Лазарев Евгений Владимирович : другие произведения.

Шаги по радуге

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Кавер-версия пьесы Н. Якимчука "Любовь с виниловой пластинкой".

   Николай ЯКИМЧУК, Евгений ЛАЗАРЕВ
  
   Шаги по радуге
   или Любовь с виниловой пластинкой (красный вариант)
  
  
   Действующие лица:
  
   О в и д и й - бармен, почитающий Овидия.
   Э д и п - известный композитор.
   Э л ь з а - неизвестная поэтесса.
   Г е р м а н - мастер парашютного спорта.
  
  
   Действие первое.
  

Возможная сценография: вся сцена - большая виниловая пластинка.

Маленький бар на окраине города. Стены украшены репродукциями импрессионистов - Моне, Дега - и портретами композиторов - Бетховена, Баха, Моцарта. Безлюдье. Бармен О в и д и й с томиком поэта Овидия, почитывает. За столиком девушка Э л ь з а пьет лимонад и что-то пишет, сама себе улыбаясь. Из репродуктора - музыкальные хиты 60-80-х: "Битлз", Джо Дассен, Вячеслав Бутусов.

   О в и д и й (откладывая томик). Да-а! Были времена! О темпора, о морес!*
   Э л ь з а (отвлекаясь от записей). Что?
   О в и д и й. "Теперь не то, остыла колея..." Как сказано!
   Э л ь з а. Люди слишком заняты собой, а когда-то они были заняты миром. Было интереснее.
   О в и д и й. Пишешь? Для кого? Все уже давно написано. Да и читатель в ближайшую тысячу лет вряд ли появится.
   Э л ь з а. А что же тогда делать?
   О в и д и й. Ну не знаю. Сочиняй моду. Дефилируй на подиуме. Ты же красивая. Болтай, развлекайся, посещай ночные клубы.
   Э л ь з а. Скучно. Неужели совсем перестанут читать?
   О в и д и й. Это факт! Ты опоздала родиться. Я, по сути - последний читатель.
  

Бармен О в и д и й уходит в подсобное помещение. Звучит песня "Мишель" в исполнении "Битлз". Звякает колокольчик, в баре появляется композитор Э д и п. Он слегка подшофе, ему под 50, чем-то расстроен. Одет стильно, но выглядит слегка неухоженным.

  
   Э д и п (оглядываясь по сторонам, щурясь от яркого света, к девушке). Простите, это вы здесь хозяйка?
   Э л ь з а (отрываясь от бумаг). Нет. Овидий сейчас придет.
   Э д и п. Овидий? Хорошо, что не Гомер. Ладно, присяду.
  

В нерешительности смотрит на девушку, хочет сесть за ее столик, но потом усаживается неподалеку. Эльза пишет.

  
   Э д и п. Интересно?
   Э л ь з а. Что?
   Э д и п. Вы ведь что-то пишете?
   Э л ь з а. Да.
   Э д и п. Это интересно?
   Э л ь з а (медленно). Думаю, да. Очень.
   Э д и п. Вы, однако, не слишком скромны.
   Э л ь з а. Разве скромность пошла кому-нибудь на пользу?
   Э д и п. Ну не знаю... В наше время женщины были скромнее.
   Э л ь з а. В ваше время... А что оно было такое - ваше время?!
   Э д и п (воодушевляясь, придвигаясь к Эльзе). О, это была уникальная эпоха! Расцвет искусств. Люди ходили в легком, холщовом. Под летним солнцем. И дарили, когда шли в гости, книгу или виниловую пластинку. Там, в этом черном диске, были спрятаны голоса и звуки самые невероятные. И вот в таком примерно баре танцевали крепкие загорелые парни в свитерах с необыкновенными разноцветными девушками. И улыбались друг другу. Но это теперь так далеко...
   Э л ь з а. Я что-то слышала. Виниловые пластинки. А вы - кто?
   Э д и п. Я, увы, банальный композитор.
   Э л ь з а. Почему банальный? Если композитор, то уже художник, творец, новатор.
   Э д и п (пытаясь быть развязным). Видишь ли, я достаточно популярен, детка. Пишу грошовые мелодии и получаю за это пригоршни золотых монет.
   Э л ь з а. Неужели у вас никогда не было оригинальных мотивов? Таких, чтоб доставали до самых глубин? Впрочем, я ничего не понимаю в музыке. Я - поэтесса. Хотите, что-нибудь почитаю?
   Э д и п. Пожалуй и прочти. Только я ничего не смыслю в поэзии. А что касается сочинений глубинных, то есть у меня две-три симфонии. Когда-то я подавал большие надежды. В консерватории. Был тогда беден, глуп и нестоек... Да... Кстати, давай познакомимся - Эдип.
   Э л ь з а. Как странно. Эдип. Я как раз вчера начала поэму об Эдипе. Но вы совершенно не похожи на древнего грека. Скорее, на какого-то обобщенного европейца. Без вкуса и запаха. (Достает из разноцветной немыслимой сумки листок.) Это, пожалуй, про вас.
   Я видела тебя во тьме времён,
   Твой образ разбегался и двоился.
   Нас Бог простит, но люди нас осудят.
   Лишь смерти жало нас соединит.
   Ну как?
   Э д и п. Я ничего не понял. При чём здесь смерти жало?
   Э л ь з а. Не спеши. Скоро узнаешь. Ты ведь веришь в Бога?
   Э д и п. Скорее "нет", чем "да". Впрочем, я стараюсь об этом не думать. А ты? Такая юная, свежая женщина... Неужели тебя занимают мысли о Боге, о смерти?
   Э л ь з а. Я не совсем женщина. Я больше ребенок. А детям свойственно заботиться о самых невероятных вещах.
   Э д и п. Но ты очень красива! Это ничего, что я на "ты"?
   Э л ь з а. Как хочешь. Мне все равно. От этого рисунок наших отношений не изменится.
   Э д и п. Бог ты мой! Ты так об этом говоришь: "наших отношений"!... О чем ты?
   Э л ь з а. Не спеши. Ты все время забегаешь вперед, торопишься. Расслабься и слушай меня.
   Э д и п. Я - тебя? С какой стати? И вообще, кто ты такая? Вот она - нынешняя молодежь!
  

Э д и п встает, подходит к стойке бармена.

  
   Э д и п. Эй, как тебя там! Бармен! Овидий! Откликнись!
  

Появляется О в и д и й в римской тунике.

   О в и д и й. Чем могу служить?
   Э д и п. Двойной виски и... (Наклоняется к бармену). Кто она такая, ...эта, ...она в порядке?
   О в и д и й. Двойной виски. О'кей! Я вас, кажется, впервые вижу. Хотя... Как вам наш район?
   Э д и п. Ужасно. Если бы не Жанна... Это моя любовница. Впрочем, скорее подруга интеллектуального толка.
   О в и д и й (озадаченно). Кто-кто?
   Э д и п. Ну, моя ученица. Мы с ней в основном музицируем. По пятницам.
   О в и д и й. А по четвергам?
   Э д и п. В четверг у меня правление в Союзе композиторов.
   О в и д и й. Суббота?
   Э д и п. По субботам мы ездим с женой на дачу... Впрочем, к чему вам все эти подробности?
   О в и д и й. Меня, знаете, интересуют люди. Не все человечество в целом, а его индивиды. Вот вы, например. Итак, воскресенье?
   Э д и п. О, в этот день я сочиняю для себя. Музыка сфер, так сказать.
   О в и д и й. Хотите поверить и боитесь отпустить себя в бесконечность?!
   Э д и п. Отпустить себя? (Пауза.) Пожалуй, да. То есть нет. Не знаю. Надо подумать.
   О в и д и й. Что-то лицо мне ваше знакомо. Не мог я вас видеть по телевизору?
   Э д и п. Вполне вероятно. Я довольно популярный композитор.
   О в и д и й (хлопая себя по лбу). Ах ты Боже мой!
  

О в и д и й исчезает в подсобке. Э д и п в недоумении смотрит ему вслед, поворачивается к Э л ь з е.

  
   Э д и п. Так о чем мы с тобой толковали?
   Э л ь з а. Я хочу помочь тебе. Я знаю - как.
   Э д и п. Опять ты за своё! Я, в конце концов, сложившаяся личность. Почти старик. Это я мог бы что-то сделать для тебя. Только вот что?
   Э л ь з а. Отпустить себя. В бесконечность.
   Э д и п (сдержанно). Я подумаю.
  

О в и д и й выносит из подсобки большой портрет Э д и п а.

  
   О в и д и й (улыбаясь). Это из моей музыкальной коллекции. Как же я вас раньше не узнал, а? Эльза, посмотри, это известный композитор Эдип. Не распишетесь ли на портрете? А мы его укрепим здесь, на стене...
   Э д и п. С удовольствием. Впрочем, я вижу, на стене уже нет места. И потом - рядом с Моцартом как-то неловко...
   О в и д и й. А мы Моцарта как раз и уберем, чтобы он вас не смущал... Верно, Эльза?
   Э л ь з а. Думаю, Моцарт не обидится.
   О в и д и й. Тем более, сейчас его почти и не исполняют.
   Э д и п. Ошибаетесь, дорогой. Моцарт как раз...
   О в и д и й. Ну, гоняют одни и те же сочинения. Только десять процентов звучит из всего сотворенного гением. В остальном человечество не нуждается.
   Э д и п. В самом деле? Я как-то об этом не думал. Да, да, действительно: "Сороковая", "Реквием"... Ну, если десять процентов, ...а моих-то всего полтора... Снимайте, будем нескромными, как учит нас поколение next.
   О в и д и й (снимая Моцарта и укрепляя Эдипа). Надо бы отметить ваш приход к нам вашей музыкой. Только есть ли в нашей фонотеке?
   Э д и п. А у меня, как говорят старые алкоголики, всегда с собой.
  

Из холщового артистического мешка Э д и п достает старую виниловую пластинку. О в и д и й, присвистнув, нежно берет ее в руки, рассматривает, несет к проигрывателю, ставит. Звучит "Мишель" в исполнении "Битлз".

   О в и д и й. Ого! А я и не знал, что это ваша мелодия!
   Э д и п. Когда-то я подарил ее "Битлам", с тех пор она стала хитом.
   Э л ь з а (подходя к Эдипу). Ты танцуешь?
   Э д и п (смущенно). Да я, знаешь ли, сто лет не танцевал... Впрочем, давай!
  

Они кружатся в романтическом танце. О в и д и й пляшет один, пародийно и замысловато. Музыка резко обрывается.

   Э л ь з а (отрывисто, повелительно). Овидий!
  

О в и д и й исчезает в подсобке. Свет гаснет. Э л ь з а достает из сумки фонарик, включает.

   Э д и п (испуганно). Что это?
   Э л ь з а. Хочу доверить тебе свою "соколиную тайну". Поклянись, что ты никому об этом не расскажешь!
   Э д и п. Что за ерунда? Почему я должен клясться? И вообще... Какой-то дурдом...
   Э л ь з а. Я не вполне здорова, но это никак не отразится на наших отношениях. Уже все предначертано.
   Э д и п (саркастически). Предначертано? Я вот сейчас встану и уйду! Тем более, жена сегодня приготовила индейку. Знаешь, как она потрясающе готовит! И вполне обойдусь без этой твоей "соколиной" правды.
   Э л ь з а. Я тебя немного пугаю? Не бойся! Я вполне здорова. Я пошутила. Мне просто нравится играть с тобой. Я же говорила тебе, что я сущий ребенок. Впрочем, это не только игра. Ты скоро поймешь и это.
   Э д и п. Да не боюсь я тебя! Просто не хочется становиться частью твоего бреда.
   Э л ь з а. А ты попробуй услышать и почувствовать нечто особое, соединяющее нас.
  

Подходит к ошарашенному Э д и п у, целует.

  
   Э л ь з а. Ну вот. Теперь лучше. Смотри!
  
   Э л ь з а достает из сумки кактус с распустившимся красным цветком, ставит на стол, направляет на него луч фонаря.
  
   Э л ь з а. Этот кактус, собственно, ты и есть. И не возражай! Ты почти засох, но твоя душа хочет цвести. Тебе нужен свет! Мой свет! (Выключает фонарь, в темноте.) Нет моего тепла, нет моего света - и ты сразу исчез, растворился в темноте. (Включает фонарь.) А вот снова ты прекрасен в лучах моего тепла. (Поворачивает кактус). Давай обогреем его и с другой стороны. Видишь: они не могут существовать друг без друга - свет и кактус. Они живут вместе и должны умереть вместе, понимаешь?! Ты и я - две пылинки, танцующие в тенетах Вселенной. Они уйдут вместе, когда поймут, что этот мир слишком тесен и груб. Смерть, где твое жало?!
  

Свет постепенно гаснет под звуки песни "Мишель". Пространство трансформируется (или подсвечивается только часть сцены) в студию композитора Э д и п а. На стенах те же портреты - Бетховена, Баха, Моцарта. Минимум мебели: два кресла, письменный стол, стул, кушетка. Маленькая электропианола.

  
   Э д и п. Вот мои владения! Заходи, чувствуй себя как дома...
   Э л ь з а (присаживаясь на кушетку). Это жилище похоже на тебя - такое же неухоженное и одинокое.
   Э д и п (в замешательстве). Ты находишь? Вообще-то, у меня довольно много знакомых.... Обо мне знают и за границей. Я бываю там с концертами. Есть и поклонницы... Одинокий... Не знаю, не знаю... Впрочем, иногда, когда проснешься среди ночи... Может быть... Хочешь что-нибудь выпить?
   Э л ь з а (равнодушно). Ты хочешь меня соблазнить?
   Э д и п (смущенно). Ну как ты могла подумать...
   Э л ь з а (пожав плечами). Ну не знаю. Или я ошибаюсь?
   Э д и п. Но ты с такой легкостью согласилась пойти с малознакомым мужчиной...
   Э л ь з а (иронически). Ну да - с малознакомым всемирно известным мужчиной. И потом - я тебя знаю очень хорошо, а кто я такая, ты даже не догадываешься.
   Э д и п. Ты все время как будто стараешься принизить меня. Говоришь дерзости.
   Э л ь з а (нежно). Глупый, ты мне очень нравишься. Я давно мечтала об этой встрече.
   Э д и п. Ты очень красива. Прелестна. Неужели у тебя нет поклонника, друга?
   Э л ь з а (с досадой). Как скучно - мужчины. Достаточно примитивные существа.
   Э д и п. Даже не знаю, как реагировать на твои слова... Но... Зачем же ты тогда пошла со мной?
   Э л ь з а. Ты - другое дело. Ты - мой. Ты, собственно, исключение, которое подтверждает правило. И потом - ты тот мужчина, с кем я бы хотела добиться абсолюта в отношениях. А потом умереть.
   Э д и п. Опять ты о смерти...
   Э л ь з а. Смерть, где твое жало?!
   Э д и п. По-моему, ты просто-напросто путаешь жизнь и искусство. И хочешь в реале того, что возможно только в музыке или в книгах.
   Э л ь з а. Вот мы с тобой и проверим - возможно или нет?!
   Э д и п (испуганно). О чем ты?!
   Э л ь з а. Ты что-то говорил насчет выпивки...
   Э д и п. Ах, да! Мартини, божеле, коньяк?
   Э л ь з а. А валерьянка? Мне надо немного успокоиться. Ты меня слишком возбуждаешь.
   Э д и п. Кажется, где-то была. Во всяком случае, ты чрезвычайно экстравагантна. Единственная девушка, запросившая валерьянку в качестве выпивки. Таких в моей жизни еще не было.
   Э л ь з а (уверенно). И не будет. Потому что скоро вообще ничего не будет.
   Э д и п. Эльза, не говори загадками - ты меня изводишь. (Приносит флакон валерьянки.) Сколько тебе - капель двадцать?
   Э л ь з а. Сорок. Ровно сорок.
   Э д и п. Пожалуй, я тоже выпью валерьянки. Хотел было коньяку, но как-то расхотел. Тем более, что мне тоже надо успокоиться. Не понимаю, что со мной. Ты на меня как-то так действуешь... (Пауза.) Словно небывалая музыка. (Наливает себе валерьянки.) Вот так. Что со мной? Словно я во сне. (Опускается в кресло.) Ну что, будем чокаться?
   Э л ь з а. Одну секунду, подожди. Я сначала должна прочесть буддийскую молитву. Лама есть Будда, лама есть Дхарма, лама есть Сангха, лама есть источник всякого счастья, ко всем ламам я это отношу - и к тебе, Эдип. Теперь давай чокнемся.
   Э д и п (улыбаясь). Как бы и вправду мне не чокнуться. Эх, была-не была! Давай! (Пьет валерьянку.)
   Э л ь з а. Я вижу, ты по-прежнему боишься меня. Это от недостатка опыта. Я хочу умастить тебя сандаловым маслом. Твое тело воспарит. Раздевайся.
   Э д и п (испуганно). Не понял!.. Вот так, сразу?..
   Э л ь з а (улыбаясь). Ты действительно не понял. Просто - сними рубашку, ложись и не о чем не беспокойся.
   Э д и п (взглянув на часы, неуверенно). Ты знаешь, уже довольно поздно. Жена ждет. С жареной индейкой. И дочь. Она у меня очень умная и похожа на тебя... Может быть, все эти обряды перенесем на завтра?
   Э л ь з а (иронически). Узнаю! Философия этого мира: никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать послезавтра, и так далее - до бесконечности.
   Э д и п. Пойми! Ты меня влечешь и увлекаешь... Но в тебе много непонятного мне, чуждого. И потом, ты сама мне говорила: не спеши.
   Э л ь з а. Время торопиться и время останавливаться. Время разбрасывать камни и время собирать их. Время наслаждаться божественной музыкой и время умолкнуть ей навсегда.
   Э д и п. Но музыка не может умолкнуть... Тем более, ты говоришь - божественная.
   Э л ь з а. Хорошо. Давай прервемся в споре. Поставь, пожалуйста, свою самую заветную мелодию. И... раздевайся.
   Э д и п (вставая). Понимаю, что этого не следует делать. (Улыбается.) И все же подчиняюсь насилию.
   Э л ь з а (нежно). Пожалуйста, забудь о насилии. Иначе ничего не получится.
   Э д и п (пытаясь быть серьезным). Слушаю и повинуюсь.
  

