АВТОР (он же младший инспектор Кузичкин) - сочиняет пьесу на конкурс ко дню милиции. Лет 25-30.
ОТМОРОЗОК (=ШЕСТЕРКА) - лет 20-25, с перстнями на пальцах, в тренировочном костюме и кроссовках.
ШЛЮХА - лет 30-35, одета красиво и броско, обнажающе. У нее время от времени сползают чулки, она их поправляет.
БРИГАДИР -лет 50, крепкий, с обветренным лицом, в помятом костюме, кирзовых сапогах и кепке.
ДОЯРКА - лет 30-35, в рабочем комбинезоне и туфельках, на голове косынка.
ИНТЕЛЛИГЕНТ - лет 40, в джинсах и пиджаке, прическа дурацкая, но не без пижонства. Пиджак ему маловат в рукавах. У него портфель, из которого он время от времени достает какие-то бумажки, и, отвернувшись от других, читает. При этом иногда выпадают зубная щетка, носки, бутерброд. В том же портфельчике - бутылка.
ОФИЦЕР - на вид лет 40, с пышными усами, в халате, фуражке, сапогах, поверх халата - офицерский ремень. Халат периодически распахивается, открывая нижнее белье, он его сердито запахивает и подтягивает ремень. Фуражка приклеена, никогда не падает.
ГИМНАЗИСТКА - лет 20, в наряде уездных барышень, с короткой прической.
СЛУГА - в армяке, но с бакенбардами и с бабочкой, то ли слуга, то ли мужик.
ВДОВА - лет 40, пышнотелая женщина в разноцветном, нелепом платье, полудворянка-полукупчиха, с веером.
ЧИНОВНИК -высокий, нескладный, лысый, в потертом мундирчике, неопределенного возраста.
ПРОХВОСТ - в красивом, слегка маскарадном наряде, моложав, но не молод.
ЦАРЬ - в полном царском наряде, лет 60, низкорослый, чуть ли не карлик.
КНЯЖНА - совсем девочка, лет 12-13, все время ходит в шлеме и кольчуге, которая спускается от шлема и покрывает почти целиком платье. При ходьбе ее кольчуга позвякивает, поэтому всегда слышно, где она.
МОНАХ - худой, сгорбленный, жалкий, в рясе, клобуке, с редкой бородкой, лет 60. В руках постоянно большой крест.
ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ
Темнота. Что-то с грохотом, звоном и треском роняя, падая и ойкая, выходят на сцену люди. Свет застает всех в самых неожиданных позах, испуганными и перемешанными. В дальнем углу - непонятная куча каких-то предметов. На сцене все, кроме Шлюхи и Отморозка. Оглядывают друг друга с недоумением. Офицер и Чиновник пытаются раскланяться с женщинами. Интеллигент зажимает между ног портфель, достает из него бутылку, отпивает. Оглядывается испуганно, идет к краю сцены, прислоняется к стене. Офицер, Чиновник и Прохвост несколько оживляются, подходят к нему поближе. Появляется Отморозок и Шлюха. Отморозок смотрит на пьющего Интеллигента.
ОТМОРОЗОК (прочувственно): Слышь, братан, я тебя понимаю. Но нельзя сейчас. (скалится) Чё там?
ИНТЕЛЛИГЕНТ (с достоинством, в одной руке портфель, в другой бутылка): Портвейн. Три семерки.
ОТМОРОЗОК: Да ты! Ты скажи, я те потом, когда отыграем, ром принесу, или виски. Хочешь? ...Джонни Вокер. А эту бодягу - поставь! Чё, не понял?
ОФИЦЕР (с презрением): А вы кто такой, голубчик?
ОТМОРОЗОК: Я? Я тебе, фраер, прямо скажу - я полный отморозок, понял? Будешь вякать...то...как его...придатков лишу!
Офицер ищет саблю, хлопает себя по боку, ничего не найдя, бледнеет, в бешенстве подходит к Отморозку, и тычет его пальцем в грудь. Тот молниеносно бьет его поддых. Офицер сгибается пополам, его халат распахивается. Во время этой сцены все остальные осматриваются, женщины ойкают, Царь брезгливо морщится, Монах крестится, Бригадир набычивается.
ОТМОРОЗОК (довольно подбоченясь): Всем понятно? Чё, забыли, кто вы?
ГИМНАЗИСТКА (испуганно): А кто? Как вы посмели его ударить?
