Лазарева Евгения Михайловна : другие произведения.

Лабиринт, глава 7

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мы не умрем никогда. "Нызга"

 []
  Глава 7
  ----------------------------------------------
  - Нет, девчонки, давайте сначала поедим, - говорит Катя, пока мы разбираем вещи.
  - Да мы разомлеем и больше никуда не пойдем, - отвечаю я ей, выкладывая зубную щетку и пасту.
  - А что тут за воздух! Прелесть, - мечтательно щурит глаза Машка. - Просто не надышаться.
  - Кто-нибудь включил отопление?
  - Конечно, - теперь я вытаскиваю шампунь и раздумываю, куда бы его поставить, чтобы на полочке осталось место для других. - Ты бы уже околела. Без отопления-то.
  - Очень смешно, - ворчит Катя. - Ага.
  - А я разве шутила?
  - А разве нет?
  - Нет, конечно. Просто отвечала на прямо поставленный вопрос.
  - Кто открыл в спальне окно?!
  - Я. А что?
  - Тебе жарко?
  - Да воздух же застоявшийся. Что ты?
  - Вот перед сном и проветрили бы. Еще и не нагрелось ничего.
  - Прикинь, она картошку чистит, - заговорщически сообщает Машка, появляясь со своей порцией туалетных принадлежностей.
  - Кто?? - вытаращиваю я глаза.
  - Дед Пихто! - продолжает она. - Будто нас тут целая дюжина.
  - Катя! - тут же бросаю я свой шампунь. - Кать, ну ты чего, в самом деле?
  - А что такое? - Катя в фартуке в мелкий синенький цветочек деловито орудует ножом. - Вон и вода уже закипает. Сейчас перекусим, и вперед.
  - Блин, - хватаю я другой нож и тоже принимаюсь за картофелину. - Договорились же, что поужинаем в кафе, чтобы время не тратить. А потом погуляем на сон.
  - Да ну их к черту. Есть хочется, - она взглядывает на меня. - Шла бы ты вещи разбирала. Сейчас ведь всю кофту замочишь. Ведь не взяла фартук? Не взяла?
  - Ну, не взяла, - честно говоря, такая мысль даже в голову мне не приходила.
  - Ну вот. В мокром гулять пойдешь?
  - Сейчас поедим, винца захочется. Свечей. Камин вон зажечь, - входит Машка. - И точно не до свежего воздуха будет.
  - Слушай, ты обедала, а мы с Васильной нет. Неужели ты не голодная? - оборачивается Катя ко мне.
  
  Тщательно прислушиваюсь к своим ощущениям. Похоже, что в животе бурчит.
  
  - Вот видишь, - показывает язык Машка. - Ничего она не хочет.
  - Васильна?
  - Да нет. Вообще-то хочу. Но в кафе было бы быстрее. И там бы мы точно не остались возлежать на диванчике.
  - А кто-то возлежит? - Катя открывает банку с тушенкой и принимается озабоченно выкладывать ее в кастрюльку с кипящей картошкой.
  - Мням, как пахнет вкусно, - вытягивается Машка в сторону варева.
  - Ага-а? - оглядывается на нее Катя.
  - Да разве я против похомячить? - Машка строит уморительную рожу, и мы не можем удержаться от смеха. - Только вернемся, и опять жрать захочется. После свежего-то воздуха.
  - То есть винца тебе уже не захочется? - изображает осуждение Катя.
  - Да все ей захочется, - говорю я и показываю Машке язык. - Конфеты получше припрячь, - перехожу на свистящий полушепот. - А то недосчитаешься.
  - Ну все, - снимает кастрюльку с плиты Катя. - Уже готово. Девчонки, накрывайте на стол.
  
  
  После ужина мне с трудом удается собрать подруг на прогулку. Одна валяется на диване, другая в кресле. Обе пузом вверх и удовлетворенно цыкая зубами. А на мои понукания отвечают вялыми протестами. И только когда я в полном обмундировании собираюсь открыть входную дверь, чтобы отправиться в ночной мрак в одиночестве, сначала одна, а потом и вторая с оханьем и причитаниями начинают одеваться.
  
