем-то постукивают по стенкам...
  - Доктор Клаус фон Обенкрут! Какого фюллера вы здесь делаете? - голос молодой, незнакомый, раздраженный.
  - О, к нам в подвал пожаловал сам герр унтершарфюрер! Чем обязаны?
  - Вы злоупотребляете нашим доверием! Проезжая через КПП, вы сказали, что вам нужно заскочить на один из ваших мерзких складов. Вы не говорили, что собираетесь проникнуть в опечатанную лабораторию! Да еще с этим... грузом!
  - Успокойтесь, молодой человек, я всего лишь хотел избежать бумажной возни. Напомню вам, что мои новые полномочия позволяют...
  - Вы всего лишь получили в распоряжение кучку тупых некросолдат и старый драный цепеллин. И то - выпросили на время у командования, чуть ли не стоя на коленках. Какие еще полномочия?!
   - Вот здесь, в моем планшете, есть все необходимые документы! Включая подробные отчеты о работе над объектом сто восемь.
  - Объект сто восемь, насколько мне известно, должен был быть возвращен на склад еще месяц назад. А вы его почему-то сюда приволокли, и мало того, запускаете для него машину, доступ к которой уже давно разрешен совершенно другому научному отделу. Мы на военной базе, в конце концов! Я обязан доложить...
  Слова незнакомца прерывает хлопок пистолетного выстрела. За ним следует сдавленный крик и глухой удар о пол.
  - Сопляк... Проклятые бюрократы... Ненавижу... Освальд, убери тело в угол и закрой дверь на замок.
  Судя по звукам, Освальд молча и послушно выполняет приказ.
  - Тук-тук, кто там? - с противным хихиканьем профессор стучит по крышке моего гроба. Внезапно перед моим лицом возникает полоска света - это старик открыл какую-то смотровую щель. Вижу его покрасневшее лицо, горящие искорки безумия в глазах.
  - Так я и думал, - с иронией качает он головой, - наша спящая принцесса уже давно не спящая. А ведь должен включаться по команде, при нажатии на этот замечательный пульт, - герр Клаус с насмешкой вертит передо мной уже сто раз знакомую спиральную трубку, - видишь, Эрих, ты стал абсолютно неуправляем. Ну, ничего, мальчик мой, мы тебя мигом вылечим. Позволь рассказать коротенькую лекцию... Технологическая линия производства некросолдатов включает очень много последовательных этапов. Не буду тебя утомлять подробностями об анатомическом подборе, сборке, черномагических генераторах псевдожизни... Скажу самое главное - все готовые продукты должны пройти специальную очистку от остатков личности, сознания, памяти. И отпечатки всего этого хранятся в каждом куске плоти, обработать одну только голову недостаточно. Нужна абсолютно полная фильтрация от самой последней частицы человеческой сущности. Ты избежал этой участи, ты - эксперимент. Мы хотели получить бойца, способного самостоятельно уяснять задачи, оценивать обстановку и принимать решения. Для этого решили пока повременить с ментальным отсосом, лишь отсекши особо вредные части сознания вручную, и поглядеть, что выйдет. Отчасти эксперимент удался, польза от тебя определенно была. Отчасти эксперимент провалился, сильного вреда ты еще не принес, но вполне можешь. Так что... Освальд, запускай!
  С лязгом закрывается щель перед моими глазами. Слышу пощелкивания рубильников, какое-то гудение. Не слишком громкое, чтобы заглушить голоса:
  - Слушай внимательно, Освальд. Возьми мою планшетку, там все инструкции по работе машины и отчеты о работе с этим придурком. Они должны уцелеть. Я пока слетаю в гости к магу и выполню вторую часть плана. После процедуры выпускай этого олуха из контейнера, он уже будет послушный как собака, и вместе с ним уезжайте отсюда в наше второе поместье в Хайнсбурге. Курт с машиной ждет у КПП. Будут проблемы - задействуй Эриха, он тут всех положить сможет. Пусть и туповатый, но он все же останется самой мощной моделью. На деньги, полученные за расшифровку потустороннего SUM кода, мы сможем наладить серийное производство таких вот красавцев. И заработаем еще больше! Осталось совсем немного...
