Рассветная звезда показала свой бледно-голубой край над гребнистым серым горизонтом, брызнула ослепительными лучами на острые изломы торосов, сделав их тут же ярко-белыми, заглянула в узкие стрельчатые дворцовые окна. Тонкий покров инея заискрил, заиграл отблесками на высоких колоннах мутновато-зеленого и розового льда. Над бархатистым снежным холмиком посреди комнаты стала заметна тонкая струйка пара, исходившая из маленькой протаявшей дырочки.
В воздухе раздался такой же тонкий и полупрозрачный звон. Как будто зазвучали серебряные колокольчики. Королева всегда умела выбрать среди ее спутанных полусонных мыслей самые верные ассоциации. Звук был негромкий, хрустально-ледяной, хрупкий, как утреннее морозное кружево и пронзительный, как ледяная вьюга.
Кайка открыла глаза. Сделав глубокий вдох стащила с себя одеяло вместе с наросшим за ночь сугробом. Решительно встала, поежилась, подошла к окну. От босых ног на полу оставались темные подтаявшие следы. Левой рукой она прижимала к себе большую, в половину ее роста, белую плюшевую акулу. Здешние акулы были совсем другие, да и не акулы вовсе. А эту ей подарили на двенадцатилетие, по ее же собственной настойчивой просьбе и с большого одобрения Королевы. В отличие от Яниса или Марты, Королева не подшучивала над ней, что она до сих пор спит с мягкими игрушками. Тем более эту она ждала с Земли целый год.
Люменофаги проснулись на ярком свету - на коже Кайки расцвели узоры зеленоватых точечек. Она вздохнула, расправила плечи, окончательно согрелась. Глазные симбионты за пару секунд вырастили на роговице поляризующий слой. Яркий свет голубой звезды, отраженный и усиленный кристаллическим пейзажем, стал не таким слепящим. В чистейшем разреженном воздухе видимость была предельно четкой - сотни километров белого ледяного поля, испещренного вздыбленными выветренными глыбами, исполинскими многогранными айсбергами и редкими колоннами таких же "дворцов", едва заметными на горизонте. Гораздо ближе, километрах в трех к западу, виднелось яркое пятно станционного купола. Вот от него отделилась темная точка - это ксенолог с ежедневным визитом к Королеве. Очередной сеанс сопряжения местной речи с человеческой. Хорошо, что с участием Кайки этот процесс стал продвигаться гораздо веселее.
Сегодня темой беседы внезапно стали метафоры. Началось всё честь по чести - Янис с помощью Кайки пытался перевести описание габитуального разнообразия местных медуз в доступные людям синонимы и споткнулся на понятии "стеганое одеяло". Вся наработанная за год телепатическая связь Кайки и весь опыт ксенолога ушли на попытки объяснить стометровому моллюску-фильтратору что такое "стежка" и как много значений есть у этого слова в земных языках. Пока глубоководные разветвленные корнещупальца Королевы не дали ей сигнал, что начинается полуденная миграция донных псевдоголотурий, а значит время беседы закончилось.
Регулирование биоценотических процессов занимало почти всё время королев - единственной разумной с человеческой точки зрения формы жизни на планете. Потому Кайка была предоставлена сама себе большую часть длинных местных суток. Гулять по продуваемым ледяным полям без спецтехники было почти невозможно, а полный загадочной и прекрасной жизни океан под тридцатиметровой ледяной толщей она могла видеть внутренним взором через восприятие Королевы. Самой ей туда все равно было не добраться. Разве что летом, когда инженеры таки добурят свою скважину и спустят батискаф. Так что, пока Янис проводил нудные регулярные замеры и фотографировал изменения во дворце, Кайка уговорила водителя отвезти ее на базу пораньше. Она не была там уже восемьдесят земных часов и успела соскучиться по людям.
Неторопливо проворачивая гусеницы "Герда" везла их на запад, отбрасывая впереди себя длинную тень. Вообще-то машинка называлась "Геолого-Разведческий Дистанционный Аппарат", сокращенно ГРДА. Разумеется, сотрудники станции в первый же день переименовали ее в Герду. Вся местная обстановка наталкивала на ассоциации со сказками про зиму, снега и льды. Даже Кайку назвали Кайкой в честь того самого мальчишки. Вот только сказочный герой получил свои осколки случайно, а ее готовили к трансформации осознанно, спустя долгое время после всех трагедий и неудачных экспериментов. Два года назад глазные и кожные симбионты уже перестали быть для людей убийцами, а телепатия моллюсков-королев не сводила с ума, а наоборот - помогала эту самую трансформацию пережить.
