Закройте на несколько минут глаза. Представьте, что вы в большой глубокой пещере, куда не доносится ни один звук. Здесь нет никого, кроме вас. Не слышно ни одного движения, нет ветра, нет запахов. Полная тишина и безмолвие. Не хочется никуда идти - всё равно ничего не видно. Не хочется ничего делать - а зачем, если здесь полный покой? Царственное величие колоссальной пещеры давит своим превосходством и заставляет почувствовать себя маленькой букашкой, ничтожеством в недрах огромной планеты. Вы теряетесь в темноте, под исполинскими сводами пещеры, вы молчите, не смея произнести ни звука. Вы опасаетесь сделать шаг - а вдруг впереди пропасть! Дыхание становится прерывистым, а сердце трепещет, словно птица в клетке. Вам страшно до оторопи!
Но вы боретесь со своим страхом - с ним нужно бороться всегда! Вы открываете глаза, расправляете плечи и делаете смелый шаг вперёд. Вы зажигаете мощный фонарь, и влажные стены пещеры расходятся перед ним, отступая назад. Вдохнув воздух полной грудью, вы изо всех сил кричите: "Эге-ге-ей!" Откуда-то издалека отзывается эхо, где-то посыпались мелкие камешки - и вот вы уже не один в пещере: вы вдохнули в неё жизнь...
- Эй, друг! Ты о чём задумался? - тронул мальчика за плечо Карл. - Нам нужно поспешать!
Лёня стряхнул оцепенение и прибавил шагу. Вскоре прямо над разведчиками нависла массивная тень "бидона" - гигантского топливозаправщика. Поблизости никого не было. Пилот и его помощники с энтузиазмом взялись за дело, и вскоре цистерна автомобиля была заполнена "под завязку". Алевтина и Леонид помогали по мере возможности, выполняя четкие инструкции Карла. Затем все забрались в просторную кабину, двигатель взревел, и многотонная махина рванулась вперёд.
- Главное, чтобы нас не засекли вермировские стервятники! - перекрывая шум двигателя, пробасил Карл, сосредоточенно вращая руль. - Такой громадный автомобиль видно и слышно издалека. Если что-то пойдёт не так - я на пару секунд остановлю машину, и вы, пользуясь темнотой, быстро разбегайтесь в разные стороны. Ну, а я... - Первый пилот усмехнулся и закусил чёрный ус. - Я им живым не дамся! Уведу их в сторону, от вас подальше, и устрою грандиозный фейерверк!
Алевтина вздрогнула и с испугом посмотрела на решительно сжатый кулак, которым Карл саданул по рулевому колесу. Её охватил озноб. Здесь, в кабине несущегося в темноту топливозаправщика девушка вдруг ощутила липкий отвратительный страх. Он змеился и подползал, обвивая ноги и руки, гипнотизируя холодным желтым взглядом. Молодая жизнь только начиналась, но вокруг столько опасностей! Зачем ей-то нужны эти приключения? Какая необходимость рисковать жизнью, ведь она - жизнь-то - единственная! Не лучше ли будет сдаться охранникам, вернуться в приют и безропотно учиться толерантности, стать обыкновенным потребителем в замечательном Верхнем Мире и прожить тихую жизнь, как большинство, покорно ожидая своего рейса?
Алька вжалась в спинку сиденья и почувствовала плечо Леонида. Мальчика тоже била дрожь. Он пристально посмотрел на неё через очки - во взгляде было отчаяние. Губы Черпакова шевелились. Девушка прислушалась.
- Я т-тоже б-боюсь, - шептал он, заикаясь. - Абсолютно бесстрашными бывают, наверное, только идиоты. Но если надо сделать что-то важное, необходимое, то я готов. Только я не знаю, где нужно п-поджигать машину. И у меня нет з-зажигалки.
Алевтина почему-то сразу успокоилась. Черепах выглядел комично со своей детской решимостью, а она при этом почувствовала себя взрослой и сразу перестала дрожать. Девушку начал разбирать смех, близкий к истерике:
- Да никто не заставляет нас подрывать себя! Ты что, серьёзно думаешь, что мы можем попасть в такую переделку, когда нужно будет...
- Внимание! - выкрикнул Карл. - У нас впереди гости!
Из-за ближайшего авиалайнера, спавшего на взлетной полосе, по глазам полоснули яркие фары какого-то транспорта. Первый пилот ударил по тормозам. Машину занесло, и топливо внутри цистерны раскачало её, грозя перевернуть. Встречные фары тоже замерли.
В наступившей тишине было слышно лишь сопение Карла, который шарил под водительским сиденьем в поисках монтировки. От стоящей впереди машины отделилась какая-то тень и начала медленно приближаться.
- Как только я подойду к этой тени, тут же ныряйте в дверь и - врассыпную! - процедил сквозь зубы Карл, спрыгивая на землю.
В руках у первого пилота сверкнула в свете фар огромная монтировка, которую он держал, словно это была шпага мушкетёра. Картину дополняли длинные черные усы и решительная походка.
Впереди появились ещё тени. В этот момент Карл обернулся. Голос дрогнул:
- Если что, скажите Грете, что я... Я мечтал улететь отсюда... Вместе с ней, моей милой стюардессой. Я хочу, чтобы она узнала об этом раньше, чем умрёт от своей болезни.
* * * * *
- Нет, - сказал Льюис, останавливая машину. - Не найти нам Зелёный Коридор. Кругом кромешная тьма - вермировская ночь, будь она неладна. Этот огромный аэродром, где стоят сотни или даже тысячи самолётов, словно лабиринт. Похоже, мы здесь уже несколько раз проезжали. Вон, вдалеке, тускло подсвечивается летающая тарелка, на которой мы чуть не улетели в никуда. Кажется, будто кто-то не хочет, чтобы мы уезжали от неё. Мы будто движемся по кругу. По заколдованному кругу. А наши товарищи, видимо, сменили место дислокации.
- Что же нам теперь дела-ать? - заплакала Лида. - Я не хочу возвращаться обра-атно! К этой сморщенной картофелине Билинии-и!
Услышав, как она рыдает, уборщик откинулся на спинку сидения и схватился за голову.
- Ох, только не плачь, прошу тебя, девочка! Я не переношу слёзы, у меня сразу начинает закипать котелок.
А Фред сполз на пол и, свернувшись в невообразимый клубок, зашипел:
- Прош-шу, Лида, не называй это ненавистное имя - Билиния, рейс 4805! Укуш-шу!
Обстановка в тесной кабинке автомобильчика накалялась. Никто не знал, что делать дальше. Вернуться обратно, в терминал? Продолжать бесплодные поиски в темноте, освещаемой лишь слабыми фарами передвижного трапа?
Внезапно подал голос Тимофей:
- Кажется, мы все начинаем понемногу сходить с ума. В стране моей...
- Твоя страна - страшная подземная Злогорбия, - сквозь рыдания вставила Лида. - Не напоминай нам о ней!
- Ладно, ладно, не буду! - замахал руками Шкет. - Я просто хотел сказать, что там тоже почти всегда темно, как сейчас в Мире Верхнем. А я вижу в темноте так, как ни один человек обычный.
- И что же ты видишь? - оживился Льюис.
- Вижу, например, что вон там, вдалеке, огонёк мерцает. Кажется, что перед ним временами появляется тень какая-то.
Егоза моментально перестала плакать:
- Поехали скорее туда! Посмотрим, кто там!
- А если это вермировские охранники? - запротестовал уборщик.
- Но у нас всё равно нет других вариантов, - по-взрослому развела руками девочка.
- Голосуем! - в тон ей сказал второй пилот. - Кто за?
Все подняли руки. Даже человек-змея вылез из-под сиденья и вытянул вверх тощую руку.
- Какие вы все смелые, детишки! - тряхнул чёрной шевелюрой Льюис и на небольшой скорости повёл автомобиль в ту сторону, куда указывал злогорбик.
По мере приближения к странному свечению Тимоша внимательно всматривался и комментировал:
- Огонёк этот - костёр небольшой. На костре варится что-то в кастрюле закопчённой. Рядом сидит на корточках человек. Вот сейчас он заметил фары и привстал. Роста маленького... Кажется, нервничает. Хочет убежать... Нет, передумал. Держит руку за спиной: возможно, там оружие, осторожно!
Уборщик остановил машину и выпрыгнул на землю. Показывая незнакомцу открытые ладони, он произнёс:
- Ты не думай, мужичок, мы не сделаем тебе зла.
Не сводя глаз со здоровенного Льюиса, человек сделал шаг назад. Он явно намеревался дать стрекача, однако что-то его останавливало. Уж не аромат ли варева на костре, от которого текли слюнки?
Лида тоже выбралась из автомобиля и пригляделась к коротышке. Напуганный тщедушный старичок, почти карлик, с высоким лбом и всклокоченной чёрной бородой с проседью. На макушке угнездился сильно потёртый кожаный шлем пилота с полопавшимися стёклами очков. Поношенный лётный комбинезон повис мешком. Бесцветные глазки бегают, потрескавшиеся губы сжались в куриную гузку, а из-за спины вдруг появилась дрожащая рука с зажатым в ней консервным ножом. Выглядело это настолько комично, что Лида захохотала:
- Вы что, дедушка, думаете, мы - консервы?
- Нет, девочка, консервы его варятся в кастрюле, - заключил второй пилот, потягивая носом. - Просто он, наверное, хочет открыть ещё несколько банок, которые у него где-то припрятаны, чтобы угостить новых друзей.
- Вы явно не охранники Верхнего Мира! - выдохнул скрипучим голосом старик и с размаха сел на землю. - Слава Всевышнему! Мне с этими псами встречаться ни к чему. А консервов у меня хоть отбавляй - вчера притащил из транспортного самолёта с края лётного поля. Там ещё есть - на год хватит!
- Ты чего, дед, безрейсовый? - спросил Льюис, присаживаясь возле костра.
- Так называют меня вермировские прихвостни. А на самом деле я - Файер, один из пилотов аэроплана, который давно сгнил на задворках аэродрома. И ещё я, пожалуй, самый старый из всех несчастных обитателей Вермира.
- Тогда вы, наверное, знаете, с чего здесь всё начиналось, на этом вашем чердаке! - заинтересованно воскликнула Егоза. - Что это за место - Верхний Мир, откуда оно взялось, что здесь происходит? И вообще, где мы? Расскажите!
Файер долго молча возился с тушёнкой, подогревая банки на костре для посетителей. Казалось, он забыл о просьбе девочки. Затем снова сел и, как загипнотизированный, начал смотреть на огонь. Слышно было лишь, как потрескивают ветки в костре.
Когда Льюис уже собирался вставать, дед поднял голову. Очки на лётном шлеме сверкнули, когда в них отразились языки пламени.
- Вы очень правильные вопросы задаёте, юная леди. По всему видать, вы нездешняя, не из приютских, которых сделали толерантными ко всему злу. Начну с последнего вопроса. Я не знаю, где мы.
Раздался общий вздох. Второй пилот, Лида, Тимофей и Фредди, которые придвинулись было к старику в надежде всё узнать и понять, разочарованно отвернулись.
- Есть у меня пара мыслей, - продолжил Файер, передавая банки с тушёнкой и одноразовые ложки ночным гостям. - Однако я их не выскажу вслух, поскольку, если мои предположения окажутся верными, то... Это может поменять все наши взгляды здравомыслящих людей на самую сущность и бытие в нашем грешном мире.
- Скажите! Пожалуйста! - взмолилась Лида. - Мы ничему не удивимся! У меня есть живая мягкая игрушка по имени Собезьмед, - девочка продемонстрировала полусонного Мохнаткина, который, однако, не преминул забраться ей на плечо. - А ещё мы с друзьями побывали в волшебной подземной стране...
Файер развёл руками:
- Вот и здесь, похоже, тоже не обошлось без потустороннего вмешательства. Мне порой мнится, что все мы умерли, а в Верхнем Мире находятся лишь наши души. Как в чистилище. Тут нас как бы отмывают от грехов, а потом...
- Ну, дед, ты даёшь! - закашлялся второй пилот. - Ты хоть детишек не стращай своими жуткими рассказками! Ребята ещё не насовершали столько прегрешений, чтобы парить их в чистилище.
- А потом, - старик словно не расслышал Льюиса, - а после мы все предстанем на Страшном суде пред Его очи. - Файер встал и перекрестился, задрав бороду в тёмное небо Вермира.
Фред подполз к ногам старика и посмотрел снизу глазами, полными слёз:
- Значит, мы все умерли?
- Я так думаю, сынок, - погладил его по лысой голове Файер.
- И мои мама и папа тоже? Но ведь никто не видел их мёртвыми! Я вам не верю! Они живы! - Человек-змея зарыдал в голос и свернулся в кольцо вокруг своего драгоценного чемоданчика.
Льюис покачал головой:
- Давай без философии, отец. Дети этого не любят и не понимают. Лучше расскажи, как ты сам попал сюда.
- А с какого это высокого полёта я должен что-то вам рассказывать? - обиделся старик. - Пришли неизвестно кто на огонёк, я вас угощаю по-царски, а вы ещё меня подначиваете! Лопайте свою тушёнку и - скатертью дорога, на взлётную полосу!
- Не обижайтесь на нас, пожалуйста, - вступил в разговор Тимоша. - У нас тоже жизнь не сахар. Всем досталось по полной. Если каждый из нас расскажет историю свою, ночи не хватит. А сейчас мы сбежали от охранников Вермира во главе с Йозефом, и они нас разыскивают...
Лицо Файера преобразилось. Он сдвинул свой шлем на затылок и пригладил бороду.
- С этого надо было начинать, - пробурчал он. - Враги Йози и его шайки прохвостов - мои друзья. Пожалуй, стоит угостить вас кофе.
Когда у каждого из гостей в руках дымилось по стаканчику кофе, дед начал свою повесть.
- В тридцатые годы прошлого столетия мы с напарником решили облететь всю землю на аэроплане новейшей модели. Когда мы выполнили уже большую часть нашей программы, у аппарата вдруг отказало оборудование. Мы не знали, где находимся, и решили пойти на снижение. Аэроплан неминуемо должен был разбиться, нервы напарника не выдержали, и он выбросился с парашютом. Через некоторое время я увидел под собой отменно оборудованную посадочную полосу - и это посреди Атлантического океана! Я легко посадил крылатого друга и благодарил Господа за спасение! Какое же я испытал удивление, когда понял, что нахожусь здесь один! Я почувствовал себя Робинзоном! Я разгуливал по громадной взлётно-посадочной полосе, разглядывал фантастическое оборудование аэропорта, бродил по нескончаемым залам терминалов. Везде горел свет, работали кондиционеры и разные другие приборы. Некоторые из них мне были даже незнакомы. В столовую автоматически поставлялось питание, так что я не испытывал нужды в пище. Но я был один-одинёшенек, не было даже Пятницы, как у счастливчика Крузо. И я понятия не имел, как выбраться отсюда.
- А стена? - напомнил Льюис. - Вы не пробовали?..
- Я испробовал всё, - горько произнёс старик, вытирая слезящиеся глаза. - Силился забраться на эту стену, но каждый раз она как бы отбрасывала меня обратно. Я прекратил это занятие, когда повредил себе позвоночник при очередном падении. Затем я пытался найти другой выход - всё бесполезно. Я неоднократно пробовал починить свой аэроплан, но он уже не подлежал восстановлению. У меня было ощущение, что кто-то намеренно подрезал мне крылья. И уже тогда мне начали приходить в голову мысли о чистилище. Шли годы, и терминал постепенно наполнялся людьми. Всевозможные самолёты совершали посадку в этом месте, и вскоре из вновь прибывших начали образовываться разные службы аэродрома. В какой-то момент появилась Администрация Аэропорта. И, хотя её никто не видел, АА начала ощутимо влиять на жизнь Верхнего Мира. Потом появились обнадёживающие объявления о грядущих рейсах. Однако все они задерживались, люди ждали и надеялись, но всё напрасно. Тогда я начал открывать населению терминалов глаза на реальное положение дел, однако вновь образованной охране аэропорта это не понравилось. Меня начали считать каким-то блаженным, затем совсем чокнутым, а после и вовсе отверженным. А вскоре объявили безрейсовым. Затем и вовсе выгнали из терминала. С тех пор я, как бродяга, живу отдельно от цивилизации, которая расположилась в помещениях аэропорта.
Файер надолго замолчал. Похоже, он заново переживал свою длинную и не слишком удачно сложившуюся жизнь. Все с сочувствием поглядывали на него.
Лида допила уже остывший кофе и спросила:
- Дедушка, а если бы была возможность уехать отсюда домой, вы бы поехали?
Файер усмехнулся, глядя на огонь.
- Куда я поеду? Я настолько стар, что на Большой земле уже наверняка не осталось никого из моих родных и знакомых. Нет уж, я буду дожидаться конца, какой бы он ни был, здесь, среди брошенных стальных птиц.
- Вы видели среди них летающую тарелку, которая совсем недавно здесь объявилась? - неожиданно спросил Льюис. - Что вы скажете о ней?
- Вот это как раз и есть моё второе предположение. Возможно, мы все сейчас в руках или что у них там есть - щупальца? В общем, в лапах инопланетян. Они нас изучают и всё такое прочее, как в фантастических романах. Ну, и так далее.
- У тебя, дед, то взлёт, то посадка! - неожиданно вспылил Льюис. - Тебе осталось вместо лётного шлема надеть шапочку из фольги!..
