Аннотация: Третья часть "Золотого рассвета", пока что текст не закончен.
1. Братья
...а звезды падают с небес
В земную грязь.
Иллет "Свет оплывающей свечи"
Гил-Галад совершенно не помнил, что происходило с ним дальше - кажется, от потери крови и сильного потрясения он снова лишился чувств на руках у Тъелпе. Когда он снова открыл глаза, то увидел, что лежит на кровати в какой-то небольшой комнате, погруженной в полумрак - лишь в углу горел одинокий светильник. За окном смеркалось, но эльф смог разглядеть в сгущающейся темноте очертания далеких равнин и гор. Поняв, что все обошлось и Келебримбор все-таки вытащил его с Ородруина, он осторожно огляделся. Раны были аккуратно перевязаны, озноба и сильной боли он не чувствовал, разве что кожа под повязками почему-то сильно горела, будто от ожога. Подняв руку, он посмотрел на забинтованные пальцы: к его удивлению, пятен на ткани не было, порезы больше не кровоточили. Интересно, куда делся Тъелпе?
Стараясь не делать резких движений, король Нолдор сел на кровати; она была застелена чистым льняным бельем, в ногах лежало стеганое покрывало - как он смог рассмотреть, темно-красного цвета. Рядом на накрытой салфеткой табуретке стоял стакан с водой. Гил-Галад мысленно поблагодарил брата за заботу, тот наверняка подумал о том, что его незадачливому родичу, когда он придет в себя, будет ужасно хотеться пить, и осторожно, стараясь не слишком сильно сгибать порезанные пальцы, взял стакан с табуретки. Осушив его до последней капли, какое-то время он так и оглядывался вокруг, не решаясь встать - чувствовал он себя в общем-то сносно, но не знал, можно ли ему ходить и куда он вообще попал, вдруг тут кругом враги, мечтающие его прикончить. Однако в какое-то мгновение дверь наконец скрипнула, и в комнату вошел какой-то человек или эльф, закутанный в длинный темный плащ с капюшоном.
- Ну что, Звездочка моя ясная, придурок ты недоделанный? - недовольно сказала черная тень голосом его брата, которого, как думалось Гил-Галаду, судьба разлучила с ним навсегда. - Доигрался? Говорили ж тебе все - не связывайся с Элрондом! Радуйся, что жив остался!
- И это ты вместо того, чтобы пожалеть любимого младшего братика, который чудом спасся от смерти, и спросить, как он себя чувствует? - вдруг спросил кто-то еще; незнакомец говорил на Синдарине, но с заметным шипяще-свистящим акцентом. - Кэл, охренеть с тебя, его чуть Элронд не убил, а ты тут собственному брату такое выдаешь. Не стыдно, а?
Гил-Галад повернул голову и узнал в вошедшем того самого могучего орка, который в свое время чуть не убил его в Гаванях - память на лица у него была хорошая. Ну вот, надо ж так вляпаться, остается надеяться, что он его не помнит.
Келебримбор сел рядом с братом на кровать.
- Не стыдно, потому что надо думать головой, а не жопой, и вообще я вчера очень за него испугался, - строго ответил он. - Ему все говорили, чтоб не связывался со сволочью. Он же себе это дерьмо в герольды подцепил, а я оказался вынужден его спасать. Если бы мы с Маэглином и Хонахт не спугнули Элронда, он бы убил моего неумного брата. Все ж предупреждали, кому не лень, и я, и Маэдрос с Маглором, и Саурон, и кто там еще, чего было надо?
- Кэл, да хорош тебе, прекрати, оставь его в покое! - возмутился орк. - Лучше б поинтересовался его самочувствием, а не отчитывал! Я думаю, он и так уже понял без твоих нравоучений, что Элронд за дерьмо, а так - у людей на рыле не написано, что они гады, пока до дела не дойдет, так не поймешь, и любой может вляпаться. Эй, как там тебя - Эрейнион, да? - ты ничего, в порядке?
Гил-Галад неуверенно кивнул.
- Вроде бы да...
- Да чего ты переживаешь, раны все несерьезные, вон он - уже сидеть может, - пожал плечами его брат. - Знаешь, Дургхаш, ты его не защищай, пусть учится думать головой. На роже ни у кого действительно не написано, что он негодяй, но одно дело, если б тебя никто не предупреждал. Ему все говорили, чтоб не связывался с этим уродом. Говорили? Да, и много раз. То, что Эрейнион не разбирается в людях, причем совершенно - это еще полбеды. А вот то, что он не желает никого слушать...
- Ты это... не обращай внимания и не обижайся, - успокоил Гил-Галада Дургхаш. - Он просто очень тебя любит и за тебя боится. Пока война шла, Кэл нам все мозги проконопатил тем, что Элронд непременно тебя убьет.