   Профессор договаривает напоследок что-то еще, но голос его тонет в оглушительном звоне. Будто в мой гроб сыплются тысячи осколков хрусталя. Тьму пронизывают ручейки бледного голубоватого свечения. Они тонкими струйками проникают внутрь через боковые отверстия. Причудливо разветвляются в воздухе, словно заполняя неведомые до этого трещины в пространстве. В их мерцании теперь четко различаются таинственные руны и письмена на внутренних стенках гроба. Сияние становится все ярче, его пульсация синхронизируется с биением моего сердца. Я вновь чувствую зов, который уже столько раз преследовал меня во снах. В этот раз он невероятно сильный...
  В один миг гаснет свет, умолкает звон. Меня охватывает ощущение головокружительного падения, будто мой гроб разрушился посреди бездонной пустоты. Всего на секунду... Затем под ногами возникает странная невидимая опора, кажется, я могу двигаться. Плыть сквозь море осязаемого густого мрака. Вновь раздается зов, где-то позади. Мощный ментальный сигнал, проткнувший мозг ледяной иглой. Я оборачиваюсь, и на меня тут же обрушивается огромная масса толстых щупалец.
  Яростный рев взрывается в моем сознании сотнями жутких образов, наполненными стремлением убивать, уничтожать, поглощать. Я из последних сил пытаюсь погасить в голове калейдоскоп ярких картин, пропитанных кровью и запахами гнилой плоти. Калейдоскоп замедляется, воскрешая давно забытые воспоминания... Кирпичная стена, вся в красных пятнах, испещренная выстрелами. Я прижимаюсь к ней спиной, не в силах закрыть глаза. Мои босые ноги тонут в холодной луже, полной лежащих рядом тел. Наступает моя очередь. Черные дула впереди плюются дымом, грудь моя взрывается кровавыми брызгами. Но я держусь. До последнего. Все еще стою. На коленях, на руках... Чувствую вкус грязной воды, чувствую...
  Чувствую...
  Щупальца сжимают меня липкими, омерзительными тисками. Их чмокающие присоски мерцают уже знакомым голубоватым свечением. Я с размаху бью по мутному, аморфному пятну, склонившемуся над моим лицом. Кулак с брызгами погружается во что-то теплое, мягкое и мерзкое. Пятно мерцает блеклой синевой, отпрянув. Тиски сжимаются сильнее, прижимают руки к бокам. Из последних сил пытаюсь вырваться, сквозь брешь в щупальцах бью ногами по огромной тяжелой туше. Тщетно. Впившиеся присоски жадно поглощают мое тепло, силы. Мышцы немеют, едва не слепну от сияния, вспыхнувшего ярче. Вижу его источник - огромная круглая пасть полная острых зубов и обрамленная десятками светящихся глаз...
  Что-то резко хватает меня за плечи, мощным рывком освобождает из липкого чмокающего плена. Щупальца пытаются удержать, судорожно хватают за бедра, колени, щиколотки. Рев ярости искажается, опускается до низкого вибрирующего стона. Свечение уносится далеко вниз, слышу мощные хлопки крыльев. Все выше и выше...
  Выломанная крышка гроба улетает в сторону. Надо мной склоняется пара тяжелых грудей, каскад темных волос, желтые глаза...
  - Вставай!
  - Ч... что?.. - не сразу прихожу в себя.
  - Вставай, говорю! Нужно бежать. Твое спасение отобрало у меня слишком много сил. Скоро сюда прибегут людские воины, и я не смогу дать отпор.
  С трудом вылезаю из гроба, стоящего на невысокой подставке, и едва не спотыкаюсь о синий труп Освальда.
  - Он мешал... И мне нужны были дополнительные силы... - словно оправдывается мой спаситель. - Нужно торопиться, все вопросы потом!
  - Постой, - опускаюсь я к Освальду и забираю из его окоченевших пальцев туго набитую бумагами планшетку, затем забираю со стола рядом спиральную трубку - мой выключатель, и разбиваю. Вдребезги.
  - Как ты меня нашел... нашла?
  - Я слышала твой крик. В другой реальности. Давай, быстрее!
  Мы покидаем тесный подвал, заваленный самыми причудливыми аппаратами и механизмами. Напоследок я успеваю обернуться и глянуть на машину, к которой подсоединен гроб. Это стальной бочкообразный тор, опоясанный шлангами и проводами. Из него торчат многочисленные счетчики, датчики и рычаги. На вид обычная машина земного происхождения. Как же тогда объяснить...
  - Сюда! - Кричит мой новый союзник, и мы устремляемся налево по темному коридору без окон. Наверх по лестничной площадке, через еще одну комнату с механизмами, и снова по лестнице.
  - Тоже мешал? - спрашиваю я, перескакивая через очередное лежащее тело в военной форме.
  - Они спят. И видят очень приятные сны.
  В очередной комнате я вижу клочок голубого неба за проломанной крышей. Демон молча хватает меня за бока, и спустя миг мы уже летим над огромным плацем. Тут же раздается сигнал воздушной тревоги.
  - Прижмись! - Кричит суккуб сквозь бушующий ветер, набирая высоту.
  Армейские склады, казармы, боксы. Все это уносится вниз, превращаясь в серую плоскость, разбитую темными прямоугольниками зданий. Лишь орудийные вышки выделяются высотой и кажутся игрушечными башенками, воткнутыми в карту под нами.
  Очень опасные башенки. Небо абсолютно ясное, нет ни единого шанса спрятаться за облаками. Слышен рокот множества пулеметов, мы резко меняем курс, пытаясь петлять между тучами пуль. Они жалят мою грудь, бедро, голову. Взвизгивает напарница, дернувшись и скрючив окровавленное крыло. Теряем высоту. Мимо проносятся две ярко-красные струи, обдавая жаром. Затем вспыхивает яркая зубастая молния, совсем рядом, наполняя ветер запахом озона. Если попадут из гиперболоида - нам конец. Из тесла-пушки - тем более.
  Территория базы остается позади, впереди - темно-зеленая полоса леса, сразу за узкой серебристой лентой реки.
  - Это Апфельштедт? - не удерживаюсь от вопроса.
  - Да.
  Наверно, это называется жесткой посадкой. Мы врезаемся в травяной берег на опушке, откатившись друг от друга в стороны. Кажется, я цел. Повреждения не критичны. Чего не скажешь о спасительнице, лежащей под деревом без сознания. Шатаясь, подхожу к ней и вижу около десяти пулевых попаданий в бока, руки, крылья. Трудно представить, как ей удалось долететь сюда с такими ранами, да еще и с таким грузом.
  Моя кровь сильно отличается от человеческой. Но больше мне предложить нечего. Острого ничего нет, потому я прокусываю свое запястье, прежде чем поднести его к губам демона. Сжимая и расслабляя руку, выдавливаю кровь прямо на белоснежные клыки. Вздрагивают веки суккуба, ее губы сильно впиваются в меня. Жадно пьют.
  - Благодарю, - раздается в моей голове.
  - Не за что, - отвечаю уже вслух, - это я должен быть благодарен. Почему ты помогла мне?
  - Очень скоро ты поймешь это. Поверь.
  Помогаю ей удобнее устроиться под деревом, отведя раненое крыло.
  - Раны заживут, - говорит суккуб, - но мне все равно необходим отдых.
  - Он необходим нам обоим. Мне есть пока чем заняться, - похлопываю по украденной планшетке, - послушай, я боялся, что моя кровь может не подойти или вообще оказаться ядовитой. Но должен был рискнуть.
  - Ты все правильно сделал. Твоя кровь полна той жизненной энергии, что у тебя хотели отобрать.
  - Ты о чем? О той машине? Знаешь, что она делает?
  - Люди глупые, - улыбаются ее окровавленные губы, - создав машины, которые должны будут им служить, они чаще всего сами неосознанно служат им. Человек, построивший тот аппарат, верил, что подчинил природу жизненной сущности. Но на самом деле он пал жертвой чужой злой воли. Эрих, это была не машина, а портал. Очень примитивный, воистину достойный людской науки. Он ведет в брешь между мирами, где заключена тварь, высасывающая из живых существ самое драгоценное.
  - Что же именно?
  - Ах, Эрих, неужели ты до сих пор не понял? У тебя есть душа...
  
  ***
  11 мая 19... года
  ...Схрон, в котором были найдены составляющие части и чертежи объекта сто восемь, является сильной аномальной зоной. Многие сотрудники жаловались на ужасные галлюцинации, счетчики паранормальной активности ломались от бешеных зашкаливаний. Однако несмотря на все преграды, нам удалось вынести те артефакты, машины и реликвии, что не успели украсть ренегаты...
  18 июля 19... года
  ...объект сто восемь поражает свой анатомией и уровнем искусственного интеллекта. Это самый совершенный некросолдат за всю историю Аненербе. К сожалению, несмотря на тщательнейшие исследования, секреты его функционирования до сих пор не раскрыты в полной мере. Есть подозрения, что некоторые из его найденных составляющих были изготовлены с применением секретных оккультных технологий паранормального отдела SS. Увы, вся документация этого отдела была украдена отступниками...
  2 августа 19... года
  ...чрезвычайное положение вынуждает нас применить объект сто восемь на деле до конца его изучения. Во избежание утечки информации, память объекта сто восемь подлежит полной чистке, кроме подробностей о его задании и окружающей обстановке. Согласно плану, отыскав тринадцатую башню Вермахта, объект сто восемь должен очистить ее от неприятеля и при помощи аппаратной части своего мозга послать сигнал SUM, запеленговав который мы в кратчайшие сроки получим координаты башни. К сожалению, на генерацию сигнала необходимой мощности должны иссякнуть все энергетические элементы питания объекта сто восемь...
  26 сентября 19... года
  ...в связи с отклонением объекта сто восемь от задуманного плана действий, было решено провести дополнительный анализ его ментальной активности. Результаты свидетельствуют о полном выходе объекта сто восемь из-под контроля и необходимости срочного принятия мер...
  Разумеется, дочитывать дальше не смысла. Затолкав бумаги обратно в планшетку, я вышвыриваю ее с крыши башни. Прямо на горящие останки цепеллина, разбитого у ее подножия. Видать, неудачно высадился фон Обенкрут. Недооценил оборону черного мага.
  - Он жив, - говорит суккуб позади меня, - и он внутри. Чувствую. Он ждет тебя.
  - С чего ты взяла?
  - Он мог бы сбить нас, как и тот цепеллин.
  - Пойдешь к колдуну со мной? - оборачиваюсь к демонице. Она сидит на карнизе, свесив ножки и сложив крылья. Когда я пытаюсь приблизиться, она останавливает меня рукой и прячет глаза за прядью темных волос:
  - Нет. Ты должен справиться сам. А мне пора улетать.
  - Почему ты мне помогла?
  - Вряд ли ты поймешь. Но... ты первое существо, с которым меня так много единит. Я ведь нечистокровное чудовище. Я тоже человек... наполовину.
  Горькое чувство звучит в ее словах - боль пополам с печалью. Откуда-то я знаю, как происходит такое проклятие. Когда смертную женщину изнасилует инкуб. И то ли для забавы, то ли в наказание, оставит в живых. После этого трансформация неизбежна...
  - Ты не чудовище, - говорю я, присаживаясь рядом, - чудовище - это то, что выдумывают люди, чтобы хоть как-то оправдать свою жалкую жизнь. Некоторым из них так легче жить - лгать, грабить и убивать ради забавы, предаваться всяким извращениям, добиваться своего ценой чужих судеб, и при этом оправдываться тем, что есть создания более ужасные.
  Суккуб грустно улыбается, глядя в мои глаза:
  - Прощай, Эрих. Спасибо тебе.
  Наверно, мало кто в мире может похвастаться тем, что его поцеловал суккуб. Искренне, в щеку, по-дружески. Пожалуй, один я теперь и могу. Демоница спрыгивает с карниза, расправив крылья. Мощными взмахами устремляется к черному горизонту.
  Пора. Я встаю и иду к круглому люку посередине плоской крыши. Внезапно он самостоятельно откидывается под прямым углом.
  - Спускайся! - звучит в голове голос мага.
  Спускаюсь. Вертикальная лестница сменяется винтовой, уходящей во тьму внизу. Скрипят ступеньки. Один виток. Второй. Третий. Пальцы нервно сжимаются, им не хватает оружия. Ничего, надеюсь, обойдемся переговорами. Сбоку медленно открывается тяжелая стальная дверь с демоническими рунами. Тут же узнаю комнату с операционным столом посередине.
  - О! - хлопает в ладоши маг. - У меня сегодня от гостей просто нет отбоя. Снова пришел убить меня?
  - Нет, - медленно захожу, осматриваясь, - у меня не осталось подобных мотиваций.
  Справа на стульчике сидит Гюнтер. Он увлеченно колупается пальцем в глазнице чьей-то головы. Свежооторванной. Очевидно, весь взвод фон Обенкрута погиб. И теперь у Гюнтера появилось много новых игрушек. Маг откидывается в кожаном кресле напротив, сжимая бутылку любимого ликера.
  - Жаль. Так чего же ты хочешь? - спрашивает колдун, хлебнув из горла. - Выпить? Угощайся! У меня целая коллекция. Кстати, как тебе фройляйн Хельга?
  - Кто?
  - Суккуб. Не удивляйся, я всех местных демонов знаю.
  - Она не демон.
  - Ну, полудемон. Какая разница? Ты тоже 'получертичто'. И ничего. Зачем пришел? Соскучился по моим скальпелям?
  - Мне нужны ответы.
  - Осторожно, - маг насмешливо грозит пальцем, - тут один тоже ответы хотел. Вон он, в углу.
  Не знаю, как сразу не заметил фон Обенкрута. Он прячется на четвереньках под столом с ретортами. В луже блевотины, дрожащий, с остекленевшими глазами.
  - Они здесь... Оооннниии здесь! - взвизгивает он.
  - Он сошел с ума? - спрашиваю очевидное.
  - Окончательно и бесповоротно. Представляешь, этот гад выжил при крушении цепеллина, выскочил перед взрывом. Гюнтер приволок его за шиворот, и он тут же нагло потребовал алгоритм расшифровки сигналов Извне. Я человек добрый, расшифровал и даже дал послушать...
  Маг показывает бутылкой на столик с миниатюрной SUM станцией с наушниками и гарнитурой. Профессор получил, что хотел. Он услышал гостей. И стал безумцем...
  - Он... ни... здессссь! - он скрючился под столом. На ушах его видна запекшаяся кровь.
  - У меня вопросы другого характера, - говорю я.
  - Да я догадываюсь. Извечные вопросы, отягощающие человеческий разум. Кто я? Что я? Зачем я? Пф! - кривится маг. - И кому это нужно?
  - Мне.
  - Онииии... тууут!
  - Гюнтер, вышвырни этого болвана наружу! Лучше с крыши. Только подальше.
  - Здесь! Здесь! Здесь! Они уносят меня! А-а-а-а!!! - удаляются по лестнице крики доктора.
  - Итак, - улыбается колдун, - полагаю, ты уже понял, что слишком хорош, чтобы тебя сделали одни лишь люди. Тут явно тайком приложил свое щупальце кто-нибудь Оттуда, вдохнув в тебя необычную силу. С какой целью? Как видишь, тяга к тайнам может плохо кончиться.
  - Ты должен знать. Ты черный маг. Разве ты не служишь... Тем, Оттуда?
  - Что? - смеется колдун. - Тогда бы я закончил, как тот жалкий Обенкрут. Нет, я всего лишь один из тех немногих, кому Они открыли маленькую крупицу своих тайн. В обмен на преданность, как до конца жизни, так и после. Служение ли это? Не знаю. Вряд ли им нужны слуги среди тех, на кого им плевать с высоты звезд. Игрушка? Скорее всего.
  - Не понимаю.
