Ла Имие. Хроники Смертельной Битвы-6: Обман

Грохот раздался снова. Потом еще раз. И еще. Он звучал все ближе и все чаще; Шэнг и Куан Чи опять переглянулись - теперь уже скорее обеспокоенно, а не удивленно.

- Это не гром и не землетрясение. Это как будто чьи-то шаги, - наконец решился сказать придворный маг Шиннока. - Но очень уж большое и...

- И тяжеловесное, однозначно больше шокана, - ответил Шэнг, и тут двери распахнулись. В темном проеме стояла огромная - как минимум метра три в высоту - покрытая сверкающей серовато-золотистой чешуей фигура с длинным гибким хвостом, острыми рогами и широкими кожистыми крыльями, напоминавшая одновременно человека и двуногого хищного ящера. Оба черных мага замерли, неотрывно глядя на странное существо.

- Если это то, что я думаю... - прошептал Куан Чи.

- Приветствую вас, хранители и защитники моей империи, - глухим раскатистым голосом произнес вошедший. - Вы, как я смотрю, очень неплохо справлялись с поставленной задачей, но я вот решил слегка подстраховаться. Пока вы били рожу этому ничтожеству, я нашел альтернативный способ снять с себя заклятие Шаранн, благо оно было властно лишь над моим телом, но не над моим сознанием. Так что - в любом случае рад вас видеть. А где же мой верный советник, что это он меня не встречает?

- Он ждет нас в Огненном Дворце, - ответил Шэнг, который сразу же догадался, кто перед ним стоит.

- Вы... вы Онага, да? - неуверенно спросил Куан Чи.

- Да! - тот развернул свои огромные крылья и, казалось, заполнил собой почти все пространство. - Я - Онага, Король-Дракон и законный правитель Внешнего Мира! Вы отлично выполнили свою работу: проклятые Старшие Боги больше не представляют для нас никакой угрозы, Избранные по большей части мертвы, а это... - он презрительно указал на лежащего на полу Рейдена. - Надо сказать, я расписываюсь в своем изумлении по поводу того, как такой идиот мог стать Старшим Богом!

- Давайте все-таки покончим с ним и будем дальше жить долго и счастливо, - покосился на своего недавнего противника Шэнг, но тут склочный божок слегка завозился на мраморной плитке, потихоньку приходя в себя. Первым, кого он увидел, открыв глаза, был, конечно же, Онага. Поначалу Рейден решил, что у него галлюцинации, но потом, когда наконец осознал, что наяву видит перед собой старого врага, с трудом сдержался, чтобы не заорать в полный голос. Король-Дракон тем временем взмахнул рукой, и его скованные заклятьем гвардейцы тут же ожили, почтительно склонившись перед своим повелителем.

- Приветствуем тебя, о великий император Онага! - зазвучало множество голосов под сводами просторного зала. Законный владыка Внешнего Мира одобрительно улыбнулся.

- И я вас приветствую, мои отважные воины, - ответил он. - А ты, подонок, готовься к смерти. Твои внутренности должны быть снаружи.

Бог грома решил сделать отчаянную попытку защититься нападением, одновременно с тем пытаясь подняться с пола. Голова у него кружилась, в одном ухе звенело, другое, в которое ему засветил кулаком Шэнг, перестало слышать.

- Это обман и бесчестье, - смело произнес он, с наглой улыбкой глядя попеременно то на Онагу, то на двух черных магов. - Вы все...

- Что ты знаешь про обман? - громогласно расхохотался Король-Дракон. - Для того, чтобы вернуть себя к жизни, я провернул такой обман, что тебе и не снилось! И чего бы Шаранн вовремя аборт не сделать? Кстати, а за что это Киу твою мерзкую мамашу нагинатой зарубил?

Рейден с трудом поднялся на ноги, шатаясь и сплевывая кровь.

- Я бы с легкостью вас всех победил, если бы вы сражались со мной в честном бою, один на один, как это положено!

Онага оскалил свои огромные клыки.

- Если хочешь вызвать меня на Смертельную Битву, я к твоим услугам. Вот только после нашего единственного раунда тебя придется хоронить в закрытом гробу.

Рейден попытался было еще что-то проквакать, лихорадочно соображая, что же все-таки делать, но Король-Дракон больше не собирался его слушать.

- Хватит препирательств, скотина, мало ты тут моему дорогому советнику в мое отсутствие жизнь отравлял.

- А ты в курсе, что эти двое как раз твоего ненаглядного советничка-то и грохнули? - гордо заявил склочный божок. - Интересно, что случилось с Суэ, Рутаем и...

- Заткни пасть, ублюдок, тебе самому уже в аду прогулы ставят.

Тут до бога грома наконец дошло, что деваться ему все-таки некуда, Онага его не пощадит. Надо было что-то делать, но что? Придумать, срочно придумать, придумать, придумать... что придумать? В отчаянии он метнулся к противоположному выходу, но дорогу ему преградил Куан Чи. Рейден хотел было ударить его, но тот увернулся, и склочный божок шарахнул кулаком по висящему на стене зеркалу, разнеся его вдребезги и порезав себе руку. На пол закапала кровь, и наблюдавший за своим врагом Король-Дракон злорадно ухмыльнулся.

- Умри, - с ненавистью проорал Онага, зависнув в воздухе на развернувшихся крыльях; оба черных мага удивленно смотрели на него - надо же, он что, еще и летать может? Он метнул в Рейдена файерболл, от которого тот едва успел уклониться, и огненный шар прожег в двери дыру величиной с баскетбольный мяч. - Твою мать! Я заплачу вам за дверь, но этот гад не уйдет отсюда живым! Перекрыть все выходы!

Гвардейцы Короля-Дракона послушно бросились выполнять приказ. У божества-убожества тряслись руки, но наконец его все-таки осенило. Он вспомнил один трюк, который пару раз проделывал развлечения ради еще в детстве: электрический взрыв. Похоже на то, что иногда происходит с шаровой молнией, но гораздо мощнее. Здорово его тогда папаша отлупил за то, что он лес поджег! Главное - это быстро вспомнить прямо сейчас, что к чему, и все должно получиться, иначе ему крышка! Неужели Онага так жаждет мести, что ему плевать даже на смерть Шао Кана? Ну ладно, остается надеяться только на то, что Шэнг с Куан Чи тоже долго не проживут и завтрашнего рассвета уже точно не увидят! Так, вроде вспомнил, теперь осталось собраться с силами и надеяться на то, что ему их хватит после всего этого мордобоя и что все сработает...

- Я сломаю тебе хребет, мамочкин любимчик, и вытащу кишки через задницу! - громогласно проревел Король-Дракон, готовясь метнуть в бога грома еще один огненный шар, но тут заметил над перемазанными кровью ладонями Рейдена нестерпимо яркий сгусток электрической энергии. Не успел он и глазом моргнуть, как в зале полыхнул ярко-голубой свет и раздался оглушительный грохот. Гвардейцы попадали на пол, закрывая лица и головы руками, на всех посыпались обломки камня и осколки стекла, а крепкие стены на глазах у Онаги начали оседать, рассыпаясь в пыль; он едва успел отшвырнуть в сторону Шэнг Цунга за секунду до того, как на него должна была рухнуть тяжелая балка.

В течение некоторого времени Рэйко следовал по пятам за Избранными, но решил не идти за ними в логово Шэнга и Куан Чи, а отправился в Цоруан, чтобы дождаться там новостей с поля боя. Генерал Шао Кана был достаточно храбрым человеком, но в такие минуты Рэйко порой казалось, что мужество и самообладание изменяют ему. С тревогой он думал о том, что будет, если миссия Сони и ее товарищей не увенчается успехом. Куда ему тогда идти, что делать? Останется только затаиться где-нибудь в глуши и ждать удобного момента, когда кто-нибудь наконец уничтожит Альянс... а он, этот счастливый момент, может никогда и не наступить, и тогда бывший генерал будет обречен вечно скитаться, не имея надежды вернуться домой и найти себе какое-нибудь полезное занятие по душе, не говоря уже о военной службе.

Закутавшись в темный плащ с капюшоном, он бродил по городским улицам. На Цоруан медленно опускалась ночь. Поднялся сильный ветер, пошел снег, и похолодало; стоять на морозе генералу не хотелось, и он зашел в кофейню перекусить; кроме того, он надеялся на то, что сможет услышать там какие-нибудь новости о том, что происходит в гнездилище его недругов. Заказав себе выпечку и кофе с молоком, он долго сидел за столиком, но транслятор по-прежнему вещал про всякие бытовые новости - ожидается сильный снегопад, завтра холодно...

Поев, Рэйко вышел на улицу; ноги сами принесли его к Огненному Дворцу. Глядя на светящиеся окна высокого здания, генерал ощутил приступ смертной тоски. Почему все так обернулось? С ранней юности он всегда был вместе с Императором, они столько пережили, столько прошли - и вот такая нелепая смерть от руки человека, которому он всецело доверял! Генералу казалось, что вместо крови по его жилам разливается леденящий холод. Это было невыносимо. Со смертью властителя Темной Империи он, его верный слуга, потерял почти все, кроме жизни. В это мгновение он почувствовал непреодолимое желание вновь оказаться во дворце и побродить по коридорам... Может, все же пробраться туда и посмотреть на все в последний раз? Для него это будет прощанием и с Шао Каном, и с прежним собой...

Рэйко отдавал себе отчет в том, чем это может для него кончиться - внутри наверняка полно слуг Шэнга, и если они его заметят, то наверняка либо убьют на месте, либо схватят и бросят в темницу, и уж тогда его смерть не будет легкой. Он, конечно, прекрасный воин, и ему нет равных во владении боевыми искусствами, но следует все же реально смотреть на вещи - в одиночку против сотни не выстоять даже прославленному генералу. Хотя ладно, была не была... С замиранием сердца он двинулся вдоль дворцовой ограды, сжимая в кармане ключ от входа в подвал.

Когда Рейден, бранясь и отряхиваясь, наконец выполз из-под обломков взорванного дворца, на горизонте уже брезжил рассвет. Увидев, что его дурацкая шляпа превратилась в кучу изломанной соломы, совершенно непригодной для ношения на голове, он едва не завыл от обиды; одежда склочного божка была в грязи, саже и дырах, порезанная рука ныла, одно ухо по-прежнему ничего не слышало. Сев на большой обломок камня, он какое-то время упорно пытался сообразить, что же ему делать дальше, как вдруг его внимание привлекла маленькая книжечка в мягком переплете, валявшаяся на земле. С трудом наклонившись и шипя от боли во всем теле, он поднял ее и принялся листать. Ого! Надо же, он и представить себе не мог, что его заклятый враг Шэнг Цунг (наверняка этот гад не выжил при взрыве) пишет учебники для будущих черных магов! "Некромантия для начинающих"! Просматривая книжечку, Рейден не обратил внимания на приведенное на титульном листе предупреждение, гласящее: "Все ритуалы и заклинания приведены в сокращении, книга представляет собой краткий ознакомительный курс магии для учеников младших классов, на практике не применять!", однако в этот миг в его помраченном злобой мозгу родилась одна чудовищная идея. "Как воскресить умершего или убитого", вот что ему необходимо! Ну-ка, ну-ка, посмотрим, что там требуется! Да это действительно проще пареной репы, жалко, что он раньше этого не знал! Теперь уцелевшим внешнемирцам жизнь медом не покажется! Однако ему нужно срочно раздобыть всякие полезные предметы, без которых никакого ритуала не получится, не ковыряться ж ему в могиле голыми руками, да и новая шляпа ему точно не помешает - без своего любимого головного убора бог грома чувствовал себя почти раздетым.

Кряхтя и прихрамывая, Рейден потихоньку выбрался на дорогу, ведущую от дворца на юг. Идти ему было тяжело - как-никак его здорово побили, и он все больше и больше злился на своих незадачливых смертных протеже. Джонни - тупица и жалкий червяк, дерется хуже трехлетнего ребенка, не смог даже одолеть Куан Чи, как это он вообще победил на турнире Горо, и зачем только Джиал в свое время сделал его Избранным? Кунг Лао - даже и говорить нечего, да упокоится с миром душа этого самонадеянного юнца! А Соня-то, Соня! Такого Рейден от нее не ожидал! Вот тварь! Собаке собачья смерть, так ей и надо, ему ее не жалко, если эта проклятая предательница умудрилась втюриться в его покойного братца. Какой ошибкой с его стороны было доверить защиту Земного Мира этим жалким смертникам... то есть смертным... впрочем, это он уже сильно загнул, не самому ж ему было этим заниматься. Ну да ладно, хрен с ними, не они первые померли, не они последние, такова жизнь. Одно огорчает - теперь надо новых защитников Земли искать, а это займет определенное время, и внешнемирцы могут очухаться и собраться с силами после гибели своих главарей. Главное, чтоб они очередного харизматичного лидера не нашли, а то не сносить Старшим Богам голов. Надо бы наведаться к Арании с Анитрой и доложить обстановку, но это уже потом, когда он все-таки завершит нужный ритуал и сможет, так сказать, предъявить им результат своих трудов. Однако какой он все-таки молодец, убил Онагу, его гвардейцев и этих двух гребаных фокусников, а Шао Кана и без него прикончили. Остался Шиннок, но им можно и потом заняться. Времени у великого бога грома теперь предостаточно.

На местности Рейден ориентировался довольно плохо и ближе к полудню наконец понял, что забрел в какую-то глушь, однако внезапно он увидел среди деревьев заснеженные крыши какого-то селения. Это был его счастливый шанс; короткими перебежками бог грома стал пробираться поближе к домам. В этот день судьба, судя по всему, впервые за долгое время отнеслась к нему действительно благосклонно: в первом же дворе он увидел одетого в меховую куртку и теплые штаны таркатанца с лопатой в руках. Судя по всему, мутант собирался ремонтировать забор, потому что снятые старые доски и вытащенные из земли опоры валялись возле сарая, сваленные в кучу, а сам он копал яму под новый столб. Только вот как бы сделать так, чтобы это адское отродье на время куда-нибудь отлучилось?

Долго мерзнуть Рейдену не пришлось; где-то минут через десять из открытой форточки донесся женский голос, который звал таркатанца обедать. Мутант прислонил лопату к стене сарая, отряхнул штаны и куртку и пошел в дом. Надо же, какая удача! Воодушевленный протектор Земного Мира тут же ринулся во двор. Так, ему нужна собственно лопата, наверняка мешок не повредит, вон какой-то лежит за сараем, а еще... Тут взгляд бога грома упал на большое пугало в развевающемся на ветру драном балахоне, стоящее за боковой стеной дома перед каким-то плодовым деревом; опять повезло, счастье-то какое! На голове у чучела была соломенная шляпа, точь-в-точь такая же, как его прежняя, только немного более ветхая, без стразов, слегка помятая, дырявая и загаженная птицами, но и то хорошо. Обрадованный Рейден сдернул с пугала головной убор и с гордо-торжествующим видом водрузил его на себя, не забыв прихватить и балахон - все-таки на улице не май, а эта хламида к тому же несколько менее драная и грязная, чем его собственное одеяние.

Утащив со двора таркатанца лопату, мешок и наряд чучела, бог грома незамеченным убрался из внешнемирского селения, в душе представляя себе, как будет удивлен мутант, когда обнаружит пропажу - на Куэтане воровство встречалось крайне редко, и народ жил в основном культурный и порядочный. Теперь путь его лежал в Земной Мир, а конкретно в Академию Ву Ши, где был похоронен несчастный Лю Канг.

Вечером того же дня мастер Цинь, наставник Академии Ву Ши, будучи в хорошем настроении, решил немного погулять и подышать свежим воздухом. Погода была теплой, и старый учитель с наслаждением смотрел, как косые лучи заходящего солнца освещают крыши и стены зданий. Завернув за угол, он пошел по направлению к мемориалу, где были похоронены умершие своей смертью и павшие в боях лучшие воспитанники Академии, в том числе и несчастный Лю Канг. Внезапно издалека наставнику почудилось, что там кто-то копошится. Мастер Цинь был уже далеко не молод, и зрение у него было не таким острым, как в юные годы, поэтому он сначала недоверчиво потер глаза: наверняка померещилось, ну кто там может возиться! Странное видение не исчезло, и старик достал из кармана очки. Протерев стекла рукавом накидки, он водрузил их на нос и тут же разинул рот от изумления: так и есть, на могиле бедного Лю стоит какой-то странный человек... да еще и с лопатой!

Подслеповатый пожилой наставник по простоте душевной решил, что могилу оскверняют внешнемирцы, и стремглав кинулся туда, едва не потеряв по дороге шапочку и очки.

- Что вы делаете? - отчаянно закричал он. - Это же священное место, где похоронены наши лучшие воины! Имейте совесть... повелитель Рейден? Что вы делаете? Зачем вы раскапываете могилу Лю Канга? Вы что, с ума сошли? Что с вами произошло?

Бог грома на секунду оторвался от своего увлекательного занятия.

- А, мастер Цинь? Еще прыгаете, все не помрете никак? - злобно посмотрел он на старого наставника, который на секунду опешил от таких слов.

- Мой повелитель, что случилось? - только и смог вымолвить учитель. - Это внешнемирцы, да? Они вас заколдовали?

Рейден распрямился, держа лопату обеими руками поперек ручки, словно боевой топор.

- Ты встал у меня на дороге, жалкий смертный, и за это поплатишься. Так вот тебе, чтобы ты никому не смог рассказать о том, что видел меня здесь!

С этими словами он раскроил старому наставнику голову. Тот рухнул на землю рядом с разрытой могилой своего воспитанника, не успев даже вскрикнуть. На лицо Рейдену брызнули кровь и мозги; с невозмутимым видом он опустил свое оружие и вытерся рукавом загаженного балахона.

- Теперь мне никто не помешает, - торжествующе прошипел он.

Осторожно пробираясь по темным коридорам дворца, Рэйко наконец добрался до императорских покоев и решил зайти внутрь: а вдруг обнаружит что-то важное, что можно использовать против Альянса? Еще раз осмотревшись - вроде вокруг никого нет! - он приоткрыл резную дверь из красного дерева, боясь, как бы она не скрипнула, и проскользнул внутрь. Как ни странно, комната казалась обитаемой: на прикроватном столике слева горела маленькая стеклянная лампа, а рядом с ней - ароматическая свеча в золоченом круглом подсвечнике; на стенах играли отраженные им блики огня, а в воздухе носился приятный запах ванили. Более того, генерал заметил, что покрывало на постели смято, словно на нем кто-то сидел, а на другом столике справа от кровати стоит недопитая чашка с чаем и коробка из-под мятного шоколада. Это повергло Рэйко в еще большее уныние: судя по всему, кто-то из его врагов уже успел обосноваться в покоях зверски убитого предшественника, не испытывая ни малейших угрызений совести, и присвоил себе вещи Шао Кана. Проклятье! Подумав, что надо быстро осмотреть помещение в поисках чего-либо важного и затем убираться из дворца, пока не поздно, генерал обернулся и увидел на комоде знаменитую маску Императора с драконьими рогами, аккуратно положенную на белую кружевную дорожку. Чувствуя себя как ребенок, который тайком от родителей примеряет их наряды, он подошел к комоду, взял в руки маску и, встав перед большим напольным зеркалом в золоченой раме, надел ее на себя. А он, в общем-то, неплохо в ней смотрится, интересно, какой бы из него вышел император, если бы Избранным все-таки удалось... нет, если им удастся победить Смертоносный Альянс? Довольно замкнутый и спокойный по характеру Рэйко никогда не мечтал о высшей власти и не делал карьеру специально, но если уж другого выхода не будет...

- Слушай, а тебе никто никогда не говорил, что брать чужие вещи без спросу неприлично, а уж тем более напяливать их на себя? - окликнул его кто-то от двери. Погруженный в свои мечты и размышления генерал обернулся, успев мельком подумать, что враги застигли его врасплох, а голос какой-то знакомый, кто бы это мог быть... и увидел перед собой Императора.

- Рэйко, я прекрасно понимаю, что моя маска тебе очень идет, но, пожалуйста, положи ее на место, мне не очень нравится, когда мои вещи кто-то трогает без спросу, - продолжил Шао Кан.

Генерал был человеком отнюдь не робкого десятка, он прожил на свете больше восьмидесяти тысяч лет, участвовал в огромном количестве сражений и сталкивался с очень серьезными опасностями и грозными врагами, но эта ситуация оказалась выше его сил. Двигаясь словно в замедленной киносъемке, он медленно снял императорскую маску, положил ее назад на комод и свалился в глубоком обмороке на пол.

С трудом преодолевая тошноту и омерзение, Рейден где-то минут через двадцать наконец раскопал могилу и вытащил оттуда полуразложившийся труп бедного Лю Канга. Мертвое тело источало совершенно невообразимый смрад; трогать его руками протектор Земного Мира, конечно же, побрезговал и поэтому выволок его наверх при помощи лопаты, для надежности придерживая подошвой сапога. С гниющего кадавра с осклизлой серо-буро-болотного цвета кожей, на которую налип песок, отваливались куски тухлого мяса и текла зеленоватая жижа, в образовавшихся дырах, через которые проглядывали кости и какая-то грязновато-коричневая масса, ранее, видимо, бывшая внутренностями, ползали отвратительные белые черви, голова на свернутой шее свесилась набок, словно у тряпичной куклы. Склочный божок задержал дыхание, борясь с рвотными позывами, и прикинул, как бы ему с наименьшими потерями запихать труп Лю в мешок и дотащить его до храма Хоуан - хорошо еще, что он находится не слишком далеко от Академии. Немного поразмыслив, он стянул одежду с мертвого мастера Циня, безо всякого почтения оставив несчастного наставника в одних семейных трусах с изображениями пляшущих мышек, после чего пинком спихнул свою жертву в разрытую яму и наскоро зашвырял песком, понадеявшись, что ученики и мастера не скоро обнаружат, что с могилой Лю что-то не так и что в ней на самом деле вовсе не Лю. Закончив (вернее сказать - покончив) с учителем Цинем, Рейден завернул своего полуразложившегося протеже в снятые с убитого мастера тряпки и принялся запихивать в мешок. Ему это удалось с большим трудом, но все-таки удалось, и протектор Земного Мира, забросив свою тяжкую ароматную ношу на плечо и радуясь, что никто, кроме ныне уже покойного наставника, так его и не увидел, медленно поплелся за стены Академии к храму Хоуан.

Пройдя примерно километр, Рейден неожиданно увидел прямо перед собой на дороге жуткого скелетообразного типа с тяжелым зловонным дыханием, наряженного в засаленные драные лохмотья, покрытые какими-то странными пятнами, подозрительно напоминающими то ли вино или томатный сок, то ли засохшую кровь. Матерясь, обливающийся потом и пыхтящий божок бросил мешок на траву и внимательно посмотрел на доходягу. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что стоящий перед ним омерзительный клошар - знаменитый ученик мастера Бо Рай Чо по имени Шуджинко, с которым Рейден еще довольно давно успел свести знакомство. В детстве и юности этот верный сторонник света и добра был большим фанатом Эсмене (тьфу, то есть Великого Кунг Лао, конечно), постоянно играл в великого чемпиона и сам подавал большие надежды, мечтая выиграть Смертельную Битву, однако дело так ничем и кончилось - тренировался Шуджинко исправно, но потом его привлек к некоей важной миссии какой-то там Дамаши. Кто такой этот Дамаши, Рейден не знал (вроде бы подручный то ли Джиала, то ли Арании), но не суть важно. Интересно, что же славному ученику Бо Рай Чо вдруг понадобилось здесь... а то еще и этого убивать придется, не было печали, и так полно возни!

- Здравствуй, Рейден, - прохрипел Шуджинко, разя перегаром, почесываясь и поправляя собранные в хвост сальные сизые с желтоватым оттенком волосы.

- И ты здравствуй. Что-то ты постарел!

- А то нет! - икнул старик, вперившись в бога грома своими блеклыми голубовато-серыми глазками. - Меня проклятый Хотару двадцать лет в тюрьме гноил!

При упоминании предводителя сейданских гвардейцев Рейден злобно заскрипел подпиленными клыками. Он не питал ни малейшей симпатии к Миру Порядка и его жителям, а Хотару так вообще терпеть не мог. В свое время Шиннок очень крепко дружил с Сианэ и Шеннаркой, богинями порядка и хаоса и покровительницами соответствующих миров. Сианэ была такой же омерзительно правильной, как и ее подручные-сейданцы; эти придурки, казалось, родились на свет для того, чтобы отравлять всем жизнь и лишать людей последних радостей. Например, жители Мира Порядка крайне непримиримо относились к алкоголю, считая, что благодаря ему люди теряют контроль над собой и приходят в состояние измененного сознания. Шиннок в этом плане был полностью согласен с Сианэ и не только сам никогда не пил спиртного, но и детям не давал. Однажды Рейден тайком от папочки хлебал в подворотне вино, за чем его и застала случайно проходившая мимо протектор Сейдо. Будущий защитник Земного Мира не успел спрятать бутылку, а помешанная на правильности богиня порядка настучала на него отцу. Киу Кан пришел в ярость и как следует отругал младшенького, а бутылку отобрал и выбросил в помойный бак. Рейден, понятное дело, очень сильно обиделся и с тех пор невзлюбил Сейдо и его жителей. Впоследствии во время войны с отцом и братом он убил свою обидчицу и ее мужа - протектора Вэтэрны Аннара, но дело Абсолютного Порядка, к великому неудовольствию бога грома, продолжало жить и побеждать. Вместе с Сианэ в устроенную Рейденом засаду попала и ее помощница - куэтанка Аонэ, которая была замужем за смертным сейданцем. Ее сыну Хотару в то время еще не исполнилось и восьми лет, однако он и в таком юном возрасте был уже всецело предан идеалам родного мира, и вот теперь бог грома снова услышал это имя! Мерзкий выскочка-полукровка, помешанный на порядке еще хлеще, чем сама Сианэ, постепенно дослужился до сейданского верховного главнокомандующего и, поговаривают, даже метил на место правителя Сейдо. Ух, хоть бы он сдох! Хуже всего было то, что Хотару приходился двоюродным братом по матери ныне покойному Фуджину. Они были очень дружны, пусть и придерживались совершенно разных взглядов на жизнь, и сейданец постоянно пытался переманить родича на свою сторону, что доставило Рейдену немало головной боли. Треклятый главнокомандующий Мира Порядка даже предлагал Фуджину вакантное место протектора Сейдо - хорошо, что тот не согласился... вернее, это сам бог грома его отговорил, но это уже детали.

- И за что же Хотару упек тебя в тюрьму? - поинтересовался склочный божок.

- Говорил, комендантский час я там какой-то нарушил, - прошамкал отвратительный грязный клошар, поскребывая седую бороденку. - Выпить есть?

На самом деле ситуация выглядела несколько иначе: Шуджинко, который в принципе не понимал, почему следует соблюдать и уважать чужие законы, нализался до свинского состояния в сейданской столице прямо на улице, разбил там бутылку, заблевал и публично обоссал стену здания сената, а также принялся нецензурно выражаться по адресу самого Мира Порядка, его руководства и жителей, за что и был привлечен к административной ответственности и провел в тюрьме три недели, а вовсе не двадцать лет. Мастер Бо Рай Чо, воспитывая своего любимого ученика согласно своим принципам, с детства приучил Шуджинко к употреблению разнообразных горюче-смазочных напитков, вследствие чего знаменитый воин Земного Мира, будучи в настоящее время по паспорту еще отнюдь не старым человеком, выглядел как дряхлый дед. Благодаря этому его байка про двадцатилетний срок заключения вполне себе прокатывала, а наивные слушатели сочувственно кивали головами, на чем свет стоит ругая тоталитарный сейданский режим, и подбрасывали бедолаге денег на опохмел.

Подумав пару минут, Рейден решил все-таки не убивать Шуджинко - авось еще пригодится, да и труп Лю Канга одному тащить тяжело.

- Пока нет, но найдем, - решительно ответил он.

- А что это у тебя в мешке? Закуска? - наконец полюбопытствовал, принюхиваясь, несостоявшийся чемпион Земного Мира.

- Какая там закуска! - горестно вздохнул Рейден и наконец решился поведать пьянчужке о своих злоключениях. Когда он наконец добрался до возвращения Онаги, Шуджинко испуганно подпрыгнул, выпучив глаза и тяжко стеная.

- Что такое? - поинтересовался бог грома. - Тебе дурно? Может, пойдем, раздобудем выпивку и водички?

- Да нет! - махнул рукой тот. - Это ж из-за меня Онага вернулся!

Рейден хотел было возразить пьянице, что он тут ни при чем и что во всем виноваты не в меру предприимчивые Шэнг и Куан Чи - про себя он подумал, что у бедняги, видимо, начался бред на почве злоупотребления выпивкой, но потом сопоставил факты и понял, что концы с концами не сходятся. Пожалуй, надо бы расспросить этого милого человека, что да как, а то Онага и в самом деле не мог просто так возвратиться.

- И почему же именно из-за тебя? - с деланным удивлением и интересом спросил он, усаживаясь на травку рядом с мешком.

- Тут, короче, вот какая штука вышла, - вздохнул дедуля. - Ко мне пришел этот самый Дамаши и говорит: мне нужна твоя помощь.

- А он чей слуга-то, кстати, был? Джиала или еще кого? - решил задать вопрос Рейден.

- Ты слушай все по порядку, не перебивай! - разочарованно возразил Шуджинко. - Так вот, пришел он ко мне, помочь попросил. Сказал, что надо ходить по разным мирам и собирать какие-то непонятные штуки, Камидогу называются. Тяжелые, твою мать! Ну, я ходил через порталы в Нексусе, в разных местах был - и в Сейдо, и в Эдении, и в Мире Хаоса, и даже к родственникам твоим проклятым в их вотчины заглядывал. В каждом мире нашел по Камидогу этой, принес потом в Нексус, на алтарь поставил - все, как Дамаши велел, только вот он мне не объяснил, зачем это надо, так потребовали Старшие Боги - и все тут. Так что ж ты думаешь-то? Собрал я все эти штуковины, приказ выполнил, и тут появляется такое! Я чуть полные штаны не наложил! Ростом метра три минимум, кожа вся в чешуе, хвост, похож на динозавра какого-то, да еще крылья за спиной, и говорит мне, что он - Онага, Король-Дракон и законный владыка Внешнего Мира! Камидогу же все эти он собрал и унес с собой, а мне сказал, что я полный дурак и что благодаря им он смог вернуться к жизни, а я сделал всю работу, собрав эти штуки! Дамаши же - это он и был, он свою душу или сознание, хрен его разберет, в разные миры посылал и со мной разговаривал, в общем, ты усек, да? Дамаши - это был сам Онага!

- Понял, понял, не тупой! - рявкнул на него Рейден, который все же смог уловить из сбивчивого рассказа Шуджинко суть дела. - Знаешь, кто ты такой? Долбоеб!

- Да, дурак я, дурак, - покорно закивал дедуля, обреченно глядя на разъяренного протектора.

- Тебе следует кровью и потом искупить вину перед родным миром за то, что ты своими необдуманными действиями привел его на грань гибели от рук врагов! - принялся с пафосом вещать разгневанный божок, грозно тыча пальцем в старого клошара, который покорно встал на колени и принялся отбивать поклоны. - Говоря прямо, ты заслуживаешь смерти, но я решил дать тебе еще один шанс, к тому же в одиночку нам не одолеть Короля-Дракона! Ты пойдешь со мной и будешь мне во всем помогать, и мы найдем себе союзников, а потом вместе сразимся с Онагой и его приспешниками!

- Согласен, согласен, - кланялся Шуджинко.

- Превосходно! - торжествующе заулыбался было Рейден, но тут же опомнился - нескольких зубов у него во рту после неудачного сражения с Альянсом недоставало, и он меньше всего хотел демонстрировать это кому-либо из землян. - Теперь нам предстоит еще одна ответственная задача, а именно воскрешение Лю Канга. Такой воин, как он, способен одолеть любого врага, стоит ему только поверить в себя!

- Ой, а это вообще осуществимо? - удивился новый прихлебатель бога грома.

- А то нет, - самодовольно заулыбался Рейден. - Сам Лю Канг, то есть тело его, у меня тут, в мешке, еще у меня книжка есть, как воскрешать мертвых, и сейчас мы с тобой пойдем в один древний храм, где собственно и провернем все дело.

Шуджинко сильно разочаровался, поняв, что в мешке у протектора Земли вовсе не закуска, но виду решил не подавать - бог грома и так злой как сто Они, еще поколотит, а то и прибьет.

- А ты сможешь? - спросил он. - Если у нас все получится, то с таким бойцом, как великий Лю Канг, нам даже сам Онага не страшен!

Говоря по правде, некромант из Рейдена был еще более хреновый, чем из Исилдура с Кольцом, но излишняя самоуверенность мешала ему трезво оценить свои силы и не браться за дело, в котором он мало что смыслит (и это еще мягко сказано). Кроме того, в плане мировоззрения протектор Земли мог дать даже не сто, а двести очков вперед западным псевдопсихологам-позитивщикам, искренне полагая, что главное - это абсолютный настрой на успех и победу, а все остальное не особо важно, поэтому мысль о том, что воскрешение может не удаться или пойти не так, как надо, даже не пришла ему в голову.

- А чего тут сложного! - махнул он рукой. - В книге же все написано, будем читать и делать по инструкции.

- О, тогда пойдем, - с уважением посмотрел на него старичок.

Кряхтя, он поднялся с земли, и Рейден с Шуджинко поплелись дальше. Где-то минут через пятнадцать бог грома остановился, матерясь: у его сапога отлетела истлевшая подметка, и он, споткнувшись, едва не упал.

- Нам нужно срочно раздобыть где-то новую обувь, - сообщил он своему спутнику, - я в этом ходить не могу!

Дедуля услужливо предложил многоуважаемому господину протектору собственные раздолбанные штиблеты, но тот отказался - нога у Шуджинко была однозначно меньше, и втиснуться в его туфли Рейден бы физически не смог. Однако им неожиданно повезло: примерно еще через четверть часа на их пути оказалась небольшая деревушка. Время было позднее, и все жители уже сидели по домам, только на одной лавочке, сладко похрапывая и посапывая, спал местный пьянчуга. Мужичок лежал на лавке, вытянувшись в полный рост, а на его ногах были - о счастье! - почти новые шлепанцы достаточно большого размера!

- Так, вот и обувь есть, - заключил Рейден.

- А в ней же... того, мужик, - возразил Шуджинко.

- А мужик обойдется, - заявил протектор Земного Мира и, решительно подойдя к пьянице, снял с него одну шлепку. Тот мгновенно пробудился и подскочил на лавочке, в ту же секунду протрезвев.

- Чан, дура, твою мать, сначала ты меня в дом не пускала - пьяный, пьяный, а теперь... Чан?! Бля, ты что - совсем мозгами съехал, оставь мои шлепанцы в покое, а то как дам в рыло - будешь ссать криво!

Спросонья селянин решил, что за ним вернулась одумавшаяся супруга, которая не так давно не пустила подвыпившего мужа в дом, но в следующее мгновение увидел, что перед ним вовсе не Чан, а какой-то непонятный тип в драном балахоне и соломенной шляпе, который к тому же пытается украсть его обувь. Он хотел было прогнать наглого воришку и его престарелого спутника и потянулся за валявшейся тут же увесистой палкой, но Рейден оказался быстрее. Он смекнул, что подвыпивший мужичок вполне может поднять крик, на который сбежится вся деревня, а лишние проблемы им с Шуджинко вовсе не нужны, а потому, недолго думая, огрел несчастного пьянчужку кулаком в висок так, что бедняга умер на месте. После этого он беспрепятственно снял с мертвого селянина шлепанцы, сбросил свои потрепанные сапоги и надел добытую с боем обувь на себя - на его счастье, она оказалась ему впору.

- Ну вот, быстро и бесплатно, - с облегчением вздохнул он. - А теперь давай-ка убираться отсюда, пока нас никто не видел. Сегодня к ночи дойдем до храма ордена Хоуан, быстренько оживим Лю Канга, и пусть внешнемирцам мало не покажется!

Шуджинко согласно кивнул и угрюмо поплелся за Рейденом, думая, где бы раздобыть водички или рассола - после выпитого утром самогона беднягу немилосердно терзал сушняк. Мертвый ограбленный мужик остался лежать на лавке посреди деревни, глядя в вечернее звездное небо стекленеющими глазами.

Пройдя еще километра три, Шуджинко принялся снова изъявлять желание выпить, и Рейден, подумав, что эта идея не так уж и плоха, завернул вместе со своим новым другом в какую-то деревню, где на самой окраине стоял дом неоднократно судимой круглосуточно работающей местной самогонщицы. Спрятав мешок с трупом Лю в придорожных кустах, бог грома отправился к бабенке, которая умудрилась потравить своим пойлом уже немало народу, и за десять долларов приобрел у нее бутылку воды и большую бадью спиртного. Рецидивистка пыталась строить протектору глазки, активно намекая ему на возможность продолжить вечер в более неформальной обстановке, но тот культурно отмотался, сказав, что неподалеку его ждет больной товарищ, и отправился с бутылками и двумя грязными пластиковыми стаканчиками явно не одноразового использования к Шуджинко. После того, как старый хрен попил воды, вылакал некоторое количество ерофеича, зарумянился и расслабился, Рейден принялся к нему прикапываться.

- Знаешь, Шуджинко, - изрек бог грома с умным видом, - а ты все-таки дурак.

- Я знаю, - согласился тот.

- Как ты мог повестись на такую тупую разводку? Ведь Онага обвел тебя вокруг пальца, как ребенка, а ты и поверил.

- Согласен, - снова кивнул липовый чемпион Старших Богов.

- И что теперь? - картинно возмутился Рейден. - Все коту под хвост. Я, блин, старался изо всех сил. Пошел драться с Куан Чи и Шэнг Цунгом, - он пощупал рукой левое ухо, в которое ему не так давно со всей силы засветил кулаком придворный маг ненавистного братца и которое из-за этого почти ничего не слышало. - Все напрасно. Я думал, что убью обоих и не дам им воскресить Онагу с прислужниками, да вот только у меня ничего не вышло, но и смысла в этом никакого не было. Король-Дракон благополучно вернулся без их помощи и содействия!

- Рейден, - прогнусавил Шуджинко, - да ты и сам-то хорош. Эти два поганых внешнемирца тебя-то развели не хуже, чем меня!

- Куан Чи - не внешнемирец, - уточнил бог грома.

- Какая разница, не в этом суть! Главное, что оба они тебя обвели вокруг пальца. Братец-то твой вообще-то жив и здоров, да и друг с другом эти два урода ругались чисто на публику, для вида! На самом деле все знают, что Шэнг с Куан Чи дружат не разлей вода не первую сотню лет!

- Ты откуда знаешь? - раскрыл рот Рейден.

- Онага сказал...

Пару минут протектор Земли пытался осмыслить то, что ему сказал его новый приятель, сопоставлял факты, анализировал слова Короля-Дракона, потом со злостью плюнул в куст.

- Ненавижу своего брата! И этих колдунов! Обоих!

- Кто их любит, - уныло произнес Шуджинко.

- Мои брат с отцом.

- Оно и неудивительно, - глубокомысленно заключил старый алкоголик. - Подобное тянется к подобному.

Рейден решил сменить тему.

- Что будем делать-то?

- Во-первых, нам с тобой нужно держаться вместе. Во-вторых, мы должны попробовать найти себе еще каких-нибудь союзников.

- У нас есть Арания, Анитра, Аргус, Делия и Сирис, - подсчитал Рейден.

- Да, ты прав. Слушай, а когда я по Миру Хаоса странствовал, то там однажды подслушал разговор каких-то двух парней. Они обсуждали Внешний Мир, и один сказал другому, что брат твой был женат не один, а два раза. Первую его жену звали как-то то ли...

- Аматэ, - перебил его склочный божок. - И при чем тут она?

- При том, что братец твой мерзкий в свое время погано с ней обошелся. Люди поговаривают, что муж ее не любил, она злилась, а в итоге с кучкой верных ей прислужников во дворце то ли мятеж, то ли заговор против Императора организовала. Шао Кан ее замысел раскрыл и всех повстанцев отправил на эшафот, а с женой развелся и куда-то ее спровадил.

- Да, - кивнул Рейден, - он сослал ее в ледяной мир под названием Фиауин. Так все-таки при чем здесь Аматэ?

- Фу-ты-ну-ты, непонятливый какой! При том, - сообразил Шуджинко, - что ее можно перетащить на нашу сторону и сделать нашей союзницей, а возможно - и уговорить отомстить Шао Кану!

- А это идея, - моментально отреагировал защитник Земли.

- Круто я придумал, правда? - довольным тоном пропел старый ушлый алкоголик, подливая себе еще ерофеича. - Люди еще поговаривают, что у Шао Кана от этого брака дочка была, которую он вроде как сам и убил.

- С дочкой фокус не прокатит. И вообще ситуация у нас - факир был пьян, и фокус не удался, - печально ответил Рейден, не подумав, как прозвучала в его устах последняя фраза. - Не убил он ее ни фига, мало того, они помирились!

- Ой, да, я ж вспомнил, - фыркнул Шуджинко. - Мне ж Онага сказал, что она у Смертоносного Альянса по папочкиной просьбе комедию ломала - играла роль мнимой заложницы! Ух, ну ладно. Аматэ, она ж вроде покойному Джиалу к тому же родственница, которого твой папаня проклятый ухыкал.

- Ага. Вот у меня и идея появилась, - Рейден допил свою порцию самогона, заткнул бутыль пробкой и сунул ее в руки Шуджинко, а сам взвалил на плечо мешок с трупом Лю Канга. - Попросим-ка мы Сирис, вдову Джиала, к Аматэ отправиться и поуламывать ее встать на нашу сторону. Будем бить на то, что ее бывший муж - редкостная мразь. И ее саму на край света сослал, и дочку их едва не убил, и папашу своего... то есть нашего, который ее родича угробил, всю жизнь слушался и обожал. Авось она растает и согласится.

- Будь по-твоему, - покачал головой Шуджинко, и они поплелись дальше. До храма Хоуан оставалось меньше полутора километров.

Император пару секунд стоял над потерявшим сознание Рэйко и размышлял, не брызнуть ли ему в лицо чаем, но он был не уверен, что теплый подействует, поэтому просто уложил своего генерала на кровать и вышел в коридор. Там он неожиданно увидел на фоне окна черную фигуру, облаченную в длинный плащ с капюшоном. Удивившись, он подошел ближе и окликнул странного гостя:

- Эй, кто вы? И что вы здесь делаете?

Вместо ответа фигура резко повернулась к Шао Кану и отбросила с головы капюшон. Перед Императором стояла высокая женщина с молочно-белой кожей, длинными спутанными черными волосами и такими же черными глазами, ярко выделяющимися на бледном лице.

- Что, уже не узнаешь старого друга?

- Шеннарка! - с криком радости Шао Кан обнял ее. - Ты жива! Где ты скрывалась все эти годы? Я думал, что тебя уже давно нет на свете!

- К счастью, я жива, - грустно ответила женщина. - Мне пришлось очень долго прятаться, я ничего не сказала даже Хэвику и Жрецам Хаоса, потому что боялась не только за себя, но и за них - ведь Джиал и его подручные послали за мной своих воинов. Мне удалось убить преследователей, но я сочла за благо скрыться до лучших времен. Теперь Онага вернулся и с минуты на минуту будет здесь, и я... вернулась тоже!

Император вздохнул с облегчением. Значит, миссия Шэнга и Куан Чи увенчалась успехом. Молодцы!

- Ты себе даже не представляешь, - произнес он, - в мире нет таких слов, что помогли бы мне сейчас выразить то, что я чувствую. Я безумно рад, что ты вернулась.

- А я-то как рада! Только я другому не рада - что после смерти Сианэ миры, которым мы покровительствовали, по непонятной причине рассорились, да и вас сейданцы сильно недолюбливают, - Шеннарка печально вздохнула, вспомнив о погибшей подруге. - Уверена, что тут опять наш общий приятель Рейден свои грязные лапы приложил.

- Надеюсь, что еще не все потеряно. С Вэтэрной-то мы сохранили хорошие отношения, хоть их протектор тоже погиб по вине моего брата. А их с Сианэ сын... ну, что я тебе рассказывать буду, ты и без меня все знаешь.

- Знаю. Я тайком за всем наблюдала, но никто ничего не знал о моем местонахождении. Я не показывалась на глаза даже Хэвику и его заместительнице Энэлир, пусть это и те люди, которым я во всем могу доверять. Не хотела навлекать на них беду.

- Забудь. Теперь все позади, и мы снова вместе.

- Зачем вы устроили этот дурацкий спектакль? - поинтересовалась богиня хаоса. - Я ж поначалу и в самом деле подумала, что ты действительно мертв. Потом Энэлир в процессе слежки за Хотару выяснила, что это чушь.

Шао Кан расхохотался.

- Зато как смешно было наблюдать за Рейденом! А Рэйко... я и не ожидал, что он, увидев меня, в обморок свалится! Пойдем в комнату, может, этот слабонервный уже оклемался, дождемся Онагу и пойдем праздновать!

Первым ощущением Сони, когда она наконец очнулась, была тупая ноющая боль в голове. Через пару секунд к ней вернулось осознание происходящего: она вспомнила, что проклятый Шэнг Цунг ее ударил, после чего она, судя по всему, какое-то время пролежала без чувств. Наверняка он решил, что она мертва, и не стал ее добивать... Так, надо быстро собраться с силами и выметаться из дворца, пока Шэнг с Куан Чи ничего не заметили и не пришли довершить расправу!

По-прежнему не открывая глаз, она осторожно ощупала пальцами ушибленное место. Болит, черт возьми, наверняка огромный синяк будет, придется как минимум две недели тональным кремом замазывать. Ну да ладно, хорошо, что не убил, будет и на нашей улице праздник. Было бы неплохо разыскать Рэйко, позвать его на помощь и раздобыть какое-нибудь оружие, чтобы вышибить этим уродам мозги. Против плазменного ружья вся их черная магия будет бессильна.

Пошевелив рукой, Соня внезапно поняла, что лежит не на полу: под пальцами она почувствовала какую-то бархатистую ткань. Она нерешительно открыла глаза: вдруг рядом внешнемирцы, которые заметят, что она все-таки жива, и добьют ее, прежде чем она успеет хоть что-то сделать? С удивлением она обнаружила, что лежит на каком-то узком диване, застеленном ворсистым белым покрывалом. Вокруг были выкрашенные сиреневой краской потолок и стены какой-то незнакомой комнаты, в углу горел встроенный в стену светильник. Твою мать, наверняка же это Рэйко спас ее, больше просто некому! Он однозначно либо убил колдунов, либо тайком вынес ее из дворца. Надо будет непременно его поблагодарить - на редкость отважный человек, заслуживающий награды, только вот дать ему ее уже просто некому. Шао Кан не оставил бы заслуги своего верного генерала без внимания.

Соня сначала приподнялась на локтях, потом села на диване. Так, голова вроде не кружится, не тошнит, просто ушибленное место сильно ноет. Значит, серьезных повреждений однозначно нет. Надо подождать какое-то время, прислушаться, что происходит за дверью и где она вообще находится, к сожалению, окон в этой комнате нет. Может быть, через некоторое время Рэйко или кто-то из его доверенных сам придет ее навестить, и тогда все встанет на свои места, ну а если даже долгое время никто не появится - она вылезет отсюда сама и прояснит обстановку. Хорошо было бы надеяться, что оба проклятых черных мага мертвы, но есть ли у Рэйко вообще шанс справиться с ними обоими? Разве что хитростью, а не в честном бою, но они и не заслуживают честного боя после всего ими содеянного.

Шэнг Цунг сидел на остатках обвалившейся каменной кладки и с тоской глядел на руины своего недавно еще роскошного дворца, который стараниями Рейдена превратился в груду бесформенных безобразных обломков. Нарядная вышитая одежда черного мага висела рваными лохмотьями, волосы казались седыми из-за набившейся в них цементной пыли. За спиной у него стоял Онага, который уже успел продемонстрировать своему новому знакомому, как умеет принимать вполне обычный человеческий облик - теперь он выглядел как внешнемирец с бледно-голубыми светящимися глазами и длинными черными волосами до пояса, собранными в хвост.

- Ублюдок. Сволочь. Гад. Скотина, - Шэнг перебрал в адрес Рейдена, наверное, уже все известные ему ругательства и даже изобрел новые,- за то, что случилось с моим другом, я этому выродку кишки выпущу. Я в этот дворец вбухал столько денег, сил, времени и ресурсов, это было произведение искусства, а не здание, а он мне тут что за фейерверк со спецэффектами устроил?

- Не переживай, это всего лишь вещь, новый построишь, - сказал ему Онага.

- Я вообще-то теперь твой должник, если бы не твоя великолепная реакция, меня пришибло бы этой балкой, - ответил черный маг. - И дворец-то действительно всего лишь вещь, а вот Куан Чи и твоих гвардейцев... я вообще-то надеялся вернуть их к жизни. Мой мобильник, к сожалению, накрылся, и я не смог позвонить Кэно и срочно вызвать сюда помощь, но, может быть, кому-то и удалось выжить. Сейчас доберемся до Огненного Дворца - нужно будет отправить специалистов по разбору завалов и на всякий случай медслужбу. Я все еще не теряю надежды на то, что кому-то, кроме нас, удалось уцелеть, хотя шансы на это весьма малы.

- Вот опять же - не переживай, - улыбнулся Онага,- мои гвардейцы практически неубиваемы, я могу спокойно их оживить, если с ними что-то случится или на них наложат заклятие. Последнее ты сам видел, а что до первого - я тебе это скоро продемонстрирую. Кстати, примерно в каком месте Куан стоял, когда Рейден взорвал дворец?

Вскоре Рейден и Шуджинко доковыляли до Храма Хоуан, по дороге допив всю воду - из-за самогона обоих немилосердно мучил сушняк, к сожалению, в этот раз бывшая уголовница приготовила относительно качественное пойло без метилового спирта, поэтому никто не отравился (а то бы многим, в том числе бедному многострадальному Лю на том свете, сразу же стало намного легче жить - или уже не жить, но все равно легче). Место, где в былые счастливые времена собирались адепты ордена, находилось достаточно глубоко под землей, и поэтому теперь Рейдену и его новому приятелю для достижения цели необходимо было преодолеть полосу достаточно сложных препятствий.

Никаких прежних ориентиров в том краю давно уже не было - ни деревень, ни домов, ни кладбищ: люди не селились рядом с заброшенным храмом уже много столетий. Вначале Рейден долго бродил вокруг, пытаясь найти, в какой именно из скал находился вход в подземный храм, и перебрал все известные ему бранные слова, а также изобрел новые, на чем свет стоит кляня зловредных некромантов, которые по неизвестной причине не смогли или не захотели построить большое заметное здание. Наконец он все же смог что-то вспомнить, но нужную ему дыру разглядел не сразу - за такое количество веков ее уже давно частично занесло песком, засыпало землей, ветками, листьями и разным мусором.

- А я думал, боги никогда ничего не забывают, - вставил неуместный комментарий Шуджинко, за что едва не получил в глаз. Рейдена остановило только то, что он вполне может убить бедного клошара одним ударом, поскольку от постоянных пьянок тот выглядел немногим краше больного анорексией в реанимации, а бог грома понимал, что его новый приятель вполне еще может ему пригодиться.

- Твою мать! - Рейден с досадой в голосе бросил мешок с трупом Лю на землю, при этом, помимо шлепка, раздался еще какой-то чавкающе-булькающий звук. - Хорошо, что у меня есть лопата, будем раскапывать вход! Давай, шевелимся, я копаю, а ты будешь относить в сторонку крупный мусор!

На их счастье, солнце еще только начало восходить, поэтому на улице пока что было довольно свежо. Жалея, что воды больше нет, Рейден принялся за работу. Шуджинко помогал ему оттаскивать большие камни и ветки, при этом громко кряхтя и охая: силешек у него было не ахти как много, да и пить снова захотелось.

- Шевелись, - подгонял его Рейден, - оживим Лю, потом пойдем еще в какую-нибудь деревню и там купим еды и воды. У меня пока еще деньги есть.

Обнадеженный Шуджинко решил разрядить обстановку светской беседой.

- Слушай, Рейден, а слыхал ли ты, что случилось в Эдении?

- И что там случилось? - насторожился протектор Земного Мира.

- А говорят, что Синдел Китану укоцала. Офигеть, правда?

Рейден замер с лопатой наперевес.

- Что, правда укоцала? Совсем-совсем? - эта новость превзошла все даже его самые смелые ожидания: несмотря на собственный аморальный облик, он никогда не думал, что бывшая жена его брата способна убить свою родную дочь.

- Правда. Там был очень жестокий бой, в котором пали практически все соратники принцессы, а сама она, по слухам, попала в плен к подручным матери. Те пытали ее три дня подряд, а потом Синдел ее все-таки убила. Я был в Эдении, когда искал эти Камидогу, ну и довелось мне там всяких местных жителей порасспрашивать. Один мужик, по слухам, видел, как кто-то из людей королевы выставил в Эдене, где находится генштаб Синдел, на продажу ожерелье Китаны, которое нашел на поле боя. Так что такие вот дела.

- Странно, что ему никто не воспрепятствовал и королева не забрала ожерелье себе, - растерянно ответил Рейден.

- Видать, не надо оно ей, - сказал Шуджинко, с трудом оттаскивая от кучи песка увесистый булыжник - к счастью, работа подходила к концу. - У нее, поди, своих цацок полно, новый муж наверняка надарил.

Рейден при воспоминании об отце недовольно фыркнул, продолжая отбрасывать в сторону песок и землю - блин, когда же этот старый хрен заткнется? Его новый приятель, однако, вспомнил нечто важное для общего дела.

- Слушай, - продолжил пьянчужка, - а как мы Лю Канга-то воскресим? Короче, смотри: там же не только тело, а и душа нужна, а она ж у Шэнг Цунга! Ты ж в курсе, что он забирает души у всех, кого убил.

- Ты что, совсем последние мозги растерял? - рявкнул на него Рейден. - Шэнг Цунг же сам недавно сдох!

К своему несчастью (и к несчастью для бедного Лю), склочный божок здорово ошибался: во-первых, ненавистный прихлебатель проклятого братца не сдох, во-вторых, он решил, что просто забрать себе душу упертого Светлого фанатика было бы несколько нецелесообразно. Шэнг подумал, что было бы неплохо доказать Лю, что он неправ, и при помощи черной магии привязал душу юного упрямца к миру живых - так, что бывать в разных местах и наблюдать за своими близкими и знакомыми он мог, а вот уйти в загробный мир и окончательно упокоиться - увы, пока что нет. Если бы Шэнг поступил как обычно, многих дальнейших неприятностей удалось бы избежать, но он, к огромному сожалению, не умел предвидеть будущее и не знал, что Рейден вздумает заняться некромантией, на деле ни хрена в ней не разбираясь.

Наконец протектор Земного Мира и его приятель окончательно разрыли вход в Храм Хоуан и сели передохнуть: уж очень сильно они умаялись. Рейден на всякий случай проверил, на месте ли книжка по черной магии и не потерял ли он ее по дороге: она по-прежнему лежала в правом кармане его замызганного балахона. В другом божок обнаружил выводок мышей и долго удивлялся: как это они туда попали?

Слегка придя в себя, Рейден и Шуджинко медленно поползли вниз по полуобрушенной лестнице. Спуск для них затруднялся еще и тем, что с собой пришлось тащить тяжелый мешок с трупом несчастного Лю Канга. Ежесекундно бранясь и проклиная адептов Хоуан, которые не могли построить ничего поприличнее, с грехом пополам сообщники добрались до низа. Там их глазам предстал большой зал, вырубленный давным-давно прямо в камне первыми членами ордена; посреди помещения находился гранитный алтарь длиной и шириной примерно в человеческий рост.

- Так, кажется, дошли, - с явным облегчением вздохнул скрытый (или уже открытый?) некрофил Рейден.

- До ручки, - насупился Шуджинко. - Не забывай, что нам еще обратно идти.

- Я тебя сейчас... - склочный божок замахнулся на него кулаком. - Только ляпни мне еще что-нибудь, и я тебя по стенке размажу.

- Ну ладно, извини, извини, - покорно закивал старенький пьяница.

Рейден немного полистал книжку, потом произнес:

- Нам могут понадобиться еще кое-какие артефакты. Некоторые заклятья, которые нам помогут, уже высечены тут на стенах... правда, многие буквы вообще почти стерлись, раньше они были еще и золотыми. Говорят, когда адепты Хоуан устраивали свои собрания и вызывали демонов, надписи даже светились.

- Это вон те закорючки? - Шуджинко тупо ткнул пальцем в одну из надписей на камне: кое-где в сколах еще виднелись следы золота.

- Это не закорючки, а старокуэтанский язык! - рявкнул на него Рейден. - Язык черной магии, которым еще много веков назад записывали заклятья и на котором их читали!

- Я все равно его не знаю, - ответил клошар.

- Зато я что-то помню. Тут и в книге текст заклятий на старокуэтанском, даже дан древним шрифтом. Непонятно, Шэнг Цунг и в самом деле считал, что дети в школе, для которых он эту хрень писал, смогут его прочесть? Короче, ладно, давай приступать. Мусор с алтаря убери, - сказал он, после чего с грехом пополам перевел своему приятелю инструкции из книжки, а также несколько надписей в самом храме.

Шуджинко с опаской - чернушное святилище все-таки! - приблизился к указанному месту и принялся смахивать оттуда песок, грязь и прочий сор. Рейден тем временем притащил из какого-то подсобного помещения зачарованные церемониальные цепи, которыми, согласно ритуалам Хоуан и надписям на стенах, нужно было закрепить тело на алтаре во время оживления. Его приятель слегка засомневался и напрягся: переведенный Рейденом вариант ритуала из книги Шэнг Цунга и тот, который предлагали адепты ордена, несколько - вернее было бы сказать, заметно - разнились, и его это смутило.

- Рейден?

- Чего тебе?

- А ты уверен, что мы все делаем правильно? Вроде Шэнг Цунг, когда мертвых оживлял, делал это у себя в лаборатории и никакие цепи не использовал. Может быть, у Хоуан другая... как его... ну, технология, так? И там нужно читать другие заклинания?

Протектор Земного Мира подумал, что его спутник не такой уж бородатый пень, как он думал раньше, но все же дороги назад уже не было - зря он, что ли, несколько километров тащил сюда труп чемпиона Смертельной Битвы?

- Перестань, - махнул он рукой. - Тут в книжке все написано, не велика наука. Как-нибудь да справимся.

- В книжке про цепи нет, а на стенке есть! - снова возразил Шуджинко. - И вообще, странные они какие-то, почему не ржавые? Столько лет прошло, им уж давно пора в прах рассыпаться!

- Так это ж черная магия Хоуан! - Рейден посмотрел на своего прихлебателя с нескрываемым презрением, как на слабоумного ребенка. - Поэтому они и не заржавели! Или сделаны из нержавеющего материала.

Расчистив место действия, парочка Светлых приступила к самому важному. Бог грома развязал мешок и вытряхнул оттуда на алтарь тело несчастного Лю. Смрад стоял неимоверный, но Шуджинко не только не блеванул, но и добровольно вызвался закреплять труп на алтаре при помощи суперустойчивых цепей made by Houan - этот прямоходящий свин уже давно сжег себе почки дрянным алкоголем и постоянно ходил в мокрых штанах, а поэтому ко всяким неприятным запахам за свою жизнь успел притерпеться. Рейден про себя порадовался тому, что сегодня все-таки ничего не ел.

- Ну все, давай садись вон на тот булыжник, - указал он приятелю.

- Эээ... - протянул тот.

- Что еще? - божок резко повернулся к пьянице, лицо его было искажено раздражением и злобой, ему не терпелось поскорее покончить с нудной процедурой, оживить наконец Лю, позвать на помощь Аргуса, Аранию и Анитру и отправиться на очередные разборки с внешнемирцами.

- Ну так ты точно уверен, что мы все делаем правильно? А то я боюсь, - сказал Шуджинко, осторожно усаживаясь на холодный булыжник. - Еще оживим вместе с Лю или вместо Лю адептов Хоуан, призовем демона или чего похлеще.

- Шуджинко, ты умеешь молчать? - оскалился Рейден. - Чего ты боишься? Тут все написано, понимаешь, написано. В отношении тебя справедливы слова "No brain, no pain" - ты слишком уж умный и много думаешь.

Несостоявшийся защитник Земли обиженно надулся, ему было страшно и очень хотелось сбежать из подземного храма, к тому же в нем было жутко холодно, и старичок уже успел промерзнуть едва ли не до костей.

- Рейден, давай только быстрее, если я схвачу воспаление легких и умру, то это будет твоя вина, - буркнул он.

- Все, хватит, приступаем! - бог грома встал напротив распростертого на алтаре трупа Лю Канга, борясь с непреодолимым желанием зажать пальцами нос, раскрыл книжечку, взял ее в правую руку, высокопарно поднял левую вверх и начал читать заклятие.

- Esse in eyre naysse shin... тьфу, забыл, как вот этот знак читается, кажется, все слово будет "aya nissir"...

Тем временем Хотару и Айору, собравшись с духом, решили-таки отправиться во Внешний Мир и сдаться на милость заклятых врагов; согласно своему плану, они отправили в Сейдо одного из своих людей, чтобы он быстро предупредил сейданцев о надвигающейся угрозе, и они успели организовать хоть какую-то оборону. Главнокомандующий Мира Порядка, будучи человеком здравомыслящим, прекрасно понимал, что внешнемирская армия намного сильнее, Шэнг Цунг - садист и убийца, именем которого сейданские женщины пугали непослушных детей, и против таких врагов им долго не продержаться, однако при этом он вовсе не собирался сдаваться без боя. Свобода, конечно, никогда не входила в список добродетелей, которые сейданцев учили уважать, но жить под властью жестокого внешнемирца им тоже не хотелось - они были уверены в том, что это чревато для всех не просто диктатурой, а уже откровенным произволом.

Утром оба встали пораньше, надели чистую нарядную одежду, привели себя в порядок, начистили оружие и доспехи - если уж придется умирать, так смерть нужно встречать в подобающем виде - и пошли завтракать; им нужно было хотя бы немного морально подготовиться к тому, что им предстояло. Во время скромной трапезы, состоявшей из отварного мяса с хлебом и не слишком сладкого чая - сейданцы были довольно аскетичными в быту людьми - Хотару в очередной раз сказал своему доверенному:

- Айору, мне все же хотелось бы еще раз поговорить с тобой, прежде чем мы уйдем во Внешний Мир.

Тот поднял на него свои синие глаза.

- Да, командир? Я чем-то вызвал ваше неудовольствие? Готов приложить все усилия по исправлению ситуации.

- Ты вызвал мое неудовольствие тем, что хочешь отправиться со мной на верную смерть. Тебе вообще не кажется, что ты слишком рано собрался на тот свет? Не мне говорить тебе, что внешнемирцам не свойственны разнообразные этические предрассудки вроде тех, что характерны для их заклятых врагов с Земли, будто все люди имеют равные права, в том числе и на жизнь.

Айору пожал плечами.

- Мне прекрасно известно, что во Внешнем Мире живут люди, не обремененные излишним мягкотелым гуманизмом и не особенно озабоченные чужим мнением по этому поводу. Да, они могут сделать с нами все что угодно - убить, бросить в темницу или изуродовать, но это не отменяет моего воинского долга. Чего вы от меня хотите? Я понимаю, что вы меня жалеете, но я все равно умру, не сегодня, так завтра, не завтра, так послезавтра. Градоначальник Заффиро посмел пойти против воли Шэнг Цунга? Он обречен, внешнемирцы убивали людей и за меньшие проступки. Мы посмели сюда явиться по просьбе вэйнальцев, пусть даже мы и поняли ситуацию не совсем правильно? Все, мы подписали себе смертный приговор. Сегодня мы пойдем к Шэнг Цунгу и Куан Чи и попробуем как-то на время отвлечь их внимание, пока наши будут пытаться организовать оборону. Пойду я с вами или не пойду, итог для нас очевиден, тут не надо быть пророком, чтобы это предсказать: нам конец, и городу Лей Чен, и Сейдо тоже конец. Вы сами мне объяснили, что произойдет: Шэнг Цунг и его соправитель тут же позовут на помощь хаоситов, от вэйнальского города останутся одни дымящиеся руины, всех жителей казнят, а после этого объединенное войско наших врагов направится в Сейдо. Единственное, что мы можем сделать - это умереть с честью. Поэтому я, несмотря на ваше неудовольствие, хотел бы еще раз просить вашего разрешения остаться с вами до конца. Мы достаточно много пережили вместе, мы были рядом во всех сражениях, прикрывали друг друга, и если уж я все равно умру, то хотел бы умереть сегодня с вами.

Хотару покачал головой.

- Хорошо, так и быть. Честно говоря, мне бы хотелось, чтобы у моего вернейшего помощника был хотя бы какой-то шанс спастись...

- Я не хочу спасать свою жизнь, прикрываясь чужой! - горячо перебил его Айору.

- Напоминаю тебе, что устав гвардии Сейдо запрещает перебивать старшего по званию, - ответил главнокомандующий. - Дай мне закончить мою мысль.

- Прошу простить мою неучтивость, - несколько расстроенно произнес тот.

- Прощаю, - уже более мягко сказал Хотару. - Так вот, я бы все же хотел, чтобы у тебя был какой-то шанс спастись, потому что ты - мой вернейший соратник и ты очень дорог мне. Я до сих пор жалею, что с Дайру так получилось, потому что он был моим другом и братом по оружию, но у меня не было другого выхода. Поэтому я, конечно, мог бы приказать тебе уходить и спасаться, равно как мог бы и повелеть тебе идти со мной, однако я хочу, чтобы ты был свободен в своем выборе. Если хочешь - уходи вообще, иди защищать Сейдо либо отправляйся со мной. Предупреждаю еще раз: куэтанцы меня не пощадят, и в том случае, если ты выбираешь последнее, тебя вместе со мной ждет страшная и наверняка мучительная смерть. Я уже тебе объяснял: я пожертвую собой и отвлеку внимание врагов, чтобы наши смогли хоть как-то собраться с силами и дать им отпор. Долго Сейдо против них все равно не продержится, но наших сограждан хотя бы не перережут, как беззащитных овец на скотобойне.

Айору посмотрел на него с твердой уверенностью.

- Я иду с вами, - решительно ответил он.

- Ты хорошо подумал?

- Да. Я готов. Я все-таки воин, и мой долг - умереть с честью, а не жить с позором, зная, что ты спас свою шкуру, когда убивали всех. Кроме того, я сейданец, и я обязан разделять судьбу моей родины, какой бы страшной она ни была.

Хотару удовлетворенно посмотрел на своего заместителя. Айору в очередной раз доказал, что он достойный человек и на него можно положиться.

- Разрешите кое-что сказать, командир?

- Конечно, говори, - произнес главнокомандующий Сейдо, допивая чай.

- Безусловно, мое утверждение может показаться вам глупым, поскольку у меня нет доказательств, но все же я хотел бы поделиться одной мыслью.

- И? - Хотару заинтересованно склонил голову.

- Вполне возможно, что все это с начала до конца было куэтанской ловушкой. Внешнемирцы решили изничтожить всех своих врагов и, воспользовавшись случаем, нашли наше слабое место. Мы - люди чести и не бросим слабого в беде. Нас специально заманили в этот город, а теперь собираются попросту добить.

- Тоже вероятно, - кивнул сейданский командир. - Мы же в эту ловушку благополучно и угодили. Только теперь дороги назад уже нет. Я бы раньше сказал, что эта история послужит нам хорошим уроком, однако этот урок оказался последним в истории нашего мира.

Для бедного Лю Канга настали очень тяжелые времена.

Благодаря черной магии Шэнг Цунга его душа была теперь привязана к миру живых и не могла уйти в загробный, более того, его враг обещал впоследствии вернуть его к жизни. Будучи невидимым для своих друзей, Лю мог посещать разные места и наблюдать за теми, кто ему дорог и близок, но именно это и сыграло с прославленным чемпионом Смертельной Битвы злую шутку. Шэнг, правда, не ставил своей целью причинять своему недругу боль и страдания, однако он не имел ни малейшего понятия о том, что творилось в это время в Эдении и что несчастному Лю приходилось созерцать, когда он решил навестить свою возлюбленную - принцессу Китану.

Девушка была серьезно ранена в бою и попала в плен к королеве Синдел, которая, недолго думая, перевезла дочь в свой новый дворец в городе Эден и там заперла нагишом в холодный подвал, где не было ровным счетом ничего, кроме грязного старого матраса. Своей одежды принцесса больше не видела, как не видела и света вообще: прислужники Синдел заперли дверь на ключ, окон в жуткой темнице не было, ламп тоже, и Китану окружали лишь темнота и мрак. Таким образом, нелюбимая дочь больше не попадалась новой единоличной правительнице Эдении на глаза, но была всегда под рукой, когда мать хотела выместить на ком-то злость и обиду за собственное искалеченное детство, тяжелую юность и неудачное первое замужество.

Держать Китану в этом кошмарном месте можно было сколько угодно, ведь за Синдел никто не следил и не стал бы спрашивать у нее, что она делает. Шиннок, поглощенный своими тягостными переживаниями, ничего не говорил своей новой супруге по этому поводу: то ли боялся ее потерять - ведь королева не терпела никакой критики и замечаний в свой адрес, то ли попросту ничего не знал, то ли считал себя не вправе это делать: ведь по своему происхождению он все-таки был куэтанцем, а у жителей Внешнего Мира не было принято вмешиваться в чужие разборки, даже если люди примутся друг друга убивать. Поначалу состояние девушки было достаточно тяжелым, у нее была серьезная потеря памяти, но как только она пошла на поправку, мать решила отыграться на ней за все возможное. Свою пленницу она кормила исключительно объедками; иногда она приносила их в подвал сама, а порой посылала туда Таню или Заркхана, которые сразу поняли, что чем хуже они обращаются с принцессой - тем приятней будет их повелительнице. Подручные Синдел пользовались каждой возможностью удовлетворить свою ненависть и тягу к истязаниям: они с наслаждением плевали Китане в еду или вываливали ее на пол. Та большую часть времени была настолько голодна, что готова была съесть ее, подбирая с грязного камня, как животное. Однажды Синдел с явным удовольствием посыпала объедки красным перцем и солью, сделав их практически несъедобными, и велела отнести их дочери; Таня и Заркхан от души веселились, даже Рейн наслаждался местью бывшей возлюбленной, которая, по его мнению, поломала ему всю жизнь. Хаинар, желая заслужить расположение королевы, выдумал новое истязание: Китану на пару дней лишили воды и не выносили ведро, служившее ей туалетом, а когда нечистоты пролились на пол, девушка была жестоко наказана. Прислужник Синдел бил ее дочь по обнаженному телу палкой с расщепленным острым концом, которым можно рассечь кожу до крови, и отделал ее практически до потери сознания. К тому времени Китана была уже здорово не в себе, память к ней так до конца и не вернулась, но мучителям было совершенно все равно: им было важно именно поизмываться над беспомощной пленницей и выместить на ней злобу, а на все остальное им было по большому счету наплевать.

Когда Лю Канг увидел весь этот кошмар, то сначала пожалел о том, что вроде как мертв и ничем не может помочь Китане, а потом, немного поразмыслив, пришел к выводу, что нет худа без добра: если бы он не мог переноситься куда захочет без своего физического тела, то так и не узнал бы, что происходит с принцессой Эдении и либо думал бы, что все в порядке, либо считал, что она попросту пропала без вести либо погибла. Теперь же его единственной надеждой был Шэнг Цунг: Лю подумал, что если черный маг все же выполнит свое обещание и вернет его к жизни, то нужно будет сразу же бежать искать помощь. Прежде всего, наверное, следует отправиться к Соне и Джаксу: как сотрудники спецслужб они наверняка что-нибудь придумают. Ну, разумеется, и остальные его друзья их с Китаной в беде не бросят - Соня, конечно, ее не особо любит и не слишком с ней ладит, однако не оставит же она ее на растерзание этому монстру в образе женщины! Жалко, что в Эдении никто не в состоянии приструнить окончательно зарвавшегося тирана и монстра в юбке! Кроме того, оставался еще, как ни странно, Император. Наблюдая за ним со стороны, Лю прекрасно понял, что приемная дочь ему отнюдь не безразлична, а действия Синдел в Эдении он не одобряет; может быть, ему удастся даже как-то наладить с ним контакт и убедить его помочь падчерице - как он вообще умудрился в свое время взять в жены такое чудовище, как королева? В былые времена даже одна мысль о таком показалась бы ему ужасающей, однако сейчас ради спасения несчастной девушки он был готов на все. Главное - это чтобы не оказалось слишком поздно!

Пока Лю надеялся на благополучный исход, он даже и не подозревал о том, что Рейден со своим новым другом Шуджинко вот-вот испортят ему все дело буквально за пару дней до того, как все могло окончиться благополучно - ведь на тот момент Синдел и в самом деле не озлобилась еще настолько, чтобы не послушать бывшего мужа, хотя с каждым днем ее жестокость по отношению к нелюбимой дочери все больше и больше нарастала. Та, говоря по правде, уже мало что понимала, и если бы отчим и Лю все-таки вызволили ее из плена, ей пришлось бы очень долго лечиться от последствий физических и моральных пыток, но королеве этого было мало. Каждый раз, поднимая руку на дочь, она вспоминала своего первого мужа, и боль, которую причинил Синдел Джеррод, явно не собиралась утихать со временем, а, напротив, доводила ее до бешенства.

- Твой проклятый папаша был мерзким человеком, грязной тварью и отвратительным мужем! - пинки и удары хлыстом со стороны Синдел обычно всегда сопровождались длинными бранными тирадами. - Ты вся в него, ты такая же отвратительная сволочь, как и он! Каждый раз, как я смотрю на тебя, я вспоминаю об этом подонке!

Рейден о происходящем, конечно же, не знал; говоря по-хорошему, ему было плевать на свою бывшую союзницу, которая столько для него сделала, с высокой колокольни, и даже если бы он о чем-то проведал, ситуацию бы это нисколько не изменило - слишком велика была его жажда отомстить ненавистному Шэнг Цунгу и всем его прихлебателям и полностью подчинить себе несчастного Лю. Поэтому сейчас он пытался заниматься некромантией, хотя толку от этого было, судя по всему, крайне мало. Они с Шуджинко вроде бы сделали все так, как описано в книжке, прочитали необходимые заклинания, а результата-то никакого. Труп Лю продолжал неподвижно лежать на алтаре, источая невыносимый смрад, и оживать отнюдь не собирался.

- Что за хрень? - возмутился Рейден, таращась на гнилую тушку. - Почему он не шевелится? Я все прочитал, как написано!

- Да он по-прежнему еще и тухлый, - Шуджинко с унылым видом поскреб свою желтовато-сизую бороденку.

Рейден принялся внимательно листать книжку.

- Ну вот, - разочарованно протянул он. - Вот почему не сработало, я строчку пропустил. И, наверное, я должен был туда еще свою собственную силу направить, а не просто заклятие читать.

Сосредоточившись на происходящем, протектор Земного Мира собрался с силами и вновь принялся нараспев читать заклятья из книги Шэнга. В какой-то миг душа Лю, находившаяся в то время в Эдении рядом с новым дворцом Синдел, внезапно почувствовала, как ее словно порывом сильнейшего ветра сдергивает с места и тянет невесть куда; усилием воли он попытался удержаться на месте, но у него ничего не вышло - и в следующую секунду бедняга испытал сильнейший ужас, поняв, что смотрит на отвратительного вида полусгнивший труп. Если бы Лю не был лишен живого тела и мог кричать не своим голосом, то непременно закричал бы - такое зрелище порой бывает не по силам даже самым стойким людям. Однако можно представить себе его испуг, когда он наконец осознал, что разлагающееся тело, распростертое на большом каменном алтаре - его собственное! Теперь он понял, почему у большинства народов мира в обычае кремировать покойников или как можно быстрее хоронить усопших в земле - вряд ли их душам, если те по необходимости вдруг вновь придут в мир живых, будет приятно созерцать гниющую мерзость с лопнувшим животом и полуобнажившимися костями. Кто это сделал? Кто вытащил его тело из могилы и принес в это подземелье? С удивлением он увидел стоящего перед алтарем с какой-то книгой в руках Рейдена, при этом вид у протектора Земли был совершенно ужасающий - как будто он спал, не раздеваясь, на пепелище или на мешках с углем: шляпа грязная, рваная одежда неопределенного цвета загажена птицами, на ногах видавшие виды стоптанные шлепанцы, крашеные светлые волосы превратились в серо-черные и свисают неаккуратными нечесаными прядями. Рядом с богом грома на коленях стоял старикашка лет на вид минимум так девяноста, тоже облаченный в потрепанные лохмотья и явно нетрезвый; этот человек был Лю Кангу незнаком. Рейден громким голосом читал какие-то заклинания или молитвы на незнакомом языке, глядя в книгу, а его спутник раскачивался взад-вперед, словно ванька-встанька, которого с силой пнули ногой, и монотонно что-то подвывал - Лю удивился, как это он не падает.

В недоумении молодой человек хотел было поскорее покинуть странное подземелье, все-таки ему больше хотелось быть рядом с Китаной, чем любоваться очередным сумасбродством своего бывшего наставника, который однозначно помешался и нашел себе в компанию какого-то спившегося бродягу, но не тут-то было. Внезапно Лю обнаружил, что не может оказаться от собственного мертвого тела на расстоянии больше десяти метров.

- Нет! - в отчаянии закричал он, забыв о том, что никто не может его слышать и что в настоящее время он бесплотен. - Не смейте! Не делайте этого!

До него дошло, что Рейден читает книгу по черной магии и однозначно применяет к нему какое-то скверное заклинание, однако он ничего не мог сделать. Проклятье, как же он ошибался! Наверняка Император и его заместитель, которого Лю сдуру так ненавидел, знали Рейдена гораздо лучше и не зря предупреждали всех о его истинной натуре, а он, молодой дурак, никого не послушал... что теперь будет-то!

- Рейден, остановись, умоляю тебя! У тебя же ничего не получится, ты не знаешь, как нужно правильно воскрешать мертвых! - снова крикнул перепуганный Лю, но протектор Земли, судя по всему, явно был не способен видеть души умерших. Зато в следующее мгновение бог грома узрел, как над телом чемпиона Смертельной Битвы разлилось зеленоватое свечение, и труп шевельнул правой рукой.

- Кажись, ожил, - Шуджинко на мгновение перестал раскачиваться взад-вперед и немигающим взглядом уставился на труп.

- Так он должен нормальным стать, тут написано, - Рейден ткнул обломанным ногтем в залапанную страницу в грязных пятнах. - А он не становится! По-прежнему тухленький, что мы теперь-то не так сделали?

- Ну, зато шевелится, - поддержал его старичок.

- Ты совсем тупой? Так не должно быть! Ты понимаешь вообще, о чем я? Так не должно быть, он должен стать обычным живым человеком!!!

- В этот раз ты все правильно прочел?

Рейдена перекосило.

- Да, правильно!!!!! В этот раз - правильно!

Зеленоватое свечение постепенно рассеивалось, а взгляды Рейдена и Шуджинко в этот миг были прикованы к алтарю с телом Лю Канга.

- Может, надо просто немного подождать? - предположил пьянчужка.

- Наверное, - Рейден устал стоять и сел рядом с ним на холодный камень.

Они подождали еще пару минут.

- Лю, ты меня слышишь? - поинтересовался божок.

Тот был в ужасе: слышит? Конечно, он все слышит, только вот Рейден не слышит его и продолжает заниматься чародейством, в котором ничего не смыслит! Самое кошмарное было в том, что теперь он оказался привязан к собственному мертвому телу, но не может ни управлять им, ни уйти куда-нибудь подальше!

Цепи, которыми тело Лю было приковано к алтарю Хоуан, противно зазвенели, потом начали рваться с ужасающими звуками. Шуджинко коротко вскрикнул.

- Кажется, получилось, - сказал Рейден.

- Ой, ой, - стенал старикашка.

Труп резко приподнялся и сел на алтаре, на запястьях его болтались длинные оборванные цепи. Шуджинко снова взвизгнул.

- Ой, мама!

- Заткнись! - рявкнул Рейден и с опаской, крепко сжимая в руках книгу, приблизился к ожившему мертвецу.

- Лю, ты меня слышишь? - снова повторил он.

Гробовое молчание: вряд ли зловонный полуразложившийся труп, у которого давно сгнили все органы речи, смог бы ответить что-то членораздельное, даже если бы очень захотел. Однако бедный Лю Канг в это мгновение не только прекрасно слышал Рейдена, но и с удовольствием бы высказал ему все, что о нем думает, не стесняясь в выражениях - если бы, конечно, мог. Вместо этого он был вынужден созерцать безобразный ритуал, а также свое собственное мертвое тело - не будь чемпион Смертельной Битвы ныне бесплотным духом, так давно побежал бы обниматься с унитазом в уборной.

Рейден перелистнул страницу.

- Слушай меня! Повинуйся мне! - проорал он на все подземелье; Шуджинко не на шутку испугался - вдруг своды рухнут им на головы?

Труп кивнул.

Лю наблюдал со всем со стороны с явным страхом и недоумением, но уйти никуда не мог.

- Встань! - приказал Рейден.

Мертвое тело неуклюже поднялось с алтаря, гремя цепями. Шуджинко ожидал потока нецензурной брани, однако бог грома, напротив, отнюдь не считал, что его опыт не удался.

- Это еще круче, чем я думал! - произнес он с телячьим восторгом и лягушачьей улыбкой на лице. - Настоящий живой Лю мог бы начать со мной спорить, он всегда был достаточно строптив, а тут мы имеем его тело, которое полностью подчиняется моим приказам! Так, слушай меня!

Омерзительный кадавр в цепях замер в ожидании команды.

- Оставайся здесь, пока мы не вернемся!

Труп снова упал на алтарь и распростерся на нем. Отчаянию несчастного Лю не было предела. Он понятия не имел, когда вернется Рейден, и теперь был надолго обречен прозябать в этом ужасном месте, не имея никакой возможности выбраться, подать знак свои друзьям или Императору и наконец помочь Китане.

Соня хотела было встать с кровати и пойти на разведку, но, поразмыслив, решила посидеть еще немного - вдруг голова закружится и плохо станет, как-никак ее ударили тяжелым предметом, и у нее была потеря сознания. Убедившись, что хуже ей не становится, девушка все же подумала, что пора отправиться искать Рэйко. Она спустила ноги с постели, надела ботинки, подошла к двери, посмотрела в замочную скважину. В коридоре было почти темно, лишь какой-то синий свет пробивался из углов. Она нажала на ручку, слегка приоткрыв дверь и боясь, что та скрипнет - к счастью, этого не произошло - выглянула из комнаты. Никого нет, можно выбираться наружу. Соня осторожно осмотрелась: вроде и в самом деле никого, а в углах просто расположены синие светильники - красиво выглядит, хоть и необычно. Интересно, что все-таки это за место, неужели какая-нибудь цитадель генерала Рэйко?

Девушка осторожно кралась вдоль стен, пока наконец не дошла до винтовой лестницы. Она решила спуститься вниз, боясь споткнуться, и тут свет внезапно зажегся - видимо, сработал сенсорный выключатель, вмонтированный в камень где-то наверху. Соня вздрогнула: ей ни разу в жизни не было так страшно, ведь она не имела ни малейшего понятия о том, где находится и что именно ей может угрожать в этом месте. Ежесекундно озираясь по сторонам, она осторожно сошла по винтовой лестнице на один пролет вниз; здесь находилась какая-то закрытая дверь.

Соня подергала за ручку. Заперто. Она спустилась еще на один пролет и обнаружила вторую закрытую дверь. Тоже заперто.

Оставался единственный вариант: снова вниз.

Надо же, какая удача - наконец-то! Дверь не заперта! Хотя здесь и замка-то нет, ручка на глухой планке, было б чего запирать.

Однако свет неожиданно погас; видимо, он включался на какой-то короткий ограниченный промежуток времени, не больше трех минут. Соня махнула рукой, чтобы он загорелся вновь, но ничего не вышло; видимо, сенсор находился слишком высоко и не среагировал на ее движение. Она толкнула дверь, вышла в какой-то большой ярко освещенный холл и услышала, как со стороны противоположной двери доносятся какие-то голоса. Соня испугалась, но теперь уж пути назад не было. Если что - придется драться.

В следующую секунду она поняла, почему в фильмах ужасов и боевиках герои, увидев что-то неожиданное, обычно орут не своим голосом. У нее самой нервы были, в общем-то, довольно крепкие, и она не закричала, но была очень близка к этому. Про себя она решила, что больше никогда не будет критиковать Джонни Кейджа и его коллег за подобные сюжетные ходы в фильмах и называть их глупостями.

К ней навстречу вышел сам Император в сопровождении какого-то незнакомого высокого внешнемирца с длинными черными волосами и... Шэнг Цунга, который выглядел так, словно на него уронили мешок с цементом или побелкой, и постоянно отряхивался, хотя его одежду теперь можно было разве что только отнести на свалку.

- ...у него рука сломана и сотрясение мозга, похоже, что довольно сильное, но врачи вроде сказали, что никакой опасности для жизни нет, - подробно рассказывал он о ком-то явно встревоженному Шао Кану, совершенно не замечая Сони.

- Эй! - окликнула их девушка, зрачки ее были заметно расширены от страха и неожиданности, несмотря на яркий свет в холле. - Проклятье, что все это значит?

Она потерла глаза рукой: наверное, у нее все-таки галлюцинации от удара.

Черный маг наконец заметил ее.

- А то, что ваш ублюдок-протектор взорвал мой дворец и едва не угробил моего друга Куан Чи, я сейчас о нем говорил, - Шэнг Цунг изобразил на лице нечто среднее между обидой, ненавистью и презрением. - После чего сбежал, как он это всегда любит делать.

Император таращился на Соню с явной растерянностью, видимо, не зная, что сказать, как все объяснить и вообще - с чего начать. Незнакомый куэтанец рядом с ним разглядывал девушку с легким интересом, что не укрылось от Шао Кана.

- Онага, если ты подумываешь об императрице, то тебе придется присмотреть себе другую кандидатуру, - усмехнулся он. - Она уже замужем. За мной.

- Эээ... ну тогда извините, приятно познакомиться, миледи, как вас зовут? - ответил тот. Соня хотела было начать ругаться и требовать разъяснений, как вдруг из боковой двери в холл вбежала какая-то молодая женщина в длинном узком платье из черного и красного бархата; ее темные волосы украшала красивая заколка в виде летучей мыши с рубиновыми глазами и зубами из белого кварца. Соне эта прекрасная незнакомка чертами лица однозначно напомнила не кого иного, как королеву Синдел.

- Папа? - она с недоумением посмотрела на Шао Кана, потом перевела взгляд на Шэнга. - Что... Или это очередная твоя иллюзия, мерзавец? Что вы сделали с Нитарой? Отвечай, будь честным хоть один раз в жизни!

- Кстати, где твой мерзкий дружок с косичкой? - не удержалась от ехидного комментария Соня, не увидев рядом с Шэнгом неизменного Эсмене.

- Эйя, успокойся, я сейчас все вам объясню, - Император сделал властный жест рукой, призывая к порядку. - Не смей повышать голос на Шэнга, он ни в чем не виноват. Соня, позволь представить тебе Эйю, королеву Вэтэрны и мою старшую дочь. Эйя, знакомься, это Соня Блейд. Кроме того, мне хотелось бы познакомить вас обеих с Онагой, Королем-Драконом и законным правителем Внешнего Мира, чьим исполняющим обязанности я благополучно был долгие годы, - он указал на своего загадочного спутника. - А теперь давайте обо всем по порядку.

- Может быть, пойдем, сядем в столовой, я быстренько переоденусь и вымою голову, положим всем чего-нибудь вкусненького и спокойно все обсудим? - предложил Шэнг Цунг, как-то неуверенно глядя на Соню, однако та отрицательно покачала головой.

- Ну уж нет. Выкладывайте все прямо здесь, и быстро!

Выслушав всю историю, Соня едва сдержалась, чтобы не влепить черному магу пощечину; Эйя бледнела от гнева и стискивала зубы - ее больше волновала судьба Нитары, нежели неудачная - или все же удачная? - инсценировка, устроенная ее приемным отцом.

- Вы с ума сошли, что ли? - не выдержала Соня. - Шиннока хоть бы пожалели, или плевать вам на него с высокого дерева? Он, поди, по родному сыну уже все глаза выплакал! Вы бы ему хотя бы какой-то знак подали, чтобы он так не переживал!

- А если б подали, так Рейден сразу бы заподозрил, что дело неладно, - без тени смущения ответил Шэнг Цунг.

- Бесстыжий, - презрительно ответила Соня, которая была крайне невысокого мнения о морально-нравственных качествах придворного мага Императора. - Знаешь что, ты, подонок? Мне плевать, как к тебе относится Шао Кан, пусть как угодно хорошо, это ваше личное дело, но я тебя больше не желаю видеть. Вообще. Никогда. Не смей со мной разговаривать, ко мне обращаться и...

- А вот тут я вынужден возразить, - сказал Шао Кан. - Извини, Соня, но Шэнг будет на нашей свадьбе почетным свидетелем.

- Что?!

- У нас обычай такой. Если кто-нибудь прямо или косвенно поспособствовал знакомству новобрачных, он должен быть у них на свадьбе почетным свидетелем. Возражения не принимаются. Традицию нельзя нарушать, и вообще - любишь меня, по крайней мере, уважай и моего приближенного.

- Этот подонок убил моего друга Лю Канга! - девушка хотела было влепить Шэнгу пощечину, но сдержалась.

- Мне очень жаль, моя дорогая Соня, но твой приятель - настолько упертый тип, что у меня при всем желании попросту не было возможности иным образом убедить его в том, что он неправ, - с полным спокойствием и идеальной невозмутимостью ответил черный маг; сейчас он был похож скорее на выдержанного педагога, объясняющего сложный материал непонятливым ученикам. - Я, если быть честным, не сторонник рукоприкладства и силового воздействия на людей, обычно я предпочитаю логику, аргументы и дипломатию, но если они иначе не понимают - это уже, к сожалению, не моя вина. Я неоднократно, и ты сама тому свидетель, предлагал твоему другу договориться обо всем мирным путем, однако у меня ничего не вышло, и посему я был вынужден прибегнуть к несколько радикальным мерам. Тем не менее, позволь тебя успокоить, это не навсегда. Данное мелкое затруднение вполне разрешимо, ибо душа Лю пока что привязана к миру живых и может отправляться в разные места и наблюдать за всеми нами, а вернуть его в былое состояние для меня не составит особой проблемы, тем более что я ему это обещал. Осмелюсь понадеяться на то, что после всего наш общий знакомый все же станет хотя бы процентов на десять более вменяемым и менее упрямым.

Онага засмеялся. Соня поначалу хотела было что-то возразить, но потом пожала плечами и предпочла смириться: в конце концов, теперь от этого милого человека в качестве бесплатного приложения к Шао Кану уже не избавиться, придется как-то терпеть его с минимальными потерями, тем более что Онага ему явно симпатизирует. Правда, ее несколько смутило, что Император так и не сделал ей официального предложения, но при этом все вели себя так, словно все уже давно ясно, однако если судить по словам Ан-Джэн Лэй - так оно и есть, Соне достаточно было взять то платье, и это уже означало согласие. Ну да ладно, не суть важно.

В этот момент в холл вбежал один из дворцовых охранников.

- Повелитель Онага! - взволнованно произнес он. - Там пришли какие-то люди, по виду сейданцы, и желают говорить с правителями Внешнего Мира!

- И чего им надо? - пожал плечами тот.

- Сказали, что хотят вас видеть... хотя, наверное, они имели в виду...

- Меня и Куан Чи, - закончил за него Шэнг. - Я даже могу с уверенностью сказать, кто это. Хотару и его приближенные. Пуганул я их недавно в вэйнальском городе Лей Чен, вот они и перенервничали. Наверняка приползли пощады просить, правдолюбцы наши ненаглядные. Однако пусть валят с нашей территории, и никто их не тронет. Прикинь, Хотару хвалится перед всеми тем, что никогда не врет.

- Ну и зря, - усмехнулся Король-Дракон. - Я вон благодаря вранью провернул великолепную авантюру с замечательными артефактами, именуемыми Камидогу, и возвратил себе человеческий облик. Дело, конечно, его, но я как-то слабо себе представляю, как можно всю жизнь прожить и ни разу не соврать.

- А он в школе дневник от родителей не прятал? - удивилась Соня. - Неужели он был таким прилежным ученичком?

- А ты вообще знаешь, что такое Сейдо или Мир Порядка? - спросил ее Шэнг Цунг. - Ты вот сама в школе и институте как училась? Могу с уверенностью сказать, что вполне неплохо, без троек, но бывало и такое, что какие-то предметы тебе не особо давались или ты просто однократно не выучила урок, я прав?

- Прав. Один раз я прогуляла химию, потому что наша учительница заболела, и ее замещал завуч - редкостный придурок, косноязычный, его вся школа ненавидела, у нас иногда было чувство, что он годами голову не моет. Потом я однажды засиделась в гостях у своей подруги Мэгги и забыла сделать испанский - учителю соврала, что тетрадку с домашним заданием пометил наш кот. Была не слишком уверена в том, что хорошо напишу тест по физике, и сунула градусник под горячую воду. Мама решила, что я и в самом деле объелась мороженого, и не пустила меня в школу. Не могу сказать, что я была плохой ученицей, напротив, я отличница, но такие моменты тоже бывали, - согласилась с ним Соня. Ей уже начинало казаться, что не такой уж этот Шэнг и гад и ей все же удастся наладить с ним отношения. Кроме того, ей очень хотелось расспросить Онагу о том, как он обрел, потерял и снова обрел власть во Внешнем Мире и как выглядит вся история в его исполнении, однако лейтенант Блейд подумала, что для этого у нее еще будет подходящая возможность - сейчас не время.

- Вот. А у сейданцев прогульщиков и двоечников в школах нет в принципе, кроме того, само право не прийти на уроки просто не существует. Если ученик без крайне уважительной причины не явился на урок, суровое наказание ждет и его, и родителей, и даже учителя.

- А уважительная причина - как минимум смерть, - добавил Онага. - Что ж, пойду-ка я и поговорю с этими милыми людьми из Сейдо. Видал я этого Хотару...

- Только убедительная просьба - донеси до ограниченного сознания этих убогих личностей, что им необходимо срочно убраться с нашей территории, и тогда никто не пострадает. Кроме того, пусть отдадут нам то дерьмо, которое правило городом, то бишь Заффиро, и я это грязное животное, присваивавшее себе чужие денежки, в ближайшие же дни посажу на кол на главной площади Цоруана, чтобы другим неповадно было. Я все же пойду мыть голову и приводить себя в порядок, а то выгляжу так, как будто копался в цементе.

Король-Дракон кивнул.

- А еще над сейданцами можно немножко поглумиться, - с видом замышляющего пакость школьника внес предложение Шэнг Цунг. - Например...

- Немного можно, но, я думаю, дополнительные идеи мне не потребуются, - заключил Онага. - У меня и так уже в тронном зале Шеннарка сидит, полагаю, им одного ее присутствия хватит с лихвой на месяц вперед.

Соня и Шэнг, разговаривая о Лю Канге, не имели ни малейшего понятия о коварных планах Рейдена и полагали, что все будет прекрасно - в ближайшие дни чемпиона можно будет вернуть к жизни. Однако горе-некромант со своим нетрезвым другом умудрились весьма талантливо все испоганить, а потом бог грома вспомнил о другом своем замысле - он хотел настроить бывшую супругу Шао Кана, леди Аматэ, против своего брата и племянницы.

Для осуществления этого гнусного дела склочному божку необходимо было посоветоваться с Аргусом, Хныкалкой, Анитрой и еще одной одиозной дамочкой - вдовой Джиала Сирис. Эта милая женщина гордо именовалась "богиней домашнего очага", хотя при этом, как ни парадоксально это звучит, была убежденной агрессивной детоненавистницей. Своему покойному супругу она еще в самом начале их брака гордо заявила, что детей терпеть не может и обзаводиться ими не собирается; Джиал очень любил жену, и ему пришлось смириться с ее решением, несмотря на то, что сам он был бы отнюдь не прочь обзавестись несколькими наследниками. Однако главной проблемой для всех, кто пытался общаться с покровительницей дома и семьи, было даже не то, что она сама не любила детей и не хотела их рожать - да мало ли тех, кто по каким-то личным объективным или субъективным причинам отказывается от продолжения рода! - а то, что для нее вопросы деторождения и общения с чужими отпрысками давно превратились в навязчивую идею, которую эта милая дама постоянно приплетала в любой разговор. Стоило ее знакомым случайно упомянуть о своем собственном ребенке, о том, что у кого-то родился ребенок, или даже о книге, в которой так или иначе говорится о детях - Сирис тут же сводила беседу на свою ненависть к этой сфере жизни, а поэтому Рейден был вынужден прочесть Шуджинко целую лекцию о том, как следует правильно обращаться с хранительницей домашнего очага. Так, например, упоминать о наличии у самого бога грома сына и дочери, а также о том, что Ан-Джэн Лэй не просто собирается замуж за Грандмастера Лин Куэй, но и в открытую высказала намерение иметь много детей, не следовало, иначе вместо беседы о важном деле, то бишь перетаскивании Аматэ на свою сторону, им придется выслушивать длительное резонерство Сирис на тему того, как плохо иметь потомство.

Путь к горе Ифукубе пролегал по довольно сложной местности, где было плоховато с дорогами, да и шлепанцы у Рейдена оказались не слишком качественные - впрочем, чего можно было ожидать от обуви, которую носил простой деревенский мужик? Понятно, что ему попросту негде было купить прочные туфли, сделанные хорошим производителем - на пять окрестных населенных пунктов был один магазин, в котором продавался всякий ширпотреб. Когда бог грома и его спутник находились поблизости от какого-то небольшого города, одна шлепка окончательно порвалась, и Рейден произнес половину всех известных ему бранных слов. Вторую половину Шуджинко услышал, когда снова услужливо предложил своему товарищу собственные туфли.

- Ты думаешь, я в них влезу, пенек ты березовый? - заорал на него Рейден, размахивая кулаками и порванной шлепкой.

- Ну так тут город рядом, - рассудил Шуджинко.

- Пойдем, - сменил гнев на милость склочный божок, - наверняка там есть открытые магазины и можно купить новые шлепанцы.

- А покупать-то зачем? - удивленно поднял облезлые брови пьяница. - Если тут есть жилье, значит, неподалеку есть и мусорницы. Уж поверь мне, если покопаться в помойном баке, то можно найти много интересного. Я, например, свои туфли именно из одной сейданской мусорницы выудил. Как видишь, вполне приличные.

Рейден смерил их оценивающим взглядом.

- Ага, приличные, тоже вон рвутся! Мне нужно что-нибудь более прочное, и новая шляпа тоже не помешает, эта-то вон совсем дырявая, ветер сквозь нее свищет!

Шуджинко снова покивал, соглашаясь, и они с Рейденом, который выбросил в придорожную канаву старые шлепанцы, отправились в город. Почти на самой окраине был большой пустырь, окруженный какими-то складскими или заводскими постройками. Там горел костер, рядом с которым сидел средних лет бомж в соломенной шляпе, спортивном костюме и шлепанцах, периодически подбрасывая в огонь отломанные от ящиков доски и куски картона. С благодушной улыбкой на лице местный маргинал периодически прихлебывал водку из небольшой бутылки, в которой плавали стручки красного острого перца, и закусывал печеной картофелиной. Рядом валялась палка - ею бомж, судя по всему, время от времени ворошил костер.

Рейден и Шуджинко подошли поближе.

- Так, это уже интересно, - произнес бог грома; его товарищ тактично и благоразумно промолчал, поняв, что тот имеет в виду.

Тут бомж заметил двух приятелей и принял их за своих собратьев - что неудивительно, если принять во внимание их внешний вид.

- Эй, ребята, здорово! - радостно взмахнул он бутылкой. - Не составите ли мне компанию? Я вас картошечкой печеной угощу, а то, поди, вы давно ничего не ели.

Те, ничего не говоря, подошли ближе, и бомж несколько насторожился: что-то с этими парнями явно не то.

- Мужики, - отчаянно затараторил бедняга, - не надо меня бить! У меня денег почти совсем нет, так, буквально пара-тройка юаней по карманам завалялась, вот, проверьте! Я ж вам ничего не сделал, давайте лучше покушаем вместе!

