Аннотация: Финальная часть трилогии о трех друзьях, пытающихся выжить в жестоком мире шоу-бизнеса. Трилогия будет опубликована в 2013 году в издательстве "Эксмо"
Конфетти.
Темная история светлой жизни.
Время пришло. Теперь выбирай.
Белое - черное. Ад или рай.
Прочь убежать
Или в битву ввязаться смело.
Страшно, когда стоишь у черты,
А за чертою - такой же, как ты,
Только с огнем в глазах.
Его выбор сделан.
Константин Легостаев. "Его выбор сделан"
За окном не было ничего интересного. День как день, дождливый, сумрачный. Не повезло в этом году с июнем, и тут, увы, ничего не поделаешь. И, что самое неприятное, уехать сейчас куда-нибудь на юг, пусть даже в привычную, набившую оскомину Турцию, совершенно невозможно, хотя к морю хотелось. А еще хотелось солнца, которого ждали почти девять месяцев, апельсинов, и сладкого ничегонеделания.
Антон отхлебнул из бокала безалкогольный мохито и со значением поглядел на девушку напротив. Она смутилась и без особой нужды стала передвигать на столе предметы.
-Что вы спросили? - осведомился он.
-Я хотела узнать: каковы ваши творческие планы? - повторила она, и даже покосилась на свой крохотный диктофон, на дисплее которого от каждого звука дергались черные колонны-червячки. Антон удержался от ухмылки и строго переспросил:
-Что вы имеете в виду под творческими планами?
Девушка смутилась и не сразу нашлась, что ему ответить. Сразу видно, к интервью она не готовилась, иначе спросила бы что-то более конкретное. Антон сделал еще один глоток и нетерпеливо побарабанил пальцами по столу.
Тоска смертная.
Года три назад еще никому не известный актер Антон Черницын благодарил бы бога за каждую дуру, готовую взять у него интервью, вот только желающих не было. Да и откуда им взяться? Это потом он понял, если тебя вот так абстрактно спрашивают о творческих планах, значит, к интервью журналист не готов, и ждет, когда ты сам бросишь ему спасательный круг.
Внимательно оглядев журналистку, Антон решил, что спасения она не дождется.
Подъезжая к модному кафе на своей "тойоте" Антон сразу увидел скачущую под прозрачным зонтом девушку и подумал, что это наверняка по его душу. Заведение было клубным, абы кого туда не пускали. На выкрашенных ядовито-розовой краской стенах висели картинки из старых советских мультфильмов, а еще дизайнер намалевал повсюду разноцветные кляксы, посчитав, что они придадут заведению особый шик. Попадая туда впервые, публика недоумевала, и косилась на неряшливые пятна, потом привыкала и даже не задавала обслуживающему персоналу резонный вопрос: в здравом ли уме был хозяин, если разрешил такое безобразие.
Увидев, как девушка ринулась к машине, Антон убедился, что именно с этой промокшей крысой ему и предстоит беседовать. Он пару секунд смотрел на нее сквозь мокрое стекло и с сожалением думал: опять не повезло. Молода, скорее всего, не слишком опытна, будет мямлить и тянуть время. Антон предпочитал прожженных акул пера, в мятых штанах и растянутых свитерах с большим воротом, экзальтированных, обожающих своих кумиров. К сожалению, таких становилось все меньше и меньше. Подрастающая поросль была удручающе безграмотна, ленива, а общение с ними зачастую сводилось к лентам соцсетей и блогов. Антон вздохнул и, прежде чем открыть дверь и храбро шагнуть под ливень, еще раз оглядел журналистку.
Смотреть особо было не на что. Не акула. Гуппи скорее или еще какая невзрачная корюшка. Худющая, с высокими скулами, слипшимися от дождя волосами, которые она безуспешно пыталась уложить поприличнее. Черные джинсы уляпаны грязью, видно долго шла от метро пешком. Да и название газеты, в которой она работала как-то не впечатлило. Антон, разбуженный с утра, даже толком не разобрал его, что-то вроде "Вести Бибирево" или еще какая-то глупость.
