Хмач обошел пимокат кругом, остановился у левого бокля и с отвращением пнул правой клюкой по нижнему контуру. Пимокат вздрогнул, как будто пытаясь прыгнуть, но ни на миллигак не оторвался от сферолита ни одним полусектором.
- Все, припрыгали! Вылезай! - крикнул хмач. Внутри пимоката пискнуло - похоже, там сидела хмача.
- Ну и сиди! - сказал хмач с раздражением. - Не попрыгает - все равно вытряхну, не с тобой же его тыркать!
Он сунул правую квашню в пимокат, щелкнул внутри брунделем, и бокль плавно сложился, открывая доступ к дрыгателю.
Хмач с тоской посмотрел в дрыгатель. Пимокат он купил совсем недавно и совершенно в нем не разбирался. (И понес же его пшкес в такую даль!) А в пимошколе, которую перед этим закончил, дрыгатели проходили исключительно для отчетности, никак не для практической пользы. К тому же на всех укрючных узлах красовались смачные заводские клямпы.
Да, невелик выбор - нарушив клямпы, потерять право на гарантийный укрюк или ждать здесь до третьего бжаха, пока кто-нибудь, прыгая мимо, не возьмет на прихвост.
Хмач сунул квашню в пимокат, повернул бренч, и дрыгатель завелся. Звук его не отличался от обычного и ничего хмачу не говорил. Скорее всего, дело не в дрыгателе.
Хмача изнутри что-то пропищала.
- Что? БПС? Ну при чем здесь БПС?! Не понимаешь, так не лезь с советами!
Он наклонился к дрыгателю и нерешительно ткнул крутилом в одну из клямп, которая тут же предостерегающе вспыхнула. Светящиеся поставили, пшкесы!
- Уж скорее СПМБ, - вполголоса пробормотал хмач и выключил дрыгатель. Хмача в ответ снова запищала.
- Заткнись! - взорвался хмач. - БПС, БПС! Услышала один раз "БПС" - теперь у тебя все БПС!
Хмача затыкаться не желала. Хмач поднял глазелки к атмосфере, молитвенно сложил квашни и прошептал:
- О Упс, воистину зря ты дал ей способность говорить! Как было бы хорошо всем, если бы она молчала! И ей тоже.
Атмосфера была неспокойная. Всю северную сторону, почти до самого юго-бакряга, закрывали темно-брюлевые прыкли. Сверкнуло, а потом и громыхнуло - Упс ответил. Хмач, правда, ничего из ответа не понял, но переспрашивать Упса было не принято.
Хмач опустил глазелки и понял, что Упс послал-таки ему спасение: в двух гаках от пимоката стоял грюнтик и внимательно смотрел на него.
Категорический Моральный Гхвалт предписывает грюнтикам бескорыстно помогать всем, кто нуждается в помощи. Что это такое, толком не знает никто, даже сами грюнтики; но если кто-то из них попытается уклониться от помощи ближнему, Гхвалт немедленно карает его невыносимым зудом под внешней оболочкой.
- Что случилось? - спросил грюнтик.
- А пшкес его знает! - раздраженно ответил хмач.
- Я могу помочь?
- А кем ты работаешь? - спросил хмач в ответ. Грюнтик замялся, потом смущенно ответил:
- Я берболог.
"О, псибамба масса!" - воскликнул про себя хмач.
Неважно, если грюнтик не может помочь ближнему, потому что не имеет нужных знаний или квалификации - Гхвалту все едино, чешется даже сильнее. Вот почему грюнтики чаще всего выбирают технические профессии: спиротехник, пимокатчик или, например, программахер. В крайнем случае полуклиник - хоть какая-то польза для ближнего. Но берболог! Трудно найти профессию, более бесполезную в этой ситуации. Разве что графомант.
Хмач чуть не выругался вслух, но в последний момент сдержался. Грюнтики известны не только своим Гхвалтом, но и вспыльчивостью. "Псибамба масса" приводит их в бешенство - ненадолго, на пару гектомигов, потом Гхвалт снова берет верх; а больше и не надо! Как раз успеет квашни-клюки переломать: самый крупный хмач едва по пояс среднему грюнтику. Ладно еще, полуклиник попадется - как поломает, так и сложит, когда опомнится, и в увечницу отнесет. А берболог уже ничем не поможет, только сам тут же помрет от зуда.