Однако кушать и пить водку с перцем Рейден был однозначно не настроен. Оказавшись в двух шагах от бомжа, он бесцеремонно оглядел его с ног до головы и счел его шляпу вполне подходящей - еще бы, она была практически новой, ведь ее подарил несчастному бездомному какой-то сердобольный обеспеченный горожанин. Бог грома бесцеремонно сдернул ее с бомжа и нацепил на себя, а свою другой рукой водрузил на голову обрадованного Шуджинко.

- Ээ... мужик, ты чего?! Ладно, ладно, бери мою шляпу, носи ее на здоровье, только не надо меня бить!

Рейден сделал небольшой шаг в сторону и случайно наступил на какой-то камешек. Ему это не понравилось: ведь он был без обуви, и это оказалось не слишком приятно, а вот шлепанцы бомжа как раз пришлись ему по душе. Более того: он совершенно не собирался оставлять в живых очередного случайного свидетеля своих безобразий. Не успел бедняга понадеяться, что все обошлось, как протектор Земного Мира одним резким движением свернул ему шею. Выронив бутылку и недоеденную картофелину, несчастный бомж упал лицом в костер, его седые волосы и синтетический костюм мгновенно вспыхнули. Рейден с радостной улыбкой снял с его ног шлепанцы и быстро обулся, а Шуджинко подобрал недопитую бутылку - пригодится, зачем же добру пропадать?

- Идем дальше, к концу дня мы будем на Ифукубе, - высокопарно сказал бог грома.

Дарриус был главой сейданского Сопротивления.

Многие считали его смутьяном и террористом, но для определенной части жителей Мира Порядка и даже людей из иных вселенных он был героем. Кто-то осуждал его, а кто-то, напротив, понимал, что поступил бы точно так же, как и он, если бы прожил его жизнь.

Дарриус родился в сейданской столице. Айна-Исен, прекрасный город в облаках, рай на земле, однако раем он мог показаться только случайному наблюдателю, заезжему страннику, который еще не успел разглядеть за красивой оберткой гнилую сущность. На деле, по мнению самого Дарриуса, весь этот райский город со всей его правильностью, симметричностью и красотой был местом еще более скверным, чем ад.

Итак, Дарриус родился. Как он потом сам говорил своим друзьям и соратникам, уж лучше бы он не родился, но в Мире Порядка категорически запрещено прерывать беременность, разве что по серьезнейшим медицинским показаниям. Правильно, женщины должны рожать пушечное мясо для сейданской военной машины или просто покорных граждан. Его родители поженились по решению властей, а перед этим один из чиновников Мира Порядка, изучив списки горожан, решил, что они друг другу подходят. Они не возражали и заключили брак в простой гражданской церемонии - пышные торжества в Сейдо были не приняты. Несмотря на то, что родители Дарриуса сами не выбирали себе супруга, жили молодожены вполне неплохо, и вскоре у них родился сын.

С детства Дарриус помнил, как вся жизнь его семьи подчинялась ряду правил и установлений, порой казавшихся ему совершенно бессмысленными. Например, Айна-Исен делился на несколько цветных секторов - улицы и части домов там были выкрашены в определенные цвета, и люди там должны были тоже носить одежду соответствующих оттенков. Нельзя было, например, надевать красную, если ты живешь в синем секторе. Тебе нравится красный цвет или не идет синий? Это никого не интересовало, главное - исполняй все предписания и делай, как велели. Нарушил установления? Отправляйся на несколько недель в тюрьму и подумай там как следует над своим поведением.

Весь день любого сейданца - от рядового гражданина до важного чиновника или даже главнокомандующего - был расписан по минутам, если даже не по секундам. Все твердо знали, во сколько им нужно встать, сколько времени потратить на утренний туалет, на завтрак, на дорогу до работы, как именно нужно себя вести в каком месте и с какими людьми и даже по каким дням и в течение какого времени им разрешена супружеская близость. Ты сделал что-то не так? Тебя обязательно ждало наказание - от строгого выговора и публичного порицания до тюремного заключения либо даже - в особо серьезных случаях - высшей меры.

Как правило, люди из других миров, услышав от Дарриуса о нескольких неделях тюрьмы, которые грозили жителям Сейдо за многие проступки, недоуменно пожимали плечами: подумаешь, чего тут такого страшного! Отсидел дней двадцать, тебя там еще задарма кормили, вышел на свободу да и пошел по своим делам. Сейданский повстанец, однако, злился: хорошо вам судить со своей колокольни, ничего-то вы все не знаете. Тюрьмы в Мире Порядка были весьма разнообразны по своему устройству; конкретно за вольности в одежде человека сажали в темную камеру - примерно три шага в длину и столько же в ширину, в углу туалет, окон и освещения нету - и там оставляли, лишь раз в день подавая еду через специальное открывающееся снаружи окошко в двери. Попробуйте не сойти с ума в таком заточении! К счастью, никто из родных и знакомых Дарриуса не нарушал установленную форму одежды, поэтому на его памяти не было ни одного случая применения такого жестокого наказания.

Впоследствии, гостя в Мире Хаоса, Дарриус был сильно удивлен, увидев, что хаоситы носили все, что им нравится, и никто их в этом плане не останавливал и не ограничивал; более того, у них в этом плане не существовало никакого регламента. В Сейдо, напротив, разные группы населения были обязаны носить предписанные им законодательно вещи: гвардейцы и стражники - определенного образца доспехи, надевать украшения или иные не предусмотренные уставом предметы одежды было нельзя. По нарядам простых граждан можно было легко определить, где человек живет, кем работает, состоит ли в браке. Как утверждали хаоситы, легче было перечислить, что в Сейдо делать можно, нежели запомнить все то, что запрещено. Сейданцам нельзя было громко разговаривать, путешествовать без предписания или разрешения властей или менять жилье по своему желанию - познакомившись с одним парнем из "Красного Дракона", Дарриус был потрясен его совершенно обыденным, с точки зрения жителей Земли, рассказом о том, как он купил квартиру. "У вас это разрешено?!" - изумился сейданский повстанец, а его собеседник посмотрел на него с более чем откровенным недоумением. На родине у Дарриуса дома предоставлялись государством, но при этом оставались собственностью Сейдо, и распоряжаться ими по своему усмотрению - купить, продать, подарить, обменять, сдать или подселить к себе родственников - жители не имели права.

Будущий глава Сопротивления не понимал всех этих многочисленных правил, законов, установлений и требований, при которых ему приходилось жить, но старался соблюдать их по мере возможности - меньше проблем. Как и все сейданские дети, он ходил в школу; посещение уроков было строго обязательным, равно как и приготовление домашних заданий. На занятиях мальчики сидели по одну сторону прохода посреди класса, а девочки - по другую; разговаривать на уроках, играть в школе в какие-либо игры, приносить с собой предметы, не имеющие отношения к учебе, категорически запрещалось. На большой перемене ученики ходили обедать в столовую. Стороннему наблюдателю такое зрелище показалось бы очень странным: по сигналу учителя школьники вставали со своих мест, не пихаясь, не шумя и даже не разговаривая, чинно становились в шеренгу попарно и вместе спокойно шли есть. В столовой каждый аккуратно брал поднос с тремя блюдами и напитком и садился за предназначенное для него место; никто не болтал, не хулиганил и даже не отвлекался во время обеда. К счастью, сейданцы были достаточно крепкими людьми и практически ничем не болели, поэтому учителю ни разу не пришлось наказывать кого-либо за непосещение занятия либо требовать с нерадивого ученика подтверждения крайне уважительной причины, по которой он не был на уроке.

Впоследствии, подружившись с людьми из Мира Хаоса и рассказывая им о своем детстве, Дарриус неоднократно слышал от них полные удивления фразы о том, что они не понимают, как сейданским школьникам и даже малышам, еще не посещающим учебные заведения, вообще разрешали играть. По правде говоря, он и сам плохо себе представлял, как ему и его сверстникам и в самом деле оставляли какое-то время на развлечения: ведь в школе они проводили от восьми до десяти часов в день. Всем детям - и дошкольникам, и тем, кто постарше - вменялось в обязанность по мере сил и возможности трудиться на благо общества: помогать по дому родителям, содержать в чистоте и порядке общественные места, убирать сады, выполнять различные поручения в школе. В соответствии с планом юным гражданам Сейдо время от времени предоставлялись также и личные часы для игр и развлечений, но и то - им строго запрещалось заниматься чем-либо бесполезным. Маленькие хаоситы, разумеется, тоже ходили в школу, но время от времени пару-другую уроков они могли и прогулять, если ученик болел, никто не требовал от него никаких справок и объяснений, а в плане развлечений и веселья их никто не ограничивал - дети не делают ничего вредного или опасного, ну и ладно. Хочешь - играй в нравящиеся тебе игры, читай, рисуй или просто бездельничай и валяйся на диване. Занятия сейданских малышей должны были быть только полезными, познавательными и направленными на то, чтобы развить у детей те или иные качества или способности; проводить время без толку не дозволялось.

Гром грянул, когда юному Дарриусу исполнилось одиннадцать лет.

Многодетные семьи в Сейдо были достаточно редкими - обычно у жителей Мира Порядка было два-три ребенка, не больше. Мать и отец будущего главы Сопротивления жили вполне хорошо и неплохо ладили, можно сказать, что даже любили друг друга; глава семьи работал финансовым учетчиком, а его супруга - в швейной мастерской. В один прекрасный день она поняла, что ждет второго ребенка; ее муж, узнав об этом, очень обрадовался. Будущая мать чувствовала себя вполне хорошо и продолжала заниматься обычными делами, однако как-то утром, собираясь на работу, она возилась с завтраком для мужа и сына и вдруг внезапно ощутила резкую боль внизу живота и вскрикнула, сгибаясь пополам. Отец Дарриуса едва успел подхватить жену - она упала без сознания ему на руки. Глава семьи был не силен в медицине, но прекрасно понял, что дело неладно - при нормальной беременности такого быть не должно. Маленький Дарриус был смертельно напуган; его отец уложил маму на кровать и твердо сказал сыну, что сегодня он по уважительной причине в школу не пойдет. Он велел ребенку остаться с матерью, а сам побежал за врачом. Жители Мира Порядка в основном были довольно здоровыми людьми, а умирали по большей части от старости либо от ран, полученных в сражениях с хаоситами, поэтому докторам редко приходилось сталкиваться с чем-либо иным, но случай с мамой Дарриуса как раз оказался исключением. К счастью, врач пришел довольно быстро, однако, к несчастью, он оказался не в состоянии чем-либо помочь бедной женщине. Мальчик держал ее за руку, сидя возле кровати; доктор осмотрел больную, подробно расспросил мужа о том, что произошло, и ему осталось только констатировать смерть, произнеся непонятные для дрожащего от страха школьника слова "внематочная беременность, внутреннее кровотечение" - мать Дарриуса умерла буквально через пять минут после возвращения мужа. Врач выразил свое сочувствие родным покойной, сожалея о том, что не смог ничего сделать, и позвал похоронную команду; несчастную женщину унесли, а ее муж и сын остались дома - в Сейдо не были приняты пышные погребальные церемонии с участием родственников, умерших или погибших тихо хоронили на специальных кладбищах за чертой города. Дарриус и его отец не плакали - они не умели плакать. Жители соседних миров искренне считали сейданцев бесчувственными статуями, неспособными проявлять эмоции или снисхождение к тем, кто попал в сложную ситуацию, но на самом деле они просто переживали все глубоко в душе - демонстрировать свои чувства у них считалось позорным. Они почти не говорили о том, что произошло - молча занимались своими обыденными домашними делами. Лишь единожды отец положил руку мальчику на плечо и горестно произнес:

- Держись, сын. У тебя могли бы быть братик или сестричка, но все так обошлось, что остались мы с тобой без мамы. Будь сильным.

Слова отца оказались пророческими: силы Дарриусу понадобились. Вечером того же дня в дверь их дома постучали. Отец решил, что это родители его покойной жены пришли к нему почтить память дочери, узнав о ее внезапной безвременной смерти, но на пороге он увидел четверых вооруженных гвардейцев.

- Будьте любезны объяснить, почему вы сегодня не явились на работу, а ваш сын - на занятия, - жестким тоном произнес один из них.

Глава семьи, который до того держался вполне мужественно, несмотря на смерть близкого и дорогого человека, как-то сразу сник, пропуская стражей порядка в дом, и принялся неуверенным голосом бормотать оправдания.

- У меня сегодня утром умерла жена, - виновато произнес он, - я могу предъявить вам справку от врача и от похоронной бригады...

- Я сочувствую вашей потере, - ледяным тоном сказал один из гвардейцев, - однако это еще не повод не являться на работу. Если бы вы сами умерли или серьезно заболели, тогда бы вы имели право так поступить. Более того, у вас есть сын, который обязан посещать школу, и вы должны следить за тем, чтобы он ежедневно ходил на занятия. В чем дело? Ваше поведение не только безответственно и аморально, но и противозаконно, а поэтому я вынужден вас арестовать.

Мужчина вздрогнул и снова принялся извиняться, обещая, что такого больше не повторится, и умоляя не отправлять его в тюрьму. Маленький Дарриус наблюдал за всей этой сценой с затаенным ужасом и надеждой: может быть, все обойдется?

- Я еще раз объясняю вам, хотя я и не обязан этого делать, - продолжил гвардеец, - смерть близкого человека, безусловно, всегда неприятна для любого из нас, однако это не повод перестать исполнять свой долг. Сегодня вы по причине того, что у вас умерла жена, не явились на работу и не делали то, что полагается. Возможно, по вашей вине в какие-нибудь отчеты вкрадется ошибка или они не будут сданы в срок. Это нарушит порядок. Завтра вдруг возьмет и умрет моя жена, и я тоже не явлюсь на работу и не выполню свой служебный долг, а какие-нибудь люди, нуждающиеся в моей помощи и защите, погибнут, или где-то совершится преступление. Это тоже нарушит порядок. Разве это правильно? А послезавтра у учителя вашего сына умрет жена, он тоже не явится на работу и не научит детей тому, что они обязаны знать согласно программе. В итоге дети выйдут из школы неучами и не смогут хорошо работать. Поверьте мне, нам отнюдь не доставляет удовольствия вас арестовывать и судить, но закон есть закон, и вы его нарушили, а мы обязаны следить за тем, чтобы он соблюдался. Не волнуйтесь, о вашем сыне теперь позаботится государство.

Отец подошел к Дарриусу и крепко его обнял.

- Веди себя хорошо, малыш, слушайся старших, учись как следует. Я, к сожалению, вынужден пойти с этими господами, но я думаю, что это просто небольшое недоразумение и я скоро вернусь. До свидания.

Двое гвардейцев увели нарушителя закона, а двое других забрали с собой Дарриуса; вопреки заверениям отца, мальчик больше никогда его не видел. Его отправили учиться в закрытую школу, где готовили будущих гвардейцев; здесь у него в классе были одни мальчики, девочек в это заведение не принимали. Тут царила еще более жесткая дисциплина, чем в том месте, где он учился раньше; весь день курсантов был расписан буквально по секундам, никакого личного времени им не оставляли. Кроме изучения обычных предметов, которые преподавали во всех школах - математики, родного и иностранных языков, основ экономики, правоведения, естествознания и прочих - мальчики ежедневно занимались физической подготовкой, боевыми искусствами и учились владению оружием. Вместо обычных детских игр будущие гвардейцы посещали собрания, на которых им рассказывали о важной миссии жителей Мира Порядка, а те ученики, которые совершали какой-либо проступок, должны были непременно публично признаться в нем всем своим учителям и товарищам. В отличие от обычной школы, где мальчик отделывался обычным общественным порицанием и торжественным обещанием больше так не делать, в этом заведении курсанту следовало серьезно подумать над своим поведением и осознать, почему его поступок является плохим. Помимо чистосердечного признания и раскаяния в содеянном, ученик должен был подробно разъяснить, какие последствия может повлечь за собой конкретное действие и почему оно служит плохим примером для его товарищей. Сам Дарриус старался в точности соблюдать внутренний распорядок учреждения - все-таки лишние проблемы ему были опять же не нужны, и с ним таких неприятностей не происходило, но он хорошо запомнил, как некоторые его одноклассники выходили во время собрания к доске, держа в руках тетрадку с заметками, и принимались подробно расписывать, в чем их угораздило провиниться.

- Я, курсант Имэру, хочу признаться своим наставникам и товарищам в одном крайне скверном и безответственном поступке, - начал один юноша. - Вместо того, чтобы думать об учебе, своей будущей службе и благе Мира Порядка, я в перерыве между занятиями разговаривал во дворе школы с девушкой-штукатуром, которая ремонтировала стены здания. Почему мои действия не являются правильными и хорошими? Во-первых, потому, что я пока что еще слишком молод, чтобы думать о создании семьи. Сейчас я должен прежде всего думать об учебе и о том, чтобы хорошо сдать экзамены, поступить в Академию и стать полезным своему родному миру. Во-вторых, я подаю этой девушке ложную надежду, ведь шанс на то, что она станет моей женой, крайне мала, потому что она сильно меня старше, я еще учусь, а она уже работает. Кроме того, зачем вызывать у себя лишние эмоции? Это может плохо сказаться на производительности нашего труда: вместо того, чтобы заниматься полезным делом, мы будем увлекаться любовными переживаниями, из-за чего пострадают наши учеба и работа...

Дарриус несколько недоумевал, наблюдая за такими сценами: в общем-то, он был согласен с тем, что курсанту, который еще не закончил свое обучение, и в самом деле рановато думать о любви и создании семьи, однако почему простую беседу с девушкой нужно непременно рассматривать именно в таком контексте? Если Имэру разговаривал с той работницей, из этого отнюдь не следует, что он в нее якобы влюблен или даже вообще имел такие мысли, может быть, что разговор - это просто разговор, и не более того!

Каждые полгода ученики сдавали экзамены; некоторые из них отсеивались, их по тем или иным причинам признавали негодными к несению военной службы и переводили в более легкие школы с менее высокими требованиями, где учили другим профессиям. Те же, кто оставался, мечтали сдать выпускные и вступительные экзамены и попасть в сейданскую Академию, откуда выпускали высококвалифицированных и прекрасно подготовленных гвардейцев. В итоге туда попал и сам Дарриус; этим учебным заведением руководил сам Хотару - главнокомандующий Мира Порядка, прославленный воин, прекрасный управленец, про которого поговаривали, что со временем он непременно станет единоличным правителем Сейдо.

Юноша прилежно учился и закончил Академию с отличием, после чего был торжественно принят в ряды сейданских гвардейцев. Получив новые доспехи, форму и оружие, он со своими товарищами какое-то время патрулировал улицы Айна-Исена и следил за тем, чтобы никто не нарушал многочисленные законы. По большей части все обходилось без неприятных эксцессов, но пару раз ему пришлось арестовать несознательных граждан. Своего первого правонарушителя он запомнил хорошо: это был совсем еще молодой парень, который нарушил комендантский час, потому что влюбился в соседскую девушку и провел слишком много времени у нее в саду, за разговорами с ней не заметив, как стемнело. Точно так же, как и отец Дарриуса в свое время, этот мальчишка принялся умолять не арестовывать его и твердил, что такого больше не повторится, но старший смены холодно ответил, что закон есть закон - раньше надо было думать и внимательно следить за временем, а не поддаваться ненужным эмоциям. Теперь Дарриус прекрасно знал, что даже если стража считала действия нарушителя закона не такими уж страшными и ужасными, никто не имел права отпускать его или выказывать жалость и сочувствие: правила есть правила, а если отпустишь арестованного - сам окажешься на его месте. С одной стороны - чего тут такого: юноша нарушил комендантский час, задержавшись у любимой: в общем-то, ничего непоправимого не случилось, и можно было бы для первого раза ограничиться устным предупреждением. С другой - уступишь в малом, и Мир Порядка скоро превратится в Мир Хаоса, где все приходят домой, когда им вздумается, и никто никому ничего не говорит. Что стало с тем парнем, Дарриус не знал: он просто отвел арестованного в тюрьму, отчитался в проделанной работе и отправился дальше выполнять свои обязанности.

Будущий глава Сопротивления жил так день за днем, год за годом. Каждое утро он вставал, заранее зная, сколько времени он потратит на умывание, переодевание, уборку постели, когда и с кем пойдет на службу, чем будет заниматься в течение рабочего дня.

У него не было выходных: в Сейдо их вообще никогда не было - за исключением редких общегосударственных праздников, но и те были расписаны по минутам для каждого гражданина Мира Порядка.

У него не было своего дома или квартиры: он жил в отдельной комнате в общежитии для гвардейцев, пока что еще не имеющих своей семьи. Когда ему придет время жениться, государство выделит молодой семье отдельное жилье.

У него не было девушки: ему было некогда с кем-либо знакомиться или тем более встречаться. По большей части все жители Сейдо вступали в брак не по любви, а по указанию властей, хотя, согласно закону, желание самого гражданина избрать себе в супруги какого-то конкретного человека принималось во внимание. Такие исключения, конечно, бывали, но достаточно редко, поэтому Дарриус не особо и думал о женитьбе: когда придет время, его вызовут к чиновнику, ведающему вопросами бракосочетания, и подберут ему достойную вторую половину.

У него не было родных и близких.

У него не было вообще никакой личной жизни как таковой: ни знакомых, ни друзей - только боевые товарищи.

У него не было увлечений.

У него не было свободного времени.

У него не было возможности самостоятельно выбирать что бы то ни было: нравящуюся ему одежду, место жительства, работу - Мир Порядка сделал все это за него.

Однако в один прекрасный момент все изменилось.

Дарриус к тому времени уже успел получить офицерское звание, и главнокомандующий считал его надежным и ответственным человеком. В Сейдо внезапно обнаружились лазутчики из Мира Хаоса, и Хотару, вызвав Дарриуса и еще нескольких гвардейцев к себе, дал им важное поручение проследить за хаоситами и, если это окажется возможным, пробраться в их мир и выяснить, каковы вообще их планы.

Дарриус был отважным и находчивым человеком. Ему пришла в голову идея: переодеться обычным хаоситом, отправиться во вражеское гнездо, сойти там за своего и все разузнать. Хотару одобрил задумку своего гвардейца. Многим жителям других миров она могла бы показаться совершенно обычной, простой и заурядной - кто из землян или черных эденийцев еще в детстве не слышал о таком или не читал в книгах! - однако тут большую роль играл менталитет жителей Мира Порядка. Многим из них, воспитанным согласно принципам идеальной организованности и точности, одно упоминание о хаосе внушало такой ужас, что они боялись даже упоминать о нем, не говоря уже о том, чтобы добровольно отправиться в мир, населенный их заклятыми врагами. Однако Дарриус решился на это и, облачившись в некрасивую потрепанную одежду и криво обрезав волосы, пошел на разведку.

К счастью, его не разоблачили: он сошел за настоящего хаосита.

Несколько дней он бродил по Миру Хаоса: смотрел, слушал, наблюдал, вникал в происходящее и пытался понять, как живут недруги Сейдо, которыми в Мире Порядка пугали не только детей, но и взрослых.

Он узнал, что живут они вполне неплохо.

Хаоситы оказались довольно приветливыми людьми, хотя многое, что они делали, казалось Дарриусу непонятным. Никакого распорядка дня здесь не было: каждый жил как хотел и как ему было удобно. Все работали, когда им нравилось, приходили домой, когда пожелают, и занимали свободное время тем, что было им по душе. Единственным правилом, которое здесь действовало, было - не вредить и не мешать другим.

Никто не устраивал переписи населения каждые полгода - вернее, никто вообще никогда их не устраивал.

Никто ни за кем не следил.

Каждый сам выбирал себе спутника жизни - или не выбирал вообще, если считал нужным. К своему удивлению, Дарриус видел нескольких таких людей - причем рядовых граждан, которые предпочитали добровольное одиночество. Раньше он полагал, что это может быть уделом только высших чинов - того же Хотару, которые просто вынуждены не иметь семьи из-за того, что на них лежит слишком большая ответственность.

Все одевались и причесывались так, как им нравилось.

Дети беззаботно носились по улицам и играли во что хотели.

Здесь не было никаких норм на использование воды и прочих природных богатств. Подходи к фонтану, пей сколько хочешь, умывайся, купайся - и никто не скажет тебе ни слова.

Каждый мог построить себе дом на любом свободном участке земли.

Люди с пониманием относились к нуждам и трудностям друг друга. Если у кого-то вдруг умирал родственник, все выражали ему свои соболезнования - и никто не заставил бы этого человека в этот день выходить на работу.

Несмотря на отсутствие постоянного контроля, Мир Хаоса отнюдь не был похож на ад.

В какой-то момент Дарриусу, наблюдавшему за хаоситами, подумалось, что это действительно свободные люди - а сейданцы по сравнению с ними живут ужасно.

Он сам жил в непрекращающемся кошмаре все эти годы. В кошмаре, который он искренне считал хорошей и правильной жизнью.

Он понял, что совершенно не хочет возвращаться назад.

Здешние жители были свободны. Свободны, как ветер, как вода, которую они почитали как истинное воплощение хаоса.

Дарриус побеседовал с хаоситами, и они порекомендовали своему новому знакомому обратиться за советом к их предводителю Хэвику.

Духовный лидер Мира Хаоса долго и внимательно слушал бывшего гвардейца. Он посочувствовал ему и предложил не просто остаться среди хаоситов, но и предпринять некоторые действия по исправлению ситуации в Сейдо.

- Говоря по правде, - сказал Хэвик, - мне совершенно все равно, кто там что делает в своем мире, каждый имеет право жить так, как считает нужным. Это ваше личное дело, и мне было бы на это наплевать, если бы ваш долбанутый Хотару постоянно не лез со своими порядками ко всем встречным-поперечным. Я пытался объяснить этому милому человеку, что в чужой храм со своим уставом не ходят и что мы живем так, как нам нравится, но он слышит только себя. Если бы сейданцы тихо сидели на своей территории и занимались своими делами, никто из нас в свою очередь не обращал бы на них никакого внимания, но их желание навязать всем свой образ жизни здорово меня достало. Пусть валят к себе в свой Мир Порядка и там живут, как им нравится, кто они вообще такие, чтобы диктовать это мне и моим людям? Почему мы ни к кому не лезем со своей идеологией? Прошу меня простить, но мое терпение лопнуло!

От хаоситов Дарриус узнал, что в их мире живет уже довольно много бывших граждан Сейдо, которым надоели драконовские законы и кошмарные порядки своей родины - как сказал один из соратников Хэвика, удивительно, что сейданцам еще вообще разрешают дышать, не регламентировав это никакими идиотскими правилами. Наверняка много недовольных было и в самом Мире Порядка; этим и решил воспользоваться бывший гвардеец. При помощи и содействии Хэвика он организовал движение Сопротивления, в которое вступили многие его соотечественники, давно мечтавшие разделаться с ненавистным Хотару и его приспешниками, и стал его предводителем.

Бросив военную службу в Мире Порядка, Дарриус стал жить на вражеской территории. Поначалу он испытывал серьезные проблемы с адаптацией к нормальной обыденной жизни, которой жили все хаоситы. Он привык вставать в одно и то же время и никак не мог привыкнуть к тому, что это можно делать не тогда, когда положено, а тогда, когда пожелаешь, что постель вовсе не обязательно застилать идеально - и даже вообще ее застилать: кому это в принципе нужно? Хаоситы считали, что каждый имеет полное право делать все, что пожелает, если это никак не вредит жизни и благополучию других людей. В отсутствие привычных законов и порядков Дарриус чувствовал своего рода беспомощность и внутреннее опустошение, но в душе понимал и надеялся, что со временем это пройдет. Он даже подумывал познакомиться с какой-нибудь девушкой, но никак не решался на это, потому что не умел общаться с женщинами и слабо себе представлял, как и о чем с ними разговаривать.

Тем временем в Сейдо начало твориться что-то совсем странное: Дарриус от души порадовался, что оттуда сбежал. Хотару приказал отправить в темницу Дайру, своего старого боевого товарища и брата по оружию. Слухи об этом ходили самые что ни на есть разные, при этом по большей части совершенно бредовые: якобы к этому неприятному делу был причастен беглый гвардеец, он же глава Сопротивления. В Сейдо про него болтали, будто бы Дарриус после того, как хаоситы промыли ему мозги, окончательно лишился моральных принципов и не гнушается любыми методами, чтобы добиться желаемого, в том числе использует хорошо известные ему законы Мира Порядка для своей личной выгоды. Напуганные сейданцы утверждали, что когда Дарриус считал, что его повстанческому движению нужны новые члены, то нанимал убийцу с заданием прикончить всю семью того воина, которого Дарриус считал ценным для своей организации. Таким образом, он надеялся, что разгневанный гвардеец попытается уничтожить того, кто убил его родных, и тем самым нарушит закон Сейдо. После этого отомстившего, согласно законам Мира Порядка, ждала тюрьма, откуда его спасали подручные главы Сопротивления и предлагали вступить в свою организацию. Именно это и произошло с Дайру: кто-то вроде как порешил всех его родных, тот пришел в ярость и свернул убийце шею, а Хотару за это упрятал бывшего соратника за решетку.

Узнав об этом от Хэвика и его соратницы Энэлир, Дарриус только посмеялся: что за чушь, где вообще логика! Во-первых, Дайру, равно как и сам Хотару, круглый сирота и никогда не был женат, во-вторых, и кто бы согласился на самом деле примкнуть к повстанцам, если бы все обстояло именно так? Скорее бы освободителей убили бы за такое на месте - поделом, и будь что будет, да и вообще не в его правилах поднимать руку на ни в чем не повинных рядовых граждан, в конце концов, они такие же жертвы сейданского режима, как и его отец - да и он сам. А вот вытащить Дайру из тюрьмы и переманить его на свою сторону было бы и в самом деле неплохо - воин он отменный, а Хотару наверняка обидел его совершенно ни за что ни про что. Вообще этот его бывший командир смахивает на какой-то бездушный механизм; порой Дарриус в принципе сомневался, что Хотару и душа - понятия совместимые. Вполне вероятно, что Дайру и в самом деле нарушил какое-то там очередное правило или сорвался там на какого-нибудь действительно опасного преступника и убил гада на месте, ну так туда ему и дорога, коли заслужил. Главнокомандующий же мог проявить хоть какое-то снисхождение к человеку, которого называл своим другом и братом по оружию; правильно вон Хэвик возмущается, что для сейданцев абстрактный закон дороже живых людей и даже близких. Интересно, если бы у этого бесчувственного Хотару были родители, братья, сестры, жена и они бы что-нибудь натворили - сознательно или нечаянно, их он бы тоже безо всякой жалости упек за решетку?

Свое намерение Дарриус осуществил: он подготовил довольно рискованную операцию по вызволению Дайру из темницы. Все прошло в высшей степени успешно, и его злосчастный соотечественник оказался на свободе. Он искренне поблагодарил главу Сопротивления и пообещал ему свою помощь в том случае, если она вдруг ему потребуется, но на его предложение примкнуть к повстанцам ответил категорическим отказом.

- Большое спасибо тебе за то, что выручил меня, - сказал Дайру, - но я решил работать только на себя и впредь не примыкать к какой-либо стороне. Я утратил свое положение в Мире Порядка, но и идеи хаоситов мне тоже как-то не слишком близки.

- Тебе некуда идти, и тебе потребуется помощь, - резонно возразил Дарриус.

- Я сам справлюсь, - резко ответил его новый знакомый, своим тоном однозначно подчеркнув, что не намерен более обсуждать эту тему. - Как, где и на что жить - я сам разберусь. Как я уже тебе пообещал, будет нужно - обращайся, помогу, а теперь - до свидания, удачи тебе в твоем нелегком деле.

Напускная самоуверенность Дайру, за которой он явно пытался скрыть страх, не понравилась лидеру повстанцев, но он уже привык к жизни среди хаоситов и крепко усвоил, что никому никогда нельзя ничего навязывать - каждый человек имеет право на свой личный свободный выбор. Что ж, не хочет - как хочет, дело его, пусть идет, куда ему нравится.

- А если не секрет, то за что конкретно тебя Хотару в тюрьму упрятал, да еще и на пожизненный срок? Кого ты на службе замочил? У тебя что, и в самом деле кого-то из родных убили? Кто это был?

- все же полюбопытствовал Дарриус, но Дайру оказался явно не расположен откровенничать на эту тему.

- Извини, но я не хочу и не собираюсь об этом говорить. Это мое и только мое дело, - он однозначно дал главе Сопротивления понять, что тема закрыта. Тот про себя подумал, что его соотечественник ведет себя как форменный хаосит: те тоже принципиально отказывались разговаривать, если им не нравился обсуждаемый вопрос или просто не хотелось продолжать беседу.

Так Дайру ушел в никуда; иногда Дарриус в ходе своей деятельности пересекался с ним, даже просил за умеренную плату оказать какие-то услуги, если в этом была необходимость, но даже он не знал, где сейчас живет его бывший коллега. Однажды тот обмолвился, что зарабатывает себе на хлеб как наемник - похищает нужные вещи или убивает кого-нибудь по заказу клиентов, которыми по большей части были хаоситы и их союзники из Темной Империи, Эдении и других сопредельных государств. Это занятие не доставляло бывшему сейданскому гвардейцу совершенно никакого удовольствия, но главным было то, что за нее платили, ведь он не умел больше ничего, кроме как сражаться.

Отряд Дарриуса постепенно пополнялся добровольцами - желающих было предостаточно: люди, которые так или иначе пострадали от действий сейданского режима или те, кто был просто им недоволен, но при этом хотел не стать хаоситом, но и изменить порядки у себя на родине. Жители Мира Порядка продолжали болтать, будто Дарриус специально подстраивает все так, чтобы их гвардейцы переходили на сторону врага, но он только усмехался, когда до него доходили очередные глупые слухи: в конце концов, моральные принципы не позволяли ему нанимать убийц для расправ с ни в чем не повинными людьми. В обозримом будущем глава Сопротивления мечтал окончательно захватить власть в Сейдо - прежде, чем она достанется бесчувственному и не в меру принципиальному Хотару, который запретит всем лишний раз дышать без приказа.

Когда Рейден и Шуджинко наконец с грехом пополам добрались до горы Ифукубе, солнце уже клонилось к закату. Протектор Земли был сильно недоволен и принялся ругать своего спутника за то, что он передвигается с черепашьей скоростью, однако на самом деле вся вина лежала на нем самом: уж слишком долго он провозился с воскрешением несчастного Лю Канга.

У врат храма, посвященного самому Рейдену, бога грома и его престарелого спутника встретил Ираниан, сын покровителя Земного Мира и убитой внешнемирцами богини Силины. Увидев отца, он с радостным криком бросился ему навстречу.

- Дорогой отец, как я счастлив видеть вас живым и здоровым! Добрый вечер! Сначала я сильно испугался, потому что до меня дошли слухи, будто с вами расправились враги, но потом мне сообщили, что все эти вести были ложными и что вы направляетесь прямиком сюда! Надеюсь, вы не пострадали! Однако я не имею чести быть знакомым с вашим спутником, не желаете ли вы мне его представить?

- А, это Шуджинко. Думал, что он вроде как чемпион Старших Богов, а на деле попался на удочку Онаги и добыл для него Камидогу, позволившие ему вернуться к жизни! - буркнул Рейден и погрозил своему приятелю кулаком. - Он обещал мне искупить свою вину, смыть свою оплошность кровью и помочь мне разделаться с Королем-Драконом и его приспешниками! Это же надо быть настолько тупым!

Ираниан какое-то время ждал, не соблаговолит ли отец все же представить его злосчастному недочемпиону, потом понял, что это бесполезно, и решил назвать свое имя сам.

- А я - Ираниан, сын великого бога грома и защитника Земли Рейдена, - произнес он с почтительным поклоном.

- Приятно познакомиться, - Шуджинко еще не окончательно утратил хорошие манеры и не забыл, как нужно себя вести.

- Я должен срочно видеть Сирис, Анитру, Аранию и Аргуса, - резко сказал Рейден.

Его сын, в отличие от папаши, был достаточно хорошо воспитан и всегда опрятно одевался; он окинул своего родителя и его спутника скептическим взглядом.

- Простите, дорогой отец, но я думаю, что вам следовало бы сначала переодеться, привести себя в порядок и принять ванну, - вежливо вставил он. - Я подберу чистую одежду и для вашего спутника. Я понимаю, что вы оба наверняка побывали в очень скверной переделке, а ваше дело не терпит отлагательств, однако в таком виде вам не стоит появляться перед другими богами.

- Ираниан! - рявкнул на него Рейден. - Быстро зови всех сюда, и хватит мне тут мозги канифолить! Кроме того, пригляди за Лэй, чтобы она никуда не вляпалась, а желательно - вообще не выходила из своей комнаты и сидела там тише воды и ниже травы!

- Так что же все-таки случилось? - недоумевал перепуганный Ираниан.

- Ты еще не понял?! Онага вернулся!!! Нам нужно срочно что-то делать, иначе он уничтожит всех нас! - вопил Рейден; Шуджинко был уверен, что от его крика в радиусе километра наверняка передохли все белки.

Сын бога грома похолодел, побледнел и застыл на месте.

- Как Онага? Какой Онага? Вы шутите? Я думал, что все это глупые слухи, которые распустили коварные внешнемирцы после того, как вам чудом удалось от них вырваться! Это что-то невероятное!

Папаша смерил его злым взглядом.

- Невероятное, говоришь? Хватит стоять, как пень! Я кому сказал - немедленно беги за остальными и присмотри за сестрой! Онага вернулся, и это худшая из вестей, которую я мог бы тебе сообщить! Если мы сейчас же не предпримем что-то против него, нам всем конец, потому что он ненавидит всех нас!

- Так вы же говорили, что его убил Император? - пробормотал Ираниан, у которого от страха тряслись руки. По характеру он был довольно спокойным, рассудительным, мягким и деликатным, не любил силового решения проблем, драться умел плохо и считал себя трусоватым и пугливым, и вся эта ситуация привела его в ужас. Как такое могло произойти? Его отец, которого он обожал и которому безоговорочно верил, утверждал, что зловещего Онагу давным-давно убил Шао Кан - Король-Дракон не поделил с ним власть во Внешнем Мире, и теперь это чудовище не может никому угрожать.

- Так, слушай меня внимательно, - Рейден решил, что ему все же придется разъяснить сыну, что происходит. - Нас подло провели, как малолеток, и обвели вокруг пальца. Я и представить себе не мог, что внешнемирцы окажутся настолько коварными чудовищами. Так вот. Первое. Мнимое убийство моего проклятого бра... то бишь Императора Шэнг Цунгом и Куан Чи на самом деле было очень умелой инсценировкой. Шао Кан жив и здоров. На мое счастье, мне удалось прикончить обоих фокусников - хоть от этого легче. Второе. Онага смог вернуться к жизни - к сожалению, при помощи вот этого старого остолопа, который стоит рядом со мной. К этому дураку явилась какая-то светящаяся сучность... то есть сущность, которая умела разговаривать! Она представилась ему как Дамаши, посланник Старших Богов! После этого она ему наплела, что он должен найти шесть предметов великой значимости - Камидогу. Дамаши сказал, что это своего рода инструменты богов и что существует надвигающаяся угроза, которая подвергает опасности выживание всех миров.

- Да! - подтвердил Шуджинко. - Он заявил, что Старшие Боги уничтожат эту угрозу, получив Камидогу!

Сын Рейдена побледнел еще сильнее.

- Что... что за бред? - пролепетал он.

- Шуджинко поверил ему, - продолжал протектор Земли. - Много лет он бродил по разным мирам и собирал Камидогу. Он побывал в Мире Хаоса, в Не-Мире, в Сейдо, на Земле, во Внешнем Мире и в Эдении. После этого он положил все артефакты на алтарь в Нексусе, и в этот момент выяснилось, что под личиной Дамаши на самом деле скрывался Онага.

- Сейчас Король-Дракон владеет шестью Камидогу, и он также забрал амулет Шиннока у мертвого Куан Чи во Внешнем Мире, - прогнусавил приятель Рейдена. - И хотя каждый артефакт обладает могуществом за пределами нашего понимания, сами по себе они представляют лишь часть необходимой силы для создания и уничтожения миров. Чтобы стать всемогущим, Онага должен найти способ объединить их в одно, основное Камидогу. Я был пешкой в плане Онаги по завоеванию Миров. Если я хочу исправить свою ошибку, я должен подготовиться к битве против Короля-Дракона. Моя миссия далека от завершения! - пафосно подытожил он; Ираниан, слушая Шуджинко и своего обожаемого родителя, безуспешно пытался понять, что тут к чему и чем вся эта история грозит богам.

- Заткнись, дай мне закончить, - оборвал его Рейден. - Так вот. В тот момент, когда я сражался с колдунами, вернулся Онага! Моими стараниями Шэнг Цунг и Куан Чи мертвы, но Король-Дракон вернулся и теперь правит Внешним Миром. Я поначалу тоже решил, что Онага сдох, когда я взорвал дворец Шэнг Цунга, но потом я вспомнил, что Короля-Дракона так просто не убить! По неизвестной причине он не прикончил Шао Кана - я подозреваю, что это Шиннок упросил старого друга пощадить своего обожаемого сына. Онага ненавидит Старших Богов, он пообещал расправиться со всеми нами! Если мы немедленно начнем действовать, то у нас есть шанс остановить эту чудовищную угрозу!

Шуджинко принялся снова заниматься самобичеванием.

- Я был дураком! Ослеплённый заманчивостью приключения, я принёс угрозу во всем миры и предал Старших Богов. Лишь я ответственен за это. Что же я наделал?

- Я же просил заткнуться! - разгневался Рейден. - Я очень рад, что ты осознал свою ошибку и решил смыть ее кровью, однако меня в данный момент волнует нечто совершенно другое! Ираниан, не теряй времени, быстро зови всех в мой храм на совет!

Ираниан на негнущихся ногах поплелся исполнять отцовское повеление.

К счастью для пунктуального Хотару, сейданцев не заставили долго ждать - истинный житель Мира Порядка даже на смерть должен отправиться вовремя. В Огненный Дворец они с Айору пришли, когда на Куэтане был уже поздний вечер, и сказали, что хотели бы говорить с нынешними правителями Темной Империи. К изумлению сейданцев, приняли их вполне хорошо и приветливо, попросив подождать внизу буквально пять-десять минут, и даже не отобрали оружие - неужели не боятся? Им предложили сесть на широкий кожаный диван, но Хотару вежливо отказался, а его спутник, глядя на командира, на это не решился - ему отнюдь не хотелось заслужить его неодобрение.

Сейданский главнокомандующий смотрел в окно на темные силуэты деревьев и думал о том, что этот вечер, возможно, станет последним в его жизни. Пусть так - но он умрет с честью, как и полагается воину Мира Порядка, защищающему свою родину и тех, кто ему доверился. Сейчас он уже прекрасно понимал, что ситуация в Лей Чен однозначно была умело состряпанной ловушкой внешнемирцев, но иного выхода у него не было. Конечно, он мог бы пройти мимо и не вмешиваться, но тогда он просто перестал бы себя уважать, а его сограждане наверняка тоже отнеслись бы соответственно к трусливому командиру, который в трудную минуту не встал на защиту слабых, а поступил сообразно собственной выгоде. Жаль, конечно, что так получилось, его родина обречена, и Айору умрет вместе с ним - он еще слишком молод, чтобы погибнуть от рук внешнемирцев! - но тут уж ничего не поделаешь, так сложились обстоятельства...

Вскоре к сейданцам снова спустился тот охранник, который встречал их у дверей, и пригласил их пройти в тронный зал дворца. Хотару последовал за внешнемирцем на второй этаж; Айору, тяжело вздохнув и судорожно сжимая в правой руке древко нагинаты, поплелся за ним. Толкнув дверь, он ожидал увидеть Шэнг Цунга и Куан Чи, но вместо них на троне сидел какой-то высокий человек со светящимися глазами и длинными блестящими черными волосами, одетый в белую рубашку и брюки. Неподалеку от него в кресле нахально развалилась какая-то бледная женщина; приглядевшись, Хотару с ужасом узнал Шеннарку - легендарную богиню Хаоса.

- Добро пожаловать, гости из Сейдо, - произнес человек на троне. - Я - Король-Дракон Онага, законный правитель Внешнего Мира. Когда-то давно ваш протектор, леди Сианэ, была моим хорошим другом, но ее убил Рейден, - в словах Онаги Хотару послышались горечь и скорбь. - От его рук погиб и ее муж, протектор Вэтэрны Аннар. К счастью, Шеннарке удалось бежать, и она осталась жива, - он покосился на богиню Хаоса; та самодовольно улыбнулась. - Итак, расскажите мне, что привело вас сюда. Насколько я успел узнать, между Сейдо и Темной Империей возник некий территориальный конфликт из-за города в Вэйналии?

Хотару с изумлением смотрел на Онагу: неужели он и впрямь видит перед собой ожившую легенду? Впрочем, может, Король-Дракон окажется милосерднее Шэнг Цунга и согласится пощадить ни в чем не повинных жителей Лей Чен?

- Приветствую вас, о император Онага, - поклонился он. - Позвольте представиться: мое имя Хотару, и я главнокомандующий Мира Порядка. Моего спутника зовут Айору, он - мое доверенное лицо и правая рука, - последние слова дались ему с большим трудом, он никак не мог привыкнуть к тому, что это уже не Дайру. - Меня привело к вам очень важное дело, и оно действительно связано с конфликтом из-за вэйнальского города Лей Чен.

Сейданский командир подробно рассказал Онаге о том, как Шуджинко передал ему просьбу Заффиро о помощи, и обо всем, что произошло в городе, в душе надеясь, что все обойдется и что единственной жертвой станет он сам - вроде бы Король-Дракон не выглядел злым и жестоким. Может быть, ему даже удастся упросить его сохранить жизнь Айору, который всего лишь исполнял приказ?

Шеннарка тем временем устроилась в кресле поудобнее, опершись спиной об один из подлокотников и перекинув ноги через другой. Хотару про себя подумал, что так себя вести в присутствии самого законного императора Внешнего Мира по меньшей мере неприлично и что на его месте он бы однозначно счел это неуважением к старшему по званию, однако это все-таки хаоситка - что тут скажешь, для жителей ее мира это вполне нормально, они все одеваются как хотят, делают все, что взбредет в голову, да и сидят как им вздумается. Под пристальным взглядом ее черных глаз сейданскому главнокомандующему сделалось не по себе, но он, собравшись с мыслями, спокойно продолжил свой рассказ о злоключениях жителей Лей Чен. Сосредоточившись на своем повествовании, он не заметил, как в тронный зал вошли Шао Кан и Кэно.

- Ого! - захохотал внешнемирский генерал, когда Хотару добрался до истории со зверски замученными ежиками. - Охренеть! А ты что, застал этого упыря прямо с ежом на залупе? Как это он себе хуй не исколол-то, бедняжка? У меня был похожий опыт взаимодействия с вэйнальскими хуесосами: там в одной деревне был очередной мудозвон-скотолюб, который делил со своим дружком собаку. Тьен помер, но дело его живет! Новый вид сексуальных извращений - ежеложество, чисто вэйнальская экзотика!

Шеннарка весело рассмеялась - с ее стороны такой всплеск радости казался несколько странным и непривычным. Сейданский главнокомандующий осекся на полуслове, потом залился краской и обернулся, чтобы посмотреть, кто так нехорошо выражается - для утонченного Хотару такие слова были в диковинку. Внезапно увидев перед собой Шао Кана в сопровождении какого-то одноглазого типа, он замер на месте и как-то не решился продолжать.

- Позволь представить тебе моего генерала, - обратился к Онаге его старший советник, - это Кэно. Шэнг Цунг, надо сказать, обладает способностью не только похищать чужие души, читать в них, возвращать кого-то к жизни или хорошо драться, но и откапывать в совершенно неожиданных местах просто замечательных людей. Кэно - один из них. Можно долго рассказывать о его подвигах, но в первую очередь хотел бы отметить его воистину героическое поведение во время нашего поражения на турнире. Когда я утратил всякую надежду и был в отчаянии, Кэно поддержал меня... нас всех, более того, он не побоялся дать по яйцам моему ублюдочному братцу!

- Можешь все не пересказывать, - остановил его Онага, - мне об этом прекрасно известно, ведь я долгие годы наблюдал за вами со стороны и могу полностью согласиться с тем, что Шэнг сделал правильный выбор! Кэно умен, бесстрашен, великодушен и достоин быть нашим генералом! Мне тоже очень понравилось, как он себя тогда повел... бальзам на душу, честное слово! Я бы тоже с наслаждением отвесил Рейдену по ненужным органам!

Хотару нерешительно покосился на Короля-Дракона: как, он что - и в самом деле хвалит этого непечатно ругающегося типа?

- А мы с тобой товарищи по несчастью, - обратился к сейданскому главнокомандующему Кэно. - Меня тоже эти гребаные вэйнальцы заебали по самое не могу. Чего стоили те два свингера-собакоеба. Какого хуя лысого тебя в Вэйналию-то понесло, дома, что ли, не сиделось, захотелось острых ощущений? Меня-то, ясен пень, Шэнг послал, тут сказано - делай, хотя глаза б мои этих тупых ублюдков триста лет не видели. Ладно, рассказывай дальше, а мы поржем. Мне вот интересно - что тебе за маньяк такой малахольный попался, что у него хуй в ежа пролез? Он у него что - один сантиметр длиной?

- А ежик что - не выдержал и сдох? - веселилась Шеннарка.

Хотару не знал, куда деваться от стыда, но ему как-то совсем не хотелось терять лицо в присутствии всех этих людей, поэтому он собрался с духом и продолжил повествование о своих злоключениях в Вэйналии. Генерал Кэно давился от хохота, слушая эту историю, Шао Кан и протектор Хаоса тоже смеялись.

- Честно говоря, вот завоевал я в свое время на свою же голову эту Вэйналию, - добавил старший советник, - и который уже век мы с ней теперь мучаемся. У местных жителей все не как у нормальных людей: то скотолюб-ежеложец, то суп с мышами, то еще что, да и наместники один другого хуже: одного я собакам скормил, другого мой первый министр на жаровне поджарил. К сожалению, было за что.

- Да правильно сделал, что завоевал, - возразил Онага, - зачем тебе под боком светлячий форпост? Как будто эденийцев мало было, хотя вэйнальцы, по-моему, несколько более трудновоспитуемые, чем эти ребятки.

Когда сейданский главнокомандующий наконец завершил свой рассказ, в тронном зале воцарилась мертвая тишина. Все ждали, что скажет Король-Дракон.