За рулем сегодня, вопреки распорядку, сидел Нанухак, техник-разнорабочий, восстановленный иннуит, веселый дядька лет пятидесяти. По его собственным словам, мама его была якуткой, а вот отцовский материал подбирали в лаборатории из генетической базы Монреальского института генетики. Сама-то Кайка была полностью собрана в лаборатории. Ее гены были наследием давно вымерших аборигенов огненной земли, якутов и эвенков - тех народностей, которым суровый климат и скудная диета были нипочем. Биологических родителей у нее не было, как и у шести других ребят, выпущенных из капсул и выращенных уже на станции - будущих ее коллег, посредников между людьми и местными разумными существами.
- Кайка, а ты в курсе что сегодня самый холодный день в году? Минус семьдесят два с половиной по Цельсию час назад было. Ваня от своей техники не отходит, боится, что перемерзнут контакты, вон даже меня сюда с Янисом послал. Герда-то покрепче будет. А тебе всё нипочем, да? Температуры не чувствуешь?
Нанухак невольно скользнул взглядом по ее голубоватой, какого-то пыльного оттенка коже, расцвеченной зелеными точками. Из одежды на ней были только символические шортики и футболка.
Она прыснула.
- Еще как чувствую! Натопил тут, как в реакторе - сварюсь сейчас. Можно окно открыть?
- Не надо, ради всех звезд, я лучше кондиционер включу. Ну, погоди, а холод? Тебе вообще все равно?
Она задумчиво пожала плечами.
- Ну так... бывает прохладно, ночью, когда светоежки не работают. Сплю же я под одеялом, как все люди, а не в снегу.
- Светоежки... - водитель хмыкнул, объезжая небольшой торос.
- Ну да, они хорошие, греют меня. И кормят. А сами свет едят. Во дворце скучно, я придумываю всякие смешные слова, чтобы не как по-правильному называть. И ей тоже весело от этого, она понимает разницу.
- Ей - это кальмарихе?
- Ага, Королеве. Ей, кстати, льстит, что мы ее так назвали. Янис говорит, она понимает, что такое лесть, ложь, юмор. Я это и так чувствую, но он выяснил через языковые конструк...ты. Конструкции.
Водитель вздохнул.
- Ну значит твои сменщики смогут общаться с ней не ее собственном языке более... он поводил рукой в воздухе, - ...свободно. А что ты там еще делаешь? Ну, кроме слов. Жабры-то не отрастила еще, чтоб подо льдом плавать?
Кайка поджала угол рта и посмотрела на него искоса.
- Собираю слово "вечность". Из драгоценных камней. О, приехали.
Купол станции вырос перед ними. Справа тусклым отблеском мелькнула блестящая металлическая стела - "памятник двадцати". Почти полный состав первой экспедиции, двадцать отважных подготовленных исследователей, имевших большой опыт перелетов, но не знавших ничего о микроскопических спорах в местном воздухе, о кожных и глазных симбионтах, и о том, что эти симбионты делают со взрослыми людьми... Не то, что бы Кайка жалела кого-то или грустила по их поводу - она не знала никого из них лично, и это было очень давно, когда ее еще не было. Она была согласна с Королевой - единица не важна, важен вид. Люди смогли приспособиться, поняли, что трансформацию переносят только дети, успешно провели первый эксперимент. Это и называется контролируемая эволюция. Есть чему поучиться у гигантских кальмаров.
На станции Кайке выдали традиционное мороженое и жилетку-холодильник, чтобы не спеклась. Но поболтать удалось только с ее бывшей нянечкой Лаппи, которая заодно взяла у нее дополнительные анализы и замеры. Остальные работники нервно бегали туда-сюда, хотя и пытались делать дружелюбный вид, радостно с ней здоровались, обнимали и спрашивали, как дела у нее самой и у Королевы, и скоро ли вернется Янис.
- А чего все так суетятся? А сегодня будет связь с Землей? Я придумала подарок на следующий день рождения...
