Моё обращение к данной проблеме вызвано ростом её общественно-политической значимости. К годовщине Победы в 2015 году местные власти обязаны выявить и привести в порядок места захоронений умерших от ран и болезней воинов. Эта задача не столь проста, как кажется на первый взгляд, и решить её кавалерийским наскоком не получится. В данном сообщении кратко освещу имеющиеся данные о смертности в эвакогоспиталях Свердловской и Пермской (Молотовской) областей, путях и возможных затруднениях в выяснении списочного состава умерших от ран и болезней воинов по госпитальным гарнизонам.
Снижение количества негативных исходов лечения - непременная задача военно-медицинской службы. На протяжении XIX-XX веков шла борьба двух концепций санитарной тактики: оперативной медицинской помощи на поле боя и эвакуационной. В результате внедрения в лечебную практику наркоза, неподвижной крахмальной (позднее гипсовой повязки), средств стерилизации и обеззараживания инструментов победила эвакуационная модель организации лечебной помощи раненым. Лечение раненых теперь осуществлялось в глубоком тылу. В ходе русско-японской войны впервые уральские губернии стали важным госпитальным и транзитным районом. Последовательно на протяжении первой половины XX века от одного военного конфликта к другому сеть эвакогоспиталей становилась сё мощнее. А значит, умерших от ран теперь хоронили не только и не столько на поле боя, сколько на кладбищах тыловых городов.
Об этом я сужу опосредованно, только по материалам г. Челябинска. В Челябинском областном архиве сохранились списки умерших в госпиталях города участников Русско-японской войны. Похоронили их на краю городского кладбища. Памятника им или мемориальной доски не установлено. Территория захоронения сейчас застроена, она примыкает к центральной площади города. Но этот случай фактически - "идеальный" вариант, так как в архиве сохранились документы эвакогоспиталей, и они изучались местным историком Николаем Антипиным. Сохранность документов госпиталей времён Первой мировой войны совсем плохая. Документы эвакогоспиталей периода Гражданской войны оказались раздёрганы между местными и федеральными архивами и по факту не изучались. Такова ситуация с довоенными госпитальными захоронениями по г. Челябинску. Очень хочется верить, что в Свердловской и Пермской областях она лучше.
Нужно отметить, что эвакогоспитали - специфический вид военно-медицинских учреждений. В отличие от гарнизонных госпиталей они развёртывались для лечения раненых на время войны, ликвидации последствий стихийного бедствия, эпидемии. В декабре 1939 - январе 1940 года на Среднем Урале были развёрнуты эвакопункты Љ 44 (Молотовская область), Љ 52 (Свердловская, Челябинская области). Дислокация подведомственных им эвакогоспиталей, масштабы санитарной эвакуации, результаты лечебной работы неизвестны. Фонд управления эвакопункта Љ 44 (первого формирования) состоит из одного дела. Когда я работал в архиве военно-медицинских документов, мне его не выдали, так как не могли найти (из-за протекающей в хранилище крыши часть дел была переведена в другие помещения). Фонд Управления эвакопункта Љ 52 (первого формирования) в архиве отсутствует. По данным, любезно предоставленным в ГАСО, некогда эти документы хранились в Свердловске, но позднее были переданы в ЦГАСА (сейчас РГВА). В четырёх томах путеводителя по фондам Российского государственного военного архива упомянутый фонд не указан. Ввиду большого количества фондов в РГВА это не опровергает данные о хранении документов именно в этом архиве. Предполагаю, что у работников архива просто руки не дошли до рубрикации и уточнения фондовой принадлежности этих документов (92 ед. хр.).
В январе - мае 1940 года в Челябинске действовали эвакогоспитали Љ 1722 и Љ 1724. Однако документы, сохранившиеся в ОГАЧО и в Музее истории медицины г. Челябинска, не содержат данных о результатах лечебной работы. Таким образом, обозначено ещё одно направление деятельности по увековечиванию памяти умерших от ран и болезней воинов. Первым шагом на этом пути должно стать установление дислокации госпиталей в горнозаводском Урале.