- Я прошу вас об одном, повелитель Онага, - обратился к нему Хотару. - Безусловно, градоначальник Заффиро совершил ряд тяжких преступлений, к которым относятся самоуправство, служебный подлог, взяточничество и ряд других. Он заслуживает самого сурового наказания, и мы согласны немедленно передать его властям Внешнего Мира для того, чтобы правосудие свершилось. Кроме того, я сам допустил серьезную ошибку, поддавшись на провокацию градоначальника, который воспользовался моей доверчивостью и использовал меня в качестве прикрытия собственных правонарушений, утверждая, будто бы подвергается несправедливым преследованиям со стороны имперских властей. Я по наивности принял его за невинную жертву чужого произвола, но на деле оказалось, что претензии правительства Внешнего Мира по отношению к этому человеку вполне справедливы, поскольку он беззастенчиво обирал тех людей, о которых по долгу службы был обязан заботиться, вводил несуществующие налоги, а полученные деньги клал в свой карман. Таким образом, я, сам того не желая, тоже стал преступником, поскольку безо всякого на то основания явился с отрядом гвардейцев Сейдо на территорию чужого государства и по незнанию покрывал злоумышленника. Однако незнание законов или истинного положения дел, как известно, не освобождает от ответственности. Я преступил законы Темной Империи и готов понести заслуженное наказание, но ни мои люди, ни жители города Лей Чен ни в чем не виноваты. Мои гвардейцы всего лишь выполняли приказ и не имели права меня ослушаться, а те, кто волей случая оказался в подчинении у преступника Заффиро - бедные, забитые, неграмотные люди, которые искренне считали, что их градоначальник о них заботится, внешнемирцы же искренне желают обобрать их до нитки и высосать из несчастных последние соки. Вы - мудрый и справедливый правитель. Казните тех, кто виновен, и сохраните жизнь горожанам и моим гвардейцам. Я готов с почтением и покорностью принять ваше решение.

- Что ж, не скрою, мне очень по душе такая речь, - наконец ответил ему Онага после некоторого молчания. - Всегда уважал честных и отважных людей, которые умеют признавать свои ошибки и нести ответственность за то, что сделали. Поэтому я скажу тебе вот что: завтра вы выдадите нам Заффиро, и этот подлый мерзавец, который безо всякого зазрения совести крал деньги собственных горожан, будет казнен. Ежеложцу мы тоже организуем публичную экзекуцию, чтобы другим неповадно было - хорошо ты придумал всех переженить, чтобы неподходящие объекты с целью удовлетворения своих естественных потребностей не применяли. Жителям Лей Чен я гарантирую свободу, жизнь и безопасность, равно как и твоим людям.

Айору за спиной своего командира вздохнул с явным облегчением - все-таки ему было страшно, несмотря ни на что.

- Что же до тебя самого, то здесь у меня несколько другие планы, - медленно проронил Король-Дракон. - Казнить такого, как ты, было бы слишком глупым и опрометчивым решением. У Шао Кана есть Шэнг Цунг, у самого Шэнга - Кэно, у Шеннарки - Хэвик, а вот мой прежний доверенный, протектор Вэтэрны и бог ночи Аннар, муж вашего протектора - богини порядка Сианэ, пал от руки ублюдка Рейдена, и мне нужен новый. Я хочу предложить эту должность тебе, Хотару. Мне нравятся такие люди, как ты, более того, напомню, что в былые времена Сианэ была нашим союзником и другом, да и сам ты прекрасно знаешь, кто ты по крови.

Хотару нерешительно кивнул. Он плохо помнил свою мать-куэтанку - она погибла в бою, когда он был еще совсем маленьким, а его отец, узнав о том, что случилось, и увидев изуродованное до неузнаваемости тело жены, от горя лишился рассудка и вскоре умер.

- Я, Онага, законный правитель Внешнего Мира, - Король-Дракон поднялся с трона, - сегодня заявляю: хватит вражды и распрей. У нас есть общий враг: Рейден и Старшие Боги. Те, кто убил Аннара, Сианэ и многих других наших товарищей, кто развязал войну, кто настраивал нас друг против друга, кто держал в заточении Шиннока, те, из-за кого ты, Шеннарка, долгие годы скиталась неизвестно где, не имея возможности вернуться на родину или даже повидать в других мирах тех, кто тебе дорог. Раньше Сейдо, Внешний Мир и Мир Хаоса были союзниками и друзьями, вы вместе сражались в Битве Богов, и сегодня я призываю всех забыть о разногласиях и вновь объединиться против наших недругов, которых давно пора прикончить! Пусть они заплатят за то, что сделали!

- Поддерживаю, - произнес Шао Кан.

Протектор Мира Хаоса тоже встала.

- Я хорошо помню тот день, когда погибли Сианэ и Аонэ, - сказала она, глядя на Хотару. - Ты похож на свою мать. У тебя ее глаза, ее черты лица. Мою подругу похоронили с ней в одной могиле. Я тогда пришла туда ночью, когда меня никто не мог найти, и просидела рядом до самого рассвета. Мне казалось, будто у меня сердце вырвали... Я ничего не забыла и не простила. И не прощу. Я поклялась отомстить за смерть Сианэ. Джиал сдох, и день его смерти был одним из самых лучших в моей жизни. Выродок и предатель Элайнар тоже мертв, проклятие Эсмене настигло его. Пусть же оно настигнет и его приемного родителя. Я с вами.

- Твое слово, - Онага перевел взгляд на Хотару. - Ты принимаешь мое предложение?

- Да, - уверенно ответил сейданский главнокомандующий. - Я согласен.

Айору посмотрел на него с нескрываемым ужасом.

Когда принцесса Китана пропала без вести, Шао Кан не стал терять времени даром, тем более что в его душу закрались самые худшие подозрения. Несмотря ни на что, он хорошо относился к своей приемной дочери, и его пугала одна мысль о том, что его безумная бывшая супруга, в последнее время превратившаяся в форменного серийного убийцу, который не щадит ни своих, ни чужих, могла что-то сотворить с Китаной. По этому поводу он тайком посоветовался с Милиной, которая раньше дружила с эденийской принцессой и тоже относилась к ней вполне неплохо. Девушка согласилась с тем, что им не стоит сидеть сложа руки, пока Синдел, возможно, убивает собственную дочь. Они немного посоветовались и придумали план. По понятной причине Шао Кан не стал посвящать в него своих приближенных, которые ненавидели Китану лютейшей ненавистью: он прекрасно видел, что Куан Чи и Шэнг искренне считают, что его приемной дочери досталось поделом, а Эсмене так вообще прямым текстом заявлял, что одобряет изуверства королевы Эдении и ее свиты и что светлятник давно пора было пустить в расход - эти ублюдки годны только на мыло или на удобрения. Милина, в отличие от них, полагала, что Китана, безусловно, вела себя далеко не лучшим образом, однако это не повод отдавать ее на растерзание кровавому монстру, который волей судьбы оказался ее матерью.

В свой замысел Милина и Шао Кан посвятили еще двоих людей: Рутая, который всегда отличался рассудительностью и незлопамятностью, и Скарлет, начальницу службы внешней разведки Темной Империи, всецело преданную главе государства. Выслушав дядю, племянник Императора одобрил его решение попробовать выручить падчерицу или хотя бы разузнать что-то конкретное о ее судьбе.

- Я полностью поддерживаю твой план и готов участвовать в его реализации, - сказал Рутай. - Китана действительно поступала глупо и опрометчиво, желание непонятно зачем вернуть себе трон Эдении лишило ее способности здраво рассуждать, но если человек, например, упал в ледяную воду и тонет, то его надо как можно быстрее вытащить на берег, а не рассуждать о том, что не следует ходить зимой по тонкому льду, и не читать ему мораль. Думаю, мы поняли друг друга применительно к тому, что рассказывать о твоей идее больше никому не стоит. Шэнг-то пусть и не одобрит, но он хоть молчать умеет, а вот Эсмене однозначно сдаст нас Синдел и ее дружкам.

На руку Императору было то, что Милина в ближайшее время собиралась выйти замуж за генерала Бараку. Таким образом, у нее нашелся благовидный предлог посетить Эдению: она хотела навестить своих родственников со стороны отца и пригласить их на свадьбу. Одновременно с этим ей следовало попробовать разузнать, что все же случилось с Китаной, и, если та все еще жива, принять необходимые меры по вызволению приемной дочери Шао Кана из когтей обезумевших чернушников. Помощь ей в этом нелегком деле должны были оказывать Рутай и Скарлет; их Шао Кан отсылал в Эдению вроде как с дипломатическим визитом, а на деле велел им разузнать и подробно доложить ему, что за бесчинства творит там его бывшая супруга. Кроме того, Император велел племяннику по возможности обязательно увидеться с Шинноком: на тот момент создатели Смертоносного Альянса еще не раскрыли своих тайн, и Шао Кана мучила совесть из-за того, что он заставил отца переживать из-за его мнимой смерти от рук Шэнга и Куан Чи.

Посланники Императора отправились в Эдению далеко не в самом радостном расположении духа. Скарлет была родом из Уаррена, в бытность Джеррода королем Эдении именовавшегося Хрустальным Миром, и эденийцев недолюбливала; слишком уж много неприятных воспоминаний было у нее связано с правлением отца Китаны. Многие люди из других миров, которым доводилось впервые побывать в Эдении, принимались восхищаться этой сказочно прекрасной, на их взгляд, страной, однако Скарлет в ответ на это только презрительно морщилась. Она прекрасно знала, что не все то золото, что блестит.

- Не обманывайтесь, - холодно говорила она. - Я понимаю, что Эдения производит очень приятное впечатление на тех, кто имел мало дела с ее жителями, и представляется многим чуть ли не раем, но эденийцы только кажутся добрыми и приветливыми. Правильно, какой контраст по сравнению с суровыми и холодными куэтанцами - эти отнюдь не такие улыбчивые и благожелательные! На самом деле эденийцы - на редкость отвратительный народ, они в высшей степени безжалостные и жестокие, и для них ничего не стоит забить человека насмерть ни за что ни про что. Не попадайтесь на эту удочку: уж я-то знаю, о чем говорю, мне в свое время довелось с ними пообщаться, и поверьте мне - внешнемирцы намного лучше.

- Это почему же? - обижались случайные гости Эдении, полагавшие, что этот мир можно сравнить с Внешним уж однозначно не в пользу последнего.

- Объясню подробно, - хмурилась Скарлет. - Не всякий, кто тебе улыбается и ведет себя с тобой доброжелательно и приветливо, тебе друг. Внешнемирцы действительно несколько замкнутые и скрытные, им нужно время, чтобы к кому-то привыкнуть и с ним сблизиться, но на деле с ними куда приятнее общаться. Во-первых, я никак не могу понять, почему их считают какими-то изощренно жестокими людьми. Они если и проявляют жестокость, то по делу, а не процесса ради, и за просто так никого не убьют. Во-вторых, эденийцы, в отличие от них, очень злопамятны. Если вы чем-то обидите куэтанца, то вряд ли он станет на этом зацикливаться и жестоко вам мстить, если обида не слишком серьезна и тем более если вы не мешаете ему жить сейчас. Кроме того, жители Внешнего Мира достаточно великодушны, и они не станут убивать того, кто искренне просит у них прощения, они всегда предпочитают мирное решение разногласий открытой конфронтации и считают, что сотрудничество всегда лучше ссоры. С эденийцами же лучше не связываться. Они склонны залипать на неприятностях, помнят обиды столетиями, мстительны, жестоки и могут нанести человеку удар исподтишка, когда он уже и думать забыл о том, что кому-то там чем-то навредил несколько тысяч лет назад!

Скарлет утверждала это отнюдь не голословно. О странном отношении Рейна к принцессе Китане было прекрасно известно всем, более того, за годы своей службы во внешней разведке она успела насмотреться на идиотские выходки эденийцев. Поэтому необходимость в очередной раз отправляться в Эдению, несмотря на прекрасный климат и восхитительные пейзажи этой страны, сильно ее удручала, но если уж начальство велит - надо делать, тем более что тут Шао Кан совершенно прав: не следует оставлять Китану на растерзание эденийским безумцам, уж ее-то они точно не пощадят, а уж если они кого-то бьют, то никогда не знают, в какой момент все же следует остановиться.

Когда она вместе с Милиной и Рутаем прошла через портал, то увидела, что в Эдении, в отличие от Куэтана, погода самая что ни на есть летняя: трава зеленая, солнце светит вовсю, поют птицы, летают бабочки. С одной стороны, приятно, конечно, отдохнуть от сырости, снега и холода, тем более что Цоруан был расположен в болотистой низине, с другой...

- Ребята, я вам сразу скажу - не доверяйте эденийцам, - тихо произнесла Милина. - Мы с бабушкой переписывались, надеюсь, конечно, что эти письма не попали в руки прислужникам Синдел, но я время от времени думаю - куда бы деть мою эденийскую составляющую. Они тут окончательно и массово спятили, что ни день - то публичные казни инакомыслящих с особой жестокостью, королева окончательно вжилась в свою паранойю, и ей везде мерещатся идейные враги, поэтому лишнего не болтайте, а то все это может очень плохо закончиться и для Китаны, если ее ненормальная мать что-нибудь заподозрит, и даже для нас.

Рутай посмотрел на нее с некоторым недоверием.

- Вот уж этого не надо, - ответила ему Милина. - Ты вообще себе хотя бы приблизительно представляешь, как себя ведут психопаты? Так вот, Синдел и есть одна из них, и если у нее съехала крыша, то ей будет плевать, что ты племянник Императора, а мы со Скарлет - его вернейшие слуги. Она и нас разотрет по стенке, потому что с головой у нее однозначно большая проблема. Когда Шао Кан захватил Эдению, он тут никому массовых казней только из-за того, что люди неправильно мыслят, не устраивал, а вот Синдел только этим и развлекается. Поэтому в случае необходимости общаться с ее дружками будем делать вид, словно во всем с ней согласны.

- С этим? - Рутай ткнул пальцем куда-то вбок и вверх.

Милина и Скарлет одновременно, словно по команде, повернули туда головы и увидели, что на толстом суку старого дерева в петле болтается труп какой-то девушки в изорванной одежде. На голове повешенной сидела большая облезлая ворона, которая старательно выдергивала у нее из левой глазницы глаз. Правая щека и грудь жертвы уже были объедены какими-то падальщиками, челюстная кость и зубы обнажились, и вместе это производило впечатление не то жутковатого оскала, не то неестественной гримасы.

- Фу, мерзость, - Милина с отвращением отшатнулась.

- Хорошо еще, хоть просто повесили, - прокомментировала Скарлет. - Я уж наслышана о том, что подручные Синдел творят с теми, кто попал к ним в лапы либо посмел спорить с королевой. Хотя трудно сказать, что именно сделали с этой женщиной перед тем, как убить. Эденийцы бывают весьма изобретательны в области пыток и истязаний.

- Мой двоюродный брат тоже говорит, что ему очень хотелось бы куда-нибудь деть свою эденийскую составляющую, так что ты не одинока, - сказал Рутай Милине. - Боюсь, это не последняя жертва прислужников Синдел, так что готовьтесь морально, дорогие девушки.

Милину передернуло. Скарлет нахмурилась.

- Ну где тут твоя бабушка-то живет? Нам далеко еще идти?

Скарлет хотела еще что-то сказать, но осеклась на полуслове и в следующую секунду с трудом удержалась на ногах и зажала рукой рот, чтобы не закричать; увиденное оказалось выше даже ее сил. Дорога сделала резкий поворот влево, и глазам внешнемирских посланников предстал обугленный остов какого-то здания, по которому время от времени еще пробегали одинокие язычки пламени. Однако Скарлет до полусмерти испугало не это; она едва не споткнулась о переползавшую дорогу дымящуюся черно-красную массу, источавшую смрад горелой плоти и по форме напоминавшую человеческое тело. Несмотря на то, что она была привычным к зрелищам человеком, от такого стало дурно даже ей.

- Это... Это...

Рутай стиснул зубы; сейчас ему подумалось, что шансов на то, что Китана все-таки еще жива, очень и очень мало, а ее смерть наверняка была отнюдь не легкой.

- Есть такая таркатанская поговорка - скорпион своих привычек не меняет, - произнес он и, решительно подойдя к ползущему по дороге и слабо стонущему полутрупу, одним быстрым ударом ноги переломил ему шею. - Это эденийцы, Скарлет. Ты сама всегда твердила, какие они жестокие и мерзкие люди, а теперь удивляешься.

- Я не думала, что до такой степени, - ответила та. - Хорошо, что ты его добил. С таким ни один врач не спасет, а мучиться можно очень и очень долго, при достаточной выносливости организма, как у наших эденийских друзей, можно и дней пять продержаться.

- Чего ты хочешь от этих людей, - поморщился Рутай. - То, что Синдел и ее приятели творят сейчас, почти ничем не отличается от того, что происходило во времена Джеррода, только с другой идеологией и под другим знаменем. Покойный король Эдении был извергом и монстром, и жуткие казни в его правление были совершенно обычным делом. Он жег инакомыслящих заживо в яме с угольями. Военачальники Синдел запирают врагов в собственных домах и тоже жгут заживо. Дело вкуса. Им важен результат. Когда Эдения вышла из состава Темной Империи, я говорил всем, что эденийцы еще помянут моего дорогого дядю добрым словом. Мне никто не верил, однако я оказался прав. По крайней мере, ни дядя, ни Шэнг не жгли никого живьем и не вешали на деревьях только за то, что кто-то осмелился их не любить. Обожатели Синдел, как я понимаю, только этим и развлекаются. Говоря по правде, никогда мне она не нравилась - еще у дяди на свадьбе, когда я первый раз ее увидел, то решил: странноватая женщина. Когда общаешься с человеком, так обычно понимаешь, чего он хочет и как к кому относится. По Синдел это понять было невозможно, она всегда была погружена в свои мысли, а на других людей реагировала с явным запозданием.

- Ты б лишнего не болтал, - оборвала его Милина, - а то стоишь тут и нам про Синдел вещаешь, а вдруг тут бегают ее солдаты, которые этого мужика сожгли?

- А с чего ты взяла, что это мужчина? - Скарлет кивком указала на обгорелый труп. - С такими ожогами трудно разобрать, какого пола он был при жизни, все в одну массу спеклось.

- По росту и форме костей, - прокомментировал Рутай.

- Пошли отсюда, - потянула их за руки Милина, - нечего нам тут делать, у нас тут не лекция по судебно-медицинской экспертизе.

- Нам далеко еще идти? - снова нетерпеливо спросила Скарлет, которой явно не терпелось поскорее убраться от места отвратительной расправы. Она и не подозревала, что впереди ее ждет нечто куда более страшное.

Над ледяной равниной вставало тусклое красноватое солнце. Начинался новый день.

Здесь, в заснеженном мире под названием Фиауин, полновластной хозяйкой и протектором которого была Аматэ Ирадел, царила вечная зима. Как ни странно, бывшей супруге Шао Кана это нравилось. Ей пришлась по душе эта холодная и застывшая в своей неизменности планета, равно как и ее обитатели - такие же тихие, холодные, молчаливые люди, дружившие с местными духами льда - легкими бесплотными созданиями, словно сотканными из вихря сверкающих снежинок.

Дворец Аматэ располагался в самом сердце огромной ледяной равнины и походил на устремленную вверх гигантскую сосульку. Богиня редко покидала его - в этом не было никакой нужды, и это ей тоже нравилось. Замкнутая по характеру Аматэ не любила, когда ее кто-либо беспокоил, и большую часть времени проводила в уединении, создавая изо льда изысканные ажурные украшения для своего жилища.

Этим утром, встав с постели - она принципиально не отапливала свой дворец и давно уже притерпелась к холоду, который любому другому показался бы мучительным, а спала, укрывшись лишь тонким одеялом - Аматэ отправилась завтракать. Неспешно надев платье и набросив накидку, она сунула ноги в зеленовато-голубые, словно две льдинки, туфли и пошла в столовую, но не успела она сесть за стол, как в дверь постучали.

- Да? - подняла голову Аматэ. Ее это встревожило: обычно без нужды никто не решался тревожить свою покровительницу.

В дверь просунулась темноволосая голова ее поверенного Теана:

- Моя госпожа, прошу меня простить, но к вам во дворец пришли два посетителя. Они именуют себя богами Земного Мира и утверждают, что у них к вам крайне важное и срочное дело.

- Какое еще дело? - возмутилась Аматэ, вставая из-за стола. - Я уже много тысяч лет как покинула своих родичей в Земном Мире и забыла о нем! Что за чушь?

- Я не знаю, госпожа Аматэ, - протянул Теан, - я всего лишь передаю вам то, что они мне сказали. Так что же мне им ответить? Сказать, что вы их примете, или попросить уйти?

- Не было печали, - раздраженно бросила женщина, скривив губы. - Даже и представить себе не могу, что им от меня надо.

- Хорошо, я скажу им, чтоб они уходили, - поклонился Теан.

- Не надо, я их приму. Лучше уж сразу со всем разобраться и разложить все по своим полочкам, а то вдруг у них и в самом деле что-то важное, - пожала плечами недовольная Аматэ. - Передай им, что я сейчас спущусь, пусть ждут меня в холле.

Быстро доев завтрак, Аматэ отправилась к посетителям, про себя думая, как бы ей поскорее с ними разобраться и от них отделаться. И чего им, спрашивается, надо? Прошло много лет с тех пор, как она рассталась с мужем и больше не видела дочь, и еще больше - как она оставила то место, которое когда-то звалось ее "родным домом". Дом... Как смешно это звучит по отношению к миру, так им и не ставшему!

Криво ухмыляясь, богиня вышла в холл. На обитом светло-сиреневой тканью диване сидели двое: мужчина и женщина; на небольшой металлический столик перед ними поставили напитки со льдом. Подойдя чуть поближе, она с удивлением узнала Аргуса - бывшего протектора Эдении и жену Джиала Сирис.

- Здравствуйте, - холодно поприветствовала их она. - Какова цель вашего визита?

- И ты здравствуй, Аматэ, - оба привстали с легким поклоном. - Мы прибыли в твой мир с целью предложить себе союз против старого врага.

Богиня насторожилась. Врага? Какого еще врага? У нее нет никаких врагов, уже много лет она живет тут одна, и никто ей не мешает, все прекрасно, один день сменяет другой, и ничего не происходит. Окинув оценивающим взглядом своих гостей, она про себя подумала, что Аргус выглядит все так же неряшливо, а что до Сирис - так она никогда не понимала, на что тут Джиал вообще польстился. Внешне богиня домашнего очага напоминала бледную поганку: серое лицо цветом было схоже с застиранной простыней, которую никто никогда не кипятил, глаза были белесого цвета с каким-то то ли голубоватым, то ли сероватым оттенком, тусклые волосы безжизненно свисали вдоль худого лица, и вообще обликом Сирис больше всего напоминала мышь, которую вытащили из ацетона.

- И кто же это? - не без сарказма спросила Аматэ. - Вроде бы мне за последние пять тысяч лет никто войной пока что не грозил. Не припомню что-то!

- Это Шао Кан! - с пафосом воскликнул Аргус. - Рейден и другие Старшие Боги прислали нас к тебе, чтобы предложить союз! - повторил он.

Сирис, вперившись в Аматэ своими бесцветными глазами, принялась долго и нудно перечислять все прегрешения, совершенные Шао Каном и его людьми с начала времен: и саму-то Аматэ он из дома выставил, и дочь ее едва не убил, и Эдению разрушил. Когда она дошла до описания того, как Шиннок отправил на тот свет Джиала, Аматэ внезапно рассмеялась.

- Джиал мертв? О, это самая прекрасная новость, которую я слышала за последние тысячелетия. Я в восторге. Покажи мне его могилу, и я с удовольствием на ней спляшу.

Сирис задохнулась от гнева; в бессильной злобе она сжимала и разжимала кулаки, хватая ртом воздух, будто выброшенная на берег рыба.

- Что... что ты говоришь... я...

- Дальше можешь не продолжать, - властным жестом остановила ее Аматэ. - Мне неинтересно слушать про ваши дрязги с моим бывшим супругом, его отцом, их заместителями и прочими людьми, уже давно не имеющими ко мне и к моему миру никакого отношения. Если вы хотите услышать мой ответ на ваше предложение, то он будет вполне конкретным: нет, нет и еще раз нет. И я не очень понимаю, зачем вы оба вообще сюда пришли.

- Как ты можешь?! - завопила Сирис. - После всего того зла, что причинил тебе Шао Кан? После того, что сделал для тебя Джиал?

- Я выслушала тебя, - холодно произнесла Аматэ. - Теперь выслушай меня, если простого отказа тебе недостаточно. Может быть, ты поймешь причину. Уже много лет я живу в этом ледяном мире, и я счастлива здесь. Счастлива просто потому, что в нем меня никто не донимает, не заставляет делать то, что я не хочу, и все оставили меня в покое. Это понятно?

- Я не понимаю, как можно не хотеть отомстить тому, кто причинил тебе зло! - продолжала возмущаться Сирис.

- Послушай, может, поймешь. Твой покойный супруг силой заставил меня выйти замуж за моего бывшего супруга. И не надо на меня так смотреть. Да, я знаю, что большинство женщин мечтает о семье и браке. Наверное, со мной что-то не так, но я такая, какая есть. Я никогда не мечтала выйти замуж и иметь детей. Однако по велению Джиала я вышла-таки за Шао Кана. Долгие годы я честно пыталась найти в своем сердце хотя бы малюсенькую искорку чувства к своему мужу - и не находила ничего. Мне было все равно, когда он целовал и обнимал меня - с тем же успехом он мог целовать статую. Я не испытывала к нему отвращения, мне не было противно наше брачное ложе, мне было просто все равно. Я столько слышала и читала о супружеских отношениях и плотском удовольствии, но не понимала, почему я не чувствую со своим мужем ровным счетом ничего - ни наслаждения, ни омерзения, ни боли? Его прикосновения и ласки были мне так же безразличны, как прикосновения неодушевленного предмета, например, одеяла. Потом я забеременела и родила Джайдис. И снова - ничего. Я была наслышана о любви матерей к своим детям и опять не могла взять в толк, почему мне безразлична моя маленькая дочка. С тем же успехом я могла бы перекладывать с места на место куклу. Поэтому я сразу отдала ее на воспитание кормилице: с Антардел моей девочке было намного лучше, чем со мной, по крайней мере, Джайдис не была ей безразлична.

- Ты чудовище, - высокопарно скривился Аргус.

- Может быть. Мне все равно, - продолжала Аматэ. - Потом, когда мы с моим мужем окончательно рассорились и он спровадил меня сюда, я внезапно поняла, что здесь мне хорошо. Намного лучше, нежели с ним или тем более с моим родичем Джиалом, который выдал меня замуж, не спрашивая моего желания. Да, признаюсь честно: поначалу и моим разумом завладели эти глупые идеи о мести моим обидчикам. Потом я села, подумала и решила: это не что иное, как голос оскорбленного самолюбия и пустая трата времени. Я слышала, что впоследствии мой бывший супруг и Джайдис окончательно помирились и сейчас прекрасно общаются. Ну и замечательно. У моей дочери есть отец, у них все прекрасно, пусть и дальше будет так. А мстить никому я не стану в принципе - просто потому, что все эти люди мне безразличны. Их сейчас нет в моей жизни, чему я очень рада, и надеюсь, что больше никогда не будет. И снова по доброй воле копаться в ненужном прошлом я не собираюсь.

- Нельзя жить в изоляции и не обращать внимания на то, что творится вокруг тебя! - закричала Сирис и снова принялась отчитывать Аматэ за равнодушие ко всему и вся.

- Прекрати, - холодно перебила ее собеседница. - Может быть, я и в самом деле равнодушное ко всему чудовище, которому совершенно все равно, что и где происходит, но я такая, какая есть. Я долгие годы жила в этом мире. У меня не было врагов. Мой бывший муж не враг мне - хотя бы потому, что он подарил мне ту жизнь, которую я всегда хотела. Теперь ко мне явились вы - и что вы предлагаете? Участвовать в войне, заговоре, очередном турнире - я уж не знаю, что именно вы там выдумали - чтобы насолить какому-то человеку, который уже много лет ничего для меня не значит? Да, когда-то я была за ним замужем. Я не любила его, но нельзя внушить себе любовь к кому-то, если ее нет: это так же бесполезно, как пытаться поменять зиму на лето. Да, я даже родила от него ребенка. Да, потом мы с ним разошлись. И дальше что? Он пошел своей дорогой, я - своей. До меня доходили слухи о том, что у него сейчас даже вроде как кто-то есть. Я желаю ему счастья. Надеюсь, его нынешняя женщина способна испытывать хоть какие-то чувства, в отличие от меня.

- А ты знаешь, кто это? Рейден мне вчера об этом рассказал, когда срочно собрал нас всех вместе. В Земном Мире есть...

- Сирис, я еще раз прошу тебя - закрой свой рот, допивай коктейль, убирайся отсюда вон и впредь не беспокой меня с этими глупостями, - властно подняла руку Аматэ. - Я уже устала тебе объяснять, что мне совершенно безразличен Шао Кан. И тем более мне все равно, с кем он встречается и на ком женат сейчас.

- Коктейль холодный, - поежилась вдова Джиала, кутаясь в меховую пелерину. - Как ты вообще здесь живешь, на таком морозе?

- Не нравится - не пей, - равнодушно бросила ее собеседница. - Мне больше достанется, сама потом допью.

Аргус покосился на Сирис. Та одобрительно кивнула - сейчас его выход.

- Ты так ничего и не поняла, - высокопарно провозгласил бывший протектор Эдении. - Твой бывший муж каким-то непостижимым образом, как мне удалось понять из вчерашнего рассказа Рейдена, помог возродиться древнему злу - Онаге, Королю-Дракону. В этом ему всячески посодействовали наши заклятые враги - Шэнг Цунг, Куан Чи и наверняка сам Шиннок. Теперь наши недруги объединились против нас. Если мы немедленно не остановим их, все свободные миры будут порабощены силами тьмы. Твой тоже. Ты хочешь снова стать бесправной рабыней своего полубезумного бывшего мужа-тирана?

Аматэ слушала его с брезгливым любопытством - так, наверное, студенты-медики рассматривают под микроскопом или в анатомичке какой-нибудь пораженный раком препарат. Потом, дослушав речь Аргуса, она с ироничным неодобрением и недоверием покачала головой.

- Насмешил. Ох, насмешил. Ты сам-то хоть веришь в то, что говоришь? Путаешься в фактах, сначала утверждаешь одно, через секунду - другое... Шао Кан сверг Онагу и в то же время помог ему возродиться. Самому не смешно? Что за глупости?

Бывший протектор Эдении вяло завозмущался, но богиня Фиауин перебила его:

- Вот что я скажу, Аргус: хватит. Убирайтесь из моего дворца и передавайте Рейдену привет. Никакой войны против Шао Кана я развязывать не буду. Это мое последнее слово.

- Когда ты увидишь в своем мире, а потом и в своем дворце его воинов, которые будут убивать твоих подданных - как ты тогда заговоришь? - снова спросил ее Аргус.

- По-моему, это ты так ничего и не понял. Кому, скажи на милость, нужна эта ледяная пустыня? Тут есть какие-то ресурсы? Или тут можно что-то производить? Фиауин имеет какое-то стратегическое значение для моего бывшего мужа? Нет? А на нет и суда нет. Он меня сюда и спровадил, потому что этот мир никому не нужен. И ему в том числе. Если бы он хотел подчинить эту вселенную своей власти, он бы давно это сделал. Более того. Я долгие века жила здесь спокойно, и никто мне не мешал. Мне безразлично то, что творится в Земном Мире. Мне совершенно все равно, что там замышляет мой бывший муж. Мне безразличен он сам и все те, кто ему служит. Пусть они живут в своем Внешнем Мире или где еще так, как им нравится. Это их трудности. А что до вас двоих - вы нарушили гармонию моего уединения, и мне это не нравится. Я не люблю, когда мне напоминают о прошлом или пытаются меня в чем-то убедить. Сейчас вы пытаетесь убедить меня в том, что я по неизвестной причине должна ненавидеть каких-то людей, которые мне никто и к которым я не питаю ровным счетом никаких чувств. Зачем вы мне все это говорите?

Аргус и Сирис замолчали.

- До вас что-то дошло? Отлично. Если вдруг встретите Шао Кана, передайте ему от меня большой привет, спасибо за такой прекрасный подарок, как Фиауин, и мои искренние пожелания счастья в личной жизни. А Шинноку - благодарность за то, что он разделался с этой грязной тварью Джиалом и избавил остальных от необходимости марать руки. На этом все.

Сирис скрипнула зубами и нехотя поднялась с дивана.

- До свиданья, Аматэ, - зло выдохнула она. - Спасибо за теплый в обратном смысле прием. Не думала, что ты такая бессердечная.

Аргус не успел толком сообразить, что произошло дальше: хозяйка Фиауин подошла к гостям, чтобы проводить их до дверей, потом в руке Сирис тускло сверкнуло что-то темное и однозначно металлическое, а в следующую секунду Аматэ упала на выложенный голубоватым мрамором пол - тихо, почти бесшумно, словно манекен, который в магазине одежды уронили на кучу сложенных вещей.

- Бежим! - внезапно взвизгнула вдова Джиала и потянула своего спутника за руку. Аргус послушно кинулся за ней, словно собака на коротком поводке, и опомнился только уже после того, как за ними с грохотом захлопнулась тяжелая дверь дворца. Как странно, что у Аматэ даже нет охраны...

- Ты что наделала? - завопил он с круглыми от ужаса глазами, заметив у Сирис в правой руке окровавленный ниаровый нож.

- То, что должна была сделать! - оскалилась богиня. - Ты слышал, что она говорила и как отзывалась о моем покойном муже! Сама виновата! Открывай портал, пока ее люди ничего не заметили и не снарядили за нами погоню!

***

Тем временем Теан, слуга Аматэ, прибирался в другой комнате. Его госпожа разговаривала с гостями, и он даже не подумал о том, что от них может исходить какая-то угроза: скорее всего, они тут ненадолго, поговорят и уйдут, протектор Фиауин не любит, когда ее беспокоят без крайней нужды. Однако когда до него донесся странный вопль, а потом громкое хлопанье входной двери, он заволновался и решил спуститься в холл.

Тут он испугался не на шутку. Его госпожа лежала на полу неподалеку от выхода, а вокруг нее медленно растекалась кровь, казавшаяся неестественно темной на светлом мраморе. Убийцы! Что произошло, что она могла им сделать? В ужасе Теан бросился к Аматэ, не понимая, что произошло, и обнаружил, что она еще дышит - пока жива, но без сознания. Он осторожно приподнял ее с пола. Видимо, кто-то из этих двоих был вооружен ножом или кинжалом: колотая рана в левом боку, вроде не слишком большая, но крови много.

Жители Фиауин были мирными людьми, они никогда ни с кем не сражались, а если и держали в доме оружие, то только для красоты или для статуса, и поэтому Теан чувствовал не только страх, но и растерянность. Что же случилось? Ведь госпожа Аматэ всегда была такой спокойной женщиной, никто никогда не видел ее рассерженной, и он даже представить себе не мог, что она могла кому-то навредить или кого-то разозлить. Однако сейчас не было времени преследовать этих двоих: их протектор тяжело ранена, и ей нужна помощь. Сам он оказать ее не сможет, нужно как можно быстрее бежать за кем-то, кто знает толк в исцелении. Наверняка здесь надо обратиться к Айомлару, предводителю духов льда Фиауин: он мудр и прожил больше сорока тысяч лет, он непременно должен вылечить госпожу Аматэ.

Слуга осторожно перенес раненую на диван и укрыл своим плащом, после чего побежал за своими помощниками: пусть останутся с ней, пока он ищет Айомлара.

Вскоре Рутай, Милина и Скарлет добрались до небольшого города Аркетан, где жили бабушка и дедушка Милины. Племянника Шао Кана передернуло, стоило ему пройти через городские ворота: даже здесь, в тихом уютном месте, которое он хорошо помнил со времен правления своего дяди, чувствовался ужас, который сеяла вокруг себя кровожадная королева Эдении. Раньше Аркетан был веселым, умиротворенным, сейчас же на улицах даже не было видно людей, а посреди главной площади на толстом неструганом колу торчал разлагающийся труп какого-то несчастного, над которым кружились целые рои синих и зеленых мух. Под палящим местным солнцем он источал совершенно непередаваемый смрад, и с него кусками отваливалась гниющая плоть.

Скарлет с омерзением зажала рукой нос и рот.

- Мамочки, мерзость какая...

- То ли еще будет, крепись, - ответил ей Рутай. - Я уверен, что этот человек наверняка сделал что-то не в соответствии с ожиданиями Синдел, и смерть его, к сожалению, не была легкой. На таком орудии смерти с занозами можно до трех суток продергаться.

- Совсем спятила, - поморщилась Милина. - К счастью, мы пришли.

Она постучала в дверь красивого двухэтажного дома из красного кирпича. Рутаю бросилось в глаза, что, несмотря на прекрасную солнечную погоду, ставни на всех его окнах наглухо закрыты, словно во время сильной бури.

- Кто там? - раздался женский голос где-то только минуты через три.

- Бабушка, это я, Милина. Приехала к тебе погостить, как обещала, со мной мои друзья из Внешнего Мира, они тут по делам, ты не будешь против, если они тоже к нам зайдут?

- Подожди, сейчас найду ключ...

Раздался скрип замка, и через пару секунд дверь отворилась. На пороге стояла красивая, но очень мрачная эденийка с фиолетовой повязкой на голове.

- Заходите, - произнесла она, не здороваясь.

- Добрый день, госпожа Айхе, - вежливо произнесли Скарлет и Рутай, поклонившись бабушке Милины, но та, казалось, была вовсе не рада их учтивости.

- Какой же он добрый, - проговорила она. - Хотя с какой-то стороны и добрый, наконец-то бедняга Саранон отмучился, и я больше не буду слушать его вопли. Это длилось несколько дней, а потом его тело оставили здесь гнить - остальным для острастки.

- Саранон - это тот человек на площади? - поинтересовался Рутай, в душе побаиваясь, что эденийка может обидеться или разозлиться, однако Айхе только печально вздохнула.

- Он был нашим градоначальником. Он был им очень долго - несколько тысяч лет, и мы все очень любили и уважали его. Прекрасный человек, все делал для нас, для нашего города. Пока Эденией правил ваш дядя, все было превосходно. Теперь все изменилось.

Женщина сняла с головы повязку и принялась комкать ее в руках. Милина и ее спутники прошли вслед за ней в красиво обставленную полутемную комнату с дорогой лакированной мебелью и сели на стулья.

- По милости подручных королевы я едва не лишилась мужа. Мой Сарган хотел было возмутиться и вступиться за Саранона, я чудом его удержала - схватила за руки, встала перед ним на колени, умоляла не ходить к карателям. Он остановился, все-таки не ушел, остался в тот вечер дома. Мы заперли все ставни, закрыли дверь на два замка и стали ждать, чем все закончится. С улицы доносились совершенно жуткие крики, было время ужина, но нам кусок в горло не лез. Мы с Сарганом не знали, что там творится, потом утром настало время собираться на работу. Когда мы вышли... увидели, как наш градоначальник корчится в муках на остром колу, а вокруг стоят каратели Синдел. Милина, я хочу попросить у тебя прощения.

- В смысле? - удивилась ее внучка.

- Когда внешнемирцы захватили Эдению, мой старший сын, Санлар, погиб при обороне столицы. Через четыре года после его смерти у меня родился второй сын - твой отец, Ниан. Он всегда был очень свободолюбивым, считал, что лучше знает, как ему жить и что ему делать. В итоге он оказался совершенно прав, но я тогда этого не понимала. Я была в ужасе, когда он влюбился в твою мать и заявил, что намерен взять в жены таркатанку. Мы с твоим дедушкой решили, что его околдовали, что он безумен, но он просто поставил нас перед свершившимся фактом и уехал с женой во Внешний Мир. Потом родилась ты. И вот сейчас я осознаю, насколько же твоим родителям лучше там, в куэтанской пустыне, чем нам здесь!

- Я скоро замуж выхожу, - попыталась разрядить обстановку Милина.

- Я знаю. Обязательно приеду на свадьбу и постараюсь назад не возвращаться. Твой будущий муж все-таки один из приближенных Императора, думаю, он сможет быстро сделать куэтанское гражданство мне и всей моей семье.

- Это мы изобразим, и быстро, - произнес Рутай, - однако, как вы, я полагаю, уже догадались, мой дядя прислал меня и Скарлет сюда не просто прогуляться и сопровождать Милину в ее визите к родным. Нам необходима ваша помощь.

Айхе свела вместе красиво очерченные черные брови.

- Я догадываюсь, что вы хотите сделать. Всем нам прекрасно известно, как ваш досточтимый дядя любил свою падчерицу и как ее ненавидит родная мать.

Рутай сокрушенно покачал головой.

- Вы очень умны и проницательны, госпожа. Я - племянник Шао Кана, а потому вне любых подозрений. Дядя послал меня разузнать хоть что-то о судьбе Китаны, а если она еще жива, то и постараться вытащить ее из застенков королевы. Свадьба Милины оказалась нам на руку и послужит прекрасным прикрытием.

Эденийка горестно усмехнулась.

- Попробуйте. Я желаю вам удачи, но честно скажу: надежды мало. Синдел обезумела, она зла на весь белый свет и в самом деле, как ни кощунственно это звучит, способна ни за что ни про что убить и родную дочь, и любого другого человека только потому, что она сочла его своим врагом. Я догадываюсь, почему все это произошло - ее не любили собственные родители, а первый муж относился к ней не лучше, чем к мебели в доме или вообще пустому месту, хорошо, что ей достало ума изобразить покорную супругу и не спорить с ним, в противном случае он бы ее вообще убил. Однако если любой другой человек, вырвавшись из кошмара, постарался бы скорее его забыть и жил бы дальше своей жизнью, как это сделала я сама после гибели Джеррода, то она решила отыграться на всех, включая дочь.

- План у нас следующий: на пару дней мы остановимся у вас, якобы по приглашению Милины, а потом отправимся к королеве с официальным визитом. Если вы поможете нам в этом деле, то получите и куэтанское гражданство, и столько денег, сколько вам понадобится для того, чтобы безбедно жить в свое удовольствие, - решительно произнес Рутай.

В былые времена Айхе согласилась бы помочь гостям безо всякого материального вознаграждения, однако долгие годы внешнемирского владычества не прошли бесследно, и женщина про себя подумала, что лишние деньги ей бы, безусловно, не повредили. Кто знает, как там придется устраиваться на новом месте.

- Согласна, - ответила она. - Главное, чтобы мой младший сын ничего не заподозрил, ведь этот юный мерзавец сейчас на службе у королевы, причем он решил податься в ее армию совершенно добровольно!

- Подонок, - выругалась Милина. - Уж от своего любимого дядюшки Эйоми я такого-то не ожидала, совсем с ума спятил.

Скарлет сцепила пальцы и прикусила нижнюю губу.

- А он у Синдел в войске дерется... вернее, режет собственных соотечественников, как свиней, за деньги или за идею?

- За идею, - Айхе внимательно посмотрела на доселе молчавшую спутницу Рутая и Милины. Кажется, эта девушка - довольно решительная и однозначно бесстрашная особа.

- Это уже хуже, - сказала Скарлет. - Если бы сыночек ваш дрался за деньги, он был бы просто жадным беспринципным мерзавцем. Тут же получается, что он не просто подонок, но еще и фанатик сбрендивший.

Айхе рожала своего среднего сына Ниана очень тяжело, и после этого долгие годы она не могла забеременеть снова. Она и ее муж очень хотели иметь еще детей, поскольку самостоятельный и независимый Ниан быстро вырос, женился и покинул родительский дом, однако им пришлось очень долго ждать, прежде чем на свет появился Эйоми. Тем не менее младший сын не принес радости родителям: он вырос злым, жестоким и безжалостным, а когда королева Синдел начала кровавую гражданскую войну с собственной дочерью, добровольно пошел воевать на стороне бывшей супруги Императора. Айхе и Сарган сильно страдали из-за сделанного их сыном выбора, но решили не подавать виду, что им это не по душе - голова дороже, никому не хочется ее лишиться или умирать в чудовищных муках на колу с занозами.

- Ха, а нам это на руку, - сделал вывод Рутай. - Это же просто прекрасно: нужно втереться к нему в доверие и выяснить, что Синдел сотворила с Китаной. Наверняка такой фанатично преданный моей безумной родственнице воин что-то об этом знает.

Милина принялась что-то возражать: она боялась, что королева в случае успеха операции непременно так или иначе отыграется на ее семье. Скарлет задумалась: ее смутили такие рассуждения.

- Перестань, - махнул рукой племянник Императора. - План у меня такой: если вдруг все-таки мы будем пытаться вытащить отсюда Китану, твои бабушка с дедом к этому моменту уже должны быть в Таркате у твоих родителей. Там им ничто не грозит. Если же Синдел вздумает порешить твоего чокнутого дядюшку-карателя... его не жалко.

Когда Шэнг Цунг приказал казнить отца Ли Мей, она поначалу сильно испугалась и огорчилась, как-никак приговоренный все-таки был ее родителем и долгие годы она прожила с ним в одном доме, однако Мавадо посоветовал ей не брать в голову проблемы этого подонка и уж тем более не портить себе из-за него настроение.

- Знаешь, Ли, - сказал он ей, - с одной стороны, я тебя, безусловно, понимаю. С другой - когда человека действительно любят, его не считают своей собственностью, и дети - не собственность своих родителей. Родителей же нужно уважать за то, что они хорошие и достойные люди. Я не согласен с идеей о том, что их непременно следует почитать только за сам факт того, что они произвели тебя на свет. Мало ли кто в кого своим сперматозоидом по собственной инициативе брызнул, это еще никого ни к чему не обязывает. Так, как он с тобой обращался - так и со скотиной себя не ведут. По мне - так пусть человек сначала докажет делом, что он может быть отцом или матерью в полном смысле этого слова, а потом пусть и уважения от детей требует. А так - мне что, моих спившихся родителей тоже уважать? За какие такие заслуги?

Разумом Ли Мей понимала, что ее друг прав, пусть в душе в силу воспитания и противилась этому. Ее школьная подруга Фе Айи, которую внешнемирцы спасли от верной смерти, недавно родила здоровую девочку; в настоящее время она жила и продолжала учиться в специальном интернате на юге Эратеры. Ее чуть не прикончили ее собственные родители; страшной участи не смог избежать и ее ныне покойный любимый человек. Тут Мавадо все-таки прав: как может человек, оказавшийся в подобной ситуации, продолжать почитать старших и вообще хорошо к ним относиться? Вспомнив о своей однокласснице, Ли Мей стала немного спокойней думать о постигшей отца участи, хотя вынесенный Шэнгом приговор был очень жестоким. Суть жуткой куэтанской казни заключалась в том, что жертву заставляли выпить горючую жидкость, а потом проглотить фитиль, который после этого поджигали; преступник на несколько секунд превращался в живой огненный фонтан и взрывался. В исполнение все было приведено в присутствии других вэйнальцев - подонкам для острастки, как выразился черный маг.

Появление во дворце Онаги и успешное завершение миссии Смертоносного Альянса как-то прошло мимо Ли Мей: она тихо занималась своими делами, никак не соприкасаясь с власть имущими. На днях она получила письмо от мамы: та сообщала старшей дочери, что живут они хорошо, у них в деревне собираются провести газ и водопровод, и теперь никому не придется бегать с ведрами на реку или за дровами в лес. Ли Мей вспомнила, как ее любезный родитель категорически отказывался купить дочери швейную машинку, и про себя подумала, что все сложилось не так уж плохо: может быть, другие вэйнальские отцы, наученные примером казненного соотечественника, начнут по-человечески обращаться со своими детьми. Старший брат девушки имел намерение жениться и присматривал себе невесту; мать, с которой уже провели ликбез относительно правильного поведения и имперских законов, в его дела старалась не вмешиваться, лишь изредка расспрашивая о том, чем он занимается и какие у него есть друзья и знакомые.

Ли Мей написала маме ответ, рассказала, что у нее все хорошо, вкратце описала, чем занимается каждый день, старательно обходя тему смерти отца. Ее мать, впрочем, в своем письме тоже ни разу не упомянула о покойном супруге - как будто его и не было вовсе. Хотя если учесть, как он повел себя с женой в присутствии Кэно - было бы о чем жалеть. Потом она пошла отправлять письмо; день выдался не слишком холодный, и девушка решила немного погулять по городу, наслаждаясь свежим прохладным воздухом и тем, как снежинки медленно кружатся, оседая на земле, одежде и фасадах зданий.

Вернувшись во дворец, она сняла куртку, обтряхнула ее, повесила на вешалку и, обернувшись, внезапно увидела, что позади стоит какой-то внешнемирец в белой одежде. Это же сам Онага, и он ее рассматривает... или ей показалось?

- Здравствуйте, - наконец нарушил тишину Король-Дракон. - Вы Ли Мей, да? Мне Шэнг много о вас рассказывал.

- Здравствуйте, - растерянно ответила девушка, краснея до корней волос и опуская глаза - она и подумать не могла, что с ней вдруг заговорит такая важная персона.

- Он ведь учит вас боевым искусствам, не так ли?

Ли Мей быстро кивнула.

- Гуляли по городу?

Она снова кивнула. Нет, надо что-то ответить, иначе получится неудобно.

- Да, гуляла, сегодня очень хорошая погода, не холодно. Хотя я родом из Вэйналии, в моих краях не бывает снега и зимы.

- Наверное, вы в городе перекусили?

- Нет, хотела поесть дома.

- А давайте пойдем вместе в кафе и там посидим. Честно говоря, мне давно хотелось пойти прогуляться, но все время отнимали неотложные дела, хотя результатом я доволен. В частности, залучил к себе на службу не только хорошего воина, но и хорошего актера, который будет полезен нашей киноиндустрии. Когда Джонни, приятель Сони, наконец пришел в себя, нам вместе пришлось долго с ним объясняться, - от души рассмеялся Онага, - и он, говоря по правде, был не очень приятно удивлен всей правде о Рейдене. Зато я предложил ему дружбу, сотрудничество и кино безо всякой цензуры. У него-то на родине со свободой самовыражения не так хорошо, как здесь, а у нас - снимай что хочешь, и тебе никто слова не скажет.

