Ламакин Сергей Александрович : другие произведения.

Клетка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Фэнтези... Не для любителей фэнтези.

  

Сергей Ламакин

КЛЕТКА

Начало. Исток. Прыжок в бездну.

  
   Именно так всё и было. Прыжком. Дурацкой выходкой нашей идиотской компании.
   Началось всё с обычной гулянки. Мы собрались на квартире у Джамена, и пошло-поехало: давай-наливай-наливай-давай-давай-наливай, гитара (две, три..), флейта, тамтам, бонги, свечи, разговоры, соседи, крики, песни, а пошло оно всё, да ладно, не грузись, короче, гуляем, а Джамен, шаман наш изгнанный, залез на окно, свесил ножки, и давай услаждать слух и без того нервных соседей своими песнями-молитвами Запрещённым Богам. В общем, как обычно, - тот ещё бардак - гуляем!
   Вот тогда-то и пришла кому-то в голову гениально-проспиртованная идея открыть портал прямо отсюда, из квартиры. По трезвяни за такую идею и по шее получить можно, так то же по трезвяни...
  
   В общем, собрались, всё как положено, круг, свечи, Илна заклинания читает, Дог и я фон держим, Джамен шаманит, Ласт на страже, Коловрату с Пантерой просто интересно, а остальные кто квасить, а кто курить разбежались. Лучше б я тоже дунуть ушёл, честное слово. Да вот только хмель, сука, в голову двинул, да удаль блядская, молодецкая, нездоровая проснулась: мы ж, блин, Странники, мы ж, блин, по мирам шастаем, нам горы по плечо, море по колено, а всё остальное - так просто по херу! Короче, начали обряд, пошла жара, и мало того, что портал в четырёх стенах открываем, чего серьёзный маг даже под угрозой кастрации не сделает, так ещё мир не наугад выбрали, а с формулировкой замороченной: Илна выпендриться решила, вот и ляпнула: "Туда, где нас нет!". Будто не знала, какую слова силу при обряде набирают.
  
   ...Знала... Да не умом...
  
   ...Ни один звук в мире не сравнится с тем беззвучным воплем, который издаёт насилуемое мироздание при открытии нового портала. Да ещё такого. Как мы все не поседели - до сих пор не знаю. Видно, привыкли уже немножко. Хотя до конца к этому привыкнуть нереально. Или для этого надо окончательно сойти с ума...
  
   Тот дикий, животный ужас, который навалился на нас, заставляя скулить и бежать неизвестно куда, был знакомым. До боли знакомым. Это было ощущение, которое преследовало меня в моих ночных кошмарах. Парализующий, придавливающий к земле, не дающий летать ужас. Но теперь он был не только моим.
  
   ...В той бешеной круговерти, которая закрутила нас, разрывая на части и снова собирая, чтобы опять разорвать, я увидел лицо своей Смерти. Я узнал это лицо. Я окликнул её по имени. И когда она посмотрела мне в глаза, я понял, что она испытывает такой же ужас.
  
  
  
  
  

Часть 1. Как тебя зовут?

Глава 1. Утро добрым не бывает

  
   Первым чувством было облегчение: я открыл глаза и увидел знакомую комнату - одну из трёх комнат джаменовской квартиры. Вторым чувством была радость - все были на месте, хотя и лежали вповалку, никто никуда не исчез. Третьим чувством было желание курить. Когда я поднялся с пола, сунул в рот сигарету и щёлкнул зажигалкой, на диване зашевелился Джамен. Аккуратно подвинув лежащую поперёк него бесчувственную Илну, он сел, взял сигарету и, закурив, уставился на меня ошалелым взглядом.
   - Ну и что это было? - поинтересовался он.
   - Это у тебя спросить надо! - хмыкнул я - Ты же у нас шаман. А если честно, так мы просто довыёбывались. Сто раз говорили: портал в четырёх стенах не открывают! Ещё скажи спасибо, что не выкинуло в какой-то Богами забытый мир! Нет, ребята, давайте договоримся: если пьём - не колдуем!
   - А если курим? - подала голос приходящая в себя Илна.
   - А тебя я сейчас просто прибью! - рыкнул в ответ Джамен - Ты зачем заклинанию формулировку навесила?! Да ещё такую корявую!
   - Ты не гавкай! - огрызнулась Илна - Сам хорош!
   - Так, хватит! - оборвал я эту парочку - Все хороши! Джамен, какого хера ты лезешь к человеку? Ей, между прочим, так же плохо, как и тебе. Короче, давайте прочухивать остальных.
  
   Через пять минут Дог, Ласт, Коловрат и Пантера были на ногах, и в комнате поднялся гул:
   - Суки! Предупреждать надо!
   - А ты типа не знал.
   - "Предупреждать..."! Пить просто меньше надо!
   - Ага... Или больше...
   - Тихо! Дайте сказать!
   - А как по мне, так круто было!
   - Если ты сейчас скажешь "Давайте ещё раз!", я тебя убью!
   - Ну ни хрена себе!
   - Тихо!
   - Да пошло оно всё в жопу!
   - Нет уж, с меня хва...
  
   В следующую секунду в комнате что-то взорвалось.
  
   Когда все протёрли глаза от чего-то липкого, холодного и мокрого, оказалось, что Джамен, не добившись результата очередным "Тихо!", просто-напросто херанул об пол пластиковой двухлитровкой с квасом, решив таким оригинальным способом установить, наконец, тишину.
   - Так вот. - невозмутимо продолжил он свою мысль - Мне чего в голову пришло: мы-то как мы, а остальные? Если нас так переколбасило, то остальных, наверное, тоже тряхнуло. Давайте глянем.
   Дверь в комнату распахнулась, явив нам пошатывающегося Слота. На лице бедняги читались ужас вперемежку с восторгом.
   - Ни хера себе приход! - пробормотал он - Джамен, ты где такую траву достал?
   - Где-где!..- буркнул Джамен - Там же! Что с народом?
   - Отходят. Только вот чего странно: Окси и Рикки вроде не курили, а их тоже попускалово плющит.
   За спиной у Слота в проходе замаячил силуэт Элис. Когда она вошла в комнату, в груди у меня зашевелилось нехорошее предчувствие: Элис была белее мела и её трясло.
   - Ребятки...- еле слышно проговорила она - Вы чего тут натворили?
   - А что? - задал я совершенно идиотский вопрос.
   - Почему у нас все двери и окна замурованы?! - голос Элис дрожал, грозясь сорваться на истерику.
   Мы с Догом, рванулись к окну одновременно. Распахнув его, мы увидели идеально ровную гладкую каменную поверхность.
  
  

Глава 2. "Сижу за решёткой в темнице сырой..."

  
   Когда все, наконец, собрались в гостинной и пришли в себя, Джамен, поигрывая очередной двухлитровкой с квасом, попросил тишины.
   - Итак, - начал он, словно заправский профессор, - Для тех, кто не в курсе, разъясняю ситуацию: Я, Илна, Ласт, Дог и Мог слегка напортачили. В результате мы попали в хрен знает какую реальность и в хрен знает какое время. Вот уж не знаю почему, но попали мы вместе с моей засранной квартиркой.
   - "Вот уж не знаю почему"! - передразнил его я - Такую хрень замолотить! Я не удивлюсь, если мы оказались в реальности, которая ещё не создана. Отсюда и эта чёрная фигня за окнами.
   - Кстати, вполне возможно, учитывая ту формулировку, которую присобачила к заклинанию Илна. - поддержал меня Дог.
   - Да что вам моя формулировка покоя не даёт! - не выдержала Илна.
   - Успокойся! Тебя никто не ругает! - Джамен снова взял в руки двухлитровку - Так вот, ребятушки, выхода у нас три: во-первых, мы можем попытаться разобраться, что это за муть вокруг нас, и что с ней можно сделать; во-вторых, мы можем повторить обряд и попытаться таким образом вернуться домой.
   - Ты охренел, или где? - совершенно спокойно спросил Дог - Хочешь окончательно всех доконать? Предупреждаю, я второй раз за это не возьмусь!
   - Так вот я об этом и говорю! - нехорошо улыбнулся Джамен - И, наконец, третий вариант: подождать денёк-другой и тихо загнуться от нехватки кислорода.
   Наверное, только теперь до всех дошло, насколько серьёзно то, что случилось. Булл помрачнел лицом, налил себе полный стакан водки и залпом выпил. Элис снова побледнела. Пантера, сидевшая рядом со мной, прижалась ко мне и до боли крепко сжала мою руку. Слот потянулся за сигаретами. Окси и Рикки сидели с такими лицами, будто у них отобрали конфету, а затем хорошенько дали по голове. Остальные просто впали в ступор разной степени тяжести.
   - Итак, - продолжил, выдержав садистскую паузу, Джамен - Лично я голосую за первый вариант, и вот почему! - с этими словами он извлёк из-под серванта видавшую виды громадную кувалду. На длинной ручке красовалась сделанная белой краской надпись: "Перезагрузка". Размахнувшись, он жахнул кувалдой по чёрной массе в одном из окон гостинной. Во все стороны полетели пыль и каменная крошка, на месте удара образовалась приличная выбоина.
   Прочихавшись, проматерившись и протерев запорошенные глаза, Джамен улыбнулся, словно налоговый инспектор, накрывший лоточника в момент спихивания налево партии леденцов без акциза.
   - Это камень! - объявил он голосом Колумба, открывшего Америку через форточку. Точнее, через окно. - И вот мои соображения по этому поводу: в результате того дебилизма, который был у нас вместо обряда, нас вместе с моей полной народа квартиркой занесло в какой-то Богами забытый мир, - тут эта сволочь хитро посмотрела на меня - причём выкинуло аккурат в середину какой-нибудь сраной горы.
   - Ну, замечательно! И как мы будем выбираться? - получивший намёк на надежду Дог моментально вышел из ступора. Остальные пока что молча переваривали новость. - У тебя есть бурильная установка или хотя бы отбойный молоток? Если до поверхности хотя бы метров двести, ты заебёшься "перезагружать"!
   На этот раз улыбка Джамена была улыбкой группенфюрера СС Мюллера.
   - Мог, Илна, Пантера, Дог, Элис, Коловрат, Ласт, ребятки, вы ничего не чувствуете?
   Первой поняла Пантера:
   - Магия!
   - Именно! - завопил Ласт - В этом мире есть магия!
   Я мысленно потянулся к Кольцу, лежавшему у меня в кармане, и почувствовал тепло живого существа. Кольцо снова стало живым, как всегда бывает в тех мирах, где есть магия.
   - Итак, - в который раз за сегодня произнёс Джамен - начинаем операцию по спасению нас, любимых из каменного, мать его так, плена.
  
