Аннотация: После Сицилии спустя пять лет. Черновик. Ошибки. Название пока рабочее. Уффф, закончено 24,02,16г. Думаю на счет эпилога, но вроде и так все ясно)).
Я пыталась совместить завтрак с административными обязанностями, которыми меня обязало членство в союзе художников. Текущий год объявлен 'Годом дружбы России и Италии', по этому поводу запланировано несколько масштабных мероприятий. В одном из них меня и задействовали и ладно бы, просто участником, так нет же. Союз художников вкупе с администрацией 'порадовали' должностью руководителя группы художников от нашей области. Мотивируя свое решение тем, что у меня хороший опыт организационной работы (на будущее Василиса никому не рассказывай, как ты самостоятельно любишь ездить по заграницам), знание языков (опять же, зачем кому-то об этом знать кроме тебя самой), и я самая адекватная личность среди отобранных членов (тут я затрудняюсь что-то пояснить, так как мне неведома шкала оценки этой самой адекватности). В переводе на обычный язык, опуская все высокопарности, меня назначили 'нянькой обыкновенной'. И обнаружилось это не далее, как десять минут назад, когда я, открыв почту, увидела письмо от администрации с перечнем моих обязанностей.
А теперь по порядку. Три месяца назад Союз художников начал отбирать кандидатов на поездку в Италию, дабы те достойно представили таланты Иркутской области. Мою персону включили в эту компашку в последний момент по вышеуказанным причинам, благо виза у меня есть. Я, конечно, посопротивлялась, потрепыхалась, потому что именно этот период - сентябрь-октябрь у меня был расписан очень плотно. Во-первых, большая выставка в Милане и я среди участников. Участвую второй раз, и готовилась к ней почти год. Если в прошлый раз мое участие на выставке было необходимо на подготовительном этапе (украшения участвовали в конкурсах без меня, достаточно оказалось представителя), то в этом году организаторы выставки предоставили мне честь ее закрывать. Плюс я серьезно рассчитывала на одно из призовых мест, значит должна присутствовать и на вручении этих самых призов.
После выставки планировала несколько недель отдохнуть с семьей на море и даже номера в гостинице Сорренто выкупила. На это время и Алекс запланировал ко мне приехать из своего Лондона, чтобы внести коррективы в Рождественский проект. Плюс Егор, плюс итальянские родственники.
Сами понимаете, что еще и российско-итальянскую дружбу художников поддерживать сил, да и времени не остается. Потому и отказывалась, и упиралась. Но! Тут вмешался случай.
По весне объявили тендер на масштабную композицию 'Легенды Байкала' и Егор (это мой недавно приобретенный член семьи) мне все уши прожужжал, как он это видит, и как мы с ним это можем сделать. Мы времени прилично потратили на то, чтобы отрисовать, сделать 3Д проекцию, подготовить документы и все это отнести в отборочную комиссию. Результаты должны объявить 15 сентября, но в июне прошел слух, что проект отдают троюродному племяннику главы администрации. Я почти-отказом не прониклась, потому как по уши загружена Миланской выставкой, по прошлому опыту, после нее заказов очень много и мне будет не до масштабных композиций. А Егор, неожиданно для меня, расстроился сильно и даже намеревался, опротестовать решение, которое еще только будет через пару месяцев. Но потом его пригласили читать лекции во французский университет и он немного успокоился.
И вот тут, когда я упираюсь, и привожу разумные доводу своей занятости, и уже мозги пухнут от собственной изворотливости и дипломатичности, потому как категоричного отказа наш Союз художников не примет без последствий для меня, как художника, входит председатель отборочной комиссии по 'Легендам Байкала' (до объявления результатов еще три недели). Минут двадцать наблюдает мое виляние хвостом и похлопывание ресничками (я уже вся взопревшая и внутри озверевшая) и тут он молвит:
- Василиса, Вы, кажется, подавали заявку на 'Легенды Байкала'?
Я моментально сдуваюсь от смены темы и пытаюсь сообразить, как одно связано с другим.
- Ваш проект с Лукиным (это Егор) очень достойный.
Я молчу, пытаюсь переварить информацию и сообразить, как правильно ответить. То ли нам с Егоркой пытаются сделать комплимент, то ли это такая завуалированная угроза, потому как все в городе знают, что в этот раз 'повезет' племяннику, у которого амбиции здорово перевешивают талант.
Все-таки, молчание - золото. Не дождавшись от меня никакой словесной реакции на свои реплики, председатель продолжает.
- Давайте так, если Вы поедите, то 'Легенды' Ваши.
- А как же племянник администрации? - уточняю я.
Тут ситуация двоякая, заказчиком выступает областная администрация, а племянник городской администрации, понятно, что там рука руку моет, но и Союз художников свое веское слова иногда сказать может.
- Я думаю, что он согласится поменять 'Легенды' на поездку в Италию в составе группы художников.
- О! - обрадовалась я, - а давайте он вместо меня поедет, - распространяю радостные флюиды вокруг себя.
Председатель, дядька в возрасте за пятьдесят, ухмыльнулся, флюидами не проникся.
- Если Вы поедите, то получаете 'Легенды', - и улыбка очень уж крокодилья.
У меня в запасе имеются еще два аргумента для отказа, но вспомнила Егора, и как он горел именно этим проектом и сколько времени мы с ним угрохали, ладно, порадую члена семьи. Сделаю ему подарок на день рожденье.
Как я буду выкручиваться, находясь сразу в двух местах, старалась тогда не думать. И правильно сделала, сроки нашей художественной поездки немного сдвинулись - это раз. И второе, у организаторов миланской выставки сменился топ-менеджер, отвечающий за работу с участниками, и мое присутствие до начала выставки не понадобилось.
Так как билеты у меня куплены заранее, то прилетела раньше нашей группы художников. Разместилась на пару дней раньше в гостинице, доплатив за улучшенный номер с балконом, остальных будут селить в самые дешевые камеры.