Э д и п достает из своего "мешка" пластинку, ставит. Звучит песня "Yesterday" в исполнении "Битлз". Э л ь з а подходит к Э д и п у, снимает с него рубашку, берет за руку и подводит к кушетке.

  
   Э л ь з а (мягко). Ложись вот сюда! Как ты устал, бедный, за всю свою долгую, странную, запутанную жизнь!
   Э д и п (укладываясь на живот). И зачем ты меня жалеешь? Не пойму! Всё у меня есть - творчество, слава, деньги.
   Э л ь з а. Забудь, забудь об этом. (Поливает его маслом и растирает.) Вот так! Пусть твоё тело растворится в моих ладонях.
   Э д и п (закрывает глаза). Как тебе эта моя музыка?
   Э л ь з а (сдержанно). Ничего. Скоро мы услышим высшую музыку, о которой и не догадываемся.
   Э д и п. У тебя сильные руки. Немного жесткие, но очень теплые. (Пауза.). Кто ты? Откуда ты взялась?
   Э л ь з а. Я всегда была с тобой. Просто раньше ты об этом не знал. Долго-долго. (Улыбаясь.) А теперь знаешь.
   Э д и п (улыбаясь). Откуда у тебя это стремление все усложнять?
   Э л ь з а. Мы и так слишком многое упростили в этом мире.
   Э д и п. Твои руки лишают меня индивидуальности. Я - словно растекшееся масло.
   Э л ь з а (нежно). Тебе хорошо?
   Э д и п. Не знаю. Это какое-то новое состояние... Однажды, в детстве, мы поехали на пикник. Я заблудился в лесу. Дождь, гром, молнии. Сначала я испугался. Мне показалось, что меня все забыли. А потом я доверился этому дождю, этим молниям. Лежал под деревом и становился частью стихии. А потом выглянуло солнце и меня нашли. С тех пор я всегда верю в лучший исход. И ни о чём не беспокоюсь. Вот только ты... сильно смущаешь меня.
  

Э л ь з а достает из сумки пистолет, начинает осторожно водить им по спине Э д и п а.

   Э д и п (открывая глаза). Что это? Какой-то массажный инструмент?
   Э л ь з а (мягко). Не совсем. Это всего лишь пистолет. Только не делай резких движений - он заряжен. Патроны, предупреждаю, настоящие. Но ты не должен бояться. Раньше нашего с тобой времени он не выстрелит.
   Э д и п (поворачивая голову). С ума сошла! Убери немедленно!
   Э л ь з а. Лежи и не двигайся! Я не причиню тебе вреда. Только благо...
   Э д и п. Это переходит все границы! Сейчас же убери пистолет!
   Э л ь з а. Не дергайся! Иначе произойдет непоправимое! Повторяю еще раз: я не собираюсь причинить тебе зло. Только добро. И потом - наш час еще не пробил. До поры до времени оружие должно молчать.
   Э д и п (в смятении). Господи! Откуда у тебя оружие? Такая нежная, хрупкая девушка...
   Э л ь з а. Ты, кстати, хотел узнать о моем прошлом? Так вот. Одно время я была членом подпольной группировки имени Че Гевары.
   Э д и п (ошарашенно). Террористической группировки?!
   Э л ь з а (мягко). Не совсем. Нам всего лишь хотелось, чтобы в мире стало меньше зла. Для начала каждый, кого мы принимали, давал клятву никогда не лгать. Ведь большое зло начинается с маленькой лжи.
   Э д и п. Бывает, правда убивает...
   Э л ь з а. За нарушение клятвы полагался расстрел. Я стреляла лучше всех.
   Э д и п (в ужасе). Так ты...
   Э л ь з а (мягко). Успокойся. Расстреливали чучело. А нарушившего клятву изгоняли навсегда.
   Э д и п (иронически). Недолго же вам удалось продержаться, наверное...
   Э л ь з а (просто). Да, недолго. Зло не исчезнет из этого мира. Иногда оно трансформируется в добро - как, например, ложь во спасение. А потом - обратно... И так - до бесконечности.
   Э д и п (назидательно). Между прочим, одна из заповедей - "Не клянись". И потом, грань между ложью и правдой слишком неуловима...
   Э л ь з а (улыбаясь). А правда всегда относительна, правда? (Серьезно.) Теперь я понимаю тщету нашей борьбы. (Нежно.) Так что не дергайся!
   Э д и п. Но я могу хотя бы пошевелиться?.. И спросить... Что тебе от меня надо? Чего ты добиваешься?
   Э л ь з а (продолжая поглаживать рукой и пистолетом спину Эдипа). Я давно люблю тебя. Я считаю тебя тем мужчиной, с которым мне необходимо связать свою судьбу.
   Э д и п. Чушь какая-то. Что значит "давно"?
   Э л ь з а. Когда-то, много лет назад, я увидела тебя по телевизору. А потом услышала твою музыку. Прошло время, и твой облик соединился с моей душой. Хотя мы не совпадали во времени и пространстве, я знала, что обязательно встречу тебя. И не спешила. Ведь впереди у нас вечность.
   Э д и п. Ты просто сумасшедшая!
   Э л ь з а. Мне не раз так говорили. Но... Врачи не находят никаких отклонений. Просто я - другая. В своих снах я не раз видела иные миры и теперь знаю, откуда я. Я жила на планете, ближайшей к звезде Бетельгейзе.
   Э д и п (мягко). Эльза, все это замечательно. И я очень ценю твои чувства. Но уже поздно. Меня ждет жена! Давай прекратим эти игры!
   Э л ь з а. Это не игры. Это и есть жизнь! Продолжаю. Я старалась понять тебя, твои чувства и мысли, твои желания и страхи. И вот однажды ты всё-таки появился... Это было неизбежно, как сближение Луны и Солнца. Да, совсем забыла! У меня есть для тебя сюрприз.
   Э д и п (в испуге). Нет, нет, уже достаточно! Хватит сюрпризов! Я вполне счастлив и так!
   Э л ь з а (встает, отходит, держа пистолет в правой руке, высыпает из сумки груду виниловых пластинок). Вот! Это все твои пластинки, какие были изданы. В этой коллекции есть даже те, что выпущены за рубежом!
   Э д и п (приподнимаясь на локте). Я, конечно, польщен... (Нерешительно.) Могу я встать? Надеюсь, сеанс массажа окончен?
   Э л ь з а. Если ты больше не хочешь...
   Э д и п (натягивая рубашку). Всё было замечательно! На первый раз достаточно.
   Э л ь з а. Смотри! Другого раза может не быть!
   Э д и п. Надеюсь!
   Э л ь з а (мягко). Боюсь, что ты не совсем правильно понимаешь смысл моих слов.
   Э д и п. Как-нибудь разберусь на досуге. Может, всё же отложишь пистолет в сторону и потолкуем спокойно, а?!
   Э л ь з а (отложив пистолет). Хорошо. Давай. Нам следует объясниться.
   Э д и п (опускаясь в кресло). Надеюсь, этот разговор пройдет спокойнее. Да?! И накапай мне валерьянки. Сорок капель, как ты говоришь - ровно сорок.
   Э л ь з а (подавая валерьянку). Ведь ты знаешь, наверное, что всякая истинная любовь - безумие. Та любовь, которая встречается раз в тысячу лет.
   Э д и п (жадно пьет). Это всё, понимаешь ли, книжные ассоциации. Человек зрелый воспринимает любовь как ответственность. (Нерешительно.) По-твоему, это звучит банально?
   Э л ь з а (мягко). Банально и бездарно, Эдип. Нас с тобой не случайно выбрала судьба - мы избранные.
   Э д и п (подходит к горе пластинок, рассматривает их). Ты уверена? По-моему, ты меня выдумала. А я всего лишь хотел банально развлечься с красивой девушкой. И вот... О! Смотри! Это первая моя французская пластинка. Одну песню записал Джо Дассен. "Индейское лето". Послушаем и... разойдемся по домам. Ты, кстати, где живешь?
  

Э д и п ставит пластинку и одновременно пытается незаметно приблизиться к пистолету. Но Э л ь з а, заметив этот маневр, опережает его.