  

Глава 3. Боги

  
   Старик Сальвадор Дали, пожалуй, оценил бы по достоинству эту картину: кухня Джамена (она же - прихожая), широко распахнутая дверь, а за ней - сплошная каменная стена. И эту красоту нам предстояло уничтожить. Нам - это мне, Джамену, Коловрату, Догу, Илне, Пантере, Ласту и Элис. Мы выстроились полукругом перед злосчастной дверью. Остальных Джамен благоразумно загнал в дальнюю комнату. Кольцо Силы уже устроилось у меня на пальце и тихонько пульсировало.
   Джамен обвёл нас взглядом и тихонько произнёс:
   - Начали!..
  
  
   ...Когда восьмикратно усиленная узконаправленная Мантра Деструкции, подкреплённая Кольцом Силы, Магией Запрещённых Богов, силой двух оборотней и ... короче, когда вся эта хрень влупила в бедный дверной проём, эффект получился не хуже, чем от прямого попадания "стингера". Даже, наверное, круче. Впрочем, последствия тоже были соответствующие: журнального столика и кресел у нас за спиной больше не существовало, вместо стены справа образовалась уютная пещерка, стенные шкафчики и полки послетали со своих гвоздиков, а в куски раздолбанный дверной проём вёл теперь в раскорёженный туннель длиной метров в двести-триста (ну, Догги!..), в конце которого брезжил дневной свет.
   Илна села на засыпанный каменной крошкой и битой посудой пол, шумно выдохнула, улыбнулась и тихо-тихо прошептала:
   - Никогда не думала, что когда-нибудь буду так радоваться дневному свету.
   В смехе Элис нервными всплесками проскальзывали истеричные нотки...
  
  

(...другими глазами...)

  
  
   Ил Жуварис был круто не в духе. Нет, ну честно, ну как это называется? Всего-то и сделал - по роже Ману Кузакеру дал, чтоб знал, сука, как "косоглазым" дразниться. Мало ли у кого какое лицо. Что Ил, виноват, что ли, что матушка у него - горожанка, а отец - из кочевников степных. Ну ладно, не удержался по пьяни, рожу немножко разбил, ребро чуть-чуть сломал, так за это можно лишним днём Труда в Храме наказать, и всё! Так нет же, туды его в черешню, Святой Отец Кул Варанда, старый ублюдок, пять дней за стенами Города и десять земных поклонов Святой Горе присудил, чтоб ему, падле, уксусом мочиться! А до Святой Горы - два дня пути, да всё пешочком - верхами к Первой Святыне Церкви Возвращения не ездят.
   С такими мыслями Ил поднимался к одинокой чёрной, как смоль, горе по пологому склону. Вот она, громадина чёрная, для церкви - Святая Гора, для кочевников - Алгас Миула, а простой люд как звал Чернавкой, так и зовёт. Когда Святые Отцы не слышат. Книга Великого гласит, что гора, мол, эта - обелиск, поставленный Великим на том месте, где Он похоронил Старых Богов. А кочевники бают, что на самом-то деле не похоронил Он их, и однажды Старые Боги вернутся в Мир через эту самую гору. Эх, а неплохо бы! Тогда хоть Кулу Варанде по харе его козлиной надавать можно будет!
   Подойдя к подножию Чернавки, Ил молитвенно воздел руки над головой, и начал бить поклоны, приговаривая:
   - Пришёл я к тебе, Гора Святая, по суду Святого Отца Церкви твоей, чтоб ему, скотине, вместе с Маном Кузакером блудень узлом завязало, чтоб им чирьев понасажало, чтоб им ручки-ножки повыворачивало...
   ...В первый момент Ил решил, что Великий-На-Горе услышал-таки его богохульные речи и обрушил на грешника свой праведный гнев. Раздался оглушительный грохот, что-то ярко полыхнуло, и в Ила полетели куски камня. Испуганно вскинув руки, Ил не удержался на ногах и покатился по склону. Когда каменный град прекратился и грохот утих, горе-паломник поднял голову, и тут же пожалел об этом. Увиденное им зрелище заставило его покрыться холодным потом, а сердце, казалось, готово было сбежать в пятки, прогрызть там дыру и зарыться поглубже в землю.
   В ровном и гладком до этого склоне Святой Горы зияла громадная дыра, и в этой дыре стоял огромного роста человек с большим двуручным молотом на плече. За его спиной виднелся кто-то ещё. Несмотря на испуг, Ил мигом вспомнил байки кочевников, и понял, что пропал окончательно. "Старые Боги... Старые Боги вернулись! Из этой самой треклятой горы! Сейчас увидят меня, и всё...".
   Старые Боги, тем временем, начали выходить из дыры. Гигант бросил свой молот на землю и призывно махнул рукой остальным. Следом за ним вышли двое богов выглядевшие, как братья: оба в странных цветастых рубахах, оба, как и гигант, бородатые, оба с короткими взъерошенными волосами. Вот только выражения лиц разные: один лыбится всё время ехидно, а у другого лицо такое, будто ему весь мир жизнью обязан. Потом двое тощих и долговязых вышли. Но разные, не то, что те. У одного рожа ехидная, как у того, бородатого, патлы длинные, чёрные, как Святая Гора, и вьются, а у второго волосы короткие и пегие какие-то: тёмные со светлыми перьями, а рожа умная и добрая, как у пьяницы, когда накатит. Потом три богини вышли, так у Ила аж сердце зашлось: все три - красавицы, хоть сейчас картины пиши, вроде тех, что Сом Флолла пишет. Одна - рыжая, круглолицая, с радостной улыбкой, сразу задрала голову и стала, не мигая, смотреть на Лик Яры. Вторая, чернявая, как тот долговязый, лицо тоже с ехидцей (сестра она ему, что ли?), глаза лукавые. При виде этих больших, немного раскосых глаз, на душе у Ила как-то странно потеплело. Третья - тёмно-русая, симпатичная, вроде как неприметная, но, глядя на неё, Ил вдруг снова почувствовал себя ребёнком. Бывало, подерёшься с пацанами, чтоб "косым" не дразнили, нос тебе расквасят, придёшь домой, ревёшь от обиды, а тебя мать к себе прижмёт, по голове погладит, и хорошо так становится, спокойно. Вот на мать как раз и была эта богиня похожа.
   Пока Ил, забывшись, предавался подобным мыслям, один из богов - тот, в цветастой рубахе, с бородой и ехидной лыбой - вдруг насторожился, зашарил глазами по сторонам, и начал по-волчьи воздух нюхать. Потом глаза закрыл, постоял так немного, и вдруг, резко повернув голову, посмотрел прямо в глаза притаившемуся Илу. Бежать было поздно.
  
  

Глава 4. Теория поклонения мебели

  
   Мир был зелёным и светлым. Во всяком случае, та его часть, в которую попали мы. Поросшие густым кустарником и редким лесом предгорья освежались небольшой, но звонкой речушкой, весело лопотавшей неподалёку, а над всей этой красотой чёрным великаном возвышалась та самая гора, в середину которой мы попали. Точнее, не совсем в середину, и хвала Богам, что так. Даже снаружи эта махина была абсолютно чёрной.
   Пантера впитывала солнечные лучи, задрав голову к небу, Коловрат и Ласт радостно переругивались, донельзя довольный тем, что опять остался жив Дог говорил добрые гадости сразу обоим, короче, настроение у всех, включая меня, было лучезарное, и потому я не сразу вычислил одинокого зрителя, зашифровавшегося за большим валуном метрах в ста от нас. Беднягу выдал запах страха, исходивший от него такими волнами, что не заметить его могли только контуженые доходяги, находящиеся в состоянии радостно-отупелой эйфории. Каковыми мы, собственно, на тот момент и являлись.
   Впрочем, бедный абориген пребывал в похожем состоянии из-за своего почти звериного испуга. Когда я выдернул его из-за валуна, он даже не сопротивлялся, а когда я его за руку подвёл к остальным, на его испуганной физиономии читалась готовность ко всему, вплоть до смерти через изнасилование кувалдой Джамена рабочей частью вперёд. А когда Джамен и Коловрат взяли беднягу за плечи и немного встряхнули, несчастный чуть не потерял сознание, но смог, наконец, выдавить из себя пару слов:
   - В-в-вы в-вернулись?.. В-вы... из г-горы...
   - Ну ни хера себе... - оторопел Джамен - Мужики, он по-русски бормочет!
   - Что?!
   - Да что слышишь! По-русски, говорю, лепечет. Иди сам послушай!
   - Бля! Точно!
   - Народ, а может, мы не в другом мире? Может нас куда-нибудь на Алтай занесло? - в голосе выбравшегося из туннеля Булла сквозила безумная надежда.
   - Хрена лысого с горбиком! - разочаровал я его - Глянь вон туда! - и показал рукой.
   Совершенно игнорируя наличие в зените большого яркого жёлтого солнца, над горизонтом поднималось ещё одно - маленькое и красное от натуги.
  
  
   Через час вся честная компания выбралась на свежий воздух, и Джамен пошёл выключать аккумуляторы. Я ещё раз подумал о том, что бы было, не будь у Джамена в квартире автономного освещения, и не будь эта сумасшедшая квартира так полна сюрпризов. Не было никаких гарантий, что под тем же сервантом, возле кувалды, не притаилась, например, атомная бомба. Или аркебуза. Или автомат Калашникова. Этот кадр, между прочим, приторговывал пару лет оружием на пару со Слотом. В любом случае, теперь Джамен заимел апартаменты в комфортабельной горе в совершенно незнакомом мире с двумя солнцами. Расклад вполне в духе нашей на всю голову двинутой компашки.
   Тем временем наш перепуганный абориген немножко пришёл в себя. Правда, до сих пор озирался и рассматривал нас, словно диковинных зверей, боясь прикоснуться или лишний раз заговорить. Но на вопросы отвечал. Выяснилось, что зовут парня Ил Жуварис (Илна тут же обозвала его помесью самолёта с прибалтом), что язык его - никакой не русский, а городской, и что мы в его понимании - "Старые Боги", которые вернулись в мир, чтобы отомстить какому-то "Великому-На-Горе", который нас под эту самую Гору и загнал.
   Услышав такие навороты, Джамен откровенно заржал:
   - Ребятки, поздравляю! Дог, твоё самомнение наконец-то соответствует правде - ты только что стал богом!
   - Что-то я этого не заметил! - скептически заметил Дог - Ты лучше скажи-ка, друг полей и джунглей, если язык - городской, значит, живёшь ты в городе, так?
   - Истинно так.
   - А далеко ли до города?
   - Пять дней пути.
   - А здесь ты что делал?
   - Приходил Горе кланяться.
   - Чего?!
   - Я это... ну, рожу разбил... Козлу одному. Ну, мне за это и присудили...
   - Козлу?!
   - Ну, не козлу, человеку, знамо, но он, скотина, "косоглазым" дразнился! Ну, я и... того...
   - И тебя за это горе кланяться отправили?
   - Ну... да...
   - Суровое наказание. - Дог уже вовсю веселился - Прикинь, Могги, ты жлобу какому-нибудь рожу набьёшь за то, что он тебя, скажем, "волчиной позорной" обозвал, подойдёт к тебе мент и скажет: "Ах, ты такой-сякой нехороший, иди за такое поведение со шкафом поздоровайся!"
   От нашего весёлого ржания у аборигена, кажется, заложило уши.
  
  

Глава5. Приговор

  
   Она снова решила зайти ко мне в гости. Я сидел на склоне и курил, раздумывая над тем, уходить ли нам домой, в свой мир прямо сейчас, бросая здесь квартиру Джамена, которую половина из нас уже привыкла считать своей, или всё-таки немного повременить, осмотреться - мир-то был не из самых худших. И потом, оказалось, что кроме двух солнц, в этом мире ещё и три луны. Сей факт весьма порадовал меня и Пантеру - такие миры словно созданы для таких, как мы. Да ещё и стабильный и весьма сильный магический фон. Не мир - конфетка!
   С другой стороны, было немного не по себе от того, как мы здесь оказались. И потом, меня не оставляло в покое какое-то смутное и очень нехорошее предчувствие. Что-то должно было случиться, или случилось уже. Что-то неправильное, и в то же время непоправимое.
   Она подошла и села рядом. Всё такая же. Невысокая, худая, со спутанными длинными волосами и лицом, казалось, навсегда застывшим в гримасе боли. Маленькая девчушка лет четырнадцати-пятнадцати на вид, которой когда-то сделали очень, очень больно.
   - Ну вот и всё. - весело заявила она радостным детским голосом.
   - Так ты за мной? - меня это почему-то совершенно не удивило.
   - Да нет, за тобой ещё рано. И даже не за твоей канарейкой. Я имею в виду, что твоя беготня по мирам закончилась. Обживайся здесь и жди меня. Я уже скоро.
   - Может, я сюда ещё и вернусь - мне здесь понравилось, но знаешь, я ещё, как минимум один раз смотаюсь домой, в наш мир - кое-что забрать, кое-что закончить, кое с кем попрощаться...
   - Да нет, глупый! - рассмеялась она - Ты что, не понимаешь - уже всё! Ты никуда не смотаешься! Просто не сможешь! Никто из вас не уйдёт из этого мира. Никогда. И виноваты в этом вы сами.
   - Не понял?!
   Она улыбнулась и по-детски доверчиво прижалась ко мне.
   - Ты допрыгался, милый. Такие штуки, как Обряд Портала в четырёх стенах, не прощаются. Этот мир - место, где заключают таких, как вы, провинившихся. В наказание.
   - Кто заключает?! - я почувствовал, что начинаю злиться.
   - Не знаю... - она вздохнула - Кто-то. Но это не боги. У богов на такое не хватит ни ума, ни злости, ни жестокости. У вас просто-напросто отобрали то, ради чего вы жили. Этот мир огромен, но он конечен. Вам поставили границы. То, чего вы больше всего не любите. Впрочем, вы это заслужили. Вы так легко скакали по мирам, совершенно не задумываясь о том, что, приходя в мир, вы его меняете. И уж тем более, вас не интересовали последствия этих перемен. Для вас не было границ, не было ответственности, не было чужой жизни и чужой боли. Для вас не было даже законов. Знаешь, я даже рада, что теперь ты на своей шкуре испытаешь все прелести безысходности, бессилия и предопределения. Когда тебе не нравится то, что с тобой происходит, а ты не в силах что-либо изменить. Теперь у тебя действительно есть причина выть на луну - благо, их здесь три.
   - Ну, спасибо! - не удержавшись, хмыкнул я - Утешила!
   - Пожалуйста! - ласково улыбнулась она - Ты же знаешь, что я тебя ненавижу.
   - Знаю, малыш, знаю.
   Она обняла меня. Её губы были мягкими и тёплыми...
  
   - Я ненавижу тебя! - нежно шепнула она мне на ухо, и, коснувшись на прощание губами моей щеки, исчезла.
  
   Я проснулся.
  
   И только тогда начал тихо материться.
  
  

Глава 6. Приехали...

  
   Естественно, сначала никто не хотел в это верить. Даже Джамен и Пантера - люди, верившие мне безоговорочно. Естественно, первым делом все кинулись проверять. Естественно, из этого ничего не вышло.
  
  
   Всё было точно так же, как совсем недавно. Я, Ласт, Илна, Дог, Джамен. Свечи. Заклинания. Голоса...
  
   ...И дикая, бешеная бессильная злоба, когда всё это ничем не закончилось...
  
  
   ...взбешённая Илна, процедив сквозь зубы какую-то мантру, разнесла на куски ближайший валун. Потом села на землю, опустила голову на руки и совершенно по-детски расплакалась...
  
   ...некурящий Дог с совершенно невозмутимым видом докуривал третью сигарету подряд...
  
  
   ...Булл пил...
  
   ...из ведущего в квартиру тоннеля доносился грохот и шестиэтажные проклятия Слота и Джамена...
  
   ...Ласт прижал к себе плачущую Илну, и что-то шептал ей на ухо...
  
   ...Окси и Рикки сидели спина к спине и совершенно не реагировали на происходящее...
  
   ...и слишком много боли было в смехе Коловрата...
  
   ...не меньше, чем в улыбке Пантеры и тихой колыбельной Элис...
  
  
   - Всё, ребята, приехали. Конечная станция. Обживаемся здесь.
   - И ждём. - прошептал я - Она уже скоро.
  
  
  
  

Часть 2. Беличье колесо.

  
  

Глава 1. Начало пути

  
   Мы шли по великолепным зелёным предгорьям, а за спиной у нас медленно уменьшалась в размерах по причине удаления от нас Чёрная Гора, она же Святая Гора, она же Чернавка, она же ещё какое-то хитрозамороченное название на языке кочевников. Впереди шёл вызвавшийся проводником наш пугливый абориген, друг полей и джунглей, эстонский самолёт и поклонник мебели и высоких географических точек, короче, Ил Жуварис в широких штанах, коротких сапогах из мягкой кожи и грубой домотканой рубахе. Следом мерно вышагивал Джамен в шортах, розовой футболке с надписью "BLUE OPERA", и с любимой "перезагрузкой" на плече. По спине Пантеры, одетой в яркое цветастое парео и светло-голубые джинсы, похлопывал великолепно сделанный арбалет с цейссовским оптическим прицелом, а на поясе у неё висел один из двух моих любимых десантных ножей. Я остался верен своей "гавайке", не менее яркой, чем парео Пантеры, и потёртым джинсам. На поясе у меня болтались второй десантный нож и метровой длины мачете из хорошей стали шириной в ладонь. Замыкал шествие Ласт, как обычно во всём чёрном, и с прямым китайским дангьеном в шикарных разукрашенных ножнах, удобно устроившимся у него за спиной.
  
   Идея устроить прогулку в тот самый город, из которого пришёл Ил, пришла нам в голову после недели отходняка от шокового состояния, т.е. после недели беспробудной пьянки.
   Мы по-быстренькому пришли в себя, Дог вспомнил, что он не курит, Пантера вспомнила, что она не пьёт водку, а Джамен перестал кидаться бутылками с квасом, и сказал, что раз уж нам здесь жить, надо бы хоть с соседями познакомиться. Булл восторженно зааплодировал, и сказал, что идея великолепна, и что её надо обмыть. Ещё через неделю после этого мы наконец-то вышли. Ил, за две недели жизни с нами освоившийся и осмелевший, доверительно сообщил нам:
   - Вы только это, не говорите сразу, что вы - боги. Переполох большой будет, у них же там все Великому поклоняются.
   - Ну вот, - проворчал хмурый с бодуна Джамен - стоило человеку две недели с нами пробухать, и он уже не горожан, а нас за своих считает.
   - Просто ему с нами лучше, чем дома. - объяснил я - Мы ж его шкафам и скалам кланяться не заставляем.
   - Дык я больше и не собираюсь. - заявил улыбающийся Ил - Мне Дог объяснил, что хрень это всё дурацкая.
   Подумав немного, Ил вдруг добавил:
   - А Отцу Кулу Варанде я по рылу дам!
  
   Предгорья медленно, но верно сменялись равнинами, и к вечеру первого дня пути перед нами замаячил довольно густой лес, непохожий на те редкие маленькие лески, которые попадались нам до этого.
   - Здесь и заночуем. - сообщил нам Ил - У меня здесь полянка обжитая есть.
   Сказано было в тему, потому как уже начинало темнеть. Над горизонтом маячила одна из трёх лун. Это тоже было в тему. Переглянувшись с Пантерой, мы понимающе улыбнулись друг другу. Скоро привал, а там...
   Искомая полянка нашлась на удивление быстро, и вскоре костёр затрещал, жадно облизывая банальные земные сосиски, нанизанные на палочки. Вся компания, кроме нас с Пантерой жадно набросилась на еду. Ил удивлённо взглянул на нас:
   - А вы чего не лопаете?
   Вместо ответа я начал раздеваться. Пантера последовала моему примеру. Джамен и Ласт, уже видевшие всё это не раз, и знающие, что будет дальше, и ухом не повели. Зато бедняга Ил просто оторопел. Он во все глаза смотрел на нас (в основном - на Пантеру), и по его лицу было видно, что он лихорадочно думает, что же будет дальше. Но самым смелым его надеждам, без труда читавшимся на его обалдевшей физиономии, не суждено было сбыться. Опустившись на одно колено, я закрыл глаза...
  
   ...Боль...
  
   ...Крик...
  
   ...Вой!..
  
   ...Чёрт возьми, всё-таки трансформация - это очень болезненная штука. Поднявшись на лапы, я встряхнулся и помотал головой, избавляясь от шума в ушах. Рядом со мной поднималась из травы серая, с едва заметной рыжизной, волчица, которую по странной иронии судьбы звали Пантерой.
   Возле костра Джамен и Ласт приводили в чувство впавшего в тихую истерию Ила. А в наших головах и душах уже звенел до боли знакомый Зов...
  
  

Глава 2. Дети Луны

  
   ... Почти в любом мире есть луна. Во многих из этих миров есть магия. Эти два фактора и будят в нас то, что называется "синдромом оборотня". Точнее, у тех из нас кто с этим родился. С невидимым клеймом в душе и в организме. Лунный свет и нечто неуловимое, что мы называем Зовом. То, что даёт нам наши способности и зависимость от них. Наша свобода и наша кабала...
  
  
   ... Не выдерживая нахлынувшей сумасшедшей радости, я начинаю выть. Пантера подхватывает, и наши голоса, сплетаясь, несутся впереди нас, взлетая вверх, выше, ещё выше, в небо, к звёздам, к холодному и тёплому Лику...
  
  
   ... И где-то на грани слуха мы слышим ответ - километрах в двадцати к востоку от нас вышла на охоту Стая...
  
  
   ... И тогда начинается Бег...
  
   ... Наш...
  
   ... Бег...
  
   ... Бег! Душа срывается с цепи, и тело радостно несётся вперёд, не замечая хлещущих по бокам ветвей...
  
   ... Вперёд! Вой сам собой рвётся из глотки, и ты бежишь, забывая про всё, забывая про себя, и лапы, едва касаясь земли, несут всю твою дикую радость всё дальше, туда, где светит твоя и только твоя Луна...
  
   ... Тела сплетаются в диком сумасшедшем танце, и над всем этим царит Зов...
  
   ... Зов и Голос...
  
   ... Стая приветствовала нас радостным воем. Им не нужно было объяснять, кто мы и откуда - они уже об этом знали. Серые тела мелькали вокруг нас, стремительные серые мысли пролетали сквозь наши головы, и мы были своими, мы были дома, и Голос прошептал: "Добро пожаловать!", и улыбка той, кто обладает Голосом, была улыбкой сестры, матери, дочери и жены одновременно...
  
  
   ... Редко рождаются подобные нам, и ещё реже - те, кто обладает Голосом. Они не подобны нам. Они - наши Опекуны, наши Старшие...
  
  
   ... Чем-то похожее на Луну круглое красивое улыбающееся лицо, весёлый смех и Голос...
  
  
   "...Оставайтесь!.."
  
   ...В лагерь мы вернулись на рассвете...
  
  
   Костёр уже почти потух, и в воздухе стоял запах дыма, перегара и жареного мяса. Завершал картину храп в три глотки, доносившийся из спальников.
   - Гуляли, значит. - констатировала, одеваясь, Пантера.
   - Ничего, мы тоже знатно погуляли! - хмыкнул я, вспоминая, как...
  
  
   ... Молодой лось прожил всего пару минут с того момента, как услышал наш вой. И всего пару секунд с того момента, как по-настоящему испугался. Прыжок - и мои зубы сомкнулись на загривке сохатого. Харш, вожак стаи, уже висел у бедняги на горле. Пантера завыла, Стая подхватила этот вой, и ноги лося начали заплетаться. Отчаянный прыжок в последней попытке вырваться из кольца серых тел, ноги подогнулись, и лось кувырком полетел на землю. Подняться он уже не успел...
  
  
   - Да уж! - Пантера улыбнулась, и в глазах мелькнул отблеск вчерашнего веселья - Свои плюсы у этого мира есть! А Опекун... Странная она какая-то, тебе не кажется?
   - Она такая же, как мы. Узница. Это чувствуется, и очень сильно. Когда-то она была чем-то или кем-то намного большим, чем Голос Луны.
   - Кем-то или чем-то?!
   - Она не совсем человек. И дело даже не в Голосе. И не в том, что она - маг такой силы, что нам всем вместе взятым нехер браться. Она... ладно, хрен с ней, давай либо спать, либо будить остальных.
   - Спокойной...
  
  

Глава 3. Город

  
   На следующий день, когда лес и завтрак остались далеко позади, Ил, всю дорогу косившийся на нас с Пантерой, наконец-то решился спросить:
   - Слышь, как же это так сталось - боги, и вдруг волкарями заделались?
   - Кем-кем?! - не понял я.
   - Ну, волкарями - теми, кто в волков перекидывается.
   - А что здесь такого?
   - Ну, волкарь - это ж вроде бы проклятье, в наказание за грехи. А какие у богов грехи могут быть?
   Убедить Ила в том, что мы - не боги так и не удалось. Никому. Даже Догу, который стал у Ила чем-то вроде гуру.
   - Поверь мне, грехи бывают даже у богов. И потом, кто тебе сказал, что оборотень, то бишь, волкарь - это проклятье?
   - Дык, Святые Отцы так говорят.
   - Ну, родной, горе кланяться тебя тоже Святые Отцы посылали! Дог же тебе объяснял: меньше слушай кого-то, и больше - свои сердце и душу.
   На этот раз Ил задумался надолго. Раздуплившись часа через два, он заявил:
   - Это, блин, к вечеру в городе будем.
   - Кстати, Ил, - подал голос Ласт - а как вообще этот ваш город называется?
   Ил изумлённо обернулся на Ласта.
   - Никак! - сказал он с таким удивлением в голосе, будто его спросили: "Сколько у тебя голов?" - Город и Город, зачем его ещё как-то звать?
   - Так у вас что, всего один город?
   - Да нет, много.
   - И что, все так просто городами и зовутся?
   - Ну да! - в голосе Ила сквозило неподдельное удивление: боги, а такой элементарщины не знают.
   - Ну-ну! - многозначительно заметил молчавший до этого Джамен - Вас, ребятки, ещё учить и учить.
   Чему этот сумасшедший двухметровый шаман собрался учить бедных горожан - было пока неясно, но его улыбочка мне очень не понравилась.
  
   Город являл собой зрелище одновременно грандиозное и жалкое: высоченные мощные, словно из земли растущие крепостные стены, опоясывающие площадь в несколько квадратных километров, а внутри - нелепая роскошь, вперемежку с грязью и нищетой. В общем, почти классический город-крепость эпохи земного средневековья. Стражники у ворот долго не хотели пускать нашу разношёрстную компашку, но после того, как Джамен как бы невзначай снял с плеча "перезагрузку", а Ил сунул в карман одному из шлемоносных болванов квадратную монетку, вопрос был решён.
   Люди, люди, люди... Разные... Такие разные... Богато одетые и завёрнутые в грязное тряпьё, глядящие свысока и прячущие глаза, сыто-наглые и запуганно-шарахающиеся...
   И - отдельной статьёй - спокойные, неторопливые, в жёлто-коричневых тогах.
   - Святой Отец. - кивнул в сторону жёлто-коричневого Ил.
   - А нас на костре не спалят за наше одеяние? - Ласт явно вспомнил средние века и засилье инквизиции.
   - Да не должны, в общем, - задумавшись, протянул Ил - Вы, главное, не болтайте, что вы боги, тогда не спалят. И вообще, пошли пока ко мне - перекусим, глотнём.
   - Ил! - на нас налетел такой же темноволосый и взъерошенный, как Ил, парень, одетый в поразительно чистые лохмотья - Ты куда делся, собака бежевая?! На целую большую луну пропал! Отец Кул Варанда уже и панихиду по тебе справил, сука торопливая!
   - Слыхали? - горько усмехнувшись, повернулся к нам Ил - Вот так, бляха-муха, и живём! И что ж мне теперь делать? Да, кстати, это Вин-углежог, подельник мой.
   - А вы кто? Чужеземцы? - с лица Вина не сходила радостная улыбка. Казалось, скажи ему гадость - и он всё равно не обидится, а наоборот, порадуется чужому остроумию.
   - Угу, чужеземцы. Можно сказать и так. - буркнул Джамен - Но в ваши края надолго. А что это вообще такое - по живому человеку панихиду справили?
   - Дык Отец Кул Варанда сказал, что, мол, ежели не вернулся Ил к положенному сроку, значит, либо покарал его Великий, либо в бега Ил подался, и что по любому нет ему теперь хода назад, в Город.
   - А пиздюлей ваш Святой Отец никогда не получал? - Джамен начал заводиться. Остальные, впрочем, тоже - после совместных пьянок и путешествий Ил окончательно стал для нас своим.
   - Чего? - удивлённо воззрился на Джамена Вин.
   - Пиздюлей! - пояснил я - Штуки такие! Больно, но интересно!
   - Ну-ка покажи-ка, милый, где этот ваш Святой Отец живёт! - елейным голоском попросил Джамен.
   - Мужики, мужики, да ладно, хрен с ним, успокойтесь! - подал голос не на шутку перепуганный Ил - Я ж говорю: пошли ко мне...
   - Успеем! - отрезал Джамен, и зашагал вслед за Вином к дому ещё не подозревающего о грядущем гембеле Святого Отца.
  
  

Глава 4. " А вы не ждали нас, а мы припёрлися..."

(...другими глазами...)

   Вера должна подкрепляться страхом. Это - один из столпов церкви. Такой же нерушимый, как сама вера. Страх предохраняет от необдуманных поступков и ненужных мыслей. Именно поэтому иногда приходится быть жестоким. Пугать людей для их же блага. Именно так и вышло с этим строптивым углежогом, любящим помахать кулаками. Он не вернулся в положенный срок, а значит, он потерян для Города. И уже неважно, что с ним случилось: постигла его кара свыше, или строптивец просто подался на вольные хлеба. Для Города и для прихожан будет лучше считать, что его больше нет. А если он всё-таки вернётся... что ж, и это тоже можно будет обратить на пользу.
   Честно говоря, Святой Отец Кул Варанда слабо верил в кару свыше. Впрочем, как и в самого Великого-На-Горе. И вряд ли смог бы назвать больше десятка своих собратьев-Святых Отцов, которые действительно искренне верили. Кул Варанда верил в Церковь. Как в нерушимую структуру, способную приносить людям благо, пусть даже они этого не понимают. Нести людям добро, даже если они считают, что это не добро, а зло. Потом "спасибо" скажут. Маленькие дети вон тоже капризничают, есть не хотят или мыться, а их ведь всё равно кормят и моют. Потому, что надо. Потому, что это - Добро, это - Польза.
   Вот так и Церковь - заботливая мать несмышлёных детей. Но чтобы дети слушались, на них надо иногда и прикрикнуть. Дать им почувствовать страх. И тогда будет вера, будет послушание, будут Добро и Польза.
   Для их же блага.
  
   Подобные мысли, похожие то ли на самоодобрение, то ли на самооправдание, крутились в голове Святого Отца Кула Варанды, пока он делал аккуратную запись в Книге Прихода, в которую записываются все родившиеся или умершие. Он уже дописывал дату служения панихиды по драчуну-углежогу, которая в подобных случаях пишется вместо даты смерти, когда в дверь громко и требовательно постучали. Отец Кул вздохнул, отложил перо и начал спускаться по лестнице, ведущей на первый этаж его жилища.
   В дверь продолжали колотить. На секунду сердце кольнула смутная тревога: уж не случилось ли чего. Встряхнув косматой седой головой, он отогнал эту мысль.
   В следующую секунду дверь слетела с петель от сильного пинка и в дом, громогласно матерясь и размахивая громадным молотом, ворвался гигантского роста человек в странной одежде и с неприлично голыми волосатыми ногами. В два шага оказавшись возле стоящего в другом конце гостинной и остолбеневшего от такой наглости Отца Кула, гигант сцапал его за грудки и заревел:
   - Ты что ж это, пидор мокрожопый, по живым людям панихиды правишь!!!
   - Слышь, Джамен, ты бы потише, а то он сейчас окочурится от твоего вопля! - за спиной у гиганта, криво ухмыляясь, стоял ещё один странно одетый бородатый тип.
   В дверях маячили ещё четверо. Двоих из них очнувшийся от шока Святой Отец узнал. Это были углежоги из его прихода: Вин Круза и свежеизгнанный официально покойный Ил Жуварис.
   Тем временем громила перестал его трясти и опустил на землю. Справившись с приступом головокружения и взяв себя в руки, Отец Кул, игнорируя разъярённого гиганта, направил указующий перст на блудного углежога.
   - Ил! Прихожанин Ил Жуварис! Что задержало тебя в пути, кто эти святотатцы, посмевшие поднять руку на Святого Отца, и почему я вижу тебя и Вина в столь неподобающей компании?! - хорошо поставленный голос Святого Отца звенел нотками гнева, брови сдвинуты, глаза горят, лицо сурово. Отец Кул знал: выработанная годами привычка подчиняться Святым Отцам возьмёт верх. Рано или поздно.
   Впрочем, не только для этого ломал он эту комедию. Спрятанной в складки одежды левой рукой он уже тёр об ткань одетый на средний палец перстень с Камнем Мысли. Слышащие в Цитадели уже наверняка восприняли сигнал и выслали стражу. А пока стража не подошла, он развлечёт их этим фарсом. Недолго осталось.
   Думая об этом и продолжая свою гневную речь, Отец Кул был совершенно не готов к тому, что произошло в следующую секунду.
   В глазах Ила мелькнула знакомая покорность, он вздрогнул, затем помотал головой, словно отгоняя наваждение, и вдруг, заорав: "Сам горам кланяйся!", ринулся вперёд. Мелькнул сжатый кулак, и мир померк перед очами Святого Отца Кула Варанды.

Глава 5. Бой

   На крыше дома Святого Отца Кула Варанды, свесив вниз ноги и болтая ими, сидела невысокая худая девчушка лет четырнадцати-пятнадцати с длинными спутанными волосами и лицом, казалось, искажённым гримасой боли. Она грызла яблоко и, по-детски беспечно улыбаясь, оглядывалась вокруг. В толпе, кишащей на узкой улочке, блеснули шлемы и наконечники копий. Девчушка весело засмеялась и, поёрзав по пологому скату, устроилась поудобней, готовясь к интересному зрелищу.
  
   Когда Ил, заорав, как бешеный заяц, двинул в челюсть Святому Отцу, я не смог удержаться от улыбки - выражение лица нашего проводника напоминало выражение лица подростка, впервые в жизни сказавшего родителям "Нет!". В дверях застыл обалдевший от такого поворота событий Вин. Рядом весело хохотали Ласт и Пантера, и тянул довольную лыбу Джамен. Короче, самое время сообщить хорошую новость.
   - Народ, а вот теперь уходим, причём быстро! Этот кадр - я указал на распростёртое на ступеньках тело - успел кому-то что-то протелепать. Что и кому - я не уловил, но явно не анекдоты рассказывал. Так что давайте сваливать.
   - Поздно! - упавшим голосом сообщил выглянувший за дверь Ил - Стража Цитадели! Шесть человек в доспехах и с хорошим оружием!
   В две секунды Пантера оказалась на середине лестничного пролёта, держа под прицелом дверь. Тихо зашипели, вылезая из ножен, мачете и дангьен.
   - Ил, Вин, под лестницу и не мешать! - скомандовал Джамен, поигрывая "перезагрузкой" - Договориться с ними можно?
   - Вряд ли. - пробормотал Вин - Упёртые. Либо под конвоем в Цитадель доставят, либо костьми лягут. Разговоры говорить не будут.
   - Оружие на пол! - в дверях возник рослый бугай в среднем доспехе и с обнажённым мечом.
   - Ты первый! - улыбнулся Джамен.
   Бугай сделал шаг, занося меч, щёлкнула тетива, и стражник, дёрнувшись, осел с тяжёлым арбалетным болтом над левым глазом.
   - Пять баллов! - бросил я белой, как мел, Пантере.
   А потом слова закончились...
  
   ...изящный дангьен с хрустом входит в переносицу стражника, и кровь начинает литься изо рта...
  
   ...мачете, парируя выпад, перерубает древко копья...
  
   ...наконечник второго копья вспарывает штанину и бедро Ласта...
  
   ...стражник сидит у стены, шлем смят ударом кувалды, по лицу течёт кровь и что-то серое с массой красных пузырьков...
  
   ... руки липкие...
  
   ...арбалетный болт звенит, пройдя сквозь глаз и ударившись о назатыльник шлема...
  
   ... руки...
  
   ... мачете на взмахе перерубает бармицу и горло...
  
   ... липкие...
  
   ... веер ярко-красных капель...
  
   ... у дверей оседает последний стражник - белобрысый парень с десантным ножом в горле...
  
   ... капли...
  
   ... на...
  
   ... лице...
  
   ... руки...
  
   ...
  
   ... Из-под лестницы доносились сдавленные звуки...
  
   ... Это блевал Вин...
  
  

Глава 6. Сон

  
   Уходили мы действительно быстро, но нельзя было сказать, что незаметно. Да и трудно, в общем-то, быть незаметными, когда на шорты Джамена и парео Пантеры пялится каждый, у кого есть глаза. Да к тому же в доме священника было достаточно шума, лязга и звона, чтобы это услышала половина улицы. Да ещё Джамен матерится, как сапожник, у которого негр заказал белые ботинки. Да ещё Вин и Пантера белые, как горячка. Да ещё у Ласта кровь из бедра хлещет. В общем, уходили быстро, но с помпой.
  
   ... В толпе мелькнуло знакомое лицо...
   ... Её лицо...
  
   Стражники у ворот, заподозрив неладное, направились к нам, на ходу вытягивая из ножен мечи. Не останавливаясь, я вскинул правую руку. Кольцо Силы на миг сверкнуло серебристым сиянием, и стражники, отлетев метров на пять, покатились по земле. Рука отозвалась тупой болью. Больше нам никто не мешал.
  
   Костёр потрескивал, в меру своих огненных сил отдавая тепло и свет небольшой лесной полянке километрах в десяти от города. Темнело.
   - На привале долго сидеть нельзя. - проронил Ил - Погоню пошлют, это как пить дать. Дальше идти надо. - он повернулся ко мне - Слышь, Мог, ты вот у ворот солдат магией раскидал?
   - Ну.
   - А чего ты в доме у Отца Кула так не сделал?
   - Так там комната маленькая, а в замкнутом пространстве я бы таким импульсом и своих, и чужих, и себя заодно по стенкам бы размазал.
   - А-а-а! - судя по глазам Ила, он мало что понял, кроме того, что магия - штука стрёмная.
  
   Мы шли всю ночь. Джамен, Ласт, Ил и Вин - на своих двоих, мы с Пантерой - на своих четырёх, успевая разведать местность, поохотиться и вволю набеситься. Второй привал сделали лишь к утру.
   - Тьфу, блин! - проворчала порядком уставшая Пантера - Получается, что в город пришли, только чтобы Ил мог этому Святому Отцу по роже дать! И сразу назад!
   - Ничего, ещё сходим.
   - Ага, три раза! Ждут нас там просто-таки с распростёртыми объятьями! - когда Пантера хочет спать или только проснулась, она становится ужасной язвой. А так - милейшей души человек.
   Пантера говорила что-то ещё, но я уже не слышал. Я спал.
  
   Со мной творилось что-то странное. Я был дома. Я был в двух местах одновременно. И там, и там мне было хорошо. Я шёл по ночной улице, почти пустой, дочиста вымытой недавней грозой, по-летнему быстрой и бурной. И в то же время я сидел на маленькой сцене прокуренного блюз-бара рядом с Кирой и Флай. Я шёл. Я играл блюз. Я вдыхал пронзительно свежий воздух мокрой ночной автострады. Я отпустил свои пальцы на волю, и они бегали по струнам, создавая музыку, и мой голос вплетался в голоса Киры и Флай...
  
   "...но если твой голос ещё не на стадии той простоты, что намного страшней воровства..."
  
   Огни фонарей отражались в мокром асфальте, и дым клубился над маленькой сценой. Три голоса, две гитары, одна дорога. Голос. Мой голос, поющий что-то пустой дороге...
  
   "...если некуда бежать, ты знаешь: дом мой открыт..."
  
   Мы доиграли. Кира улыбалась. Флай устало прикрыла глаза. Ко мне подошла девчонка лет четырнадцати-пятнадцати. Коротко стриженые чёрные волосы, чуть полноватая ладная фигурка, белая облегающая футболка, чёрные джинсы.
   - Дашь автограф? - смущённо улыбаясь, спросила она.
  
   ...короткий всплеск блеснувшей в свете ламп стали - в моей руке цветком раскрывается нож-бабочка...
  
   - Пожалуйста! - улыбнулся я в ответ. Нож, рванувшись вперёд, написал на её горле мой автограф - длинный красивый разрез. Кровь толчками выплёскивалась, заливая белую футболку.
  
   - Спасибо! - улыбнулась она. И начала меняться.
   Волосы удлинялись, становясь пепельно-русыми и запутываясь, фигура становилась всё тоньше, тоньше, черты лица поплыли, меняясь, на них отпечаталась гримаса боли...
  
   - Я уже скоро! - снова улыбнулась она.
  
   "Я
  
   уже
  
   скоро!"
  
   ...
  
  
   Кира, Фиш, Флай и Энди не пошли на ту пьянку к Джамену. Кира недолюбливала Джамена, Фиш недолюбливал пьянки, Флай и Энди просто обломались куда-либо идти...
  
   ...они остались там...
  
   Через два дня мы вернулись к Чёрной Горе.
  
