Я смотрю в окно: перрон медленно уходит назад, мы оказываемся в головном вагоне. Апрель, -5, лежит снег. В купе тепло и уютно, фирменный поезд едет мягко и убаюкивает; я заявила Вике, что не могу спать в поезде, и благополучно проспала часов 16 из 28...
С нами едут бабушка и дама - мать и дочь. Бабушка высказала все, что думает о Питере - холодно и дует, а потом огорошила нас, что она из Мурманска - вот там-то курорт!
Они вышли в Воронеже. Сказали, что не так давно население перевалило за миллион. В Воронеже был -1 и лежал снег.
Через несколько часов наступила перемена: снег ушел, и проявились поля, не поля даже, а просто открытые пустые участки земли, с негустым леском. Уже юг.
В Ростове мы были в полночь 2 апреля. Меня потрясла часовня на вокзале - я еще не знала, что она есть и в аэропорту Пулково. А потом - летний почти воздух и теплая темная ночь, такси, петляющее по горкам и попадающее в тупики улиц, прежде чем найти нашу Пушкинскую.
Это еще одна моя примета - тупики, улочки, из которых никуда не выйти и не свернуть. Непривычно для человека, жившего в выверенной геометрии Петербурга.
Наша Пушкинская - прогулочная улица в самом центре. Мы крутые - живем в покое и тишине, воздух свежий и при этом 2 шага до всего. В принципе, если не считать левого берега Дона, про который нас каждый раз спрашивали в духе попугая Кеши: "А вы бывали на левом берегу?", я бы сказала, что здесь до всего можно дойти. Автобус стоит 12 рублей, а маршрутка 17. Но маршрутки такие жуткие, что в них страшно садиться - на сиденье хочется подстелить газетку.
2 недели я упорно пыталась найти нормальные открытки с видами Ростова. Тщетно. Такое впечатление, что фотографы не понимают, что снимать. На всех магнитиках - или Кафедральный собор или мост через Дон. Непонятно, что осматривать любителям достопримечательностей, да потому, что тут не смотреть и надо: надо нюхать Дон вечером, слушать разномастную речь: кавказцев, армян. Армян очень много: когда-то Ростов сросся с городом Нахичевань. А! еще в магазинах продаются нагайки - казачьи плетки. На волне общего патриотического интереса, я все пыталась понять, кто такие казаки: в один из дней мы поехали в Новочеркасск, казачий город. Из всего, сказанного экскурсоводом, поняла только, что они изначально были разбойниками или авантюристами, бежавшими на Дон, с которого "не было выдачи" в поисках лучшей жизни. Вроде австралийцев. Женщин у казаков не было, они их тянули из разных окрестных земель, получалась такая юго-восточная смесь. Ну, потом уже казаки стали оплотом самодержавия и все такое. В общем, я так и не поняла, в чем понт казачества. Наверное, потому, что не казачка сама, а то бы гордилась. Я горжусь украинскими корнями. Мне кажется, человек вообще любыми корнями гордиться будет, если они - его, и он про них что-то знает.
В общежитии Южного федерального университета нас заселили в комнату со сломанным вонючим холодильником и ванной, подернутой легкой плесенью. К счастью, на следующий день мы услышали слово "полулюкс" и затребовали себе другую комнату: аж на 125 рублей в сутки дороже. Тут не было плесени, холодильник работал нормально, телевизор тоже. А рядом на этаже, соединяющем комнаты общежития с учебными аудиториями, была кофе-машина и автомат с едой: какой же был кайф вылезать в пижаме к автомату за пачкой m&m's, гадая, наткнешься ты или нет на толпу студентов.
Кухни не было - мы ели в кафе и обнаружили приятную сеть заведений "Пить кофе". Была еще сетка "Ташир пицца" с супом из кубика за 29 руб. и сетка "Рис", пафосная по своей задумке, но довольно дурацкая с точки зрения соотношения "цена-качество".
Еще потрясло обилие девушек в полном боевом параде: с макияжем, на каблуках, в коротких юбках. И обилие надушенных молодых людей. И обилие киосков с цветами. Они уступали разве что аптекам и в этом есть правда жизни с точки зрения инстинктов выживания и продолжения рода...
Все надушенные мужчины и наряженные девушки дефилировали по нашей прогулочной Пушкинский и, наверное, стремились друг к другу... Тем паче резанул однажды вечером слух протяжный и депрессивный голос и гитара - под окнами парень пел на английском что-то инди-роковое и брит-поповое, вперемешку со своим на русском. Он пел круто: в Питере давно бы собрал вокруг себя толпу. Здесь кто-то изредка и, на мой вкус, достаточно небрежно, не глядя, швырял монетки.
Я слушала его, пока не стало холодно. Так хотела сказать: "Эй, приезжай к нам!", но застеснялась. В Питере потребность в продолжении рода как-то отходит второй план и основной становится потребность в самовыражении. Вот такие мысли пришли мне в голову под унылый инди.
Потом мне неожиданно предложили фриланс - написать текст рекламного модуля для печенья, тематика была - постные продукты.
Я взялась радостно, и работа переплелась с еще одним наблюдением: почти в каждом кафе здесь есть постное меню, прямо-таки разнообразное и вкусное. А в культурной столице это как бы мимо...
Здесь тебе и армяне, и мусульманский Кавказ и греческая православная диаспора, храм которой строят напротив нашего корпуса ЮФУ, - и ничего, никто не считает зазорным выставлять постное меню и возводить часовни в аэропорту и на вокзалах. А у нас какая-то странная псевдотолерантность. К кому? К тем, у кого вообще нет никаких религиозных убеждений?