Larka : другие произведения.

Иммигранты

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.56*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Обновление на 19.03.07 - до 408к


   Они пришли со стороны солнца. Разомкнутым строем "правый пеленг", цепко и надёжно, как летают битые, тёртые профессионалы; эскадрилья "мустангов" - две пары истребителей Военно-Космического Флота - сразу взяли в оборот одинокий штурмовик, который, едва не задевая титановым килем верхушки волн, на бреющем полёте подкрадывался к острову. Даже не став перестраиваться в "коробочку", перехватчики сделали небольшую "горку" и устремились к цели.
   - Звиздец ей, - энергично и по-военному коротко прокомментировал майор Дерк, бросая наушники на пульт. Взглянул на обзорные экраны и, пожав плечами, достал сигарету.
   В комнате с многочисленными экранами и консолями на несколько секунд воцарилась тишина, сквозь которую из наушников оператора донеслась команда капитана Мэшема, возглавляющего эскадрилью истребителей-перехватчиков:
   - Третий, подравнять строй! Всем - атака ракетами!
   Присутствовавшие в тренажёрном зале мрачно смотрели на экран главного обзора. Да, это был не реальный бой, а всего лишь компьютерная симуляция для нескольких пилотов. Однако даже асы-ветераны Флота признавали, что в этой последней модели тренажёра, пожалуй, учтено всё. Специалисты из "Дженерал Дайнэмикс" и безвестные суперзасекреченные русские программисты сумели воплотить в этом проекте лётные характеристики всех марок атмосферных и пространственных летательных аппаратов. Особенности атмосферы на разных высотах, и любые мыслимые и немыслимые погодные условия, а также многое-многое другое. Специалисты и компьютерщики с планеты Новая Япония воплотили всё это в кубометрах молекулярной электроники и тренажёрных кабинах, а тест-пилоты и испытатели ведущих авиационно-космических компаний кропотливо проверили все модели на адекватность. По настоянию Штаба Объединённых Сил, в тренажёре было предусмотрено десять ступеней сложности, и вот уже три года, как тренажёр в узких кругах пилотов и экипажей называли не иначе, как "соковыжималкой". Летать на сложности "три" считалось нормой для кадровых лётчиков, "пять" - почти подвиг. Ну, а о тех, кто умудрялся справиться на "семёрке", ходили легенды. Вполне, впрочем, обоснованные.
   Однако тест-пилот Фиона, пилотирующая одинокий штурмовик, похоже, не была согласна с выводами майора Дерка. Она чуть приподняла машину, сделала головоломный уход от приблизившихся ракет и... пошла в атаку на истребители. Генерал Иванов, наблюдающий за сражением, от изумления поперхнулся кофе и даже не заметил, что забрызгал свой безукоризненный китель. Реакция большинства из остальных присутствующих была примерно той же.
   Однако, справедливости ради, надо отметить один факт. Нападавшие истребители были, разумеется, великолепными машинами и не зря носили название "Мустанг" - в честь одного из лучших истребителей далёкой, отгремевшей два века назад, Второй Мировой Войны. Но! Ударный многоцелевой самолёт СУ-325, в просторечии именуемый штурмовик, был создан в легендарном русском КБ Сухого, которое прославилось тем, что в последние полтора-два века регулярно выдавало лучшие и уникальные по характеристикам атмосферные, а затем и космические летательные аппараты.
   Вот и теперь, пользуясь почти невероятной маневренностью машины, пилот штурмовика рывком сократила дистанцию, и тут оказалось, что истребителям для залпа ракетами теперь слишком близко, а для стрельбы из скорострельных гаусс-пушек - далеко. К тому же, их преимущество в скорости ничего не давало при таком раскладе боя. Командир эскадрильи дал команду перегруппироваться, отойти и повторить заход. Но проклятый русский штурмовик не дал разорвать дистанцию, лишь увеличил высоту и теперь сам набросился на утратившие инициативу истребители.
   - Donner vetter! - донесся из наушников вопль пилота с "мустанга" номер два, когда его машина попала под залп четырёх скорострелок штурмовика и в результате совершенно справедливо была признана компьютером, как уничтоженная. Сто килограммов вольфрам-урановых пуль в реальном бою не дали бы фон Адеру даже времени выругаться. Ситуация тем временем развивалась в том же направлении. Фиона "боговала" в этом бою, по образному выражению пилотов, и явно поймала кураж. Походя разнесла самолёт командира, а теперь выбивала пыль из "тройки" и "четвёрки". Впечатление было таково, будто стая ворон сдуру вцепилась в орлицу, и та теперь доходчиво и со вкусом объясняла, кто в воздухе хозяин.
   "Четвёрка" неудачно вышла из боевого разворота и, по оценке компьютера, на 17 дюймов чиркнула плоскостью по скале близкого уже острова. Однозначно и без вариантов. Оставшаяся "тройка" пыталась увернуться и на форсаже выйти из боя, но время и радиус виража у "сушки" оказались несколько получше, и вот на обзорном экране отметка последнего истребителя "синих" потухла. Остальное было делом техники. Не спеша, как на учениях, штурмовик развернулся, набрал высоту и сбросил свой смертоносный груз на стоявший в бухте крейсер "синих". Затем покачал крыльями, и вскоре экран потух. Задача выполнена, пилот отключился от тренажёра.
   - И это наши лучшие пилоты. - прорычал худощавый дон Диего, кадровый вояка до мозга костей, адмирал Флота и командир полка. Его раздражение можно было понять. Девчонка, появившаяся из ниоткуда, за неделю изучила управление "сушкой", напрактиковалась в полётах и боях, а теперь сделала дураков из элитных лётчиков.
   - Вы не совсем правы. - произнёс единственный из присутствующих, кто ожидал именно такого исхода, а именно - неприметный мужчина с шевроном контрразведки на рукаве. Когда военные вернулись в кабинет адмирала и было установлено поле подавления, делавшее невозможным какое-либо подслушивание, он пояснил.
   - Вернее, совсем не правы. - он помолчал и устало поглядел на бледную - да-да, именно бледную Фиону, которая присоединилась к ним. Тренажёр со стопроцентной достоверностью передавал даже вибрацию и перегрузки, а отлетала девушка на совесть. Теперь она тихо, но бесцеремонно обзавелась стаканом сока из адмиральского, встроенного в стену, бара, и безмятежно попивала его, разглядывая присутствующих своими непонятными глазами.
   - Господа, - чуть возвысил голос безымянный контрразведчик. - Пришла пора открыть вам, зачем всё это затеяно.
   Все терпеливо уставились на него, ибо по долгому опыту знали, что происходит нечто из ряда вон выходящее. Не за просто так же сожжены тысячи тонн дорогущего космического топлива, не зря же пилоты и экипажи обслуживания гонялись до седьмого пота.
   - Дело в том, господа, что со склада на планете Новая Каледония украдены две единицы нового, экспериментального оружия - кварковые бомбы. По расчётам профессора... не будем называть имён, этих двух бомб достаточно, чтобы на Земле уничтожить Европу или Австралию. Уничтожить, как географическое понятие.
   - Чёрт возьми, да как же вы допустили! - взвился было майор Дерк, но адмирал жестом руки осадил подчинённого. - Продолжайте, офицер.
   - Наши ребята сумели взять след. Это дело рук сепаратистской группировки, которая базируется на территории Симарона. Как всем известно, Симарон не входит в Содружество, и является нашим самым сильным и непримиримым врагом. С этой бандой, стоящей у власти, имеется мирный договор, и, как бы нам ни хотелось преследовать террористов, группы преследования вынуждены были остановиться, не нарушая границ в космосе. Тем более, что похитители подгадали под прохождение метеорного потока, и теперь путь к планетарной базе террористов полностью закрыт на, по крайней мере, полгода. Вкратце, всё. Вопросы?
   - Похитители способны привести в действие... устройства? Я имею в виду технически. - по праву старшего первым подал голос адмирал.
   - Да. Бомбы весьма просты в управлении и обслуживании, и были подготовлены к испытаниям в пространстве, непосредственно прилегающем к планете.
   - Гм. - отозвался со своей стороны длинного полированного стола русский генерал. - Каковы могут быть требования террористов?
   - Похитители не выдвинули никаких требований, и скорее всего, их не будет. - сухо ответил контрразведчик. - Они принадлежат к религиозной группировке действия, которая никогда не прибегает к переговорам. Единственный их способ действия - именно действия.
   - Хорошо, это понятно. - кивнул русский. - То есть ничего хорошего, конечно. Но всё-таки, где они могут применить бомбы?
   Контрразведчик встал, нервно прошёлся по кабинету, и наконец ответил.
   - Эта группировка ведёт борьбу за захват и отторжение от Содружества сектора Новой Англии.
   - Это же сотни миллионов людей! - воскликнул майор Дерк, воспроизведя в голокубе названный участок космоса. - Пять планет, все земного типа...
   Офицер мрачно кивнул и сел. Глаза всех смотрели на мерцающее в пространстве голографического проектора изображение двух звёздных систем Новой Англии.
   - Этого нельзя допустить. - впервые подала голос Фиона, и взоры военных переместились на симпатичную, пропорционально сложенную девушку, вернее, молодую женщину с непонятного происхождения овалом лица. Впрочем, кто их, туземцев, поймёт - может, у себя она уже старухой считается, или уродиной...
   - Присутствующие господа уже имели возможность убедиться в боевых качествах фриледи Фионы. - продолжил контрразведчик. - Она происходит с планеты, не входящей в Содружество, и не является гражданином. План таков - фриледи похищает с ближайшей к Симарону авиабазы штурмовик и сквозь метеорный поток проникает к базе сепаратистов. На борту "сушки" случайно окажется блок, способный за восемьдесят километров учуять кварковые бомбы без защитных кожухов. А они были похищены именно такими. Далее - по обстоятельствам. Скорее всего, образцы придётся уничтожить вместе с базой, так что на возвращение боеголовок надежд никаких. Рассмотренные варианты вроде высадки группы коммандос или суборбитальной бомбардировки дают почти нулевую вероятность успеха.
   - А что позволяет фриледи, - с усилием выдавил из себя штатское слово адмирал Диего, - Что позволяет ей рассчитывать на успешный проход сквозь плотный метеорный поток? Я сам в прошлом пилот первого класса, и прекрасно знаю, что это считается практически невозможным.
   Вместо ответа контрразведчик взглянул на Фиону. Та очаровательно улыбнулась и с юной непосредственностью ответила. - Некоторые люди с моей родины обладают... необычными способностями. В числе прочего, я чувствую "рисунок" воздушного боя на пять-семь секунд вперёд. Например, сегодня - по лётному мастерству четвёрка истребителей как минимум не уступала мне. К тому же - численное превосходство. Но, я знала, или ощущала - по другому выразиться не могу - что они сделают в следующие несколько секунд. Даже если пилоты ещё сами не знали, какое решение они примут. Так что через метеоры я, скорее всего, пройду.
   - У нас ходят старые легенды о таких пилотах. - русский генерал задумчиво покивал головой. - В одной из них соотношение сил было ещё большим, один к двенадцати.
   - Значит, с преодолением метеорного потока по крайней мере понятно. - адмирал энергично прижал ладонь к столешнице. - А какова вероятность того, что при разрушении эти адские... изделия не сработают?
   - Конструктора отводят на это восемьдесят пять - девяносто процентов.
   - А если сработают - тем хуже для террористов. - с лёгкой хрипотцой в голосе, выдающем волнение, добавила Фиона. Все помолчали, потому что и без слов было понятно, что станется с пилотом, если он окажется на расстоянии даже сотни километров от места подрыва бомбы планетарного калибра.
   - Теперь чуть конкретнее. Вы, майор, как офицер безопасности, отвечаете за штурмовик на базе, его заправку и предполётную подготовку.
   - А также за благополучный "угон". - кивнул майор Дирк.
   - Вы, адмирал - общее руководство, секретность операции и решение возникающих проблем. - дон Диего без возражений, коротко склонил стриженую, начинающую седеть голову.
   - А вы, господин генерал, - контрразведчик повернулся к русскому. - Границу сейчас патрулируют русские крейсера и эсминцы. В нужное время организуете якобы случайное "окно" в пространстве патрулей, а также отсутствие случайных и любопытных кораблей. На время операции в том районе должны быть группы прикрытия с экипажами, умеющими молчать. Вопросы? Предложения?
   - В случае успеха - где фриледи будет сажать штурмовик? - спросил адмирал.
   - Обеспечите подхват меня в космосе, а саму машину лучше бы тихо уничтожить. - ответила Фиона. Адмирал поморщился, но согласился. Да дьявол с ними, миллионами, в которые флоту влетел этот аппарат КБ Сухого, тут надо все следы скрыть. И понадёжнее.
   - Насколько широки мои полномочия в случае опасности срыва операции? - резковато спросил майор.
   На этот раз ответил ему сам адмирал, его непосредственный начальник. Он провёл пальцами по изображению пространства Новой Англии и вздохнул.
   - Любые, майор. Тут такой случай, что экономить или комплексовать нельзя.
   - А теперь, фриледи и господа офицеры, приступим к конкретному обсуждению сроков и маршрутов. Вот. - контрразведчик вставил лазерный диск в голокуб. - Компьютер выдал оптимальный план, но - вы знаете этот район космоса, его специфику, так что окончательное решение за вами...
  
   * * *
  
   На самом деле - всё началось гораздо раньше. Даже не тогда, когда Фи, как её ласково называли друзья, зайцем пробралась на борт космического транспортного корабля и спустя пару суток прибыла в терминальный порт Марс-Земля. И даже не тогда, когда её брат Алекс первым из эсперов ступил на поверхность планет Содружества. Всё началось гораздо раньше...
  
  
   Часть первая.
  
   - Merdie! - тихо, но с чувством выругался Жан Ив, вылезая из машинного отделения. Тихо - это чтобы не слышала двоюродная сестра Лизетт, вдвоём с которой они составляли полный экипаж небольшого исследовательского корабля, что собирал научные данные для и по поручению университета с Эскалибура. А с чувством - потому, что после атомной бури, в которую они угодили, кое-что придётся ремонтировать. Посему, на поверхности этой варварской планетки с чуть ли не первобытным строем они застряли как минимум на месяц, и хорошо если не навсегда. Следовательно - прощай надежда побывать на музыкальном фестивале в Каннах, да и отпуск с Мари, который они запланировали провести на одной из планет класса Парадиз, скорее всего, накроется известно, чем.
   Жан куском ветоши обтёр принесённый с собой блок от смазки, мрачно и с самыми нехорошими предчувствиями осмотрел, и опять выругался. - !.. После этой бури на этом ... корыте ничего не работает толком. Даже самофокусирующиеся экраны с гарантией на сто лет, тоже разладились к ... матери! ...
   И так далее, и в том же духе. Его, конечно, можно было понять - работы оказалось невпроворот. Однако, как справедливо рассудила вчера его кузина Лизетт, магистр астрофизики того же университета, - Дорогой кузен! Если бы дела были так плохи, ты бы уже всё бросил. А если работаешь, то беспокоиться, стало быть, и незачем.
   И, с чисто женской логикой сделав такие умозаключения, продолжила свою работу. А занималась она обработкой данных, собранных за время их исследовательского полёта, благо маршрут и точки были пройдены почти все. Вот и сейчас, расположившись в складном креслице под тентом, натянутом у одной из опор корабля, она потягивала сок из запотевшего бокала, а пальцами другой руки что-то щёлкала по клавиатуре выносного терминала, отчего на голоэкране причудливо возникали и менялись кривые изограв. Рядом стоял столик с напитками, справочниками, таблицами и прочими, столь необходимыми для умственного труда причиндалами.
   Местность вокруг, да и погода, были самые идиллические. Начало лета, берег большого залива, и туземная деревушка неподалёку. Местные, как оказалось - люди, говорили на каком-то архаичном языке, но упрощённый вариант этого диалекта нашёлся в недрах бортовой электронной библиотеки, так что с общением проблем не возникло. Сами туземцы были хорошо сложены и необычайно смышлёны. Правда, отсутствие среди них стариков и весьма малое количество детей наводили Лизетт на нехорошие раздумья, но в конце-то концов! Это не их дело, а к самим прилетевшим местные отнеслись с некоторым даже безразличием и безо всякой враждебности, а тем более страха.
   - Прекрати ворчать, Жан, - мурлыкнула кузина, не оборачиваясь. Она откинулась на спинку кресла, нежась в ласковом ветерке. Свежий воздух! Какая же это прелесть! Оценить может лишь тот, кто неделями торчал в затхлых помещениях звездолёта. - Представляешь, местная девушка уверяет, что их история насчитывает три сотни лет!
   - Ну и что? - тот уныло осматривал деталь, которую "повело" от перегрева, и прикидывал, что тут можно сделать.
   - Как что? - воскликнула Лизетт, который раз удивляясь тугодумию мужчин. - Триста лет назад не было не то, что гиперпривода, но даже и обычных космических кораблей.
   - То есть - они не могли так давно прилететь сюда? Да ну, - махнул он рукой. - Обычные туземные байки о собственной исключительности. Наверняка они - просто потомки колонистов, по какой-то причине впавшие в варварство.
  
   В это время со стороны деревни показался парень, идущий по направлению к кораблю. Он был почти обнажён, с тем ровным загаром, столь отличающимся от сезонно-курортного, что это и спустя неделю после прибытия сюда бросалось в глаза. В одной руке он с явной привычкой держал короткое копьё с металлическим наконечником, а в другой нёс корзинку местных фруктов, которые для Лизетт собирали местные дети. Рядом с ним беззаботно скакала собака, немного похожая на сибирских лаек, которых разводил дед Ив, выходец с Новой Канады. Правда, здешние собаки были с более коротким мехом и, как бы сказать, более весёлого нрава.
   Приблизившись, Алекс - а именно так звали парня - поздоровался, передал корзинку "mademoiselle Lizette", неимоверно коверкая гласные, а затем подошёл к Жану.
   - Совсем плохо? - верещащим тоном перевёл его слова лингверсор - киберпереводчик, стоявший на столике.
   Жан кивнул, с отвращением глядя на лежащую у ног искорёженную деталь. Алекс присел, поковырял пальцем, затем напевно произнёс какую-то фразу.
   - С нашим кузнецом поговори. Если в цене сойдётесь, сделает, - тотчас же прокомментировал лингверсор.
   - Это штука из титан-бериллиевого сплава. - сплюнул в сердцах Жан. - Куда там вашему кузнецу!
   - Подумаешь, бином Ньютона! - автоматический переводчик не смог насмешливо фыркнуть, но пренебрежительная реакция парня не укрылась от космонавтов. Алекс встал и, уже собираясь уходить, бросил. - Ночью шторм будет. Недолгий, но сильный. Спрячьте, что можно, чтоб не унесло ветром.
   И ушёл, весело поддразнивая и поигрывая с собакой. Лизетт, похохатывая, показала язычок озадаченному кузену. Тот вытер руки от смазки, а затем стибрил из корзинки какой-то фрукт с непереводимым местным названием, но великолепным вкусом и запахом. Некоторое время он обгладывал косточку, затем закурил, вздохнул и взвалил на плечо полупудовую деталь.
   - А чем чёрт не шутит, пока бог спит? - буркнул он и направился в сторону деревни.
  
   Алекс шёл в родную деревню, небыстро ступая по шелковистому прибрежному песку. Рядом прыгала Найда со всей беззаботностью молодой и весёлой собаки. В это время в его голове раздался как бы лёгкий шорох, а затем прорезались знакомые "интонации" Фионы, которая болталась где-то в лесу, мили за три отсюда.
   "Привет, брателла!" - сестра была явно в хорошем настроении.
   "Привет, Фи" - ответил мысленным усилием Алекс и улыбнулся. Мыслеречь на этой планете не была чем-то необычным, лишь дети овладевали ей к семи-десяти годам. Но это же было, по мудрому совету старейших, и одним из наиболее тщательно скрываемых секретов. Равно как и дальновидение, и силы - Огня, Молнии, Воды. А также способность некоторых двигать предметы мысленным усилием, чувствовать живое на расстоянии, лечить. Ну, и кое-что по мелочам, у каждого эспера по разному. Эсперы - так называли они себя - это слово было позаимствовано из какой-то старой книги, чуть ли не с Земли.
   "Ты улыбаешься?" - насмешливо отозвалась Фиона. - "Эта белобрысая мамзель, прибывшая в летающем доме - неужели настолько хороша? Лучше твоей Лары?"
   "Я не потому улыбаюсь" - ответил Алекс, обогнув пальмовую рощу на околице деревни. - "Есть хороший шанс. КАРЛ!!!"
   "Чё надо?" - даже в ментале было слышно, как кузнец недоволен тем, что его оторвали от работы.
   "Тут этот приезжий, который Жан, притащит тебе железяку на ремонт. Фунтов двадцать, и говорит - титан и бериллий."
   "Во экзотика" - встряла неугомонная Фи.
   Алекс почти видел, как Карл в задумчивости чешет свою бородку. - "Титаново-бериллиевый сплав? Эт-т точно, экзотика"
   "Ага, так он и назвал. Найда, угомонись - время играть прошло!"
   Собака, нимало не обидевшись, вильнула хвостом, опередила Алекса и присоединилась к стайке друзей и подруг, лениво валявшейся в пыли на окраине деревни.
   "Сдюжим. Только не худо бы от Старейшин помощь получить" - вынес свой вердикт Карл.
   Алекс как раз поклонился, проходя мимо одной из Старейшин, своей бабки Клаудии, которой, впрочем, с виду больше тридцати нипочём и не дашь.
   "Смекаю, внучок, ты умыслил поторговаться, и запросить доступ к их библиотеке?" - Клаудия покивала своим мыслям. - "А почему бы и нет? Давайте так и сделаем"
   "А успеем перекачать в наш сборник знаний всё, что надо?" - озаботилась Фиона, кладя в свою корзинку очередной, великолепный орех.
   "Макса подключи, хватит ему дурью маяться" - Клаудиа пожала плечами и вернулась к своим мыслям. Наверное, важным, так как в пыли перед ней палочкой было начертано немало каких-то значков, кружочков и стрелочек.
   И точно. Макса нашли на том канале ментальной связи, где обычно встречались любители потрепаться. Сам он, пятнадатилетний местный гений по части информатики, рыбачил на лодке где-то там, за горизонтом, где залив выходит в море. Что, впрочем, не помешало "выдернуть" его с общей тусовки под рёв обиженных собеседников. Узнав, в чём дело, парнишка загорелся идеей и сразу принялся чего-то химичить с вводом данных.
  
   Кузнец Карл как раз закончил поковку для рулевого весла, как к нему подошёл Жан. Осмотрев заказ, Карл засопел и начал тыкать в деталь своим закопчёным пальцем.
   - Дык тут тово, работы на три дня, да к шаману сходить надоть.
   Жан крепился, ибо без фокусирующего экрана дело было совсем худо. В конце концов Карл направил его за разрешением к одной из Старейших. Клаудиа за это время нанесла на лицо и руки несколько штрихов, задрапировалась в самые живописные лохмотья, которые нашла в сарае у Тома-старьёвщика, и стала похожа на дряхлую старуху. Подслеповато щурясь и приложив ладонь к уху, она под громогласный хохот и шуточки в ментале бесподобно сыграла роль эдакой местной царицы, полуглухой и стервозной. Все люди на сотню миль в округе падали со смеху, бессовестно подглядывая и подслушивая через канал, организованный притаившимся за палисадником Алексом.
   В конце концов Жан поклялся, что к терминалу библиотеки будет круглосуточный доступ без ограничений. Он отнёс деталь кузнецу, с сомнением пожал плечами, и пошёл обратно на корабль.
   - Да хоть пляски шаманские с бубенцами - мне-то что!
   Однако у последнего домика ему повстречалась Клаудиа, которая уже убрала вон свою маскировку. Молодой красавице не составило труда зазвать его в дом "передвинуть шкаф, мужа-то нет" (под аккомпанемент подначек и смеха в ментальном эфире), а затем - ну что вы хотите от француза, проведшего почти два месяца в звездолёте? Да и Старейшина намекала, что "в деревне нужна свежая кровь".
  
   Под вечер Жан вернулся на корабль, беззаботно насвистывая, и принялся убирать внутрь пожитки. Лизетт мельком глянула на него, вынужденно оторвавшись от своих расчётов. Машинально отметила весьма симптоматичный сладковато-мускусный запах и мысленно вздохнула. Насколько же проще живётся мужчинам!
   Под свист усилившегося ветра они вдвоём смотрели, как последние рыбаки вернулись на берег и теперь оттаскивали подальше от воды свои примечательные, с балансиром, судёнышки.
   Внутри чуть накренившегося корабля, стоявшего метрах в пятидесяти от прибрежного песка, было тихо и привычно-уютно. Кузен открыл к ужину бутылочку старого бургундского, а затем, душераздирающе зевая, отправился спать. Лизетт с некоторыми колебаниями всё-таки отбросила назойливую мысль и себе найти утешение в деревне, и тоже направилась в свою каютку. Через полчаса она сладко уснула.
  
   * * *
  
   Лизетт зябко поёжилась, словно холод межзвёздной пустоты всё ещё обжигал её. Завернувшись плотнее в вязаный платок (между прочим, ручная работа и из натуральной шерсти!), она вздохнула и принялась вспоминать далее, стараясь не обращать внимания на блестящий микрофон перед ней и моргающие недоверчивыми огоньками датчики детектора лжи. Равно как и на озабоченно вытянувшиеся профессионально-вежливые физиономии офицеров Бюро...
  
   * * *
  
   А ещё говорят, что чудес не бывает! У Жана настроение этак непонятно всколыхнулось, когда он, скептически хмыкнув, осмотрел грубоватую поковку, принесённую бородатым кузнецом, от которого за пару лье несло окалиной и дымом. Но когда изделие абсолютно точнёхонько встало на то место, где по инструкции должен стоять экран прецизионного изготовления, то кибер-интеллект корабля воспринял её на "ура".
   И вот теперь астрофизик недоверчиво смотрел, как на панели реактора оживали огоньки. А прихотливо выгнутая линия предельных нагрузок, кропотливо подбираемая тестирующей программой, забиралась в такую высь, словно дряхлый исследовательский корабль был по крайней мере звёздным крейсером.
   - Ну ничего себе! - в сердцах воскликнул Жан Ив, оценив критическим взором результаты тестирования.
   - Что там, кузен? - окликнула его Лизетт, на четвереньках залезая через узкий лаз в крохотную каморку управления реактором.
   Жан пожал плечами и нехотя ответил.
   - Да вот, кибер сообщает, что по ходовым качествам мы теперь то ли гоночная яхта, то ли курьерский скоростник полицейского ведомства.
   Кузина потыкала безукоризненно наманикюренным пальчиком в индикаторы (и когда успевает только?) и подозрительно ровным голосом осведомилась:
   - И что тебе не нравится? Вот, смотри, запас прочности лучше даже, чем в начале полёта... Если завтра вылетим, сможем набрать полный ход и скомпенсировать задержку. И ты даже успеешь в отпуск с этой Мари... - не то, чтобы Лизетт так уж сильно не одобряла очередное увлечение Жана - но считала, что в таком возрасте пора бы уже и остепениться да решиться на некий окончательный вариант.
   Двоюродный братец взглянул на неё через плечо, не будучи в силах развернуться в тесноте машинной рубки, и фыркнул.
   - Я даже не рассчитывал, конечно, что у местного жестянщика что-нибудь путное выйдет, - он осторожно почесал прорастающую бородку пультом дистанционного управления. - Хотя в глубине души и надеялся... ведь мы могли застрять тут навсегда.
   - Ну и прекрасно, дорогой, - Лизетт ласково потёрлась носом о плечо кузена. - Давай, настраивай и заканчивай - а я пошла собираться.
   И она, пятясь задом, так же осторожно выбралась наружу из недр машинного отделения.
   На самом деле у Лизетт была веская причина немного поторопиться. Вообще-то, пока что ещё не очень веская, но... дело в том, что здешний климат сам собой настраивал на весёлое и беззаботное времяпровождение. Молодая женщина отнюдь не считала себя синим чулком и сухарём от науки, хотя и в гулёнах не числилась. Короче говоря, Лизетт две ночи провела превосходно и чёрт знает где - то под ласково шелестящими пальмами, то в лодке, слабо качающейся посреди огромного океана под вечными звёздами. И не одна.
   В полночь, когда дыхание урагана унялось так же стремительно, как и налетело, она вдруг проснулась с ощущением, что полезет на переборку от тоски, если прямо сейчас не предпримет кое-чего. И она, будучи женщиной вполне современной и раскованной, предприняла.
   Деревушка туземцев оказалась совершенно непонятным образом вовсе не тронутой ураганом, хотя по пути Лизетт вдоволь насмотрелась на вывернутые с корнем пальмы и разнесённую в щепки рыбачью лодку. А парни-то, парни! Теперь, когда Лизетт смотрела на них вполне определённым взглядом, она и обратила внимание, какие же они все здесь... ух! От чистого воздуха и витаминов, что ли?
   Проводив взглядом беззаботно смеющуюся парочку, что с совершенно недвусмысленными намерениями удалилась в оливковую рощу, Лизетт отклеилась от плетёного заборчика из красиво и прихотливо переплетённых стеблей. Чёрт... и звёзды здесь такие большие да яркие... ну, оно и понятно - на всей планете ни одного чадящего завода или даже ядерной станции. А ведь подглядывать будут, звёзды-то - Лизетт сообразила причину своей лёгкой нервной дрожи - и решилась.
   Самым откровенным образом она сняла парня, сидящего у костра в компании друзей и пары смуглых подружек. На голову выше её, отнюдь не коротышки. Эдакий светловолосый гигант, белокурый бестия.
   Как Лизетт в глубине души и надеялась, её бесстыжее поведение восприняли как вполне естественное. А парень оказался отнюдь не торопливым или неуклюжим... в общем, женщина в ней не сожалела ни мига. Особенно ей понравилось заниматься любовью посреди океана, когда звёзды смотрели и снизу и сверху - а под еле заметно покачивающейся (вовсе не из-за отсутствующих волн) лодкой всё прямо-таки вопило о немыслимой глубине и чуть щекочущей нервы опасности.
   А парень со смешным именем Берс выяснился ласковым, неутомимым и весьма умелым. Правда, нашлись кое-какие тонкости, придуманные в недрах современной развращённой цивилизации. И которые Лизетт ему показала, изо всех сил надеясь, что при свете звёзд не будет заметен её смущённый румянец. Однако Берс понял и воспринял всё правильно. И отблагодарил так, что Лизетт едва не задохнулась от счастья, взлетая на пике наслаждения под самые звёзды...
   Короче, сейчас Лизетт жалела только об одном - что не решилась на это раньше. Если бы не одна тонкость. Оказалось, что стандартные методы предохранения ни к чёрту не годятся. И струйка живчиков, коими начинил её любовник, вовсе не отличается вялостью или слабостью, как у большинства мужчин из отравленных химией и нуклеарными отходами цивилизованных миров.
   Ещё короче - Лизетт самым банальным образом залетела. И теперь прикидывала, как бы ей побыстрее добраться до клиники доктора Пьера и обойтись пятиминутной терапией, а не более радикальными методами - если упустить время и пустить ситуацию на самотёк.
   Лизетт фыркнула, сообразив, что уже который раз перекладывает с места на место один и тот же модуль памяти и в то же время улыбается самым дурацким и счастливым образом. Усмехнувшись, она взглянула в экран внешнего обзора. Вечер.
   - Да пошло оно всё к чёрту! - воскликнув так, она переоделась в лёгкое и короткое (по здешней моде) платье-одно-название и босиком выскользнула из корабля.
   Но тут оказалось, что Жан тоже направляется в деревушку, и с примерно теми же намерениями.
   - Хочу попрощаться... - чуть смущённо признался он.
   Однако якобы случайно встретившаяся на опушке Клаудиа просто запрыгнула ему на руки, обняла, мурлыкнула что-то. А от вида их первого на сегодня поцелуя Лизетт охватила просто-таки нетерпеливая зависть. И не успела она пройти по едва заметной тропинке сквозь рощу, как неведомая сила подхватила её, ласково затормошила-закружила, а беспомощно болтающийся на пояске кибер-переводчик только беспомощно запнулся, оказавшись опять не в силах перевести нежный шёпот Берса.
   Пришлось его снова отключить, а то глупый лингверсор в иные моменты пытался вдруг перевести некоторые хоть как-то понятные ему словечки, приводя обоих любовников в неописуемое веселье, переходящее в хохот и весёлую возню - вновь и вновь...
  
   Утром полусонный Жан лениво потыкал в клавиши ходового пульта, затем развернулся в поворотном кресле на его бесшумной, гидравлической амортизирующей подушке.
   - Послушай, кузина, - чуть смущённо начал он.
   - Что, и ты тоже отметился? - чуть насмешливо ответила Лизетт, которую от предстоящего старта и бурно проведенной ночи охватило непонятное, чуть будоражащее веселье.
   - Дело не в этом, - хмыкнул кузен. - Клаудиа вчера была встревожена. Сказала, плохие предчувствия. Короче, я обещал взять с собой в Федерацию её... чёрт поймёшь эти здешние родственные связи. В общем, Алекса.
   Лизетт рекратила расчёсываться, опустила руку с зажатым в ладони великолепной работы черепаховым гребнем местной работы и покосилась на обзорный экран.
   - Да вон он, идёт, - пробормотала она, мимоходом задумавшись, каково же придётся чистому, неиспорченному парню в огромном мегаполисе. И впервые ей стало стыдно за свою цивилизацию. За засилье трансгалактических корпораций, за откровенное бесстыдство порноиндустрии и продажных чиновников. За безвкусную и аляповато-яркую поп-культуру. За изгаженную экологию и едва прикрытую расовую неприязнь - в общем, за все издержки современного индустриального общества.
   Она поделилась своими сомнениями с кузеном. Тот пожал плечами.
   - Оказалось, местные через терминал неплохо перешерстили нашу корабельную библиотеку и составили довольно-таки верное представление о современном образе жизни, - Жан надел шлем мыслеуправления и открыл створки внешнего шлюза. - Так что, совет здешних старейшин решил направить парня... ну, вроде наблюдателя.
   Лизетт некоторое время размышляла над трёхмерной голограммой курса. Конечно, даже кибермозг с его бездонной памятью не смог разобраться, куда же корабль забросило атомной бурей. Но особого повода для беспокойств не было - достаточно выйти за пояс ван Херманна здешней звёздной системы, как чуткие датчики тотчас уловят могучий свет квазаров - эдаких маяков вселенной, и тут же вычислят и место, и оптимальный курс. Не впервой, бывало и хуже - как на той планете, где капитан Цвирковски открыл нечто, что никак не вписывалось в понятие "образования естественного происхождения". Астрофизическая обстановочка в том краю галактики оказалась, между нами говоря, ещё та - но исследовательская экспедиция Университета Эскалибура с блеском оправдала возложенные на неё надежды. Вынюхала едва не каждую складочку пространства, но выложила по скудным записям бортового компьютера бравого капитана раскладку по всем параметрам. И теперь там, по слухам, что-то нашли такое, что сразу засекретили во избежание и на всякий случай...
   - А где мы его поселим, Жан? Места у нас в обрез... - Лизетт убрала голограмму долой и задумалась, чего же ей хочется больше - вернуться домой, или же чтобы двигатель окончательно скис ко всем чертям и пришлось остаться навсегда на этой варварской, но чертовски милой планете.
   Как бы уловив её сомнения, индикатор нагрузки реактора пополз вниз. Но оказалось просто, что кузен просто перевёл управление на бортовой кибер. А вошедший в ходовую рубку Алекс услышал последние слова Лизетт.
   - Я весьма неприхотлив, mademoiselle, - с лёгким и весьма пикантным акцентом ответил туземец. - Да, кстати, я немного изучил ваш Общий Язык. Гадость, конечно, ужасная - но общаться можно.
   Молодая женщина с сомнением посмотрела на парня. Стройный и симпатичный, загорелый наверняка и под набедренной повязкой. Отнюдь не дурак - как и все здесь. А всего имущества - сандалии с плетёной шнуровкой, повязка и...
   - Месье Жан - каюсь, я немножко стибрил обломок рессоры, что вы выбросили, когда чинить посадочную опору. И наш кузнец ковал мне... как это есть называть... мизерикордиа? Стилетто?
   - Кинжал, - Жан удивлённо присвистнул, повертев в руках добротный и красивый клинок дюймов этак восьми. Между прочим, из хромоникелевой с добавкой ванадия стали - и как только кузнец сумел? Но вспомнив словно чудом отремонтированный блок реактора, отбросил свои сомнения. Посмотрел ещё раз на матово-серого дракона, который прихотливо обвивал отполированное до зеркального блеска лезвие, обратил внимание на удобную рукоять из кости и то, что оружие сбалансировано - хоть резать и колоть, хоть метнуть в кого.
   - Ну пошли...
   Алекс устроился на подвесном гамаке в крохотном простенке между кладовой и отсеком с измерительной аппаратурой, и Жан наконец-то отдал столь долгожданную команду - "Старт всех систем".
  
   - Ого! Хорошо идём! - заметила Лизетт, нежась в противоперегрузочном кресле второго пилота и краем глаза отметив вжатые едва не до половины амортизаторы.
   - Умгу, - буркнул кузен, соображая что-то над внутрисистемной траекторией и привычным жестом почёсывая подбородок. - Прём так, что мне пришлось перейти на мягкий режим. А то нашего туземца по переборкам размажет. Кстати, как он там?
   Жан переключил боковой экран, и глазам предстала импровизированная каюта, где в гамаке непринуждённо развалился Алекс. У ног его клубочком свернулась мохнатая местная собака, а сам он смотрел на настенном экране какой-то старый, ещё двухмерный фильм.
   - Я в порядке, - отозвался Алекс и виновато пожал плечами, взглянув на собаку. - Как Найда пробралась, не есть знать.
   Занятый пилотскими делами Жан только отмахнулся. Лишь активизировал повторно программу, проверяющую помещения и отсеки на предмет незваных гостей - будь то крысы или не те, что следует, микроорганизмы. Получив зелёный огонёк, что всё в порядке, он выбросил из головы всё лишнее и уверенно повёл корабль к звёздам.
  
   Но через менее чем стандартные сутки приключения и события посыпались как из рога изобилия. Вернее, как из шкатулки Пандоры - ибо новости каждый раз оказывались неприятными. Началось с того, что забарахлил экран главного обзора. А судя по тому, что умерли и все датчики, причина крылась если не в соединительных оптоволоконных кабелях, то в пучке антенн.
   Кузен полез ремонтировать, чертыхаясь и поминая прочую нечисть столь часто, что по мере возможностей помогающий ему Алекс изрядно обогатил свой словарный запас - правда, не в ту сторону. Лизетт даже пришлось провести с обоими мужчинами воспитательную беседу, ибо лексикон парня стал подозрительно напоминать ругань завсегдатая портовых притонов.
   - Вот это, это, и вот из этого списка не употреблять, - терпеливо объясняла женщина, тыкая ноготком в экран терминала.
   Алекс был изрядно удивлён, если не шокирован тем, что в великом и могучем французском языке есть слова, оскорбительно обозначающие мать и даже грязно выражающие те нежные и прекрасные отношения, что могут быть между мужчиной и женщиной. А равно и некоторые части тела.
   Правда, он теперь не просто валялся в своём гамаке или разминался в коридорчике, хоть как-то подходящем под понятие "свободное пространство". Алекс теперь проводил время отдыха в мнемошлеме, совершенствуя свои познания в языке и семантике - а также Общий Язык, принятый в качестве временного стандарта для общения между представителями всех рас и народов. Несмотря на все свои недостатки, язык этот в обязательном порядке изучался в школах всех миров и стран, так что выходцы откуда бы то ни было могли вполне сносно общаться, куда бы их ни забросила судьба.
  
   Затем на полном ходу, минуя магнитные и радиационные пояса здешнего светила, корабль всем носом принял полную порцию высокоэнергетического излучения вперемешку с метеоритами. Мало того, что полетела к ... и к ... половина внешних датчиков, так ещё и в изрятно замусоренном пространстве внутри звёздной системы получили пару дюжин пробоин. И что самое паскудное, камешком разнесло вдребезги блок управления.
   И вот теперь Жан грустно сидел и смотрел на почти потухший пульт.
   - Лететь, в принципе, можем. Но только в ручном режиме. Но вот куда - никто не знает. Вся локация накрылась большим медным тазом.
   Лизетт всмотрелась в лицо кузена, мертвенно-бледное в свете аварийного освещения, и вздохнула.
   - Починишь?
   Отрицательно покачав головой, тот побарабанил пальцами по подлокотнику и тут же отдёрнул руку. Отказала в том числе и система обогрева, так что от дыхания уже давно изо рта выходил пар, а металлические части откровенно стали обрастать инеем.
   - Нет, что-то подсказывает мне, что на этот раз мы вляпались крупно. Без управления не работает ни реактор, ни система ориентации - ничего. А разнесло и основной, и резервный блок... Только искусственная гравитация выжила - она в другом отсеке.
   В дверь пилотской кабины раздался неуверенный стук, затем поскрёбывание. Потом замок лязгнул, заслонка чуть отодвинулась. В проём показалась кисть руки - Алекс, тяжело дыша от натуги, потянул и всё-таки преодолел сопротивление замёрзшего в смазке сервопривода.
   - Ага, вы есть живые! Зачем так холодно? - выдохнул он.
   Собака его, словно что-то понимая, тоже скреблась по двери лапами и даже повизгивала от усердия. Наконец, когда умершая механика была окончательно побеждена, оба туземца протиснулись в маленькую рубку.
   - Авария, - меланхолично отозвался Жан и подышал на мёрзнущие пальцы. Объяснив в нескольких словах ситуацию, он поколебался и добавил. - Можно, конечно, попробовать вернуться обратно. Но шансов без приводного маяка и ориентиров, скажу честно, никаких.
   Алекс почесал нос, машинально переступая с ноги на ногу босиком на прямо-таки ледяном пластике пола - точно так же, как и его не привыкшая к морозу собака. На загорелом лице его проступила задумчивость. Затем пожал плечами и потопал в сторону камбуза. В полутьме было слышно, как он там гремел тарелками и банками с концентратами. Затем раздалось потрескивание и шипение.
   Заинтересованная Лизетт отстегнула себя от кресла и пошла туда же. Зайдя в тесный и превратившийся в свалку всякого хлама корабельный камбуз, она обнаружила, что здесь куда светлее, чем можно было бы ожидать, а Алекс занимается такими вещами, что ей, дитю цивилизации и наноэлектроники, даже и в голову не пришло бы. Да и вся увиденная картина повергла её если не в шок, то в эдакое ностальгическое удивление точно.
   Разломав какой-то ящик и насыпав обломков на жестяной противень, Алекс облил их, хм, судя по запаху - чистым прованским маслом (пятьдесят кредиток за литр, между прочим!). И устроил небольшой костёр. Чтобы едкий чадный дым не заполнил все помещения корабля и не испортил и так не очень свежую атмосферу, парень весьма находчиво стравливал воздух за борт через подоткнутый вилкой предохранительный клапан. А над головой через приоткрытый вентиль поступал свежий кислород из магистрали.
   И на огне уже разогревались четыре банки мясных консервов и даже кастрюлька с разведённым в воде концентратом какао...
   Что такое на изрядном морозе, да ещё и после всех треволнений поесть горячего да ещё и запить исходящим паром шоколадом, заодно согрев о кружку озябшие пальцы, знает только тот, кто через это прошёл. Лизетт разморило так, что она едва добралась до своей каюты. Подумав и сосредоточившись сквозь наплывающую дрёму, она сообразила, что замёрзнуть сейчас очень даже запросто - а посему кликнула Найду.
   Собака оказалась весьма сообразительной - залезла в постель к закутанной в тёплые одёжки женщине и устроилась, вытянувшись под одеялом вдоль спины и выставив наружу только чёрный блестящий нос. Пригревшись от Найды как от маленькой, но горячей печки, Лизет почти сразу уснула, не заботясь абсолютно ни о чём. Мужчины что-то колдуют в рубке управления, и вроде бы Жан довольно спокоен - а Алекс так и вовсе беззаботно насвистывает мотивчик из Фигаро, безжалостно потроша кинжалом какой-то баснословно дорогой кабель...
  
   * * *
  
   - Ну, это вообще бред, - хмуро ответил Жан, сбив щелчком пару намёрзших на одежде сосулек. - Какие боги, какая помощь?
   Он обречённо посмотрел на остатки блока, которым вынес окончательный приговор в виде нескольких ёмких и крайне энергичных слов. Отхлебнул из бутылки немного бургундского, ибо мороз пробирал до костей, и вздохнул. Посмотрел на кузину, но та только пожала плечами, прижимая к себе сидящую у её ног Найду.
   Однако Алекс на полном серьёзе ушёл в соседнюю каюту и занялся тем, что он назвал "поговорить с тенями предков". Несколько раз в давящей и непривычной тишине корабля, оттуда донеслись непонятные и совсем даже невозможные звуки - но парень сказал не мешать, значит, так тому и быть.
   Вернулся он через четверть часа, весь с расстёгнутой одеждой и чуть ли не пар из ушей. Но оба француза обратили внимание прежде всего на его посветлевший и весьма довольный вид.
   - Через пару часов придёт помощь - там сейчас заняты. То, что вы назвали ядерной бурей, хоть и унеслось дальше, но ещё бушует и ударило немного по ещё нескольким мирам.
   Лизетт мимоходом задумалась таким глубоким познаниям туземцев в космогонике и устройстве мира, но только плотнее прижалась спиной к кузену. И вообще, молодая женщина соорудила что-то вроде диковинного трёхслойного бутерброда из Жана и Найды. Сама она, естественно, нежилась в тёплой середине. А как Алекс шастал по обледеневшему кораблю в своих деревянных сандалиях - вообще уму непостижимо!
  
   Небольшой корабль вздрогнул. Завыл ветер, пронёсся по отсекам ухающим призраком, тревожно заморгали лампы. Индикаторы на пульте хаотически замерцали, а динамик внутренней связи вообще начал было перечислять рецепт шоколадного торта, но где-то на середине стыдливо умолк.
   Лизетт с трудом разлепила глаза. Казалось, на таком морозе даже ресницы смёрзлись. Хотя уж ей грех жаловаться - бутерброд из тел на нескольких отрванных слоях корабельной обшивки стал уже четырёхслойным. Найда перекочевала за спину простуженно кашляющему Жану. Он грел кузину сзади, а она с делающей ей честь непосредственностью обняла прижавшегося к ней спиной Алекса. И вся эта ватага теперь с удивлением прислушивалась к непонятным явлениям в умершем чреве корабля.
   В коридоре раздались шаги, хрустящие по инею и обломкам. Мелькнул яркий свет, и в каюту зашёл человек. Обычный, средних лет человек в чёрной одежде и коротком, чёрном же щеголеватом плаще. В довершение всех нелепостей, на боку пришельца совершенно непринуждённо висела шпага. А сам он казался одним из персонажей телепостановки о жизни средних веков - с одной лишь разницей. Всё это для гостя выглядело вполне естественным и даже привычным.
   И странный покрой одежды, и оружие, и непонятно как сделанный переход внутрь обречённого на погибель железного ящика. Как сказал Жан, створки шлюзов смёрзлись так, что их даже кувалдой не откроешь - только автогеном или пластиковой взрывчаткой.
   - Ну и, что тут у вас приключилось? - гость разговаривал на совершенно незнакомом языке, но Лизетт ощутила, что в голове у неё самым неприличным образом что-то раскрылось, и хозяйка всё понимает. Не слова и не язык, но смысл точно.
   - Помощь вызывали? - в тёмных глазах непонятно откуда взявшегося человека блеснула искорка смеха, когда проснувшийся Алекс вскочил и на полном серьёзе попытался бухнуться с поклонами в ноги. Поднял за шкирку и молча показал кулак.
   Жан долго моргал, прикидывая, уж не мерещится ли ему всё это, но в конце концов осторожно потрогал плечо гостя дрожащими от холода пальцами. И лишь убедившись, что тот вполне материален и серой от него вовсе не несёт, стал осторожно объяснять ситуацию.
   К его удивлению, посланец туземных богов отнёсся к произошедшему философски.
   - Я вам что, ремонтная бригада? И так удивляюсь вашему мужеству. Лично я не доверил бы свою жизнь такому жестяному гробу.
   Он осмотрелся ещё раз, очевидно делая что-то совсем уж непонятное и запредельное. Экраны заморгали, и даже маневровые двигатели отозвались коротким чихом продуваемых дюз. И тут Алекс что-то быстро проговорил на своём так и оставшемся непонятным туземном наречии.
   Гость обернулся, серьёзно посмотрел на него, затем кивнул. Подумал немного, затем повернулся к Жану.
   - Корабль ваш снаружи выглядит так, словно на нём черти пшеницу молотили. Да и не очень-то я разбираюсь в ваших двухконтурных системах управления. Мне проще перенести эту груду железа прямиком куда скажете. К тому же, Алекс высказал пожелание, чтобы координаты его родного мира так и остались неизвестными.
  
   Именно вспомнившиеся потом последние слова непонятного гостя и зародили в Лизетт первые сомнения... но потом, потом - когда стало уже слишком поздно.
  