Ли Мей опять кивнула, хотя в душе ей хотелось поспорить с Онагой о куэтанском кинематографе, который славился своей жестокостью и натуралистичностью. Кровь на экране хлещет рекой чуть ли не в камеру - и эти ребята еще хвастаются тем, как шикарно у них показаны батальные сцены. Снято, безусловно, превосходно, однако смотреть внешнемирское кино Ли Мей так и не смогла, хоть и пыталась: уж слишком много зверств и изуверств в кадре, не говоря уже о неприличных сценах без цензуры. И в самом деле без цензуры, только непонятно, как этот бедный актер из Земного Мира согласился снимать что-то подобное или как он будет с этим работать впоследствии. Неужели не страшно? Вот уж действительно отважный человек.

- Ну так что, как насчет кафе? - переспросил Онага. - Я вас угощу, поговорим о чем-нибудь интересном и веселом, а то сидеть во дворце время от времени надоедает. Конечно, меня окружают замечательные люди, но порой хочется развеяться.

- Хорошо, идем, - решилась девушка. Интересно, что бы сейчас сказал ее отец, увидев, как она живет - наверняка заявил бы, что она совсем с ума сошла и шляется по городу то одна, то со всякими чернушниками.

Они вышли из дворца, и Онага взял ее под руку. На улице начало смеркаться, зажглись фонари. Ли Мей чувствовала сильное смущение и не знала, о чем разговаривать, чего от нее хочет сам глава Темной Империи и как теперь быть.

- Шэнг рассказал мне о вашей семейке, - произнес Король-Дракон. - На редкость мерзкие люди, но что с ними поделаешь - жертвы глупых традиций. Мать Шао Кана была не лучше: форменное чудовище в облике прекрасной женщины. Я рад, что здесь вы более-менее пришли в себя. Климат у нас, конечно, далеко не такой благодатный, как в Вэйналии, но общество намного приятнее и люди добрее.

- С одной стороны, - неожиданно для себя решилась сказать Ли Мей, - я очень люблю свою родину и свою семью, потому что это моя родина и моя семья, с другой - мне жаль, что мои соотечественники такие неумные и запуганные. Куэтанцы совсем другие.

- А вы смогли бы выйти замуж за куэтанца?

- Честно говоря, даже и не знаю, - Ли Мей подумала, что Онага спросил это в связи с предстоящей свадьбой его советника. - Если бы поняла, что человек действительно хороший, то однозначно да, а если бы меня что-то смущало... Вот за эденийца бы точно не стала выходить, очень странные и жестокие люди. Шао Кану, я считаю, повезло, что он легко отделался от Синдел, но зато она теперь без его железной руки издевается над собственным народом.

- Да, согласен, неприятная женщина, - сказал Онага. - А беда в том, что она теперь связалась с моим старым другом Шинноком. Он, конечно, давно уже не тот, что раньше, и я не уверен, что смогу с ним так же общаться, однако в произошедшем виноваты не только его сыновья, но и его новая супруга. Как бы вам это объяснить? Когда человек пережил что-то ужасное, его нужно окружить чем-то хорошим, приятным, что помогло бы стереть плохие воспоминания. Что сейчас творится в Эдении... думаю, в комментариях не нуждается, новости вы наверняка смотрите. А он находится с этим рядом круглые сутки и как следствие - еще больше замыкается в себе.

Ли Мей в свою очередь рассказала Королю-Дракону, как сама стала свидетельницей не самого адекватного поведения Киу Кана. Как-то раз утром она сидела на кухне и завтракала, Шэнг Цунг находился там же, и внезапно у него зазвонил телефон. Черный маг был уверен, что это Кэно, и, не посмотрев на экран, нажал на кнопку громкой связи - одновременно с разговором он хотел налить себе чаю. В этот момент из динамика донеслась отборная непечатная брань по адресу самого Шэнга и его приятеля Куан Чи, сопровождаемая откровенно бредовыми обвинениями; по некоторым фразам Ли Мей успела понять, что это Шиннок. Шэнг, не дослушав ругательную тираду, тут же сбросил звонок, в испуге косясь на младшую дочку - такая лексика однозначно не для ушей ребенка. К счастью, та мало что поняла и продолжала есть бутерброд. Про последние новости из Эдении она даже и думать не хотела: не так давно, включив один из главных имперских каналов, она увидела, как один из гвардейцев королевы Синдел с восторгом тычет в камеру чьей-то отрезанной головой, с восторгом излагая репортеру подробности очередной зачистки. Тот в свою очередь с трудом скрывал омерзение, разговаривая с карателем.

- Ага, а Соня потом призналась, что это она сдуру дала Шинноку номер Шэнга, - смеялся Онага. - И додумался же позвонить. Что он хотел кому доказать? Вот поэтому я и говорю: Киу уже давно не тот, что раньше, мало ему было Тьена с Рейденом, так еще и эта милая женщина добавила.

- И Шэнг с Куан Чи нехорошо над ним пошутили с этой своей инсценировкой, - вставила Ли Мей, в душе не думая, что Онага с ней согласится.

Они прошли мимо большого магазина, на витринах которого были выставлены красивые ковры и покрывала с узорами цветов осенней листвы: красными, коричневыми, золотыми, желтыми... Девушка невольно засмотрелась.

- Наверное, распродают осеннюю коллекцию, - Король-Дракон поймал ее взгляд. - Красиво, правда? Во дворце у Шэнга тоже было много всяких интересных вещей, но пришел Рейден и все испакостил. Обидно.

Ли Мей расслабленно тряхнула волосами. Хорошо, что сегодня и в самом деле не так холодно, можно не надевать шапку.

- Мне там нравилось.

- Кажется, мы пришли, - они очутились перед высоким зданием из оранжевого кирпича, на фасаде которого висела подсвеченная вывеска с изображением дымящегося чайника, а в окнах горел свет. - Прошу, выбирайте все, что пожелаете, чай, кофе, пирожные, любой столик, какой понравится, - Онага приоткрыл перед ней дверь.

Девушка вошла внутрь. Обстановка в кафе была довольно уютной, стены выкрашены в мягкий светло-коричневый цвет, на деревянных столиках стояли зажженные свечи. Ли Мей выбрала место у окна, про себя думая, что в принципе все в ее жизни сложилось отнюдь не так плохо, как она думала: сидела бы она сейчас у себя в Вэйналии, и даже если бы ее не выдали замуж, условия ее жизни трудно было бы назвать нормальными человеческими. Вот попьет она чаю, поест пирожных, и потом люди, которые работают в этом кафе, будут мыть посуду в горячей воде современными моющими средствами, а то и вообще запихнут ее в посудомоечную машину, а вэйнальцы что делают? Трут грязные кастрюли и сковородки песком, воду таскают ведрами из речки, спят на соломе и моются в корыте. Можно ведь все изменить и жить гораздо лучше. Ей снова вспомнилось, как отец даже не хотел слышать о покупке швейной машины.

Официант положил перед ними меню.

- Выбирайте, пожалуйста, я к вам подойду через минуту.

- Выбирайте, - повторил Онага. - Что вам больше по душе, юная леди: чай, кофе, может быть, горячий молочный коктейль?

- Наверное, чай, - Ли Мей все еще не понимала, чего он от нее хочет и зачем пригласил ее сюда, но решила вести себя спокойно и естественно; наверное, просто решил познакомиться поближе со всеми, с кем ему придется вместе работать, поскольку кругом куча новых людей и никого он еще толком не знает. - Кофе на ночь - это как-то не очень хорошо.

- Чай так чай. Может быть, расскажете о себе?

- Да рассказывать-то особо нечего, - смутилась Ли Мей.

Тут подошел официант, чтобы принять заказ. Девушка хотела было взять только чай, но Онага настоял, чтобы она выбрала также и какое-нибудь пирожное.

- Может быть, чуть позже надумаете и что-то посущественней, - сказал он. - Так что, вы мне о себе расскажете?

- Как я уже сказала, рассказывать особо нечего, - она окончательно убедилась в том, что Онага специально пригласил ее в кафе, чтобы познакомиться поближе с очередным человеком из тех, с кем придется вместе работать. - Жила в Вэйналии со своими родственниками, там я еще в детстве училась у Лорана...

- Да, знаю его, - вставил Онага. - Отличный мастер и прекрасный человек, вам очень повезло у него учиться.

- Потом он уехал домой, - продолжала Ли Мей, опустив взгляд. С детства ей внушали, что смотреть кому-то в глаза, если он по статусу сильно выше тебя, крайне неприлично, и меньше всего она хотела показаться невоспитанной. - Я окончила школу, и мой ныне покойный отец хотел выдать меня замуж, но вскоре в наше селение явился генерал Кэно с отрядом. С ним был и Лоран, который рассказал ему обо мне, и меня забрали оттуда - Шэнг Цунгу были нужны люди, умеющие хорошо сражаться. А так - как я уже сказала, рассказывать мне про себя особо нечего, я не так долго на свете прожила. Семья у меня самая что ни на есть обыкновенная, простые люди из деревни. О продолжении образования я думаю, но пока еще не выбрала специальность, честно говоря, даже не знаю, что мне интересно. Я в школе по всем предметам отлично успевала, и мне все казалось занимательным, но я считала, что техникум или институт мне не светят, поэтому и не решила, на кого пойду учиться.

- Почему вы на меня не смотрите? - внезапно поинтересовался ее собеседник. - Я вас чем-то обидел или вас пугает внешность людей из нашего народа? Понимаю, применительно к вашим стандартам красоты я выгляжу несколько необычно. Нужно какое-то время, чтобы к этому притерпеться и перестать пугаться. Шэнг недавно рассказывал мне про какого-то знакомого своих знакомых родом из другой вселенной, который женился на внешнемирке. Знаете, это звучит очень забавно - с одной стороны, там была очень сильная любовь, а когда любишь, то постоянно хочешь смотреть на нравящегося тебе человека, с другой - он на эту женщину довольно долго на полном серьезе глядеть боялся. Уж не знаю, как они там в супружеской спальне из положения выходили. Извините за подробность, я понимаю, что у вашего народа о таком говорить не принято.

- Нет, вы меня ничем не обидели, - пожала плечами Ли Мей. - Просто тут опять же это все связано с нашими обычаями: у нас не принято смотреть в лицо или тем более в глаза человеку более высокого ранга. Я могу смотреть на свою сестру, если с ней разговариваю, но уж никак не на своего командира или тем более... Вы сочли это невежливым?

- Да ладно, забудьте, - спокойно махнул рукой Онага. - Лучше ешьте пирожное, пейте чай и отдыхайте в свое удовольствие. Вообще-то я, когда просил вас рассказать о себе, хотел, чтобы вы мне не свою биографию пересказывали, я ее и так знаю. Я хочу узнать нечто другое. Что вы за человек, чем вы живете, о чем думаете и мечтаете, что вам интересно, а чего, напротив, не хотите ни при каких обстоятельствах? Хотя, наверное, я неправильно себя повел: если задавать такие вопросы в лоб, ни один человек на них просто так вот с ходу не ответит. Давайте я спрошу иначе. Вы вот, например, говорили, что родители хотели выдать вас замуж, и этот человек, судя по всему, вам однозначно не нравился.

- Более чем, - Ли Мей подняла глаза на своего собеседника, сама испугавшись того, что сделала. У него был довольно властный вид и несколько тяжелый взгляд - таким и полагается быть владыке Темной Империи, однако во внешности его не было ничего отталкивающего, более того, он даже показался ей вполне красивым. - Как бы это поприличнее сказать - человек совершенно не соблюдал личную гигиену, к тому же был грубым, жестоким и малограмотным.

- А как вы относитесь к тому, чтобы в обозримом будущем создать семью с каким-нибудь вполне вменяемым мужчиной, который бы вам понравился? - внезапно поинтересовался Онага.

- Я к этому хорошо отношусь, но, по правде говоря, я слабо себе представляю, что и как для этого нужно делать, - снова опустила глаза девушка. - Просто, например, во Внешнем Мире совершенно другие порядки и нравы, и дети здесь с детства учатся тому, что им придется самим искать себе пару, а у нас мужа или жену человеку подбирают родители. Я приехала сюда и даже не умела обращаться с зубной щеткой, не говоря уже о каких-то других жизненных навыках. Вот и с мужчинами я не умею знакомиться. И не знаю, как себя с ними вести, как и о чем разговаривать. Если же кто-то захочет меня поцеловать... я же и целоваться не умею.

- Ну как сказать... Вот вы сейчас со мной разговариваете, не так ли? И с Шэнгом вы тоже часто разговариваете, и с Мавадо. А чем, собственно говоря, беседа с вашим любимым человеком должна отличаться от беседы со мной или с ними? Ведь вы с ним можете говорить о том же самом, и это отнюдь не сложно. А целоваться - это тоже не наука, все поймете в процессе.

Ли Мей покраснела и отломила ложечкой еще небольшой кусок торта.

- Я понимаю, о чем вы думаете.

Онага больше ни о чем не спрашивал девушку, только смотрел на нее, о чем-то размышляя.

Погостив три дня у родственников Милины, посланники Императора отправились в королевский дворец Эдении, где торжествующая Синдел продолжала праздновать победу и чинить расправу. Там их приняли вполне радушно и пообещали в скором времени обеспечить им аудиенцию у главы государства, но от Рутая и его спутников не укрылось, что здание стало похоже на военный лагерь - такого не было даже при Шао Кане. Повсюду сновали вооруженные до зубов воины королевы с нагинатами, мечами и плазменными ружьями, казалось, что тут вообще нет ни одного гражданского лица, которое готовило бы еду, мыло полы или занималось ремонтом.

Племянник Императора не удержался от ехидного комментария, с интересом разглядывая дворцовый интерьер.

- Милина, ты уж прости меня, не в обиду тебе и твоим эденийским родичам будет сказано, но я совершенно не понимаю вашего искусства. Вон посмотри на этот витраж. Рисунок на нем напоминает не то засохшие плевки, не то микробов-мутантов с фаллосами немыслимого размера.

- Нечего извиняться, - тихо ответила девушка. - Я сама его не понимаю. А эденийцам же нравится, у них при виде подобных шедевров сразу телячий восторг и лягушачья улыбка.

Они еще немного поиздевались над особенностями эденийского искусства, пока стояли в коридоре и никто их не видел, а потом за ними пришел какой-то прислужник королевы, чтобы проводить гостей в приготовленные для них комнаты. Посланники Шао Кана искренне думали, что здесь ни на что особенное не наткнутся, но жестоко ошибались. Во внутреннем дворике к одному из столбов был прикован за шею под палящим солнцем какой-то раздетый донага человек; рядом стояла миска с объедками и плошка с грязной водой. Рутай и его спутники отвернулись, чтобы не видеть подобной мерзости, но не тут-то было: их провожатый подошел к пленнику и выспренне-манерно пнул его ногой под зад.

- Эй, псинка, а ну-ка, погавкай!

Бродившим здесь же воинам королевы выходка их товарища показалась весьма остроумной: они глумливо заржали и принялись показывать приятелю одобрительные жесты. Посаженный на цепь человек, видимо, был уже настолько запуган прислужниками Синдел, что тут же принялся подпрыгивать на четвереньках и лаять. Скарлет с трудом сдержалась, чтобы не скривиться от омерзения и сохранить бесстрастный вид.

- За что его так? - нарочито равнодушно поинтересовался Рутай. - Дезертир, что ли, аль дисциплину нарушал?

- Да нет, - махнул рукой их провожатый. - Это один из дружков Китаны. За то и огреб. Кстати, мы очень любим держать пари. Завтра вечером у нас будет такое развлечение. Не желаете ли к нам присоединиться?

- И о чем же вы спорите... или из-за чего состязаетесь? - сделала заинтересованное лицо Милина, понимая, что ничего хорошего не услышит.

- Завтра вечерком, как солнце будет садиться, мы выведем нашу псинку в поле. А потом спустим на нее настоящих боевых собак, - эдениец вещал о предстоящем изуверстве с таким восторгом, что со стороны могло показаться, что этот человек предвкушает свидание с возлюбленной или исполнение своей давней мечты. - Вот мы с друзьями и поспорим, сколько он продержится, как далеко сможет убежать и какая именно из наших собак его прикончит. Правда, мы это очень здорово придумали?

- Честно говоря, не люблю пари и азартные игры, - с прежней равнодушной интонацией произнес Рутай. - Мои дядя с отцом крайне этого не одобряют, они считают, что культурные люди не играют на деньги.

- Ну так мы и не играем, мы просто делаем казнь интереснее! - принялся оправдываться прислужник Синдел, обиженный тем, что племянник Шао Кана счел его некультурным человеком. - Мы могли бы просто повесить врага, но это же скучно!

- Ну, дело ваше, - сказал Рутай, про себя думая, что жертва на цепи, наверняка ослабленная голодом, жаждой, издевательствами и сидением на жаре безо всякой одежды и возможности спрятаться в тень, однозначно долго не продержится. Его пугала одна мысль о том, что королева и ее слуги могли сделать с Китаной, но задание есть задание, и приказ дяди нужно выполнить, даже если тебе очень страшно.

После того, как посланники Шао Кана устроились в своих комнатах, к Милине пришел ее дядя Эйоми, который услышал от сослуживцев о том, что в Эдению приехала его любимая племянница, и решил с ней повидаться. Девушка тяжело вздохнула, подумав о том, что сейчас ей придется изображать саму любезность и истинную радость при виде родственничка-душегуба, но ничего не поделаешь.

- Ах, здравствуй, дорогая Милина, как я рад тебя видеть! - воскликнул эдениец, обнимая дочь своего старшего брата. - Как ты поживаешь, как твои родители? Скоро замуж выходишь? Поздравляю, генерал Барака - очень достойный выбор!

Эйоми был очень красивым высоким юношей изящного телосложения, и при виде этого человека мало кто мог бы подумать, что его тонкие руки с длинными пальцами привыкли сжимать скорее меч, а не перо или какой-нибудь утонченный музыкальный инструмент, и отняли жизнь не у одного ни в чем не повинного соотечественника королевы Синдел. Отчасти из-за этого диссонанса Рутай при виде молодого эденийца ощутил непреодолимое омерзение.

- Здравствуй, дядя, - девушка изобразила искренний восторг от встречи с родственником. - Все замечательно, спасибо! Родители мои живут отлично...

Она долго разговаривала с Эйоми обо всяких бытовых семейных делах, про себя думая о том, что из нее вышла бы отличная артистка - у нее превосходно получилось делать вид, что все в порядке, когда все совершенно не так. Однако сейчас ей нужно было выполнить просьбу Шао Кана и вытрясти-таки из эденийцев не мытьем, так катаньем информацию о том, что эти кровожадные типы сотворили с его приемной дочерью.

- Позовешь ли ты меня на свадьбу? - спросил Эйоми.

- Да, разумеется, - кивнула Милина, про себя думая, что дядюшка завтра наверняка пойдет веселиться и держать пари, глазея на казнь несчастного пленника. - Мы думаем отмечать ее в ресторане "Кристалл" в центре Цоруана, там превосходная кухня и живая музыка, будет очень весело.

- О, я слышал об этом месте, - сказал эдениец. - Выбрала ли ты себе уже свадебное платье?

- Конечно, фиолетовое с нашитыми розами.

- Фу, фиолетовое как-то не подходит для свадьбы, скорее для вечера. Замуж нужно выходить в белом!

- Мне не идет белый. И я не люблю этот цвет. Очень уж тривиально.

- Ну хорошо, как пожелаешь. О, какая у вас тут красивая картина в комнате висит! - Эйоми внезапно перевел взгляд на стену.

- Да, неплохая, - попыталась изобразить вежливость Милина, хотя на деле думала, что очередной "шедевр" эденийской живописи представляет собой не то циклопа в митре, не то белку с отрубленной головой.

"Сукин сын, - злился про себя Рутай, - ты небось человек девятьсот мирных жителей грохнул, включая детей, а теперь тут про свадьбу и искусство вещаешь как ни в чем не бывало?"

Пока дядюшка разглагольствовал о платьях и картинах, благо эденийцы считали, что благородный человек обязан разбираться в прекрасном, Милина решила, что пора переходить к делу.

- А как твоя военная служба? Коллектив-то хороший попался?

- Отличный, - ответил Эйоми. - Все ребята у нас в отряде, как на подбор, один лучше другого. Мы с ними прекрасно сработались.

- Да, повезло тебе, не то, что мне в свое время с Китаной. Неприятная история. Кстати, ее, кажется, при взятии последнего оплота мятежников грохнули?

- Нет, не грохнули, - сказал эдениец.

- А что ж? Неужели ушла? - изобразила притворное удивление его племянница.

- Не ушла, - Эйоми облизал губы, словно после лакомства. - Она в плену у ее высочества королевы, и эта дрянь уже получает свое!

- Что ж, она сама виновата, надо было слушать моего дядю и не своевольничать, - осуждающим тоном произнес Рутай. - Когда казнь?

- А с чего вы решили, что госпожа королева хочет ее казнить? - удивился Эйоми. - Эта тварь сама подохнет. В подвале на цепи.

Скарлет и племянник Шао Кана незаметно переглянулись. Теперь нужно было выяснить, где именно Синдел держит дочь.

- Когда ваша повелительница нас примет? - спросил Рутай, усаживаясь на край кровати.

- Ее высочество королева Синдел, - подобострастно пропел ее имя эдениец, - сегодня, к сожалению, очень занята. А вот завтра днем она выразила горячее желание с вами повидаться.

- Передайте вашей госпоже, что мы будем рады с ней побеседовать. Надеюсь, она не будет возражать, если мы погуляем тут по дворцу, осмотрим всякие прекрасные картины, предметы интерьера... - внешнемирец замялся, не зная, что говорить; куэтанцы, в общем-то, тоже любили красивые вещи и не стали бы жить в доме с голыми стенами, но, в отличие от эденийцев, не были помешаны на всякой эстетике - тем более откровенно сомнительного характера.

- Конечно, не будет, - широко улыбнулся Эйоми. - Мы очень надеемся, что пребывание здесь доставит вам удовольствие.

Распрощавшись с дядюшкой Милины, посланники Шао Кана решили, что пришло время действовать.

- Так, идем на разведку, - скомандовал Рутай. - Нам нужно выяснить, где Китана. Если что обнаружим - виду не подаем. Завтра идем к Синдел. Ведем себя как обычно, подозрений не навлекаем. Будьте осторожны. По ходу дела разработаем дальнейший план.

Тем временем Саб-Зиро и Кенши остались вдвоем - если не считать замерзшей Фрост - в загадочной пещере. Обследовав странное место, ледяной воин обнаружил в дальнем конце большую дверь, покрытую инеем.

- Сдается мне, друг мой, что это явно не простая пещера, - сказал Грандмастер. - И она явно не создана природой, это дело человеческих рук.

- Ты бы поосторожней, - посоветовал ему Кенши, - кто его знает, что здесь может скрываться, это же Внешний Мир.

- Разумеется, - ответил Саб-Зиро. - Как ты себя чувствуешь?

- Как ни странно, лучше, - тот сидел на свернутой куртке, привалившись к стене, которая, как ни удивительно, не казалась холодной. - Пара дней здесь, и наверняка приду в относительно приличное состояние и смогу передвигаться. Проклятый сучоныш Мавадо, не повезло мне нарваться.

Грандмастер тем временем, подойдя к двери, увидел рядом с ней какую-то большую табличку; под слоем инея и пыли виднелись какие-то знаки.

- Интересная штука, - проговорил он. - Попробую почистить и прочитать. Может быть, эту дверь можно как-то открыть?

- Ты аккуратнее, - еще раз предупредил его слепой воин, - а то помнишь, говорил я тебе, что со мной случилось.

Саб-Зиро, достав из кармана платок, принялся очищать табличку - она оказалась золотой и благодаря этому не потускнела и не почернела от времени.

- Это старокуэтанский. Попробую разобрать.

Он положил ладонь на ручку двери, и в этот момент она внезапно распахнулась, явив взору Грандмастера огромный просторный зал.

- Ого! Почему это она открылась? - Саб-Зиро не решился шагнуть внутрь и подумал, что сначала было бы неплохо прочитать надпись на золотой табличке. - Куэтанский я знаю, а вот со старокуэтанским будет куда сложнее. Люди, способные повелевать холодом... дверь сможет открыть только один из них? Что за дела?

От заиндевевшей двери поднимался легкий пар, его рисунок был похож на волшебные туманные иероглифы, изображенные в воздухе невидимым художником. Ледяной воин считал себя человеком, которого трудно чем-либо удивить, но, оказавшись в этом странном месте, он с трудом скрывал свое изумление. Все это нужно было немедленно прояснить, при этом по возможности оказав всю необходимую помощь Кенши и Фрост, за жизнь и здоровье которых Грандмастер Лин Куэй очень беспокоился, пусть и не показывал боевому товарищу своего волнения.

Более-менее разобрав надпись, Саб-Зиро изумился еще больше.

- Смотри, Кенши, тут написано, что это на самом деле не пещера, а тайный храм. Я так и подумал, когда дверь открылась - не про храм, конечно, а про высеченное в камне здание: за пещерой однозначно крылось нечто большее. Так оно и вышло. Более того, здесь сказано, что его построили в древние времена люди, владевшие магией льда... как я! И как Фрост и Би-Хань! Дверь открылась мне, как умеющему повелевать холодом! Что-то тут и в самом деле более чем удивительное творится!

- Мы пойдем внутрь? - спросил Кенши, осторожно поднимаясь на ноги.

- Э, ты посиди пока, - попытался остановить его Саб-Зиро.

- Не волнуйся так, мне и в самом деле уже намного лучше, - ответил его товарищ. - Какая-то и в самом деле странная пещера... или храм... чудодейственная!

- Вот бы оно так и оказалось, - с надеждой произнес ледяной ниндзя; он ломал голову над тем, как бы помочь своей незадачливой ученице, которая сдуру нацепила на себя медальон. - Давай-ка я сначала сам туда войду, пойму, что там безопасно, а потом и ты за мной.

Саб-Зиро шагнул за дверь и осмотрел просторный зал. В нем было почти пусто, только в центре стоял большой то ли пьедестал, то ли алтарь; стены были блестящего льдисто-голубого цвета, и в помещении почему-то было светло, хотя светильников Грандмастер не заметил. Сколько лет тут никого не было? Наверняка много, однако выглядело все так, словно обитатели храма покинули его совсем недавно и вот-вот должны были вернуться. Из зала в какие-то другие помещения вело еще пять или шесть дверей. Открыв одну из них, ниндзя прошел по длинному коридору с такими же светлыми, как в главном зале, стенами. Проход заканчивался комнатой, которая, судя по ее убранству, была столовой: в ней стояли низкие деревянные столики, лежали чистые плетеные циновки и красовалась расписанная голубыми птицами ширма. Сбоку в стене коридора была еще одна дверь; туда ниндзя решил непременно заглянуть чуть позже - кто знает, может, и там есть что-то не менее удивительное.

Как следует все осмотрев, Грандмастер вернулся к своему раненому другу - сейчас Кенши как раз не повредили бы покой, отдых и чашка горячего чая, благо заварку он нашел на полке в столовой - вполне свежую, ароматную и пригодную к употреблению. Проведя товарища в комнату, он помог ему удобно устроиться за столиком, развел огонь в печке, набрал у входа в пещеру снега и вскипятил чайник. Расставив на подносе голубые глиняные чашки, он решил обсудить с Кенши возможность помочь Фрост, которая по-прежнему оставалась ледяной статуей.

- Знаешь, Саб-Зиро, как я лично думаю, на каждое заклятье или воздействие должно быть какое-то контрзаклятье, так же, как для большинства ядов, например, есть противоядие, - сделал предположение слепой мечник. - Если мы с тобой сейчас находимся в храме, который построили люди, способные управлять стихией холода, наверняка где-то здесь должны быть их книги, артефакты... чай же сохранился, значит, сохранились и они!

- Вполне возможно, - согласился с товарищем Грандмастер. - Сначала я поищу что-нибудь, из чего можно соорудить тебе постель, потому что сейчас тебе лучше было бы прилечь, а то и поспать, а потом осмотрю все здание в поисках того, что, возможно, спасет мою ученицу. Чай у нас есть, спички тоже, вода - снег растопим, всякую дрянь быстрого приготовления Джакс нам оставил, если потребуется, другую более полезную еду можно добыть в лесу, благо охотиться я умею, несколько дней переживем, пока ты в себя не придешь, а там, глядишь, и выберемся отсюда - надеюсь, что вместе с Фрост.

- Вот глупая девчонка, говорил ты ей - не трогай медальон, нет же, любопытство ее разобрало, - посочувствовал приятелю Кенши, допивая чай.

- Она еще слишком юна и неопытна, а я за ней, увы, недоглядел, - сокрушенно развел руками Саб-Зиро.

- Я по юности тоже был дураком, только некому было меня остановить, - сказал ему Кенши. - Поверил сдуру какому-то неизвестному типу, а он взял да оказался Шэнг Цунгом. Правильно говорят умные люди: доверчивость - прерогатива идиотов. Надо было сначала двадцать раз проверить, что за человек и чего он хочет, а потом уже заводить с ним приятельские отношения. Я же решил, что все хорошо, за что и поплатился.

- Ну, так тоже нельзя, - ответил ледяной ниндзя. - Я по жизни человек не слишком-то общительный, но иной раз с кем-то много лет знаком, и все равно не угадаешь, что он может сделать в один прекрасный день. Повстречался ты с каким-то неизвестным, у него на лице же не написано, что это Шэнг Цунг. Мог бы оказаться кем-то совершенно другим. Да и Шэнг отнюдь не для всех плох - мой брат вон на него не первый год работает.

Кенши подумалось, что он, несмотря на работу в одной команде с Избранными, почти ничего не знает о Грандмастере Лин Куэй. До него доходили слухи о том, что Саб-Зиро и его старший брат были выкрадены отцом у их матери, которая не хотела, чтобы её дети становились работающими на Внешний Мир убийцами, и после этого тайно вывезены в Китай, где находилась штаб-квартира Лин Куэй. Он не знал, насколько эти рассказы правдивы, и ему хотелось бы поближе познакомиться с Посвященным Льда.

- Расскажи о себе, - попросил он. - Откуда ты родом? Как прошло твое детство? Как ты попал в свой клан? Общаешься ли ты до сих пор со своим братом или уже нет?

- С удовольствием, - согласился Саб-Зиро, - только сначала я все-таки отправлюсь осматривать храм. Мне нужно попробовать выяснить, как я связан с этим местом, и постараться помочь Фрост, она по собственной дури вляпалась в неприятности, но как ее учитель я за нее отвечаю и обязан ее из них вытаскивать.

Он поднялся с циновки и пошел в другие комнаты. Как он успел заметить еще раньше, время как будто не коснулось этого места - обычно покинутые здания довольно быстро начинают приобретать нежилой вид. Всюду оседает пыль, обои отклеиваются, краска слезает со стен, продукты, даже те, что могут храниться годами, рано или поздно портятся. Это же здание выглядело вполне чистым и ухоженным - пыль и паутину он заметил только на табличке у входа, чай, который они пили с Кенши, имел приятный насыщенный вкус и отнюдь не напоминал труху или сено, кто знает, может, тут хранится даже нечто вполне пригодное для употребления в пищу? Или ему удастся обнаружить целебные травы и снадобья, которые бы ему сейчас очень пригодились? Книги, артефакты - его друг предположил, что они наверняка лежат где-то в этом храме?

Ледяной воин не ошибся: в соседней комнате он действительно обнаружил большой шкаф, битком набитый разными лекарствами. Здесь были и темно-коричневые мешочки с травами, и черные баночки с мазями, и зеленые бутылки с настойками. Грандмастеру снова сильно пригодилось знание куэтанского языка, потому что все надписи на скляночках и мешочках были сделаны именно на нем. Там же он нашел и чистую ткань, которая вполне сгодилась бы Кенши на повязки - Саб-Зиро подумал, что было бы неплохо их сменить, пусть его товарищ и чувствует себя немного лучше. Интересно, есть ли тут еще и что-нибудь, что сгодилось бы в качестве постели? Грандмастеру было к этому не привыкать - он же как-никак ниндзя с колоссальным опытом, способный выжить практически в любых условиях, а вот раненому Кенши однозначно не стоит спать на голом полу с циновкой вместо матраса, простыни и подстилки.

Он вернулся по длинному коридору в зал, где открыл вторую дверь. Глазам ледяного ниндзя предстал еще один проход, только в его конце была высокая арка, украшенная сверкающими голубовато-белыми кристаллами, похожими на застывшие льдинки. Саб-Зиро пошел туда и очутился еще в одном зале - этот был заметно меньше центрального, но украшен был куда богаче. В центре его стоял большой саркофаг из синего камня со сдвинутой набок тяжелой крышкой; приблизившись, ниндзя увидел, что он пуст. На стенах комнаты были закреплены полки с книгами, какими-то неизвестными Грандмастеру предметами и голубыми склянками; воин Лин Куэй решил, что это уж точно не лекарства, как в предыдущей комнате, а однозначно какие-то магические зелья. Нужно было во всем разобраться и понять, как что действует и для чего нужно - теперь он однозначно убедился в том, что судьба не зря привела его в это странное место.

За следующей дверью Саб-Зиро все-таки обнаружил спальню - довольно большую, в которой стояло восемь кроватей из красного дерева, застланных белыми, голубыми и синими покрывалами. Как и везде, здесь было довольно чисто. Это обрадовало ледяного ниндзя, и он отправился за Кенши: теперь тому будет где отдохнуть и прийти в себя, крепкий здоровый сон ему сейчас однозначно не повредит.

Сменив другу повязки и уложив его в постель, Грандмастер Лин Куэй вернулся в зал с саркофагом - "магический", как он назвал его про себя. Состояние Кенши больше не внушало ему опасений - как ни странно, в храме его раны как будто уже начали заживать, теперь Саб-Зиро было нужно найти способ помочь неосторожной Фрост. С ранней юности будущего главу Лин Куэй учили управлять стихией льда, и он прекрасно знал, как можно кого-то заморозить, но вот о том, как сделать наоборот и, напротив, заставить ледяную статую снова стать живым человеком, он не имел понятия. Однажды на турнире в бою с Лю Кангом магическая атака Би-Ханя обернулась против него самого, и старший брат Грандмастера сам стал глыбой льда, но Шэнг Цунгу каким-то образом удалось вернуть своего преданного слугу в обычное состояние. Однако это был Шэнг Цунг, прославленный черный маг, до которого обоим Саб-Зиро было как до звезд пешком! Тем не менее делать было нечего - не бросать же Фрост в беде, надо было раньше разъяснять ей, что нельзя хватать руками артефакты, с которыми не умеешь обращаться!

Всю ночь он просидел над книгами в "магическом" зале, а к утру, разобравшись с заклятиями и принципом действия синего саркофага, понял, что ему нужно делать. Он перенес в храм из пещеры свою замороженную ученицу и, бережно уложив ее в саркофаг, прочитал все необходимые заклинания, изо всех сил стараясь не ошибиться. Теперь дело было за временем: согласно одной из книг, возвращение ледяной статуи к жизни могло занять до двух недель. Оставалось надеяться, что за это время ничего не случится и в храм не наведаются вездесущие внешнемирцы, чтобы прикончить незваных гостей.

После того, как воины Земли ушли сражаться с черными магами, мастер Бо Рай Чо долго приходил в себя в дальнем углу коридора, икая и стеная. Сначала он встал на четвереньки, но потом снова рухнул в наблеванную им же лужу и какое-то время там валялся. Тем не менее в его пропитом мозгу все еще оставались крошечные искорки инстинкта самосохранения, и он подумал, что нужно собраться с силами и убраться вон, иначе Шэнг Цунг наверняка прикажет кому-то из подручных заглянуть сюда и прикончить и без того полудохлого мастера. Бо Рай Чо, однако, жить еще не надоело, в запасе с собой немного винишка пока имеется, а это значит, что его бренное существование пока не кончено.

Мастер встал на колени, поскальзываясь в зловонной жидкости, потом кое-как, опираясь на стену, поднялся на ноги и громко выпустил дурной воздух, потом рыгнул и почувствовал, что ему все же полегчало. Не успел он окончательно очухаться, как в коридоре послышались шаги и голоса: к ужасу Бо Рай Чо, это были внешнемирцы.

- Барака, где он? - произнес какой-то человек. - Хозяин велел...

- Да вроде в этом коридоре, - ответил другой с характерным куэтанским акцентом. - Нужно как можно скорее выпинать отсюда эту тушу, а то он и сам ублевался, и коридор нам весь ублевал, потом не отмоешь.

Таркатанец имел твердое намерение выгнать Бо Рай Чо вон, а отнюдь не убить, пусть Шэнг Цунг и не возражал против расправы с великим мастером, однако бывший учитель Лю Канга понял его слова несколько иначе. От страха он подскочил в воздух, словно гигантский мячик, снова издал характерный звук из прямой кишки, чуть было опять не поскользнулся в рвотных массах и на всех парах припустил к выходу, вышибив дверь своими габаритными телесами. Барака и его товарищ, услышав все это, поняли, что Бо Рай Чо благополучно покинул дворец и без их содействия, и до улепетывающего мастера донеслась только их ругань по поводу испорченного имущества.

Несмотря на все свои болезни и не слишком хорошую физическую форму, Бо Рай Чо несся очень быстро; опомнился и отдышался он уже очень далеко от дворца. Вокруг стеной стоял глухой лес. Мастер огляделся, кое-как поправил порванную одежду и поплелся дальше; он надеялся найти Саб-Зиро, Кенши, Джакса или еще кого-нибудь из Избранных, но даже не представлял себе, куда нужно идти и что делать.

Тут в его пропитом мозгу, почти разложившемся от алкоголя, мелькнула страшная мысль. Он один, совсем один, затерялся в ужасном Внешнем Мире, где холод пробирает до костей, а на каждом шагу за всеми кустами прячутся опасные животные. Мастер испугался, но делать было нечего: либо продолжать идти в никуда, не имея с собой ни карты, ни компаса, ни каких-то полезных вещей типа спичек и спального мешка, позволяющих в течение некоторого времени выжить в дикой природе.

Внезапно ему снова стало нехорошо: видимо, удар Ли Мей не прошел даром. Однако Бо Рай Чо ничего не ел, а потому блевать ему было уже нечем. Он долго стоял на коленях, содрогаясь от рвотных спазмов, но потом почувствовал, что его все же отпустило. Немного посидев на мокрой холодной земле, он снова пошел вперед - к сожалению, ему больше ничего не оставалось, кроме как надеяться на чудо, ведь он не умел ни охотиться, ни ориентироваться на местности. Более того, мастер никак не мог вспомнить, что нужно сделать, чтобы открыть портал, хотя раньше прекрасно это знал - многолетнее пьянство весьма дурно повлияло на его здоровье, память и умственные способности.

Бо Рай Чо долго тащился по заснеженному лесу, пока наконец его не осенило: у него же с собой есть еще немного вина, а это значит, что не все так плохо!

Вздохнув с облегчением, он стал искать укромное местечко, чтобы там притулиться и пропустить пару-другую кружечек. Плохо, конечно, что без закуски. В лесу можно было бы собрать немного грибов или ягод, но где найдешь зимой грибы?

Вскоре он добрался до большого дерева; его названия он не знал, но на глаз определил, что оно хвойных пород. Усевшись под разлапистой веткой, где было тепло и сухо, он мельком вспомнил своего неудачливого ученика Лю Канга, трагически погибшего от рук кровожадных внешнемирцев, других Избранных, которые ушли сражаться с колдунами однозначно на верную погибель, своих соотечественников, стонущих под гнетом имперцев. Всех их нужно было помянуть, благо было чем. Бо Рай Чо снял со спины большой оплетенный кувшин, отцепил от него кружку, с трудом вытащил из нее пробку и, слегка обтерев кружку снегом, плеснул в нее вина. Руки у пьянчуги тряслись, и он пролил половину на землю и на себя, но совершенно этого не заметил - он уже давно не обращал внимания на такие вещи, как чистота одежды, вкус и качество закуски и тому подобное.

- Ну, помянем всех друзей наших, - сказал он сам себе с тяжелым вздохом, после чего долго и нудно перечислял имена своих знакомых, павших в боях с внешнемирцами, пусть его никто и не слушал, после чего одним махом опрокинул в себя кружку, но тут случилась беда.

Вино попало пьянице не в то горло, и он, судорожно схватившись за грудь, не смог даже закашляться и стал задыхаться. Глаза мастера выкатились из орбит, он посинел, рухнул на землю, дергая ногами, и вскоре затих.

Тело Бо Рай Чо так и осталось лежать в лесу под деревом; зимой в лютую стужу оно промерзло насквозь, поскольку звери, подойдя и понюхав труп, побрезговали проспиртованной падалью, а весной оттаяло и начало потихоньку разлагаться, постепенно превратившись в груду желто-белых костей.

Тем временем Ночной Волк, оставшись в Земном Мире, очень тревожился за своих друзей-Избранных, потому что прошел день, другой, третий, а от них по-прежнему не было никаких вестей. Он сильно испугался и подумал, что все это однозначно не к добру. Шаман быстро завел свой джип и поехал в священное место своих предков, где обычно вопрошал духов обо всем, что его волнует. Так он поступил и в этот раз, но все его усилия оказались тщетны: духи не смогли дать ему никакого ответа о судьбе его товарищей, сказав, что бессильны увидеть тех, кто в настоящее время находится в параллельном мире - это было за пределами их возможностей. Однако они посоветовали Ночному Волку отправиться в Китай и посетить Академию Ву Ши, сказав, что там он наверняка сможет найти какую-нибудь зацепку.

Об Академии индеец знал только то, что там похоронен его безвременно погибший друг Лю Канг и что там учились боевым искусствам многие прославленные мастера, но решил последовать совету и как можно скорее отправился в указанное место. Говоря по правде, шаман терялся в догадках относительно того, что за зацепку он сможет там обнаружить, но увиденное превзошло все его самые смелые ожидания.

Едва Ночной Волк успел войти в ворота, как глазам его предстала толпа учеников, воинов и мастеров Академии, которые стояли вокруг могилы Лю Канга и не то возмущенно, не то встревоженно переговаривались, время от времени указывая на что-то пальцами. Шаман сразу понял, что что-то не так, и подошел ближе.

- Приветствую вас, славные доблестные бойцы, - обратился к ним индеец. - Я ищу моих друзей, Избранных, которые ушли во Внешний Мир сражаться с колдунами Шэнг Цунгом и Куан Чи. От них уже давно нет никаких вестей, и я вопросил об их судьбе духов-покровителей своего народа, которые дали мне совет прийти в это место.

Из толпы к нему вышел старший учитель Академии, мастер Айсин.

- И мы тебя приветствуем, о Ночной Волк, знаменитый мудрец и воитель, - поклонился он индейцу. - К нашему величайшему сожалению, мы тоже не знаем ничего о судьбе твоих друзей, которые дороги нашим сердцам так же, как и твоему, но духи привели тебя сюда не случайно. Совсем недавно в нашей Академии произошло большое несчастье: исчез мой давний товарищ - мастер Цинь.

- И что же произошло? - удивился индеец.

- Да ничего особенного, мастер Цинь просто пошел вечером прогуляться. Но он не вернулся! - горестно воскликнул мастер Айсин. - Мы все стали его искать и внезапно обнаружили, что на могиле вашего друга и нашего верного соратника Лю Канга кто-то был. Кругом были следы, и нам показалось, будто земля была разрыта и снова зарыта. Долгое время мы не решались ничего предпринять, потому что тревожить покой умершего - чудовищное святотатство, но потом все же раскопали могилу... и вот что мы увидели! Там был не Лю Канг!

Люди расступились, и Ночной Волк узрел перед собой на земле возле большой ямы тело пожилого мужчины, одетого лишь в семейные трусы с веселыми танцующими мышками, носки и белые тренировочные тапочки. Голова у несчастного была разрублена чем-то острым, наверняка мечом, топором или еще каким-то тяжелым оружием наподобие этого, так что лицо почти невозможно было узнать.

- Это мастер Цинь, - пояснил мастер Айсин. - Я и узнал-то его только по этим трусам, которые он при мне покупал в магазине. Кто-то пришел сюда, выкопал из могилы тело Лю Канга и похитил его, а мастер Цинь, по всей видимости, попытался помешать осквернителю праха и был убит, после чего погребен в этой могиле вместо Лю.

- Кто это сделал? - ужаснулся Ночной Волк.

- Мы не знаем, - развел руками мастер Айсин.

Шаман мысленно послал проклятие в адрес невежественных людей, которые не удосужились ни поставить в Академии камеры видеонаблюдения, ни, столкнувшись с фактом преступления, вызвать полицию и спецслужбы.

- У меня есть план, - сказал он и подозвал свою волчицу. - Если похититель ушел и унес с собой мертвое тело, он по-любому никак не мог не оставить никаких следов. Я пущу по ним Киву, а мы с кем-нибудь из ваших людей пойдем за ней. Возможно, это был человек из Внешнего Мира, который сразу вошел в портал, но мы это поймем - Кива просто не уйдет отсюда. А может быть и по-другому: она выследит, куда направился похититель тела Лю и убийца мастера Циня.

Про себя думая, что недалекие воспитанники мастера Айсина наверняка затоптали все следы и Кива, вероятно, даже ничего не сможет почуять, шаман наклонился к уху своей волчицы и что-то ей прошептал, показывая на яму. Она старательно обнюхала ее, потом тело мертвого мастера Циня, обежала вокруг, завыла, подняв морду к небу, потом понюхала землю и побежала к воротам Академии. Ночной Волк, поняв, что Кива все-таки взяла след, бросился за ней вместе с мастером Айсином и тремя его учениками.

Так они довольно долго следовали за волчицей, пока наконец не добрались до какого-то селения. Там Ночной Волк и его знакомые хотели немного передохнуть и попить, но вдруг увидели на улице какую-то заплаканную немолодую крестьянку и других людей, с которыми разговаривали трое полицейских. Шаман снова насторожился: вдруг это как-то связано с убийством мастера Циня? Как показало дальнейшее, предчувствия его не обманули.

- Добрый день, почтеннейшие, - поклонился полицейским индеец. - Что за несчастье здесь произошло?

- Да что-то народ совсем сдурел! - ответил шаману один из них. - У нас такое место тихое, ничего обычно не происходит, а тут у этой бедной женщины убили мужа! Убили и ограбили.

- Наверняка зарплату получил, за нее и убили, - предположил индеец.

- Да если бы! Он действительно получил зарплату, - развел руками офицер, - и немного напился. Жена не пустила его в дом, и он спал на лавочке. Так его убили ударом чего-то тяжелого по голове и украли шлепанцы, но деньги даже не тронули! Можете себе представить, женщина лишилась мужа из-за какой-то старой обуви, которая тут продается за жалкие гроши в любой лавке!

Ночной Волк подумал, что наверняка здесь побывал тот же милый человек, что не так давно убил мастера Циня, похитив всю его одежду, и этот неизвестный однозначно не внешнемирец - те были в большинстве своем людьми довольно богатыми, и им просто незачем было бы воровать ношеные вещи. После этого он рассказал полицейским о том, что произошло в Академии Ву Ши.

- Да, мне тоже сдается, что тут поработал один и тот же преступник, - согласился с Ночным Волком полицейский и протянул ему свою визитную карточку. - Я буду очень рад, если вы поможете следствию, потому что я, если честно, до вашего прихода терялся в догадках - сколько дел раскрыл, но это чистый "висяк"! Что мы только не предполагали - и пьяную драку, и бытовуху, но все жители деревни сказали, что драки не было, а судебный медик сказал, что потерпевшего убил явно кто-то очень сильный, да к тому же с одного удара - жена убитого вон какая хрупкая женщина, меньше полутора метров ростом, она бы его при всем желании не то что кулаком, а даже молотком уложить не смогла!

Ночной Волк поблагодарил полицейских, перекусил вместе с товарищами и Кивой всякой нехитрой пищей, которую им поднесли жители деревни, и отправился дальше. Через некоторое время волчица вывела их к какому-то входу в подземелье; здесь она села на землю и громко завыла.

- Так, кажется, мы пришли, - сказал индеец.

- Вы думаете, нам стоит туда спускаться? - недоверчиво спросил мастер Айсин.

- Я полагаю, что да, - отважно ответил Ночной Волк, хотя ему было слегка не по себе, и, подозвав Киву, пошел вместе с волчицей в подземный ход. Мастер Айсин и его ученики недоверчиво переглянулись, но все же решили последовать за шаманом.

Постепенно индеец ощутил все более усиливающийся трупный запах, который стал еще более невыносимым, когда он и его спутники очутились в большом зале с алтарем. На алтаре Ночной Волк увидел разлагающееся мертвое тело с цепями на запястьях, в котором с трудом узнал своего друга Лю Канга; вокруг валялась перепачканная одежда, снятая с убитого мастера Циня.

- Ее, мне кажется, не надевали, - сказал один из учеников Академии, - тогда зачем она? И кому понадобились шлепанцы того человека?

- Мне кажется, в нее заворачивали похищенного покойника, - предположил шаман, зажимая рукой и нос, и рот. - И зачем им понадобился мертвый Лю? Я чувствую присутствие какой-то злой магии.

Не успел Ночной Волк высказать еще пару предположений, как мертвец, внезапно поднявшись на алтаре и действуя цепью, словно арканом, подтащил к себе двух учеников Академии и голыми руками разорвал обоих пополам, будто дикий зверь. Шаман, схватив за руку старого мастера Айсина, опрометью бросился к выходу, за ними бежали Кива и последний из учеников. Спасение было близко, однако на лестнице Айсин вдруг оступился, и его постигла та же участь - кровь из разорванного пополам туловища хлынула ручьем, словно из бочки, забрызгав и пол, и стены. Ночной Волк, Кива и третий ученик успели выбежать наружу. Оживший труп пытался следовать за ними, но тоже споткнулся на лестнице и с противным шлепающе-чавкающим звуком рухнул наземь, растянувшись на залитом кровью полу.

Несчастный Лю Канг, душу которого неумелая черная магия Рейдена приковала к его собственному мертвому телу, ныне превращенному в смертоносное орудие убийства, пребывал в шоке и растерянности. Долгое время он находился в одной комнате с трупом, а потом увидел со стороны, как туда вошел Ночной Волк в сопровождении мастера и учеников Академии Ву Ши. Внезапно тело поднялось с алтаря и набросилось на них, в мгновение ока разорвав на куски трех человек. Индеец, его волчица и последний из учеников бросились бежать, но мертвец последовал за ними; душу бедного Лю Канга тоже потянуло наружу, и несчастный воин Земного Мира невольно подумал, что теперь понимает, как чувствует себя животное, которое всюду таскает за собой на поводке жестокий хозяин.