  - Куда это ты? - слабым голосом интересуется Катя, и ее криво надетая шапка смотрится особенно нелепо в неверном свете раскачивающего от ветра фонаря. - Аллейка ведь там.
  - Да зачем нам аллейка? - парирую я, таща обеих за руки. - Погуляем по дорожке. В лесу.
  - В ка... В каком еще лесу? Темно ведь.
  - Там светло. Дорожка широкая, и луна, смотри, светит. Да скажи же ей, Машка! Ты ведь не один раз тут была.
  - Ну была, - лениво замечает та. - Ты, небось, нас еще и через трубу потащишь?
  - Какую трубу? - резко тормозит Катя. - Не согласна я ни на какую трубу. С таким пузом мне ее не перелезть.
  - А набивать надо было меньше, - солидно говорю я. - Пузо-то. Кто полбанки огурцов сожрал? - со зловещим выражением оборачиваюсь я к ней.
  - Ага, будто я одна ела, - сопит она. - И потом, огурцы - не мясо. Машка вон чуть не всю тушенку перетаскала из кастрюли. И ничего.
  - Ну и перетаскала, - с независимым видом отвечает та. - Вкусно же было. С картошкой-то. А вы якобы и не таскали?
  - Так, красавицы, - останавливаю я их. - Здесь нужно встать на вот эту приступочку, и с той стороны - так же.
  - Что еще за приступочка? Ничего не вижу!
  - Да видишь ты все, - начинаю я сердиться. - Дорожка-то освещена. Сейчас вот брошу вас тут и пойду одна.
  - Давай я первая, - вмешивается Машка. - Я тут сто раз лазила.
  
  Мы гуськом переходим через трубу и оказываемся в полосе лунного света. Как в тоннеле, где по обеим сторонам высятся стены темных деревьев.
  
  - Нет, девчонки, - констатирует Машка. - Какой, все-таки, воздух. Прямо не надышаться. А у нас? Кошмар, чем дышим.
  - Здесь, что ли, жить хочешь? - у Кати не только шапка, но и куртка надета как-то криво, и замечаю я это только сейчас.
  - А почему нет? - на лице Машки опять появляется мечтательность.
  - Тут работать негде, - возвращает ее к реальности Катя. - За свою квартиру ты здесь купишь трешку. Но после этого будешь сосать лапу. Или торчать продавщицей в каком-нибудь ларьке. И это, заметь, в лучшем случае.
  - Как-то по-дурацки все устроено, - вклиниваюсь я в их диалог. - Либо работа, либо экология. Нет, чтобы все в одном флаконе.
  - И вовсе тут не сыро, - Машка бодро шагает впереди нас. - И совсем не грязно. Чего этот мужик плел?
  - Водитель, что ли? - Катя вновь принимается цыкать зубом.
  - Ну.
  - Да идиот какой-то. Цену себе набивал. А ты и распустила уши.
  - А ты будто не распустила, - топает Машка ногой.
  - Всех этих мужиков вижу насквозь, - продолжает цыкать Катя. - Никакой хренотык меня не проведет.
  - Девчонки, - притормаживаю я. - Вы чего ссоритесь? Глядите, как красиво!
  - Ссоримся? - изумляется Катя, и кажется, что ее шапка еще больше съезжает набок. - Ну, ты, Васильна, даешь. Будто первый день нас знаешь, ей-богу. Прикалываемся мы, прикалываемся. Веселим, так сказать, себя на лоне природы.
  - Смотрите, - показывает рукой Машка. - Тут даже болото не замерзло. Лунный свет мерцает по воде.
  - Болото? Надеюсь, через болото-то ты нас не потащишь? - Катя подозрительно щурится в мою сторону.
  
  Мне становится смешно и донельзя хорошо на душе. Что за счастье идти вот так, через лес, вдыхать чистый воздух, любоваться небом, деревьями. И знать, что рядом только близкие друзья, а впереди - почти два дня отдыха.
  
  
  - Ну вот, практически готово, - Катя заканчивает нарезать тонкими ломтиками сыр. - Ты свечи вытащила?
  - Нет. Я включала сауну. А теперь, - вожусь я у раскрытой заслонки камина. - А теперь вот пытаюсь разжечь дрова.
  - Дрова, говоришь? Влажные, наверное, подсунули.
  - Наверное. Черт!
  - Чего ты там? - выглядывает Катя из кухонного закутка. - Не обожглась?
  - Да нет. Плохо загораются, зараза.
  - Да ты возьми газету. Специально же привезли. Интересно, а где Машка?
  - Машка? - разворачиваюсь я и от резкого движения падаю на задницу. - Ф-фу, черт! Сейчас Машку и припрягу. Машка! Маш!
  - Чего? - мгновение спустя царственно появляется она из спальни с бокалом вина.
  
  Мы с Катей несколько обалдеваем. Потом Катя хмыкает, чешет нос.
  
  - Ты чего это там зашухерилась, а? Мы тут делом с Васильной занимаемся. А ты что?
  - И я. Хм-хм, делом, - она совершает изящное движение кистью руки, и мы обалдеваем еще больше. - Вино вот открывала.
  
  Катя несколько секунд иронически вытягивает губы, затем интересуется:
  - А ты его, случаем, там до донышка-то не наоткрывала?
  - Хорошее, кстати, вино, - Машка садится в кресло и ставит бокал на подлокотник.
  