   Лейтенант Миронофф снисходительно посмотрел на взъерошенного и вспотевшего туриста. Усмехнулся, благо улыбки не было видно за дымчатым забралом полицейского шлема, и повторил.
   - Вот по этой зелёной, светящейся дорожке вы придёте прямиком в бюро виз и регистраций. Только через него все прибывшие в космопорт могут покинуть его территорию.
   Проводив взглядом тощего доходягу с дорогущей камерой на шее, полицейский осмотрелся. Ну что ж, ещё одно дежурство подходит к концу...
   Уже почти год бывший космодесантник Миронофф, получивший в не будем называть каком месте двойное ранение в бедро и списанный со службы подчистую, работал в полицейском департаменте космопорта Эскалибур. После треволнений флотской службы место здесь показалось чуть ли не раем. К тому же, с таким послужным списком его тут приняли с распростёртыми объятиями. Правда, сам Миронофф крепко подозревал, что полковник Наоми пошептался с кое-кем по каналам, не имеющим никакого отношения к официальным - вот теперь не очень-то пыльная работёнка с весьма приличным окладом и несколькими льготами и тянется неспешно да в своё удовольствие.
   Ещё час. Потом можно будет отправиться домой к Элен. Или, если она ещё не закончила работу, пойти с ребятами пропустить по кружечке здешнего пойла, по недоразумению называемого пивом.
   Приятные мысли плечистого отставного служаки, с грозным и невозмутимым видом расхаживающего по вверенной его попечению территории, оказались прерваны зудением рации.
   - Лейтенант Миронофф, подойдите к семнадцатому терминалу.
   Возможно, он удивился. А возможно, и нет - ведь семнадцатый терминал предназначался для приёма кораблей в аварийной ситуации. Но коль скоро тревога не была объявлена даже по внутренней связи, ситуация, стало быть, вполне штатная. Посему, обернувшись, он оставил заместителем сержанта Маккэя, рыжего крепыша с великолепным нюхом на всякую контрабанду, наркоту и прочую дрянь, что регулярно пытаются завезти на Эскалибур ушлые приезжие.
   А сам открыл дверцу служебного хода и по скоростной дорожке рванул прямиком к семнадцатому. Хоть в бедре одна кость и держалась на титановом стержне, Миронофф в свои тридать пять был ещё парнем весьма крепким, что не раз доказывал в тренировочном зале и стрелковом тире. Подготовочка, всё-таки, да опыт.
   Уже на входе в терминал к нему подключился диспетчер. На внутренней поверхности забрала распахнулся блеклый светящийся экран, проецируемый прямо на пластик лазерным диодом и не мешающий обзору.
   - Тут у нас скользкая ситуация, Миронофф. Вернулся исследовательский корабль университета. Разбит чуть ли не вдребезги, система управления полный ноль. Но живы, и даже аборигена прихватили. Но никто не знает, откуда.
   - Как это может быть, Ситхи? - лейтенант не то, чтобы уж очень дружил с диспетчером-индусом, но придерживался с ним более тёплых нежели уставные отношений, ибо оба в прошлом служили в одном и том же десантно-космическом полку "Валгалла".
   - На том краю галактики атомная буря, в четырёх секторах даже объявлено чрезвычайное положение. Так что, наш эксперт по астрофизике советует не удивляться никаким феноменам - говорит, бывало куда более странное.
   Ну да, ещё бы! Лейтенант вспомнил нашумевший два года назад случай, когда у Альдебарана после какого-то темпорального шквала всплыл спутник времён едва ли не первых шагов освоения космоса. Причём будто новенький, с полным энергоресурсом и даже работоспособный. Вот шуму-то было среди учёной братии! До сих пор копья ломают и дерут друг другу бороды в диспутах.
   - Вот, полюбуйся, видок их корабля снаружи, - и диспетчер вывел ему изображение, повертел его в разных ракурсах.
   Пока лифт продирался через пояса обшивки и уровни доступа, лейтенант успел оценить переданное изображение и неодобрительно поцокал языком.
   - Выглядит так, будто по нему долго и всласть лупили из бластеров среднего калибра.
   Ситхи хохотнул.
   - Наш Жан-Клод считает так же, - вообще-то, полное имя начальника полицейского департамента было куда длиннее. Но за глаза подчинённые звали своего комиссара просто Жан-Клодом - без риска запутаться или вывихнуть язык.
   Кстати, по инструкции, любой корабль со следами военных действий обязан подвергнуться подробному осмотру, а экипаж и груз - ещё более пристальному вниманию.
   - Но вот техники уверяют, что плотный метеорный поток оставляет такие же следы, - продолжил диспетчер, убрав изображение изувеченного корабля долой и высветив маршрут на встроенной трёхмерной проекции карты. - Так что глянь, Миронофф, своим опытным глазом, ты же у нас бывал во всяких передрягах. А потом и с экипажем почирикай - их сейчас медики пользуют...
  
   Вокруг рваных отверстий отсутствовали следы, характерные для энергетического оружия, а в паре мест лейтенант даже обнаружил железоникелевые комочки, намертво впёкшиеся в листы обшивки или элементы конструкции. Мало того, все повреждения оказались в носовой части - а уж совсем невероятно, чтобы невооружённый космический корабль дуром попёр на кого-то в лобовую атаку.
   Доложив обо всех этих несуразностях комиссару и даже отдав дежурному по терминалу самолично выломанный кусок обшивки с образцом "инородного тела", Миронофф наконец-то скинул на руки техникам скафандр для прогулок в пустоте. Лениво выцедив стаканчик почти ледяного сока, он скомкал тонкий пастик, швырнул его в окно мусоросборника и пошёл в ту сторону, где по его предположениям и должен был находиться медотсек.
   Чутьё не обмануло и в этот раз. Толстенная дверь с красным крестом в белом круге почти бесшумно отъехала в сторону, когда лейтенант приложил к сканеру ладонь.
   "Похоже, Ситхи с подачи комиссара открыл мне высокий уровень доступа - не ниже В-2" - мысленно ухмыльнулся лейтенант, оглядываясь по сторонам.
   Впрочем, ничего примечательного по сторонам как раз и не обнаружилось, ибо здешний медотсек оказался таким же чисто-стерильным и абсолютно безликим, как и десятки виденных ранее. Осталось только последовать за мягко вспыхнувшей в полу дорожкой, и через минуту Миронофф вошёл в просторный бокс.
   К его изрядному облегчению, горе-исследователи отделались по большей части испугом. Жана Ива он знал лично, и однажды сопровождал университетскую экспедицию в богом забытые дебри. Пару раз видел и его кузину, миловидную Лизетт. О чём и доложил комиссару, что потерпевшие именно те, за кого они себя выдают. Ибо Жан по своей привычке всё так же потирал подбородок и сквозь зубы сыпал вовсе не приличествующими учёному мужу словечками, а его родственница по-прежнему вела себя так, словно она королева вселенной и немножко потерялась. Но ничуть не теряет надежды, что её непременно спасут. При этом мило хлопала ресницами и чертовски привлекательно улыбалась.
   Так что, высветлив забрало шлема, Миронофф сердечно поздоровался с обоими. Разговор много времени не занял, тем более что техники уже выпотрошили корабельный журнал и расшифровали записи. Всё совпало.
   - Не повезло вам, - проворчал пожилой мужчина в медицинской форме, просматривая показания диагностической аппаратуры. - Вы ушли в автономный полёт за пару часов до объявления бури. Но с другой стороны, легко отделались...
   А лейтенант искоса наблюдал за загорелым туземцем в скудной одежде - даже и та явно стесняла его. Стройный, плечистый, определённо европеоидной расы. Волосы тёмные, глаза зелёные и определённо неглупые. Здоров как бык - тут намётанный лейтенантский глаз не нуждался даже в диагнозах эскулапов. Сутки отдыха, и хоть сразу в элитную штурмовую роту. Уж куда покрепче здешних доходяг и прочего отребья, кои только и составляли личный состав космопехоты.
   В какой-то момент взгляды обоих встретились, и словно некая искра проскочила между двумя мужчинами. Не то, чтобы солдат признал солдата, но этот, как его... Алекс явно знал, что такое оружие и что делать по любую сторону от прицела. С другой стороны, лейтенанту стало его немного жаль - уж он-то навидался, как складывается судьба попавших в метрополию дикарей. Сначала вялый интерес со всех сторон, затем полное забвение. И попадают парни и девчата в извечную как мир колею - наркота, торговля собой, затем более серьёзные правонарушения. И кончается либо каторгой, либо смертью где-нибудь на свалке.
   - И что нам с этим Алексом делать? - пискнул в ухо голос комиссара. - На его ДНК и сетчатку глаза ничего нет - планета этих варваров явно не входит в Федерацию. Ни документов, ни средств к существованию. Эх - одна морока с этими иммигрантами...
   Лейтенант осторожно предложил выдать временное удостоверение гостя. Пусть Жан или Лизетт первое время введут его в курс дела и позаботятся о нём. А затем, как закончатся положенные на натурализацию десять дней, полиция космопорта уже будет ни при чём. Пусть хоть что творит - с нас взятки гладки... и комиссар дал "добро".
   - Кстати, Миронофф, полюбопытствуй насчёт его кинжала, - вмешался диспетчер. - Обычный, или с хитрой начинкой? Больше вещей при нём нет...
   Лейтенант словно мимолётно попытался взять лежащий на каком-то никелированном агрегате клинок в простых пластиковых ножнах, но этот Алекс оказался быстрее. Гибкий, как змея, он упредил движение полицейского и ухватил своё оружие. Хорошо, что не обнажил, а то бывший космодесантник устроил бы ему...
   - Ты вообще как, по-французски понимаешь? - спросил он, настороженно поглядывая на туземца, чьи щёки и уши ещё жирно блестели от остатков мази против обморожения.
   - Вполне, - столь же настороженно ответил туземец. И весь его слегка сжатый вид говорил о том, что парень ещё не просёк ситуацию.
   - Я полицейский, и нахожусь здесь при исполнениия обязанностей.
   - Я знаю, - просто ответил тот. - И попробуй только превысить полномочия к представителю меньшинства.
   Вот уж от чего упаси боги полицейского, так это от обвинения в расизме! Вовек не отмыться, даже если хотя бы тень подозрения падёт. Миронофф мысленно помянул нечистого, и зашёл с другого боку.
   - Да я ведь просто посмотреть хочу - давно оружием интересуюсь. Мне по связи шепнули, что красивый клинок, вот и любопытно стало.
   Алекс расслабился. Однако улыбнулся и чуть напевно ответил.
   - Я же не прошу посмотреть твою... - и указал на кобуру лейтенанта, где покоился подключенный к энергокабелю и готовый к делу бластер.
   Подумав миг-другой, Миронофф отстегнул разъём, вынул оружие из гнезда и протянул туземцу. Тот в ответ протянул свой кинжал.
   Ситхи оказался прав - не просто безделица или безликая штамповка конвейерного производства. Как говорится, ручная работа, причём сделано с любовью - и хорошим мастером. Рукоять так и ластилась в ладони, а баланс недлинного лезвия оказался не хуже, чем у метательных ножей - в учебке будущих космодесантников поощряли в увлечениях оружием любого рода, в том числе и холодным. А вытравленный или отчеканенный узор с драконом выглядел просто маленьким чудом.
   И что-то в душе мужчины дрогнуло.
   - Вообще-то, с оружием в метрополии разгуливать не положено. Но можно оформить, как реликвию.
   - А также символ национальной гордости, - хитро усмехнулся Алекс - как оказалось, уже разбирающий на части бластер.
   Лейтенант мысленно застонал, прикинув, во сколько месячных жалований встанет ему ремонт и юстировка оружия. Однако Алекс быстро разобрался в раскиданных на казённом медицинском одеяле частях и весьма ловко собрал бластер обратно. Огляделся вокруг, потянулся рукой. И не успел никто ничего предпринять, как туземец воткнул в гнездо на рукояти стандартный кабель питания от медицинского агрегата.
   На бластере загорелись огоньки. Алекс с любопытством поглядел на них, улыбнулся и, не обращая ровным счётом ни малейшего внимания на остолбеневших в ужасе людей вокруг, спокойно отключил питание обратно.
   - Неплохая машинка. Жаль только, что оружие. Добро бы что полезное придумали... - проворчал он и протянул оружие владельцу.
   Обливаясь холодным потом, проклиная всех конструкторов кабелей и разъёмов - оптом и в розницу - Миронофф заметно подрагивающей рукой вернул бластер в кобуру.
   - Что б ты понимал в оружии... - проворчал он, чувствуя, как от пережитого трясутся поджилки.
   - А ты знаешь толк в оружии, полицейский? - невозмутимо спросил Алекс, тыкая пальцем в кинжал. - Рискнул бы сходить примерно с таким копьём на дикую кошку?
   Он расстегнул лёгкую рубашку и вытащил из-за пазухи загнутый коготь на кожаном шнурке.
   Длиной этак в пару дюймов, хищно-острый и явно настоящий.
   - А я в одиночку добыл кошку с одним копьём - и ни единой царапины, - заметил туземец.
   Да уж... с бластером и то страшно было бы на такую бестию выйти, а уж с копьём-то! И люди как-то по-новому посмотрели на загорелого туземца. А лейтенант, тот даже хмыкнул и покачал головой.
   Но громче всех хохотал комиссар, по связи пообещав после смены кое-кому выволочку и разнос по полной программе. Правда, кинжал оказался без встроенного ствола и даже виброизлучателя. А лениво развалившаяся под никелированным столом собака - обычной лайкой, и даже набор антигенов и прививок ей впрыснули.
   - А зачем кошку-то убивать? - поинтересовался доктор, освобождая Лизетт от присосок своей жутко непонятной машины. - Ритуал принятия в мужчины?
   - Вроде того, - не смутился Алекс, принимая от лейтенанта обратно свой кинжал. - Чтобы принести своей женщине и потом прямо на этой шкуре... стать мужчиной.
   Он так очаровательно запнулся и покраснел, что присутствующие невольно улыбнулись чистоте души и наивности этого парня чёрт знает с каких задворок вселенной. Тут в средних классах школы девственницу найти труднее, чем жизнь на поверхности звезды, а он вон экий деликатный.
   - Значит, пользоваться умеешь? - лейтенант уже отошёл от состояния лёгкого шока и сообразил, что парень вовсе не прост и в здешних пороках так легко не погрязнет. - Тогда давай мы тебя оформим телохранителем к мадемуазель Лизетт? А твою псину средством психологической разгрузки...
   На том и порешили.
  
   * * *
  
   Мадам в так не идущем ей штатском платье и с бейджиком "Жаклин Денёв, доктор психологии департамента национальной безопасности" улыбнулась ободряюще:
   - Да не волнуйтесь, мадмуазель Лизетт. Вы не совершили вовсе ничего предосудительного или противозаконного. Наоборот, вы поступили в старых и лучших традициях французского гуманизма.
   Лизетт кивнула головой, как бы благодаря за поддержку, и собралась с мыслями.
  
   * * *
  
   Алекс стоял раскрыв рот и крепко вцепившись в металлопластиковые перила руками. Да уж, отсюда - с трёхсотметровой высоты - панорама Нового Руана, по совместительству столицы Эскалибура, выглядела куда как внушительно. Расстояние и извечная синеватая дымка смога скрыла мелкие детали, взамен набросив на город флер таинственности и мрачного очарования. Мрачного - потому что заходящее слева солнце окрасило полнеба в багровые и алые цвета.
   Кубические и наоборот, причудливой формы антигравитационные небоскрёбы, более похожие на яркие радужные кристаллы. Пятна парков и скверов, даже отсюда радующие глаз своей зеленью. Ровные ряды зданий среднего класса, большой фасетчатый купол Национального Музея, издали больше похожий на застрявший в мешанине кварталов исполинский мяч для гольфа, лазерные полотнища реклам и вывесок - короче, всё это впечатляло и куда более привычные к такому зрелищу умы.
   А над всем этим напоминанием о вечном из вечереющего неба выглядывал гигантский лик Селены. Во сколько местному бюджету ностальгирующих по земной Луне предков обошлось прибуксировать поближе эту планету и сделать сателлитом Эскалибура на стационарной орбите - лучше даже не вспоминать. Но налогоплательщики оказались более чем довольны, ибо жутковато-притягательный лик планеты-спутника, примерно раза в два больший по виду земного, оказался едва ли не самой знаменитой местной достопримечательностью.
   - Да... - наконец-то выдохнул парень, смущённо косясь на свою спутницу.
   Но Лизетт молча смотрела вдаль, подставив мечтательно-задумчивое лицо вечерним лучам и шаловливому на такой высоте ветерку. И к реакции Алекса в общем-то не особо присматриваласть. А тем более не подсмеивалась, за что тот был ей весьма благодарен. Кстати, лёгкая мечтательная улыбка ей очень шла.
   Отсюда, со смотровой площадки почти на макушке небоскрёба, огромный город виднелся если и не как на ладони, но весьма впечатляюще. И зрелище сразу настраивало на философский лад - а что же за дьявольское варево жизни скрывается там, внизу, за дымкой?
   Примерно такими вопросами мучился Алекс в кабине лифта, обрушившего их с весьма неприятными для желудка впечатлениями с высоты обратно на грешную землю. Но толком ничего не придумал, и пока Лизетт дожидалась вызванного кибер-такси, весьма злобно посмотрел на ободранного попрошайку, вздумавшего было выклянчить у богато одетой и с виду вовсе не стервозной мадмуазель пару кредиток.
   Новоявленного гавроша с крыльца сдуло словно ветром, и улыбнувшаяся этому эпизоду Лизетт со своим телохранителем без помех устроилась в тишине кабины. Назвав адрес, женщина задумчиво посмотрела на вертящего головой туземца. Присматривается пока - но что-то подсказывало ей, что парень не пойдёт по извечной дорожке дикаря в цивилизованном обществе. Такому хоть кол на голове теши. Настырный... во всяком случае, понюхав пойло с изрядным содержанием алкоголя и слабеньких психоделиков, он вежливо но настойчиво отказался - похоже что у них там если не табу на такие дела, то во всяком случае куда более здравое отношение, нежели у слегка развращённого пороками цивилизации гражданина.
   Гостиница, в которой они остановились и которую Лизетт сквозь зубы называла не иначе как клоповником, встретила своих постояльцев всё тем знакомым гамом, буфетно-туалетными запахами и фальшиво приклеенными улыбками коридорных. Но Алекс, плечом оттерев нагловатого портье от "госпожи", вроде ненароком уронил того на синтепоновый палас, мило извинился на ходу и последовал за тихо ухохатывающейся Лизетт в номер.
   Как Найда вынесла заточение в двухкомнатном полулюксе и не разнесла при этом обстановку - осталось известно только богам собачьего роду-племени. Лизетт с сомнением даже осмотрела металлопластиковые ножки стилизованной под дерево мебели. Странно - как она помнила, лайки насчёт чего погрызть отнюдь не дуры.
   Легкомысленно выбросив всякую дурь из головы, женщина первым делом отправилась в ванную. И не просто принять душ как эти не умеющие ценить маленькие прелести жизни торопыги-янкесы, а всласть поплавать в приличного размера ёмкости, нежась в душистой пене. И получая особое удовольствие от одного только осознания того, что можно извести столько воды, в отличие от более чем скромных удобств космического корабля...
   За тоненькой пластиковой дверью наручный коммуникатор заверещал Марсельезу. И подпрыгнувшая Лизетт едва не нахлебалась мыльной воды, сообразив что оставила этот столь незаменимый в обществе прибор связи на столе номера.
   - Алекс, принеси комм! - крикнула она на всякий случай. Впрочем, безо всякой надежды на успех - чтобы отдёрнуть задвижку на двери, пришлось бы вылезать из этой тёплой неги. А так не хочется...
   В щелочку просунулся знакомый клинок, и Лизетт даже показалось, что матовый дракончик на лезвии, просунувший внутрь ванной только голову, задорно подмигнул ей. Кинжал чуть пошевелился, откинул в сторону щёлкнувший язычок задвижки, и в заполненную душистым паром ванную шагнул туземец.
   - Это кузен, - как ни в чём ни бывало сообщил он на всякий случай немного забеспокоившейся Лизетт и протянул коммуникатор.
   В самом деле, весёлый и лукаво подмигнувший Жан сообщил, что данные экспедиции он в университетский центр уже сбросил и сейчас находится в космопорту - посадка на лайнер вот-вот начнётся. А судя по маячущей на заднем плане изображения в маленьком экранчике огненно-рыжей макушке Мари, отношения его с очередной подружкой развиваются в нужную сторону, да и лайнер... ну да, на Канны как раз примерно сейчас и отходит, если Лизетт не спутала когда-то бегло просмотренное расписание в космопорту имени де Голля.
   Весело показав язычок кузену вместо прощания, женщина вернула комм бесстрастно отвернувшемуся Алексу, который вроде бы так заинтересовался стенной полочкой с купальными принадлежностями, что даже и взгляд не отвёл. Лизетт на всякий случай проверила - нет, под слоем заполнившей ванную пены её тело не просматривается даже в принципе. И немного успокоившись, она проводила взглядом прикрывшего за собой дверь парня и снова в ленивой истоме смежила веки.
   Гидромассажёр приятно разминал ноги, всё тело задорно щекотали пузырьки, и настроение у Лизетт всё-таки поползло вверх... а пушистый гостиничный халат после окончания водных, массажных, ароматизирующих и прочих процедур оказался вполне уютным и даже почти в любимый женщиной тон.
   Выйдя в холл, она взглянула в сгустившуюся за окном во всю стену темноту и распорядилось киберу затемнить стекло, и тут же зеркальные сполохи пробежали по ещё только что прозрачной поверхности...
   Алекс с сожалением отлип от окна. Зрелище ночного города оказалось тоже весьма непривычным и немного пугающим. Те же джунгли, только из стали и бетона, и населены ничуть не уступающими диким хищникам хищниками двуногими. Он попытался приоткрыть своё восприятие, сжатое миллионами шастающих вокруг огоньков сознаний да ещё и колюче щекочущимися помехами от электрических и прочих энергосетей.
   Впечатление как в той старой легенде о держащих небо гигантах - чтобы противостоять буре обрушившихся эмоций, приходилось всё время применять сознательное усилие. Но о том чтобы разобраться во всей этой мешанине, речь даже не шла. Уж слишком много здесь людей.
   Лизетт заколебалась. По своей въевшейся за многие переезды и экспедиции привычке она заказала номер как обычно. То есть одноместный... ну а если туземец предъявит вполне мужские права? В принципе, не страшно - с таким парнем не грех и пошалить немного, но женщина ощутила что к таким перепадам отношений она ещё не готова. Диванчик в холле? Да этому Алексу он явно маловат будет... но туземец почти верно истолковал колебания госпожи.
   - Мадемуазель не подарит бедному туземцу десяток кредитов? - знакомым голосом попрошайки прогнусавил он, а затем усмехнулся. - Я пойду прогуляюсь в округе. Недалеко.
   Убедившись, что Алекс вполне уверенно управляется с собственным коммуникатором и в состоянии не только читать но и понимать вывески и объявления, Лизетт всё же не без некоторых колебаний вытряхнула из портмоне мелочь и самые потёртые купюры.
   - Я почти уверена, что обязательно влипнешь в историю... - в сомнении протянула она. - Но в конце концов, через начальную стадию адаптации в любом случае пройти надо. Да и город всё-таки, столица - не глухомань какая... иди уж, Чингачгук.
   На полном серьёзе предупредив развалившуюся на ковре и томно высунувшую длинный розовый язык Найду, чтобы охраняла госпожу, Алекс поправил кинжал под своей тёмной курткой, купленной по дешёвке на углу, и помахал на прощанье хорошо знакомым жестом.
   Воспользоваться трясущимся словно в лихорадке лифтом, сделанным не на антигравитике, а на антикварном подъёмном механизме, которым гордилась гостиница, он не рискнул. Двенадцатый здешний этаж это куда ниже Сигнальной горы или извилистого каменистого спуска в грохочущее ручьём на дне Седое ущелье... и он легко сбежал по лестнице.
   Одежда и еда дрянь, воздух вообще отрава - примерно такое мнение уже составил он по первым впечатлениям. Правда, порадовали высокие на вакуумных липучках ботинки космофлотского образца. Из крепкого пластика, с рифлёной мощной и в то же время мягкой подошвой. Почти как те кожаные, что шьют Изек с сыном.
   Выскользнув из тут же закрывшихся за ним створок гостиницы, Алекс огляделся. Ну что ж, самое время посмотреть, что ж тут за люди живут. Да выяснить не те отношения, что выставляют напоказ или вдалбливают детишкам в школах. Надо посмотреть на самые многочисленные слои общества своими глазами, да вчувствоваться со всем прилежанием.
   Хотя чужой взгляд кузенов Ив на его родной планете и поразила кажущая патриархальная дикость нравов - в своё время Алекс изрядно обиделся, осознав какими и кем их считают эти двое свалившихся с неба французов - но в коллективной памяти общества хранилось много всяких знаний, и уж во всяком случае уровень начального образования самого парня не уступал здешним. Правда, упор делался больше на естественные науки и формирование нравственных норм... но посмотрим.
   Легким шагом скользя из тени в тень по своей неистребимой привычке не выставляться напоказ в незнакомом и вполне возможно, опасном месте, он припустил в ту сторону, куда его повёл инстинкт.
   И всё же чародейка-ночь не зря накрыла чёрным бархатом никогда не спящий город. В искристых лучиках лазерной подсветки высветилось многое из того, что днём обычно стыдливо скрыто за фасадом благопристойности. Словно тени выступили из подворотен, раскрыв обратную сторону благополучного по всем меркам общества.
   Ночные бабочки долго ещё судачили про красивого и странного парня, посмотревшего на них внимательным взглядом, в котором ничего кроме холодного любопытства не оказалось. А кудрявая милашка Сью потом даже призналась, глянув в темноту куда ускользнул из её обольстительных объятий этот дикарь, что с таким она бы и бесплатно пошла...
   Запомнили Алекса и матёрые водилы рейсовых гиперов в устроенный на манер рокерского клуба забегаловке старого Жака. С пониманием они отнеслись к блудному сыну чужой страны, задающему иной раз непростые вопросы. А здоровяк Франсуа, гоняющий тяжёлый ховеркрафт по планетарной магистрали, долго мерялся с ним силой в старинной забаве - рестлинге. Победил в конце концов, ясное дело. Но одобрительно хлопнув по плечу этого чуть ли не в полтора раза более узкоплечего парня, признал, что наш человек, не задохлик какой. И даже поднял за его здоровье бокал безалкогольного пива.
   Сутенёр вдруг понял, что ему отчего-то ну вот совсем не хочется бить не отработавшую своё шлюху, едва взгляд чужака вдумчиво остановился на нём. Оценив его платежеспособность и чуть поморщившись от ничуть не вдохновляющей на конфронтацию ширины плеч чужака, выряженный блондин затем очень вовремя обратил внимание на спортивные повадки и крепкие кулаки парня. И благоразумно исчез в тени подворотни вместе со своей хлюпающей носом подружкой.
   Играющие в сиреневатом подмаргивающем свете дрянного фонаря дети на заднем дворе облупленного дома вовсе не испугались, когда из тени выскользнул странный парень в тёмной куртке. Миг-другой посмотрел на них, а затем всё той же лёгкой, странно стелющейся над бетоном походкой дикого зверя пересёк освещённое пространство и так же бесшумно исчез в другую сторону. Переглянувшись, малыши пожали тощими плечами и вернулись опять к своим архиважнейшим делам в песочнице.
   Полночь Алекс встретил в крохотной забегаловке старой Мари, стеклянном кубе в тесной развилке меж тёмным основанием исчезающего в ночном небе высотного здания и опорой городского монорельса. Он бы ушёл отсюда тотчас, едва заглянул - уж пропитого вида дедок в грязном комбезе и скучающая девица с помятым лицом его никак не вдохновили.
   Однако из настенной звуковой панели позади дородной хозяйки потекла медленная, странно завораживающая мелодия, а потом и голос с благородной хрипотцой повёл песню, столь чуждую здесь и сейчас, что Алекса проняло всерьёз.
   - А-а, это старое, ещё с Земли, - Мари добродушно и полусонно усмехнулась, с полувзгляда оценив, что от парня неприятностей не будет. - Не слыхал, что ли? Сальваторе Адамо - поёт как душу вынимает...
   Хозяйка отвлеклась на минуту, обслуживая подвалившую компанию парней в куртках из искусственной кожи с нарочито ржавыми заклёпками под старину, и их хихикающих подружек с неестественно блестящими глазами на размалёванных мордашках. Мимолётно обнюхав оставшуюся от них посуду, Алекс пробурчал, что такой отравой он не рискнул бы даже руки помыть - а не то что пить.
   Мари с пониманием и хохотком отнеслась к его юмору - так, что пышные прелести бюста колыхнулись вверх-вниз, подбросив на себе дешёвый аляповатый медальон с мерцающим изумрудным сиянием лазерной мигалки.
   - На вот, минеральной воды попробуй. Вителуаз единственное натуральное, что у меня есть, - она углядела, что у парня вдосталь мелочи в виде разноцветных кругляшков из суперпластика и тут же разменяла себе пару кредитных купюр.
   Минералка оказалась вполне ничего - куда лучше настойки из старых подмёток, как осторожно предположил Алекс, в сомнении посмотрев на пенящуюся белую жидкость. Мари вновь тихонько захохотала, порадовав его взор колыханием мощной груди, а затем сообщила, что можно было бы сварить кофе - но это не с его, парня, капиталами.
   Вполне естественно разговор перетёк на способ, где бы ловкий человек мог быстро заработать, при том не сильно нарушая здешних законов и традиций.
   - Ну, грабить людей не дело, - отозвалась пышнотелая Мари, ловко протирая литые стеклянные бокалы. - Да и ты парень вроде не из тех. К тому же, полиция хоть и ротозеи да шкуры продажные, но своё дело знают...
   Она призадумалась ненадолго.
   - Вон, за углом, видишь - золотая вывеска с дельфином? Казино называется. Законно и быстро... но шансов почти никаких.
   Из дальнейшей беседы выяснилось, что столь странное заведение попросту предлагает сыграть и попытать судьбу в шансе на удачу. Правда, Мари с погрустневшим лицом тут же упомянула, что её папаша тоже там просиживал. И в момент благополучного краха им же придуманной системы выигрыша, хватил упрямого старикана удар - да так, что вместо федерального госпиталя отвезли сразу в реанимацию, а оттуда и в морг.
   Но всё же, хозяйка заведения с кислой физиономией растолковала про игорную систему и даже некоторые виды автоматов.
   - Только, зря всё это, Алекс - уж казино задумано как раз наоборот, чтоб высасывать кредитки из доверчивых простаков. Состязаться в быстроте или хитроумии с компьютерами не нам...
   Всё же, Алекс решился. Ведь имеются же у него за душой кое-какие способности, напрочь запрещённые здешней наукой, и судя по кое-каким обмолвкам, относящиеся то ли к сказкам, то ли и вовсе к откровенной чертовщине? И он, оставив на сияющей нержавеющей сталью стойке кредитку и несколько монет, на прощание подарил задумавшейся Мари простую человеческую улыбку.
   Судя по всему, искренность здесь была не в почёте - дородная хозяйка тут же спохватилась, и её мягкая, располагающая и почти домашняя улыбка мгновенно превратилась в дежурную маску...
   В казино оказалось ярко, душно, и до одури громко бухала музыка из замаскированных стенных панелей. Она всё время отвлекала, и Алекс сообразил, что наверняка её так и задумали, чтобы подогревать азарт и сбивать с толку. В нос лез запашок немытых тел, дешёвых наркотиков, а ещё - азарта. Сладковатый, будоражащий и где-то привлекательный.
   И всё же он, прохаживаясь меж рядов поражающих блеском фальшивого великолепия мест, мало-помалу сосредоточился. Отмёл в сторону шум и лезущее в глаза мельтешение - уж услышать в лесу нужный отзвук это непростое искусство, но парень овладел им вполне...
   Он словно очутился в гигантской яркой клетке, по прутьям и прутикам которой до неприличия шустро сновали разноцветные огоньки. Вот парень за ревущим автоматом ошибся, нажав невовремя кнопку, и тут же голубой светлячок унёс с собой десяток кредиток куда-то в недра исполинского паука. Вон завывающая от восторга и вожделения парочка на крайнем, спрятавшемся от любопытных глаз месте вовсю занималась приятным романтическим времяпрепровождением, не забывая, впрочем, и тыкать в кнопки да сенсоры.
   Сообразив, что парочка эта - он и он, Алекс мысленно сплюнул. Хоть и в его родном мире изредка попадались такие, но их старались не замечать - и они куда-то исчезали сами собой. В другое время стоило бы задуматься над судьбой этих летальных мутаций - но в голове уже начал складываться какой-то дикий, извращённый ритм. Огоньки и сопутствующие им тоненько зудящие звуки уже не сновали туда-сюда в полном беспорядке - отнюдь не непривычный к умственным упражнениям мозг уже начал вычленять какую-то картину, постепенно ставя на место кусочки мозаики.
   И в тот момент, когда от ставшей вдруг стройной и ясной картины в голове странно прояснилось да тихонько зазвенело в ушах, Айлекс шагнул к пустующему месту с бросающейся в глаза зеленоглазой как и он сам русалкой. Улучив момент, когда сквозь мешанину линий сюда подплывёт крохотный изумрудный огонёк, он опустил в прорезь свой единственный жетон в пять кредитов и чуть не до хруста вжал мягко податливый сенсор на пышной и зазывно-розовой русалочьей груди...
  
   Под утро лейтенанта Миронофф разбудил тоненький зуммер вживлённого в ухо коммуникатора. Осторожно вытащив руку из-под головы сонно мурлыкнувшей что-то во сне Элен, мужчина бесшумно выскользнул из упруго колыхающейся мягкости водяного матраса. А затем вышел в соседнюю комнату и прикрыл за собой дверь.
   - Что там?
   Голос диспетчера оказался сонным и в то же время насмешливым.
   - Помнишь туземца с того университетского корыта? Уже отметился, сейчас в седьмом участке, - с той стороны коротко хохотнули. - В принципе, до утра подождёт, но я подумал, что тебе будет любопытно взглянуть...
   Что да, то да - Миронофф даже спросонья заинтересовался, что же именно утворил тот непонятный парень. Уточнив, что через пять минут мимо его балкона будет пролетать патрульный флаер и лейтенанта подбросят в седьмой полицейский участок, мужчина привычно оделся в потёмках. Чмокнув напоследок жену и поправив одеяло на разметавшейся во сне дочери, он вышел на балкон.
   Не без лихости, презрев высоту тридцать пятого этажа, он с перил запрыгнул в услужливо открывшуюся перед ним дверцу патрульной машины. И та с тихим жужжанием спикировала за угол. Зевающий сержант поприветствовал коллегу, и через полминуты бешеной гонки меж небоскрёбов и башен высадил того на площадке участка.
   Проклиная дождь - опять на метеоспутнике что-то нахимичили, паразиты! - Миронофф в пару прыжков одолел отделяющее от двери расстояние и отряхиваясь на манер большого и насквозь мокрого бульдога, прошёл в дежурку.
   Здесь обнаружился сидящий в углу давешний туземец в электронных наручниках. Но в отличие от уже не раз виденных задержанных дикарей, набедокуривших и упакованных за то в каталажку, взгляд этого не лучился страхом или наигранной дерзостью. Спокойно посмотрел в глаза и опять с непонятным выражением лица уставился куда-то в угол.
   И лейтенант с неудовольствием и холодком в душе подумал, что никогда ему, цивилизованному человеку, не понять этих простодушных детей природы. У них просто иная система ценностей - и Миронов отнюдь не считал, что идеалы цивилизации так уж совершенны. Изощрённая казуистика путаных законов против здравого смысла? Ну-ну...
   - Ну, рассказывай... - он порылся в памяти и вспомнил. - Алекс. Что натворил и как ты докатился до такой жизни?
   Выяснилась до того занимательная история, что ухохатывался даже дежурный с помятым от бессонной ночи лицом за пультом и пара заглянувших полюбопытствовать сержантов из смены. Оказывается - ох, новичкам везёт же! - туземец по совету пухлозадой Мари из давно и насквозь знакомой забегаловки сыграл в казино. И представьте себе - выиграл!
   - Надо же! - восхитился чернявый сержант, выслушав дальнейшее.
   А дальнейшее оказалось знакомо и привычно... до поры. Едва Алекс вышел из казино, унося в кармане кредитную карточку с серебряным обрезом - шестнадцать тысяч? Ого! - как его вскоре догнали четверо типов...
   - Слышь, паря, - убедительно доказывал тощий нагловатый мужичок, прижав спокойно выжидающего дальнейшего развития событий Алекса к пыльной металлопластиковой стене переулка. - Мы тот автомат прикармливали, на компе вычисляли длины последовательностей да вероятностные интервалы. А ты пришёл и сорвал куш. Делиться надо, вообще-то...
   Сам Алекс, возможно, и поверил бы - здешние законы вполне могли оправдывать такую вот дикость. Да уж слишком от мужичка разило потом и прокисшим перегаром. К тому же, и трое его приятелей, что окружили и даже загородили спинами место происшествия, что-то не лучились добротой и любовью к ближним своим. Один даже откровенно крутил меж ловких и привычных к такому занятию пальцев рифлёную рукоять виброножа - оружия повсеместно и напрочь запрещённого...
   - В общем, помял я их маленько, - закончил Алекс свой рассказ. - А когда отошёл от того переулка шагов на сто, тут меня ваши на чёрной летучей лодке и пригласили побеседовать. Причём... очень убедительно пригласили.
   Он поморщился от наверняка до сих пор гудящей после психошокера головы и продемонстрировал на запятьях обманчиво хрупкие оковы наручников.
   - А что за четверо, кстати? - Миронов кое-как согнал с лица восхищённую улыбку и повернулся к диспетчеру.
   Тот потыкал пальцем в сенсорный экран и так скривился высветившемуся результату, будто хлебнул прокисшего пива.
   - Трое имеют приводы в участок, один и вовсе срок отмотал. Шпана, в общем... да, ещё вибронож и плюс у всех следы психоделика в крови... у туземца чисто, на кинжале крови нет, - он кивнул на лежащее на краю стола оружие Алекса.
   - Ну прямо ягнёночек. Ангелочек без крылышек, - скептически отозвался плотного сложения сержант, недоверчиво попробовав ногтём остроту лезвия и покачав затем головой. - С другой стороны, могло обернуться куда хуже.
   - Что такое каторга, знаешь? Или популярно объяснить? - зычным голосом бывалого служаки обратился он к задержанному туземцу.
   Однако тот ответил так, что полицейские разом вылетели из привычной полудрёмы в конце дежурства.
   - Ваше общество не имеет будущего, - негромко отозвался Алекс, равнодушно глядя из своего угла на дюжих мужчин.
   - Молчать! - негромко, но как-то убедительно рыкнул Миронофф, выставив в сторону взвившихся было коллег предупреждающе вскинутую ладонь. - Что ты имеешь в виду, парень?
   - Ваш закон защищает подонков. Их сейчас пользуют целители или как тут у вас они называются... а мне ограничили свободу передвижения... делать арест? - Айлекс встретился взглядом с лейтенантом. - Когда вернусь домой, я буду рекомендовать совету старейшин не только не вступать в ваше так называемое Содружество Федераций, но и вовсе не иметь с ним никаких дел - а все ваши корабли заворачивать или сбивать ещё на подлёте.
   Лейтенант переглянулся с нахмурившимися и подобравшимися полицейскими. Merdie! - дело-то оборачивается ох как худо... когда вопрос касается отношений с национальными меньшинствами или не входящими в Содружество цивилизациями, Верховный Совет Федераций становится на дыбы и проявляет редкостное единодушие в таких щекотливых делах. И становится ох каким недоверчивым. Хватит уж - войн из-за вроде бы мелких просчётов в совсем недавнем прошлом нахлебались досыта. До сих пор отрыгивается...
   Он украдкой потёр старый шрам, под которым кое-как сращенные обломки кости до сих пор скрепляла титановая стяжка, и сокрушённо покачал головой.
   - Наблюдатель от цивилизации, не входящей в Содружество? - и едва Алекс хмуро кивнул, как Миронов не выдержал - таки выдал сквозь зубы пару фразочек, от которых сворачивались в трубочку уши даже у всякое повидавших космофлотовских сержантов.
   - Хреново дело, - куда более просто и незамысловато отозвался дежурный. Повздыхал горестно, и тихонько взвыл куда-то вверх. - Пречистая дева Орлеанская, ну за что мне такое наказание?
   Миронофф, куда более искушённый и тёртый в передрягах, мимолётно проверил в прорези терминала карточку Алекса, осведомился по линии связи у службы секьюрити казино - нет, там тоже всё чисто. Выяснив в госпитале, что один из четверых недавно доставленных скончался от внутреннего кровоизлияния, а остальные отделались в основном переломами, ушибами и отнюдь не лёгким испугом, он призадумался.
   - Парни, а ну-ка, прикройте дверь... с той стороны, - он повернулся к диспетчеру. - Соедини-ка меня быстренько с полковником Наоми из пятой штурмовой бригады космофлота... по нашей, закрытой линии.
   Сидящий в кресле дежурный быстренько прекратил умирать, и его пальцы десятиногим паучком забегали по поверхности широкого экрана. Пароль и код доступа влетел как намыленный - служака уже сообразил, что бывший космофлотовец Миронофф намерен вдумчиво посоветоваться с бывшим командиром... а между прочим, подвиги пятой бригады "Валгалла" даже в школьные учебники истории вошли - не мелочь, как известно...
   Полковник, хоть и находился сейчас где-то у чёрта на рогах и вполне мог быть выдернут из постели с любовницей или очередной мясорубки с террористами, всё равно выглядел элегантным бравым воякой на сто один процент - когда он во время официальных мероприятий принимал парад или выходил на трибуну, женщины, те так просто кипятком от восторга писали...
   Молча и с непроницаемым лицом он выслушал сообщение и просьбу посоветовать - уж кто-кто, а Миронофф не скрывал своих симпатий к туземцу.
   - По мне, так всё правильно он сделал, по-мужски. Только вот, даже самый сопливый адвокатишка в два счёта обоснует превышение самообороны - тем более, что один холодный уже обозначился, - так закончил лейтенант свою речь.
   Полковник Наоми потому и дожил до своих сорока пяти, и даже руки-ноги в общем были на месте, что умел не только головы супостатам откручивать и города штурмом брать. Мозгами он ничуть не уступал штабным стратегам, и не попал в руководство только потому, что не хотел сам... уточнив, что туземец вполне понимает не только Общий Язык, но вполне сносно лопочет и на французском, он попросил повернуть к тому экран или подозвать к монитору.
   - Послушай, парень, - негромко, но убедительно объяснил он. - Либо каторга на планете класса Инферно, либо стрелковый взвод в Иностранном Легионе - выбор у тебя небогатый.
   - Не пойдёт, - Алекс покачал головой. - В ваши игры с оружием я не играю. А с любой каторги меня выдернут максимум за несколько часов.
   Кивнув, полковник обратился к своему бывшему командиру роты.
   - Миронофф, а что, если этот туземец попросту исчезнет? Дезинтегратор или несчастный случай... - добротой и гуманизмом старый колонель не страдал в принципе - уж кадровому военному такое попросту противопоказано.
   - Не советую, - снова вмешался изрядно озабоченный своей судьбой Алекс. - Моя бабка есть член Совета Старейшин... если у неё появится личный повод для мести... нет, лучше не надо - как у вас говорить, это хуже атомной война.
   На этот раз полковник думал куда дольше. Обрезал сигару давно знакомым лейтенанту жестом и даже выкурил её до половины, прежде чем отозвался.
   - Ладно, Миронофф, вычисти дело из ваших полицейских компьютеров - пусть передадут в контрразведку. А я со своей стороны, поднажму на знакомых ребят в Генштабе и Совете Федераций - пусть заберут и втихомолку замнут. А ты, парень, больше не нарывайся - уж сделай одолжение. Проведёшь с ним беседу, лейтенант.
   Немало повеселевший Миронофф ещё перекинулся с бывшим командиром парой ничего не значащих для посторонних фраз, а затем распрощался и вытер ладонью вспотевший лоб.
   - Освободи его, - хмуро бросил он дежурному, когда на экране диспетчерской из архивов полицейского ведомства прямо-таки сверхъестественным образом исчезли все упоминания о случившемся, оставив взамен сухую ссылочку на одну грозную и весьма секретную контору, о которой люди предпочитали упоминать шёпотом да с оглядкой.
   А ещё лучше - и вовсе помалкивать...
  