Бывший чемпион Смертельной Битвы понимал, что ему нужно срочно что-то делать и просить у кого-то помощи, причем чем быстрее, тем лучше, потому что иначе волей Рейдена его душа так и будет постоянно таскаться за разлагающимся трупом, который к тому же и убивает ни в чем не повинных людей. Появление Ночного Волка вселило в несчастного Лю Канга надежду, потому что могущественный шаман умел входить в мир духов, и его друг мог бы поговорить с ним и попросить помощи, но сейчас индейцу было отнюдь не до общения с высшими силами. Его больше заботило то, как спастись от живого трупа, который только что легко, словно старую дырявую тряпку, разорвал на куски далеко не слабых воинов Академии Ву Ши и продолжает преследовать его самого. Для Ночного Волка как человека с медицинским образованием было очень странным то, что полуразложившееся мертвое тело может так быстро передвигаться и обладать настолько чудовищной силой, и он понял, что тут замешана не просто черная магия, но заклятье, наложенное отнюдь не обычным человеком, а кем-то намного более могущественным. Индеец тоже решил, что нужно найти какой-нибудь способ снять страшные чары, но для этого ему нужно было найти спокойное место, сосредоточиться и как следует подумать, а если понадобится - то и поговорить с духами: работа предстояла не из легких. Шаман терялся в догадках, думая о том, кто из врагов решился на столь чудовищное святотатство и использовал мертвое тело его товарища в колдовских целях, но даже и не подозревал, что неизвестным негодяем был не кто иной, как протектор Земного Мира и бог грома Рейден.

Пока дух бедного Лю Канга предавался тягостным размышлениям о том, где искать помощь и как спасти Китану, его мертвое тело довольно резво мчалось за Ночным Волком и его спутниками. Бедняги несколько раз меняли направление, но труп, даже время от времени спотыкаясь и падая на землю со смачным шлепком, продолжал их преследовать. Так он гнался за ними почти до самого Храма Вечности. Ночной Волк здорово выдохся и подумал, что теперь спасти их может только чудо и наверняка настал их последний час, однако в это мгновение произошло нечто совсем уж неожиданное.

В кустах возле Храма Вечности сидел Эрмак из куэтанского клана Алых, которому Шэнг Цунг и Куан Чи поручили проследить за Рейденом, Аргусом и их дружками. Ниндзя спокойно занимался своим делом - пока что ничего особенного и достойного внимания во вражьем гнездилище не происходило, и он мог совместить приятное с полезным и подышать свежим воздухом. Тут внезапно мимо него на всех парах пробежало какое-то животное, потом пронесся кто-то, в ком он с удивлением узнал Ночного Волка, а за ним следовал еще один незнакомый ему человек.

Эрмак подумал было, что они могли его заметить, одновременно с тем недоумевая по поводу того, куда землянин и его спутники так спешат, но в следующее мгновение едва успел увернуться от удара тяжелой металлической цепью по голове. Внешнемирец почувствовал невероятный смрад и тут узрел перед собой весьма агрессивно настроенный полуразложившийся труп. С омерзением и злостью он пнул его ногой в живот; тело шмякнулось наземь, гремя цепями, болтающимися у него на запястьях. Эрмак выругался и тут узнал в напавшем на него мертвеце не кого иного, как самого Лю Канга.

Ночной Волк, увидев выскочившего из кустов внешнемирца, остановился.

- Эрмак, осторожнее, этот зомби совсем недавно разорвал на куски трех человек!

Тут труп Лю Канга поднялся с земли, и в следующую секунду обе тяжелые цепи на его руках со свистом прошли над головой предусмотрительно пригнувшегося шамана. Не успел он опомниться, как монстр размозжил ими голову последнему из учеников Академии. Эрмак ждать не стал и снова ударил мертвеца - теперь уже ногой в спину; ходячий покойник, с которого время от времени отваливались куски невыносимо смердящей гниющей плоти, снова шлепнулся на землю с отвратительным чавкающим звуком. Ниндзя и Ночной Волк, не дожидаясь, пока зомби опять встанет и набросится на них, нанесли ему еще несколько сильных ударов, чтобы хоть как-то нейтрализовать ожившего мертвеца.

- Это Лю Канг, мой друг, которого не так давно убили Куан Чи и Шэнг Цунг, - сказал индеец, пытаясь отдышаться. - Не могу понять, что произошло! Его тело было погребено в Академии Ву Ши, но мастера вдруг увидели, что кто-то его выкопал и украл труп, а заодно убил человека, пытавшегося помешать похищению! Потом я обнаружил Лю в каком-то подземелье, его нашла моя волчица, и он набросился на нас, убил трех людей из Академии, они были со мной!

- В каком подземелье? - вытаращил глаза Эрмак, тоже лихорадочно пытавшийся сообразить, что за странные вещи тут творятся. Заметив, что труп начал шевелиться, он еще несколько раз пнул его, с сожалением подумав, что сапоги после такого однозначно придется выбросить - отмыть вряд ли удастся.

Ночной Волк принялся сбивчиво что-то объяснять, и тут до ниндзя дошло, где шаман случайно обнаружил труп своего товарища.

- Ты что, нашел его в Храме Хоуан?! - воскликнул Эрмак.

- Где?! - тут Ночной Волк по-настоящему испугался.

Эрмак не был обычным человеком, он обладал сверхъестественными способностями, и про него ходили слухи, будто он на самом деле представляет собой существо со множеством душ, которые принадлежали погибшим воинам Внешнего Мира. Сейчас он почувствовал, что рядом с мертвым телом Лю Канга находится и душа бывшего чемпиона, привязанная к нему какой-то мощной магией; от нее исходили прямо-таки волны отчаяния и ужаса, и даже Эрмаку стало не по себе. Труп начал снова шевелиться, и ниндзя в очередной раз нейтрализовал его - теперь уже мощной энергетической атакой, про себя думая, на какое время это поможет остановить зомби-убийцу.

- Душа вашего друга здесь, - обратился он к индейцу, - и мне кажется, что он не слишком-то доволен тем, что вытворяет его тело без его согласия. Этим трупом кто-то управляет без участия самого Лю, я почувствовал какую-то странную магию. Вы умеете вступать в контакт с бесплотными духами и душами умерших?

- Умею, - ответил индеец. - Предлагаете попробовать с ним поговорить?

- Конечно, пока этот сгнивший труп не очухался и снова не набросился на нас!

- Кива, будь настороже, - приказал шаман своей волчице. Сев на землю, он сосредоточился и вошел в транс, после чего увидел прямо перед собой душу Лю.

- Лю, ты нас видишь? - мысленно обратился к нему Эрмак. - Ты нас понимаешь?

Лю Канг кивнул.

- Помогите, пожалуйста, - взмолился он. - Спасите. Эрмак, я боюсь, здесь не справитесь даже вы с Ночным Волком вместе. Вам понадобится помощь более могущественных людей, того же Шэнг Цунга, он ведь обещал вернуть меня к жизни.

- Лю, что с тобой произошло? - изумился шаман. - Кто это сделал?

- Рейден! Он сошел с ума. Раздобыл где-то книгу по черной магии и вместе с каким-то злобным грязным старикашкой читал всякие зловредные заклятья. Теперь я не могу управлять своим телом, я привязан к нему, как будто воздушный шарик на веревочке, а оно ходит само по себе и убивает ни в чем не повинных людей!

- Наверняка Рейден убил и мастера Циня из Академии Ву Ши, когда тот хотел помешать ему украсть твое мертвое тело, - предположил Ночной Волк, который, даже пребывая наполовину в мире духов, с опаской косился на распластанный на земле труп бедного Лю.

- Мне очень нужна ваша помощь, - с нескрываемым отчаянием протянул к ним руки Лю. - Пожалуйста, скажите Шэнг Цунгу о том, что со мной сделал Рейден, кроме него, никто не сможет справиться с этой злой магией, разве что Куан Чи. И еще... найдите Императора, он не знает о том, что его бывшая жена каждый день жестоко истязает свою родную дочь!

- Так Император же мертв?! - удивился Ночной Волк.

- Нет, - пояснил Эрмак. - Они с Шэнг Цунгом просто инсценировали его смерть по взаимному согласию, чтобы обмануть Рейдена.

- Шао Кан не знает, что Китана еще жива, - продолжал Лю. - Она в плену у Синдел, и если он не вмешается, королева ее убьет. Я не могу ничего сделать, пока привязан к этому трупу. Пожалуйста, помогите. Скажите ему. Я знаю, что Китана ему очень дорога. Я в нем ошибся. И про Соню... мне очень стыдно, но я зря обвинял его в том, что он делал с ней ужасные вещи. Они действительно друг друга любят. Помогите мне спасти Китану и наконец избавиться от заклятья Рейдена!

Ночной Волк и Эрмак переглянулись. Труп снова начал подергивать конечностями.

- Бегите во Внешний Мир, мое тело не сможет последовать туда за вами, - попросил Лю. - Расскажите Императору и Шэнг Цунгу о том, что произошло. Вы не сможете сломать заклятье или одолеть полоумного Рейдена без их помощи. Пожалуйста. Быстрее. С каждым часом промедления шансы на то, что Синдел убьет Китану, тоже возрастают.

- Мы идем, - коротко бросил Эрмак и открыл портал. - Держись, Лю. Куда делся этот чокнутый божок?

- Он пошел в Храм Вечности, - ответил тот. - С ним был какой-то грязный пьяный старик, Рейден называл его Шуджинко.

- Пока, Лю. Мы к тебе вернемся и приведем помощь, - пообещал ему Ночной Волк и шагнул в портал вместе со своей волчицей, не дожидаясь, пока нокаутированный Эрмаком труп снова на них накинется.

Посланники Императора весь вечер бродили по дворцу, но найти то место, где Синдел держит Китану, им так и не удалось - подвал хорошо охранялся, и они не решились туда лезть. В итоге Рутай предложил им лечь спать несолоно хлебавши.

- Может, продолжим? - нерешительно возразила Милина.

- Нет. Ложись и попробуй выспаться. Китане ты все равно пока что ничем не поможешь, а привлекать к себе ненужное внимание не следует, а то подручные королевы могут что-то заподозрить, когда увидят, что ты бродишь по дворцу по ночам.

На следующий день Синдел устроила торжественный прием в дворцовом саду под сенью старых деревьев, от которых на солнце шел сильный смолистый запах. Перед гостями она появилась вместе со своей телохранительницей и ближайшим доверенным лицом Таней. Обе эденийки были роскошно одеты - королева в фиолетовое платье с цветочным узором, а ее подручная в черно-желтое, их темные волосы были искусно уложены в красивые прически, но с лиц женщин не сходило выражение надменного превосходства.

- Полюбуйся-ка на Таню, - Рутай слегка толкнул локтем Скарлет. - Совсем офонарела.

Та слегка ужаснулась. С целью выглядеть более похожей на внешнемирку Таня стала носить специальные линзы, создававшие эффект светящихся глаз без зрачков, мало того - сходила к стоматологу и попросила его вырвать ей четыре здоровых зуба и вставить вместо них острые клыки из металлокерамики. Черные эденийцы считали, что она выглядит круто, куэтанцы, которым она столь страстно пыталась подражать, напротив, хихикали у нее за спиной, считая новый вид Тани откровенно нелепым.

- О да. С линзами и вставными клыками она смотрится не как внешнемирка, а как дура, но тут уж ничего не попишешь, - пожала плечами она.

- Да я не про то. Серьги.

- Ох, у меня руки чешутся набить ей морду, - прокомментировала Милина.

- А что? Что с ней не так? - не поняла Скарлет.

- А то, что эта наглая тварь красуется тут перед всеми в драгоценностях Китаны, - пояснила ее спутница. - Эх, Таня, видел бы тебя Император, вколотил бы живьем в землю. Серьги с топазами я сама прекрасно помню, их Шао Кан в моем присутствии Китане на день рождения подарил. Ожерелье и браслеты она, по всей видимости, тоже сняла с побежденного врага и теперь тут похваляется. А еще Рэйко жаловался мне, что эта мерзкая баба со вставными зубами положила на него глаз и пыталась его клеить, хотя сам он шарахается от Тани, как от стаи бешеных собак - что меня, впрочем, совершенно не удивляет.

- Меня тоже, - шепотом добавила Скарлет. - Знаешь, в чем разница между куэтанцами и эденийцами? Первых можно хоть как-то разжалобить, более того, они редко переходят грань разумного. Вторые же... если кого-то бьют, не знают, в какой момент нужно остановиться, а мольбы о пощаде и плач, по-моему, только больше их заводят.

- Шэнг, зачем ты оживил Синдел и выпустил зверя из клетки? - чуть слышно причитал Рутай. - Монстр вырвался на свободу, и теперь его не остановить.

Если королева Эдении была жестокой, высокомерной и заносчивой, то ее верная прислужница и спутница всех ее изуверств Таня - к тому же еще и завистливой. Она безо всякого зазрения совести прикарманила все украшения и наряды Китаны, в которых с молчаливого согласия и даже одобрения Синдел стала появляться на людях. Сама же принцесса была заперта в темном подвале и не имела даже крошечного кусочка ткани, чтобы прикрыть наготу и согреться. Впрочем, ее кровожадную мать это нисколечко не волновало. Никто из подручных королевы не сомневался в том, что рано или поздно она замучает собственную дочь до смерти.

Прием продолжался до самого вечера, когда солнце уже начало клониться к закату; Рутай ждал, что рано или поздно на пиру появится Шиннок, однако того по-прежнему нигде не было видно. В какое-то мгновение Таня поднялась из-за стола, неуклюже наступив на длинный плащ Сорена-Заркхана; она неправильно подобрала диоптрии в своих ультрамодных линзах и теперь ходила, как ежик в тумане. Бывший учитель Китаны нехорошо выругался себе под нос.

- Мне кажется, здесь стало немного скучно, - слегка зевнув, протянула эденийка. - Договоренности между нами и Темной Империей - дело важное и прекрасное, но не кажется ли вам, что нам было бы хорошо развлечься?

- Да, согласен, - поддержал ее Рутай, не подозревая ничего дурного; постоянно думая о том, где искать Китану, он совершенно выбросил из головы то, что видел вчера. - Было бы неплохо, может, позвать музыкантов и немного потанцевать?

- Музыка - это хорошо, но у меня есть идея получше, - кровожадно оскалила искусственные клыки Таня. - Приведите-ка сюда нашу псинку, и мы устроим настоящее веселье! - обратилась она к охранникам.

Племянник Шао Кана понял, что за "развлечение" хочет устроить верная помощница Синдел, и мысленно триста раз проклял себя за то, что сдуру тоже ляпнул про веселье. Однако деваться было уже некуда: в чужой храм со своим уставом не ходят, и если сейчас он возмутится очередной садистской выходкой эденийцев, то, возможно, потеряет единственный шанс вытащить Китану из лап чудовища, которое по злой иронии судьбы оказалось ее собственной матерью. Поэтому он промолчал и осторожно сжал под столом ладонь Милины, призывая ее тоже сделать вид, будто ничего не происходит, а то вдруг ляпнет снова про нацию убийц и про то, что ей стыдно быть наполовину эденийкой. Девушка понимающе кивнула: придется им перетерпеть кровавую оргию, которую намереваются устроить прихлебатели Синдел.

Солдаты королевы, поклонившись Тане, отправились за жертвой; минут через десять они приволокли на веревке того несчастного, которого Рутай видел в саду. Пленник, вся правая половина лица которого заплыла огромным жутким синяком с кровоподтеками, даже не пытался сопротивляться, судя по всему, его воля была уже окончательно сломлена. Увидев, что все на него смотрят, он попытался хоть как-то прикрыться руками - черные эденийцы знали, как можно наиболее удачно унизить врага, выставив его в чем мать родила перед толпой, тем более что их светлые неприятели были от природы довольно застенчивыми созданиями; казалось, позор волновал его куда больше, чем неминуемая смерть - или он до последнего считал, что его все-таки пощадят и отпустят?

Заметив его молящий взгляд, Рутай отвернулся и сделал вид, что ест. Он всегда считал себя достаточно стойким человеком, но смотреть на подобное оказалось выше даже его сил. В общем-то, внешнемирцы никогда не были сильно миролюбивыми и добросердечными людьми, на счету у самого императорского племянника была отнюдь не одна жизнь, но они, по крайней мере, не убивали никого за просто так или ради забавы: это казалось им совершенно бессмысленным. Убить врага в бою, преступника за совершенное им злодеяние, того, кто так или иначе поставил общее дело под угрозу - тут все понятно, но безо всякого повода, только за то, что человек сражался не на твоей стороне или не разделял твоих убеждений? Да, наверняка жители Эдении теперь вспоминают Шао Кана добрым словом...

Тем временем охранники королевы притащили на лужайку на прочных кожаных поводках со стальными заклепками огромных боевых волкодавов. Рутай поежился, несмотря на то, что он сам был в безопасности, он ощутил себя явно не в своей тарелке. Собак он не любил, если не сказать - терпеть не мог с раннего детства; по сравнению с другими животными они казались ему слишком агрессивными и непредсказуемыми. В свое время у него жили кошки, прирученные лисы и даже енот, но они никогда не бросались на людей, если только их сильно не разозлить или не причинить им случайно боль, не говоря уже о том, чтобы укусить кого-то просто так. Сейчас же эти злобные твари, специально натренированные своими хозяевами на то, чтобы убивать, порвут этого человека на куски... а эденийцев это, кажется, только веселит. Те и в самом деле радостно обсуждали, чья именно собака первой прикончит пленника, и даже делали ставки. Таня, казалось, прямо-таки наслаждалась этим зрелищем, Синдел вяло ковырялась в тарелке, поминутно поглядывая через плечо.

- Кстати, а где Шиннок? - решил отвлечь ее Рутай. - Мне бы очень хотелось его видеть.

- Ему тебя, я думаю, тоже, - бросила та. - Загляни к нему вечером, он до сих пор немного не в настроении после той... глупой выходки Куан Чи с его приятелем.

Племянник Шао Кана не стал вдаваться в подробности и объяснять Синдел, что его дядя, в общем-то, сам был согласен на "глупую выходку", просто пообещал непременно зайти к Киу Кану и перевел разговор на другую тему. Сзади раздались собачий лай, рычание и истошные крики, которые через мгновение смолкли, и послышалось омерзительное чавканье.

***

Рутай так и не выполнил свое обещание заглянуть к Шинноку: во-первых, у него было важное задание от дяди, и от успеха этого предприятия, возможно, зависела жизнь другого человека, во-вторых, он прекрасно понимал, что ничего хорошего от своего старшего родственника, обитающего теперь только в мире своих переживаний, по-любому не услышит. Поэтому, едва лишь солнце скрылось за горизонтом, он снова отправился искать Китану.

Несмотря ни на что, Рутаю и его спутницам здорово повезло. В этот день начальник дворцовой стражи отмечал свой день рождения и проставлял своим товарищам дармовую выпивку. Те сильно обрадовались и нализались в хлам, решив, что Китана, тем более в ее нынешнем состоянии, все равно никуда не денется из подвала. Находчивый племянник Шао Кана аккуратно стащил у пьяных в стельку эденийцев ключи, после чего вместе со Скарлет и Милиной отправился в подземелье искать Китану; мысленно он поблагодарил Соню, которая перед их уходом на опасное задание сунула ему в карман маленький электрический фонарик.

Долгое время Рутай думал, что видел в жизни уже все и теперь его сложно чем-либо удивить или напугать. Он жестоко ошибался.

В подвале дворца было очень грязно и пыльно. В нос посланникам Шао Кана сразу ударил отвратительный сладковато-удушливый тяжелый запах. Они не понаслышке знали, что это такое: наверняка в этом мерзком месте лежит не один труп.

- Хорошо, если Китана вообще еще не гниет где-нибудь здесь в углу, - опасливо поделилась со своими спутниками Милина.

- Если бы она уже была мертва, думаю, Синдел бы об этом объявила, - Скарлет решила надеяться на лучшее. - Хотя... другой вопрос, в каком состоянии мы ее найдем и донесем ли до дома живой, а то еще...

- Скарлет, заткнись, - взмолился Рутай. - Эденийцы, конечно, пьяные, но кто их знает, лучше не привлекай к нам внимания.

Посветив фонариком в какой-то угол, он увидел то, от чего его едва не стошнило: там валялась полуобглоданная крысами человеческая кисть, а еще чуть поодаль - обнаженный мужской торс без рук, ног, головы и органов размножения; судя по свежим еще ранам, этого несчастного черные эденийцы порешили совсем недавно. Племянник Шао Кана с омерзением отвернулся, Скарлет же, несмотря на свой многолетний боевой опыт, тоже почувствовала, как к горлу подкатывает дурнота.

- Они тут все что, совсем буйнопомешанные придурки? - возмутилась Милина. - Хорошо, что мой отец уехал из этого мерзкого места. В свое время бабушка валялась у него в ногах, умоляла не покидать прекрасную Эдению ради пустынь Таркаты... - в ее устах слова "прекрасную Эдению" прозвучали как отвратительное ругательство.

- Ну, ты прямо открытие сделала, - саркастически ответил Рутай и посветил фонариком теперь уже в другую сторону. Там он увидел в стене массивную дверь, сделанную из необработанных тяжелых досок.

- Давайте заглянем? - неуверенно предложила Скарлет.

- Не "давайте", а заглянем, - решительно сказал Рутай. - Вперед.

С этими словами он внимательно рассмотрел в свете фонарика украденную связку ключей. Выбрав самый, на его взгляд, подходящий, он вставил его в замочную скважину и повернул. Ко всеобщему удивлению, ключ подошел. Рутай потянул на себя дверь, которая оказалась на редкость тяжелой, и вошел внутрь.

В комнате не было ровным счетом никакой мебели - ни скамьи, ни табуретки, ни стола; на холодном каменном полу лежал жутко грязный тюфяк, на котором, скорчившись, словно пытаясь согреться, лежала неимоверно худая обнаженная девушка со спутанными темными волосами - как показалось Рутаю, она скорее напоминала истощенного ребенка, а не взрослого человека, или вообще живой труп. Все ее тело было покрыто рваными ранами, при этом некоторые из них, судя по всему, были еще совсем свежими и кровоточили, другие же, напротив, успели загноиться, и ожогами, на запястьях даже в тусклом свете фонарика виднелись синяки и кровоподтеки.

- Китана, - тихо позвал он. - Ты меня слышишь?

Та ничего не ответила, лишь негромко стонала в забытьи, не открывая обведенных черными кругами ввалившихся глаз.

- Забираем ее и сваливаем отсюда, - сказала Милина, - пока эденийцы не протрезвели и не прочухались. Ненавижу Эдению, ноги моей больше здесь никогда в жизни не будет, приеду домой - расскажу отцу, от общения с кем и с чем он умудрился счастливо избавиться!

Скарлет наклонилась, положила руку на лоб Китаны.

- Рутай, я не уверена, что ее вообще передвигать-то можно, - растерянно пробормотала она. - У нее сильный жар, более того, я не думаю, что у нее целы все внутренности и кости...

- Я тоже не уверен, - резко ответил тот, как можно осторожнее поднимая пленницу на руки. - Однако не болтай чушь, другого выхода у нас нет, сваливаем отсюда, считаем задание выполненным и постараемся забыть все это, как страшный сон. Ни у кого у вас нет плаща или накидки, хоть завернуть ее во что-то?

Убийца на троне, он зло во плоти...

Эпидемия "Эльфийская рукопись".

Наутро охранники Синдел, проспавшись и протрезвев, обнаружили исчезновение узницы. От страха бедняги едва не наложили в штаны, поскольку прекрасно понимали, что гнев королевы будет ужасен, но делать было нечего: им пришлось идти к своей госпоже и докладывать обстановку. Известие о пропаже Китаны повергло всех приспешников Синдел в состояние, близкое к ужасу, потому что они тоже не знали, чего ждать от своей кровожадной повелительницы, а саму королеву - в безумную ярость. Она, конечно же, прекрасно поняла, что Китану приказал выкрасть ее бывший супруг, который по непонятной причине всегда слишком хорошо относился к этой грязной твари, но связываться с Шао Каном по-прежнему боялась. Однако ей нужно было сорвать на ком-то зло, и она назначила ответственными за произошедшее начальника дворцовой стражи и его гвардейцев. Они сильно пожалели о том, что сдуру напились на рабочем месте, потому что самому начальнику стражи Синдел приказала вскрыть череп и собственноручно выжгла ему паяльной лампой мозг. Подручные же его отделались относительно легко. Их просто повесили на деревьях в дворцовом саду - остальным для острастки.

У императора Онаги в это время были другие заботы. Пару дней назад, когда он вернулся с приятной прогулки с Ли Мей и хотел было мирно посидеть в одиночестве и поразмышлять о насущных делах, в дверь его покоев постучал Шэнг Цунг.

- Прошу прощения за беспокойство, но у нас неприятности, - сказал он, - и нам требуется твоя помощь. В принципе я мог бы и сам справиться, но боюсь не успеть, они там и так в своем Фиауин здорово упустили время.

- Что произошло? - поднялся с кресла Онага. - Куда идти?

- Да сам пока толком не пойму, - пожал плечами тот. - Пока тебя дома не было, сюда пришел какой-то человек, я его раньше не видел. На руках он нес женщину, она была без сознания, он сказал, что это леди Аматэ Ирадел.

- Знаю ее, - обеспокоенно спросил Король-Дракон, - так что все-таки случилось?

- Этот человек сказал, что он из приближенных леди Аматэ, - продолжал Шэнг. - Как я понял по его словам, к ней во дворец пришли какие-то неизвестные, мужчина и женщина, по описанию один из гостей очень напоминает бывшего протектора Эдении Аргуса, вторая наверняка Арания или Анитра, точно не знаю, о ней не расспрашивал. Они о чем-то с ней разговаривали. Видимо, поругались, потому что Аматэ попыталась выставить их вон, но кто-то из них ударил ее ножом. Я велел ее приближенному отнести раненую в мою лабораторию и стал смотреть, что с ней; дело дрянь - эти уроды где-то раздобыли очередной ниаровый клинок. Более того, пытаясь ей помочь самостоятельно, подручные Аматэ потеряли слишком много времени - поначалу обратились к кому-то из местных целителей, но он не смог ничего сделать. Хорошо хоть, посоветовал найти ее бывшего мужа, сказал, что вся надежда на Внешний Мир. Я в общем-то знаю, как с этим обходиться, уже имею опыт лечения таких ран, но пока я добуду ингредиенты для лекарства и все приготовлю, она может умереть. Так что нам нужен ты с более сильными магическими способностями.

- Пошли, - с готовностью ответил тот. - Думаю, что справлюсь.

Шэнг Цунг оказался прав: еще часа полтора, максимум два - и для Аматэ все было бы кончено. Онаге удалось нейтрализовать действие ниаровой отравы, а черному магу - помочь бывшей жене Шао Кана. Придя в себя, она поблагодарила внешнемирцев за помощь, что, по словам ее экс-супруга, было для нее весьма необычно, и рассказала им, что именно произошло.

- Ах, значит, это женушка Джиала была, - прокомментировал Шэнг. - Та еще сука.

- Да такая же тварь, как Шаранн. Долго она не проживет, - уверенно пообещал ему Онага. - Я вообще склоняюсь к тому, что нам пора взяться за дело всерьез и окончательно разобраться с нашими врагами. Пока Рейден и его приятели живы, они нас в покое не оставят, ты же это сам понимаешь.

Через несколько дней после этого неприятного события Король-Дракон собрал всех своих приближенных, включая заклятых врагов сейданца Хотару и хаосита Хэвика, и объявил, что ему нужно серьезно со всеми поговорить.

- Думаю, что вам прежде всего хотелось бы узнать, как мне удалось вернуться, - начал он. - Это имеет самое что ни на есть непосредственное отношение к нашему делу. Когда Шаранн наложила на меня и моих воинов заклятье, я стал думать, как его снять. Долгие годы я собирал необходимую информацию и наконец нашел то, что могло мне помочь, но для этого мне нужен был кто-то, обладающий физическим телом. Сначала мне показалось, что логично было бы обратиться за содействием к кому-то из внешнемирцев, но это однозначно могло бы вызвать ненужные подозрения у Рейдена, Джиала и компании, и поэтому я от этой идеи отказался. Я нашел другого человека в Земном Мире.

- Как говорится, хочешь успеха, делай наоборот, - вставила Шеннарка.

- В окрестностях Храма Света жил один парень по имени Шуджинко, - продолжал Онага. - Думаю, вы все его знаете не с лучшей стороны, но тогда он был юношей неплохим и не жрал литрами самогон, даже надежды большие подавал, дрался хорошо. Помнится, он был здорово помешан на нашем дорогом премьер-министре еще в бытность того Великим Кунг Лао, даже играл в него в детстве, считал его своим кумиром и идеалом.

Эсмене хихикнул.

- Вот было бы зрелище, если бы он узнал обо мне всю правду! Обратная сторона ЖЗЛ!

- Я думаю, у него от такого зрелища сердце бы отказало. Так вот, я назвался посланником Старших Богов и пришел к этому самому Шуджинко. Я сказал ему, что на него возложена великая миссия - собрать шесть артефактов, именуемых Камидогу и находящихся в разных мирах, и возложить их на алтарь в Нексусе, своего рода междумирье или месте, созданном Джиалом и компанией для удобства перемещения по определенным мирам. Вместе все шесть Камидогу могли снять заклятье и вернуть мне мое тело.

- Так вот для чего была нужна эта огромная вещь, - с удивлением сказал Хотару.

- Да, - ответил Король-Дракон, - по отдельности Камидогу, честно говоря, совершенно бесполезны, это не более чем громоздкие тяжелые штуковины. Вместе эти артефакты обладают невероятной силой и могут помочь нам даже уничтожить Старших Богов, а если учесть тот факт, что у нас есть еще и Амулет Шиннока, то жить Рейдену и его дружкам осталось очень и очень недолго. Впрочем, не буду загадывать и переоценивать наши силы, потому что эти мерзкие создания способны на любую подлость и гадость. Так вот, когда все шесть Камидогу были наконец собраны вместе, а Шуджинко увидел перед собой меня во всей красе...

- Наверняка наложил полные штаны, - Эсмене снова хихикнул, - могу себе представить его рожу, это ж надо так облажаться!

- Ну, примерно так, - улыбнулся Онага. - Он долго клял себя за наивность и недальновидность, но толку что, Камидогу теперь у меня. Их можно объединить и активировать при помощи ключа, который находится в Эдении, и вот тогда это будет совсем уж страшная сила.

- А я думал, что ключ - это Амулет, - удивился Шао Кан.

- В том-то и дело, что нет, - покачал головой Король-Дракон. - Так вот, собрал я вас здесь именно для того, чтобы обсудить наш дальнейший план действий. Твой братец Рейден, честно говоря, напоминает мне грызуна, который где бежит, там и срет, и за последние десять лет, если мне не изменяет память, умудрился раз семь заслуженно огрести в образину, но, как я уже сказал, мы не будем недооценивать наших врагов. Несмотря ни на что, он все еще крайне опасен и по-прежнему строит козни, а последние события с Аматэ и дворцом Шэнга только лишний раз это доказали. Поэтому мы должны в ближайшее время собраться с силами и окончательно избавиться от Рейдена, Аргуса, Арании с Анитрой и всех их сторонников, в противном случае печальная история Шиннока повторится вновь.

- Этого нам однозначно не надо, - согласился с ним Шэнг Цунг.

- Вот потому, что этого нам действительно не надо, - продолжил Онага, - с этого момента я категорически запрещаю всем вам ссориться, ругаться и тем более драться по какому бы то ни было поводу. Мой приказ всем понятен? - он внимательно посмотрел сначала на Хотару и Айору, потом на Шеннарку с ее приближенными - Хэвиком и Жрицей Хаоса Энэлир.

- Понятен, - несколько разочарованно протянул Хэвик, который все это время сидел с откровенно скучающим видом: он не любил покидать родной мир, и если бы не Барака, которого Онага послал к нему с требованием явиться в Огненный Дворец, с удовольствием торчал бы дома, ничего особенного не делая.

- Понятен, - твердо ответил Хотару, после чего нерешительно добавил, что не держит зла на Куан Чи, убившего его двоюродного брата Фуджина, и не собирается ему мстить. Сам придворный маг Шиннока, который сидел чуть поодаль с рукой на перевязи, вздохнул с облегчением - хоть один человек не свихнулся на почве мести за ближнего и не будет его преследовать, как будто это может вернуть ему родственника.

- Фуджин - твой брат? - с интересом спросил Эсмене, которого этот факт явно удивил. - Это как? Ты же вроде из Мира Порядка!

- Моя мать из Внешнего Мира, а отец - сейданец, - спокойно пояснил Хотару. - Мать Фуджина - родная сестра моей. Мы потому с ним всегда и были так похожи, ведь наши матери - близнецы. Его отец был из Младших Богов, тоже погиб в той войне, которую развязал Рейден. Мы с Фуджином всегда дружили, если не считать того, что я всегда ненавидел его наставника, а он не верил моим словам - ведь я-то знал, кто убил Сианэ. Я предлагал ему остаться в Сейдо и стать нашим новым протектором вместо нее, потому что был уверен, что Фуджин с этим справится - он всегда ценил порядок и как бог тайфунов хорошо знал все законы природы. Он отверг мое предложение и вскоре погиб в поединке с Куан Чи. Я ценю честный бой и потому мстить никому не стану, мой брат не был подло убит из-за угла.

- Вот и прекрасно, - обрадовался Онага. - По первому вопросу мы достигли соглашения. Отныне и впредь любую ссору, ругань между вами, интригу с целью подсидеть другого я буду приравнивать к измене. На заре времен Джиал и его дружки, действуя по принципу "разделяй и властвуй", поссорили Сейдо с Хаосом, хотя до мятежа Шиннока эти миры были союзниками. Далеко не самые хорошие отношения были у Сейдо и с Внешним Миром, но теперь нам нужно с этим покончить. Хэвик, это касается тебя и Дарриуса: вашу повстанческую ячейку в Сейдо нужно будет прикрыть в связи с отсутствием производственной необходимости. Если мы будем ругаться друг с другом, то поставим под удар общее дело.

- Вас понял, император Онага, - почтительно ответил тот.

- Переходим ко второму вопросу. Собственно наш план. Нам нужно уничтожить Рейдена и прочих. С этой целью нам понадобятся объединенные Камидогу. В Эдении при помощи Шиннока, Синдел и других наших союзников мы постараемся найти ключ. В то же самое время можно начать потихоньку ликвидировать наших недругов - одного за другим, в одиночку они достаточно уязвимы. Пока они поймут, что к чему, мы успеем кого-то из них убить. Остальные наверняка укроются в Эанадале, но тут можно будет снять его защиту при помощи объединенных Камидогу и окончательно расправиться со всеми врагами. Как вы сами понимаете, план предварительный и жизнь наверняка внесет в него свои коррективы, но примерно можете на него ориентироваться.

- А почему предварительный? - поинтересовался Хотару. - Неужели мы не можем составить окончательный план и действовать в соответствии с ним?

- Кто-то снова в своем репертуаре, - скривился Хэвик, но под грозным взглядом Онаги предпочел не продолжать.

- Потому что братец Шао Кана, в отличие от тебя, тот еще ушлепок, - пояснил Король-Дракон. - Гадить всем ради того, чтобы напакостить родному брату - это надо уметь. На деле он, конечно, хотел нагадить, но сделал хуже только себе - если ты посмотришь внимательно на его выходки, то поймешь, что его действия, опять же в отличие от твоих, логике не поддаются. Он хотел Шэнга в гроб вогнать, но вместо этого косвенным образом вогнал Лю и половину своих союзников. Помните же, чем после первого турнира дело кончилось: Эсмене стал первым министром, Кэно - генералом, все друг с другом помирились, Рейден получил в жбан, а Тьен сдох. Спрашивается: и чего этот неумный божок добился? Только анализировать свои действия он ведь не будет, пойдет гадить дальше. Поэтому, Хотару, когда ты имеешь дело с подобного рода противником, планы могут быть только предварительными - просчитать его действия на два шага вперед еще более нереально, чем спать на потолке.

Пока Онага разъяснял подручным некоторые детали своего замысла, Шеннарка внимательно разглядывала Хотару. Озаренное алым светом огня в камине, лицо его неожиданно для нее самой почему-то казалось ей таким красивым, что трудно было отвести от него глаза. Оно привлекало какой-то особой прелестью, и богиня хаоса с удивлением подумала, что он превосходит своей красотой всех мужчин подвластного ей мира. Погрузившись в свои размышления, она даже не заметила, как в зал без стука внезапно вошла Милина.

- Вы уже вернулись? - поднял на нее глаза Шао Кан. - Вы нашли...

- Да, мы нашли Китану, - ответила та. - Простите, что я так бесцеремонно вас прервала. Она жива... пока, но нам нужна помощь. Рутай и Скарлет с ней внизу.

Тем временем в Земном Мире до Рейдена дошли слухи о том, что Онага назначил Хотару из Мира Порядка своим доверенным лицом и правой рукой. Сам бог грома терпеть не мог сейданского главнокомандующего, но тем дело и ограничивалось, однако его новый друг Шуджинко, узнав новость, принялся чуть ли не в прямом смысле слова прыгать от страха до потолка и писать кипятком.

- Ой, я его боюсь! - причитал старик. - Ты себе не представляешь, чего я натерпелся от этого мерзавца в Сейдо!

Услышав речи Шуджинко, Арания начала громко рыдать и вытирать сопли подолом своего голубого платья. Сирис смерила ее раздраженным взглядом, но промолчала; Анитра тоже молчала, однако смотрела на дедулю с явным беспокойством. Ираниан, сидя в углу, таращился на всех исподлобья и ждал, что скажет отец; Аргус трясся от страха. Рейден, однако, оказался единственным из всей компании, кто смог взять себя в руки.

- А ну, прекратите! - рявкнул он. - Хватит мне тут пляски устраивать, давайте подумаем лучше, что делать! Ненавижу Онагу, если бы не ты, старый дурак, он бы не свалился на наши бедные головушки!

Рейден понимал, что в ситуации, когда обстоятельства сложились явно не в пользу противников Шао Кана и перевес сил оказался не на стороне Земли, виноват не только Шуджинко, который на деле был просто неописуемо туп и не хотел никому навредить и напортачил просто по незнанию, но ему нужно было сорвать на ком-то зло.

- А что делать? - Аргус поднял голову от тарелки с жареной крысятиной, в которой он вяло ковырялся видавшими виды бамбуковыми палочками.

- Твою ж мать, - проорал протектор Земли. - Ты меня спрашиваешь?

- А кого же еще, ты умный, придумай что-нибудь, - ответил протектор Эдении, стряхивая палочкой с усов застрявшие в них кусочки мяса. - Хочешь, угощу?

С этими словами он протянул миску Рейдену, но у того не было ни малейшего желания вкушать довольно стремного вида и происхождения блюдо, которое жадный Аргус из экономии купил на улице в ближайшей деревне. Он с трудом сдержался, чтобы не надеть посудину вместе с ее содержимым на голову протектору Эдении.

- Отвали! - проорал он. - Нашел время жрать! Либо предлагай что-то, либо иди отсюда в жопу! Ты меня уже достал!

- Я предлагаю от Хотару избавиться, - прошамкал Шуджинко и двинулся к Аргусу, забирая у того из рук миску. - Дай поесть, я голодный.

Протектор Эдении покорно отдал свой обед старикашке, отвернувшись в сторону и смачно чавкая. Рейден вопросительно посмотрел на Шуджинко.

- Так, а вот с этого места - поподробнее.

- Ну а что подробнее? - старичок с жадностью запихивал в себя еду. - Взять да убить.

- Как у тебя все просто! - неожиданно подал голос всегда вежливый и почтительный Ираниан. - Взял да убил, примерно так, как я тут сейчас недавно муху убил. Хотару - великий воин, и нам очень трудно с ним тягаться! Может быть, ты у нас такой храбрый, что вот прямо сейчас пойдешь да его на поединок вызовешь? Поберег бы чужие нервы!

Шуджинко уныло покачал головой. В юности он был и в самом деле очень неплохим бойцом, а при должной тренировке из него однозначно вышел бы серьезный мастер боевых искусств, который смог бы даже составить достойную конкуренцию Великому Кунг Лао, но сейчас вследствие многолетнего запойного пьянства дедушка чувствовал себя настолько плохо, что не смог бы победить даже мышь, не говоря уже о Хотару. Во время своего последнего посещения Мира Порядка Шуджинко в очередной раз нарушил комендантский час, кроме того, он ходил по Сейдо и клянчил у местных жителей выпивку. Выпить ему так и не удалось, поскольку алкоголь там был запрещен, к тому же злые сейданцы попытались снова его арестовать (говоря по правде, Шуджинко следовало не арестовать, а депортировать, при этом доставив в ближайший земной вытрезвитель, потому что никакого проку от арестов и отсидок для старичка не было - он все равно упорно не желал перевоспитываться и только все больше озлоблялся). Относительно трезвый дедок, увидев сейданских гвардейцев, почуял недоброе и опрометью бросился прочь, сами же воины Хотару, увидев, как Шуджинко бежал от них и ссался, побрезговали пачкать руки - и так потом мостовую пришлось с розовым шампунем отмывать.

- У него в черепе завелись мыши, - поддержал Ираниана Аргус, - и выгрызли часть мозга.

- Ты-то заткнись, хуйло! - завопил разгневанный Рейден. - Он дело говорит. А тебе слова не давали, в особенности после того, как ты моему брату собственный мир просрал! Я-то подольше, чем ты, смог продержаться, до сих пор, можно сказать, держусь, я смог найти Кунг Лао и Лю Канга, а все твои воины - либо просто никакие, либо потенциальные предатели и обожатели Шао Кана, вон как они ему и Шэнг Цунгу теперь жопы лижут!

Аргус тихо взвыл на низких тонах.

- У тебя тут скучно, - протянул он, - я трахаться хочу. Раньше в моем собственном мире можно было женщин найти, а теперь только Делия и осталась, но у нее то видения, то месячные.

- Заткнись, - снова рявкнул Рейден. - Иди вон в туалет и трахайся там сам с собой в уголочке. Из-за того, что ты такой озабоченный, у тебя небось незаконных детей по всей Эдении больше, чем звезд на небе, и тебе это рано или поздно выйдет боком, помяни мое слово, долбоеб.

- Не хочу я в твой туалет, там грязно, мухи летают и зеркало треснуло, - продолжал капризничать тот.

- Я сказал, заткнись, а то по роже дам, - остановил его Рейден. - У нас важное дело есть, мы обсуждаем, как Хотару убить, а ты мне тут плетешь про то, как... ладно. Ты скот. Короче, я вот что решил. Лезть в бой с мастером такого уровня, как Хотару, очень рискованно, и никому из нас это не нужно, он же там нам всем просто шею сломает, и все. Однако главнокомандующий Мира Порядка, как нам известно, славится своей нетерпимостью к любому нарушению правил, и подобным образом он умудрился нажить себе огромное количество врагов! Нужно найти кого-то из этих людей и натравить его на Хотару. Естественно, это должен быть не простой парнишка, который нарушил законы Сейдо и попал в тюрьму, а кто посильнее, чтобы смог размазать Хотару в кровавый блин.

- Есть идея, - вставил Шуджинко.

- Говори.

- Дайру. Тоже сейданец, раньше был другом Хотару и его братом по оружию, но сейчас они в ссоре и Дайру его ненавидит.

- Хороший воин? - поинтересовался Рейден.

- Более чем. В настоящее время - наемник. Если дать ему достаточно денег, думаю, он согласится прикончить Хотару.

Бог грома пошарил по карманам и обнаружил несколько смятых зеленых купюр, пахнущих плесенью. Одна из них оказалась даже стодолларовой, другие - меньшего номинала.

- Проклятье, - пробурчал он.

- Что такое? - встрепенулся Шуджинко.

- За эти жалкие гроши, - завопил протектор Земли, - никто не согласится уложить в гроб даже бомжа, не говоря уже о бойце такого уровня, как Хотару! Ребята, у кого есть деньги? - он умоляюще посмотрел на Аргуса.

Услышав, что сказала Милина, Шао Кан вскочил с кресла и замер, вцепившись одной рукой в подлокотник.

- Повтори, - переспросил он срывающимся голосом. - Китана жива?

- Да, - ответила та, - жива, но ей срочно нужна помощь.

Онага и Шао Кан двинулись было к выходу из комнаты, но Шэнг Цунг неожиданно преградил им дорогу.

- Я займусь Китаной, - не терпящим возражений тоном произнес он. - Ты и без того истратил почти все свои силы, когда возился с Аматэ и своими гвардейцами, с тебя хватит, - сказал он Онаге, после чего перевел взгляд на старшего советника. - А тебе там пока что тем более делать нечего. Когда твоя дочь хоть немного придет в себя и будет в состоянии говорить, я тебя позову.

- Шэнг, я...

- Вот поэтому я и не хочу, чтобы ты на это смотрел, - перебил его черный маг, не дав закончить фразу. - Ты ее отец, я ей никто, и для меня она тоже просто очередной биологический материал, с которым нужно произвести определенные манипуляции. Родители не должны видеть своих детей в таком состоянии, я прекрасно знаю, что потом с людьми творится. Иди пока и попробуй отвлечься, как угодно, хоть пару тарелок молотком разбей, а я постараюсь ей помочь. Хорошо, что несколько дней назад мы наконец закончили-таки реконструкцию моей старой лаборатории.

Шао Кан неуверенно кивнул; в это мгновение его обуревали противоречивые чувства - диапазон испытываемых им эмоций простирался от бессильной ярости до смертельного ужаса. Он понимал, что Шэнг говорит правильные вещи, и созерцание того, что полубезумная Синдел сотворила с родной дочерью, могло оказаться выше его сил, но в то же время он ощущал странную вину за то, что послушался своего придворного мага и не пошел к дочери - впрочем, почему странную, вполне объяснимую, ведь испокон веков людям полагалось быть у постели больного или раненого родственника, и все обычно осуждали тех, кто этого не делал. Ему невыносимо хотелось сделать что-нибудь нехорошее с самой Синдел - вплоть до убийства; накричать на нее, ударить, свернуть злобной мерзавке шею, благо эденийское чудовище это заслужило, но усилием воли он подавил свой гнев. Не стоит. Лучше не надо, можно просто забрать дочь к себе, спрятать ее подальше и замять дело, тем более что для этого есть много причин, и основная из них - грядущая решающая битва с остатками Старших Богов, в которой Синдел и черные эденийцы могут оказать своим союзникам неоценимую помощь, да к тому же где-то в их мире хранится ключ от Камидогу. В душе он к тому же был в высшей степени благодарен Шэнг Цунгу - если бы не все его махинации, Шао Кан не смог бы так легко отделаться от монстра, которого волей случая умудрился взять в жены. Понимая, что его бывшая супруга превратилась в кровожадного серийного убийцу, он тем не менее чувствовал к Синдел смутную жалость. Да, она и в самом деле жестокое чудовище, она покалечила собственную дочь, она сотнями отправляет на смерть своих подданных, причем не только тех, кто нарушил закон, но и тех, кто ничего не сделал, однако кто в этом виноват? Ведь вряд ли сама королева, она появилась на свет отнюдь не кровавым тираном, а обычным ребенком, каких миллионы, и тоже чего-то хотела, о чем-то мечтала, пыталась радоваться жизни и просто жить. Ее родители? Джеррод? Другие эденийцы? Может быть, даже он сам, потому что вовремя не выслушал, не помог, не остановил, не заметил тревожных признаков надвигающегося безумия, которое сейчас все больше и больше завладевает душой его бывшей жены?

Шэнг Цунг тем временем спустился в сопровождении Милины на первый этаж, по дороге успев отдать подручным приказ подготовить в своей лаборатории в подвале дворца все необходимое для оказания помощи. Рутай и Скарлет стояли в холле около черного кожаного дивана; подойдя ближе, Шэнг увидел на нем накрытую стеганым пледом Китану. Он сразу понял, что дело плохо - девушка не шевелилась, а на светло-синей ткани темнели бурые пятна крови. Откинув плед, он невольно ужаснулся: некогда прекрасная эденийка была похожа на истощенную узницу концлагеря, ее губы потрескались и кровоточили, обведенные черными кругами закрытые глаза ввалились, дышала она хрипло и, как казалось, с трудом, а изможденное лицо приобрело синевато-землистый оттенок. Все тело принцессы Эдении было покрыто синяками и ранами, и Шэнг сразу почувствовал характерный неприятный запах, исходящий от запущенных гнойных ран.

- Тяжело вот так судить, - нахмурился черный маг, - но мне почему-то кажется, что у нее наверняка заражение крови. В любом случае тут, помимо обычной обработки ран, понадобится капельница с ударными дозами антибиотиков, и еще хрен знает, что у нее внутри - вполне вероятно, что мамаша умудрилась отшибить ей легкие, печень или почки. Она кровью не кашляет, из уголков губ кровь не текла?

- Вроде нет, - Рутай отрицательно покачал головой.

- Череп и позвоночник вроде целы, - продолжил Шэнг, осторожно ощупывая кости бывшей узницы, - но все равно будьте с ней очень осторожны. Перенесите ее в мою старую лабораторию в подвал, Рутай, ты помнишь, где вход, там есть все необходимое. Синдел совсем с катушек съехала, как можно было так вот изуродовать собственную дочь, ведь она ей не чужой человек! Что там творится? - он поднял голову, из-за двери доносился какой-то шум и голоса. - Опять кто-то приперся.

- Мне кажется, или это Эрмак вернулся? - неуверенно предположил Рутай.

- Похоже, что да, - согласился с ним черный маг. - Так, давай, быстренько неси свою милую родственницу куда я велел, а я сейчас гляну, с чем там пожаловал наш друг, и приду.

Выйдя в прихожую, он увидел на пороге возле входной двери Эрмака, который, отчаянно жестикулируя, что-то взволнованно объяснял охранникам, а рядом с ним - не кого иного, как Ночного Волка, который время от времени добавлял от себя какие-то комментарии. Заметив Шэнг Цунга, оба они резко обернулись.

- Ох! - воскликнул шаман. - Вы-то нам и нужны, потому что милостью Рейдена мы все вляпались в очень большие неприятности.

