Петровских Лана Д : другие произведения.

Пятна Роршаха (Люся и Потапов)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ...С вами рядом притворщик, не умеющий сопереживать вашим проблемам. Кто он - черствый человек или психопат? Где тонкая грань между нормой и патологией? Кто подскажет? Прочитанное нашепчет ответ на волнующий вопрос.

   ...С вами рядом притворщик, не умеющий сопереживать вашим проблемам. Кто он - черствый человек или психопат? Где тонкая грань между нормой и патологией? Кто подскажет?
  
  Прочитанное нашепчет ответ на волнующий вопрос.
  
  ...
  
   Сознание причудливым образом выхватывает из памяти те мгновения жизни, которые крепко запрятаны, но о которых не получается забыть. Игры судьбы, где была включена беда, нисколько не меркнут ни спустя год, ни спустя десятилетия.
  
  То солнечное утро в каждом моем сне насыщается подробностями, которых, возможно, и не было. Но боль той потери не уходит из памяти.
  
  Мне тридцать лет. Мои первые десять лет самые счастливые. А потом (после того горького дня на озере) последующие несколько лет долгая мучительная реабилитация с восстановлением речи и желанием жить. Благодаря моим первым пятилеткам, проведенным в окружении любви и заботы, я выбралась из той бездны несуществования, избрав земной мир и любимую сестру Олю, возраст которой к моменту летней трагедии в нашей семье уже определился совершеннолетием.
  
  В общем, начну. С некоторыми отступлениями в мои комментарии, где моя философия на грани легкой истерии будет увязывать рассказанные мной эпизоды между собой.
  
  Кто знает, не было бы в моей голове после черепно-мозговой травмы тех искорок легкого сумасшествия, я не смогла бы поймать ЕГО. Хотя это тоже спорный вопрос - кто кого чуть не поймал. Но ЕГО описательный портрет у меня был раньше, чем у следственной группы.
  
  Начнем...
  
  
  
  - Какая ты у меня смешная сейчас, когда твои кудряшки намокают, то закручиваются сильнее, доченька ты моя милая. Как сегодня ещё тепло, - женщина с любовью смотрела на десятилетнюю улыбающуюся девчушку, мирно сидящую напротив в лодке.
  
  - Волны... Смотри, Люся, в нашем озере почти не бывает волн, а сейчас... - женщина рассмеялась и, наклонившись через борт старой деревянной лодки, слегка зачерпнула прохладные капли и брызнула ими в девочку, которая задорно взвизгнула в ответ. Крупные капли сияющими на солнце росинками засверкали в её ярко-рыжих кудрявых волосах.
  
  - Знаешь, - женщина перешла на шёпот. - Мне ещё бабушка наша рассказывала, царство ей небесное, - женщина быстро перекрестилась. - Легенду о нашем озере...
  
  - Мам, а там водяные есть? - несмело спросила Люся. - Мне страшно, вдруг сейчас из воды водяной вылезет.
  
  - Что ты. Водяных не будет... Всего-навсего, милая и одинокая русалочка с прозрачными волосами цвета утреннего тумана. Про наше Тиглицкое озеро старики рассказывали, что в незапамятные времена на берегу было древнее поселение под странным названием - Круп. Так вот, в том поселении жила самая красивая девушка. Она каждую ночь приходила на берег и плакала о своей несчастной любви. Однажды ее горькие слёзы превратились в бурный поток, который поглотил девушку, превратив в русалочку. Тихими вечерами она выплывает и садится вон на тот камень, - женщина показала рукой на выделяющийся из воды круглый островок. - Грустная песня плывёт по воде, и появляются волны, которые раскачиваются в такт мелодичному голосу русалочки. Волны не стихают, бывает, и целый день, будто озеро ещё слышит ночную мелодию и продолжает танцевать, вот как сейчас, посмотри за борт.
  
  - А почему русалочка одинокая, где её семья? - тихо спросила Люся.
  
  Женщина печально посмотрела на сиротливый камень, будто ждала появление сказки.
  
  - Не знаю, наверное, став русалочкой, она должна жить в отдалении от своих земных родителей.
  
  - Я бы ни за что на свете не хотела бы жить от тебя в отдалении, - пробормотала девочка.
  
  - А я тебе и не позволю, - рассмеялась женщина и, взявшись обеими руками за борта лодки, начала раскачивать ее из стороны в сторону. Люся, ухватившись за край скамейки, засмеялась, запрокинув голову к мирно плывущим облакам.
  
  - Еще, мам! Еще! Аттракцион!
  
  Девочка, оттолкнувшись от скамейки, внезапно порывисто встала на дно лодки, раскинула руки в стороны для равновесия и зажмурила глаза. Лодка качалась на воде, касаясь бортами темной воды озера.
  
  Люся распахнула глаза и мгновенно зажмурилась от внезапного ужаса - прямо перед ее носом зависла огромная стрекоза. Её крылья переливались от солнечных бликов, отраженных поверхностью воды. Девочке показалось, что она увидела своё отражение в изумрудных глазах непрошеной гостьи.
  
  Импульсивно отталкивая воздух перед собой, она пыталась отклонить полет стрекозы. А раскачанная лодка от резких движений девочки сильно накренилась и зачерпнула бортом озерную воду.
  
  Нелепые движения, неуправляемое тело... - девочка падает за борт. Последнее, что она увидела, погружаясь в воду, как мама резко вскочила, протягивая к ней руки. Вода где-то наверху сомкнулась, и что-то тяжелое скользнуло больно по голове... Стало темно и холодно.
  
  От внезапной потери одной ноши облегченная лодка резко опрокинулась в противоположную сторону. Женщина, вскрикнув, упала за другой борт.
  
  Лодка, со стоном перевернувшись, уключиной ударила женщину по голове. В ускользающем от боли сознании то единственное, что успела заметить она - только прозрачную вереницу меркнущих пузырьков воздуха, стремительно уплывающих вверх...
  
  
  
  Так я навсегда потеряла маму. Своего падение я не помню, только резкий холод и дрожащее состояние от напряжения.
  
  Я неизменно просыпаюсь на этом месте от собственного крика. Влажный лоб, липкий пот которого неприятно холодит голову. Кожа от рассыпавшихся мурашек превращается в шершавый апельсиновый слой. На мой вопль прибегает Оля:
  
  - Люсечка, хорошая моя, тише, тише, все хорошо... Опять тонула? Опять твой сон? Тише, тише. Давай вытянем ножки, подыши... спокойно... молодец... Сестренка ты моя милая. Все хорошо... Давай выпьем наше замечательное успокоительное, которое нам доктор прописывает, где оно?
  
  
  
  Она всегда со мной как с малышом, но мне это нравится, она для меня вторая мама. Мы с Мишкой так и зовём Олю - "наша мама".
  
  - Всё у нас хорошо, - повторяет Оля. - Посмотри, как солнечно за окном. - Я уже блинчики допекаю.
  
  
  
  Мишка сидел за столом, ерзая от нетерпения, и макал палец в банку с вареньем.
  
  - Что ты делаешь? - с улыбкой спрашивает Оля. - В пять лет облизывать пальцы куда ни шло, но в десять...
  
  На сковородке золотистая вкуснятина пытается оторваться краями от огненной поверхности.
  
  - Последний блинчик, как обычно, маме, - поджав губы, Оля смотрит на меня. Ее грусть проникает внутрь, мне вновь становится зябко.
  
  - Сходим на кладбище и оставим блинчик там... - тихо произносит Оля, отворачивая лицо. Она прячет влажные глаза.
  
  При слове "кладбище" я не испытываю панических эмоций, ритуальных ассоциаций. Мне там спокойно и безмятежно. Мир без суеты. Я часто брала этюдник и рисовала космические пути и бесконечность, но никогда не могла нарисовать маминого лица, хотя окончила с отличием факультет живописи. Мои тщетные попытки заканчивались судорогами пальцев...
  
  
  
  ...
  
  
  
  Сонные, пригретые солнышком воробьи вяло взлетели, растревоженные хлопком двери.
  
  - Надо же, как тепло. Не верится, что скоро осень, - сказала я, разглядывая небо через растопыренные пальцы.
  
  
  
  - Сколько раз прихожу на кладбище, уже все фамилии вдоль тропинки знаю наизусть, и, тем не менее, всегда грустно... всех жалко, - голос Оли дрожал.
  
  Пробираясь по узким тропинкам между оградами, она, поглаживает прутья, будто соболезнует всем здесь почившим. Внезапно ржавый скол на чужой ограде вонзается в ее ладонь.
  
  
  
  - С-сс-ссс... ой... Будто копьё... как сильно, - Оля присела от неожиданной боли. Я, судорожно обыскивая свои карманы, ищу платок. Перетянув ладонь сестры, невзначай ляпаю.
  
  - Кровь проливается, что-то с родней случается...
  
  
  
  А потом мы сидим на скамеечке, прижавшись друг к другу.
  
  - Почти двадцать лет нет мамы, а до сих пор ком в горле, - тихо произносит Оля. - Как тебе удалось выплыть тогда? Ты все твердила, что бабушка помогла, но она за год до трагедии умерла... Никто не верил, что поправишься... А ты выжила! Вот только сон остался...
  
  - Да... Я часто русалочку из легенды вспоминаю... одинокую и несчастную, как мы с тобой...
  
  - Да почему это мы с тобой несчастные? Ты выросла, Мишка у нас есть, а то, что мужчины не приживаются в нашей семье - это не беда. А про русалочку одинокую забудь. Я тоже о ней часто думала да на озеро ходила, вот потому и накликала любовь неразделенную, а тебе пора свою жизнь устраивать, засиделась ты в девках, надо тебя к крестной в Москву!
  
  
  
  Да. Мужчины не приживались в нашей семье. Не то чтобы женщины пугали матриархатом, но сильный пол как-то исчезал, чувствуя себя гостем на нашем празднике жизни. Дедушка умер, когда еще не родилась Оля. Отец уехал в далекую Сибирь непонятно за каким счастьем и больше не вернулся. Я его не помню. Избранник Оли был не свободен. Тянуть на себя чужое лоскутное одеяло она не стала, а тихо удалилась. Надеюсь, Мишка будет первым настоящим мужским началом в нашей семье Синицыных.
  
  
  
  - Пора тебя в Москву отправлять, - повторила сестра.
  
  - Не хочу в Москву, вот чего придумала!
  
  - А я верю в твое будущее вне стен нашего дома.
  
  - Оль, может, ты не поедешь никуда, еще весной будет семинар повышения твоей квалификации.
  
  - Чего ты? Сейчас самое удобное время, до первого сентября две недели, а весной... самое простудное время... Вы не успеете соскучиться, как я уже вернусь.
  
  Начиная поскуливать, я лащусь о ее плечо.
  
  - Не подлизывайся, не поможет. Ты сегодня прямо сама не своя, где твое солнечное настроение? Сон опять нашептал?
  
  Как объяснить сестре, что мой сон не просто повторился, а модифицировался. Но ГМО может принести меньше вреда, чем мои слова... И всё же я сказала...
  
  - В этот раз в лодке со мной была... ты вместо мамы...
  
  Отмахнувшись, Оля начинает поднимать меня со скамейки посредством детской игры "тянем-потянем":
  
  - Ерунда! Резко проснувшись, человек не помнит деталей сна. Утром ты увидела меня - вот и всё объяснение. Пойдем-ка домой пить чай.
  
  
  
  Мишка уютно спал, и мы уединились на кухне.
  
  - Мне что-то не хочется чаю. Может, винца? Маму помянем...
  
  Поднявшись на носочки, Оля изящно вытянулась в струночку и открыла дверцу верхнего шкафчика.
  
  - Как балерина на пуантах... еще чуть-чуть, и достану... Эх, рука моя перебинтованная...
  
  Подталкивая пальцами раненой кисти бутылку к краю, Оля неожиданно оступилась, и темная емкость соскользнула с полки, завершив свой недолгий полет брызгами зеленого стекла. Вишневое пятно медленно расползалось по кафельному полу. Поджав испачканную каплями вина ногу, Оля виновато улыбнулась:
  
  - Прости... Ты чего побледнела, Люсик?
  
  Я молчала, судорожно проглатывая несчастье, которое багряным пятном закрыло пространство.
  
  ...Капли сползали по ее ноге, превращаясь в кровь...
  
  
  
  ...
  
  
  
  Пробудившиеся лучи солнца, не торопясь, обнимают спящий дом. Кутаясь в желтую ветровку, подросток слегка натянул убегающий поводок, и мордочка собаки от внезапной остановки попала в солнечный промежуток между высокими тенями широких печных труб на крыше. Зажмурив от яркой вспышки глаза-бусинки, собака замерла на полушаге, с явным удовольствием впитывая взошедшее солнце.
  
  Утренний луч широким мазком нарисовал на линолеуме притягательную полоску. Оля поставила голую ступню на теплую поверхность и тоже зажмурила глаза от удовольствия, как та милая собачка перед подъездом.
  
  Недолго постояв, Оля посмотрела на часы, кивнула широкому согревающему лучу и осторожно выбралась из нашей квартиры. Она выпорхнула из подъезда, будто подхваченная цветными крылышками своей сумки-бабочки, и поспешила на вокзал.
  
  
  
  Третий комковатый, сырой и бесформенный комочек последовал в мусорное ведро. Безнадёжно вздохнув, я присела на край табуретки.
  
  - Тетя Люся, может, сегодня бутерброды? - миролюбиво произнес Мишка, шаркая ногами под табуретом.
  
  - Похоже... Кто-то очень оптимистичный сказал: "Если и четвертый блин комом, бросьте печь блины - пеките комочки"... Но мы будем есть бутерброды! А потом в парк, лады?
  
  Мишка радостно закивал и полез в холодильник за батончиком розовой колбасы.
  
  
  
  Городской сквер, уютно расположившись между двумя небольшими речушками, укрывал посетителей от жаркого августовского солнца. Набегавшись от одной модели самолета к другой, Мишка раскраснелся от суеты и удовольствия. И чтобы охладить его румяное личико я предложила "Колесо обозрения".
  
  Мягко покачиваясь в закрытой кабинке, мы будто парили и с высоты птичьего полета рассматривали привычные картинки города, с которыми сама собой происходила метаморфоза. Пространство менялось. Оно расширялось там, где с тротуара казалось узким, оно вырастало ввысь там, где в приземленном рассмотрении виделось полное отсутствие перспективы.
  
  Мишка, поддерживая высокую отметку на шкале настроения, не сидел спокойно, а махал кому-то воображаемому через стекло нашего временного домика. Внезапно мимо окна пролетела большая ворона, демонстрируя красивый размах крыльев.
  
  
  
  - Смотри, она на чёрного орла похожа! - зачарованно произнес Мишка. И неожиданно замер, переключив свое внимание на меня.
  
  - Зачем ты мамин шарф одела?
  
  - Надевают одежду, одевают Надежду, - машинально произнесла я. - Я так соскучилась по нашей маме, что захотела надеть ее шарфик... ты не против?
  
  Грустная нотка чуть остудила его активное настроение, и он присел, глубоко вздохнув. Сняв с шеи жёлтую невесомость, я прижалась к его плечу и бережно обернула нас шарфом Оли.
  
  - Представь, что наша мама сейчас нас обнимает.
  
  
  
  Далее был аттракцион "Ветерок" - карусель на длинных крепких цепях. Я, раскинув руки, пыталась слиться с восходящим движением нарастающего потока. И в этот счастливый миг невесомости с моей шеи сорвался желтый шарф и унесся яркой змейкой в неизвестность. Проводив испуганным и встревоженным взглядом ускользающий штрих, я зажмурила глаза, чувствуя на щеках стягивающую силу солёных брызг. Неприятное чувство внезапной потери вдруг овладело моим сердцем.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Ночь закрыла пространство, сжав его до размера вытянутой руки, до шаговой доступности рассматриваемого. Черные пятна туч давили сверху и снизу, отражаясь в лужах на разбитом асфальте. Я бежала вдоль стальных ангаров, подгоняемая гнетущим страхом. Он словно дышал в мой затылок, отчего кончики ушей замерзали, теряя чувствительность.
  
  Уже не было тех стремительных сил, когда надежда окрыляет и вселяет уверенность, что спасение близко. Спасения не было.
  
  За последним гаражом, зацепившись за вспененный корень лежащего дерева, я упала, успев выставить руки вперед. Упала прямо перед лужей, чья коричнево-серая слякоть отразила склонившиеся ветви дерева. Всматриваясь в отражение, почти не дыша, я различила еле видимую картинку, которая от попадания моих волос в воду, пошла рябью. Из глубины темной лужи проявилось Олино лицо с глубокими глазницами...
  
  С приглушенным криком я села на кровати, встряхнув головой, еще не понимая - сон это или явь. Конечно, сон. Я сижу в своей комнате в спящей тишине.
  
  Но это не мой сон. Не было озера и солнечного дня. Грязная лужа и ночная жуть. Я не сразу вспомнила, что испугало меня. Лицо Оли... Видимо, моё одиночество придумало новую версию ночного кошмара, как хорошо, что завтра я смогу обнять ее. Хочу скорее завтра...
  
  
  
  ...
  
  
  
  Вылизанные тарелки стояли в раковине, когда сытое спокойствие квартиры нарушил звук дверного звонка. Я наперегонки с Мишкой радостно выбежала в прихожую, мысленно готовя жаркие объятия. Но на пороге стоял участковый. Его синяя форма отозвалась в моей душе неприятным холодком. Полицейский, раскрыв удостоверение, тихо спросил:
  
  - Синицына?
  
  На мой неуверенный кивок он попросил предъявить соответствующий личности документ. Просмотрев паспорт, участковый настоятельно попросил пройти с ним в отделение.
  
  - А что случилось? - я чувствовала, как начинают дрожать руки, а область солнечного сплетения наполнялась тяжестью.
  
  Не отвечая на вопрос, участковый уточнил, с кем можно оставить мальчика.
  
  - Я сам могу остаться, - тут же среагировал Миша, с удивлением поглядывая то на полицейского, то на меня.
  
  Выбежав из прихожей, в комнате я судорожно сунула таблетку под язык. Успокоительная капсула горьковатым оттенком обволокла нёбо.
  
  Дорога до ближайшего отделения показалась мне нескончаемой. Все попытки получить хоть какой-то вразумительный ответ не принесли результата.
  
  В кабинете мне предложили присесть, и второй полицейский протянул лист документа. Еще не зная содержание, я почувствовала край пропасти. Ноги будто соскальзывали в нее, и от неминуемого падения увлажнились глаза. Немного поморгав слипающимися ресницами, я прочитала.
  
  
  
  "Расследование со смертельным исходом несчастного случая, происшедшего "16" августа 2014 г. в 21 час. 34 мин.
  
  проведено Занковским В. О. - капитаном полиции
  
  1. Сведения о пострадавшем:
  
  Синицына Ольга Игоревна пол - женский
  
  2. Характеристика места (объекта): лесопарк __округа по г. Москве
  
  3. Обстоятельства:
  
  Гр. Синицына О. И. была найдена на территории городского лесопарка, скончалась от полученной травмы путём проникновения инородного тела. Находясь в состоянии алкогольного опьянения (0,16 промилле) упала на арматуру (металлический прут, используемый для армирования изделий из бетона), торчащую из куска бетона".
  
  
  
  Сухие запротоколированные слова резаными штрихами входили в моё сознание. Голос участкового, выплывающий откуда-то издалека, казался совершенно незнакомым. Он что-то говорил о соболезновании, о сложности момента, выкладывая на столе фотографии.
  
  - Это ваша сестра?
  
  Опуская на стол мутный взгляд, я неопределенно пожала плечами, чувствуя, что где-то внутри, закручиваясь спиралью, нарастает пугающий звон. Второй полицейский профессиональным чутьем поймал моё падающее в бессознательную пустоту тело.
  
  
  
  Я очнулась от едкого запаха нашатыря, уже сидя на уличной лавочке. Заботливый участковый стоял рядом.
  
  - Может, позвонить кому-то, чтобы пришли за вами?
  
  Не чувствуя движений собственных губ, я прошептала:
  
  - У нас нет никого...
  
  В моем шепоте только наречие, местоимения, предлоги - ни одного глагола, полное бездействие и пустота. Горячие слезы внезапно обожгли мои глаза. Закрыв руками лицо, я пыталась спрятаться от внезапного горя, скорчившись до размеров плоской бактерии, желая уменьшить свои физические размеры, чтобы понизить рвущие на части децибелы боли, которые пронзали каждую клеточку моего рыдающего тела.
  
  - Побыть с вами?
  
  Не получив ответа, участковый, уходя, произнес:
  
  - Вас пацан дома ждет!
  