Мощная сеть эвакогоспиталей была развёрнута в регионе с началом Великой Отечественной войны. В Молотовской области вместо 9 эвакогоспиталей на 2400 коек по мобилизационному плану в городах Краснокамск, Кунгур, Молотов на протяжении первого военного года мощность госпитальных гарнизонов нарастала, достигнув 103 госпиталей на 44 тыс. коек. К июлю 1942 года в Свердловской области действовало 53 эвакогоспиталя на 25 тыс. коек. Особенностью Среднего Урала стало сохранение мощности госпитальной сети на протяжении Великой Отечественной войны при постепенном утяжелении контингента раненых, удлинении сроков выздоровления, сокращении процента выписанных в часть .
В эвакогоспитали Среднего Урала за годы Великой Отечественной войны поступило более 715 тыс. больных и раненых воинов. Смертность в эвакогоспиталях составила около 1% - 7272. Из них 95 - за июль 1945 - март 1946 года. Больных эвакуировали на Урал меньше, чем раненых. Но именно эта категория обеспечивала столь высокий для глубокого тыла процент смертности в госпиталях (рассчитано по документам фондов эвакопунктов Љ 44 и Љ 91). В числе умерших были и женщины-военнослужащие. Их лечение осуществлялось в эвакогоспиталях Љ 1716, 3148, 3149, 3861, 3867. В эвакогоспиталях Свердловской области умерло 7 женщин, в том числе 4 были военнослужащими местных гарнизонов.
По данным Свердловского эвакопункта Љ 91 от ран умерло 1487 воинов. Главными причинами смертности были осложнения в процессе лечения, обострение воспалительных процессов, кровотечения. Серьёзной была проблема послеоперационных осложнений. Из 146 случаев шока (травматический и гемолитический) - 45 закончились летальным исходом. 60 раненых умерло от гнойного перитонита. Причины смертности от болезней ещё более выражены. Из 8934 больных туберкулёзом в эвакогоспиталях МЭП Љ 91 скончался каждый четвёртый - 2152 военнослужащих. Эта категория больных обеспечила почти две трети смертности в госпиталях эвакопункта.
Таблица 1. Смертность в эвакогоспиталях МЭП Љ91 за июль 1941 - декабрь 1945 года
период июль 1941-июнь 1942 года июль - декабрь 1942 январь - июнь 1943 июль - декабрь 1943 январь - июнь 1944 июль - декабрь 1944 январь 1945 - июнь 1945 июль 1945 - декабрь 1945 Всего:
Как видно из представленной таблицы самые высокие показатели смертности характерны для 4, 5, 6 полугодий Великой Отечественной войны (январь 1943 - июнь 1944 года). Также бросается в глаза на порядок более высокий уровень летальных исходов среди больных. Их лечилось в 8 раз меньше, чем раненых, но смертей было больше. В эвакогоспиталях Молотовской области смертность среди больных составила 5,7%, а среди раненых только 0,5%. Эта ситуация характерна для всего Уральского региона, что вероятно связано с высокой долей терапевтических коек и специализацией ряда курортных госпиталей на лечении тяжёлых форм туберкулеза.
