- Ты, наверное, слышал про одну певицу, которая прославилась тем, что при журналистах назвала детей-инвалидов "кривыми и косыми". Я не думаю, что она плохо относится к таким детям. Просто бескультурье и привычка относиться ко всему в жизни поверхностно. Она потом извинилась, хотя была уверена, что ничего ужасного не сделала. Не толкнула же безногого, не плюнула в глаз слепому. Просто ляпнула чушь. С кем не бывает.
Всё-таки мир меняется.. раньше чернокожие африканцы пахали не разгибаясь на плантациях, а теперь обижаются, если их называют неграми. Те, кто раньше были изгоями, в которых могли засадить черенок от лопаты, громко оскорбляются на "пидора". Когда-то инвалида могли скинуть со скалы, чтоб не мучился и не объедал, а сейчас даже само это слово звучит обидно, а предлагается длинное: "люди с ограниченными возможностями". Почему стали так щепетильно относиться к словам? Это связано с чувством собственного достоинства? Или, покончив с физическим унижением, взялись за истребление вербального?
- Нет, конечно. Ни о каком достоинстве речь не идёт. Просто общая установки на всех. Вот не было до сих пор об этом речи, давайте будет. Не беспокоило это никого, непорядок, сейчас начнёте беспокоиться. Нашелся кто-то, кто решил, что "инвалид" звучит обидно, и со своей трибуны сказал об этом слушателям. И слушатели, до этого жившие нормально, вдруг яростно поняли, что с таким словом дальше жить невозможно, необходимо срочно его убрать, а тех, кто продолжает его использовать - бить по лицу и сажать в тюрьмы. А всё началось с того, что какой-то мерзавец, пользуясь своей возможностью что-либо советовать, проповедовать или трактовать, заразил этой дрянью кучу слабых людей, чья нервная система только и ждала какой-нибудь заразы, поскольку человек массовый в мире жить не может, предоставляя подонкам и дуракам пользоваться своей нестабильностью. Страшно, когда подобным бредом занимаются талантливые люди. Но особенно уверенно такой хренью увлекается человек, который ни черта толком не создаёт, а лишь ищет пути, чтобы хоть как-то реализовать свою гремучую и деятельную пустоту. Неважно - в чём. Перевернуть ли привычное слово или переделать историю, выдавая бесполезные распоряжения и законопроекты, которые затем растекутся по всем. Это бактерии. Зараза. И люди на самом деле болеют. Но излечения не будет в привычном смысле светлого будущего, нет. Будет изменение. Внешнее, внутреннее, когда струпья незаживших гангрен покрываются новыми язвами. И это происходит уже давно. При всей блистательной ясности новых технологий.
Про певицу не слышал. Зато теперь её знает гораздо больше людей. Возмущённо бросившихся искать, кто это такая и как она выглядит. Они обязательно подпишутся на её обновления, потому что это же интересно - что она ещё скажет.
- Да, наверное. И даже наверняка. А ещё я помню, что именно разговоры с тобой, письменные и устные, когда-то оставили меня здесь. И я читаю об этом же ощущении у других. Как и они, я всегда считала, что ты говоришь или пишешь лично для меня. И больше никого нет. Твои слова открываются на экране и можно листать этих людей, именно женщин, все такие разные. Ты изменил их, они что-то меняли в тебе.. грустно. Я зря про это?
- Нет. Выкладывай. Я успокоился немного. Всё-таки, говорил тебе уже, что сам себя таким не вижу. Да, понимаю, о чём ты, но само это ощущение какого-то превосходства у меня отсутствует. И, если честно, жаль. Если бы оно было - подарил бы тебе твой Сатурн. Но у тебя сейчас и без того почти инопланетная атмосфера, не имеющая ничего общего с тем, что называется здравым смыслом.
- Да.. У нас бредят. Помню, как не хотела верить в реальность происходящего, когда на стенах домов и школ рисовали красные стрелки с надписью "убежище". Наверное, была реальная угроза, по радио говорили про наступления, бои, окружения и убитых. Настоящих. И это было страшно. Но я не понимаю, зачем пугают войной с Россией? И зачем в Питере рассчитывали суточную норму хлеба, проверяли бомбоубежища, объявляли об отзыве родственников из-за границы. Какое-то нездоровое возбуждение, как в детском лагере ночью в грозу. Жутко и в то же время интересно.
- Интересно до тех пор, пока кровь изо рта не идёт. Людей накручивают, да. Везде. Потому что, как и со словом "инвалид", человек это позволяет. Позволяет и даже требует ещё. Не так давно родители спрашивали меня, надо ли запасаться гречкой. На случай войны. Я сказал, что килограмм крупы привезу. Или даже полтора. А ещё солонку. Хотя у меня нет солонки. Мама сказала, что у них дома солонок три штуки. Это хорошо. Теперь можно любую войну пересидеть. Слушая о ней по радио или посматривая телевизионные шоу с участниками воинствующих сторон. Хотя, на Донбассе многие люди до сих пор в подвалах живут. Частный сектор местами просто разрушен, его восстанавливают сами жители вместе с ополченцами, среди которых кого только нет. От местных до различных добровольцев хрен знает откуда. Сами асфальтируют дороги, сами брёвна таскают. А те, у кого домов больше нет, а новые ещё не построили, живут в подвалах. С детьми, бабами и стариками, которым воздуха не хватает. И как относиться ко всей этой истерии про гречку на случай войны - дело каждого.
А знаешь, сейчас самое безопасное место на земле - Сибирь. И дальше на дальний Восток. Антарктида ещё. Но туда совсем далеко. С транспортом сложно. И с гречкой. Солонку, кстати, тоже с собой брать нужно. Мало ли. Вдруг война. А рану солью посыпать некому.
![[]](/img/l/lanowoj_s_a/zzz999-231/1796.jpg)