  Его слова, обретшие острый смысл, будто криком отозвались в сознании. Вскочив, я тут же села на место, не чувствуя опоры под ногами, не зная, не понимая, как можно сказать мальчику, какими словами можно объяснить ему потерю смысла нашей жизни и будущего.
  
  В кармане завибрировал телефон. Вырываясь из пальцев, своим возмущением он заставил вдруг поверить в невозможное. Не глядя на дисплей, я прокричала в трубку:
  
  - Оля!
  
  На доли секунды меня обдало волной ускользающей надежды, но услышав в ответ приглушенный голос крестной, я сильно зажмурилась и перестала дышать, будто готовилась к быстрому погружению. Сердце ухнуло с невероятной высоты и замерло, не долетев до необходимой опоры, точно повисло между мирами комкообразной болью. Облачное глухое состояние обволокло моё существо, спрятав чувства в белую пухлость ваты.
  
  - Алло, Люсенька, это тётя Вера... не слышно... Разбудила я тебя, что ли? Прости... я хотела спросить, Оля-то добралась? Она школьную форму для Мишки у меня оставила... забыла, что ли? Не могу дозвониться ей...
  
  От внезапно обрушившегося горя мои чувства непостижимом образом исчезли, словно провалились куда-то. Не слыша своего голоса, я хладнокровно отчеканила:
  
  - Оли больше нет, несчастный случай.
  
  - Что ты?! Девонька моя... господи... что ж такое? Под электричку, что ли, попала? Ой, дороги эти страшные, - упавший голос крестной казался тягучим и чужим. - Люсенька, родная моя... Я прямо сейчас на вокзал, днем буду у вас. А Мишке... не говори ничего... задержалась, мол, мамка... господи, несчастье-то какое...
  
  
  
  Я не помню, как добралась домой, я не помню, как приехала крестная. День сменялся днем. Суета тети Веры, собирающей необходимые вещи после похорон, малознакомые люди с печальными лицами, бродившие по дому, разложенные стопочки полотенец, постельного белья, корзина с яблоками, банки с компотами - все смешивалось в пространстве и совершенно не привлекало моего внимания.
  
  В каком-то странном забытьи прошло несколько дней. Моё следующее утро начиналось с неяркого света, который проникал через окно и неплотные шторы. Я не могла понять, спала я или просто лежала, отгородившись от мира закрытыми глазами.
  
  Сегодня откуда-то из глубины я вдруг почувствовала колкое онемение в области бедра. Телесное ощущение нарастало, и через несколько секунд чувство жжения определенно сжимало бедро. Это реальная боль неловким приемом возвращала в реальность.
  
  Я попыталась привстать на локтях. От увиденного моё сердце резко сжалось. Я порывисто глубоко вздохнула и вдруг почувствовала, как сердечный комочек вырвался из ватного облака и полетел вниз стремительно, где через доли секунды обрел потерянную опору. Слезы больно обожгли кожу. Я осторожно прилегла вновь на спину, стараясь сдержать рыдающую лихорадку, чтобы не разбудить спящего на моей ноге Мишку.
  
  "Как я могла забыть, почти предать его, бросив малыша один на один с горем потери!"
  
  Внутренние гневные обвинения самой себе моментально отрезвили от летаргического забытья собственных переживаний. Бережно коснувшись его взъерошенных волос, я твёрдо приняла решение. "Надо в Москву!"
  
  Не успев объявить о переезде, я благодарно обрадовалась словам крестной, которая, видимо, долго готовилась, чтобы начать подобный разговор.
  
  - Я здесь все время думала и... решила... Только ты сразу не воспринимай в штыки... горе страшное... но вам - Мише и тебе - надо дальше жить... вот, что... Я забираю вас в Москву... Уже и с мужем поговорила... Он не против... соберем вещи... квартиру сдашь на время, у вас в центре города, кто-нибудь да согласится, а сами со мной... Мишу в школу определим. И не возражай! В Москве работу найдешь. В тесноте, да не в обиде... да и место поменять надо... здесь каждый клочочек будет напоминать, а жить надо... Сколько жалельщиков пустых найдется, только рану будут бередить... Вот мой сказ, дорогие вы мои детки!
  
  
  
  ...
  
  
  
  Москва всегда многообразная и всегда узнаваемая, как в разное время года, так и в разное время суток. Вереницы изогнутых поездов с высоты пешеходного моста казались огромными удавами, заглатывающими муравьиных людей.
  
  Многоликая вокзальная масса с чемоданами, корзинами, тюками перемещалась в хаотичной осторожности приезжих. Через минуту, свернув за угол величественного вокзала, взгляд ударяется о вертикальную красоту сталинской высотки. Запрокинув голову к небу, дальнозоркие начинают высматривать огромную звезду, обрамленную колосьями пшеницы. Будто лавровый венок, как символ народа - победителя.
  
  Через два часа мы прибыли на окраину столицы, улица Северная, где находилось обветшалое общежитие крестной Веры.
  
  Малыш, с трудом прокручивая несмазанные педали, продвигался по длинному коридору на трехколесном велосипеде. Проезжая мимо неухоженного мужчины в майке, малыш приветливо кивнул и покатил дальше мимо бездверного пролета огромной общественной кухни, где в суете и предвзятости сновали уставшие от трудового дня женщины в аляповатых халатах.
  
  Две комнаты крестной за одной общей дверью слегка отгораживали нас от быта общежитской коммуны.
  
  - Я с девочками в одной комнате, - щебетала крестная, - ты с Мишей в другой. Муж часто в рейсах, он у меня молчун, лишних вопросов не будет.
  
  Опекаемая Олей во всех вопросах быта, я не предполагала, как сложно сделать выбор, как понять правильность выбранного решения. Теперь я не просто знакомилась с квитанциями об оплате коммунальных услуг, но и собирала целое собрание сочинений для перевода ребенка в московскую школу, а оформление опекунства напоминало... "Войну и мир" Толстого - по количеству бумаг, заверенных копий и беспросветного отчаяния.
  
  
  
  - В ближайших школах, - говорила крестная, - зарплата маленькая. Тебе надо ближе к центру. В конце концов, Мишу я могу оставить у себя, неделю учится, а выходные с тобой...
  
  Услышав слова крестной, Мишка втянул голову в плечи, боясь повернуться от окна.
  
  - Спасибо, крестная... но мы не расстанемся, мы будем вместе, правда, Миш?
  
  Расслабив плечи, он кивнул, не отрываясь от картинки за вечерним окном, которая вдруг задрожала мутным миражом от брызнувших слез.
  
  - А про школу мне и Оля говорила... и про Москву тоже, - пряча влажные глаза, произнесла я.
  
  - Сейчас важно - спокойствие. Вспомни про Карлсона, главное - спокойствие. Хочешь не хочешь, жизнь надо строить. Планируй свой день по мелочам. Вот завтра - что у тебя по плану?
  
  - Хочу заехать в ОВД к следователю, который рассматривал дело о несчастном случае.
  
  
  
  Здание Центрального ОВД находилось во дворе среди жилых домов, двух школ, больницы и лесопарка.
  
  Полнолицый, лысоватый, с мелкими чертами лица, в сером костюме следователь важно расхаживал по кабинету, не обращая внимания на меня, зависшую у порога посетительницу с яркой сумкой в этномотивном стиле. Крохотный мобильный телефон ёрзал по его округлой щеке, забавно напоминая электрическую бритву. Закончив монологическую речь, он сел за стол и, не поднимая взгляда, с металлическим оттенком в голосе произнес в мой адрес:
  
  - Что у вас?
  
  Пробежав узкими от недоверия глазками документ, следователь внимательно осмотрел последний лист. Увидев свою подпись, он приподнял прямые брови и указал жестом на стул.
  
  Присев на краешек, я слегка перевела дыхание, мысленно успокаивая сердце частить пореже.
  
  - Я хотела бы написать заявление, чтобы дело моей сестры пересмотрели... я уверена, это не несчастный случай...
  
  Следователь, пролистав снова, вернулся в начало, потом в конец акта, вторично удостоверяясь, что сей документ подписал именно он и говорить все-таки придётся, но продолжал тянуть паузу.
  
  - Дело в том, что Оля, моя старшая сестра, приехала в Москву на семинар повышения квалификации. Парк, в котором нашли... сестру, - я изо всех сил старалась отключить наплывающие чувства. - Парк находится совсем не по пути... крестная живет в другой стороне города... Может, ее кто-то заманил в парк? Может, коллеги...
  
  Я поперхнулась, уловив еле видимое движение его рук, и замолчала. Голос следователя неприятно прозвучал в долгой напряженной тишине.
  
  - Все опрошены. Всё подписано, согласовано. А что было на уме у погибшей, следствие такой ерундой не занимается. Нет смысла продолжать разговор, - он встал из-за стола и, чуть наклонившись, положил акт на край стола передо мной.
  
  - Подождите! - вскочив с места, неожиданно громко произнесла я. - Почему вы не хотите рассмотреть другую версию... это совсем не похоже на несчастный случай...
  
  Порывисто взяв листы документа со стола, близоруко уткнувшись в бумагу, он начал раздраженно зачитывать вслух.
  
  - "Потерпевшая по итогам экспертизы находилась в состоянии алкогольного опьянения... Падение произошло с высоты роста потерпевшей, лицом вниз..."
  
  Оторвав взгляд от шрифта, он сухо добавил:
  
  - Шла, темно... Оступилась, упала... За то, что в неположенном месте валялся кусок бетона с торчащей арматурой, виновные наказаны... что еще?
  
  - Не могла моя сестра находиться в опьяненном состоянии...
  
  - Подпись на документе ваша? Ваша! Вы подписали, что ознакомлены с несчастным случаем, подписали, значит - согласны. Можете быть свободны!
  
  - Вы обязаны разобраться еще раз. Я... я пойду к вашему начальству...
  
  - Да ваше право.
  
  
  
  Тыкаясь от одной двери кабинета к другой, мне удалось найти обладателя второй подписи на документе, чья компетенция не вызывала сомнения в силу указанного звания.
  
  Обладатель государственной власти коротко объяснил незнающей гражданке, то есть мне, что права непосредственно отстаиваются в кабинете капитана Занковского.
  
  
  
  - Гражданка Синицына, я в доступной форме объяснил вам, что дело закрыто! А если вы не можете смириться, это не повод отвлекать всех от важной работы.
  
  На письменном столе капитана, с краю, появилась высокая чашка с дымящимся напитком. Аромат бодрящего кофе приятно плыл по кабинету. Занковский сидел за столом и минуту назад предвкушал насладиться обжигающим напитком. Сумятицу в наслаждение привнесла непрошеная Синицына, чье появление у начальства неприятным осадком портило этот день.
  
  - Была организована доследственная проверка, по результатам которой было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления!
  
  Поглядывая на чашку, капитан звучно крушил нотами голоса атмосферу равноправия.
  
  - Я могу рассмотреть единственную версию, - язвительная полуулыбка облизнула его тонкие губы. - Что ваша сестра сама решила свести счеты с жизнью в такой форме, чтобы привлечь внимание к своей персоне. А не было ли у вашей сестры психического расстройства? Проверяли только по столичным диспансерам. Может, в вашем городе сестра была пациенткой такого заведения?
  
  Моргая глазами от возмущения, я не успевала бежать за резкими мыслями капитана, облаченными в чудовищные фразы.
  
  - И если вы, гражданка Синицына, будете продолжать ходить и мешать органам власти, то я начну рассматривать дело совершенно в другом ключе. А именно, а не было ли у вас умысла довести сестру до самоубийства? И потребую психиатрическую экспертизу на ваш счет.
  
  Непроизвольным мышечным движением я стиснула свою сумку, где в дальнем кармашке, в темноте моей тайны, хранились таблетки, как следствие работы невропатологов и психиатров того долгого реабилитационного периода моего детства.
  
  - В деле вполне уместно указать 110 статью, - безжалостно наступал следователь. - Доведение до самоубийства, и тогда у вас не будет возможности строчить жалобы!
  
  Мне захотелось спрятаться, как в те первые минуты болезненной потери, но внутренний протест против его лжи и нежная ответственность за Мишку придавали силы.
  
  - Как вы можете так говорить?! Когда погибла наша мама, Оля не отдала меня в детский дом, а заменила мне маму, она самый дорогой человек для меня... Вы ничего не знаете! Не желаете понять! У нее остался десятилетний сынишка...
  
  - Вот теперь вы замените ему мать, - цинично произнес капитан.
  
  - Вы... вы просто бездушный лицемерный человек! Как можно...
  
  Внезапно моя сумка то ли от внутреннего напряжения моего возмущенного тела, то ли как знак, что пора остановить удушающий разговор, перевесилась вперед и, зависнув над столом, опрокинула чашку с кофе. Жидкость мгновенно растеклась по чистому столу, капитан едва успел вскочить с места. Но капли достигли незапланированной цели и в некоторых местах поглотили серый цвет ткани его брюк. Только лаковые ботинки, с презрением подняв носы, остались безукоризненно чисты. Но капитан, тем не менее, как фокусник, выхватил из кармана носовой платок и ревностно протер драгоценную пару обуви.
  
  - Пшшш-ла отсюда.
  
  Шипение вынесло меня из кабинета, будто волной.
  
  
  
  Безысходность - это край пропасти, когда остатки твердой почвы рассыпаются под ногами, когда проваливаешься в липкий страх безнадежности...
  
  Я сидела в коридоре, не чувствуя пространства вокруг...
  
  
  
  - У меня сегодня счастливый день, если бы не майор Потапов, здесь работает. ...Ведь никто не верил, что муж меня избивал. Научился бить так, что синяков не было, ой, если бы не майор... я бы здесь не сидела. Он один поверил мне. А как мы моего мужа с поличным брали, как в кино... Вот последнюю справку принесла, муж уже в изоляторе, домой без страха иду, даже непривычно...
  
  Незнакомый голос внезапно остановил мою ускользающую поверхность. Совсем близко вполоборота сидела женщина и говорила о чуде, которое с ней произошло.
  
  "Майор Потапов", - слабо прошептали мои губы. "Майор Потапов"...
  
  
  
  - И правильно, - созвучно моим мыслям повторила крестная. - Всегда надо искать выход! Ты подготовься, Люсенька, и, не откладывая, иди на прием к этому самому Потапову, а вдруг он человечный, не то что капитан Занковский. Как фамилия не по праву принадлежит человеку. У одного звонкая, и предполагаешь, что и человек чистый, как музыка, а у другого, как услышишь, то лесоповал да мишки косолапые представляются. Иди, иди, милая, к этому Потапову... Только начинай сразу с фактов, милиционеры, тьфу, полицейские признают факты, эмоции в сторону убери. Тебе надо рассказать, что сестра - серьезная, спокойная, что она вырастила тебя...
  
  
  
  Человек часто привязывает свои надежды к явлениям природы. Кто любит дождь, тот верит, что дорога будет удачной, кто-то, видя радугу, загадывает желание, которое непременно сбывается. Я любила солнце, как миллионы. И загадала, ложась спать, если утро будет ярким и солнечным, то это знак, который поможет распутать клубок невероятных вопросов, начиная с гибели сестры до предопределения будущего Людмилы Игоревны Синицыной.
  
  
  
  Бодрящий звук будильника на телефоне я выключила заранее. Легко поднявшись, я старалась не шуметь. И с любимой сумкой осторожно выбралась из спящего общежития. Распахнув подъездную дверь, я зажмурилась от яркой вспышки. Солнечные лучи будто поджидали меня и сразу накинулись своей теплотой и лучезарностью. Я рассмеялась улыбающемуся солнцу и бодро зашагала к остановке маршрутки.
  
  
  
  Достоверно описывать события у меня получается лишь благодаря личному участию, реже по воспоминаниям близких людей, но иные эпизоды можно воспроизвести, только вообразив.
  
  Совершенно не зная детство того человека, о котором далее пойдет речь, я могу домыслить трагический эпизод его жизни, основываясь на анализе реальных событий и выводах экспертов. Эпизод, послуживший пусковым моментом и приведший к трагическим последствиям не только его судьбы.
  
  "...Он бежал вдоль покосившихся домов, чья ветхая древность немым укором стояла на окраине деревни. И летом разбитая проселочная дорога пугала рытвинами да канавами. После дождя глинистая почва проседала под его сапогами, он то и дело скользил, рискуя упасть в жижу. На соседнем недавно отстроенном доме сельсовета в коньке крыши вместо флюгерного петушка парил красный флаг, основополагающе напоминая о советской власти, где пятилетка за три, где пионер - всему пример, где общее - превыше собственнического.
  
  Издалека его можно было принять за комбайнёра, который в свой выходной в нарядной цветастой рубашке торопился на свидание. Но по пробивающемуся пушку над верхней губой досадно была видна ошибка. Ему не больше шестнадцати лет, а внушительная с первого взгляда внешность обманчиво прятала мальчишку в обличие возмужавшего щеголя.
  
  Подростковые прыщи, низкий лоб, угрюмое выражение лица не по причине настроения, а скорее, по природе замкнутого характера. Его свидание состоялось, подтвержденное добычей, - в одной руке авоська с закрытой стеклянной банкой с живыми бабочками, в другой руке - сачок...".
  
  ...
  
  
  
  Второй час я сидела напротив кабинета в коридоре отделения полиции Центрального округа. Дверь с табличкой "Потапов Л. Н." была закрыта. Ожидание не пугало, не расстраивало, не разочаровывало, оно помогало собрать мысли, которые я с усердием отличницы строго выстраивала в ряд, чтобы речь перед следователем звучала достойно, кратко и вразумительно.
  
  Послышался топот и гул голосов с лестницы, мое ожидание вот-вот будет вознаграждено, подумала я, когда двое полицейских ввели в коридор пятерых задержанных. Их быстро рассадили по имеющимся стульям вдоль стены. По природной вежливости я машинально встала и уступила свое место. В конце узкого коридора у одинокого окна я нашла себе новое местоположение.
  
  За окном в глубине внутреннего дворика отделения возле потрепанного "уазика" беседовали двое. Он и она. По лукавому прищуру было заметно нежное расположение женщины в элегантном костюме в адрес слегка угрюмого мужчины в штатском, который делал вид, что не замечает зондирующего взгляда.
  
  Звонок крестной отвлек моё внимание от интересной пары. Отвернувшись от окна, я заговорщически прошептала, что еще ожидаю и не уйду без разговора с майором.
  
  По коридору, раскручивая связку ключей на пальце, шел молодой мужчина. Когда он уверенным жестом стал открывать замок кабинета Потапова, я, не скрывая удивления, просипела в трубку:
  
  - Мне, кажется, он пришел. Он в пиджаке и... в джинсах... молодой как-то очень... А сколько лет может быть майору?
  
  - Да все они сейчас молодые, да ранние. А в джинсах, значит, не чинуша, по-человечески всё поймет... иди, все должно получиться, с богом... - прошептала в ответ крестная.
  
  
  
  Кашлянув для внимания, я появилась в проеме двери и сразу с порога начала тараторить:
  
  - Добрый день, я вас очень прошу, возьмите дело моей сестры, вы можете мне помочь, возьмите под свой контроль.
  
  - Да я, собственно, никаких дел не беру... самостоятельно, пока руководство не прикажет, - дружелюбно ответил мужчина.
  
  - А кто ваш начальник? - я закашлялась.
  
  - Потапов Лев Николаевич.
  
  - А вы не майор Потапов?
  
  Широко улыбнувшись, он нараспев произнес:
  
  - Не-е... до майора мне далеко... А до Потапова еще дальше. А в чем, собственно, дело?
  
  - Мне нужен только майор Потапов. Когда я смогу его застать? - по-деловому спросила я.
  
  - Думаю, скоро, хотите, можете подождать.
  
  Я вышла в коридор и снова заняла позицию ожидания около окна. В соседний кабинет поочередно стали заходить задержанные. Кто-то перепутал фамилию вызываемого, и начался невероятный шум. Не стесняясь в выражениях, возмущенные задержанные протестовали, возвещая на разные голоса о полном беспределе.
  
  Закрыв руками уши, я отвернулась к окну и не заметила, как сквозь образовавшуюся толпу в кабинет прошел Потапов, угрюмый человек в штатском. Закрыв дверь, он сел за рабочее место, продолжая что-то насвистывать.
  
  - Там к вам, Лев Николаевич, девушка просится, в коридоре сейчас... Приняла меня за вас, смешная... потом, когда я сказал, что не майор, очень расстроилась, - улыбнулся Олег, продолжая перебирать стопку бумаг на своем столе. - Не захотела со мной беседовать, говорит, подавайте мне только господина Потапова, а я его съем!
  
  - То, что ты употребляешь фольклор, меня радует, сказка о колобке сейчас не наш репертуар, а серьезно?
  
  - Точно, фольклор, она на царевну-лягушку похожа... Вся в зеленом, даже колготки, - засмеялся напарник.
  