Всего участников укрепления дружбы со мной тринадцать, кто именно попал в оставшуюся дюжину, я до последнего не знала. Визы делались шестнадцати художникам, но кто-то отсеялся еще месяц назад по личным причинам. Потом сократили состав участников, затем перетусовали этих участников, добавили новых, в экстренном порядке делая им виды. Я потихоньку надеялась, что и меня отчикрыжат, но нет. И теперь понимаю почему.
Передо мной список моих обязанностей:
- встретить группу,
- разместить группу,
- организовать досуг (минимум три выездные поездки),
- проследить за выполнением обязательств художников перед принимающей стороной: каждый художник обязан по договору оставить в дар городу (1 картину), гостинице, где будет проживать (1 картину), Фонду русского наследия в Италии (1 картину),
- проследить за достойным поведением всей группы,
- проводить группу.
Вообщем - нянька. Неудивительно, что желающих исполнять сии обязанности не нашлось. Кто еще не понял, рассказываю... Художники помимо того, что люди творческие, так они еще и не от мира сего. Иначе бы они не смогли творить. А еще художники - люди выпивающие, пьющие, некоторые запойные. Очень сильно надеюсь, что хотя бы последние не попали в эту группу. А теперь представьте художника от двадцати пяти до пятидесяти лет очень творческого, прилично выпивающего, не умеющего творить в жестком режиме, со своими тараканами в голове, а у некоторых тараканов много и они огромные...
Держу пальцы крестиком, чтобы при пересадке в Москве никто не потеряется, из самолета я их выскребу, даже если они там в невменяемом состоянии. Но еще надо разместить попарно в номере и чтобы всем комфортно. Потому что всем двенадцати нужно сотворить по три картины на нос. А еще людям творческим нужен Муз или Муза, и если вдруг это существо где-то потерялось, то творить без него бесполезно. И каким образом я обеспечу воздержание от вина, без которого в Италии не обходится ни обед, ни ужин - у наших же нет тормозов, а тут еще и вино халявное. А после этого еще и засадить их что-то рисовать.
Порефлексировав какое-то время над письмом, совсем забыв про завтрак и чай, которые приемлемы для меня только в горячем виде - естественно все остыло. Подозвала официанта и попросила горячего чая, омлет и так съем.
Столики в гостинице накрыты на открытой веранде, тут проходят только завтрак и ужин, обедает народ где-нибудь по пути из одной достопримечательности в другую. Да и жарко тут в обеденное время. Сейчас же народу довольно много и среди них процентов восемьдесят туристы. Сентябрь-октябрь - бархатный сезон для путешествий. Русских тут мало, а вот немцев, англичан прилично. Да и Тоскана далековата от побережья, а наша гостиница в самом сердце Тосканы. Виды совершенны своей пасторальностью для художников, очень надеюсь, что это поможет стимулировать всю группу.
Отпила свежезаваренного чая, отдаю должное - довольно вкусного, особенно для гостиницы, особенно для Италии, где чай не в чести. Но надо сказать, что и гостиница очень даже приличная, твердая четверка, плюс особое очарование придает камерность отеля: номеров немного, конференц-зал, тренажерка, бассейн все еще с водой, свой парк. Я вчера, когда заселялась удивилась, как наши смогли договориться с такой гостиницей, обычно по программе обмена селят в общежитии, и хорошо если удобства в номере, а не на этаже.
Еще раз пробежалась глазами по фамилиям художников, прикидывая кого с кем заселять. Я немного в стороне стою от богемной жизни, потому некоторых знаю только по ФИО, а некоторые даже и по ней мне не знакомы. Решила, что присмотрюсь к ним во время трансфера из аэропорта до гостиницы.
Все! Утренняя рефлексия никогда не была моей сильной стороной, потому отключила ноут и начала отдыхать взглядом на тосканской долине.
Сделала глоток ароматного чая, лениво пробежалась глазами по летней террасе и людям, которые сейчас завтракали. Полакомилась черносливкой в собственном соку, с удовольствием облизала остатки с губ, потянулась за чашкой чая, увидела почему-то знакомое лицо среди незнакомой завтракающей толпы, на автомате кивком головы поздоровалась, и когда поднесла чашку ко рту - удивилась: 'кто среди моих знакомых мог тут оказаться?'
Вернулась к тому месту, где находилось знакомое лицо, и замерла с чашкой у губ.
Небольшое отступление, у меня примерно каждые пять лет случается в жизни мини-армагедон. Это когда относительно размеренная жизнь начинает скакать с пятого на десятое. В этот период на меня сваливаются неожиданные знакомства, неожиданные люди, неожиданные встречи, я неожиданно для себя делаю совершенно неожиданные поступки - вообщем, неожиданностей в этот период хватает. Вкупе с этим время превращается в карусель, которая несется на сумасшедшей скорости. И вот эта карусель со всеми вышеупомянутыми неожиданностями может откинуть меня как назад, так и вперед. Последний такой виток попал аккурат на сицилийский период моего отпуска, за три месяца до этого он начался, когда я полностью ушла в работу, новые планы и подготовку к поездке. Потом была Сицилия - тут без комментариев, потом еще три месяца напряженной работы, когда надо было везде и все успевать и после этого отпустило, жизнь вошла в размеренную колею.
Потому, когда начала завариваться вся эта каша с миланской выставкой, поездкой художников, 'Легендами Байкала' - я уже понимала, что это очередной пятилетний виток, его надо просто переждать, пережить. Дала себе обещания, что никуда не буду встревать в ближайшие полгода, хватит того, что уже запланировалось без моего желания, но с обязательным моим участием.
Возвращаемся за столик, к чашке чая у моих губ. И ко мне, зависшей с этой чашкой. Есть такое выражение 'в зобу дыханье сперло', не знаю, где именно этот 'зоб' должен в моем теле находиться, но дышать я перестала резко и надолго. Реальность подернулась, как при мираже в пустыне, может оттого, что этот самый 'зоб' мне весь кислород перекрыл? Еще и голова слегка поехала. Вот подобные ощущение меня точно давно не доставали, о-о-о-о, аккурат пять лет назад подобное испытывала.
Я, как памятник самой себе 'Василиса с чашкой' замерла и не могла отмереть. Мозг почему-то не посылал сигналы к моим верхним конечностям, чтобы они вернули эту самую чашку на ее законное блюдце. Через несколько долгих часов, мозг немного встрепенулся, скинул остатки парализации и помог-таки своей хозяйке разобраться с чашкой. По-моему, я даже не отпила. Медленно пальцем дотронулась до стенки чашки, хм, горячая, значит, времени прошло немного, пока я тут зависала с идиотской улыбкой, чашка еще не успела остыть.
Попыталась успокоить себя тем, что ни одна я выгляжу идиоткой. Причина, по которой я впала в анабиоз, тоже подвисла, а на лице этой самой 'Причины' тааакооое удивление, смешенное с недоверием, так на меня смотрела мама в седьмом классе, когда я - круглая отличница, категорично заявила, что больше не намерена учиться, ибо ничего нового уже не узнаю.
Голова моя вроде соображать начала, руки стали слушаться свою хозяйку, а вот ноги вздумали отбивать чечетку, когда глаза узрели, что 'Причина' направляется в мою сторону, не отводя от меня взгляда.
И тут я окончательно убедилась, что я двуличное создание. Сильно не хотелось встречаться и говорить с 'Причиной', но я ужасно рада эту 'Причину' видеть. Внутри колокольчиками все звенело от этой самой радости и в то же время хотелось отгородиться всеми четырьмя конечностями от надвигающейся 'Причины', а еще лучше убежать и поиграть в страуса, воткнувшись головой в песок.
Все-таки со временем что-то не то происходит, оно словно резиновое. Сначала долгие часы зависания с чашкой, теперь очень-очень медленно 'Причина' приближается ко мне. До моего столика идти-то метров пять. Дотронулась до чашки - горячая, значит точно, какая-то заморочка со временем.
'Причина' после долгого-долгого путешествия через три столика, наконец-таки достигла моего, и остановилась рядом со мной.
- Привет, - самой смелой оказалась я, потому что... ну сколько можно торчать надо мной лаборантом препарирующим?
'Причина' отодвинула стул и присела за мой столик, все это мучительно долгое время, не отрывая от меня глаз.
- Привет, - второе место по смелости занял... та-да-дааам... Марк.
Хриплый голос и недовольно поджатые губы с его стороны. О себе ничего сказать не могу, потому что слегка не в себе.
Подошел официант с кофейником.
- Марко, кофе? - спросил он соседа по столику.
- Кофе, - легкий кивок головы.
- Сеньорита, кофе? - это уже мне, хотя рядом со мной чашка с чаем, даже две.
- Сеньорита не пьет кофе, только горячий чай, - на официанта ни разу не посмотрел, все внимание мне.
И вот тут меня отпустило окончательно, уж не знаю, что послужило тому причиной, но трезвость вернулась в ум, ясность в голову, конечности, наконец, обрели привычную гибкость. Я непроизвольно потянулась, ощущая тело, и широко улыбнулась.
- Привет, - это опять я.
- Здоровались, - бурчит Марк, но глазами самую малость оттаял.
Теперь, когда у меня внутри ничего не трясется, не замирает, не скачет, я его могу рассмотреть всего и более внимательно.
Волосы стрижет чуть длиннее, чем обычно. Ну, как... обычно... я его больше пяти лет не видела, может это для него обычно. Раздался в плечах, повзрослел, а так все тот же Марк. Спокойный, сдержанный и чертовски обаятельный. Боковым зрение замечаю, что девицы за соседними столиками, не стесняясь, пялятся на нас, на меня пялится им ни к чему, остается Марк.
Кстати, а что он тут делает? И как долго он это тут будет делать? Нет, ну это надо же было пересечься в маленькой гостинице. Я в Италии бываю раза два-три в году и за пять лет даже издали друг друга не видели, а тут нос к носу. Чего я там себе обещала? Расслабиться и никуда не встревать? Да я бы рада.
За прошедшие пять лет Марк вспоминался регулярно, да и как тут не вспомнить? Но разыскивать его сильного желания не было. Даже не так... Меня постоянно что-то отвлекало, уводило в сторону от подобных неуверенных мыслей, словно срабатывал защитный механизм. Чтобы я себя поедом не ела, жизнь подбрасывала то клиента с грандиозными планами, то семейство устраивало встряску, то Муз толкал на смену деятельности. Да и потом, о чем бы мы с ним говорили? Был короткий роман - да, признаю. Закончился. И закончился по моей инициативе, осознала, что была не права. Но не права не в том, что роман закончился, а в том, как я его закончила - уж слишком театрально-истерично. И что я могла ему сказать по этому поводу? Воооот. Бред полный. Зачем человека грузить всякой мистикой? Да и нужно ли ему мое извинение? Столько времени прошло. И по истечению этого времени Марк вспоминался, как грустное послевкусье до конца не досмотренного фильма, не дочитанной книги, не дорисованной картины. Точка вроде и поставлена, но ощущение, что стоит она не на своем месте.
Возвращается официант, ставит рядом со мной уже третью чашку чая и отходит. Прошлые он не осмеливается убрать, потому что они полные.
Марк поднимается и тоже уходит. Молча. То есть, совсем молча. Я, молча в удивлении, приподняла бровки домиком. Вот! Потому и не искала его. И кто был прав? Василиса была права! Прошлое нужно оставлять в прошлом.
Отпиваю горячего чая, глядя на две других моих полных чашки и одну Марковскую, он к ней так и не притронулся. Весь небольшой стол уставлен одними чашками на блюдцах, сразу вспомнилась Алиса в гостях у кроликов. Точно - театр абсурда. Вспоминаю, успела ли я что-нибудь съесть или нет. Судя по полной тарелке - не много, но кушать не хочется. Перевожу взгляд на тосканскую долину, залитую утренним солнцем - день обещает быть жарким.
После завтрака долго общаюсь с представителем гостиницы на предмет заселения русской группы. Данте - администратор, и очень обаятельный молодой итальянец, выходец с юга, все никак не может понять, почему нашей группе не наливать вина на обед (нас индивидуально будут кормить обедом, в отличие от прочих постояльцев) и тем более, как нас можно без вина оставить на ужин.
- За него уже оплатили, - в пятый раз убеждает он меня.
- Я знаю, но нашим людям нельзя пить в обед, да и на ужин не желательно.
- Но все же будут пить, - смотрит на меня с откровенной грустью.
- А наши будут работать с утра и после обеда.
- Сиеста же, - смотрит на меня, как на безнадежно больного человека.
И в таком духе уже двадцать минут. В конце концов, договариваемся, что нас посадят отдельно, и за наш большой стол вино будут ставить только вечером раз в три дня. Я ж не зверь, народ едет в Италию, нельзя его совсем без приличного вина оставлять. Но я помню о трех картинах с носа, которые спросят с меня, потому спиртное, даже хорошее, надо ограничить.
Затем мы решаем вопрос с нечетным количеством мужских и женских персон. Уговариваю Данте в два больших номера поставить по третьей кровати, потому что у нас пять мужчин и семь женщин. И еще надо уточнить момент с трансфером, за это вроде отвечает уже администрация городка, а не гостиница. Звоню в администрацию, но, там никто о нас не знает. Приходиться раз пять разным людям рассказывать, что едут русские художники, и по договору возить нас и развлекать должна администрация. Чиновники пытаются нас спихнуть с отдела на отдел, ищут козла отпущения, тот отказывается находиться. Итальянцы могут быть очень упертыми и очень ленивыми. Вообщем полдня занимаюсь 'бритьем яков', после сиесты звоню в Фонд русского наследия Италии, и они спускают всех собак на местную администрацию. Поздно вечером мне звонит начальник какого-то отдела, извиняется и просит подойти к дирекции гостиницы, где мы проживаем, они вроде как этот вопрос урегулировали, и встречает нас автобус от гостиницы. Барррдак!
Я попыталась добиться подтверждения от Данте, но он не в курсе, у меня закрадываются очень черные подозрения, что меня просто надули административные чиновники. Прошу его связать меня с его начальником, директором, хозяином, но сегодня уже все разъехались. Ладно, самолет с нашими приземляется завтра в полдень, итальянцы просыпаются рано, завтра с первыми лучами солнца я покажу им кузькину мать.
Наутро, после раннего завтрака, все же решаю уточнить у дирекции гостиницы на счет автобуса. А вдруг? Данте подсказал, где найти директора и, подходя к его двери, я услышала русскую речь. А двери надо закрывать.
- Марк, ну что тебе стоит? - вещал глубокий баритон, - это всего четыре часа, надо встретить их. Это, как дань уважения нашим соотечественникам, к тому же художники... Тут сам понимаешь... Проследить, чтобы свой багаж забрали, чтобы все сели.
- У меня есть на сегодня планы, - неуверенно отказывается Марк.
- Какие? - ироничное глубоким баритоном.
- Личные, - бухтит Марик, - мне к свадьбе надо готовиться, - совсем неуверенно и гораздо тише, словно сам понимает, что отмазка не пройдет.
- Свадьба у тебя через три месяца и Милана со всем сама справляется.
О как! Все же кому-то повезло!
- Пошли кого-нибудь другого.
'Пора вмешиваться', - и постучала по открытой двери.
- Здравствуйте, - лучезарно улыбаюсь присутствующим в кабинете.
Из присутствующих - Марк и очень схожий с ним мужчина, скорее всего, отец, а может и дядя.
Меня тут не ждали, потому воззарились в четыре глаза с одинаковым удивленным выражением на лицах.
- Здравствуйте, - первым отошел старший среди нас, обладатель приятного баритона и военной выправки, и так мне улыбнулся, словно папа родной.
- Я на счет трансфера группы художников, администрация послала к вам.
- Эти точно посылать умеют, - усмехнулся он, - а Вы-то кто?
- Василиса, руководитель группы, - запоздало представилась, и протянула руку для пожатия.
- Ва-си-ли-са, - певуче протянул старший, и принял мою ладошку в свою руку, - а имя-то у Вас украинское.
- Наследие предков.
- А я - Алексей Игнатьевич.
Значит, батюшка Мариковский. И тут я вспоминаю, что у Марковской семьи гостиничный бизнес, и он даже для расширения сферы ездил на Сицилию. Это что получается, что нас заселили в их гостиницу? Нет, ну это ж надо было так вляпаться! Ну неужели гостиниц мало? Почему именно сюда?! Мимика у меня всегда очень богато оформлена.
- Проблему с транспортом мы решили, с администрацией разберемся сами, - быстро заверил меня Алексей Игнатьевич, среагировав на мое выражение лица, - это мой сын - Марк, он будет вас сопровождать.
- Не нужно Марка, - отмахнулась я, вытащив ладонь из его руки, - я сама встречу и привезу, дайте только автобус с водителем.
- Марк по-итальянски хорошо говорит, - улыбнулся мне, как учитель неразумному дитяти.
- Я тоже, - обворожительно улыбаюсь в ответ.
- Да? - удивляется. - Тогда Марк займется своими делами, - перевел взгляд с меня на сына, - личными, - весомо дополнил и усмехнулся.
- Отлично, - улыбнулась в ответ, - спасибо.
И быстренько оттуда выскользнула. Уф, одно дело сделано. Сейчас распечатаю номер рейса и список членов, чтобы индификацию не только по головам произвести, но и документально.
Через полчаса спустилась на улицу - автобуса нет, прошлась до парковки на заднем дворе - автобуса нет. Хм. Запаса времени тоже нет. Метнулась в гостиницу, Данте где-то бродит. Ешкин кот, если мои художники выйдут из зоны прилета самостоятельно, я их потом не соберу. Понеслась снова в офисную часть.
Уй, как я сегодня не вовремя сюда попадаю. Дверь закрыта, но разговор на повышенных тонах, отлично слышно. Да что ж они сегодня все утро договориться не могут. Ждать не могу, потому стучу достаточно громко, чтобы обратить на себя внимание и только потом открываю дверь. О, а вот и Данте. Значит, не ругались, а просто деловые вопросы решали. Но Марк какой-то дерганный, видимо опять чего-то поручили, отвлекая от дел лично-семейных.
- Извините, - широко улыбаюсь я, - а...
Договорить не получается, Марк, направляется в мою сторону с таким грозным видом, что я от неожиданности этой грозы теряюсь. Когда он оказался рядом, приветливо выдавливаю из себя:
- Привет.
- Здоровались уже, - сквозь зубы шипит, и протискивается в открытую дверь.
- Автобус где стоит? - уточняю у оставшихся, не вдаваясь в Мариковское ненастроение.
- В соседней гостинице на парковке, извините, что не предупредил, - улыбается мне старший семейства совсем марковской улыбкой.
- Благодарю, - и мчусь до соседнего отеля, где и обнаруживается искомый транспорт, просто больше никакого автобуса нет.
Сегодня мой день проснулся явно не с той ноги. А где водитель? Обошла пару раз автобус, попрыгала, заглядывая в окошко. И тут меня посещает очень неприятная догадка, а что если Марк планировался не только в роли сопровождающего, но и водителя сего транспорта. Я на несколько мгновений замираю в ужасе от этой мысли, молчаливо взирая на двадцатиместный автобус веселенькой окраски. Я за руль не сяду!!! Что делать? Бежать за Марком или у Данте выпросить человека, который умеет водить эту махину?
Попытались применить логику: 'Если бы подразумевалось, что мне предоставляется только автобус без водителя, то по идее мне должны отдать ключи и документы на машину. А ведь не отдали!' Радостно заскочила на подножку у водительской двери и потянула на себя ручку. Замок мягко щелкнул и дверца открылась. Та-а-ак? Неприятное чувство снова вернулось. А-а-а-а-а!!! В замке зажигания болтается ключ! А-а-а-а! Наверняка еще и документы где-нибудь за козырьком. Черт!
В сердцах стукнула кулаком по чему пришлось. Пришлось по сирене гудка. А-а-а, подскочила в испуге - гудок, что у того КАМАЗа. Что же делать? Я уже должна за членами как десять минут выехать, если хочу успеть всех выловить на выходе. Еще только утро, а мир уже против меня. Мне нужен Марк! Сильно надеюсь, что он не укатил к своим лично-семейным делам.
- Сеньорита? - раздалось вопросительно радостное с улицы.
Я сижу за водительским креслом и тупо пялюсь в лобовое стекло, перевожу расфокусированный взгляд на говорившего. Хм. Итальянец, не высокий, ближе к сорока, пепельные кудри, собранные в хвостик.
- Да?
- Я могу Вам помочь, - то ли вопрос, то ли утверждение и обворожительная улыбка заправского Мачо.
- А как? - сейчас мне совсем не до минутного флирта, у меня члены из аэропорта расползутся.
- Вы посигналили, - уже не так уверенно продолжает он и тычет в руль, за который по-прежнему восседаю я.
Соображаю я быстро.
- Автобус Ваш?
- Да! - радостно заверяет меня.
Уф, слава богу. Но, зная авантюризм итальянцев, попросила показать мне личные документы и на автобус. Уф, еще раз... Оказалось, что водитель ходил пить кофе в соседнее кафе, легкомысленно отмахнулся от моих претензий и так же легкомысленно пообещал, что все успеем.
Мы мчимся на приличной скорости сначала по сельской дороге, потом выскакиваем на автобан, я мысленно подгоняю водителя, хотя он и так все время бибикает и обгоняет неторопливый транспорт. И все-таки мы опаздываем на двадцать минут. Водитель паркуется у входа в аэропорт, и радостно оборачивается ко мне.
- Я же говорил, что успеем, - восторженно взмахивает рукой вверх, словно стоит перед публикой после мастерски выполненного фокуса и готов принять заслуженные аплодисменты.
- Мы опоздали на двадцать минут, - пытаюсь охладить его пыл, жду, когда он откроет мне дверь.
- Ха! Двадцать минут - это мгновение в веках, - пафосно заявляет, щелкая пальцами, и смотрит на меня радостно.
Врываюсь в здание аэропорта, нахожу на табло рейс с нашими, и вмиг все напряжение покидает меня - рейс задержался, и наших еще не выпустили. Уф. Звоню водителю, предупреждаю, что автобус будет нужен минут через тридцать и жду наших.
Наши узнаются сразу по растерянно-испуганным лицам мужчин и одежде женщин. Все же люди, которые часто летают или просто привычные туристы предпочитают удобство экстравагантности. Среди нашей группы экстравагантностью может похвастаться из мужчин только один - лет пятидесяти, невысокий, щупленький, белая бородка клинышком, твидовый пиджачок и шейный платок в тон клетки на пиджаке. Это, скорее всего, Эдуард, опальный художник, в последний момент, как и я, попавший в группу. Две девицы неопределенного возраста на огромных шпильках и такие все мини-мини, катили за собой по огромному чемодану. Пара женщин под сорок в пышных нарядах бохо-стиля. А вот это, скорее всего, тот самый 'племянник' администрации, он держался особняком, и мне показалось, что группа его присутствие игнорирует.
Сначала пересчитала по головам, потом обозначилась группе и сличила всех по ФИО. Загрузились в автобус и покатили до гостиницы. Народ восторженно глядел в окошки, пока я кратко рассказывала о программе мероприятия, предосторожностях нелишних в Италии. Предупредила, что сегодня день на адаптацию и всевозможные застолья, а завтра с утра начинаем трудиться. Припугнула, что первую картину должны выдать уже через три дня, иначе за проживание и питание каждому придется оплачивать из своего кармана. Художники, пока еще ошарашенные перелетом (большинство вообще первый раз выехало за границу), заморскими видами, добавим еще будущий обильный ужин с замечательным вином (отметить приезд надо - я не зверь, я это понимаю), согласны были на все. Плюс потрясающий вид на тосканскую долину за ужином и завтраком - очень сильно надеюсь, что все это возбудит Муза каждого из них. А когда с Музом получается договориться, то тогда побоку и развлечения, и возлияния. У меня была ставка именно на это - ошарашить и вдохновить, расслабляться будем потом.
Перекусили на одной из заправок, по прибытии без эксцессов заселились в номера и распрощались друг с другом до ужина. Я уже почти залезла под душ, когда истерично забарабанили в дверь. На пороге одна из девиц мини-мини, все так же на шпильках, все в том же мини и с трясущимися губами.
- Василиса, - с ходу перешла она на ультразвук, - у меня пропал чемодан! - и слезы градом.
Я подвисаю на доли секунды, потому что отчетливо вспоминаю, как мини-девица под именем Оксана, закатывала свой чемодан в гостиницу. Его не могли уволочь из гостиницы, да и кому он нужен! Может у нее два чемодана было? Нафига два чемодана шмоток тащить с собой в Италию? Так, не о том я думаю.
- Оксанушка, - почему-то иначе не получалось ее называть, не смотря на все ее попытки выглядеть богемной фотомоделью, тянула только на Оксанушку, - ты хорошо смотрела?
Да я же сама видела, как все расходились со своим багажом по номерам, в холле не оставалось никакого чемодана, потому как я с Данте еще минут двадцать утверждала обеденное меню для нашей группы на завтра. Там точно не было никакого чемодана. Может Оксанушка номера перепутала, на идиотку она не похожа, но с непривычки могла просто не в тот номер зайти.
- Пойдем в твой номер, посмотрим, - спокойно предлагаю ей, потому как девица уже захлебывается своими переживаниями.
Заходим в номер, вижу один чемодан, распакованный наполовину и соседку в полотенце после душа, восседающую на кровати в сочувствии поджимающие губки. И второй чемодан.
- Оля, - обращаюсь к завернутой в полотенце, и указывая на раскрытый багаж, - это твой чемодан?
- Да.
- А это? - киваю на закрытый.
Та пожимает в недоумении плечами.
- Оксан, это чей чемодан?
- Да я не знаю, - нервно вопит она, и опять заливается тихими слезами.
Перед глазами всплыла картинка, как две мини девицы на шпильках проходят узкий проход, катя за собой большие чемоданы. Оксанушка катила именно этот чемодан. Среди нашей группы у мини-девиц самые большие чемоданы.
- Оксан, когда я тебя встречала, ты была именно с этим чемоданом.
Она в панике смотрит на меня.
- Чемодан мой, но вещи там не мои, - уже заикаясь от молчаливых слез, выдавливает она.
Это как такое вообще возможно? И тут меня посещает стойкое ощущение, что спокойно расслабиться у меня сегодня не получиться. Подхожу к чемодану, открываю крышку, мда-а-а, надо полагать, что это не Оксанушкины вещи: пара стоптанных сандалет... мужских... Футболки не первой свежести... мужские... Детские вещи грязные... и прочее - полный чемодан грязных вещей. Замеча-а-ательно, Оксанушка попутала чемоданы. Успокаивает одно, что в Москве она их попутать не могла, так как багаж летел транзитом. Каждый уважающий себя иностранец обязан повесить бирку на свой чемодан, именно для таких случаев.
- Уфф, - облегченно выдыхаю, видя сбоку на чемодане 'Габриэле Монте и тел.', вписанные мелким почерком в поле для записи владельца.
- Ты куда смотрела? - не сдерживаюсь я, и тут же одергиваю себя, если она в первый раз летит самолетом (художники, в большинстве своем, люди очень не богатые, и далеко не все могут себе позволить съездить за границу, а многие к этому и не стремятся), то подобных тонкостей может и не знать.
- Я чемодан у брата взяла, он меня прибьет, - смотрит на меня с надеждой, как на всемогущую.
Я не Бог, я нянька. Набираю номер телефона, указанный на чемодане и через несколько минут радую Оксанушку.
- Твой чемодан остался в аэропорту, нужно за ним съездить и обменять. Собирайся, и не забудь чужой чемодан и свои документы, - вздыхаю я, окончательно распрощавшись с послеобеденным планами на отдых.
Оксанушка кивнула головой и скрылась в ванной, а я пошла искать машину, чтобы съездить в аэропорт... опять... Сильно не хотелось представлять, что о нас подумают, когда я расскажу о проблеме. Ну да, Оксанушка ступила, схватив не свой чемодан, но и я не проверила, а я как-никак нянькой назначена. Дело еще осложнялось тем, что сейчас самый разгар сиесты, и каждый нормальный итальянец в это время не работает, городок у нас не большой и днем такси найти не реально, то есть, машины-то стоят, но без водителей.
Данте, на мое счастье, находится за стойкой регистрации, плавясь в блаженной неге ничегонеделанья.
- Данте, милый, - улыбаюсь ему обворожительной улыбкой.
Он мгновенно теряется от меня такой мило-обворожительной и с опаской косится на лестницу, на которой корячится Оксанушка, глухо стуча чемоданом по ступенькам.
- У нас проблема, - возвращаю его внимание, - вот эта милая девушка...
Она на самом деле милая, особенно по итальянским меркам: невысокая, стройная, но с округлостями в нужных местах, и с распущенными до пояса прямыми волосами цвета спелой ржи.
- Случайно спутала чемодан, - продолжаю я, - он ждет ее в аэропорту, но нужно как-то туда и обратно нам добраться, - и опять обворожительная улыбка в его сторону.