  
   Глава 7. Начинается
  
   Всё опять вернулось на круги своя. Мы сидели в квартире Джамена, пили пиво и обсуждали свежеиспечённую проблему. Ил, как местный житель и знаток города, яркими красками описывал последствия, к которым может привести тот демарш, который мы устроили в городе.
   - Погоню послали, это как пить дать. Куда я ходил, им этот сухарь старый расскажет. Шума мы наделали, мертвяков настругали (на этой фразе Вин побледнел), людьми пошвырялись. Значит, не просто отряд вышлют, а что покрупнее. Идти будут пешком, потому, как к Горе сунуться надо, но идут быстро - обучены этому. После той бойни в Городе у них на верняк приказ просто всех шестерых порешить (Вин из белого стал нежно-зелёным). А если и живьём, то к заплечникам цитадельским (Вин сползал по стене, закатывая глаза). В общем, либо сегодня вечером, либо завтра утром ждите гостей.
   - Да уж, сходили, блин, с соседями познакомиться! - саркастически усмехнулся Дог - Вас только за смертью посылать, да и то с компасом!
   - Я бы на тебя посмотрел, радость моя, если б ты с нами пошёл! - в тон ему ответил я - Кстати, не слишком ли много освещения? - свет горел во всех помещениях, включая ванну и туалет, в гостинной смотрели видак, а рядом со мной из центра порыкивал "Rammstein".
   Дог довольно улыбнулся. "Я крут!" - читалось на его бородатой физиономии.
   - Это мы с Илной и Элис замутили! - заявил он - Мы теперь считай, что на вечном движке!
   - Ни хрена себе!
   - Очень просто! - заявила не менее довольная Илна, нежась в лучах одобрительных взглядов - Берёшь Заклинание Молнии, делаешь так, чтобы оно само на себя замкнулось, и присаживаешь всю эту радость в аккумуляторы Джамена!
   - А сверху накрываешь Холодным Словом, чтобы аккумуляторы не перегревались! - добавила, улыбаясь, Элис.
   - Лихо! - заржал Джамен - А лампочки?
   - Мантра Редупликации! - улыбка Дога была до неприличия широкой.
   - Кулибины, мать вашу! - заорал Джамен - Я вас обожаю!
   Разбежавшись, эта дылда с радостным воем (Вин чуть не поседел, Ил только вздрогнул) прыгнула на диван, придавив собой хохочущих Дога, Илну и Элис.
   Когда радостное бесилово и весёлые матюки затихли, Булл, у которого от этих воплей разболелась голова, хмуро напомнил:
   - Народ, у нас, между прочим, проблемы!
   Веселье начало улетучиваться - все вспомнили об ожидаемых гостях.
   - Так чего делать будем? - радостно спросил довольный произведённым эффектом Булл.
   - Есть идея! - подал голос Джамен. На его небритой роже опять играла "улыбочка Мюллера".
  
   Двумя часами позже мы с Джаменом и Слотом, пачкаясь в пыли и матерясь, выволокли с верхних стеллажей необъятной джаменовской кладовки несколько больших деревянных ящиков, лежавших там с тех самых времён, когда эти два клоуна (в смысле Джамен и Слот) торговали оружием. В ящиках находился "нераспроданный товар".
   Арсенал был неплох: ДШК с треногой, два АКМ, винтовка Мосина с оптическим прицелом, четыре "ТТ", "Магнум", два "ПМ", Ф-1, РГД, и солидный запас патронов к каждому виду.
   - Ну ни хера себе! - прокомментировал увиденное Ласт - Коммерсанты, блин! Наторговали! Да с этой хренью маленькую революцию провернуть можно!
   - С этой - вряд ли, но если довести мою идею до конца... - Джамен обвёл нас взглядом Доброй Мамочки Из Бухенвальда - Дамы и господа, предлагаю немного позаниматься практической магией!
  
   После часа упражнений с Мантрой Редупликации, Заклинанием трансформации и Мантрами Запрещённых Богов арсенал увеличился вдвое, а боезапас - вчетверо. Часть патронов и две гранаты были спрятаны назад в кладовку в качестве НЗ. Гостинную, стихийно превратившуюся в Штаб Подготовки К Встрече Дорогих Гостей, наполнили лязг оружия и запах оружейной смазки. Женской части компании запретили выходить на воздух без лишней надобности. У входа в пещеру был установлен ДШК, рядом с ним решили посменно нести вахту. Илна и Пантера требовали, чтобы их не сбрасывали со счетов, никто не возражал, и первая вахта досталась именно Пантере.
   - Какие вы, мужики, лентяи, когда до дела доходит! - бросила она, направляясь на "пост". Я хмыкнул и пошёл с ней - объяснять, что такое тяжёлый зенитный пулемёт, и как с ним обращаться. А то она ж на нервах чего-нибудь не то сделает, и своих вместе с чужими положит, ей-богу! За моей спиной громыхал видак - Ил раз в десятый пересматривал обоих "Терминаторов". Сидевший рядом с ним и видевший всё это в первый раз Вин периодически испуганно вскрикивал.
  
   Меня подняли на рассвете. Я блаженно досматривал очередной сон, когда струя воды брызнула мне в лицо. Я вскочил и тупо уставился на глядящий мне в лицо ствол пистолета. За стволом маячила улыбчивая рожа Джамена.
   - Твоя очередь дежурить! - заявил он голосом стоматолога-садиста.
   - Придурок! - окончательно проснувшись, я раздражённо отмахнулся от направленного на меня детского водяного пистолета и поплёлся к выходу.
   Свежий прохладный утренний воздух быстро привёл меня в чувство. Я закурил и присел, облокотившись спиной о шершавую стену тоннеля. Рядом на треноге мирно дремал ДШК. Над вершинами гор показался краешек солнца. Большого солнца, которое Ил называл Ярой.
   Мысли мои то и дело возвращались к обещанию. К её обещанию. "Я уже скоро!". Как скоро? Чёрт возьми, по сути, она же ничего не сказала! Год? Месяц? Неделя? Мать вашу!
   Я почувствовал, что начинаю злиться. Столько гембелей подряд я не ловил уже давно. Ещё и это дурацкое "военное положение". Вот блин, нам здесь жить, а мы себе проблемы клепаем. Не успели появиться - пошли вразнос! Трупы, слухи, демонстрация магии... Впрочем, пусть те, кто запер нас здесь, скажут спасибо, что мы пока не разнесли эту клетку.
   Клетку.
   Иначе этот мир не назовёшь. Большая клетка, в которой можно жить, бегать, прыгать, резвиться, умирать, убивать, рождаться, рожать, но за её пределы, туда, за эти невидимые прутья, уже не выбраться. Большая, очень большая клетка со всеми удобствами и сохранением способностей, но - клетка. Преграда. Предел. И как издевательство - память о том, что лежит за пределами этой клетки. Память о всех тех мирах, в которых ты был, или ещё только должен был побывать. Память о том, что когда-то этой клетки не было. Наказание. Наказание за свободу. Свободу, которую мы, как и свойственно человеческой натуре, начали ценить только тогда, когда потеряли. Когда оказались в клетке...
  
   ...ж-ж-ж-ж-ж-ж-хрясь!..
  
   Несколько секунд я тупо разглядывал вонзившуюся в землю в двух шагах от меня длинную оперённую стрелу. Потом поднял глаза. Метрах в ста от меня поблёскивала латами шеренга стражников человек в тридцать.
  
  

Глава 8. Началось

  
   Тело отреагировало само, и когда вторая стрела ударила в то место, где только что сидела моя задница, я был уже возле пулемёта. Первая очередь хлестнула вслепую, поперёк шеренги, сминая строй и отшвыривая латников. Затем, успокоившись, я крепче сжал трясущийся, словно в горячке, пулемёт, и стал бить уже прицельно.
   Первыми я выбивал лучников - единственную серьёзную угрозу на данный момент. Прицельные короткие очереди с одинаковой лёгкостью рвали доспехи, щиты и тела. Строй смешался, и, судя по всему, стражники запаниковали. Я их понимал - к ТАКОМУ они были явно не готовы.
   Ко мне подскочил взъерошенный спросонья Слот. "Калашников" в его руках бился в истерике, добивая тех, кого не успел накрыть я, а сам Слот, видимо, подражая своему оружию, плевался во все стороны слюной и заковыристым матом. Фигуры в латах заметались по склону, их становилось всё меньше.
   - Ложись! - рявкнул у меня над ухом бас Джамена, в редеющую толпу стражников полетело что-то тёмное, полыхнуло пламя, и взрыв разметал по склону остатки отряда.
   Когда эхо взрыва перестало испуганно метаться по равнине, и наступила долгожданная и такая оглушительная тишина, когда все трое сползли по стенам туннеля на пол и закурили, я наконец-то разлепил губы, чтобы задать один-единственный вопрос:
   - Джамен, скажи честно, это была граната или очередная бутылка с квасом?
   Хмурые и ничего не понимающие спросонья Булл, Коловрат, Ласт, Дог, Илна и Пантера удивлённо взирали на нас троих, весело и истерично хохочущих на фоне усеянного трупами склона.
  
  
   - Всё, парни, готовьтесь. - весело вещал за завтраком Джамен - Теперь они пошлют команду побольше да покруче! А если мы и их положим, они сюда всю свою армию пригонят. Короче, выкуривать нас отсюда будут всеми силами.
   - А может, просто в покое оставят? Так ведь и им, и нам дешевле выйдет.
   - Ага, помечтай! Такие они добрые!
   - Не оставят нас в покое. - подал голос Ил - Гора для них - святыня. А вы - Старые Боги, главные враги Великого, ну а мы с Вином - предатели, к вам примкнувшие. А отряд наверняка в тылу резерв оставил. Они всегда так делают. Так что рассказать о том, как вы весь отряд громом перебили, будет кому. Не оставят...
   - Ну, так что, осада?! - Дог был явно на взводе - Так я им, блядь, устрою осаду, они у меня по струнке ходить будут вместе со своим Великим. А если честно, так лучше пойти опять в этот долбаный город и надавать им пиздюлей прямо на дому! Чтоб далеко не ходили!
   - Догги, я не собираюсь идти с боями до города и устраивать революцию! Если хочешь - иди! - Илна тоже начала заводиться - Здесь мы хоть в относительной, но безопасности! И я не собираюсь подставлять свою задницу под чужие стрелы!
   - Ну тогда ты просто двинешься мозгами в замкнутом пространстве во время осады! А эти козлы возьмут вас тёпленькими в один прекрасный день! И всё! Хана!
   - Да никакая не хана, ты идиот безмозглый, мы их пересидим! А ты если пойдёшь, там и сдохнешь! Без всякой осады! Робеспьер долбаный!
   - Да пошла ты...
  
   БАБАХ!!!
  
   ...когда все протёрли глаза от чего-то холодного, мокрого и липкого... короче, как обычно...
  
  
  

Часть 3. Небо будет смеяться.

Глава 1. "Нормальные герои всегда идут в обход."

