Стражи волшебных миров
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
Аннотация: Мальчик, 13 лет, растет в родовом замке, среди братьев и сестер. Суровый отец учит фехтованию методом суровых избиений, родственники хихикают. Только у мамы, братьев и сестер, а также у других благородных людей есть суперспособности, а у парня нет. Что означает выпадение из благородного сословия при совершеннолетии. Благородными людьми, владельцами замков и земель могут быть только люди с суперспособностями. И тут начинаются глобальные катаклизмы. Нашествие кочевников, древние боги спустились с небес, смертоносные артефакты сами прыгают в руки, а бесы предлагают выгодные контракты по уничтожению еще более страшного зла. И это только начало! Надо еще и о путях достижения счастья подумать, и разобраться, что не так с религией, почему родной мир на столетия застрял в феодализме. А еще эти благородные девушки так отвлекают от философии!
|
Стражи волшебных миров.
Глава 1. Будни замка Долиган.
- Держи удар! Атакуй! Щит! Атакуй! Не спи, не пропускай возможность нанести ответный укол! - яростно кричал отец, обрушивая на мой щит раз за разом сильнейшие удары учебного меча.
Я был бы и рад ткнуть его мечом, чтобы истязание прекратилось, но только после каждого удара левая рука под щитом отсыхала от боли, а я сам сдвигался назад на добрый шаг. Мой отец - крупный и хорошо тренированный рыцарь, а мне, простите, тринадцать лет, и я легче примерно втрое. Мне и двумя руками его удары тяжело удержать, а уж одной...
В конце концов мне под ноги прыгнула вредное полено, и я упал на тоненькую подстилку свежевыпавшего снега. Оказалось, что полено было не одиноким, отец загнал меня на склад дров.
- Пуся, ты безнадёжен, - с отвращением произнёс отец, развернулся и направился на стены замка.
Братья и сёстры засмеялись. Даже младшие, Аксел и Ирис. Ладно - ладно, ещё попросите сказку рассказать...
Даже у Аксела и Ирис есть таланты. Аксел умеет каменеть, и тогда его кожу невозможно пробить ничем. Когда мама сердится и хочет наказать, она хватает его за ногу и лупит им по стенам и столам с размаху. Ему хоть бы что, только мелкие ссадины появляются... Его упрочнение кожи не такое прочное, как у отца, у которого всё тело может превращаться в сталь, любой кусочек тела по выбору. Но всё равно его не пробить никаким холодным оружием. Сестра Ирис почти такая же бесталанная, как я, но она может чувствовать ближайшее движение противника. Поэтому её невозможно поймать или ударить, она просто утекает из-под удара.
Я являюсь четвёртым сыном барона Ирвинга ага Долиган. Долиган - это наше наследственное владение, в которое входит село, десять хуторов, три вассальных владения мелких дворян и три моста. Когда-то эти мосты были очень важными точками владения, за проезд по ним взимались деньги. Потом Государь распорядился, чтобы все мосты были бесплатными, и мосты превратились в обузу. Наш замок стоит на реке, и когда-то река была источником доходов. По ней шли корабли с зерном и шкурами для многолюдных южных царств. Но потом очередная волна орд с Дикого Поля смела эти царства, и торговля прекратилась. С этих денег наши предки построили очень большой и уютный замок, а мы теперь не можем наскрести денег даже на его ремонт.
Мой старший брат, Алесаний, когда-нибудь станет новым бароном Алесанием ага Долиган. Он унаследовал оба качества наших родителей. Он может быть твёрдым и прочным, как сталь, в любой части тела. Это качество он унаследовал от отца. От нашей мамы он унаследовал способность сверхгибкости, благодаря чему может неограниченно гнуться в любую сторону и пролазить в любую щель, лишь бы одежда не застряла.
Второй ребёнок, моя старшая сестра Иксуня, пошла в маму. Она может быть сверхгибкой, но при этом у неё сохранились некоторые способности дедушки по маме. Из кистей, локтей и коленей у неё могут выдвигаться острейшие ножи. При боях в поле, стенка на стенку, от неё пользы мало, зато в темных проходах с ней лучше не встречаться. Она обтечёт вас, как вода, а потом воткнёт сразу несколько ножей.
Третий ребёнок, мой старший брат Консанс, может упрочнять кожу в весьма небольшой степени, по прочности примерно как дерево. Если ударить его мечом, останется неглубокая рана - порез, которую потом придётся лечить. Зато он получил способность дедушки по отцу - он умеет кричать так, что все вокруг разбегаются в панике.
И только у меня нет никаких способностей. За это отец и зовёт меня "Пуся", хотя на самом деле меня зовут Полисаний. Вслед за отцом меня дразнят "Пусей" все мои безжалостные братья и сёстры. Это имя пошло от нашей мамы, она любит называть малышей "пусик".
Отец пытается учить меня фехтованию, чтобы я хоть как-то был похож на выходца из благородного сословия. Ничего из этого не получается, отец бьёт слишком сильно, и я либо отхожу, либо просто падаю. Отец каждый раз злится и начинает избивать меня ещё больше, в надежде, что от страха за жизнь во мне пробудятся хоть какие-то способности. Но они не появляются. Братья и сёстры, видя моё обучение, сразу собираются, чтобы посмеяться над избиением.
Ещё год назад мы дружили с младшими. Я рассказывал им сказки, мы вместе бегали вокруг замка и на ручей. Теперь они считают, что пнуть меня с разбега - это достойный метод веселья. Я пытаюсь их отлупить в ответ, но каждый раз это не заканчивается ничем: сестру невозможно захватить, брат превращается в камень, после чего им можно хоть гвозди забивать. А потом он подкарауливает момент, когда я отвлекаюсь, и лупит меня превращённым в камень кулаком. А потом снова каменеет. Рука у него ещё лёгкая, но если попадает по косточке, бывает очень больно.
Я мог бы побить их с помощью палки или молотка, но это строго запрещено: отец многократно предупреждал нас, что все детские драки допустимы только до тех пор, пока не применяются любые инструменты. Отец пообещал нам, что применивший оружие или любой другой инструмент многократно пожалеет о том, что он так поступил. Он был очень убедителен, и мы ему поверили.
- Благодарю Вас, отец, - сказал я в сердитую папочкину спину. Наш священник, святой отец Михидо, учил нас отвечать доброжелательно всегда, как бы ни было обидно. По-моему, только я один в этом мире исполняю его поучения. Но я нахожу в этом определённый высокий стиль, и мне это нравится.
Отец сделал такое движение, будто отряхнулся от воды.
И тут дозорный на башне завопил:
- Вторжение! Барон ага Локнут!
Братья рванули на стены, мы с сёстрами побежали в оружейную. При вторжении в наши обязанности входит облачиться в доспехи и принести на стены то оружие, которое может понадобиться старшим. Отцовский меч и на этот раз успела ухватить Иксуня. Я тащил целую копну луков и колчанов со стрелами.
Отец подпрыгивал на стене и орал:
- Сименс! Ты, подлая скотина! Ты с собой ещё и простых людей притащил? Нужно быть последним мерзавцем, чтобы впутывать в дела благородных ещё и пахарей!
Я высунулся между зубцами и осмотрел прибывших. Барона ага Локнута и его детей я знал, кроме одной девочки. А за спиной барона действительно обнаружились простые люди, которые мостили некую конструкцию из досок и брёвен.
- Пуся, убери глупую голову! Некогда нам отвлекаться, носить твоё тело со стрелой в голове! Давай сюда луки!
Я поспешил к отцу. Тот совершенно спокойным тоном сказал:
- Так, детишки. Меня беспокоит эта новая девчонка на лошадке слева. Дети ага Локнута нам не ровня, он бы не решил показаться здесь без козыря в рукаве. Предлагаю обстрелять эту девочку... По моей команде. Посмотрим, что она умеет.
Мы разобрали луки. Тем временем барон Сименс ага Локнут начал декламировать вызов на бой:
- Барон Ирвинг ага Долиган! Я вызываю тебя на бой! Имею честь напасть и захватить твой замок! В случае моей победы твои дети станут моими детьми, твой замок, твои люди и твои земли станут моими. В случае моей смерти мои дети станут твоими детьми, мои земли станут твоими землями и мои люди станут твоими людьми. Принимаешь ли ты условия благородного поединка?