   Лизетт проснулась со странным ощущением. Никак не удавалось отделаться от мысли, что она пропустила что-то важное, да ещё и лезли в тяжёлую спросонья голову обрывки какого-то дурацкого сна. Вроде бы она с каким-то малышом на руках удирала сквозь густой лес, а за нею с хохотом и наглым улюлюканьем гналась целая толпа плюшевых зайцев...
   Воздух еле слышно колыхнулся - словно уловив настроение женщины, у изголовья возникла голова Найды. Шумно и весело принюхавшись, лайка молча направилась к прикроватной тумбочке. Встала на задние лапы, словно намереваясь залезть. Но вместо этого цапнула пастью снятый и валяющийся там коммуникатор. А затем, не забывая словно помелом вертеть лохматым хвостом, радостно притащила его Лизетт и бесцеремонно ткнула в самое лицо. Надо же!
   Прикосновение мокрого и холодного собачьего носа к своей щеке женщину вовсе не порадовало. Оттолкнув псину, она всё же сонно муркнула что-то похожее на "мерси" и, душераздирающе зевнув, ткнула кнопку.
   Полседьмого... в принципе, можно ещё прихватить часок блаженной и сладкой утренней дрёмы. Однако Лизетт вовремя вспомнила, что сегодня обещала заглянуть в университет - засвидетельствовать кое-какие документы. Да и почтенный магистр Жофре жаждал посоветоваться по поводу кое-каких своих нескладушек - негоже обижать старика.
   Понежившись ещё немного в уютном тепле постели, Лизетт всё же сообразила, что ещё немного - и она уснёт окончательно. И как уже не раз бывало, встанет поздно, с больной головой и гадким настроением. А значит, день пропадёт... она вспомнила про намеченный визит в клинику доктора Пьера, и со вздохом, решительно откинула одеяло.
   Шлёпанцы, как на зло, куда-то запропастились и обнаруживаться отказались напрочь.
   - У-у, паразитка, - угрюмо резюмировала Лизетт виновато махнувшей хвостом лайке и зашлёпала по жёсткому гостиничному паласу босиком.
   Любимая мохнатая обувка с помпончиками обнаружилась у тахты в холле, где кое-как пристроился туземец и несмотря на ранний час, что- то смотрел - на голове его обнаружился мнемошлем популярной модели миникомпа, закрывающий уши лопухами наушников и глаза широкой дугой экрана. Однако, судя по приоткрытой и пахнувшей в лицо сырым теплом двери в ванную, это именнно Алекс недолго думая реквизировал шлёпки для банно-мытейских процедур. Ах ну да, он гулять ходил...
   Извиняючись потрепав по мохнатому загривку вмиг повеселевшую лайку, Лизетт стала напяливать обувь, мимолётно скользнув взглядом по нескольким валяющимся у изголовья компьютерным чип-вставкам. На таких обычно содержались курсы лекций, справочники. А чаще всего - обычные стереофильмы, навалом продающиеся в любой забегаловке на любом углу галактики. Ну точно - с одной яркой и аляповатой наклейки на женщину азартно скалилась скупо одетая блондинка со столь явными признаками принадлежности к млекопитающим, что Лизетт на миг позавидовала.
   - "Девственницы в аду Сатурна", надо же! - саркастически прочла она флуоресцентную, бьющую в глаза надпись.
   А в принципе, чего ещё ожидать от дорвавшегося до сомнительных благ цивилизации дикаря?.. Э-э, дьябло! Пытаясь одной ногой развернуть упрямо поворачивающийся мохнатым носком к ней шлёпанец, Лизетт не удержала спросонок равновесия...
   Кррак! - босая женская пятка наступила на чип-карту. Ну ясное дело, тонкий пластик хрупнул, расколовшись пополам. И зазывно улыбающаяся красотка разделилась надвое чёрной широкой трещиной.
   Кое-как совладав со шлёпанцем, женщина сонно и виновато моргнула, со вздохом присела. Взяв в ладонь, похоже, безнадёжно испорченную вставку, она брезгливо повертела её в пальцах, прикидывая что тут можно сделать. Да чёрт с нею - в базарный день эдакой дряни красная цена пять кредиток! Лизетт совсем уже хотела просто выбросить кусок пластика с тускло блистающей электронной начинкой в мусор, однако тут блондинка в её ладони преподнесла сюрприз.
   Надорванная наклейка дрогнула и отскочила, обнаружив под собой совсем другую.
   - Этика социальных групп? - с недоумением озвучила Лизетт открывшуюся строгую надпись.
   В принципе, хоть официально одноразовые карты и считались именно одноразовыми, но Лефевр, университетский гений по части информатики, как-то заметил вскользь, что нынешние хакеры тоже не шлёпанцем суп с шампиньонами хлебают. И поджав губы, Лизетт в сомнении сунула чип в прорезь коммуникатора...
   Графики и формулы, сухие абзацы выверенных определений, строгие таблицы статистических выборок и длинные параграфы озвученного приятным баритоном текста - всё это медленно проплывало перед ошалевшим взором недоумевающей Лизетт. Полный учебный курс университета. Но не от этого в душу женщины заплывал нехороший холодок - напротив каждой темы красовались свежие отметки контроля усвояемости материала. И под именем "Алекс" и сегодняшней датой оценки меньше чем десять (из двенадцати возможных) не попадались.
   - Кто же ты такой, парень? - недоверчиво Лизетт оторвалась от экранчика коммуникатора и покосилась на оторванного от внешнего мира Алекса.
   Но тот не ответил - из-под обруча экрана мелькали сполохи изображения, а сквозь пластик дрянных наушников доносился лёгкий шорох озвучивания. Причём на грохот очередей бластеров или сладострастные стоны вышеозначенных блондинок звуки походили не больше, чем тожественная речь профессора на развесёлое бумканье университетского оркестра.
   Лизетт осмотрелась - оказывается, она сидит на жёстком паласе прислонившись спиной к тахте с безучастным ко всему Алексом, а ноги ей понимающе греет улёгшаяся сверху Найда. Недоверчиво потянувшись рукой, женщина взяла другую карту. Поддев ноготком наклейку, она обнаружила, что хоть та и не поддаётся, но судя по толщине - тоже со "вторым дном". Так и есть - будучи вставленной в коммуникатор, чип вызвал к жизни полузабытый козлиный тенорок профессора Мереля. Введение в курс новейшей истории, надо же! Как давно это было - целых пять лет назад...
   Спохватившись, Лизетт выдернула пластиковый чип из прорези и отшвырнула обратно на палас, словно тот ожёг ей пальцы. От вида Алекса, который вроде бы расслабленно валялся на тахте, шевеля лишь пальцами с надетым на них кольцом сенсорной связи, по спине пробежала целая толпа неизвестных науке но вполне знакомых каждому мурашек, а под поджатые колени запоздало толкнула волна страха.
   - Если ты дикарь и варвар, парень - то кто же тогда мы? Амёбы? - прошептала Лизетт, отчего-то чувствуя себя весьма и весьма неуютно.
   Хоть её и убедили эскулапы из медцентра, что все её воспоминания о случившемся на корабле суть всего лишь иллюзии и видения отчаявшегося разума... да уж, с помощью новейших технологий те могут в мозгах и не такой бардак устроить!.. но отчего-то женщина вдруг с необыкновенной ясностью осознала, что это не так. А стало быть, вопрос - кого же они с кузеном привезли в обитаемые миры - встал со всей неприглядностью. Да ещё и в полный рост.
   Рассеянно умывая лицо утренней гигиенической пенкой, Лизетт всё же решила не вызывать Жана. Хоть он и самый близкий и доверенный родственник кроме деда, но всё не относящееся к астрофизике откровенно находится вне его компетенции. Кроме девиц, разумеется - рослый, неунывающий и блистающий эрудицией парень покорял и не такие Эвересты.
   В конце концов, через коммуникатор выяснилось, что научный и финансовый отчёты перед университетом ещё вчера завизированы лично ректором (надо же, какая честь!) и переданы на кафедру космогонии, от скуки заинтересовавшейся таким неординарным явлением как атомная буря и собирающей все сведения. Тем более, что бессонная кибер-секретарша с некоторой пародией на юмор шепнула - учёная братия просто на уши встала от восторга, получив такие профессиональные данные и замеры от коллег-астрофизиков.
   Старину Жофре в такую рань могла разбудить только достоверная информация о какой-нибудь катастрофе вселенского масштаба - да и то, при условии что метеорит или обломок легендарной планеты-призрака крепко приложит дотошного старикашку-профессора прямо по лысине. Так что, задумчиво пошастав по сводкам последних новостей, Лизетт на всякий случай запросила канал к доктору Пьеру. К её удивлению, оказалось не заблокировано. Правда, их семейный доктор выяснился на каком-то жутко учёном симпозиуме в другой половине планеты. Ещё взерошенным после некой научной баталии и оттого немного ершистым - но всё же, к Лизетт он отчего-то всегда благоволил.
   Выяснив, что к чему, док как обычно, первым делом задумчиво почесал свою примечательную флибустьерскую бородку.
   - Послушай, малышка - я уже просмотрел данные медцентра. Как только пришло известие, что ваша экспедиция вернулась, причём с кучей приключений, полюбопытствовал первым делом...
   Вид его стал на миг не столько добродушно-ворчливым, сколько серьёзным.
   - Хочешь хороший совет? Причём бесплатно, - месье Пьер даже не улыбнулся своей немудрёной шутке - уж как дерут со своих пациентов светила подобного уровня, о том неизбывно циркулировала масса анекдотов.
   И тут уединившаяся в спальне Лизетт отчётливо почувствовала, что мир покачнулся вокруг неё - ибо доктор славного семейства де Ив посоветовал ни мало ни много, как оставить всё как есть.
   - Что с того, что отец с варварской планеты? - голос его иронически дрогнул. - А ты подумала, уже отнюдь не юная мадемуазель, что его чистый генетический код избавит твоего малыша от целого букета врождённых болезней и пороков, которые нынче стали нормой...
   Он ещё что-то бубнил. Убеждал и весьма убедительно аргументировал - но в наступившей вдруг ватной тишине женщина только сейчас начала соображать, во что вляпалась.
   Хоть до сих пор и считалось, что наука, особенно теоретическая - это вотчина мужчин, а некоторые коллеги ласково прохаживались в адрес Лизетт по поводу "косметической физики", но сама она обладала вполне научным складом ума. А ещё тем, что называют интуицией и умением по нескольким вроде бы разрозненным фактам восстановить общую картину.
   В молчании кузена Жана она была уверена. Чтобы разболтал дремлющий и изучающий запредельные научные достижения человеческой расы Алекс? Не смешно - скорее в подобном простодушии можно было бы заподозрить Федеральную Службу Делопроизводства, известную на пол-галактики своим садистско-иезуитским крючкотворством и казуистикой. Да и не знал он о залёте Лизетт - в самом-то деле.
   Ведь никто, в том числе и вечно занятый проблемами доктор Пьер ну никак не мог пронюхать, что Лизетт крутила любовь с белокурым туземцем. Ах, какой же лапочка Берс... и дёрнул же чёрт этих мужчин отремонтировать реактор! Надо было остаться и послать всю эту цивилизацию так далеко, как она того заслуживает, по правде-то говоря...
   - Как он там сказал? - женщина старательно воспроизвела в памяти облик того представителя божественного пантеона - в чёрном плаще и со шпагой. - Чтобы координаты родного мира Алекса остались неизвестными?
   "Фу-ты, ну-ты, ножки гнуты - так можно дофантазироваться и до того, что авария и атомная буря тоже были подстроены!" - и Лизетт решительно выбросила из головы упрямо лезущие туда несуразицы и нестыковки. Хоть и проинформировал кто-то доктора Пьера, но... Рановато ещё судить о чём-то и впадать в панику - этому валяющемуся в соседней комнате дикарю Лизетт доверяла. Отчего и почему доверяла - пресловутое женское чутьё упрямо молчало и лишь дружелюбно виляло хвостиком.
   И тут женщину осенило - уж если с кем и стоило посоветоваться да пообщаться доверительно, так это с Клер! Молодая журналистка из "Насьональ Географик" славилась не только своей принадлежностью к знаменитому клану миллиардеров Сосновски - её дед крепко держал в цепких стариковских лапах едва ли не половину нынешних масс-медиа. И не только сногсшибательной внешностью, вполне заслуженно подтверждённой два года назад на конкурсе "Мадемуазель Эскалибур". И даже не тем, что в свои двадцать пять выпускница журфака уже получила Гонкуровскую премию за цикл статей и репортажей о звёздах мирового искусства и тенденциях его развития.
   А тем, что Клер была... штучка. Мало, мало кто о том знал, мгновенно теряя остатки соображения при виде очаровательно улыбающейся блондинки с фигурой полубогини и скромным лазерным бейджиком "Press" у плечика. За шикарным фасадом рассекающей на турбореактивном "Рено" красавицы скрывался холодный и соображающий не хуже криокомпьютера интеллект. Плюс столь необходимое хорошему журналисту и репортёру чутьё. Настырность и жёсткость, вплоть до умения наступить на горло самой себе, но всё-таки докопаться до истины.
   И как ни странно - доброе и нежное сердце. Правда, благоразумно упрятанное за весьма толстющими слоями холодности подобно банковскому сейфу кадмиевой стали.
   Смущённо фыркнув, Лизет не без стыда вспомнила, с какой мстительностью она когда-то разгрохала свою колымагу о борт лакированного спортивного флаера Клер, когда та прямо у неё из-под носа увела очаровательного доцента с кафедры квантовой химии. Как там его звали?.. да и дьябло с ним! Главное, что две едва не поскандалившие девицы удержались от того, чтобы вцепиться с визгом в шевелюры. А взяли на себя труд всмотреться друг в дружку. Словно две встретившиеся в океане акулы, они покружили вокруг, прицениваясь к сопернице - и как изредка оно бывает, негадано-неждано подружились.
   Наверное, они чудесным образом просто нашли каждая в подруге то, чего не хватало самой. Спокойная и рассудительная Лизетт хоть и не проходила по категории учёных "синих чулков", но её рассудительность чудесным образом уравновешивала природную щедрость и открытость яркой, красивой как рождественский подарок, Клер. Хотя и Лизетт тоже отнюдь не жаловалась на экстерьер или свои ножки, но рядом с подругой она считалась всего лишь "милашкой". Но в конце-то концов, нельзя же иметь всё и сразу?..
   Но как представительница масс-медиа и одновременно клана Сосновски, Клер имела доступ к таким секретам, что мама помогай! Хотя никогда и не подтверждала в открытую, что именно она делала для Совета Федераций закрытый профессиональный репортаж об обнаруженной дотошными первопроходцами планете Предтеч, но и не отрицала. Всего лишь как-то раз наедине, просто утвердительно моргнула ресницами, глядя в глаза - и подруге того оказалось достаточно.
   Короче, не успела Лизетт толком осознать что-то, а не то чтобы решиться окончательно, а её ноготок уже вытащил из секретного уголка памяти комма нужный код, и через несколько мгновений заблокированный канал отозвался - для неё доступ был всегда.
   Потрепавшись немного на всякие секретные и не очень девичьи темы, Лизетт усмехнулась и позабавилась втихомолку, глядя на едва скрывающую удивление заспанную мордашку подруги - та никак не могла сообразить, какого же ... и ... её разбудили в такую рань. Прилетела чёрт знает откуда? Хорошо. Спаслась от смерти или чего похуже? Просто чудесно! Но когда Клер услыхала когда-то специально обговоренную, хитро завуалированную просьбу приехать, да и вдогонку совет прихватить с собой своё знаменитое чутьё, то мгновенно подобралась. В глазах даже мелькнул знакомый блеск, как у дедовой гочей, ставшей на след. Она скосила глаза куда-то вбок, что-то прощебетала в сторону, кивнула. А потом со вкусом зевнула.
   - Ой, прости. Короче, завтра я буду в столице, в отеле "Ле ройял Луи", - хех, будто такая представительница "золотой молодёжи", как Клер, могла остановиться где-то ещё. Оно и неплохо бы иной раз, но - ноблесс оближ, как говорится...
  
   Когда в номер сунулась горняшка, Найда осмотрела и обнюхала это размалёванное и вертлявое чудо, на котором из одежды самой заметной деталью был кокетливый кружевной передничек, весьма скептически. Бесцеремонно принюхавшись спереди к смазливой девице под упомянутым предметом туалета по своей неистребимой собачьей привычке, лайка лениво шевельнула хвостом и нехотя, всем видом изображая какое громадное делает одолжение, отодвинулась вбок. А обомлевшая служанка кое-как пришла в себя и принялась наводить порядок в номере.
   Правда, ей пришлось потревожить наконец оставившего миникомп и просто задрыхшего Алекса - уж пройтись нанопылесосом по тахте вместе с ним горничная всё-таки не решилась. Мазнув заинтересованным взглядом по мускулистой фигуре парня и затем мимолётно скользнув им по вдумчиво изучающей последний номер "Физик-Ревью" Лизетт, вышколенная горничная даже не подумала усмехнуться, а уж тем более решиться на что-то большее.
   Пришлось Алексу в ожидании обеда и по причине давно пропущенного завтрака порезвиться с лайкой в длинном гостиничном коридоре, наводя весёлый ужас на постояльцев. Мечущийся мохнатый шар раззадоренно лающей Найды и стремительно ускользающий от него Алекс - зрелище оказалось ещё то. Вообще-то, с животными в "Насьонале" было строго - но вы не поверите, что способны сотворить две купюры по полсотни кредиток достоинством, как по волшебству исчезнувшие в ладонях профессионально-вежливых портье и коридорного!
   - Ну, выспался? - поинтересовалась Лизетт, когда парень кое-как поковырялся в доставленном прямо в номер комплексном обеде, а потом всё-таки решился и съел эту неудобоваримую на его взгляд пищу. - И как погулял ночью?
   Он дёрнул щекой, допивая стакан сока из псевдо-персика, а затем откровенно поморщился и вздохнул.
   - Вкратце. Поговорил по душам с кучей народу. Выиграл в казино "Maison Dolphine" немного тысяч кредиток. Познакомился с замечательными парнями - уличные грабители называются. Один из них, правда, потом окочурился, а остальные сейчас в федеральном госпитале отдыхают. Ну, поскучал полчаса в кутузке, но здешние полицаи оказались с понятием, отпустили. Купил мини-комп, спас от крыс-мутантов двоих хакеров в катакомбах канализации - они в благодарность мне малость что-то там усовершенствовали. Потом пил кофе у толстушки Мари, ну и вернулся сюда. Погонял эту малышку, и баюшки, - в другое время от такого пёстрого вороха произошедших всего за одну ночь новостей впору было бы впасть если не в прострацию, то в изумление точно. Но Лизетт что-то такое примерно и предполагала.
   - Да уж, ты в безвестности и скуке не погрязнешь, - чуть осуждающе ответила она, глядя как Алекс запросто, рукой утёр рот.
   - Для этого салфетка есть, - едко заметила Лизетт. - Тоже мне, Пятница выискался!
   Однако оказалось, что туземец прекрасно знает ту старинную сказку о... как-там-его Крузо. Потому что подхватился, принялся кланяться и извиняться с такими нарочитыми, почёрпнутыми из низкопробных фильмов негритянскими ужимками, при этом беспрестанно повторяя:
   - Да, мастер Робинзон! Извините, масса саиб! - что в конце концов Лизетт не выдержала.
   Она расхохоталась, обозвала Алекса клоуном и бездарным шельмой. Шлёпнула ладонью по в очередной раз почтительно согбенной спине, ибо откровенно валяющий дурака парень уже чуть ли не всерьёз вознамерился пасть в ноги да облобызать господские шлёпки, безбожно орошая их искренними слезами глубочайшего и искреннего раскаяния.
   Пнуть дурачащегося нахала толком не вышло - весело принявшая новую игру Найда с радостным визгом вцепилась в шлёпку мёртвой хваткой. И едва женщина потеряла равновесие, перецепилась через собаку да полетела кубарем на отпылесосенный до молекулярной чистоты палас, как тут же поднялась весёлая кутерьма. То ли показушный сеанс вольной борьбы, то ли просто жизнерадостная возня не поделивших что-то малышей в песочнице - но только-только крепкий парень стал одерживать верх, как лайка с чисто женской непоследовательностью вдруг переметнулась на сторону почти поверженной Лизетт.
   - Измена! - с хохотом завопил атакованный с двух сторон Алекс, когда Найда коварно стала набрасываться огромным и мохнатым пушечным ядром, а Лизетт припомнила свои ещё студенческие уроки джиу-джитсу.
   Однако оказалось, что этот очаровательный туземец не только силён и ловок, но тоже горазд на хитрости - Лизетт мигом вспомнила, как она с самого детства боялась щекотки. И даже сама засмущалась своего истерического хохота, едва не разорвавшего гостиничный номер на кусочки...
   Над нею близко-близко нависли ставшие вдруг серьёзными зелёные глаза, а сама женщина обнаружила себя умело обездвиженной и прижатой к полу. И два сердца быстро-быстро бились, разделённые лишь тонкими слоями ткани.
   Найда мгновенно утихомирилась. Словно сообразила лайка, что бывает затем - и скромно улеглась в сторонке, поглядывая блестящими умными глазами и высунув из пасти длинный, чуть подрагивающий от частого дыхания розовый язык.
   В принципе, прикинула Лизетт, для совершенно здорового и выросшего в неизгаженном мире молодого парня неделя без подружки - это уже солидный срок. Хоть она и готова была уже без особого внутреннего сопротивления капитулировать в этой безвыходной ситуации, но такое развитие отношений как-то не входило в её планы...
   Алекс отпустил руки оказавшейся под ним женщины. Нежно погладил разлохмаченные волосы, заглянул в глаза - казалось, на самое дно души. Никогда и никому он не сказал бы, что там увидел. А посему просто чмокнул в нос - и отпустил Лизетт. Встал, за руку помог ей подняться, упрямо храня молчание. И уже после долгой паузы, когда они оба сидели за столом напротив распахнутой на балкон стены номера да пили столь полюбившийся туземцу кофе и поглядывали на утопающий под полуденным сиянием город, женщина поиграла в пальчиках крохотной чашечкой и просто сказала:
   - Ты хороший парень, Алекс.
   А он столь же просто, без кокетства и жеманничанья, ответил.
   - Спасибо, мадемуазель Лизетт - я тоже горжусь знакомством с вами.
   И не было в том ни хорошего, ни дурного. Всего лишь обмен мнениями двух неплохих молодых людей, прекрасно понимающих - просто, они не созданы друг для друга...
  
   Вообще-то, флаеры не предназначены для полётов с откинутой верхней прозрачной крышкой. Но умница Лизетт недаром называлась учёной дамой - в один миг разобралась с блокировкой и подоткнула датчики. Один найденной в бардачке отвёрткой, а второй магнитиком из игрушечного клоуна, найденного там же. Уж собственную-то машину она знала как облупленную. Да и привыкла, чего уж греха таить - оттого и не хотела покупать новую.
   А внизу давно уже остались позади прелести и восторги панорамы Нового Руана. Равно как и тихие кварталы предместий и широкие ровные квадраты гидропонных полей и ферм. А сейчас под флаером красовался столь милый сердцу Лизетт и родной университетский городок. Выстроенный по старинному образцу, с черепичными, рыжими в лучах заходящего солнца острыми крышами и высящейся в центре невесть уж зачем пристроенной к корпусу криогенщиков колокольней. Но вышло у архитекторов и строителей красиво - отсюда, с высоты, чистенький и уютный городок смотрелся утопающей в зелени игрушкой.
   И даже Алекс, предположив что там куда тише и спокойнее нежели в бешеном и бессонном мегаполисе, признал, что это место ему как-то ближе к сердцу. Правда, несколько разрушил очарование одним мимолётным вопросом:
   - Мадмуазель Лизетт, а сколько кредитов стоит такой... флайер? - и та поразилась, насколько же быстро и разнопланово крутятся мысли в этом на вид вполне разомлевшем от обилия впечатлений туземце.
   Она задумчиво протянула, что подержанный потянет примерно на... но парень решительно отмёл все попытки "всучить утиль".
   - Быстро же ты нахватался, - заметила опомнившаяся Лизетт. Да уж, с такими парнями надо держать ухо востро - и с некоторой мстительностью она показала Алексу на экране подключенного к Сети коммуникатора расценки на популярные модели.
   Однако смышлёный туземец и ухом не повёл. После нескольких попыток он мгновенно разобрался, как учёная девица шастает по вебам, и вот он уже вдумчиво просмотрел характеристики и цены куда более престижных моделей.
   - Что есть "время разворота" и "тяговые характеристики"? - выслушав краткие объяснения и выяснив попутно ещё несколько терминов, он наконец ткнул пальцем в Пежо-спорт - настолько "крутую тачку" по выражению кузена Жана, что купить такую и с треском разбиться на этом едва замаскированном под гражданский флаер истребителе сама Лизетт не решилась бы ни за какие коврижки.
   Скептически хмыкнув на пятизначную сумму, Алекс призадумался, а затем буркнул, что завтра и купит. Надо будет ещё разжиться этими столь почитаемыми в здешнем обществе кредитками - и voila!
   Сама Лизетт отнеслась к настроениям парня куда более скептически - но с другой стороны, если он неплохо растряс на отнюдь не мелкую сумму второразрядное казино, то вполне может оставить в дураках и куда более крупное. Хм-м, а интересно, как этот туземец будет смотреться в строгом смокинге? Наверное, так же, как сама Лизетт в туземном наряде из страусиных перьев... хотя именно такой шаблонной экзотики она, правда, на той планете и не приметила.
   Месье Шарль из магазина готовой одежды на углу отнёсся весьма скептически к затее хорошо одеть куда более плечистого, нежели доходяги из местной учёной братии, Алекса. Но его профессиональное мастерство оказалось задето - и спешно вызванные супруга с племянницей за четверть часа сотворили маленькое чудо.
   Если Лизетт ожидала увидеть скукоженного и откровенно мнущегося в давящих его тряпках папуаса из фильмов, то сейчас она сама не знала - было ли в ней больше разочарования по поводу своей ошибки, или же гордости за представителя оставшейся чёрт знает где варварской планетки.
   Из примерочной, небрежно откинув занавес, вышел чертовски симпатичный парень откровенно спортивно-милитаристского вида. Кровь-с-молоком и всё такое. Больше всего он оказался похож на получившего хорошее воспитание и обкатанного в приличном обществе отпрыска какого-нибудь туземного царька. Смокинг сидел не совсем чтобы как влитой, но и то, лишь благодаря уверенной в себе осанке Алекса и его отнюдь не согнувшимся в рабской покорности плечам.
   - Берегитесь, мадмуазели и их молодые мамаши! - месье Шарль с достоинством принял серебряную кредитную карточку. Сунул её в щель аппарата, снял со счёта нужную сумму, а сам всё-таки не выдержал и по унаследованной от предков пылкости усмехнулся в усы. Тем более, что и Лизетт не сочла нужным щадить свой и без того не тощий банковский счёт - её зелёное с искоркой платье-коктейль да туфельки из облачка неона и лучиков лазеров очень ей шли. Равно как сумочка, новое колье с натуральными изумрудами откуда-то с Сириуса и прочие дамские мелочи, от которых вполне и не понаслышке знакомый с девичьими заморочками Алекс лишь молча и страдальчески воздел глаза к зеркальному потолку.
   И затем, наскоро перекусив кофе со столь обожаемыми Лизетт пирожными-безе в тихой и уютной кондитерской сестёр Шаверни, парочка отправилась обратно. В том смысле, что хотя автопилот флаера и держал курс на Новый Руан, но самые престижные и элитные заведения для желающих потратить свои кровные находились за городом, почти с противоположной стороны. На некотором отдалении от шума и сутолоки мегаполиса - словно большие деньги немного дистанцировали себя от простых смертных...
   Программу варьете в Мулен-Руже, куда смеха и любопытства ради затащила Алекса коварная Лизетт, парень пронаблюдал хотя и со вполне понятным оживлением, но в общем-то довольно бесстрастно. Как приметила его спутница, два-три быстрых взгляда искоса, и этот всё больше и больше нравящийся ей туземец мгновенно перенял добротную, солидную манеру поведения двух почтенных джентльменов да отставного космофлотовского генерала.
   "Приспособляемость просто поразительная" - отметила женщина, втихомолку лихорадочно ворочая информационными потоками в миникомпе. Поскольку в отличие от своего спутника, шампанское с икрой и маринованные маслята на столике её интересовали куда больше нежели мелькающие почти перед носом ножки полуобнажённых (или полуодетых?) красоток, то Лизетт с достойным подражания хладнокровием рылась в ночных новостях. И даже, к своей тайной и законной гордости, вычислила лейтенанта Миронофф.
   Тот помялся, разрываясь между долгом не выдавать служебные тайны и вполне понятным уважением к учёной и весьма недурной на внешность мадмуазель Лизетт. Но всё-таки с кислой миной сообщил, что к чему. И даже намекнул мгновенно похолодевшей от такого сообщения женщине, что дело к себе забрало Бюро...
   Вот тут стоп. То есть - совсем стоп. Ибо о Бюро говорили либо втихомолку, с оглядкой да благоговейным придыханием, либо молчали упрямо и напрочь - причём последнее куда чаще. Ибо некогда созданная двумя отставными полковниками и одним лауреатом Нобелевской премии секретная служба оказалась одной из самых эффективных, грозных и уважаемых контор, когда-либо существовавших в истории человеческой цивилизации. И отключившаяся в конце концов от комма Лизетт с грустью подумала под развесёлое трам-пам-пам извечного оффенбаховского канкана, что её предчувствия, похоже, не обманули. Если кто попадал в поле зрения и невидимые, но цепкие лапки Бюро, то никто заранее не знал, мадам и месье - к добру то или к худу.
   Но что это напрочь - уж будьте покойны...
   Каблучки Лизетт задорно цокали, высекая искорки из литых гранитных плит мостовой - уж здешние воротилы не поскупились, даже тротуары заказав вовсе не из суперпластика или быстротвердеющего бетона. В голове женщины немного шумело после шампанского, рюмочки коньяка и нескольких танцев в обнимку с диковинным кавалером, на которого откровенно и с неприкрытой завистью пялились все дамы и их спутники. А сама она висела на локте своего телохранителя, вовсю ухохатываясь добродушно-витиеватому туземному юмору и тамошним, рассказываемым Алексом анекдотам. Вечер явно удался, даже если в казино и проиграться вдрызг...
   - Слушай, твоя бабка Клаудия просто прелесть! - Лизетт кое-как отдышалась, даже похлопала себя по разболевшимся от смеха щекам. Не выдержала, прыснула опять. Затем кое-как успокоилась.
   - Если бабуля член вашего совета старейшин, то ты... - она на миг призадумалась, а затем и присмотрелась к Алексу. - Ну, вроде как наследный принц - а что, похож! Повадки, порода, то да сё.
   Её откровенно несло. Уж пошалить вволю все мы любим иногда - тем более, что Лизетт чётко чувствовала, что с Алексом проходят всякие шуточки. Уж этот-то парень грань возможного ощущает чётко. И оттого она его совершенно не боялась. Берс, кстати, такой же... надёжный, что ли...
   При воспоминании о белокуром гиганте Лизетт немного взгрустнула. Посерьёзнела, цокая по граниту шпильками и оперевшись на плечо друга. Вот уж - никогда не знаешь, где найдёшь и где потеряешь... и тут Алекс удивил её ещё раз.
   - Это биржа? - женщина опомнилась от своих сладких и немного печальных воспоминаний и огляделась.
   Их ноги описали в пути некую лихую загогулину, вышли немного из квартала увеселительных заведений, и теперь стояли перед широким как ворота космопорта крыльцом крупнейшей на Эскалибуре фондовой биржи. Мурашки бежали по спине от одного только осознания - какие деньжищи крутятся в этом блестяще-чёрном, уходящем в почти совсем потемневшее небо здании.
   - Пойдём отсюда, - потянула было своего спутника Лизетт.
   Однако Алекс, видимо, что-то прослышал насчёт здешних нравов. Ибо пока Лизетт отходила в кресле под кондишеном от несусветной высоты своих шпилек и горячего биения сердца - уж полтонны алкоголя да фламенко с красивым до одурения парнем это не шутка - оставивший её на время туземец с ходу сунулся в операционный зал.
   Видимо, о чём-то столковался с рыжим и вертлявым биржевым маклером, потому что они тут же удалились в одну из застеклённых кабинок с терминалами. Как и что делал Алекс, долго приглядываясь к строкам плывущих индексов и столбцам летящих с половины галактики новостей, так и осталось непонятым. Но втихомолку прикурившая длинную и тонкую дамскую сигаретку с разрешённым даже детям слабеньким психоделиком Лизетт чуть прищурилась сквозь витиеватую струйку дыма - маклер, которому она не доверила бы даже вынести на помойку дохлую крысу, определённо стал слушать всё более частых и уверенных указаний своего нанимателя.
   И через пару часов, когда немного взмокший и уставший Алекс вернулся, по его чуть лихорадочному блеску глаз Лизетт догадалась - на биржево-банковской системе Эскалибура можно ставить крест. Если туземец притащит сюда десяток своих друзей, то эта банда запросто может скупить тут всё и вся. Но как? Везение? Угу - эти сказки кошке дохлой расскажите, которою бородавки лечат...
   - И как? - деловито осведомилась она, когда водворилась на свои шпильки, а обнюхавший её и деликатно промолчавший Алекс вывел мадмуазель из сутолоки огромного и шумного здания.
   "Хоть бы извинился, нахал, что заставил даму скучать... да нет, ему это просто в голову не придёт. Для нас эмансипация всего лишь игра - а для этого туземца истина"
   - А вот теперь можно и всерьёз взяться за казино, - примерно такого ответа Лизетт и ожидала.
   А посему безропотно забралась в лаково-чёрный и шикарный наёмный роллс, подлетевший и упавший к её ногам после мимолётного повелительного жеста уже весьма уверенно ощущающего себя здесь своим Алекса. Даже беззаботно отведала шампанского, а затем, развалившись на широком кожаном сиденье, позволила своему спутнику остатками запросто вымыть себе запылившиеся в грязноватой тесноте биржи ноги.
   "Странно - ни малейших комплексов" - если бы Лизетт хотя бы заикнулась о такой просьбе кузену или кому-нибудь из прежних приятелей, на неё в лучшем случае посмотрели бы как на чудачку. Нет, Жан всё-таки, пожалуй, ради хохмы или показухи всё-таки решился бы - но этот... просто оказал помощь другу. Словно нечто само собой разумеющееся.
   "Даже неудобно - а если бы ему в голову взбрела блажь намекнуть мне о том же?" - Лизетт посмотрела в глаза сидящего напротив Алекса, который с некоторой долей брезгливости принюхивался к своим, по его мнению, испачканным спиртным ладоням.
   - Больше не надо - у нас так, вообще-то, не принято, - заметила она на всякий случай, хотя ни мига не сомневалась - туземец прекрасно понял ситуацию.
  
   Ползущий из души холодок уже давно завладел сердцем и выполз наружу, одарив спину чуть слышно шелестящим сонмом ледяных иголочек. Даже конечности оказались словно в надетых на кисти студёных перчатках, что отшибли напрочь всякую чувствительность и взамен придали пальцам послушную, сухую беглость. И словно два самостоятельно живущих зверька, руки Лизетт сами собой развернули перед глазами карты.
   Третий час ночи. Давно уже спят многие и многие люди, подчиняясь невидимому ритму природы. Однако здесь, в самом дорогом и престижном казино планеты Эскалибур, развернулось незримое, напряжённое и драматическое сражение. За высеченным из порфировых глыб роскошным главным столом, за которым почитали за честь играть президенты и миллионеры, нынче вновь сошлись в невидимой схватке две исполинские силы. Стерео-покер, гениальное изобретение давно сгинувшего в истории безвестного крупье из Новой Англии, в эту ночь таинственным образом объединил собою четверых людей.
   Пожилой полковник с чётко обведёнными, словно высеченными из живого гранита чертами лица, в форменном и чуть сдвинутом набок чёрном берете. Пара Лизетт-Алекс. И бледный до меловой белизны, но всё же держащийся с достоинством крупье.
   Меж ними в высеченных в радужном чёрном камне клетках и зонах уже давно не осталось игорных фишек достоинством менее чем в тысячу кредитов - и от одной только прикидки Лизетт, на сколько же потянет эта разноцветная груда, из души вновь вылез даже не холодок, а невообразимое чёрт-те что.
   За соседними столами уже давно прекратилась всякая игра - завидев на главном столе целые пригоршни и столбики полыхающих тревожным оранжевым светом миллионок, завсегдатаи и случайные гости предпочли развлечение куда более щекочущее нервы, нежели собственное участие по мелочам. А потому вокруг главного стола мгновенно сориентировавшееся казино выставило лёгкие переносные столики и кресла, предложив своим кормильцам редкое и неслыханное развлечение - наблюдать за Большой Игрой.
   - Беру две, - сами собой бесстрастно и чуть даже скучающим голосом произнесли давно и напрочь заиндевевшие губы Лизетт.
   Однако не успел крупье, по желанию игроков занявший четвёртое место, повиноваться и сдать женщине две карты, как Алекс стремительно и неуловимо прянул вперёд. Его ладонь хлопнула по руке мужчины, а неразлучный кинжал в другой ловко располосовал рукав форменного, розово-персикового цвета смокинга.
   Что-то протестующе звякнуло, когда блеснувший клинок напрочь отрезал рукав, в сторону вместе с лоскутами отлетели какие-то пружинки, стерженьки и проводки датчиков. А потом на пол полетели карты. Лёгкими свидетельствами нечистоплотности заведения они выпорхнули, кружась в воздухе и мельтеша рисунком.
   Обнажив обе руки крупье до локтей и застраховавшись от жульничества хотя бы с этой стороны, Алекс поощрительно кивнул огорошенному крупье.
   - Вы не забыли? Мадмуазель потребовала две карты.
   Затем он перегнулся в другую сторону, где рядом с ним сидел с любопытством наблюдающий эту сцену полковник.
   - Позвольте, - он с хрустом выдернул из-под поверхности стола тонкий, в палец толщиной, кабель.
   Рубанул его коротким движением, отчего на срезе тревожно и недоумённо замигали огоньки световодов. В принципе, никто и не ожидал от заведения безупречного поведения - все уже давно привыкли к тому факту, что в денежных и политических вопросах о порядочности нынче и слыхом не слыхивали - а потому попросту махнули рукой.
   - Продолжаем, - кивнул Алекс, пряча кинжал и не обращая внимания на аплодисменты и восторженные приветствия окружающих.
   Привыкшие к тому, что казино неспешно и со вкусом облегчает их карманы на отнюдь не мелкие суммы, они нынче со злорадным удовольствием следили - и жаждали реванша, хоть бы и не своего. Что такое пара неизвестных, сумевших, а главное осмелившихся бросить вызов бездушной исполинской машине игорного бизнеса, они представляли себе вполне чётко. И даже давно делали ставки на результаты промежуточных туров и сетов игры.
   - Ставлю пятьсот, что учёная мадмуазель и её друг обчистят сегодня кассу заведения, - донёсся ещё чей-то излишне возбуждённый голос, когда крупье с убитым видом, лопаткой, подвинул к равнодушно постукивающему по камню маникюру Лизетт две пластиковые картонки, с рубашки которых двуликий Янус хитро скалился в обе стороны.
   - Ставлю тысячу, что казино сумеет организовать подлянку и таки возьмёт реванш! - дребезжащий тенорок пожилого месье в кофейного цвета пиджаке взвился, когда полковник пыхнул сигарой а затем, утопив её в рюмке, решился сбросить одну карту.
   Алекс, как обычно, не отрывал свои доставшиеся ему карты от поверхности стола. Лишь коснулся их кончиками пальцев, засвидетельтвовав и подтвердив получение. Немного непривычные масти и достоинства поначалу немного смущали - но в конце концов, новая игра, новая обстановка. Дома ни молодёжь, ни старики тоже не чурались всяких азартных развлечений - с той лишь разницей, что игра никогда не шла на что-то материальное или очень дороге. На очередь дежурить, на поцелуй и благосклонность проигравшейся красотки, на диковинные камешки или раковины.
   Но здесь... поневоле всплывало в памяти старое сравнение с видимой вершиной исполинского айсберга. И сидящая за переливающимся чёрным и радужным сооружением четвёрка как раз и оказывалась той самой, только и доступной взгляду макушкой. Где-то за боковой стеной, переливающейся тусклым зеркалом фальшивого великолепия, обливалась холодным потом дирекция заведения в попытках если не выскользнуть, то хотя бы отчасти спасти свои деньги и престиж - ибо не так уж и много в Галактике игорных заведений, щеголяющих неброской табличкой, с извещающей одних и повергающей в философские размышления других надписью, что ни верхней границы ставок, ни временных ограничений здесь попросту не существует...
   Когда груда фишек перед странной парочкой выросла до прямо-таки неприличных размеров, Лизетт одним взмахом ресниц осведомилась у своего партнёра и напарника, после чего объявила "небольшой перерыв" и в сопровождении двух накачанных охранниц с достоинством удалилась в сторону дамской уборной. А проворные и зябко подрагивающие девицы в весьма скудной одежде с кокетливыми меховыми шариками-хвостикам над попками тут же быстро принялись сортировать и обменивать фишки - и в результате груда тех изрядно уменьшилась, теперь став состоять наполовину из навевающих вполне понятное уважение фишек матово-чёрного, бездонного цвета с буковкой U - unlimited.
   То есть неограниченные, и истинная стоимость фишек надписывалась на нижней стороне. Таковой факт в истории казино наблюдался всего дважды. Первый раз, когда король трансуранового бизнеса на радостях пустился во все тяжкие после скоропостижной и весьма подозрительной смерти своего главного конкурента. А второй, когда киношники из Канал-один Насьональ снимали здесь сцены из девяносто шестой серии похождений бравого британского суперагента 007...
   - Господин полковник, а как вышло, что вы рискуете своим небогатым офицерским жалованьем?
   Тот пожал плечами. Отхлебнул чуть из высокого бокала со светло-зелёным искристым напитком, хмыкнул.
   - В своей бригаде я слыву везунчиком. Потому каждый отпуск первым делом сажусь за игорный стол, чтобы потом на выигрыш помочь искалеченным парням. Мне тут вся бригада скинулась на первоначальные ставки...
   Алекс повёл плечами, потянулся и откинулся на жалобно качнувшуюся под его весом спинку кресла. Он с сомнением посмотрел на куда более скудную добычу полковника слева от себя, и понимающе улыбнулся. Офицеру сегодня чертовски везло - как никогда. Но сравняться с самоуверенным и спокойным туземцем тот не смел даже и мечтать. И Алекс со вполне понятной щедростью человека, не питающего особого пиетита перед деньгами, повертел в пальцах одну из своих чёрных фишек - а затем неожиданно для всех положил её перед ним. Прямо на резервный сектор.
   - Хотите сыграть действительно по-крупному, колонель? И давайте договоримся - вы мне ничего не должны.
   Полковник со вполне понятной осторожностью посмотрел на свалившееся на него богатство. Поднял с поверхности стола, мельком взглянул на обозначенную на нижней стороне сумму, перекинул из угла в другой уголок губ только что раскуренную сигару. Сомнения его вполне можно было понять - всё же не мальчик. Но цифра на донышке фишки и впрямь стояла такая, что заставила бы философски призадуматься даже и исповедующих нищенский образ жизни монахов-францисканцев.
   - Отчего такая щедрость, месье? - всё же он не удержался от вопроса.
   Алекс улыбнулся. Искренне, открыто - как он только и умел. И в его голосе самый подозрительный и недоверчивый знаток человеческих душ не усмотрел бы издёвки или попытки подкупа.
   - Да мне всё равно не нужны эти миллионы кредитов... куплю себе хороший флаер, покатаюсь. Разобью с треском как надоест, да отправлюсь домой.
   - Сумасшедший или сын миллиардера? - с чисто военной непосредственностью поинтересовался полковник.
   Парень хохотнул. С довольным жизнью видом он легонько шлёпнул по попке неосторожно подставившуюся девицу с меховым хвостиком. Тут же загладил свою шалость скользнувшей в её легкомысленный вырез декольте последней из оставшихся тысячекредитовых фишек.
   - Не кипятись, малышка, - и вернулся взглядом к собеседнику. - Ни то, ни другое. Я из не входящего в Федерацию далёкого мира - здешние деньги мне дома ни к чему. Да и... иная система ценностей. Дружба и честность у нас куда выше ценятся - да вы и сами, похоже, из таких же.
   Полковник задумчиво покивал, некстати вспомнив своего старого друга, ещё лёт-капитаном подорвавшегося на магнитной мине и оттого прикованного нынче к инвалидной тележке. Повозил пальцем по столу угольно-чёрную фишку, с лёгким шуршанием ездящую по камню - и вдруг осознал, что за такие деньжищи к старине Жаку, да и к другим однополчанам, можно пригласить самых лучших эскулапов да поднять парней на ноги. Биопротезы нынче хоть и не диковинка, но ох как дороги...
   - Ещё и семьям-вдовам удастся помочь... - он выдохнул клуб ароматного дыма, и решительно кивнул. - Спасибо - от всех нас. Так что, месье, разорим сегодня это заведение?
   Мужчины привстали и обменялись крепким мужским рукопожатием. Что ж, с таким прикрытием можно и впрямь попытаться - лишь бы руководство и служба безопасности казино от отчаяния не решились на крайние меры. Потому полковник щелчком ногтя по скуле активизировал имплантированное переговорное устройство.
   - Рене, Люсинда - штурмовой взвод ко мне. В полной боевой. Есть шанс действительно крупно помочь нашим... отлично, жду. Отбой.
   Алекс одобрительно кивнул и тут же озабоченно покосился в ту сторону куда удалилась Лизетт. Но та уже возвращалась обратно к столу, весело помахивая сумочкой и с виду вполне жизнерадостная.
   - Что я пропустила? - с милой непосредственностью поинтересовалась она, утонув в подобострастно подвинутое ей кресло.
   Ухмыльнувшись, Алекс и на её сектора подвинул одну из своих бездонных фишек. Что это означало, равно как и тот факт, что даритель не выдвинул каких-либо условий, Лизетт сообразила быстро. Стрельнула глазами на такую же одинокую чёрную фишку полковника, и глаза её расширились в понимании.
   - Скажем так - для оживления игры и большей масштабности, - против такой обтекаемой формулировки Алекса не возразил никто.
  
   Шесть утра. Алекс оторвал от отливающей радужной чернотой поверхности стола усталый взгляд. Всё труднее и труднее давалось ему прислушиваться к тихому шороху плавающих перед взором карт и понимать, что же он означает. Признаки сливались и перепутывались, наплывая и наслаиваясь друг с другом. Вроде бы дева чаш что-то шепнула дракону звёзд... это могло означать не только третьего рыцаря к уже имеющимся двум суровым воинам с кубком и звездой в руках. Это ещё могло означать, что вот то кокетливое хихиканье алой двойки со своим принцем, донёсшееся из дальнего угла, переворачивает всё с ног на голову. Ведь сегодня четверг? Ах нет, уже пятница... да, для кого-то нынче будет воистину чёрный день.
   - Одну, - от звуков этого спокойного и безразличного голоса старушенция в бриллиантовом колье справа впилась себе в руку великолепными биопротезами зубов, стараясь заглушить стон восторга и ужаса - ибо погладив рубашку полученной, но по-прежнему так и не поднятой карты, Алекс решительно указал рукой в игровой сектор.
   - Ставлю всё, кроме... - он выбрал из груды чёрных фишек одинокую миллионку и подвинул её к себе. Зажал в кулаке махонький и ничтожный по сравнению с имеющейся на столе суммой кругляшок, и откинулся на спинку кресла.
   Полковник пожевал в уголке рта давно потухшую сигару. Затем внимательно, словно видал впервые, осмотрел доставшийся ему расклад. Если бы Алекс умел чувствовать мысли, как иногда перед сильной грозой могла делать бабка Клаудиа, то он возможно, посочувствовал бы пожилому воину. А возможно, и нет. Ибо едва тот окинул потеплевшим взглядом свои три чёрных фишки, покачал головой и отказался от игры, как Лизетт со свойственным лишь француженкам легкомыслием поступила так же, как и её партнёр - оставив себе одну фишку достоинством в миллион кредитов, всё остальное подвинула вперёд.
   Крупье (уже не тот, что был вначале, но тоже с оторванными рукавами и даже без смокинга) вздохнул. Посчитал что-то на калькуляторе, хмыкнул.
   - Если вы берёте банк, месье, то казино переходит в ваши руки...
   Пожав плечами, Алекс поинтересовался у Лизетт:
   - Оно нам нужно, мадмуазель?
   Та осмотрелась вокруг почти хозяйским взглядом и тоже пожала плечиками.
   - В хозяйстве пригодилось бы, в принципе. Но если не выгорит, плакать не стану. Идём ва-банк, Алекс?
   Парень кивнул. По правде говоря, игра уже почти надоела ему. Потому он отпил из бокала оказавшегося на удивление вкусного золотистого сока и как-то буднично заметил:
   - Казино хотело отыграться, и я дал ему этот шанс. Так или иначе, последний круг игры.
   Крупье пошептался со своим коммуникатором. Что-то вроде того, что если казино и перейдёт в другие руки, служащие и управляющий в принципе ничего не теряют. А затем, мелко и еле заметно перекрестившись, он поставил в игровой сектор маленький флажок, на котором так красиво зелёным и синим переливалась эмблема заведения.
   - Ставим все имеющиеся в наличии активы. В общем, принимаем вашу ставку.
   Поскольку у оставшихся игроков ни фишек, ни денег, ни резервов не оставалось, пришлось открываться.
   Едва слышная поступь Судьбы незримым, но весьма ощутимым грохотом сотрясла мироздание.
   Первый шаг - и перевернувшие карту пальцы Алекса впервые явили взглядам, освещению и жадным бусинкам подсматривающих миникамер Дракона Звёзд. Сама по себе весьма сильная карта.
   Выдох.
   Второй шаг - и Дева Чаш кокетливо подмигнула своему хозяину с прямоугольного листа дорогого пластика. В паре с Драконом, да в пятницу - это уже не кое-что.
   Вдох.
   Шаг третий и четвёртый - два Воина с наслаждением расправили плечи, дерзко поглядывая на окружающих. И их Чаша и Звезда на миг вспыхнули маленькими огоньками. Крепкая парочка, особенно под Драконом и Девой.
   Не вдох и не выдох, но сплошное смятение чувств произошли вокруг, когда Алекс коснулся рукой последней, только что полученной карты.
   Последний шаг, отдающийся во всём теле громовыми ударами сердца...
   - Шут! - не удержался полковник, хлопнув кулаком в ладонь и не будучи в силах сдержать изумления, круто замешанного на восторге.
   В самом деле, Шут подходил и к Воинам, и к Деве с Драконом, невероятным образом объединяя всю маленькую пятёрку в крепкий и почти непобедимый отряд. Рассчитывать на такое двойное везение даже не приходилось - такой вариант был настолько редок, что... да сами понимать должны.
   Однако, крупье изобразил на осунувшемся до бледности лице более похожую на хищный оскал улыбку.
   - Три принца! - и предъявил из своих карт до неприличия смазливых молодцов - Чаша, Меч и Звезда. И пару боязливо жмущихся друг к другу девяток.
   Голоса зрителей вокруг уже больше походили на стоны умирающих, потому что это тоже оказывалась почти непрошибаемая комбинация. И даже чуть сильнее, чем у вдумчиво рассматривающего их физиономии Алекса.
   Сидящая вроде как на отшибе Лизетт улыбнулась - а вот я сейчас вас! Верно говорили древние берберы про ту последнюю соломинку, что ломит спину верблюду, верно! Или про ту каплю, что наконец переполняет чашу... она медленно, с трудом осознавая сквозь туман свои холодные и ничуть не дрожащие руки, предъявила на чёрной поверхности камня свои скромные силы.
   Двойка и Принц Огня это так... скорее основа для будущей комбинации. Остальные две карты - тоже. Но сиротливая Двойка Звёзд, идеально подходящая к своей алой коллеге...
   - Банк наш, - терпеливо и чуть хрипловато объявила она и ткнула наманикюренным ноготком в записи в клетках. - Я под двойным риском.
   И в самом деле, в соответствующей графе таблицы бело-фиолетовым маркером виднелись две чёрточки - признак, что Лизетт умудрилась где-то в лихой круговерти игры удвоить "вес" своих карт.
   От восторженных воплей едва не рухнула роскошная люстра настоящего хрусталя, брызжущая во все стороны бешенством бриллиантовых огней. А большое зеркало у боковой стены за фонтаном с золотыми рыбками заныло глубоким нутряным звуком.
   Победа - и ещё какая!
   - Поздравляю, - с чувством произнёс бледный от волнения и усталости полковник, и Алекс едва нашёл в своей руке сил противостоять словно стальному пожатию его десницы. - Это была действительно Большая Игра...
   Лизетт хохотала, как сумасшедшая, когда двое унылых и слегка испуганных клерков принесли из сейфа учредительные документы казино и она принялась их подписывать под бдительным оком пары юристов и дюжины камер словно нюхом чующих сенсацию репортёров. Никаких электронных карточек и сканеров - всё личной подписью да старинным чернильным Паркером, как и положено в солидном и уважающем себя заведении. И когда она под злорадно-восторженные вопли беснующейся от восторга толпы оставила последнюю завитушку на бело-голубой бумаге, вокруг захлопали пробки шампанского.
   Выяснив, что элегантно-седеющий крупье, который пытался спасти положение под конец игры, и есть управляющий, женщина предложила ему бокал. А также заверила его, что смены ни руководства, ни коллектива не будет. Порядки прежние, так что пусть принимает дела у самого себя.
   Этот мужчина умел проигрывать - ведь он был одним из крупнейших пайщиков-акционеров. А посему его лёгкий поклон оказался весьма изыскан, невзирая на усталость, напряжение и безжалостно откромсанные Алексом рукава.
   Возможно, всё прошло бы куда менее гладко и не обошлось без эксцессов, однако во всех дверях неброско но убедительно маячили десантники полковника - в своих отливающих ртутью боевых комбинезонах и с внушающими уважения стволами. Пока что в кобуре... но тут ветреная госпожа Фортуна вновь капризно усмехнулась. И продемонстрировала кое-кому свою безукоризненную попку.
   - Тише! - что-то услышавший по своей связи полковник для вящей убедительности поднял вверх руку и указал на большую плоскость голографического проектора. - Включите на канал Насьональ-один, там что-то экстренное...
   Прошёл миг-другой, пока кое-как улеглись возбуждение и ажиотаж, а затем в уши и сознание ворвалась подавленная скороговорка репортёра.
   - ...гостиница "Le royal Louis" захвачена террористами, предположительно из ультралевой группировки действия...
  
   "НЕТ-НЕт-нет! Не может такого БЫТЬ-БЫть-быть!" - мысль билась в голове Лизетт бешеной бабочкой, изо всех сил пытаясь расшибить себя безумными ударами. - "Как же ТАК-так? Ведь там же Клер... Клер... Клер..."
  
   * * *
  
   - Успокойтесь пожалуйста, доктор Ив - ведь в тот раз всё закончилось благополучно? Вот так, очень хорошо... а теперь, попробуйте рассказать - чем бы вы объяснили столь необычные, и даже чуть ли не феноменальные способности?
   - Да я спрашивала потом у него прямо.
   - Вот как, мадмуазель? Очень интересно - а то наши аналитики уже чуть ли не в открытую твердят о самой что ни на есть неприкрытой мистике.
   - Он ответил примерно так... вы здесь торопитесь жить. В вечной и безумной гонке успеть как можно больше - но оттого-то самое главное проходит мимо вас. Вроде как мы попросту не успеваем присмотреться к окружающему, заметить и обдумать... даже принять или не принять сердцем. А на их родине темп жизни куда медленнее. Ведь каждый звук и каждое событие исполнены особого, сокрытого смысла - и очень важно знать его. Просто необходимо ощущать своё участие в этом мире - и отражение мира в себе. Познай эти незримые взаимосвязи, и пойми, что ты часть целого. И тогда от тебя не будет тайн... в общем, не дословно - но смысл именно такой.
   - ........................очень, очень интересно, мадмуазель Лизетт........................
  