  Мы с Катей переглядываемся. Я делаю попытку подняться с пятой точки.
  
  - Чего вопросы игнорим? - Катя засовывает руки в карманы фартука и принимается выразительно шевелить там пальцами.
  
  А я внимательно смотрю на Машку, на ее раскрасневшиеся щеки, несколько осоловелые глаза, томную позу. И понимаю, что эта порция у нее уже не первая.
  
  - Пойду-ка я действительно проверю, осталось ли нам хотя бы по рюмке.
  - Правильное решение, - комментирует Катя. - Может, рыбки еще открыть?
  - А ты есть опять хочешь? - оборачиваюсь я уже от двери.
  
  Она усмехается и приглаживает косу.
  
  - Я о будущем думаю. О нас часика через полтора.
  - Часика через полтора ты будешь уже в саунке париться.
  - Ну ладно, как хочешь. Ох ты, боже мой, уже девять. Пора Толстика контролировать, - Катя оставляет свои кухонные занятия и тянется к сумке.
  
  В спальне полумрак, горит одна прикроватная лампа. И от этого неверного света пространство кажется таинственным и склонным к изменениям. Мне даже не по себе становится. Вдруг выйду обратно, а там - никого. Или только кто-то один. Или у кого-то снова пятно на щеке. Да вообще может случиться, что угодно.
  
  И тут на глаза мне попадается явно початая бутылка. Да, подруга наша постаралась. Хорошо хоть, что про нас не забыла.
  
  Тень падает на кровать, и я вздрагиваю. Резко оборачиваюсь.
  
  Но это оказывается Машка, появившаяся бесшумно и улыбающаяся грустно.
  
  - Что-то я совсем, - говорит она и крутит пальцем у виска. - Катя вон не забыла проверить мужа, а у меня Светка совершенно из головы вылетела. Как же так?
  
  Это она верно заметила. Ладно мы про ее дочь забыли и не напомнили, но ей-то самой разве все равно?
  
  - Так позвони сейчас. Где у тебя телефон?
  - Да в сумке, где ж ему еще быть. Но сам факт, - она садится на кровать и принимается рыться в рюкзаке. - Слушай, - поднимает она голову. - А у тебя нет ощущения, будто все переменилось, едва мы въехали на эту базу?
  - В ка-каком смысле? - не сразу реагирую я.
  - Ну, словно все вокруг стало иным. Не так, как прежде. А прошлое отдалилось и сделалось ненастоящим. Не зря ведь я про Светку забыла.
  - Н-нет.
  - А я вот даже тебя вспомнила. Как ты тогда вышла из комнаты, а вернулась в совершенно другой мир.
  - Может, и неправда все это, - сажусь я с ней рядом, вглядываюсь в лицо; и оно кажется мне донельзя потерянным. - Провалы в памяти, или еще что-то в этом роде.
  - Словно прошлого нет. Но нет и будущего. А есть только этот краткий миг, выделенный нам для каких-то целей.
  - Слушай, чего ты такое несешь? Ну-ка, прекрати, - я стискиваю ее руку так, что Машка морщится.
  - Что это вы тут спрятались? - появляется в проеме Катя. - Все готово. Стол накрыт. Камин пылает, - она щурится, всматриваясь. - Да что это с вами такое?
  - Машка считает, что, переступив ворота базы, мы перешли черту другого мира, - поясняю я.
  - Это какого? - тут же интересуется Катя. - Загробного, что ли? - она немедленно садится. - Ой, нет. Я с вами реально чокнусь.
  - А ты разве ничего не почувствовала? - Машка с силой выдергивает кисть из моих пальцев и выпрямляется.
  - Нет, конечно, - Катя ерзает в нетерпении. - Блин! То у одной бзик, то у другой. Вы бы передышку давали, что ли. А то хоть стой, хоть падай, честное слово.
  
  Мы некоторое время молчим. Все трое.
  
  - Звони теть Тане, - наконец говорю я Машке. - Ведь совсем поздно будет. Она же у тебя рано ложится.
  - А ты еще не звонила, что ли? - изумляется Катя.
  - Представь себе, нет, - отвечаю я за нее. - У нас, оказывается, нет ни прошлого, ни будущего.
  - Да ну вас к черту, в конце-то концов, - резко встает Катя. - Пойдемте, хватит дурью маяться.
  
  Мы с Катей садимся на диван, а Машка, устроившись в кресле, принимается набирать номер.
  