Ага, обычный набег. Дело благородных. Вместо того, чтобы тихо хозяйствовать в своём поместье, они постоянно пытаются укусить кусок, который не смогут проглотить. Нападают друг на друга, захватывают сёла и замки. Убивают друг друга, а потом слушают песни про то, как и когда кто кого убил. Скучная и кровавая обыденность нашего мира. Считается, что эта постоянная война благородных позволяет жить спокойно и благополучно простым людям - им запрещено убивать, брать их в бой считается бесчестным делом, а сражаться за них в случае разных обид полагается благородным. Это держит количество благородных людей на таком уровне, при котором они не вытесняют с земли простых людей.
Вообще-то набеги друг на друга Государь запретил, для того, чтобы благородные множились и можно было потом выиграть войну с очередной волной диких орд, которые регулярно накатывают на нас с Дикого Поля. Но как остановить людей, которые не могут жить, не конфликтуя? Конфликты возникают постоянно, со всеми соседями, по самым пустячным поводам. Драка между мужиками за украденную корову, скошенное сено на чужом поле... А заканчивается это всё войной между соседними феодалами.
- Не принимай! Не буду я брать их детей. Истреби это злое племя под корень, - зашипела мама.
У нашей мамы есть причины обижаться на род, из которого происходит барон Локнут. Это длинная и кровавая история предательств и обмана.
- Не даст он себя убить. Сбежит, даже если придется детей бросить. Так что можно спокойно соглашаться, - ответил папа. А потом высунулся из-за бойницы, прокричал согласие и скомандовал обстрел.
Мы дружно запустили стрелы в девочку слева. Совсем молодая девочка, лет 12-13.
Увидев стрелы, нападающие просто отъехали к своим мужикам. Все, кроме парня по имени Дарко. У него была такая способность - он мог создавать перед собой небольшой вихрь, который сбивал направленные в него стрелы. Вот и сейчас он закрутил вихрь. Зря напрягался, мы в него не целились.
К этому моменту стало ясно, что строили мужики на заднем плане. Это оказалась катапульта. Первый выстрел оказался неудачным, камень пролетел далеко от тех, кто стоял на стене, но зато пробил крышу пиршественный залы.
- Атакуем! По коням! - решил отец.
Мужики уже вывели лошадей во двор замка и открыли ворота. Отец с ходу запрыгнул на коня и помчался на противника. Я боролся со стременами очень долго и выехал последним. Мешали тяжёлые доспехи и запасные колчаны со стрелами. Отец и старшие братья уже были на полпути к противнику.
В бою я играю роль ложной цели и подвижного склада. Я вожу стрелы и служу мишенью для вражеских стрел. Иногда мне можно выстрелить из лука, но такой случай предоставляется редко. Для выполнения роли мне выданы мощные доспехи, они настолько тяжёлые, что я еле могу влезть в них на коня.
Новенькая девочка проявила свои таланты. Она накрыла отца и других атакующих облаком тьмы. Со стороны облако было прозрачным, я хорошо видел всадников, но те очевидно потеряли ориентировку. Только отец продолжал скакать по прямой. Вскоре он выскочил из зоны поражения и оказался прямо перед девочкой.
Оказалось, что вражеские мужики собрали не только катапульту. У них была и баллиста - большой арбалет, который они тоже привели в действие. Стрела из баллисты пробила насквозь лошадь Консанса. Так вот какой у них был замысел: напустить на наших людей тьму, а пока они будут плутать в темноте, расстрелять их из баллисты.
Все хитрые члены рода ага Локнут держали лошадей мордами от замка. Увидев, что фокус с засадой не сработал, они пришпорили лошадей и помчались домой. А вот новенькая девочка только начала разворачиваться. Отец даже не стал рубить мечом, просто стукнул её кулаком по голове.
Два килограмма стали, помноженные ещё на скорость коня... Рука у отца тяжёлая. Даже когда он хлопает нас мягкой рукой самым мягким образом, остаются большие синяки. А тут с полной силы, да ещё в режиме стали... Я удивился, что у бедняжки не оторвалась голова. Но с лошади она слетела художественно.
Мужики у катапульт встали на колени, наклонили головы и обнажили шеи. Если простые люди посмеют попытаться убить благородного человека, то наказание одно - смерть. Они все это знали, но у них не было выбора. Если господин им приказал, они не могли ослушаться.
Убить благородного человека, строго говоря, не так уж и сложно. Всегда можно разбить самого прочного молотами на части или просто связать и утопить. Так и поступают простые люди во время разных крестьянских восстаний, или грабители на больших дорогах. Но в обычных условиях благородный человек не имеет права убивать простых людей, а простые люди не имеют права убивать никого. Их дело - жить и работать. Убивать и умирать за них - дело благородных людей. Это положение строго поддерживается всеми благородными людьми и всеми законами государства. Мужики, участвовавшие в нападении, это прекрасно знали. Поэтому сейчас они стояли на коленях и изо всех сил демонстрировали смирение.
У отца вышел спор с матерью. Мать предложила оставить их в пленных, а летом дать им землю и сделать своими работниками. Отец сказал, что весной он так бы поступил, но сейчас совсем не весна, и их придётся кормить всю зиму. А еды и своим не всегда хватает. В конце концов они сошлись на решении поотрубать чужим мужикам по одной руке и отпустить. Один из мужиков заголосил, что он кузнец и не сможет работать, просил отрубить ему ногу или даже две. Отец согласился на одну ногу.
Мужики принялись многословно благодарить отца за милосердие.
Я спешился и проверил девочку - магиню. Она не дышала. Нажал на глаз, глаз остался сжатым в щёлочку, как у птиц. Отмучалась.
Отец спросил взглядом, я покачал головой.
- Что это за девчонка, из Локнутов? - спросил отец у чужих мужиков.
Мужики дружно заговорили:
- Нет, благородный господин, не из основного рода. Их старший сын блудлив, это ребёнок старшего сына и дочки мельника.
- Тогда ей правда было лучше умереть, - сказал отец, снял шлем и провел рукой сверху вниз. Все присутствующие повторили его жест.
Полукровка. Ещё одно запрещённое дело. Считается, что от браков благородных людей с простыми людьми могут родиться люди со способностями, но при этом оные способности значительно ослабляются. Поэтому всем детям благородных людей с детства строго внушают: "Никаких детей от простых людей. Многие дурочки из простых надеются повысить свой статус, заимев ребёнка от благородных, и готовы на что угодно. Никогда не связывайтесь с простыми людьми. Если очень хочется, заимейте любовницу среди благородных".
Прибыли мясники из замка и из деревни, пришёл святой отец. Начали ампутацию конечностей. Пленные мужики орали и божились. Наши селяне заметно получали удовольствие. Если бы затея удалась, сейчас эти враги грабили бы село и насиловали их женщин.
Раны полили теплым вином и перевязали. Отец распорядился выдать раненым телегу, пообещал, что если один из них через месяц не привезёт телегу обратно, то он навестит их в их селении. Мужики клятвенно обещали, что обязательно вернут и всегда будут помнить его доброту. Тело девочки - полукровки положили в уезжающую телегу, её лошадь и катапульты решили считать военной добычей.
Пленные уехали, мы вернулись в замок. Мама шепнула, чтобы я зашёл на задний двор и захватил учебные мечи. Щиты не брать.
Через пару минут я застал маму на заднем дворе в процессе разминки. Мама растягивалась, садясь на шпагат.
- Мне сдаётся, что наш уважаемый отец несколько торопится с твоим обучением. Фехтование - очень забавное и интересное дело. Попробую тебе это продемонстрировать. Пока я прогретая, давай поработаем. Защищайся!
В следующую секунду мама бросилась на колени, подставила свой меч под мой так, что я не мог его опустить, а затем показала, как следующим движением она бы взрезала мне живот. Я даже среагировать не успел.
- Защищайся!
На этот раз мама закрутилась вихрем. Я попытался ткнуть мечом в это кружение, но из вихря выскочила рука и мягко отвела мой меч в сторону. Потом мама как-то вдруг оказалась за моей спиной. А её меч оказался на моих плечах, около горла.
Мама показала ещё несколько приёмов. Это действительно оказалось интересно, почти как шашки. Тут надо было думать, а не застывать, пытаясь быть непробиваемым камнем, как я делал до сих пор. Я и не знал, что так тоже можно. Потом мы некоторое время отработали показанные приёмы.