Келебримбор поправил капюшон на голове.
- Чем ты думал, упрямец? - продолжал он, с трудом сдерживаясь, чтоб не выругаться. - Веселее всего будет, если этот злобный гад теперь воспользуется безумием Исилдура да прирежет беднягу спящим, тем более что у того теперь совсем мозги не на месте и он случай чего даже защитить себя толком не сумеет! На кого вы с Элендилом его оставили - мразине этой на растерзание?
- Тъелпе, - попросил Гил-Галад, - открой лицо, сними наконец эту черную тряпку. Элронд тебя сильно покалечил?
- Сильно. Не сниму. У меня теперь такая рожа, что даже троллям плохо делается. Лучше запомни меня таким, как в юности.
Король Нолдор ничего не ответил, разглядывая мерцающий огонек светильника. Он не злился на Келебримбора за его нотации, потому что тоже понимал, что Тъелпе пытается таким образом скрыть свой страх за брата и выплеснуть накопившуюся злость. Осознавал он и то, что Келебримбор во всем прав, но что теперь с этим делать и как изменить уже случившееся? Увы, время вспять не повернешь... Кроме этого, он чувствовал жгучий стыд за то, что возводил напраслину на Саурона, который, получается, и в самом деле спас Тъелпе жизнь.
- Где Эрилиндэ? - наконец решился спросить он. - Что с ней? Она жива?
Келебримбор рассмеялся.
- А что с ней сделается, жива-здорова. Думаю, братишка, тебя очень обрадует новость о том, что у вас скоро наследник появится?
Гил-Галад побледнел и вжался спиной в подушку.
- Ч... что?
- Что слышал! - продолжал веселиться его брат. - Или ты, дожив до трех с лишним тысяч лет, до сих пор не знаешь, как и почему рождаются дети?
- Мне Элендил говорил, - срывающимся голосом пролепетал король Нолдор, - что они вообще-то только по желанию родителей на свет появляются...
Келебримбор схватился за голову, после чего долго и от души хохотал. Дургхаш снисходительно улыбался.
- И после этого ты мне говоришь, чтобы я его не отчитывал, - наконец проговорил Тъелпе, закончив смеяться. - Чувствуешь, какой ход мыслей? Слушай, братишка, а твои друзья-Верные вообще трахаются или Элендил нашел Исилдура с Анарионом в огороде на капустной грядке?
Гил-Галад опустил глаза. Воспоминание о погибшем друге больно кольнуло его сердце - он с трудом сдержался, чтобы не разрыдаться.
- Какой позор, - наконец проговорил он. - И ведь все наверняка уже знают... Меня еще Элендил случайно с Эрилиндэ застал, так я потом чуть со стыда не сгорел.
- Ага, и над тобой, дураком, от души поржали, - Келебримбор протянул руку и бережно погладил его по голове. - Это Эрилиндэ твоя сдуру с Маэглином поделилась, а он всему гарнизону про вас и растрепал. Ладно, прости, тебе и так здорово досталось, просто я действительно очень испугался. Позволь, кстати, представить тебе моего родича и друга - это Дургхаш, старший брат моей жены и один из наших военачальников.
Бедный король Нолдор на мгновение потерял дар речи и хотел было поначалу спросить Тъелпе, в самом ли деле он взял в жены орчанку и что у него за более чем странный вкус, но решил, что это будет крайне невежливо, да к тому же не стоит нарываться на неприятности - брат его, конечно, любит и случай чего в обиду не даст, однако он все же не у себя дома. Вместо этого он с натянутой улыбкой пробормотал, что рад познакомиться, а потом поинтересовался у Келебримбора, что это за место.
- Город Нуут-Улима, - объяснил тот. - Находится за пределами Мордора. Его нет на ваших картах. Вернее, сам город чуть в стороне, а здесь крепость, она стоит на отроге горы и отсюда хорошо видно все окрестности.
- Может, все же снимешь капюшон? - снова попросил Гил-Галад. - Дай хоть посмотреть на тебя, мы же столько лет не виделись.
- Я сказал - не надо, - непререкаемым тоном ответил Келебримбор. - Серьезно же говорю, испугаешься. Твой гребаный герольд меня так отделал, что моей рожи теперь народ боится, а ведь когда-то я покрасивее тебя был.
- Поначалу, когда мы с Властелином нашли Кэла, все было еще страшнее, - вставил Дургхаш. - Ему скотина Элронд сжег лицо до костей, хорошо, что глаза целы. Если бы не целительское мастерство харт-ан Гортхара, он бы умер.