  - Молодец, колготки рассмотрел, кончай куражиться. Может, она свидетель по нашему делу, зови...
  
  
  
  Зайдя в кабинет, под вешалкой я заметила начищенную пару ботинок, резким уколом пришла мысль, быть может, все следователи одинаковые, отчетливо вспомнив неприятный разговор с капитаном. Но отступать было поздно, и, сжав сумку, я торопливо и несколько бессвязно произнесла, обращаясь к Потапову.
  
  - Понимаете... это недоразумение... это убийство, и только вы можете помочь... это не самоубийство, не было никаких причин, может, это ритуальное убийство... секта... она была ответственная... фармацевт... у нее ни одного выговора, только благодарности... это, точно секта...
  
  - Минуту. Во-первых, я не занимаюсь сектами, вы по делу о грабеже?
  
  Отрицательно покачав головой, я неожиданно почувствовала легкий толчок открывающейся двери. Вошедший, оглядев меня с головы до ног, произнес:
  
  - Николаич, ваша засада сработала... взяли.
  
  Потапов быстро встал из-за стола, театрально потер руки, демонстрируя удовольствие от услышанных слов.
  
  - Отлично, сам допрошу, поехали... - Оставьте заявление у дежурного, - бросив на ходу фразу в мой адрес, Потапов быстро вышел из кабинета.
  
  
  
  Досадное разочарование, неспокойная ночь и два часа долгого ожидания соленым комом восстали в горле. Выбежав из отделения, я зацепилась за металлический порог уличной двери и неувязно упала с лестницы крыльца, больно ранив колени. Зеленые колготки рваными краями неприглядно дополнили мой наряд. Прикрыв раны сумкой, я присела на рядом стоявшую скамью и заплакала. Пожилая женщина, заметив мое падение, сочувственно присела рядом и как бы в никуда заговорила.
  
  - Два года назад я как-то мусор пошла выбрасывать, у нас есть мусоропровод в доме, но я не высоко живу, на втором, и, если нет сильного мороза, обычно выношу мусор на улицу в контейнер. Так вот, вышла я, а уже темно было, да и прохладно, октябрь месяц. А около контейнера собачонка прижалась, дрожит. По глазам видно - голодная, пугливая, да и грязная была. Лохматенькая такая. Думаю, есть у меня в мусоре обрезки от мяса, хоть и жилистые, да собака рада будет. Предложила я еду, она осторожно понюхала, чуть поела, да в сторону от меня. Тут я заметила, что лапка у нее то ли сломана, то ли перебита, поджимает ее, больно ей. Это я к тому всё это, милая, рассказываю, что раны надо обрабатывать вовремя, чтоб зараза какая-нибудь не проникла. Моя Понька до сих пор хромает, ранка долго затягивалась, - показывая на мои разбитые колени, добавила женщина.
  
  - Понька? - сквозь тихие слезы переспросила я.
  
  - Да, моя собака, я ее домой взяла, замечательная такая, умница, а хромает до сих пор, потому что не было ей помощи вовремя. А ты человек, понимать должна, насколько это серьезно.
  
  История про Поньку удивила меня. Развернувшись к женщине, я посмотрела на нее - теплый взгляд, седые волосы, аккуратная стрижка, мягкость в речи, в движениях. Удивили глаза - светлые, мягкие и родные.
  
  Женщина, показав взглядом на мятое заявление в моей руке, предположила, что переживания глубоки не из-за ссадин на коже.
  
  - Молодая душа воспринимает непонимание окружающих как трагедию. Молодость - это нежность, которую надо беречь и не растрачивать эмоции вулканом. Хотя к этому пониманию придешь разве только годам к сорока, а может позднее, - добавила новая знакомая, чьи слова и голос не слышались поучительным монологом.
  
  - Подожди меня пять минут, - попросила женщина, доверительно положив руку на мою сумку. - У меня здесь сын работает, я ему пирожки отнесу и вернусь. Ты не уйдешь? Он очень хороший следователь, он поможет. По крайней мере, он точно сможет дать совет, что делать дальше и куда обращаться. Не уйдешь? - с надеждой повторила она.
  
  В ее просьбе слышалась детская вера в непоколебимость обещанных слов. Я улыбнулась ее внутреннему посылу и заверила, что подожду.
  
  - Пару пирожков я тебе оставлю, ты перекуси, я быстро. Они с яблоками, еще теплые.
  
  Глядя вслед поднимающейся по ступенькам хозяюшке пирожков, я вдруг вспомнила этот взгляд - лучистые светлые с доброй искоркой, такие глаза были из далекого счастливого детства - бабушкины глаза. И вновь, как тогда, бабушка спасала меня из темного круговорота опустошительной бездны.
  
  Нина Ивановна, невольная знакомая, вернувшись, уговорила меня первым делом продезинфицировать раны на коленях, выпить горячего чаю и подождать ее сына, чтобы переговорить с ним о моем важном деле. Самым уютным местом в шаговой доступности была предложена квартира Нины Ивановны. Спорить и противостоять вежливому натиску я не смогла.
  
  
  
  Дом новой знакомой удивил обилием заполненных книжных шкафов, чистотой и лохматой приветливостью Поньки. Мы пили чай на кухне, и я, сама того не ожидая, рассказала о несчастье, в котором так внезапно оказались мы с Мишкой.
  
  - Да, вопрос у тебя непростой. Но в любом деле, как говорит мой сын, есть сюрприз. А сюрприз - это неожиданность, негаданность, невзначайка - это всё синонимы. То есть что-то появится невзначай и поможет распутать любую сложность. Но для этого необходимо запастись другим однокоренным словом "неожиданности" - ожиданием, вот и весь секрет. Я более сорока лет проработала учителем русского языка и литературы в соседней школе. В такие игры слов мы с сыном играем до сих пор. Сейчас он много работает, но заходит ко мне часто. А мои заботы уже незначительные - соседке помогаю, моя старушка-подружка, она уже на улицу не выходит, ступеньки - тяжело, вот я к ней - и поболтать, и печь пирожки мы с ней любим. Потом вот, мальчик ко мне ходит, хороший, смышленый - сын нашего дворника из Таджикистана, восемь лет ему, говорит по-русски хорошо, а вот грамматику никак не одолеет...
  
  
  
  Проговорив до темноты, я неохотно покидала гостеприимный дом. Возвращаясь к крестной, вспоминая весь день, я благодарила солнечное утро, которое неожиданно распахнуло надежду.
  
  Сжимающие обстоятельства - как этап перестройки. Временный узкий коридор с закрытыми дверями собственных невыпущенных страхов. Но стоит поверить в себя, и двери в том ограниченном пенале начинают открываться, освобождая пространство для жизни.
  
  В течение трех дней я открыла сразу несколько дверей в том темном коридоре собственных сомнений. Я устроилась на работу в школу, где заслуженно проработала Нина Ивановна. Я, смущаясь, в конце концов, уступила настойчивой просьбе переехать в ее квартиру в качестве соседки. И благословенная крестной, с вещами я пребывала к новому месту жительства.
  
  
  
  Изменив направление своей жизни, я приближалась к страшной глухой двери с надписью: "Расследование несчастного случая".
  
  
  
  ...
  
  
  
  На школьном дворе мы задержались, рассматривая старое пятиэтажное здание с барельефами великих писателей.
  
  Мишка решил погулять, а я поднялась к Нине Ивановне, которая радостно защебетала, только увидев меня на пороге.
  
  - Это вылить? - спросила я, заметив ведро с водой.
  
  - Да вот... хотела пол в коридоре... да, ладно, уж... потом, - стеснительно проговорила тетя Нина.
  
  Вежливо отстранив протесты хозяйки, я с озорным рвением принялась мыть полы, а Понька игриво суетилась на влажном паркете.
  
  
  
  Звук вставляемого в замочную скважину ключа застал меня врасплох. Мокрая тряпка, растягиваясь, невольно повторяла выражение моего лица, которое удлинялось от увиденного. На пороге квартиры стоял майор Потапов. Его озадаченный взгляд мгновенно пропитался суровостью.
  
  - Вы как здесь оказались? Документы!
  
  Крупные капли, выплеснувшиеся из ведра от внезапного падения тряпки, намочили мужские тапочки, в которых я мыла пол.
  
  Из кухни спешила Нина Ивановна.
  
  Дотянувшись до своей сумки, лежавшей на столике перед зеркалом, я судорожно стала копошиться внутри, отпихивая попадающие ненужные предметы. Подняв глаза на немигающего Потапова, я неуверенно пожала плечами и протянула ему сумку. Опрокинув содержимое на столик, куда одновременно выпали паспорт и баночка с таблетками, он первым взял лекарство, прочитал мудреную надпись, а затем раскрыл паспорт.
  
  - Лёвушка, послушай... Люся приехала ко мне... у нее беда большая...
  
  - Вчера госпожа Синицына и мне пыталась рассказать о своей большой беде... о сектах... - перебил Потапов.
  
  - Вы меня вчера не так поняли... секты - это предположение...
  
  - Вы знакомы? - Нина Ивановна, прижав руку к груди, от удивления вдруг стала заикаться. - Л-Л-Лёва, так Л-Л-Люсенька из-за тебя плакала? Как же так? Бедная девочка... Лёва, как ты мог не дослушать... Она приехала издалека за помощью...
  
  - Стойте на месте, - жестко скомандовал мне Потапов, отводя мать в коридор, ведущий на кухню.
  
  - Открывать всем страждущим дверь и впускать их в дом...
  
  - Люсенька плакала около твоей работы, - перебивая сына, громко зашептала Нина Ивановна. - Ты не выслушал человека... беззащитную девушку... и сейчас готов выгнать ее? Ведь ты для нее последняя надежда.
  
  - Какая надежда?! - возмутился Потапов. - Мам, - снижая тон, добавил Потапов. - Подбирать людей, прости, уже перебор, мало ли кто плачет около отделения... нельзя доверять всем подряд... Да, она была у меня, тараторила о сектах, между прочим, этих сектантов специально обучают обволакивать доверчивых людей...
  
  - Левушка, у нее сестра погибла... которая ей маму заменила, понимаешь, всё у нее рухнуло - жизнь, мир, и ты еще добавил...
  
  - Да ничего я не добавлял!
  
  Не дослушав сына, Нина Ивановна вновь поспешила в прихожую.
  
  Представить подобный конфуз разве что в неприятном сне возможно. У меня задрожали руки, будто я совершила взлом или кражу, видимо, детский страх перед человеком в погонах, а Потапов был в форме, сыграл со мной невеселую шутку - мне захотелось спрятаться или сбежать, проще было сбежать, ни о чем не думая.
  
  Увидев меня с застывшим выражением ужаса на лице, когда я застегивала молнию большой дорожной сумки, Нина Ивановна всплеснула руками и схватила край ручки.
  
  - Люсенька... милая... ты... ты... я прошу тебя... Не надо уходить. - Лёвушка, пожалуйста, надо как-то разобраться... Люся, пожалуйста, не уходи... ее даже Понька признала... Лёва!
  
  Звучные шаги по коридору остановили наши действия.
  
  - Вот что... госпожа Синицына...
  
  Отставив мою сумку в сторону, Потапов настраивал голос на миролюбие.
  
  - Все успокаиваются, у мамы давление - это серьезно. Никто не волнуется... все остаются на своих местах.
  
  Обняв мать за плечи, Потапов украдкой от нее одним выразительным жестом в виде двух пальцев "глаза в глаза" дал понять, что будет неотступно следить за действиями новоявленной квартирантки, что его доверие не подкупишь милым личиком с влажным взглядом, и потому он будет держать меня в поле своего неусыпного зрения.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Объезжая школу, майор вниманием неравнодушного человека заметил на углу соседнего дома потасовку мальчишек. Школьные рюкзаки валялись неподалеку.
  
  "Так не пойдет, двое бьют одного, не по правилам", - произнес Потапов, резко притормозив машину. Его пронзительный свист остановил драку. Бьющие разбежались в разные стороны, предполагая быстрое наказание. Поверженный, но не павший духом, отряхивал школьные брюки.
  
  - За что они тебя? - по-дружески спросил Потапов.
  
  - Новенький.... Не хочу по их правилам, - сопя, ответил мальчишка.
  
  - Молоток, что не хочешь стать бараном в стаде... попроси отца приемы показать, они быстро не отстанут... ты должен быть готов к драке.
  
  - Учить некому, - сквозь зубы процедил мальчик.
  
  - Ну, матери скажи, чтоб в секцию записала. Сила в мышцах появится, всякому хамлу отпор дашь.
  
  - У меня только тетя и... бабушка, - он отвернулся, пряча брызнувшие слезы.
  
  - Ну, раз ты единственный мужчина в семье, - мягко произнес Потапов. - То сам запишись в секцию, в соседнем дворе есть хорошая школа самбо.
  
  Мальчик, подняв испачканный школьный рюкзак, осторожно расстегнул молнию, расстроенно приговаривая.
  
  - Сломали...
  
  Из рюкзака на детской ладони выплыла скрюченная пенопластовая модель самолетика.
  
  - Ух ты, - заинтересовался Потапов. - Покажи-ка... Сам клеил? Молодец... Давненько я не прикасался к моделькам... А первую свою я собрал в пятом классе, представляешь, до сих пор жива... После школы ходил в авиамодельный кружок... А ты молодец... Тебя как зовут, герой?
  
  - Миша...
  
  - На всякий случай тебе надо знать, что не со всеми незнакомцами можно вот так запросто беседовать, - Потапов развернул удостоверение. - Будем знакомы?
  
  Миша по-взрослому протянул руку.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Сумерки погружают пространство в нечеткие образы. Вдоль темного леса яркими квадратами, превращающимися от скорости в светящуюся змейку, спешит электричка. В пустом вагоне сидит женщина. Слушая музыку через наушники, она неспешно вяжет, не отрывая взгляда от спиц. Неожиданно с гулким звуком мимо окна несётся другая электричка. Мелькают ее светящиеся окна. Громкий звук двух встречных поездов. Потом всё пространство закрывается темно-синим пятном. Преображаясь, оно превращается в очертания мужской куртки... Ряд старых гаражей. Безлюдно и темно. Я вновь бреду в непонятном направлении, внезапно из-за гаража выскакивает кошка и бежит со всех ног прочь. Какой громкий звук издает мчащаяся мимо меня электричка. Звук колес нарастает, становится нестерпимым, я закрываю уши руками и шапкой, натягивая ее на глаза. И сквозь пугающую темноту в мое лицо врезается острая спица...
  
  Я проснулась от собственного беззвучного крика. Что за чертовщина? Вагон. Женщина. Синяя фигура. Спица. И ощущение смерти. На часах пять утра.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Потапов сидел за рабочим столом, когда его напарник Олег зашел в кабинет и вместо "доброго утра" выложил на стол несколько фотографий трупа молодой женщины. Привалившееся к окну тело в вагоне электрички, в руках вязание, одна из спиц торчит в шее погибшей.
  
  - Еще свеженькие, только отпечатали... Обнаружил машинист. Пригородная электричка. Паспорт, телефон, кошелек и всякая ерунда в сумочке. Первая версия - самоубийство, но как-то извращенно для женщины, - Олег пожимает плечами. - Сама себя заколола в сонную артерию спицей, которой вязала. Часы смерти установлены, вот заключение патологоанатома.
  
  Без стука открылась дверь в кабинет, и на пороге появилась Алина в костюме стиля "милитари". Олег тут же вытянулся в струночку, демонстрируя образец грудной клетки, заулыбался, вдыхая пришедший аромат от эксперта-криминалиста. Потапов же, не отрываясь от бумаг, просто кивнул, чем явно расстроил вошедшую. Поправив на столе майора аккуратно сложенные бумаги, как бы невзначай она произнесла:
  
  - Сейчас занимаюсь вашей вязальщицей... заключение экспертизы читал? Оперативно, правда?
  
  Потапов слегка улыбнулся вместо ответа, не поднимая взгляда от читаемой бумаги.
  
  - Я могу расценивать твою улыбку как похвалу за прилежание? - игриво спросила Алина.
  
  - Только у тебя самые замечательные отношения с нашим медиком, - ответил Потапов, поднимая взгляд.
  
  - Именно. А еще наш милый патологоанатом дополнил, что смерть практически мгновенная, похоже на самоубийство, если человек в курсе, где у него сонная артерия. Теоретически, как мне кажется, имеет право жить версия о самоубийстве, но по практике, чтобы таким образом себя убить, надо быть или несколько шокированным от какой-то внезапной вести, либо под гипнозом, выполняя приказы неосознанно, но, скорее всего, жертва бы промахнулась... нужны анатомические знания и...
  
  Потапов, поймав направление мысли, добавил:
  
  - И даже если наша жертва доктор или медработник, это не значит, что она сама себя...
  
  - Точно! Потому моё мнение - это убийство, замаскированное под самоубийство, - закончила Алина, слегка пристукнув карандашом по столу для весомости своих слов.
  
  Сонное состояние Потапова мгновенно сменилось оживленностью.
  
  - Вот именно, правильно говоришь... Инсценировка... А сможешь сделать быстренький отчетик в своей чудо-лаборатории со всеми заключениями всех умных экспертов? Меня особенно интересует - какие изменения были в положении трупа, естественного происхождения в связи со смертью или все-таки искусственного - и тогда будут не просто житейские выводы, а натуральное доказательство причастности некоего субъекта. Сделаешь?
  
  - Ну, если сам царь зверей просит... не могу отказать.
  
  Олег, застывший в позе атлета, наконец, шумно выдохнул и, слегка сворачивая грудную клетку, добавил:
  
  - Ага... и дело завертится с особенной прытью. Приняли бы за самоубийство, и не было бы хлопот...
  
  - Будешь мухлевать в работе - расстанемся на веки вечные, - не моргая, произнес Потапов.
  
  - И в мыслях не было, Лев Николаевич, с языка сорвалось.
  
  Поймав язвительную улыбку Алины в свой адрес, Олег добавил:
  
  - Даже в библии записано "вначале было слово..."
  
  - Вначале любого слова существует прежде всего - мысль, - ехидно парировала Алина.
  
  - У вас отличный диалог получается, не буду мешать.
  
  Потапов вышел из кабинета, улыбаясь.
  
  - Может, примиряющий кофе? У нас чудесный кофе, новая банка, - играя баритоном, предложил Олег.
  
  - Примеряющими бывают люди в примерочной... Работайте над собой продуктивнее, господин лейтенант!
  
  
  
  ...
  
  
  
  Школа имеет собственный неповторимый запах. В смеси оттенков обоняние улавливает и нотки суеты, и страх перед контрольной, и томительное ожидание свидания у старшеклассниц со смешанным ароматом различного парфюма, и сдобный запах из школьной столовой, и дух поражений и побед на пути к великой цели образования.
  
  Для меня добавлялся запах акварели, особенно, когда я волочу по коридору тяжелый мольберт, меняя его дислокацию. Легкой трусцой меня опережает физрук Леонид, его симпатичное веснушчатое лицо приятно мне улыбается. А я хочу дунуть в свисток, висящий на его футболке. Надо будет как-то озвучить смешную просьбу, тем более, Леонид пытается мне понравиться, не предполагая, что я уже в курсе его амурных дел с завучем школы.
  
  С легкостью он выхватывает из моих уставших рук треногий мольберт, и, не снимая улыбку с лица, играет мускулами под футболкой, рассказывая мне о мечте детства - что всегда хотел научиться рисовать и, если бы я стала давать ему индивидуальные уроки рисования втайне от коллег, то это было бы настоящим счастьем. В свою очередь, он предлагает расширенный курс физических упражнений по теме "здоровая спина" или "сто лет - без болезней и бед", в общем, наверное, если бы я была преподавателем музыки, то у него непременно бы открылось вокальное дарование.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Работа настоящего оперативника состоит из погонь и перестрелок, опознаний и слежки, задержания и правосудия - из тех атрибутов детектива, которые мы видим на экране. А в жизненных обстоятельствах работа профессионала - это монотонный, подчас неприятный ненормированный день.
  
  
  
  - По итогам опросов соседей, коллег и знакомых наша дама из электрички - медсестра. Одинокая, муж ушел год назад, детей и родственников нет, замкнутая, романов не было... Последний звонок на телефон еще утром. Звонила сослуживица. По словам звонившей, ничего особенного, просто предупредила ее, что утром задержится. По распечатке звонков диалог длился две минуты. В течение дня погибшая находилась на работе. Что еще? - устало спросил Потапов, продолжая рулить в потоке машин.
  
  - Да всё тихо, шеф. Все о ней отзываются положительно, да и соседки сейчас подтвердили, что вполне адекватным человеком была... Конфликтов на работе не было, исполнительна, с пациентами сдержанна, вежлива, нареканий нет...
  