Зато хмача в пимокате не сдерживалась. Она выдавала вслух все, что думала о пимокате, хмаче, грюнтике, бербологах и бербологии. Вспыльчивостью она, похоже, не уступала грюнтику, а может, и превосходила его. Тому, чтобы вывести из себя, надо еще сказать "псибамба масса", а ей... Пшкес ее знает, иной раз можно вообще ничего не говорить.
К счастью, грюнтик ее не понимал, и не удивительно: писк хмачи может понять только живущий с ней хмач - на третьем-четвертом кроксе совместной жизни, не раньше. Несмотря на это, хмачу было немного неловко за нее (насколько хмачам вообще ведомо это чувство). Правда, и грюнтик виноват: думать надо, выбирая профессию! Берболог!
- Пока ничем не поможешь, - сказал хмач. - Если не укрючу, придется тыркать. Тут техногмыза далеко?
Грюнтик, бурбоча, что-то посчитал и сказал:
- Килогака два, может, два с половиной.
Хмач только вздохнул. Два с половиной килогака тыркать пимокат, даже с помощью грюнтика - уж лучше клямпы сковырнуть!
Грюнтик отошел в сторону и, почесываясь, смотрел за действиями хмача. Тот, раздвинув квашнями два полусектора, просунул одну под пимокат, ощупывая попадающиеся на пути железяки. Ухватился за одну, покачал, пимокат тоже качнулся, что-то под ним щелкнуло, и внутри снова раздался раздраженный писк.
- Си! Си! - произнес грюнтик. Хмача в пимокате на миг смолкла, потом снова запищала, уже не так раздраженно. Грюнтик немедленно повторил:
- Си! Си!
- Что такое "си"? - вполголоса спросил хмач.
- Не знаю, я недавно работаю. Но это успокаивает.
Хмач и сам чувствовал, что успокаивает. Хмача в пимокате затихла, а у него вдруг возникла мысль бросить бессистемные поиски и спокойно обдумать. Он вытащил квашню из-под пимоката и сел на сферолит, раскинув клюки в стороны. Ему смутно помнилось, что на уроках в пимошколе рассказывали что-то, подходящее к этому случаю.
И, немного подумав, он действительно вспомнил: ну конечно, транквилизатор! Инструктор говорил им, что тяги транквилизатора - слабое место пимокатов марки "Гжугель", начиная с первой модели. И сколько их ни кочевряжили в журнале "Самопрыг", дурная конструкция шла из модели в модель. Завод лишь перестал распространять на транквилизаторы гарантийный укрюк и теперь прикладывает к каждому пимокату дюжину правых тяг и полторы дюжины левых. Левые, по статистике, ломаются чаще.
Опять запищала хмача в пимокате, и грюнтик снова завел свое "си".
Хмач вооружился крутилом и снова полез под пимокат. Полусектора сошлись, раздвинуть их одной квашней не получалось, а вторая была занята крутилом.
- Оттяни полусектор, - сказал он грюнтику. Тот оттянул - в открывшийся промежуток прошла бы даже не одна, а обе квашни. Правда, вторая была занята - держала полусектор с другой стороны.
- Можешь оттянуть и этот? - спросил хмач.
- Нет, извините, - ответил грюнтик. - Чешусь.
- А ты оттяни, и не будет чесаться.
Грюнтик взялся за второй полусектор. Через несколько мигов он сказал немного удивленно:
- В самом деле, помогло.
Помогло, впрочем, только ему. Хмач нащупал тяги - левая действительно была погнута, похоже, ударилась о сфероид, вывалившийся из сферолита. А вот дальше не шло: чтобы поймать крутилом лайбы, надо их видеть, да и гвоздец после таких поломок обычно приходится вправлять на место. Глазня туда пройдет, если втянуть слушалки, но тогда не пройдут квашни...
Хмач вытащил квашни из-под пимоката и уселся на сферолит, глядя в промежуток между раздвинутыми полусекторами.