- Рожа у меня кошмарная, но это не такая уж беда, - беззаботно сказал Тъелпе. - Главное, что Хейнит меня все равно любит.
Гил-Галад какое-то время молчал, переводя взгляд то на брата, то на Дургхаша. Этот орк, получается, совсем его не помнит... наверное. Ну ладно, оно и к лучшему. Однако у него было столько вопросов... Почему Келебримбор так долго не подавал о себе никаких вестей? Впрочем, тут ответ ясен - он действительно не поверил бы ни ему, ни Саурону, как не поверил в свое время Маэдросу и Маглору. Теперь он прекрасно понимал и то, почему брат не позвал его на собственную свадьбу. Что стало с его дочерью? Кажется, он еще упоминал Маэглина, неужели тот жив? Но вот Элронд... за что он с ними так, ведь они с Тъелпе не сделали ему ничего дурного и ничем его не обидели!
- У тебя, как я слышал, вроде бы еще и дочка есть? - осторожно поинтересовался он.
- Да, братишка, давно мы с тобой не виделись, - усмехнулся Келебримбор. - У меня уже четыре дочки. Сыновей вот нет, да по местным обычаям оно и лучше считается, когда дочка.
- У нас женщин мало, - пояснил Дургхаш и подошел чуть ближе. - Кэл, вот как ты с собственным братом обращаешься? Бедняга только в себя пришел, а уже успел выслушать кучу насмешек и наставлений. Ты вообще как чувствуешь-то себя, - обратился он к Гил-Галаду, - может, есть или пить хочешь? Давай мы лучше пока уйдем, тебе бы поспать сейчас хоть немного.
- Со мной все хорошо, - возразил тот, - а попить мне Тъелпе тут оставил. Вообще-то он прав, мне сейчас очень стыдно из-за того, что все так вышло.
- Ага, - слегка возмущенно хмыкнул орк, - ну прямо очень хорошо, не верю. То-то тебя вчера Кэл чуть живого притащил. И чего ты тут стыдиться-то собрался? Ты, в отличие от Элронда, вроде всем встречным не гадил и меч в спину не втыкал.
Злосчастный предводитель Союза попытался поудобнее устроиться на кровати: вроде бы это удалось ему без особых затруднений. Интересно, чем и как его лечили, что из ран больше не сочится кровь, хотя еще и пары дней не прошло?
- Мне очень стыдно, потому что я, во-первых, вместо того, чтобы слушать собственного брата... вернее, даже братьев, Элеммакил мне тоже говорил про Элронда... я пренебрег всеми вашими советами и доверился этому предателю, - строго сказал он и посмотрел на Келебримбора, который по-прежнему прятал изуродованное лицо под капюшоном. - Во-вторых, я не имел никакого права бесчестить Эрилиндэ. Надо было заручиться согласием ее семьи, заключить помолвку, прислать брачные дары, сыграть свадьбу, а потом уже все остальное, теперь же нам обоим придется начинать семейную жизнь с жуткого позора. В-третьих, я, не зная правды о том, что с тобой случилось, и не удосужившись проверить, как все было на самом деле, по сути оболгал невиновного, когда утверждал, что с тобой разделался якобы Саурон. И если перед Эрилиндэ и ее семьей я еще могу извиниться и постараться поскорее все прикрыть, пока люди не стали в нее пальцем тыкать и говорить, что у невесты живот в брачный наряд не влезает, да и перед Элеммакилом и нашими родичами тоже, то у твоего друга теперь прощения уже не попросишь, а я на него, получается, долгие годы напраслину возводил.
Келебримбор и Дургхаш переглянулись и рассмеялись.
- Кажется, мой братишка слишком много времени проводил со своими долбанутыми друзьями-Верными, иначе откуда такие речи, - хихикнул Тъелпе. - Бесчестить, согласие семьи, жуткий позор! Это у них детей находят в капусте, женятся только с согласия родителей и знакомятся на собственной свадьбе, а если ты переспал с женщиной до церемонии и потом еще не вывесил простыню в доказательство всему городу на обозрение, это ужас-кошмар-срамота.
- А что у вас делают, если хотят взять кого-то в жены? - Гил-Галад по-прежнему думал, что сделал что-то очень нехорошее. Орк, глядя на него, давился от смеха.
- Успокойся! - прикрикнул на него Келебримбор. - Если бы ты поменьше слушал ту ахинею, которую несут твои нуменорские приятели, то тебе, может быть, пришло бы в голову, что даже по вашим западным обычаям у вас с ней уже унат! Кроме того, я обрадую тебя тем, что у Эрилиндэ нет родных, она круглая сирота, так что извиняться ни перед кем не придется и ее старшие братья точно не придут бить тебе морду. А еще мы тут не Верные, и даже если кому-то вздумается родить хоть десяток внебрачных детей, никто в него пальцем тыкать и вопить о бесчестье не станет. Эрилиндэ твоя к тому же сама этого хотела, с поцелуями к тебе липла и на шею вешалась, ты ж ее силой не брал, все это знают, так что в чем же беда? Уж коли тебя сильно беспокоит, что все вышло не как положено - так возьмите и сыграйте свадьбу, и дело с концом!