- Неприятности - это мягко сказано, - с отчаянием добавил Эрмак. - Мы вляпались в огромнейшую кучу дерьма, и по самые уши в нем сейчас сидит Лю Канг. Без вас, мой господин, нам никак не справиться.

- Рассказывай, - бросил Шэнг. - Только быстро, Синдел покалечила Китану, и мне сейчас придется девчонку с того света вытаскивать.

- Вы ее отобрали у королевы? - воскликнул Ночной Волк. - Хоть одна хорошая новость, потому что Лю рассказал нам об этом, он очень из-за нее переживает.

- Отобрали, - успокоил его черный маг. - Говорите.

Выслушав Эрмака и индейца, Шэнг Цунг удрученно покачал головой.

- Да, новости не самые приятные, но дело в общем-то поправимое. Заклятье можно снять, но для этого нам нужно будет доставить труп Лю к нам во Внешний Мир. Это мы обсудим чуть позже, потому что у меня сейчас есть первоочередная задача - Китана. Идите пока, отдохните, придите в себя, попейте чаю, - попросил он, - и ждите меня. Говорят ведь людям, не можешь - не берись, но нет же, всех так прямо и тянет заняться опасным и ответственным делом, в котором они ничего не смыслят. Шао Кан будет в шоке, когда узнает, что его любимый младший братик теперь вообразил себя крутым некромантом.

- Денег у меня нет, - ответил протектор Эдении, - но могу дать хороший совет.

- Засунь его себе в жопу, уебок! - прорычал разгневанный Рейден. - Мне деньги нужны, а не твои гребаные советы!

- Ну так я совет насчет денег дать хотел, - развел руками Аргус, глядя на своего товарища с беспомощным и обиженным видом.

- Ладно, давай его сюда, - смягчился бог грома. - Что у тебя там за совет?

- Я вот что хочу предложить, - пробормотал Аргус. - Ты же у нас можешь кого-нибудь током ударить. Можно пойти в банк, вырубить молнией охранников, снести всю систему и украсть там деньги.

- Спалимся, - прошамкал Шуджинко. - Нужно что-то более незаметное. Я лично предлагаю тебе коротнуть банкомат. Это проще и незаметней.

- Точно, - поддержал его Ираниан. - Кроме того, перед этим нужно разбить камеру видеонаблюдения возле банкомата.

- Правильно придумали, - Рейден смотрел на всех троих, как на гигантов мысли, даже Арания на какое-то время перестала хныкать.

- Нам нужны деньги и этот твой Дайру, - обратился Аргус к Шуджинко. - Ты вообще знаешь, как его найти?

- Нуу... приблизительно, - пробурчал тот.

- Короче, план ясен, - с энтузиазмом воскликнул бог грома, устраиваясь поудобнее на старом колченогом стуле. - Я отправлюсь за деньгами, с собой для страховки возьму Аргуса.

Тот сразу съежился и втянул голову в плечи.

- Меня? Как меня?

- Да, тебя! - рявкнул Рейден. - Не вынуждай меня повышать на тебя голос! Ты пойдешь со мной за деньгами, наша задача - раздобыть кругленькую сумму! Ты, Шуджинко, в свою очередь немедленно отправишься искать этого своего Дайру, и без вестей о нем не возвращайся! Все меня поняли?

Шуджинко покорно закивал.

- Да, да, да, да, сейчас пойду искать Дайру. Все сделаю, как ты говоришь. Только, Рейден, он берет оплату исключительно в долларах, никакие юани, лиры или риалы не покатят.

- Вот и отправляйся, молодец, - воскликнул протектор Земли и встал со стула; как раз в это мгновение у него отвалилась ножка, и он упал.

- Тьфу, теперь этот хлам только на дрова годится! - Ираниан со злостью пнул обломки ногой. - А когда я его покупал, мне такое пели - антиквариат, антиквариат!

- А ну, не смей мне тут добро переводить, - прикрикнул на него родитель. - Руки у тебя есть? Вот возьми планки, гвозди, что там тебе еще нужно и почини стул, чтоб к моему возвращению я снова мог на нем сидеть. Аргус, идем!

Аргус быстро засеменил к выходу вслед за Рейденом. Арания снова всхлипнула. Как только бог грома с протектором Эдении оказались за дверью, Аргус внезапно остановился.

- А куда мы идем?

- Хватит болтать! - снова рявкнул тот. - За мной, шевелись!

Недолго думая, Рейден телепортировался вместе с Аргусом в первое пришедшее ему в голову место, которым оказался город Ханой, столица Вьетнама. Все вокруг было погружено в сон, потому что здесь уже наступила глубокая ночь, и на улицах лишь изредка можно было видеть случайных прохожих - по большей части сильно нетрезвых, возвращавшихся с корпоративов или дружеских вечеринок.

Рейден радостно потер руки.

- Славненько. Сейчас найдем и коротнем банкомат, заберем деньги, потом нужно разыскать обменник, получить баксы и валить домой, а там, глядишь, Шуджинко нас со своим этим Дайру сведет. Ты хоть мешок или пакет взял?

- Не взял, - Аргус виновато потупил глаза.

- Вон слева от тебя мусорница, - властно указал Рейден. - Ну-ка, бегом чеши туда и ищи пакет, сумку, что угодно, лишь бы не драные были.

Протектор Эдении резво бросился к помойному баку и принялся старательно там копаться. В былые времена, когда Аргус занимал свой почетный высокий пост, он не подошел бы к такому мерзкому месту ближе чем на тридцать километров и вообще считал уборку мусора занятием, достойным только низких простолюдинов, но теперь ему не приходилось выбирать.

- Что ты там так долго возишься? - нетерпеливо возмутился бог грома. - Шевелись быстрее, улитка вареная!

- Я стараюсь!

- Я так стараюсь - аж обсираюсь! - передразнил Аргуса его приятель. - Я сказал, шевелись, иначе я тебя самого сейчас похороню в этой мусорнице!

Протектор Эдении порылся в помойке еще немного и вскоре вытащил оттуда большой чемодан с отломанной выдвижной ручкой, у которого к тому же недоставало одного колесика.

- Во! - воскликнул он, стряхивая с чемодана приставшие очистки, рыбью чешую и прилипшую скорлупу. - Пойдет?

- Пойдет, - благосклонно взглянул на него Рейден. - Покатили.

Бог грома уверенным шагом двинулся к ближайшей вывеске с надписью "Банкомат - 24 часа", Аргус засеменил следом, держа чемодан за обломанную ручку. Под металлическим козырьком стоял облезлый банкомат; Рейден примерился и шарахнул током сначала камеру видеонаблюдения, а потом саму умную машинку - протектор Эдении едва успел отскочить в сторону. Аппарат заискрил, задымился и затрещал, а через пару секунд из него посыпались купюры. Аргус вздохнул с облегчением: он боялся, что банкомат просто заклинит, и тогда им с Рейденом придется его ломать, а там на место происшествия может подоспеть полиция.

- Ты что смотришь, собирай скорей! - прикрикнул на него протектор Земли. Его приятель опустился на колени и принялся старательно сгребать деньги в чемодан.

- Рейден, - пробормотал Аргус, - а ведь это вьетнамские донги, а не доллары. Дайру же оплату в долларах берет.

Тот нахмурился.

- Ты совсем тупой? Я же тебе ясно и четко сказал: мы найдем обменник и получим доллары! Все собрал, придурок?

- Все, - виновато пробурчал Аргус, застегивая молнию на чемодане; денег им из банкомата выпала целая куча, и он чувствовал своего рода удовлетворенность и надежду - может быть, им хватит не только заплатить Дайру, но и себе что-нибудь купить, например, выпивку?

- Иди сюда, - скомандовал Рейден и с этими словами телепортировал их обоих в другой вьетнамский город под названием Дананг. Это был крупный туристический центр, и здесь, как решил протектор Земли, наверняка можно будет найти пункт обмена валюты. Вытащив из кармана темные очки, чтобы не напугать людей светящимися глазами без зрачков, Рейден нацепил их на нос и пошел искать обменник. Аргус плелся за ним, глядя по сторонам; внезапно в его поле зрения попало небольшое здание с яркой иллюминацией и крупной светящейся надписью "Секс-шоп".

- Рейден, - протектор Эдении подергал его за рукав.

- Чего тебе? - грубо огрызнулся тот.

- Вон там магазин, видишь?

- И что? - не понял тот.

- Я слышал, что есть такие куклы резиновые, ну, короче, как женщина, у них все как у женщины, ну ты понял! Дай мне немного денег, я себе одну куплю, а то так хочется... у меня с Делией-то редко бывает!

Бог грома позеленел от злости.

- Забудь думать! Ладно... хрен с тобой, иди, купи!

Аргус с чемоданом денег поплелся в магазин и попросил продать ему надувную бабу. Резиновая женщина оказалась неожиданно дорогой, но охота была пуще неволи и страха, что Рейден его поколотит, и протектор Эдении все же раскошелился. Когда он вернулся к своему дружку с чемоданом и коробкой, тот уже успел найти пункт обмена валюты.

- Давай сюда, - махнул рукой Рейден. - Сейчас получим баксы и домой.

Бог грома имел весьма слабое понятие о курсах мировых валют, поэтому его удивление и разочарование были очень сильны, когда в обмен на гору купюр он получил всего лишь тысячу долларов. Зло он, естественно, сорвал на Аргусе - на деле протектор Эдении потратил не так много, но Рейден совершенно не собирался утруждать себя подсчетом награбленного.

- Ты идиот! - вопил он, размахивая десятью стодолларовыми бумажками. - Думаешь, нам этого хватит? А все из-за тебя, умственно отсталый сексуальный маньяк!

- Ну может быть, все же достаточно? - обиженно бубнил Аргус, прижимая к себе вожделенную коробку с надувной бабой.

По приказу Рейдена Шуджинко поперся темной ночью в лес, где оставил для Дайру записку в дупле старой криптомерии. Он не ожидал, что дупло окажется полным омерзительных рыжих муравьев довольно крупного размера, которые сильно покусали бедного старичка, и это было весьма неприятно, однако поручение протектора Земли Шуджинко все-таки выполнил. На следующий день бывший сейданский гвардеец явился-таки на встречу в указанное в записке время и увидел перед собой своего давнего знакомого, с которым не раз встречался еще в бытность свою жителем Мира Порядка.

Подойдя к Шуджинко на расстояние вытянутой руки, бедный Дайру едва не скончался от вони и почувствовал, что у него безо всяких преувеличений в прямом смысле слова темнеет в глазах. Ему показалось, что добрая половина бродячих кошек округи использовала наряд великого героя Земного Мира в качестве туалета. Бывший гвардеец, конечно же, не знал о том, что Шуджинко, регулярно употребляя некачественный алкоголь, а то и вообще откровенные суррогаты типа политуры, лака для ногтей, денатурата и духов, уже давно сжег себе почки и постоянно ходил в мокрых штанах. Рядом с ним наемник узрел не кого иного, как Рейдена, который выглядел не лучше - Дайру подумал, что бог грома, скорее всего, спал в своей хламиде, не раздеваясь, на мешках с углем или на куче золы. От божества-убожества тоже как минимум на тридцать шагов разило сажей, прогорклым жиром и нестираной одеждой, и сейданец невольно отодвинулся подальше.

- Зачем ты искал меня, Шуджинко? - спросил Дайру, ежесекундно борясь с желанием достать платок и зажать нос.

- Ну, ты же сам мне в свое время сказал, чтобы я тебя кроме как по поводу заказов не беспокоил и при назначении встречи прихватывал с собой кругленькую сумму, - ответил тот, дыша на беднягу таким перегаром, что бедный сейданец едва не грохнулся в обморок.

- И? - поинтересовался бывший гвардеец, в душе сильно сомневаясь в том, что в дырявых карманах этого алкоголика завалялась хоть одна медная монетка. - Слушай, давай к делу, у меня мало времени, какая услуга тебе нужна и за что ты тут собрался мне заплатить?

Рейден решительно отстранил Шуджинко.

- Платит не он, плачу я. Надо избавить нас от одного человека, и чем скорее, тем лучше, потому что тебе он хорошо знаком, и справиться с ним наверняка сможешь только ты.

Бывший гвардеец вздохнул с облегчением: наконец-то хоть один заказ. Возвращение Онаги, который здорово поприжал своих союзников из Сейдо и Хаоса, строго-настрого запретив им драться и ругаться, лишило бедного Дайру и работы, и денег, а поскольку наемник не умел больше ничего, кроме как махать мечом и кулаками, то уже два дня ложился спать голодным. У несчастного сейданца немилосердно сосало под ложечкой и кружилась голова, потому что во рту у него давно не было ни крошки, и он прекрасно понимал, что так долго не протянет. В отличие от Шуджинко, рыться в мусорных баках в поисках съестного, одежды и хоть чего-нибудь на продажу Дайру не позволяли ни утонченное воспитание, ни врожденное чувство собственного достоинства. По той же причине он не устроился на любую неквалифицированную работу типа дворника или грузчика - с детства граждан Мира Порядка приучали к тому, что каждый должен заниматься только своим делом. Гвардейцу не подобало держать в руках метлу, а дворнику - брать в руки меч, поэтому для Дайру выбрать другой род деятельности было так же неестественно, как дышать ушами. Новый заказ был для него спасением, и сейданец очень надеялся, что ему удастся вытрясти из Рейдена хотя бы часть денег вперед.

- И? - он вопросительно склонил голову и пристально посмотрел на бога грома. - Кто же этот человек, которого я должен устранить?

- Хотару, - высокомерно ответил тот.

В это мгновение Дайру показалось, будто его окатили ведром ледяной воды, но он постарался не подать виду, что его это как-то взволновало, и задавить в себе все эмоции. В конце концов, попытался убедить себя бывший гвардеец, это ведь Хотару в свое время упек его за решетку, наплевав на то, что Дайру был его лучшим другом и братом по оружию, и если бы не террорист Дарриус, наемник больше никогда не увидел бы солнечного света. Тем не менее ему так и не удалось вызвать в себе чувство ненависти к Хотару.

- Нет, - решительно проронил он, ковыряя мокрую землю носком сапога.

- Почему нет? - обиженно возмутился Шуджинко, почесывая искусанную муравьями руку. Старый пьяница не был знаком с мировой классикой, поэтому даже не представлял себе, насколько забавно смотрится со стороны.

- Потому что раньше Хотару был моим другом и моим братом по оружию. Для меня это много значит, и я не могу поступить с ним так, даже если теперь мы друг другу никто.

- Это как так? - взвился Рейден. - Он тебя предал, наплевал тебе в душу, сам подумай, как он с тобой поступил! И вообще - тебе что, деньги не нужны? На дороге валяются?

Сам того не зная, бог грома зацепил гвардейца за живое: деньги бедному Дайру были очень нужны - не умирать же голодной смертью. Не будь у него в кармане хрен на аркане, он вряд ли решился бы взяться за предложенный заказ, поскольку все-таки не успел растерять остатки совести и, несмотря ни на что, в душе все же относился к Хотару

"Он мне никто, - принялся твердить про себя наемник, - никто. Я буду относиться к нему не как к человеку и пусть даже бывшему другу, а как к статуе, ведь я же не буду испытывать жалость, если Рейден попросит меня разбить каменную статую, не так ли?"

- Хорошо, - Дайру попытался изобразить самую что ни на есть бесстрастную мину. - Сколько заплатишь?

- Тысячу долларов, - небрежно бросил Рейден, нагловато ухмыляясь.

- Сколько, я не ослы... - бывший гвардеец осекся на полуслове; поначалу он хотел было высказать богу грома все, что о нем думает, но боль в пустом желудке после двухдневного голодания напомнила ему о суровой реальности. - Ладно! Половину суммы - вперед!

Рейден скривился так, как будто проглотил небритого ежа, поскольку был большим любителем получить за копейку канарейку, чтобы пела и не ела, но счел за благо согласиться.

- Держи.

Бог грома задрал подол своей невообразимо замызганной хламиды, снятой с внешнемирского пугала, и вытащил из кармана вымазанных сажей холщовых штанов горсть смятых купюр. Отсчитав пятьсот долларов, он протянул их Дайру.

- Остальное - по окончании работы, - бросил сейданец жестким тоном, в котором читалось нескрываемое презрение к богу грома и его новому приятелю.

- Договорились, - обрадовался Рейден. Шуджинко, в меру возможностей своего проспиртованного мозга представив себе смерть ненавистного Хотару, заулыбался во весь свой беззубый рот. Дайру, стараясь не обращать внимания на то, что на душе у него было донельзя мерзко, резко повернулся и, не прощаясь и не оглядываясь, пошел прочь.

Соня Блейд, Джакс и другие Избранные считали своего друга и соратника Кертиса Страйкера давно погибшим от рук внешнемирцев, однако на деле он был жив и здоров и все эти годы спокойно провел в Мире Порядка на службе у Хотару.

В последнее время бывший полицейский и Избранный пребывал в хорошем расположении духа, благо по возвращении Онаги дела начали меняться к лучшему, но кое-что сильно его напрягало - вернее, кое-кто, а именно патологически тупое и глубоко аморальное ископаемое - протектор Земли лорд Рейден, все еще бессменно занимавший этот пост. Прожив в Сейдо около восьми лет и наслушавшись рассказов местных жителей, Страйкер уже давно не испытывал к богу грома ни почтения, ни уважения и прекрасно понял, что это за тип. Сейчас он осознавал, что Рейден еще опасен и, действуя в своей обычной манере, вполне может испортить всю ситуацию, которая сейчас только-только начала налаживаться.

В далеком 1998 году Страйкер, спасаясь от внешнемирцев, совершенно случайно открыл портал в Мир Порядка. Он не знал, что это за странное место и какие неприятности могут его там поджидать, поэтому старался вести себя осторожно, но потом ему показалось, что жители незнакомого мира не настроены по отношению к случайному пришельцу враждебно. Решив, что нет никакого смысла прятаться или лгать, землянин обратился к ним за помощью и объяснил, что спасается в их городе от преследований прислужников Шао Кана. Сейданские гвардейцы внимательно выслушали гостя и отвели его к своему командиру Хотару. Тот показался полицейскому человеком довольно строгим и жестким, но в то же самое время вполне приятным в общении и в целом здравомыслящим; облик его по местным меркам был несколько необычен, но впоследствии бывший Избранный понял, что ростом, могучим сложением и светящимися глазами он пошел в свою мать-куэтанку. Он предложил Страйкеру отдохнуть и набраться сил после болезни, немного пожив в Айна-Исене, столице Мира Порядка, и уверил бывшего Избранного в том, что здесь ему ничто не угрожает. Поначалу полицейский намеревался остаться в этом интересном городе, построенном в виде концентрических окружностей, словно поселения атлантов из древних земных легенд, и полном прекрасных каналов с чистейшей водой и восхитительных зданий, до тех пор, пока опасность не минует, но потом, когда Уничтожение закончилось, не стал возвращаться в родной мир - там его все равно ничто не держало. Мать Страйкера давно умерла, отец слишком любил прикладываться к бутылке и давно забыл, что у него есть дети, сестра вышла замуж за венгра, с которым вместе училась в институте, уехала с ним в Будапешт и не подавала о себе никаких вестей, сам же он создать семью так и не смог - работа отнимала все время, и женщин, с которыми он пытался встречаться, это не устраивало. Поэтому он принял решение стать гражданином Мира Порядка: по приглашению Хотару, который счел его очень хорошим бойцом, Страйкер прошел курс профессиональной переподготовки в сейданской Академии и стал одним из местных гвардейцев.

С ранней юности бывший полицейский был очень дисциплинированным человеком, поэтому местные порядки не только не тяготили его, но и пришлись ему по вкусу. Все было ясно и понятно, получил приказ - вперед, делай, что положено, и все будет замечательно. Каждый день Страйкер вставал в назначенное время, шел на службу, выполнял свои обязанности, отдыхал, когда разрешено, ему предоставили комнату в общежитии, форменную одежду, регулярно платили жалованье, и все шло своим чередом. Он даже подумывал о том, что было бы неплохо даже в соответствии с местными законами жениться на сейданке: местные женщины нравились ему своей правильностью и здравомыслием. Они были скромными, не капризными, и он был уверен в том, что сейданка, в отличие от землянки, точно не станет предъявлять претензии мужу по поводу его занятости, а, напротив, с должным почтением и уважением отнесется к его служебным обязанностям.

Больше всего новоиспеченному сейданскому гвардейцу пришлось по душе то, что жизнь в Сейдо была очень предсказуемой. Получил зарплату точно в срок, безо всяких задержек - и точно знаешь, на что тебе хватит денег, никакой тебе инфляции и колебаний биржевых индексов. Служба в гвардии тоже была ему по вкусу, пусть время от времени и приходилось иметь дело с назойливыми и вредными вражескими засланцами-хаоситами, порой даже пытавшимися творить хаос руками порядка. Страйкер, будучи прекрасным воином, отлично с ними справлялся и регулярно удостаивался похвалы начальства. Между Внешним Миром и сейданцами тоже были достаточно сложные отношения наподобие холодной войны, причем иногда дело доходило даже до кровавых стычек, и бывший полицейский даже не думал, что в обозримом будущем ситуация может как-то измениться.

Сильным ударом для Хотару стала трагическая гибель его двоюродного брата Фуджина, которого Рейден прочил себе в преемники. От своего командира Страйкер узнал, что его мать Аонэ была родной сестрой Анаэ, которая произвела на свет злосчастного бога тайфунов, а отец покойного, один из Младших Богов и протектор Уаррена, пал в бою от руки Рэйко. Отношения между братьями всегда были очень хорошими, хотя Хотару не одобрял положительного отношения родственника к Рейдену и несколько раз предлагал Фуджину остаться в Сейдо на правах нового протектора. Тот, несмотря на все уговоры брата, наотрез отказался - с юности он был почти таким же правильным, как Хотару, и обладал обостренным чувством долга.

- Прости, но я так не могу, - возражал бог тайфунов. - Я понимаю, что ты не любишь Рейдена, более того, у тебя есть все основания питать к нему неприязнь, однако есть такое понятие, как долг, кому, как не тебе, это знать! Он же сделал для меня столько хорошего, более того, я уже пообещал ему, что стану протектором Земли!

Страйкер считал Хотару не слишком эмоциональным, даже довольно холодным и закрытым человеком, но было заметно, что он очень тяжело переживает смерть своего единственного родственника. Как ни странно, гневался сейданский главнокомандующий при этом отнюдь не на Куан Чи, убившего несчастного Фуджина в поединке, а на протектора Земли Рейдена.

- Радуйся, что больше не имеешь с ним никаких дел, - как-то сказал он бывшему Избранному. - Тот еще лжец и негодяй. Сначала он убил нашего протектора Сианэ, потом натравил на нас хаоситов и внешнемирцев, с которыми мы в прежние времена даже были друзьями и союзниками. Затем он погубил всю мою семью, одного за другим - маму прикончили его прислужники, а то, поди, и он сам. Мою тетку, которая тоже была одной из слуг госпожи Сианэ, пусть и вышла замуж за светлого бога, обвинили непонятно в чем и приговорили к смертной казни. Хорошо еще, что ее муж погиб раньше и этого не увидел! Мой отец сошел с ума и умер, теперь Рейден свел в могилу и моего брата! Он прекрасно знал, что Фуджин не слишком хороший воин, и просто подставил его под удар - самому было неохота драться с подручными Шиннока! Я предлагал брату остаться в Сейдо и быть нашим протектором, но он, видишь ли, Рейдену слово дал - и вот чем все кончилось!

- А почему же ты тогда не мечтаешь отомстить Куан Чи? - удивился Страйкер.

- А он здесь при чем? - недоумевал Хотару. - Месть не в наших обычаях, это неразумно. Придворный маг Шиннока - всего лишь один из многочисленных врагов Рейдена. Не он бы попался моему брату на дороге, так Рэйко, не Рэйко, так Нуб Сейбот, и за что я им тут мстить буду? Они же не личную неприязнь к Фуджину имели, а просто выполняли свой долг и приказы своего повелителя. Я на службе каждый день убиваю террористов и засланцев из Мира Хаоса, но разве я их ненавижу? Нет, то-то и оно. Они мне совершенно безразличны. Не были бы они нашими врагами - прошел бы мимо. Я уверен, что многие из них на деле - прекрасные люди, наверняка у кого-то есть семья, дети, работа, но война есть война, а долг есть долг.

- Я вас не понимаю, командир Хотару, - растерялся бывший Избранный.

- Это, конечно, сложно, ты все-таки из другого мира, - терпеливо объяснил тот, - но примерно так. Вот мы с тобой идем на задание и видим перед собой хаоситов. Мы их убиваем. Мы имеем что-то лично против них, мы их ненавидим? Нет. Это просто работа, пекарь печет хлеб, портной шьет штаны, а мы защищаем порядок. Точно так же и Куан Чи не имел ничего лично против моего брата. Он увидел врага, тот вызвал его на бой, в итоге Фуджин погиб сам - о чем тут речь? А вот Рейден сознательно убил госпожу Сианэ и мою мать, выступил за вынесение смертного приговора тетке, из-за него мой отец умер во цвете лет, а дядей и братом он просто пользовался, как марионетками. Они сражались и погибли за его идеи, а он и глазом не моргнул - типа, так и надо! Он даже не почтил память Фуджина, как это положено! Его закопали, как собаку, без напутствия, без прощания, я даже не знаю, где!

Несмотря на то, что сейданцы не любили пышных праздников и церемоний - государственные торжества, свадьбы и погребения проходили у них в виде скромных гражданских церемоний - все обряды они соблюдали в полном соответствии с принятыми правилами. Убитая Рейденом протектор Эдении леди Сианэ и ее слуги не удостоились грандиозных монументов, но каждый год в день их гибели сейданцы приходили на их могилу, чтобы вспомнить произошедшее и возложить на надгробие скромные маленькие букеты. Страйкер видел, что его командир тяжело переживает гибель родных, но по местному обычаю держит все глубоко в душе и даже ставит себе в заслугу бесстрастное переживание жутких событий. Хотару считал, что самое главное - это уметь держать себя в руках в любой ситуации, и гордился тем, что обладает такой способностью. Бывший полицейский про себя думал, что тут сейданский главнокомандующий явно перегибает палку и может рано или поздно сорваться, пытаясь подавлять скорбь и боль и делая вид, что все в порядке, но озвучивать свою мысль не стал - в чужой монастырь со своим уставом не ходят, сейданцы жили так веками, и не ему их учить, как бы то ни было, он все равно здесь чужак.

Через несколько лет вернулся Онага, и благодаря его вмешательству отношения между Сейдо, хаоситами и Внешним Миром стали постепенно восстанавливаться. Страйкер очень этому обрадовался, да и Хотару думал, что дела идут на лад, а обстановка становится куда спокойней. По просьбе Короля-Дракона он отвел его на могилу протектора Сианэ, где тот долго стоял, вспоминая погибших боевых товарищей, а потом от души поблагодарил жителей Мира Порядка за то, что они все эти годы чтили и продолжают чтить память несчастной.

Несмотря на явные положительные сдвиги в сложившейся ситуации, Страйкер не разделял эйфории Хотару по этому поводу и не думал, что теперь все непременно будет хорошо. Сейданцы по своей натуре были людьми прямодушными и бесхитростными, они не лгали сами и не понимали, зачем другому кого-то обманывать, но бывший полицейский, зная о том, что их враг Рейден еще жив и к тому же свел близкое знакомство с Шуджинко, который в Мире Хаоса был объявлен пропагандистом мерзкой секты и заочно приговорен к смертной казни, решил, что так просто вся история не закончится. Пусть Онага и напугал бога грома, как дятел Буратино, но протектор Земли - злобный мстительный тип, и он не сдастся просто так, не сделав никому напоследок ни единой гадости. Надо бы на всякий случай быть начеку, а то Хотару что-то неуместно беспечен.

Минус на минус дает плюс

только в математике.

В остальных случаях получается

просто двойной пиздец.

Афоризм неизвестного автора

- Ох, как же хорошо, что Лю Канг всего этого не видит, - сокрушался и ужасался Джонни Кейдж, сидя в холле Огненного Дворца, когда ему поведали о том, что свихнувшаяся королева Эдении сотворила с родной дочерью. - Если бы он такое узрел, учитывая, как он любит Китану...

- Э, дружище, - махнул рукой Эрмак, слушая актера, - запоздало ты переживаешь, твой Лю уже все видал, пока Рейден душу его не привязал к трупу. Он даже рядом с Китаной невидимо был, когда добрая мамаша ее дубасила, но не знал, как на помощь позвать, так что нет худа без добра. У него, как я смотрю, прямо талант - попасть в хреновую ситуацию и умудриться сделать ее еще хуже. Если бы он с самого начала попробовал воспользоваться головой по назначению, а не для того, чтобы в нее кушать, и не выпендривался, то ничего этого бы с ним не произошло.

- Почему ты считаешь... - начал было Джонни с явной обидой, но замолчал, подумав, что внешнемирец все-таки прав и все Избранные наивно повелись на россказни Рейдена, словно девочки-старшеклассницы, которым прыщавые юнцы из соседнего подъезда врут про любовь до гроба с единственной целью затащить их в кровать. - Ладно, ваша взяла. Я сейчас вон слушаю Онагу и сам удивляюсь, куда в то время делось мое критическое мышление. Видимо, отказало, хотя я считал себя взрослым и здравомыслящим человеком, что уж говорить о бедняге Лю.

- Да ты себе не представляешь, какого мы страху натерпелись, когда на нас накинулся полусгнивший труп, - вступил в разговор Ночной Волк. - Будем надеяться, что Шэнг Цунгу удастся разрушить наложенное Рейденом заклятье, потому что у нашего протектора вышло нечто уж совсем неудобоваримое.

- Ну придурок же, - пожал плечами Эрмак. - Я вот лично не умею лечить людей, так я же не берусь за скальпель и не ставлю капельницы. А тут - нашелся некромант недоделанный, хорошо еще, что не некрофил.

Джонни хмыкнул.

- Это звучит очень смешно, когда бы не было так грустно. Кстати, что там вам Шэнг Цунг говорил - что нужно доставить тело Лю во Внешний Мир? Где вы с Ночным Волком оставили его на Земле? Возле Храма Света, если я не ослышался?

- Возле Храма Вечности, - поправил его ниндзя, - но этот полусгнивший труп, не буду называть его Лю Кангом, может довольно резво перемещаться в пространстве, правда, я не знаю, каким образом, если учесть, что у него банально гниют мышцы и сам он весь разлагается. Более того, он еще и дерется и вообще довольно опасен, если учесть, что он убил несколько человек на глазах у Ночного Волка. Поэтому сначала мертвеца нужно будет нейтрализовать, а потом уже тащить во Внешний Мир, в противном случае он нас всех порвет на части. Опять же никак не пойму, как это ему удается - не иначе, Рейден со своим горе-колдовством постарался, ведь тело Лю мало того что уже в достаточной степени разложилось, так этот процесс, как мне удалось почувствовать, до сих пор продолжается. Давайте подумаем, как будем спасать вашего несчастного приятеля, иначе в итоге он окажется привязан уже не к трупу, а к скелету, который по-прежнему будет ходить и убивать всех встречных и поперечных.

Так они обсуждали сложившуюся ситуацию, пока к ним не спустился Шэнг Цунг. Увидев его, Джонни сразу поинтересовался, в каком состоянии находится принцесса Эдении после изуверств Синдел.

- Ну, что я могу сказать, - черный маг только озадаченно развел руками. - Мои опасения насчет заражения крови, увы, оправдались, пришлось ввести ей внутривенно такую дозу антибиотиков, что не то что человеку, но и дракону было бы за глаза. Помимо этого, у нее скальпированная рана головы до костей черепа, множественные порезы, раны, ушибы и ожоги по всему телу, переломы нижней челюсти и шести ребер и подкапсульный разрыв печени. К счастью, небольшой, это не смертельно и затянется само без операции. В общем, жить будет, но лечиться ей придется очень долго. Хорошо, если соображать после этого будет и Синдел ей память не отшибла.

- Вот мразь эденийская, - поддержал его Эрмак. - Они там совсем спятили, причем коллективно. А другу твоему, - обратился он к актеру, - вообще по жизни хронически не везет. И за что ему такие неприятности, да еще тут, можно сказать, одно на другое наложилось.

- Это хорошо, что не умрет, - Джонни вздохнул с облегчением. - Если бы Синдел ее убила, я даже не представляю, каково было бы Лю. Он бы этого не пережил.

Шэнг нахмурился с деланно-безразличным видом.

- Паршиво, но пережил бы. Не та беда, чтобы прямо уж так взять да помереть.

Эрмак ухмыльнулся под своей маской. Актер, зная, что Шэнг Цунг всегда и почти всем говорит гадости и обожает издеваться над людьми, попытался сдержанно улыбнуться, хотя ему было не до веселья. Ему, напротив, хотелось сказать черному магу какую-нибудь колкость в ответ, но он промолчал, иначе это смотрелось бы совсем уж неуместно. Все-таки Шэнг пусть и жестокий насмешник, но отнюдь не сволочь и уж тем более не психопат, как Синдел, и людей в беде не бросает, пусть у него и есть резон на них обижаться, как в случае с Лю и Китаной.

- А если без прикола, - продолжал черный маг, - нам надо решить, как выручать Лю, пока Рейден с ним еще что-нибудь не сделал. Или его труп не порвал никого на куски - зная нашего Избранного, я уверен, что он примет все происходящее на свой счет и будет считать, что якобы это он повинен в смерти тех людей, которых убило его мертвое тело, управляемое неумелой магией Рейдена, хотя он имеет к этому такое же отношение, как снижение преступности в Гонконге к взрыву сверхновой в далекой галактике. То есть никакого.

Джонни понимающе кивнул - он был согласен с наблюдениями Шэнга, поскольку тоже знал о чрезмерной совестливости и ответственности своего друга. Лю не повинен в том, что творит его мертвое тело, но по возвращении к жизни непременно начнет терзать себя навязчивыми мыслями о том, что стал невольным убийцей каких-то людей, которые ни в чем перед ним не провинились.

- Ты абсолютно прав. Я пойду его искать, - решительно ответил он внешнемирцу. - Если Эрмак и Ночной Волк согласятся, мне хотелось бы, чтобы они отправились со мной. Ты же останься и жди нас здесь, чтобы сразу взяться за дело, да и Китану без присмотра оставлять не стоит.

- По рукам, - согласился тот. - Однако вам понадобится еще чья-то помощь, втроем вы можете не справиться с этим жутким зомби, да еще Рейден, не ровен час, прознает о наших планах и натравит на вас своих приспешников. Я хотел предложить Бараке пойти с вами, но так получилось, что Онага сейчас отправляет его вместе с Хотару на другое задание. Поэтому отправиться на поиски нашего ходячего трупа вызвались также Кира и Кобра из "Черного Дракона". Надеюсь, вы не возражаете.

- Не возражаем, - дружно закивали расстроенные Ночной Волк и Джонни, заранее думая о том, как бы им всем быстро и безопасно для себя и окружающих обезвредить труп.

***

Девушка открыла глаза. Несколько минут она видела только туман, как будто находилась внутри огромного облака, но потом картинка перед глазами начала постепенно проясняться. Потолок. Комната. В комнате полумрак, но можно разглядеть, что потолок белый. Она не помнила, как ее зовут, и не понимала, как здесь оказалась; тело почти не повиновалось ей, и она не была уверена, что сможет шевельнуть хотя бы пальцем, чтобы тупая ноющая боль в каждой клеточке не усилилась во много раз. Что с ней произошло? Где она была? Кто она такая?

Изо всех сил наморщив лоб, словно школьник, размышляющий над задачей на трудном экзамене, она попыталась вспомнить, что все же с ней случилось и почему ей так плохо. Почему она почти не может двигаться, что это за место, как она сюда попала?

В голове возникали лишь смутные образы, которые она никак не могла связать в цельную картинку. Кажется, отец говорил ей, чтобы она куда-то не ходила. Или советовал ей кого-то остерегаться. Она, по всей видимости, не послушала отца. Что с ней сделали? Почему? Отец? У нее есть отец? Да, точно, у нее есть отец. И он наверняка утешил бы ее, зная, что ей плохо и она попала в беду. Почему он не пришел, почему не вспомнил о своей дочери? А есть ли он, или ей все это просто снится либо мерещится?

Она опустила веки и беззвучно заплакала - не всхлипывая, на это у нее не было сил, просто слезы потекли по щекам. Девушка не могла поднять руку и вытереть их, чувствуя, как они медленно ползут по коже и капают на постель. Не будучи уверенной в том, что у нее хоть что-то получится, она слегка напрягла мышцы ладони, ощутив под ней мягкую, слегка шероховатую ткань. Кажется, она была в тюрьме. Или где-то еще? Или она все еще там? Нет, такого быть не может - в том месте, где она находилась раньше, было темно и холодно, ламп там точно не было, да и постели тоже; ей смутно помнилось, что спала она, кажется, на голом каменном полу или на какой-то грязной тряпке. Та ткань, на которой она лежала сейчас, была свежей и чистой, даже, казалось, до сих пор немного пахла каким-то приятным кондиционером для белья с запахом луговых цветов. Цветов?

Новые образы с пугающей яркостью вспыхнули в сознании девушки, которое до того казалось ей пустым, словно лишенное мебели помещение. Цветы, да, цветы. Она вспомнила цветы, запах которых только что ощутила - розовые, она видела их, когда стояла на залитом солнцем поле вместе со своим отцом. Кажется, там был еще кто-то, какая-то девушка или женщина, наверное, ее подруга или сестра, но она никак не могла восстановить в памяти ее облик, равно как и облик отца - вместо их лиц ей виделись какие-то размытые пятна. Если она сейчас не в тюрьме, значит, спасти ее от тех людей, к которым она попала по неосторожности, мог только один человек - ее отец. Это она почему-то осознавала совершенно четко. Только почему он не придет, не успокоит ее, не поговорит с ней, как делал всегда, когда его дочери снился дурной сон или у нее случались неприятности? Может быть, она сейчас в больнице и его сюда не пускают врачи? Кто он, ее отец? Как он выглядит? Сможет ли она его вспомнить, если увидит?

Она сделала вдох - настолько глубокий, насколько позволяли сломанные ребра, и снова почувствовала цветочный запах. Откуда она его помнит и знает, что это именно кондиционер для белья? Кажется, средство с таким ароматом любил кто-то из ее друзей, и когда она приходила в его дом, то говорила, что ей он нравится тоже. Значит, у нее есть отец, друзья. А есть ли у нее мать? Должна быть, ведь у всех людей есть матери. Однако никаких воспоминаний и чувств это слово у нее не вызывало - ничего, кроме черной пустоты и странного ощущения, словно ее затаскивает не то в гигантский водоворот, не то в широкую бездонную пропасть, и никакого спасения от верной гибели быть не может.

Девушка снова почувствовала совершенно невероятную усталость - как будто она работала или тренировалась без отдыха несколько недель подряд, не присев ни на минуту, и теперь ее интересовала только возможность спать, спать, спать... Она слегка приподняла веки, обвела мутным взглядом комнату и снова закрыла глаза, провалившись в тяжелое забытье.

Заказав своего врага Хотару, Шуджинко и Рейден немного успокоились; они были полностью уверены в том, что Дайру справится с порученной ему работой. Доволен были и Аргус, который купил себе "резиновую Зину", хотя эта "гордость" вьетнамской легкой промышленности имела весьма отдаленное сходство с человеком и напоминала настоящую женщину лишь тем, что у нее были две руки, две ноги и одна голова. Надув свою покупку, он возгорелся желанием ее опробовать и с этой целью уединился в своих покоях. Рейден и Шуджинко тем временем вытрясли из Арании и Анитры информацию о том, где в Храме Вечности еще осталась выпивка, нашли в кладовой несколько бутылок вина и собрались было употребить их в пищу, благо закусить было все равно нечем, разве что дохлыми мышами, но тут к ним прибежал охранник и, трясясь от страха, сообщил, что в окрестностях Храма бегает то, что раньше было несчастным Лю Кангом, и настроено оно отнюдь не дружелюбно.

Рейден, поняв, что снова накосячил, схватился за голову и велел Шуджинко позвать на помощь Аргуса: ему совсем не хотелось в одиночку расхлебывать последствия содеянного. Старичок, однако, возмутился.

- Аргус же... занят, - деликатно промолвил он.

- Занят? - рявкнул на него протектор Земли. - Знать ничего не хочу и не желаю! Ну-ка, иди и сними его с резиновой туши, потом потрахается!

Шуджинко вовсе не хотелось беспокоить Аргуса в момент интимного уединения с резиновой женщиной, и он принялся препираться по этому поводу с Рейденом, но тут Храм Вечности внезапно потряс страшный грохот. От неожиданности бог грома подскочил метра на два вверх, решив, что коварные внешнемирцы устроили теракт, в очередной раз разнеся в хлам половину здания, но быстро успокоился - штукатурка ниоткуда не сыпалась, и стены не рушились. Ему почудилось, что звук доносился явно из покоев Аргуса. Он бросился туда, рванул на себя дверь и увидел своего друга в полуголом виде на полу среди ошметков резины - бывший протектор Эдении сидел на корточках, пытаясь стыдливо прикрыть свою сосиску подолом рубашки. Бог грома вздохнул с облегчением: нет, это не теракт, у Аргуса всего лишь в процессе употребления лопнула надувная баба.

- А ну, вставай, натягивай штаны! - рявкнул на него Рейден. - Пошли Лю Канга ловить!

- Ка-ка-какого Лю Канга? - жалобным дрожащим голосом пропищал Аргус.

- Какого, моего Избранного, придурок! - прикрикнул на него бог грома. - Пошевеливайся, мне твоя помощь нужна!

- Да ты хоть отвернись! - взмолился протектор Эдении.

- Надевай штаны, - угрожающе прошипел его коллега. - И немедленно идем ловить Лю Канга, иначе я тебе всю морду разобью!

Аргус неловко поднялся на ноги, продолжая прикрывать свой хобот подолом рубашки, и, подобрав с пола белье и штаны, оделся.

- Ну что, куда идем? - недовольно спросил он. - На улицу? Жалко мою покупку, взяла вот да лопнула. Зря только деньги потратил, даже удовольствие получить не успел.

Рейден метнул в Аргуса полный ненависти и злости взгляд и побежал к выходу из храма, протектор Эдении, Анитра и Арания за ним. Они думали, что сейчас им придется каким-то образом отлавливать и обезвреживать труп Лю Канга, однако их опередили. Обойдя все окрестности, божества так никого и не нашли, что было неудивительно, потому что Эрмак и Джонни Кейдж, проникнув в Земной Мир, быстро нейтрализовали агрессивный труп, запихнули его в большой мешок, надев сверху для страховки три других, и ретировались во Внешний Мир. Кира и Кобра решили остаться возле Храма Вечности, чтобы незаметно проследить за Рейденом и его дружками и быть в курсе их планов. В итоге бог грома и его приятели вернулись несолоно хлебавши, и протектор Земли снова сорвал зло на Аргусе. Обвинив его в том, что они потратили кучу денег на некачественную резиновую куклу, он набросился на него с бранью и побоями и долго пинал валяющегося на полу и жалко стонущего протектора Эдении, словно футбольный мяч. В итоге Аргус уполз в свои покои, обидевшись на весь белый свет, а остальные Старшие Боги тоже разбрелись по своим комнатам, не подозревая о том, что за ними следят коварные враги.

***

Вечером того же дня у Рейдена запиликал старый мобильник. Протектор Земли старался идти в ногу со временем и не отставать от своего заклятого врага Шэнг Цунга, который уже давно обзавелся крутым смартфоном. За пятьдесят центов он приобрел в скупке черно-белый кнопочный телефон с треснувшим экраном, отваливающейся задней крышкой, без антенны и зарядки; владелец ларька случайно нашел его, убираясь в кладовке, и намеревался выбросить, однако когда к нему пришел плохо и грязно одетый клиент в замотанных скотчем темных очках и попросил что подешевле, впарил его покупателю за сущие гроши. Однако с таким верным другом, как Шуджинко, Рейден мог не беспокоиться по поводу запчастей и зарядного устройства; копаясь в мусорных баках в поисках закуски, тот быстро раздобыл для протектора Земли и антенну, и зарядку, а заднюю крышку они аккуратно примотали скотчем. Теперь бог грома мог чувствовать себя вполне современным и продвинутым - он даже купил сим-карту, пусть у него и не было паспорта и для этого ему пришлось долго искать сговорчивого продавца.

- Алло? - нажав на кнопку, он услышал в трубке голос Джонни Кейджа.

- Привет, Рейден.

Протектор Земли растерялся: он думал, что его протеже погиб во Внешнем Мире.

- А... привет, Джонни. Как тебе удалось выбраться? Как поживаешь? Откуда у тебя мой номер? У тебя все хорошо?

- Конечно, хорошо, грязная скотина, меня благополучно отпустили из Темной Империи, и я сейчас дома с родителями и женой, - голос актера был полон ехидства, - но мне станет совсем хорошо, когда за то, что ты сделал с бедным Лю, я воткну тебе нож в глаз и набью твои поганые внутренности разрывными пулями. Лю, кстати, у нас, можешь его больше не искать. Думаю, он сам тебя найдет, когда вернется к жизни в нормальном виде, свяжет тебя узлом и засунет тебе уши в жопу.

- Ты чего? - взвыл Рейден, не понимая, что Джонни прикалывается над ним в лучших традициях всех известных голливудских комедий.

- А до самого не доперло?

- Ты мне угрожаешь? - завизжал протектор Земли. - Это, между прочим, угроза убийством, и за это ты можешь получить статью!

- И за что ж меня посадят? - захохотал Джонни. - За жестокое обращение с животными? Давай, звони зоозащитникам, мерзкая тварь, думаю, они с большим интересом тебя послушают. А твой номер телефона Соня раскопала, да и куэтанский комитет госбезопасности ей в этом немного помог. Вот и решил позвонить, предупредить тебя, что знаю все о твоих махинациях и что ты только притворялся милым и хорошим, а на деле ты агрессивный мерзавец с манией величия и комплексом неполноценности. Мне жаль, что я на это повелся, как первоклашка.

- Это мой брат настроил тебя против меня? - обиделся Рейден.

- Это я сам себя настроил. Извини, но мне сейчас пора с собакой гулять. Спокойной ночи, грязное животное.

Ли Мей по старой привычке проснулась на рассвете. Встав с постели, она быстро умылась и оделась; есть ей почему-то пока не хотелось, и она решила пойти прогуляться, благо почти все во дворце еще спали. Она натянула сапоги, набросила новую куртку - ярко-желтую, с какими-то цветами, которую совсем недавно купила себе в местном магазине, и вышла на погруженные в утренний сумрак городские улицы. Пасмурное небо выглядело безнадежно-печальным, и девушка подумала, что в какой-то мере погода отражает ее собственное состояние - она чувствовала себя не то чтобы грустной, но скорее растерянной и окончательно запутавшейся в жизни.

Причиной было то, что она поняла совсем недавно: будучи совершенно неопытной в любви, она практически не общалась с мужчинами именно как с мужчинами. Как с братьями, односельчанами, соседями или одноклассниками - да, но до сих пор никто из них не пытался оказывать ей знаки внимания, как это принято в большинстве стран - ее родная Вэйналия была в этом плане несчастливым исключением. Там мужчины и женщины создавали семьи, растили детей, проживали жизнь, не имея ни малейшего понятия о том, как ухаживать друг за другом - когда человек достигал подходящего возраста, родители или старшие родственники просто подбирали ему пару, говоря, что в такой-то день он вступит в брак с таким-то. Когда Онага не так давно пригласил ее погулять и сводил в ресторан, она поначалу отнеслась к этому совершенно спокойно - вполне закономерно, что ему хочется познакомиться поближе с людьми, которые у него работают, и понять, что они за личности и чем живут. Ли Мей ожидала, что этим ее знакомство с Королем-Драконом и ограничится - как ей подумалось, она произвела на него вполне приятное впечатление, более того, Шэнг Цунг и Лоран отзывались о ней как о человеке исполнительном, ответственном и надежном. Однако в последующие дни она поняла, что симпатична ему не просто как человек - он как будто нарочно искал встречи с ней и заводил разговоры, а потом как-то раз даже подмигнул ей на прощание и поцеловал руку.

Интерес с его стороны очень сильно смутил и даже расстроил Ли Мей: она не ожидала такого и, во-первых, не понимала, как нужно себя вести в подобных случаях, во-вторых, ей казалось, что происходит нечто очень нехорошее и неправильное. С детства ей внушали, что необходимо знать свое место и строго соблюдать субординацию: если ты крестьянин, то и жениться тебе суждено только на крестьянке и ни на ком ином. Простолюдинке не быть женой знатного человека, а смертному или смертной не пара божество. Еще когда она была совсем маленькой, в ее деревню иногда наведывались солдаты наместника - в общем-то, они не делали никому ничего плохого, так, порой просто требовали, чтобы крестьяне накормили их за свой счет свеженькой курятиной или гусятиной. Им нужно было создать видимость того, что они вроде как надзирают за порядком, хотя на деле никто и без их присутствия не нарушал законов и обычаев Вэйналии, и они, немного покрутившись среди простого люда, убирались восвояси, но местные жители на всякий случай все равно прятали своих дочерей и жен, если те вдруг были еще молоды и недурны собой. Став постарше, она поинтересовалась, к чему такие предосторожности, на что мать ответила ей, что власть имущим может прийти в голову все что угодно, а найти на них управу практически невозможно.

- Будь осторожна и бдительна, - внушали ей старшие. - Украшение девушки - ее молодость и свежесть, но она же может стать ее проклятием. Если человек наделен властью, он не спрашивает позволения, он просто берет то, что пожелает - еду, деньги, женщин. Воины наместника требуют, чтобы мы их кормили, но кто знает, может, в следующий раз они потребуют наших жен? Ты должна вести себя так, чтобы на тебя никто ни в коем случае не обратил внимания. Мы не сможем им отказать, мы люди простые, но кто потом возьмет в жены бесчестную девушку или примет назад в дом свою жену, которая обнимала чужого мужчину?

Ли Мей слушала наставления и, как ей советовали, каждый раз при появлении в деревне воинов наместника или иных власть имущих лиц пряталась в подвале или хлеву, занимаясь всякой домашней работой. Однако теперь она, забыв в потоке повседневных забот эти мудрые слова, потеряла осторожность и, сама того не желая, привлекла к себе внимание наделенного властью и могуществом человека... вернее, даже не совсем человека. Теперь она снова остро ощутила свое одиночество и смертельную тоску, от которой ей хотелось рыдать в голос, лишь бы заглушить это чувство, но она сдерживалась. С кем бы об этом поговорить? С Мавадо? В какой-то момент она так и сделала - попыталась обратиться за помощью к своему другу, но тот не усмотрел в действиях Онаги ничего предосудительного.