  - Ну что, как Толстик? - спрашиваю я вскрывая конфеты, пока Катя разливает вино.
  - Да никак, - она нахмуривается.
  - Как это "никак"?
  - Мам, привет, - улыбается телефону Машка. - Как там у вас дела? Света не шалила?
  - Не берет трубку, осел, - отвечает Катя, глядя на Машку.
  - Так позвони на сотовый, - я откусываю конфету и зажмуриваюсь - конфета оказывается исключительно вкусной.
  - А-а, ну понятно, - Машка начинает покачивать ногой. - Ну, ты ей не разрешай, что ты. Ей нельзя, да и разбалуешь.
  
  Катя переводит взор на меня и пару секунд изучает.
  
  - А ты действительно думаешь, что я звонила только на городской?
  - Да, мам, у нас все в порядке. Ага, просто замечательно.
  - Спросила на всякий случай. Чего ты заводишься? Попробуй лучше конфеты. Не оторваться.
  - Нет, мам. Ага, - Машка обводит рукой гостиную, словно показывая тете Тане обстановку. - Сидим вот с девчонками. Ага. Камин, да.
  
  Катя медленно разворачивает обертку, откусывает. На долю секунды мне видны ее крепкие белые зубы.
  
  - В сауну еще не ходили. Нет. Воздух - да. Не хочет спать, говоришь?
  - Достал он меня что-то, - тихо, будто только себе, говорит Катя. - Все "я" да "я". А про меня - вообще в десятую очередь.
  - Сказку ей почитай. Чего ты? Ну, ту - "Васютино лукошко". Ага. Она ее любит, ты же в курсе.
  - Наверняка опять напились до чертиков. Специально ведь машину не взял утром. Знаешь, - она взглядывает на меня. - Иногда так и тянет сделать что-нибудь ему назло. Чтобы проучить, чтобы понял. А то до сих пор не взрослый мужик, а любимый и единственный мамочкин сынуля.
  - Да мы же с тобой уже сколько раз эту тему обсуждали? - я тянусь к бокалу, но Катя меня останавливает, показывая глазами на Машку.
  - Да, наверное, в понедельник заберу. Ага, из садика. Да ты что?
  - Ты, конечно, молодец. Поставила вопрос ребром. Только теперь ты уже почти что свободная женщина. По сути, у вас все кончено.
  - Да не по сути, а окончательно. Такое впечатление, что он лишь рад этому.
  - Ну, и у меня будет что-то вроде этого. Если тоже поставить вопрос ребром. Все они считают, что стоит им просто-напросто свистнуть...
  - Да, мам, пока. И тебе того же. Ага, - Машка отключает телефон, несколько секунд улыбается, а потом тянется и кладет его на стол. - Ну что? - обращается она уже к нам. - Все шепчемся? Секретничаем?
  - Да нет, тебя ждем. А между делом благоверным кости перемываем.
  - Хорошее дело, - соглашается Машка. - Здорово как, правда? - она окидывает взором комнату, задерживается на пылающем камине.
  - Ну что, все в порядке?
  - Со Светкой-то? Ну да. Только халву все у мамы выпрашивает, чуть не полкило уже оприходовала, да спать никак не ложится, капризничает.
  - Халву? - поднимает одну бровь Катя. - Зря мы, девчонки, халвы не взяли. Прямо детством повеяло.
  - Хватит рассусоливать, - говорю я. - Давайте, девчонки, за нас, - поднимаю бокал и строю им рожу.
  
  Они фыркают и тоже поднимают - свои.
  
  - Чтобы все у нас было супер. Да, подруги? - Катя водит бокалом из стороны в сторону.
  - Да ты сейчас все расплескаешь, - волнуется Машка. - За нас! За самых сногсшибательных девчонок на белом свете! - она отпивает и тянется к конфетам.
  - А что, девчонки, хорошо сидим. Камин так уютно горит...
  - Трещат свечи, - подхватывает Машка. - Завывает за окном ветер, шумят сосны.
  - А у нас тепло, светло и уютно, - заканчиваю я.
  - Ага, - соглашаются они хором.
  - Вкусное вино. Не зря ты его так основательно пригубила, - поддразниваю я Машку и показываю ей язык.
  - И конфеты зашибенские. Ты где такие купила?
  - Да и сырок неплох, - Катя причмокивает и тянется за следующим ломтиком.
  
  Некоторое время мы просто сидим. Глядим на огонь. На его переливы и смену цветов. И каждая, наверное, думает, как замечательно, когда тебе спокойно, никто не тормошит, ничего не требует. Вот просто сидеть, смаковать вино, перекатывать во рту конфету, откусывать сыр.
  