- И поменьше общайся с нуменорцами, они тупые и мерзкие, что Верные, что Черные, я их очень не люблю, причем за дело, - посоветовал Дургхаш.
Гил-Галаду было обидно, и он хотел было возразить приятелю брата, что нуменорцы вовсе не такие нехорошие люди, как он думает, но решил тему все же не развивать.
- Тъелпе, - сказал он вместо этого, - я не понимаю одного. Почему Элронд так с нами обоими поступил? Что мы ему сделали? Ведь мы же ему не враги, зла никакого не причиняли. Я ведь...
- Наивный ты мой, - перебил его Келебримбор. - Вот за что судьба покарала меня таким пустоголовым братом, в кого ты такой? В дядюшку Финьо безмозглого? Оно и видно. Пора б уже понять, что никому не нужен повод, чтобы обойтись с тобой самым что ни на есть наимерзейшим образом. Говоря точнее, повод можно выдумать любой - тебе твои Верные друзья про долбанутого Ар-Фаразона не рассказывали, что за бред тот порол и какие предлоги изобретал, чтобы отправить очередную жертву в темницу или на костер? В голове ничего не зашевелилось, а? Элронд тебе просто завидовал, да и мне тоже! Я прославленный мастер, ты король, чего еще надо? Теперь все ясно? Вовсе не надо причинять другому зло, чтобы он с тобой потом обошелся по-свински!
- Я так понял, - тихо проговорил Гил-Галад, - что он ненавидел род твоего деда из-за того, что случилось в Гаванях...
Его брат снова схватился за голову в явном отчаянии.
- Да-да, ищи оправдания для всякой мерзости и дури. Маэдрос с Маглором ему насолили, а я, видимо, виноват в том, что племянником им прихожусь. Вот только Элрос почему-то жил себе тихо-спокойно и не мечтал никому отомстить.
- Я просто пытаюсь понять, почему и за что...
Дургхаш небрежно прислонился к стене.
- Попробуй все-таки, пойми, - сказал он, - будем называть вещи своими именами, Кэл меня просил при тебе особо грязно не ругаться, потому что ты у нас нежное создание и дружишь с вернейшими из Верных, но я, пожалуй, обещание не сдержу, иначе до тебя так и не допрет. Ты все пытаешься искать в произошедшем свою вину и какую-то причину, по которой с тобой так поступили, в обстоятельствах копаешься: может, я его чем-то обидел, может, он из-за этого нам мстил, может, из-за того. Запомни: твой герольд Элронд - злобный завистливый мудак и мразь. Ты не первая и не последняя его жертва. Боюсь, Кэл прав и теперь этот уебок прирежет твоего дружка Исилдура, чтоб не оставлять в живых свидетеля своего преступления и чтоб он вдруг не сболтнул людям о том, как преданный герольд грохнул своего короля. Такому дерьму не нужен повод, чтоб пакостить всем и вся, они это делают в силу своей поганой натуры.
Беззаботная уверенность, с которой Гил-Галад шел на войну и руководил всеми приготовлениями, теперь сменилась почти паническим страхом. Обессиленный и напуганный, он не знал, что теперь делать и как быть. Исилдур там сейчас совершенно один рядом с этим чудовищем, которому он не так давно всецело доверял. Эльфу казалось, что все, произошедшее с ним - нелепость, случайность, странное стечение обстоятельств... хотя почему странное, ведь Келебримбор и Элеммакил действительно предупреждали его о том, что не стоит доверять Элронду!
- Исилдур действительно тронулся рассудком, а у него еще дети, - чуть слышно прошептал он. - Он же жену и младшего в Имладрисе оставил...
- Нда, - покачал головой Дургхаш. - Хуже ничего не придумаешь. Лучше бы твой дружок посадил свою бабу с ребенком в яму со змеями, там они были бы в большей безопасности, чем в гостях у Элронда. У таких, как он, виноват порой оказывается даже не тот, кто обидел, а тот, кто рядом оказался. Ладно, пусть даже дядья твои на Гавани напали, так вы с Кэлом тут при чем? Равно как Финвэ Мелькору поднасрал - тот на Маэдросе отыгрался, Амандил с Элентиром лапали бабу Ар-Фаразона, так все Верные скопом огребли. Тебе не кажется, что ты в любом случае не должен отвечать за чужую вину? Еще раз тебе повторяю: мразь гадит всем потому, что она мразь. Ты тут ни при чем. Не ты, так другой, а ты просто не разобрался в этом типе. Короче, впредь просто будь внимательнее и советуйся с родичами, если их что-то смущает, так неспроста.