Умерших в госпиталях полагалось хоронить только после вскрытия. Большинство эвакогоспиталей не имело своей патологоанатомической службы. В эвакогоспиталях Љ 3148, 2346, 1324 работали преподаватели кафедры патологической анатомии Молотовского мединститута. В городе Березники вскрытия производились в местной горбольнице. В других госпитальных гарнизонах Молотовской области вскрытия производились в прозектурах гражданских лечебных учреждений. Аналогичная ситуация имела место и в Свердловской области. Зачастую трупы вскрывались через 2 или 3 недели со дня смерти. Кое-где в малых сельских эвакогоспиталях командование вынужденно пренебрегало правилами, и умерших хоронили без вскрытия. Запаздывало и захоронение уже вскрытых трупов. По этой причине на протяжении первого года Великой Отечественной войны было постоянно заполнено трупохранилище Молотовского мединститута. При эвакопунктах имелись штатные единицы военных прозекторов лаборантов и служителей. Какая методика вскрытия трупов использовалась не известно, а эта информация может быть полезна при идентификации бесхозных захоронений. В Кудымкарском госпитальном гарнизоне (Коми-Перякский автономный округ) умерших не было, так как в эвакогоспитали отбирали только легкораненых, способных выдержать непогоду и дальнюю перевозку гужевым транспортом.
Однако указанными общими цифрами показатели летальности больных и раненых в тыловых областях не ограничивались. Бойцы умирали в военно-санитарных поездах и судах. Военно-санитарные поезда пропускались железнодорожниками в последнюю очередь. За сутки поезд проходил расстояние от 100 до 300 километров (по нормативу 600). Снабжение медикаментами, продовольствием и водой военно-санитарных поездов осуществлялось в Молотове и Свердловске. В этих же пунктах осуществлялась выгрузка умерших. В общей статистике военных потерь они относятся к группе умерших на этапах эвакуации. Их похороны осуществлялись местными городскими властями. Только в двух областных городах военно-санитарные поезда и суда останавливались 1605 раз. Во время каждой из этих остановок могла осуществляться выгрузка умерших. Выявление списков умерших в военно-санитарных поездах - самый проблемный элемент поисков. Уточнение имен умерших, чьи тела передавались местным властям для захоронения за время одной остановки военно-санитарного поезда, является самостоятельным исследованием.
Фамилии умерших от ран и болезней в большинстве своём ещё не установлены. За семь десятилетий в деле изучения истории эвакогоспиталей тыла было сделано много. Но сил одиночек-энтузиастов, пусть даже поддержанных системой грантов, для решения задачи выяснения списков военнослужащих, умерших от ран и болезней в эвакогоспиталях, для этого явно не достаточно. В этом вопросе даже бюрократическая шизофрения, когда исследователи должны спешно составлять фиктивные отчёты о ещё не выполненной работе сразу же после получения сведений о предоставлении гранта, не столь критична. Самая главная трудность заключается в особенностях хранения документов эвакогоспиталей в архивах.
В отличие от других войн, которые ранее вела Россия, массив документов военно-санитарной службы за годы Великой Отечественной войны сохранился почти в полном объёме. Это было достигнуто путём невиданной ранее стандартизации госпитального делопроизводства и централизации архивного фонда. Сейчас подавляющее большинство документов тыловых эвакогоспиталей, эвакопунктов и других военных лечебных учреждений сосредоточено в Центральном архиве военно-медицинских документов. Благодаря тому, что документы были собраны в одном месте, были почти исключены опасности их случайной утраты в областных архивах, располагавшихся в неприспособленных, подвальных помещениях, созданы идеальные условия для осмысления опыта лечебной работы эвакогоспиталей в Великой Отечественной войне. Фонды архива военно-медицинского музея обеспечивали продуктивную научно-практическую работу кафедр Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова. Однако имеющиеся материально-технические возможности архива не позволяют обеспечить доступ большого числа исследователей к документам эвакогоспиталей.
Рассмотрим основные виды документации эвакогоспиталей, в которых могут содержаться сведения о смертности в эвакогоспиталях. Прежде всего интерес представляет отчётность эвакогоспиталей, адресованная в эвакопункты. В первых числах июля 1941 года в Молотове и Свердловске повторно были сформированы эвакопункты. До октября 1941 года они монопольно руководили региональными военно-госпитальными системами. Быстрый рост количества госпитальных коек, а значит и масштаба задач по материально-техническому, финансовому, организационному обеспечению их работы привел к более точному распределению обязанностей между различными звеньями государственного и партийного аппарата, а также к формированию местных органов руководства эвакогоспиталями: отделов эвакогоспиталей при облздравотделах, управлений госпиталями ВЦСПС. С февраля 1942 года военные отделы областных и районных комитетов партии приняли на себя работу по управлению партийными и комсомольскими ячейками госпиталей. В ведении политотделов областных военкоматов с этих пор остались только госпитали Народного комиссариата обороны.
