"Самая дешевая гордость - это гордость национальная. Она обнаруживает в зараженном ею субъекте недостаток индивидуальных качеств, которыми он мог бы гордиться, ведь иначе он не стал бы обращаться к тому, что разделяется кроме него еще многими миллионами людей. Кто обладает крупными личными достоинствами, тот, постоянно наблюдая свою нацию, прежде всего подметит ее недостатки. Но убогий человек, не имеющий ничего, чем бы он мог гордиться, хватается за единственно возможное и гордится нацией, к которой он принадлежит."
Артур Шопенгауэр
Меня спросили однажды, что правильнее - гордиться историей своей Родины или просто её знать. Справедливо добавляя, что это часто взаимоисключающие понятия. Как пример мне привели защитников Брестской Крепости, которыми можно восхищаться, если бы спрашивающая меня молодая женщина не узнала, что ранее из этих фортов выбивали польских солдат. И у нас получился вот такой короткий диалог:
- Узнавая подобные примеры чувствуешь себя обманутой и кажется, что в мире нет ничего настоящего. Историю часто используют для манипуляций, но в тоже время она дает такое необходимое уважение к своей стране.
- Прочитанное тобою про Брестскую Крепость - это чужая попытка вызвать у тебя рвотный рефлекс про тот отрезок истории. Именно в той форме, что нельзя быть героем, убивая других. Этот подход неглупых людей к толкованию давно минувшего времени меня не заражает. Неинтересно знать, зачем это делается. Хотя это очевидно. Но мне противно копание в том, что для нас было ценным. Просто такое время. Разрушать. Памятники и память. Я в этот отряд не пойду.
А теперь о сказанном Артуром Шопенгауэром. Этот философ отличался резкостью суждений. Часто справедливо и практически во всех областях. Но постоянное размахивание словесной булавой хотя и сносит глупые вражеские головы, однако, возможно, заденет и кого-то из своих, подошедших со стаканом воды.
Да, безусловная гордость - это дурь. Гордость обязана на чём-то основываться. Так же, как с человеком, которого любят ни за что, но уважают за что-то совершенно очевидное, почти осязаемое. Это ни в коей мере не может отнять у разумного человека способность видеть. Недостатки, изъяны, неясности. И не даст придумывать себе победы, чтобы гордиться ими. Однако я также вижу, что история моего народа наполнена судьбами конкретных людей. Судьбами, которые можно переписать, переправить или сделать невидимыми. Но почему-то их не становится меньше. Вероятно из-за общего характера. Поэтому Брестская Крепость для меня - это не расстрелянные красные камни и не сдавшийся через неделю боёв польский гарнизон, а полуслепой красноармеец или командир, державшийся в горящих подвалах до весны следующего года. И ещё тот, которому потомки Артура Шопенгауэра отдавали воинскую честь, когда он вышел к немецкому строю из раскрошенных двухтонной бомбой камней, прохрипев на вопрос о своём имени и звании всего три слова: "Я - русский солдат."
Это непросто. Объяснять людям то, что является для тебя жилами, из которых ты сплетён. Но для меня не представляется сложным говорить о моей гордости за историю народа, к которому я принадлежу. Поскольку, избегая чужих толкований исторических событий, я всегда говорю о конкретных людях. Из которых и состоит мой народ. Дающий мне повод гордиться моей к нему принадлежностью и получающий взамен возможность испытывать то же чувство. Когда я предлагаю в качестве его части себя.
![[]](/img/l/lanowoj_s_a/zzz999-111/165.jpg)