Слова Дургхаша и Тъелпе немного успокоили Гил-Галада - к счастью, с Эрилиндэ все было в порядке, но теперь он боялся уже за безумного Исилдура. Если бы он чуть раньше послушал братьев, если бы вовремя раскусил Элронда, сейчас несчастному королю дунэдайн не грозила бы смертельная опасность и все было бы совершенно иначе!
- Что мне делать? - угрюмо произнес он. - Я все испортил. Все, что мог. Получается, что я и друга своего предал. Элронд и в самом деле его прикончит, а я...
Король Нолдор по-прежнему сидел, неподвижно глядя в пространство. Келебримбор встал, прошелся по комнате.
- Слушай, братишка, я вижу, что ты на правильном пути, но не нужно так убиваться, что-то мы и впрямь сильно тебя напугали, - нарочито беззаботно произнес он. - Что-нибудь да придумаем, не думаю, что все так плохо.
- Я все испортил, все, - продолжал причитать его несчастный родич. - Ведь Саурон тебе помог, спас тебя от расправы, а я обвинял его в том, чего он не делал. Если бы я мог попросить у него прощения, но мертвые нас не слышат, и мне просто невыносимо стыдно из-за того, что я натворил.
- Э, братик, успокойся, - Келебримбор снова погладил его по голове. - Насчет напраслины и извинений перед моим другом - это дело поправимое. Был бы он мертв - вряд ли у меня бы тут было настроение над тобой смеяться.
- Он жив?! - удивленно воскликнул Гил-Галад. - О Эру, Элронд его не убил? Он же сказал...
- Человека без сознания очень легко принять за труп, в особенности если у тебя нет особых навыков в целительстве, - сердито ответил его брат. - Правда, какое-то время разговаривать с тобой он не будет, трудновато это, знаешь ли, с порезанным горлом. А если еще раз помянешь тут при мне Эру и Валар - не посмотрю, что мы с тобой друг другу не чужие и вообще ты раненый и несчастный, так по губам и врежу. Хочешь знать, из-за чего резня в Альквалондэ случилась? Думаешь, что из-за того, что Ольвэ такой жадный или в самом деле не мог новых корабликов наклепать? Ха, вранье. Для него эти корабли - как для меня колечки всякие, я таких в день штук по сорок настряпаю, да и эльф он вполне себе хороший. Манвэ его сыновей в заложники взял и сказал: не будешь в Нолдор стрелять и не попробуешь их остановить - скормлю их у тебя на глазах псам Оромэ, а тебя самого ждет участь Эллери Ахэ. Ну вот и вышло, как вышло.
Король Нолдор низко опустил голову в тяжелом раздумье. Получается, то, что говорили ему Маэдрос и Маглор во время их последней встречи - не просто страшная сказка или легенда, как он решил поначалу? Ведь Тъелпе сильно старше его, он был в Альквалондэ с отцом и помнит, как обстояло дело...
- Извини, пожалуйста. Я больше не буду...
- Вот и хорошо, что не будешь, - с досадой бросил Келебримбор. - Те еще твари, и уж поверь, вякнул бы ты против них хоть слово - потом испытал бы на своей шкуре такие истязания, что даже палачам Ар-Фаразона в страшном сне не снились. Я тебе потом одну историю расскажу...
- Про этих... Эльфов Тьмы? - с грустью спросил его брат. - Мне уже Маэдрос и Маглор рассказывали, а я им не поверил. Думал, сказки это.
- Не сказки, - жестко сказал Тъелпе. - А еще Манвэ не пощадил родного сына, собственный дом превратил для него в тюрьму, а посмел бедолага против родителя своего пойти - так тот его убить приказал. Этого, я думаю, достаточно, чтоб я упоминаний Валар в своем присутствии кроме как в ругательном ключе больше не слышал?
- Я же пообещал, я больше не буду, - покорно-обиженным тоном, запинаясь, проговорил Гил-Галад. Уж слишком страшной оказалась правда, с которой он теперь столкнулся лицом к лицу. - Ты говорил про Маэглина. Он здесь, с тобой? Я думал, он погиб в Гондолине.
- Здесь, - Келебримбор хотел было снять-таки капюшон, но сдержался - незачем так пугать и без того натерпевшегося страху брата. - Чуть позже я тебя с ним познакомлю.
