Он сошёл с пыльной сельской дороги и, раздвигая низкие еловые ветви, углубился в лес. Он давно хотел сходить сюда вновь - найденное ещё в юности грибное место обещало хороший "урожай". За спиной сияла голыми пнями старая вырубка, а впереди простиралась длинная глубокая яма, идущая вдоль дороги и поросшая тонкими деревьями так плотно, что казалось, сюда просто брезговали заходить престарелые грибники из деревни.
Сегодня он спустился на дно ямы и двинулся на север, выслеживая во мху шляпки грибов. Но или сезон не удался, или грибы кто-то аккуратно срезал до него. Прошёл ещё пару минут по яме назад. Вновь ничего. Вылезать к дороге смысла не было, и он попробовал пробраться в противоположную сторону. Вообще, по его скромным представлениям о местности, впереди должно было начаться полусухое болото, но, не зная его точных контуров, путник решил углубиться на разведку. Шагов через двадцать от ямы лес стал редеть, и вот уже он мог идти в полный рост и не делая длинных крюков обходя завалы.
Затем стали попадаться просветы, мелкие полянки, и он даже нашёл чем пополнить свою корзину.
Пока не услышал пение. Где-то - кажется совсем рядом - бренчала гитара, и мужской чуть хриплый низкий голос пел песню. Заинтригованный, грибник пошёл на звуки музыки.
Впереди показались руины - обвалившиеся кирпичные стены и косые скелеты балок того, что некогда было деревянными постройками. Ничего удивительного - вокруг было полно развалин старых советских воинских частей и пионерских лагерей. Всё, что не охранялось, местные уже растащили на материалы. Он как раз наткнулся на оплот такой постсоветской разрухи, ничего особенного. Удивительна была стоянка туристов в таком месте!
Группа из десяти человек расположилась на более-менее свободной от руин полянке. В центре горел костер, грелся небольшой котелок. Вокруг него полулежали люди - кто на туристических ковриках, кто - прислонившись спиной к шершавым бетонным плитам или коричневым, сухим стволам деревьев. Сзади, на краю поляны стояли две огромные грязные старомодные палатки.
Один из туристов, в шинели, турботах и чёрной бандане сидел близко к костру и пел "Всё идёт по плану", крепко вцепившись в гриф и небрежно ударяя пальцами по струнам. Путнику он показался мужчиной ближе к пенсионному возрасту. Ноги он вытянул поближе к костру, а гитара бренчала глухо, тише его голоса. Путник сразу решил - это лидер отряда, именно в кармане его шинели должна лежать карта, именно он знает путь, именно ему докладывают о проблемах и спрашивают совета. На груди висели два значка, розовыми отблесками в которых играл костёр.
Лишь пара других туристов пыталась подпевать играющему; не попадая ни в такт, ни в ноты, они выталкивали из себя слова старой песни. Остальные члены группы (одетые так разнообразно, что казались скорее пассажирами подмосковной электрички, чем составляющими единой команды), просто лежали, по всей видимости, будучи очень усталыми.
Он решил пройти мимо них, не привлекая лишнего внимания. Ну сидят люди, отдыхают вечером после маршрута. Кстати, неужели уже вечер? Он выходил из дома засветло, но пришлось долго продираться через заросшую просеку, ждать пробела в потоке машин на трассе на Александров и срезать через бурелом, подхватив не ту тропинку...
Он аккуратно обошёл группу метров за двадцать по открытому участку, где видимо давным-давно проходила бетонная дорога. Ветер до нё до него запах "ролтона". В животе заурчало, но путник посочувствовал туристам - его-то в деревне ждал настоящий грибной суп!
Песня сзади оборвалась. Думая, что на него обратили внимание, грибник инстинктивно заспешил вперёд. За неплохо сохранившейся кирпичной стеной ему открылся вид на земляной холм бункера, а за ним...
Теплица?
Угол непонятного строения высился за краем холма. Крыша его была загорожена ветками деревьев и вымазана грязью, но в просветах разводов серой мазни материалом угадывалось стекло. Путник покосился на вход в бункер (двери не было, тёмный проём, окаймленный ржавым железом, был безжизнен) и проследовал дальше.
Да, посреди леса, в забытой богом глуши стояла длинная теплица. Чёрный пергамин закрывал основание сооружения, плотный слой запёкшейся пыли лежал на стекле стен. В чистых участках видны были тускло-зелёные стебли и листья высоких растений. Посреди строения наверху почему-то торчала труба.
Кому и зачем понадобилось тут теплицу с трубой строить? Заинтригованный, он подошёл вплотную к стеклу, заметив как раз, как зашевелились листья. Но по ту сторону ничего не было видно промеж жухлой листвы. Тем не менее, кто-то упорно шевелил ею, изнутри доносился сухой шелест. Разочарованный, он отступил назад и посмотрел в дальний конец теплицы.
И отпрыгнул, едва не оступившись. Растения шевелились не только перед ним. В каждом чистом стекле теплицы на протяжении десятка метров ходили туда-сюда стебли - без видимого участия человека.
Справа открылась дверь в теплицу.