   * * *
  
   Огромное солнце вставало за серо-зеленоватым морем замершего в утренней неподвижности моря лесных крон. Величаво и почти незаметно, оно всё же наконец явило миру свой блистательный лик. И в тот момент, когда это обыденное и в то же время захватывающее зрелище завершилось - светило наконец оторвалось от горизонта - крепко сбитый седовласый мужчина, сидящий в вынесенном на просторную терассу кожаном кресле, негромко и печально вздохнул.
   - Сколько раз наблюдаю - а всё не могу налюбоваться, - с этими словами он оторвал от горизонта взгляд ясных стариковских глаз и повернулся к собеседнику.
   Этот величавый и властный человек в расстёгнутой на крепкой груди клетчатой рубахе и нарочито простых брюках из баснословно дорогого хлопка был никем иным, как миллиардером и владельцем многих концернов месье Сосновски. В молодости известный репортёр, гонявшийся по всей известной Галактике за свежими и горячими фактами и после одного случая соизволивший наконец осесть на родине. Злые языки поговаривали, что на лечение после той катастрофы он потратил едва не всё сколоченное к тому времени состояние. Но пайщики и акционеры Нью-Франс Пресс Насьональ вздохнули с облегчением, когда основатель издательского концерна принялся лично вести дела своею железной рукой.
   Однако, обладающий ныне гигантской властью человек пребывал в невесёлом и весьма философском раздумьи - в далёком Новом Руане его любимая внучка Клер оказалась в лапах захвативших гостиницу террористов. И что-то не наблюдалось в пределах досягаемого (а пределы те были настолько широки, что частенько и вовсе не наблюдались) силы или способа спасти девчонку.
   Сидящий по ту сторону столика из натурального дерева пошевелился. Клод Сент-Ив, про которого мало кто знал, что именно на его заводах делается большая часть тяжёлого вооружения по заказам космофлота, тоже пребывал в тягостных сомнениях. Ведь террористы прихватили с собой переносной нуль-телепортатор. Мерзопакостная штука, между прочим! В отличие от стационарных порталов, обслуживающих столицы населённых миров, это повсеместно запрещённое изделие имело встроенный генератор энергии.
   Но самое неприятное заключалось в том, что после срабатывания пространственно-временное поле схлопывалось, оставляя на этой стороне неконтролируемый всплеск энергии. Как на редкость единодушно и кисло сообщили эксперты, "десять-пятнадцать килотонн в старинном тротиловом эквиваленте". И это в центре мегаполиса, мадам и месье!
   Короче, захватившие гостиницу террористы в любой момент могли безнаказанно улизнуть, напоследок чертовски громко хлопнув дверью. И никто - даже таинственное и всесильное Бюро - не мог с этим ничего поделать. Стандартные варианты вроде штурма или обработки гипнолучами давали практически нулевые шансы...
   Несмотря на утро и насквозь неофициальную обстановку на террассе загородной виллы своего старого друга, Клод Сент-Ив был в строгом и чуть старомодном чопорном костюме. Он меланхолично поиграл бокалом в руке, любуясь сыпанувшими с прихотливых хрустальных граней огненными искрами. И лишь те кто знал его плохо, подумали бы, что пожилой месье и в самом деле занят лишь приятным времяпровождением.
   - Так что мы ответим тому полковнику из Бюро по поводу предложения моей внучки?
   А ничуть не утратившая соображения от горестного известия Лизетт с горя выдала такое предложение, от которого едва не наложили в штаны в объединённом штабе окружившей злополучную гостиницу оравы полицейских и специальных сил. Да вот вам головорез, который непостижимым образом знает всё и вся - найдите только способ забросить его в Ройял Луи!
   Речь шла, как наверняка кое-кто уже догадался, о бледном после бессонной ночи Алексе. Что самое интересное, полковник, его недавний коллега по игорному столу, после короткого раздумья поддержал идею, заявив: она настолько безумна - что может и сработать...
  
   - Нет, это всё ерунда, - Алекс поморщился - предложенные планы вроде проникнуть в гостиницу через подвалы или коммуникационные системы, по его собственным ощущениям, не годились никуда.
   Офицер штурмовой группы покивал головой.
   - Да понимаю я - но ничего лучшего в нашем распоряжении пока нет... - он оторвал профессионально-невыразительный взгляд от спроецированных прямо на стену чертежей и перевёл его на туземца. - А что, есть ещё идеи?
   Алекс улыбнулся, закончив просматривать досье на выясненных членов террористической группы - уж сканирование со специальных спутников и передвижных установок да идентификацию "кто" местные блюстители правопорядка провели быстро. И надо признать, на совесть. По правде говоря, меньше всего он представлял себя в роли головореза на службе у правительства - и ещё меньше "спасителем нации". Но идея у него и впрямь одна появилась - настолько же безумная, насколько по здравому размышлению вполне разумная, осенившая Лизетт мысль.
   - Да, майор. Если не ошибаюсь, у вас служат и женщины? Четверть часа вам - притащить сюда двух ваших самых смазливых головорезок. И вырядить их как дорогих и шикарных шлюх... - эти слова он бросил офицеру уже на бегу, вылезая из душноватого салона штабного флаера.
  
   Реми Кузангу служил в "Красных Бригадах" уже второй десяток лет. Случалось и круизные межзвёздные лайнеры подрывать, и даже в крупных городах Федерации шороху наводить. Один раз тюремной отсидки отведал - но нанятые за сумасшедшие деньги адвокатские крючкотворы сумели-таки свернуть дело "за недоказанностью улик". Короче говоря, послужной список более чем приличный - и уважением среди своих камрадов Реми пользовался преизрядным. Потому его и включили в группу, осуществлявшую нынче столь коварный план в столице Эскалибура.
   Но никогда - вы слышите - ещё никогда и никто не смел называть его черножопой обезьяной! А меж тем, крепко подгулявший сынок какого-то туземного царька именно так его обругал. Даже не обругал - просто назвал, цинично и равнодушно роняя слова. И где-то в глубине души потихоньку закипающего Реми шевельнулась злость. Хотя, официально расовые предрассудки нынче и считались несусветной дуростью - но какой-то богатенький дуралей таки сумел задеть в душе глубоко сокрытую струнку.
   - Ты, харя немытая - заткнись там и посади мою тачку! - на экране крохотной диспетчерской, ведавшей небольшой посадочной площадкой флаеров на крыше захваченной гостиницы, какой-то расфуфыренный обуржуазившийся туземец беззастенчиво лапал двух хихикающих потаскух в шикарном салоне роскошного наёмного роллса.
   - У моего па больше миллионов, чем волос на твоей черномазой дурной башке! Прекрати нести ахинею и давай посадку, - разгулявшийся богатенький сынок откупорил шампанское, едва не попав пробкой в объектив и даже слегка забрызгав его. - Иначе пожалуюсь управляющему, и тебя в два счёта вышвырнут на улицу - ты, бритая обезьяна!
   Похоже, парень разгулялся так, что даже не слышал прогоняемых по всем каналам сводок последних новостей. "Наглый, мерзкий типчик" - Реми сдерживался уже с трудом. От ярости он едва не сорвал с себя для маскировки напяленную униформу валяющегося под столом буржуйского холуя. И тут в наушнике щёлкнуло, раздался насмешливый голос командира группы.
   - Что, достал тебя этот красавчик? - невидимая отсюда Лакшми Познер хохотнула. - Мы пробили его по сети - и впрямь сынок мультимиллионера. Давай ему посадку - пусть блюсты и впрямь думают, будто мы выдвинем требования и согласимся на выкуп. Надо ещё чуть потянуть время - у парней не ладится с установкой. Канал нуль-перехода гуляет... а с придурком тем можешь потом не церемониться - никому не позволено безнаказанно оскорблять наших товарищей по борьбе!
   Если бы Реми Кузангу взял на себя труд немного подумать - он ни за что бы не поверил, чтобы такого воздушного нарушителя служба безопасности не завернула бы ещё на подлёте. Нет, не всё ещё в этом мире решают деньги и власть - достаточно ещё на местах профессионалов, работающих не только за деньги, но и на совесть. Но оскорблённый до глубины души негр оказался настолько заведён... о-о, только одно могло хоть как-то остудить этот пылающий в груди пожар.
   Воткнуть виброклинок в солнечное сплетение этого белого маменькиного сынка, рывком провернуть немного, наблюдая, как будет в ужасе сереть и потеть смазливое лицо. Насладиться немного этими сладкими до изнеможения криками, мольбами и стонами. Или нет - это было бы слишком легко и быстро. Сначала надо...
   Что там сначала, Реми Кузангу так и не успел додумать. Равно как и вжать кнопку активатора на привычно лежащей в ладони рукояти.
   Та весёлая и смешливая девица, которая и в самом деле едва не довела Алекса до греха, заученным движением уложила напоследок даже не дёрнувшийся труп вне зоны обзора камер.
   - Мы на крыше, Джей, - её бесстрастный голос ничуть не дрогнул и даже не запыхался.
   Сидящий на связи офицер спецгруппы даже не счёл нужным скрывать своё удовлетворение.
   - Отменно. Альфа и Бета действуют по плану - службы и спецкомнаты гостиницы. Алекс, нуль-установка на седьмом этаже твоя. Работаем!
   Алекс мимолётно проверил в кармане за пазухой плоскую коробочку деактиватора, обращению с которой его бегло научил скучный мужичок с плотными залысинами и тихим голосом. "Вы поняли, месье?" - этот вопрос, с неизменной настойчивостью повторяемый едва ли не после каждой фразы, чуть не довёл самого Алекса до зевоты.
   В отличие от девиц из спецподразделения, шустро скинувших так и отдающие за лье дурным вкусом тряпки и оставшихся лишь в облегающих тело гладких костюмах-хамелеонах, он не стал надевать всякую дрянь. Свобода движения и восприятия - прежде всего. Ну не собирался он доводить дело до того, чтобы подставиться под выстрел. Вчера в гостинице он специально проверил с Найдой один старый трюк... нет, тамошний портье и гостиничный детектив всё равно, что слепые и глухие кутята. Отвести им глаза и поморочить полчаса головы оказалось настолько легко, что уже через полчаса забавляющийся Алекс заскучал - вернул этим тупоголовым месье их ключи и чип-карты. А впавшую в полную панику горничную, заблудившуюся в насквозь знакомой и привычной гостинице, незаметно для неё самой вернул на её этаж...
   Вторая, которая оказалась немного более красивой но менее разговорчивой, уже выдрала из-под сиденья замершего роллса два припрятанных бластера. Скептически глянула, как Алекс проверил свой кинжал, отдала одно оружие коллеге, и сняла с предохранителя своё. Специальная штурмовая модель, как сухо объяснил тот майор, отличалась меньшей мощностью и дальнобойностью, но не привязана силовым кабелем - её сверхпроводниковый накопитель умники из оружейного концерна умудрились запихнуть в рукоять. Но, умеющий хорошо пользоваться такой машинкой стоит нескольких обычных солдат с более мощной ранцевой моделью в руках...
   - С нами бог - и Франция, - еле слышно, привычной скороговоркой пробубнили девахи - и почти исчезли. Их комбинезоны, так красиво облегающие ладные фигурки, вдруг пошли цветами побежалости, а затем обе стали едва заметными тенями.
   Алекс показал в ту сторону два пальца колечком, как он приметил этот жест одобрения у здешних - и, поёживаясь на утреннем ветерке, направился в противоположную сторону. Примерное расположение постов у этих террористов он запомнил, но больше полагался на внутреннее чутьё.
   Ну что ж, хоть и не по нутру такая работа - но, надо...
  
   - Что ж, месье Сосновски... если вы действительно хотите отблагодарить меня за спасение вашей внучки - сделайте так, чтобы моё имя не фигурировало не только в масс-медиа, но даже и в закрытых протоколах.
   Миллиардер и один из самых могущественных людей Новой Франции посмотрел в ответ понимающе. Покивал легонько головой, а затем стал прощаться.
   Алекс щелчком пальца отключил коммуникатор и вернулся к окружающей действительности. Справа на его шее откровенно повисла накачавшаяся дорогим спиртным и пряным четверть-нарко девица, которая даже в таком виде упрямо отзывалась только на кличку Альфа. А слева молчаливая и непритворно пошатывающаяся Бета уже допытывалась у ещё недавно извивавшейся вокруг никелированного шеста едва одетой девицы, как той удаётся при таких весьма скудных внешних данных вытворять чёрт-те что, и при этом доводить скуповатых месье буквально до экстатического восторга.
   Судя по всему, и Бета, и та девица из реквизированного по случаю успешного завершения операции стрип-бара - обе предпочитали себе подобных. Да и пёс с вами, девчонки... Алекс был не в претензии. Равно как и от того известия, что вторая спецагентка давно и прочно замужем.
   Обнимающая и почти беззастенчиво лапающая его Альфа нехорошо усмехнулась.
   - Вот же ты, алмаз мой неотёсанный - нет бы восхититься, что в свои почти сорок и при двоих l'enfant я выгляжу получше молодых... комплимент сказал бы, что ли...
   По правде говоря, у Алекса так и вертелось на языке одна фразочка насчёт своей бабули, которая недавно разменяла третью сотню, а выглядит ничуть не хуже этой суперагентки. Причём не только выглядит - самый придирчивый здешний медицинский центр даже после молекулярно-генетического сканирования нипочём и не дал бы ей больше тридцати.
   Но он весьма мудро промолчал - хоть и попробовал по глотку всякой всячины, которую без устали таскали трое молчаливых как по заказу плечистых парней в штатском. Как сказал тот умник из Бюро: можете надраться, как наконец-то получившие школьный диплом целки - а эти ребята присмотрят - и будут охранять вас... в основном от вас же самих.
   В окружающем мире наблюдалось лёгонькое приятное покачивание. И Алекс прежде чем ответить, снова плеснул в бокалы.
   - У нас, кстати, такое не редкость - экология чище. Да и жизнь куда спокойнее... а давай лучше ещё по глотку шампанского, и с сыром?
   Судя по поведению, совесть у Альфы давно и прочно утонула в винных и наркотических парах - но соображения чертовка от того не потеряла. Равно как и Бета, которая прекратила взасос целовать уже впавшую в сладкий полуобморок стриптизёршу и присоединилась к ним на один только булькающий в высоких бокалах звук.
   - Нет, лучше не камамбер, а рокфор, - деловито заметила она, забросив в рот ломтик сыра.
   Однако переодетый в штатское офицер за стойкой бара лишь понятливо кивнул да что-то пробубнил в свой микрофон - и через полминуты поставил перед разгулявшейся троицей тарелочку с ровно нашинкованными ломтиками затребованного продукта. Правда, Альфа всё же склонялась к мнению, что с грибами шампанское идёт лучше... но и это оказалось в наличии.
   - Слушай, Алекс, - Бета сняла с его шеи руку Альфы, а взамен беззастенчиво и волнующе обняла сама. Даже шаловливо хлопнула ладошкой по не замедлившей возобновить свои вкрадчивые поползновения руке напарницы. - Я всё понимаю - при работе в плотной толпе гражданского населения и на дистанции контакта твой кинжал предпочтительнее бластера. Но всё же, такой архаизм?..
   Алекс честно попытался объяснить. Девицы хоть и находились в полуобморочном состоянии, но слушали внимательно. Однако, всё же не согласились с его доводами.
   - Ты хочешь сказать, что в лесу я с бластером не выстою против какой-то там дикой кошки? Да от неё только обгорелые лапки и останутся! - фыркнула Альфа.
   Она взмахнула руками, показывая, как разлетятся от животного дымящиеся ошметья - и покачнувшись, чуть не слетела с высокого круглого стула. Пришлось Алексу поймать её за шиворот и для разнообразия закинуть её руку себе на шею - в пару к уже обретающейся там конечности Беты. Обняв девиц за тонкие и в то же время крепкие талии, и чуть притянув для страховки к себе, он принялся объяснять.
   - А кто вам сказал, что животное будет сидеть и ждать, пока вы в него стрелять начнёте? - он даже неодобрительно покачал головой - так удивила его эта мысль не знающих ничего о природе людей. - Нет, красавицы - возьмите с собой хоть по два бластера, а в лесу не вы будете охотиться на кошку, а она на вас. Вы её просто не увидите... разве что в последний миг перед тем, как она вас выпотрошит.
   Головорезки настолько пронялись этой мыслью, что на полминуты даже примолкли. После чего Альфа с кислой мордахой показала пальцем на стилизованную под старинную бутылку коньяка.
   - Да, пожалуй, так... давай, наверное, по рюмочке настоящего напитка хлопнем, да и расползаться будем.
   А Бета пальцем мягко повернула к себе лицо Алекса. Её глаза с трудом сфокусировались на нём.
   - Послушай, месье. Если ты хотя бы только намекнёшь, мы с Альфой безоговорочно пойдём с тобой и будем очень милыми кошечками...
   - Но нам бы этого не хотелось? - продолжил Алекс её мысль.
   Альфа хмуро отмолчалась. Зато её напарница прекратила вкрадчиво и умело ласкать парня, и вздохнула.
   - Полковник нам головы поотрывает, когда узнает, что мы тебя не разложили и не отымели по полной программе. Но ты умница, Алекс - и всё прекрасно понимаешь.
   Даже на профессионально-бесстрастной физиономии офицера напротив читалось неодобрение - но ведь и действительно, всегда ли стоит пользоваться тем, что тебе дают и предлагают? Уж те древние поговорки насчёт данайских даров и бесплатного сыра в мышеловке, нынче даже дети знают. Хотя данный случай с виду вовсе и не подходил под те примеры, но Алекс и в самом деле, даже дома не числился в дураках.
   Он понимал.
  
   - Спасибо, мадмуазель Лизетт, - доктор Денёв выдала самую ослепительную из своих многочисленных улыбок. - Давайте пока сделаем перерыв, милочка?..
   Впрочем, её улыбка увяла и растаяла, едва сотрудница Бюро шагнула из продуманно-комфортабельного "будуара для бесед" в полутьму поста наблюдения. Со стороны могло бы показаться, будто знаменитая фиалка Монмартра увяла на крещенском морозе, сменившись льдисто-серым рассветом где-нибудь над полярными льдами - однако то просто кадровая сотрудница мгновенно переключилась с профессионально поставленной любезности на деловой тон.
   - Что скажешь, Жак?
   Двое неуместно плечистых мужчин, доселе терзавших вниманием мониторы, досадливо отмахнулись. Да Жаклин и сама видела, что дело тут попалось непростое - на голографических экранах раз за разом прокручивалась вдоль и поперёк исследуемая хроника событий внутри злополучного отеля. Плюс случайно подвернувшаяся спецам запись одного ушлого репортёра, сделанная через сильную оптику с инфракрасной насадкой.
   Рослый верзила, на котором штатское платье смотрелось как седло на корове, мрачно поморщился и отставил в сторону чашечку кофе.
   - Ты помнишь хоть одну молитву, док? - он эдак вкусно, с душераздирающим хрустом потянулся, а затем устало откинулся на спинку стула.
   Некоторое время доктор Денёв соображала, что бы означали слова её коллеги и сослуживца, с которым она раскрутила уже два десятка весьма заковыристых дел. Однако она оборвала себя на варианте с концом света и весьма неделикатно отвесила самому бригадиру Бюро лёгкий подзатыльник.
   - Дело в том, что мы с Франсуа пришли к одному и тому же мнению, - громила как ни в чём ни бывало покосился на один из экранов, где отливающая зелёным фигурка ловко словно ласка проскользнула меж затаившихся отливающих алым, и словно ангел смерти ворвалась в холл седьмого этажа.
   В принципе, он и сам умел гасить облики одним ударом. Однако увеличение и подробный просмотр расплывчатых моментов контакта заставило прожжённого головореза завистливо вздохнуть. Этого не может быть, потому что не может быть никогда!
   Зато Франсуа почесал коротко стриженную голову, где уже намечались первые залысины, и кисло поморщился.
   - Если предположить, что у парня рентгеновский взгляд, а вместо мозгов встроен тактический компьютер с полным перебором вариантов и моделью ситуации, то произошедшее вполне возможно. Но вот это... - он потыкал пальцем в сенсоры, и на экранах отливающий старой медью силуэт ласточкой влетел в проём двери и словно небрежно ударил ладонью плашмя по спине едва успевшей дёрнуться красной фигуре.
   - Мы проконсультировались с костоправами да смоделировали удар, - смущению Франсуа, казалось, не будет предела. - Средней силы хлопок открытой ладонью - а в результате у террориста разрыв сердца, будто этот бугай слетел на бетон этажа эдак с двадцатого. Лично я считаю, что это даже покруче, нежели какая-то сверхсекретная техника боя.
   Жаклин не видела в принципе ничего такого сверхъестественного, уж эти мужчины все немного помешаны на мордобойствах да прочих способах умерщвления себе подобных. Однако, оба боевика из Бюро живо развеяли её благодушное и даже чуть безмятежное настроение.
   - Видишь ли, ткани человеческого тела более плотные, чем воздух. И чисто теоретически могут сыграть роль фокусирующей линзы для акустической ударной волны. Но даже в легендах не упоминаются мастера, обладающие столь ювелирным и точным - и что характерно, очень сильным ударом.
   Пару секунд доктор психологии с отсутствующим видом переваривала полученную информацию - по её в задумчивости свернувшимся в знакомый бантик губкам происходящее угадывалось коллегами безошибочно.
   - Что ж, это вполне укладывается в модель поведения обладателя паракинетических способностей. Ладно... достаньте мне оригинал рассказа мадмуазель Лизетт мозгоправам - тот самый, после возвращения из полёта, - Жаклин словно очнулась ото сна и посмотрела на парней сомневающимся взглядом.
   - И ещё, Жак... найди мне Евангелие.
  
   Магистральное шоссе из Провиденса в Новый Руан длинной чёрной змеёй протянулось через полконтинента, и лишь здесь, словно на последнем издыхании, вливалось в огромный и никогда не спящий город, перейдя в широкий и прямой как линейка бульвар Свободы.
   Мимо иногда со свистом и лёгким гулом рассекаемого воздуха проносились огромные рейсовые автобусы из пригородов или грузовые гиперы срочной доставки - однако идущую по самой середине шоссе парочку то нимало не заботило. Загорелый плечистый парень и меланхолично вышагивающая рядом собака на разделительной полосе не раз заставляли протереть в изумлении покрасневшие от усталости глаза водил и прочих шоферюг. Самое сюрреалистическое зрелище, которое только и можно представить в предрассветной тьме.
   Алекс шагал неторопливо и даже чуть задумчиво, засунув руки в карманы и зачем-то ставя подошвы точно посередине флуоресцирующей на чёрном суперпластике разделительной полосы. Была у него одна причуда - куда бы он ни прибывал во время своих юношеских путешествий, когда его вдруг одолела страсть к дальним странствиям, он всегда первым делом ногами, эдак неспешно, обходил новое место.
   То ли ауру почувствовать, то ли воспринять новый город или место своим чем-то непонятным, гнездящимся глубоко внутри - но Алекс никогда не изменял этой привычке. Грубоватая покладистость посёлка мореходов, устроенного на маленьком острове посреди океана, или вкрадчивая бархатистость плантаций, где выращивали лучший на континенте виноград. Даже давящая и заставляющая тихо вздрагивать тишина старого кладбища слонов - засыпанной костями долины, куда зачем-то из поколения в поколение только и приходили умирать постаревшие исполины.
   Однако здесь... словно колючий ёршик из разноцветной проволоки терзал душу и никак не хотел становиться понятным.
   - Видишь ли, Найда - если я не приму этот город, то и он не примет меня.
   Вышагивающая рядом собака на миг спрятала длинный и неуместно розовый словно ломтик колбасы язык. Посмотрела снизу вверх умными глазами, и в них, казалось, отразились не фары от размалёванного флаера припозднившихся гуляк - а весь этот мир огоньков-во-тьме. С достоинством лайка приняла ласку, когда хозяин почесал её где-то за лохматым ухом, а потом опять задышала часто, выпустив из пасти подрагивающий язык.
   На мосту Наполеона оказалось вовсе не темно - оранжевые фонари и лазерная подсветка исправно свидетельствовали, что деньги налогоплательщиков Эскалибура хоть отчасти расходуются по назначению. Зато переход по длинной и немного нудной арке вознаградил ночных путешественников сполна. Вид отсюда, с середины, на горящую всеми огнями и видную до каждой чёрточки башню святого Эйфеля оказался просто потрясающим.
   Ещё подивившись странной архитектуре ажурной и какой-то неуместно-красивой башни, смотрящейся недомерком по сравнению с двухсотэтажным небоскрёбом Национального Собрания, Алекс вздохнул и облокотился на перила моста. Посмотрел туда, в отливающую редкими отблесками черноту реки далеко внизу. Так и не припомнив её названия, вновь огляделся по сторонам.
   Город, это дьявольское варево огней и реклам, словно сдавил его с двух сторон когтистыми лапами неутомимых демонов. Отчётливо проскальзывали в этом давлении знакомые оттенки : люди куда-то спешили, работали, занимались любовью. Хотя преобладал пряно-серый цвет - большинство всё-таки спало, и радужные их сновидения оказывались всё же ярче, нежели опостылевшая реальность.
   Только, на этот раз их оказались миллионы. С невесёлой усмешкой Алекс припомнил, что ещё недавно население столицы едва не перевалило за двадцать - однако мэрия и префектура вовремя спохватились, что управляться с такой махиной они попросту не смогут даже с помощью суперкомпьютеров. И трубная рекламная акция о расселении в пригороды и городки-сателлиты проведена была в срок да с завидной организованностью...
   - Надеюсь, месье не собирается - туда? - вкрадчиво поинтересовался затянутый в пластиковую броню блюститель порядка, материализовавшийся словно прямо из ночного воздуха, и указал рукой за перила.
   Алекс покосился на его минифлаер, бесшумно парящий на хорошо отрегулированной антигравитационной подушке, и беззлобно проворчал:
   - Заморитесь ждать... просто, никак не пойму этого города, - и в паре слов обрисовал ситуацию.
   Заскучавшая Найда попыталась для разнообразия легонько и шаловливо цапнуть зубами сапог невовремя подвернувшегося ажана, однако клыки её лишь скользнули по суперпластику. Всё же, немного разочарованная сучка не собралась так легко сдаваться - она отвернулась, демонстративно принюхалась к опустившемуся на край тротуара диковинному агрегату, и отправилась обходить его вокруг. И лишь донёсшееся с той стороны журчание высветило людям истинное положение дел.
   - Хорошая примета, - сообщил еле сдерживающий ухмылку Алекс разобидевшемуся и вскинувшемуся стражу порядка.
   Тот всё же не приметил в полутьме пляшущих в глазах туземца бесенят, и опустил протянутую было к нейрошокеру руку.
   - Ну да, слыхал, - нехотя кивнул ажан. - Мой кузен перед рейсом тоже всегда на заднем левом колесе своего кара отмечается... за три года хоть бы царапина.
   Он недоверчиво погладил шумно обнюхавший его ладонь холодный и вроде как мокрый собачий нос. Найда в ответ лениво махнула задорно свёрнутым в колечко хвостом, и тут даже до по определению туповатого полицая дошло, что без происшествия на его участке нынче вполне можно и обойтись.
   - Да, хорошая ночь, - как-то невпопад буркнул он и снова полез в седло своего минифлаера. - Ладно, не шалите тут, месье и... хм, мамзелька.
   Как Найда сдержалась, чтобы в ответ на такое оскорбительное прозвище не оторвать с уплывающей машины... да хотя бы вон ту никелированную лазерную фару, знала только ладонь удержавшего её Алекса. В самом деле, довольно обидно для хорошей собаки из порядочной семьи! Однако парня занимала одна интересная мыслишка, напрочь перечеркнувшая ленивое благодушие этой и в самом деле неплохой ночи - откуда полицаю знать, что собака мамзелька, а не мусьюшка?
   И хотя ажан не знал о том, Найда всё же легонько приподняла верхнюю губу и чуть показала вослед клыки - по-собачески это означало самую очаровательную и стервозную из улыбок.
   - Пусть живёт, - кивнул Алекс, ласково потрепав шерсть собаки, и вновь вернулся к своим перилам.
   Как-то косо взглянул он на раскинувшийся по обеим берегам реки огромный город, и тот в ответ столь же колюче посмотрел огоньками своих бессонных мерцающих глаз. Парень даже сплюнул с досады и огорчения. Ну не могли же быть предки-основатели настолько уж тупоголовыми, чтобы поставить Новый Руан на плохом, гиблом месте?
   - Может, у них нет чувствующих? Пожгли всех на кострах ещё во времена их Инквизиции? - понятное дело, Найда ничего не ответила, лишь подпрыгнула и ткнулась носом в тот карман куртки хозяина, где завалялась прихваченная ещё из бара бутылочка минералки.
   Он хотел было сначала отхлебнуть сам, однако губы до сих пор воняли помадой Альфы и фруктовым блеском Беты. Потому Алекс присел и принялся неспешно лить столь понравившуюся ему воду в подставленную ладонь, а Найда сноровисто хлебать шустро снующим языком...
   Под столбом, на котором с электролюминесцентной рекламной панели сыто щурилась обожравшаяся корма для энергичных кошек морда, собака остановилась. Помыкалась туда-сюда под недоверчивым взглядом хозяина, и с достоинством задрала заднюю лапу. Облегчив душу и таким образом хоть как-то отомстив запретному для растерзания кошачьему роду-племени, Найда вдруг резво припустила по шоссе вперёд.
   И едва успела разгулявшаяся парочка отбежать на сотню метров, как сзади под злополучным столбом что-то шумно затрещало, грохнуло, рассыпалось разноцветными искрами. А ненавистная кошачья морда моргнула напоследок и потухла, слившись с едва сереющим предвестником рассвета.
   - Ладно, счёт потом мне предъявите, не обеднею, - буркнул Алекс демонстративно вверх.
   Уж бесшумно плывущее метрах в двадцати над головой нечто, невидимое глазом даже в свете ярких огней и рекламных лазерных шоу, прекрасно различалось внутренним восприятием. И вовсе не надо было глубоко задумываться, дабы признать в словно привязанной тучке неусыпный надзор от колонеля как-его-там.
   Он огляделся. После пары дюжин напёрстков всяких напитков, трудолюбиво попробованных вперемешку с поцелуями, всё вокруг до сих пор приятно покачивалось. Стоило бы признать, что покачивалось, и при этом эдак игриво, скорее в голове - но в данный и конкретный момент Алексу на то было глубоко начихать. И даже наплевать, если бы против того строго-настрого не предупреждал тускло освещённый плакатик на обочине.
   Наверное, именно та надпись сыграла свою роль - совсем рядом острый глаз парня приметил дверь в ночное заведение. Пожалуй, прогулка по прохладному ночному воздуху всё же вызвала что-то вроде аппетита. А во взгляде неугомонной Найды и вовсе отчётливо проскальзывало желание чего-нибудь пожевать.
   - И не обязательно кошку? - Алекс улыбнулся ей и решительно направился в нужную сторону, благо собака демонстративно принюхалась туда же и бодро затрусила рядом.
   Как ни странно, в ночной придорожной кафешке, бистро или как оно там, вовсе не несло приторно-сладковатыми запашками травки или кислой вонью немытых тел. Напротив, пахло настоящим кофе - а висящий над стойкой портрет какого-то бородатого мужика в древнем костюме и треуголке оказался не голографией. И даже не репродукцией - представьте себе - а написанным красками на холсте. Похоже, в этом огромном городе народ прямо-таки помешался на старине.
   Потому и неудивительно, что мающийся от безделья долговязый хмурый парнишка в великоватой ему белой рубахе и причудливой чёрной безрукавке пришёл во вдумчивое удивление, когда Алекс сделал заказ. Впрочем, выложенная на скатерть карточка с серебряным обрезом самого заядлого еретика сделает ревностным католиком - парнишка разом как-то стряхнул полусонное выражение с лица и принял стойку.
   - Найда, пойди выбери себе, что по вкусу, - как ни странно, официант, портье или чёрт его знает кто он там на самом деле, даже не пискнул.
   Коль скоро клиент соизволит оплатить всё, пуркуа бы не па? Как говорится, любой каприз за ваши деньги, месье...
   Собака притащила из гостеприимно распахнутых перед нею кладовых копчёный окорок такого размера, что в чёрных плутоватых глазах снующего ласточкой парнишки разгорелось самое неподдельное уважение. А один вид животины, мигом обглодавшей свою добычу и теперь увлечённо грызущей и перемалывающей костяхи вовсе не нуждающимися в имплантах мощными челюстями, на кого угодно наведёт должное почтение. Так что, минифлаеру того блюстителя порядка наверняка здорово повезло, что более тесное знакомство его с разъярённой сибирской лайкой всё же не состоялось.
   - Вижу, необычный клиент попался, - на скуповатую на улыбку физиономию всё же выползла какая-то жёсткая улыбка, когда Алекс попросил поставить негромко музыку.
   - Что-то вроде этого, - и кое-как напел ти-ра-ра из той песни, что так поразила его в заведении необъятной Мари.
   - Прошу прощения, месье... - в угодливом поклоне при желании можно было рассмотреть всё, что угодно. - Быть может, соизволите послушать вживую?
   Из-за замызганной занавески в тёмном углу шагнул человек с гитарой. Один только взгляд на его изборождённое благородными морщинами седовласое лицо должен был внушать почтеннейшей публике должное уважение. Ну-ну. Однако Алекс всё же заинтересовался и благосклонно кивнул. Зачем тогда было зарабатывать деньги в том казино, если их нельзя в своё удовольствие потратить? К тому же, заплатить хорошим людям... а пел этот элегантный пожилой месье действительно здорово. Просто баюкал душу - мягко и нежно...
   В самом деле, для достойного завершения вечера сердце так и просило пройтись под туманными звёздами с какой-нибудь симпатичной лапочкой. Целоваться до сладкой одури, всем телом впитывая это нежное тепло - и ещё больше отдавая взамен. Шептать нежные, глупые и в то же время вечные слова, абсолютно не воспринимаемые в другой обстановке - и совершенно невспоминаемые наутро после романтической ночи.
   - Je t'aime... - ради возможности однажды сказать или услышать такое, право, стоит жить...
  
   - Ну что же, доктор Ив - раз вы отдохнули, продолжим наши беседы? - мадам Денёв послала вдогонку словам самую приветливую и исполненную радушия из своих улыбок.
   - Ну... если это можно назвать отдыхом, - Лизетт слабо усмехнулась, припомнив как она полночи вертелась в роскошной постели люкса охраняемого как алмазные копи отеля, не в силах уснуть и раз за разом перебирая словно чётки свои в принципе бесконечные мысли.
   На профессионально-вежливое и доброжелательное лицо психоаналитика набежала тень строго отмеренного недовольства. Доктор Денёв легонько пожурила собеседницу в том смысле, что будущей маме нужно беречь своё здоровье, а также сохранять бодрое состояние духа.
   "Как же, поучи ещё меня тут, крыса!" - мадмуазель Лизетт тем не менее открыто и чуть грустно улыбнулась в ответ. - "Так и ждёте, попискивая от нетерпения, что за мной явится Берс или хотя бы Алекс - чтобы сцапать его в свои цепкие ручонки"
   Надо признать, что чуткие датчики хоть и отметили некоторый всплеск активности мозговых центров - но, спасибо всем богам, все попытки учёных изобрести прибор для полного чтения мыслей доселе так и не увенчались успехом. Обломались господа яйцеголовые - уж слишком сложно устроен человек и его психика!
   А тем временем, из речи исполненной каким-то заражающим оптимизмом доктора Денёв выяснилось весьма примечательное обстоятельство. Оказывается, у всемогущего Бюро на горизонте обнаружились тучки - так, пока что совсем лёгонькие. Нашлись, знаете ли, умники, которые тоже посмотрели данные по обезвреживанию тех террористов. И хотя по части обеих кадровых головорезок особых нареканий не возникло, то вот насчёт Алекса выплеснулась единогласная волна возмущения.
   - Их мнение единодушно - это не человек. Уж слишком он действовал... эффективно. А ведь вы помните, мадмуазель Лизетт, что использование киборгов и андроидов в боевых целях запрещено международной конвенцией. И безоговорочно приравнивается к военным преступлениям...
   Если затаившие от волнения дыхание сотрудники Бюро ожидали осторожного согласия или же бури эмоций негодования, то их разочарованным физиономиям можно было посочувствовать. Лизетт Ив всегда взвешивала слова, прежде чем открыть рот - а уж в таковой беседе и подавно. Короче, упомянутая мадмуазель изобразила лицом должную смесь удивления и брезгливости, одновременно показав, как же ей хочется выпить бокал вот этой минералки - а сама тем временем призадумалась.
   В принципе, ход тихарей вполне понятен. Как раз в их стиле - отвлечь одним, чтобы выудить попутные сведения о другом. В том, что туземец человек, женщина даже не сомневалась. Умеет кое-что этакое... да что ж тут криминального? Кузен Жан, к примеру, обладает необъяснимым даром привораживать девчонок, и что-то никого это не удивляет. Дядя Франсуа умеет молотком выделывать на наковальне такие удивительные вещи из раскалённого металла, что впору обозвать его легендарным гномом-кузнецом. А попробуйте спрятать тайну или истину от умницы Клер с её умом и профессиональным чутьём журналистки!
   - Должна вам заметить - вы дурно воспитаны, доктор Денёв. Не плохо образованы, а именно дурно воспитаны. Вы солгали мне - ни малейших сомнений в человеческой сущности Алекса нет ни у меня, ни у вас, - Лизетт вернула бокал на поверхность стола. И взгляд её оказался насмешливо-непроницаемым. - На первый раз прощаю. Но если замечу ещё единожды - больше не скажу вам по доброй воле ни слова.
  
   В гостиничном номере оказалось пусто и стерильно-чисто. Лизетт наверняка умотала утешать свою рыдающую от избытка чувств подругу и чесать девичьи язычки, да и пусть их потреплются. Подальше отсюда, чтоб собственные уши не болели, да и в голове звон от женской трескотни не подымался.
   Если бы Алекс знал, как же он жестоко заблуждался!
   К рассвету Клер уже почти раскрутила лохматого типа вполне интернациональной наружности, чтобы тот дал звезде прессы интервью и заодно задрал ей юбчонку с известными целями. Но в результате второй, присматривающий за этой сценой развесивший слюни боевик оказался лёгкой добычей для влетевшей в дверь полупрозрачной тени, всадившей в спину террористу огненную вспышку. А самому сластолюбцу хладнокровная Клер так припечатала в желающее утех место, что тот согнувшись отлетел под ноги к жаждущей крови девице из антитеррористического подразделения.
   Никаких наручников, мадам и месье! Что за древность, право - нынче это с успехом заменяет импульс из нейрошокера. Промодулированный и закодированный таким паролем, что не зная его, ни одно светило медицины не приведёт пациента в здравый смысл или хотя бы сознание... А сама Клер чётко и лаконично подсказала с трудом заметной Альфе расположение постов у террористов и примерный порядок их обхода-смены. Уж кто-кто, а она ничуть не надумала терять присутствие духа. Да это ей и в голову не пришло бы, пожалуй. Подумаешь, в заложники взяли...
   К счастью, Алекс никаких таких подробностей не знал. Потому недолго думая он воспользовался отсутствием мадмуазель - наполнил ванну чуть тёплой водой и запустил туда Найду.
   Лайка ошалела от такой щедрости - плавать она любила, а вот пыль на шерсти нет. И благодарно лизнув руку человека от избытка чувств, собака самозабвенно принялась плескаться. Да так, что брызги поднимались до потолка. Впрочем, сам Алекс довольствовался душевой кабинкой в уголке.
   - О месье, мало того, что животное в номере... - двое стоящих чуть ли не навытяжку портье с мятущимися физиономиями упомянули что-то ещё там про санитарно-гигиенические нормы.
   Но Алекс уже помнил, что в этом сумасшедшем здешнем мире продаётся и покупается если не всё, то весьма близко к тому. Потому он хоть и не понимал той необъяснимой власти находящихся где-то в недрах банковского компьютера единичек и ноликов над человеческими душами, но воспользовался тем сполна.
   - Сколько будет стоить, чтобы вы потом выдраили и простерилизовали всё помещение, а после помалкивали? Тысячу кредитов на двоих хватит?
   Судя по решительным физиономиям обоих быстро переглянувшихся служащих в фирменных мундирах с многочисленными пуговками, за такую сумму они готовы были своими языками вылизать не то что ванную, но пятую точку самому месье Алексу и даже его лайке... в общем, вопрос решился быстро и что характерно - в нужную сторону. Извлечённая на свет кредитная карточка проскользнула в переносном терминале портье, похудев как раз на две половинки означенной суммы. А хозяин бесцеремонно завернул повизгивающую от восторга лайку в мохнатое полотенце с вышитой монограммой отеля и похохатывая отнёс на тахту.
   Смазливая горничная в кружевной полуодежде-полубелье чуть переменилась в лице от вида похудевшей видом вдвое собаки. Но всё же, оказалась вышколена на совесть. Да и вроде как не прозвучавший полчаса тому намёк, что месье туземец в состоянии купить весь "Насьональ" вместе с землёй на которой тот стоял, постояльцами и их имуществом, живо настраивал на весьма трепетный и услужливо-почтительный лад.
   - Закажите поесть мне и собаке, мадмуазель.
   Девица с непонятным выражением на мордахе оглядела озаботившегося из одежды лишь полотенцем на бёдрах парня. Если бы ещё не те двое болванов, что орудуют сейчас в ванной... можно было бы попробовать пококетничать с этим красавчиком... однако нет, этого так просто не раскрутишь... глаза слишком умные, на всё подряд не клюёт... даже отнюдь не страхолюдную учёную крыску не жалует... И она заученной скороговоркой протарахтела в свой коммуникатор заказ рестораторам.
   - Немного, но вкусно... и только натуральные продукты, не обращая внимания на цену. Без спиртного или нарко, - судя по кивку парня, она всё же угадала, а потому чуть воспрянула духом - на чаевые этот туземный месье был отнюдь не скуп.
   Правда, немного озадачил жест месье Алекса, что человеческой пищи доставить на двоих, и горничная неслышно поинтересовалась у секьюрити - что, на горизонте нарисовалась мадмуазель Лизетт? Но получив успокаивающее известие, что вторая миллионерша в пределах наблюдения не зафиксирована, заинтриговалась пуще прежнего.
   - Присоединяйтесь, мадмуазель как-вас... - туземец непринуждённо облачился в свою уже обработанную молекулярным пылесосом одежду и указал на доставленный официантом столик.
   - Изабелла, - хотя сердце горничной упало на миг куда-то к самым шпилькам форменных туфелек, голос её остался всё тем же профессиональным, бархатисто-интимным.
   Парень с улыбкой кивнул. Ох и девонька - а губки одни чего стоят! Этакие словно чуть припухлые пикантно, как тут говорят - сексапильно. Так и намекает этот бантик, так и наводит мысли на приятное и отчего-то считающееся грешным...
   - Мадмуазель-Изабель, - со вкусом пропел он хуже смерти надоевшую ещё с детства дразнилку. - И снимите с себя это...
   Хотя быть стеснительной или отнекиваться горничной по должности не положено, но до сегодняшнего дня всё же как-то удавалось изворачиваться без особого ущерба для самоуважения. И девица в сомнении затеребила магнитную липучку своей символической одежды. Решительно, она отказывалась понимать этого туземца. Ну никак не вязалось это вполне естественное из уст любого мужчины предложение. Любого другого, и даже женщин - сообразительная, расторопная и к тому же обаятельная Изабель пользовалась таким успехом у господ постояльцев, что могла позволить себе выбирать. Но не от этого парня, уж совсем не сочеталось таковое с его уже примерно составленным психотипом. И сейчас она втихомолку проклинала тот миг, когда напросилась у коридорного обслуживать именно этот номер с учёной мадам Лизетт и её необычным сопровождающим.
   Видимо, столь усиленная работа мысли таки отразилась на кукольно-красивой мордашке, потому что месье туземец мягко усмехнулся.
   - Гордая и умненькая девочка?
   Изабель молча проглотила подкативший к горлу комок. Так, кажется - неприятности начались...
   - Администрации гостиницы это может не понравиться, - на всякий случай осторожно заметила горничная. - Рамки внешних приличий всё же стоит соблюдать.
   Вспоминать потом, как она струхнула, завидев поднятую в неодобрительном удивлении бровь, совсем не хотелось. Ибо туземец как-то буднично и совершенно безапелляционно распорядился вызвать администратора, директора или кто тут самый высокий клерк...
   - Эта мадмуазель с сегодняшнего дня в отеле не работает, - месье Алекс полюбовался, как задорно-румяное лицо горничной плавно изменило цвет на мертвенно-бледный, а затем протянул угодливо поклонившемуся администратору нечто в своей руке. - И да - переведите на её счёт миллион кредитов...
   Сквозь отчего-то поплывший и затуманившийся взгляд Изабель никак не удавалось рассмотреть, что же такое туземец отдал изумлённому толстячку-Мишелю. Всё сильнее и сильнее сжимало сердце холодное отчаяние - каких же ей трудов стоило получить эту весьма престижную и неплохо оплачиваемую работу! Конкурс больше сотни девиц на место - и никаких тебе хирургических или пластических операций для улучшения внешности и экстерьера, никакого силикона и гормонов...
   И только сейчас, наконец смысл последних слов дошёл до неё. В ошеломлении бывшая горничная хлопая глазами смотрела, как администратор с бледной улыбкой, невозмутимо словно каждый день перекидывал туда-сюда огромные суммы, взял платиновую карточку и провёл транзакцию через переносной терминал. И даже поднёс прибор окошком сканера к руке шального месье, чтобы тот лично подтвердил и засвидетельствовал перевод столь большой суммы.
   - Да, всё верно вы заподозрили, мадмуазель Изабелла. Я имел в виду - снимите с себя холуйскую личину, - он опустил глаза к любопытно высунувшей из полотенца лохматую морду собаке. - А ты чего, тоже особого приглашения завтракать ждёшь? Нет, Найда, уж тебе деньги ну совсем ни к чему. Знаю я тебя, дай волю - будешь каждый день покупать кошку и драть в клочья, а то и пару.
   В другое время забавно было бы пронаблюдать за той уморительной рожицей, которую мимолётно изобразила не страдающая отсутствием индивидуальности лайка. Однако Изабель вновь с вдруг сжавшим сердце холодком отметила эту странность - собака откровенно понимала не только интонацию, но и слова хозяина.
   Администратор изобразил строго отмеренную увежливую улыбку юмору туземного месье, и после отпускающего жеста кланяясь, задом, задом удалился из номера. Спасибо всем богам и святым покровителям банно-мытейного ремесла, парни тоже убрались из сияющей чистотой ванной комнаты.
   И в номере на миг повисла тишина. Такая, что казалось, будто черз в принципе звуконепроницаемую вакуумную изоляцию слышен шум пробуждающегося за окном города.
   - Что, страшно быть самой собой? - Алекс кинжалом откромсал и попробовал ломтик окорока нежнейшего копчения, после чего одобрил и сунул всё блюдо заинтересованно принюхивающейся собаке.
   Всё же, Изабель уже пришла в себя и сообразила верно, что вопрос адресован ей.
   - Страшновато, - признала она и опустилась на тахту.
   Ведь не придётся теперь в открытую гнуть спину перед привередливыми мадам. Не нужно будет, стиснув зубы от брезгливости, втихомолку раздвигать ноги перед их состоятельными месье. Нет теперь нужды собирать по кредиту на хотя бы свою комнату вместо конуры в полуподвале подсобного здания позади отеля. Можно сделать операцию матери и оплатить самый лучший био-протез потерявшему на войне ногу отцу. Да и младший брат сможет теперь поступить в Национальный Университет...
   - И всё же - отчего, месье Алекс? - оказалось, красная икра горкой на ломте ржаного хлеба с маслом это вещь! Да и натуральная поросятина под ореховым соусом столь заметно отличалась от постылой синтепищи, что так и хотелось взвыть от радости волчицей и терзать, терзать зубами эту вкуснятину, раз в жизни позволив себе поесть вволю.
   - В пригороде, в тихом и зелёном месте купите домик, - против ожидания, ответил ничуть не расслабившийся от еды странный молодой туземец. - Домик своей мечты - такой, в котором вы хотели бы провести остаток своей жизни. Но, чтобы ни один компьютер о том не пронюхал...
   И назвал координаты подпольных хакеров, живших по слухам в катакомбах и слывших непревзойдёнными мастерами своего дела.
   Понятное дело, Изабель навострила уши, не забывая лакомиться натуральным шоколадом.
   - Только не говорите мне, что один загорелый красавчик будет ко мне туда иногда наведываться, как добропорядочный буржуа тайком к дорогой куртизанке - ни за что не поверю.
   Взгляд зелёных глаз месье Алекса оказался совсем близко. И затаившая отчего-то дыхание Изабель вдруг подумала, что ей всё же немного жаль. Жаль, что он не придёт - на простое и незатейливое кувыркание до утра этот парень явно не согласен, а что-то более серьёзное... нет, уж слишком резко перечеркнуто всё возможное одним числом с шестью нулями.
   - Возможно, однажды и наведаюсь - только не думайте о себе невесть уж что, мадмуазель, - ухмыльнулся кинжалом ковыряющийся в ананасе месье Алекс, и от этой нагловатой усмешки Изабелла на миг взорвалась.
   - Слушай, ты! - она осеклась и тут же прикусила губу. Быстро же ты привыкаешь к независимости, девонька...
   От укоризненного взгляда лайки, ради возможности вцепиться в чьё-то горло прекратившей с наслаждением грызть оставшуюся от окорока костяху, девушке захотелось провалиться - сквозь пол, все двенадцать этажей и даже подвалы с гостиничными службами и подземной парковкой флаеров. Прямо в лапы нечистого Люцифера и его подручных.
   - Извини, я просто дура, - всё же, протянутая было ладонь Изабель не осмелилась коснуться плеча парня в жесте примирения. - Если судить по тебе, то на твоей... вашей родине я ходила бы среди девчонок в дурнушках?
   От мельком, но цепко окинувшего её ироничного взгляда Изабелла вновь почувствовала, как оказалась готова взорваться. Да что он себе позволяет, какой-то грязный туземец, которому случайно посчастливилось разбогатеть? А каково девушке из самых что ни на есть низов пробивать себе дорогу в жизни, при том стараясь не совсем уж откровенно торговать собою? Других-то шансов в современном мире нет, да и то конкуренток валом...
   И снова гнев схлынул, растёкся мелкими журчащими ручейками где-то по дну души, оставив лишь чуть покрасневшие щёки и лёгкую дрожь выплеснутого в кровь адреналина.
   - Не знаю, как ты это делаешь... вы, - тут же поправилась Изабель. - Зачем месье злит бедную девушку, пользуясь гипнозом или как там оно называется?
   Он добродушно усмехнулся.
   - Ну, не такую уж теперь и бедную. Вполне возможно - да нет, даже наверняка мной вскоре заинтересуются... всякие. А я не люблю внимания, уж прости.
   Намёк оказался вполне прозрачным. Что ж, если парень наворочал что-то такое, его бы давно уже сцапали ажаны или неприметные людишки из департамента секьюрити. Если не само всемогущее Бюро. Связываться с такими конторами и перебегать им дорожку ой как не хотелось бы - даже в том случае, если нечего бояться. Эти ушлые ребятишки даже если и не найдут в твоём прошлом мало-мальски достойного внимания пятнышка, то с удовольствием и мастерски подставят да сами же затем предъявят соответствующие, прилежно запечатлённые факты и фактики.
   - То есть, залечь на дно? - видя, что парень откровенно не понял этого выражения и осторожно пожал плечами, Изабелла пояснила. - Скрыться на время и переждать?
   И когда Алекс кивнул, девушка негромко но решительно заявила:
   - Только если ты... вы не связаны с террористами или торговцами запрещённой дурью.
   Получив заверение, что ничего даже и близкого к тому, Изабелла задумалась. Решительно, этот смазливый месье ни на что такое не похож. Повстанцы, слухи о которых периодически муссировались в масс-медиа? Возможно, хотя и вряд ли, с его-то миллионами и безалаберностью. Синдикат наёмных убийц? Этот может, вон плечи какие - а чистящий апельсин кинжал порхал в его ладони так ловко, что казался естественным продолжением руки.
   - Глупости какие... - Изабелла старательно завертела головой, вытрясая оттуда всякие дурные мысли. - Ладно, договорились. Давай номер своего комма и пароль входа. У моего братца просто должны быть неплохие связи среди бунтарей, лохматых и даже бритоголовых...
  
   - Мадмуазель Лизетт, заверяю вас - желание моей организации встретиться и поговорить с туземцем вовсе не продиктовано соображениями ареста или какими-то обвинениями. Наши эксперты тщательно изучили все видеозаписи из игорного зала нынче принадлежащего вам казино "Пале-Ройял", а также скудные сведения о действиях месье Алекса при освобождении гостиницы. Выводы однозначны - перед нами обладатель ярко выраженных необычных способностей.
   Словно утомившись от такой долгой речи, доктор Денёв помолчала некоторое время, а на её щеках словно сам собою зажёгся лихорадочный румянец.
   - Поймите, мадмуазель Лизет - впервые за долгие века мы столкнулись с чем-то подобным, причём не шарлатанством. Неужели вы считаете, что человечество имеет право упустить такой шанс и не изучить этот феномен? Мы намерены быть чрезвычайно настойчивыми.
   Сказано было так мало... и в то же время так много. С горечью Лизетт призналась себе, что Бюро - если это оно - ни за что не выпустит из своих цепких лап укатившего куда-то на райскую планету Алекса. Да и её саму, если вдуматься - при одной только мысли, что суперзасекреченные учёные с удовольствием поковырялись бы в генетическом материале сейчас растущей в ней искорки новой жизни, и каковыми методами они могли бы те образцы получить, женщина побледнела.
   - Наконец-то, - она всё же нашла в себе силы улыбнуться. - Наконец-то вы перешли к угрозам, хоть краешком выглянули из-за маски лживой добропорядочности.
   От мягких заверений, что человек этот - если он действительно человек - может быть чрезвычайно опасен, Лизетт отмахнулась как от несусветной глупости. Любой человек опасен. Опасен вон тот небоскрёб напротив - он может рухнуть и придавить собою множество народа. Опасна и сама жизнь, если вдуматься. Но эти все соображения так, гипотетически - а на практике Алекс остановил банду террористов, едва не взорвавших столицу отдачей нуль-телепорта.
   - Что ж, мадам и месье в штатском платье. Вы даже и мысли не допускаете, что можете быть неправы. Если уж отшибло всякое соображение, то вас не излечит даже хороший щелчок по самолюбию. А что вы его получите, лично у меня даже сомнения нет...
  
   * * *
  
   - Нет, это уму непостижимо! - в гостиничный номер свежей бурей ворвались две весёлые фурии. И одна из них, умопомрачительная блондинка с бейджиком Press на лацкане, недоверчиво и бесцеремонно принялась разглядывать спящего на тахте загорелого парня. - Вся Федерация гудит как растревоженный улей, я продала свой репортаж из захваченного отеля за рекордную сумму - а этот дрыхнет, как будто так и надо!
   Впрочем, Клер сразу утихомирилась и даже посерьёзнела - перед нею, загородив спящего и охраняя его сон, словно из ниоткуда возникла мохнатая как клубок шерсти собака. Бесцеремонно ткнувшись носом пониже пояска, здоровенная лайка шумно принюхалась - однако вместо того чтобы приветливо махнуть этим замечательным хвостом, так напоминающим русские бублики с маком, да отойти в сторонку, негромко зарычала. Мало того, малахольная псина легонько приподняла верхнюю губу да продемонстрировала кстати свой весьма внушительный арсенал. А уж попадаться на эдакие клыки не рекомендуется никому.
   - Найда, умолкни, кошёлка. Это друг... вернее, подруга, - весело распорядилась Лизетт, которая на радостях на пару с подругой выдула почти бутылку натурального коньяка, а потому находилась, как бы это помягче сказать, в приподнятом настроении.
   Лайка нехотя обнюхала и её. Да обречённо махнув хвостом, всё же уступила дорогу. И даже оказалась настолько любезной, что снисходтельно позволила оскорбить свой лохматый загривок прикосновением женской ладони. Лишь заворчала глухо, и только потом улеглась под столом - причём в умных глазах её так и читалось: ну сделайте же одолжение, дёрнитесь! Изобразите, что вы хотите причинить вред хозяину, и я с таким наслаждением порву вам глотки...
   - Ого! - с чувством заметила весьма впечатлённая Клер. - А собака-то с понятием, не чета мопсу моей маменьки.
   Она ещё немного полюбовалась на разметавшегося во сне парня, благо тот предпочитал спать без ничего, а потом сожалеюще вздохнула. Как ни хотелось разбудить его и расспросить хорошенько о всяком-разном, однако - если Лизетт и полковник ажанов не приврали - парень отдых таки заслужил.
   - Признайся, подруга - каков он? - она смилостивилась принять бокал минералки и даже выудила из вазы на столике несъеденный апельсин. - Ни в жизнь не поверю, чтобы ты могла устоять против такого замечательного образчика самца.
   Лизетт хохотнула, и весело забулькала пузырьками через соломинку.
   - Не знаю - он не порывался облагодетельствовать меня, да и я не особо рвалась. Но друг его... - она посерьёзнела. - Знаешь, единственное о чём я жалею, так это что двигатель всё-таки удалось починить. Веришь ли, жалею что не осталась.
   Клер хихикнула. Глупости всё это - а уж такой трезвой и уравновешенной особе как Лизетт, терять голову из-за мачо и вовсе непростительно.
   - Не веришь, как я и предполагала. Что ж, когда проснётся, сама пообщаешься - и знаешь, Клер... мне тебя заранее немного жаль.
   Журналистка рассматривала свою подругу, и глаза на её смеющемся лице оказывались на удивление серьёзными. Словно не было ужасающей ночи в захваченном террористами отеле. Словно не нахлынуло пьянящее и доводящее до безумия ощущение конца, когда утром заложников вывели и вынесли ажаны да непременно обходительные медики. Словно не ударяло по голове бесшабашно сообщение Лизетт и полковника, что вся операция держалась и таки удержалась на факторе икс - на вот этом безмятежно спящем парне.
   - Не пугай, мон шер - все мужики одинаковы, меня-то в том убеждать не надо. Есть мачо, есть гомики, есть неуверенные слюнтяи и даже импотенты. Но это только внешняя оболочка. Я-то сумела докопаться глубже, уж мне как журналистке непростительно ошибаться насчёт человеческой натуры. Ладно - если даришь парня от всей души, то...
   Клер с очаровательной непринуждённостью отставила стакан и попросила подругу отвернуться - или даже на пару минут удалиться в спальню гостиничного номера.
   - Впрочем, на всякий случай я приму превентивные меры. Проснётся этот красавчик - а уже в плену, из которого и убегать-то не хочется... - журналистка весело и бесшабашно вытерла с губ помаду.
   И уже когда та умело и вкрадчиво наклонилась лицом к едва прикрытому уголком простыни месту, Лизетт нехотя вышла в соседнюю комнату. Хоть и негоже предавать друзей - да ведь, и Клер не враг. Шалопутная мадмуазель, чего уж тут греха таить, но дурного по большому счёту не сделает. Если уж решила порадовать или отблагодарить парня лично собой... пусть потом сама и расхлёбывает. Её ведь предупредили по-дружески насчёт лома, против которого нет приёма - как говорят русские? А остальное уж на совести Клер. Ведь, не набив шишек, и впрямь не поумнеешь?
   Женщина легкомысленно, с блаженным вздохом упала плашмя на широкую и мягкую постель, подумав что и себе по примеру Алекса не прочь поспать в своё удовольствие. Ночка выдалась ещё та - и врагу не пожелаешь. Только себе!
   - Ещё бы плечико кое-чьё вместо этой дурацкой гигиенической подушки, одобренной и настоятельно рекомендованной гильдией товаропроизводителей, - со вздохом проворчала она. И всё же, с лёгкой улыбкой и удивившей даже её саму нежностью Лизетт обняла упомянутую подушку - и потом сладко задремала минуту спустя...
   - Подвинься, я тоже посплю чуть - что-то тяжеловато после всех этих ночных перипетий, - довольная как элефант Клер вытерла свежеумытую мордашку полотенцем и забралась на постель.
   - И ведь, ничего не боится этот туземец, - уже зевая, пробормотала подруга. - Когда брызнул, смотрел мне в глаза, да нежно - а ведь, импринтинг ещё никто не отменял... ладно, часика два-три можно и прихватить... но вечером мне в студию на стереовидение...
  
   Голова болела просто невыносимо. Настолько, что проскользнувшая в горло капсула нейролептика и несколько глотков воды ощущались словно сквозь туман. Где-то там, далеко, на противоположном краю галактики - сущая безделица, согласитесь, недостойная даже внимания.
   Лейтенант Миронофф слабо застонал, когда чудовищная смесь стимуляторов растеклась по дрожащему как кисель организму и кое-как убедила его, что человек пока что ещё на этом свете. А вспышка света настолько резанула по восприятию, когда хозяин осторожно раскрыл глаза, что впору было посочувствовать...
   - Ну, вот и порядок, - участливый голос кого-то из эскулапов окончательно убедил бывшего военного, а ныне бравого полицейского, что всё это ему не пригрезилось в дурном сне после хорошей попойки.
   Воспринимать прилежно записанные компьютерами мыслеобразы, снятые некогда с человека, возможно было лишь в одном состоянии - в эдаком полусне-полубреду, на зыбкой и вовсе неощущаемой границе между жизнью и смертью. Но ушлые учёные таки нащупали этот способ с приемлемой вероятностью риска. И вот теперь лейтенант вынырнул из заполненной липкими кошмарами воронки, где из последних сил боролся с тошнотой.
   И воспринимал.
   Надо признать, обрывочные мыслеобразы мадмуазель Лизетт, записанные с её согласия после столь чудесного возвращения из самой середины атомной бури, оказались похлеще иных кошмаров. Мало того, что приходилось продираться то сквозь нагромождения каких-то жутких формул, в которых было не продыхнуть от интегралов и матриц, то ещё и удирать поджав хвост от ярких и безудержных женских эмоций. Едва не доконало его просто-таки безграничного масштаба приставучее огорчение, отчего-то сине-оранжевое, когда мадмуазель жутко расстроилась из-за ненароком сломанного о пульт спектроскопа ноготка на указательном пальце.
   Воистину, шекспировские страсти просто меркли перед этим вселенским горем...
   - Нет, дальше чем старт с поверхности планеты, ничего не имеется, - лейтенант с едва сдерживаемым нетерпением сделал ещё пару глотков пересохшими губами, когда чьи-то руки участливо поднесли к ним пластиковую посуду.
   А означало это, что в распоряжении Бюро имелось много информации - и в то же время ничего существенного. Как говорится, только косвенные факты. В то время как по ключевым позициям учёная дамочка не отдала ни единой зацепочки. Даже разговор с объявившимся на борту изуродованного исследовательского кораблика неизвестным воспринимался с трудом - а вместо облика незнакомца передвигался какой-то чёрный, с радужным ореолом силуэт.
   Как возможно подчистить или исправить мыслеобразы, не смогли ответить даже сверх-засекреченные гении из тайных лабораторий Федерации - но таинственный фактор икс никак не желал давать о себе прямых сведений.
   Ну допустим, допустим - что в отеле Le Royal Louis, за компанию с двумя штатными головорезками на службе правительства, орудовал именно туземец. Однако это допущение колебалось и улетало сигаретным дымком на ветру, стоило только посмотреть доступные о том эпизоде записи.
   - Святая Дева Орлеанская! - с чувством произнёс сам Миронофф, едва неулыбчивые парни на полном серьёзе подтвердили, что всё это не компьютерная имитация и не искусная подделка.
   Да и отчёт патологоанатомов с многочисленными иллюстрациями по поводу того боевика настраивал на весьма, знаете ли, задумчивый лад. Ни единой царапины или синяка, ни одной сломанной кости - однако сердце террориста превратилось в какой-то мелко нарубленный фарш. Да, при условии соблюдения условий на вот этих двух заполненных учёной ахинеей страницах, таковое теоретически возможно.
   Но от осознания такового факта - а также что из того следовало, становилось как-то чертовски неуютно.
   И вот теперь добавлен к полноте картины последний штрих - воспоминания мадмуазель - лейтенант Миронофф получил полный допуск к делу с тремя чёрными полосками да влез в оное дело по уши и даже глубже. Как сказал блистающий полированной лысиной пожилой месье, побывавший и выживший в разных передрягах боевой офицер это слишком ценный кадр, дабы прозябать на рутинной полицейской службе.
   И лейтенант Миронофф - ах да, уже старший лейтенант - посоветовавшись с супругой, изъявил согласие на смену места службы. Официально он нынче числился инспектором в департаменте то ли защиты животных, то ли и вовсе пожарном. Но будущая работа мнилась не только интересной, но и весьма нужной. Ну, а про такую мелочь, как утроившееся жалованье, право, и вспоминать грех...
   В зале для совещаний среди прочих оказался и полковник Наоми собственной персоной. Судя по сердито завивающимся клубам дыма его сигары, бравый колонель получил тоже полную дозу информации, и теперь маялся головной болью наравне с другими счастливчиками. Впрочем, нейростимуляторы быстро выведут человеческий организм на почти боевой уровень - и в самом деле, настроение и самочувствие хоть неспешно, однако неудержимо ползли вверх.
   Скупой доклад месье Робера, того самого, блистающего роскошной лысиной месье, оказался тем не менее исчерпывающим. Цивилизация людей столкнулась с непонятным феноменом. Мало того, она вляпалась в этот феномен всей мордой - да так, что брызги разлетелись. Выводы аналитиков разделились: одни считали, что налицо следующий виток в спирали эволюции человечества, пресловутые люди-плюс. Другие же больше склонялись к мысли о всякой магии и даже божественном вмешательстве - и их убедительные выкладки тоже заслуживали самого серьёзного внимания.
   На правах одного из старших, прославленный на всех фронтах и стычках колонель Наоми подал голос первым. И странно было видеть, как вместе с завитками сигарного дыма возникали его слова.
   - Если всё произошедшее суть просто цепочка невероятных случайностей и совпадений, дёргаться пока рано. А если верна одна из двух гипотез экспертов, тем более стоит воздержаться от поспешных действий, - полковник мельком взглянул на месье Робера, и во взгляде его что-то блеснуло. - А уж тем более от силовых акций.
   Следом высказалась моложавая аббатисса из кафедрального собора святого Экзюпери. Популярность в народе и армии этого древнего покровителя объяснялась не только его до сих пор популярным откровением "Маленький принц", но и тем фактом, что сент-Экзюпери в своё время и сам был боевым лётчиком. И если церковные хроники не сильно приукрашают, в ту давнюю войну вознёсся он на небеса прямиком из-за штурвала подбитого зенитками бошей бомбардировщика...
   - Отчего нет данных отчёта месье Жана, кузена мадмуазель - ведь он способен дать не меньше информации? - о святой Патрик, а голос у этой слуги божьей оказался проникновенным, чувственным, так и настраивающим на интимно-доверительную беседу с просто-таки нестерпимо желанным продолжением.
   Месье Робер поморщился. То ли от вопроса, то ли от ненароком мазнувшего его по лицу клуба дыма. Оказалось, что месье Жан смог сообщить ещё меньше. Всего лишь обычный бакалавр астрофизики, ловелас, жизнелюб и вовсе не легонько шалопай. Но о пребывании на планете туземцев он отказался говорить наотрез - дескать, о его романе с девчонкой спрашивать имеет право только сам господь бог. Причём лично, без посредников.
   Аббатисса легонько поджала губы и, уже откинувшись на спинку кресла, пробормотала с той стороны стола - доставьте этого шалопая мне, и будет ему всевышний да все двенадцать апостолов оптом и в розницу. Поскольку слухи о том, что высшие воспитанницы аббатства сент-Экзюпери что-то такое умели, ныне почитались рутинными и даже привычными, то месье Робер благосклонно кивнул. После чего поблагодарил за идею и распорядился ненавязчиво доставить в аббатство означенного месье с какой-то там планеты класса Парадиз. Опять же, небесный покровитель вовсе не гневался, если посвятившие жизнь служению ему святые сёстры вовсю пользовались женскими чарами - и охотно отпускал им этот, согласитесь, вовсе уж и не такой смертный грех...
   - Мало того, нам не удалось с первой попытки убедить мадмуазель Лизетт в серьёзности ситуации, - чуть смущённо продолжил яйцеголовый месье, и Миронофф внутренне позабавился, представив в каких выражениях учёная дамочка послала заявившихся к ней агентов в неизменно чёрных безукоризненных костюмах.
   Полковник поинтересовался - неужто чувство простой человеческой благодарности к этому туземцу, спасшему сотни тысч жизней, не перевешивает все опасения? Но месье Робер не согласился. Некоторое время он с видом воплощённой меланхолии двигал по полированной пластиковой поверхности стола кристалл записи, а потом ответствовал в том духе - он нынче представляет службу, долженствующую охранять человечество от чересчур уж сильных потрясений и при том хорошенько заглядывать в будущее.
   - А потому, мадам и месье, на эмоции мы права не имеем, - и окутанный клубами дыма бравый колонель нехотя кивнул.
   Контакты, где успел наследить ушлый туземец, уже обрабатывались и отслеживались - но по всем пунктам пустышка. Либо месье Алекс настолько ловок, что его деятельность пока незаметна, либо он и вовсе чист аки пресловутый агнец божий - на последние слова святая сестра неодобрительно поджала губы, но всё же промолчала.
   Месье Робер развернул мерцающее лазерной подсветкой полотно экрана и приступил.
   Во-первых, сам месье Миронофф... ну, тут означенному следовало подумать и составить доклад о первой встрече и потом разговоре в полицейском участке.
   Затем, толстушка Мари из забегаловки у монорельса. Мадам разволновалась и заявила, что парень просто золото и чистая душа. И если уж начнут обижать такого, то на следующий выборах в Национальное Собрание она проголосует не традиционно за республиканцев, а на этот раз за партию любителей пива!
   Полковник Безансон из штурмовой бригады сообщил только о фантастическом выигрыше в казино. Но тоже заметил, что наезжать на месье Алекса просто глупо - не тот он человек, не из швали.
   Бард из заведения возле моста Наполеона мало что смог сообщить - лишь то, что парень понимает и любит настоящее искусство.
   - Горничная из отеля вся в недоумении - её по настоянию туземца выперли из обслуги. Но как бы в компенсацию, он тут же подарил ей миллион кредитов с эдаким пожеланием проваливать ко всем чертям.
   На вопрос, из-за чего там всё завертелось, месье Робер озадаченно пожал плечами и полистал прилежно запечатлённый в недрах секретного компьютера отчёт.
   - Горничная принялась отнекиваться в ответ на нескромное предложение - чем-то он её всё же насторожил. Сказала, что парень вполне красавчик... но уж очень не такой. Чужой до дрожи, потому она и пыталась увильнуть. Сейчас укатила в свой пригород и весело тратит деньги. За ней присматривают на всякий случай - но видно сразу, что обычная смазливая пустышка.
   Аббатисса заметила, что весьма симптоматичный эпизод - но всё же, девчонка отделалась лёгким испугом. Повезло, короче говоря.
   На пару минут воцарилась тишина. Всё так же мягко освещали стол замаскированные где-то в потолке светильники, оставляя в уютном полумраке лица собравшихся - но стоило кому-то из них чуть податься вперёд, как говорящий сразу как бы выныривал на свет. Мягко уносил невидимый кондишн клубы сигарного дыма колонеля и даже сами слова, что неощутимо реяли в воздухе.
   Миронофф осторожно чуть наклонился вперёд, и взгляды собравшихся тотчас скрестились на нём.
   - По словам туземца, его послали сюда как наблюдателя - ведь неизвестная планета в Федерацию не входит, и прежде слыхом о нас не слыхала. Мало того... - он чуть поколебался, но всё-таки продолжил. - И вроде бы, этот Алекс приходится то ли внуком, то ли племянником чертовски важной туземной шишке с самого верха их иерархии.
   Месье Робер прилежно изобразил лицом вежливый интерес и посетовал, что эти, хоть и непроверенные, сведения представляют дело ещё более щепетильным.
   - А каково нынешнее положение дел, месье? - аббатисса всего на миг придавила месье Робера особым, женским взглядом, отчего его блистающая лысина чуть затуманилась бисеринками пота. Да уж, наверняка в аббатстве сент-Экзюпери прилежно изучили опыт их предшественников, отцов-иезуитов - равно как и переняли иные их мягкие методы...
   Положение дел оказалось так себе. Мадмуазель Лизетт находится под плотным контролем - но пока что пропадает в своём университете да иногда отдыхает на морском побережье. Её кузен Жан на райской планете вдребезги разругался со своей очередной подружкой, по каковой причине хлещет бурбон литрами и пребывает в самом скверном расположении духа.
   Зато вот сам туземец... купил себе дорогущий спортивный флаер и взял у отставного пилота-истребителя пару уроков экстремального вождения. А потом его закогтила никто иная как сама мадмуазель Клер Сосновски. Пронырливой журналистке сам бог велел знать все потаённые входы-выходы в современном обществе, а потому поиски словно на тот свет провалившейся парочки пока что успехом не увенчались. Скорее всего, где-нибудь в неизгаженном цивилизацией уголке сейчас протекает весьма бурный любовный роман.
   - Достойная друг друга парочка, - чуть осуждающе заметила госпожа аббатисса и на всякий случай привычно погладила висящий на груди святой знак - эмблему древних ВВС ещё земной Франции. - В том смысле, что эта Клер тоже штучка ещё та. Я как-то беседовала с нею... безопасней общаться с рассерженной гремучей змеёй. Умная, образованная, красивая. Знает себе цену - да и поддержка клана Сосновски за спиной значит весьма много.
   - Если будет надо, и на эту банду мультимиллиардеров управа найдётся, - заметил колонель, и нехотя пригасил в литой хрустальной пепельнице остатки своей сигары.
   - Без фанатизма, дамы и господа, - призвал всех к спокойствию вновь излучающий ощущение непоколебимости месье Робер. - Мы ведь не можем решить, что делать, по одной весьма серьёзной причине...
   Он обвёл смутно видные лица присутствующих проникновенным взглядом.
   - Прежде чем решать что делать, нам стоит определить, что же мы хотим в конце концов получить?
   И это оказались последние стоящие чего-то слова на произошедшем неизвестно где и неизвестно когда совещании...
  
   * * *
  
   В безоблачном небе лениво парил одинокий, серебристо-белый флаер. Красивый и изящный словно свадебная дамская печатка, он тем не менее смущал ум наблюдателя сокрытой в себе до поры мощью. С тупорылого зализанного капота, скрывавшего под собой термоядерный микро-реактор с прямым наддувом позитронов, неведомым врагам грозил вставший на дыбы лев в эмблеме-гербе. Пежо-спорт, если кто ещё не догадался - как раз на точно таком великий Жан-Мишель в том году выиграл традиционное ежегодное ралли по не отмеченной реперными маяками трассе Новый Руан - космопорт-Дакар, славящейся вывертами погоды и песчаными бурями. Ну да, за штурвалом такого демона, скромно прикинувшегося эдакой симпатичной милашкой, грех проиграть, как говорится.
   Флаер встрепенулся в своём безмятежном скольжении. Зарыскал чуть туда-сюда, словно берущая след гончая - а затем красиво, как пикирующий бомбардировщик в старинных хрониках, перевалился через бортовой стабилизатор и устремился вниз с басовитым ворчанием пробудившихся от полудрёмы двигателей. На миг даже мелькнула мысль, что сейчас отделится от машины безобидная с виду капля смерти и полетит туда - к маленькому курортному городку на берегу неестественно лазурного в невесомой дымке океана.
   Пилот для пущего злодейского эффекта даже врубил на всю мощь завывающую сирену. И стоило признать, на людскую суету в центре города, на окружённой величественными пальмами площади, это произвело впечатление просто-таки убойное. Впитанный с молоком матери инстинкт когда-то выживших после бомбардировок Дрездена и Лондона, Варшавы и Сталинграда предков просто-таки вопил: бежать! Бежать в укрытие, да поглубже - и сидеть там не высовывая носа!
   - Учитесь работать, - бросил выскочивший из замершего флаера Алекс изрядно помятому толпой полицейскому лейтенанту.
   В самом деле, ощущение паники и близкой смерти мгновенно разогнало с площади разношерстную толпу бунтарей, именно сегодня и именно здесь выказывавшую своё недовольство очередному правительству. Остался лишь валяющийся мусор, потрёпанные блюстители порядка да пара дюжин совсем уж отчаянных сорвиголов или раненых.
   А ещё - закатившая глаза Клер в разодранной рубашке и с болтающейся на запястье миникамерой... парень пощупал пульс. Сомлела. Ничего, с дамочками, даже такими железными, бывает - переволновалась на жаре, да пара-тройка плюх досталась, опять же. Да и не выспалась - Алекс незаметно ухмыльнулся, припомнив кое-какие милые ночные безумства, и не без вздоха взвалил бесчувственную журналистку на плечо. Дёрнула же девицу нелёгкая влезть со своей жаждой репортажа в самое пекло...
   Блюст неуверенно ощупал себя, а затем нехотя кивнул в знак благодарности и кое-как поднялся на ноги. Но всё же, Алекс упредил непременное паскудство полицаев насчёт поинтересоваться каким документиком.
   - Я тут вроде телохрана. А вот с её дедом, - он невежливо ткнул пальцем в аппетитно обретающуюся на плече эффектную девичью попку в туго облегающих и с виду потёрто-простецких джинсах. - С её дедом не советовал бы связываться даже вашему министру.
   Хотя под затемнённым суперпластиковым забралом полицейского шлема и не было видно отвисшей челюсти, Алекс не стал дожидаться продолжения мизансцены. Осторожно он сгрузил драгоценную ношу на сиденье нетерпеливо пофыркивающего флаера. И поинтересовавшись напоследок месторасположением самого лучшего на этой грёбаной райской планетке госпиталя, свечой взмыл в ту именуемую небом лазурную вышину, коей мы почти не замечаем летом - но по которой так тоскуем в ненастье...
  
   Отсюда, с высоты последнего этажа отеля Шератон, вид открывался просто великолепный. Ну да, именно потому здесь и обретались апартаменты ультра-люкс, которые только и позволено было занимать королям и президентам. Ну, ещё и обладателям совсем уж шальных денег.
   Клер подвинулась чуть удобнее в своём шезлонге и вновь обозрела панораму. Странно, разве можно сравнивать вид отсюда с пребыванием там, внизу? На самой кромке мокрого и бесстыже пахнущего морем... моря. Но тем не менее, Алекс откровенно предпочитал быть там.
   И всё же, он сейчас здесь. Стараниями её, Клер Сосновски - и пока что удаётся балансировать на грани и удерживать парня в таком неестественном для него подвешенном состоянии. Пришлось даже подставиться толпе бунтарей - но в том факте, что если бы Алекс чуть сплоховал или запоздал, то от одной журналистки осталось бы в аккурат на похороны, Клер решительно не призналась бы никому.
   Её гордость оказалась уязвлена... девица вновь осмотрела себя - ну ведь мечта любого самца!.. док в госпитале свёл пару синяков да в четверть часа срастил ультразвуком треснувшее ребро. И всё же, Алекс обращал на неё внимания куда меньше, нежели на свой флаер. Разбить пежошку, что ли? Хотя, ночью он вполне отдавал должное ей как женщине.
   Клер с лёгким румянцем на тронутых загаром щеках вспомнила, каково же приходилось ей самой. Едва удавалось вынырнуть и пару раз вдохнуть воздуха пересохшими от блаженства губами, как нежная и в то же время неумолимая сила вновь подводила её к самому краю бездны. И чуть подержав в этом сладком и одновременно невыносимом состоянии, опять обрушивала женщину в сладкую пучину. И ведь никакой триагры не потребляет, всё а-ля натюрель! Здоровый лось, вот что значит экология. Право, тамошним девчонкам стоит позавидовать... так, самую чуточку.
   Зато днём впору оказывалось почувствовать себя просто куртизанкой, сумевшей подстелившейся под богатенького рантье. Алекс общался ровно, как со светской знакомой или коллегой - несмотря на то, что ещё совсем недавно ему с ней было хорошо. Уж это Клер чувствовала безошибочно, ведь не вчерашняя же школьница, едва вкусившая сладостных и полузапретных утех... а он, злыдень, нынче с утра словно едва знаком. Отправился погонять мяч с мальчишками на площадке под окнами отеля. А теперь принял душ и дрыхнет беззаботно как утащивший паштет котяра - будто на балконе-лоджии не принимает солнечно-воздушные ванны одна из красивейших и умнейших женщин этого мира. Ну, про миллионы вспоминать тут лишнее.
   И никаких знаков внимания, никаких нежных и восхитительных словечек, коими не преминули бы осыпать Клер прежние любовники... на миг даже мелькнула шалая мысль, будто ночью с нею был один, а сейчас в номере спит другой. Только неотличимый внешне.
   Клер задумалась - неужели сногсшибательной внешности и острого ума недостаточно? Что же ценит этот туземец в женщинах? Как завоевать это непонятное сердце? Чтобы потом с полным правом причислить к своей пока небольшой, но тщательно отобранной блистательной коллекции - и на досуге перебирать словно чётки, посмеиваясь...
   На ветке карликовой пальмы, растущей прямо тут, в устроенном специально для неё микро-оазисе, запиликал висящий там коммуникатор. И после того, как женский ноготок почтил прикосновением панельку сенсора, синтезированный кибер-интеллектом номера голос сообщил - у дверей весьма маститый владелец всемирно известного спортивного клуба. Дескать, он так оказался впечатлён утренними подвигами Алекса с мячом, что на полном серьёзе предлагает тому сыграть вечером в футбольном матче.
   По традиции, финальные встречи проводились на дорогущих планетах класса Парадиз, потому что другого, более демократичного способа хоть как-то уменьшить ажиотаж и сбить волну жаждущих лицезреть матч вживую пока не придумали.
   "Ах ну да - завтра чемпионат Федерации. Лионские Львы против Рыцарей Гаскони" - как ни странно, мысль эта Клер позабавила. Зато другая мысль заставила чуть призадуматься и даже на долю дюйма нахмуриться женскую бровку. Оказывается, в стремлении Алекса обходиться минимумом одежды что-то такое есть. Да и в той он ценил прежде всего удобство и функциональность вопреки веяниям беспощадной моды. Впрочем, сама Клер тоже могла себе позволить манкировать мнением кутюрье, и своим одеянием пару раз доводила до отчаяния магнатов одёжной индустрии.
   Женщина провела по своей восхитительной коже ладонями и нехотя поднялась с шезлонга. Рука её в сомнении потеребила лёгкий халатик натурального шёлка и уронила обратно. Взамен Клер нырнула в линялые шорты самого гаврошеского вида и микроскопический топик. Верный коммуникатор - с виду всего лишь надёжная как Банк-Насьональ армейская модель, на самом деле усовершенствованная умниками в лабораториях концерна сент-Ив - со щелчком занял подобающее место на запястье.
   Всё, можно в бой!
   Оказалось, что Алекс уже не спал. Развалившись на постели и лишь прикрыв бёдра уголком шёлковой простыни, туземец смотрел что-то на мини-компе. Глаза и уши накрыты дужкой дрянного полиэкрана, а пальцы иногда шевелились на сенсорах - наверняка повторял особо понравившиеся моменты... Клер тихонько подошла и наклонилась осторожно, заглянув сбоку на этикетку вставленной в разъём чип-карты.
   Фу! Надо же - "Покемоны против повелителей Тьмы"! Клер с брезгливым выражением на породистой мордашке вспомнила, как вздыхал и ворчал дед, ставя подпись на документах этого проекта. "Интеллектуальная мастурбация" - как проворчал он втихомолку. Да, красиво и завораживающе получилось - однако, искусством в этом стерео и не пахло. Красивость, помноженная на низменные инстинкты и потакание вкусам плебса. Впрочем, она сама не без колебаний отказалась от заманчивого предложения сыграть одну из ролей - и то, лишь потому что чувствовала в ней некую фальшь. На месте той ведьмы она соблазнила бы покемона запросто... а потом обязательно убила бы - с невыразимым наслаждением и даже без денег.
   - Привет, - шепнула златоволосая красавица, вкрадчиво ложась рядом. Её уста дуновением весны нашли губы парня, а шаловливая ладошка скользнула вкрадчиво к тому самому месту, едва прикрытому уголком простыни.
   Стоило признать, что оригинальная манера Алекса говорить эдаким манером "привет" сначала повергла Клер в восторг и шок одновременно. Первый раз она вообще повисла на шее парня с блаженным стоном и закружившейся от счастья головой. Такое не грех и перенять. Очаровательный дикарь... ну вот, привет и от тебя получен.
   - Хулиганка... - шепнул он в тот момент, когда его сильные и в то же время ласковые пальцы непостижимым образом оказалась в нужное время и в нужном месте - и получили привет от самой Клер. И та вовсе не легонько прокусила ему губу в едва сдерживаемом стоне наслаждения. Вот же сладкий парень, с ним так быстро получается, и как-то совсем естественно.
   Привет - привет...
   Шаловливый язычок осторожно и нежно лизнул ранку с отдающим от неё привкусом железа. Ай, какой смысл? На туземце синяки и царапины всё равно заживали в полдня - проверено. Наверное, здоровая наследственность подразумевает и неестественно быструю регенерацию тканей? Ай, ну это всё... бесаме мучо...
   - Уймись, гадкая девочка! - Алекс принялся в шутку отбиваться от улёгшейся сверху и тем самым оккупировавшей его красотки. Дужка полиэкрана давно улетела куда-то в смятые простыни, и на Клер уставились два блестящих и хитрых глаза.
   Девица прекратила свои поползновения и безобразия, да в нескольких словах посвятила парня в суть дела. Оба они прислушивались к нехотя унимающемуся перестуку двух сейчас столь близких сердец - а затем улыбнулись.
   - Ладно, негоже заставлять ждать человека, - ладонь легонько и необидно шлёпнула Клер пониже спины, и блондинка проворно словно испуганный котёнок упрыгала в сторону ванной. Морока ещё та, между прочим - благодаря размерам номера скакать по мягкому паласу пришлось далёконько... но как Алекс оказался там раньше неё - осталось решительным образом непонятно. Правда, в мраморное сооружение он не полез, вполне демократично повертелся под душем, демонстративно не обращая внимаяния на нежащуюся в пене Клер, и отправился встречать назойливого посетителя. Не отстанет ведь...
   Клер спохватилась - не время блаженствовать в ароматном тепле, ещё чувствуя растекающуюся по телу нежную истому. Долг зовёт, да и чутьё журналистки шептало, что Алекс обязательно вляпается ещё в какую-нибудь историю. Ну, пересиливать себя ей было не впервой - и через почти рекордное время, замотавшись в самый большой халат и нацепив самые закрывающие лицо солнечные очки, девица вплыла в золотисто-голубой холл, где так красиво цвела зелень.
   Увлечённо ведущие переговоры мужчины всё же поспешили подняться при появлении этого волочащего за собою шлейф и рукава чучела. Курчавый и весьма смуглый месье с боксёрским подбородком хотел было даже приложиться к ручке, но мимоходом показанный кулак Алекса сразу расставил акценты по местам. Месье сдержанно, но вежливо извинился, и обсуждение продолжилось.
   Против ожидания, парень сформулировал свои условия весьма здраво. Выступать он согласен под неким трескучим прозвищем или просто под полевым номером, а истинное имя не будет значиться в одноразовом контракте и даже в непременном медицинском протоколе - уж проверки на отсутствие в крови допинга, а в организме всяких био-кибернетических усовершенствований проводились неукоснительно.
   - Раз вы уверяете, месье, что с медициной проблем не возникнет... - владелец Гасконских Рыцарей на миг призадумался и кивнул. - А на поле можно надеть изо-обруч с закрывающим лицо стасис-полем. Правилами это позволено.
   В самом деле, изобретённый некогда для театра приборчик мог при желании сымитировать на лице любое, заранее выбранное и заложенное в память изображение. Но Алекс не захотел лицемерить и попросил организовать просто серебристо-жемчужную полосу, мягко скрывающую верхнюю половину его физиономии.
   Коль скоро молодой месье не гражданин Федерации, почти все обязательные страховки, полисы и прочая волокита отпадали сами собою, достаточно о том заявления.
   Да и с оплатой не возникло никаких проблем. Туземец, тщетно скрывая плохо замаскированную скуку подтвердил, что в деньгах не нуждается. А умница Клер вовремя предложила внести в договор пункт - весь гонорар перечисляется в фонд детей-сирот. Поскольку такие пожертвования не облагались налогами и прочими бюрократическими придирками, то налоговым и прочим фискальным чиновникам лезть в такие дела считалось попросту невозможным и даже неприличным.
   - Отменный выход из положения, - энергичный делец от спорта просиял. Уж с крючкотворами куда больше порой волокиты, нежели с самим делом. Впрочем, говорят, так было не всегда. И даже - представьте! - вроде как можно было вешать этих всесильных ныне чинуш на столбах или крепких ветвях. Право, жаль, что иные весьма здравые принципы уходят в прошлое...
   Договорившись по всем пунктам и взяв с Алекса обещание нынче вечером и завтра утром прийти на тренировку (надо же хоть чуть отработать сыгранность!), месье на прощание эдак легонько и в весьма обтекаемых выражениях посоветовал будущему чемпиону хорошо отдохнуть и выспаться нынешней ночью.
   Клер многозначительно сделала вид, будто все эти неуклюжие намёки её вовсе не касаются. Но от одного вида её насупившейся мордашки владельца спортивного клуба словно ветром вынесло прочь.
   - Нахал, - прокомментировала она, поиграв соком в бокале. - Надеюсь, Алекс, ты не сильно пожалеешь, что влез во всю эту кухню...
   Но оказалось, что опять завалившийся в горизонтальное положение Алекс (да и в самом деле, лёжа думается лучше) уже и думать забыл об этих спортивных страстях.
   - Послушай, Клер, - начал он, легонько нашлёпав по вознамерившимся пошалить пальчикам. - Вот вчера, на площади...
   И продолжил. Клер даже задумалась, не в силах оказавшись не то чтобы ответить, но даже и подступиться. Да, полиция и прочие службы защищают спокойствие приезжих. Ну да, да, согласна! - большинство из них просто богатые бездельники, за всю свою жизнь не сделавшие ничего полезного, даже пальцем о палец не ударившие во благо человечества. И в то же время, вся тяжесть закона нынче упала на головы тех, кто хоть как-то желает перемен. Пусть бунтари, пусть действуют нецивилизованными методами - но это и есть незаснувшие силы общества, которые хотят и жаждут его развития.
   - Ну и вопросики же у тебя! Закачаешься... по-твоему выходит, что цивилизация медленно но верно уничтожает саму себя? Избегает развития ради спокойствия? Ладно, я обдумаю. В самом деле, тут не так просто...
  
   Стоило признать, что пожелание того месье отдохнуть ночью выглядело со всех сторон весьма здравым. Да и сама Клер тоже ощущала насущную потребность выспаться всласть, не беспокоя себя всякими сладкими потрясениями да неподобающими устремлениями души и тела. Ну да, было бы сказано - промаявшись полчаса в одинокой и широкой постели, девица в потёмках прокралась в соседнюю комнату эдаким симпатичным привидением. И с намёком "ну только разок" коварно влезла под бок к уже задремавшему на золочёном роскошном диванчике парню. Правда, с её стороны получилось трижды... но она позволила Алексу отнести себя обратно, и даже милостиво предоставила щёчку для чмока.
   Ну, после такого снотворного спится крепко - и что характерно, весьма сладко. Так что, проснулась Клер ближе к полудню, когда обострившимся от тишины и одиночества восприятием осознала, что в шикарном номере она одна.
   Какое странное ощущение... не бъётся под ладонью сильное и такое непонятное сердце, не веет уютным теплом от него.
   Зато выспалась всласть - как и намеревалась. И всё равно, после с аппетитом съеденного то ли позднего завтрака, то ли раннего обеда, Клер осознала, что ещё немного, и она заскучает. Поскольку такой деятельной и энергичной натуре покой в больших дозах просто-таки противопоказан, женщина сразу озаботилась каким-нибудь занятием.
   Тащиться на пляж не хотелось - вчера она чуть обгорела. Не настолько сильно, чтобы обращаться к эскулапам (уж кто-кто, а Клер неженкой не была), но и не настолько, чтобы чувствовать себя полностью комфортно.
   Алекс по коммуникатору сообщил, что сборная солянка из гасконцев и легионеров оказалась вовсе не такими доходягами, как ожидалось - а потому он решил отработать на совесть. Так что, вернётся только ночью после матча. Передав нежный и взволновавший даже на расстоянии чмок, он отключился.
   Очень вовремя мающаяся от безделья журналистка вспомнила, что так и не дописала ту статью о древних футуристах. И персональный микро-комп услужливо распахнул перед нею виртуальный экран...
   У Клер была метода. Когда продолжала ваять некий текст, она никогда не продолжала с того места, где остановилась. Обязательно перечитывала несколько предыдущих экранов - чтобы настроиться на нужный тон и соблюсти контекст. И лишь потом, проникнувшись и осознав, вначале робко, а затем всё увереннее роняла на экран послушно выстраивающиеся в слова буковки.
   Работать она предпочитала через древнюю как мир тактильную клавиатуру. Современные методы виртуального набора или даже использование напрямую биотоков она не признавала. Мыслям должно быть тесно, а словам просторно - это означало, что работать надо не спеша, обдумывать всё и взвешивать тщательно. Так, словно статья не пройдёт эспертный отдел и корректоров, а напрямую попадёт в журнал.
   Наверное, титаны прошлого оттого и стали титанами, что писали гусиным пером на дрянной бумаге? Было время подумать, и слова не обгоняли ещё не до конца оформившуюся мысль... впрочем, до подобного архаизма Клер ещё не дошла.
   - Итак, возьмём тогдашних русских - ну, хотя бы Хлебников и Маяковский, - она отхлебнула сока и краем сознания отметила - ей нравится работать вот так. Неспешно, в своё удовольствие, а не за деньги. И совсем уж в глубине души осознавая, что потом придёт он, и все эти блестящие постулаты и виртуозные построения разлетятся лепестками на ветру от одних лишь его объятий...
   Ах, какая прелесть! Клер пришло на ум одно весьма остроумное и язвительное сравнение. Эй, как же звали того покемона, который швырялся молниями из щёк? Кажется, Пикаччио? Нет, надо уточнить.
   Она лихо крутанулась в кресле, взметнув в воздух полы халатика, и запустила руку в большую хрустальную пепельницу. Поскольку ни она, ни Алекс некой вредной привычкой обременены не были, то нынче в этой аляповатой посудине обреталась пригоршня чип-карт для мини-компа. Выудив нужную, с бъющей в глаза флуоресцентной надписью и мерзкими рожицами, Клер не мешкая вставила ту во второй разъём...
   Некоторое время она недоумённо хлопала глазами, не в силах ничего сообразить. Проверила - да вовсе нет, ничего не перепутала, воткнула именно "Покемоны против повелителей Тьмы", открыла запрос именно туда. Изощрённый микрокомп походя взломал примитивную защиту и получил доступ к данным. А всё же, полный курс лекций по соционике в исполнении нобелевского лауреата никак не походил на интеллектуальную жвачку, насчёт которой обещала яркая зазывная наклейка...
   Медленно, медленно Клер ощущала, как откуда-то из глубины души поднималось что-то тёмное, обжигающее. И страшное настолько, что она явственно почувствовала щекочущее покалывание в корнях волос - и посмотреться в этот момент в зеркало попросту не решилась.
   Вот он, момент осознания... а ведь, Лизетт предупреждала...
   Так тебе и надо, самонадеянная Клер Сосновски! Дура, плебейка пустоголовая! Перед журналисткой на экране бесстрастно светилась оранжевым отметка - десять баллов за усвоение материала. А ещё дата. Вчерашняя, естественно - и даже время поставил тупоголовый мини-комп Алекса... ну да, точно, примерно за полчаса до привета. То-то ей показалось, что парень поначалу был какой-то немного отрешённый.
   Клер потёрла виски и попыталась вспомнить, что же Алекс смотрел на компе позавчера, когда она отлёживалась после визита в клинику и блаженствовала в полуяви-полусне после лёгонького обезбаливающего четверть-нарко. Кажется, что-то с ядовито-синей маркировкой - и ноготки женщины безошибочно выудили из пепельницы сборник эротических стерео-миниатюр Декамерона.
   Да уж, это очень эротично... Клер с пылающими щеками читала своё собственное досье. Разумеется, она знала, что как допущенная к особо щепетильным секретам особа находится под пристальным наблюдением национальной безопасности - но полюбопытствовать данными о себе как-то считала ниже своего достоинства.
   Зато вот это примечание перед собственно досье, где некто по прозвищу Зеро-Фрик сообщал, что взломал архивы и в знак дружбы бесплатно предоставляет эту информацию знакомому, настораживало. Покопавшись в голове, Клер вспомнила. Диковинное имечко-прозвище фигурировало в списке самых удачливых и потенциально опасных хакеров. Полубезумный гений, в голове которого нейроэлектроники напичкано было как бы не больше нежели собственных мозгов, он скрывался где-то в недрах оппозиционного подполья. Хотя, вполне мог и на кого-то работать.
   Надо же - упомянуто даже, как в детстве она забралась в вагончик-контейнер строителей и из любопытства разодрала мешок с псевдо-бетонной сухой смесью. А когда мама нашла её, малышка Клер набрала полные ладошки блестящего порошка и весело сделала Пуфф! Правда, красиво сияет облако на солнышке, мам? А отчего ты плачешь и чихаешь?..
   Хотелось рвать и метать - и желательно при том кого-нибудь убить. Клер бегло миновала недлинный список своих жертв, павших на алтарь красоты и очарования... а вот самый первый раз, когда она по молодости действительно увлеклась по-настоящему, и в самом деле представлен куда подробнее - и даже есть три ссылочки на видеозаписи в приложении.
   И он всё это смотрел? Боже, до чего стыдно - Клер почувствовала, как уже всё лицо и шею залила жаркая волна. Как же всё это мерзко...
   С другой стороны, дата получения позавчерашняя - но стоило признать, в отношении к ней Алекса ничего не изменилось. Либо не прочёл (во что слабо верилось, материал досье был составлен толково и чуть ли не увлекательно), либо... нет, даже страшно думать дальше.
   Клер как была босиком вышла на просторный балкон, подставив ветерку пылающее лицо. Какое интереснейшее состояние! Стыдно и больно одновременно - но в то же время некое ощущение, которое бывает, когда таки сделаешь что-то весьма тяжёлое, однако необходимое. Облегчение? Да, пожалуй оно.
   И всё же - стоит признаться самой себе, что этот раунд Клер Сосновски проиграла напрочь. Всухую. Ещё час назад она думала, что надёжно держит парня за одно интересное место - а сам он весь виден ей так же явственно и прозрачно, как этот ярко-синий чип на собственной ладошке.
   Зато теперь... Клер горько усмехнулась. Весьма наивно она считала, что достоверно изучила простого и бесхитростного туземца - а оказалось, что с самого первого дня он изучал культурные и научные достижения человеческой цивилизации. Шпион? Но чей - если изучает самоё человечество?
   - И ведь, не скрывается абсолютно, - вздохнула она с примесью уважения.
   Поскольку надёжно стереть содержимое микро-чипа в своей руке Клер не умела, то расковыряла пластик и лично, брезгливо держа ни в чём не повинный кристалл маникюрным пинцетом, поджарила тот в пламени неизменно обретающейся при ней плазменной армейской зажигалки. И до тех пор грела в чуть шипящем пламени, пока прекратилась даже копоть и вонь, а крохотное пристанище информации раскалилось до ярко-оранжевого свечения.
   - Вот так, - она уронила остатки в вычурную урну. Подумав, отправила туда же и покрывшийся разводами побежалости пинцет - а потом скрутилась калачиком на шезлонге и тихонько, безутешно как в детстве расплакалась.
   Ведь больше всего удручала ненароком, змеёй заползшая в душу мысль - отчего её, Клер, так заботит мнение о себе какого-то туземца? Да плевать на этого смазливого мачо с высоты башни святого Эйфеля...
   Ощущение опасности пришло неожиданно. И настолько явственно, что задремавшая Клер вдруг осознала себя абсолютно проснувшейся. Настолько, что мысленно могла явственно пересчитать пробежавших по спине мурашей.
   И едва с экрана убралась недописанная статья, как журналистка безапелляционным и убедительным голосом уже ломала волю слабо сопротивляющегося этому напору администратора стадиона. Уж что-что, а основы аудиовнушения она усвоила фундаментально... и таки добилась, чтобы вконец затурканный клерк сдался и подключил мадмуазель на закрытый канал к руководителю и владельцу Гасконцев.
   - Месье, хотите сделать неприятный сюрприз противнику и в то же время сделать шоу? Чтобы ни одна собака не забыла сегодняшнее? - естественно, озабоченный чем-то воротила от спорта мгновенно заинтересовался.
   В нескольких словах Клер пересказала только что родившуюся в голове блестящую импровизацию. Лионцы всегда выбегают на поле под громовое рыканье из динамиков рассерженного льва. Но ведь гасконцы рыцари?..
   - Возьмите из музея сколько надо старинных имитаций оружия, шпаг и прочего. И устройте перед матчем этакую рыцарскую клятву на мече - в полном соответствии со старинными обычаями. В местном театре режиссёр хоть и пьянь, но способен организовать вам блестящее и убедительное микро-представление.
   Надо признать, хозяин клуба понял мысль мгновенно. В самом деле - публике и более широкой общественности это понравится. Правда, и играть придётся на совесть, да и правила вежливости соблюдать по-рыцарски. Но когда Клер высветила лицо и многозначительно пообещала написать об этом матче и о Гасконцах хорошую статью, да ещё и упомянуть ненавязчиво о пожертвованиях детям - месье с той стороны экрана готов был уже на всё, лишь бы воплотить за оставшееся время идею в жизнь. Поддержка, пусть и мимолётная, от самой Клер Сосновски? Да ради такого стоит и наизнанку вывернуться!
   - Секунду, мадмуазель, - курчавый месье перебросился парой фраз по другому каналу и улыбнулся. - Отлично! Посол от Новой Англии срочно вызван на дипломатические переговоры, и его заказанная ложа в вип-секторе сегодня пустует...
   Клер хоть и не была фанаткой футбола, но позволила себя уговорить - и даже приняла такой неслыханно щедрый подарок. Правда, в нарушение всех и всяких правил, всего лишь в пару улыбок вытребовала себе полминуты разговора с Алексом.
   - Послушай, Алекс или как там тебя на самом деле, я случайно посмотрела чип с якобы Покемонами - хотела уточнить одно имя. А затем, затем вычислила и синий, со сборником... эротики. Правда, с ним беда приключилась, сгорел, - голос Клер температурой едва ли отличался от межзвёздной пустоты. - Но, вовсе не это главное. Береги себя - отчего-то мне подумалось, что это приглашение на матч могло быть частью плана по охоте на тебя спецслужб.
   Против ожидания, Алекс ничуть не озаботился и даже не нахмурился. Клер могла сколько ей угодно любоваться на его симпатичное и мужественное лицо, видимое на роскошном экране в малейших подробностях - но вот страха она там не приметила.
   - Хорошо, я попытаюсь, - осторожно пообещал он, и на прощание изобразил легонько губами такой интересный бантик! Хм-м, на досуге надо будет обдумать...
   Экран медленно потемнел, и сидящая перед наливающейся чёрным пустотой Клер подумала - да ничего она не подумала. Лишь вздохнула и с недоумением обвела вокруг тоскливым взором. Вся эта показная аляповатая роскошь отчего-то показалась сейчас фальшивой и абсолютно ненужной. Словно чересчур пышные декорации на дурной стерео-постановке, когда окружающая пошлость затмевает никчемность актёров. А они того не замечают, и всё тщатся, пыжатся донести до позёвывающего обывателя что-то мелкое, сиюминутное и решительно никому неинтересное.
  