2. Через века
Шел конец ноября. День выдался унылым и серым, с раннего утра накрапывал мерзкий мелкий дождь, небо было затянуто плотной пеленой облаков, дул прохладный ветер. Амарту не хотелось вставать с кровати - в его бедной комнатенке тоже было темно и холодно. Вчера вечером он разводил в очаге огонь, чтобы приготовить себе ужин и вскипятить чай, однако за ночь помещение успело выхолодиться - ведь муж и сын хозяйки дома, в котором юноша снимал комнату, ушли на войну, и некому было заделывать щели в стенах и проемах, менять и красить двери и рамы. Наконец, собравшись с духом, он вылез из-под колючего шерстяного одеяла, натянул одежду и, зябко переступая босыми ногами по дощатому полу, подошел к ведру с водой и умылся. Наскоро позавтракав хлебом с сыром и запив еду вчерашним остывшим чаем, который уже успел подернуться тонкой коричневатой пленкой, он надел сапоги, набросил теплый плащ и, перекинувшись парой слов с хозяйкой, которая на чем свет стоит ругала плохую погоду, вышел из дома - дела не ждали.
Амарт зарабатывал себе на жизнь тем, что помогал Эруану, богатому торговцу-полукровке, который был уже сильно немолодым человеком и часто жаловался на больные суставы, разносить товары на дом; такое положение дел устраивало многих состоятельных жителей Осгилиата, потому что кто-то был очень занят по хозяйству, и ему было некогда бегать в лавку или на рынок, а кому-то просто не хотелось покидать теплый дом в холодные дни, и он заранее договаривался с торговцем о том, что ему принести. Однако наряду с основной работой у юноши было и другое занятие: по просьбе богатых гондорцев он доставал у торговцев из Харада и Кханда редкие дорогие книги, многие из которых были весьма сомнительного содержания.
Юноша не был коренным жителем здешних мест или потомком беглецов из Эленны, хотя по крови тоже считался нуменорцем; он родился в большом селении на юге Белфаласа и провел там первые шестнадцать лет своей жизни. Потом, когда его родители умерли от горячки, Амарт продал дом какому-то зажиточному землепашцу и уехал в Осгилиат. Поначалу покупатель, несмотря на сложные семейные обстоятельства - он недавно женил своего старшего сына, у того родились близнецы, и теперь его жилье было слишком тесным для большой семьи - не хотел расставаться с деньгами, потому что побаивался связываться со странным пареньком. Дело было в том, что на родителей Амарта и его самого односельчане поглядывали с явным неодобрением, а то и с опаской, потому что те всегда одевались только в черное, соседей своих не сторонились и были с ними вполне приветливы и любезны, но и заводить близкую дружбу тоже не торопились, а по вечерам, сидя в своем доме, все читали какие-то непонятные книги. Однако в итоге крестьянин согласился приобрести у юноши его жилье за бесценок; тот, получив деньги, покинул родные края, снял на окраине Осгилиата комнату у местного гончара, для которого пара серебряных монет в месяц была отнюдь не лишней, и занялся своими делами.
Работа помогала Амарту скрывать ото всех свою тайну, потому что люди недаром косо смотрели на его отца и мать. Он был не просто помощником лавочника или пареньком-книготорговцем; никто и не догадывался о том, что уже многие поколения его предков свято хранят память о Тано Мелькоре, добром, справедливом и мудром владыке, чей старший сын и ученик Ортхэннэр сейчас вступил в неравный бой с силами Запада. Когда-нибудь, если ему удастся встретить одну из потомков уцелевших воинов и служителей Аст Ахэ, он передаст эти знания, которые его семья пронесла через века, своим детям, а если не удастся - память умрет вместе с ним.
Имя Амарт он получил в честь одного героя полузабытых древних легенд - как гласили сказания, так звали одного из Нолдор-отступников, сражавшегося на стороне Мелькора и сложившего голову в Войне Гнева. Когда он появился на свет, деревенская повитуха спросила у его матери, как она хочет назвать первенца, но, услышав ответ, не одобрила ее выбор.
- Что за странное имя? - пробурчала старушка. - Ты б, дочка, что-нибудь более обычное выбрала, назови вон сына Инглором, как соседка Арьянтэ, или Хурином, как сестра ее.
- Я так хочу, - возразила молодая мать. - Родича моего дальнего так звали.
- Уж поверь - чует мое сердце, не принесет оно ему удачи! - ворчала повитуха. - Родич-то твой, поди, не своей смертью помер? О, вижу - угадала я, то-то ты испугалась! Ты подумай над моими словами, нельзя ребенка в честь убитого или рано умершего называть, навлечешь беду на мальчишку!
- Нет, - настояла на своем та. - Он Амарт.