Кайка беспокойно крутила головой и ерзала на пластиковом стульчике, так что он жалобно скрипел и раскачивался. За три часа на станции она поняла, что уже не скучает по людям и хочет обратно домой, да и Королева начала подавать признаки беспокойства. С юга шел буран, сильный, весенний. Вот-вот должны были начаться миграции гигантских скатов, а Кайка так хотела их посмотреть, хотя бы через восприятие Королевы. Человеческие глаза все равно не увидят весь переливчатый спектр их огромных величественных тел, парящих в темно-зеленой водяной толще. Стоило поспешить. Но и с Землей поговорить хотелось тоже. Кристиан, куратор всего проекта, всегда разговаривал с ней очень внимательно и дружелюбно, замечая и выслушивая все мелочи, даже внимательнее Яниса.
Ждать связи пришлось долго, Кайка слонялась по всем отсекам, с трудом ловя сквозь стены и электрификацию станции тревожные мысли Королевы.
Наконец появился Янис.
- Извини, дорогая, похоже сегодня весь распорядок насмарку. Хансу плохо.
- А что с ним? - Кайка даже вскочила со стула. Шершавый ковролин неприятно защекотал подошвы. Она почувствовала волнение и интерес Королевы на краю сознания.
- Похоже на аллергическую реакцию, но пока не понятно. Люменофаги разыгрались на пустом месте, как бы он не сварился... - Янис присел рядом с ней. - Да ты садись, это не наше с тобой дело, там врачи разберутся. Мы все очень надеялись, что он выйдет наружу в этом сезоне, но может и не получится. Очень жаль...
- Ух.. Да, жаль.. Он ведь один пока такой же как я, да? Дин и Тумка еще маленькие, им ждать до следующего года. А близнецы вообще...
Кайка нахмурила редкие темные брови, умолкла, задумалась. Янис вздохнул, покивал, не глядя на нее.
- Да, пока он один. Нам очень помогало то, что ты рассказывала, и что Королева передает, но вот, видишь, что-то, похоже, не сработало. Эх, только бы Роза справилась. Все-таки эти люменофаги - такие капризные твари...
- Проводи меня к нему. - вдруг уверенно выпалила она и направилась в сторону медблока.
- Эй, ты куда? Зачем?
- Надо. Королева говорит. Проводи.
Ксенолог подозрительно нахмурился, но поспешил за ней.
Хансу и правда было плохо. Он весь горел, узоры люменофагов под кожей светились яркими желтоватыми пятнами на покрасневшей сухой коже. Его обложили льдом, в руку был воткнут катетер с капельницей.
- Кайка, а ты чего пришла? Переживаешь?
Роза, медик и специалист по криобиологии, внимательно поглядывала на приборы и копалась в ампулах.
- Роза, мне надо вывести его на улицу. Вот прямо сейчас.
- С ума сошла? И не говори, что тебе Королева велит, ей может и интересно в людишек поиграть, а если парень умрет, кто отвечать будет, ты? Или может я?
- Роза, пожалуйста, на две минуты! Ты права, так Королева просит. Ну Янис, ну скажи ей...
- Кайка, я не могу, это не мне решать. Он же не готов, ты сама говорила. - ксенолог развел руками.
- Готов! - Кайка чуть не кричала, в углах глаз скопились густые блестящие капли. - Вы не понимаете!
У Яниса запищала и зашуршала рация.
- Земля вызывает. Ну вот вечно они не вовремя. Роза, вызови главврача, пусть он решает, мне в переговорку, там важное сегодня...
Ханс застонал и зашипел сквозь зубы. Точечки под кожей засветились красным. Роза срочно наговаривала в рацию вызов.
- Да сделайте же что-нибудь! - снова взвилась Кайка.
Главврач едва не столкнулся в дверях с Янисом, быстро оценил ситуацию, помог Розе с дополнительным льдом. Кайка сбивчиво и громко объясняла уже ему, почему надо немедленно выводить Ханса наружу. Примчались еще двое медиков.
- Что снаружи? - коротко осведомился главврач.
- Буран. Нельзя выходить
- Нет, еще не буран, только ветер. Буран будет через двадцать минут. - снова возразила Кайка. - Сейчас там пятьдесят метров в секунду, влажность тридцать процентов, идеальное содержание ыххщщщщ... - она издала не совсем человеческий звук.
- Содержание чего?
- Того, что ему поможет. Ну пожалуйста!