   - Едрёна колокольня, я начинаю ценить современную земную цивилизацию и её асфальтовые дороги! - Дог умудрялся делать два дела одновременно: продирался сквозь заросли и крыл эти самые заросли таким матом, что листья краснели и увядали.
   - Так может, автобуса подождём? - ехидно осведомился Джамен, смахивая очередное молодое деревце "перезагрузкой".
   - Так может, ты нахер пойдёшь? - в тон ему ответил Дог - Я и помочь могу, запросто!
   - Только после тебя, дорогой!
   - Ну раз так, пошли лучше вместе!
   - Так мы, собственно, туда и идём!
   Девятый день пути. И четвёртый день продирания через эти долбаные заросли. К этому времени уже каждый успел как минимум по разу завернуть нецензурную фразу в адрес нашего проводника. Бедняга Ил только успевал робко отгавкиваться, и, в свою очередь, поминать незлым тихим словом тот день, когда он предложил пойти в город в обход.
  
   Тот памятный военный совет закончился совершенно идиотским решением: идти в город, но... с другой стороны, дабы не нарываться на многочисленную Гвардию Цитадели. Если после этого мне кто-нибудь скажет, что наша компания не сборище извращенцев, я плюну ему в глаза и высморкаюсь на ботинки. Естественно, Коловрат и Булл завопили, что такое решение надо обмыть, и после первой Ил, который так и не научился толком пить водку, с горящими глазами заявил, что знает, как он нас поведёт, "...ч-чтобы ни онда... блин, ни одна д-душа н-н-не... короче, ш-шобы к-комару носа н-не под... н-н-не поточили, вот!...". И вот теперь, когда уже четвёртый день мы продирались через этот сраный лес, меня так и подмывало рассказать Илу историю про Ивана Сусанина.
   Шли мы в этот раз уже намного лучше экипированными, и немного в другом составе: Джамен, я, Дог, Слот, Коловрат, Булл, и снова потребовавшие не сбрасывать их со счетов Пантера и Илна. У каждого на плече висел АКМ, а на поясе болтались дангьен или мачете. Хорошая штука - редупликационная магия: оружия, боеприпасов и походной одежды хватило на всех. Правда, с одеждой вышла интересная заминка: камуфляжный костюм, который нарыл у себя Джамен, был всё-таки на его шкафообразную фигуру, и в большинстве случаев после редупликации приходилось ушивать, зато теперь все мы здоровски смахивали на отряд молдаван-интервентов в джунглях Камбоджи близ села Новобанановка.
   - Там - Ил махнул рукой вперёд - скоро начнутся болота Хамурга. Гиблое место, воняет гадостно и всякая хрень водится. Но мы раньше свернём.
   - Ну, спасибо, дорогой, обнадёжил! - Коловрат был с бодуна, а посему пребывал в амплуа "хмурый нытик" - Какого хрена мы вообще попёрлись хрен знает куда по таким хреновым местностям, где ни хрена не понятно? И вообще, мне хреново!
   - Ну и хрен с тобой! - подытожил я - А попёрлись мы потому, что воевать лучше подальше от дома.
   - Тихо! - Ил вскинул руку. Все замерли, машинально скидывая с плеч оружие. Чуть подрагивающей рукой Ил указал вперёд.
   На поваленном какой-то давней бурей стволе дерева сидело мокро поблёскивающее человекообразное существо. Грязно-серая гладкая кожа, безволосая голова, маленький плоский нос, и тонкая щель широкого рта. Круглые рыбьи глаза без век пристально смотрели на нас.
   - Болотник! - тихо-тихо прошептал Ил - Нехорошо, мужики, ой нехорошо!
   Джамен, стоявший за спиной Ила медленно поднял автомат, прицеливаясь. Тишина начинала гудеть от напряжения. Все стояли, не шевелясь, болотник, не отрываясь, смотрел на ствол "Калашникова", и в какую-то секунду мне показалось, что он прекрасно знает, что это за штука в руках у большого пятнисто-зелёного чужака. Все мы здесь были чужаками, а чужаки громко топают и пугают вкусных и тёплых, которые с мехом, которые на деревьях, и в траве, но чужаки тоже тёплые, тоже вкусные, надо просто посмотреть им в глаза, а потом прыгнуть, прыгнуть...
  
   ...прыгнуть...
  
   ...посмотреть...
  
   ...прыгнуть...
  
   Автомат грохнул короткой очередью, и болотник слетел со ствола вслед за своими мозгами. Меня отпустило.
   Ил, аж присевший от внезапного грохота, медленно повернулся к забрасывающему на плечо автомат Джамену, и спокойно произнёс одно слово:
   - Поц!
  
  

Глава 2. Болотники

  
   - Не понял?! - удивился Джамен.
   - Потом объясню! - бросил Ил - Сворачиваем! Прямо сейчас! И бегом отсюда!
   Почувствовав в голосе Ила нотки самого настоящего животного страха, отряд на удивление быстро сорвался с места. Мы неслись через заросли, спотыкаясь и матерясь, а Ил на бегу пытался рассказать нам какую-то древнюю историю о болотниках, то и дело сбиваясь на мат.
   Когда-то давно возле болот Хамурга стояла деревня. Деревенька как деревенька, таких много. Жители деревни, уставшие от постоянных набегов кочевников, нашли способ их избегать: как только земля начинала еле-еле дрожать от копыт приближающейся орды, люди уходили на болота, отсиживаясь там по нескольку дней. Кочевники боялись сунуться в непривычные и опасные топи, а грабить пустую деревню - разве ж это удовольствие?! Так и привыкли.
   И вот однажды привёл в эти места свою Орду молодой и упрямый вождь Карага. Разозлившись на трусливых жителей, Карага не стал жечь пустые хибары, как это обычно делалось.
   - Будем ждать здесь! - приказал он - Пока они не вернутся! Сколько бы ни пришлось ждать! А когда вернутся - вырежем! Всех! Трусам и гиенам нельзя жить!
   Молодость горяча и безрассудна, но слово Вождя твёрже стали. Ждать - так ждать.
   Хоть год!
  
   Год...
   Другой...
   Третий...
   Пять...
   Десять...
   Сами того не заметив, кочевники осели, заселив пустующие хибары, превратив деревню в вечное стойбище...
   Ещё пять десятков лет...
   ...Однажды ночью, убелённый сединами старый и мудрый вождь Карага почувствовал на своём горле холодные лягушачьи лапы...
  
   -...А больше всего их привлекает запах их же крови! Они его да-а-алеко чуют! И дуреют! А когда дуреют, злющие становятся, суки! Вот потому-то, Джамен, ты поц, хоть и бог! Ну да хрен с ним - оторвались вроде. Теперь и накатить не грех. - Ил полез за флягой.
   Отмахав километров десять в рекордные сроки, мы упали на привал на небольшой полянке. По рукам пошли фляги, сигареты и закуска.
   - А к вечеру мы уже из леса выйдем. - Ил глотнул водки, шумно выдохнул и зажмурился.
   И поэтому не заметил, как с ближайшего дерева ему на спину прыгнул болотник.
  
   Они посыпались с ветвей, прыгая на спины, хватая за ноги, пытаясь свалить на землю, впиваясь мелкими острыми зубами. Их было много. Очень много.
   Отряд обуяла паника. Илна и Пантера завизжали, что, впрочем, не помешало Пантере брыкнуться на спину, придавив собой висящего на её загривке контуженного воплем болотника, а Илне - стащить скользкую тварь со своей спины и со всей дури херануть беднягой об ствол дерева.
   Стрелять в такой мешанине означало бы перебить друг друга, и воздух засвистел, пластуемый лезвиями мечей. Закинув руки за спину, я ухватил скользкую липкую голову и резко дёрнул.
   ...Хруст...
   ...Болотник со сломанной шеей, обмякнув, сползает с моей спины...
   ...Свист...
   ...Мачете, чавкая, входит в плечо, разрубая выпирающую ключицу...
   ...рядом танцует, окутав себя такой же стальной сетью, Дог...
   ...голова легко оделяется от плеч, и перепончатые лапы (руки?), отсечённые секундой раньше, бьются на земле, словно выброшенные на берег рыбки...
   ...удар "перезагрузки" отбрасывает скользкое серое тело, сбивая им, как кегли, ещё троих...
   ...нога в кованом армейском ботинке вбивает челюсть болотника ему же в глотку...
   ...Коловрат медленно валится на землю, двое болотников висят у него на плечах, третий вцепился в ногу...
   ...Ил носится кругами по поляне, пытаясь сбросить болотника, сидящего у него на спине...
   ...мимоходом рубанув по плоской морде, я прыгаю на шевелящуюся кучу серых тел, из-под которой доносится мат Коловрата...
   ...в лицо бьёт струя водянистой розовой крови...
   ...подбежавшая Илна ударом ноги отшвыривает болотника с плеча Коловрата...
   ...Ил бегает по поляне и истошно орёт...
   ...мачете увязает в сером теле, и мои зубы впиваются в подвернувшееся серое горло...
   ...стоящий на коленях Коловрат с перекошенным от ярости белым лицом рвёт болотника на куски...
   ...руками...
   ...водянистая и холодная розовая кровь пахнет рыбой...
   ...Ил наворачивает круги по поляне, не переставая орать, болотника на его спине трясёт, он изо всех сил пытается не упасть. "Перезагрузка" сметает тварь со спины Ила, швыряя к моим ногам...
   ...удар ногой наотмашь...
   ...водянистая...
   ...и холодная...
   ...розовая...
   ...кровь...
   ...пахнет...
   ...рыбой...
  
   Тишина.
  
  
   Нас едва хватило на то, чтобы пройти ещё километр, упасть на днёвку и начать зализывать раны.
  
  

Глава 3. Братья

(...другими глазами...)

   Почему Великий-На-Горе не дал своим детям, то бишь, людям, чуть больше силы? Хотя бы немного, чтобы хватило на то, что называют умением убеждать. В смысле, чтобы, когда встретишь разведотряд Орды, раза в два превосходящий тебя по численности, можно было просто сказать: "Ребята, идите в задницу!", и полюбоваться, как они туда и идут. А не драться с этой кодлой, теряя людей, лошадей и самоуважение.
   Впрочем, самому капитану Вольной Роты Вулу Ганге по большому счёту грех было жаловаться: остался жив, оружие сохранил, раны почти зажили, рядом братец плетётся, тоже почти целый, тоже с оружием и связкой матюков в адрес кочевников.
   А за спиной, в двух днях пути - Вольная Рота. Сорок человек. Мёртвые.
   И полсотни кочевников там же.
   Тоже трупами.
   Ещё полсотни ушли назад к Орде, оставив живыми Вула и Мона.
   За храбрость...
   Покойный капрал Кун Вальда (земля ему водкой) сказал бы, наверное, что, мол, раз выпала братьям Гангам такая планида - в живых остаться, значит, суке-судьбе они для чего другого понадобились.
   Сказал бы...
   Сейчас, небось, всю эту петрушку Вольной Роте и втирает, там, на небе, у Великого.
  