После занятия я потащил мечи и доспехи в оружейную. На спуске в подвал меня кто-то пнул в спину, так, что я чуть не упал. Оказалось, это Ирис решила, что посмотреть на то, как я гремлю по лестнице с мечами и доспехами - это очень смешно. Я задумался. Ирис может чувствовать движения противников. Но если сделать такое движение, от которого она не сможет увернуться просто потому, что тело человека имеет ограничение по скорости передвижения, то ей всё равно попадёт. Как бы теперь придумать такое движение? Ирис стоит надо мной, на лестнице. Её свобода движения - подпрыгнуть, присесть или сделать шаг назад. Если я сделаю шаг вверх и стукну снизу вверх, то я её так или иначе достану.
На движении вверх я её не достал, она прижалась к стеночке. Но тем самым она лишила себя всех свобод передвижений. Поэтому на обратном движении она очень ощутимо получила ладошкой по дурной голове.
- А-а! Братец козёл, маленьких обижает, шуток не понимает! - завопила Ирис и убежала.
Наконец-то я смог её достать. Год она надо мной издевалась. А думать во время боя, оказывается, действительно можно.
Вторым в этот день огрёб Аксел. По приказу отца я помогал мужикам перемещать запас камней. Отец решил, что такое дело хорошо развивает силу. Аксел решил меня пнуть как раз тогда, когда я пятился задом вперёд, выходя из тесного прохода с тяжеленными носилками. Пнул и засмеялся. При этом в момент удара превратил ногу в камень, маленький подлец.
Я не подал виду, что мне больно (хотя было очень больно), и ласково его спросил, правда ли он считает делом большом чести напасть на родственника со спины, да ещё тогда, когда тот несёт большую тяжесть. Аксел захихикал и сказал, что это он так шутит, чтобы я за ним погонялся.
- Во гавнина какая, - оценил дядя Вано, нёсший со мной носилки.
- Мне некогда за тобой гоняться, я работаю. Делаю общее дело, полезное для всех. Но потом мне придётся тебя догнать и наказать.
- А, ничего ты мне не сделаешь! - принялся дразнится маленький поганец.
Я скомандовал поставить носилки и легко догнал визжащего от восторга Аксела. Тот сразу превратился в камень. Я зажал ему рот и нос одной рукой, прижал руки второй, а сам сел сверху. Через минуту Аксел попытался дышать через щели в пальцах и понял, что это очень некомфортно. Братец попытался достать меня ударами превращённых в камень ног, но я был готов к этому и прижал его ноги своими. Минутку я дал ему позадыхаться и поплакать, а затем отпустил. Он попытался меня ударить, я отделался от него хорошим пинком и продолжил носить камни.
За ужином отец после молитвы заявил, что на меня две жалобы. Ирис жалуется на то, что я её стукнул, Аксел жалуется на то, что я его почти задушил.
Я удивился и посмотрел на младших. Я никогда не жаловался на них отцу. А вслух ответил, что Ирис толкнула меня вниз по лестнице в то время, как я нёс оружие в оружейную, а Аксел бил меня каменными ногами в то время, как я нёс тяжёлые носилки.
- Ты толкнула человека вниз по лестнице, когда он работал с оружием? - удивлённо обратился отец к Ирис. Ирис испуганно промолчала. Баловство во время войны или при подготовке оружия наказывалось немедленной поркой.
Отец разразился длинной речью о том, что мы не должны быть подобны варварам с Дикого Поля, у которых все враждуют со всеми. Или подобными роду Локнут, где все живут только ради жадности и собственного самовозношения, и готовы передать кого угодно когда угодно ради малейшего преимущества, даже бросить своих детей. Мы должны быть дружной семьёй, в которой все стоят друг за друга.
А наказали в итоге, конечно, меня. Я не должен был быть таким жестоким с младшими. В наказание мне разрешили на ужин съесть только кашу, и никаких сыра и овощей. Насколько я знаю свою семейку, в ближайшие дни старшие братья - сёстры обязательно попробуют, могут ли они по-прежнему издеваться надо мной так же безответно, как и раньше.
После ужина я пошёл на псарню. Погладил Таку, мою любимую псину, немного потренировал её на разные боевые упражнения. Така лизнула меня в щёку. Единственное существо в замке, которое всегда радо меня видеть. Единственное существо, рядом с которым я отдыхаю душой. Я люблю собак.
На следующий день я принимал участие в подготовке зимнего праздника в селе. В нашем селе восемьсот десять дворов. Это наши люди, наши мужики, которые выполняют всю работу нашего мира и которые ходят с нами на войну носильщиками и дозорными. Наше село считается большим.
На первый взгляд, восемьсот десять дворов - это много. Но это только кажется. Половина семей по разным причинам потеряла кормильцев, там только подростки, женщины и старики. Из оставшихся много пьяниц и буйных, которые умеют только конфликтовать и качать права. Хороших работников совсем немного, а тех, кто владеет ремеслом, совсем мало. У окружающих феодалов ситуация ещё хуже, из-за чего отцу пришлось переселить обоих наших кузнецов в замок. Их трижды пытались украсть.
Некоторые из мужиков тоже имеют выдающиеся способности на уровне благородных людей. Но их способности мирные, неприменимые в военном деле. Наш кузнец умеет быстро и очень точно стучать молотком, настолько быстро и настолько точно, что после него все детали получаются гладкими, как после полировки. Некоторые мужики могут поднять на вилах вдвое больше своего веса.
Но самое главное - в боевой ситуации они все теряются и действуют неловко. Кто-то просто замирает неподвижно, кто-то впадает в безудержное буйство и прёт на противника, не считаясь с числом. И никто из них никогда не думает о последствиях, они действуют только исходя из чувств. Так говорит наш святой отец Михидо, когда вдалбливает нам, почему мы никогда не должны обижать простых людей и почему мы должны следовать своему долгу и учению Бога-Из-Огня.
Зимний праздник - один из самых весёлых праздников. Во многом это детский праздник. В это время ставят качели, горку для того, чтобы брать штурмом, наряжают священное дерево посередине села... На сельский праздник приходят даже все обитатели замка.
Мои обязанности при подготовке праздника - математика, проверять, чтобы всё необходимое для праздника было заготовлено в нужных количествах. Я люблю математику. Мои старшие братья слились после того, как изучили умножение и деление. А я с интересом изучаю всё, чему может научить нас святой отец.
Наши селяне с трудом владеют сложением, но при этом при подготовке праздника у них почему-то все заготовки производятся в строго необходимых количествах. Я их записи, конечно, проверяю, но моя роль скорее ритуальная. Они никогда не ошибаются.
Визит в село - это одновременно и повод повидаться с моими друзьями, ребятами моего возраста. У меня много друзей в селе. Маркел умеет показывать театр теней, научился у его дедушки. Визго отлично стреляет из лука. Серен очень правильный парень, он всегда отговаривает нас от разных безумств. Когда один раз в детстве я решил попробовать, что будет, если залить цыплёнку в клюв чистый самогон, он не дал мне это сделать, сказал, что жалко жёлтенького. Теперь мне стыдно вспомнить об этом... Геригор просто весёлый парень.
Без них мне было бы намного хуже. И я был бы без них намного хуже. Они доброжелательные ребята, в отличие от моей бешеной семейки. Я многому научился у них - начиная от умения доить скот и заканчивая умением сводить бородавки с помощью дохлой кошки и заговора. Моих братьев и сестёр не отпускали так легко к мужикам, как меня. Они никогда не ночевали в мужицких домах. А меня отпускали легко и на любое время - бесталанный кабысдох, иди куда хочешь. Зато благодаря этому я видел в детстве сказки, который рассказывал дедушка Маркета с помощью театра теней. И они были гораздо интереснее тех баллад, которые пели в замке заезжие бандуристы.
А теперь я приезжаю к ним проверять расчёты. После моего одобрения отец выдаёт из подвалов замка вина сколько запрошено без проверки.