  
   Э д и п (в отчаянии). Эльза, послушай! Мне трудно спорить и рассуждать, когда у тебя в руках пистолет. Любовь - и оружие. Согласись, это дикое сочетание. (Пауза.) Если ты действительно любишь меня - положи пистолет... Ведь не собираешься же ты прикончить меня во имя большой и светлой любви, а?!
   Э л ь з а (держа пистолет в правой руке). Все-таки ты не понимаешь меня. Да, ты прав: в этом мире не может быть абсолютной любви. Но когда-нибудь, там, в бесконечности, мы наконец-то по-настоящему обретём друг друга. А здесь даже ты не в состоянии понять меня. Ты пока не готов. И я еще не сказала главного: мы должны уйти из этой жизни с чувством радости, на волне грядущего блаженства, понимаешь?
   Э д и п (мягко). Ну будь умницей, положи оружие. И потом - узнай о моих планах. Я пока вовсе не собираюсь уходить из жизни. Хотелось бы еще посмотреть на свет Божий. И, кстати - я не всю музыку написал. Надеюсь, мои главные сочинения впереди. Так что... Слушай, детка! Есть гениальный выход из всей этой ситуации. Ты отпускаешь меня как не оправдавшего твоих надежд и заводишь себе нового возлюбленного. Если хорошенько поискать, то определенно найдется мужчина, разделяющий твои взгляды. Даже у нас в Союзе композиторов отыщутся две-три подходящих кандидатуры.
   Э л ь з а. Ты опять не понял меня. Всё уже предрешено. Ну, это то же самое, если Луну переместить с орбиты Земли на орбиту Марса. Получится некрасиво и бессмысленно. Ты ведь не хочешь бессмыслицы, правда?
   Э д и п. По-моему, я весь вечер в ней и пребываю.
   Э л ь з а (с грустью). Да, теперь я окончательно вижу, что ты не готов. Что ж, я не буду спешить. Подожду.
   Э д и п (с надеждой). Вот и умница. Пора в кроватку. Как говорится, баиньки.
   Э л ь з а. Напоследок скажу тебе еще. Мы живем в эпоху Кали-юги, в дни вырождения и упадка. Об этом толкуют древние пророки Индии. Там сказано: к концу эры темп жизни чрезвычайно ускорится, спираль времени сожмется. Люди будут искать выход и уничтожат себя. Но это будут не войны. Алкоголь, наркотики, депрессии, безумия, погружения в новые секты, самоубийства. Неужели ты хочешь остаться в Кали-юге? И не хочешь выбрать путь свободной мудрости - уйти в бесконечность, где мы легки и красивы?
   Э д и п. Ты противоречишь сама себе. Говоришь об упадке, самоубийствах - и в то же время призываешь меня, как ты говоришь, уйти в бесконечность. Это, по-твоему, не самоубийство?!
   Э л ь з а. Я говорю о восхождении двоих, об их радостном уходе из этого мира. Самоубийца переполнен депрессиями. Вот разница.
   Э д и п (глядя на пистолет). Конечно, и мне отчасти наскучила жизнь, но чтобы радостно уйти - нет. Увольте. Слуга покорный.
   Э л ь з а (проследив за его взглядом, нежно). Прошу тебя снова - забудь о насилии. Выбор - уйти или остаться - за тобой. (Протягивает правую руку к Эдипу, держа пистолет дулом на себя.) А теперь возьми.
   Э д и п (робко приближается, осторожно берет пистолет за рукоятку.) Вот и умница. Всё-таки улица полна безоружных людей...
   Э л ь з а. Я ухожу. Но учти - ты еще сам будешь искать меня. И я вернусь, увидишь. Все предначертано.
   Э д и п (неумело держа пистолет). Да уж, действительно, сюрприз. (В замешательстве.) Вообще-то, я человек мирный...
   Э л ь з а (в дверях).
   Я видела тебя во тьме времён,
   Твой образ разбегался и двоился.
   Нас Бог простит, но люди нас осудят.
   Лишь смерти жало нас соединит.
  

Э л ь з а выходит, тихо прикрыв дверь. Э д и п поспешно прячет пистолет в стол. Затем в изнеможении опускается на стул, достает из кармана носовой платок, вытирает виски и лоб.

   Э д и п. Да-а... Словно год миновал. А ведь еще сегодня утром... Бред, наваждение... Но какой властный бред! (Встает, подходит к пластинкам.) Действительно, полная коллекция моих сочинений. Собранная с маниакальной тщательностью. Даже у меня нет всех пластинок.
  

Свет медленно гаснет, в круге света мы видим руки Э д и п а, перебирающего виниловые пластинки.

  
  
   Действие второе.
  

Снова стойка бара на окраине города. За стойкой - О в и д и й в белой тоге, читает вслух стихи - развлекает сам себя.

  
   О в и д и й.
   Где вьюгу на латынь
   Переводил Овидий,
   Я пил степную синь
   И суп варил из мидий.
  
   И мне огнем беды
   Дуду насквозь продуло,
   И потому лады
   Поют, как Мариула,
  
   И потому семья
   У нас не без урода
   И хороша моя
   Дунайская свобода.
  
   Где грел он в холода
   Лепешку на ладони,
   Там южная звезда
   Стоит на небосклоне.
  

О в и д и й снимает белую тогу - под ней оранжевое облачение почти буддийского ламы. Уходит в подсобку. В бар вламывается растрепанный, помятый, всклокоченный Эдип. Он, видимо, плохо спал, если спал вообще.

   Э д и п (подходя к стойке). Эй, Одиссей! Где ты? Или как там тебя! (Подходит к своему портрету. Обращаясь к нему.) Ну что, приятель, не ожидал? И я не предполагал такого оборота! Как справедливо сказано: пути Господни неисповедимы. Понимаешь, вдруг наступает такой момент, когда вся предыдущая жизнь делается малозначительной, несущественной. Почему-то. И ты бродишь по земле, как неприкаянный. То ли себя потерял, то ли женщину своей судьбы не встретил. То ли истину не открыл. О себе, о мире. После встречи с этой безумной Эльзой ты и сам чуточку обезумел. Только вот к добру ли это, или к худу? Ну что, хренов гений? Забросил семью, музыку... Все спрашивают: что с тобой? А я и объяснить не могу. Сказать, что я встретился с этой девчонкой? Смешно. Таких десятки, сотни бродят по этому городу. Да, но у них нет пистолета. И это все? Почти. Разве что еще эта бредовая идея относительно вечной любви в других мирах. Впрочем, подобные идейки разбросаны во многих романтических книжонках. Но, с другой стороны - признайся себе: разве ты не хотел бы такой любви, которую не встретил здесь, на Земле?! Или она в принципе невозможна?
  

Появляется Овидий в алом хитоне.