   - Ого! - Клер нервно и весело засмеялась.
   Ощущение оказалось настолько интересным и незабываемым, что журналистка в ней тихонько укорила хозяйку за то, что та доселе избегала чересчур уж скандальных происшествий да пренебрегала подобными мероприятиями. В самом деле, по всем нервам словно било электричеством какой-то грозовой лихорадки, исходящей от закипающей на огромном стадионе толпы. Как ни бились учёные, но пресловутое биополе так и не давалось в руки - но сейчас всё тело билось в экстазе сладких судорог от пронизывающего до самой последней клеточки организма и сладко щекочущего ощущения дозволенной опасности.
   "Да, всего-то адреналин" - попробовала было успокоить себя осматривающаяся в посольской ложе Клер. Но всё же, со страхом и восторгом признала себе, что это неведомое доселе ощущение ей нравится. И как же сладко будет потом на контрасте окунуться в море нежности, сполна отведав совсем других, но ничуть не менее сладостных чувств.
   - Спасибо, месье, дальше я сама разберусь, - Клер снабдила свои слова несколькими кредитками, и представитель владельцев стадиона понятливо испарился.
   Ни прозрачная броня, навешенная вместо обычного суперпластика, ни электронная экранировка, защищавшая ложу от прослушивания или воздействия извне - ничто не было помехой от незримо пронизывающего всё естество ощущения восторга и хмельной острастки. Когда под громовой рык рассерженного льва на поле выбежала команда лионцев, их встречали бурными овациями - парни играли, по слухам, действительно неплохо.
   Но когда в белом круге по центру зелёного поля гасконцы преклонили одно колено и под звуки старинного, величественного дворянского марша принялись клясться на оружии, словно отправлявшиеся в последний бой паладины прошлого, весь стадион молча встал. И даже сама Клер вдруг осознала себя стоящей навытяжку, лишь стиснутый кулак прижат к сердцу. И отчего-то с ресниц заблистали срывающиеся капли... в общем, это было настолько прекрасно и незабываемо, что женщина уже потом много раз принимала поздравления от владеющих тайной - по поводу удачной мысли...
   Даже скандальный Жак Фишерман, репортёр из Фигаро, не сумел испортить впечатления. Вкрадчиво он притёрся к тринадцатке, чьё лицо скрывала мерцающая серебристым туманом полоса. Крупным планом мелькнул на экране короткий блистающий клинок с вольготно разлёгшимся на стали матовым дракончиком, и ладонь парня сверху.
   - Месье, неужели вы всерьёз клянётесь на какой-то музейной железке?.. - однако, договорить до конца не успел.
   Игрок сгрёб незадачливого тщедушного репортёра за грудки, и на всю вселенную разнёсся хриплый от ещё не схлынувшей гордости и волнения рык.
   - Это действительно мой клинок - и между прочим, ручная работа! Полностью, мой друг делал. Мало того, - неизвестный добыл из-за пазухи и продемонстрировал весьма впечатляющий коготь на кожаном шнурке. - Вот, я своими руками добыл дикую кошку! И никаких бластеров, шокеров и загонщиков - по старинке, с холодным оружием в руке и один-на-один с хищником, как подобает настоящему мужчине.
   Жак Фишерман трусливо передёрнулся. Ведь он не так давно вёл репортаж из заповедника, где полосатый обладатель примерно вот такой же коллекции клыков и когтей в клочья разодрал оплошавшего егеря.
   - Можете осведомиться в полицейском ведомстве, там есть упоминание о моём клинке, - буркнул чуть успокоившийся игрок в ответ на робкое блеяние перетрусившего репортёра.
   Он чуть пригладил тому измятую на груди одежду, а затем не допускающим возражений жестом указал - вон с поля. Да и подбежавший арбитр, лысый как колено и великолепный в своём негодовании, подтвердил: брысь отсюда! Между прочим - никто иной, как знаменитый на всю галактику своей строгостью и неподкупностью, сам мэтр спортивного судейства Пьер-Луиджи.
   И Жак Фишерман, чуть ли не явственно поджав хвост словно напаскудивший котёнок, трусцой побежал прочь. Бедняге можно было посочувствовать - хотел спровоцировать туповатого по определению спортсмена на какое-нибудь скандальное происшествие и заработать чуть славы да кредиток - а оскандалился и стал посмешищем сам. Впрочем, ему и то хлеб.
   А затем, после нарочито торжественного свистка, началось таинство. Именно то, ради чего всё это затевалось и для чего собрались здесь почти триста тысяч зрителей. Да и миникомп на запястье Клер, имеющий доступ к иным секретам, бесстрастно показывал: семнадцать крупнейших стереоканалов сейчас транслируют это действо... ах нет, восемнадцать - канал Насьонал-плюс хитро подключился через спутник...
   Вообще, в футболе Клер разбиралась слабо. Но зрелище того стоило. Хотя первый тайм и завершился вничью один-один, а тринадцатка себя ничем особым не проявила, женщина пила сок из своего бокала и хитро улыбалась. А ведь, всё верно - тренеры клуба Гасконцев знают своё дело, и вовсе не сапогом суп из шампиньонов хлебают.
   В самом деле, в середине второго тайма, когда великолепный Роже дю Валлон по прозвищу Торпеда прорвался к воротам лионцев и сравнял счёт до два-два, вот тут-то и проявилась во всей гениальности простая задумка. В самом деле - измотанные игроки уже с трудом волочили ноги. Всё чаще они поглядывали на табло с лазерной подсветкой, где секунды так медленно приближали конец матча.
   Зато тринадцатый номер бегал по-прежнему резво, и даже прыгал как кузнечик. И всё чаще защитники попросту не поспевали за игроком, чьё лицо словно сияющим сталью шлемом было скрыто мерцающей пеленой разрегулированного стасис-поля.
   - Нет, такое впечатление, мадам и месье, словно этот игрок-тринадцать то ли проглотил ядерный микро-реактор, то ли и в самом деле продал душу нечистому. Нет, вы посмотрите, что он творит! - восторженный вопль из коммуникатора принадлежал Бертрану с канала-семь. А что, против последней версии и сама Клер уже внутренне не возражала.
   Да, посмотреть там таки было на что. Алекс получил от тощего Мишеля мяч, шутя ушёл от соперников. Вот он резво помчался наискосок к воротам, отсекая одним махом отчаянные попытки догнать - лишь в чудовищном рывке защитник лионцев на последнем издыхании сумел достать его и уже в падении ударить по ногам...
   Стадион замер в нелепой тишине. И в этом вязком тумане вскочившая из кресла Клер отчётливо заметила, как замерло отчего-то сердце. Игрок под тринадцатым номером полетел кувырком. Ещё видно было, как замедленно словно под водой, мелькнули в воздухе бутсы с отлетающим нелепо комочком земли. Вот обладатель дёрнувшихся судорожно ног упал спиной оземь... та отбросила его, словно не принимая на себя. Парень ещё попытался сделать шаг куда-то влево вверх, но после удара его откровенно повело, и он снова упал навзничь.
   Но уже набегал откуда-то сбоку судья с вытаращенными в гневе глазами и нелепо надутыми щеками, хотя одна только мысль пересвистеть этот рёв трибун могла показаться смехотворной... сердце неуверенно стукнуло, и мир вдруг вновь обрёл своё существование. Вновь стал осязаемо присутствующим, и Клер испуганно выдохнула. Надо же, страсти какие!
   И всё-таки он поднялся. Пошатываясь, неуверенно ощупывая себя - но поднялся. А когда Алекс наконец выпрямился и даже неуверенно кивнул на какой-то вопрос озабоченного Пьера-Луиджи, Клер почувствовала, как прямо в её хохочущие губы по щекам стекает что-то горько-солёное. Радость, наверное...
   А игрок под суеверным номером вытер с подбородка кровь, на которую указал арбитр - а потом с чувством лизнул пальцы. И выпрямился ещё горделивее. Хотя лысый и весь в страшных пыльных разводах стекающего пота Пьер-Луиджи передёрнулся отчего-то и задом, задом отбежал подальше, нашаривая по старинке хранящуюся в кармашке жёлтую карточку, весь стадион затянул арию из Аиды - помните, ту самую. Да уж, этот парень настоящий боец.
   После некоторой заминки с раздачей слонов проштрафившемуся лионцу игра продолжилась, и рисунок её оставался прежним - чёртов игрок легко прорывался сквозь заслоны ползающих словно осенние мухи лионцев и всё увереннее нащупывал незримую тропку к их воротам.
   - Нет, это какой-то крейсер, мадам и месье! Вы поглядите, как он носится туда-сюда! Лион в панике! - зычноголосый Бертран вошёл в раж - наверняка, это был один из лучших матчей на его памяти.
   И когда удравший от целой оравы львов рыцарь высоко перебросил мяч через себя, а сам в изящном прыжке ласточкой, с кувырком перепрыгнул бросившегося в ноги защитника, Клер снова вскочила. Словно огненная дорожка пробежала перед её глазами, безжалостно высвечивая невероятный, единственный, но всё же осуществимый в рисунке игры путь.
   Вот игрок подпрыгнул на бегу, но как-то боком, почти параллельно полю. Его ноги раздвинулись-сложились словно ножницы... и в этот самый миг летающий где-то поверху мяч упал прямо на грязную и пропотелую насквозь бутсу.
   Да уж, верно говорили в старину - как из пушки. Мяч влетел в угол ворот, и ладони вратаря, угадавшего удар и в отчаянном прыжке пытавшегося достать его, поймали только воздух...
   Клер спряталась за спинкой кресла в своей вип-кабинке, скрючившись в позе нерождённого младенца да старательно закрыв глаза и уши. Ощущение было таким, словно мир обрушился - вопли беснующейся толпы и захлестнувшее всё естество ощущение исходящего от неё восторга швыряли крохотную душу как волны бумажный кораблик. Да и чуть ли не воочию представлялось, как прозрачная броня сейчас разлетится на мелкие осколки да посыплется на голову хрустальным крошевом.
   Всё же, обошлось. Шатаясь словно пьяная, Клер с лихорадочным румянцем на щеках забралась обратно, в обманчиво-надёжное кресло и прыгающими глазами досмотрела оставшиеся пять минут. В ушах болталась какая-то звенящая ватная тишина, перед взором плавали мутные пятна, которые так и хотелось разогнать ладонью. Даже финальный свисток, прилежно запечатлённый записью, пропал куда-то в Лету.
   И лишь до боли знакомый, уставший голос донёсся из коммуникатора через микрофон репортёра, который храбро ринулся взять первое интервью хмельного от радости победителя:
   - Да ни черта ты не понял, Жак. Ну, три-два. Однако, на самом деле, сегодня победила Франция - и гордись этим, старина!
   Следовало отдать должное, сотрудники и руководство стадиона оказались не совсем уж тупоголовыми - спустя всего несколько секунд над полем словно распахнулись ворота Истории. И вот оттуда, из седой и овеянной легендами древности, из стиснутой тесноты динамиков на простор выплыла Марсельеза. Под звуки этой старинной песни игрок под тринадцатым номером добыл из забытой под рекламным щитом сумки декораторов два флакончика краски - синей и красной.
   На белоснежную когда-то футболку, где на вороте присохла струйка ало-бурой крови, он нанёс из распылителей две широкие горизонтальные полосы. Вот в таком виде, с импровизированным флагом на груди, неизвестный и остался последний раз запечатлён на публике. Говорили ещё, но как-то глухо, что гордо войдя в раздевалку, он просто рухнул без сил. Кто-то из медиков обмолвился, что от синяков парень был похож на леопарда - однако ни Гасконцы, ни их рыдающий от счастья тренер, ни даже охочий до интервью владелец клуба эти сплетни никак не прокомментировали.
   Так и остался он широкой публике неизвестным, уж знаменитый клуб умел хранить свои тайны. Впрочем, не появился парень и в роскошном номере отеля Шератон, где ошеломлённая Клер бродила потерянной кошкой из угла в угол и слепо спотыкалась о попадающиеся под ноги предметы мебели. Наконец, уже в полночь женщина догадалась запросить гараж - и ей сообщили, что спортивная Пежо убыла со стоянки через полчаса после матча.
   А ведь, с планеты за пролетевшее с того момента время улетело трудно поддающееся исчислению количество круизных, чартерных, рейсовых и частных кораблей.
   - Интересно, где ты сейчас? - зачарованно прошептала где-то на краю вселенной одинокая женщина, глядя с балкона шикарного отеля в звёздное небо...
   - Нам тоже весьма интересно было бы о том узнать, мадмуазель Клер Сосновски, - оказывается, в номер неслышно проникли да уже вовсю в нём шуровали строго-неулыбчивые незнакомцы в безукоризненных чёрных костюмах и деловитые незнакомки со спортивно плечистыми формами. Что ж, ожидаемо...
   Однако, напрасно они обыскивали каждый дюйм номера - пока Клер торчала как последняя дура в образовавшейся после матча пробке флаеров, ушлый Алекс успел вернуться сюда и забрать свои вещи до мелочей. Так что, тихари давились злостью и молча наливались тоской. А лысый как Пьер-Луидже месье, представившийся Робером и очевидно их начальник, даже попытался легонько стращать. И кого - её, Клер Сосновски!
   Она беззаботно рассмеялась ему в лицо, опёршись сзади себя руками на вычурные балконные перила, казалось, ещё хранившие на себе тепло его ладоней:
   - Чушь - неприятности не у меня. А у вас, весьма невежливые мадам и месье. Подозревать вы можете кого угодно и в чём угодно - однако ни зацепок, ни веских доказательств помимо умствований, у вас нет и быть не может. Так что, подите отсюда прочь, хоть к самому дьябло... завтра я подниму такой хай на всю Федерацию, что вы пожалеете о своём гнусном рождении на свет. Или, всё же рискнёте?
   Месье Роберу откровенно было страшно. Уж стекающие по вискам капельки пота, прекрасно сверкнувшие в освещающем его сзади, из номера, отражённом свете, говорили о том открытым текстом. И всё же, незнакомцы решили проявить некоторую настойчивость...
   - Комп, отправить сообщение и самоликвидироваться, - застывшим голосом распорядилась Клер.
   И не успели помешавшие друг дружке от избытка рвения тихари добраться до скромно стоящего на резном столике устройства, как оно мелькнуло подтверждением. А затем погасло - и из щелей пополз приторный дымок сгоревшей электронной начинки. Но когда вильнувшие в ту сторону взгляды вернулись к полуосвещённому балкону, на перилах остался лишь ещё покачивающийся легонько халатик из натурального шёлка...
  
   - Какая-то вы сегодня не такая, мадам Денёв. Что-то вы от меня скрываете, - Лизетт пригубила сок, не отрывая от собеседницы уверенных глаз. А затем негромко, но настойчиво продолжила. - И пока я не узнаю о том - правду, вы слышите? Так вот, до тех пор разговора у нас с вами не получится.
   Можно было поклясться - взгляд прожжённой рыцарши плаща и кинжала определённо вильнул. Вильнул, и Лизетт окончательно укрепилась в своих подозрениях. С самого утра её что-то теребило, тянуло, словно в душе поселилась некая заноза. Но вот что оно такое, понять никак не удавалось.
   - Успокойтесь, мадмуазель, вам всего лишь показалось, - ещё пыталась выправить свою промашку доктор психологии, но было уже поздно.
   Лизетт медленно, со значением встала. И опёршись ладонями о стол, нависла над сотрудницей в штатском.
   - То вы запугивали меня, теперь опять взялись лгать. Я ведь по-хорошему предупредила. Было? Было...
   В дверь за спиной учёной мадмуазель неслышно просочились двое парней с широкими плечами и профессионально-озабоченными взглядами. Однако, Лизетт Ив вовсе не собиралась проявлять над этой мозгоковырятельницей насилия или же вредить ей каким-либо способом. Лишь покачалась легонько на каблуках и выпрямилась.
   - Всё, добровольно я больше не скажу ни слова. Конечно, ваш месье Робер может нарушить свою клятву не накачивать меня наркотой или модулированными импульсами нейросканера - но это будет означать только одно. Вы слышите, доктор Денёв? Только одно - цивилизация наша действительно пожирает сама себя...
   У мадам Денёв стали такие интересные глаза, когда она прислушалась к чему-то в наушнике её связного устройства.
   - Одну минуту, мадмуазель Лизетт - сейчас придёт месье Робер и всё разъяснит. У меня лично нет нужных полномочий...
   В самом деле, вскоре прибыл сияющий мокрой распаренной лысиной главный тихарь. Но прежде чем открыть рот, он рухнул в жалобно заскрипевшее кресло и жадно выпил стакан минералки, после чего вытер платком макушку.
   - Прошу прощения, мадмуазель - но ситуация действительно критическая. Я прямо сейчас из переговорной, и беседовал с самим месье Сосновски... он лично пообещал ненадолго придержать поводки борзописцев.
   Медленно, очень медленно поднялось лицо побледневшей Лизетт. Только боги, если они есть, знали - как же тяжело ей это далось.
   - Что-то с Клер? - и не дожидаясь вполне естественного в такой ситуации предложения сесть, она опустилась на краешек кресла.
   Месье Робер глубоко вздохнул, словно набираясь решимости, и с явным отвращением кивнул.
   - ... слишком поздно мы выяснили место. И прибыли туда словно трусливая шпажонка, когда уже оказалось поздно. В общем... мадмуазель Клер выпала с балкона верхнего этажа отеля Шератон...
   Лизетт хохотала как обезумевшая. Она даже отмахнулась от услужливо вскочившей мадам Денёв. И лишь отсмеявшись, продолжила пить свой сок, усмехаясь своим мыслям и иногда восхищённо вертя головой.
   Сказать, что месье Робер был озадаченным - значит не сказать ничего.
   - Осмелюсь поинтересоваться - над чем так веселилась мадмуазель? Мы тоже хотели бы посмеяться.
   Лизетт в ответ сначала так сверкнула глазами, что почтенный месье отшатнулся как от ядовитой кобры.
   - Над вами, над вами смеялась. Я уже усвоила вашу методу говорить только часть правды, но при этом так искусно отсекать другое, чтобы у слушателя создалось нужное вам впечатление. И даже выработала методику противоядия, - Лизетт весело поиграла соком в стакане и снова усмехнулась. - Нет, месье и мадам - я ни на миг не поверю вам, будто Алекс убийца или Клер сама покончила с собой.
   Она встала и прошлась по комнате с тёмно-зеркальными стенами, едва слышно ступая каблучками по суперпластику пола. А затем резко обернулась.
   - Прежде чем соглашаться на беседы с вами и прибыть сюда, я озаботилась кое-какими мерами безопасности. О нет-нет, мадам и месье, никакой опасности для вас лично, - поспешила она заверить в ответ на вскинувшиеся брови собеседников. - Но у вас есть дети, любимые родственники - и так далее, до пятого колена.
   Миг-другой Лизетт позволила себе любоваться. Как ни ничтожны ей были ей эти тихари, но в этот момент она наслаждалась.
   - Между прочим, владелец оружейного концерна Клод сент-Ив мой дядюшка. И если вы забыли, магнат масс-медиа месье Сосновски всё-таки приходится дедом Клер - он очень любит свою внучку. Вам даже не будет в чью пользу написать завещание... а теперь, я ухожу. Aurevoir!
  
   Тысячу раз права была великолепная в своём гневе Лизетт, когда одним только исполненным ледяного презрения взглядом отодвинула с прохода обоих накачанных лбов и удалилась, гордо ставя туфельки с развязной грациозностью дорогих шлюх, отчего-то именуемых топ-моделями. Впрочем, униженного, раздавленного и красного как томат месье Робера она не удостоила даже взгляда - прошла словно мимо пустого места. И уже когда её каблучки почтили своим надменным цоканьем белокаменные плиты вестибюля, лишь в одном взгляде вослед всё-же мелькнуло какое-то живое чувство. То уборщик с тоской подумал, что нынче ему опять придётся попотеть - изящные шпильки красивой мадмуазель оставили на полированном мраморе едва заметные оспинки.
   Боже, до чего ж он ненавидел эти ванадий-титановые набойки!..
   - Господин сержант не окажет помощь женщине? - Лизетт на ближайшем же перекрёстке вычленила взглядом затянутую в чёрный комбез фигуру ажана.
   Поза философски наблюдающего за вверенным ему участком полицая еле заметно изменилась. В обратившейся к нему женщине всё прямо-таки говорило о достатке - брючный костюмчик, на который ему пришлось бы копить пару лет, прежде чем подарить жене или дочери. Подчёркнуто неброские украшения, настолько разительно отличавшиеся от аляповатой яркой пошлости дешёвых побрякушек... что именно это и бросалось в глаза. Да и вполне цветущий вид мадмуазель, проводящей куда больше времени на свежем воздухе, нежели в подземных мастерских или работном доме.
   И подобравшийся ажан приложил два пальца к козырьку несуществующей фуражки.
   - Я Лизетт Ив, магистр университета Эскалибура, - весело прощебетала девица, предъявив мультипаспорт и чуть ли не силой заставив здоровенного служаку проверить тот через сканер.
   В последующих словах живо обозначилась суть дела. Мадмуазель Лизетт предстоит срочный отлёт в экспедицию... а профессор с кафедры астрофизики только сейчас вспомнил, что на той варварской планетке временами бывает весьма беспокойно и даже - представьте - опасно! Но как на грех, все знакомые, кто хоть как-то разбирались в оружии, в разъездах - и даже кузен Жан куда-то запропастился со своей очередной пассией. А доверять жуликоватым приказчикам из оружейного магазина было бы чересчур наивным даже для блондинки...
   Поскольку к тому моменту в микрокомп ажана уже прилетело подтверждение и даже приказ начальника участка вывернуться наизнанку, но мадмуазель угодить, тот источал к концу на удивление лаконичной речи Лизетт просто-таки несвойственную ему доброжелательность.
   - О-о, сержант - вы прежде служили в космодесантных войсках? - Лизетт непритворно улыбнулась, заслышав что уже предпенсионного возраста ажан вовсе не намерен называть обитателей пограничных миров дикарями или варварами. - Да, согласна - они меньше нас знают, однако вовсе не дураки... Стало быть, вы человек бывалый и опытный? В общем, мне нужна не яркая игрушка и не армейская дура, а надёжная модель на каждый день - впрочем, что я вам объясняю?
   Ещё пара секунд, пока рядом спикировал из поднебесья минифлаер прибывшего на подмену напарника ажана - и Лизетт с самым счастливым выражением на мордашке уже садилась на место позади сержанта. Мысленно она показала язычок наверняка сейчас наблюдающим за нею из непрезентабельного с виду отеля сотрудникам Бюро и проказливо расхохоталась. Поелозив одним местом на широком сиденье и устроившись поудобнее, мадмуазель изобразила пальчиками в ту сторону козу и с достоинством удалилась. Попробуйте только дёрнуться! Дядечка сержант словесные кружева плести не обучен - при нужде достанет бластер и просто положит тут штабелями всяких-разных, вознамерившихся обидеть очаровательную учёную мадмуазель.
   Однако не успела Лизетт насладиться радостью полёта, как минифлаер замер где-то в вышине над парком Софи Марсо. А сержант откинул шлем, предъявив физиономию негра с чуть седеющими стрижеными висками, чем-то там возле горловины пощёлкал и обернулся всем телом.
   - Прослушка отключена, мадмуазель, - та не смогла улыбнуться в эти простоватые и в то же время с хитринкой глаза, потому что сержант продолжил. - Как я понимаю, вам просто понадобилось прикрытие, чтобы спокойно убраться от логова тихарей?
   Лизетт вздохнула, в то же время еле заметно кивнув.
   - Да, сержант. Я понимаю - их работа необходима... но иные методы порой просто омерзительны. Впрочем, хорошая пушка под мою руку мне и в самом деле не помешает.
   Сержант покивал легонько, а затем, словно разрешив некоторые внутренние сомнения и колебания, отозвался в эдаком хитром духе. Во время от и до он прилежно отрабатывает своё жалованье на службе закона - а что при этом думает, ни одной собаки не касается. Но в неслужебное время...
   - В общем, мадмуазель Лизетт, в оружейных магазинах ничего хорошего не приобрести. Но вот у таких себе ловких и решительных парней, которые вроде бы и не существуют...
   - Поехали, - поощрительно улыбнулась та. - Если гарантируете отсутствие эксцессов, то я с удовольствием прокачусь в несуществующее место к отсутствующим там парням.
   - Держитесь, - бросил сержант уже через плечо, и его минифлаер спикировал с высоты куда-то в мешанину улиц и небоскрёбов.
   Судя по бешеным виражам, ажан попросту путал следы - и один раз даже промчался сквозь трубу городского коллектора, чем до смерти перепугал что-то рисовавших там на стене бунтарей с флакончиками яркой флуоресцентной краски. Впрочем, Лизетт ощущала себя вполне комфортно, и в мимолётных взглядах сержанта постепенно проявилось уважение. Уж полёты с Жаном на его мощном допотопном флаере, когда кузен не считал нужным сдерживать свою ковбойскую лихость, кого угодно научат не бледнеть на крутых виражах...
   Хоть Лизетт застрели, она нипочём не смогла бы распознать это место, и даже точно не поручилась бы за район города. Вот если бы прямо сейчас перед нею с трубным гласом сошёл с небес сам сент-Экзюпери в сопровождении прочих святых покровителей воздухоплавания, осталось бы только покраснеть в ответ на его вопрос - где мы?
   Потому учёная мадмуазель весьма мудро поступила, удержавшись от этого популярнейшего в мобильных коммуникаторах вопроса. Да и уже с детства она усвоила принятые на улицах Нового Руана правила хорошего тона - и всегда держала дистанционный определитель координат отключенным... впрочем, сержант углядел то на дисплее с одного взгляда.
   - Свои, Ван, - сержант стукнул кулаком в неприметную, обшарпанную с виду дверь, на самом деле, судя по отзвуку, выдержавшую бы попадание из плазменной базуки.
   За дверью оказалось куда чище, нежели предполагалось при взгляде на вопиющую нищету задворков снаружи. И даже - Лизетт мимовольно принюхалась - пахло настоящим кофе, и как бы не Арабикой. Озадаченная, она не заметила, как пробормотала то вслух.
   - О, вижу - не подстава, - хохотнул несуетливый и рыжий, долговязый мужчина из глубины инвалидного на гравитационной подушке кресла. - Ни одна ищейка не знает толк в таких делах.
   Пока гости следовали за неспешно плывущим по коридору хозяином, тот в пару слов обозначил ситуацию. В своё время он получил сверх меры в стрелковой роте - да так, что теперь вместо ног даже био-протезы не приделать. Но вообще, он потомок некогда бежавших в Новую Францию бельгийских оружейников, и во всяких стволах знает толк не хуже именитых фирмачей.
   - Попробую вас удивить одним рецептом, и пока заткнитесь, - на самом деле, Лизетт хотела просто успокоиться. Да заодно своими руками сварить кофе, как её когда-то учили. Уж невмоготу ей было смотреть, как неуклюже двигался прикованный немочью к креслу мужчина. Чего греха таить, здоровый человек всегда испытывает в глубине души некую брезгливость пополам с чувством вины, общаясь с инвалидом. - И найдите песок, это надо сделать на песчаной бане.
   Священнодействуя под недоверчивыми взглядами мужчин, посмеивающаяся Лизетт поведала, что рецепт этот от деда. Тому достался в свою очередь от его деда...
   - А по семейным легендам, это от одного из моих предков, который вернулся лейтенантом из египетского похода Наполеона, - глаза её смеялись. - Это сейчас лейтенант пушечное мясо - а в те времена, когда человечество было в тысячи раз меньше, офицер был птицей ого-го! Voila - кажется, готово, месье...
   В самом деле, когда самолично поджаришь зёрна на тонком листе оружейной стали над атомной горелкой - до того состояния, когда с еле заметным дымком в воздух взвивается ни с чем не сравнимый аромат... Когда своими руками, неспешно и с наслаждением смелешь горячие хрустящие ядрышки в чуть позеленевшей от времени ручной мельнице, а потом доведёшь до нужной кондиции источающую вожделение массу в турке на раскалённом до марева песке... Да что тут объяснять - сами должны понимать, когда что-то сделано с душой.
   Мужчины и в самом деле присматривались и принюхивались с несомненным интересом. Оружейник Ван пробормотал, что его предки, правда, хоть и отличились в Сопротивлении против коричневой чумы, но ранее вовсю приторговывали живым товаром с африканского побережья. Сержант скептически на то покачал головой и заметил, что его прадеды геройствовали в Иностранном Легионе - не в нынешнем позорище, а ещё в том, овеянном славой и легендами.
   - О, вижу - тут все свои, - и протянутая рука Лизетт разом отмела все могущие только возникнуть социальные напряжённости и недомолвки.
   Мужчины осторожно пожали ещё горячую ладонь учёной мадмуазель и откровенно стали чувствовать себя свободнее. Пока пили и подчёркнуто смаковали несомненно сегодня удавшийся Лизетт кофе, все хранили молчание. Прихлёбывали не спеша, чуть прикрыв глаза, чтобы свет не портил удовольствие от всех мельчайших оттенков вкуса и запаха.
   - Спасибо, мадмуазель - это было действительно славно.
   Потом рыжий Ван закурил тонкую приторную сигарету и флегматично выслушал пожелание, высказанное сержантом. Зачем-то даже взял в руки изящную ладонь Лизетт, повертел-пощупал словно некую деталь диковинного механизма, а потом задумчиво покивал.
   - Что ж, была у меня одна задумка - но дороговато встало делать просто так, ради удовольствия... - он подъехал к верстаку и принялся рыться во всяком, по мнению посторонних, хламе.
   Впрочем, посторонних тут не было - даже Лизетт не раз заказывала в университетских мастерских нестандартные насадки к приборам или специальные датчики для особо капризных космических излучений. Так что, на железки и провода насмотрелась. И спустя всего лишь час, пока Ван что-то подгонял лазерным микрометром и подшлифовывал, на стол легла изящная с виду и безобидная игрушечка. В то же время, в ладони новой хозяйки бластер ощущался как влитой - оружейник с одного взгляда угадал точную форму рукояти.
   - Так, пальните вон туда, - вспотевший Ван прицепил какой-то оптический кабель и указал в угол, где покоилась прожжённая в нескольких местах бочка с песком.
   Хотя на оружии и отсутствовал привычный спусковой датчик, Лизетт послушно как прилежная школьница исполнила требуемое. И в самом деле - хитрая нейроэлектронная начинка мигом распознала желание новой владелицы, и бластер плюнул тонким и даже каким-то несолидным лучиком. Однако, от бочки полетели брызги расплавленного металла и лохмотья раскалённой жести.
   - А, чтоб тебя! Однажды спалишь тут всё, и святой Георгий не поможет... - ворчал сержант, орудуя огнетушителем.
   Лизетт с любопытством оглядела оружие в своей руке. Уж дядюшка Клод безжалостно заставлял её освоить работу со всеми видами армейского и полицейского стрелкового оружия - современной девушке это не повредит. Но это изделие оказалось ещё тем сюрпризом.
   - Хм-м, интересная... штучка, - Лизетт быстро разобралась с устройством и ловко разобрала-собрала бластер. Защёлкнула вновь обойму с полусотней крохотных плазменных зарядов и наконец улыбнулась. - Если дядюшка увидит - удавится от зависти.
   - А кто у нас дядюшка? - флегматично поинтересовался включивший вентиляцию Ван. Однако, получив ответ насчёт владельца известного на пол-галактики оружейного концерна, немного поскучнел.
   - Нет, вот этого не надо, месье - я ведь не соврала насчёт имени и происхождения. Да и к тому же, я действительно магистр астрофизики, потому техника в моих женских руках оказывается всё-таки не пресловутой грудой металлолома.
   Но тут оказалось, что и месье Вану было чем удивить - выяснилось, что патент, хоть и весьма сомнительный, на изготовление оружия у него всё-таки имелся. И пока он выписывал сертификат на диковинный бластер да уламывал через Сеть полицейский компьютер местного департамента признать тот подлинным, Лизетт с любопытством осмотрела весь в радужных отметках лазерных печатей документ, в котором французскими буквами было написано, что Фабрике Насьональ изготовила модель эспешиал персонально для магистра астрофизики Лизетт Ив - и так далее, и тому подобное.
   Короче, выглядело чертовски внушительно и убедительно даже по мнению просто обязанного быть недоверчивым сержанта. Правда, и обошлось всё это в весьма внушительную сумму - но сама Лизетт не видела причины, почему бы не заплатить за хорошую работу толковому мастеру. И кредитная карточка с платиновой полосой легко выпорхнула из её пальцев.
   - Ого, даже не золотая! - оружейник восхищённо хмыкнул, а ажан протёр глаза, когда терминал в углу не моргнув даже огоньком принял свидетельство столь небывалого богатства и равнодушно перечислил месье Вану солидную сумму на счёт.
   В общем, заказчица и оружейник расстались весьма довольные друг другом и с самыми любезными выражениями. И уже на улице, прежде чем занять своё место на сиденьи притаившегося в тени мини-флаера, Лизетт осторожно поинтересовалась:
   - Месье сержант - вы исполнили мою прихоть, могу ли я в ответ тоже оказать вам некую любезность?
   Оказалось, что очень даже. Дело в том, что дочь сержанта в том году срезалась при поступлении в Университет Эскалибура - на экзамене по истории.
   - Что ж, профессор Мерель не откажет мне в маленькой просьбе поднатаскать девчонку, - Лизетт чуть призадумалась. - Но есть другая крайность - старикан не просто блестящий учёный, но и фанатик своего дела. Он может привить девушке настоящую любовь к науке - а ведь, это на всю жизнь.
   В ответном добродушном ворчании негра легко удалось расслышать, что это было бы очень даже кстати - а то у некой девицы в голове только секс и вуду. Хорошо хоть, до наркоты не скатилась ещё... и мини-флаер с пофыркиванием проснувшегося двигателя рванул ввысь.
   Сержант задумчиво рулил в сторону университетского городка, где в нарочито скромной квартирке обреталась учёная мадмуазель, а сама Лизетт терзала коммуникатор. Сначала профессор Мерель весьма воинственно ответствовал козлиным тенорком, что заниматься репетиторством со всякими соплюшками ему как-то несолидно. В самом деле, старикан не получил в своё время Нобелевскую премию лишь по причине своих слишком уж националистических взглядов. Это если не сказать прямо - антисемитских.
   Однако узнав, что может спасти заблудшую душу темнокожей девчонки, в голове у которой один только ветер - а после окончания Университета и сделать своей аспиранткой, он подобрел и наконец сдался.
   - Славный старикан, хотя небрежения к истории и её урокам совершенно не прощает, - Лизетт оставила в покое напоследок обиженно мяукнувший комм и остаток пути лишь молча смотрела вниз, в вовсе не пугающую её дымчатую воздушную глубину...
  
   Тысячу раз права была Лизетт, предположив что с Клер хоть и случилось что-то, однако никак не смерть. Она вовсе не понаслышке знала, каким жёстким и даже жестоким мог быть старый Сосновски. Случись в самом деле что - эту ораву тихарей из Бюро уже давно перестреляли бы республиканские штурмовики, а уцелевшим остаткам прилежно и с тысячью извинений совали бы под ногти раскалённые иголки.
   Да, сразу три видеокамеры оперативников равнодушно запечатлели, как Клер Сосновски изящно отклонилась назад через перила балкона, отодвигаясь от обьятий нескромно жаждущих её гостей. Как разжала ладони - и выскользнула из своего халатика туда, в бездонную пугающую темноту. Да, система безопасности номера, не позволившая бы упасть вниз даже листку бумаги, могущему случайно содержать на себе важную информацию - она оказалась отключена в программе киб-интелекта.
   И тем не менее, тело строптивой красавицы не нашли. Не валялась она изломанной куклой на мраморе у входа в роскошный вестибюль, не разбрызгала кровь и мозги по одному из выступов внизу. Сотни потеющих от усердия ажанов и оперативников перетрясли отель да прилегающую территорию до дюйма. Даже просветили своей техникой и сканерами. Обнаружили пару числящихся в розыске аферистов, одного наркобарона и даже новый, доселе неизвестный на этой планете сорт резиновой кибер-женщины в одном из номеров. Но Клер Сосновски исчезла настолько необъяснимым образом, что от волнения всё сильнее потеющий в своём чёрном костюме месье Робер некстати вспомнил, что мозгоковырятельница Денёв на полном серьёзе считала - без мистики или колдовства этакие случаи уже не объяснить.
   И всё же, и всё же...
   Долгие годы возлежал здесь этот лев, изваянный некогда из быстротвердеющего суперпластика. Отсюда, с крыши отеля, равнодушно и в то же время как-то пристально смотрел он на восход. В правый глаз ластился своим блеском океан, а левый манила зелень почти неизгаженного туристами и цивилизацией леса - там, почти на горизонте. Соседи постепенно развалились, и их заменили более современными аляповатыми изваяниями из композита - а дряхлеющий хищник всё так же терпеливо высматривал на восходе что-то известное только ему.
   Когда позолота тускнела и сползала, приходили смешливые парни с щётками и распылителями. Едкая кислота омывала всё великолепное, сжатое словно перед прыжком тело, смывала остатки былого великолепия. А взамен, щекоча катодным ионным душем, работяги напыляли на зверя новый микронный слой - и возродившийся лев снова презрительно щурил непонятные глаза да уделял скучным и безликим соседям ровно столько внимания, сколько они и заслуживали.
   Отчего на охраняющего крышу отеля ветерана, пусть даже такого впечатляющего, владельцы расходовали недешёвое даже в наше время золото? Наверное, из каких-то сентиментальных воспоминаний. Возможно, именно на его спине впервые познали друг друга Она и Он - а может быть, тут оказывалась замешана ещё какая-нибудь романтическая история...
   Всё же, оказалось, что не стоило забрасывать так уж занятия рукопашным боем и из всех физических нагрузок особое внимание уделять только постельным забавам... Клер полулежала, скрючившись в тесноте, и постепенно замерзала. Немного вывихнутая лодыжка уже почти не ныла, зато ладони горели словно огнём - уж отчаянный рывок по заранее высмотренному маршруту сюда, на крышу и в чуть разинутую пасть исполинского льва, дался таки нелегко.
   Зато теперь, тонкий слой золота скрывал беглянку куда надёжнее иных хитромудрых средств - ни один датчик так и не унюхал ту, хотя временами бритва чиркала чересчур уж близко. Факт об экранировке этим даже сегодня благородным древним металлом как-то поведала мимоходом учёная подруга, Лизетт. А насчёт полости в пасти зверя случайно раскопала сама Клер, заинтересовавшись в прошлый свой приезд сюда столь отличающимся от соседних безвкусных статуй львом. Причём, не зная о ней, почти невозможно было и заметить - морда огромного хищника выступала далеко за край крыши, а блеск золотых клыков своими бликами скрывал такие детали при осмотре с флаера или в бинокль.
   Журналистка ощупала себя. Так, шорты плюс микро-топик, плюс пока бесполезный комм на запястье - что ж, не так уж и плохо. Куда лучше, чем в тот раз, когда прямо из душевой пришлось удирать от охранки разоблачённого пронырливой журналисткой директора одного химического концерна...
   Но самое главное богатство таилось пока за пазухой. Нет, вовсе не те два великолепных полушария, которыми Клер с полным правом могла бы гордиться и которые позволяли безошибочно отнести её саму к млекопитающим. Единственный предмет, который отчего-то Алекс оставил в номере - и причём на видном месте. Тонкая дужка изо-обруча с припаянным и похожим на монетку генератором стасис-поля. А она, дурочка, даже не сообразила проверить по-быстрому, какие же облики записаны в памяти!
   Чуть не застонав от стыда, Клер зажмурилась и вновь почувствовала, как в иногда залетающих в пасть льва порывах ночного ветерка запылали щёки. Ого! Это что-то новенькое - давно ли прожжённая журналистка стала краснеть по каждому поводу, словно рафинированная институтка? Да старик Сосновски проклянёт её за такое - уж именно он и приучал внучку всегда иметь зубки и не бояться ими пользоваться... так, а как быть с финансами? Без этого нынче туговато - однако, через некоторое время в темноте зажглась лукавая усмешка...
   Не просто так Клер выбрала эту богом забытую райскую планетку, облагораживать в полной мере которую посчитали делом чересчур дорогим даже трансгалактические компании. Ведь именно здесь обреталась Люсинда Шеридан. В своё время весьма могущественная воротила бизнеса масс-медиа, она добавила немало седых волос схватившемуся с ней Сосновски. Но всё же, дед тогда победил конкурентку. Однако, не уничтожил - оставил той одно-единственное, хоть и довольно прибыльное издание и вытеснил сюда, на самую что ни на есть периферию. Так что, престарелая мадам Люсинда вовсе не нищенствовала.
   Да, да - если где и станут искать, то уж там в последнюю очередь! Ведь отголоски той битвы титанов ещё иногда всплывали в масс-медиа... Согласитесь, таковые мысли трудно было бы заподозрить в хлам пьяной девице как бы не лёгкого поведения, меланхолично шлёпающей босиком по затихшей под утро респектабельной окраине курортного городка. Ажан с высоты сидения пристально обозрел шлюшку - но шла та ровно и явно знала, куда. Да и сама обстановка этой планеты прямо настраивала на романтическое времяпровождение, зачем так уж зверствовать?
   Так что, бдительно высматривавший некую беглянку полицай покосился на отрицательно моргнувший красным датчик сканера, и через пару секунд даже думать забыл о пустившейся в загул богатенькой девице - уж чернявая грудастая красотка, чей не пропитый коммуникатор отозвался с запястья кодом некой Розалинды Фри, ну никак не подходила под разосланную ориентировку.
   - Да уж, после сегодняшнего матча будет выпито немало спиртного и нарко, - отозвалась его напарница и присмотрелась внимательнее в сканер бинокля к компании, буйно празднующей на берегу победу Гасконцев. - Да и девственниц, судя по всему, останется не в пример меньше. Завтрашней смене будет работы невпроворот...
   Клер не первый раз было шастать чёрт знает в каком облачении - но вот с изо-обручем в волосах приходилось впервые. Всё же, оказалось что не такая уж дрянная модель, раз обманула даже сканер ажанов. Заранее подготовленная в коммуникаторе обманка исправно скормила дезу в ответ на запрос. А нужным образом свёрнутые и подсунутые в соответственные места под топик беленькие носочки, забытые кем-то на берегу, у лежащей под пальмами перевёрнутой лодки, журналистка позаимствовала без ложной застенчивости и теперь щеголяла более чем пышным бюстом, бросавшимся в глаза и отвлекавшим.
   ...Так, кажется, вот сюда и через забор, в затенённую от датчиков слишком буйно разросшимся кустом зону...
   Кстати сказать, Люсинда Шеридан оказалась вовсе не старой злющей гарпией, и даже не акулой со старинными перьями вместо зубов. Вполне моложавая старушка, хоть и сердитая спросонья. С холодным интересом хозяйка особняка обозрела бесцеремонно залезшую в дом нахалку, которая прямо на глазах деловито меняла внешность.
   - Клер Сосновски, вот оно что... - констатировала она и призадумалась на миг. - Уж не вашу ли аппетитную попку нынче ищут ажаны и тихари, себя не помня от рвения?
   Клер демонстративно изогнулась и поглядела на отчётливо обрисованное шортами весьма недурственное место сзади, а затем с самым довольным видом закивала. Правда, потом разочаровала нахмурившуюся было мадам.
   - Вам нужен мой прямой репортаж с сегодняшнего матча, с моими замечаниями и комментариями? - и постучала ноготком по комму на запястье, в чьей памяти уже лежала почти полностью смонтированная и отредактированная версия. - От самой Клер Сосновски, с деликатными подробностями и даже правом на продажу другим изданиям.
   Старушка-божий-одуванчик в ночном халате, как оказалось, былой хватки и цепкости ничуть не потеряла. В рабочем кабинете, блистающем поднадоевшим старинным стилем модерн, она бегло просмотрела скачанную ей информацию. Пару раз восхищённо хмыкнула, покачала головой, а затем нехотя кивнула.
   - Слухи о юной нахалке не врут - профессионалка, красавица и редкостная сука... - она посмотрела ясными стариковскими глазами, и под этим изучающим взглядом Клер на миг почувствовала себя неуютно. - Сколько раз я в мечтах хотела отомстить одному мерзавцу... и даже чуть ли не планировала начать - да-да, именно с вас, мадмуазель.
   Едва не поперхнувшись минералкой, Клер неделикатно повертела пальцем у виска.
   - Дед хоть и дожал конкурентку, но всё же оказался великодушным, как и подобает истинному французу. Победил, а не уничтожил - или кто-то тут плохо ощущает разницу?
   Старая кошёлка брюзгливо проворчала, что напрасно было бы за то требовать от Люсинды Шеридан благодарности, однако всё же вспоминать былое не стала. Вряд ли даже сейчас она смирилась и простила - но проигрывать с достоинством умела. И после некоторых вздохов всё же осведомилась - что же одной ненавистной особе всё-таки надо в её доме?
   - Я тут влезла в одну историю, совсем краешком, - угрюмо заметила Клер, и тут же поспешила упредить отчётливо вспыхнувшие было в глазах хозяйки провинциального масс-медиа огоньки интереса. - Нет, впутывать вас было бы бесчестно - за мною теперь с расспросами гоняется само Бюро. Вам тоже нужны неприятности?
   Разумеется, Люсинда Шеридан ещё лет двадцать назад наплевала бы на всё ради, судя по всему, действительно стоящей истории. Но теперь ей было что терять. Попасть на заметку к всемогущему и таинственному Бюро - и в старости, когда силы уже не те, а до неизбежного осталось всего ничего? Да, в самом деле, таковое было бы опрометчиво...
   - Гонорар за репортаж, и так чтобы деньги невозможно было отследить даже тамошним умникам. Несколько надёжных обликов для изо-обруча и комплект электронных удостоверений под них... - по мере перечисления чуть морщинистая физиономия мадам принимала задумчивое выражение.
   - Тот самый, тринадцатый номер? - старая плесень догадалась мгновенно и захихикала, трясясь дряблым телом. - С трудом верится, чтобы некая хладнокровная и стервозная особа, не буду тыкать в вас пальцем, оказалась способна на романтические чувства!
   В ответ Клер поинтересовалась - включены ли средства от прослушки? И когда мадам Шеридан проверила и кивнула, поинтересовалась:
   - Вы слыхали что-нибудь о старой программе Ипсилон-плюс?
   Надо отдать должное, Люсинда Шеридан посерьёзнела мгновенно - уж наверняка что-то такое слыхала. Потому как старательно держала захлопнутым рот всё то время, пока Клер медленно роняла слова.
   - Некогда учёные задумались - отчего эволюция человека остановилась на нас? Мало того, даже стала медленно пятиться назад. И тогда они попытались сделать неслыханное, перешагнуть Запрет и Слово бога... но вопреки всем даже туманным слухам, ни черта у них не получилось. Но вот тому парню, может быть - может быть, что-то известно о другом пути. Ведь технологический прогресс зашёл в безнадёжный тупик.
   Первое время Клер недоумевала - что за странный звук, больше похожий на скрежет? И отчего так подрагивают плечи старой Люсинды, словно она поперхнулась и закашлялась, а лицо её прорезали странные морщины? И лишь потом она догадалась - мадам попросту легонько смеялась.
   - Ах, как же одна нахальная особа напоминает мне саму себя - лет не хочется даже вспоминать сколько назад... максимализм, идеалы, вера вопреки всему. И желание облагодетельствовать всё человечество, - старушка покачала коротко стриженой головой и зябко повела плечами.
   Вязаная тёплая шаль лежала небрежно на оттоманке - а уж что с ней делать, Клер сообразила мгновенно.
   - Спасибо, дерзкая мадмуазель, - сухо проронила мадам Люсинда, когда мягкое тепло обернуло её плечи. И всё же, глаза старой карги не отрывались от напольного паласа и неуместно пыльных на нём босых ног гостьи. - Что у вас с лодыжкой?
   Выслушав ответ, что слегка подвернула, удирая от настырных лапок Бюро, хозяйка вновь покачала неодобрительно головой и тут же погнала Клер в ванну, а потом за льдом на кухню (не будить же любопытных служанок?) и на диванчик. И даже оказалась столь щедрой, что лично организовала чай с бутербродами. Поскольку примерно о том же и в той же последовательности самой Клер только и мечталось, она поинтересовалась причиной такой покладистости со стороны хозяйки.
   Престарелая мадам Люсинда Шеридан некоторое время пила свой чай, прихлёбывая мелко, по-птичьи, и по своей привычке во время размышлений смотрела куда-то вниз.
   - Это только между нами, мадмуазель. Ваш дед - круглый дурак, - и не успела внучка мультимиллиардера и магната масс-медииа толком разобидеться, как старушка сухо проронила. - Он так и не понял, из-за чего же мы на самом деле сцепились с такой яростью.
   Поскольку сама Клер лишь осторожно и чуть ли не дипломатично дёрнула в недоумении плечиком, мадам Люсинда криво усмехнулась.
   - Если бы у Рене Сосновски были глаза, а не пришитые вместо них пуговицы, то некая дерзкая особа, попивающая чай в моей гостиной... нынче она приходилась бы внучкой мне, а не той стерве, что в конце концов разбила дураку сердце...
   Чашка едва не выпала из так сильно задрожавших пальцев, что Клер мысленно влепила себе пощёчину за несообразительность. Вот это гримасы иногда корчит судьба! Всё же, чашечку пришлось вернуть на блюдце, а журналистка... нет, сейчас просто молодая женщина осторожно опустилась на ковёр у ног старой мадам. И ладони её бережно заключили в себя почти ледяную даже в летнюю ночь руку старушки.
   - Простите его, Люсинда - мужчины иной раз действительно думают не головой, и даже не отростком меж ног, а чёрт знает чем...
   Нехотя Клер вспомнила неохотно сообщённые ей дедом слова, что одна красивая и ветреная особа в конце концов исчезла в неизвестность, попросту продав ему обоих детей за сумму с весьма многими нулями - и что упоминать ту тему вслух в доме Сосновских считается в высшей степени неприличным. И повинуясь наитию, она в качестве ответного жеста доверия поплакалась легонько по поводу одного смазливого туземца, чьё сердце она так и не сумела покорить... ну да - на самом деле разбить, если уж совсем начистоту.
   - Ох уж эта женская болтовня, - мадам Люсинда налила ещё чуть остывшего чая и с неодобрительной миной покачала головой. - Всё так - но вот недооценивать мужчин я бы тебе, милочка, не советовала. Уж поверь моему опыту, не совсем уж редки среди них настоящие, как твой дед... возможно, одного такого ты наконец и встретила?
   Клер задумалась, ласково поглаживая в ладонях чуть морщинистую руку женщины.
   - Для него ничто моё имя и состояние - но то не удивительно, он из иной цивилизации, где деньги и респектабельность ничто. Судя по его глазам, любая из тамошних девчонок, выросших на свежем воздухе и не отравленных модифицированной генетически пищей или нуклеарными отходами, шутя заткнёт за пояс наших королев красоты. И в то же время, у них и мозги работают соответственно - я отчего-то постепенно склоняюсь к мысли, что варвары не они, а мы. Мы, гордящиеся всем этим техническим прогрессом, который медленно но неуклонно загоняет нас в могилу.
   Люсинда Шеридан слабо улыбнулась. Оказывается, у нынешних вертихвосток - и даже у блондинок, представьте! - в головах иногда проскальзывают светлые мысли. Но Клер сумела удивить её ещё сильнее.
   - Но есть у него и ещё кое-что, за чем Бюро будет гонять парня до конца...
   - Рассказывай, Клер, - тихо попросила старая Люсинда Шеридан, блестя глазами в уютной доверительной полутьме гостиной. - Или поспишь?
   В принципе, поспать было бы куда лучше, но посоветоваться гораздо нужнее. И журналистка принялась осторожно подбирать слова - уж что Бюро рано или поздно проследит её путь сюда и устроит пожилой мадам вежливый и в то же время изнурительный разговор, у неё сомнений не было ни малейших.
   - Предположительно, есть у Алекса некие способности, напрямую относящиеся даже не к экстрасенсорике - куда мощнее. И он умеет ими пользоваться, похоже что на его родине таковое попросту норма, - в нескольких словах Клер поведала и о чудесном обогащении, и о выигрыше не просто в казино, а и самого казино. А также о роли в освобождении отеля "Ле ройял Луи", ведь нуль-установку и охрану её отрабатывал он лично. Да и собака его понимает не просто слова хозяина, но даже и заложенный в них второй смысл - в отличие от некоторых туповатых людей.
   - Кроме того, расположение планеты его сородичей так и осталось неизвестным - но по поводу, как чёрт-те откуда в пару секунд был перенесён прямо в космопорт Эскалибура разбитый вдребезги исследовательский корабль университета, молчит не только наука, но даже и фантазия...
   Но в то же время, как сказала Лизетт Ив - а не верить той немыслимо - тамошние люди придерживаются здорового и чуть ли не патриархального образа жизни. Никакой агрессии, а ведь при желании могли бы прибрать к рукам всю галактику! Рождаемость невысокая, а ведь это один из весьма симптоматичных признаков развитого общества. С виду чуть ли не первообытный строй, однако науки и ремёсла развиты блестяще.
   - И судя по впечатлениям самой Лизетт, компьютеры туземцев получше наших. Но как устроены, та не интересовалась. Уверила лишь, что скорость и качество распространения новостей на той планете просто феноменальные.
   Мадам Люсинда уже давно что-то проделывала со своим коммуникатором, иногда поглядывая на блондинку у своих ног умными глазами и восхищённо покачивая головой в ответ на рассказанные деликатные подробности.
   - Хорошо. Вот недоступные ни фискалам, ни Бюро деньги, - и комм самой Клер пискнул, подтверждая получение некой информации. - И должность третьего пилота на корабле ассенизаторской службы - такие вылеты из брезгливости не фиксируются даже диспетчерами, а тамошний капитан... кое-чем обязан мне. Отоспишься, да и окажешься дома - они идут на ремонт к спутнику Эскалибура, на тамошние верфи.
   По пути к открытой стоянке флаера на заднем дворе старушка задумчиво отметила, что парня лучше не искать - и по двум причинам. Возможно, самой Клер попросту дали уйти, чтобы через неё выйти на человека-плюс. И второе - если тот запутал следы... своими методами, то поиски попросту бесполезны. А дела сердешные - если намёки одной мадмуазель верны, лучше от таких супер-мачо держаться подальше. Поболит и когда-нибудь перестанет.
   - Прокати старую женщину, - мадам Люсинда протянула ключ-жетон от флаера поёживающейся в предутренней прохладе Клер.
   Подсказываемый путь хоть и оказался довольно долог, но в конце концов привёл на крохотное лётное поле на задворках тихо спящей под луной санэпидстанции. Клер попросту изумилась - уж если даже она не знала, что на этой планете такое диво существует, то настырные умники из Бюро и подавно не сразу докопаются. Как бы медленно ни ползло корыто мусорщиков, но через сутки-двое она окажется дома... а уж дед внучку в обиду не даст. Старый Сосновски способен при нужде и сам совет Новой Франции заставить ходить перед собой на задних лапках. А если разъярится да подключит друзей... коль то будет не маленький конец света, я уж и не знаю.
   Главное - добраться домой.
  