   Увлечённый такими мыслями и желанием как можно быстрей дойти до леса, где конному кочевнику особо не разъездиться, Вул не сразу приметил идущий к ним отряд. А когда приметил, прятаться в высокой степной траве было уже поздно.
   - Обормот! - рыкнул он на точно так же проглядевшего отряд младшего брата - Глаза повыпадали?!
   - А сам-то что? - вскинулся Мон
   - А я думал!
   - А я?!
   - А ты проглядел! - на всякий случай Вул скинул с плеча Красавицу, крутанув её разок-другой для острастки, и приготовился.
  
  
  
   Судя по всему, эти двое всерьёз решили, что мы будем пытаться их убить, ограбить, порвать и переименовать, причём одновременно. Во всяком случае, настроены они были решительно и даже враждебно. Когда возомнивший себя дипломатом Булл сунулся вперёд с поднятой рукой, что, по его мнению, означало жест мира и дружбы, старший из этих двух вояк так крутанул своё оружие - шест, с обеих сторон заканчивающийся обоюдоострыми лезвиями в локоть длиной, что наш начинающий консул моментально отпрыгнул в сторону, с перепугу покрыв чрезмерно осторожного вояку таким слоем мата, что тот аж крякнул от удивления, после чего начал поглядывать на Булла с заметным уважением. Становилось всё интереснее.
   - Вы кто такие? - тоном ППСника с бодуна вопросил нас этот колоритный Рэмбо.
   - Ни хрена себе! - взвился Дог - Ты не охренел, милый? Это мы кто такие? Это ты кто такой, и что ты тут делаешь?
   По лицу вояки скользнула едва заметная улыбка.
   - Иду. - честно ответил он.
   Несмотря на всю стрёмность момента, я почувствовал, что сейчас заржу. Пантера всеми силами душила улыбку, Коловрат на время забыл про раны, Слот и Джамен лыбились вовсю, а вот Дог, получивший такой ответ, выглядел несколько оторопевшим.
   - Ну ладно... Иди... - пробормотал он растерянно.
   Заржали все. И мы, и двое стрёмных вояк. И только трое из нас заметили жёлтый огонёк, блеснувший в глубине глаз обоих путников.
   Пахло роднёй.
  
   Вечером, у костра, братья Ганга, решившие идти с нами (конечно, с вооружённым отрядом как-то спокойнее, а если этот отряд и вправду из богов состоит, так вообще) рассказывали о себе. Старший, Вул, кряжистый мужик лет двадцати восьми, был капитаном Вольной Роты (как объяснил нам Ил, так здесь называли наёмников), младший, Мон, заросший по самые глаза худощавый двадцатилетний молчун, был лейтенантом в той же роте. Два дня назад рота погибла.
   Вся.
   Кроме них двоих.
   Бывает...
   Вула крайне заинтересовали автоматы, и когда Джамен продемонстрировал ему действие АКМ, экс-капитан, справившись с первичным шоком, стиснул челюсти так, что заскрипели зубы.
   - Мне бы хоть одну такую штуку всего два дня назад!- процедил он...
  
  

Глава 4. Правило оборотня

  
   Костёр почти догорел, когда ко мне подошёл заметно нервничающий Ил.
   - Слышь, Мог, тебя можно на два слова?
   Я удивлённо воззрился на него.
   - Ну, пошли.
   Отойдя в сторонку от уже храпящей компании, Ил дрожащими руками рванул ворот рубахи:
   - Кусай!
   Я офонарел.
   - Ну кусай, ёлки мохнатые, чего ждёшь?!
   - Ты чего, родной, водки перепил?!
   Ил потупился.
   - Да трезвый я, просто... Это... Как вы хочу быть... Волкарём! А то вы все сплошь колдуны да волкари, один я... Как вы хочу!
   Я улыбнулся и сел на землю. Закурил.
   - Садись, Ил. Садись и слушай. Как ты думаешь, по своей воле мы с Пантерой стали оборотнями? Всегда ли по своей воле мы оборачиваемся? Чем заплатили мы за это? Это наша свобода, Ил, но это и наше рабство... Знаешь, старик, я не жалею о своей участи, но, наверно, потому, что просто не знаю другой. Я родился таким. Как, впрочем, и Пантера. Но есть и другие - те, кто стал оборотнем. Те, кого "укусили". И между "рождёнными" и "укушенными" есть разница. Приобщённые, как мы называем укушенных, помнят, КАКИМИ они были раньше. Ведь приобщаются не всегда по своей воле. И знаешь, зачастую они проклинают тех, кто отобрал у них ту, прошлую, жизнь. Жизнь нормальных людей. Ведь я не могу долгое время не оборачиваться. Я не могу без Луны. Просто не могу. Да, это сила, да, это свобода, да, у меня никогда не было ничего прекрасней, чем Бег. Бег навстречу Луне. Но, знаешь, так хочется иногда побыть просто человеком! Не магом, не оборотнем, а просто человеком! Просто... Ладно, хрен с ним! Думай, старик! Пантера скажет тебе то же, что и я. У нас есть негласное правило: не отказывать тем, кто трижды попросил приобщения. Но я очень прошу тебя: подумай! Трижды подумай, прежде чем просить об этом меня, Пантеру или Илну.
   - Илну?! - Ил был явно удивлён - Она что, тоже?..
   - Тоже. - усмехнулся я - Только немного по-другому.
   - Это как?
   - Она вампир.
  
   Когда мы вернулись к костру, там сидел, напиваясь, капитан Вул. Я сел рядом, прикурил от тлеющей головни и выпустил дым.
   - Ну, как, жив? - я кивнул на флягу с водкой.
   - Добрая вещь. И крепкая. Один глоток - как целая кружка. Я с непривычки аж поднабрался!
   - А ты аккуратней. И запивать или закусывать не забывай. Вы с братцем из этого мира?
   На меня посмотрели, как на больного:
   - А с какого ж ещё?
   - Ну мало ли, брат волкарь...
   Капитан поперхнулся водкой:
   - Просёк-таки?!
   - Типа ты меня не просёк! Не боись, не жрец, не спалю!
   - А это ты откуда знаешь? - Вул был в шоке
   - Что "это"?
   Вул посмотрел на меня, и из горящих жёлтыми огоньками глаз на меня горячей волной выплеснулась чужая жизнь...
  
   ...Он заносит нож, но серая взлохмаченная тень сбивает с ног, зубы смыкаются на верёвках, и освобождённый брат рвёт в клочья того, кто минуту назад заносил над ним нож. Стража бросает факелы, и запах собственной палёной шерсти вырывает из груди совершенно щенячий визг, но визг сменяется рыком, и вот уже стражник летит на землю с вырванной глоткой, а железно-солёный вкус во рту застилает глаза красной пеленой, и нет больше людей, нет тебя, а есть только бешенство и кровь, кровь, кровь, кровь...
  
  
   ...Кровь...
  
  
   ...Когда ты приходишь в себя, вокруг уже никого нет. Никого... живого... живого?...
  
  
   Брат сидит рядом прямо на земле, уставившись в одну точку, и ты понимаешь, что если он сейчас скажет "Спасибо!", ты разорвёшь и его.
  
  
   - Пошли домой. - тихо говорит брат...
  
  
   Утром наш увеличившийся на двух наёмников отряд двинулся в путь.
  
  

Глава 5. Прощай!

  
   Степь бежала под ногами, мысли бежали в голове, солнце бежало над головой, и по подсчётам Ила, идти оставалось дня полтора-два. Братья Ганга о чём-то говорили с Илом, Буллом и Слотом, Дог и Джамен мирно переругивались, Коловрат добродушно крыл матом всех и вся, Пантера и Илна эмоционально обсуждали что-то своё, а я пытался прогнать врезавшуюся мне в память картину: куча мала из серых скользких тел, белое лицо Коловрата, и удирающий на трёх лапах болотник со следами моих зубов на загривке.
  
   "...Приобщённые, как мы называем укушенных, помнят, КАКИМИ они были раньше. Ведь приобщаются не всегда по своей воле..."
  
   Усилием воли я попытался отогнать мысли о том, ЧТО может из этого выйти. Или кто.
  
   - Мог! - меня догнала Илна - Наш эстонский самолёт что, приобщиться хочет?
   - Он и тебя уже спрашивал?
   - Ага. И Пантеру.
   - Думай.
   - Да что думать. Не хочу я парню жизнь портить!
   - И я не хочу.
   - Слушай! - в слегка раскосых карих глазах Илны блеснула шальная искорка - А давай хоть раз в жизни нарушим это чёртово правило! Пусть хоть три раза просит, хоть десять! Не станем, и всё! Он же не понимает, на что идёт, блин, да не нужно ему это, я же вижу, он мучаться потом будет! Не буду! Не буду, и всё! - Илна упрямо тряхнула смолисто-чёрными волосами.
   - Будешь. - тихо сказал я - Просто не сможешь по-другому. Никто не сможет. Ни ты, ни я, ни Пантера.
  
   Вечер.
  
   Привал.
  
   Ночь.
  
   Я проснулся от того, что меня легонько трясли за плечо.
   - Вот и всё! - тихо сказала она, грустно улыбаясь - Прощай!
   Я поднялся и закурил.
   - Ты будешь смеяться, но я этому не рад.
   Она смотрела на меня. Маленькая слезинка скатилась по её щеке, оставив едва заметную влажную дорожку.
   - Ты не понял. - прошептала она - Ты снова не понял.
   - Чего не понял? - мне было не по себе. Я никогда раньше не видел её такой.
   - В этой клетке нет дверцы. Совсем. И я - снаружи, а ты - внутри. Навсегда. Прощай.
   Я протянул руку и провёл пальцами по спутанным пепельно-русым волосам, коснулся лица, казалось, навсегда застывшего в гримасе боли. И повторил:
   - Ты будешь смеяться, но я этому не рад.
   - Я знаю. - прошептала она - Прощай!..
  
  

Эпилог

  
   Прохладный утренний воздух холодил кожу, забираясь под одежду. Мы шли по равнине. Шли, продолжая крутить ногами проклятое беличье колесо. Где-то внутри глухой болью отдавался шёпот моей Смерти, поставивший точку в приговоре. Приговоре, отбиравшем у нас последнюю свободу.
   Рядом со мной мерно вышагивал бледный, ещё не пришедший в себя после Приобщения, вампир Ил Жуварис.
   Где-то там, за спиной, остались болота Хамурга, где уже зарождалась новая раса, а ещё дальше, в горах, обелиском высилась Чёрная Гора, где ждали нашего возвращения.
   А впереди, увеличиваясь в размерах по мере приближения, вырастал Город, где нас, наверняка, тоже уже ждали.
   Я поднял глаза и посмотрел на небо.
   - Ты будешь смеяться, - тихо произнёс я - но я не верю, что это - навсегда.
  
  

Лето 2002 - Зима 2003

Одесса

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"