- Ну, как хочешь, - пожилой женщине осталось лишь развести руками. - Твой сын, твое дело.
Обычно днем на широких улицах Осгилиата не смолкал шум, слышались смех, крики торговцев, разговоры, но сейчас в городе царила ставшая уже привычной за семь лет войны тишина - почти все способные держать оружие мужчины были на войне в Мордоре. Дойдя до главной площади, где у фонтана ему встретились лишь несколько женщин с подросшими уже детьми, юноша свернул в переулок и направился в лавку; там он взял у Эруана товары, внимательно выслушал, что, кому и куда нужно отнести, и, не теряя зря времени, пошел исполнять поручения.
Когда он выходил из лавки Эруана с корзиной, полной всякой всячины, то столкнулся в дверях с двумя покупателями - это были Ангрим и его жена Риан, давние знакомые Эруана, жившие в соседнем доме. Амарт вежливо поздоровался с ними, те ответили на приветствие, однако проводили юношу донельзя неприязненными взглядами. Супруги приехали в Осгилиат из Нуменора вместе с Исилдуром, но в армию главу семьи не взяли, пусть тот и просился, настаивая, что все равно сможет сражаться: в ранней юности обоим довелось побывать в застенках Ар-Фаразона, из которых несчастные выбрались покалеченными телом и душой.
- Здравствуй, Эруан, - поприветствовал лавочника Ангрим. - Как твои дела, как торговля?
- Спасибо, вполне хорошо, - улыбнулся тот. - Все прекрасно, кабы не погода - у меня в такую хмарь все кости ноют. А вы как?
- Тоже неплохо, - ответил его гость. - Зашли вот к тебе, хотим чего-нибудь вкусненького к ужину купить да жене моей нитки и ткань нужны, обещала она мне к празднику рубашку вышить. Я вот что спросить хотел: что это за странный паренек? Я его уже не первый раз в твоей лавке вижу, и, честно говоря, не нравится он мне. Кто он такой?
- Мне тоже, - хмуро вставила его жена.
- А что случилось? - беспечно произнес удивленный Эруан. - Чего в нем такого особенного? Рассыльный это мой, вроде парень как парень, вполне хороший, Амартом зовут. Ни в чем дурном не замечен, вина не пьет, не ворует, не опаздывает, грязными словами не ругается, девушек не лапает, я ему даже проверку поначалу устраивал - оставлял деньги, ключи от кладовой, еду на видном месте, ничего не взял.
- А ты не замечал, Эруан, что он все время в черном ходит? - вопросительно посмотрела на лавочника Риан. - Мне это вот в глаза бросилось, тут мой муж прав, странно все это.
- Прямо как эти... в Нуменоре, - Ангрим стиснул зубы, чувствуя, как после встречи с Амартом страшные воспоминания нахлынули с новой силой. - Думаешь, я хромым калекой остался, потому что в детстве с забора или с лошади упал? Мой двоюродный дядя в свое время продал дом и отдал все свои богатства, чтобы вытащить нас с Риан из темницы, и ему еще очень повезло, что он нарвался на жадного морадана, который польстился на все эти сокровища и согласился нас отпустить, а начальству своему наврал, что якобы замучил нас до смерти. Мы потом у чужих людей из милости ютились и боялись нос на улицу высунуть. В жизни не забуду этих тварей. Просился я с королем на войну, да отказали мне - жаль, а то убил бы хоть одного в отместку за то, что они с нами делали!
Эруан сочувственно покачал головой. У него были свои счеты к морэдайн, потому что на свет он появился отнюдь не в счастливом законном браке и даже не просто как результат слепой взаимной страсти харадки и нуменорца: один из ублюдков-арузани надругался над его матерью, когда той было всего девятнадцать лет, тем самым перечеркнув все мечты юной девушки о любви и семейном счастье. К сыну она, впрочем, относилась вполне хорошо, понимая, что мальчик не виноват в том, как появился на свет, и не отвечает за злодеяние своего родителя, но еще в раннем детстве он мечтал о том, чтобы его папаша сдох самой страшной смертью, какую только можно себе вообразить; с огромным наслаждением Эруан прикончил бы мерзавца собственноручно за то, что тот обошелся с его мамой, как с вещью! Ангрима и Риан он знал уже очень давно и, конечно, замечал, что у них нет детей и его сосед очень сильно хромает, но как человек воспитанный не стал задавать вопросы - мало ли что. Однако он даже и представить себе не мог, что это дело рук морэдайн. И вот теперь их слова по поводу Амарта... да, эти черные одежды выглядят и в самом деле подозрительно, неужели этот честный и вежливый паренек и впрямь один из прислужников Врага?