   Радужная бабочка порхала над цветком, отчего-то не спеша прильнуть к источнику своего вожделения. Кружила вокруг, часто-часто взмахивая нежными крылышками и касаясь раскрывшихся навстречу лепестков. Уж совсем было приникала к манящему аромату - но всё же замирала точно в сомнении, и трепет бъющегося воздуха волновал отчего-то цветок и смущал всё сильнее. Ярче разгорались его цвета, сильнее плыли в жарком воздухе несравнимые ароматы, а всё его естество так и подавалось вперёд, к тут же отпрянувшему коварно насекомому.
   А бабочка словно дразнилась. Она то хлопала нежно и сердито по бутону невесомыми крылышками, то на миг прикасалась язычком к так ждущей её глубине - и тогда весь мир трепетал в сладком восхищении. А потом, будто испугавшись собственной смелости, проказница вновь взмывала в воздух и щекотала кончики лепестков своими легчайшими беззаботными прикосновениями.
   И давно уже истекающий знойным нектаром цветок не выдержал. Откуда-то словно из самых глубин пришла могучая и в то же время нежная волна. Она скомкала вселенную, завшвырнула её куда-то вниз, неся в вечность на своём гребне содрогающуюся от счастья огненную зарю...
   А когда волна схлынула всесокрушающим потоком, растеклась звонкими умиротворяющими ручейками, то ли из темноты, то ли из постепенно затихающего радостного звона выплелись простые и милые слова.
   - Привет, Изабель...
  
   Мадам Денёв впервые видела своего начальника в таком раздражении, ещё и перемешанном с искренним восхищением. Дошло до того, что месье Робер поздоровался с остальными на секунду позже обычного и даже - о всеблагие небеса! - не положил свою теку с документами на стол, как имел обыкновение далать обычно. Нет, злосчастная подборка информации упала на столешницу с заметным хлопком.
   - Пустышка по всем пунктам! Поздравьте меня, да заодно и себя, мадам и месье - давно у нас не было столь достойного соперника.
   Аббатисса, которая вдумчиво изучала некий видео-фрагмент на своём экране и раз за разом прокручивала его - вновь и вновь, будто надеясь увидеть нечто большее - подняла усталое лицо.
   - Не пугайте, месье Робер - пелёнки всё равно не намочим. Спасибо всеблагому сент-Экзюпери, мы уже давно вышли из соответствующего возраста.
   Тот опустился в своё кресло. Против обычного, он не приступил сразу к совещанию, постепенно заряжая присутствующих своей энергией и энтузиазмом. Напротив, лысый месье сначала уделил внимание запотевшей бутылке с минеральной водой - даже здесь полковник Бюро силился разобрать, что же такого туземец Алекс нашёл в этой Вителуаз.
   С другой стороны, когда он таки приступил к краткому подведению итогов поисков, даже самый здесь оптимистично настроенный мог бы смело признать - дела шли, мягко говоря, не очень. Да посудите сами: анализы крови, сданные перед матчем - уничтожены. Клер Сосновски исчезла мистическим образом. Прибегли к планетарному сканированию, но оно беспристрастно и безжалостно подтвердило - ни на планете, ни в её глубинах очаровательная журналистка не обретается. Равно как не убывала и на кораблях - под предлогом ловли беглого террориста Бен-Рахмана каждый без исключения пассажир и член экипажа проходил идентификацию на генетическом уровне.
   Пежо-спорт тоже исчез, и этот следок оборвался напрочь. Методом исключения удалось вычислить - спасибо аналитикам! - что журналистка заходила к мадам Шеридан. Однако, когда скоростной полицейский катер догнал и взял штурмом еле ползущий корабль ассенизаторской службы, беглянки или её останков там обнаружено не было.
   - Если это не разгром, то я уж и не знаю, - словно утомившись столь длинной и содержательной речью, месье Робер вновь приник к бокалу с исходящей пузырьками влагой. Скривился тут же, опомнившись - что за гадость? Но затем пересилил себя и вновь принялся потягивать минералку через соломинку. Понять привычки и вкусы противника это дело, знаете ли, не последнее дело...
   - Нет, это называется прятать концы в воду, - слабо запротестовал Миронофф, который вывернул наизнанку все портовые и таможенные службы. Нашёл массу злодеяний и более мелких нарушений - но вот ни туземец, ни журналистка не оставили там даже следочка.
   Впрочем, его никто не поддержал. И дискуссия насчёт терминов, как обозвать имеющуюся налицо неудачу, угасла так и не разгоревшись.
   Добавил уныния и связавшийся через гипер-спутник связи полковник Наоми. Блокировать и дальше райскую планету силами знаменитой штурмовой бригады означало нарываться на интерес масс-медиа. А там последуют неизбежные запросы в Национальное Собрание - и скандал разгорится такой, что объявленными учениями прикрыться уже не удастся.
   - Сворачивайте операцию перехвата, колонель, - устало кивнул месье Робер. - Либо пташки уже упорхнули недоступными нам путями - либо налицо и впрямь какая-то чертовщина.
   Он покосился на упрямо молчащую аббатиссу, на чьём бесстрастном лице мелькали одноообразно повторяющиеся сполохи изображения и поинтересовался, за каким дьябло она занимается тем эпизодом.
   Та откинулась назад в кресле и добавила звука.
   - ...сегодня победила Франция - и гордись этим, старина!..
   Изображение последний раз дёрнулось и замерло, запечатлев виднеющуюся словно из-под забрала шлема усталую улыбку.
   - Видите ли - вся Федерация и всё Содружество не усмотрели в этих словах ничего такого. Обычная, дескать, пылкость французов-лягушатников. Но мы-то знаем, что туземец никоим боком не француз и даже не питает к нам особой любви... я всё пытаюсь понять, что же это означало.
   Миронофф покивал, глядя на аббатиссу, но всё же заметил - всё это уж слишком тонко. Возможно, некий условный сигнал для подружки?
   В наступившей тишине чуть ли не было слышно, с какой скоростью перебираются мысли в головах обоих месье и призадумавшейся мадам Денёв. Щёлк! - вариант отброшен. Клац! - вероятно, однако противоречит здравому смыслу. Далее... Но постепенно всё забила мягкая и властная волна столь несомненно женственного посыла, что мужчины против воли сбились с мысли и даже легонько заёрзали в креслах. То аббатисса примерила на себя эмоциональную шкурку Клер Сосновски и расширила её ауру до трудновообразимых размеров.
   - Нет, не сообщение для неё - эмоциональный фон совсем не согласован, - резюмировал месье Робер отчего-то чуть хриплым голосом.
   Аббатисса чуть покивала и по своей привычке погладила висящий на груди святой знак. Мадам Денёв хоть и не прошибло этой сметающей всё на своём пути волной желания - уж она как психолог умела противостоять таким воздействиям извне - тем не менее заметила, что заподозрить такого беспринципного типа как Жак Фишерман в сговоре с Клер невозможно. Тот за энную сумму и мать родную продаст - но с ним беседовали спецы, и репортёр действительно задал свой вопрос чисто по наитию. Так что, хотя та фраза и выглядит в высшей степени странно при должном рассмотрении, а всё же, нет никаких оснований считать её паролем или сигналом.
   - Итого, единственный хоть какой-то прокол это эпизод с кинжалом перед матчем, - нехотя заметил Миронофф, который по примеру начальника тоже булькал минералкой. - Но тут вины Алекса нет - и я даже немного завидую парню, чисто сработал.
   Месье Робер подумал, и налил себе ещё.
   - А потом чисто ушёл - не мог ведь не сообразить, что Жак наверняка даст запрос в полицейское ведомство и мы всполошимся... что и произошло, собственно - но слишком для нас поздно.
   Мадам Денёв посмотрела на обоих мужчин и слабо улыбнулась. Рука её пошарила в глубине угодливо раскрывшегося навстречу стенного бара и выудила сделанную под старину бутылку коньяка.
   - Как психолог, рекомендую сейчас - и настаиваю, - даже мадам аббатисса не отказалась от напёрсточка этого замечательного нектара.
   А уж тем более колонель Наоми, прибывший через нуль-телепортатор и при виде процедуры разлива заметивший непринуждённо, что к главному он всё-таки успел. Аббатисса привычно отъехала вместе с креслом подальше, когда тот обзавёлся массивным литым стаканом с янтарной жидкостью и воинственно зачадил сигарой.
   - Быть может, обложить штурмовиками все три имения старика Сосновски? - предложил он для начала. - Всё-таки этой Клер более надёжного убежища не найти.
   Месье Робер подавленно заметил - это было бы единственно правильной идеей... если бы стоило стрелять на поражение. А так, без насилия над внучкой магната масс-медиа всё же стоит пока обойтись. Да и мадмуазель Лизетт вряд ли так уж сильно блефовала - учёная дамочка просчитывать варианты таки умела, к тому же и её дядюшка как владелец оружейного концерна наверняка не страдает глупостями вроде альтруизма или филантропии.
   - Ну хорошо - если Клер объявится у деда, по крайней мере мы будем знать, где её найти. А вот туземец скорее всего уже дома? - голос аббатиссы звучал как всегда бесстрастно и вкрадчиво.
   - Не думаю так, мадам, насчёт дома, - Миронофф после повторной капельки коньяка смешал себе ещё и коктейль с минералкой, по причине чего находился уже в куда более благодушном настроении.
   - Ну-ка, ну-ка, - заинтересовавшийся месье Робер повернулся в его сторону.
   Бывший лейтенант космодесанта озвучил свои соображения насчёт того, что спортивный флаер жрёт слишком много топлива и требует частого техобслуживания - а ведь, на туземной планете весь этот сервис исключён.
   Замечание выглядело чертовски обнадёживающим, и Миронофф улыбнулся в ответ на благодарственные кивки. Зато колонель Наоми пыхнул сигарой и поинтересовался - если вышел столь удручающий провал по части тактики, то быть может, стоит пересмотреть саму стратегию?
   - А с чего, собственно, мы так взъелись на того Алекса? Что, если попробовать по-хорошему? Попросить - чем-то купить - заинтересовать?
   Стоит отметить, что аббатисса поддержала идею. Прежде чем громыхать главными калибрами, наверняка стоит попробовать дипломатию - уж в этом искусстве изящного политеса и обманчивых словесных кружев туземцу не разобраться, будь он хоть какой умница. Тут нужны очень специфические знания, а главное, опыт. Ну, а под слоем сладкой наживки можно оставить и кроху чего-то посерьёзнее.
   - Согласен. Конкретнее? - месье Робер вцепился в эту идею словно хороший бульдог - тот не разжимал челюстей даже мёртвым.
   Аббатисса и полковник Наоми переглянулись и попросили пару минут на обсуждение да формулировки. Ради такого дела колонель даже раздавил в пепельнице сигару и оказался настолько любезен, что сопроводил мадам в уголок, где пара глубоких мягких кресел у красиво подсвеченной пальмы была тоже накрыта конусом звукоизоляции из потолочных излучателей.
   И тут покачивающийся на сиденье Миронов словно ожил. Он стряхнул с себя благодушную расслабленность - уж космодесант это не та школа, которая приучает к таковым делам. Его предложения и возможные варианты оказались чёткими и взвешенными. Вновь взять под колпак мадмуазель Лизетт - судя по её намерениям, она скорее всего настроена вернуться туда. А единственная ниточка это Алекс. Далее - у мадам аббатиссы среди её воспитанниц наверняка найдутся смазливые и умные цыпочки... сам Алекс и на всякий случай пока пребывающий в одиночестве Жан Ив. А вдруг и клюнут на столь древний и проверенный крючочек?
   - Браво, - колонель беззвучно похлопал и даже одарил бывшего подчинённого лёгкой улыбкой. - Хоть это и полумеры, но в качестве запасных вариантов вполне подойдут.
   Говорить вызвалась сама аббатисса. Поскольку человечество нуждается в туземце и стоящей за его спиной якобы цивилизации людей-плюс гораздо сильнее, нежели они в нас - то можно устроить некое убедительное представление, после чего с самым озабоченным видом воззвать о помощи.
   - Но, здесь тонко сыграть надо - и весьма убедительно, - она отхлебнула минералки, исходящей пузырьками в небьющемся бокале, и продолжила.
   Проверить кузена Лизетт насчёт привязанности к его тамошней туземной подружке - и попытаться действовать через него, с теми же целями. Парень хоть и шалопай, но гуманизма отнюдь не чужд.
   - Короче, с одной стороны отпустить вожжи - делайте что хотите. Но с другой, просить и чуть ли не умолять о помощи? - месье Робер призадумался, привычно выискивая подводные камни и возможные трудности. - Тут долго готовиться придётся, у нас может времени не хватить.
   А полковник Наоми добавил, что если в конце концов всё произошедшее окажется совпадениями или фокусами, то получит Федерация на руки ещё одну варварскую туземную планетку - да и что с того? Большого убытка не будет, можно выставить на аукцион и даже заработать на том небольшой политический капитал.
   - В конце концов, почти райские планеты земного типа на дороге не валяются, - жёстко заключил он, и с последним согласились все...
  
   Если бы патрульный сержант на перекрёстке магистрали, откуда можно было свернуть к утопающему в зелени и сейчас погружённому в сон престижному спальному пригороду, был чуть менее озабочен! Ах, если бы акции Галактик-Консорциум, в которые были вложены все сбережения, не упали на несколько пунктов!
   Ажан оторвался от озабоченного изучения биржевых сводок и бросил взгляд на мониторы. Ну да, "Мари-Пьер и лучшая выпечка" опять повезли к досматривающим последние сны богачам свою продукцию - датчики ховеркрафта исправно ответили на запросы полицейского компьютера.
   Сержант даже потянул невольно носом, словно ароматы свежайшей сдобы могли просочиться из герметичного контейнера и попасть сюда, в безукоризненно кондиционированный воздух патрульной кабины. Но через миг он расслабился и даже думать забыл в эту предутреннюю пору о кондитерах-поварах - быть может, пока не поздно, перевести капиталы в Стандард-Трансураниум?
   Если бы он посмотрел в экраны видео- и инфракрасного сканирования (а он таки не поленился, посмотрел), то и заметил почти квадратный фургон, осторожно пробирающийся по чёрному суперпластику шоссе.
   Но если бы сержант призадумался - отчего это воздушный зазор под подушкой ховера столь мал, будто тот вместо сдобы везёт свинец или уран? Ах, это если бы... тогда, конечно, да - путём неких мысленных экспериментов он сопоставил бы массу объявленного в розыск роскошного спортивного флаера и столь необъяснимо выросшую просадку грузовой машины.
   Да, да - только тогда ажан сунул бы нос в истекающее духмяными ароматами и сейчас блистающее пустотой чрево фургона да обнаружил бы там загорелого спортивного парня, который сидел на зализанной крыше гоночного болида. При том при всём, что Алекс не только лакомился прихваченной сдобой, но и весьма мило болтал с пухлым Пьером, который не сводил с парня, вложившего в его бизнес такие деньжищи, восторженного взгляда.
   Мало того, Алекс порылся в памяти и наугад предложил пару новых рецептов, наверняка неизвестных здесь. А уж Пьер и сейчас ведущая ховер Мари были не только профессионалами, но по старинке придерживались и старомодных понятий насчёт порядочности и честности.
   Словом, подкинуть к подружке такого очаровательного молодого месье на его забарахлившем драндулете, этой почтенной чете показалось не в тягость. Да и Мари отозвалась в том духе, что парень не какой-нибудь прости-господи, уж она в людях разбирается...
   К слову сказать, руководитель спортивного клуба Гасконцев был бы весьма развеселён тем фактом, что лично он отбыл с захолустной планеты дважды. Причем, во второй раз в весьма подвыпившем виде да ещё и отплясывающим старинный танец-с-саблями с какой-то музейной железкой в руке. В принципе, компьютеры то прилежно зафиксировали. Однако, даже при всём их фантастическом быстродействии, позитронные вычислители по-прежнему, как и в старину, не обладали ни здравым смыслом, ни гибкостью мышления. А посему их вовсе не насторожило то, что некто убыл повторно, причём с совсем небольшим интервалом - и факт этот никак не зацепился всеми хитроумными тестами-выборками. Так и канул он в бездну архивов, откуда его вскоре стёрла чья-то невидимая и вроде бы совсем несуществующая рука.
   Но в результате уже на другом краю галактики, в сереющем предутрии на периферии Нового Руана, Алекс сердечно расстался с супружеской четой и на слегка подвывающем барахлящим реактором флаере потащился в сторону техстанции. Но опять же, пресловутое сослагательное наклонение - если бы вдруг кто надумал проследить его дальнейший путь, то здорово удивился бы тому факту, что за первым же углом спортивный болид прекратил изображать из себя инвалида. И в тишине спальной зоны прокрался на другую сторону района и даже дальше, где располагались особнячки рантье да буржуа рангом, так сказать, респектабельнее.
   И вот тут-то оказалось, что таинственным образом полученный код из коммуникатора прекрасно подошёл к воротам и даже (представьте!) гаражу вон того весьма симпатичного, утопающего в натуральной зелени коттеджа.
   Наутро, кстати, сама Изабель вовсе не была уверена - приснился ей столь прекрасный привет или же это происходило наяву. Но в любом случае, появившийся в доме таинственный гость получил самый тёплый приём и даже осторожно, на пробу проявленное радушие...
   Зато Клер Сосновски примерно в это же время чувствовала себя куда менее комфортно. Провести почти полтора часа в утеплённом скафандре внутри топливного резервуара со сжиженным озоном - занятьице, я вам скажу, только для самых хладнокровных. Малейшая трещинка - и бабах! Но обшарившие да просканировавшие все закоулки дряхлого мусорщика тихари таки убрались ни с чем. Ведь сквозь изоляцию топливных танков и температуру сжиженных газов от самой журналистки не просочилось достаточно теплового излучения даже для самых чувствительных датчиков. Но после извлечения оттуда девица долго ещё тряслась от холода и всё прихлёбывала горячий чай с ромом под смеющимся одобрительным взглядом изборождённого морщинами капитана.
   - Шкипер, скажите строго между нами, не для прессы - контрабанду возить приходилось?
   Бравый ветеран скромно промолчал. Но усмехнулся в примечательные усы столь интересно, что Клер на прощание одарила капитана самой очаровательной улыбкой - а ещё чеком на вкусную сумму.
   - Это не вам, месье. Это детям или внукам... я думаю, вы сами сообразите, - журналистка, уже напустившая на себя облик пай-девочки, чинно чмокнула того в пахнущую молекулярным лосьоном гладко выбритую щёку.
   Дальнейший её путь со спутника Эскалибура мозговой штурм умников из Бюро предсказал точно. С тем лишь небольшим отличием, что Клер по пути мстительно сбросила в глобальную инфосеть эдакую неплохо состряпанную и чертовски убедительно выглядящую статейку о зверствах спецслужб.
   Пусть ты и не верблюд, но доказывать противное долгонько придётся... а уж под прикрытием такой дымовой завесы можно себя чувствовать чуть свободнее.
   И уже лихо спикировав флаером на посадочную площадку позади с детства знакомого особняка, она только сейчас почувствовала, как её словно отпускают незримые тиски. Напряжение минувших суток уже почти колотило даже эту стиснутую словно стальная пружина натуру - и всё же, она продержалась.
   - Спать. Но к утренней заре, когда дед будет на террассе наблюдать её, я должна оказаться там же - и хотя бы чуть умытая. Разговор и сообщение категории альфа, - пожилой дворецкий (живой, а не кибер!) величественно и понятливо поклонился.
   Потому дальнейшие два часа исчезли куда-то в благословенном сне...
   С наибольшим комфортом круиз совершила Найда, хоть и прибыла последней. Правда, воспитанную лайку из порядочной семьи несколько смущал тот факт, что на борту "Редких животных Галактики" она по всем документам числилась самкой серебристой пантеры - но согласитесь, нельзя же иметь сразу всё. Клетка оказалась удобной и более чем просторной. А в меню - только представьте! - числились кролики, двухнедельный оленёнок и речная форель. Живьём, естественно.
   С грызунами и рыбой Найда особо не церемонилась. По вкусу немного похуже чем дома - но зато более жирненькие, нежели дикие особи. А вот испуганно трясущееся недоразумение на ножках-ходулях она есть не стала. Вовсе не из жалости, уж охотничье-ездовой собаке таковое не к лицу. Или не к морде? В общем, из чисто практического соображения, что такое большое ей попросту не съесть.
   Вот вместе с оленёнком жизнерадостная и отоспавшаяся в пути лайка мохнатым шаром выкатилась из клетки срочной доставки под недрёманым оком дворецкого.
   - Это всё нам, месье? - против ожидания, на физиономии вышколенного служаки не проскользнуло ни малейшего удивления. Да хоть динозавра или живого дракона привезите, истинному французу всё нипочём.
   Не моргнув глазом он расписался за получение серебристой пантеры - один экземпляр. Хотя, в наличии имелась весёлая неглупая лайка и дрожащий с перепугу телёнок, которого собака с самым заправским видом уже выпасала на подстриженной с точностью до долей дюйма лужайке. Стюард летучего зоопарка доверительно сообщил - на словах велено передать, что некая умная и красивая мадмуазель должна быть в курсе дел. После чего благополучно отбыл вместе с опустевшей клеткой, ведомостью и чаевыми.
   Оленёнок, немного воспрявший духом от ни с чем не сравнимого запаха травы и земли, бодро проскакал за предложенной ему бутылочкой с тёплым молоком на конюшни. Зато собака, проводив несмышлёныша до дверей, заинтересовалась потом неким вынюханным следочком - и точно, после всего лишь пары петель лайка бесцеремонно разлеглась на пороге спальни Клер с таким видом, что без тяжёлого бластера не подходи.
   Будить внучку хозяина пришлось через коммуникатор. Еле доорались...
   Неизвестно, сколько спали и спали ли вообще сотрудники Бюро, однако наутро месье Робер вошёл в залу заседаний, весьма энергично и красноречиво потрясая кипой документов.
   - Плохо, плохо работаем! - с порога заявил он раздражённым тоном.
   Выяснилось, что судя по данным наружнего наблюдения, мадмуазель Клер уже прибыла в поместье деда - а следом и лайка, проследить путь которой не догадался никто. Попутно пришла и масса других сведений, оказавшихся большей частью незначащими. Рыжий маклер с биржи Эскалибура попытался провернуть те же махинации, что отчего-то блестяще удались однажды туземцу. Но мгновенно прогорел и покончил с собой - подробности, увы, унёс на тот свет.
   Самая очаровательная и неглупая из молодых послушниц уже вращалась вокруг кузена Жана, и вопрос поклёвки только дело времени. Зато его кузина обзавелась шедевром стрелкового оружия и, взяв отпуск, вовсю тренируется в тире - но как истолковать сей факт, не знал никто. А техники из лабораторий в один голос твердили, что некую титан-бериллиевую деталь реактора невозможно сделать вручную - но, она оказалась сделана именно так.
   - Эта вся нездоровая суета весьма интересна, однако ни на шаг не приближает нас к объекту, - усталый Миронофф, только ради этого совещания покинувший операторскую, где отслеживал могущие оказаться интересными сообщения со всей галактики, отрицательно покачал головой. - Пока ничего.
   - Вы плохо выглядите, месье - хватит глотать стимуляторы, отдохните, - мадам Денёв пристально посмотрела в осунувшееся лицо бравого мужчины и осуждающе поджала губы.
   Что-то такое, знакомое почудилось на миг месье Роберу в этом жесте - однако, он не позволил сбить себя и увлечь в сторону всякими ненужными подробностями...
   А зря, зря опытный сыскарь, раскрывший щепетильных дел поболе нежели целое полицейское ведомство, не прислушался к своей интуиции да не проанализировал предчувствия. Потому что это сделала умница Клер - сидя на ковре в своей комнаты в одной лишь рубашке.
   Дворецкий и горничные неодобрительно посматривали на мадмуазель, устроившую из милого девичьего будуара какое-то извращённое подобие то ли хакерского клуба, то ли и вовсе бутика модной электроники. В большой комнате от компьютеров с разнообразными лазерными голоэкранами оказалось не продыхнуть, а оптоволоконные кабели и ещё бог знает какие провода своей густотой и хитросплетениями повергли бы в чёрную зависть самого трудолюбивого паука.
   Немного выспавшаяся, получившая утром после беседы с дедом его если не поддержку то одобрение точно, она ухитрялась одновременно просматривать и анализировать сообщения сразу из дюжины мест и источников. Несколько часов она изощрялась на этой собранной со всего немалого дома техникой...
   Один за другим гасли экраны. Притухали полупроводниковые лазеры, разворачивавшие в воздухе голографические экраны, замолкали динамики - пока не остались только два изображения.
   На одном застывшем кадре из комма Алекс делал тот самый, интересный и непонятный жест, а на другом виднелось крупным планом весьма миловидное девичье личико с так красиво припухлыми губками, что все месье наверняка сходили с ума, стремясь урвать с них поцелуй.
   Вот, вот он и бантик...
   Клер задумчиво потрогала свои губы - в общем, ничуть не хуже, однако нет у них столь вызывающей до откровенности сексапильности. Но мысль, надо признать, недурна - хотя нет, никаких пластических операций!
   - Итак, мадмуазель-Изабель... - она растянулась на ковре, едва не раздавив локтем чёрный Siemens-optical, выключила и отодвинула в сторонку миникомп с изображением Алекса.
   И всмотрелась в это оставшееся единственным лицо. Куда более пристально всмотрелась, нежели хотелось бы себе в том признаваться - однако высвечивать остальную доступную информацию по бывшей горничной Клер не спешила. В данный момент её интересовало нечто другое, чего не могло быть ни в каких файлах.
   Нечто принципиально иное.
   Только сейчас она сообразила, что подобную дразнилку вполне мог произнести и Алекс с его живым и чуть насмешливым складом ума. На губы сама собой скользнула чуть горькая усмешка... но тут в щёку весьма некстати лизнула бесшумно прокравшаяся меж этой электроники лайка.
   - Отстань, Найда. Лучше принеси мне шлёпки - только не розовые! - задумчиво отмахнулась Клер и потом досадливо поморщилась - это ж не горничная.
   Но когда собака неделикатно принюхалась к ней и затем, весело покачивая лохматым бубликом-хвостом, из спальни притащила в пасти любимые серые шлёпанцы с помпонами, хозяйка обуви посмотрела на улёгшуюся рядом лайку весьма пристально.
   - Ты-то мне и поможешь, Найда - хотя и сама о том ещё не догадываешься, - Клер осторожно запустила пальцы в восхитительно густой мех собаки.
   Та легонько взвизгнула от столь неожиданной ласки, но позволила этой непонятной мамзельке привести свой загривок и уши в некоторый беспорядок. Правда, потом не утерпела по своей собаческой непоседливости и легонько цапнула за запястье. Но Клер уже ничуть не боялась - она пока что признана подружкой хозяина, а потому...
   - Бояться этих клыков я не стану, - она весело пощекотала тут же фыркнувший собачий нос и легко поднялась на ноги. Накинула шорты. - Но ты права, Найда - пошли немного разомнёмся.
   Собака даже для виду не стала прикидываться, будто не поняла - бодро засеменила у ноги по направлению к лестнице на первый этаж. По пути лайка задорно и весело обнюхала горничную в переднике и с подносом. Десятой дорогой, прячась за ноги Клер, обошла встретившегося в холле дворецкого. Зато старого Рене Сосновски на скамеечке парка поприветствовала весело и звонко - от её лая и визга магнат, обдумывающий предстоящую речь на ужине у министра, сбился с мысли и улыбнулся.
   - Деда, найди мне по своим каналам... - Клер на ухо ему шепнула, кого. - Но желательно так, чтобы Бюро о том не узнало.
   Дед в неизменной клетчатой рубахе и бумазейных брюках потрепал лайку по загривку и легонько кивнул - и последнему жесту было больше веры, нежели иным обещаниям или клятвам весьма именитых личностей Эскалибура.
   - Думаешь, у неё? - вроде бы просто греющийся на солнышке старик этак плутовато усмехнулся. - А ревность не замучает?
   Клер отвернулась с закаменевшим лицом. Некоторое время постояла, и лишь потом с лёгким вздохом отправилась гулять в самый тёмный и запущенный уголок большого парка. И лишь там, наблюдая как беззаботная лайка гоняла встревоженно крякающих уток в пруду и носилась по берегу огромным меховым клубком, она позволила себе призадуматься над своими сомнениями - равно как и над возможными причинами. Просто так миллион для простой горничной? Чертовски любопытная и наводящая на размышления сумма... вернее, факт. А ещё вернее - то, что за ним могло крыться.
  
   Изабелла в своём новом домике, к которому уже начала постепенно привыкать и в который тихо и понемногу её очаровывал, ходила в едва допустимом даже самыми либеральными приличиями минимуме одежды. Всё-таки, закалка обвевающими всё тело воздушными потоками позволяла здоровью поддерживать уровень куда выше весьма неприглядного нынешнего.
   Вот и сейчас, она неслышно вошла в комнату второго этажа, неся на себе лишь несколько паутинок да привычный кружевной передничек - разве что, на этот раз из драгоценного натурального хлопка и шёлка.
   Однако, сидящий в позе бронзового Будды из собрания Национального Музея парень не обратил на девичьи прелести ни малейшего внимания. Нет, он заметил вошедшую и даже включил ту в сферу своего восприятия - всё тело Изабель словно обернуло мягким уютным жаром. Но в то же время, отнёсся... как к своей сестре или подружке приятеля - абсолютно индифферентно. С одной стороны, девицу вполне устраивала подобная сдержанность общения и восприятия. А с другой, её привыкшее к резко повышенному вниманию самолюбие обиженно вздыбило шёрстку.
   - Не выходит? - она утонула в кресле у стены и с мягким интересом всмотрелась в парня.
   Тот полузакрыв глаза сидел посреди ковра в обманчиво-расслабленной позе, и вечернее солнце из настежь распахнутого окна мягко ласкало его так привычное к этим лучам тело. Ещё снаружи виднелись макушки олив и мирта, да невесть зачем выросший на углу у беседки стройный кипарис - но против зелени здесь никто ничего не имел...
   - Вот представь себе, что ты долго ходила в полутьме, привыкла - а потом выскочила на яркий солнечный свет.
   Изабель с самой понимающей мордашкой послушно закивала.
   - Полуослепла, и глаза захлопнулись сами собой.
   Алекс промолчал. Его восприятие медленно, словно преодолевая давление толщи воды, раскрывалось. Мягкой уютной звёздочкой истекала притягательными токами девичья фигурка у стены, непоседливо суетились в гнезде снаружи ласточки с пятью пушистыми бестолковыми комочками птенцов. Резко полыхал лиловыми сполохами шкаф кибер-повара на кухне, где Изабель сейчас пекла пирог.
   По всему дому венами и артериями растеклись жёлто-багровые провода и трубы, кабели и датчики, и даже успокаивающе-синий квадрат охранной системы по периметру сада мягко мерцал пока не активированным полем внимания. Но вот дальше... дальше вздымалась на полнеба мутно-серая стена хаоса. И пробиться туда оказывалось труднее чем рукой сквозь бетонную стену, армированную алмазным волокном. Нет, проникнуть вниманием можно - но безумная смесь помех и миллионов людских аур безжалостно раздирала ум в клочья с тем, чтобы раз за разом заставить в смущении отступить...
   Изабель слушала внимательно и даже чуть заинтересованно.
   - Слушай, а этому можно обучиться? - поинтересовалась она, а затем совершенно непоследовательно спросила. - Что у меня в карманах?
   По мере того, как Алекс перечислял, девица выкладывала означенные вещицы на низкий столик в арабском стиле, а на мордашке её всё ярче виднелось неприкрытое восхищение. Вот так из левого кармашка появился инфокристалл с сочинениями древнего титана мысли Гюго, из правого универ-пульт управления домашними киберами. А из притаившегося в не будем называть у какого места потайного - плоский микрошокер с одноразовым зарядом. Правда, в истинном восприятии всё это выглядело несколько не так... но оказалось вполне узнаваемо.
   - Чему ты так радуешься, Алекс? - но заслышав ответ, что ради её восхищённой улыбки таки стоило потрудиться, Изабель хмыкнула. Стрельнула опасливо глазками. - И всё же, возможно или нет?
   С опасливым и вполне понятным смущением она слушала, что особые способности встречаются не так уж и редко среди нынешнего человечества. К примеру, она сама - ведь пробилась-таки с самого дна, искусно лавируя меж грозных опасностей и заманчивых соблазнов. Не отдавая себе отчёт прислушивалась в отеле к постояльцам - кто из них вполне комильфо, а от кого стоит держаться подальше. Восприятие открыто настежь, да она и сама должна помнить, как легко он пару раз элементарно потеребил её аурой, рассердил на пробу.
   - Чтобы родившийся человек мог ходить или говорить, его надо учить - но способности к тому в нём уже заложены. Так и ты... способность воспринимать тайное есть, но просто никто не научил. Неосознанно кое-чем пользовалась, но это так, несерьёзно.
   Естественно, тут же Изабель всей волнительной фигурой и изящным движением бровей обозначила вопрос - научишь? И с озадаченной мордашкой услышала затем чуть горький смех.
   - А зачем? Хоть вы и вышли в космос да постигли многие таинства природы, однако в этических вопросах так и остались там... в той эпохе, когда таких как ты или я сжигали на кострах Инквизиции. Технический прогресс настолько обогнал прогресс нравственный, что ваша цивилизация попросту обречена. То-то за мной гоняется Бюро и прочие службы - хочешь оказаться в том же положении? Назад-то возврата уже не будет...
   Бывают, бывают такие слова, услышать которые одновременно сладко и страшно. Которые прокатываются по душе огненным валом, а по спине толпой сладко щекочущих мурашек. Обидно до слёз - а ведь прав туземец, как ни поверни. Мы несмышлёные дети с термоядерными игрушками в ручонках.
   - А как насчёт религий - ведь они вроде должны формировать и закреплять нравственные нормы? - голос Изабель хоть и дрогнул, но всё же она попыталась отстоять свою некогда вышедшую с Земли расу.
   И снова, снова в напоенном золотистой солнечной тишиной вечере прозвучали слова. Изначально, тысячи лет назад, оно отчасти так и было. Но жизнь не стоит на месте, в противоречие раз и навсегда застывшим религиозным догмам. Расти или умри, совершенствуйся или уступи место более достойным - матушка-природа не дура со своим естественным отбором. Да и любой здравый принцип человечество упрямо оборачивает к дурному, вот так и религия быстро превратилась лишь в инструмент власти - однако не физической, а духовной.
   - А ваша медицина? Да, изначально это было благородно задумано, помогать страждущим и исцелять их. Сейчас же она всего лишь индустрия с многомиллиардным оборотом - и чем больше больных, тем выше прибыль. Чем сильнее увечья и болезни, тем больше прибыль, - от этих негромких слов Изабелла содрогнулась. - Я поинтересовался упрятанной от широких масс статистикой - именно ваша медицина заинтересована в увеличении количества и тяжести болезней. И она каждый день и час настойчиво увеличивает прибыли. Всеми доступными способами, и я ненароком подумал - напрасно у вас запретили смертную казнь. Для некоторых было бы ещё и мало...
   Слёзы уже застили взор сгорающей от стыда Изабель, когда она услышала, что со времён Моцарта и Баха не было создано ничего хотя бы приблизительно сопоставимого. После энциклопедистов, сформулировавших мощнейшую концепцию гуманизма, всё время рождалась какая-то дрянь вроде человеконенавистнических идей Мальтуса и Ницше.
   - Ваше так называемое искусство? Тупик оторванной от жизни интеллектуальной мастурбации. Энергетика и яркая показуха - гонит в кровь адреналин, щекочет нервы и вводит в экстаз толпу, потакая её низменным страстям и вкусам.
   Как и когда оказалось, что Изабель уже сидела рядом, прильнув в неосознанном поиске защиты и безбожно орошая слезами затвердевшее под её зубками бронзовое плечо, не осознала и она сама. Однако, за пеленой слёз взметнулась неодолимая сила. Ладони девушки словно сами собой легли на тело, а ноги сложились в интересную фигуру.
   - Это для начала - чувствуешь, как замкнулись в контур энергетические потоки? - и та старательно закивала, роняя с крепко сжатых ресниц драгоценные блёстки.
   Больше всего это напоминало, словно чья-то рука осторожно протирала запотевшее стекло. Непонятно как отворачивались невидимые и даже невоспринимаемые краники, постепенно приоткрывая снаружи давящий бездушно напор. Инстинктивно Изабель напряглась, пытаясь противостоять - но тут же легонько схлопотала... на грубом материальном уровне это примерно соответствовало бы шлепку по попе.
   - Наоборот, расслабься и прими это всей душой - словно в тебя входит парень, которого ты обожаешь и ждёшь...
   В самом деле, оказалось что-то сродни - заплаканная Изабель даже улыбнулась светящему в лицо солнцу. Надо отдать должное сидящему рядом ослепительному огненному столбу, он прояснял восприятие медленно и осторожно. Не раз и не два приостанавливался, давая передышку смущённому разуму и бешено колотящемуся сердцу.
   И в тот миг, когда за веками погасло отдающее багровой пеленой солнце, Изабель открыла глаза и впервые посмотрела на мир взглядом только что проснувшейся ведьмы. Осторожно она отвела в сторону поддерживающую её дружескую опору и обернулась незримой пеленой чувств и желаний.
   Мир казался словно подёрнутым радужной плёнкой. Растущие на подоконнике цветы выяснились прихотливыми пушистыми комочками, среди которых отчего-то выделялась колючим сиянием примула. Натюрморт на стене мерцал слабыми сполохами написавшего его по старинке кистью и красками художника. Из-за стен просто-таки лезло в восприятие что-то ещё, могучее и гудящее - но с тем можно было разобраться потом, уж слишком оно мощное и противоречивое.
   Зато вот огненный джинн рядом... впрочем, сияние нехотя пригасло, и сидящий Алекс оказался всё тем же как прежде. Разве что глаза блестели в комнате чуть сильнее обычного. И даже самое пристальное восприятие не показывало ничего - словно глаза обманывали, и тут никого не было.
   - Баланс, равновесие сил - так меня не заметит ни зверь, ни большинство датчиков и сенсоров вашего мира, - и Изабель послушно принялась маскироваться.
   Поначалу дело пошло плохо. Едва вкусившая свободы и сладости аура упрямо, любопытно рвалась наружу, отчего у парня шевелились волосы, а журнал на столике встревоженно шуршал страницами из тончайшего псевдо-пластика. Один раз девушка даже пошла радужными разводами, чему немало огорчилась.
   Но в конце концов что-то заколебалось в неустойчивом равновесии, и вот в этой-то гулкой потрескивающей тишине где-то в голове вкрадчиво раздался шёпот.
   "Ты меня слышишь?"
   Изабелла осторожно покосилась на плотно сжатые губы своего соседа, а затем неожиданно для себя разразилась каким-то эфирным мычанием и весёлым сопением.
   - Точно как наши дети, когда учатся мыслеречи, - Алекс ободряюще улыбнулся, когда произнёс это вслух.
   - А... сколько я смогу так продержаться?.. - однако парень улыбнулся и мягко покачал головой.
   - Однажды ты осознаешь, что более естественное для тебя состояние именно это, - и Изабель с похолодевшим отчего-то сердцем заметила, как он посерьёзнел. - Потом... потом будет много чего, но в конце концов ты пойдёшь по тёмной стороне силы. Сначала для всего человечества, потом только для благодарных друзей, а затем неизбежно наступит момент, когда только для самой себя - вот тут-то природа и общество тебе жестоко отомстят за несхожесть. У нас-то иначе - мы все такие.
   Молча они оба следили, как по тихой и словно какой-то сонной улочке к калитке подлетел низко стелющийся флаер. Рука Изабель словно сама собой потянулась к пульту и дала сигнал - открыть. Из замершей на лужайке перед крыльцом машины выпорхнул нетерпеливо подпрыгивающий клубок неуёмных собачих страстей, а следом вышла словно пронизанная солнечным светом живая статуя. В сомнении она потопталась у отворившейся навстречу двери, но в конце концов проследовала за весело и непринуждённо проникнувшей внутрь дома лайкой.
   Как и следовало ожидать, Найда восторженно поскуливая облобызала Алекса своим длинным, больше похожим на ломтик розовой ветчины языком. А затем, под настороженным взглядом Клер, беззастенчиво принюхалась к Изабелле. В полном соответствии с истиной, хозяином от деликатного места девицы вовсе не пахло, потому собака легонько, демонстративно показала клыки и нехотя отошла.
   - Предательница, - от Алекса ни на миг не укрылась подоплёка события и столь пристально уделённое ему внимание Клер. Он потрепал сконфуженную лайку по загривку и только сейчас посмотрел на гостью.
   Стоило признать, в той с большой натяжкой можно было признать представительницу золотой молодёжи. Так, симпатичная девчонка в добротной но неброской одежде, с армейским коммом на запястье.
   - Что я пропустила? - та бесцеремонно опустилась в кресло, разглядывая невозмутимую хозяйку с открытой неприязнью.
   Алекс призадумался на миг.
   - Ну вот представьте, что вы вдруг оказались в мире слепых, где о зрении говорится только в сказках или низкопробной ненаучной фантастике. Да, сначала будут восторг и обожание - но потом неискоренимая людская зависть всё равно возьмёт верх. А почему не я? За что именно тебе такое счастье? И тогда придёт озлобление, чтобы в свою очередь уступить место ненависти. И те, кто вчера носил вас на руках, старательно уничтожат не только всё сделанное вами, но и самую о вас память...
   Немного сконфуженная Клер признала, что не настолько уж она плохо знает человеческую натуру, чтобы возражать. Да и не соизволившая подняться с пушистого напольного ковра Изабель грустно покивала - хотя, скорее своим мыслям. Да уж, шифроваться и конспирироваться придётся тем сильнее, чем больше она продвинется в овладении своими способностями. А одна только мысль оставить их и вспоминать лишь как о красивом сне казалась чем-то мерзким, неестественным.
   - У меня есть хоть какой-то особый дар? - глухо и еле слышно спросила Клер, и Алекс словно признавая свою вину понурил голову.
   - Нет. Но как бы в компенсацию, природа дала мощнейшую способность совать нос не в свои дела и разрушать всё, до чего можно дотянуться. Это сила и одновременно проклятие хорошего журналиста или репортёра - не так ли, Клер Сосновски?
   - Та самая?.. - тихо ахнула доселе почти безучастная Изабель и легко взмыла с ковра - уж гимнастическим упражнениям она всегда уделяла должное внимание.
   Она подошла к гостье и несколько мгновений разглядывала её беззастенчиво, в упор. Стоит признать, что откинувшаяся на спинку кресла блондинка смотрела в ответ столь же многозначительно.
   - Угомонились, обе, - кратко распорядился Алекс, и из-под журнального столика мохнатым шаром выкатилась лайка, скаля на всякий случай клыки и с вожделением примериваясь взглядом к аппетитным девичьим икрам.
   Всё же, Изабель не отказала себе в удовольствии обозначить ситуацию.
   - Учитывая, что в отличие от одной богатенькой сучки я начинала с нуля, всё же добилась примерно сопоставимых результатов... - для затравки сообщила она, не отводя глаз и даже подбоченясь.
   Клер тоже не вильнула взглядом.
   - Зачем ты тыкаешь мне в лицо происхождением? В том нет ни моей заслуги, ни моей вины.
   Победная ухмылка Изабель послужила веским доказательством, что она всё же ощущала преимущество.
   - В отличие от тебя, у меня есть перспективы и будущее - мне есть куда расти. А ты болтаешься у своего потолка, и через несколько лет превратишься просто в богатенькую стерву и бездельницу. В буржуа, и тогда жизнь твоя окончательно потеряет для тебя всякую притягательность. Не-ет, ни за что я не поменялась бы с тобою местами, Клер Сосновски - слышишь?
   Алекс досадливо поморщился на убийственные аргументы девицы. Вот же матушка-природа, наградила фемин такими бурными эмоциями. Иной раз в голову таки лезла настойчиво мыслишка, что на самом деле мужчины и женщины это два разных биологических вида. И что если бы не насущная необходимость в продолжении рода, подкреплённая кое-какими инстинктами, то сразу разбежались бы прочь и подальше...
   - Ладно, выясняйте отношения без меня, - он встал с ковра и спокойно оделся, не обращая на взгляды мгновенно замолкших девчонок ровным счётом никакого внимания.
   Выложил на столик содержимое карманов, оставив лишь ключ-жетон флаера.
   - Потом... используйте как сочтёте нужным, - он небрежно уронил на столешницу две кредитные карточки с платиновым обрезом и одну куда более скромную и потёртую, с серебряным.
   В это время Клер вцепилась в руку хозяйки дома с силой, которую трудно было бы заподозрить в изящной девичьей ладони.
   - Изабель - если у тебя есть что-то святое в душе, помоги мне остановить его...
   Та мрачно покачала головой, прежде чем ответить. Вокруг, во всём тихом и готовящемся отойти ко сну квартале сейчас тихарей и ажанов куда больше, чем жителей. Причём, разъярённых прошлыми неудачами и настроенных весьма решительно. Так или иначе, вопрос этот решать надо - а Алекс, судя по складу характера, не столь охотник сколь воин.
   - Не в его привычке прятаться за женскими спинами - хоть это-то ты поняла, Клер? - отчего-то глаза вновь заволокло мутной пеленой.
   Напоследок ещё удалось расслышать, как знакомый голос распорядился одной нахальной лайке подчиняться только вот этим двум мадмуазель, прежде чем в становящейся ватной и давящей тишине раздалось беззаботно-насмешливое:
   - Не поминайте лихом, красавицы - и помиритесь, если вы меня хоть чуть уважаете.
   Хлопнула внутренняя дверь, ведущая прямиком в гараж, зашелестела отодвинувшаяся стена - и где-то там, за хрустальным занавесом слёз и разбитых надежд взвыл микрореактор флаера. Мелькнувшая мимо окна тень растаяла в обрёвшем вечернюю густоту небе - и казалось, всё успокоилось. Замерло в по-прежнему сонной тишине...
   Воздушное пространство над окраиной Новым Руаном оказалось на удивление чистым. Не сновали всюду частные или коммерческие машины, не патрулировали вальяжно и грозно аппараты полиции или иных служб. Лишь одинокая серебристо-белая капелька нарезала в лазури спирали, постепенно забираясь всё выше и выше.
   Внизу подо мной ночь.
   Вверху надо мной свет.
   А посередине, стало быть, я. (с)
   Впрочем, состояние одиночества и в самом деле оказалось обманчивым. Вкрадчиво и в то же время неуклонно из укрывшей город вечерней дымки всплыли десятки колючих, настороженных огоньков. Сначала они ринулись вверх и завертелись в непонятном хороводе, а затем выстроились в некие непонятные порядки, не скрывая своих намерений закрыть пространство со всех боков. Следом взмыли ещё несколько эскадрилий, надёжно отрезав путь вниз.
   А где-то из ещё не потемневшей небесной вышины предупредиельно моргнул лазерными пушками парящий на низкой орбите крейсер. Впрочем, спортивный флаер хоть и был хорош, но в космосе летать не умел - это там уж слишком перестраховались...
   - Месье Алекс - надеюсь, вы понимаете, что ваше положение безнадёжно? - льющаяся из-за серебристой решёточки музыка местной станции прервалась озабоченным и смутно знакомым голосом.
   Покопавшись в памяти, Алекс вспомнил того полицейского лейтенанта. Как же его звали? Ах, да...
   - Ну отчего же, месье Миронофф? Предъявите мне по всей форме преступление против ваших законов или морали. И тогда действуйте с чистой совестью.
   Ответный голос откуда-то из тяжёлых флаеров, окруживших неспешно набирающий высоту спортивный болид, оказался ничуть не обескураженным.
   - Мы хотим всего лишь вдумчиво с вами побеседовать, месье Алекс.
   Сначала он промолчал. Уж вычитанные недавно сведения насчёт полного био-сканирования, когда человеческое Я перекочёвывало в недра бездушных компьютеров, оставив взамен больше похожую на растение оболочку, особого доверия к тихарям не внушали.
   - Нет, Миронофф. Вам либо придётся по всей форме предъявить мне обвинение в преступлении против человечества, либо прибегнуть к насилию.
   На соседнем сиденьи валялся и исходил лёгким дымком сгоревшей нейро-электроники безжалостно выдранный из пульта управления блок. Обязательный к присутствию на каждом без исключения флаере, он по замыслу должен был работать мягким ограничителем и подстраховкой против совсем уж опасных маневров. И в то же время дистанционным контролем, позволяющим при нужде перехватить управление. Видимо, до тихарей, отчаявшихся осуществить последнее, всё же дошло, что их попытки тщетны, потому что ещё через пол-лье набранной высоты связь ожила вновь.
   - На что вы надеетесь, месье? На чудо? Извините, в эту ахинею никто и никогда не поверит - даже с учётом тех шарлатанских фокусов, что вы продемонстрировали... - но Алекс весьма невежливо перебил собеседника.
   - Прекратите эту демагогию, месье Миронофф. Вы не хуже меня знаете, что на самом деле ваше общество, именуемое государством, всего-лишь-навсего никогда не потерпит неподконтрольную ему силу. В данном случае, меня. И неизбежно попытается либо подчинить её - либо уничтожить. Уж такие мерзавцы вы есть, и не стоит прикрываться красивыми словами. В плен и под выдирку мозгов я не пойду, так и знайте. Оружия на борту, кроме раритетного кинжала, не имеется - так что, вам придётся либо убраться, либо проявить откровенное насилие.
   Слева и справа от флаера появились два камуфляжных цветов атмосферных истребителя. С затемнёнными стёклами кабин и прорвой всяких смертоносных штучек на борту они смотрелись эдак хищно-красиво. В ответ Алекс высветлил свою кабину и непринуждённо помахал ручкой...
   Всё тело словно обожгло кислотой. Резко, внезапно и безжалостно. Ещё миг-другой, и любой человек превратился бы в извивающееся в судорогах и собственных нечистотах безвольное существо - однако Алекс уже не видел необходимости скромничать или особо скрываться. Тело действовало словно само. В долю мгновения оно окуталось мягким жаром выставленной защиты, избавив владельца от столь болезненных ощущений.
   В кожу ещё несколько раз толкнуло пучками залпов, причём однажды Алекс ухитрился вильнуть в воздухе и встать строго на прямую, соединяющую машины противника - стреляющий, не успев среагировать, доставил массу неприятных ощущений сразу закувыркавшемуся в полёте партнёру.
   - Нет, месье, отвечать я не стану, напрасно вы провоцируете меня на жёсткость. Я не дам вам ни единого шанса потом объявить меня агрессором или террористом. Боевые машины Федерации стреляют по безоружному гражданскому флаеру - как это храбро для космического флота Франции! А по-моему, так просто позор, мадам и месье каратели...
   Вот чего очень не любили солдаты любой армии и флота, так это обвинения в палаческом ремесле. Оба истребителя взмыли чуть вверх и уже оттуда щедро окатили беззащитный флаер синхронными залпами гипноизлучателей и нейрошокеров.
   Кожа зудела и чесалась, по зализанной приборной панели змеились цепочки разрядов, но Алекс выдержал этот натиск даже легче, нежели ожидал сам. Лишь почесал в зудящем ухе, когда невидимый шквал прекратился.
   - Месье Алекс, по инструкции пилоты обязаны дать предупредительный залп боевым оружием, а затем открыть огонь на поражение. Проявите же благоразумие! - Миронофф по-прежнему не унимался.
   В ответ немного вспотевший пилот по-прежнему упрямо потребовал предъявить подтверждённое уликами обвинение или же проваливать хоть к самому дьябло.
   - Можете, конечно, и стрелять боевыми. Но тогда вина целиком падёт на вас, и отвечать придётся вам, господа палачи. Если не перед вашим законом, то перед своей совестью - которая у вас, возможно, отсутствует напрочь?
   Так... почти десять лье - даже для спортивного флаера, только и предназначенного рассекать на бреющем полёте, практически потолок. Похоже, нечто подобное сообразили и неслышно переговаривающиеся на своих частотах преследователи. Они ещё попытались поймать дерзкую машину в гравитационные захваты - однако, одно дело ловить тихоходный флаер с перебравшим нарко обывателем, а совсем другое этот вёрткий и быстрый болид с мощным микро-реактором и обладающим отменной реакцией пилотом.
   Алекс в крутом пике сбросил пару лье и затем снова стал нарезать неспешно тянущуюся вверх спираль. Вынужденно повторившие этот маневр преследователи снова упрямо обозначились по бокам. Кабина истребителя справа внезапно просветлела, и там обнаружилась коротко стриженая мадам. Она откинула маску, и из динамиков флаера донёсся её голос.
   - Послушай и глянь на меня, парень - я Бета, и мы с тобой однажды побывали в крутой передряге. Помнишь? Но клянусь богом и Францией - если мне отдадут приказ, я разнесу твою тачку в клочья. И потом меня не будут терзать ни угрызения совести, ни чувство вины. Я ведь солдат, Алекс.
   В это время парень демонстративно пристегнул себя к ковшу эргономического кресла ремнями безопасности и со словами давай потанцуем, мон шер? принялся своим флаером мягко, плавно порхать и кружиться вокруг громоздкой военной машины с самыми недвусмысленными намерениями прожжённого ловеласа.
   - Ты забыла одну тонкость, Бета - я тоже солдат, и ничуть не хуже тебя, - он счастливо засмеялся, когда камуфляжно-пятнистая машина в свою очередь принялась выделывать пируэты и па никогда не виданного воздушного вальса. Даже можно было вычленить в этом извращённом ритме пресловутое раз-два-три, раз-два-три, когда в разговор снова вмешался невидимый Миронофф.
   - Месье Алекс - какие гарантии неприкосновенности мы можем вам дать? Нам ведь - я имею в виду человечеству - в самом деле очень важен разговор с вами. А вполне возможно, даже ваша помощь. Ваша, это значит вашей обладающей столь феноменальными способностями расы.
   Алес молчал долго, почти минуту, не забывая нежно кружиться вокруг партнёрши и даже чуть ласкать корпус её машины мягкими выхлопами маневровых дюз.
   - Спасибо, Бета - ты отменно танцуешь. Спасибо за этот танец... со смертью. Сделаешь залп сама? Или осуждённый на казнь не имеет права на последнее желание? - а затем резко сменил тон. - Миронофф, а кто вам сказал, будто я намерен лезть в этот ваш гигантский бордель, именуемый человечеством, с прогрессорскими целями? Сотрудничать или даже помогать? Я всего лишь наблюдатель, и свои выводы уже передал домой... по своим каналам. Вы обречены.
   Микро-реактор работал всё сильнее - указатель мощности уже перевалил за половину, а скорость в здешнем весьма разреженном воздухе и вовсе почти к верхнему краю шкалы. Сопровождающие по бокам тоже начали нервничать и нажимать на акселераторы. И когда незримая нить ситуации уже звенела от напряжения, готовая лопнуть, сосед справа резко ушёл в сторону-вверх. А Бета слева покачала неодобрительно головой и чуть приотстала...
   Короткая очередь из скорострельного боевого лазера буквально взорвала задний отсек. В лоб лишившейся тяги машины словно прижала мягкая лапа воздушного потока. И всё, что оставалось полуослепшему в яростных вспышках пилоту, которого во всё тело ударила волна воздушной декомпрессии, это отжать штурвал от себя.
   Ну же, ещё, протяни ещё немного, издыхающий микро-реактор! Вот так, в сторону от лезущего плоской макушкой в глаза небоскрёба и зданий по соседству. Вон туда, где в полутьме угадывается большой парк - и дай боги, чтобы там сейчас никого не оказалось!
   Динамики ещё что-то хрипло скрежетали. Однако, Алекс всё внимание уделял едва подчинявшейся машине, постепенно уводя её больше похожий на падение полёт к центру чёрно-зелёного пушистого пятна. Ну, ещё чуть, ну же!
   Ну давай же, чёртова железяка, давай тяни!..
  