  - На сегодня еще осталось одно общение со свидетелем, с ее бывшим мужем. У тебя в списке добрых дел записан его адрес, дуй к нему. Беседуй, протоколируй, в общем, все действия по инструкции... А после минуешь всякое кафе-мороженое и любую точку питания. Знаю я твои аппетиты. Барышень своих будешь насыщать в нерабочее время...
  
  - Лев Николаевич, это же насилие над организмом, его надо кормить вовремя...
  
  - Главное, меньше сладких углеводов, потому обедаешь в нашей столовой. Всё понятно, господин лейтенант?
  
  - Так точно... Только мой организм протестует питаться в чисто мужском обществе.
  
  - В крайнем случае, могу поговорить с Алиной, чтоб составила тебе компанию в столовой для твоего успешного пищеварения, хотя... тебе это будет дорого стоить и не сегодня.
  
  - Лев Николаевич, готов даже полы помыть! Только кушать оч хочется... реально, утром только чашка кофе...
  
  - Ладно, рулю в отдел. Сегодня поешь в мужском коллективе и в сжатые сроки, а потом на свидание к бывшему мужу погибшей...
  
  
  
  ...
  
  
  
  Личная жизнь майора Потапова долго была закрыта для меня, не то чтобы гриф секретности оберегал ее под семью замками, мне просто не приходило в голову, что у него может быть личная жизнь, таким строгим и неприступным мне он казался. Я побаивалась его, оттягивая каждый раз разговор на болезненную тему. Я продолжала обходить ее боком в своем коридоре страхов.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Нина Ивановна приближалась с сумками к своему подъезду, где на первом этаже поджидала ее старая по возрасту и времени совместной дружбы подруга.
  
  - Привет, давно ждешь меня? - радостно произнесла Нина Ивановна, увидев сухонькую старушку в проеме квартирной двери. - Что-то жарко сегодня, будто лето... вот твоя порция продуктов. Люся, когда видит меня с сумками, ругается. Говорит, нельзя таскать тяжести... Так если я на диван лягу, то уже не встану, ты же меня знаешь...
  
  - Спасибо тебе, Ниночка. Видела твою Люсю, приветливая такая... быстрая, ножками по ступенькам... Я часто выглядываю... так и пару слов можно сказать кому-нибудь... Хорошая она - Люся... Я вот недавно невестку твою вспоминала, - соседка перешла на шепот. - Та никогда не поздоровается, губы скривит и мимо то в шубке, то в белом пальто, красивая, но не добрая...
  
  - Да. Лариса такая была... не получилось у них семьи... даже ребенка не родила. Как Лёвушка ее любил... а поженились... эх... Когда у меня первый год жили - как в пустыне... все молчком. Она в ресторане привыкла есть, папа-ювелир избаловал с юности, дома только кофе варила... А после смерти отца стала заниматься ювелирным делом сама. Как-то спрашивала у Лёвушки, говорит, хороший консультант по драгоценностям, приглашают ее к ним в отдел на оценку... Да ну её! Скоро Миша из школы придет, пора обед ставить. Как же мне радостно жить, будто родные у меня появились.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Полумрак комнаты, где на полу стопки давно не читанных книг. Старая мебель, бесцветные устаревшие обои. Напротив зашторенного окна письменный облезлый стол с танцующими скрипящими ножками. Его руки, под мякоть короткие обгрызенные ногти.
  
  Нелепым ярким пятном выделяются на столе две бабочки, будто только припорхнули и замерли, ослепшие от направленного электрического света. И только приглядевшись, можно заметить узкое жало булавки. Пронзенные пухлые тельца похожи на искусственный мех с различными по длине ворсинками.
  
  Руки берут следующую булавку с шариком на конце и кладут на бархатную подставку рядом. А чуть в стороне от лампы стоит широкая стеклянная банка с крышкой. Изуродованные пальцы поглаживают стекло, за которым трепыхаются два живых баттерфляйчика.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Возвращаясь из школы, мы с Мишей обычно заходили в магазин. Сегодня мы пропустили нашу традицию, а просто купили мороженое в соседнем киоске и, довольные, вошли в квартиру, где нас никто не встретил...
  
  В прихожей одновременно крикнув каждый своё - я: "Нина Ивановна", Миша: "Понька", в ответ мы услышали неприятную тишину.
  
  - Господи, Нина Ивановна, что с вами? Скорую?
  
  Нина Ивановна лежала на диване. Понька верно сидела около хозяйки.
  
  Вызвав скорую, я вдруг сообразила, что надо сообщить Потапову.
  
  - Мишка, срочно беги в отделение полиции, здесь, на углу дома. Спроси у дежурного, где кабинет майора Потапова, пусть тебя проводят, скажешь ему, что его маму забрали на скорой, мы едем в больницу... Все понял?
  
  Мое внутреннее напряжение лихорадит тело настолько, что вибрация мышц мешает мыслям сформулированно и доступно появится в эфире. Сбивчиво объясняя Мишке, какое отношение имеет майор Потапов к "нашей бабушке", я тратила драгоценные секунды.
  
  По странной случайности Миша и Потапов никогда не пересекались в квартире, даже не представляя, насколько они связаны друг с другом.
  
  
  
  Первым, в кого врезался Миша, вбегая в коридор отделения полиции, был Потапов.
  
  - О, ты как тут?
  
  - Дядя Лёва, мне срочно нужен майор Потапов!
  
  - Да, брат, наблюдательности ты не обучен... Что было написано в моем удостоверении, когда мы познакомились?
  
  - Не помню... я на фотографию смотрел...
  
  - Фотография - это правильно... В общем, ты нашел, кого искал, что случилось?
  
  Мальчик от удивления замотал головой.
  
  - Чего не понимаешь? - Я и есть майор Потапов, что стряслось?
  
  - Почти всё нормально, ваша мама в больницу поехала... у мамы вашей... давление... и тетя Люся тоже...
  
  - Еще раз и внятно, какая мама? Какая тётя Люся? - в свою очередь удивлялся Потапов.
  
  - Ну... Люся - моя тетя, мама - ваша... Ну, Нина Ивановна... бабушка...
  
  - Давай сначала... Как зовут твою тетю полностью - имя, фамилия?
  
  - Людмила Синицына...
  
  - Значит, ты - Миша Синицын? Абсурд какой-то!
  
  
  
  Через стеклянную вставку больничной двери Потапов наблюдал, как две женщины - его мать и Люся что-то тихо обсуждали. В их доверительном шептании, в долгом рукопожатии чувствовалась нежность и сопричастность друг другу.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Она расхаживала по кабинету, демонстрируя стройные ноги. Задержавшись у окна, посмотрела на фонари в парке, желая оказаться там, на кирпичных дорожках, под руку с ним. Она обернулась и долгим взглядом, в который вложила весь тайный смысл дерзкого желания, рисовала вокруг него романтический туманный кокон. Но его глаза скользили по документу, а лицо выражало глубокую задумчивость. Она вновь стала отмерять расстояние шагами.
  
  - Алина, ты можешь, наконец, не топать, отвлекает, - Потапов отложил бумагу.
  
  - Отвлекает что? - она демонстративно провела рукой по ноге, от колена и до края короткой юбки.
  
  - Цоканье. Сядь, пожалуйста. Ты же слышала мой вопрос?
  
  - Ответ на твой вопрос... тело было несколько изменено после смерти, не естественным путем, а искусственно... значит, был некто!
  
  - Вот он, мистер Игрек! Отлично! А давай поэкспериментируем, - Потапов, сидя на стуле, выехал на середину кабинета. - Для наглядности. Вот, я еду... вяжу спицами. Потом что-то ядовитое приходит мне в голову... Я нащупываю место артерии и... бах!
  
  Потапов скрученным листом бумаги ударяет себя в область сонной артерии.
  
  - Как ты говорила, в принципе, можно самого себя. Но у нас появился маленький, но весьма весомый аргумент, который доказывает, что даме кто-то помог... наш Игрек. Или их несколько, вот в чем вопрос. Что дальше?
  
  - А подвези меня домой, я сегодня без машины, - томно попросила Алина.
  
  
  
  - Может, поднимешься? Посмотришь, как живут криминалисты и чем интересуются вне рабочего пространства, - лукаво уточнила Алина, когда Потапов остановил машину возле подъезда.
  
  - Устал, как собака... Компания сегодня из меня плохая... давай в следующий раз, извини.
  
  - Как знаешь, - она отвернулась, пряча недовольство.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Больница. У каждого человека свои ощущения этого места, обычно ассоциации малорадостные, если только это не роддом. Для меня палатная жизнь была длительной, почти беспросветной, видимо, поэтому, вернувшись и отмыв руки и лицо от воспоминаний, я плюхнулась на кровать, желая десятиминутного сна.
  
  Когда я вышла на кухню, на плите кипела картошка в мундире.
  
  - Мишка! Какой молодец, первый раз... и пахнет вкусно... еще бы лавровый листик... Ты моя умничка, спасибо тебе, помощник ты мой.
  
  - Я тыкал, она не мягкая... и я не знаю, когда солить?
  
  Проделав нехитрую манипуляцию с солью, я заметила, что Понька тихо насупилась в углу кухни.
  
  - Ой, Понька, забыли мы про тебя, прости. Мы ж не гуляли вечером с тобой. Понька, поводок!
  
  
  
  Он сидел на ступеньках, ведущих на этаж выше. От звука открываемой двери он нехотя поднял голову. Его мутный взгляд крайне уставшего человека поразил меня.
  
  Конечно, зная анатомию человека, я понимала, что мышцы хоть и приводят в движение скелет, превращая в пантомиму человеческую материю, но только сейчас поняла, увидев его изможденный взгляд, что не мышцами едиными, а силой воли.
  
  Потапов сидел на ступеньках и только отмахивался от Понькиных облизываний. Услышав радостный визг собаки, из квартиры выбежал Миша в фартуке Нины Ивановны. Его забавный вид добавил плюсики жизненному состоянию Потапова. Он встал и, увлекаемый торопливым мальчиком, вошел в квартиру.
  
  - А я первый раз в жизни картошку сварил...
  
  - Пахнет вкусно, - протянул Потапов, снимая куртку. - Я попробовал бы твою новоиспеченную картошку.
  
  - Так я ее не пёк... я ее варил... варю...
  
  
  
  Через четверть часа я вернулась домой, где по-прежнему пахло теплым ужином. Встретив меня в прихожей, Мишка приложил палец к губам и жестами позвал на кухню, где, привалившись спиной к стене около стола, запрокинув голову назад, сидя спал Потапов. Я неуклюже наступила на Понькину лапу, и ее визг повис в воздухе. Мы замерли, как в стоп-кадре. Не открывая глаз, он тихо произнес:
  
  - Спасибо за мать.
  
  - Да что вы, - смутилась я.
  
  В моей душе, как первые несмелые листочки, появились размышления, что не такой он и железный человек в погонах, особенно, как сейчас, без формы. Он открыл глаза и внимательно посмотрел на меня.
  
  - Я такой старый, что ты со мной на "вы"?
  
  Я смутилась еще больше. Что-что, но о возрасте я совсем не думала. Старый?
  
  - Нет... как говорится, в самом расцвете сил, - смело вырвалось из меня.
  
  - То есть вполне похож на Карлсона?
  
  Тут меня совсем раздуло от наглости:
  
  - Чтобы быть внешне похожим на Карлсона - вам, то есть тебе, надо в течение года есть много плюшек...
  
  - То есть внутренне я похож?
  
  - Ну да, - в завершение я вовсе осмелела. - Такое же высокое мнение о собственной персоне, - и будто с флагом победоносно вышла.
  
  - Детский сад, - услышала я вдогонку.
  
  
  
  Сидя на кровати в пижаме, я мысленно продолжала держать древко флага, повторяя внутри себя свои замечания в адрес Потапова. Услышав его уставший голос в коридоре, я приспустила полотнище.
  
  Совершенно не зная его сегодняшний день, не считая минутной встречи в больнице, откуда я позорно сбежала, покидая Нину Ивановну, увидев в дверях Потапова, я понятия не имела, насколько ему нелегко. Эмоциональная опустошенность мутит сознание в женской голове. Мужчинам это неведомо. Им чужды высокопарные эмоции и ажурные кренделя умозаключений о смысле жизненных ориентиров - так я думала. А сейчас поняла, что в нем человечности не меньше, чем во мне, просто сдержанность нельзя принимать за чёрствость. Собственное открытие разбудило во мне совестливые всхлипы. Я готова была выскочить из комнаты, придать сил его поникшему духу и поддержать в момент болезни дорогого для него человека.
  
  Я спустила ноги на пол, когда услышала сквозь закрытую дверь его монолог с собакой.
  
  - Ты прав, мой друг, чертовски устал, не доеду... пёс ты мой лохматый... Ничего, хозяйка наша скоро поправится, и все будет хорошо, будем жить... Умное ты животное, стоишь, дорогу мне перегородил, лучше меня понимаешь, что надо остаться здесь... дома... Ладно, пошли спать.
  
  Позже беззвучными перебежками пробравшись к косяку открытой двери его комнаты, я видела, как он тихо спал на диване, не раздевшись, сложив руки на груди в позе Наполеона.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Гул электрички нарастал, прямо в лицо дул сильный, обжигающий от холода ветер, я пыталась укрыться, замерзшие руки не слушались меня, словно одеревенели. Из темноты, ни кем не управляемая, со скоростью летела на меня спица, я закричала, но мой голос потерялся в грохочущем эхе двух поездов. Неожиданно стало мокро на лице, я машинально вытерла щеки, по которым стекали капли... и открыла глаза.
  
  Несколько секунд я ничего не видела, потом из тумана стали появляться очертания. Окно, тумбочка. В противоположном углу комнаты на диване сидел Потапов, обнимал съежившегося в одеяле Мишку. На своем лице я почувствовала остатки вечернего чая из чашки, которая перед засыпанием стояла на тумбочке около моей кровати, а теперь находилась в руках Потапова.
  
  Сон. Кошмарный сон.
  
  - Электричка, - просипела я.
  
  - Мама говорила... Люсе снятся утопленники, - добавил Миша, прислоняясь к уху Потапова.
  
  Не хочется описывать сцену пробуждения, когда ты в полушоковом состоянии после пережитого во сне ужаса находишься под наблюдением его стального взгляда. Видимо, в тот момент меня можно было принять за сумасшедшую, невзирая на его безмолвное созерцание, я достала таблетки и, не запивая, проглотила их. За окном начинался рассвет, я молча ушла в ванную, внутренне радуясь, что не положила сахара в свой чай.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Отгоняя мысли от чудовищного сна, я шла по направлению к административному зданию, где меня ожидала или радость, или писание новой главы романа "Война и мир" в современной интерпретации. Вопрос об усыновлении.
  
  Восприимчивые люди, очевидно, редко становятся чиновниками, потому как чувствительность мешает рутинному перечеркиванию людских надежд. Мне отказали, не приняв в кабинете, формальная отписка. Добиться вразумительного ответа у секретарши я тоже не смогла. Глотая обиду, я не знала, до кого мне достучаться и просить о помощи. За какой дверью найти неравнодушного знающего человека?
  
  А в кабинете Потапова шел моноспектакль. Олег, размахивая руками, то садился на стул, изображая жертву, то вскакивал, демонстрируя открывание воображаемых дверей.
  
  - Смотрите, их было двое - налетели, один за руки держал, другой спицей проткнул? Она слушала музыку через наушники, потому подпустила близко. Это точно не муж... - Смею напомнить, ейный муж, как выразилась колоритная дама-соседка нашей погибшей, был в реальном шоке, когда я рассказал ему о грустных событиях... Когда показал фото, думал, он в обморок грохнется. Пить точно неделю не сможет.
  
  - Смахивает на пьющего? - нарушив долгое молчание, спросил Потапов.
  
  - Ну, как-то так... Может, день выдался у него многогранный, что к вечеру, когда я у него был, физиономия, в целом, выглядела совсем нефотогенично. Лев Николаевич, а может, убийца что-то вколол ей, она типа уснула?
  
  - Проверяли дополнительно на случай укола - ничего, никаких добавочных следов.
  
  - Тогда точно налетчики, один держит, другой тыкает! - не унимался Олег.
  
  - Нет. Чтобы попасть в сонную артерию, снайперизм не поможет, только некоторая обездвиженность жертвы... О, есть идея, пойду к Алине на консультацию...
  
  - Я бы тоже сходил к ней на консультацию.
  
  - Мал еще, - подмигнул Потапов.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Ученики массовыми горошинками, будто из открытого стручка, скакали по ступенькам крыльца школы. Коридоры опустели. Я, нагруженная подносом с испачканными баночками для воды, медленно двигалась к туалету. Предпочитая стеклянную тару пластмассовым непроливайкам, я учила детей не просто аккуратности, а тому, что стекло выглядит эстетично и не столь замызганно, как пластик, который после второго применения и вовсе не отмыть до прозрачности. Я учила наблюдать, как снятая о край стекла капля с лишней краской изящно повторяет силуэт баночки, преломляя свет.
  
  Дверь в женский туалет была распахнута, и я начала свой плавный поворот, чтобы вписаться в проем двери, как в нескольких сантиметрах от подноса дверь неожиданно захлопнулась. Я вздрогнула, баночки тоже задрожали. Закрытая дверь обнажила извинительную гримасу физрука.
  
  - Прости, Люсьена... не подумал, что могу напугать... Хотел просто пошутить...
  
  - Неудачная шутка, - беззлобно ответила я, закончив дрожание раньше баночек.
  
  Голосу Леонида вторила музыка льющейся воды из-под крана. Рассказывая об учениках, он настойчиво теребил молнию ветровки, будто катался на лифте - вверх-вниз.
  
  Потом, решив продемонстрировать свою физическую форму, стал подтягиваться на пальцах, цепляясь за верхний наличник распахнутой двери. Бегунок молнии на ветровке от колыханий тела сполз вниз, и из внутреннего кармана куртки выпало несколько фотографий, которые веером расстелились на полу.
  
  Я машинально бросила взгляд на фото, где были крупно изображены различные виды холодного оружия - клинки, рапиры, ножи. Поймав мой удивленный взгляд, Леонид засмущался и с быстротой фокусника сложил все фотокарточки:
  
  - Так, ничего особенного... увлечение... несерьезно.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Увидев Потапова на пороге своего кабинета, Алина изобразила полное равнодушие, погрузившись в компьютер. Несколько секунд Лев вёл наблюдение за неменяющимся настроением, а потом вышел в коридор.
  
  Посмотрев на опустевшее пространство, она чертыхнулась и гневно захлопнула крышу ноутбука. Ей хотелось позлить Потапова за вчерашний отказ, но, похоже, на него дамские штучки не действуют.
  
  "Если хочешь быть с ним, капризами не проймешь", - решила она и вышла в коридор с бумажным отчетом для прикрытия, чтобы преследовать майора. В двух метрах от ее кабинета Потапов наливал кофе из автомата. С пластиковой чашечкой он направился к ней.
  
  - Алаверды за пропущенный вчера кофе.
  
  Кто бы мог угадать, что пить кофе из его рук столь приятно, невзирая на искусственность напитка и тары.
  
  - Тебя интересовал какой-то вопрос, Лев Николаевич?
  
  - Если человека усыпили хлороформом, результаты экспертизы покажут, что в крови было это вещество?
  
  - Чтобы в крови осталось хоть малейшая частичка этого летучего вещества, необходима доза, как для слона, но человек может больше не проснуться.
  
  - То есть, если убийца подкрался сзади с тряпицей, намоченной хлороформом, мы в крови убитой вещество не найдем. Понятно... Жаль... Тогда пошел.
  
  - А еще результатики не желаешь узнать?
  
  - Желаю. А пирожков у тебя, случайно, нет?
  
  
  
  - М-мм, вкусно, - согласился Потапов, откусывая половину пирожка. - Скажи, я похож на Карлсона?
  
  - Совсем не похож, - удивляясь вопросу, быстро ответила Алина.
  
  - А на кого?
  
  - Если из раздела сказочных героев, то на Бэтмена.
  
  - В общем, оба летуны... то есть ветреные... странное представление... Спасибо за вкусный документ и пирожок.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Огромные окна спортзала встречали рассвет нового дня. Уборщица спортивного комплекса, бессмысленно взглянув на окна, любоваться восходящим солнцем не стала, в связи с обширной территории уборки. Видимой грязи на стекле замечено не было, и она с инвентарем прошагала через весь зал в женскую раздевалку.
  
  Грохот алюминиевого ведра о кафель и звонкий долгий крик уборщицы оповестили тишину комплекса о чрезвычайном происшествии. Перед туалетом на полу лежала спортсменка с торчащей рапирой в теле.
  
