Мне уже много лет. Мне не понравилась эта новая мода на прозрачные дома - мол, вот он я, пусть все видят. Но тонированные стёкла разрешены только для личного автотранспорта, а для жилых помещений - нет. Поэтому я прибегнул к хитрости. Я развёл в своей комнате райские кущи - и скоро пальмы, папоротники, фикусы, какие-то экзотические разлапистые растения почти полностью закрыли меня от улиц.
В этих более естественных для меня условиях я создал свою семью. Два вислоухих спаниеля - сын со слепой матерью, огромный попугай жако, две черепахи, маленький приблудный котёнок, смешная белая крыса - и это не считая рыбок в аквариуме. Господи, как я их полюбил. С годами я окончательно убедился, что только животные - нормальные люди. Конечно, я пытался найти спутницу жизни. Знакомился с женщинами. Их неприкрытое корыстолюбие, явная двуличность, лживость, безответственность или просто недалёкость постоянно причиняли мне боль, от которой спасало лишь чувство юмора. Со временем я уже мог бы сам сочинять анекдоты. Но не хотел. Разочарованный человек иногда предпочитает сарказму за рюмочкой водки - Любовь к чему-то такому, что больше не разочарует. У меня была моя звериная семья.
Однажды (с каждым случается какое-нибудь "однажды") я вернулся домой после обычного рабочего дня. Уж не знаю, сколько всякого мусора я пропустил через свои мозги в тот день. Было заключено несколько сделок, и от "деловых" рукопожатий ладони казались липкими, их всё время приходилось мыть, но неприятное ощущение оставалось. Наконец я улёгся на свой старенький уютный диван и приглушил свет. В изголовье тут же пристроился спаниель-младший, придавив мне макушку кудлатым животом, а под боком очутилась его мамаша - вместо грелки. Жако трепался без умолку, рыбки периодически взбулькивали хвостами в воде, одна из черепах медленно постукивала коготками по полу, котёнок сопел во сне, крыса тихонько, но настойчиво грызла прутья клетки. Эта картина, как всегда, умилила меня, и я почувствовал долгожданное расслабление.
Ещё немного - и я бы умиротворённо задремал. Вдруг (с каждым случается какое-нибудь "вдруг") в незащищённом листьями кусочке стены я увидел лицо. Разве на улице дождь?.. Мокрые пряди волос, бледные губы с грустно опущенными вниз уголками, брови обиженно нахмурены, а глаза - большие, больные, угрюмые. Девушка под дождём. Она рассеянно оглядывает мою комнату... вот появляется удивление... взгляд на собак, на меня, на жако - улыбка - снова на всех нас - ласковая улыбка. Я привстал с дивана, заинтересованный, но она тут же исчезла.
Если бы это было чьё-нибудь другое лицо, я бы тут же отправился в цветочный магазин за ещё одним вазоном, чтобы укрепить свою защиту от случайных прохожих. Но от неё мне не захотелось прятаться.
Вскоре я встретил её снова. В парке, где обычно прогуливаюсь с собаками. Был яркий тёплый день. Она сидела на скамейке и грелась на солнышке. Она щурилась, морщила нос и насмешливо поглядывала на меня. Она выглядела как все счастливые красавицы мира, вместе взятые. Ей за шиворот спускались чёрные проводки от наушников. Но рука в кармане чуть заметно шевельнулась - она выключила плейер.
Я сел рядом с ней. Я знал, что мои веки в ту минуту были как у старой слепой спаниелихи, когда она ластится и поскуливает. Первой заговорила девушка.
- Вы Джеральда Даррела читали? - она перекатила во рту мятную конфету, и та клацнула по зубам.
- Когда-то читал. Очень давно, - я добросовестно пытался вспомнить.
- Так вот, вы мне его напоминаете.
Я не понял, хорошо это или плохо, что я его напоминаю, и спросил об этом у неё.
- Конечно, хорошо, ну вы даёте. Я его обожала в детстве.
Я тоже решил, что это хорошо.
- Древний писатель, но не чета всем этим дуракам, - неопределённо заявила она. Я подумал, что с её вкусами мне предстоит ещё разобраться. И пригласил её в гости.
- Ну вы даёте, - повторила она. - Хоть бы имя спросили.
Я помолчал.
- Так идёте?
Она встала, один наушник выскочил из её уха и повис на проводке. Я вставил его обратно. Она опустилась на корточки, потормошила собак, поднялась с красным лицом. Взяла меня под руку. Пошла.
Дома она прежде всего бросилась к черепахам:
- Мои хорошие! Каменюки мои!
Потом к котёнку - и перешла на какой-то нежно-тарабарский язык.
Пока я готовил ей чай или кофе, стараясь не перепутать и ничего не уронить, она говорила:
- Понимаешь, у меня случай тяжёлый. Меня родители повели к социологам, те уже какие только варианты мне ни подыскивали. Супружеская пара - чтоб, значит, шведская семья получилась - гиблый номер: либо жена ревнует и бунтует, либо муж. Либо я бунтую, ха, потому что один из них обязательно придурок! С несколькими мужчинами в разные часы встречаться - тоже никак: я скучать по ним обоим начинаю, по очереди. Тяжело! Мужчина с ребёнком - не то: я своего хочу, а ему и одного достаточно. Такая вот фишка...
- Так в чём твоя проблема? - не поспевая за ходом её мыслей и чувствуя себя тупым, переспросил я.
- Ну ты даёшь. Любвеобильность у меня повышенная, я же тебе объясняю. Мне необходимо о ком-то заботиться. Одному человеку меня много, или мне его одного мало, надоедает быстро. Понимаешь?.. - Я принёс ей чашку. Она уже сняла с себя плейер, лёгкую курточку, обувь, футболку и даже брюки. Чёрные колготки, неожиданно-нарядные, сверкали блёстками. Она недовольно покосилась на них и принялась снимать и колготки тоже. - Ну так вот, бились-бились над моим случаем спецы, а потом оставили в покое. И родители отстали. А к тебе не лезли, что ты без никого?
- Я с моей живностью, - пробормотал я.
- Ну так вот. Мне такое ещё не попадалось. Тут же тьма-тьмущая, кого любить! - Она деловито осмотрелась, нашла душевую и пошлёпала туда. - Я быстро, не остынет, не бойся.
Я не боялся. Действительно - к её возвращению ничего не остыло. Скорее наоборот.
Собаки приняли её сразу. На то, что их стали выживать с дивана, не жаловались. Понимали ситуацию. Котёнок вообще не отходил от неё ни на шаг. С жако она сначала осторожничала - из-за его устрашающего клюва, потом привыкла. Постепенно мои звери приобрели совсем другой вид. До этого они получали только корм и ласку, ну, ещё лечение при необходимости. Но такого ухода они раньше не знали. Как она этого добилась - я пока не понял, но они все заблестели, как новые монетки, и повеселели. Честное слово. Да и я, наверно, тоже.
Очень трудно было решить, кого из животных отдать в чужие руки, когда выяснилось, что у нас с ней будет детёныш. Но она крепко меня стиснула и сказала:
- Ещё чего! Попробуй только кого-то у меня забрать. Я на всех найду время! Это моя семья, понял!
Я понял. И на следующий день купил ей обезьянку. Не слишком крупную. По-моему, она обрадовалась.