   Потом в ночных новостях сообщили, что в середину самого крупного в Новом Руане зелёного парка имени Софи Марсо упал грузовой флаер с перебравшим нарко водителем. Так и осталось неизвестным - кто же то был и что он вёз, ибо микро-реактор взорвался и флаер попросту испарился вместе с целой поляной. По периметру самого парка вылетело немало внешних оконных панелей в зданиях, количество ушибленных оказалось велико - а испуганных куда боле. Но убитых не обнаружилось, и хвала за то сент-Экзюпери да святой Софи.
   Отчего и как это произошло, полицейский департамент хмуро отмалчивался. Вроде бы, то ли анархисты везли оружие, то ли гангстерские кланы упёрли что-то из военных лабораторий - да разве ж служба Национальной Безопасности скажет толком?
   Обыватели с умным видом кивали головами, наливались пивом или четверть-нарко, и с безопасного расстояния посматривали на накрытый силовым куполом парк, где безостановочно шли работы по дезактивации отравленной ядерными нуклеотидами зоны. Ах, как же это славно щекотало нервишки!
   А когда через трое суток зелёный оазис вновь оказался открыт для посетителей, то оказалось, что он почти ни в чём не отличался от того, прежнего...
   Мало-помалу крушение забылось. Да ещё к тому же оказалось, что именно Новый Руан выиграл тендер на проведение в этом году фестиваля поп-музыки. Вот это действительно, событие так событие! Ведь это означало новые инвестиции, увеличение рабочих мест и прочие, весьма заманчивые перспективы. О последнем разговаривали бизнесмены и политики, судачили за кружкой пойла работяги в бистро, и эту тему охотно поддерживали даже проститутки со своими клиентами. А уж суровые ажаны на перекрёстках, казалось, и то стали улыбаться приветливее...
  
  
   Часть вторая.
  
   Цветные пятна расплывались, слоились, накладывались. Как жаль, что среди них так много серых. Слишком много бесцветных мазков ползало и летало вокруг, и как же приятно - до дрожи - оказывалось вдруг вычленить дрожащим от натуги восприятием промелькнувшую иногда крохотную капельку цвета.
   "Да ведь, они попросту спят!" - эта мысль обожгла Изабель настолько, что она непроизвольно передёрнулась от омерзения. В самом деле - эти люди вокруг работали, занимались сексом, брали взятки или играли по маленькой в казино. Однако, на самом деле они больше всего сейчас напоминали бродячих мертвецов или зомби из дрянного стерео-фильма ужасов. И как же стоило посочувствовать Алексу, вынужденному наблюдать эту беспросветную сонную серость каждый день и час.
   "А как же я?" - девушка покосилась на себя, и её восприятие умильно встрепенулось - все цвета радуги так и плыли по её ауре, по краям всё время обретаясь вокруг зелёного.
   Замершая рядом фигура хоть и не имела цвета, но отчётливо лучилась чистым солнечным сиянием - не спала, хотя и способностей к тайному не имела ни капли. Как же сказал мимоходом Алекс... ведьма это от старого ведать, то есть знать тайное. Да уж, эта мамзель на самом деле много чего знала...
   - Пошли, - деловито отозвалась получившая через комм сообщение напарница, и две затянутые в комбезы-хамелеоны фигурки тотчас поплыли блеклыми разводами и почти исчезли, стали невидимыми для глаза.
   Впрочем, в истинном восприятии Изабеллы изменилось мало что - единственно, они обе сейчас оконтурились чёрной полоской. Особая степень опасности, что ли? Вон тот ажан на углу тоже вроде серый, но с такой же грозной чёрной отметиной от служебной одежды...
   Фешенебельный бордель едва ли заметил, как в весёлой суете через кухни внутрь него проникли две тени. Даже камеры слежения отчего-то одновременно отвернулись в другие углы, когда вызывающе-алая ковровая дорожка повела нынешних обладательниц спец-облачения элитных частей на второй этаж и дальше по напитанному сладковато-приторными ароматами коридору. Впрочем, бъющий даже не в обоняние а во всё естество запах пота и животных наслаждений перешибал всё.
   Две едва отдышавшиеся после сладкой чувственной бури девицы в уютной угловой комнатке так и не успели ничего понять. Отчего они обе, взбудораженные до сладкой дрожи ещё не схлынувшей нежностью, а также дозволенным в таковых заведениях полу-нарко, неудержимо провалились в сон...
   Пробуждение оказалось весьма неприятным, по крайней мере для одной из них, спортивно сбитой и коротко стриженой девахи, никак не похожей на здешний контингент девочек для удовольствий. Она даже успела дёрнуться с похвальной резвостью, выдававшей немалую сноровку - однако невидимое нечто безжалостно перехватило горло словно удавкой, а неосязаемая сила грубо завернула руки за спину.
   - Это она... - одна из столь бесцеремонно заявившихся нахалок для начала влепила звонкую пощёчину, не обращая никакого внимания на безмятежно разметавшуюся в зачарованном сне вторую, совсем молоденькую.
   Затем обе тени непринуждённо удалились. Но опутавшие тело незримые путы так стянули локти за спиной, что захрустели немилосердно выворачиваемые плечевые суставы. А горло стянуло так, что глаза застила багровая пелена. И глухо завывшая от боли девица вдруг со всей ясностью ощутила - лучше пока что покориться.
   В самом деле, стоило ей быстренько направиться за неспешно удаляющимися, еле заметными дрожаниями воздуха, как сразу стало ощутимо легче. Странно - никто не замечал пленницу, бредущую в чём мать родила через весь бордель. Спешили по своим номерам мальчики и девочки с блестящими от зелья глазами. Непритворно пошатываясь, от грубого клиента проковыляла мимо неё отработавшая смену девица. Даже уступила дорогу, откровенно не отдавая себе в том отчёта, и прошлёпала к лекарю.
   - Вы отдаёте себе отчёт, кто я и где работаю? - кое-как, посиневшими от полуудушья губами спросила похищенная уже снаружи.
   Однако, ответом сначала послужила ещё одна резкая пощёчина - хорошо хоть, для симметрии в другую щёку. Затем взгляд одной из теней непостижимым образом сконцентрировался - и неодолимая сила ткнула стриженую лицом прямо в капот притаившегося в тени за углом флаера. И без того круглые от удивления глаза похищенной уже откровенно полезли на лоб. Уж не узнать вставшего на дыбы льва на эмблеме - а в машине дорогущую спортивную модель - было бы мудрено.
   - Заткнись, Бета, - чей-то ленивый и чуть ли не равнодушный голос живо прояснил ситуацию, и означенная после хорошего пинка под зад чуть ли не кувырком влетела в тесноту салона.
   Ещё несколько хороших оплеух, и Бета скорчилась где-то позади в невообразимой позе, а потом флаер провалился куда-то в бездонную черноту неба.
   Полёт оказался не очень долгим - но как похищенная ни прикидывала, при максимальной скорости болида она могла оказаться чуть ли не в другом полушарии. Так что, вопрос с хотя бы приблизительным местом так и остался невыясненным, когда её бесцеремонно скинули в едва облагороженный подвал. Впрочем, дрянной матрас в углу и дыра в бетоне, судя по запаху предназначенная для понятно чего, вряд ли могли претендовать на роскошь обстановки - но по крайней мере, убивать агентессу пока вроде не собирались.
   С лязгом захлопнулась массивная дверь. Незримые путы исчезли так внезапно, что Бета вновь глухо застонала от резанувшей плечи и локти боли. Зато со всех сторон навалилась тьма и тишина - судя по всему, подземелье в некоем особняке. И как-то так нехорошо всё это выглядело, что кое-как добравшаяся до матраса и скорчившаяся на нём узница нехотя подумала, что о ней здесь вполне могут и забыть... лет этак на несколько.
   А всё же, чертовски интересно, чем это её так лихо спеленали? Стоило признать, непохоже это было ни на что - ни на гипно-воздействия, ни на нейрошокеры, ни даже на кое-какие секретные новинки яйцеголовых умников, о которых даже смутные слухи пересказывались шепотком. Впрочем, какое то имело значение? Теперь оставалось только ждать неизвестно чего, и очень хотелось надеяться, что не слишком долго...
   Стоило признать, что идея легонько отомстить за Алекса понравилась обеим девицам сразу. Вот оно - то, ради осуществления чего обе мгновенно втянули коготки и пригладили вздыбившуюся было при виде друг дружки шёрстку.
   - Оба конца цепочки - исполнителя и отдавшего приказ, причём с самого верха, - Клер задумчиво смаковала эти слова, пока Изабель в кресле напротив смаковала персик.
   Хозяйка домика в пригороде не без некоторого внутреннего сопротивления продемонстрировала гостье свои новые умения, вдобавок сообщив, что Алекс сразу распознал её дар, чем и объяснялась его щедрость. Хотя надо отдать должное парню, он умело вывел бывшую горничную в сторону от внимания даже всемогущего Бюро.
   А коль скоро Найда беспристрастно подтвердила, что... впрочем, какое это теперь имело значение?..
   Когда обе правонарушительницы и почти террористки скинули приобретённые за бешеные деньги хамелеоны и успокаивали нервы капелькой шампанского, комм на запястье Клер запиликал Марсельезу.
   В самом деле, это оказалась Лизетт. Выслушав ничего не значащую болтовню, журналистка хмуро распорядилась:
   - Слушай, подруга - сегодня сорок дней... давай, подваливай сюда. Помянем немного того парня... ждём, - и сразу после отбоя связи пояснила в тёмные глаза Изабель. - У неё, похоже, неприятности - она произнесла одну фразу из тех, о которых мы договаривались.
   И действительно, вскоре заявившаяся Лизетт с ходу проронила, что связь с кузеном прервалась. Канал блокирован с той стороны. Но судя по намёкам в последнем разговоре, вроде бы подцепил себе очередную подружку.
   Клер с Изабель переглянулись и почти одновременно кивнули, причём с не самым обнадёживающим выражением лиц.
   - Предлагаю пари - Бюро не угомонилось, и вновь взялось за своё.
   Принимать пари никто не спешил - мало того, Лизетт поколебалась и добавила, что по её ощущениям, её тоже весьма плотно обложили.
   Изабель покосилась на подаренный ей Клер приборчик для глушения подслушивающих устройств - тот хоть и подмаргивал временами своими огоньками, но в основном выдавал успокаивающе-зелёные.
   - Твой кузен что, совсем шалопай? И не насторожился после всего произошедшего? - она вздрогнула, словно продрогла, и обняла себя руками.
   В ответном задумчивом молчании Лизетт прозвучало так много невысказанного. Не только по поводу мужчин, думающих иногда не головой, а головкой - но и по поводу могучей тайной службы, собаку съевшей на таковых делах.
   - А ну, скинь мне записи последних с кузеном разговоров - я попробую пробить кое-что по своим каналам, - распорядилась воодушевлённая некой идеей Клер.
   В самом деле, стоило признать, что глаза обеих её подруг - старой и новой - расширились в изумлении, когда через четверть часа одна из пару раз мелькнувших на заднем плане мордашек, а также её заказ кибер-бармену космопорта совпали внешностью и голосом с одной из самых многообещающих воспитанниц аббатства сент-Экзюпери.
   Изабель полюбовалась на смазливую девичью физиономию, пробежала глазами скупое и в то же время многозначительное досье и пробормотала, что безопаснее прыгнуть в ядерную топку, нежели попасть в коготки этой стервы. Правда, затем призналась, что через некоторое время сможет такой противостоять и даже победить.
   - Ладно тебе скромничать, - Лизетт хоть немало была огорчена тем недавним фактом, что даже самые чувствительные приборы и датчики так и не смогли зафиксировать, каким образом бывшая горничная зажигала взглядом свечи вон в том, стоящем на каминной полке подсвечнике, но ничуть тем не смущалась. Магия, чудеса - а зачем их вообще объяснять и поверять алгеброй? Так даже интереснее...
   Зато сама Клер решительно распорядилась отставить дела и взяла руководство девичником в свои цепкие журналистские лапки. Для начала она соорудила коктейль под названием "Русский медведь" - один только бокал этого пойла валил с ног не хуже удара пресловутого зверя. Хотя, все ингредиенты и оказывались не в списке запретных, но тут надо знать пропорции и способ смешивания. А посему, уже через пять минут все три валялись на широком диване в самом что ни на есть благодушном настроении.
   - Слушай, Лизетт - признайся... ты с нами? До конца?
   Учёная мадмуазель сейчас находилась в блаженном состоянии красавица, а потому лишь с некоторым трудом сфокусировала на русоволосом пятне буйной шевелюры Изабель свой взгляд.
   - Хотела бы я знать ваши намерения, девчонки, - формулировочка её оказалась эдакой обтекаемой, стоило то признать беспристрастно.
   Клер хоть и выглядела трезвой как стёклышко, но задорный румянец на щеках всё же выдавал её. Она посмотрела на цедящую коктейль Изабеллу. И получив её осторожный кивок, бодро поднялась на ноги.
   - Пошли, покажем кое-что...
   Зрелище скукожившейся в холодном подвале девицы в неглиже особой радости Лизетт всё же не доставило.
   - Это как раз та стерва, что стреляла по флаеру Алекса, - и только тут до неё начало что-то доходить.
   Недрогнувшей рукой Лизетт залила в пленницу свой коктейль, а сверху и едва до половины опорожнённые бокалы подруг.
   - Вот так - пусть согреется, а наутро помается изрядным похмельем... - острый мысок её туфельки хоть и качнулся было назад, но бить и ломать рёбра Беты не стал.
   Уже по пути наверх Лизетт что-то обдумывала, и только потом кивнула.
   - Есть единственное "но", - и осторожно похлопала себя пониже пояска. - Потому, особо заливаться спиртным и нарко нынче не стану, уж не обессудьте - но вот насчёт отомстить я с вами. До конца...
   Изабелла шла последней. И странно ей было ощущать, как причудливо объединились в своих стремлениях три столь разных сущности. Бредущая первой учёная мадмуазель уважала Алекса как надёжного друга и умницу. Весело щебечущая Клер не скрывала своей привязанности по части дел сердечных и постельных. А она сама... ученица, которую рука парня выдернула из мутного потока обыденности и мягко ткнула носом в иной путь?
   Вечеринка покатилась по постепенно всё явнее накатывающейся колее. Лизетт, как и обещала, больше налегала на фрукты и всякие безобидные-но-полезные вкусности. А обе других потихоньку цедили шампанское, и по части выдумывания с чем потреблять это благородное, истинно французское вино, достигли немалых высот.
   Но веселились и хохотали все втроём - уж они знали точно, что Алексу бы иное не понравилось...
   Как и когда у ворот оказалась пешая, словно кающаяся грешница, аббатисса из сент-Экзюпери, не приметил никто. Но тем не менее, в предутренней темноте свет сделанного под старину фонаря на углу явственно высветил моложавое властное лицо и сверкнувший на груди приметный знак.
   Лизетт первым делом выудила из сумочки свой чудо-бластер и спрятала под одежду... дамы знают, куда. Клер предложила вызвать десяток головорезов из службы охраны поместья деда - а Изабель пробормотала, что от этой стерви её способности лучше скрыть. Ведь, эта аббатисса-без-имени могла охотиться за Алексом и его соплеменниками в сугубо своих целях...
   - Итак, заседание феминистского клуба можно считать открытым? - перед незваной гостьей хоть и открылись как по волшебству все двери, и даже шампанским ту угостили, но разглядывали её неприкрыто враждебно. А Лизетт откровенно дала понять, что настроена в случае чего нашпиговать аббатиссу целой обоймой горячей плазмы.
   - Покайтесь, святая сестра - облегчите душу перед тремя матёрыми грешницами, - Клер мило улыбнулась и растеклась в кресле с видом оккупировавшей чьи-то уютные колени кошечки.
   Однако, больше всего гостью удручила Изабель.
   - Видите, мадам, вон тот колокольчик на каминной полке? Литого хрусталя, и под вычурной бронзовой дужкой? Алекс купил его в лавке старьёвщика и зачаровал - безделица начинает звонить, если рядом пользуются некими... способностями.
   И поскольку она кивнула русой шевелюрой, поощряя аббатиссу к неким действиям, та после недолгих колебаний решилась. Сама Изабель еле сдерживалась, давясь втихомолку от смеха, когда весьма неумело та взъерошила свою ауру и кое-как выдавила из неё бледно-зеленоватое щупальце. Однако, злокозненный колокольчик тотчас огласил комнату малиновым звоном благородного хрусталя - а перед лицом гостьи тут же появился излучатель изящного бластера Лизетт.
   - Короче, мадам... ещё раз зазвонит - и ваши хорошо прожаренные мозги разлетятся по комнате. Надеюсь, мы поняли друг друга? - потом она некстати добавила, что самое изощрённое оборудование университета не обнаружило в той безделушке ничего такого - однако она работала.
   Аббатисса кое-как отвела от содержимого каминной полки весьма ревнивый взгляд и пробормотала, что баловать своей силой не станет. Правда, затем хоть отчасти взяла реванш, первым делом поинтересовавшись судьбой некой сотрудницы из элитного спец-подразделения.
   Клер мельком переглянулась с еле заметно кивнувшей Изабель и брезгливо процедила:
   - Я засняла на комм, как некая звезда спецназа развлекалась в борделе со шлюхой - причём с несовершеннолетней. Информация в надёжном месте, готовая в случае... необдуманных действий с кое-чьей стороны тут же появиться в выпуске горячих новостей. Так что, мы проявили гражданскую сознательность, пресекли правонарушение, и всё такое, - она очаровательно улыбнулась и откупорила новую бутылку с эмблемой виноградников вдовы Клико.
   Аббатисса повздыхала, поёрзала, но вынуждена была отступиться. Начала она издалека...
   Церковь уже далеко не та, что прежде. Погрязла в затхлости и привычном обирании паствы. Однако, не вся. Вопреки распространённому мнению, последовательницы сент-Экзюпери не закоснели в догмах - напротив, они ищут новых знаний об устройстве мироздания. Терпеливо, по крупице, блуждая в потёмках невежества и тьме незнания. И на сегодня она единственная, кто ищет истину не по заказу и не за деньги.
   - У нас давно есть негласное соглашение с Бюро - если у тех обнаруживается нечто, необъяснимое с позиций материализма, нам сразу дают знать. Ведь согласитесь, таковые случаи не по части тихарей, а как раз по нашей...
   В какой-то особой, тягучей в интимном полумраке тишине неспешно рождались слова. Как только выяснились столь яркие и необычные способности некоего туземца, лично аббатисса явилась к руководству могучей тайной службы со смиренной просьбой не только предоставить доступ ко всей информации - но и прислушиваться в дальнейшем к мнению святых сестёр.
   - Ведь, в отличие от государственных и частных служб, мы действуем исходя не из соображений политики или меркантилизма - лишь с чистым сердцем.
   - Вернее, с мокрым влагалищем, - съязвила Лизетт, как представительница науки на дух не переносившая все эти религиозные зауми.
   Аббатисса укоризненно поджала губы, но всё же заметила, что не пользоваться той властью, которую святой Экзюпери дал женщине над мужчиной, было бы грешно.
   - Знаете, иной раз обидно, что Алекс попал в рай, - вздохнула Клер, подозрительно блестя глазами. - Если бы в ад, то тогда он мог бы воздать вам всем по заслугам. А так... поработать провидением и карой небесной придётся нам.
   - Не спешите, - всё ещё уязвлённая аббатисса привычно, успокаиваясь погладила свой примечательный и весьма патриотичный святой знак.
   Из дальнейших слов выяснилось, что церковь в её скромном лице настаивала на мягких мерах диалога - сотрудничество, равноправие. И как ни странно, поддержал её именно бравый полковник Наоми, бравший штурмом и крепости врагов, и логовища террористов. Однако, события развернулись слишком быстро - и горячие головы на местах не нашли ничего лучше, нежели просто исполнить инструкции, как они понимали свой долг.
   - Сказать, что святые сёстры воспылали гневом - это значит ничего не сказать. Кафедральный собор оказался единодушен - и я официально прокляла высокопоставленных сотрудников Бюро, подвергла церковной анафеме, - вот такой новости никто из присутствующих не ожидал. - И теперь мне горько, что всё обернулось именно так. Вот, собственно, поэтому я нынче и здесь...
   Но последняя из сообщённых аббатиссой новостей оказалась тоже из ряда вон - буквально пару часов тому в монастырь заявилась одна из послушниц, направленная на особое задание. Вся в слезах и расстройстве, да ещё и с хорошим синячищем под левым глазом.
   - Думаю, ваш кузен, мадмуазель Лизетт, сейчас в университетском городке или где-то на подлёте к нему, - сухо заметила аббатисса, и больше не проронила ни слова - даже когда Клер соорудила ей до краёв наполненный бокал Русского Медведя и демонстративно капнула туда щедрую порцию дорогого, искрящегося пси-энергией нарко-тоника.
   Не моргнув глазом она опрокинула в себя эту чудовищную смесь. Но, покосившись на молчащий с каминной полки колокольчик, особых мер предпринимать против зелья не стала. И через пять минут уже мирно сопела на диване под мерное тиканье старинных напольных часов.
   - Изабель, нашли ей в сон вампиров или ещё каких демонов, что ли, - Лизетт наконец прекратила терзать свой коммуникатор - из него раздался сердитый спросонья голос кузена.
   Поначалу тот сыпанул отборными выражениями, больше приличествующими боцманюге с получившего пробоину корабля - но вызнав, что его сейчас слушают сразу три мадмуазель, в довольно изысканной форме извинился.
   - Я сразу догадался, что к чему - девица ломилась ко мне с такой целеустремлённостью, словно опаздывала на ходящий раз в год рейсовый лайнер. Для виду изобразил заинтересованность, но... - кузен не без смущения поведал, что некогда со скуки полистал такую себе статейку о стандартных способах и методиках быстрого обольщения мужчин. - Всё строго по науке - оказался вариант номер три, кстати.
   Строенный восторженный хохот оказался ему ответом. А Клер на правах лучшей подруги подвинулась ближе к Лизетт и чуть укоризненно поинтересовалась в комм - зачем же было ставить фингал беззащитной и очаровательной мадмуазели?
   Кузен Жан эдак интересно поскучнел, после чего с простецким видом почесал в затылке.
   - Очаровательной да - в том смысле, что очаровывание мужчин для той образ жизни. Ну, и беззащитной тоже... если посадить девицу в клетку с львами, бедные звери в ужасе разбегутся - нет никакого спасу от той мамзели.
   Лизетт от восторга дрыгала в воздухе ногами. Впрочем, обе её подруги тоже заливались от хохота и надрывали животики в своё удовольствие. В общем, Жан в конце концов получил адрес и скромно высказанное пожелание прихватить с собой ящик шампанского.
   - Время пошло, кузен, - его двоюродная сестра отключила связь и кое-как, периодически вновь и вновь содрогаясь от смеха, утёрла выступившие слёзы. - Надо же...
   Изабелла выпала из веселья резко и внезапно, словно чугунная болванка в озере. С внезапным злым холодком она подумала, что Алекс скорее всего жив - либо неким образом убрался из флаера перед самым взрывом, либо его выдернули. Ведь если бы он действительно испарился во вспышке, то его друзья уже вовсю наводили бы на Федерацию и всё Содружество должные меры. Уж мягкотелостью они явно не отличались. Да и парень мгновенно выяснил уязвимые места цивилизации...
   - Слегка расстроить наши финансовые, информационные и энергетические потоки. Гуманно и бескровно - а вот всё остальное зло мы себе причинили бы сами... - стоило признать, подруги отнеслись к её словам более чем серьёзно. В самом деле, от широко раскинувшейся звёздной цивилизации человечества быстро остались бы рожки да ножки.
   - Возможно, на нескольких планетах впавшие в варварство остатки колонистов и могли бы выжить, - Клер мрачно покосилась на подрагивающую щекой и ногами аббатиссу, которая во сне наверняка удирала от домогающихся её плотских утех толп отвратной нечисти.
   - Ладно, возможно и так. Но кажется мне, что Алекс если бы выжил, обязательно передал бы нам привет, - при этих словах Лизетт обе её подруги эдак нескромно переглянулись, а на их губах заиграла мягкая, так осветившая лица улыбка.
   Всё же, догадалась она о причине почти сразу - ведь и лапочка Берс шептал привет, когда она уже едва не тонула в сладкой неге... очень кстати прибыл кузен - весёлый несмотря на глухую ночь, громогласный и большой, да ещё и с ящиком драгоценного шампанского подмышку.
   Сначала этот шалопай и позор семьи весело разворчался, что в присутствии троих весьма скупо одетых красоток рискует схватить банальный любовный насморк. Затем, правда, напоенный шампанским, посерьёзнел.
   - Кузина, а ты в курсе, что у нас с тобой большие проблемы в университете? - дальше Жан поведал, что обе кафедры - космогоники и астрофизики - повторно покопались в привезенных из последней экспедиции данных. И в один голос заявили, что выжить и уцелеть в таких условиях исследователи попросту не могли.
   - Подумаешь, новость! - фыркнула Лизетт, разглядывая пузырьки в бокале с таким видом, будто это её интересовало более всего на свете. - Я об этом подумала ещё там, на планете...
   Но оказалось, что и это ещё не всё. Следовало бы предположить иск на изрядную сумму, да за разбитый вдребезги корабль, опять же. Скорее всего, в конце концов предстоит показательное отлучение с последующим позорным изгнанием из рядов учёной братии.
   - Наверняка, ответный ход тихарей из Бюро? - мрачно поинтересовалась Клер. Получив вялые кивки, она скорчила такую рожицу, что в другое время стоило бы позабавиться. - Не переживайте - эти умники плохо себе представляют, что такое третья власть. Масс-медиа вас в обиду не даст, друзья - завтра с утра, на свежую голову кое-что предприму.
   Сидящая в уголке Изабель заметила, и вполне резонно, что самой Клер тоже стоило бы поберечься.
   - Да и мне в том числе...
  
   Колокольный звон плыл над пожелтевшей, высохшей до хрустящего шуршания степью. Не был он набатным, тревожащим - и в душе ничуть не шевельнулся древний, унаследованный от предков страх. Не звучал он и похоронным, не плакал об ушедших. Нет, это был просто красивый, мелодичный перезвон, от которого хотелось умолкнуть на полуслове и ещё, ещё вслушиваться в это чудо.
   Изабель летела низко, над самой землёй, и макушки степных трав иногда щекотали её босые пятки. В руках отчего-то обреталась корзинка с фруктами, и девушка знала - вон там, за оврагом с непересыхающим даже в зной источником и зелёными макушками ив, в маленьком домике живёт старушка. Со сморщенным личиком, больше похожим на печёное яблоко, она ждёт-не-дождётся свою внучку. Выглядывает всё время в окошко - уж не перехватил ли ту по дороге злой Серый Волк? А потёртый плазмаган в сухих ладонях недоверчиво подмаргивает огоньком лазерной наводки...
   Очередной высокий и колючий куст так защекотал пятку, что поневоле пришлось проснуться.
   Изабелла вскочила с колотящимся сердцем и раскрывшимися на пол-лица глазами. Жара объяснилась очень просто - ложась в постель, девушка машинально укрылась одеялом. И это в летнюю-то ночь! Да и сухость во рту после вчерашних возлияний тоже так и наводила на мысль о выжженной солнцем степи.
   Впрочем, мелодичный перезвон никуда не исчез. Наоборот, он по-прежнему нежно и настойчиво лез в уши. Вспомнив о колокольчике в холле, Изабелла нехотя сползла с кровати и зашлёпала туда.
   Картина вырисовалась донельзя изумительная. На диване поджав ноги и старательно вжавшись в уголок сидела почтенная аббатисса с помятой физиономией, на которой прежде всего замечались прыгающие с испугу бескровные губы. А возле дивана с весьма воинственным видом носилась Найда и с таким вожделением поглядывала на незваную гостью, что той в другое время стоило бы посочувствовать.
   Аббатисса вовсю пыталась хоть как-то воздействовать на распоясавшуюся лайку своими жалкими умениями. Других слов у заглянувшей в дверь Изабеллы не нашлось, но собаке всё то оказалось вроде призыва к действию. Найда тихонько рычала, вовсю демонстрировала отнюдь не протезные клыки - в общем, развлекалась этим утром в своё удовольствие. В довершение картины, колокольчик на каминной полке вопил как резаный.
   По лестнице с первого этажа поднялась полусонная и ещё зевающая Лизетт в едва накинутом на одно плечо цветастом халатике. С полувзгляда она оценила обстановку и хладнокровно ухватилась за свой бластер. Естественно, ствол не направился на собаку, как втихомолку могла бы понадеяться аббатисса - напротив, он точно указал на скукожившуюся на диване женщину.
   - Мадам, вас предупреждали - если колокольчик зазвонит, то кое-кто умрёт от переизбытка горячей плазмы в организме?
   Собака, приметив хозяек, сочла свой долг честно выполненным. Она улеглась напротив дивана, свесив язык и часто-часто дыша. Но взгляд её по-прежнему зорко и с надеждой смотрел на пока запретную потенциальную жертву.
   - Мне... надо, - кое-как пискнула аббатисса, усердно шаря взглядом в сторону уборной.
   При этом она с такой жадной надеждой поглядывала на обретающийся в ладони Изабеллы стакан сока, что та не нашла в себе сил сердиться.
   - Найда, сопроводи гостью в санузлы, и пусть потом чего-нибудь выпьет. Если вздумает своевольничать, перегрызи ей горло, - холодно распорядилась она и под ручку с похохатывающей Лизетт отправилась проведать Клер.
   Лучше бы они того не делали! Потому что блондинистая журналистка обнаружилась сладко спящей на плече Жана, а судя по умиротворённым лицам обоих, эта парочка утихомирилась лишь недавно.
   - Ну, и кого мне тут пристрелить? - осведомилась Лизетт, делая лицом такой интересный вид!
   Изабель с достойной подражания находчивостью сунула ей под нос свой напиток, и на некоторое время разгневанная кузина умолкла. А там удалось постепенно увлечь её в коридор, дабы не смущать могущую проснуться парочку своим присутствием. И лишь тут Лизетт тихо засмеялась.
   - Ужас! Хорошо же мы вчера набрались...
   Потом нехотя заверила подругу, что ни в кого палить не станет - но вообще, всё это надо обдумать. И желательно во сне. Та хоть и делала изо всех вид, будто поверила, однако на всякий случай проводила Лизетт в гостевую. А потом, подумав немного, улеглась рядом.
   Ещё было слышно, как аббатисса пыталась вытолкать из душевой бесцеремонно сунувшуюся туда же Найду, и как звонко та её за это облаяла. Потом святая сестра подкрепила свои силы да потребовала у богомерзкой псины, чтоб та её выпустила из дома. Но собака подобных распоряжений не получала - потому ворчащая гостья волей-неволей оказалась вынуждена вернуться в холл и вновь расположиться на диване под недрёманым оком выспавшейся вволю лайки.
   - Мне же вечером проповедь в соборе читать, подготовиться надо, - ещё ворчала она, однако вскоре и её сморил сон в это оказавшееся хмурым летнее утро...
  
   Вид у месье Робера оказался ещё тот. Поразившее всех разом сотрудников Бюро и участвовавших в той операции оперативников бессилие поставило в тупик всех какие ни есть светила медицины. Рикошетом досталось и полицейскому штабу Нового Руана - а уж какой вой подняли жёны и любовницы! Да уж, святое проклятие это дело серьёзное. Да и прекрасная часть штата тихарей изрядно разволновалась, вдруг обнаружив себя напрочь и неизлечимо фригидной - а вот это уже было похоже на бурю.
   Впрочем, церковь святого Экзюпери широко разрекламировала произнесённую анафему, чем привлекла в свои ряды массу новообращённых и практически утроила свои доходы. Да и проклятая Сосновски с её дедом развернули в масс-медиа такую травлю по поводу спецслужб, что заткнуть им глотку не смогло уже ни Национальное Собрание, ни совет министров Новой Франции.
   Мало того, в отдавшего тот злополучный приказ стрелять генерала Мишельена вцепился науськанный кем-то и хорошо профинансированный, скандальный Жак Фишерман. Репортёр так искусно смешал полуправду с домыслами, что прочёвший очередной выпуск Фигаро служака всё-таки не выдержал и пустил себе заряд плазмы в сердце.
   В общем, конфуз вышел по всем статьям. И самое что обидное, никаких претензий к таинственной туземной расе предъявить оказалось невозможно! Всё сделала собственная пятая колонна.
   - Месье, к вам неизвестная дама с собакой, - голос дежурного офицера казался почему-то обиженным.
   Полковник трещащей по всем швам тайной службы раздумывал недолго.
   - Пропустить, - коротко распорядился он, краем сознания обдумывая интересную мыслишку - пустить и себе, что ли, заряд в висок? Или сначала пристрелить стерву...
   Да, это оказалась мадмуазель Лизетт Ив собственной персоной, и в сопровождении неугомонной лайки. Она положила на стол снятый с головы изо-обруч, и для начала пристально, долго смотрела на подавленно сидящего хозяина.
   - Вы слыхали что-нибудь о теории больших систем?
   Признаться, месье Робер в силу специфики своей работы слыхом не слыхивал ни о каких научных теориях, да провалились бы они все скопом прямиком к дьябло - но всё же, ответ его оказался сдержанным.
   А между тем, теория та выяснилась до жути занимательной. Оказывается, любая сложно организованная система рано или поздно переходит некий предел устойчивости...
   - С одной стороны, человек или общество во всём многообразии их внутренних связей оказываются весьма устойчивыми и способными к самовосстановлению, - Лизетт сознательно копировала лекторские нотки профессора с кафедры.
   Но оказалось - за всё надо платить. Слишком развитая система оказывается неспособной измениться. Никаким волевым усилием или родившейся в её недрах идеей - слишком она большая и устойчивая. Единственная возможность, это некие внешние воздействия или толчки, опасности или соблазны.
   - Казалось бы, наша цивилизация уверенно берёт под контроль новые миры, наука всё время находит что-то новое. Тем не менее, колонель, это застой. Стагнация - как бы ни хотелось верить в противное. Всего лишь расширение, количественный рост при полном отсутствии качественного. Сообразите сами, что неизбежно следует за этим?
   - Разложение, - месье Робер хмуро и задумчиво покивал, вертя на столешнице какой-то инфокристалл. - И похоже, оно уже потихоньку начинается - наши социологи давно бьют тревогу.
   Дальнейшее озвучивать нужды не было. Уж если встреча где-то в глубинах космоса с неизвестной расой, превосходящей способностями самые сказочные грезы, не могла бы послужить таким внешним толчком, то уж и не знаю...
   - Хорошо, учёная мадмуазель, я дам своим аналитикам обсосать эту идею. Возможно, вы правы - даже наверняка правы. Но что это изменит? - взгляд его лучился чем угодно, только не добродушием.
   Сбоку из темноты вынырнула собачья морда. Вставшая на задние лапы лайка шумно принюхалась к щеке незнакомого месье, пренебрежительно фыркнула на его молекулярный лосьон после бритья, и снова канула в темноту. Что-то на пробу грызанула зубами, отчего металлопластик жалобно заскрипел, и опять в зале совещаний воцарилась тишина.
   Лизетт упрямо молчала. Сидела неподвижно, и лишь её пальцы поглаживали остывший металл изо-обруча. Отчего-то казалось, что кроме освещённого сверху стола и двоих сидящих за ним людей, ничего не существует. Вокруг лишь безбрежная темнота, океан без берегов. Всё приснилось - пылающие звёзды и пушистые шарики планет вокруг. Космические корабли и людские толпы, грохот выступающей на стадионе Мундиале рок-группы и воинственный тенорок читающего лекцию профессора Мереля. Ничего этого нет и никогда не было - даже лайка куда-то сгинула.
   Всё лишь грёзы и суета сует.
   - Дадут ли нам второй шанс? - месье Робер не выдержал - уж слишком явственно исчезал погрузившийся во тьму мир. Гнил заживо, как несорванный с ветки плод, отчего-то не успевший уронить в землю семена новой жизни.
   Всё - прах.
   Задумчивая Лизетт некоторое время пристально рассматривала колонеля тайной службы, а потом медленно, словно сомневаясь, ткнула ноготком в сенсор своего коммуникатора. Тот поперхнулся Марсельезой, когда из него прорвался с того света голос мадам аббатиссы.
   - Святая сестра - я считаю, что анафему можно снимать. Передайте Клер, кампанию избиения младенцев тоже можно сворачивать. Отбой.
   И гордо цокая ванадий-титановыми каблучками по затаившейся в темноте вечности, гостья столь же независимо удалилась, как и перед тем пришла. Из тьмы явилась и в неё же исчезла - с той лишь разницей, что невидимая лайка зажурчала где-то в потёмках, отмечаясь по своей зловредности, после чего с лёгким скрежетом коготков упрыгала за хозяйкой.
   За опустевшим столом остался лишь сверкающий великолепной лысиной пожилой месье с задумчивым взглядом - да валяющийся перед ним нелепо блестящий кристалл с какой-то ерундой...
  
  
Оценка: 5.56*4  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"