- Но сейчас, сиеста, - не понимает он меня.
- Да, но пока мы доедем, она как раз и закончится.
- Да! Но СЕЙЧАС сиеста, - не хочет он меня понимать.
В принципе пара часов погоды особенной не сделает, но дозвониться до аэропорта не реально, а они могут и затерять чемодан, не специально, но могут. Слышу, как Оксанушка, шурша колесиками чемодана, подходит сзади.
- Оксанушка, улыбнись очаровательно итальянцу, - не оборачиваясь, прошу ее по-русски. Она девчонка красивая, это должно пронять его.
- Можно, я лучше словами, - раздается сзади мужской голос.
Оборачиваюсь. Марк. Ну коне-е-ечно, как же без него, по спасательной части у него всегда хорошо получалось. Оксанушка сидит чуть подалее на диване, а Марк с ее чемоданом рядом со мной и смотрит. Молча. Вопросительно. Де жавю, у меня губы сами начинают растягиваться в улыбку.
- Подскажи, пожалуйста, где сейчас можно взять машину? - спрашиваю его.
- В смысле 'взять'?
- До аэропорта и обратно, нам чемодан надо поменять.
Марк обводит взглядом чемодан, меня, Оксанушку, Данте, опять меня.
- Поехали, - говорит он просто, разворачивается к двери, и, не глядя на нас, укатывается вместе с чемоданом на выход.
В глубоком принципе, мне можно и не ехать, знаю, что Марк сделает все в лучшем виде, он создан для того, чтобы решать, хорошо решать чужие проблемы. У него это как-то легко и естественно получается. Но, нянькой же меня назначили, почему Марк должен решать проблемы нашей группы? Совесть воззвала к рассудку, заставляя двигаться и тело.
Загружаемся в миниавтобус, мы с Марком спереди, Оксанушка с чемоданом сзади. И едем. Молча. Радио негромко играет. А мы молчим. Едем. Молчание не напрягает. Долго едем, где-то часа через полтора сворачиваем к заправке.
- Мне надо заправиться, да и кофе можно выпить.
Выходим из машины - на улице пекло, прячемся внутрь кафешки к кондиционеру, стоим у витрины, выбираем чем бы перекусить. Оксанушка в своем мини притягивает все взгляды к нашим персонам, даже туристы завернули на нас головы.
- Девчонки, вы никак русские, - подходит к нам славянин лет тридцати и улыбается всей широтой русской души.
И улыбается мне. Это странно. Я, конечно, тоже красотка и даже в платье сегодня, но оно ниже колена, потому по сравнению с почти голой Оксанушкой явно проигрываю. Или нет?
- А Вы откуда? - возвращаю улыбку парню.
- Из Мурманска.
- Это там, где вечные снега? - удивляюсь.
- Ага, - улыбается еще шире, - а вы откуда?
- А мы с Иркутска.
- Это там, где медведи по улицам ходят? - вворачивает ответную шпильку.
- Если бы только медведи, - с сожалением жму плечами.
Краем глаза замечаю Марка, который только что вошел, нашел нас глазами и замер враздумии. Он еще кофе хотел попить, так что подождем его. Возвращаюсь взглядом к парню, он видимо что-то у меня спросил и ждет ответа. Странно. А где я была, когда он спрашивал?
- Извини, выпала из реальности, - отвечаю ему, - ты что-то хотел?
- Да нет, просто поболтать, а то у нас в группе одни тетки старше сорока.
Подходит Марк, кивком головы здоровается с парнем, потом обращается к нам.
- Василиса, тебе чай?
- Да, - теряюсь я.
- С молоком, - утверждает он.
Утвердительно киваю с улыбкой.
- А Вам? - оборачивается он к молчаливой Оксане.
- Я, наверное, кофе, - смущается она.
Марк своей галантностью может любого засмущать. Мы прощаемся с мурманчанином и садимся за маленький столик, ждать свои кофе-чаи.
- Василиса, а ты с Марком давно знакома? - обрела дар речи Оксанушка.
Как-то я не успела подготовиться ни ко встрече с Марком, ни к тому, что уже с ним встретилась, ни к тому, какую легенду можно рассказать окружающим, если будут спрашивать. Вот честно, даже мыслей никаких в голове не перекатывалось по поводу Марка, словно к этой зоне мне нет доступа.
А вот и он сам с напитками и тарелкой пироженных. Расставил перед нами чашки, пододвинул ко мне тарелку с эклером. Эх, повезло же кому-то с таким заботливым.
- Спасибо, - поблагодарила его.
Ответил скупой улыбкой, внимательно разглядывая меня, я попивала чаек тоже поглядывая на него. Обаятельный все же он, хотя нет, дело даже не в обаятельности, а в той монументальной надежности, которая исходит от него. И еще, он насквозь свой, родной.
- Марк, меня Оксаной зовут, - принялась щебетать соседка по столу, - какой кофе вкусный, спасибо.
- Пожалуйста, - перевел взгляд на нее, и снова вернулся ко мне.
- Марк, а Вы давно знакомы с Василисой?
Мы синхронно с недоумением посмотрели на вопрошающую. Всю из себя милую и участливую. Непосредственность - это, конечно, хорошо, но до определенно возраста.
В аэропорту нас промурыжили долго - это же Италия, тут торопиться не принято. К счастью не потребовали полный список вещей, находящихся в чемодане. Оксана уже порядком устала и от длительного перелета, и от разницы времени, и от шпилек, и от мини и напоминала зомби, только кивая головой на задаваемые через меня или Марка вопросы. Наконец, обменяв чемоданы, и заглянув вовнутрь дабы убедиться, что этот действительно наш, отправились обратно.
Возвращались потемну, Оксана срубилась на заднем сиденье через полчаса, скинув свои шпильки - оно и понятно, по иркутскому времени уже утро скоро, она больше суток в них рысачит.
- Как вообще у тебя дела? - негромко спросил Марк, чуть заглушая негромкую музыку.