  - А давайте рассказывать страшные истории, - вдруг предлагает Катя, и мы с Машкой в изумлении выставляемся на нее.
  - Чего? - первой высказывается Машка. - Вот от тебя-то сто процентов не ожидала.
  - Рассказывать страшные истории давайте, - как маленькой отчетливо поясняет Катя.
  - Зачем? - вставляю слово и я.
  - Ну, так хорошо тут с вами. До того хорошо. Что действительно хочется вспомнить детство, - Катя смотрит то на меня, то на Машку. - Что, неужели в детстве ни разу не сидели с подружками в темной кладовке или под столом с длинной скатертью - ну, для пущего страха? И не рассказывали страшных историй?
  - Н-ну, не помню, - в сомнении двигает бровями Машка.
  - Здорово так - напугаться-напугаться, - Катя улыбается. - У нас Сонька как-то даже обоссалась со страху. Ну а потом вылезти на свет и побежать в кухню, где бабушка уже напекла горячих пирожков. И выпросить на всех. Да не по одному, а по два и даже три.
  - А ночью? - спрашиваю я.
  - Что ночью?
  - Нормально ночью-то потом спала? В туалет, например, нормально выходила?
  
  Катя откидывается на спинку кресла, ставит бокал на стол и сцепляет руки на животе.
  
  - Ну, как тебе сказать-то?
  - Скажи, как есть, - фыркаю я.
  - Ну, не по себе, конечно, бывало. Только я-то ведь не Сонька, на вещи смотрю реально. И события отчетливо делю на те, которые могут быть, и те, которые не случаются в принципе. А не случаются потому, что попросту невозможны.
  - Да почему невозможны-то? - Машка подается вперед и от возмущения шмыгает носом. - С чего ты взяла, что может быть, а что - нет?
  - Во-первых, к области вымыслов относится то, что никогда не видела лично я или люди, мнению которых я доверяю.
  
  Тут уже наступает Машкина очередь фыркать. А я говорю:
  - Слушай, но это же чистой воды маразм.
  - Это почему еще?
  - Ну, вот ты никогда не видела шаровую молнию. Не видела ведь?
  - Ну, не видела, - Катя принимается крутить конец косы.
  - Но это же не означает, что ее не существует, что она - выдумка. Или взять какие-нибудь частицы, нейтрино какие-нибудь, например. Ты их тоже никогда не видела и не ощущала. Однако они есть на самом деле!
  - Да вы не дослушали, - усмехается Катя. - Есть и "во-вторых".
  - Так что же это? - воинственно интересуется Машка и ерошит вихры.
  - Ну а во-вторых, не может быть того, что не укладывается в известные нам законы природы. Соответственно, все, что вне этого - выдумка или плод воспаленного или больного воображения. Расстроенная психика, наконец.
  - Слушай, - Машка тоже отставляет бокал. - Ты же сама говоришь - "известные нам". Верно? А с чего ты взяла, что нам известно все? Когда-то и автомобиль показался бы бредом, и тот же сотовый телефон. Да и вообще куча всего, что сейчас мы считаем обыденностью.
  - Ой, Маша, - еще шире улыбается Катя. - Но ведь тогда, когда твой автомобиль казался бы чудом, его как раз и не было. Точно? Где же тут противоречие? Все в свое время.
  - Машка привела неудачный пример, - говорю я. - Я же имела в виду природные явления, а не конструкции, придуманные человеком.
  - Ну хорошо. Сделаем маленькое уточнение. То, что не является фактом, многократно зафиксированным многими людьми, является выдумкой. Так пойдет?
  - Да ну, ерунда какая-то, - Машка принимается потирать колено, словно она только что ушибла его. - Если ты ни во что такое не веришь, для чего же тебе эти страшные истории тогда?
  
  Катя щурит глаза, которые без туши и теней кажутся несколько беззащитными. Причмокивает губами.
  
  - Это интересно, забавно. Ну и неплохо убивает время.
  - А я считала, что мы и так неплохо проводим его, - мне становится даже немного обидно.
  - Сейчас - да. Но я же не имела в виду "конкретно сейчас". Я говорила про "вообще". Сейчас мне хотелось бы просто подбавить красок в просто "хорошо". Вот и все, - Катя берет бокал и делает глоток. - Не понимаю, чего вы обе вдруг взъелись.
  
  И правда, чего это мы? Какая, в самом деле, разница, что именно думает по этому поводу Катя. Вокруг тихо, спокойно и замечательно. Чего еще-то нужно?
  