Подумать только, что раньше, ради интервью он бы сам пол-Москвы прошел пешком. Да что там прошел, пробежал и радовался бы, что хоть кто-то заметил. Если бы не сегодняшние пробы на Мосфильме, ни за что не вышел бы из дома в такой дождь...
Самой журналистке внутри явно понравилось. Она жадно оглядывалась по сторонам, а в ее маленьких глазках вспыхивала самая настоящая алчность, когда она натыкалась на очередного медийного персонажа. Казалось, она едва сдерживается, чтобы бросить Антона и подбежать к звездам кино и эстрады. Антон хмыкнул: сегодня еще погода подкачала, оттого посетителей немного, в иные дни тут не протолкнешься.
-Я хотела узнать, где вы сейчас снимаетесь, - сконфузилась опомнившаяся журналистка и даже вроде слегка покраснела. - Говорят, что вы скатились в сериалы, и в большое кино вас не зовут...
-Это не совсем так, - возразил Антон. -Прежде всего, что за пренебрежительное отношение к сериалам? Между прочим, работать в них куда сложнее, чем в полнометражных фильмах. Вы представьте, как сложно не просто создать необходимый образ, но и вы носить его в течение нескольких сезонов, не опустив планку. Иногда этот образ становится настолько ярким, что актеры часто становятся заложниками именно сериальных ролей. Вспомните, к примеру, актрису Елену Дьякову. В тридцать лет она сыграла проститутку, и эта роль приклеилась к ней намертво. И только роль в сериале о милиции перечеркнула не самый, надо признать, приятный образ...
Антон сделал паузу, допил свой мохито и покосился на журналистку. Та благоговейно внимала.
-Что касается моих ролей в большом кино, то, разумеется, хочется отметить блокбастер "Зона-76", в котором снялись потрясающие актеры, - продолжил Антон. -Сама работа над этим фильмом принесла мне огромное удовлетворение и незабываемый опыт...
-Но в прокате этот фильм провалился, не так ли? - едко уточнила девушка и слегка улыбнулась тонкими губами.
-Не то, чтобы провалился, - уклончиво сказал Антон. - К счастью, рынок кино не стоит на месте, и хотя пираты не дремлют, фильмы все же идут в кинотеатрах и получают внушительную прибыль. "Зона" оказалась в аутсайдерах по причине неграмотного менеджмента, вот и все. А фильм хороший.
Журналистка интенсивно закивала, подтверждая его слова.
-Ну, а сейчас? - с жадным любопытством осведомилась она. -Сейчас вы снимаетесь в блокбастерах?
-Буквально сегодня я был на кинопробах у режиссера Альмухамедова, - уклончиво сказал Антон. - Тимур будет снимать новогоднюю комедию. Сейчас у нас стадия переговоров, читка сценария, ну и... всякое такое... Так что я думаю.
Антон на миг смутился и на всякий случай заглянул в свой бокал, не осталось ли там мохито, но на дне в лужице воды грустно плавали лишь подтаявшие льдинки. Он поднял руку, подзывая официанта. Журналистка пила кофе и Антон даже подумал - не заказать ли ей вторую чашку? Хотя, в этом клубе все было невероятно дорого. Раз уж выдернула его под дождь, да еще задает неудобные вопросы, пусть сама и рассчитывается.
Информировать, что пробы у режиссера Альмухамедова, которого Антон панибратски назвал Тимуром прошли не блестяще, он не стал. В конце концов, пробы еще никого ни к чему не обязывают. А сняться у Альмухамедова мечтали даже звезды Голливуда, не только наши. Так что предложение прийти к нему хотя бы на пробы заметно повышало статус Антона в его собственных глазах. Журналистка же вообще должна была упасть в обморок от восторга.
Она почему-то в обморок не упала и вроде бы даже не прониклась. Вместо этого девица ехидно поинтересовалась:
-Насколько мне известно, Альмухамедов уже утвердил на главную роль Егора Черского. Как вы к этому относитесь?
Официант шел так медленно, что Антону захотелось встать и дать ему пинка под тощий зад. Получив свой мохито, Антон жадно отпил половину, и лишь потом с деланным равнодушием спросил:
-А я должен относиться к этому как-то по-особенному?
-Ну, как же, - усмехнулась девица. -Во-первых, Черский все-таки не актер, а лишь телеведущий без особого киношного опыта. А, во-вторых... Вы ведь в свое время у него девушку увели, не так ли?
Вот паршивка!
-Не уверен, что Черский уже утвержден на роль, - быстро сказал Антон, а потом, спохватившись, добавил, - то есть мне об этом ничего не известно. Режиссеры сами выбирают актеров. Если Черский так приглянулся Тимуру, это его выбор. Но, как вы верно заметили, у Егора нет киношного опыта, так что...
Речь в его устах выглядела достаточно жалко, потому Антон стушевался и мрачно уставился в окно, где с хмурого неба лил проливной дождь.
-В каких вы отношениях с Черским после того как его девушка ушла к вам?
-Никто ни от кого не уходил, - холодно сказал Антон.
-Но как же...
-Так же. Это давняя история, выдуманная прессой. С Егором мы в прекрасных отношениях. Недавно я участвовал в его телешоу. Мы перезваниваемся и часто видимся. Так и запишите.
-С бывшей женой, актрисой Голубевой вы тоже часто видитесь?
Это было уже перебором. Допив мохито залпом, Антон резко встал, бросил на столик пару купюр и, не попрощавшись, направился к выходу.
Хорошо, что не стал за нее платить!
Настроение, и без того не блестящее, после встречи с журналисткой испортилось окончательно. Казалось, после почти двух лет закалки должен был удержаться от раздражения, и вот... не удержался. Антон зло сощурился и с такой силой вдавил педаль газа в пол, что из под колес полетели жидкие комья грязи.
Какое-то время Антон просто мчался по шоссе, а потом, немного придя в себя, стал размышлять, куда это он, собственно так торопится? По всему выходило, что торопиться некуда. Можно, конечно, заехать к паре приятелей, ввинтиться в их вечные посиделки, выпить, послушать байки и самому рассказать что-нибудь залихватское, но, честно говоря, душа к этому не лежала. Многие с высунутыми языками бежали на кастинг к Альмухамедову, видели там Антона. И под водочку непременно спросят, как все прошло. И что им ответить?
Как все прошло, Антон не знал, но подозревал, что неважно.
Режиссер Тимур Альмухамедов пробы проводил сам и выглядел совершенно не пафосно, по сравнению с лоснящимся царем всего кинематографа Михаилом Никитиным или пафосным Федором Бурдуковым, которые в своих фильмах до уровня начинающих актеров почти не опускались, разве что надо было бабки отбить. Чтобы понравиться им, недостаточно было просто хорошо играть. Требовалось упасть ниц, облабызать пятки, имея при этом в анамнезе как минимум титул заслуженного артиста. В идеале требовалось еще и переспать, правда, добраться до тела великих и ужасных было куда сложнее. Бурдуков трепетно оберегал знамя первейшего мачо всех времен, изменял жене направо и налево, менял любовниц, как перчатки, но при этом умудрялся оставаться со всеми в прекрасных отношениях. Никитин налево ходил осторожно, однако его покой оберегался куда бережнее, поскольку на страже стояли два народных артиста, коих Михаил Сергеевич подобрал в пролетарской молодости, пестовал, снимал почти в каждом фильме. За своего покровителя актеры готовы были глотку перегрызть кому угодно, не забывая одаривать божество в постели.
Спать с Никитиным даже за главную роль Антону было противно, а уж за эпизод тем более. Понравиться Бурдукову вовсе не было шансов. Чем брать режиссера из Казахстана, успевшего прославиться кассовыми фильмами на родине и за рубежом, Антон не знал, оттого боялся, как дебютант.
По сравнению с элитой отечественного кинематографа Альмухаметов выглядел достаточно скромно: в старых джинсах, растянутом свитерке и кедах. Антону даже померещилась дырка на локте. Он долго щурился, но с сожалением констатировал: показалось!
В павильоне было прохладно, как и во многих других мосфильмовских помещениях. Почти все актеры об этом прекрасно знали, называли их казематами и моргом, и одеваться на пробы старались потеплее. Персонал тут был вечно чихающим, беспрестанно вытиравшим сопливые носы платками. Из коридоров несло сквозняками, а осенью сырость была такая, что не спасали ни обогреватели, ни палящие прожектора, иной раз нагревавшие воздух до пятидесяти градусов.
-Вы вот отсюда почитайте, - сказал Тимур, сунув Антону сценарий. -Роль такая: вы - инженер, часто в командировках, в самолете знакомитесь с мужчиной и начинаете подозревать его в адюльтере с вашей супругой... Сейчас мы вам подберем кого-нибудь в пару... Егор! Егор! Иди сюда!
Увидев приближающегося Черского, Антон стиснул зубы. Вот уж кого он не хотел бы видеть в напарниках...
С Егором его действительно связывала давняя история, в которой Антон себя повел самым некрасивым образом. Хотя и тогда, и сейчас он не чувствовал себя виноватым, но встречаться с Черским на телевизионных проектах ему было неприятно. Но это были мимолетные встречи, длившиеся максимум один съемочный день, когда под светом прожекторов было некогда сосредотачиваться на взаимной нелюбви, разъедающей душу щелочью. Сейчас же, в случае удачи с Егором придется сниматься как минимум несколько месяцев, а Черский не из тех, кто прощает и забывает. Антон сглотнул и уставился на него: забыл или нет?
Судя по отвалившейся челюсти Егора, встречи он явно не ожидал, а потом в его темных глазах мелькнуло нечто, позволившее понять - не забыл и, тем более, не простил.
-Знакомьтесь, - любезно предложил Тимур. -Или вы уже?
-Уже, - кивнул Егор и даже руку протянул. Антон вяло пожал ее, наблюдая за проскользнувшей на губах некогда близкого друга гадючьей улыбочкой.
-Ну, и славно, - кивнул Тимур. -Давайте тогда как планировали... Егор, ты за себя, а Антон попробует за твоего товарища по несчастью.
Егор и Антон уселись на кособокие стульчики, настоящий мосфильмовский раритет, держа в руках стопочку листков. Антон ерзал на месте, косясь в сторону Альмухамедова. Сидеть было неудобно. Мало того, что сидение стула не представляло монолита с остальной конструкцией, так еще где-то под сукном чувствовалось что-то острое, вроде гвоздя. Егор, судя по всему, никакого дискомфорта не чувствовал, сидел как в салоне, скрестив длинные ноги.
-Начинайте, - скомандовал Альмухамедов, хлопнул в ладоши и уселся на такой же стульчик, скрестив на груди руки. Операторы привычно наехали на актеров камерами и уставились в мониторы. Антону был хорошо виден только один: тощий, высокий, в линялой бейсболке, надетой задом наперед. Непривычным было все, включая сразу двух операторов. Обычно на пробах снимали с одной камеры, но у Тимура, как видно, была своя методика.
-С чего ты взял, что она обязана тебя ждать? - с вежливым равнодушием спросил Егор. -Она ведь живая женщина, ей хочется жить, любить, чувствовать, а ты постоянно в разъездах. Может быть, этот мужчина даст ей то, чего не дал ты.
-А чего я ей не дал? - с яростью, самому себе показавшейся наигранной, ответил Антон, заглянув в сценарий. - Это же все для нас, для двоих. Думаешь, мне так хочется мотаться хрен знает куда? Но ведь надо деньги зарабатывать! Это жизнь!
-Может быть, ей не нужна такая жизнь? - спросил Егор, и в его голосе вдруг прозвучала горечь, не киношная, с подлинной надорванной интонацией. -Может быть, ей просто тепла хотелось?
Антон, уловивший ноты того, прежнего Егора, с которым было так хорошо дружить, поперхнулся, закашлялся и, взяв неверную интонацию, проблеял.
-Все это глупости. Место женщины у плиты. Ну, или у окошка, чтобы ждать мужа-добытчика.
Альмухамедов поморщился. Антон, почуяв неладное, зачастил, потом сбился, скомкав окончание фразы в непроизносимый узел звуков. Егор сохранял ледяное спокойствие.
Когда сцена была дочитана, Тимур встал с места.
-Егор, спасибо, как и в прошлый раз, бесподобно. Зря ты на телевидении прозябаешь, тебе сниматься надо. Зафиксируй эти интонации, мне очень понравилось. Антон, теперь с вами... Как у вас с физической формой? Спортом увлекаетесь?
-Ну... Штангу тягаю, - уклончиво ответил Антон, покраснев. В спортзале он не был уже полгода и сам знал, что начинает расплываться. Но пара месяцев жесткого режима, диеты - и он снова будет в хорошей форме. -А что надо сделать?
-По сценарию, ваш герой должен немного покувыркаться. Сможете?
-В каком смысле - покувыркаться? Как колобок?
-Нет, не так конечно, - рассмеялся Тимур. - Простецкое сальто. Ну, скажем, через вот этот стул. Я, знаете ли, достоверность люблю, простые номера у меня актеры сами делают. Вот, недавно Милу Йовович пробовал на главную роль, вы себе не представляете, на что способна эта девочка! Я просто восхищаюсь. Половину трюков делает сама, у нас большинство актеров на это не способны, а уж про актрис я вообще молчу...
Сравнение с голливудской красоткой Антону не понравилось, тем более, что в снисходительном тоне Альмухамедова слышалась этакая уверенность, что Антон ни на что не годен, и сейчас просто уйдет, понуро опустив голову, а значит и связываться с ним изначально не стоило... Антон пожал плечами и снял пиджак, оставшись в рубашке. Альмухамедов смотрел насмешливо, Егор с непонятной гримасой, которая могла означать все, что угодно. Лиц операторов не было видно.
Роль у Альмухамедова была нужна Антону, как воздух.
Сказать, что его карьера совершенно не складывалась, было нельзя. Вон сколько актеров в лучшем случае играют подставных свидетелей в заполонивших все каналы судебных шоу, а в худшем и вовсе сидят без работы. Им за счастье даже в эпизоде сняться, не то, что в сериале. Антону в этом отношении везло. В сериалы его приглашали постоянно, правда, роли были однобокие: красавец, борющийся за свою любимую. И, что самое обидное, ни один из сериалов не стал рейтинговым. Так, мыло для домохозяек. Вялая страсть, фальшивая любовь, глицериновые слезы. Актеры, по примеру своих мексиканских коллег дружно теряли память, детей, отлеживались в коме пятьдесят серий, кончали жизнь самоубийством и находили любовь всей жизни в глухой деревне, где даже столетние бабки почему-то ходили с маникюром. Не работа, а тоска. А тут шанс...
Альмухамедов, с его хитрым восточным прищуром, толстыми щеками и мохнатом свитерком походил на сытого кота, зорко наблюдавшем за неосторожной мышью. Антон, вспотевший от стараний, чувствовал себя то мышью, то провинившимся школяром, которого вызвали к доске и вот-вот оттаскают за ухо. От этого прищура, а еще от страха, Антону захотелось, чтобы все уже закончилось, а режиссер, вкупе с Черским убирались к черту.
-Тимурчик, я опоздала, прости старую дуру...
Антон, который уже хотел разбежаться, остановился, услышав вопль из глубины темного коридора. К Альмухамедову семенила грузная фигура, размахивая руками, словно подающий сигналы матрос. Антон вздохнул. Встретиться с бывшей женой в его планы точно не входило.
-Прости, прости, совсем забыла, - оправдывалась Мария Голубева, вкусно чмокнув Тимура в обе щеки. - Спектакль затянулся, дважды "на бис" вызывали, голова кругом... Здравствуй, Егор.
-Здравствуй, Маша.
Черский тоже подошел поцеловаться, после чего стрельнул глазами в сторону Антона. Змеиная ухмылочка вновь исказила его лицо. Голубева обернулась.
-Фу-ты, ну-ты, какие люди и без охраны, - пробасила она. -Антоша, какими судьбами?
Антон кивнул, но подходить не стал.
-Маша, я же вчера просил своих бандерлогов передать, чтобы ты не дергалась, - сказал Тимур. -Роль твоя, у меня даже сомнений никаких не было. Не позвонили что ли?
-Да телефон куда-то засунула, найти не могу, - рассеяно ответила Мария, искоса наблюдая за Антоном. -А чего тут у нас?
-Да, Антон, вы можете уже попробовать, - спохватился Тимур. Антон разбежался и прыгнул. В тот момент, когда он, держась руками за спинку стула, задрал ноги кверху, Голубева оглушительно чихнула. Этот пушечный звук напугал Антона, и тот, не удержавшись на ногах, рухнул на пол, скривившись от боли.
-Шапито на выезде, - веско прокомментировала Мария. -Тимур, хочешь плюшечку?
-Плюшечку?
-Ага, плюшечку. Вкусную, сама пекла.
-Можно, - милостиво кивнул Тимур, - сейчас чайку попьем, а то у меня еще три кандидата на сегодня... Да, Антон, спасибо, мы вам перезвоним.
-Егор, хочешь плюшечку?
От плюшечки Черский отказался и, убедившись, что больше не нужен, направился к выходу. Антон последовал за ним.
Наверное, следовало поговорить. Это он чувствовал просто нутром. В конце концов, проступок не так уж ужасен, учитывая, что камень преткновения, художница Алла исчезла из жизни обоих. Встречаться все равно придется, так что закопать топор войны куда проще, чем каждый раз сдерживаться от желания впиться друг другу в глотки. Впрочем, это были скорее порывы Егора. Сам Антон ничего подобного не ощущал.
-Егор, подожди!
Черский шел впереди, по гулкому коридору, в котором эхо отскакивало от стен, словно теннисные мячи, но даже с шага не сбился. Антон остановился, зло чертыхнулся и полез в карман за сигаретами.
Сигарет не было. Более того, не было даже кармана. Антон вспомнил, что снял пиджак и оставил его там, в павильоне. Развернувшись, он направился обратно.
Из крохотного кабинета доносился тяжелый бас Голубевой, хохотавшей над чем-то забавным. Альмухамедов хихикал. Судя по всему, их беседа была весьма увлекательной.
-Кстати, зачем тебе этот циркач недоделанный? - осведомилась Мария. -Бери Черского, не ошибешься. Талантливый парень.
-Я и так его беру, - ответил Тимур. -Жаль даже, что не актер.
-Ай, да брось, - фыркнула Мария. -Кто сейчас актер? Нет уже зубров и мамонтов, мелочь осталась. Скоро все динозавры вымрут. Куда не плюнь, красотки и красавцы, а характер кто играть будет? У Черского в этом отношении ничуть не хуже экстерьер. И опыт опять же. Он перед камерами каждый день, импровизирует будь здоров, и с реакцией все в порядке. Не то, что этот клоун.
Антона затрясло от бешенства.
-Маш, - вкрадчиво произнес Тимур. -Но ведь ты почему-то в свое время его выбрала?
Голубева захохотала так, что дверь затряслась.
-Тима, рыбка моя, то, за что я его выбрала, тебе не пригодится. Ты же не порнушку снимаешь. Этот стервец только в койке хорош, а как актер - полное ничтожество. Я бы ему и "кушать подано" не доверила, не то, что характерную роль. Ты вот комедию снимаешь, а из него комедиант, как из говна, пардон за французский, пуля. Даром что фотокарточка красивая.
-Мне и самому он не слишком нравится, - вздохнул Тимур. -Думаешь, не стоит брать?
-Не то, что думаю, уверена! - решительно произнесла Мария. -И с Егором у него трения, точно передерутся. Тебе нужны свары на площадке?
-Ну, если ты так уверена, - с сомнением протянул Тимур. -Ладно, время терпит, посмотрю других. Но вообще, ты права. Туда бы попроще кого. Два красавца в кадре мне не нужны. Второго надо посермяжнее, попроще. Мужичка такого, в треухе.
-А я что говорю? - рассмеялась Мария. -А этого гони. Помнишь, как в том фильме? "Циркач не нужен!"
Сжимая кулаки от злости, Антон вернулся в павильон, забрал пиджак и вышел на улицу с твердой уверенностью, что сниматься в новом фильме Альмухамедова ему не придется.