- По-разному, но вобщем все хорошо. Много планов, много интересных идей, вот времени не хватает.
- Все как обычно, - усмехнулся, не отрывая взгляда от освещенного автобана.
Неужели до сих пор злится? Тут я даже спорить не буду, я бы на его месте меня вообще на пушечный выстрел к себе не подпустила, а он еще разговаривает и помогает.
- Муж? Дети? - не отрывая глаз от дороги, интересуется.
Я на итальянский манер делаю рыбку рукой, мол все нормально. И понимай, как знаешь.
- Значит, все хорошо! - подытоживаю, чтобы уж совсем увериться, что он не держит на меня зла.
Отрывает взгляд от дороги и смотрит на меня, спокойно, без эмоций и, молча, возвращается к дороге. И как это понимать? Ну ладно, нет, так нет. Действительно, чего это я лезу в чужую душу. Обойдусь. Молчим до самой гостиницы.
Марк открывает дверь в салон микроавтобуса.
- Буди Оксану, а я чемодан до камеры ей донесу, - бросает мне, вытаскивает чемодан и уходит с ним в гостиницу.
Я транспортирую полусонную девицу до ее номера, на встречу попадается Марк уже без чемодана, благодарю его, наблюдаю, как Оксана закатывает чемодан в камеру, заходит сама и отправляюсь к себе. Для ужина уже поздно, да и подустала я со всей этой ездой, завариваю себе ромашку и выхожу на балкон ответить на почту. Мое окно и балкон смотрят в парк, тут в любое время тихо и не жарко, так как деревья щедро делятся тенью.
Попиваю травяной чаек и отвечаю на письма. Мама высказывает недовольство от имени всего моего семейства: 'не позвонила, а обещала, а мы ждали'. Каюсь, виновна, но когда мне было звонить?
Топ менеджер миланской выставки просит в речи с благодарностью упомянуть спонсоров. Еще и речь писать, надо две штуки, одну на награждение, вторую на закрытие. Я все же серьезно настроена на призовое место.
Неожиданно в скайпе появляется Васька. Странно, так рано она не просыпается, стучусь к ней с этим вопросом, отвечает, что бессонница и тут же набирает меня поговорить. Приходится с компом уходить в номер, чтобы не разбудить соседей и еще балкон закрыть.
- Ну и как там у тебя? - интересуется подруга, мятая и нечесаная со сна, - встретила своих?
Рассказываю ей кратко сегодняшние приключения с розыском автобуса и поисками чемодана, Васька похихикала, сходила с ноутом на кухню, заварила себе кофе.
- А как оно вообще? - зевнула мне в экран и потянулась губами к гигантской кружке с кофием.
- Тут Марк, - тихо сообщила я новость и поджала губы.
Васька зависла с вытянутыми трубочкой губами у края чашки, скосила глаза на экран. Сделала несколько глотков, поставила кружку, поводила пальцем по ее ручке, медитируя на кофейную жижечку, и несмело подняла глаза на меня.
- Ты ему скажешь? - негромко спрашивает.
Теперь я взяла минуту молчания, выводя невидимые узоры по клавишам ноута. Потом ответила.
- Вась, я не знаю... У него все хорошо... - пожимаю плечами, словно оправдываясь. - Жениться собирается... - подняла на подругу глаза. - Свадьба через три месяца, подготовка к ней идет полным ходом. Ну и к чему ворошить прошлое?
Василина, молча, смотрит на меня, заранее поддерживая любое мое решение.
- А как он вообще?
- По всякому, раз - нормально, раз - бесится.
- У вас сейчас самое веселье начнется, и без меня, - вздохнула подруга.
- Да как-то не до веселья, успеть бы все сделать.
- Не вешай нос, - улыбнулась Васька в монитор, - пойду на пробежку пока дождь не начался.
- Пока.
Утро. Тоскана. Запах кофе, выпечки и утренней свежести. Но у меня каждый раз, когда эти ингредиенты смешиваются в воздухе, ассоциация с Сицилией.
Спускаюсь к завтраку, все наши в сборе, сидят порознь за маленькими столиками (столы специально для нашей группы сдвигают на обед и ужин) и... похмелье? Откуда? Мы же оговорили с Данте, что на человека по стакану вина и не более. Лучше всех себя чувствуют Оксана (это понятно, ее срубило еще в машине), Любаня (ее вообще с трудом представляю выпивающей), Татьяна с Маргаритой, им за сорок (то ли пить умеют, то ли спиртное их не сильно интересует) и Антон, который племянник администрации. Люди взрослые, я всех предупреждала, что сегодня по плану рисуют ВСЕ!
Обошла всех, поздоровалась и оповестила, что через час жду в холле отеля с мольбертами и красками и уселась завтракать. Завтрак для меня - это по-прежнему главная трапеза дня, потому без спешки, с удовольствием поглощаю оный и любуюсь... любуюсь утренней, просыпающейся тосканской долиной. Настроение чудесное, хочется просто нарисовать тосканский пейзаж - на меня три картины с носа, тоже распространяются.
Все, поднимаюсь из-за столика, заполненная позитивом до самой макушки, иду на выход, здороваясь, по ходу движения, с постояльцами отеля - тут так принято, что все со всеми здороваются. Еще раз напомнила Эдуарду, находящемуся в глубокой задумчивости, об общей встрече через двадцать минут, делаю шаг в сторону выхода, и тут меня перехватывает Марк.
- Василиса, - негромко окликает, нагоняя меня со спины.
Разворачиваюсь к нему.
- При..., - и подвисаю, цепляясь взглядом за его шею, -...веет, - поднимаю глаза выше, но взгляд все равно возвращается к шее, там висит очень даже симпатичный мужской чокер из витых бусин гагата, красных таблеток натурального коралла и черненого серебра.
- Что? - смутился Марк.
Ой, он все еще умеет смущаться.
- Ты стал носить украшения? - не могу сдержать улыбки.