Готовиться к празднику было весело. Дети кузнецов под руководством родителей создали такие красивые звёзды на дерево! Казалось бы, проволока и разноцветные стекляшки, а как восхитительно они смотрелись! Изо всех домов люди несли разные самодельные украшения и на центральное дерево, и на дома вокруг. Все работали дружно и весело, с шутками и прибаутками. Потом кто-то затянул шуточную песенку, её дружно допели. Иногда наши люди такие милые!
После подготовки мы с друзьями построили замок из снега. Свежевыпавший снег хорошо лепился, и мы забабахали такой замок! В разы красивее, чем наш фамильный.
На обратном пути мы с Сереном попали в драку между улицами. Мужики отчаянно лупили друг друга, кое-кто уже даже начал вытаскивать колья из оград огородов. Обходить было далеко, пришлось ждать.
Драка была грязная, глупая, ужасная. После маминого обучения я хотел подсмотреть разные боевые приёмы, но смотреть было не на что. Мужики не уклонялись от ударов, не маневрировали, просто стояли и лупили друг друга по очереди, кто быстрее упадёт. Один из мужиков получил больше остальных и был выброшен к нашим ногам. Пока он тряс головой, пытаясь придти в себя, я спросил:
- По какому поводу священная война?
- Ой, простите, вашблгородие. Мы сейчас быстренько закончим и вас пропустим. Соседняя улица совсем обнаглела, наших обижают.
С этими словами он снова кинулся в бой.
Через несколько минут драка и правда закончилась. Те, кто остались стоять на ногах, устали, а те, кто уже не стояли, не могли высказать своё мнение.
Я как сын их господина должен был спросить:
- По какой причине драка?
- Жена вон того кинула камень в голову моей жене!
- А она плохо говорила про мою маму!
- И правильно говорила, вечно она подбивала твоего отца урожай с чужих полей собирать!
- А вы...
Полился поток взаимных обвинений, были припомнены обиды на четыре поколения. Всё это больше всего напоминало переговоры моих младших, кто кого первый толкнул и кто чью игрушку сломал, когда их отец ругает за очередную драку. Взаимная неприязнь нескольких поколений... Тут ничего не сделаешь. Что сказать в таком случае? Придётся нести банальную чушь, как это делал мой отец:
- Мы единый народ. Вы должны быть мирными и помогать друг другу. Мы должны вместе противостоять Дикому Полю и разным разбойникам, прощать друг другу разные обиды ради Бога-из-Огня.
Как я ненавижу, когда отец говорит нечто подобное!
Селяне разошлись в разные стороны, опустили глаза, зашептали: "Да, молодой господин". Я прошел между разгорячёнными толпами, следом за мной крался Серен. На краю селения я распрощался с другом и зашагал к замку.
Ночь была неожиданно ясной, я засмотрелся на яркие звёзды и размечтался. У меня есть мой собственный мир, в который я ухожу каждый раз, когда выпадает случай помечтать. На этот раз я придумал этому миру волшебное существо - разумное облако, способное превращаться в прозрачную девушку, которая выводит заплутавших путников на правильную дорогу.
Отец был недоволен, строго спросил, почему я задержался. Рассказал ему про драку, про то, как я призывал селян к огнянскому прощению. Отец рассердился, но уже не на меня:
- Глупые мужики! А то нам сражаться не с кем! И так работать почти некому. Они ещё друг друга калечат!
Я зашёл в часовню к отцу Михидо. Мне всегда нравилось сюда заходить. Храм высокий, загадочный. А когда святой отец зажигает свечи, то становится даже красиво. По бокам от входа в алтарь резные изображения Бога-из-Огня и его благородной матери, в колеблющемся свете свечей они кажутся почти живыми.
Святой отец был здесь, проверял наши домашние работы по математике. Увидев меня, он заулыбался:
- Что-то надумал, четвёртый ага Долиган?
Когда отец Михидо хочет надо мной пошутить, он называет меня титулом.
- Надумал. Хотел спросить. Сейчас в селе был, запасы к празднику считал. Там драка была, две улицы очень упорно дрались из-за наслоения мелких распрей.
Отец Михидо кивнул:
- Нормальное дело для этих скотов. А в чём вопрос?
- Почему люди такие злые? Не хотят друг другу прощать ничего. Вечно ссорятся, бьются за ерунду в то время, как у нас полно других, намного больших задач. Непаханых земель вокруг полно, орды с Дикого Поля вечно валят. А они умирают от этих драк потом, семьи без кормильцев остаются, страна без защиты...
Святой отец захихикал:
- А ты как хотел? Господа Бога нашего за что сожгли? Так за то и сожгли! Он учил, что надо жить любовью и служением окружающему миру, что надо отказываться от гордости и болезненного самолюбия. А людям хочется служить гордости. Когда тебя обижают или противоречат, очень хочется наказать того, кто не принимает сразу твою правоту и не пресмыкается перед тобой. Всю жизнь я учу тому, что лучше просить прощения, чем забивать всех окружающих до состояния пресмыкания перед тобой. Так никто не верит. Все забивают всех нижестоящих. Старейшины родов давят младших мужиков. Отцы лупят жён. Жёны забивают детей до полного сживания со свету. Слышал бы ты, что мне дети на исповеди рассказывают! Так и живут, как одна стая собак против другой. А почему тебя это интересует?
- Хочется сделать так, чтобы люди могли жить мирно и не загрызали друг друга постоянно.
- Ты добрый мальчик. С большой способностью к состраданию. Это хорошо, если это будет мотивацией цели твоей жизни. Но это не должно стать твоей тактикой. Твоя роль в этом мире - благородный человек. Ты должен давить этих скотов так, чтобы они боялись только тебя и не загрызали друг друга. И в этом деле ты должен быть безжалостным.
- А я думал, что наш Бог требует любви и взаимного служения.
- А это и есть любовь и служение. Любовь не в том, чтобы потакать всем хотелкам детей или людей с животным уровнем развития. Любовь в том, чтобы делать то, что является правдой для данного момента. Как бы ни было тебе лично больно от этого. Помолись Господу, чтобы он наставил тебя на правильный путь.
- Господь сказал, что надо жить любовью и что вера без дел мертва?
- Истинно так.
- И какие добрые дела надо делать?
- Если ты хочешь стать богоугодным, то делами спастись невозможно. Необходимо измениться внутри.
- И как измениться?
- Отказаться от гордости, научиться всё делать с терпением, отказаться от гнева, постоянно посещать церковь, исповедаться и причащаться.
- Так а делать-то что?
- Невозможно заранее сказать, какое дело всегда будет хорошим, а какое плохим. Всё зависит от обстоятельств. И разобраться в них сможешь только ты и только после того, как откажешься от гордости, гнева и победишь страсти. Это приходит только после долгого опыта жизни по Божьим Заповедям.
Иногда нашего святого отца сложно понять. То он призывает к любви, то проявляет невероятную жёсткость. А чаще всего от общения с ним у меня остаётся ощущения, что меня просто дурят. Никогда толком ничего ясного не скажет. Вот и сейчас у меня было ощущение, что меня обманули. Но только я не мог понять, где именно.
В этот вечер Аксел и Ирис пристали ко мне с просьбой рассказать сказку на ночь. Ирис даже залезла на колени, как в раннем детстве. Странно, днём пакостят, а вечером ластятся. Я давно уже ничего им не рассказывал. Ладно, мир так мир. Протянули в главной зале веревочку, зажгли свечку, натянули ткань. Рассказал им свою любимую тему про волшебный мир, в котором люди летают на крылатых лошадях, пользуются услугами говорящих зверей и в котором есть разумное облако, что может превращаться в прозрачную девушку. Показывал происходящее теневым театром. Ох, далеко мне до дедушки Маркела. Руки совсем не слушались. Но молодёжь была в восторге и от такого зрелища. Когда пришла мама и навешала всем оплеух за то, что мы не спим после объявления отбоя, даже это не испортило прекрасный вечер.
Глава 2. Горячая зима.
Это был первый день зимы. Мама учила меня уходить от ударов круговыми шагами, когда приехал гонец от Государя. Господин призывал всех своих знаменосцев для большой войны. С севера вторглись невиданные доселе орды полулюдей - полуволков. Эти существа имели шесть конечностей и могли сражаться и руками, и кусать пастью. Им хватало ума даже на то, чтобы пользоваться луками.