  
   О в и д и й. О, дорогой Эдип! Как я рад вас приветствовать в своем скромном заведении...
   Э д и п. И я... Очень хорошо, что вы появились. Я хотел бы с вами посоветоваться.
   О в и д и й. А я всегда появляюсь вовремя. Профессия обязывает. Что касается советов... Припоминаю один. Звучит он так: не слушай ничьих советов!
   Э д и п. Это так... Это так... И все же...
   О в и д и й. Может быть, для начала рюмку бренди, маэстро? Что-то вы сегодня...
   Э д и п. Не в форме? Да, пожалуй, бренди.
   О в и д и й (наливая). Наверное, плохо спали?
   Э д и п (пьет вино). Вообще не спал. Всю ночь, не поверите, думал об абсолюте. О красоте. Спасет ли она мир?
   О в и д и й. О! Да вы почти Достоевский! Проще жить надо - по инерции. Больше напрягать мускулы и ни о чем таком не думать. Иначе бессонные ночи вам обеспечены... Впрочем, художник имеет право на творческий непокой. Это, наверное, и есть цена искусства.
   Э д и п. Ну, это у всех по-разному. Если я в гармонии, то и музыка пишется легко... А другим нужны мексиканские страсти... Впрочем, я хотел о другом... Помните, в тот день, когда я появился у вас, тут сидела девушка?!
   О в и д и й. Эльза? Вы же с ней и отправились в тот вечер. В свободное плавание.
   Э д и п. Да-да... А вы давно ее знаете?
   О в и д и й. Она заходит иногда.
   Э д и п. Странная девушка, вы не находите?
   О в и д и й. Ну, как сказать. Все мы иногда полны каких-то милых несообразностей. Вам как творческому человеку это должно быть понятно. Вот я, например, по вечерам изобретаю крылья. Для красивых неспешных полетов.
   Э д и п. Крылья? Вам-то они зачем?
   О в и д и й. Ну, это символ чего-то необычного, понимаете? Что еще может произойти в моей жизни. Но пока не случилось. Неужели вы думаете, что этот бар - предел моих мечтаний? Да Боже упаси! Кстати, Эльза подсказала мне несколько ключевых идей для конструкции крыльев.
   Э д и п. Неужели она так много знает? Или это ее маска? Она и мне предлагала нечто запредельное.
   О в и д и й. Пыталась вас увлечь своими идеями? А вы? Отказались?
   Э д и п. Я почти ничего не понял. Вы, кстати, видели у нее пистолет?!
   О в и д и й. Вы серьезно?!
   Э д и п. Абсолютно.
   О в и д и й. Да что вы говорите?! Очевидно, муляж?!
   Э д и п. В том-то и дело, нет. Но не это главное. (Пауза.) Впрочем, главного-то вам я как раз и не могу рассказать. Не потому, что не доверяю. А потому что... невозможно в это поверить. Бредовая романтическая схема, но последнее время я только об этом и думаю. И... очень хочу снова встретить Эльзу. В ней есть что-то подлинное, в отличие от всех нас. Подлинное, но одновременно и больное, безумное.
   О в и д и й (заходит за стойку бара и достает крыло). Вот моя последняя разработка.
   Э д и п (иронически и удивленно). А что, были и другие модели?
   О в и д и й. Это последняя. Кстати, видите этот рисунок на крыле?
   Э д и п. Черные и белые клавиши рояля? Очень мило. Практически две октавы.
   О в и д и й. Это рисунок Эльзы. По-моему, в вашу честь. Она сделала его на следующий день после вашего знакомства.
   Э д и п. Она была здесь?!
   О в и д и й. Да, на следующее утро. У нее было рандеву с ее приятелем. Как его... Такое странное имя...
   Э д и п (перебивает). Свидание?! С приятелем?!
   О в и д и й. А что особенного? Молодая девушка... Умна, хороша собой... Малость, как вы говорите, странновата, но и это придает ей особый шарм.
   Э д и п. Кто он?
   О в и д и й. Кажется, спортсмен.
   Э д и п. Спортсмен?
   О в и д и й. А что вас удивляет? Я положил себе за правило не удивляться вообще. Конечно, это трудно, но чрезвычайно полезно для здоровья. Ну да, спортсмен. Бесхитростный, прямой, открытый. Без всяких закидонов. Таких ценят современные женщины. Крепких. Мускулистых. Богатых. Решительных. Ограниченно-умных. Ясноглазых. Нефтеносных. Бриллиантовых. Автомобильных. Реактивных. Самолетных. Креативных. Авантюрных. Компьютерно-продвинутых.
   Э д и п. Понял, понял, понял. Я, слава Богу, под эти категории не подпадаю.
   О в и д и й. Я, пожалуй, тоже. Вот, остается изобретать крылья (любовно поглаживает крыло). Вдруг и вправду доведется полетать. Все еще не готовы, а я давно готов. К полету. (Овидий поднимает крыло на плечо, вертит его так и сяк.) Помогите мне приладить его.
  

Во время этой сцены звучит песня Вячеслава Бутусова "Крылья". Раздается телефонный звонок.

  
   О в и д и й. Будьте добры, подойдите к аппарату. А я пока отнесу крыло на склад (уходит).
   Э д и п. Алло! Бар "Синяя птица" слушает!
   Г о л о с Э л ь з ы. Добрый день. У вас можно заказать столик?
   Э д и п (обрадованно). Эльза, это ты?
   Г о л о с Э л ь з ы. Да, это я. А это высокочтимый Эдип? Я ведь предупреждала, что ты будешь искать меня!
   Э д и п. Искать? Почему ты решила, что я тебя ищу?
   Г о л о с Э л ь з ы. А что же еще ты там делаешь, в этом кефирном заведении!
   Э д и п. Все что угодно. Зашел пропустить рюмочку. Да... вот еще... осматриваю новые крылья Овидия. С твоим рисунком, между прочим.
   Г о л о с Э л ь з ы. И как?
   Э д и п. Крылья или рисунок?
   Г о л о с Э л ь з ы. Как тебе живется без меня?
   Э д и п. Да просто замечательно! Лучше не бывает!
   Г о л о с Э л ь з ы. Ну ладно, удачи! Пока! До новых встреч в эфире!
   Э д и п. Нет! Нет! Подожди! Ты, наверное, хотела поговорить с Овидием?!
   Г о л о с Э л ь з ы. Вовсе нет. Я хотела услышать тебя. Услышала.
   Э д и п. Откуда ты узнала, что я здесь?
   Г о л о с Э л ь з ы. А где тебе еще быть?! Все предначертано. Тебе остается только покориться.
   Э д и п. Опять двадцать пять! Ну сколько можно играть в эти тайны мадридского двора? Давай спокойно встретимся и поговорим обстоятельно.
   Г о л о с Э л ь з ы. А разве ты готов?
   Э д и п (неуверенно). Думаю, вполне.
   Г о л о с Э л ь з ы. По-моему, еще не совсем.
   Э д и п (требовательно). Так когда мы увидимся?
   Г о л о с Э л ь з ы. Когда ты окончательно почувствуешь, что наш час пробил. А пока... лучше помоги Овидию изобрести второе крыло.
   Э д и п. Подожди! Мне... трудно без тебя...
  

Звучат сигналы отбоя на фоне песни "Крылья" Вячеслава Бутусова. Из подсобки возвращается О в и д и й с бутылкой красного вина.

   О в и д и й. Хочу угостить вас новозеландским вином. Редкая марка. Они там уединились на своих островах и гонят совершенно невообразимые вина. Как бы в пику всем остальным виноделам мира.
   Э д и п (обреченно). Опять она исчезла. Это была она, понимаете?
   О в и д и й. Эльза? Ничего, рано или поздно она появится!
   Э д и п. Мне трудно без нее почему-то. Только почему? Ведь не сошел же я с ума?
   О в и д и й. Насколько вижу я - нет. Вы вполне в своем уме. Только душа у вас не на месте - это факт. Я вот всегда думал: а стоит ли кому-либо вообще отдавать свою душу в полон? И маяться потом, словно маятник Фуко.
   Э д и п. Маятник Фуко?!
   О в и д и й. Вот именно. Может быть, задача человека - противостоять этому?
   Э д и п. Вольно же вам рассуждать! В другое время я бы сам пофилософствовал на эту тему. А теперь жизнь во всем своем объеме рушит эту философию. Рушит под корень. И остается одна пыль, понимаете?! Пыль!
   О в и д и й. Ну-ну, успокойтесь. Это все шутки кармы. Хотя, конечно, с кармой не пошутишь.
   Э д и п. Я впервые в жизни запутался так необратимо. Я всегда казался себе человеком практическим и рассудочным. А тут...
   О в и д и й (разливая вино). Всему винодельческому миру казалось, что новозеландцы запутались. Но постепенно все привыкли к этому странному вкусу. Необходимо время, чтобы к тебе привыкли.
   Э д и п (поднимает бокал с вином). Спасибо. Как-то пусто на сердце, но ясно на душе.
   О в и д и й. Вам тоже необходимо время , чтобы привыкнуть к этому состоянию несвободы. Перетерпеть его.
   Э д и п (думая о своем). Особенная. Яркая. Безумная. Она словно действительно пыталась увлечь меня. К новому. Ведь я совсем внутренне опустился. Почивал на лаврах, стриг купоны. И не решился. Не смог. Не поверил ей до конца.
   О в и д и й (чокаясь с Эдипом). Слава безумцам! (Медленно пьет.)
   Э д и п. А если все-таки она права? Если то, что она предлагает, и есть тот единственный шанс? И другого уже не будет никогда. Понимаете? Ни-ко-гда!
   О в и д и й. Вы забываете про колесо Сансары. Цепь наших воплощений бесконечна!
   Э д и п. Если бы так, если бы так! (Жадно пьет.) Действительно, вкус необычный. А может, бросить все, а, Овидий?! Давайте начнем новую жизнь на виноградниках Новой Зеландии! И забудем все наши здешние амбиции и устремления, все неустройства и обиды! Всю эту муть каждодневную!
   О в и д и й. И начнем жизнь новозеландских младенцев?! (Вздыхает.) Увы, но это невозможно!
   Э д и п (эхом). Увы, невозможно!
  

В этот момент открывается дверь бара и оттуда появляется Г е р м а н. Он тащит за собой раскрытый парашют. Постромки парашюта волочатся по полу. Звучит песня "Мишель". Постепенно полотно купола устилает пол бара.