Роза обкладывала стонущего Ханса новыми пакетами со льдом. Ему стало чуть лучше, но мальчик все равно шипел и стонал. Успокоительное переставало действовать, он сфокусировал взгляд.
- Кайка, привет.. Блин, да что ж так больно-то...
- Ханс, пошли наружу!
Главврач вздохнул, кивнул коллегам.
- На пару минут, под мою ответственность. Только смотрите внимательно, чуть что - сразу назад. Сейчас ему после ожогов только обморожения не хватало.
Ветер усиливался. Горизонта не было видно в молочной пелене снега и мелкой кристальной взвеси, облаком несущейся с юга.
Кайка буквально волокла за собой завернутого в термоодеяло Ханса, отвергая помощь неуклюжих в своих теплых комбинезонах людей. Ей едва хватило терпения дождаться пока они оденутся, пока пройдут все теплоизолирующие шлюзы...
Свежий чистый поток ударил в лицо. Мысли стали четкими и спокойными.
- Идем. - она потащила Ханса дальше от стен станции, на открытое поле.
- Стой! Дальше десяти метров не отходи! - слышалось сзади.
Ханс еле переставлял ноги.
- Холодно... Кайка, мне плохо... пошли обратно.
- Потерпи немножко, потерпи... сейчас...
Он вздрогнул. Еще раз. Глубоко вздохнул. Она крепко держала его за плечи, не давая упасть и тревожно вглядывалась в его лицо.
Налетел новый порыв ветра, бросив им в лицо горсть мелких колючих льдинок. Ханс зажмурился, принялся тереть глаза, потом надрывно закашлялся, согнулся, упал на колени в снег.
- Что-то попало мне... в глаз... и в...
Он не смог продолжить фразу, снова зайдясь надрывным кашлем. Тут же подбежали люди, втащили их внутрь, Роза ругалась на чем свет стоит, главврач только нахмурился и сурово глянул на Кайку.
- Ну?
Она улыбнулась.
- Теперь он поправится. Всё получилось.
Кайка глубоко вздохнула и присела на ближайший стульчик. Выровняла, насколько смогла терморегуляцию, чтобы не зажариться внутри помещения сразу после открытого ветра. Прикрыла глаза, прислушиваясь к своим мыслям и сигналам Королевы.
Ее окликнули минут через сорок.
- Кайка...
Перед ней стоял Ханс, вполне здоровый, с нормальным голубоватым оттенком кожи, по которому бежали искристые зеленые узоры люменофагов. Рядом с Хансом стояла улыбающаяся Роза, главврач и еще один санитар.
- Напугали вы нас, дети...
Кайка не слушала их, она смотрела на Ханса.
- Ты уже видел коралловые поля? А гнезда ледяных рыб?
Он закивал.
- Ага, она показала. Жду не дождусь, когда приду к ней сам. После бурана. Она обещала перестроить для меня дворец.
- Теперь можно не торопиться. У нас впереди вечность.
***
Янис задумчиво смотрел на белую пелену за толстым окном и выдыхал густые клубы ароматного пара. Тихо гудела вентиляция. Ксенолог который раз проглядывал медицинские показатели Ханса. Люменофаги наконец успокоились, терморегуляция пошла по нужному пути. Без Кайки, точнее без Королевы, они бы парня потеряли. С печенью уже происходят интересные вещи, да и с глазами. Сосуды, нервы, все начало меняться. Как быстро... Так глядишь через пару недель этот вообще не сможет жить в условиях станции. Только во дворце у Королевы. Действительно, "вечность впереди". Вот будет выкладывать из льдинок слова, на потеху ледяным рыбам и медузам. Только вот кормить его она, пожалуй, не станет. Хотя...
Зашипела входная дверь. Это Дед. Начальник станции. Звали его Андрес, но вся станция называла его Дедом за белую бороду и косматые брови. Хотя Дед был еще далеко не старый, просто любил эпатажную внешность.
- О, Янис, ты тут? Чего это за ингаляция у тебя? Простудился?
- Да так.. успокаивает.
- А, это курево? Никотиновая парилка?
- Ну, тут мало, полпроцента... Я знаю, что нехорошо.
- Вот почему если врач или ученый, то обязательно... Вас что, генетики не чистят что ли от этого?
- Работа нервная, Дед. Чисти не чисти... - Янис затянулся. - Дед, мне Кристиан тоже сказал.
- Что сказал?