  
  
  Звуки размеренных шагов Потапова эхом разносились по залу. Казалось, он не вслушивался в ответы подруг убитой, думая о своем. "Слушание вскользь" позволяло Потапову наблюдать, а говорившему не сталкиваться взглядом со следователем и детальнее вспоминать подробности.
  
  - Значит, отношения были дружескими, никто ни к кому... все без претензий, так? - уточнил Потапов.
  
  - Да. Понимаете, Надя была самая... упертая, что ли... в смысле результатов, - добавила девушка в зеленой футболке.
  
  - Верно... дольше всех на тренировке... ну и результативно было, - сообщила вторая девушка в ветровке.
  
  - Личная жизнь?
  
  - Мы не лезли как-то, - продолжила вторая девушка. - Встречал ее иногда парень... мелкий такой, уши оттопыренные... Сумку таскал за ней... в смысле, спортивную. Он точно не мог сделать подобное... Он по типу тихони... худой, мелкий, не особо разговорчивый.
  
  - Ясно, спасибо... Обещаю еще как минимум пару встреч, надеюсь на помощь. Все-таки не чужой вам человек Надежда... была, - подытожил Потапов.
  
  - Знаете, - тихо начала первая девушка. - Вчера где-то после восьми вечера крутился тут мужчина... обычно все детские тренировки уже заканчиваются, папы часто ожидают своих детей... а этот стенды рассматривал...
  
  - Молодец, вспоминай, одежда... как выглядел... почему запомнила? - оживился Потапов.
  
  - Да не знаю почему... Спортивная куртка, бейсболка... Обычный... Просто как-то он не был похож на родителя, да и дети все уже ушли, он никого не спрашивал... бродил...
  
  - Рост, телосложение, цвет куртки? Может, цвет волос?
  
  - Да обычный... среднего роста, средней комплекции... Куртка? Вроде синяя или что-то близкое... Волосы?... Мне почему-то кажется, что рыжеватые... Но точно не помню.
  
  
  
  - Не нравятся мне эти убийства, - повторил Потапов, выходя из зала. - Как-то похожи они между собой. Проколоты две молодые женщины - одна спицей, вторая рапирой... Я сейчас в отдел, займусь прочесыванием... Олег, ты остаешься здесь, выясняешь, кто еще мог вчера видеть субъекта в синей куртке, бейсболке, возможно, с рыжими волосами.
  
  - Лев Николаевич, я тоже лучше бы по засадам... прочесывание - лучше болтовни!
  
  - Поиски свидетелей не болтовня - это раз, а прочесывание - это выявление причастности к убийству ранее судимых лиц. Детектив! Засады ему подавай, - Потапов ухмыльнулся, имитируя воздушный подзатыльник напарнику.
  
  На торпеде его автомобиля завибрировал телефон, сообщая владельцу, что его хочет услышать абонент по имени "Лара".
  
  - Привет, Лёва... помнишь о моей просьбе?
  
  - Помню, буду у кафе через минуту. Отбой.
  
  
  
  Официант к "американо" предлагал свежую выпечку.
  
  - Нет, спасибо, Карлсона не жалуют... эгоист, говорят...
  
  За окном прямо перед кафе припарковалась дорогая машина. С водительского места сначала показались изящные ноги. Цвет колгот плавно переходил в тон туфель, которые были чуть темнее сапфирового цвета платья, край которого кокетливой гранью держался в рамках приличий. Хозяйка интригующих ног, не торопясь, осмотрела себя в отражении тонированных стекол, осталась довольна, обернулась в сторону кафе, где заметила мужчину с чашкой "американо" в руке, который не сводил с нее глаз. Скривив красивые губы, она поднялась по ступенькам в кафе.
  
  - Подглядывать - остается твоей сущностью всегда и везде... Ты не меняешься, Потапов.
  
  - Ты роскошно выглядишь.
  
  - Тогда прощаю... Чем кормишься? О, похоже, ты на диете... Но сейчас не об этом. Давай к делу... У меня появился интересный клиент. Сделал предзаказ, культурный, документы предъявил, сделка очень выгодная для меня. Но что-то в нем мне не нравится, ты же знаешь, у меня чутье срабатывает, если хоть чуть-чуть криминалом пахнет... Мог бы ты проверить его по своей структуре? Данные вот здесь, на флешке, вдруг я ошибаюсь. Вид у него солидный, с манерами. Надеюсь, помочь бывшей жене не составит колоссального труда?
  
  
  
  ...
  
  
  
  Мои мысли порой уносят в мечты настолько, что я перестаю замечать окружающее пространство. Стоявшая рядом на остановке женщина, вероятно, обращалась ко мне не первый раз, показывая на машину, застрявшую на желтом зигзаге перед остановкой автобуса. Леонид активно жестикулировал мне, предлагая подвезти. Автобус сигнализировал ему, чтобы освободил пространство, а толпа зевак обсуждала глухонемую девушку, меня, и созданную мной сумятицу. Я плюхнулась на пассажирское место, и машина Леонида, ускользающая из виду, в момент привела ситуацию к балансу. В общем, негаданно я быстрее быстрого оказалась в больнице, чтобы навестить Нину Ивановну.
  
  Леонид в провожатые к пожилой женщине не напрашивался, сняв синюю ветровку, он принял решение дожидаться меня в вестибюле.
  
  В палате я столкнулась с Потаповым, не осознавая почему, вновь смутилась, вспомнив про Карлсона. Звонок на его телефон помог мне ограничиться кивком приветствия. Он вышел. Я подсела к Нине Ивановне.
  
  Да, заслуженный педагог и умудренная жизненным опытом женщина в одном лице сразу распознала в моем невеселом настроении, что вопрос об усыновлении Миши не просто повис в воздухе, а захлопнулась очередная дверь в моем воображаемом коридоре страхов. Если страх не выпустить, он множится и давит. Как темная глазница, он пугал ограничением моих возможностей.
  
  
  
  - Да, Алина, я весь внимание, - проговорил Потапов в трубку.
  
  - Ну что... наша фехтовальщица убита около 21 часа. Проникающая колотая рана с повреждением внутренних органов, смерть наступила от кровопотери... признаки борьбы... под ногтями убитой частички напыления от красящего вещества по тканевой основе, в общем, частички предположительно синей куртки.
  
  
  
  В вестибюле больницы на первом этаже внезапный вираж Потапова, выскочившего с пролета лестницы, едва не стоил мне ожога от кофе из автомата, чашку которого я бережно несла по коридору, чтобы напоить своего чудо-водителя.
  
  Отшатнувшись, Потапов проследил взглядом путешествие горячего пластика и, рассмотрев моего спутника, направился к своей машине.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Раскрыв вечером на кухонном столе папку с отказом, я принялась перечитывать заключение экспертов по делу усыновления. Несколько соленых капель с ресниц упали на бумагу, когда позади себя я услышала шорох. На пороге кухни стоял Потапов. Увидев мои мокрые глаза, прокомментировал совершенно неуместно:
  
  - Да, женихи - дело такое. Сегодня мир, а после ссора.
  
  
  
  Я с внутренним комментарием про солдафона вышла.
  
  
  
  Через сутки я поняла, что папку с документами забрал именно Потапов, потому что неожиданный звонок из канцелярии удивил меня вежливостью и желанием пересмотреть мое дело.
  
  
  
  Нину Ивановну скоро выписали из больницы. Мишка, допущенный до секретной комнаты майора, в которой хранились модельки, сделанные Потаповым в детстве, вне уроков пропадал в ней. Я готовилась к празднику "День защиты насекомых", рисуя плакаты.
  
  "...Он бежал вдоль покосившихся домов, чья ветхая древность немым укором стояла на окраине деревни. И летом разбитая проселочная дорога пугала рытвинами да канавами. После дождя глинистая почва проседала под его сапогами, он то и дело скользил, рискуя упасть в жижу. На соседнем недавно отстроенном доме сельсовета в коньке крыши вместо флюгерного петушка парил красный флаг, основополагающе напоминая о советской власти, где пятилетка за три, где пионер - всему пример, где общее - превыше собственнического.
  
  Издалека его можно было принять за комбайнёра, который в свой выходной в нарядной цветастой рубашке торопился на свидание. Но по пробивающемуся пушку над верхней губой досадно была видна ошибка. Ему не больше шестнадцати лет, а внушительная с первого взгляда внешность обманчиво прятала мальчишку в обличие возмужавшего щегольца.
  
  Подростковые прыщи, низкий лоб, угрюмое выражение лица не по причине настроения, а скорее, по природе его замкнутого характера. Его свидание состоялось, подтвержденное добычей, - в одной руке авоська с закрытой стеклянной банкой с живыми бабочками, в другой руке - сачок".
  
  О нем я буду писать периодически, как бы вскользь, хотя именно он перевернул всю мою жизнь, навсегда оставив в памяти незаживающую рану потери.
  
  
  
  ...
  
  
  
  На следующий день в наш общий выходной Леонид пригласил меня погулять по городу. Поздняя осень еще не вступила в свои права, было тепло и листопадно. Мы условились поехать на экскурсию на чудо-автобусе "а-ля Лондон". Двухэтажный красный симпатяга ушел без нас, потому что Леонид из квартиры под конвоем был доставлен в отделение полиции. Я не знаю, по каким соображениям Потапов решил, что Леониду Шагову - рядовому преподавателю по физической культуре - вдруг стать задержанным на двадцать четыре часа по причине отсутствия алиби своего вечернего позавчера.
  
  В тот момент Потапов не предполагал, что отодвинул свидание Леонида со мной. Когда вместо голоса Лёни я услышала сухую реплику Потапова, то неприятно поежилась, прослушав далее официальную фразу, что господин Шагов задержан по подозрению в причастности к убийству. Тем не менее, я решительно появилась на пороге кабинета. Майор с некоторой издевкой (как показалось мне) сообщил, что Шагов будет задержан еще на сутки, потому как алиби у него нет.
  
  - Извините... А когда произошло... убийство? - тихо уточнила я.
  
  - Позавчера... во второй половине, так сказать.
  
  Тон и манера Потапова, всегда выдержанного и нейтрального, сейчас не просто удивили меня, скорее разозлили. И в ответ на его ёрничанье я с вызовом произнесла:
  
  - Я и господин Шагов с часу дня были вместе. И я осталась у него до утра, поэтому он ничего вам не сказал про алиби, чтобы не компрометировать меня.
  
  Мне показалось, что моя ложь произвела должное впечатление. Почему у мужчин в момент острого сдерживания своего недовольства "ходят желваки", я не знаю, но выражение лица Потапова стало другим. Я "подлила еще масла" в его топку злости.
  
  - Я готова написать заявление... теперь у него есть алиби?
  
  - Вашего заявления, госпожа Синицына, недостаточно... Если его опознают свидетели, то пойдете по делу как соучастница.
  
  
  
  Видимо, в комнате опознания что-то пошло не так, потому что через час Леонида отпустили.
  
  Мы прогуливались вдоль нашего дома. Вначале я развлекала Лёню сюжетами из увиденных спектаклей, прочитанных книг. Когда его расстройство от посещения полиции прошло, он разговорился.
  
  - Спасибо тебе за алиби... Я, правда, дома был. Я живу один в квартире бабушки, недалеко от школы. Бабуля вместе с мамой и братиком живут в Подмосковье... Я честно был дома.
  
  Я уверила его, что все это житейская неприятность, о которой нет смысла больше вспоминать, и по-детски помахала рукой на прощание.
  
  Около подъезда я обернулась ему вслед и внезапно замерла. Улыбка мгновенно сползла с моего испуганного лица. Привычным жестом накинув бейсболку на свои рыжие волосы, он "по-спортсменски" потянул шею в разных направлениях. Синяя куртка, бейсболка на коротко стриженных волосах - меня пробил озноб. Картинка из моего жуткого сна - затылок убийцы из электрички... Я опрометью ринулась в подъезд.
  
  От толпящихся мыслей минут десять я крутила телефон в руке, не решаясь набрать номер Потапова. Я старалась не рассуждать, поймет меня майор или посмеется над глупым образом из моего кошмара, а твердо решила рассказать о своем проступке:
  
  - Лев Николаевич? Это Люся...
  
  - Слушаю внимательно.
  
  - Я...я... не знаю, как правильно сказать... дело в том, что... я солгала...
  
  - Слушаю, - в голосе почувствовалась заинтересованность.
  
  - Я... в общем, я не была с Леонидом в тот день... Простите меня...
  
  - Да что ж ты за курица такая, - беззлобно ответил Потапов. - Твое заявление, между прочим, документ, прикрепленный к особо важному делу. Ладно, извини за птицу...
  
  - Я видела фотографии, которые выпали из куртки Леонида... Там было холодное, точнее виды холодного оружия... Мне, как-то страшно... Вдруг я ошиблась с алиби...
  
  - Ошиблась с алиби или выдумала?
  
  - Выдумала...
  
  - В общем, ты - молодец... Большое спасибо.
  
  
  
  Несколько странный, я бы даже сказала, театральный диалог. Будто я отрапортовала, отчиталась по важному делу, и наградой мне прозвучали слова благодарности. В душе остался осадок, неприятная посторонняя примесь, будто меня изнутри взболтали и прозрачное содержимое правды наполнилось сомнениями...
  
  Понька прижалась мордочкой к ноге, напоминая, что рапорт - рапортами, колебания - колебаниями, но неплохо бы и о животном подумать. Философия - пища для ума, а нужда требует своё.
  
  Я накинула куртку и взяла поводок.
  
  
  
  Открыв дверь подъезда, мне захотелось ее тут же захлопнуть.
  
  - Люся, извини, если напугал.
  
  Леонид стоял прямо перед входом.
  
  - Я решил посмотреть на твои окна, думал, погаснет свет, я пойду, а свет всё не гас... Привет, пёс!
  
  Я не решалась отойти от подъезда. Кроме светлых островков под фонарями, все вокруг пребывало в ночной неизвестности. Хотя свет в пугающей обстановке не мог ничего изменить, даже если бы я внезапно оказалась на стадионе с яркими прожекторами. Внутренний страх не боится внешнего света. И потому я машинально стала оглядываться в поисках поддержки или защиты, когда Понька, не обращая внимания на моё топтание на месте, рванулась к рядом стоящему дереву и, задрав морду, неожиданно звонко начала лаять.
  
  Высоко на ветке сидел крохотный котенок. Уставший звать на помощь, он беззвучно открывал ротик. Леонид без промедления резво залез на березу, бережно снял перепуганного малыша, сунул его под куртку и так же быстро спустился вниз. Я придерживала Поньку за ошейник, пока Лёня, в моем понимании, совершал подвиг.
  
  Слова удивления и восхищения продолжали прятаться за стиснутым ртом, но Лёня, видимо, разглядел искры восторга в моих глазах и, несколько смущаясь, произнес:
  
  - Да это пара пустяков... Честно... мне не впервой. Я частенько, особенно в детстве, снимал кошек - то с деревьев, то с крыш... Я на Шварценеггера хотел быть похожим... мышцы качал, а про мозги забывал, потому школу закончил на тройки. А в физкультурный попал благодаря спортивным рекордам...
  
  Мой комок испуга начинал исчезать.
  
  - Можно спросить? - я решила затронуть щекотливую тему. - Те фотографии, которые выпали из твоей ветровки в школе... там ножи были - это хобби?
  
  - Не-е, просто интересуюсь... Хочу коллекцию собрать из разных клинков... красиво... Честно, не хотел, чтобы ты знала. Девушки боятся оружия... извини, если напугал...
  
  Приятное чувство облегчения. И в тот момент его откровенного смущения мне показалось, что у нас свидание. Свидание - как много в этом звуке для сердца женского сплелось, как много в нем отозвалось... Мысленно переделывая великое творение, я неожиданно вспомнила ту далекую цыганку на выпускном, которая пророчила мне суженого с именем на букву "Л".
  
  
  
  Тем же поздним вечером Потапов стоял перед дверью и крутил связку ключей. Отыскав редко востребованный ключ, он несколько секунд смотрел на него, а затем убрал обратно в карман. Задержав руку, он нехотя нажал кнопку звонка.
  
  Из распахнутой двери потянуло забытым ароматом духов и запахом его любимого гастрономического блюда из духовки. Лариса, обнимаемая живописным шелковым ансамблем, лучезарно отражалась в собственной улыбке.
  
  - У тебя пижамная вечеринка? Я без костюма.
  
  Тонкими ухоженными пальчиками она потеребила лацкан его мешковато-сидящего пиджака и перетянула хозяина вещи через порог.
  
  В гостиной расставленные свечи создавали уют продуманного и подготовленного "романтик".
  
  - Поиграть решила? О твоем клиенте пока ничего не скажу...
  
  - Давай не будем о делах... Я приготовила твое любимое мясо "по-королевски".
  
  - Хм-м... с порога сбивает... И зачем всё это?
  
  - Чтобы твой процесс пищеварения был максимально приятным.
  
  
  
  Звонок напарника оглушил неспящую тишину.
  
  - Лев Николаевич... извините, если отвлекаю, но у нас тут собачники обнаружили трупик... Девушка проколота куском арматуры... Похоже свеженькая...
  
  - Адрес диктуй... буду через двадцать минут, начинай суетиться... Ларис, извини... срочное дело, - застегивая брюки, произнес Потапов. - В другой раз...
  
  Вместо ответа фужер молниеносно впечатался в стену, рассыпавшись на мелкие осколки.
  
  - Понимаю... не прав... но работа есть работа... Мясо было чудесное, не сердись...
  
  - Ты всегда был эгоистом! Когда я стану подозреваемой или трупом - вот тогда ты уделишь мне кусочек своего драгоценного внимания! Ну и катись!
  
  Пряча улыбку, Потапов покинул дом.
  
  
  
  Моё свидание тоже закончилось, но осталась приятная легкость. Мне казалось, я продолжала вальсировать, разделяя его теплые слова на такты. "Раз, два, три. Раз, два, три". Зачем я притянула Лёню в обидные сомнения, в грубое недоверие да еще втиснула его в собственный страх, оболгав. Мой сон - только моя нелепая выдумка, глупая чушь моего раненого сознания. Подумаешь, спица, летящая мне навстречу, или непонятный субъект в синей куртке. Все это плод воспаленного воображения, говоря по-книжному... И только спустя несколько часов я узнала, как была близка к реальности в своем сне.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Обычный городской лесопарк, где была найдена убитая девушка, превратился в место происшествия.
  
  Склонившись над телом, Потапов рассматривал одежду убитой. Строгий черный костюм, на груди - разорванный галстук-бабочка, уже упакованный экспертом в целлофановый пакет. Как предварительно сообщил криминалист, на обратной стороне бабочки, на липучке, сохранился фрагмент рыжего волоска, не принадлежащий убитой.
  
  Подобный факт и моё признание о подложном алиби моментально привели Потапова к выводу, что Шагов - первый подозреваемый. И вновь Леонид, только что вернувшийся после нашего свидания домой, был доставлен в участок.
  
  Меня вызвали только утром, хотя Леонид сразу при задержании объявил, что целый вечер провел со мной.
  
  - Госпожа Синицына, я так думаю, сейчас десятый сон видит, зачем же молодую девушку посреди ночи вызывать сюда. Мы посидим, мирно побеседуем... А вот утром я непременно вызову госпожу Людмилу Синицыну, - Потапов, казалось, смаковал ситуацию, разглядывая поникшего Леонида.
  
  
  
  Я несмело постучала в кабинет. Несколько минут отвечая на анкетные вопросы, я не понимала повторения моего присутствия здесь. Потом я пыталась объяснить майору, что хотя и солгала вчера днем про алиби Леонида и звонила, опровергая собственные ранее сказанные слова, то сейчас я полностью уверена, что Леонид ни в чем криминальном не замешан, и что моя уверенность базируется на ощущениях вчерашнего вечера, когда мы почти до утра просидели во дворе нашего дома.
  
  - И кто может засвидетельствовать, что вы были вместе с Шаговым вчера вечером? - тон Потапова активно ехидничал.
  
  - Как кто?! Собака вашей мамы! Понька! Мы же с ней гуляли.
  
  - Отличная версия алиби и свидетеля! Непременно допрошу! Вот что, госпожа Синицына, - Потапов привстал из-за стола, - Еще раз напоминаю, что вся информация, которую вы произносите, протоколируется, является документом, где не должно быть ни грамма фальши... Итак, еще раз, где вы были с 20.30 вчера?
  
  - Я вас поняла, майор Лев Николаевич, - (как неприятно признавать, но наше общение в который раз входило в нервозное русло предскандала), - И вполне официально сообщаю, - я повысила голос, - что с восьми тридцати вечера до двух часов ночи я была в непосредственной близости с господином Шаговым.
  
  Потапов неестественно сузил глаза на слове "близости" и язвительно сквозь зубы переспросил:
  
  - Как изволите выразиться? В непосредственной... что?
  
  До меня вдруг дошел подтекстовый смысл мною сказанного, я комично хмыкнула и спрятала расплывающиеся губы в шарфик на шее.
  
  - В общем, так... госпожа Синицына, учитывая ваше предыдущее лжесвидетельство по вопросу алиби Шагова, предлагаю вам собственноручно изложить на бумаге вашу версию, помня об уголовной ответственности. А именно, покрывая возможного преступника, вы вполне можете последовать как соучастница. Убита молодая женщина. Прут арматуры насквозь прошел хрупкое тело...
  
  При слове "арматура" меня будто пронзили... Не чувствуя собственного веса, пространства, я даже не поняла, как оказалась в одиночном заточении. Пустой кабинет, где стол, бумага и ручка, по-видимому, ждали моего признания. В голове звучала фраза: "Ваше письменное откровение!" Какой эпистолярный жанр?! Пальцы подрагивали. Они казались чужими и неуправляемыми. Забившись в угол, я прижала руки, пытаясь спрятать их подбородком. Лихорадка передавалась всему телу. "Оля, прости меня... родная моя, как чудовищно больно..."
  
  
  
  На другом письменном столе горела лампа. Как и прежде, здесь царит полумрак. Плотные занавески на окнах. Мужские руки в рубашке с длинными рукавами разгладили клеенку на письменном столе, где на бархатной бумаге лежит пронзенная булавкой бабочка. Пальцы бережно прикасаются к её брюшку. На стене старые обои и три рамочки с распятыми чешуекрылыми.
  
  
  
  Привалившись к стене, сквозь закрытые глаза я видела застывший от боли взгляд сестры. Не выдержав подобного видения, я в истерике забарабанила кулаками в дверь.
  
  И как только Потапов появился на пороге, я обрушила на него свое откровение:
  
  - Найдите дело моей сестры... Оно хранится в вашем архиве... Я уверена, что мою сестру убили. Убили точно так, как девушку, прутом арматуры... Но это не Леонид... Мне вначале показалось, когда он бейсболку надел... со спины... синяя куртка... Но это не он, тот сутулый... а Лёня котят спасает... - почти шепотом закончила я.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Вечером следующего дня Потапов нашел меня на кухне, когда мы дружно пили чай с Ниной Ивановной и Мишей.
  
  - Извините, что прерываю, но чай подождёт...
  
  Нина Ивановна без лишних слов увела Мишку к соседке. Понька, будто понимая важность момента, тоже вышла, оставив нас без свидетелей.
  
  - В общем, читал я дело о твоей сестре... Понимаю, насколько сложно говорить и слушать тебе эту тему, но, если ты готова начать этот разговор, эмоции надо сдержать.
  
  Проглотив подступающий к горлу ком, я кивнула.
  
  - Есть в деле одна зацепка. Если без прелюдий, то теперь в разработке у меня четыре дела об убийстве, в том числе и дело твоей сестры, которое я не считаю несчастным случаем.
  
  
  
  Страшная дверь в моем воображаемом коридоре страхов вдруг завибрировала, и сквозь щелочку на уровне порога показался свет. Надежда мягкой волной окутала меня, и внутри появилось тепло, которое внезапно подтолкнуло так, что я крепко обняла спасителя. Не желая расцеплять руки, я щурила глаза, продолжая видеть сквозь веки тот долгожданный свет.
  
  - Мне никто не верил, но я чувствовала, это не несчастный случай... Знаю, что сестру не вернуть, но мне важно это...
  
  Несколько секунд я простояла на носочках, почти повиснув на шее Потапова, пока разумная нотка не возвратила мне возможность адекватно воспринимать реальность. Нарушенная субординация чувством неловкости вернула меня на землю.
  
  - Прости, - пролепетала я, отодвигаясь от майора.
  
  Реакция Потапова поразила меня тогда и впоследствии, когда я прокручивала ситуацию вновь.
  
  С нарастающим тоном голоса он двинулся на меня, словно шел в наступление.
  
  - Важно одно! Откуда ты знаешь, как выглядит убийца? В бейсболке... откуда? С показаниями я ни тебя, ни Леонида Шагова не знакомил... Откуда ты знаешь, как выглядит преступник? И что за таблетки болтаются у тебя в сумке?!
  
  Я вновь зажмурила глаза, но теперь уже от страха проявляющейся тайны моих снов, и стала пятиться к стене. Потапов буквально дышал мне в лицо.
  
  - Мы катались вместе на лодке, - оправдываясь, начала я. - Мама упала за борт... что-то ударило меня... мама утонула, я не помню, как выплыла... Долго болела, речь была плохой... травма головы, мне выписали таблетки... антидепрессанты... Оля воспитывала меня с десяти лет... Я не знаю почему, но сон, когда утонула мама, повторялся часто... а после гибели сестры... мама больше не снилась... Сны пугают меня... я видела электричку... мужская рука, сильно сутулый в синей куртке крепко сжимает женскую руку со спицей... Бейсболка и рыжие волосы... короткие...
  
  Потапов замер. Дослушав мой сумбурный монолог, раздосадованно, как мне показалось, он отошел к окну. Долгие секунды нашими эмоциями правила тишина.
  
  - Женщина из электрички слушала музыку через наушники, потому подпустила близко...
  
  Его спокойный голос разорвал тишину моего ступора, и я разрыдалась, размазывая слезы.
  
  - Я же чувствовала... что что-то случится... Я не смогла объяснить Оле... Как ей было больно, сколько часов она умирала там, на пруте! Как это несправедливо! Лучше ее никого не было на свете! - кричала я.
  
  В мгновения тупой безысходности, когда понимание того, что ничего изменить нельзя, невозможно, невозвратимо - ужас потери пронзает изнутри. И нет такой силы, чтобы остановить душевную боль. Нет ничего... кроме человеческого тепла неравнодушного. В тот миг, как момент истины, когда он обнял мои трясущиеся от рыдания плечи, никого ближе и роднее я не чувствовала. Как давно сильный не обнимал меня, забирая часть моей боли на себя.
  
  
  
  ...
  
  
  
  На следующий день новый вихрь неожиданных событий. Фрагменты жизни, когда качества характера открыто проявляются в непредсказуемой ситуации.
  
  Нина Ивановна, как обычно, взяв Поньку, отправилась в магазин через дорогу. Собака терпеливо ждала перед входом, непривязанная по воспитанности и спокойности нрава. Только одно могло разбудить уравновешенный характер Поньки - игра в теннисный мяч. И надо было именно в тот момент маленькой девочке проходить мимо ожидающей Поньки, постукивая желто-лимонной игрушкой об асфальт. Для Поньки это был призыв поиграть. Она с охотой ринулась подхватить веселый попрыгунчик. Дальше события закрутились, как в калейдоскопе. Мячик отскакивает на проезжую часть, девочка и Понька несутся наперегонки, желая поймать ускользающую игрушку. Мама девочки начинает кричать, в то же время Нина Ивановна выходит из дверей магазина и в доли секунды понимает, чем все закончится, роняя сумку с продуктами. Скрежет тормозов на дороге, скулеж, крик, визги. От страха Нина Ивановна закрыла глаза.
  
  Упавшая девочка осталась на тротуаре, а Понькины лапы под колесами автомобиля...
  
  - Понька ты моя... Понечка... как же так, - Нина Ивановна, тихо плача, опускается перед собакой на колени.
  
  Кто-то из толпы осторожно добавляет:
  
  - А ведь собака спасла девчонку-то.
  
  Очевидцы наперебой начинают упрашивать водителя отвезти собаку в ветлечебницу.
  
  У нас по улицам ходят мало улыбчивые люди, чаще хмурые, погруженные в свои заботы и мысли. Глядя на них, мир может показаться неприветливым, угрюмым, но это на первый взгляд. Мгновение - и мимо идущий становится внезапной опорой, если ты вдруг поскользнулся, потерянная на ходу варежка - и тебя окликнут "не вы ли потеряли". Казавшиеся рядом равнодушные люди превращаются в заботливых и учтивых. Как много в нас живет скрытого добра, нам нужен только повод, ситуация, чтобы чужое несчастье нашло в нас свой отклик.
  
  Когда Нина Ивановна сбивчиво объясняла мне, что находится в незнакомом месте после ветеринарной клиники, то с первых слов просила ничего не говорить Лёве. И я помчалась по школьному коридору к спортзалу, зная, где найти помощь и поддержку. Через четверть часа мы с Леонидом, путаясь во дворах, с трудом отыскали перепуганную Нину Ивановну с Понькой, чья лапка белоснежно была упакована в гипс.
  
  
  
  ...
  
  "Он бежал вдоль покосившихся домов, чья ветхая древность немым укором стояла на окраине деревни. И летом разбитая проселочная дорога пугала рытвинами да канавами. После дождя глинистая почва проседала под его сапогами, он то и дело скользил, рискуя упасть в жижу. Издалека его можно было принять за комбайнёра, который в свой выходной в нарядной цветастой рубашке торопился на свидание. Но по пробивающемуся пушку над верхней губой досадно была видна ошибка. Ему не больше шестнадцати лет. Подростковые прыщи, низкий лоб, угрюмое выражение лица не по причине настроения, а скорее, по природе его замкнутого характера. От бега банка с бабочками в авоське раскачивалась. Он вбежал в дом и замер, прислушиваясь. Закрытая дверь в комнату избы. Слышны глухие удары. Он осторожно ставит банку на пол, прислоняет сачок к стене. Глазами находит вилы на коротком черенке, которые стоят около вешалки. Не сходя с места, он дотягивается с трудом до черенка, подтягивает его к себе, берет в руки, как оружие. Звук глухих ударов за дверью нарастает. Выражение его лица меняется - место растерянности заполняет злоба, недетская злоба мщения..."
  
  ...
  
  
  
  На карте округа Олег закреплял флажками места преступлений - лесопарк, станция железнодорожной ветки, спортзал, городской парк. Потапов сидел напротив и рассуждал:
  
  - По данным экспертизы, спасибо за оперативность Алине, - Потапов слегка наклонил корпус в ее сторону, - жертвы в анатомическом плане были схожи, то есть - наличие всех органов, отсутствие беременности и тому подобное. Но внешне были различны совершенно. И не только по возрасту, но и по типажу, и социальной принадлежности. Но что-то объединяло их, если они стали приманкой для Игрека.
  
  - Возможно, это месть... Его будоражит что-то во внешнем облике на момент столкновения с ними, и срабатывает ассоциация с его негативным прошлым, вот и мотив, - добавляет Алина.
  
  - Импульс - убить... Может, духи? Запах возбуждает на бессознательном уровне, - Олег присоединился к обсуждению, не отрывая взгляд от карты.
  
  Алина подошла к столу Потапова и прямо перед ним на листке бумаги нарисовала знак вопроса с единственным словом "сегодня". Потапов подчеркнул слово и поставил восклицательный знак. Алина, лукаво улыбаясь, нарисовала поцелуй.
  
  Неожиданно около ее руки призывно завибрировал телефон Потапова, где высветилось имя абонента "Лара". Прочитав, Алина недовольно скривила губы, понимая, что звонок бывшей совершенно не вписывается в очевидный романтический ужин.
  
  После первой услышанной фразы Потапов срывается с места.
  
  - Сейчас буду! - и резким движением выбрасывает в сторону напарника флешку, появившуюся в руке майора как по волшебству:
  
  - Там рожа, быстро ориентировку всем постовым, аэро и жэдэ вокзалам... рассылай, потом по этому адресу жду тебя с Алиной... Ларису ограбили!
  
  
  
  На светлой блузке хозяйки пятно крови. Она прижимает мокрое полотенце к разбитому лицу и круговой скороговоркой повторяет:
  
  - Так скоро, произошло все так скоро, так мгновенно, так скоро...
  
  Потапов быстрым взглядом осматривает прихожую и бросается к лежащему на полу охраннику. Пулевое ранение в плечо.
  
  - Ничего, брат, помощь пришла... потерпи.
  
  - Произошло так всё быстро, - всхлипывает Лариса. - Открыла дверь... перед глазами большой красный букет роз... Мы перенесли сделку на сегодня на вечер, охранник со мной был... Я открыла дверь, даже вздохнуть не успела, стало горячо... упала... Потом, наверное, сознание потеряла... выстрел... очнулась, стонет охранник... Просто налет какой-то... ты не позвонил... я решила, что с этим типом всё в порядке, - Лариса хватает свободной рукой пиджак Потапова и прижимается к нем:
  
  - Теперь ты мной будешь заниматься вплотную? Как жертва - я буду тебе интереснее, чем просто женщина?
  
  - Ну вот - ты уже шутишь, значит, жить будешь, - Потапов крепко обнимает Ларису на несколько секунд... Что конкретно украдено - ювелирные украшения? Предмет сделки?
  
  - Предмет сделки... там папка с документами в сейфе, перечень, что он хотел купить у меня... На трюмо стояла золотая статуэтка лошадки - это личное... моё...
  
  
  
  ...
  
  
  
  Всё утро Олег обходил медицинские учреждения на предмет поиска мистера Игрека. Изображая сутулого человека, который застегивает молнию на куртке и надевает несуществующую бейсболку, Олег жестами представлял возможного работника сих учреждений, чем особенно веселил молодых девушек из отделов кадров.
  
  - Лев Николаевич, это ж непосильный труд, ноги не желают больше двигаться, - произнес Олег с порога кабинета. - У меня уже аллергия на всю медицину. Обошел почти всех - нет подобных нашему портрету.
  
  - Ты же обещал не есть, не спать, а найти психа-убийцу.
  
  - Мне хоть глоток жалости, - Олег театрально складывает руки в форме мольбы.
  
  - Иди у Алины попроси, у меня не дождешься.
  
  - У меня тоже, - соглашается Алина, оказавшись позади Олега в дверях.
  
  Олег, изображая кистью руки подобие пистолета, "стреляет" себе в висок.
  
  - Я вот о чем подумала, - не обращая внимания на самодеятельность Олега, произносит Алина. - Может, мы не там роем, он совсем не относится к медицине... ты не допускаешь?
  
  - Ты знаешь, где находится сонная артерия?
  
  - Знаю...
  
  - Олег, если ты вышел из комы, кивни - ты знаешь, где сонная артерия? ...Не знает. Вот, наглядное пособие, кто связан с организмом человека - тот в курсе.
  
  На столе зазвонил рабочий телефон. Потапов, не перебивая, вытягивает паузу.
  
  - Что, опять труп? - настороженно спрашивает Олег.
  
  - Нет... Засекли Ларискиного воротилу в ювелирном бизнесе по фотографии... сработала ориентировка, молодцы постовые... летим.
  
  Срываясь с места, Потапов на ходу "бросает" Алине:
  
  - Вернемся, буду голодный, приготовь пару пирожков. - И пусть Карлсонов не жалуют, тем не менее они в самом расцвете сил...
  
  
  
  - Обычный патрульный остановил ювелира за превышение скорости и решил проверить документы по компьютеру, а когда сличил физиономию, сделал нужный звонок. - Сейчас и пообщаемся с Ларискиным клиентом. Задержали на МКАДе. Ему сообщили, что машина в угоне числится. Вряд ли он на подменных разъезжает, потому будет спокойно ждать разрешения вопроса... Я-то думал, он улетел давно. Видимо, не все дела справил...
  
  
  
  Около здания инспекции заметная суматоха привлекала внимание некоторой театральностью - медработники и полицейские, сталкиваясь друг с другом, суетились между машинами скорой помощи и постовыми.
  
  - Они чего - кино снимают? - удивился Олег.
  
  - Ты хоть одного киношника видишь?
  
  
  
  - Вы нам звонили, что задержали некоего Завьялова, - Потапов предъявил удостоверение.
  
  - Кто ж знал, что ваш Завьялов откроет пальбу, - морща лоб, затараторил постовой. - Василий права забрал, пригласил зайти, стал разъяснять, что его машина типа числится в угоне, пока по компьютеру не проверит, не отпустит... Вася один здесь сидел, ваш с первого выстрела его... тяжело ранил. Сам пытался бежать... мы с напарником в дверь входили. То ли он не заметил нас на улице, то ли чокнутый совсем, чтоб вот так нагло стрельбу открывать... Короче, стреляли, как говорится, "по ногам", а в итоге... труп.... Вот лежит ваш Завьялов под мешком... Ну и подарок вместо ужина...
  
  Потапов присвистнул и приподнял полиэтилен.
  
  - Надо бы машину его осмотреть да пару понятых от вас.
  
  
  
  Из-под сидения автомобиля майор, как фокусник, вытащил туго упакованный сверток и аккуратно положил его на капот.
  
  - А если там бомба? Как шарахнет! - вдруг предположил один из понятых.
  
  - Он же не самоубийца ездить на бомбе, - отрезал Потапов. - Можете отойти на безопасное расстояние, но в поле зрения свертка.
  
  - Да ладно, не дальше майора улетим, - добавил второй сотрудник.
  
  В свертке оказались похищенные яйца Фаберже, статуэтка золотой лошадки и несколько украшений.
  
  - Вот так сюрприз! Драгоценности надо на опознание Ларисе показать... - Слушай, лейтенант, а может, твой напарник еще о чем-то спросил или сказал этому Завьялову, что тот так внезапно стрелять начал?
  
  - Не знаю... обычный стандартный набор фраз... Сначала предъявите права, потом документы на машину... потом проверяют по компу на случай угона.
  
  - А мог твой Вася сказать, что машину надо осмотреть, например, на наличие наркотиков? Мог?
  
  - Мог....
  
  - Вот и мотив перестрелки, если бы полезли в машину, то нашли бы краденое...
  
  - Так еще не полезли же, а он стрелять...
  
  - Нервы сдали... Спасибо, мужики. Сейчас акт напишем об изъятии и домой, спокойной вам вахты.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Лариса зябко передернула плечами, показывая на табличку, белеющую на фоне серо-грязной стены.
  
  - Никогда не думала, что свидание с тобой будет в подобном месте.
  
  - А что, морг совсем не романтическое место? - съязвил майор.
  
  - Чувство юмора с криминальным оттенком - в твоем репертуаре.
  
  
  
  В смотровой, увидев своего "бонусного клиента" на столе, Лариса без эмоций кивнула, закрывая нос платком.
  
  - А ты молодцом, в обморок при виде трупа не упала.
  
  - Ты вроде никогда не считал меня чувствительной барышней. Где украшения?
  
  - В сейфе на десерт тебе твои побрякушки. А если не твои, то, как эксперт, подскажешь, кому принадлежат?
  
  - Ты всегда пытаешься одним выстрелом двух зайцев подбить - я и потерпевшая, и эксперт одновременно.
  
  Они шли по длинному тусклому коридору, и Потапов машинально заглядывал во все открытые боковые двери. В одной из комнат санитары работали над телом. На секунду Потапов задержался взглядом на одном из санитаров. Рукава его халата были подняты до локтя, где на коже выделялась крупная татуировка бабочки. Продолжая движение, Потапов уже думал о веренице своих производственных дел.
  
  
  
  А в нашем доме шел невероятный спор. Миша объявил, что необходимо завести домашнее животное. Мы с Ниной Ивановной тут же вступили в коалицию, что у нас уже есть питомец и еще кого-то заводить нам ни к чему. Но Миша упорно отстаивал свою точку зрения, что живое существо не дает скучать, приучает детей заботиться о ближних, укрепляет дух учеников и тому подобное.
  
  Я никак не могла взять в толк, почему он все время употреблял слова "мы", "ученики", "дети". Потом, перебивая всех, я громко спросила:
  
  - Где будет жить твой питомец?
  
  - Как где? Конечно, в классе, а на каникулы его обещала забирать к себе домой наша учительница.
  
  Мы с бабушкой переглянулись. Мишка, видимо, понял, что сгоряча, желая донести до нас главную мысль, упустил из виду, что питомец нужен всему классу как житель живого уголка. Мы все одновременно выдохнули с облегчением. В спорном вопросе его одноклассники единогласно решили завести рыбок. Не откладывая, мы пошли в большой зоомагазин для покупки аквариума и золотых рыбок.
  
  
  
  Зоологический магазин напоминал настоящий зоосадик, дошкольное учреждение для щенято-котято-черепашато-мышато детенышей. Мы не могли оторваться от стеклянных комнатушек с прелестными малышами. Выбрав, наконец, симпатичных рыбок, мы отправились в сторону кассы оплачивать товар.
  
  Он двигался навстречу, его стальной взгляд проходил сквозь меня - светлые, почти прозрачные глаза. При полном отсутствии жизни в его взгляде удивило, как бережно он нес закрытую баночку с трепыхающимися в ней бабочками. Мы чуть не столкнулись в последний момент. Сделав зигзаг, я ушла в сторону. Непроизвольно обернувшись, я заворожённо пошла следом за ним. Миша догнал меня около выхода из зоомагазина.
  
  Будто очнувшись после гипноза, я дрожащими руками стала набирать номер Потапова.
  
  - Я его видела... Я его видела. Это точно он... затылок, бейсболка...
  
  Без лишних вопросов он поверил мне и через пятнадцать минут был у дверей зоомира.
  
  
  
  ...
  
  
  
  - Лев Николаевич, засада пока не сработала, - Олег по-детски округлил глаза. - Я только так и не понял, зачем в зоомагазине сидит наш сотрудник?
  
  - Есть одна идея... чтобы не грузить излишней информацией, просто поверь мне на слово. В зоомагазине пост остаётся на ближайшую пару недель точно...
  
  - Вам виднее, шеф... Элементарно хотелось быть в курсе...
  
  - Сейчас будет курс дела. Если внешность убийцы примерно представляется нами, и все наши убийства колото-резанные, то продолжаем рассматривать версию, что девушки убиты одним и тем же мистером Игреком. И в этом ключе жду ваших предположений о профессиональной деятельности нашего убийцы.
  
  - Ну, он помешан на острых предметах, - начал Олег. - По крайней мере, два убийства из четырех просто братья-близнецы. Убить двух девушек в парке куском арматуры... Если первую... предположим, удачно толкнул на торчащий арматурный кусок, то последнюю жертву конкретно проткнул прутом арматуры... Может, он на стройке работает, а в недалеком прошлом был связан с медициной, если в курсе, где находится сонная артерия.
  
  - Понятно, что он не относится к категории бытовых убийц, - заполнила паузу Алина, - подобные убийства заранее не планируются, и чаще всего меры по сокрытию убийства также не принимаются. В нашем варианте Игрек старался замаскировать первые два убийства под самоубийства... Но, как мне кажется, убивает он все-таки спонтанно.
  
  - Или почти спонтанно, - добавил Потапов. - В последнем случае, в зоне лесопарка... он взял с собой прут арматуры. А если повторяется при совершении преступления, значит, выходит на поиски жертвы...
  
  - Да... которая его чем-то провоцирует, - перебивает Алина. - Если бы он просто выходил на охоту - трупов было бы гораздо больше, и они были бы из разных возрастных и половых категорий, а у нас только женщины...
  
  - Значит, он - жалкий трус, - не сдержался Олег. - Потому как нападает только на женщин, на слабый пол...
  
  - Слабым полом можно назвать и стариков, и детей, а здесь вполне сильные молодые женщины, чего стоит фехтовальщица... Справиться с тренированной женщиной совсем непросто, - язвительно прокомментировала Алина.
  
  - Брейк - один один, засчитываю, - отреагировал Потапов. - Его жертвы - только женщины. Мотив провокации?
  
  - Ревность, сексуальные или корыстные побуждения, - вступил Олег.
  
  - Правильно, между поведением преступника и жертвы всегда есть определенная взаимосвязь. Но мы несколько ушли от версии его профессиональной деятельности... Но плавно с подачи Алины вышли на обсуждение психологического портрета... Ну что ж, давайте поговорим о начинке этого синьора Игрека. Если установим личностные нюансы потерпевших, узнаем их поведение перед убийством, тогда стопроцентное попадание в мотив преступника, в его личностные особенности, как любят подчеркнуть психологи, - Потапов выразительно посмотрел на Алину. - А когда нарисован портрет личности, найден мотив, толкающий на преступление, то есть и гарантия, что мы его найдем...
  
  - Ничего себе, - хмыкнул Олег. - Знать, как себя вела жертва за секунду до смерти... Как на рисунках Дали - сон за секунду до пробуждения...
  
  - Да... на грани фэнтези... И тем не менее жду ваших картинок о личности всех наших жертв - возраст, интимные связи, образ жизни, ценностные ориентации, ну и вкупе - психические особенности, кто как видит. Далее по личности определяем поведение...
  
  
  
  ...
  
  
  
  Как осторожно, без свидетелей выбраться поздним вечером из квартиры, я предлога не нашла, потому просто объявляла Нине Ивановне, что "я ненадолго".
  
  Я надеялась на видения в своих снах, но ночные кошмары, которые могли хоть что-то подсказать, не появлялись, ни одного сна. Составить фоторобот не получалось. Закрывая глаза, я видела его образ, но объяснить пропорции носа, губ, бровей не могла, как не смогла и нарисовать его портрет самостоятельно. Лежащий передо мной лист оставался чистым, хотя я точно знала, что как только увижу его, тут же узнаю. Потому каждый вечер моё самолюбие отправляло меня на поиски. Но инстинкт самосохранения, вылезая наружу, опережал чутье охотника. Я пугалась звуков, шорохов, одиночных прохожих. Дрожа всем телом, я тем не менее продолжала ночные вылазки.
  
  
  
  А в кабинете Потапова шло очередное следственное совещание.
  
  - По первому убийству, - продолжала Алина, - убийство госпожи Синицыной - экспертизой было установлено...
  
  - Давайте так! - Потапов не сдержал рефлекторного подергивания плеча при фамилии "Синицына". - Будем называть жертв по вариантам профпринадлежности. Первая - фармацевт, вторая - вязальщица, третья - фехтовальщица... четвертая... не подберу, на студентку не похожа. Клерк, офисный менеджер?
  
  - А мне прикид четвертой напомнил о сомелье... Строгая такая... с бабочкой вместо обычного галстука, - предложил Олег.
  
  - Значит, будет сомелье, - согласился Потапов. - Так что про фармацевта?
  
  - По данным той же экспертизы, - Алина продолжала, - были зафиксированы следы грунта на обуви жертвы, частички именно той земли, на которую она свернула с асфальта и споткнулась о кусок бетона с арматурой. Никаких других следов на почве обнаружено не было. Упала она лицом вниз... что послужило еще одним мини-доказательством причислить убийство к несчастному случаю...
  
  Потапов жестом остановил Алину:
  
  - Но волосок, зажатый в руке фармацевта, как мне представляется, не был принадлежностью пушистого брелка на сумке, то бишь брелока, как глупо звучит это слово... Хотя экспертизу не делали, причислив волос к искусственной лисе. Но я вполне уверен, тот волосок принадлежал нашему Игреку. Значит, опять была борьба жертвы и нападающего... хотя следы обуви - только жертвы... Представляя ситуацию - женщина идет по парку, к примеру, допила бутылку легкого пива, судя по промилле, как интеллигентный человек, бросила ее в мусор, пошла дальше... Потом внезапное нападение... Может опять хлороформ, обездвиженность жертвы, и он делает свое черное дело. Маловато данных в деле фармацевта. Олег, чего узнал?
  
  - Да, ходил я к тому следователю, который отписал категорию "несчастный случай"... За какие заслуги дали ему капитана?
  
  - Вот, Олег, запомни свою реакцию на весь век, как противно быть халтурщиком и общаться с таковыми...
  
  - Лев Николаевич, я предан телом и душой... я только за справедливое и честное вынесение приговора, - заискрился напарник.
  
  - Ну, тело можешь себе оставить, а вот остальные эзотерические органы будьте любезны для служения делу и не для пафоса... Так, лирику закончили! Алина, твой отчет по экспертизе волоса на костюме сомелье, на липучке от галстука - бабочки?
  
  - По итогам спектрального анализа - волос принадлежит человеку, мужчине. Региональное происхождение - голова. Волос не подвергался никакой химической обработке, цвет - натуральный. Механизм отделения волоса - выпадение, то есть наш искомый элементарно лысеет. Если бы еще один экземплярчик, то по системе АВО я смогла бы доказать принадлежность волос одному и тому же лицу... И это могло бы служить доказательством, что Игрек - серийный убийца. Но в моей профессии сослагательное наклонение не имеет место быть. Если бы да кабы к делу не приклеишь... Еще анализ показал соответствующий уровень кортизола, практически хронический гормон стресса в наличии.
  
  - Да уж, стресса он и нам добавил... так и наши волосы начнут выпадать, - прокомментировал Олег, поглаживая голову.
  
  - Еще могу добавить, что повышенный уровень кортизола дает сигнал о плохом состоянии психики. И, возможно, наш Игрек входит в число пациентов с сердечно-сосудистыми заболеваниями и в группу диабетиков. Еще можно было бы сделать интересный анализ - проверить изменение уровня содержания изотопов водорода и кислорода в его волосах, тогда на 85 процентов можно было утверждать, какой водой пользовался наш Игрек в течение последних недель. Найти, где эта вода, и получить возможность вычислить его по месту нахождения этой самой воды... Это голландские ученые придумали подобный анализ для определения уровня содержания изотопов в волосах человека и в питьевой воде. Но анализ дорогостоящий... а зная одинаковый для всех округов вариант концентрации нашей московской воды, теоретически предполагаю, что особенных сюрпризов от эксперимента можно не ждать.
  
  - Ты и так большая молодец, - одобрительно произнес майор. - В итоге мы имеем - светло-рыжие волосы, сильно сутулый, средний типаж, проблемы с волосами и психикой, возможно, инсулиновый пациент. Так что, Олег, к описанию прибавились весомые черточки. "Топаешь" по картотекам мед учреждений на выявление больных сахарным диабетом с наличием некоторых нарушений в психике. Начинай с психдиспансеров. Ищешь пациента и медика в одном флаконе.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Мандраж от поиска преступника не проходил. Сжимая свой страх силой воли и верой в справедливость, я шла, постоянно оглядываясь, вдоль темного нежилого дома. Освещенный двор, одинокий дом среди трех брошенных корпусов. Дом, который готовился к переселению, редкие освещенные окна. Арка.
  
  Я замешкалась в арке, увидев метрах в двухстах слабоосвещенную мужскую фигуру в бейсболке. Засунув руку в карман, где хранила складной перочинный нож, я еще раз ощупала возможную защиту при нападении. И в этот миг, когда мои глаза были прикованы к одинокой сутулой фигуре, кто-то сзади, сильно зажав мой рот рукой, задышал в ухо. От ужаса за доли секунды, которые показались минутами, мысли врассыпную вылетели из моей головы, оставляя лишь паническую пустоту. Теплое дыхание обожгло мочку.
  
  - Решила собственноручно поймать маньяка?
  
  Звук его голоса в мгновение выбил почву из-под моих ног, я буквально повисла в воздухе, подхваченная его свободной рукой. Катастрофический ужас уплыл в неизвестном направлении, мысли вереницей вернулись в мою разболевшуюся голову.
  
  - В приманку играешь? Не удивлюсь, если в кармане у тебя перочинный ножик...
  
  Встав на ноги, я часто-часто заморгала, высушивая брызнувшие слезы, когда поняла, чьи руки меня обнимают.
  
  - Ты подумала о Мишке? Решила его совсем сиротой оставить? Мы договаривались, что ты ждешь нужный сон и информируешь меня...
  
  Потапов оторвал руки от моего тела и развернул к себе. Но вместо благодарности, возникшей в сердце при звуке его голоса, я выпалила прямо в лицо:
  
  - Нет ни одного! Ни од-но-го! Ничего нет!
  
  Два молодых парня, вошедших в арку (то никого, то почти делегация случайных свидетелей), решили вмешаться, защитить меня, как им показалось, от назойливого ухажёра.
  
  В моем воображении тут же нарисовалась сцена - недолгая потасовка, неравнодушные парни лежат у моих ног, Потапов выкручивает руки самому активному. Предвосхитив возможную развязку, я, как могла, захватила Потапова в объятия, пробормотав, что "у нас всё хорошо, мы просто беседуем". Наглаживая его шею (при этом действии мне пришлось встать на цыпочки), я провожала взглядом удаляющихся потенциальных защитников. Повернув, наконец, своё лицо к нему, я слегка проехала щекой по его щетине. И, не придумав ничего более глупого, чмокнула в нос.
  
  - Я больше не буду. Тебе мама сказала о моих "подвигах"?
  
  
  
  Незнакомец в бейсболке, дождавшись даму с сумками, удалился вместе с ней, оставив мне легкое назидание, что не всех мужчин в спортивном головном уборе нужно принимать за сумасшедшего.
  
  
  
  ...
  
  "Он бежал вдоль покосившихся домов, чья ветхая древность немым укором стояла на окраине деревни. И летом разбитая проселочная дорога пугала рытвинами да канавами.
  
  Издалека его можно было принять за комбайнёра, который в свой выходной в нарядной цветастой рубашке торопится на свидание. Но по пробивающемуся пушку над верхней губой досадно была видна ошибка. Ему не больше шестнадцати лет, а внушительная с первого взгляда внешность обманчива.
  
  Он вбежал в дом и замер, прислушиваясь. Закрытая дверь в комнату избы. Слышны глухие удары. Глаза находят вилы на коротком черенке, которые стоят около вешалки. Не сходя с места, он дотягивается с трудом до черенка, подтягивает его к себе, берет в руки, как оружие. Звук глухих ударов за дверью нарастает. Выражение его лица меняется - место растерянности заполняет злоба, недетская злоба мщения...
  
  Он распахивает дощатую дверь. Мужчина сидит спиной к двери на ногах лежащей на полу женщины, и наносит монотонные удары обухом по ее телу. Рука с топором однообразно движется вверх-вниз. С яростным ревом со всей силы подросток кидает вилы, которые попадают точно в спину сидящему мужчине".
  
  ...
  
  
  
  - Как показывают выводы, - начал Потапов, - он не профессиональный убийца, но серийный. Алина, дай навскидку описание серийных...
  
  - Обычно специфичен невысокий интеллектуальный уровень, наличие неярко выраженной патологии, склонность к садизму, каким-либо извращениям, которые они реализуют при совершении преступлений. Серийные, как правило, используют однотипные для своей "серии" методы при подборе жертв, способах совершения убийств и способах их сокрытия. В трех первых убийствах использовались подручные средства - арматура, спица, рапира, и первые два убийства - фармацевта и вязальщицы - инсценировались под самоубийства.
  
  - Умница, вот за что я тебя ценю - за лаконичность и точность сказанного...
  
  - Вскользь забыл добавить еще одно дежурное слово, - подмигивает Алина.
  
  Потапов удивленно поднимает брови.
  
  - Люблю... люблю и ценю, - добавляет Алина, ожидая реакцию Потапова.
  
  - Ну... это в общем-то и вытекает одно из другого...
  
  Олег, заметив неуютное состояние шефа, перевел внимание на себя:
  
  - Минуточку! Значит, мотив - не ревность?
  
  - Ревность такая штука, - включается майор. - Что травит человека изнутри. По практике убийства на почве ревности - это множественные телесные повреждения, причем совершенные лицами, близко связанными с потерпевшими, а то бишь мужьями или женами, сожителями и тому подобными. Наши жертвы с минимальными искажениями тела.
  
  - Интересный факт, - добавляет Алина, - что женщины-убийцы-ревнивицы избегают повреждать лицо, они наносят побои от верхней трети лобной части головы и далее к затылочной ее области. Мужчины же, наоборот, в порыве неадекватной ревности могут до неузнаваемости обезобразить лицо некогда любимой дамы.
  
  - Всё точно! Так что наш Игрек не был в связях с жертвами. Совершив преступление, он, скорее, дожидается, пока жертва умрет, чтобы вдруг не возникло свидетеля. Причем стоит в сторонке, близенько, чтоб видеть, да не испачкаться, да не наследить вокруг жертвы... Так что Игрек - не без зачатка интеллекта.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Навестив крестную, я возвращалась. Накопившаяся усталость предыдущих поисковых вечеров вылилась в тягучее состояние расшатанного иммунитета, мне казалось, что температура моего тела медленно, но основательно ползла в сторону красной отметки. Прислонившись к охлаждающему стеклу маршрутки, я закрыла глаза.
  
  Солнечный зеленый луг с высокой некошеной травой, с полевыми цветами. Мелодия стрекочущих насекомых и зноя погружала в головокружение. Я удивилась огромному количеству порхающих бабочек. Одна настойчиво танцевала около меня, потом присела на подол моего цветного платья. Я колыхнула коленкой ткань, и рисунок моего наряда вдруг вспорхнул тысячами разноцветных крылышек, оставляя меня в совершенно белом облачении. Я закружилась в воображаемой мелодии и, внезапно споткнувшись, упала в траву. Какой нелепый пенёк? Продолговатый останок дерева превратился в женские ноги с кровавыми кровоподтеками и колотыми ранами...
  
  В ужасе я открыла глаза в тот момент, когда водитель маршрутки экстренно тормозил, предотвращая неминуемую аварию. Я больно стукнулась лбом о сидение напротив.
  
  Очнувшись окончательно, чувствуя простудный внутренний жар, первым порывом было позвонить Потапову и рассказать об этом сне. Но потирая лоб, я решила отложить звонок, пока не пойму смысл приснившегося. Пассажиры маршрутки, ругаясь, покидали салон.
  
  
  
  ...
  
  
  
  По вечерней улице не спеша шла девушка, вытирая набегающие слезы. Редкие прохожие оглядывались ей вслед, не потому, что мысленно хотели проявить сочувствие расстроенному человеку, скорее, внешний вид заплаканной девушки заставлял удивляться и провожать взглядом.
  
  В противоположную сторону от нее шли двое - парень и девушка примерно того же возраста, что заплаканная.
  
  - Я так и не понял, на что она обиделась. Все было здорово, праздник удался, - который раз переспрашивал юноша.
  
  - Последнее время она сама не своя. Как поссорилась со своим парнем, так совсем невменяемая стала, - ответила девушка.
  
  - Может, все-таки стоило ее проводить? - оборачиваясь, проговорил юноша. - В таком костюме разгуливать по улицам, за сумасшедшую примут.
  
  Девушка в костюме феи медленно брела вдоль бульвара, потом свернула во двор.
  
  
  
  Звонок дежурного застал Потапова на рабочем месте. После полученной информации майор сорвался с места. Часы в опустевшем кабинете показывали одиннадцать вечера.
  
  Он мчался в больницу.
  
  Стеклянная дверь реанимации, через которую видна кушетка, где под простыней с капельницей и проводами лежит девушка. Бледное, опрокинутое, почти детское лицо. Рассматривая пострадавшую, Потапов до хруста сжал кулаки от нахлынувшей злобы, от бессилия остановить происходящую вереницу преступлений Игрека. Надежду вселяла мысль, что эта девушка - первая, ставшая потерпевшей, а не трупом, возможно, ее показания завершат серию чудовищных нападений.
  
  - Так и не приходила в сознание? - спросил Потапов у стоявшего рядом врача.
  
  - Нет, состояние очень тяжелое... не сразу нашли, где рана. Несколько колото-резанных непонятным предметом, как я вам говорил. Весь костюм был залит кровью.
  
  - Какой костюм?
  
  - Она была в карнавальном костюме с крылышками. Сразу на операционный стол, если бы не корсет костюма, думаю, до нас бы не довезли.
  
  - Хотелось бы взглянуть на костюм.
  
  - Да, конечно, я специально упаковал в пакет и в холодильник, сейчас принесу... Да, вот еще что, когда она бредила, то повторяла - "бабочка, бабочка"... Какие бабочки в сентябре? Может пригодиться вам?
  
  
  
  Потапов ехал по ночному проспекту.
  
  "Бабочки, бабочки в зоомагазине - как странно было верить в то, что накануне через слезы и боль рассказывала ему Люся о потере матери, о несущейся электричке, о мужской руке, сжимающей спицу. Как истина могла быть так запутанно скрыта в ее разуме, вылезая наружу пугающими снами. Как близко она прикоснулась к мерзкому больному воображению маньяка, столкнувшись с ним не только во сне, но и в реальности..." - размышлял Лев.
  
  На перекрестке красный сигнал светофора загорелся ярко и призывно напомнил о тупиковом состоянии расследования серий убийств.
  
  "Как необычно получается... раскрытие правонарушений - суть и смысл его работы. Сколько переплетенных судеб невзначай может вобрать в себя случайное или намеренное преступление. Вот и он оказался в эпицентре того события, которое познакомило его с той, чей образ последние несколько недель отвлекает от работы, врезается в уставший от информации мозг перед сном, не давая быстро заснуть" - Потапов отмахнулся от мыслей, нетерпеливо поглядывая на светофор, который в ночной тишине не торопился, в отличие от майора.
  
  В центре перекрестка на проезжей части стояли два патрульных "форда". Постовые мирно беседовали около машин, отдыхая от насыщенного потока. Через перекресток навстречу медленно двигался автомобиль. В его неспешном движении прослеживалась ленивая усталость. Заторможенный водитель, не реагируя на мигающий зеленый, желтый, плавно катился вниз в середину перекрестка, ровно в стоявших мирно постовых. Мгновенная суета среди представителей власти, свистки, активные телодвижения - ничего не останавливало. Заснувший водитель слегка врезался в стоявший полицейский "форд".
  