- Мне держать? - спросил грюнтик. - Опять чешется, извините.
- Держи пока, - ответил хмач, а про себя подумал: "А какого пшкеса держать? Надо как-то по-другому".
Еще бы знать, как...
- Ладно, отпускай.
Грюнтик отпустил полусектора и с наслаждением принялся чесаться. Хмач смотрел на него снизу вверх. "А что, наверное, поднимет за край? Вон какой здоровый, пшкес!" Приподнять пимокат было бы немыслимым подвигом - для хмача. А для грюнтика?
- Сделаем так, - решительно сказал хмач. - Берешь за нижний контур, поднимаешь один край вверх и держишь, а я внизу все укрючиваю. Ну, с упсьей помощью - взяли!
Грюнтик ухватился пипальцами за два полусектора и без видимой натуги наклонил пимокат, хмач быстро лег под него на сферолит - все было, как на ладони: вот транквилизатор, левая тяга погнута, вот лайбы, а вот и гвоздец, его действительно надо поправить.
Хмача внутри разразилась громким возмущенным писком.
- Си! Си! Си! - немедленно завел свое грюнтик, но на хмачу, казалось, не действовало. Она все пищала, хмач решил не обращать на нее внимания и принялся раскручивать лайбы.
Все-таки "си" помогало, хотя и не так быстро. Писк становился все медл...
...Хмач проснулся от несильного пинка по фибрам. Над собой он увидел транквилизатор с незакрученными лайбами на левой тяге. Она почему-то была целая (погнутая обнаружилась в левой квашне - он что, уже успел заменить?), а вот гвоздец так и торчал не на месте. Рядом с транквилизатором два пипальца грюнтика сжимали полусектор, и, чуть повернув глазню вправо, хмач увидел еще два пипальца - на другом полусекторе.
Из пимоката доносился тоненький храп, временами переходящий в ультрасвист - хмача спала.
Краем глаза хмач заметил движение клюки грюнтика и тут же почувствовал второй пинок, посильнее.
- Что такое? - спросил он.
- Вы, извините, заснули, - сказал грюнтик. - Мне, конечно, не трудно...
Пипальцы, державшие полусектор справа, исчезли, пимокат опасно качнулся - прямо над глазней хмача.
Хмач быстро прикрутил тягу, поправил гвоздец, затем окончательно затянул лайбы. Он не был уверен, что затянул правильно, - ладно, до гмызы допрыгаем, а там укрючники укрючат. Он вылез из-под пимоката, сказал:
- Опускай.
Грюнтик аккуратно поставил пимокат на сферолит. Хмача внутри продолжала ультрасвистеть - она так и не проснулась.
- Спасибо, друг! - сказал довольный хмач, залезая в пимокат. - Никогда не думал, что от бербологов может быть какая-то польза!
Он опустил кукель, и последнее, что услышал грюнтик, был сонный писк хмачи - похоже, хмач придавил ее сверху. Потом негромко зарычал дрыгатель, пимокат пару раз подскочил на месте и, ускоряясь, двинулся вперед. Грюнтик смотрел ему вслед.
Крупными скачками пимокат удалялся в северо-бакряжском направлении. Грюнтик видел, что его сносит к бакряго-востоку: то ли силой Кориолиса, то ли сопротивлением левого бокля, который хмач забыл опустить. Сносит, правда, не очень сильно; грюнтик надеялся, что хмач вовремя заметит бакряг и скорректирует выпрыг. Или, на худой конец, обратит внимание на болтающийся бокль.
Всего на полмига он позволил себе усомниться в своих надеждах - и под оболочкой сразу же зачесалось. Следующие полтора мига грюнтик последовательно истреблял в себе сомнения. Когда последнее испустило дух, зуд прекратился, и грюнтик снова посмотрел вслед удаляющемуся пимокату. Тот был уже далеко, бакряг заметно вырос - псибамба масса Кориолис!
Высоко подпрыгнув напоследок, пимокат рассосался в прыклеватой полупрозрачной атмосфере. А может, просто сравнялся с ней показателем преломления.