- Так-так, - протянул он. - Вы меня пугаете. Я раньше даже и внимания не обращал на то, что мальчик этот все время в черном ходит...
- И имя у него странное, - добавила Риан.
- Лучше бы он, право слово, пил, сквернословил и воровал у тебя со стола яблоки! - с досадой и возмущением поддержал ее муж. - Те, что нас пытали, тоже были все из себя очень чистенькие и хорошего воспитания, грязными словами не ругались, когда ломали мне кости!
Его жена закрыла лицо руками и зарыдала в голос. Эруан почувствовал себя неловко.
- Простите, я не хотел...
- Да кто бы хотел, вон как эта гадина умело спряталась, - зло прошипел Ангрим. - И где, в столице Гондора! Был бы король здесь, я б уж не поленился, дошел бы до дворца да рассказал страже, кто у нас здесь живет, пусть с ним власть имущие разбираются!
- Я завтра же его рассчитаю, пусть идет куда хочет, - на бедном лавочнике не было лица; дрожащими руками он вытащил из деревянного ящика мотки разноцветных ниток для Риан. - Надо же так вляпаться. А я думал, он по родителям покойным траур носит... но, в самом деле, не восемь же лет!
Ангриму тем временем удалось как-то успокоить свою несчастную супругу, и теперь она, достав из кармана передника платок, вытирала слезы.
- Не надо, Эруан, - ответил он. - Ты уж лучше веди себя как обычно, не подавай виду, будто мы что-то заподозрили. Лучше понаблюдай за этим пареньком повнимательнее, вызови его как бы случайно на откровенный разговор, может, что сболтнет, а то вдруг мы зря тут кипятимся и он ни в чем не виноват, просто и в самом деле по родителям траур слишком долго носит, любил их очень сильно. Пусть пока работает, как работал. Надо дождаться, пока король с войсками в столицу вернется, к тому времени что-то да узнаем, к племяннику-то его бесполезно обращаться, тому все равно, и вмешиваться он не станет. Не надо ничего предпринимать, а то вдруг он поймет что да тайком своих на помощь позовет, и пиши пропало. Сейчас ведь в городе стражи мало, все боеспособные мужчины на войне, это я, калека, здесь отсиживаюсь, пока все с Врагом сражаются. Но ничего, от меня тоже есть польза. Если этот Амарт и впрямь из арузани - надеюсь, что мало ему не покажется. Хотя тогда странно, что он к тебе на работу нанялся, морэдайн же принципиально не работают, тем более не занимаются чем-то трудным и грязным. Даже торговать в их понимании - и то дело жалких "низших", я уж не говорю о том, чтобы товары разносить или там пол в лавке мести.
Лавочник пожал плечами.
- Пол подметать или порядок наводить я его иной раз прошу, он никогда не отказывается.
- Может, тогда мы и в самом деле ошибаемся? - засомневалась Риан. - И никакой он не морадан вовсе...
- Может, и так, - согласился с ней муж. - Но лучше перебдеть, чем недобдеть, а то вражий прислужник по приказу своего повелителя и в самом деле пол мести или ящики таскать согласится, чтоб внимания к себе не привлекать. Если он действительно ни в чем дурном не замешан - так никто его и не тронет.
Ангрим собрался уходить, но вдруг остановился.
- Где он, кстати, живет?
Эруан задумался.
- Если мне не изменяет память, то, кажется, говорил, что снимает комнату или угол у Лалайт, жены гончара Асгона.
- Она к тебе за покупками часом не заглядывает?
- А то как же, заглядывает. На прошлой вон неделе за солью приходила.
- Как в следующий раз придет, - посоветовал ему Ангрим, - ты ее попроси тоже незаметно к пареньку этому присмотреться. Кто к нему приходит, о чем с ним разговаривает, что он в своей комнате делает, ну и всякое такое.
Риан снова всхлипнула и вытерла слезу кончиком платка.
***
Вот как все бывает - лихорадка,
злость, ощущение беспомощности,
которое делает хороших людей
жестокими.
Из трейлера к фильму "Бэтмен против Супермена"
Вечером того дня Риан и ее муж, как и все обычные супружеские пары, поужинали, помыли посуду, поговорили обо всяких насущных делах и легли спать, но в разных постелях. Они любили друг друга с ранней юности, но никогда не жили как муж и жена: зверства безумных морэдайн навсегда закрыли им дорогу к личному счастью и разбили в прах надежды на то, чтобы когда-нибудь иметь обычную семью и детей. С одной стороны, им хотелось этого, с другой - оба были не в силах перешагнуть через себя и дотронуться друг до друга, понимая, что между ними всегда будет стоять призрак кровожадного Миналбэля, пусть Исилдур и прикончил злобного морадана больше ста лет назад.