Почему я написал голодомор? Никакой политики. Просто голод в России явление очень частое, а голод 32-33 года нужно как-то назвать. Про Украину я не пишу, нет личных сведений. Писать буду о том, что рассказали мне отец и мать. Отец с Урала, мать- с Брянской области.
В прошлом году мать нашла на огороде сгнившую и засохшую картофелину, и хотела приготовить из нее лепешку. Еле отговорил. А в 46 году они спасались от голода картошкой пролежавшей в силосных ямах года три. Впрочем, это был не очень голодный год. Смертельный был 32-33. Сама она это время плохо помнит, но до сих пор рассказывает, какое чудо спасло их от смерти.
Семья умирала; 4-х летняя девочка, ее однолетний братишка, бабушка и родители. Отец семейства - квалифицированный печник, плотник, и мастер на все руки, не мог найти работы и заработка. В колхозе, где работали мама, и бабушка не давали ничего. Не фигурально, а физически. Ничего. Егор Ионович, обошедший в поисках заработка три области, вплоть до Москвы, вернулся в крайней степени истощения. Это когда мышцы превращаются в воду, сперва высыхают, а потом пухнут. Водянка, как тогда говорили. Свою смерть он уже готов был принять, но дети... Ни на что не надеясь, пошел на хутор к "дядьке". Дядьками называли единоличников, не вступивших в колхоз, и живших на хуторах. В основном, это были украинцы-хохлы. Скупость и прижимистость этих дядек-хохлов ходила в легендах. Но когда смерть пришла надеешься на чудо. И чудо случилось. Дядька не только принял Егора на работу, но и выдал аванс, несколько килограмм крупы. Семья выжила. И выжила моя будущая мать.
А моему будущему отцу тогда было лет 8. Он- то хорошо запомнил. Родители и старшие работали в колхозе, хоть и на Урале, а не на Брянщине, но так же, практически забесплатно. Маленький огород прокормить семью из 8 человек не мог.
Помню, как в моем детстве, по весне, отец замечал какую-то былинку, выковыривал из земли луковицу, отламывал дольку и давал мне:
- Попробуй, саранка. Мы их в детстве любили.
Я ел, и думал, какую гадость они любили. А отец ел с удовольствием, и какой-то задумчивостью.
Отец и мать были стихийными ботаниками. Они не знали ни латинских, ни официальных названий растений, но отлично знали все съедобные. Барашки-желтые цветки на голых ножках, медуница, кислица (не щавель, едят не листья, а стебель), борщевик, рогоз, заячья капуста, дикий лук, папоротник. хвоя лиственницы, свечки - молодой прирост сосны, камбий - сладкий слой между корой и древесиной... . Про грибы, орехи и ягоды не говорю, знали все. А еще ели колоски. Не те пресловутые колоски, за которые давали до двух лет тюрьмы, а колоски молочной или восковой спелости. Обжигали на костре ость колоска ржи, ячменя или пшеницы, и ели.
Отец пережил голодомор на траве - крапива, лебеда была в семье главной едой. Но не хватало. Его 2-х летний братишка помер, потому что тащил в рот, все, что попало. Те, кто постарше ели правильные травы, а за мелкими уследить не всегда удавалось. Вот и помер брат Митька.
Я, разумеется, настоящего голода не знал. Но дикие съедобные растения до сих пор ем. И внуков приучаю. Мы только потому и появились на свет, что наши предки выжили, а выжили потому, что хорошо знали "съедобную" ботанику.
Я бы предложил и сейчас ее в школе изучать. Не тычинки, пестики - а, что съедобно. На всякий случай.