- А чего тут такого? - пожал плечами Мавадо. - Лично мне кажется, что он не имеет в виду вообще ничего личного, просто хочет быть со всеми своими людьми вежливым и предупредительным. Во многих странах так принято, например, подавать женщине пальто, целовать руку, придерживать дверь или угощать в ресторане, при этом она может совершенно не нравиться мужчине в том самом смысле.

- Ну, - замялась Ли Мей, - женщин вокруг действительно много, однако с другими он ведет себя куда более холодно, мне кажется, это связано с тем, что они уже несвободны...

- Ли, тебе это действительно только кажется, - ответил ее приятель. - Ну даже если вдруг и не кажется, опять же это сугубо твой личный выбор - принимать его ухаживания или нет, тебя же никто больше не тянет силком замуж. Если вдруг Онага и в самом деле к тебе неровно дышит, ты в любой момент можешь сказать ему, что он тебе не нравится и ты не хочешь с ним встречаться, а если, напротив, он тебе тоже отнюдь не безразличен, то кто вам мешает? Он не женат, ты не замужем, так за чем же тогда дело стало?

Девушка только всплеснула руками - она, конечно, знала, что для внешнемирцев и их сторонников не существует практически никаких традиций и условностей, но не до такой же степени, как можно быть таким непонятливым?

- Ну как это за чем, - попыталась объяснить она Мавадо, словно младшему брату, который в силу возраста еще не знает, что и как принято делать. - Мы с ним слишком разные.

- В смысле - разные люди, друг друга не понимаете и в этом смысле друг другу не подходите? Если так, то и в самом деле даже не стоит пытаться, все равно разругаетесь.

- Нет, Мавадо, - печально ответила она, - я не могу сказать, чтобы мы с ним не ладили. Скорее наоборот, с ним интересно разговаривать. Но мы слишком разные в смысле... я даже не знаю, как объяснить, я же простая девушка из Вэйналии, я там даже не в столице жила, а он...

- Я понял, в смысле социального положения, - объяснил глава "Красного Дракона", подумав, что Ли Мей в силу жизни в глухой дыре, скорее всего, просто не знает таких слов. - Ты думаешь, что просто ему не пара.

- Ну разумеется, вот ты и понял, - согласилась с ним девушка. - Если бы он был таким же, как я, обычным парнем, пусть даже из нашей столицы, а не из деревни, я бы, наверное, была даже и не против, чтобы он за мной ухаживал, хотя я все равно не знаю, что тут делать. А тут - так ведь действительно не пара я ему. Если бы моя мать узнала, так однозначно была бы против, да ладно еще она - здесь что люди скажут? Что я не по себе дерево рублю?

Мавадо только пожал плечами - мол, делай как знаешь, потому что сам давно заметил, что у внешнемирцев главную ценность имеют личные заслуги человека, а не его происхождение и то, каких родителей он сын. Девушке, впрочем, было от этого не легче, и сейчас, бродя по утреннему городу, она пыталась сообразить, что делать и как выбраться из этой внезапно возникшей на ее жизненном пути ловушке, в которую ее в очередной раз загнала жестокая судьба.

Воздух в куэтанской столице, располагавшейся в низине среди болот, был всегда влажным и сейчас напоминал Ли Мей тряпку или губку, напитавшуюся водой - ей, привыкшей к другому климату, в этом месте поначалу было тяжело дышать. Ей казалось, будто всю ее плотно завернули в эту мокрую тряпку, и она никак не может из нее выпутаться или ее стряхнуть. Что бы такое придумать - может быть, соврать Шэнг Цунгу, будто кто-то из ее семьи болен, и потихоньку сбежать домой? Не пойдет, он слишком проницателен, да к тому же и в душах читать умеет. Кроме того, даже если представить себе, что она и в самом деле отпросится под благовидным предлогом типа нездоровья кого-то из близких либо женитьбы брата домой в Вэйналию, все равно ей не удастся находиться там вечно. Праздник по случаю бракосочетания обычно длится день-два, в крайнем случае три, ну, на худой конец, она может погостить у молодоженов неделю, любая болезнь рано или поздно тоже заканчивается, и рано или поздно придется возвращаться на службу, от которой ее никто не освобождал. А тогда что - снова пытаться избегать встреч с Онагой?

Девушка привыкла плотно завтракать по утрам, но сейчас от волнения и переживаний она даже не ощущала голода. Побродив по улицам часа два, она все же решила, что пора возвращаться, пока ее не хватились, и прямо в дверях к своему ужасу столкнулась с Королем-Драконом. Тот пристально посмотрел на Ли Мей и сдержанно поздоровался, после чего спросил:

- Простите, но вы чем-то расстроены? У вас какой-то удрученный вид.

Та попыталась изобразить невозмутимость и равнодушие.

- Нет, все в порядке.

- Ли, не обманывайте меня, - ответил он. - Вы явно что-то недоговариваете. У вас какие-то неприятности? Дома, в семье, кто-то из ваших близких болен или у родных проблемы с деньгами? Скажите, и мы попытаемся вам помочь.

- Да нет, все в порядке, - повторила она. - К счастью, все мои родственники здоровы и ни в чем не нуждаются.

- Тогда чем вы так расстроены? - недоумевал Онага. - Мне показалось, что мы с вами не так давно познакомились поближе и даже вполне неплохо общались, но внезапно вы стали меня избегать, и я, честно говоря, не понял, что случилось. Если у вас все хорошо, то в чем тогда дело? Может быть, это я как-то неверно себя повел или чем-то вас обидел? Мне известно, что у вас на родине многое из того, что здесь считается обычным делом, является оскорбительным или неприличным. Честно говоря, я не могу полностью согласиться с Шэнг Цунгом - безусловно, он прав в том, что вредные обычаи типа принудительных браков надо запрещать и искоренять, но в том, что касается безвредных правил, в чужой храм со своим уставом не ходят. Если я сделал что-то не так, поверьте, я не хотел вас обидеть.

Ли Мей растерялась. С одной стороны, по словам Короля-Дракона было ясно, что он уважительно относится к чужим чувствам, с другой - если она скажет ему о своих мыслях, поймет ли он ее правильно? А то кто его знает, может быть, он не имел в виду ничего личного, просто проявляет к ней дружескую симпатию, а она такое скажет - ведь девушке не стоит первой заводить разговор о подобных вещах.

- Так что же случилось? - Онага продолжал настаивать на ответе. - Все-таки вы что-то недоговариваете. Либо у вас что-то случилось, но вы стесняетесь просить помощи, либо я вас чем-то обидел, либо... остается третье: я вам просто не нравлюсь, и поэтому вы меня избегаете. В таком случае - прошу меня извинить, если по незнанию надоедал вам своим обществом; к сожалению, нам придется вместе работать, но давайте тогда сведем наше общение исключительно к деловым вопросам.

Девушка вспыхнула; отчасти это был хороший повод, чтобы и в самом деле свести все столь смущающее ее общение к минимуму, и первым ее желанием было согласиться, но в то же самое время ей совершенно не хотелось обижать того, кто вполне неплохо к ней относится и не сделал ей ничего дурного - да к тому же с детства она считала, что лгать без крайней необходимости нехорошо.

- Простите меня, все не так, как вы думаете, - она опустила глаза и принялась разглядывать узор на половике. - Все совсем не так! Я ничего против вас не имею, и... просто... вы зря думаете, что мне неприятно общение с вами, но я... я считаю, что нам действительно следует свести все к деловым вопросам, - она путалась в словах, не зная, как более деликатно сформулировать свою мысль. - Вы пытаетесь разговаривать со мной, как с равной себе, но я никогда такой не буду. Я же не Шао Кан и не Шэнг Цунг, с которыми вы вполне можете быть друзьями. Я же человек не вашего круга. Просто девушка из деревни, если уж на то пошло, я даже и в армии не должна была никогда служить, если бы не приказ свыше, я бы, как все наши женщины, вышла замуж, родила детей и всю жизнь прожила у себя на родине, не выезжая даже в город. Поэтому... вы, безусловно, очень хороший человек, вы добрый, приветливый, и если бы не наша разница в происхождении, мы бы могли с вами подружиться и ходить вместе в кафе.

- Так вам понравилась наша прогулка? - с явным волнением в голосе поинтересовался Онага.

- Да, очень понравилась, - натянуто ответила Ли Мей. - Действительно понравилась, но поймите меня правильно - я не могу общаться с вами на равных, как, например, ваш советник, потому что я никогда не буду вам ровней. Поэтому простите меня, я не хотела вас обидеть.

Король-Дракон смотрел на девушку и пытался справиться с душевным волнением, от которого у него голова шла кругом. Она давно ему нравилась, но будь трижды прокляты все эти дурацкие порядки и обычаи! Не ровня она ему, видите ли, как будто во Внешнем Мире кто-то смотрит на чужое происхождение! Тем ему и нравилась родная вселенная, что местные жители были свободны от всяких условностей: сын крестьянина вполне мог стать генералом, если имел талант и способности к военному делу, а сын генерала - копать огород, если чувствовал в себе призвание выращивать овощи.

- Вы меня не обидели, - он улыбнулся уголками губ. - Однако у вас на родине очень странные обычаи.

Ли Мей незаметно отстранилась от своего собеседника.

- Какие уж есть.

Онага про себя отметил, что у вэйналки очень приятный голос.

- Не понимаю, зачем вообще обращать внимание на чье-то происхождение, главное - это личные склонности и способности человека. Кстати, а чего вы стоите одетая в коридоре? Снимите куртку, вам наверняка в ней жарко, и давайте пройдем, например, в столовую и обсудим там наши дела за чашкой чая, ведь это куда удобнее.

Ли Мей хотела было ответить, что ей якобы нужно идти по делам, и быстро убежать, но вместо этого вопреки собственному желанию кивнула.

Если Джонни Кейдж и Эрмак довольно быстро справились со своей миссией, доставили полусгнивший труп несчастного Лю во Внешний Мир и вернулись к своим обычным делам, то Кире и Кобре из "Черного Дракона" не так повезло. Они отправились к Храму Вечности следить за его обитателями и укрылись неподалеку от бокового входа за грудой камней, но внезапно их обнаружила охрана, патрулировавшая окрестности. Прислужников у Старших Богов было уже далеко не так много, как при жизни Джиала, но все равно они были вооружены и весьма опасны, поэтому выбор у воинов "Черного Дракона" был невелик - либо сбежать, либо принять бой. Кира и Кобра решили, что попробуют убить своих противников и только потом уйти через портал во Внешний Мир - им совершенно не хотелось обнаруживать свое присутствие, а охранники могут сразу пойти и доложить Рейдену с компанией о том, что за ними следят враги.

Прислужников Старших Богов было двое - средних лет мужчины в красных одеяниях, вооруженные боевыми посохами. Долго размышлять они не стали и сразу бросились в атаку. Кобра был хорошим воином, но в силу юного возраста временами ему не хватало выдержки и внимательности, и это подвело его в ближнем бою с охранниками Храма. Мощным ударом ноги он выбил посох у одного из нападающих, на лету перехватил направленный ему в переносицу кулак, резко вывернул кисть противника и намеревался было швырнуть его навстречу напарнику, но тот оказался довольно сообразительным и понял намерения врага. Он молниеносно выбросил свой посох вперед и сильно ударил Кобру по правой руке чуть ниже локтя; тот, побелев от боли и закусив губу, упал на колени. Кира метнулась навстречу храмовому служителю и с ходу повалила его наземь высоким ударом ноги в висок, не дав ему возможности добить противника; высоко подпрыгнув, другой ногой она ловко переломила упавшему шею. Краем глаза она заметила, что первый охранник, которого Кобра успел толкнуть на землю, уже более-менее очухался и сидит чуть поодаль, прижимая к груди пострадавшую руку; девушка подняла с земли увесистый булыжник и запустила его врагу в голову. Тот рухнул на землю, дернулся, вытянулся и больше не шевелился.

- Кобра, ты как? - она повернулась к своему приятелю.

- Кажется, у меня рука сломана, - прошипел тот сквозь зубы, с досадой тряхнув светлыми волосами. - Или просто сильный ушиб, не пойму пока. Зацепил меня-таки этот мудила.

- Так, пора валить отсюда, - сказала она, озираясь вокруг в поисках какой-нибудь мало-мальски длинной и крепкой палки, которую можно будет использовать в качестве шины, и одновременно с тем думая, что с этой целью можно будет отломать или отчекрыжить кусок от одного из вражеских посохов. Однако тут она заметила, что от Храма прямо к ним бежит какой-то человек, явно привлеченный шумом драки; приглядевшись, она узнала в нем Ираниана, второго сына протектора Земли.

Увидев его, Кира шагнула вперед, решительно загородив раненого товарища собой, и приняла боевую стойку.

- Если ты хочешь разделаться с ним, сначала тебе придется перешагнуть через мой труп. Двое твоих прислужников уже мертвы, я не думаю, что с тобой не справлюсь.

Ираниан, услышав такую отповедь, попятился. Драться он, в общем-то, умел, и даже вполне неплохо, но по характеру был человеком неконфликтным, спокойным и даже несколько робким, если вообще не сказать - трусоватым. Все проблемы он предпочитал решать с помощью компромиссов, а не кулаков.

- Нет-нет, я не собираюсь на вас нападать, - взволнованно забормотал он, - если вы, конечно, пообещаете мне, что немедленно уйдете отсюда и больше не будете за нами следить.

Кира сдвинула брови и сжала кулаки.

- Все ты правильно говоришь. Мы-то уйдем, но и ты уходи, не бери грех на душу, а то кто знает, может, проклятие и не сбудется? - на самом деле ей было страшно, ведь теперь нужно было защищать не только себя, но и Кобру, который был не в состоянии сражаться, а Ираниан как-никак сын бога грома и не самый слабый боец.

Реакция ее противника была совершенно неожиданной: он сделал большой шаг назад, зацепил ногой камень, оступился и пошатнулся, лицо его было белым, будто ледники на вершинах Гималаев.

- Ка... какое проклятие? - пролепетал он, запинаясь.

- Проклятие Великого Кунг Лао, - Кира, заметив, как сильно сын Рейдена переменился в лице, перехватила инициативу и перешла в моральное наступление, голос ее приобрел уверенность. - Отец тебе ничего не говорил?

- Нет! - напряженно-звонко воскликнул Ираниан.

- Когда твой отец довел своего лучшего воина до белого каления, - продолжала тем временем девушка, одновременно с этим пытаясь вполглаза следить за состоянием своего друга, чтобы не упустить момент, когда можно будет быстро удрать, - Великий Кунг Лао проклял Рейдена. Он пожелал ему, чтобы того всю жизнь преследовали несчастья, чтобы он похоронил всех своих детей и умер страшной смертью в одиночестве. Твой брат Элайнар уже мертв, проклятье начало действовать. Говорят, что беда настигает лишь тех, кто открывает себя для этого злыми делами. Будь осторожен.

Кобра к тому времени уже смог немного прийти в себя, хотя поврежденная рука теперь висела плетью, а боль отдавала и в плечо, и даже в голову - значит, не повезло, все-таки перелом. Слушая Киру, он решил, что девушка специально блефует в надежде запугать впечатлительного Ираниана и выиграть время, но на деле все было отнюдь не так. Она была родом из Афганистана и в детстве каждую пятницу ходила со своими родителями и братьями в мечеть. Местный имам, человек очень добрый и богобоязненный, учил верующих творить дела милосердия и воздерживаться от дурных мыслей и поступков, более того, он полагал, что за дурные дела одного негодяя может пострадать весь его род.

- Если кто согрешит, - говорил он, - обидит кого словом или делом, чужое возьмет, с сиротой куском хлеба не поделится, да даже осла палкой ударит, а ведь бессловесная скотина тоже боль чувствует, то Аллах не только его самого за такое нехорошее дело покарает, но и всех его потомков до седьмого колена, дети расплатятся за злодеяния родителей! Кто тайно прелюбодействовал, у того Всевышний детям хороших жен и мужей не даст, или овдовеют они, или всю жизнь одиноки будут. Кто был жаден или к беднякам жестокосерден, у того дети сами никогда не разбогатеют. А хуже всего, если кого за злое дело проклянут - тому несдобровать, и на потомство его проклятие падет, и конец его рода будет ужасен!

Кира тогда была еще совсем крошкой, но слова имама запомнила хорошо. Вскоре дедушка стал рассказывать ей и братьям сказку про царевича, которого проклял злой колдун, и девочка сильно удивилась.

- Как так, - спросила она старика, - почему проклятье пало на царевича, ведь он же был хороший человек, и отец его, шах, тоже? Нам в мечети говорили...

- Ну так это же сказка, - ответил дедушка, - а в жизни знаешь как бывает? Тут наш имам не совсем прав: если человек сам праведный, а родители его люди дурные и кто их вдруг проклял, он за их грехи не в ответе. Аллах всем воздает по справедливости: родителей его за их плохие поступки накажет, а его за хорошие наградит. Чужое проклятие над ним не властно, но до той поры, пока он сам не сделал ничего дурного. Если же он сам запятнает себя злыми деяниями - тогда и родительское проклятье над ним силу возымеет.

Ираниан, слушая Киру, сопоставил факты и подумал, что умирать во цвете лет из-за последствий ссоры отца с его бывшим протеже ему как-то совершенно не хочется. Долго размышлять он не стал и, резко повернувшись спиной к своей собеседнице, зашагал, не прощаясь, обратно к Храму Вечности, где его ждал отец. Он уже не видел, как Кира помогла Кобре подняться, чтобы вместе отойти подальше и связаться со своими, чтоб помогли открыть портал во Внешний Мир.

- Можно у тебя кое-что спросить? - осторожно поинтересовался Ираниан у Рейдена, который с надутым видом таращился в окно.

- Что надо? - тот попытался отмахнуться от сына, словно от назойливого насекомого.

- Что произошло между тобой и Великим Кунг Лао? Почему он тебя проклял? Что именно он сказал? - спросил тот, будучи не особо в курсе печальной истории Эсмене. - Как это связано со смертью моего брата Элайнара?

Рейден резко обернулся к нему и, схватив Ираниана обеими руками за плечи, принялся его трясти, будто тряпичную куклу; глаза его пылали яростью.

- Откуда ты это знаешь? - утробно прорычал протектор Земли. - Кто тебе об этом рассказал? Говори, кто!

Юноша побелел от страха, во рту у него пересохло, и он в самом деле ощутил себя жалкой марионеткой в руках у кукловода; обломанные ногти отца впились ему в плечи, он чувствовал это даже сквозь одежду, но не мог вымолвить ни слова.

- Откуда ты это знаешь?! - снова потребовал ответа Рейден.

- Я случайно услышал, - пролепетал Ираниан, - я не помню, где... наверное, кто-то из внешнемирцев распустил сплетни...

Бог грома отшвырнул от себя сына с такой силой, что тот не удержался на ногах и растянулся на пыльном полу.

- Я еще раз спрашиваю: откуда ты об этом узнал?!

- Я не помню, отец! - виновато оправдывался юноша, в душе уже жалея о том, что сдуру задал столь не понравившийся его родителю вопрос и, судя по всему, разбередил старую рану. - Я действительно не помню! Наверное, кто-то из внешнемирцев сплетничал, - повторил он, - и кто-то это обсуждал!

- Это был кто-то из служителей Храма Вечности? - грозно заорал Рейден. Ираниан по-прежнему лежал на полу, даже не делая попыток подняться под его грозным взглядом, и про себя думал, что по его вине кому-то может не поздоровиться. Внезапно ему в голову пришла хорошая идея.

- Да! - воскликнул он. - Это был Ма Шань, я не знаю, почему он об этом говорит!

Юноша умышленно солгал, назвав имя одного из тех воинов, которые сегодня погибли в бою с "Черными Драконами": когда человек мертв, расспросить его о чем-либо и выяснить, откуда он что узнал, уже не представляется возможным. Однако Рейден, услышав это, немного успокоился.

- Ладно, иди отсюда, - буркнул он, - с Ма Шанем я сегодня вечером отдельно поговорю. А ты, - он смерил сына грозным взглядом, - никогда больше не смей об этом заговаривать! Слышишь меня? Не смей! Никогда! Не смей!

Ираниан быстро и испуганно закивал, глядя на своего родителя круглыми от страха глазами - не повезло ж попасть под горячую руку.

На этом в высшей степени отвратительный для бедняги Ираниана день не закончился. Юноша сам удивлялся, как ему удалось так ловко и умело выкрутиться из неприятной истории, свалив вину на мертвого охранника - не иначе как гены темных родственников дали себя знать! - но потом отец и Аргус обнаружили тела, и скандал разгорелся с новой силой, правда, теперь Рейден поливал отборной бранью уже своего старшего брата, Онагу, Шэнг Цунга, Джонни Кейджа и всех, кто имел какое-либо прямое или косвенное отношение к нейтрализации трупа Лю Канга.

- Ты видишь, что здесь творится? - он картинно тыкал пальцем в мертвые тела, глядя на Аргуса примерно так, как строгий хозяин на шкодливого котенка, который в очередной раз забыл, где в доме лоток, и сделал лужу в неположенном месте, а всем теперь не остается ничего иного, кроме как натыкать его носом в настряпанное.

- Вижу, - пробубнил протектор Эдении.

- И что ж ты видишь? - с издевкой спросил бог грома.

- Ну, трупы вижу.

Рейден явно никогда не думал о том, что нет противника страшнее, чем союзник-долбоеб, и с удвоенной силой принялся отчитывать своих прихлебателей. Не стесняясь в выражениях, он высказал Аргусу самое нелестное мнение о его умственных способностях, а потом приказал:

- Немедленно удвоить охрану и не ослаблять бдительность! Вот лично я вижу тут не просто трупы! Тут побывали наши враги, и они, не встретив практически никакого сопротивления, убили наших людей, а потом скрылись с телом Лю Канга. Вы хоть понимаете, что это значит?

Анитра, Арания, Аргус, Сирис, Делия, Шуджинко и Ираниан стояли перед Рейденом с обреченным видом и глядели в землю. Наконец протектор Эдении нарушил тишину:

- Но Рейден...

- Хватит! - проорал тот.

- Рейден, у нас...

- У нас недостаточно людей, - вступилась за него Анитра. - Мы при всем нашем желании не сможем, как ты говоришь, удвоить охрану и не ослаблять бдительность. Нам не хватит на это ресурсов, если только ты нам не поможешь. Ведь у тебя же тоже есть свои люди в Академии Ву Ши, в других местах...

Протектор Земли задумался и принялся считать своих прислужников, которые однозначно придут к нему на помощь в случае беды, но результаты его не обрадовали: у него действительно было слишком мало воинов! Ничтожно мало по сравнению с былыми временами: столько народу перебили внешнемирцы, черные эденийцы, прислужники Шиннока...

- Не получится, - наконец удрученно ответил он. - Ты права: у нас действительно очень мало людей, и перевести кого-то охранять Храм Вечности без ущерба для безопасности других мест будет очень затруднительно.

Ираниан, слушая их, подумал, что опасность миновала и отец точно не будет больше ничего выяснять насчет проклятия Великого Кунг Лао, благо Ма Шань мертв и у него теперь уже ничего не выспросишь, но его радость длилась недолго. Рейден еще немного подумал, поправил шляпу и наконец изрек:

- Сейчас я вынужден признать, что мы с вами попали в крайне затруднительную ситуацию. Долгие годы мы пытались уничтожить внешнемирцев, Онагу, Шао Кана с его колдуном, моего злонравного отца, черных эденийцев и прочих адептов Тьмы, но наши усилия, к сожалению, не увенчались успехом. Раз за разом им удавалось нас перехитрить и выйти сухими из воды. Сначала... мы почти победили, но Великий Кунг Лао, к сожалению, не погиб. Он предал меня. Потом мы снова почти победили, но все пошло прахом. Внешнемирцы только сильнее сплотились и нашли способ одолеть нас... короче, зачем я вам все это говорю, все плохо.

- Как это Кунг Лао не погиб? - испуганно взвизгнула Анитра. Арания заплакала. По натуре она была совершенно несамостоятельной и боялась всего и вся; раньше все решения за нее принимал Джиал, которого она считала всемогущим и всесильным, после его гибели - Рейден, который по сути дела занял место формального главы Старших Богов, и если уж теперь он утверждает, что все плохо... что же тогда делать?

- А вот так, - рассерженно проговорил протектор Земли, понимая, что сейчас ему спешно придется оправдываться перед всеми в том, что натворил... хотя почему натворил, никакой его вины тут нет, просто этот Кунг Лао действительно мерзавец и предатель. Сделав глубокий вдох и мысленно пожалев, что не может принять сто грамм для храбрости, он изложил своим товарищам по несчастью всю историю. Те принялись громко возмущаться.

- Фи, как нехорошо, - пробурчал Шуджинко, дохнув на Рейдена чем-то гнилым и несвежим. - Он же был моим кумиром, этот Кунг Лао, я в него в детстве играл, а он так нехорошо поступил.

Его начальнику их болтовня, впрочем, быстро наскучила - он и так плохо скрывал ужас и бешенство после всего произошедшего.

- Хватит, - рявкнул он. - Давайте к делу. Теперь мы все понимаем, какую серьезную опасность и угрозу для всех нас могут представлять Онага и его подручные. Поэтому нам не остается ничего другого, кроме как сплотиться и самим попытаться их перехитрить. Вы с Сирис, кстати, убили Аматэ, как я вас о том просил? - он пристально посмотрел на Аргуса.

Протектор Эдении кивнул.

- Конечно, убили!

- Труп видели? Убедились в том, что она мертва?

- Ну мы ее ножом, - Аргус растерялся, ему как-то не пришло в голову, что нужно проверять, убил ты врага окончательно или нет.

Рейден затопал ногами, замахал кулаками, долго вопил и возмущался по поводу того, какие у него нерадивые подручные, а потом сказал сыну:

- Так, Ираниан, у меня для тебя поручение. Вернее - даже два. В первую очередь, сходи к своей сестре и напомни ей, чтобы не смела выходить на улицу. Во вторую, немедленно отправься в Фиауин и узнай, жива Аматэ или мертва. Мне очень важно это знать, потому что от этого может зависеть наша дальнейшая судьба. Каков вообще расклад сил, есть ли у моего проклятого брата еще один союзник или нет? Беда в том, что все складывается не в нашу пользу, - его отец выглядел заметно удрученным, если вообще не напуганным.

Юноша бросился исполнять приказ и сначала напомнил Ан-Джэн, что ей не стоит покидать дом - в чем, впрочем, не было нужды, она и так не находила себе места из-за того, что от Саб-Зиро не было никаких вестей, и не имела желания прогуляться и подышать свежим воздухом, а потом отправился в Фиауин. Там было жутко холодно, а у Ираниана не было не только шубы или дубленки, но даже мало-мальски теплого пуховика, и он, дрожа от холода в осенней куртке, отправился искать кого-нибудь из местных жителей. Пальцы на руках и ногах у него одеревенели, нос посинел, но он решил все же не сдаваться и вскоре наткнулся на какого-то закутанного до глаз типа.

- Эээ... здравствуйте, я вот не местный, - начал он издалека.

Фиауинец буркнул нечто невнятное - обитатели этого мира не жаловали чужаков и вообще были весьма и весьма неразговорчивы. Ираниан слегка смутился, но подумал, что отец не оценит, если он не добьется результата.

- Мне вот интересно, куда я попал, ну, у меня... э... кристалл для пространственных перемещений не сработал, я хотел в... в... в Эдению попасть, у меня там дальние родственники, - объяснил он. - Как ваш мир называется?

- Фиауин, - сухо ответил тот.

- А у вас протектор есть?

- Есть, - грубо ответил местный житель. - Давайте, говорите, что вам надо, помогу, чем смогу, и идите своей дорогой. Вы мне не друг, чтоб с вами беседовать.

- Как попасть в Эдению?

- Не знаю. Отстаньте. Кристалл у вас есть, вот и пользуйтесь им по назначению, а от меня отвяжитесь.

Другой житель Фиауин оказался несколько более разговорчив: он не только рассказал неудачливому путешественнику о том, как правильно использовать такие кристаллы, но и поведал кое-что о жизни своего мира. Находись Ираниан на Земле, похолодел бы от испуга, потому что прекрасно понял, что папашка его за такие "радостные" вести по головке не погладит и не похвалит, но тут холодеть было уже некуда, он и так замерз добро что не насмерть.

- Наш мир зовется Фиауин, - пояснил он, - и гости у нас редко бывают, кому мы нужны, вон у нас холод какой да пустота, лед и снег на сотни, тысячи шагов вокруг! У нас всегда такой мороз. Протектор наш - леди Аматэ, она женщина очень неплохая, спокойная, ни в какие ненужные войны наш мир не втягивает, тогда как соседи наши знай между собой дерутся. Вот только недавно чуть беда не случилась: какие-то люди к ней пришли и попытались ее убить.

- За что? - Ираниан сделал вид, будто удивлен. - Вы же говорили, что мир у вас тихий, спокойный, ни с кем вы не воюете.

- А вот как раз за то, что мы тихие и мирные, - недовольно сказал фиауинец. - Дело в том, что был у нашей госпожи раньше муж, развелась она с ним, не хотела жить в семье, ей больше по вкусу одиночество. Он, как я слышал, нажил себе очень много врагов, они попытались сподвигнуть леди Аматэ выступить на их стороне против ее бывшего мужа. Она отказалась, и они ее убить хотели.

- Не убили? - юноша изобразил обеспокоенность.

- Нет, муж ее бывший ей как раз и помог, у него кто-то из друзей или приближенных хорошо лечить умеет. Ее слуги сразу к нему обратились, и теперь она вполне здорова.

Сердечно поблагодарив местного жителя, Ираниан отправился к отцу со смешанным чувством исполненного долга и панического страха. План протектора Земли по убийству Аматэ провалился - она жива!

Рейден, выслушав сына, накинулся на Аргуса и Сирис с бранью и побоями. Те убежали и спрятались в уборной, а бог грома подумал, что очень крупно вляпался... но зато они с Шуджинко не зря заказали Хотару. Онага, сам того не подозревая, подставил сейданского главнокомандующего под удар, назначив своей правой рукой, но это уже их проблемы. Теперь оставалось надеяться на то, что Дайру сможет выполнить свою миссию...

Онага не бросал слов на ветер и всегда знал, чего хочет, поэтому вскоре после общего сбора, на котором он строго-настрого запретил своим союзникам драться и ругаться между собой, он позвал к себе Хотару, Бараку и Кэно, чтобы отдать им приказ чрезвычайной важности.

- Как вы уже поняли, - сказал он, - я собираюсь окончательно разделаться со Старшими Богами и всеми их приспешниками, потому что мне все эти веселые пляски в исполнении светлятника уже изрядно надоели. Мы уже предостаточно натерпелись, а раз расклад сил в нашу пользу, то с Рейденом и его компанией пора разделаться. Поэтому я повелеваю вам прежде всего тщательно осмотреть и прочесать все подвластные нам территории в поисках возможных лазутчиков и недобитков из числа прислужников светлых сил, которые могут так или иначе нам помешать. Всех их надо выследить и остановить, пока они не успели нанести нам какой-либо вред. Способ - на ваше усмотрение. Можете их арестовать и отправить в тюрьму, можете просто схватить и привести ко мне, и мы устроим над ними показательный суд, а если не хотите ни с кем возиться, так просто убейте, и дело с концом. Мой приказ вам понятен?

- Да, - дружно ответили те.

- Вопросы есть?

- Нет.

- Если будут, то задавайте, а теперь за работу.

Военачальники Онаги отправились на поиски врагов, и тут Кэно пришла в голову одна интересная мысль.

- Знаете, парни, - сказал он, - я думаю, что всякие там мелкие сошки и шестерки Рейдена, конечно, представляют определенную опасность, но их в принципе могут выловить и наши рядовые воины. Однако вот Избранные... мой приятель Мавадо следил за ними, и я вам точно говорю, что, к сожалению, мы еще не ото всех отделались и они могут представлять для нас реальную опасность. Так, - он на мгновение задумался, - кто из этих придурков там еще остался? Во-первых, двое бывших членов Лин Куэй: Саб-Зиро-младший и Сайрекс. Фрост - ученица Грандмастера, где она сейчас, не знаю, ее никто не видел. Потом Джакс, напарник Соньки. Актеришка тот, Джонни, одумался и теперь осознал, что за мудак этот Рейден, так что для нас больше никакой опасности не представляет. Кунг Лао, на наше счастье, сдох. Мокап тоже, ну и хуй с ним. Потом Бо Рай Чо - кстати, может бегать где-то тут по лесам. Ночной Волк - координатор группы, но он теперь тоже одумался, когда увидел, что Рейден с Лю Кангом сделал. Ну и до кучи Кенши, тот тупой хмыреныш, который, невзирая на все советы моего хозяина, полез в какую-то дыру и остался без глаз, а потом его же еще в этом и обвинил. Мавадо мне сказал, что дрался с этим придурком и даже его зацепил, но насколько серьезно - вот насчет этого я не в курсе. Хрен этот, несмотря на полную слепоту, каким-то образом умудряется ориентироваться в пространстве, а также весьма и весьма хорошо машет своей крутой катаной, поэтому с ним нужно держать ухо востро. Даже будучи раненым - опять же, я не знаю, опасно или просто царапины - он вполне может вас покалечить, а то и убить нахуй.

Хотару хотел было сделать внешнемирскому генералу замечание, чтоб прекратил материться и вообще прикусил язык, но подумал, что вести себя так в чужом доме с человеком, который ему не подчиненный, было бы крайне неприлично, поэтому изобразил на лице полнейшее безразличие и промолчал. В конце концов, если Шэнг Цунг считает это для себя приемлемым, так пусть сам своему прислужнику замечания и делает.

- Так, давай еще раз по пунктам, кто из бывших или нынешних Избранных может нам угрожать, хотя все они бывшие и избранность там уже в прошлом, - решил подытожить Барака. - Саб-Зиро, Сайрекс, Джакс, Фрост, возможно, Кенши и Бо Рай Чо. Рейден вроде бы как сбежал на Землю. Все верно?

- Верно. Тогда погнали их искать.

Тут им навстречу из какого-то коридора вышла Шеннарка: богиня хаоса была одета во все черное, и ее облачение, такие же насыщенно-черные волосы и глаза создавали яркий контраст с бледной кожей.

- О, наши храбрые генералы собрались на охоту за Светлыми, - хрипло произнесла она, бросив на Хотару показавшийся тому весьма странным взгляд. - Мочите всех, только себя, разумеется, берегите.

С этими словами она удалилась. Кэно посмотрел ей вслед и многозначительно ухмыльнулся.

- Знаешь, дружище, - обратился он к Хотару, - если б я не знал, что она хаоситка, то однозначно подумал бы, что эта крутая тетка на тебя запала.

Тот растерялся.

- В смысле? Что ты имеешь в виду?

- Ну как что? Хотя ладно, не обращай внимания, мне это так, показалось. Потому что если учесть ее и твой статус, это вряд ли возможно.

- Что ты имеешь в виду? - Хотару настаивал на ответе.

- Говоря по-простому, - сказал глава "Черного Дракона", одновременно с тем по старой привычке проверяя перед выходом на дело, на месте ли нож, - обычно женщины так смотрят на мужчин, которые им нравятся. Но применительно к тебе это, как я уже сказал, вряд ли возможно, вы с ней совершенно разные.

- Да уж, - согласился сейданский главнокомандующий, - тебе это и в самом деле показалось. Она хаоситка. Они нас ненавидят. Скорее всего, в этот момент она мысленно пожелала мне поскорее пасть в бою.

- Тоже вариант, - согласился Кэно.

Хотару знал, что многие жители других миров очень любят всякие разговоры о нравящихся им мужчинах и женщинах, но сейданцам это было непонятно - они считали подобное пустой ненужной болтовней. Если тебе нравится человек, ты нравишься ему и можешь согласно законам своей страны вступить с ним в брак, так в назначенный день или когда там у вас положено иди к властям, объяви о своем намерении, за чем дело-то стало? Нет ведь, ходят, страдают непонятно из-за чего, обсуждают все это, словно это прямо какая тема жизненно важная. Сам он пока что не был женат и, более того, совершенно не имел никакого опыта в плане общения с женщинами, но, в отличие от обитателей многих других миров, которые однозначно сочли бы это недостатком, начали комплексовать по этому поводу и побежали бы срочно искать себе пусть даже случайную любовницу, совершенно об этом не задумывался - слишком много было дел, и ему было абсолютно не до того. Какая ему, в конце концов, семья - формально у него есть дом в Сейдо, но он там по сути дела и не бывает, так, иногда приходит переночевать, если есть возможность, а то в последнее время хаоситы и Дарриус с его ячейкой совсем житья никому не давали. Однако взгляд Шеннарки и слова Кэно сильно его смутили: безусловно, смотреть на него не то что с любовью или личным интересом, но даже хотя бы без неприязни богиня хаоса по определению не может, тут внешнемирский генерал просто пошутил, тем не менее внезапно Хотару подумалось, что после того, как все закончится и о Рейдене можно будет говорить в прошедшем времени, было бы неплохо и в самом деле жениться и начать жить со своей семьей, как все люди, а не ночевать в сейданском генштабе, потому что нет времени дойти до дома и в любой момент может случиться нечто непредвиденное.

- Так, ребята, - глава "Черного Дракона" уже успел выбросить из головы Шеннарку, благо у него была Аунэдис, и вернуться мыслями к текущим делам. - Значит, у нас в программе шесть крупных пунктов, то бишь бывших Избранных для устранения, и неизвестное количество более мелких. Как спланируем наши действия? Полагаю, что нам было бы целесообразно разделиться, гоняться с хреновой кучей народу за этими хмырями, которые наверняка тусуются в разных местах, и вылавливать их по отдельности смысла нет. Лучше пусть один из нас возьмет своих людей и отловит кого-то конкретного, другой соответственно другого и так далее.

- Поддерживаю, - согласился с ним Хотару. - Ход твоих мыслей логичен.

- Я, пожалуй, возьму на себя Джакса и Сайрекса, - предложил Кэно. - Благо в свое время изрядно повоевал с этими херохуями из спецназа, хорошо знаю их повадки.

- Попробую отследить Саб-Зиро и Фрост, - сказал сейданский главнокомандующий. - Еще в юности я овладел несколькими особыми приемами, которые позволят мне противостоять их магии льда.

- Мне, значит, достались Кенши и эта жирная пьянь, - оскалился Барака. - Замочу.

***

Джакс и Сайрекс долго преследовали Хсу Хао, но воину "Красного Дракона" удалось скрыться, окончательно запутав следы. Какое-то время двое Избранных плутали по внешнемирским просторам, пытаясь найти своего врага, но все их усилия не увенчались успехом. Поняв, что дело безнадежное, они немного поразмыслили и решили, что сначала надо выяснить, как там все остальные, и тогда уже действовать по обстоятельствам.

Будучи людьми опытными, оба землянина прекрасно владели навыками выживания в экстремальных условиях, поэтому проблем с питанием и обогревом у них не возникло. Джакс подстрелил из табельного оружия какую-то крупную птицу, они с Сайрексом набрали сухих веток, развели в укромном месте костер, после чего ощипали, выпотрошили и запекли свою добычу. Глотать несоленое мясо было очень невкусно, но в их ситуации выбирать не приходилось. Побродив еще немного по окрестностям, они решили вернуться к тому месту, где оставили Кенши и Саб-Зиро. Ледяной ниндзя впустил их в пещеру, и они с удивлением узнали, что их друзья не только живы, здоровы и не вернулись на Землю, но и умудрились непонятно каким образом найти это странное место, словно созданное для грандмастера Лин Куэй. Несколько дней они провели в убежище Посвященного Льда, ожидая возвращения Сони или хоть каких-то вестей от нее.

- Надо же, как тебе повезло, - восхищался Джакс, обходя помещение. - Вот уже верно говорят, не было бы счастья...

Он осекся, вспомнив о своей напарнице. Как там она? Удалось ли ей и другим членам команды все-таки добраться до дворца Шэнг Цунга и разделаться со Смертоносным Альянсом? Или она, Джонни и все остальные давно мертвы?

Тут в беседу, словно читая его мысли, вступил Кенши.

- Я очень рад после всего видеть вас обоих живыми и здоровыми, - сказал он, - но теперь мы уже достаточно отдохнули здесь, и нам надо решать, что делать дальше: искать способ вернуться в Земной Мир, Саб-Зиро вроде немного разбирается в порталах, или...

- Знаешь, я тут думал над этим вопросом, - перебил его грандмастер Лин Куэй, - и, к сожалению, у меня для всех вас не слишком веселые вести.

Кенши, Джакс и Сайрекс напряглись. Ниндзя продолжал говорить спокойно - в родном клане его научили держать под контролем свои эмоции:

- Давайте посмотрим вместе. Мы расстались с Соней и остальными около десяти дней назад. Два дня Джакс и Сайрекс преследовали Хсу Хао, а потом вернулись к нам. Таким образом, мы сидим тут все вместе уже восемь дней - и все это время от наших друзей нет ни слуху ни духу. Вам это не кажется странным?

- Ты хочешь сказать, что... - начал было Джакс, но ему недостало храбрости закончить предложение. Терять близких людей всегда больно, и ему доводилось видеть, как товарищи гибнут в бою, но ты всегда стараешься отсрочить получение дурных вестей, пытаешься избежать неизбежного. Когда будущему майору Бриггзу было пятнадцать, его дядя, который работал строителем, сорвался с лесов и упал вниз на кучу битого кирпича - страховочный пояс оказался неисправен. Товарищи пострадавшего оказали ему первую помощь и вызвали скорую, но шансов у бедняги было мало. До больницы дядю Джакса довезли, но он умер от тяжелейших повреждений внутренних органов на операционном столе. Сейчас, разговаривая с Саб-Зиро о Соне, он чувствовал себя примерно так же, как тогда, в школьные годы, когда он вместе с дедом и теткой сидел в приемном покое больницы и ждал, когда к ним выйдет врач. Им уже успел позвонить прораб и рассказать, что случилось, и они понимали, что при падении с такой высоты редко выживают, но все же надеялись на чудо, на то, что что-то вмешается, спасет, поможет, и боялись того момента, когда им сообщат страшную правду и уже ничего нельзя будет изменить. Теперь беда коснулась его напарницы, его верной боевой подруги, к которой он относился почти как к родной сестре - неужели их миссия провалилась?

- Да, - Саб-Зиро медленно ронял слова, словно тоже подсознательно пытаясь отсрочить неизбежное. - Ты прекрасно знаешь, что наша Соня не из тех, кто бросает друзей. Если бы они смогли победить Куан Чи и Шэнг Цунга, то она бы вернулась за нами. Она бы никогда не оставила нас тут. К сожалению, враги одержали верх. Соня в плену либо убита. Нам всем остается только держаться до последнего и с честью пасть в бою.

Джакс опустил голову. Сайрекс и Кенши, однако, заколебались.

- Возможно, ты действительно прав, - произнес киборг, - но нам, несмотря на трудную ситуацию, не стоит отчаиваться раньше времени. Вспомни наше прошлое в Лин Куэй, в каких только передрягах мы не побывали! У меня такая идея: как ты мне говорил, восстановление Фрост займет еще два-четыре дня. Кенши было бы неплохо тоже еще немного подлечиться. Вполне вероятно, что не все потеряно, а Соне удалось победить врагов, но ее что-то задержало. Предположим, кто-то из наших товарищей, тот же Джонни или Кунг Лао, тоже ранен и пока не в состоянии передвигаться, а она за ним ухаживает. Я вот что подумал: давай-ка я, пока ты тут Фрост в чувство приводишь, схожу на разведку и выясню, что да как. Все согласны?

Его друзья закивали, вздыхая с облегчением: молодчина Сайрекс, не потерял присутствия духа. Его оптимистичный настрой вселил надежду в сердца Избранных, и они подумали, что, может быть, все и обойдется, а погибнуть с честью они всегда успеют.

- Тогда иди, - сказал ему Джакс, - и возвращайся скорее, расскажи нам, что там творится. В любом случае, даже если Соня в плену, мы ее не оставим, умирать - так вместе, раз уж мы с ней напарники. Удачи тебе.

***

Во время работы с Соней и Джаксом в Агентстве Сайрекс немного усовершенствовал свою кибернетическую оболочку и теперь мог ненадолго включать режим невидимости, однако, несмотря на это, старался передвигаться крайне осторожно и не попадаться на глаза внешнемирцам, многие из которых обладали откровенно сверхъестественным чутьем. Поэтому он не пошел к столице и пригородам, где можно было бы быстро разузнать все последние новости, а направился сначала ко дворцу Шэнг Цунга, на месте которого ниндзя-киборг увидел лишь руины; вокруг не было ни души. С одной стороны, это его обрадовало, с другой - сильно насторожило: хорошо, если, допустим, Соня и в самом деле победила, то где тогда она сама и остальные Избранные, неужели погибли под развалинами? А если победили черные маги, то что тогда произошло с дворцом и где все-таки его друзья?

Нужно было все выяснить, поэтому Сайрекс принял решение все же телепортироваться к одному из цоруанских пригородов и потихоньку подслушать, о чем говорят люди. Тем временем тучи сгустились, и вечернее небо еще больше потемнело - ожидался сильный снегопад. Холод не пугал киборга, однако приятного в том, чтобы торчать ночью на улице, было очень мало, но тут бывшему члену Лин Куэй сильно повезло. Сидя в укрытии, он увидел, как из поворота на столицу на глайдерах выехал большой отряд внешнемирских военных; они остановились, а потом направились в придорожное кафе, чтобы перекусить. Сайрекс быстро включил режим невидимости и спрятался под приоткрытым окном заведения, чтобы по возможности подслушать, о чем будут говорить солдаты, и то, что он узнал, сильно его напугало, хотя он всегда считал себя человеком не робкого десятка. Получается, что этот Онага вернулся, более того - он никакая не легенда, а вполне себе реальное лицо и законный правитель Внешнего Мира, Рейдену удалось выбраться из дворца и сбежать, остальные Избранные, насколько можно судить, мертвы, а новый император отдал своим людям приказ быстро найти и прикончить выживших, если таковые имеются. Надо срочно возвращаться к Саб-Зиро и постараться как можно скорее выбраться из Внешнего Мира.

С такими мыслями он поспешил вернуться в укрытие, пока режим невидимости не кончился и его никто не заметил, потом отошел подальше от населенного пункта и телепортировался к убежищу Посвященных Льда. Вбежав внутрь, он бросился к своим товарищам.

- Саб-Зиро, срочно соображай, или там вычитывай в своих древних книгах, как нам отсюда открыть портал на Землю. Если мы в ближайшие несколько, максимум пять-десять часов не найдем решение - все пропало.

- В чем дело? - нахмурился Джакс. - Говори толком, что ты узнал?!

- Все наши мертвы, кроме Рейдена, тому удалось бежать назад на Землю. Они убили колдунов, но тут явился этот Онага, который вовсе не легенда, и разделался с ними. Теперь он - новый император Внешнего Мира, и он знает, что мы выжили. Он хочет убить нас, Рейдена и Старших Богов. Его лучшие воины ищут нас по всему Куэтану. Если мы отсюда не уберемся и не сможем предупредить никого на Земле - нам всем крышка.

- Нда, - хмыкнул Кенши. - Вот мы влипли, из огня да в полымя, но пока мы живы, мы должны вернуться на Землю, предупредить Рейдена и Старших Богов и хоть что-то предпринять. Саб-Зиро, ты узнал, как нам можно открыть портал?

- Узнал, - ответил тот, - но у нас есть еще одна проблема. Фрост.

- Ну ты и придурок, - в ужасе пробормотал Дарриус, выслушав рассказ Дайру про поединок с Хотару. - У тебя вообще есть сердце и мозги?

Бывший гвардеец удивленно поднял брови.

- А что я сделал не так? Мне всегда казалось, что ты люто ненавидишь Хотару и желаешь ему смерти.

- Не такой жуткой, друг мой. У тебя что - в школе по биологии кол был? Ты учился только мечом махать?

Дайру опять с недоумением воззрился на Дарриуса.

- Мой учитель всегда говорил, - лидер повстанцев аккуратно поправил солнечные очки, - если уж взялся бить, так либо добивай, либо не бей вообще, но не оставляй противника мучиться. Пусть Хотару нам и враг, и кучу гадостей наделал, но какого хрена ты оставил его умирать в таких страданиях? Куда ты ему меч свой долбаный воткнул - вот сюда? - спросил он, показывая пальцем себе на грудь ближе к левому боку где-то между пятым и шестым ребром.

Тот коротко и быстро кивнул, чувствуя, как у него внутри все холодеет от осознания ужаса содеянного с бывшим другом.

- Знаешь, от таких ран сразу не умирают, - назидательно добавил Дарриус. - У человека синеют губы и ногти, и он медленно загибается от удушья и потери крови в жутких муках, даже на помощь позвать не сможет, будет собственной кровью захлебываться и давиться. А это ж, как ты мне в свое время говорил, был твой товарищ по оружию. Пожалел бы уж, добил бы.

не ожидал, что ему впоследствии может понравиться Шеннарка.

- Слушай, - обратился к Дайру Шао Кан, - объясни мне, пожалуйста, одну вещь. Как тебе удалось развести моего мерзкого братца на такие деньги? Я всю жизнь думал, что он за цент удавится!

- Как вы могли так поступить? - разочарованно спросил Шуджинко у Эсмене. - Вы были чемпионом Смертельной Битвы и моим кумиром. Я в вас в детстве играл.

- Чего? - не понял первый министр.

Оставить комментарий © Copyright Ла Имие (praetorite.wong@gmail.com) Размещен: 11/08/2016, изменен: 11/08/2016. 429k. Статистика. Роман: Фэнтези Смертельная Битва Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: ТЕКСТ НЕ ЗАКОНЧЕН, В ПРОЦЕССЕ РАБОТЫ Миссия Рейдена и Избранных по спасению миров от Смертоносного Альянса провалилась с треском, зато сам Альянс близок к тому, чтобы наконец привести свой план в исполнение. Однако никто не ждал, что Король-Дракон Онага найдет иной способ вернуться в самый неожиданный момент...

Ла Имие : другие произведения.

Хроники Смертельной Битвы-6: Обман