  - Ну, что? Кто начинает? - Катя тянется и подхватывает кусок сыра.
  - Ты предложила, ты и начинай, - бурчит, не поднимая головы, Машка.
  - Я? - словно удивляется Катя. - Ну ладно. Что бы такого вам рассказать?
  - Ты давай пострашней, - комментирует Машка. - Чтобы мы уж ни за что не поверили, что такое бывает. Но все равно - испугались.
  - Что бы такое рассказать-то, чтобы нельзя было за уши притянуть всякие психологические выверты?
  - Ну, ты подумай, раз сама предложила, - Машка морщит нос и исподтишка поглядывает на Катю.
  - Чего заедаешься? - спрашиваю я у нее. - Не из-за чего ведь.
  - Да я не заедаюсь. Просто, ну как так - если не видела, то и не существует. Мы за свою жизнь, по сути, вообще ничего не видим. Живем, как кроты, в своих норах. Но это ведь не означает, что наверху нет звезд, а под землей - расплавленной магмы.
  - Ну ладно, ладно, - примиряюще поднимает ладони Катя. - Я вовсе не хотела кого-то кольнуть, просто высказала свое мнение. С каких это пор между нами запрещено его высказывать? И что мы за друзья в таком случае?
  - Ты давай рассказывай, - Машка поднимает наконец голову. - А не юли.
  
  Я замечаю, что огонь начинает прогорать, и поднимаюсь, чтобы поправить его.
  
  - Ты куда? - изумленно поднимает брови Катя. - Тоже обиделась, что ли? Хм. Да вы чего, девчонки?
  - Дров подбавлю. А то минут пять, и останемся мы без огня в камине.
  - Да, - соглашается Машка. - С ним-то лучше. Вполне понятно, от чего наши предки были так заворожены им.
  - И не только предки, - говорю я. - Но и любой человек, который смотрит на пламя. Одновременно живое и неодушевленное, дающее тепло и беспощадное до жестокости.
  - Ты стихи не пробовала писать? Нет? - спрашивает Катя, и в ее голосе мне чудится ирония.
  
  Я оборачиваюсь. Внимательно всматриваюсь.
  
  - А зря, - продолжает она. - Мне кажется, у тебя бы получилось.
  - Хватит увиливать, - говорит Машка. - Маринка ничего такого никогда не делала. И она стихов-то не любит вовсе. Да, Марин?
  - Ага, - отвечаю, орудуя кочергой.
  - Не любит, но хорошо разбирается.
  - Просто стихи - лакмусовая бумажка для способностей человека, - поясняю я и просовываю в топку еще одно полено. - Это в прозе можно дерьмо выдавать за оригинальность и гражданскую позицию. А стихи... Ну, не знаю... Они как кристалл. И ты сразу можешь отличить бриллиант от булыжника или стекляшки.
  - Хорошая метафора, - говорит Катя, и мне опять что-то слышится в ее голосе. - А про огонь - я вообще скорее бы поверила, что это сказала Маша, а не ты.
  - Да ты чего добиваешься-то? - поднимаюсь я и смотрю ей в глаза.
  
  И снова мне кажется, что смотрит не она, а кто-то другой. Через нее.
  
  - Да ничего она не добивается, - Машка сгребает сразу два куска сыра. - Не знает, что рассказывать, вот и все. Время тянет.
  - А вот и нет. Что, еще по бокальчику? Да садись уж, Васильна. Чего выставилась, как на привидение, - Катя усмехается. - Их не бывает, успокойся.
  
  Сажусь и тоже тянусь к сыру.
  
  - Да-а, - комментирует Машка. - Скоро нам макарошки придется варить.
  - Ну, так вот, дорогие подруги. Давным-давно, так что отсюда не видно, жил да был один мужичок. Жил-поживал, добро наживал. И была у него в ведении конторка одна. Небольшая такая, только он да еще один человек. И занимались они переписью бумаг. Тогда востребовано это было. Приходит к тебе кто, а ты и переписываешь его текст столько раз, сколько ему и требуется. Ни компьютеров, ни сканеров не было. Далекие времена. Темные.
  
  Мы с Машкой переглядываемся. Такого начала никто из нас от Кати не ожидал. Машка вновь принимается потирать колено.
  