  
   О в и д и й (уходя в подсобку, Герману). Ну, с удачным вас приземлением, молодой человек!
   Г е р м а н. Благодарю! Это мой двести сорок седьмой прыжок. Если бы я мог прыгать каждый день! Но - увы! То начальство мешает, то женщины!
   Э д и п. А женщины-то каким боком вам помешали, молодой человек?
   Г е р м а н (разглаживая купол парашюта). Да самим фактом своего присутствия! Ведь вместо того чтобы тренироваться, наращивать мускулы и так далее, я должен тащиться со своей подругой в театр. Или зоопарк. Или в какой-нибудь планетарий. Но хуже всего, когда идешь смотреть на этих... как их... дирижеров. Машут себе руками, а другие что-то там пиликают на скрипочках. Вот так тренировки и пропадают. Одна за другой.
   Э д и п. Может быть, вам найти девушку попроще?! Из спортивного, так сказать, мира. Футболистку или, на худой конец, толкательницу ядра?!
   Г е р м а н. Пробовал. Только мне эти дуры надоели. Скучно с ними.
   Э д и п. И в театре вам скучно, и с толкательницами... На вас не угодишь!
   Г е р м а н. Это верно! Одна у меня мечта - высота. А у вас? Простите, не знаю вашего имени.
   Э д и п. Меня зовут Эдип. (Наливает Герману.) Дернем по стаканчику за знакомство!
   Г е р м а н (крепко жмет руку Эдипу, тот морщится). Герман! Давайте! Я вообще-то не пью, но в последние дни столько неприятностей! Ваше здоровье! (Пьет.) Фу, какая жуткая кислятина!
   Э д и п. А мы с барменом как раз собирались заделаться виноделами. А? Как думаете, не пора ли мне начать новую жизнь? Переменить все вокруг!
   Г е р м а н. Даже не знаю, что вам посоветовать. Тут нужны детали. У вас что конкретно произошло?
   Э д и п. Как вы справедливо заметили - всё они, женщины... Вернее, одна. И даже не женщина, а девушка. А точнее сказать - и не в ней дело.
   Г е р м а н. Что-то я ничего не понял. Ну ладно, скажите, что вы вообще умеете делать?
   Э д и п. Я? Ну, скажем, играть на пианино.
   Г е р м а н. Так начните в этом баре карьеру музыканта. (Самодовольно.) Прекрасная, по-моему, идея.
   Э д и п. Вы думаете?
   Г е р м а н. Уверен! У человека должно быть дело, вокруг которого все вращается. Как говорится, дело надо делать, господа. Дело!
   Э д и п. Боже мой! Какая цельная личность! Просто монолит!
   Г е р м а н. Кто? Не знаю уж, как там насчет монолита, но главное в моем деле - тренировки. Ежедневные и, можно сказать, ежечасные.
   Э д и п (с завистью). Вот такие бойцы и должны нравиться женщинам!
   Г е р м а н (вздыхает). Должны. Но исключительно спортсменкам. В крайнем случае - бизнесменшам. А у меня все больше эти... как их... пианистки. В крайнем случае - поэтессы.
   Э д и п. Да что вы ?! И вы туда же!
   Г е р м а н. Правда, правда. Я уж с ними намучился. Помню, понравилась мне одна. На струнах в оркестре играла. На этой, как ее... арфе. Да! Я уж и так и сяк. Букеты после концерта, провожания при полной луне и все такое... Дальше - больше. Давайте, говорит, на премьеру сходим. В авангардный театр. Ох! Налейте-ка мне еще! Хотя это и против моих правил. У меня же чемпионат на следующей неделе.. Но как вспомню, так вздрогну. Авангард этот.
   Э д и п. Что же вас так смутило, позвольте полюбопытствовать?
   Г е р м а н. Выпендриваются все - кто как может. А чего - непонятно. Абсолютно. Арфистка-то моя в полном восторге! Сущая дура! После этого авангарда мы и разбежались окончательно. Хотя снилась она мне еще с полгода. Парим мы с ней на парашютах, взявшись за руки, а небо вокруг голубое-голубое. Ни облачка.
   Э д и п. Да, красивая картинка!
   Г е р м а н. Вот видите! Даже вы меня понимаете! А вот девушки - как-то не очень...
   Э д и п. Да, трудный у вас случай! (Вздыхает.) Да и сам> я, признаться, запутался.
   Г е р м а н. Вот-вот. Главное - все распутать. Прояснить. (Наклоняется и разбирает стропы парашюта.) Но это так сложно в наше перепутанное время.
  

Г е р м а н замечает старую виниловую пластинку. Поднимает ее, рассматривает.

  
   Г е р м а н. Ого! Здорово! Люблю старые виниловые пластинки. Что-то в них есть все-таки. Даже не объяснить. Теплое что-то. Родное. (Ставит пластинку в проигрыватель.) Сейчас послушаем!
  

Мы слышим песню "Крылья" в исполнении Вячеслава Бутусова.

  
   Э д и п. Как вам песня? Понравилась?
   Г е р м а н. Здорово!
   Э д и п. Эту песню я написал когда-то в молодости. По-моему, вполне прилично.
   Г е р м а н. Погодите-погодите! Так вы - этот... как его... композитор?
   Э д и п (скромно). Ваш покорный слуга!
   Г е р м а н. Покорный?.. Послушайте, так это из-за вас Эльза сходит с ума?
   Э д и п. Эльза?! Вы с ней знакомы?
   Г е р м а н. "Знакомы"?! Поэтесса, будь она неладна! Это из-за нее я пропускаю тренировки. Одну за другой, одну за другой.
   Э д и п. И давно?
   Г е р м а н. Года полтора как. Осаждаю с переменным успехом. Из-за нее, между прочим, пропустил чемпионат в Каталонии. А тут еще вы свалились на мою голову.
   Э д и п. Свалились-то как раз вы... Простите, конечно, но еще пару месяцев назад я вообще не подозревал о существовании вашей Эльзы. Она, собственно, сама меня нашла. А теперь... не выходит у меня из головы уже столько дней и ночей... Постойте... (Пауза.) Сорок. Ровно сорок.
   Г е р м а н. Что?! Так вы и по ночам встречаетесь?
   Э д и п. Увы, нет. Впрочем, не знаю, может, это и к лучшему.
   Г е р м а н. Так, так, так! (Скептически.) Интересно, что она в вас нашла? Обычный престарелый господин.
   Э д и п (вздыхает). Хотя ваше замечание и звучит несколько оскорбительно, но тут я с вами вполне согласен. И впрямь - что?
   Г е р м а н. Удивляюсь я на этих баб. Необъятные существа, непостижимые. Верно?
   Э д и п. Ну, во-первых, таких "необъятных" - как вы говорите - не так много. А, во-вторых, наш с Эльзой случай - это вовсе не банальная любовная история между мужчиной и женщиной.
   Г е р м а н (скептически). Да? А что?
   Э д и п. А вот этого я и сам не знаю.
   Г е р м а н. Ни фига себе! Да не верю я вам, уж простите за прямоту!
   Э д и п. И тем не менее это - святая истинная правда.
   Г е р м а н. Нет! Не верю!
   Э д и п (с иронией). Да вы прямо Станиславский!
   Г е р м а н. Кто?
   Э д и п (ехидно). Константин Сергеевич.
   Г е р м а н (многозначительно). А-а-а...
   Э д и п. То, что происходит со мной - необъяснимо. Это как сон - перескажешь его и исчезнут все замысловатые прелестные детали. Останется грубый, малоинтересный постороннему уху сюжет. Понимаете?
   Г е р м а н. Не совсем! Но и вы поймите меня: я страдаю из-за этой Эльзы, как абсолютный идиот.
   Э д и п. А стихи ее вам нравятся?
   Г е р м а н. А я особо не вдаюсь. Иногда проснусь ночью: сидит со свечкой, строчит что-то. А я погляжу-погляжу, и опять засну. Привык уже. Симпатичная девчонка, а что у нее там в голове - один Бог ведает.
   Э д и п. А вы и не пытаетесь туда проникнуть, верно?!
   Г е р м а н. А зачем? Я стихи не люблю. Вот песни - это да! Особенно вот эта: "Есть одна у летчика мечта - высота". Не вы часом ее написали?
   Э д и п. Нет.
   Г е р м а н. Жаль. Хорошая песня.
   Э д и п. Хорошая. (Нерешительно.) Простите, ради Бога, ...но... вас не... удивило, что она носит с собой пистолет?
   Г е р м а н. Эльза?! Пистолет?! (Присвистнув.) Во дает! Не знаю, не видел. (Пауза.) Хотя... она ведь безбашенная... А может, мода теперь у девушек такая? (Пауза.) Мало ли что... Ну, я в это не вдаюсь.
   Э д и п (тихо). Смерть, где твое жало?!
   Г е р м а н. Я не вдаюсь. Так по ночам с ней не встречаетесь?!
   Э д и п (с надеждой). Мне бы с ней увидеться, поговорить, понимаете? Очень надо.
   Г е р м а н. Понимаю, только я-то здесь при чем?
   Э д и п (умоляюще). Ну дайте мне ее телефон, адрес... Конечно, моя просьба нелепа. Но мне надо. Очень. Иначе я сойду с ума!
   Г е р м а н. Ничем не могу вам помочь!
   Э д и п. Не может быть! Вот теперь позвольте и мне вам не поверить!
   Г е р м а н. Правда, правда! Она звонит и появляется, когда захочет. И адреса ее я не знаю. А встречаемся мы в моей квартире. Вот такие дела!
   Э д и п. Более странной и нелепой ситуации у меня в жизни не было. И не будет уже никогда.
   Г е р м а н. Ах, да! Совсем забыл! У меня для вас "самолетик"! Она просила передать, когда я вас встречу!
   Э д и п. Откуда ж она знала, что мы свидимся вообще?!
   Г е р м а н (уверенно). А она все знает наперед! Сущая ведьма!
   Э д и п. Что за суеверия?! Вы же здоровый, рациональный человек!
   Г е р м а н. Ну это до поры до времени! Ловите! (Бросает в сторону Эдипа маленький бумажный самолетик.)
   Э д и п (поднимая). Это от нее?
   Г е р м а н. Ну да! Так и сказала: ты его обязательно встретишь! И при встрече передай это. Вот!
   Э д и п (разворачивая "самолетик"). Здесь письмо!
   Г е р м а н (подходит, заглядывает ему через плечо). Ого! И впрямь что-то написано!
   Э д и п (читает). Да! Малопонятная записка.
   Г е р м а н. Поэтесса, как-никак. Позвольте взглянуть!
   Э д и п. Поскольку здесь ничего личного - читайте!
   Г е р м а н (читает). "Ты все еще не готов. Но и время наше стремится к нулю. Поэтому встреча наша неизбежно близка. Почувствуй ее".
   Э д и п (в отчаянии). Вот и все дела!
   Г е р м а н (возвращая записку Эдипу). Ну и... почувствовали?
   Э д и п. Что?
   Г е р м а н. Ну... это... как его... приближение чего-то там...
   Э д и п. Пока нет. А вот то, что чувствую себя хуже с каждым часом - это точно!
   Г е р м а н (вздыхает). Эх, жалко мне вас! Хотя вы известный и все такое... И себя жалко. А что делать - ума не приложу. Может, у бармена спросить?!
   Э д и п. У Овидия? Бесполезно! Я с ним уже советовался!
   Г е р м а н. Он умный. Эльза с ним дружит. Он ей стихи какого-то дряхлого писателя читает. А она ему свои.
   Э д и п. Почти идиллия! Вот и надо бы им по идее жить вместе - и были бы они счастливы среди своих слов: Овидий и Эльза! А?
   Г е р м а н. Не склеилось. Не сложилось у них. Видать, не судьба.
   Э д и п (заинтересованно). Вы верите в судьбу?
   Г е р м а н. Когда прыгаешь с самолета, всегда в нее веришь. А вы верите?
   Э д и п (вздыхает). Приходится верить. (Улыбаясь.) Хотя я никогда не прыгал с самолета.
   Г е р м а н. Ну, еще не вечер.
   Э д и п (озадаченно). Вы серьезно?
   Г е р м а н. Судьба - она лучше знает, чего нам надо. (Наклоняется и поднимает край купола парашюта.) Ладно! Заболтался я с вами. Пойду лучше в небо. Там все понятно: внизу земля, сверху солнце. Там я чувствую себя уверенно. А на земле что-то покачивает последнее время... Не поможете ли расправить парашют?
   Э д и п. Да ради Бога! Мне практически все равно, чем заниматься - музыкой или парашютным делом. Такое у меня, извините, состояние.
  

Они берут полотно парашюта с разных концов и раскачивают его - образуются белые волны. Звучит песня "Крылья" Вячеслава Бутусова. Г е р м а н исчезает вместе с парашютом. Из подсобки появляется О в и д и й.

  
   О в и д и й. А где же наш спортивный друг?
   Э д и п (грустно). Улетел.
   О в и д и й. Редкая птица долетит до середины Днепра.
   Э д и п. Не понял. Вы о чем?
   О в и д и й. Да так, цитата. Иногда промелькнет, знаете. А откуда? Куда? Бог весть.
   Э д и п. Все-таки забавный малый этот Герман. Что-то в нем есть такое - морозоустойчивое.
   О в и д и й. А не податься ли нам в спортсмены? А то все болтаем, болтаем... Как говорится, слова, слова, слова....
   Э д и п. Но ведь в начале было слово. И этого так никто и не смог отменить. Хотя многие пытались.
   О в и д и й. И будут пытаться!
   Э д и п. Вот именно. Итак, что мы имеем? День на исходе, бар "Синяя птица" закрывается, а этой колдуньи нет как нет. Пытка ожиданием - хуже не бывает!
   О в и д и й. Терпение, мой друг, терпение. До полуночи осталось двадцать минут - всего ничего.
   Э д и п (с иронией). И что же произойдет в полночь? Выкатится тыква, превратится в карету, и я отправлюсь на бал во дворец, где встречу несравненную принцессу Эльзу?
   О в и д и й. Почти. Вот письмо от Эльзы. Между прочим, для вас.
   Э д и п. Вы с ума сошли! Что же вы молчите?! Вы же видите, как я терзаюсь! Не ожидал от вас подобного негодяйства.
   О в и д и й. Успокойтесь, дорогой друг. Я всего лишь выполняю волю Эльзы. Она просила передать вам это письмо ровно в полночь. Причем отметила особо - именно в полночь.
   Э д и п. Давайте же! Давайте же скорее!
   О в и д и й (смотрит на часы). Но еще одиннадцать минут...
   Э д и п (почти грубо). Ничего не хочу слышать! Давайте сюда! (Судорожно рвет конверт, читает). Боже, я должен успеть - через час она придет ко мне в студию! И опять эта идиотская приписка: "Смерть, где твое жало?!"
  

Э д и п убегает. О в и д и й печально смотрит ему вслед.

  
   О в и д и й. "Где вьюгу на латынь / Переводил Овидий..."
  

Краткое затемнение. Мастерская композитора Э д и п а. Он в изнеможении откинулся в кресле - неотрывно смотрит на входную дверь. Входит Э л ь з а.

  
   Э л ь з а. Здравствуй. Вот я и вернулась. Говорила же: будешь искать!
   Э д и п. Искал. Но зачем? Не могу не видеть тебя и в то же время чувствую гибельный восторг. Пропадаю!
   Э л ь з а (мягко). Ничего не бойся - ведь я люблю тебя. Я поведу наш корабль верным курсом.
   Э д и п. И я, наверное, люблю тебя. Только вот относительно верного курса, прости, я очень не уверен.
   Э л ь з а (улыбается). Не уверен - не обгоняй. (Нежно.) Доверься мне. Все встанет на свои места. (Садится на кушетку.) Ну что, выпьем за встречу?! За нашу настоящую встречу!
   Э д и п (вставая). Снова сорок капель валерьянки?
   Э л ь з а. На этот раз пусть будет мартини!
   Э д и п. Хорошо. Вот это хорошо.
   Э л ь з а. Что хорошо?
   Э д и п. Ты перешла с валерьянки на мартини - это внушает некоторые надежды.
   Э л ь з а. Относительно моей адекватности? И не надейся! Я - другая! Мир - такой, а я совсем другая!
   Э д и п (неуверенно). Мы все - другие.
   Э л ь з а. Неправда! Других совсем мало. Думаю, что с каждым годом их становится все меньше.
   Э д и п. Ты резковата в своих утверждениях! Откуда ты все знаешь так четко и определенно?
   Э л ь з а. Женщины вообще мудрее мужчин. Только они об этом забыли.
   Э д и п. А ты помнишь?
   Э л ь з а. Не всегда.
   Э д и п. Вот видишь!.. (Приносит две рюмки мартини, одну подает Эльзе, садится рядом.) Ну ладно, давай за встречу! Я очень рад видеть тебя! Что бы ни было дальше - рад! Твое здоровье!
   Э л ь з а (отпивая глоток). За наш общий полет!
   Э д и п. Кстати, о полетах. Повидал я тут твоего воздыхателя. Забавный малый!
   Э л ь з а. Герман по-своему привлекателен. Я выбрала его потому, что он тоже одержим какой-то своей идеей, понимаешь?! Мне вообще нравятся одержимые.
   Э д и п. А мне - отверженные.
   Э л ь з а. Ну конечно! Ведь у них есть то, о чем ты давно мечтаешь. И чего больше всего боишься.
   Э д и п (внезапно, с изумлением). Свобода?!
   Э л ь з а (улыбаясь). Не знала, что ты умеешь читать мысли.
   Э д и п. Боюсь. Но почему?
   Э л ь з а. Потому что нормальный человек боится свободы. И предпочитает цепи.
   Э д и п (озадаченно). Нормальный? Ну не знаю, не знаю... Может быть...
   Э л ь з а. А теперь хочу коньяку. Самого лучшего.
   Э д и п (встает). Сейчас посмотрю (выходит).
  

В этот момент Э л ь з а стремительно бросает в свою рюмку белую таблетку.

  
   Э д и п (возвращается с бутылкой "хенесси"). Вот. Устроит? (Садится на кушетку рядом с Эльзой.)
   Э л ь з а. Я передумала. Будем пить мартини.
   Э д и п (шутливо). Что за непостоянство! (Ставит бутылку на пол.) И такая девушка собирается быть капитаном корабля?
   Э л ь з а (с улыбкой). Ты прав. Лучше штурманом.(Подносит рюмку с мартини к губам). За тебя, мой капитан! И за бесконечность нашего пути!
   Э д и п (отставляет рюмку). О Господи! Ты влечешь меня неудержимо!

Э л ь з а и Э д и п сливаются в долгом поцелуе. Затем с трудом отрываются друг от друга.

  
   Э д и п. Вот момент истины! "О, как прекрасна ты, возлюбленная моя! И вкус твоих поцелуев, словно мед златоносный."
   Э л ь з а (улыбаясь). Целая ложка меда! Ты что-нибудь почувствовал особенное?
   Э д и п. Конечно!
   Э л ь з а. Глоток мартини ты выпил из моих губ.
   Э д и п. Это было великолепно.
   Э л ь з а. Только вкус его был странноватым, не правда ли?
   Э д и п. Кажется, да. Я не помню. Что-то такое...
   Э л ь з а. Да, такое. В мартини я бросила сильный яд. Так что вкус его был другим.
   Э д и п. С ума сошла!
   Э л ь з а. Нет, мой единственный и несравненный. Наш час пробил!
   Э д и п. Ты и вправду сумасшедшая! Безумная! Что ты наделала! Боже! А все я - идиот! У меня же дети, жена... Надо вызвать скорую помощь! (Вскочив с кушетки, бежит к телефону.)
   Э л ь з а (опережая его, накрывает рукой аппарат). Пожалуйста, успокойся! Это всего лишь безобидная таблетка витамина С!
   Э д и п. Ерунда какая-то! Ничего не понимаю! Ты окончательно меня запутала!
   Э л ь з а (возвращается на кушетку). Я всего лишь хотела посмотреть, сможем ли мы уйти таким путем.
   Э д и п (стараясь быть спокойным). Давай договоримся раз и навсегда: если ты куда-то там хочешь идти - иди. Но без меня. "Смерть, где твое жало?" - и все такое прочее. Без меня, ладно?!
   Э л ь з а (улыбаясь). Ну прости. Не бойся, я пошутила. (Серьезно). Помни - выбор за тобой.
   Э д и п (недоверчиво). Ты же говорила - все предначертано?
   Э л ь з а (мягко). Да, предначертано. Мы уйдем вместе. Когда ты будешь к этому готов. Мне остается только ждать.
   Э д и п. Нет, это невыносимо! Хочу быть с тобой рядом. Но, видимо, не смогу... Знаешь что?! Меня надо связать и отправить в дом для душевнобольных. И через две недели я выйду оттуда, как огурчик. Забуду обо всем окончательно и бесповоротно.
   Э л ь з а. Это простой путь. Простое решение. Но мы ведь не ищем простых путей, правда?!
   Э д и п. Мы. Я все так же не уверен, что мы составляем какое-то целое. Я - это я. А ты - это ты. Нас слишком многое разделяет, вопреки твоим заявлениям.
   Э л ь з а. Только твои детские страхи - помнишь бурю и молнии? А совершенная любовь изгоняет страх. И боящийся не совершенен в любви.
   Э д и п (умоляюще). Эльза! Может, хватит?! Я так устал от этих экзальтаций. Давай услышим друг друга. Раз в тысячу лет. Посмотрим друг другу в глаза, в конце концов.
   Э л ь з а (поднимаясь с кушетки, с надеждой). Так ты больше не боишься?
   Э д и п (улыбаясь). Тебя? Или свободы?
   Э л ь з а (серьезно).Увидеть свое отражение.
   Э д и п. Видишь, я совершенно спокойно иду навстречу тебе. И улыбаюсь. Вопреки всему - улыбаюсь.
  

Э д и п робко приближается к Э л ь з е, неподвижно стоящей посередине сцены. Освещение медленно гаснет, и мы видим Э д и п а и Э л ь з у в круге света. Они смотрят друг другу в глаза.

  
   Э л ь з а (улыбаясь).Ты что-нибудь видишь?
   Э д и п (с изумлением). Радугу. В детстве мне снилось, что я по ней гуляю. (С грустью). Но это невозможно.
   Э л ь з а (эхом).Невозможно. (Мягко.) А может, попробуем?
   Э д и п (осторожно берет ее руки в свои). Никогда не понимаю - шутишь ты или говоришь серьезно!
   Э л ь з а (нежно). Держи меня крепче. Мы пойдем по ней вместе.
   Э д и п (эхом). Вместе. Только ты и я.
   Э л ь з а (эхом). Ты и я. Все предначертано.
   Э д и п (нежно). Держись за меня и ничего не бойся. (Пауза.) Шаг. И еще шажок. И еще. И я все-таки люблю тебя, Эльза! (Бережно целует ее).
  

Звук выстрела. Резкое затемнение. Раздается телефонный звонок.

Свет постепенно зажигается. Мы снова видим декорации бара "Синяя птица". Поздний вечер. За одним из столиков О в и д и й, потягивает мартини. Одет по последней моде, ухоженный, холеный. Перед ним на столике расцветший кактус. Телефон настойчиво звонит. О в и д и й ставит рюмку на столик, оглядывается.

   О в и д и й (властно). Бармен! Эй, где вы там?! Бармен!
  

Появляется Э д и п в свитере и джинсах, с крылом в руках. Телефон настойчиво звонит. Эдип заходит за стойку бармена. Положив на нее крыло, снимает трубку.

   Э д и п. Бар "Синяя птица" слушает! (Овидию.) Простите, кажется, это вас!
   О в и д и й (не спеша подходит к стойке, снимает трубку). Да! Да, помню. Скоро буду. Да. Да. И я тебя.
   Э д и п (присматриваясь). Что-то лицо мне ваше знакомо.
   О в и д и й (с достоинством). Вполне вероятно. Я довольно известный поэт. Состою в Союзе писателей. Иногда приглашают на телевидение (выжидательно смотрит на Эдипа).
   Э д и п (не узнавая). Простите, но я ничего не смыслю в поэзии...
   О в и д и й (вздыхает). Увы! Скоро совсем перестанут читать... О темпора, о морес!*
   Э д и п (вежливо). Видите ли, я по вечерам изобретаю крылья...
   О в и д и й. Крылья? Зачем они вам?
   Э д и п (улыбаясь). Для красивых неспешных полетов. (Любовно поглаживает крыло.) Вот моя последняя разработка. Вдруг и вправду доведется полетать.
   О в и д и й (неуверенно). Все-таки человек не создан для полета... (Рассматривает крыло.) Как будто что-то знакомое...
   Э д и п. Бывает. Дежа вю. (Нерешительно.) Вам, кажется, звонили...
   О в и д и й. Ах, да! Опаздываю к ужину. (Пауза.) Вы верите в судьбу?
   Э д и п. Скорее "да" чем "нет". А вы?
   О в и д и й. Когда прыгаешь с самолета, всегда в нее веришь. (Заметив удивленный взгляд Эдипа, с гордостью.) Между прочим, я мастер парашютного спорта.
   Э д и п (восхищенно). Да что вы!
   О в и д и й (вздыхает). "Теперь не то, остыла колея..."
   Э д и п (мягко). Судьба - она лучше знает, что нам надо. (Улыбаясь.) У каждого, знаете, свой крест.
   О в и д и й (с грустью). Это так... Это так...
   Нас Бог простит, но род людской осудит.
   Лишь смерти жало нас соединит.
   Э д и п (улыбаясь). Возможно, вот это я где-то слышал. Только никак не вспомню...
   О в и д и й (сдержанно). Исключено. Наброски к будущей поэме.
   Э д и п (вежливо). Что-то эпическое?
   О в и д и й. В общем, да. "Смерть, где твое жало?" - и все такое прочее. (Взглянув на часы). Впрочем, уже поздно. Счастливых вам полетов! (Направляется к выходу.)
   Э д и п (улыбаясь). Спасибо. Заходите к нам почаще. (Нерешительно.) Простите, вы не могли бы захлопнуть входную дверь?
   О в и д и й. Да, конечно (выходит, хлопнув дверью).
  

Оставшись в одиночестве, Э д и п поднимает крыло на плечо, пытаясь приладить его. В это время за сценой раздается приглушенный бой часов.

  
   Э д и п (прислушиваясь). Пожалуй, мне пора. (Снимает крыло, убирает его под стойку, достает виниловую пластинку.) Ну что, на посошок, как говорят старые алкоголики?
  

Подходит к проигрывателю, ставит пластинку. Звучит песня Джо Дассена "За тебя".

Э д и п слушает улыбаясь. Раздается осторожный стук в дверь. Э д и п убавляет звук, прислушивается.
Подходит к двери, некоторое время стоит в нерешительности, затем осторожно поворачивает ручку замка.

З а н а в е с.

   __________________________
   * "О времена, о нравы!" - лат.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   4
  
  
  

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"