Отец послал гонцов к своим вассалам с требованием немедленно выступить в поход. У отца трое вассалов, и они очень неплохие (для благородных) люди. Иногда они приезжали к нам со своими детьми. У детей наших вассалов очень неплохие способности, отряд под предводительством отца является очень заметной силой.
Вечером отец объявил пир по поводу прибытия гонца и отбытия на войну. По этому случаю протопили большой зал и пригласили старейшин из деревни. На пиру отец набрался и, когда его взгляд упал на меня, разорался, что его сын не мог быть таким бесталанным. Обычно четвёртый ребёнок имеет какие-то новые способности, и он очень ждал четвёртого ребёнка, и что дело, по-видимому, в том, что я не его сын. Мама сначала тихо удивилась, но потом разозлилась так, что обругала его пьяницей, который сам не понимает, что говорит. Сказала, что вместо того, чтобы обвинять её в неверности, стоило сначала посмотреть, сколько он тогда пил. Это спирт сделал его семя водой, и нечего валить с больной головы на честную леди.
Окончание этого скандала я слушал уже из-за дверей большого зала, решил, что эту войну мне лучше переждать на отдалении.
Поутру отец был тих и непрерывно морщился. Вызвав нас в большой зал, он с возвышения объявил, что с ним на войну идут все старшие дети и Ирис. Мама, Аксел и я остаёмся защищать замок.
Правила требовали, чтобы я после приказа преклонил колено и пообещал выполнить приказ. Я так и сделал. Отец поморщился в очередной раз и добавил устно:
- Патрулируйте дорогу к городу как минимум раз в трое суток. Сейчас мужчин станет меньше, волки осмелеют. Вози с собой копьё, на одну плётку не надейся.
- Да, отец.
Папочка отпустил нас с Акселом лёгким движением руки и ещё раз поморщился.
После обеда обоз тронулся. Отец со старшими детьми, воины - дозорные нашего замка, мужики - носильщики из села.
Остающиеся в замке провожали колонну молча. Женщины из села понемногу выли, но тихо, побаиваясь отца.
У меня было ощущение, что закончилась одна эпоха и началась другая. Что за люди - волки идут с севера? Вернётся ли отец со старшими детьми или мы с Акселом так и останемся старшими мужчинами в роду?
Через день выпал снег. Снег падал целые сутки и завалил все дороги. Старики говорили, что не помнят таких снегов. А ещё через день снегопад повторился. Селяне не успели даже толком разъездить дороги по селу и к замку, как их завалило заново. Снег дошёл до окон сельских домов.
После снегопада мы попытались проторить дорогу к городу. Впереди шли сани - волокуши, за ними шли мы с Аскелем и дядькой Ферано, последним оставшимся в замке дозорным из числа обычных мужиков, нашим наставником по фехтованию. Через два часа лошади устали так, что мы вынуждены были повернуть обратно. Не прошли даже четверти пути до города. Только наши собаки, моя Така и Сирг - молодой кобель Аксела - радовались снегу и носились туда - сюда. Но только там, где снег был умят волокушей.
После такого похода пришлось целые сутки отдыхать. Моя рука после тяжёлого копья отвисла так, что вообще не поднималась.
Мама использовала это время для того, чтобы тренировать нас и учить фехтованию. Иногда она учила сама, иногда организовывала дядьку Ферано. Чаще с нами занимался дядька, так как мама теперь всё время ходит в лёгких доспехах на случай внезапного нападения.
Почтенный сударь Ферано был самым опытным бойцом в папином отряде из числа обычных людей. Довольно часто отец поручал ему заниматься с нами фехтованием вместо себя. До сих пор он мною занимался мало, больше уделял внимание старшим братьям. Мне обычно давали деревянный меч и говорили бить по мешку, набитому конским волосом.
Теперь старшим стал я, и Ферано занялся мною вплотную. Я приятно удивил его, когда ушёл от удара так, как учила мама. Дядька восхитился и решил, что я достойный ученик. Вот тут-то мои косточки и заскрипели. Даже с учётом того, что меня с детства сажали на шпагат и заставляли заниматься самой тяжёлой работой, мне пришлось нелегко. Дядька знал множество приёмов и грязных трюков и горел желанием показать мне их все. Аксел лёг на пол и отказался заниматься через сорок минут. Я продержался все два часа.
После такой тренировки поездка на лошади по глубокому снегу с тяжёлым копьём показалась отдыхом. На этот раз мы дошли до середины дороги, до сгоревшего села. Когда-то это было наше поселение, но все желающие захватить наш замок господа первым делом считали необходимым разграбить это село. В итоге папочка приказал подпалить дома и переселил всех в село у замка.
На обратном пути выяснилось, что папочка не зря поручил мне патрулировать дорогу. На совсем небольшом расстоянии от дома мы наткнулись на двух селян, которые выехали на заготовку дров. Лес около замка и села отец вырубать запретил, поэтому селяне вынуждены ездить за валежником и сухими сучьями довольно далеко в лес. Их сани были окружены волками, и выглядели наши селяне совсем неважно, несмотря на наличие двух топоров.
Волки посмотрели на наших бронированных лошадей, на длинные копья и решили не связываться, ушли в лес. Наши собаки облаивали их ещё долго после того, как звери скрылись в лесу, но из-под копыт лошадей.
Мы немного проводили дровосеков и двинулись отогреваться домой.
Два дня мы отогревались и тренировались. В качестве разминки два раза выезжали на охрану дровосеков. Волки не появлялись.
В следующий выход до города взяли трое саней с запасом провизии и шесть мужиков на лошадях. На этот раз мы всё-таки пробили дорогу до города. Иногда приходилось пускать в дело лопаты. Небольшой городок, в котором царствовал граф ага Мирадонел, отличался от нашего села только тем, что был обнесён стеной из жердей, а ещё в нём сходилось пять дорог. Мы заехали в замок, засвидетельствовать почтение правящему семейству. Графа не было, он ушёл с войсками, как и наш отец. Графиня приказала нам остаться на ночлег и не желала слушать возражений. Мы не были вассалами графа, но пришлось подчиниться старшим соседям. Мужики были счастливы, что не придётся тащиться несколько часов по ночному лесу.
Графиня отчаянно скучала и по этой причине была рада даже таким гостям, как мы. Она устроила маленький пир, для которого использовали в том числе и наши продукты. Речь за столом шла в основном о том, что волки совсем осмелели и появляются даже под стенами города. Было забавно слушать, как ко мне обращаются "молодой ага Долиган".
Поутру, едва мужики продрали с похмелья глаза, отправились домой. Графиня в знак особого уважения подала мне копьё сама. Старинные обычаи. Женщина главы замка должна подавать мужчине копьё перед выходом на войну. Если нет жены, то должна подавать дочь или старшая из служанок. Наши люди так любят старинные обычаи... Иногда в этом что-то есть.
Не успели мы отъехать от города и пары часов, как наткнулись на сани торговца. Лошадь торговца аппетитно догрызал небольшой бер. Сам торговец сидел в санях, старательно притворялся камнем и отчаянно пытался передать это ощущение Хозяину Леса. Лошадки мужиков, увидев такую картину, дружно развернулись и пустились наутёк. Остались только сани, им было не развернуться в узкой колее. Но их возничие тоже сбежали. Наши собаки, громко гавкая, принялись носиться вокруг бера.
Мужики ругали своих лошадей последними словами, но сделать ничего не могли. Я только сейчас сообразил, что моё копьё привязано к плечу накидной петлёй - сам придумал, чтобы рука не отвисала. Я не успею его отвязать, чтобы спрыгнуть и встретить Хозяина так, как учили старшие - ударом снизу вверх, под ребро, прямо в сердце, когда он поднимется на задние лапы. Убегать бесполезно, догонит и задерёт лошадь, надо было разворачиваться сразу, как мужики.
Моя лошадка, моя дорогая Звёздочка, озадаченно встала. На бой против других лошадей и против строя пехоты её тренировали, но здесь было что-то новое. Я понял, что если дать ей время для размышлений, то она вспомнит природные желания и попробует удрать. Поэтому я её пришпорил и помчался на бера. Маленький какой-то, и вообще, что он тут делает зимой? Все беры зимой спят в берлогах. Кто его разбудил?