  - И должен быть счастлив, раз не понимаешь. Эх... Я могу лишь предположить, что ты маленькая капелька, брошенная в колбу с нашим миром, чтобы остановить нежелательную химическую реакцию. И она прекратилась - Обенкрут и вся его шайка умников, полагаю, уже не потревожат... эм.... кого не надо.
  - Тогда капелька должна раствориться. Погибнуть.
  - Необязательно. Ведь капелька вступает в реакцию - перестраивает атомные связи, меняет молекулярную массу, агрегатное состояние... Если это не произойдет, то состояние в колбе так и останется нестабильным.
  - Значит, либо я должен исчезнуть, либо...
  - Именно так, ты правильно понял.
  - Это возможно?
  - Шанс есть, но очень низкий. Я помогу тебе, по старой... дружбе. Придется спуститься в подвалы башни. И еще. У Обенкрута кое-что было с собой, посмотри там, в сейфе, он не закрыт. То, что там лежит, тебе очень пригодится. О, я вижу ты рад находке! Что ж, пошли, время не ждет.
  Мы покидаем комнату и спускаемся вниз. Нас трое - я, колдун и мое тесла-ружье.
  
  ***
  - У каждого свое предназначение, - говорит черный маг, спускаясь со мной по лестнице, - с помощью которого достигается Равновесие. Ты свое предназначение уже выполнил, однако продолжаешь тяжелить чашу весов.
  - А каково твое предназначение? - Проверяю на ходу контакты ружья и уровень зарядки батареи.
  - В данный момент, уравнять весы.
  - И ты бы уничтожил меня, не пойди я сейчас вниз?
  - Да, - отвечает маг быстро и уверенно.
  - А если бы я положил и тебя, и Гюнтера?
  - Тогда рано или поздно это сделал бы кто-то другой. Порядок вещей не изменить. Скорее всего, тобой бы занялась Хельга.
  - Но она же помогала мне! - До хруста сжимаю приклад.
  - Она служит Им. И если примкнула к тебе, значит тоже следила за реакцией в колбе... Пришли.
  Перед нами обычная дверь. Старая, ржавая, с выцветшими рунами и пиктограммами. Но чем-то неестественным веет от этих дверей. Каким-то странным, пульсирующим морозом, словно кто-то прикоснулся к моему мозгу холодной ладонью. Сжимает и отпускает.
  - А какое предназначение выполнял Обенкрут? - спрашиваю напоследок. -Просто погибнуть?
  - Обенкрут был лидером среди подобных ему - желавших знать слишком много. Он мог стать символом противостояния человека и нового порядка. Он мог сплотить по миру всех маниакальных ученых. По большому счету это они похищают людей ради опытов и оккультных ритуалов. Это они лишают человеческие тела душ, чтобы получить послушных рабов. Они толкают этот мир в бездну, обвиняя при этом во всех ужасах пришельцев. Конечно, Те могли бы вмиг поглотить дерзкого профессора и растворить в черном ничто. Но зачем, если можно бросить капельку и понаблюдать с ленивым интересом? Приготовься, это необычные двери. Мы в подвалах тринадцатой башни Вермахта, у которой свои, особые тайны. Я лучше отойду.
  Дверь медленно открывается, по ушам ударяет уже знакомый хрустальный звон. Не могу сказать наверняка, сам ли я вхожу в открывшийся черный проем, или тот поглощает меня. В какой-то момент я встречаю сопротивление, словно прорываю невидимую тонкую пленку. И вдруг...
  Вспышка голубого света. Оглушительный треск. Падение...
  Я иду через тьму. Она не абсолютна, сквозь ее черные волны просматриваются смутные контуры чего-то неясного, непостоянного. Некое подобие серых холмов вокруг всего за секунду превращается в плоскую равнину. Затем обратно в холмы. Затем... во что-то расплывчатое, бесплотное. Я иду сквозь эту мешанину форм и геометрического безумия, ни во что не упираясь.