ИНТЕЛЛИГЕНТ (делает глоток из бутылки, деловито): Я, например, явно попал не в ту пьесу.
ОТМОРОЗОК: Во! Сообразил. Сразу видно, башка.
ИНТЕЛЛИГЕНТ (скромно): Интеллигент.
ОТМОРОЗОК: Типа того.
ВДОВА: Боже! И я тоже, не в свою пьесу...В моих совершенно другие люди. Приличное общество...хотя и здесь...(замечает Царя и Княжну) прошу прощения, Ваши Величества.
ЦАРЬ (радостно): И я смотрю, вокруг сплошное быдло (видит монаха, смущается, пожимает плечами и с выражением декламирует):
Потребно множество монарху проницанья,
Коль хочет он носить венец без порицанья,
И, если хочет он во славе быти тверд,
Быть должен праведен, и строг, и милосерд,
Уподоблятися правителям природы,
Как должны подражать ему его народы.
ОТМОРОЗОК: Опана! Завел музыку...Так, все слушай сюда. Времени мало. У пахана времени мало, понятно!
КНЯЖНА (так удивляется, что спотыкается, и ее кольчуга громко звенит): У какого хана?
ОТМОРОЗОК: Ну, у главного, у какого. У автора, короче.
В этот момент Офицер, наконец, разгибается, поправляет ремень на халате, и решительно наносит ему удар в челюсть. Отморозок падает, но тут же вскакивает, как резиновый.
ОФИЦЕР (с достоинством): Харя.
ОТМОРОЗОК: Й-йо! Мля-яяя! (дергается, но мгновенно успокаивается). Ладно, замнем. Я тебя потом сделаю, понял. Слушай сюда, пацаны!
ШЛЮХА: Бабы тоже, ты чё?
ОТМОРОЗОК (всерьез сердито): Все сюда!
Все собираются поближе, переводя взгляд с Отморозка на Офицера и обратно. Только Царь и Княжна с отсутствующим видом стоят в стороне. Им явно неуютно, они жмутся друг к другу, чуть ли не держатся за руки. Офицер поневоле стоит в самом центре, рядом с Отморозком, и начинает демостративно вытирать руку о халат. Все от него отворачиваются и смотрят на Отморозка.
ОТМОРОЗОК: Тут все, короче, из разных спектаклей. Пахан велел передать - если мы сами не придумаем чё-ньть, то он нас всех порешит. Поняли? Сами должны. Суровый пахан.
СЛУГА: Мы готовы, мил человек. Ты только скажи, что делать-то?
ОТМОРОЗОК: Спектакль выдумывать.
ИНТЕЛЛИГЕНТ: С наличным составом?
ОТМОРОЗОК: Понятливый.
ЧИНОВНИК: Да как же мы сами? Почему он не может?
ОТМОРОЗОК: Ты думай, чернило! Он автор, главный...короче, времени у него нет.
МОНАХ (с достоинством и мягким голосом): А кто он, наш творец?
ОТМОРОЗОК: Да уж не фраер, ёпить.
Все недоуменно переглядываются. Шлюха усмехается.
ОТМОРОЗОК: Пасть заткни! Не лыбиться, ты!
Все молчат.
ОТМОРОЗОК: Значит, давай, делимся, делимся!
Гимназистка фыркает и хихикает. Офицер глядит на нее со смесью обожания и настороженности на лице.
ОТМОРОЗОК (явно страдая от возложенной на него миссии): Построились! Кто там из какой шоблы...ёпить.
ШЛЮХА: (с состраданием) Ну разделитесь на группки, кто из какой пьесы...
ЦАРЬ: Я царь, я слушаю только Господа Бога.
Монах кивает. Прохвост с милой улыбкой кланяется Шлюхе, подходит к ней и Отморозку ближе.
ПРОХВОСТ: Сударь, объясните, пожалуйста, отчего это мы должны слушаться именно вас?
ОТМОРОЗОК: Так главный назначил. Потому что я...и эта чикса, короче, мы ему ближе всего, ясно? (плаксиво) Ну вы чё, не поняли, он нас сотрет, если мы не успеем!
ЧИНОВНИК: Давайте, господа, распределимся по пьесам.
ОФИЦЕР (громко): Ботва!
ЧИНОВНИК (просительно): Так велено ж...
ШЛЮХА (добродушно): Вы как раз на тройки разбейтесь, и вам самим так легче будет.
Все, чуть-чуть помявшись, распределяются на тройки. Офицер встает в свою тройку последним, как будто бы случайно, а не по приказу.
ШЛЮХА: И представьтесь.
ИНТЕЛЛИГЕНТ (с охотой): Я интеллигент, командированный, чаще всего - инженер, но иногда научный работник, творческая личность. Я много пью, в основном по слабости характера. Поверьте, я и сам от этого очень страдаю. Вы думаете, это приятно - с утра просыпаться?..Меня бросали жены, мои дети меня презирали, потому что я измельчал и забыл обо всем том, что когда-то мечтал. Что еще? Друзья меня предают. Но иногда я...восстаю! Пытаюсь бороться. Без успеха конечно...Черт (вытирает лоб рукавом). Черт знает что. Здесь нет ни одного из моих партнеров. Как же мне жить?
ОФИЦЕР (хладнокровно): Да никак. Тут не живут. Тут играют.
ОТМОРОЗОК: Перетопчешься без этих...партнеров. Мы тут все...
БРИГАДИР: Я бригадир, или там председатель, директор. В общем, везде, где надо хозяйство восстанавливать. В гражданскую-то я коммисаром бывал, их благородиев (указывает на Офицера) много порубал. А в отечественную партизанил...Теперь ты давай! (Доярке).
ДОЯРКА: А что я...Мы скромные...Негородские...Грамоту плохо знаю. Я и в колхозе, и на заводе, если надо...А в войну я медсестрой была...Я наивная (умолкает).
ГИМНАЗИСТКА (с загадочной улыбкой): А я гимназистка, бываю и институтка, и даже глупенькая провинциальная барышня. Трепетная натура, если вы понимаете о чем я, господа. Очень часто меня охватывает отчаяние, но это все по молодости и прекраснодушию. Во мне есть надежда! Я - ваш светлый луч, я...я солнечный зайчик. Меня все любят.
ОФИЦЕР (в припадке откровенности): Я офицер...чаще всего в отставке, вы сами видите (горестно одергивает свой халат). Иногда впадаю в раздумья, и тогда сам черт не разберет, что у меня в голове! Работаю в земстве, недурный поэт, что еще? Пью, но пытаюсь...не потерять...человеческий облик. Хотя меня можно назвать ипохондриком.
ВДОВА (помахивая веером): Я - вдова купца второй гильдии, денежного мешка, но иногда я - вдова генерала. Бывало, и помещицей становилась, но мне город гораздо милей. Все эти поля, леса, хлевы - не по мне. Знаете, как -- такие жертвы я, конечно, откажу: приятность в городе сама я нахожу. О, я изведала страсть! Надо мной все смеются, я глупая, мне лишь бы дочкам партию подыскать, я курица-кумушка, люблю посплетничать, но умею и пококетничать! (строит глазки Чиновнику, тот вздрагивает). Но, господа, я все-таки не понимаю, почему мы должны играть в эту странную пьесу? Мне положительно не по нраву. И как-то все вдруг, впопыхах, из-нету. Я помню, была вдовой одного важного лица в Петербурге, и там всё было так ослепительно!
ОТМОРОЗОК: Это...короче давайте.
ЧИНОВНИК: Я мелкий чиновник, букашечка.
КНЯЖНА: Я гордая княжна; мне шлют сватов со всех краев земли! Когда на поле брани падет мой милый брат, мне сразу два венца!
ЦАРЬ: Я государь всея Великия и Малыя и Белыя Руси. Я тиран, но ведомо ли вам, как тяжелы корона и порфира? Я одинок, о как я одинок! Но меч в моей руке...
Отморозок машет на него, и он умолкает.
БРИГАДИР: Собрали нас, я скажу, впопыхах, это женщина права. Но что я вам скажу? Я, знаете, разными людьми руководил. Всяких повидал. Бывали и сложные...характеры. Приходилось и обламывать. Меня не надуешь! Главное - коллектив, я так считаю. Так что давайте вместе кумекать.
ДОЯРКА: А что я? Знаете, как я петь умею? И танцевать? У меня всякая работа спорится (поет "Нас утро встречает прохладой...". Шлюха ее обрывает, водит рукой у нее перед лицом, как будто она слепая)
ОФИЦЕР (недовольно): А теперь вы. Вы, которые близки к создателю.
МОНАХ (неправильно поняв его слова): Мое звание духовное, но разум мой мятется, еще я книжник монастырский...
Офицер смотрит на него нетерпеливо, указывает на Шлюху и Отморозка.
ШЛЮХА: Я - добросердечная шлюха, я милая девушка, бедная, из провинции, училась в путяге, торговала на рынке, московские подонки меня соблазняли в моем родном городе и привозили в столицу. И бросали, вот я и шла на панель. У меня несколько дочерей. Я озлобилась, ширяюсь, когда деньги есть. Но сердце у меня доброе.
ОТМОРОЗОК: А я - полный отморозок. Чё не ясно? Я те сразу сказал.
ОФИЦЕР: Э, милейший, что-то тут не так. И ты и я начинаемся на одну букву. Такого не бывает.
Интеллигент, словно вспомнив о чем-то важном, лезет в портфель. Пока на него не смотрят, отхлебывает из бутылки, лезет еще, достает бумажку, внимательно читает. Убирает бутылку, зажимает портфель коленями.
ОТМОРОЗОК: Чё-чё? Урою.
ОФИЦЕР (спокойно): Другая буква.
ИНТЕЛЛИГЕНТ (с досадой): На самом деле, это устаревшее правило. Классицизм. Удивительно, что вы это говорите. Такое они, венценосные, могли бы заявить...Одна буква! Театр меняется, сейчас в моде не то, что авангард или модерн, сейчас...
ОФИЦЕР: Ботва.
Шлюха неожиданно разражается смехом, все глядят на нее, она машет рукой.
ШЛЮХА: Да ладно, вы все равно не поймете.
ОТМОРОЗОК: Заткнись, сука!
БРИГАДИР: Значит, так, товарищи. Если мы работаем вместе, у нас должно быть полное доверие. Я так предлагаю.
ШЛЮХА: Да не, все нормально, просто на самом деле он - Шестёрка.
ОТМОРОЗОК: Все, сука, тебе не жить.
ГИМНАЗИСТКА: А что это значит?
ОТМОРОЗОК (неожиданно смиренно): Ну да, шестерка, а чё? Такая роль. Но это...в начале надо как будто полный отморозок. Типа очень крутой. А потом, значит...эх...(машет рукой). Роль такая!
ОФИЦЕР (расслабленно): Понятно. Сначала представляется тузом, а потом оказывается шестеркой.
ГИМНАЗИСТКА (хлопая в ладоши): Ага! Ревизор, ревизор! По Гоголю, знаем (Чиновник смотрит на нее с надеждой). Полный отморозок ! (смешно надувает щеки). А потом - шестерка...(горестно опускает руки, потом, насмешливо). Какой, однако, конфуз, господа!
Офицер радостно смеется. Пользуясь паузой, вперед выходит Прохвост и оттарабанивает свое представление. Его никто не слушает, кроме Царя и Княжны, которые в ужасе прислушиваются ко всему, что говорят остальные.
ПРОХВОСТ: Ну, я - Прохвост.
Дурю честных людей.
То вдовушку какую околпачу (кланяется Вдове),
То эскадрон гусар оставлю без коней,
Я верю в карты и удачу...
Мне близки долг и... суд.
Без всякого фасона
Иду куда пошлют, (прерывается).
Я - комедийная персона.
СЛУГА: А я - слуга-ссссс.
ОФИЦЕР (подхватывает): Шестерка-ссс!
Отморозок бледнеет, замахивается на него. Офицер даже не пытается увернуться, продолжает смеяться.
ОТМОРОЗОК (неожиданно миролюбиво): Другая буква, другая буква! А чё мне теперь, на одну букву со Шлюхой быть? Те чё, жалко?
КНЯЖНА: (брезгливо): Вы что затеяли, чинами мериться? Все скоморохи! (Царь со вздохом и Монах с печалью на лице кивают). Надобно решить, какое нам позорище представить.
ОТМОРОЗОК: Позорище! Ёх! (ржет).
ПРОХВОСТ: Да любую комедию, сразу, запросто!
ВДОВА: Например, про вознагражденную добродетель.
ЦАРЬ: На тему Священного Писания.
ОТМОРОЗОК (прислушивается, а до этого он шипел и строил жуткие рожи Шлюхе. Та глядела на него с усмешкой): Во, давайте, выдумывайте. Ты, батюшка (почтительно кланяется Монаху), слова нам давай...Ну, спектакль.
ИНТЕЛЛИГЕНТ (делая еще один глоток из бутылки): Я так думаю, сложность вся именно в том, что мы здесь все разные. Наверняка автор хочет от нас настоящей пьесы, а не капустника.
ОТМОРОЗОК (озабоченно): В натуре.
ИНТЕЛЛИГЕНТ: Интересно, почему вообще ему пришло в голову нас собрать на одной сцене?
ОТМОРОЗОК: Чё, я знаю? Он сказал...ну...чтобы был...чисто наш театр, короче.
БРИГАДИР: А какой еще?
ОТМОРОЗОК: Ну, чисто русский театр, мля. Чтобы все были. Но без зверей, без жидов, без пиндосов.
ГИМНАЗИСТКА: Это кто?
ОТМОРОЗОК: Пиндосы? Ну, америкосы...Сказал: тока наши, русские люди.
ВДОВА (с печалью): А вы знаете, это жаль. Так иногда приятно, когда за тобой какой-нибудь французик приударит. Французы очень галантные, с женщинами уважительные. Немцы тоже полезны бывают. По торговой части.
ОТМОРОЗОК (упрямо): Не. Тока наши. Чисто русский театр.
ПРОХВОСТ (с горячностью): И без ляхов! А то все лях да лях. У ляхов и собаки резвее наших. У них всё лучше: и наряд, и кони. И меч острей, и глаз светлей. Беда! Житья уж нет от этих птиц залетных.
ВДОВА (качает головой): Ну, разорался, батюшка.
ИНТЕЛЛИГЕНТ (одобрительно кивает): Ничего, насчет чисто русской -- богатая идейка. Достойная задачка! Творческая...
ЧИНОВНИК: Господа, да ведь это все невозможно. Есть же законы, правила театральные. Как можно соединять нас в одной пьесе? Жанры разные, и мы сами - персонажи таких разных мастей. Как?
ОФИЦЕР: Обычно, как. Разные масти - в одной колоде.
ЦАРЬ: Я в пиитических делах не понимаю. Сами сочиняйте.
ОТМОРОЗОК (злясь): Ну нет! Ты чё, не понял, всех сотрет наххх, кто не нужен? Я за тебя слова придумывать не согласен!
Царь мнется, и поглядывает на Монаха. Тот тихо склоняет голову, шепчет что-то, похоже молитву, потом выступает вперед.
МОНАХ: Комидия о блудном сыне. Этот раб божий (тычет пальцем в Прохвоста) восходит на Красное крыльцо. Его останавливает воин (тычет в Офицера). В это время из своей горницы выглядывает преславная девица (опускает голову перед Княгиней). Вы (Бригадиру и Чиновнику) пред Царем, с докладом. Ты (Отморозку) затаился под крыльцом, оружно. Будешь покушаться. Прочие не нужны.
Все слушали его зачарованно, но при последних словах не включенные в "комидию" возмущаются и свистят.
ГИМНАЗИСТКА: Мы за светскую литературу! Долой мракобесов!
БРИГАДИР: И точно. Какой блудный сын? Я предлагаю о производственном процессе.
МОНАХ (с достоинством): Какое хуление...
ОТМОРОЗОК (удивленно): Как сказал? (Прислушивается к чему-то, трусливо) Э-э-э, короче, короче давай! Пахан сказал: быстро.
В это время из шкафа начинают доноситься звуки - как будто очень тихое радио, постепенно становящееся все громче. На звуки никто не обращает внимания, кроме Отморозка.
ИНТЕЛЛИГЕНТ (решительно отбрасывая в сторону пустую бутылку): Проверим реквизит! Ну что вы, как детсадовцы? В первый раз, что ли? Играть-то надо с чем-то. У меня вот портфельчик, всегда с собой.
ЧИНОВНИК: Это верно.
Все начинают разбирать гору предметов в углу сцены. Возня, тихо переговариваются: "И это пойдет!", "Знаете, господа, я без этого никак не могу!", "Священное писание обязательно"...Свет медленно гаснет. Потом снова зажигается. На сцене разложен реквизит. Стол, сундук, кресло в которое уселся Царь, канапе, на котором сидит Гимназистка со Вдовой. На столе фрукты в вазе, колбаса на мятой газете, стопка водки, пирожки, калачи, и т.д. Кроме того - огромная, древняя Библия в кожанном переплете с завязочками, скипетр, очки, мраморная пепельница. Из столовых приборов один большой кинжал, а может, "древнеславенский меч". Все думают. Офицер сидит на сундуке, покуривает длинный чубук. Прохвост прохаживается и насвистывает. Время от времени кто-то подходит к столу, отщипывает виноград или берет другую еду.
ОФИЦЕР: Эх, славный вахштаб!
ИНТЕЛЛИГЕНТ: Что?
ОФИЦЕР: Табак, говорю, славный. Откуда только взялся.
ГИМНАЗИСТКА: Ну, расселись! Разъелись! Вы еще поспите...
ВДОВА (обмахиваясь веером): Я бы вздремнула.
ПРОХВОСТ: Ничего в голову нейдет.
Из шкафа вдруг доносится блатная музыка. Становится громче. Все вздрагивают, переглядываются.
ОТМОРОЗОК (одобрительно крякнув): А...Это...русский шансон. Гуляет пахан, по ходу.
Музыка замирает, искаженный голос, как будто говорит машина, задумчиво произносит что-то неразличимое. Все вслушиваются.
ГИМНАЗИСТКА (хихикнув): Позвольте, господа, что это? Неужели наш автор?
ОТМОРОЗОК: Ты, чикса, не хихикай, ты чё...
АВТОР (явственно, но по-прежнему голосом машины): Что делать? Что делать?
ОФИЦЕР (насмешливо): Что делать? Извечный русский вопрос.
Отморозок выпячивает челюсть и делает ему знаки, чтобы замолчал. Офицер глядит на него презрительно.
ПРОХВОСТ: К нам он кстати, вопрос, тоже приложим. Господа, господа! Все вертопрашества и суетности прочь!
Все подходят к столу, некоторые недоуменно поглядывая на шкаф.
ЦАРЬ (к Офицеру, с внушительным видом): Воевода, не бранись!
Офицер смотрит на него недоуменно.
ЧИНОВНИК: Послушайте, а где этот...старый слуга?
ГИМНАЗИСТКА: Исчез. Боже правый, как там тебя, Тихон? Савелий? Федот, ты где?
ОТМОРОЗОК (трусливо): А я чё говорил...
ОФИЦЕР: Что говорил?
ОТМОРОЗОК: Стерли его...Пропал.
ПРОХВОСТ: Подождите, как же так? Его никто не убивал, он не болел, его, наконец, не сажали в яму за долги...
ОФИЦЕР: Да вроде, вообще пока не стреляли. Я хочу сказать: шальной пулей задеть не могло...
ИНТЕЛЛИГЕНТ (мужественно оживляясь): Я так понимаю. Тех, кого здесь убьют или там, уволят...они возродятся. В других пьесах, запросто. Я вот, например, сколько раз...сам себя. Жены меня бросали, или там, увольняли незаслуженно, и я сам. Из ружья не один раз, и еще клопомор пил. И от печени - сколько раз гикался...
ПРОХВОСТ (нервно): Я клопомора не пил, но тоже кое-что вспоминаю. Бывало. Умирал.
ОФИЦЕР (в неожиданном восторге): А я в бою! Клянусь, господа, несколько раз меня убивали в бою. Конечно, редко на сцене, а так, упоминанием. Но должен признаться, это лучшая смерть! Все разом, чик! - и готово. Никаких сожалений.
ИНТЕЛЛИГЕНТ (продолжая): Так вот, это всё - другое дело. Это если мы что-то такое придумаем, и по ходу действия нас убьют, или мы сами себя...А если кто не придумывает, и вообще, пассивно себя ведет...
БРИГАДИР (грозно): Не участвует в жизни коллектива.
ИНТЕЛЛИГЕНТ (морщась): Вот-вот. То его стирают. Вообще. И больше ни в одной пьесе. Никогда.
ОФИЦЕР (иронично): Нас нельзя стереть из русской словесности! Мы возродимся.
ШЛЮХА: Ага, жди, возродишься. Россия вспрянет ото сна, и на обломках...Смотрите, еще помню...Я в школе отличницей была.
ГИМНАЗИСТКА (глядит на нее насмешливо): Да нет, погодите. Сотрет? Навсегда? Я тоже не верю.
ЧИНОВНИК (нервно): Да кто же он такой, наш сочинитель? Какое он право имеет?
ОТМОРОЗОК: Э, ты там, чернило, умолкни.
ИНТЕЛЛИГЕНТ: Подведем итоги. Для каждого из нас лучше всего придумать себе настоящую роль, поучаствовать, так сказать, в общем действии, и умереть себе тихонько. Нас потом еще вызовут, и так далее. А кто будет отмалчиваться - тот исчезнет навсегда.
ЦАРЬ (с отвращением): Какое низкое деяние...
Пустите убежать мне вас, умрети ныне,
В лесах скончати жизнь и смерть принять в пустыне!