Аннотация: Обычный день... Но время подходит к тому моменту, когда случится страшная апокалиптическая трагедия, но что нас ждет - не важно. Важно - как мы это воспримем
Ничто не предвещало катастрофу. Никаких предзнаменований не было. Молчали астрологи ясновидцы и колдуны. Лишь особенно дальновидные политики со свободным, но больным воображением, могли предвидеть, что отношения между двумя великими державами так быстро зайдут в тупик и еще быстрее разрешаться дуэлью. Но так как между этими странами расстояние было не малое, в дуэли участвовал весь мир, зря попытавшийся остаться в стороне.
Был тот весенний день, в который каждый человек начинает верить в свои силы. В такие дни любое начинание рождает видимость успеха в будущем. Человек способен принять самое трудное решение: будь то нищий, пригревшись на солнышке, поверивший, что не все еще потеряно; будь то маклер, решившийся на сложную, но прибыльную операцию; будь то любовник, подумывающий о разрыве; будь то человек в погонах, не раздумывая выполняющий приказ.
Алекс спешил домой со службы. Он удачно миновал все пробки на дорогах, сделал необходимые покупки в супермаркете и с шиком припарковал свой "Опель" на том месте, где это обычно делал сосед на "Мерседесе" с восемнадцатого этажа. Пискнув сигнализацией, Алекс влетел в подъезд своего нового высотного дома и пожелал доброго вечера старику-консьержу.
-- И вам, и вам того же... - ответил тот. - Спешите? Да, поторопитесь, скоро начнется. Каков, кстати, ваш прогноз?
-- Мы не оставим от них мокрого места! - крикнул Алекс уже из лифта и нажал кнопку с цифрой "21".
Речь шла о футболе. Совсем скоро должен был начаться матч, специалистами уже окрещенный матчем года. Только о нем все и говорили, спорили, бились об заклад, но если взглянуть со стороны, откинуть патриотические чувства, трудно было бы предугадать заранее, какой из команд достанется победа.
Дома Алекса встретили дети и жена Мария.
-- Мари, - сказал он жене после обычного приветственного поцелуя, - ужинать я буду в большой комнате у телевизора. Сегодня футбол.
По-французски, Мари, он звал ее в особенно хорошем расположении духа, по-русски - Машей - когда хотел попросить жену о чем-то недозволенном, по-английски - Мэри - когда было у него не очень хорошее настроение - и так со всеми вариантами этого всемирного имени. Поэтому жене было довольно легко ориентироваться во внутреннем состоянии мужа. Мария начала накрывать на стол. До футбола ей не было никакого дела. Через пятнадцать минут начнется ее любимый телесериал, и она с детьми запрется в другой комнате, где стоит второй телевизор.
Десять лет Алекс и Мария женаты и, казалось, не могли уже жить друг без друга, хотя ни разу ни один из них не задумывался, что может их связывать: дети, вот этот поцелуй возвратившегося с работы мужа, пикники раз в месяц или изнуряющие веселые супружеские ночи. Она - домохозяйка, он - мелкий служащий в солидной фирме, но оттого, что фирма была солидной и служащим можно быть мелким. У них двое детей, новая квартира, на которую они так долго копили, автомобиль, старенький, но надежный ... Что еще нужно для жизни...
Алекс включил телевизор и подошел к окну, чтобы закрыть жалюзи. Вниз с двадцать первого этажа открывался прекрасный вид на старый город. Все было в легкой дымке, естественной для огромного мегаполиса, особенно к вечеру, но видно далеко. Город был прекрасен, и в который раз Алекс похвалил себя, что так удачно выбрал квартиру и не пожалел лишней тысячи евро только на то, чтобы окна выходили именно на эту сторону. Проверив на стоянке свой "Опель", Алекс, как ни красив был вид перед ним, тем не менее, дернул за шнурок, и жалюзи закрылись: ничто не должно отвлекать от футбола!
--...отношения между двумя этими странами, - донеслись до Алекса заключительные, судя по интонации, слова диктора новостей.
"Ну, слава Богу! Сейчас - погода, а потом уже футбол", - подумал Алекс, усаживаясь в кресло и принимаясь за ужин.
Погоду на следующий день обещали такую же хорошую: 20-22 градуса, ясно, безветренно. Затем была реклама, и шла она довольно долго - Алекс успел проглотить свой ужин.
Но вдруг вместо футбольной трансляции опять появилась заставка последних новостей с пометкой "экстренный выпуск".
-- Что за черт! - Возмутился Алекс. - Вот из принципа не буду вас слушать! - И он, преодолев легкое любопытство, решительно нажал на пульте телевизора кнопку, отключающую звук, и с другого пульта включил музыкальный центр. Там, на его любимой радиостанции передавали новую песню неувядающей Аллы Тернер. Так и объявили: "неувядающей".
"И, правда, - мелькнуло у Алекса, - сколько ей лет? Не меньше ста!"
Между тем на немом экране появилось лицо диктора, сконфуженное и трагическое. Он быстро залопотал что-то, но голос Аллы Тернер и довольно-таки веселенькая для ее ста лет песенка придавали его лицу комическую гримасу плачущего клоуна.
"Мы уже не встретимся завтра,
Старикан мой, пока-а-а", -
тянула припев певица.
Вдруг диктор исчез, и начали показывать какой-то город с высоты птичьего полета. "С телебашни", - догадался Алекс. Это был его город.
Вошла жена, за ней - испуганные дети.
-- Ты смотришь телевизор? - спросила она. - Там что-то невероятное.... Там какой-то ядерный взрыв...
Алекс уже не спускал взгляда с экрана. Удивительное по красоте зрелище завораживало. Огненная волна сметала все на своем пути. Она приближалась к тому месту, откуда вели съемку. Алекс включил звук.
-- Все, это конец! - крикнул напоследок диктор, и изображение пропало.
-- А футбол?! - Возмутился Алекс.
Они с женой еще успели подойти к окну, успели открыть жалюзи, успели увидеть, как гигантская волна пожрала их маленький "Опель", и услышать последние слова из веселенькой песни неувядающей певицы: