Аннотация: Расстояние до неба? Давайте я назову вам его, господа.
На улице нудно моросил августовский дождь, разбивая мокрыми кляксами дорожную пыль. Серые капли стекали по понурым лошадиным мордам и полинявшим мундирам. Гусары глухо бранились, стараясь повыше подтянуть воротник доломана, и торопились завести конец под навесы.
- Ишь зарядил, - неодобрительно сплюнул Савельич - ефрейтор четвертого батальона ударного Егерского полка.
- Эх, - согласно крякнул Василий, садясь на мокрый деревянный сруб. Василий вообще был парень молчаливый. Это качество особенно ценил Петр Савельевич, слывший главным баечником в полке: хлебом не корми, дай рассказать, как раньше жилось.
- Вот помню, - начал ефрейтор, пытаясь выбить искру и заставить тлеть отсыревший трут.
- Савельич! - вглядываясь под навес, окликнул унтер-лейтенант Швецов. Капли стекали по острому носу, придавая лицу угрюмое и разраженное выражение. - К полковнику.
- Иду, - откликнулся Петр, с сожалением оставляя свое занятие. Кивнув Василию, он вышел под дождь, направляясь к штабу. Сегодня начальство заняло избу, принадлежавшую ранее какому-то мелкому купчишке. Дождь вопросительно и тихо стучал в слюдяные окошки, за которыми едва виднелся неуверенный свет свечи. Под резным козырьком крыльца маялись ребята, назначенные на охрану.
- Не пускают? - подмигнул Савельич, проходя вслед за Швецовым в дом.
В горнице было дымно, шумно и тесно. У стола, напряженно кусая губы и водя заскорузлым пальцем по тонким ниточкам-линиям на карте, стоял Бистром. Полковник был хмур и мрачен, и казалось, совершенно не слышал творящийся рядом галдеж. Рядом столпились капитаны и лейтенанты, поминутно споря, и перебивая друг друга.
Унтер-лейтенанты и младшие капитаны, шепотом спорили о принятой диспозиции и глотали, передавая по кругу, прямо из горлышка, найденное в подполе, вино. Ефрейтор нерешительно остановился, не решаясь отвлекать полковника и как-то робея, среди высших чинов.
- А как вы думаете, господа, - неожиданно хрипло рассмеялся молодой гусар, с черными живыми глазами. - Все поляжем, или кто жив останется? - не обращая внимания на поднявшийся неодобрительный шум, он оттолкнул протянутую бутылку вина и залихватски подкрутил усы.
- Ведь ученые как говорят? - гусар вопросительно поднял бровь и хлопнул в ладони.
- Не ломайте комедии, Лавров, - устало попросил кто-то сзади и, подумав, добавил: - Чай, не в театре на сцене.
- А говорят они, - Лавров оперся спиной о стену и вызывающе скрестил руки на груди. - Не меньше двадцати верст до неба. Устанем подниматься-то, господа.
- Двадцать? - усомнился капитан Карлов, покачивая двумя пальцами почти пустую бутылку. - Маловато. Я бы дал не меньше пятидесяти.
- Не подсчитано, - сплюнул унтер-лейтенант, опираясь на столешницу. - А кто полег, назад не вертается. Не расскажет двадцать до туда, или вся сотня. Да и с чего вы взяли, Лавров, что нам туда? - он запрокинул голову, вглядываясь в бревенчатый потолок.
- Может вниз? - расхохотался и топнул ногой младший капитан Ерофеев.
- Мне поп грехи отпустил, - отшутился Лавров. - Так что, Песков, не сбудутся ваши чаянья.
Унтер-лейтенант только усмехнулся в усы.
- Чего в него идти, - вдруг тихо заметил Савельич. - В серость эту.
В наступившей тишине неестественно громко прозвучал стук подкованных сапог. Бистром медленно обвел усталым взглядом притихших гусар. Мало что сейчас напоминало об энергичном нраве полковника, даже золотые эполеты на плечах как-то потухли. Он потер переносицу, пожал плечами, вынул из рук Карлова бутылку.
- Расстояние до неба, - задумчиво проговорил Бистром, щелкая пальцами. - Назвать вам, его, господа? Знаете... иногда это длина вражеского штандарта, а иногда нашего. Порой это пара грамм свинца или картечи, бьющие наотмашь. Бывает, измеряется сантиметрами штыка.
Бистром замолчал, резко запрокинул голову и залпом опрокинул в себя остатки вина.
- Четыре вздоха, три литра крови и холодные руки. Удачно дойти, господа.
- Карл Иванович, - тихо окликнул полковника адъютант.
Тот непонимающе наклонил голову, посмотрел в окно, аккуратно поставил пустую бутылку на стол и добавил, скучающим тоном:
- Разведка доложила о выступлении французов. Состояние повышенной готовности всем подразделениям.
Полковник вернулся обратно к своему столу, что-то объясняя вновь окружившим его капитанам. Адъютант сделал знак расходиться.
Петр Савельич сбежал по ступеням. Дождь почти закончился. Из-под серого нагромождения облаков показались лучи солнца. Рядом, прислонившись спиной к сырой деревянной стене, стоял гусар Лавров и, запрокинув голову, смотрел в небо.