Эвакогоспитали должны были подавать многочисленные промежуточные сведения в управления эвакопунктов о сроках лечения различных категорий больных и раненых, результатах лечебной работы (за декаду, месяц, квартал, полугодие). Существовало несколько десятков форм статистической отчётности, которые позволяли быстро получать нужные для управления и научного анализа показатели. В основе всех имеющихся статистических данных о работе военного здравоохранения за 1941 - 1945 годы лежат отчеты эвакогоспиталей и других лечебных учреждений. Вся первичная статистическая информация о работе эвакогоспиталей сосредоточивалась в эвакуационных пунктах, откуда в спрессованной в виде отчётов по эвакопункту она отсылалась в Военно-санитарное управление Красной Армии.
В условиях неизбежной неразберихи военного времени эвакопункты, как и военные комиссариаты, вели огромную переписку в связи с поиском военнослужащих. Раненые после излечения направлялись в новые части. И найти их было непросто. По этой причине в эвакопунктах создавались картотеки на всех больных и раненых. Могли также составляться списки умерших по эвакогоспиталю, по эвакопункту.
Имеются многочисленные документальные свидетельства о том, что случаи летальных исходов подробно разбирались на госпитальных конференциях. Однако имена и фамилии пациентов никогда на них не упоминались.
Помимо военно-медицинской службы эвакогоспитали были многими нитями связаны с другими учреждениями. Эвакогоспитали Наркомздрава и ВЦСПС также направляли отчёты в областные управления госпиталями ВЦСПС и отделы эвакогоспиталей облздравотделов. Таким образом, сотрудники в центральных и местных органах здравоохранения ВЦСПС и Наркомздрава также имели сведения о результатах лечебной работы в эвакогоспиталях, в том числе и смертности, но без списков умерших.
С 1942 года отчёты комиссаров эвакогоспиталей ежемесячно поступали в военный отдел облисполкома. Первый пункт политдонесений касался движения численности контингента раненых, в том числе умерших. Иногда умершие перечислялись и поименно. Но это бывало крайне редко. Областные партийные организации равно как и руководство облисполкома могли запросить данные о результатах лечебной работы. Но иметь полномочия не значит их использовать. Таким образом, политдонесения и протоколы заседаний первичных партийных организаций эвакогоспиталей регулярно поступали в комитеты ВКП(б) районного, областного и республиканского звена. Однако нужно учитывать тот факт, что до 1943 года вопросы смертности и погребения военнослужащих не попадали в поле зрения местных партийных органов. А в отчётах эта информация упоминалась только вскользь, для сведения.
Поскольку вопросами погребения военнослужащих ведали местные коммунальные службы, то факт погребения должен был быть отражён в кладбищенских книгах. Однако нужно понимать то состояние перманентного кризиса городского хозяйства уральского региона, в котором действовали коммунальные службы. Высокая смертность от недоедания и болезней, недоступность минимальной врачебной помощи для основной массы гражданского населения стала повседневной реальностью. По правилам военнослужащих полагалось хоронить в отдельных могилах в деревянных гробах. Но гробы делать и индивидуальные могилы было некому и некогда. Поэтому военнослужащих хоронили в братских могилах без гробов, зачастую и без одежды. Зачастую захоронение военнослужащих осуществлялось вразброс с гражданскими захоронениями. Из досочек сколачивались надгробия, которые уже через год - полтора оказались втоптаны или разломаны. В кладбищенские книги военнослужащие зачастую не вносились или не указывался номер квадрата, в котором осуществлялось захоронение. Какой-то порядок в деле организации похорон военнослужащих был налажен только во втором полугодии 1943 года. С этих пор были отведены компактные изолированные участки городских кладбищ, предназначенные для захоронения военнослужащих, умерших в эвакогоспиталях. Однако, как видно из Таблицы за 1-4 полугодие на Среднем Урале случилась половина всех смертей в эвакогоспиталях Великой Отечественной войны. Кроме того, ряд госпитальных гарнизонов к 1943 году уже были ликвидированы.