  - Ну так вот, - Катя прикладывается к своему бокалу. - За всех нас, дорогие!
  - Не отвлекайся, - направляет ее в прежнее русло Машка, но тоже делает глоток.
  - Жил он жил. Не тужил. Сотрудничка своего не прижимал, с пониманием был мужичок. По вечерам ходил в английский клуб.
  - В Англии, что ли, было дело? - уточняю я.
  - Почему в Англии? - удивляется Катя.
  - А чего тогда клуб английский?
  - Ну, назывался он так. Для особо выпендристых.
  - Богатый мужичок, выходит, был? - Машка берет еще одну конфету.
  - Да не особо. Но деньжата водились. Он вообще не женатый был, поэтому любил иногда шикануть.
  - А-а, - соглашается Машка с набитым ртом.
  - Да что вы все перебиваете? - сдвигает брови Катя. - Вот не буду рассказывать, и все.
  - Говорю же, хватит увиливать.
  - Ну вот. Жил он так жил. Хорошо так поживал. Внизу контора, вверху его собственная квартира. Большая такая. Огромная даже, - Катя обводит нас взглядом, словно ждет, что кто-то опять подаст реплику, потом продолжает. - А ложился он рано. Ну, если в клуб не ходил, конечно, - мы киваем, но молча. - Кхе. В общем, все шло у него гладко да славно. Пока однажды ночью, сразу после полуночи, не проснулся он от настойчивого стука в дверь.
  - В квартиру? - уточняет Машка.
  - Нет, - отвечает Катя и начинает барабанить пальцами по подлокотнику. - Во входную дверь внизу.
  - А у него были разные входы в контору и в квартиру или один? - интересуюсь я.
  - Э-э, - затрудняется Катя. - Один, - наконец поясняет она. - Один и тот же вход. Да.
  - То есть он в квартиру через контору, что ли, шел? - Машка подгибает ноги, словно они мерзнут.
  - Да, - твердо подтверждает Катя. - Через контору.
  - Мне уже страшно. Вы только представьте - идти в темноте через пустые кабинеты и коридоры. Это чтобы попасть к себе домой. И так каждый день. Нет, вы только представьте, что идете через нашу работу часиков в двенадцать ночи.
  - Маш, - строит зверскую физиономию Катя. - Я сейчас в тебя чем-нибудь кину, честное слово.
  - Я не издеваюсь, - ежится Машка. - Мне и правда жутковато.
  
  Катя за поддержкой переводит взор на меня, но я только поднимаю брови. Мне тоже как-то не по себе. Все эти пустые коридоры, нежилые комнаты. Да там описаешься от страха. Тем более что вход - один. Ладно, если просто жить над нежилым помещением. Но если тебе приходится проходить там, чтобы попасть к себе. Да еще твоя дверь выходит именно туда... Машка права - ужас.
  
  - Так вот, - продолжает Катя, не найдя во мне союзника. - Слышит он стук.
  - Просыпается от него, - поправляет Машка и ерзает, глубже вжимаясь в кресло. - После двенадцати ночи.
  - Да, - грозно подтверждает Катя. - И сначала старается не обращать на него внимания, думая, что постучат-постучат да и уйдут.
  - Ага.
  - Да вот только стук не прекращается, словно тот, кто стучит, решил во что бы то ни стало разбудить хозяина. В конце концов мужичку все это надоедает, и он, вооружась молотком, спускается вниз.
  - Кошмар какой, лучше бы сразу позвонил в полицию.
  - Повторяю, дело было давным-давно. Никаких телефонов, машин и другого всякого. Ездили на лошадях.
  - Во дают!
  - Берет он, короче, молоток и спускается вниз. И видит, что у двери маячит темный силуэт. Ну, в свете фонаря.
  - Так у него еще и дверь стеклянная?? - ахает Машка.
  - Э-э, ну дверь не знаю, а вот окна большие такие. Напоминаю - контора, - Катя выжидательно смотрит на Машку, потом на меня. Мы обе киваем. - И мужичок такой интересуется твердым голосом, какого, мол, черта надо кому бы то ни было у дверей его дома.
  - И что? - я осторожно разминаю затекшую от долгого держания бокала руку.
  - Вот дурак! - нетерпеливо высказывает свое мнение Машка.
  - Вы не даете мне рассказывать, в конце-то концов. Когда дойдет ваша очередь, я так же буду поминутно встревать, - Катя закидывает ногу на ногу и поджимает губы.
  - Да ладно тебе, - говорит Машка. - Интересно же.
  - Ну, так вот. А ему из-за двери и отвечает приятный такой мелодичный голос. Женский, между прочим, - Машка делает попытку что-то сказать, но вовремя прикусывает язык. - Да, женский. И голос этот, голос благовоспитанной дамы, просит мужичка открыть дверь.
  
  Машкины глаза становятся совсем круглыми, и я вижу, что ей стоит немалого труда держать рот на замке. Вот в этом она вся, любую ерунду готова тут же принять за чистую монету. Стоит только поманить неверным светом. Как мотылек, честное слово.
  
  Мне, конечно, тоже занимательно, но если бы не обстановка и ситуация в целом, то слушала бы я краем уха, да и вообще фильтровала бы эти россказни. А так поневоле приукрашиваешь, воссоздаешь. Тишина ведь в домике, темень. Лес повсюду снаружи. Вон как бормочет кронами. Один только этот шум да треск горящих поленьев способны нагнать страху и без всяких историй. Просто если представить, что ты тут одна одинешенька наедине с грозной и непознаваемой природой. Которой наплевать на ничтожного человечка, скрючившегося у ее ног.
  
  Глаза мои встречаются с глазами Кати, которая почему-то глядит в упор.
  
  - Герой наш призадумывается, - продолжает она. - Но голос умоляет просто открыть дверь.
  - Господи, - не выдерживает Машка. - Неужели этот идиот не понимает, что там вампир??
  
