Дочка, как я уже упоминал, была подростком. Тот самый возраст, когда мир встаёт с ног на голову за несколько секунд и остаётся в этом положении, если рядом нет кого-то, кто был бы в силах перевернуть подростка обратно. Сильной рукой, мудрым словом и обычным человеческим пониманием происходящего. Время от времени какие-то разговоры с папой у неё всё-таки были. Он ей что-то обещал, что-то предлагал и очень настойчиво уговаривал. Никто не знает, о чём шла речь. Но однажды, двадцать пятого августа, эта самая девочка ушла из дома. Не на улицу, не к любимому мальчику и не в магазин за хлебом. Она ушла к папе. И уже в этот день мама узнала, что она - плохая мама. Что ограничивала и слишком строго обращалась со своей дочкой. Что заставляла мыть посуду и убирать за собой. И, узнавая всё это о себе, мама уже не узнавала ни себя, ни свою дочь, ни окружающий мир. А дочка отключила телефон, заблокировала маме доступ во всех мыслимых соцсетях, и, в начале учебного года, пустилась по ночным клубам, дорогим магазинам и прочим местам, где есть возможность потратить откуда-то взявшиеся деньги.
А потом пришла бумага из правоохранительных органов. И мама узнала, что её дочка с папой пришли в милицию и, в присутствии адвокатов и психологов, составили заявление, из которого следовало, что мама очень плохо её воспитывала и поэтому папа настаивает, чтобы теперь его дочь жила с ним. Я, наверное, не смогу точно обрисовать состояние мамы на тот момент. По всей видимости, у неё закончился воздух. Но жить дальше было совершенно необходимо, и она жила. Вставала утром, ходила по пустой квартире, собирала дочкины вещи, рассматривала их, и пыталась найти ответ на вопрос, где в случившемся была её вина. Сильно любила? Да. Старалась оградить от плохого? Да. Пыталась своим примером показать девчонке светлые и тёмные стороны этой странной жизни? Да. Но как-то не углядела. Не уберегла. А значит - виновата. Очень виновата. И опять бессонные ночи и красные глаза. Воспоминания о том, как вместе летали к лазурным берегам, как спали вместе, как вместе чистили зубы, как вместе смотрели кино и делали смешные, глупые селфи. И мама плакала, глотала таблетки, вызывала скорую, если было совсем плохо, в оглушенном состоянии проводила бессонные ночи, а утром, кое-как умывшись и спрятав под черными очками красные глаза и тёмные круги, она куда-то шла, что-то делала, но не умирала. Ещё не умирала. А значит, история должна была продолжаться. И она продолжилась.
![[]](/img/l/lanowoj_s_a/mm4/b2taum2hypy.jpg)