- Всё! - заявил Файер. - Разговор закончен. Уходите!
Второй пилот немедленно встал и направился к оранжевому автомобилю. Тимофей и Фредди в обнимку с чемоданчиком, пожимая плечами, потянулись за ним.
Лида на минуту задержалась. Она посмотрела в бесцветные глаза старика, в которых отражались искры костра.
- Извините дедушка, мы оказались очень грубыми. Но это только оттого, что мы очень хотим домой, а у нас не получается выбраться отсюда.
Файер взглянул на неё, морщины вокруг глаз разгладились.
- Вот что я скажу вам, юная леди. Попытайте счастья с этим летающим блюдцем. Возможно, оно вынесет вас отсюда.
- Спасибо за совет, дедушка, - искренне произнесла девочка и убрала в карман Мохнаткина, который прикорнул у неё на плече.
Уже уходя, Лида с трудом расслышала за спиной тихие слова:
- Если не получится с блюдцем, попробуйте воспользоваться тоннелем, через который в Вермир доставляются продукты и всё остальное.
- Что вы сказали?
- Я говорю - надейтесь на Господа нашего и молитесь! И тогда покинете чистилище готовыми к загробной жизни. Аминь!
* * * * *
Урок только начался. Фрау Гертруда стояла возле стола и вглядывалась в лица притихших ребят. А с учительского стола на учеников смотрел красный пылесос "Томпсон". Он будто говорил: "Стоит нажать кнопку, и я из вас всех пыль вытряхну!"
Тема урока красовалась на классной доске, однако далеко не каждый мог прочитать текст, ведь он был написан на родном языке учительницы. Поэтому, убедившись, что наушники для перевода вставлены у всех, фрау Гертруда озвучила тему: "Почему я так люблю наш Верхний Мир?"
- Дети, вы сильно отличаетесь от всех обитателей нашего Аэропорта, - вещала учительница. - Кто скажет мне, в чём отличие?
Руку подняла крупная черноволосая девочка. Судя по её возрасту и внешнему виду, ей больше пристало бы учиться в институте. Ну, или, на худой конец, выйти замуж и быть молодой мамой. Она едва умещалась за школьной партой, а приютская роба ей была явно мала.
- Ни у кого из нас нет родителей! Мы все сироты! - отрапортовала великовозрастная ученица.
- Но мы не унываем, потому что родителя номер один и родителя номер два нам заменяет Верхний Мир.
- Правильно. А ваша главная и самая сокровенная мечта...
- Получить регистрацию на свой рейс! - хором проскандировал весь класс.
- А какой у нас лозунг?
- Всё для блага пассажира! - отозвался нестройный хор детских голосов.
- Нет, дети, так не пойдёт! - поморщилась фрау Гертруда. - Я вас не слышу!
- Всё для блага пассажира! - грянул класс.
- А теперь давайте исполним нашу любимую песню, чтобы ученик Мстислав с неизвестного рейса, который сейчас засыпает на задней парте, понял, что учёба не проходит для вас даром. - Учительница вскинула руки и начала энергично размахивать указкой, будто это была дирижёрская палочка. - Раз-два-три-четыре!
Верхний Мир, ты выше всех миров!
Далеко внизу все остальные,
Знаем мы: в основе всех основ
Наша преданность ему отныне!
Свой приют мы любим всей душой,
Госпожа Гертруда нам отрада,
Путь-дорога - в Верхний Мир большой
И другой нам участи не надо!
Мир цветной в объятья нас возьмёт,
Радуга покажет яркость красок.
Вот теперь никто и не поймёт -
Что за персонаж из страшных сказок.
Пусть мечты твои исполнятся скорей!
Ты готов, так выше наше знамя!
Толерантность, Вседозволенность! Смелей
Ты вступай в цветное наше племя!
В трудный час диспетчер скажет: "сбой!"
Рейса ждать ты будешь терпеливо.
Вот урок, заученный тобой:
Это всё для блага пассажира!
Слава с трудом разлепил веки. Его, ещё больного и не пришедшего до конца в себя, выписали из детского госпиталя, и сразу отправили на "переформатирование". То есть, на уроки фрау Гертруды.
- Мстислав, вы проснулись? - пропела учительница. - Ау! Вы с нами?
Слава встал, покачиваясь, и посмотрел вокруг непонимающим взглядом.
- С вами я не буду никогда, - пробормотал Слава, хватаясь за парту, чтобы не упасть. Затем поднял голову. Во взгляде сверкнула решимость.