Когда пещеру вырвало остатками проглоченной воды, когда она выплюнула оставшиеся брызги и выдохнула водную пыль, перед глазами женщин не оставалось ничего, кроме покореженного остова скутера и пенных разводов воды вокруг него. Нико уже не было. Валери пыталась прыгнуть в воду, но зацепилась спасательным жилетом за карабин якорного троса и билась на нём, словно рыба, пытаясь освободиться и разрезая истошным воем солёный воздух. Вивьен изо всех сил пыталась помешать подруге выпрыгнуть из катера, и, не особенно соображая от всего пережитого, она всё же как-то сумела привязать Валери многочисленными верёвками и карабинами к носовым кронштейнам, где Валери дергалась, рвалась и выла, как взбесившаяся волчица, вцепившись в опутанные верёвками руки, словно пытаясь их оторвать.
- Мы поплыли в порт, когда я поняла, что не в состоянии что-либо сделать. Ещё была надежда, что спасатели смогут помочь, но это было напрасно. Его нашли только вечером, когда мы сидели в гостинице на чемоданах, потому что нам надо было освободить номер. На самолёт в этот день мы не попали, конечно. Мы не улетели и на следующий день, когда приехала его поседевшая мама и у неё отказали ноги прямо в фойе. Мы сели в самолёт только тогда, когда все процедуры были закончены, все бумаги подписаны, а его мама дала согласие. Согласие на то, чтобы Валерия забрала с собой его пепел, его прах, небольшую жестяную банку с тем, что от него осталось.
Мой затрещавший телефон был сейчас совершенно не к месту. Отключив вызов, я наклонился вперёд, дотянулся до ладоней Валери, коснулся её пальцев и спросил:
- Почему вы ждали пять лет?
Она смотрела уже совершенно сухим изумрудом глаз, и пока она говорила, я ловил себя на мысли, что не так уж и сложно было для Нико врезаться в эту женщину. Была в ней какая-то магия, напоминающая о приворотных зельях и блуждающих душах. Средневековое что-то. Заблудившееся в нашем времени.
- Те две ночи, когда мы оставались одни, мы говорили обо всех вещах на свете, какие только приходили в голову и казались важными. Мы строили планы, Сергей. И вторая ночь дала нам абсолютную уверенность, что он прилетит ко мне через месяц после моего отлёта. У него диплом дизайнера женской одежды. Я видела его работы - они превосходны. Дело в том, что я управляю делами фирмы Даниель Хечтер. Даниель - мой бывший муж. Мы сейчас партнёры. И я предложила Нико занять одну из ведущих дизайнерских должностей. Я пыталась сделать это без нажима на его гордость, чтобы он смог реализоваться в давно оставленной им теме, хотя, он не комплексовал, что я живу в мире бизнеса, а его мир - это порт и океан. Мы должны были прилететь сюда после того, как он освоится в фирме, и выкупить снимаемое им и его мамой жильё. Чтобы остаться. Он хотел добиться возможности работать для фирмы не покидая остров. Мне потребовалось пять лет, чтобы я смогла сделать всё, что мы планировали, работая это время за нас обоих. Мы прилетели. Мы выкупили его дом. И он остаётся здесь.
...
Возвращаясь этим вечером домой, я пытался сбросить ненужное мне ощущение досады от услышанной истории, искренней, открытой мне с женской нежностью к ярким краскам, с массой щемящих сердце деталей, похожих на странички девичьего ежедневника, в котором по заплаканным записям цветут рисунки нехитрого счастья. Можно бесконечно долго говорить о дорогах, судьбах, фантастике чувств и чьих-то тёплых ладонях, но когда что-то красивое умирает, не хочется думать о бессмертии обычной человеческой глупости, подталкивающей готовых на бессмысленные подвиги людей. Именно глупости, когда желающий достать звезду с неба не учитывает реального расстояния до неё, и люди падают, разбивая лбы и жизни, становясь героями рассказов и легенд по причине своей безграничной легкомысленности. И всё-таки они становятся героями. В глазах тех, кто либо слишком слаб, либо излишне расчётлив. В этом и состоит парадокс героизма, оправданного и не очень - он не отмечает собою тех, кто по причине своего земного происхождения не ломает себе шею, пытаясь взлететь к издевательски хохочущим звёздам, а просто живёт, удерживая красивые истории от слишком быстрого конца. Именно поэтому единственным человеком, который действительно впечатался в моё сознание и чьей роли в этой истории я был готов аплодировать, была Вивьен. Вивьен. Женщина, чьё присутствие рядом с подругой стало причиной того, что последняя не разделила со своим мужчиной спокойное безразличие океана, рассеявшись вместе с ним над Атлантикой серым пеплом, когда-то так желающим жить.
![[]](/img/l/lanowoj_s_a/v6/vol6.jpg)