Командование и врачи эвакогоспиталей считались военнослужащими. Поэтому начальник эвакогоспиталя был наделён теми же правами, что и командиры воинских частей. Конечно, мною ни разу не встречены сведения о регистрации ими браков, но они имели право выдавать справки о смерти. Сведения об умерших подавались в вышестоящие военные учреждения, свидетельства о смерти отсылались в военные комиссариаты по месту призыва или месту жительства военнослужащего. Таким образом, в военных комиссариатах содержались сведения об умерших в эвакогоспиталях. Но не по месту нахождения эвакогоспиталя, а по месту призыва. Эти сведения вошли в состав книг памяти, кроме тех территорий, которые временно оказались под оккупацией войсками противника. В книге памяти могут содержаться данные о причине смерти (например, "умер от ран"), месте захоронения.
Командование эвакогоспиталей вынуждено было взаимодействовать с местными гражданскими структурами. Никогда мне не встречались данные о внесении в районные книги ЗАГС записей о смерти военнослужащих. Но в каких-то случаях такие записи могли вноситься в метрические книги. Сведений о том, проверялась ли кем-нибудь такая версия, нет.
Детальное рассмотрение проблемы поиска сведений об умерших в эвакогоспиталях со всей основательностью демонстрирует невозможность её решения с наскока, в кратчайшие сроки. Слишком она многообразна, и решаться может разными методами. Федеральная власть может реализовать три варианта решения задачи: 1. Ремонт здания и увеличение штата военно-медицинского архива с целью организации работы представителей регионов в его читальных залах (дать возможность представителям регионов и муниципалитетов самим проводить поиск). 2. Развёртывание массового сканирования военно-медицинских документов, выкладка сканов в открытый доступ в сети интернет (в ЦАМО уже давно ведётся сканирование донесений фронтовых частей о безвозвратных потерях, правда выставленные сканы ужасающе низкого качества). 3. Централизованная обработка книг памяти и архивов военных комиссариатов с созданием общей базы данных умерших в эвакогоспиталях с систематизацией по месту захоронения и призыва.
У региональных властей возможностей куда меньше. Несколько самых ловких руководителей регионов могут добиться предоставления списков умерших в эвакогоспиталях своей области (за плату) или командировать представителя для работы в читальном зале. А "муниципалы" вообще ничего не смогут найти.
Итак, мы видим, что передача задачи на более низкий уровень властной пирамиды в геометрической прогрессии уменьшает возможности её решения. Указ президента от 25 апреля 2013 года и иные нормативно-правовые акты задачу поиска военных захоронений, их обустройства, выяснения имён воинов возлагают на органы местного самоуправления и общественные организации. Временно до проведения праздничных мероприятий в связи с 70-летним юбилеем победы в Великой Отечественной войне государственные органы обязаны помочь "муниципалам". Но временный и мало конкретизированный спектр помощи ничего не даст для уточнения списочного состава воинов, умерших в эвакогоспиталях. Тут нужна долгосрочная программа, обеспечивающая информационную, организационную и финансовую поддержку исследований.
Таким образом, рассмотрение медицинского, источниковедческого и социально-политического аспектов проблемы изучения смертности в эвакогоспиталях показывает нам, что работа по увековечиванию умерших военнослужащих далека от завершения. В тыловых Пермской и Свердловской областях упокоилось более семи тысяч больных и раненых советских воинов - участников Великой Отечественной войны. На каждую область - полк. Пожалуйста, помните!