  Мгла впереди озаряется двумя огоньками. Они приближаются, быстро, скачками. Это фантастический гибрид паука и осьминога с человеческим лицом. Его глаза горят, как два осколка радия. И тут же гаснут, стоит мне нажать на гашетку. Яркая молния вытягивается тонким лучом, и противник разлетается миллиардами звенящих молекул.
  Тут свои законы физики.
  Слева мелькает какой-то комок длинных усиков. И исчезает в пасти огромной змеи с головой, как плоскогубцы. Змея быстро проползает мимо. Иду дальше, с каждым шагом осознавая природу места, в котором очутился. Словно понимание этой истины просачивается в мой разум размытыми чернильными образами. Клоака миров, одна из многих. Выгребная яма для тех, кто застрял между жизнью и смертью. Для тех, кто не родился, но и не умер. Для тех, кого жизнь отвергла из рационального порядка. Все они заключены здесь. Вместе с паразитами, пожирающими их сущность.
  Кажется, я вижу то, что ищу. Маленькая молочно-белая сфера. Она пролетает надо мной, искрясь люминесцентными снежинками. Я протягиваю к ней руку и чувствую отталкивающий холодок. Нет, она не моя...
  Нужно искать дальше.
  Черная плоскость подо мной дает трещину, выпуская на свободу пучок длинных щупалец со светящимися присосками. Я успеваю отскочить и прицелиться. Это она - тварь, жаждавшая моей души. Мы снова встретились. Только теперь со мной тесла-ружье... Двумя залпами я расширяю трещину, ослепительными вспышками подстригаю щупальца. В голове раздается вибрирующий рев предсмертной агонии. Фокусирую молнию на толстой туше, и та рассыпается атомным пеплом. И откуда-то знаю - где-то далеко в другом мире, в темном подвале взорвалась портальная машина.
  Мгла впереди щерится острыми скалами. Их вершины мерцают электрическими разрядами. Следуя вдоль каменистого подножия, я нахожу еще одну белоснежную сферу. Она судорожно бьется в гигантской паутине, натянутой между валунами. Разумом я ощущаю крик ужаса и отчаянья, крик, принадлежащий человеку. От сферы веет холодом, она не моя. Но я должен помочь. Два точных выстрела и сияющий шар уносится вверх. И ее тут же глотает огромная летучая мышь с крыльями из причудливых теней.
  Рядом оказывается щелкающий жвалами хозяин паутины. Он выплевывает липкую сеть, прижавшую меня к валуну. Невероятно сильным ударом выбивает оружие. Оно медленно падает на черную землю, поблескивая контактами. Кажется, сквозь сорвавшийся ветер слышно, как паук издает торжествующий хохот. И замолкает, когда его накрывает пара широких крыльев, обрушившихся сверху. Темной стрелой паук улетает вмести с захватчиком. И падает на острые скалы. Я отрываю паутину и, подобрав ружье, салютую проносящейся в мутном небе тени.
  Как долго я могу еще искать? В этом месте время искаженное, нестабильное. Здесь царит вечность, расколовшаяся пространственными трещинами. Если мои поиски не увенчаются успехом, я останусь тут до конца времен.
  Или же... Я что-то чувствую. Теплую, приятную волну, накатившую сзади. Оборачиваюсь и тут же тону в белом, головокружительном сиянии. Я так и не нашел свою жизненную сущность. Это она нашла меня... Мой разум растворяется в ослепительной белизне, вмиг ставшей для меня всем миром. Что-то пронизывает мое тело, режет, кромсает, выдавливает из меня надорванный крик. Какое-то забытое чувство заставляет вибрировать нервы, отдаваясь в мозг пылающими импульсами. Теперь я знаю как это - рождаться заново...
  Свет гаснет. Медленно, сужаясь до тлеющей точки во тьме, похожей на умирающую звезду. Она пульсирует, так четко и мягко. Тук-тук. Тук-тук.
  Тук-тук...
  - Накинь на него одеяло, Гюнтер, он весь дрожит. Отнесем его наверх. Теперь он живой и ему больше ничего не грозит. Теперь, как и все смертные, он больше не заслуживает ничего с Их стороны, кроме презрительного равнодушия...
  
  Вячеслав Лазурин
  Август 2012

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"