- Что, что... Не притворяйся. Что станцию сворачивать хотят. И что денег у них на нас нет.
- А, ну да, конечно сказал. Он и мне много чего сказал. Так много сказал... Что мы здесь уже всё поняли и дальше исследовать невыгодно, только тешить тебя и океанологов, и что четыре местных года это десять земных, а результатов мало, и что двое детей не такая уж и потеря по сравнению с ежегодными рейсами сюда...
- Ну да.. Они же не оторвутся уже. Дети-то. Куда их?
- Не оторвутся. Но и сами тут не проживут.
Янис вздохнул
- Если только кальмарихи постараются.
- А им надо? Вот честно скажи, как ксенолог. Они же не про индивидуумы. Если мы как вид отсюда уйдем, зачем кому из них бесполезная зверушка. Ну протянут может сколько-нибудь, но все равно это как котенка под зиму из дома выкинуть.
Янис снова вздохнул.
Дед вытащил из кармана такую же маленькую парилку, затянулся, сдавленно кашлянул.
- Вот поэтому... - снова кашлянул, сердито глянул на парилку, убрал в карман. - Вот поэтому я послал его к чертям и пригрозил жалобой во все инстанции. Финансов у него не хватает, понимаешь... Не выгодно... Наука никогда не выгодна. Только почему-то люди ей все равно занимаются. А если он только посмеет бросить нас здесь подыхать - я успею весь космофлот на уши поднять. Благо передатчик у нас пока работает. Детей он оставить собрался, изверг, совсем человеческий облик потерял, хуже кальмара...
Янис не удержался от ухмылки. И тоже спрятал свою парилку в карман.
***
- Кайка.
- Чего?
- Помнишь, я тебя спрашивал неделю назад, когда был такой же буран, надо ли вывести туда Ханса. Но ты ответила, что не надо. Почему?
Девочка поджала губы и поковыряла большим пальцем ноги ковролин.
- Ну.. это был не тот буран. Ему нужен был этот.
- Кайка...
- Ну чего?
- Он мог умереть.
- Ну я же его спасла! Это вы его довели, а теперь ты ругаешься!
- Кайка. - Янис вздохнул, - Ты телепатка, но и я не дурак. Я брал пробы. И тогда, и сейчас. Это уже третий весенний буран. И все они несут семена королев. Те самые паразитические цисты, которые попадают в тело человека и круто перестраивают его метаболизм. Или убивают. Ты поймала такой два года назад без вот таких вот эксцессов. И Хансу нужны были эти семена, и он давно был готов их принять. Но мы тянули, потому что ты нас удерживала. Говорила, что Королева не велит. Она была не при чем, да? Почему ты нас обманывала?
Девочка засопела.
- Неделю назад был ветер с востока. А сегодня - с юга.
- И что?
- Ничего.
- Кайка. Ты могла убить человека, ты понимаешь?
- Он из пробирки. Вы нового могли сделать. А на юге другая королева. Он теперь её.
Янис нахмурился.
- Кайка, ты что, ревнуешь? Ты не захотела делить свою кальмариху с другим ребенком и поэтому чуть не убила его? Это она тебя такому научила?
- Нет! Она хорошая! - Кайка вскочила на ноги. - Она... она... она - целый мир. А вы... Вы просто люди. И теперь у него будет свой мир, а у меня свой! И вы нам будете не нужны.
Она вздернула голову, повернулась и потопала босыми ногами в сторону выхода.
Ну да. Просто люди, действительно. И дети из пробирок, которых можно наплодить почти столько же, сколько цист летит в ледяном буране каждую весну. Кайка начинает мыслить, как кальмар. Впрочем, пусть сперва попробует добраться до своей обожаемой Королевы без помощи "простолюдей". И выжить в ее ледяном дворце без продуктов, одежды, лекарств и элементарного человеческого общения. Что-то подсказывало Янису, что если Кайка однажды умрет, Королева просто попросит у станции нового питомца. Или не попросит. Жили же они тут без нас свои миллионы лет. Эта логика хорошо работает в обе стороны. Ну что ж, теперь кое-что изменилось. И просто так мы отсюда не уйдем. А девчонка еще повзрослеет. Да и компании у нее прибавится. На следующий год будут еще двое, потом еще. Интересно, можно ли будет считать их новым видом? Вот и посмотрим. Впереди вечность для наблюдений.