К моему счастью, длины даже привязанного копья хватило для того, чтобы дотянуться до горла вставшего на дыбы зверя. Я попал ему аккурат в горло, пробил до позвоночника. Удар был очень сильным, мы протащили его пару шагов, прежде чем туша за что-то зацепилась, и копьё вырвало из моих рук. Поскольку оно было привязано к плечу, следом шлепнулся и я. Лёжа на снегу и глядя на красивые лапы елей, я подумал, что никогда больше не буду привязывать копьё.
Красивую картину голубого неба и живописных деревьев заслонили три морды, слева -дядьки Ферано, справа - Звёздочки, сверху - Таки.
- Молодой господин, шож вы так торопитесь, надо было секунду обождать, у меня папочка на беров многажды хаживал, и меня научил, сейчас бы мы его аккуратненько на рожон насадили, а то ведь так если себя не жалеть, то и протянете недолго!
Дядько Ферано что-то ещё многословно причитал, похоже, он здорово испугался отвечать перед отцом за моё здоровье. Я приподнялся и увидел, что Аксел спешился и бежит к нам, в руке копьё. Мужики справились со своими лошадками и возвращались шумной толпой. Всё вокруг как-то плыло, похоже, я здорово приложился при падении.
В сани торговца впрягли одну из мужицких лошадок, её хозяин далее ехал на наших пустых санях. Тушку бера тоже положили в наши волокуши, дядька Ферано сказал, что из него будут отличные котлетки, пригласил всех присутствующих на пир.
Мужики всю дорогу обсуждали мой глупый рывок так, будто сами его видели и как будто это было невесть какое героическое дело. Насколько я знаю, некоторые из наших охотников часто на бера с копьём ходят, пешком, без лошади и без брони. А я в броне и на лошади...
Вот и наш замок. Мы уже предвкушали тепло и отдых, но выяснилось, что придётся объезжать всё село. Волки поутру покусали одну женщину, вышедшую во двор за дровами. Загрызть не смогли, соседи набежали на крики, но это произвело впечатление. Народ послал ходока в замок, просили защиты.
- Там полно мужиков, неужели не могут собраться и выйти группой с луками, - проворчал я, но вынужден был развернуть лошадь. Звёздочке это понравилось не больше моего. Сдав тушу бера на кухню, мы двинулись в село, сопровождая сани.
Объезжать село было трудно, дороги не было, лошади вязли в снегу по брюхо. Пара волков нашлась на крыше одного хлева. Они интенсивно мыслили, как бы разобрать крышу из камыша и соломы, чтобы добраться до скотины внутри. У них это почти получилось. На нас они посмотрели так, будто собирались попросить помочь. Но стоило мне достать лук, как они спрыгнули с невысокой крыши и помчались к лесу. Впрочем, "помчались" будет громко сказано, глубокий снег мешал и им. Я попытался догнать их, но Звёздочка после нескольких шагов фыркнула и встала. Послал вслед волкам стрелу, но с тем же успехом можно было стрелять в белый свет как в монетку. Слишком они быстро двигались.
Звёздочка идти в глубокий снег к лесу отказалась, пришлось искать стрелу на своих двоих. Еле нашёл.
Больше волков мы не нашли и разошлись по домам, мужики в село, а мы с Акселом и дядькой Ферано в замок. Ух, как же я устал и проголодался в этот день! Впечатление сгладили только котлетки из мяса бера.
Попросил нашего кузнеца приладить к седлу какую-нибудь подставку, чтобы можно было ставить копьё на дальних переходах. Он обещал к утру сделать.
Конюха предупредил, что утром мы вдвоём с Акселом идём в село, патрулировать от волков.
Аксел поутру честно попытался проснуться. Но заснул в сидячем положении, даже не дойдя до завтрака. Махнул на него рукой, решил ехать один. Взял только Таку.
Кухарка нагрузила меня дополнительной задачей - отвезти мясо бера тем мужикам, которые вчера не стали дожидаться котлеток. Этот груз оказался неожиданно тяжёлым. Решили погрузить его в перемётные сумы на коня Аксела, поскольку он уже был запряжён. Так и выехал, ведя в поводу коня брата. Мама вышла к воротам замка, наказала быть осторожным. Я отмахнулся:
- Я еду только организовать селян, чтобы сами вокруг села патрулировали. Без нас даже на простейшее дело организоваться не могут!
На полпути к селу я увидел какого-то странного волка. У него передняя часть тела была намного длиннее, чем у обычных волков. У волков вообще передняя часть очень большая, я всегда удивлялся, как их такая тяжёлая голова с мощной шеей на бегу не перевешивает. Но у этого она была ещё больше.
Волк крался в сторону села и меня, похоже, не замечал. Я взял немного ближе, чтобы посмотреть, что это такое. Звёздочке глубокий снег не понравился, и она фыркнула. Волк повернулся на звук и увидел меня. Он приподнял переднюю часть тела, и вдруг я увидел, что у него есть руки, а в руках самый что ни на есть настоящий лук! Ждать стрелы я не стал, резко подал назад - вправо. Если эта тварь хоть немного умеет стрелять, он будет стрелять на упреждение - вперёд - влево.
Так и вышло. Звёздочка точно исполнила команду, волчья стрела упала далеко слева. Я уже снял свой лук. Волк рыкнул. Из ниоткуда взялась дюжина волков и помчалась ко мне. Похоже, под снегом прятались. На снегу уже заледенел наст, и волки не проваливались. Чего не скажешь про мою Звёздочку. Ладно, сейчас я вам устрою. Только бы успеть обратно на дорогу!
Я успел. Пока выбирались из снега, я послал две стрелы - одну волкочеловеку, чтобы не стрелял, вторую ближайшему волку. Как это ни странно, в ближайшего волка я попал. А ведь почти не целился. Я даже успел хлопнуть по крупу коня брата и скомандовал ему "Домой!". Коняга выполнил приказ с большим энтузиазмом. Така сбежала вслед за ним. Трусливая сука.
К моменту, когда волки дошли до дороги, я уже приготовил копьё и набрал скорость. Первый зверь, который решил прыгнуть на меня, был с разбега насажен на копьё. Я сбросил ставшую бесполезной палку и достал плётку. Специальная плётка против волков, со стальными грузиками, вплетёнными в кончики концов. Всё, серые, теперь вы добыча, а я - охотник. При хорошем ударе грузики перебивают волку если не позвоночник, то рёбра. Так утверждал дядька Ферано. Главное - не дать волку уцепиться за ручку плети и не снижать скорость движения. Первый волк от удара плети покатился по снегу и завизжал. Я перекинулся на другую сторону и огрел волка слева. Этому повезло, плётка только скользнула по шкуре. Волк тоже завизжал, но остался цел.
Мы со Звёздочкой выполнили резкий разворот и помчались в противоположную сторону, туда, где выскакивали на дорогу другие волки. Что-то их многовато. Но я всё равно направил лошадь на них. В следующие секунды я был очень занят, хлестая плёткой налево и направо. При этом надо было пригибаться, чтобы не получить стрелу от волкочеловека.
Не знаю, насколько повреждены были волки, но те, по кому я попал, преследовать нас не стремились. К сожалению, я попал не по всем. Пять зверей продолжали преследовать мою лошадку прямо у задних ног. Пришлось достать лук и стрелять в полуоборота назад. Трое зверей остались на дороге. Я спрятал лук и снова достал плётку, после чего снова скомандовал Звёздочке резкий разворот. Но скотина уже почуяла замок, к которому мы приближались, и решила, что теперь имеет право испугаться. Я уже наклонился сильно налево, и в итоге чуть не вылетел из седла. Ухватился за седло в последний момент, сильно свесившись вниз. Волк чуть не тяпнул меня за задницу, еле успел вовремя убрать.
Перед воротами замка бесновался конь Аксела, ржал и визжал. Ворота открылись, но не для того, чтобы впустить трусливую скотину, а для того, чтобы выпустить колонну кавалеристов. Мама, Аксел, дядька Ферано, конюх и кузнец. Даже заезжий торговец принял участие в потехе. Все в броне и с луками. Они там что, всё это время броню надевали? Для этого же нужна уйма времени.
Мне наконец-то удалось вскарабкаться обратно в седло. Волк справа получил плёткой, волк слева, решивший развернуться, получил стрелу. Через несколько секунд мои родные были рядом. Така вернулась вместе с ними и делала вид, что возглавляет преследование волков.