  Потапов присвистнул:
  
  - Да, брат, тебе не позавидуешь...
  
  Постовые, окружив машину, одновременно распахивают все дверцы и тут же замирают на полуоре в нелепых позах.
  
  - Этот вечер не закончится никогда, - устало произнес Потапов, включая "аварийку".
  
  Ему навстречу бежал лейтенант:
  
  - Не, ты видел?! Сначала я подумал - беспредел... а там баба за рулем без сознания. Ты, случаем, не врач?
  
  Увидев удостоверение в руках Потапова, "младшой" обрадовался, как ребенок, которого забыли в детском саду, и наконец, вспомнили. Он побежал обратно к сослуживцам, крича на ходу:
  
  - Это лучше, чем врач... Опер!
  
  
  
  Женщина, оберегая большой живот руками, была без сознания. Максимально отодвинув водительское кресло назад, Потапов четко давал короткие указания. Общими усилиями всех помогавших беременную бережно перетащили на соседнее сидение. Потапов мгновенно вскочил на место водителя и в сопровождении патрульной машины поехал по направлению к знакомой больнице.
  
  
  
  - Да, круто, - улыбался постовой, когда женщину увозили на каталке. - Оперативнее не бывает... Спасибо, майор... не запомнил, как вас зовут.
  
  - Лев...
  
  - Подходящее имя.... Если пацан у нее родится, то можно было бы в вашу честь назвать.
  
  Потапов устало улыбнулся в ответ.
  
  - Ты тоже молодец... подкинь до машины.
  
  Откинувшись на спинку сидения, Потапов закрыл глаза, почти не слыша, что болтал лейтенант от перевозбуждения.
  
  - Да, хорошо, что не сюда привезли, - голос постового прозвучал необычно звонко. Потапов открыл глаза, мимо стекла проплывала надпись "Морг".
  
  - Точно! - мгновенно проснувшись, громко произнес майор. - Вот почему Олег не нашел!
  
  Увидев изумленную физиономию лейтенанта, дружелюбно добавил:
  
  - Я о своем, дружище. Твоя подсказка дорогого стоит.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Олег вразвалочку подходил к кабинету, чувствуя себя провинившимся. Все попытки найти похожего на мистера Игрека были безуспешными.
  
  - Шеф?! Вроде я сегодня дежурный по классу, а вы уже здесь - ни свет ни заря...
  
  - Еще одно дело добавилось, - сдерживая зевоту, сказал Потапов.
  
  - Ну что ж такое, Лев Николаевич, - упавшим голосом прокомментировал напарник.
  
  - Не скули, на этот раз без жертв... надеюсь. Она в реанимации с колото-резаными ранами.
  
  - Отлично! - Олег заметно повеселел. - Живая, но со шрамами лучше, чем мертвая царевна... А почему это наше дело, вон сколько колотых раненых и что, все к нам добро пожаловать? Вот, сегодня в новостях...
  
  - Наша она, наша, - перебивая, ответил Потапов. - Девушка была в карнавальном костюме то ли феи, то ли бабочки, с крыльями... догоняешь?
  
  - Пытаюсь, шеф, но пока не сильно... Ваш мастер-класс по подсказкам, и я все поймаю слету.
  
  Потапов улыбнувшись, подошел к банке кофе, поймав себя на мысли, что даже если съесть кофейный порошок до самого донышка, взбодриться не получится.
  
  - Так, Олег. Опиши-ка мне первую жертву - фармацевта.
  
  - Средних лет, ничего особенного... средняя стрижка, средняя внешность.
  
  - Так будешь описывать своих сладкоежек.
  
  - Не-е... обижаете, Лев Николаевич, мои сладкоежки - яркие, солнечные...
  
  - Вот так же солнечно и ярко, чтоб по твоему описанию в воображении электората сразу картинка вырисовывалась.
  
  Олег, откашлявшись, начал:
  
  - Шатенка средних лет, стройного телосложения... Цвет глаз не помню, вьющиеся волосы... нос прямой без горбинки... На момент смерти была одета в коричневую трикотажную кофту, тип ткани - твид, и точно такую же юбку, на ногах туфли-балетки.
  
  Потапов одобрительно закивал, дирижируя воображаемой палочкой.
  
  - Около жертвы, - вдохновленный от поощрения шефа, Олег с энтузиазмом продолжал, - была найдена белая дамская сумка в форме бабочки с брелком "лисий хвостик", извините, брелоком... опер должен быть грамотным, это я помню. В сумке - паспорт, пропуск на конференцию фармацевтов и всякая женская дребедень.
  
  - Браво! Вторая жертва.
  
  Олег, будто в бенефисе, чувствуя и зная, что гонорар в виде шефского признания достанется только ему, продолжал.
  
  - Женщина средних лет, кодовое имя - "вязальщица". В темных джинсах, светлой куртке. Опять-таки шатенка, любит слушать музыку через наушники. На ногах - кроссовки. Дамская сумка - светло-голубого цвета, в которой паспорт, пропуск на работу в медцентр, сигареты и что-то по мелочи, кошелек, гигиеническая помада...
  
  Потапов недовольно морщится.
  
  - Так, значит, чего-то забыл... На шее не было никакого шарфа, под курткой - светлая футболка... Что еще? Лицо обычное, без макияжа, особых примет вроде нет... Про волосы сказал - шатенка, - Олег забегал глазами по кабинету в поисках подсказки.
  
  - Теплее, - подыгрывая, добавил Потапов.
  
  - Стрижка?
  
  - Теплее...
  
  - Да не было там никакой стрижки, - Олег раздосадовано развел руками. - Куцый хвостик с детской заколкой... Я еще подумал, взрослая тетка, а заколка-бантик в виде огромной бабочки, смешно показалось...
  
  - Горячо!
  
  Олег, перестав жестикулировать, замер. Если бы вращение серых клеточек издавало едва уловимый звук, то в наступившей тишине был бы слышен прессинг его мозга:
  
  - Шеф, я кажется догоняю... Фармацевт - имела сумку в виде бабочки, вязальщица - заколку в виде бабочки... Сомелье - галстук- бабочка, а последняя, не погибшая - целый костюм бабочки... Фу, чертовщина какая-то... А фехтовальщица? При ней не было аксессуара в виде насекомого... значит, она не наша! Выбивается из системы.
  
  Потапов хлопнул в ладоши.
  
  - Молодец, стажер! Мистер Игрек помешан на бабочках, то ли они его заводят, то ли воспоминания поганые ему лезут в голову, и он перестает себя контролировать... А насчет фехтовальщицы... дуй снова в спортзал - опрос ее подружек. Узнай о предпочтениях нашей жертвы. Вдруг она коллекционировала бабочек или еще что-то, связанное с ними... В общем, со спортсменками у тебя сложностей не будет, главное протоколируешь больше, чем подмигиваешь... Прежде чем ты помчишься с низкого старта, хочешь, отвечу на ребус, почему, обойдя все медицинские учреждения, отмеченные тобой на карте и в списке, ты не нашел никого похожего на Игрека?
  
  - Еще как хочу!
  
  - Ты составил список по лечебной медицине, но существует медицина, услугами которой мы с тобой, к счастью, не пользовались. Она существует, но для другой жизни... по другую сторону.
  
  - Шеф, вы сегодня просто человек-загадка и человек-сюрприз... что это за медицина, которая не нужна человеку?
  
  - Еще одна подсказка... с каким сотрудником нашего отделения у обожаемой тобой представительницы прекрасного пола самые дружеские и теплые отношения, как ни у кого?
  
  - Лев Николаевич, вы гений! - возбужденно затараторил Олег. - Про морги я забыл напрочь! Значит, и брать его тут же в морге?
  
  - Ты знаешь, в каком именно? Или будешь группу захвата таскать с собой в виде шлейфа? Ты знаешь, что предъявить ему в качестве обвинения? - усталость и бессонная ночь заполняли организм раздражением. - Сначала докажи, потом руки крути... Топай на прояснение ситуации и занеси пакет из холодильника Алине, там костюм нашей потерпевшей. У Алины есть чудо-биолог, который умеет обнаруживать и различать биологические следы преступника по вещам жертвы.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Я домывала пол в прихожей Нины Ивановны, когда открылась входная дверь. Сквозь усталость он улыбнулся. И хотя улыбка больше напоминала кислую гримасу, я радостно заговорила:
  
  - Добрый вечер... Мне сейчас вдруг вспомнилась сцена, когда я первый раз здесь мыла пол, а ты зашел в дом и сразу: "Предъявите документы!" ...Ты тогда показался мне таким грозным и беспощадным, - пробормотала я, боясь поднять на него глаза от внезапной смелости.
  
  Адресуя дальнейшие слова его ботинкам, я продолжила:
  
  - ...Потом эгоистичным самолюбовальщиком.
  
  - А теперь?
  
  Я понимала, что молчать нелепо, но не могла поднять взгляда, чувствуя, как он смотрит на меня, будто проникает внутрь моего задрожавшего "я".
  
  - Карлсон улетел... - ничего более глупого выдавить из себя не смогла.
  
  - Но обещал вернуться... в новом качестве...
  
  Казалось, что носы его ботинок забавно улыбались мне.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Наутро школа кипела от нетерпения. Оставалось несколько часов до праздника "День защиты насекомых". Плакаты, рисунки, песни, загадки, сценки - все подготовленное и сотни раз отрепетированное ждало своего момента. Двух своих выступающих пятиклассниц я нашла около кабинета ИЗО с печальными выражениями на милых личиках. Увидев меня, они наперебой сообщили, что главная наша героиня загремела в больницу, что ее роль, конечно, может восполнить кто-то из них, но "желание славы" не должно затмить "женскую солидарность", как они выразились. В общем, суть их многословной суеты складывалась в простую просьбу - после праздника сходить с ними в больницу и навестить заболевшую, принеся ей в палату кусочек нашего праздника в виде тех сказочных плакатов с изображением насекомых, которые так замечательно украсят скучный больничный день их подруги.
  
  
  
  А в кабинете Потапова насыщенная дискуссия была слышна сквозь закрытую дверь.
  
  - В вещдоках по делу фехтовальщицы, - возбужденно и громко говорил Потапов, не давая слушателям возможности перебить его, хотя никто и не пытался, - Олег нашел аргумент, чтобы причислить ее к нашему списку жертв. На бархатной черной куртке а-ля армани, которая была на жертве, эмблема на спине стилизована стразами, издалека орел с крыльями вполне сойдет за силуэт бабочки. В общем, теперь все наши жертвы объединены одной темой - бабочки! Биолог подтвердил наличие специфического запаха, указывающего на определенную профессиональную деятельность. Значит, место Игрека - однозначно морг! ...Что-то крутиться у меня в голове, - понизив вдруг голос до шепота, произнес майор, - никак не поймаю... Есть какая-то зацепка, не пойму где... Ладно, дальше.
  
  - Шеф, в Москве пятнадцать судебно-медицинских моргов, тридцать три больницы со своими подвалами, не считая Склифа, больниц с именами и титулами, да военных госпиталей, в общем, полная засада. Это еще не всё - функционирует три вида моргов: патологоанатомические отделения, бюро судебной медицины и трупохранилища.
  
  - Можешь не расписывать свои трудовые подвиги, я знаю масштаб. Олег, учись информировать кратко.
  
  - Я начал с нашего округа. Был в трех моргах и танатологических отделениях. Под видом эпидемиологической проверки беседовал с персоналом, не забыл заглянуть в их медкнижки - диабетиков не нашел. Из присутствующих по трудовому списку - не было четверых, фамилии записал. Осталось еще два морга... Глоток кофе и пойду, хотя с большим удовольствием выпил бы чашку коньяка, тошно от подобных мест...
  
  - Чашку коньяку! - поправила Алина.
  
  - При всем моем уважении, Алиночка... мне сейчас без разницы, коньяка или коньяку, для снятия стресса подойдет и то и другое... Шеф, риторический вопрос не дает мне покоя, почему потерпевшая в костюме феечки при попадании в больницу всё твердила про какую-то бабочку?
  
  - Видимо, Игрек не шибко разбирается, где фея, где бабочка, крылья - и всё - его несет! А вот почему потерпевшая говорила о бабочке - это хороший вопрос.
  
  - Может, Игрек назвал ее бабочкой? - предположила Алина.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Мы, как конфетки монпансье, вывалились с шариками и плакатами из машины Леонида, любезно предложившего нам помощь в посещении заболевшей главной героини, которая при виде столь шумной компании расхохоталась. Это было явно на пользу ей и коллегам по несчастью, пока на шум не вошла крупная медсестра и не отчитала нас за наших кузнечиков, божьих коровок и парнокопытных. Последних в списке с нами не было.
  
  Но нас выставили, разрешив оставить только пару воздушных шариков. Настроение наше не испортилось. Потому мы радостно продолжили шествие за больничным корпусом, радуя окружающих.
  
  При звуках легкого грохота мы дружно посмотрели на небо, вполне понимая, что гроза - не осеннее проявление природы, и, тем не менее, мы увидели скопление темных туч.
  
  - Сейчас будет дождь, - озвучил наши мысли Леонид. - Предлагаю ускорить наше движение в сторону машины. Сдаем транспаранты любимой учительнице, и за мной в колонну по одному начать бег трусцой. Это и тренировка, и возможность не намокнуть. Людмила Игоревна, вы с нами на пробежку?
  
  - Я, пожалуй, просто пройдусь, - ответила я, забрав два плаката у девочек. - Я бережно донесу наших насекомых до машины, а если дождик настигнет меня, у меня есть чем укрыться, - я продемонстрировала стильный зонтик, сложив плакаты домиком. Девочки дружно рассмеялись.
  
  
  
  Часто люди, увлеченные своими эмоциями, не замечают, как они выглядят со стороны, и кто за ними наблюдает. Этот кто-то не испытывал чувства заразительной радости.
  
  Леонид и девочки спортивно удалились. А я, собрав три плаката с нарисованными насекомыми в один, древками уложила себе на плечо, не чувствуя и, естественно, не зная, что его прозрачные глаза уже наблюдают за мной, отправилась в путь до стоянки. Самая большая картинка с изображением бабочки мерно покачивалась на моем плече и смотрела назад, провоцируя.
  
  Стянув с себя белый халат, он начал комкать его в руках, продолжая смотреть в узкое окно, где в неведении я шла по дорожке с нелепым рисунком "Павлиний глаз" на плакате. Рука с татуировкой бабочки швырнула скомканный халат на пол.
  
  
  
  Я двигалась по территории больницы, удаляясь от всех корпусов. Недолгое отсутствие дождя, наличие короткого одиночества решили вопрос о немедленном звонке Потапову. Он откликнулся быстро.
  
  - Лев... Я не знаю, удобно сейчас? Хорошо... Вчера был сон... скорее, полусон, у меня даже температура прошла от того видения... Не ночью... В общем, не важно... Я была на лугу, где растут цветы... разные, много... Я собираю цветы, получился огромный букет... Потом я падаю в траву, спотыкаясь о женские ноги в крови... Во сне не было страшно, а показалось странным. Я лежу лицом вверх, голубое небо, а вокруг меня много-много разноцветных бабочек... Одна присела ко мне на руку, ползет по руке... щекотно...
  
  Он так неожиданно закричал в трубку, что я отстранилась.
  
  - Люся! Точно! Бабочка... бабочка на руке! Татуировка... Где ты сейчас?
  
  - Во сне не было татуировки... была живая бабочка, почти как у меня сейчас на плакате... Я выхожу из больницы, недалеко от нашей школы. Навещали с детьми девочку из класса после праздника насекомых...
  
  На асфальт упали первые капли дождя.
  
  - Ой, дождь начинается... Я точно сказала девочкам, что бабочка закроет меня своими крылышками... Алло? Алло? - я посмотрела на погасший экран своего телефона, понимая, что забыла зарядить. Теперь мой аппарат "находится вне зоны действия сети...".
  
  
  
  Через несколько минут я увидела калитку, которая вывела меня за территорию больницы. Оценив предполагаемое расстояние до стоянки, я выбрала узкую тропинку вдоль прутьев больничного забора. Не давая возможности усиливающемуся дождю промочить меня насквозь, я ускорила шаг.
  
  Внезапно крылья бабочки на плакате зацепились за прутья забора. Пытаясь вытащить застрявший плакат, я не сразу заметила изменение пространства, его отрицательный заряд. Сквозь шум дождя я услышала металлический звук. Скрежет металла о металл.
  
  Мгновения раскручивались с той скоростью, которую невозможно воплотить на бумаге посредством слов.
  
  Он быстро шел в мою сторону, ведя тонким предметом о прутья забора. Бросив застрявшую бабочку и все плакаты, я побежала, глупо оглядываясь, чем замедляла свою испуганную скорость.
  
  Вспомнить до мельчайших подробностей тот ледяной ужас мне не позволило спасительное чувство самосохранения, которое, к счастью, живет в каждом из нас, чтобы уменьшить жуть переживаемого. Я почти ничего не помню, только кадры из темноты, на секунду озаренные мощной фотовспышкой.
  
  Вот я упала... Искаженное злобой уродливое лицо... Мутные от слез и дождя кусты... Грохот выстрела... Мокрая земля под руками... Холод стальных прутьев на щеке... и теплое родное дыхание прямо в лицо...
  
  
  Потапов с обратной стороны забора одним выстрелом остановил его. Тело незнакомца мешковато завалилось в лужу.
  
  Увидев Лёву, я поползла к прутьям, желая просочиться сквозь них.
  
  Просунутыми через решетку руками Потапов обнимал меня, притягивая к себе, продолжая защищать от неподвижно-лежащего человека. Я протискивала свое лицо, и горячие поцелуи попадали в глаза, волосы, губы. Он что-то шептал, продолжая тянуть меня к себе. И от силы и жажды его защиты, казалось, прутья растворились в пространстве, между нами не было преград. Я плакала и жмурилась от нахлынувшего счастья любви и свободы, от ослепляющих вспышек полицейских мигалок.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Деревенская улица. Летний знойный день. Старые деревянные дома вдоль улицы. На новом доме висит красный флаг с серпом и молотом. Проселочная разбитая дорога. Около забора из жердей стоят три деревенские женщины, одна из которых, охая, рассказывает:
  
  - Жалко его... Неделя уж прошла, а у меня до сих пор перед глазами... Я ж, когда услыхала его звериный крик, не помня себя, влетела в их калитку, подумала еще... опять Захар бьет жену... на секунду пожалела его. Думаю, какой мужик стерпит, чтоб жена шлялась, как девка подзаборная... А когда вбежала в избу-то... ой... Крови на полу... боже ж ты мой... Видать, когда убивал ее, кровь летела во все стороны... А в нем самом, в спине, вилы торчат... А пацан-то... Глаза на меня поднял, так и сказал: "Привет, тёть Зин"... Сидит за столом, банка перед ним... достает по одной бабочке из банки, да крылья ей, живой, отрывает и приговаривает... теперь не летать по чужим... Я тогда сразу смекнула, сдвинулся с ума парень, видать... Так и взяли его милицейские, когда он крылья отрывал... На столе много цветных крылышек валялось, я ж понятой была... Я вот думаю, может, он себя винил, что пока бабочек-то ловил, отец мать-то и зарубил... Захар, когда трезвый бывал, частенько жену бабочкой называл... вот судьба-то...
  
  
  
  ...
  
  
  
  В кабинете на бледной стене висят черно-белые плакаты с надписью "Пятна Роршаха".
  
  
  
  
  
  
  
  Седовласый врач с белой аккуратной бородой комментирует картинки на стене:
  
  - Чернильные кляксы Роршаха, или, как по другому их называют, "пятна Роршаха", способны обнаружить глубоко скрытые фобии, страхи, которые лежат в основе длительных неразрешимых личностных конфликтов.
  
  Особенно часто это проявляется в моменты кризисов развития. Когда возникает психологическая травма, например, в период пубертатного развития, если на психику подростка накладываются аффективные деградации, которые начинают преобладать над разумом в момент схожей ситуации. Ситуация, напоминающая о травме, может послужить спусковым моментом, катализатором. У пациента возникают признаки "суженного сознания", импульсивности и отсутствия контроля. Тест Роршаха помогает установить психологическую природу различной психопатологии.
  
  Психопатология, в частности психопатия, развивается тогда, когда биологически врожденная либо приобретенная в детстве недостаточность нервной системы вступает в реакцию с неблагоприятными внешними условиями. Жестокие поступки и действия психопата вытекают из болезненных пережиґваний житейских эпизодов, травмиґровавших его.
  
  Но поскольку при этом заболевании личность не изменена, больные психопатией ходят на работу и вращаются в нашем с вами социуме...
   (2015)
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"