  Катя усмехается, иронически приподнимает одну бровь. Я протягиваю ладонь и ободряюще похлопываю Машку по руке. Она переводит на меня абсолютно дикий взор.
  
  - Так, - говорю я. - Машке больше не наливать. Достаточно.
  - Ой, да ну тебя. Мне и самой не надо.
  - Отлично, - подтверждает Катя. - Тем более что нам с Васильной и осталось только по полрюмки, - она разливает остатки вина и ставит бутылку на пол.
  - Ну и что же дальше? - ерзает от нетерпения Машка.
  - Короче, как истинный джентльмен, мужичок решает, что дама в беде.
  - Если бы за ней гнались бандиты, они давно бы ее укокошили, - цинично вставляю я. - Пока герой просыпался, да телился, да спускался, да елозил. Успокойся, Маша, прошло не менее получаса.
  - Ты не понимаешь, - говорит она мне. - Если она вампир, то ей фиолетово - полчаса, не полчаса. Лишь бы солнце не взошло.
  - А ты придерживаешься традиционных взглядов на вампиров? - раньше мы с ней это не обсуждали, и мне становится интересно. - Что свет смертелен для них?
  - Та-ак! - припечатывает Катя. - Вы будете слушать или нет? Может, мы все сейчас спать пойдем?
  - У нас еще сауна натоплена, - напоминаю я.
  - Ну, Катя, ну миленькая.
  - Всё, - поясняю я. - Сегодня она не даст нам спать. Будет торчать у чьей-нибудь кровати и от страху держать за руку.
  
  Катя начинает смеяться:
  - Господи, Маш! Но ведь это просто страшилка. Просто интересно сидеть вот так и рассказывать. Как в детстве под столом.
  - А я и не верю ни капли, - с вызовом заявляет Машка и деланно безразлично отворачивается.
  - Ну вот. В общем, поразмыслив немного, наш герой открывает дверь и видит прекрасную женщину. А в руках ее цветок, - мы с Машкой изумленно переглядываемся. - Да, - подтверждает Катя. - Цветок, ну, в горшке. И дама слезно умоляет принять этот цветок на передержку. На месяц.
  - Цветок смерти, - мрачно замечает Машка.
  - Это еще что такое? Никогда не слышала ничего подобного, - поворачиваюсь я к ней, а Катя снова поджимает губы.
  - Слушайте, - говорит она. - Этак мы никогда не закончим.
  - Погоди, Машка объяснит, и ты продолжишь.
  - Да тут и объяснять нечего, - ерошит волосы та. - Ну, есть разные растения, которые служат предвестником смерти. Или сами вызывают ее. Вообще-то это цветы.
  - Ужас какой! И что...
  - Так вот, - угрожающим голосом продолжает Катя, и мы невольно переводим взгляды на нее. - На растении нет цветков, - подчеркивает она. - И выглядит оно вполне невинно.
  - Еще бы, - бормочет Машка.
  - Женщина клянется, что через месяц заберет его. Она просто соседка, трагические события вынуждают ее срочно уехать - за углом ждет экипаж. И ей просто не на кого оставить несчастный цветок.
  - Ага, - все так же невнятно комментируют Машка. - Соседка такая. Жила себе, жила, а он ее даже не видел. Соседка - вот умора.
  - Маша! - останавливаю я ее.
  - А он последний болван, - продолжает настаивать она.
  - Мы давно уже поняли твое мнение насчет главного героя, - Катя подкладывает подушку под спину и устраивается удобнее. - Так вот, мужичок не может устоять перед красотой и просьбами незнакомки. Берет горшок, приглашает ее войти. Она, между прочим, отказывается, - Катя значительно смотрит на Машку, но та не реагирует. - Герой несет цветок к себе наверх и ставит на стол в гостиной. А потом возвращается в постель. Но ближе к утру просыпается от неясной тоски. Словно его что-то влечет или тянет.
  - Ну еще бы, - Машка принимается покусывать палец.
  - Проходит несколько дней, - не обращает на ее замечание внимания Катя. - И жизнь мужичка постепенно меняется. Одни и те же мысли постоянно крутятся в голове, он не находит себе места, не в состоянии сосредоточиться на работе. И не сразу, отнюдь не сразу, понимает, что все больше и больше времени проводит подле того цветка.
  - Так, - возвещаю я. - Мне хочется есть.
  - Что?? - изумляется Машка.
  - Предлагаю прерваться и перекусить.
  - А ведь я предупреждала, - въедливо замечает Катя.
  - Ну ладно, ладно. Ты была права, а я нет. Пойду сварю что-нибудь.
  - Только недолго, а то нашла время - на самом интересном. Я так не могу.
  - Договорились.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"