- Ими командует волк - человек, у него лук, - доложил я самое главное.
Эти грубияны решили, что я шучу, и подняли меня на смех!
- Посмотрим, как вы будете смеяться, когда я вам его стрелу найду! - обиделся я и поехал в село.
На этот раз меня сопровождали дядька Ферано и Аксел. Они даже ехали ближе к лесу, чтобы защищать меня своими доспехами и каменным телом. Следом ехал торговец, он хотел купить в селе лошадь вместо погибшей. По пути мы добивали волков, которые ползли к лесу. Эффективность моей плети оказалась много меньше обещанной. Така облаивала волков, но держалась от них подальше.
Волкочеловека видно не было.
- А что ты хочешь? Руки тринадцатилетнего совсем не так сильны, как у взрослого, - неожиданно сказал Ферано, добивая пятого волка. Странно, я ничего не говорил, только стрелы вытаскивал из тех, в кого попал.
Стрелу волкочеловека я искал очень долго, но всё-таки нашёл. В глубоком снегу, почти на ощупь, но нашёл. Така помогла. Хоть какая польза от дуры.
Рассматривая её, дядька долго цокал языком. Сказал, что наконечник сделан из камня, что очень непросто. К тому же камень такого сорта, каких здесь нет.
Вот и нечего было надо мной потешаться!
После небольшого совета решили, что мужикам про волкочеловека говорить не будем, если они не видели. Иначе на патруль их потом не дозовёшься.
На краю села нас встретила небольшая группа селян с древокольем. Кто-то увидел, как я танцую с волками, и собрал ближайших мужиков. Что лишний раз подтверждало наш старый опыт, что в любое время суток в сторону замка всегда смотрит не одна пара глаз. Мужики шумно обсуждали мои манёвры, но за пределы села не вышли. Волка с луком они не видели.
В селе мы первым делом заехали к старосте, предупредили, что собираем совет. Пока уважаемые люди собирались, проехали по селу, раздали мясо Хозяина. Большинство мужиков ещё отсыпались после похода. Чтоб я так жил!
На совете я потребовал, чтобы селяне создали патрульные группы, от волков, и проторили дорогу вокруг села, чтобы я мог объезжать село вокруг. Потребовал, чтобы патрульные были вооружены луками, не менее четырёх на группу. Они ещё пытались спорить! Они-де сильно заняты, делают бочки и корзины на лето. А луков у них нет и быть не может, так как все кузнецы в замке. Так что благородные должны защищать их, как обещали.
Я разорался, что хоть на какую-то минимальную самоорганизацию они должны быть способны. Говорил, что мы их и так защищаем, но мы не можем быть в каждой точке их села. Что волки есть будут не наших детей, а их. Про бондаря сказал, что он всего один, так что про бочки ездить мне по ушам не надо. Если он так занят, можно его освободить от патрулирования. Стрелы и луки пришлось пообещать из запасов замка, но только металлические части. Деревянные пусть сами делают. Дорогу вокруг села по снегу волокушами разъездить - дело одного дня. Зато никто из их людей и скотины не будет съеден волками.
- Молодой господин так ревностен в своём деле, - усмехнулся староста.
Я вдохнул воздуха, чтобы разораться ещё раз, но дядька Ферано мягко положил свою руку на мою. Я замолчал. Мужики начали препираться, кому и когда идти в патруль, все вдруг оказались очень сильно заняты. Я понял, что староста уладит эту политику намного лучше без нас, и отправился патрулировать вокруг села.
Брат и наставник по-прежнему прикрывали меня от леса. Впрочем, ни волков, ни волкочеловека мы не нашли. Я задался вслух вопросом, не мог ли бер-шатун быть разбуженным волкочеловеком в качестве диверсии и не следует ли ждать подобных пакостей в будущем? Дядька Ферано почесался и сказал, что это возможно и что это могло бы стать большой проблемой.
Хозяев Леса довольно много, наши селяне боятся их так, что даже избегают называть их настоящим именем - бер. Но летом они мирно шатаются по лесу и людей, как правило, не трогают. Другое дело зимой... Единственным источником еды тогда останется село.
Вернулись в село, посетили старосту. Староста сказал, что с завтра патруль будет ходить вокруг села. Мы предупредили его, что утром проедем вокруг села и пойдём проверять дорогу до города, так что на нас пусть не надеются.
Нашли торговца, поскакали в замок. Селяне уже прибрали волчьи шкуры. Тоже хорошо, в дело пустят.
В замке выяснилось, что торговец кроме вина и золотых украшений привёз несколько книг - про историю древних войн и про военные машины. Я чуть с ума не сошёл, умолял мамочку купить их. Мама сказала, что она даже от золота отказалась, война же, какое золото и тем более книги! Я напомнил, что у нас две трофейные машины, которые надо привести в порядок. Мама неохотно поговорила с торговцем и неожиданно они пришли к весьма взаимовыгодному соглашению - мы сплавили торговцу коня, который уже не годился под седло, а взамен получили книги и кое-что из золота.
Кузнец просьбе наладить пять луков для селян не обрадовался. Ещё бы, у него было столько выгодных заказов на топоры и прочий инструмент для тех же селян! Пришлось надавить и напомнить, что волки могут съесть и его детей, когда они пойдут в село к друзьям. Только после этого кузнец одумался и даже попросил извинения за первое побуждение отказаться. Он видел, что произошло утром...
Обе книги оказались жутко интересными. Я зачитался и опять огрёб от мамы за перерасход свечей.
Вставать поутру было очень тяжело. Все мышцы болели. Я уснул в сидячем положении, как Аксел накануне, и проспал то время, за которое хотел сделать домашнее задание по математике для отца Михидо. Ох, отругает он меня вечером...
Патрулировать село и дорогу выехали втроём - я, дядька Ферано и Аксел. На этот раз в полной броне, как положено. Собак брать не стали, толку от них чуть, а шума много.
Около села всё было спокойно. Дорога до города была в неплохом состоянии, и мы двигались очень быстро. Мы почти дошли до окончания леса, когда увидели возок и грабителей. Возничий лежал недалеко от саней, всё вокруг было забрызгано кровью. Неведомые личности хозяйствовали в крытом возке. Дядька Ферано придержал мою Звёздочку:
- Молодой господин, если это грабители, то их может быть много. Людям уже не помочь, нам лучше уехать за подкреплением.
- И когда вернёмся? Завтра? Зачем мы тогда вообще выезжали? Давай хоть из луков их обстреляем, а потом ускачем. Пару мерзавцев положим, будут знать.
Мы двинулись вперёд тихим шагом. Лошадь в санях билась и часто ржала, что заглушало наши шаги. Мы приготовили луки. Разбойников на удивление не было видно, только возок трясся.
Ещё один убитый человек нашёлся за возком. Красивая одежда, средних лет, на поясе меч. Скорее всего, сопровождавший возок. Горло у него было разорвано.
Из двери возка торчала чья-то задница в меховых штанах. Я без долгих раздумий запустил стрелу так, чтобы она пробила спину и живот. Брат и наставник сделали так же. Из возка выскочило Нечто. То, что я принял за меховые штаны, было природным мехом этого чудовища. Человекоподобные фигура вся была покрыта этим мехом. А морда... Морда была чем-то средним между свиньёй и бером. Узкие глазки, огромная пасть.
У нас на луках уже лежали стрелы, которыми мы повторно утыкали страшилище. Аксел ухитрился попасть ему прямо в разинутую пасть. Результат был нулевой. Чудовище вытащило стрелу из глотки, заревело и бросилось в атаку.
Копьё было только у меня, поэтому я бросил лук, направил копьё на страшилище и пришпорил Звёздочку. Лошадка была так удивлена этим Нечто, что даже послушалась вместо того, чтобы удрать без памяти. Чудовище поднырнуло под копьё, перекатилось под боком коня Аксела и прыгнула на брата. Будь мой брат обычным человеком, огромные когти разодрали бы его до мяса. Вместо этого пострадала только одежда. Дядька Ферано успел достать меч и рубануть по шее чудовища. Даже после этого оно не сразу умерло. Голова продолжала открывать и закрывать челюсть даже после того, как мы нанесли десятки ударов в сердце и около.