Быстро прейдя в себя, он прокрался назад и заглянул за угол. Из теплицы вышел, плотно закрыв за собой дверь, низенький человек в бежевой, заляпанной ветровке. Сразу как оказался на свежем воздухе, голову он закрыл капюшоном. В руках человечек держал огромную корзину с огурцами.
Не желая более прятаться, и оценив безобидный вид человечка, путник вышел ему навстречу. Любопытство взяло верх, и он уже собирался задать неизвестному вопрос, как вдруг тот резко повернулся.
Человечек завизжал, резко взмахнул руками, выронив корзину, и с удивительной резвостью отпрыгнул назад. Содержимое корзины рассыпалось между ними. Путник стоял и смотрел на лесного фермера - только сейчас он заметил, что тощие ноги его были оголены от галош до самого края куртки. Маленькие глазки человечка так и бегали с путника на землю, потом на дверь, потом обратно на путника. Лицо его казалось слишком плоским, уголки тонких губ дрожали.
Проследив взгляд человечка, путник тоже посмотрел себе под ноги. Прямо около кроссовок валялась куча огурцов. Сначала он подумал, что человечек зачем-то срезал их вместе со стеблями и теперь тянет за них, желая оттащить от незваного гостя. Но человечек не двигался. Оливкового цвета стебли сами тонкими червями скользили между огурцами, в беспорядочном движении колыхались на земле.
Лесной человечек завизжал как птица. Со стороны теплицы раздался глухой звук - как будто включили кран без воды. От услышанного и увиденного у путника побежали мурашки по коже, он резко обернулся, пятясь от извивающихся стеблей. На лицо ему что-то капнуло, он посмотрел на крышу теплицы и увидел, как из трубы выкатываются комки мокрой грязи и бьёт вверх фонтан брызг.
Грибник бросил свою корзинку и бросился бежать. Не думая и не оглядываясь, он нёсся по тропе. Лишь через полсотни метров, подцепив мыском кроссовка гнутую железку и упав на руки, посмотрел он назад.
Он даже не заметил, когда успел свернуть и сколько раз - но теперь ни холма, ни теплицы не было видно. Поляна, поросшая руинами и группками елей, была спокойна и безопасна - ни следов маленького человека, ни какого-либо движения не было. Он поднялся. Паника потихоньку улеглась, голова охладела и начала соображать, он огляделся по сторонам, ища приметы мест, по которым уже проходил. Но участок был незнакомым. Дорога упиралась в подъезд очередного бывшего здания - обгоревшие окна зияли мраком, между ступеньками входа прорывалась сквозь бетон к небу трава. Не рискнув подходить близко, путник стал обходить руины, постоянно оборачиваясь в ту сторону, откуда прибежал.
Поравнявшись с углом здания, он взглянул за него и присел, прячась. Прямо перед ним около покосившегося деревянного крыльца стояла широкая ванна, в которой сидел мужчина. Уже темнело, путник напряг зрение, пытаясь понять, всё ли нормально с новым встречным. В голову сразу закрались подозрения. Стоял поздний август, холодало, и купание на улице да в таком месте... вызывало вопросы. Тем временем мужчина зашевелился, потирая руками жирное тело и обливая плечи.
Сзади послышался шорох. Через небольшой лесочек кто-то пробирался - вот уже качнулась верхушка высокой рябины совсем неподалёку. Сообразив, что мужик, даже если опасен, не сможет мгновенно вылезти из ванны, путник пошёл к нему, осторожно оглядываясь на лесок.
Толстяк перестал омываться, заметив гостя, и помахал рукой. Подойдя поближе, грибник отметил, что мужик лыс и невероятно толст, и, как показалось, - пьян. Движения его рук казались не слишком уверенными, глаза горели.
"Хочешь молочка?", спросил купающийся.
"Чего?", неловко переспросил грибник, опасливо оборачиваясь на ельник позади. "Ой, простите, я в смысле..."
"Молочка налить тебе, говорю?", мужик отхлебнул из жестяной кружки, потом перевалился за борт ванны и достал ещё одну. Гостеприимно улыбаясь путнику, он черпнул из ванны и протянул кружку молока гостю. "На, на здоровьице же!"
Грибник отвернулся. "Да что ж у вас тут такое..." Не договаривая, он быстрым шагом кинулся мимо ванны вперёд, косясь на мужика. В голове крутились варианты на тему, что происходит - начиная от массового побега из психушки, заканчивая сном. Толстяк бурчал обиженно что-то вслед про вежливость, но гость уже перед собой цель - вдали замаячил огонёк туристов.
Музыки слышно уже не было, а игравший раньше на гитаре турист расхаживал, скорее даже прямо метался вокруг костра. Палатки стояли криво, опор явно не хватало, и было ощущение, что группа решила снять лагерь и перейти в другое место - но никакой суеты кроме метаний командира вокруг не было. Вот путник уже подбежал к ним - но только лидер повернулся к нему. Кто-то из туристов лениво поглядел в его сторону, большинство же просто спали. Коврики из-под них исчезли - молодые люди лежали прямо на земле как пьяные, а между тел валялся перевёрнутый котелок. Грибник уже хотел проверить, есть ли признаки жизни в одном из тел, когда лидер пошёл на него.
Сейчас путник лучше рассмотрел его. Главарь оказался не просто престарелым, а глубоким стариком на лицо. Шинель он успел снять - теперь на грибника шёл дряхлый гопник в спортивном костюме, с бледной, потной лысиной вместо банданы. А в руке лидер держал топор.
Путник начал медленно отступать. Насколько домашней и приятной казались ему внешность лидера и вид пикника в лагере каких-то десять минут назад, настолько же отталкивающей представились сейчас. Сощуренные, полуслепые глазки старика забегали, он обратился к своим спутникам, призывая подняться. Тот, чей голос совсем недавно бодро и громко пел песни, теперь лишь сипел матом. Туристы стали лениво один за другим подниматься. "Они все больны", подумал путник. Сонные, расслабленные тела доставали кто ножи, кто походные лопатки, кто пустые бутылки, а кто - просто колышки от палаток. И медленно шли за лидером, не обгоняя, но расходясь, в попытке взять грибника в кольцо. Одна женщина подняла пустой котелок с земли, облизнула края и, взяв его как оружие, стремительно пошла вперёд вожака.
Пятиться дальше смысла не было. Вновь путник побежал, теперь уж точно зная, куда направляться. Вот мелькнул пень, через который он переступал, вот коряга, об которую споткнулся, вот высохшее причудливое дерево... Погоня отставала, он не слышал ни бега за собой, ни криков. Он нырнул в густой ельник чуть раньше своей "тропы" и, пригнувшись, уклоняясь от хрупких но колких веток, стал продираться наружу.
И упёрся в забор.
Рассекая ельник, по лесу проходила изгородь. Ему повезло, что он увидел белеющие в сумерках глухой чащи бетонные столбы - иначе влетел бы в колючую проволоку, которая и составляла основную часть забора. "Ну конечно", подумал он, "остатки ограждение военной части. Я, наверное, нашёл проход, даже не заметив забора, нужно бежать вперёд".
Но забор длился и длился, беглец стал понимать, что дыра уже должна была появиться. Остановившись, он растерянно оглянулся - попытаться вернуться? Или искать новые дыры? Закрались подозрения - даже если где-то, где он проходил внутрь, отсутствовала напрочь колючка, как он мог не заметить белых бетонных столбов? Лезть через колючку было опасно, не смотря на полную разруху вокруг, она прекрасно сохранилась и казалась хорошо натянутой.
Сзади зашуршали ветки - лидер туристов и его подопечные вылезали на тропу. Назад пути не было, дорога перекрыта. Путник пробежал несколько метров вперёд и оказался на поляне. Огромная ель упала прямо на забор, проложив путь к спасению. Упав на ветви ровно между столбами, она лежала наклонно, примяв колючую проволоку. Запрыгнув на ствол, беглец попытался хватаясь за ветки подняться вверх, чтобы спрыгнуть уже на свободе...
И был свергнут на землю.
С невероятной быстротой старик успел подбежать к нему и, спихнув с ели, стоял теперь готовый к бою. Соскакивая, путник подвернул ногу, скользнув по гнилому бревну, и теперь, морщась от боли, озирался. Старик успел потерять в погоне топор, но его сподвижники уже были рядом. Пути к новому бегству не было. Он бросился на лидера и со всего размаху ткнул старика кулаком в грудь.
Тот не отлетел, как полагалось бы при его массе, но сделал шаг назад. Вдохновлённый успехом, грибник схватил его за плечо и занёс уже кулак, целясь в усталое лицо чудовища.
Вой раздался внезапным порывом, окружая грибника лесным эхом со всех сторон. Он звучал дико, как будто гул самолёта исходил из неподготовленных человеческих глоток. Растерянно, так и не нанеся решающий удар, грибник оглянулся на стоящие наклонившись вперёд, в изумлении орущие тела. Хоть они и не рисковали что-то сделать сами, шум такой стоял, как будто шёл целый бой.
А старик, не теряя времени, освободился от захвата и ловкой подсечкой отправил противника на землю. Тот упал на живот, дыхание перехватило, но он успел развернуться лицом к врагу - только чтобы почувствовать, как тело лидера падает на него, а тощие руки врезаются пальцами в горло. Вес деда казался огромным, грибник не мог ни скинуть его с себя, ни перевернуться. Руки и ноги его тут же схватили, прижав к колючей от хвои земле - но грибник не видел людей, стоящих достаточно близко, чтобы касаться его. То, что держало его конечности, уходило в землю, не принадлежа никому из когда-либо ходивших по ней. Ужас сковал грибника, у него не было духа бороться против смертельных, сомкнувшихся на глотке скреп. Лицо душившего его старика совершенно изменилось, стало похожим на лицо человечка из теплицы, по скулам лились то ли слёзы, то ли пот.
"За что?", только и смог выдохнуть грибник.
"Ты вернулся, вернулся", зашипели тела вокруг. "Ты наш, ты наш!"