Дядька Ферано занялся обработкой спиртом ран Аксела. Он хоть и каменеет, но лёгкие царапины на коже могут остаться. Я прошёл к возку. Внутри обнаружилась на четверть съеденная девушка. Судя по знакам на одежде, из семьи Ирмаников. Как они сюда попали? Похоже, спутали дороги. Один из баронов этой семьи живёт далеко по соседней дороге, если ехать от городка графа Мирадонел. Кто же их сюда направил? Если барон решит, что мы намеренно завезли его родственницу на нашу дорогу и грохнули её тут, могут быть проблемы. До сих пор мы с этим родом не враждовали.
Я принялся копаться в вещах девушки. Ничего интересного, женские вещи. Нашёл письмо к барону, родственница направляла дочь из района военных действий в более безопасное место. Лучше бы она к армии присоединилась...
Вещички поинтереснее нашлась у возничего. Карта нашей местности, причём не очень правильная. Вот в чём дело. Они ехали по карте, а на ней две дороги были нарисованы очень неразличимо, легко спутать.
- У него раны зарастают! - прозвучал вопль Аксела.
Я подошёл к чудовищу. И правда, те места, в которые мы с увлечением тыкали мечами и копьями, почти затянулись. Голова, висевшая на лоскутке кожи, теперь подтянулась к телу, щель начала зарастать.
- Несём сушняк, - скомандовал Ферано.
Мы дружно навалили кучу сухих сучьев, навалили сверху тушу с тщательно отделённой головой и подожгли. Я выразительно посмотрел на наставника.
- В жизни таких не видел. В легендах только слышал, что бывают такие неупокоенные мертвяки, которые после смерти начинают есть всё, что на дороге попадётся, и которых убить почти невозможно, так как они и так мертвы, - ответил на очевидный вопрос дядька Ферано.
- Явно не наш случай. У него кровь текла и раны зарастали.
- Мало из него кровь текла, считай почти не было. Из человека такого размера ведро вытекает, а тут мы едва мечи намочили. Это не кровь, это его заживляющая жидкость. Это какое-то вражеское создание, нежить, без Врага точно не обошлось.
Вскоре от туши остались одни косточки. К этому моменту мы погрузили тела в возок и двинулись к замку графини. Всё божьи души, пусть их святой отец графини отпоёт. На всякий случай захватили и череп чудовища.
Охрана замка поначалу нас пускать не хотела по причине наступления темноты. Вышла графиня, прикрикнула на охрану, и мы въехали. Начались охи -- ахи. Девушка выехала от графини только утром. Никто из стражников и прислуги замка по черепу чудовище опознать не смог. Одна из служанок сказала, что слышала в легендах, что такое неубиваемое чудовище может родиться от человека с качеством "быстрозаростающая кожа" и козы. Святой отец замка без долгих раздумий треснул служанку по голове и сказал, что гибридов человека и козы не бывает. Остальные заулыбались. Свойство "быстрозаростающая кожа" было у графа Мирадонел.
Святой отец графини отпел погибших прямо в возке, а затем их сожгли. Наверное, графиня поступила мудро, отдав такой приказ. Барону Ирманику отправили только письма, неправильную карту и краткое описание событий.
На обратном пути мы повстречали стадо оленей. Вожак стада имел глупость встать посреди дороги и угрожать нам рогами. Ну и что, что он крупнее лошади? Нашпиговали его стрелами, как ёжика, и разрезали на мясо. Лошадям дополнительный груз очень не понравился, но в замке были очень рады неожиданному пополнению мясных запасов. Половину оленины мама приказал отвезти многодетным семьям в село. Отвезли.
Вечером мы с Акселом получили ожидаемый нагоняй от святого отца за несделанную математику. Пришлось делать домашку прямо при нём. Отец Михидо всё время, пока мы решали задачи, ворчал, что приходится жечь свечи вместо того, чтобы учиться днём при дармовом свете.
Жизнь понемногу начала входить в колею. Каждые три дня мы ездили до городка и обратно, укладывались в один день. В другие дни объезжали село. Два раза на нас пыталась напасть волчьи стаи. Мы и лошади были в броне, с копьями, луками и плётками. Больше волки не пробовали. Волкочеловек тоже больше не появлялся.
Через месяц после отъезда отец прислал пятерых легко раненных стражников и письмо. Писал, что войско волколюдей после первых схваток прямых боёв больше не принимало. Войско разбилось на маленькие группки, которые попытались проникнуть в тыл и вырезать простых людей. Им это не особо помогло. Кавалерия благородных перемещалась по дорогам быстрее и была лучше бронирована. Господин решил распустить армию и оставить только отряды прикрытия из самых быстрых и мощных рыцарей. Отец вошёл в их число. К письму прилагался рисунок волкочеловека. Картинка полностью совпала с тем, что я видел в реальности.
Решили, что вместо пятерых стражников стоит послать к отцу дядьку Ферано. Стражники уже почти выздоровели и вскоре смогут встать в строй.
Я нарисовал рисунок того волкочеловека, которого видел около села, описал наши дела. Нарисовал и то чудище, которое нам пришлось сжечь, просил узнать, слышал ли кто-нибудь о чём-нибудь подобном. С этим письмом дядька Ферано уехал к отцу. Мы с братом проводили его до городка. По пути встретили шайку разбойников, которые засели на нашей дороге. Они попытались атаковать. Мы не приняли ближний бой, отошли подальше и обстреляли их из луков. Мы были в броне, а они нет. Этот фокус с имитацией атаки и резким разворотом -- отходом мы повторили несколько раз. После того, как трое разбойников получили стрелы в разные части тела, банда ушла в глубину леса.
Дядька Ферано сказал, что грабители обычно трусы и что теперь, получив отпор, они уйдут на какую-нибудь другую дорогу. Он оказался прав, на обратном пути нас никто не тронул.
Праздник Обновления справили тихо и мило. Обычно после этого праздника продолжительность солнечного времени увеличивалась, а морозы крепчали. Мужики на Обновление обычно надирались до предела, чтобы незаметно пережить скучные холодные дни, в которые все отсиживались по домам. На этот раз все ждали ушедших с отцом мужчин, и никто особо не буянил. С утра народ потянулся на праздничное богослужение. Храм уже был открыт, мы украсили стены замка и храма еловыми ветвями. На службу пришли почти все селяне. Отец Михидо очень душевно отслужил праздничную церемонию, после чего вся толпа повалила в село, где уже были накрыты столы. На этот раз мне не положено было веселиться вместе со всеми, вместе с тремя из наших пяти стражников мы с самого раннего утра в броне и с полной выкладкой курсировали на пути от села к замку. Защищали сначала людей, шедших в храм, а затем обратно.
Даже к столам получилось заехать только тогда, когда уже почти всё съели. А жаль, хозяйки на праздник Обновления обычно готовят самое вкусное, полгода откладывают разные приправы и сухофрукты. Частичным утешением было только то, что нас приветствовали очень громко и очень сердечно. Ближе к вечеру подобрали пару мужиков, которые перебрали так, что уснули под заборами. Без нас, наверное, замёрзли бы.
Глава 3. Тёмные тучи над замком.
Отец вернулся через пять недель после стражников. Первым делом он наорал на меня за то, что мы плохо патрулировали дороги.
Отец простудился на государевой службе, и его везли в санях. Остальные воины на пути через лес тоже решили, что они уже дома, и сложили оружие и доспехи в сани. Разбойники подумали, что это купеческий караван, и напали. Отцу пришлось в полуодетом виде лезть на коня и рубить разбойников без меча, пока остальные воины разбирали оружие. Его здоровье и самочувствие от этого не улучшилось. Особенно самочувствие. Не успев въехать во двор, он принялся орать, что мне надо было не хранить в безопасности свою мягкую задницу, а идти рубиться с разбойниками насмерть, хоть умер бы с честью.
Мы патрулировали дорогу только вчера, а сегодня выдержали довольно тяжёлую погоню за волками. Волки рискнули подойти к селу, и на этот раз, чувствуя поддержку четверых стражников, я рискнул погоняться за ними по глубокому снегу. Эффект был почти нулевой, подстрелили только пару зверей, остальные утекли в лес. Но мы сильно устали, вернулись в замок всего за несколько минут до отца.
Святой отец Михидо учил нас никогда не оправдываться. Говорил, что оправдания воспринимаются как ответное нападение. Поэтому я отреагировал очень кратко: